Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Моделирование коммуникативного процесса
1.1. Прагматика и функциональный подход в исследовании коммуникативных процессов 24
1.2. Коммуникация 31
1.3. Моделирование как метод исследования коммуникации 48
1.4. Модели коммуникации 56
1.4.1. Моделирование в коммуникативной лингвистике и современные модели коммуникации 56
1.4.2. Процессуальная модель как основа изучения вербальной коммуникации 76
Глава 2. Дидактический дискурс как институциональная форма коммуникативного взаимодействия
2.1. Текст как лингвистическая единица и объект исследования 85
2.2. Дискурс как междициплинарный феномен 94
2.3. Основные категории текста/дискурса 104
2.4. Структура дискурса 115
2.5. Институциональный дискурс в современном социуме 119
2.6. Дидактический дискурс 123
2.7. Интенциональность и конвенциональность дидактического дискурса 128
2.8. Коммуникативная стратегия как категория дискурса 136
2.8.1. Понятие коммуникативной стратегии 136
2.8.2. Проблема классификации коммуникативных стратегий 147
2.9. Дидактическая коммуникативная ситуация 152
2.10. Основы моделирования дидактического дискурса 167
Глава 3. Модель дидактической коммуникации: дискурсивный аспект
3.1. Коммуникативные стратегии и тактики как основа модели дидактической коммуникации 177
3.2. Информационно-аргументирующая стратегия 214
3.2.1. Информирующий дискурс в дидактической коммуникации 214
3.2.2. Аргументирующий дискурс 233
3.3. Манипулятивно-консолидирующая стратегия 241
3.3.1. Типы дискурсивных практик в дидактическом менеджменте (проблема адресата) 241
3.3.2. Манипулирующий дискурс 244
3.3.3. Волюнтативный дискурс 246
3.3.4. Консолидирующий дискурс 252
3.3.5. Инструктирующий дискурс 256
3.4. Контрольно-оценочная стратегия 262
3.4.1. Аксиологический компонент дидактического дискурса 262
3.4.2. Вопросительные конструкции в дидактическом диалоге 270
3.5. Экспрессивно-апеллятивная стратегия 285
3.5.1. Эмотивность как психолингвистическая категория 285
3.5.2. Эмотивные коммуникативные акты в дидактическом дискурсе 294
Глава 4. Анализ институционального дискурса. реализация модели дидактической коммуникации
4.1. Коммуникативная специфика дидактического дискурса 306
4.2. Анализ устных дидактических текстов 314
4.3. Верификация модели дидактической коммуникации 357
Заключение 381
Список литературы 386
- Моделирование в коммуникативной лингвистике и современные модели коммуникации
- Проблема классификации коммуникативных стратегий
- Аргументирующий дискурс
- Коммуникативная специфика дидактического дискурса
Введение к работе
Особенностью теоретико-методологической парадигмы современного языкознания является интенсивное изучение процессов вербальной коммуникации в ее социальном, культурном и психологическом аспектах. Исследования осуществляются в рамках лингвистической прагматики, теории дискурса, теории актуального членения, когнитивной семантики, логики практических умозаключений, риторики и других направлений лингвистики, что нашло отражение в трудах Е. С. Кубряковой, Н. Д. Арутюновой, Ю. Н. Караул ова, А. Н. Баранова, Л. Г. Лузиной, И. А. Стернина, И. М. Кобозевой, Ю. С. Степанова, В. Г. Гака, Т. В. Булыгиной, Ю. Д. Апресяна, Т. А. ван Дейка, Г. П. Грайса, А. Вежбицкой, У. Чейфа, Дж. Остина и других отечественных и зарубежных ученых.
Настоящее диссертационное исследование, методологической основой которого является системное моделирование, проведено в рамках лингвистической прагматики, психолингвистики и когнитологии.
Обращение к проблеме моделирования коммуникативного процесса обусловлено тем, что, несмотря на достаточное количество исследований, посвященных проблеме коммуникативного взаимодействия в рамках институционального общения, пока еще не удается формализовать (смоделировать) психолингвистические релевантные переменные, характеризующие сущность человеческой коммуникации, в том числе и в сфере профессионального общения.
Лингвистическая прагматика, основывающаяся на функционально-деятельностном подходе, является тем направлением, которое посредством анализа дискурса и моделирования процесса дискурсивного взаимодействия позволяет изучать процессы коммуникации на основе синтеза структурно-семантического и формального анализа с функциональным. Направленность лингвопрагматики на изучение социально-культурных и когнитивно-психологических аспектов коммуникативного общения в целом
соответствует современным тенденциям развития отечественного языкознания.
Анализ дискурса как метод и моделирование как междисциплинарный научный подход, активно используемый в различных сферах знания (в том числе, и гуманитарных), соответственно и обусловили общую направленность данного исследования на многостороннее изучение феномена языкового общения, которое является объектом лингвистического анализа в широком смысле.
Теоретическую базу исследования составили работы в области философской герменевтики, философии диалога, связанные с концептуальными проблемами смыслового анализа речевой деятельности, В. С. Библера, М. Я. Бубера, Г. Г. Гадамера, В. Дильтея, П. Рикера, В. В. Розанова, Г. Фреге, М. Хайдеггера, Ф. Шлейермахера; работы известных ученых-психологов: Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева и других.
Для рассмотрения механизмов продуцирования и восприятия речевых сообщений в процессе дидактической коммуникации особое внимание уделялось изучению работ по психолингвистике: моделям речевой коммуникации (Дж. Грин, Н. И. Жинкин) и методам психолингвистического анализа устных сообщений (А. А. Залевская, И. А. Зимняя, Э. Е. Каминская, А. Р. Лурия, Дж. Миллер, Т. М. Рогожникова, Д. Слобин, Е. Ф. Тарасов, Т. Н. Ушакова и др.).
Предпосылками исследования явились также идеи, связанные с междисциплинарным характером проблемы понимания: рассмотрение психологической природы понимания в психологической герменевтике (А. А. Брудный); в психологии общения (М. Р. Битянова, А. А. Бодалев, А. А. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, Л. А. Петровская); обоснование понятия «коммуникационное понимание» в теории социальных коммуникаций (А.В. Соколов); использование коммуникативных стратегий для реализации интенций и преодоления барьеров понимания в речевом общении в области лингвистической прагматики (Ч. Моррис, Дж. Остин, Дж. Серль, 3.
Вендлер, Г. П. Грайс, Т. А. ван Дейк); знакового характера понимания речевых сообщений в семиосоциопсихологии (Т. М. Дридзе).
Современная теория языка должна изучать не только продуцируемые и интерпретируемые языковые единицы, но и сосредоточить свои усилия на внимании к когнитивным процессам, сопутствующим «продуктивной» деятельности коммуникантов. Безусловно, конкретная структура и содержание доступных наблюдению языковых фактов важны, но играют вторичную роль, так как являются результатом используемых в ходе коммуникации соответствующих ментальных процессов. Важнейшую роль при этом играет контекст, сущность и природу которого целесообразно определять не только в плане порождаемого коммуникантами языкового текста/дискурса с учетом «ситуативных» фактов, присущих высказыванию (лингвистических, социальных и прагматических), но и в терминах когнитивных структур.
«Взаимодействие двух подходов гуманитарного и сциентистского -выступает по-разному на различных уровнях анализа какого-либо языкового объекта» [Сусов, 1985: 12]. Коммуникативное направление в языкознании, как и во многих других гуманитарных науках, может быть представлено следующими оппозициями: пассивность объекта - активность субъекта (личности), объективность предмета - субъективность деятеля, «отстраненность» исследователя (наблюдателя) - включенность участника (коммуникатора), аддитивность фактов - целостность подхода, имманентность процесса - дискретность взаимодействия и др. Человек в контексте лингвопрагматической парадигмы выступает своеобразной противоречивой сущностью, природа которой определяет как методологию анализа явлений и процессов, так и концептуальные закономерности моделирования деятельностных систем, в которых он является субъектом.
Данный постулат, на наш взгляд, является существенным для понимания значения коммуникативной лингвистики и ее дальнейшего развития как направления, изучающего сущность знакового опосредования
сознания человека, определяемую, с одной стороны, строем языковой системы, а с другой - языковой ментальностью каждой культуры и национальным самосознанием.
Прагматический подход к языку видоизменяет природу лингвистического анализа, арсенал методов и последовательность используемых процедур. Коммуникативная лингвистика оппозиционна по своей сути «таксономической» лингвистике, так как в изучении процессов вербального взаимодействия использует, наряду с прагмалингвистическими методами, инструментарий психологии, социологии, семиотики, логики, культурологии и других наук.
Взяв за основу три фундаментальных и наиболее значимых аспекта, характеризующих язык в его естественном состоянии: лингвистический, психологический и социальный - можно говорить об изменении концептуальных парадигм многих областей человеческого знания. Под лингвистическим аспектом языка следует понимать его физическое выражение, которое имеет звуковую или графическую форму, а также то, что обычно называют значением. Психологический аспект вносит в понятие «язык» процессуальный смысл и позволяет рассматривать «реализацию» языка как деятельность. Подход к языку с этой точки зрения позволил психологам, психолингвистам, а затем и методистам выделять в качестве объектов изучения и усвоения языка навыки и умения, которые составляют структуру не только речевой, но и всякой другой деятельности (А. А. Леонтьев). Выделение социального аспекта обусловлено социальной, то есть коммуникативной, функцией языка. С этой точки зрения язык выступает не просто как речевая деятельность, а приобретает функциональную значимость на уровне «коммуникативного поведения», выступает как средство, орудие общей деятельности человека.
В рамках новой парадигмы [Нугаев 2001] аналитическая философия использует анализ употребления языковых знаков и выражений в качестве источника постановки и решения философских проблем; более того,
философия как наука фактически сводится к такому анализу [Кронгауз 2001]. Таким образом, происходит переход от одного объекта исследования к другому: от человека и мира - к языку, на котором можно говорить о человеке и мире.
Лингвистическая философия концентрирует внимание на содержательном анализе обыденного языка. Многие работы лингвистических философов (Дж. Остин, П. Ф. Стросон, Дж. Серль и др.) имеют очевидную лингвистическую ценность. Фактически, сегодня лингвистика получает новый стимул, новые цели и перспективы для приложения своих сил к исследованию языкового общения. Если ранее влияние философии и психологии возвращало лингвиста в гуманитарный контекст, то сейчас уже сам анализ языка и речи становится частью философии, социологии и психологии (Н. Д. Арутюнова), тем самым подтверждая прикладной статус лингвистики, все более ориентирующейся на решение «внешних» задач, что предполагает разнообразное применение лингвистических данных как к изучению объектов из области других наук, так и использование их в общефилософской парадигме современного знания о человеке.
Одним из возможных «инструментов» изучения речевого поведения человека является системное моделирование, стратегия которого состоит в построении искусственных моделей, систем, выполняющих задачу ограниченного понимания языка. Такие модели обеспечивают возможность перехода к экспериментальной проверке адекватности, которая позволяет выявить как сильные, так и слабые стороны гипотетических механизмов, задействованных в коммуникативном процессе.
Разработанные подобным образом имитационные схемы не следует рассматривать как буквальные модели деятельности человеческого мозга и его участия в коммуникации на уровне функционирования. Задача состоит в построении моделей речевой деятельности, описывающих носителя языка
как языковую личность и рассматривающих его коммуникативную деятельность в прагматическом плане на некотором естественном уровне.
Следует учитывать, что человек как обладатель «языкового процессора» определенной мощности имеет ряд врожденных свойств, накладывающих ограничения на способы используемой репрезентации, типы стратегий обработки информации, на уровень внимания, объем памяти и на многие другие конкретные характеристики. В идеале исчерпывающая когнитивная теория должна включать объяснение всех этих параметров. Реально же исследователь имитирует сущность функционирования символической системы человека посредством построения другой системы, имеющей иные, «упрощенные» физические характеристиками, что приводит к возникновению некоторых фундаментальных различий, отражающих сущность функционирования речевых механизмов. Такого рода «приближения» объясняются ограниченными возможностями современной науки и, безусловно, наличием большого числа «переменных», присущих моделируемому процессу.
В то же время, этот подход дает возможность описать механизмы порождения/восприятия речи на таком уровне детализированности, который обладает доказательным соответствием в прагматическом плане, что может быть реально зафиксировано и изучено. Такие исследования проводятся (см. [Борисова 2005; Винокур 2005; Ерофеева 1991; Сухих, Зеленская 1998 и др.]).
При невозможности осуществления точной экспериментальной верификации гипотез необходимо прибегать к иным критериям для отбора и исключения альтернатив. Главный эвристический прием заключается в «независимом обосновании», суть которого состоит в том, что, если единый механизм объясняет набор различных феноменов, он более эффективен, чем тот, который используется лишь для того, чтобы обрабатывать только одну часть данных.
Лингвопрагматический и когнитивный подходы позволяют эффективно изучать широкий спектр языковых фактов, к которым применима их эвристика. В частности, некоторая гипотеза относительно производства или понимания высказываний в прагматическом плане приобретает большую значимость, если она может быть использована также для объяснения других когнитивных процессов - таких, например, как восприятие информации или принятие решений.
Природа человеческого языка сопоставима с комплексным искусственным объектом, функционирование которого получает объяснение в терминах как общих, лежащих в его основе принципов, так и в понимании специфических конструктивных особенностей данного механизма. Значительная часть исследовательской работы в области когнитологии и процессуальной семантики основывается на изучении системы и структуры процессов, происходящих «в голове» языковой личности. При этом предполагается, что большинство доступных наблюдению регулярностей должны получать объяснение именно на этом, «первичном» уровне, а не как следствия, эксплицитно представленные в продукте речи. Моделирование процессов, происходящих на когнитивном уровне, позволяет осуществить редукцию в плане описания «идеальных» механизмов (моделей) порождения/восприятия речи с последующей экстраполяцией полученных результатов на реальные коммуникативные действия.
Исследователями отмечается, что проблема нахождения правильного набора моделей является центральной для построения модели пользователя человеческим языком (Т. Виноград). Цель системного моделирования языковых процессов состоит в разделении системы на модули, объяснение которых упрощалось бы раздельным описанием их внутреннего структурирования и взаимодействия, что позволяет последовательно описать систему языковой и мыслительной деятельности в целом.
Таким образом, анализ и моделирование коммуникативных процессов, в том числе и в институциональной сфере, приобретает сегодня не только теоретическую, но и практическую значимость, что и определило актуальность данной работы.
Настоящая диссертация посвящена исследованию коммуникации, когнитивным аспектам общения в лингвопрагматическом аспекте, а также анализу речевой деятельности человека говорящего в рамках институциональных (профессиональных) дискурсов.
В работе рассматриваются две составляющих коммуникации, а именно: 1) общелингвистические аспекты коммуникации и 2) особенности коммуникативного взаимодействия в образовательной среде урока (на материале дидактического дискурса). В результате с позиций лингвопрагматики анализируется как сам процесс человеческого общения и его основные единицы - коммуникативный акт и дискурс, так и результат (продукт) этого процесса - текст.
Количество исследований в сфере институционального общения достаточно велико (А. Н. Баранов, В. Н. Базылев, Д. Б. Гудков, В. И. Карасик, Л. П. Крысин, Н. А. Купина, Л. М. Майданова, П. Серио, Е. И. Шейгал, А. П. Чудинов и др.). В то же время, общая теория реализации «эффективного» дискурса в отдельных социальных институтах (в частности, в педагогической сфере) не разработана.
Так, отсутствие определенности по вопросу соотношения различных коммуникативных моделей и процедурных сценариев интеракции в процессе дискурсивного взаимодействия приводит к недостаточной обоснованности номенклатуры речевых стратегий и тактик, реализуемых в институциональном общении на когнитивном уровне. Неоднозначны позиции исследователей и по вопросу о том, в каких отношениях находятся ключевые понятия текста/дискурса, такие, как референция, пресуппозиция, инференция, импликатура и др. с прагматическим контекстом общения и как перечисленные категории влияют на релевантность взаимодействия,
что не позволяет адекватно обосновать причины коммуникативных неудач в конкретных речевых ситуациях социально-статусного общения.
В целом, анализ существующих подходов и направлений в изучении институциональных дискурсов показывает, что сущность самого процесса коммуникативного взаимодействия в общественно-профессиональных сферах составляет предмет дискуссий. В частности, невыясненными являются вопросы о том, какова структурная организация дискурса в собственно лингвистическом аспекте; отличается ли принципиально структура социально идентифицированных (институциональных, ритуализованных и др.) дискурсов от дискурса бытового речевого общения и если это так, то какую роль в этом играют такие факторы, как макроинтенция, коммуникативная стратегия, обусловленность контекстом, фиксированная мена коммуникативных ролей и др.
Малоисследованными остаются проблемы, касающиеся специфики компонентов значения и смысла при передаче информации от адресанта реципиенту (см. [Алимурадов 2005; Нестерова 2005]), что особенно актуально для дидактического дискурса, а также когнитивных процессов, происходящих при порождении, интерпретации и восприятии смысла.
Данные факторы определяют актуальность диссертации в плане выработки целостного понимания проблемы реализации дискурса/текста в рамках общественных институтов (на примере вербального взаимодействия коммуникантов в образовательной среде школьного урока), а также тему: «Системное моделирование институционального дискурса (на материале устных дидактических текстов)».
Целью исследования является обоснование модели дидактической коммуникации, обеспечивающей эффективное взаимодействие субъектов образовательного процесса на лингвопрагматическом, когнитивном и психолингвистическом уровнях.
Объектом исследования выступает вербальное взаимодействие участников коммуникативного процесса в институциональной (дидактической) сфере общения.
Предмет исследования: модель коммуникативного процесса в сфере институционального общения и дидактический текст/дискурс как важнейший компонент этой модели.
Специфика, объекта, предмета и цели исследования определили постановку следующих задач:
Проанализировать и обобщить состояние данной научной проблемы в современной лингвистике, психологии и когнитологии, составить и обосновать понятийно-терминологический аппарат исследования, разработать иерархически обусловленную систему коммуникативных и когнитивных категорий и феноменов, необходимых для реализации цели исследования.
Определить целостность коммуникативного события в рамках институционального общения и его возможную сегментацию.
Выявить структуру коммуникативного акта (на материале устных дидактических текстов) как основной единицы вербальной коммуникации в сфере «учебного» взаимодействия и определить его структурные составляющие и компоненты. Выявить основные характеристики (параметры), отличающие коммуникативные акты, присущие институциональному дискурсу в «педагогической» сфере, от коммуникативных актов другой направленности.
Провести исследование дидактического дискурса с целью определения его особенностей в социально-ролевом, интенциональном, структурно-семантическом и других аспектах.
Описать и провести сопоставительный анализ моделей коммуникативного поведения говорящего в профессионально значимых ситуациях дидактического общения.
6. Выявить специфику коммуникативного поведения субъектов
образовательного процесса в процессе вербального дидактического
взаимодействия, а также условия, определяющие успешность общения
или провоцирующие коммуникативные неудачи.
Обосновать и разработать педагогически релевантную модель речевой деятельности учителя («говорящего»), основанную на разграничении структурного (формального), смыслового (семантического) и деятельностного (иллокутивно-перлокутивного) аспектов речи.
На основе пропозиционального, категориального, интенционального, энтропийного и др. видов анализа осуществить верификацию модели дидактической коммуникации, отражающую закономерности построения дидактического текста/дискурса.
Для решения поставленных задач применялся комплексный подход, основанный на использовании ряда общетеоретических и частных принципов, методов и приемов анализа.
В качестве основных принципов, определяющих парадигму анализа отношений между коммуникантами в процессе речевого взаимодействия выступали следующие:
положение феноменологии о признании интенциональности неотъемлемой характеристикой человеческого сознания;
принцип антропоцентризма, согласно которому в фокусе лингвистического анализа должна находиться языковая личность как субъект речевой деятельности; данный тезис явился основой для ряда частных положений, определивших направленность и специфику проведенного исследования: а) языковая личность каждого отдельного индивидуума уникальна, и этот факт находит свое отражение в речевом поведении, в частности, в порождаемых высказываниях; б) характерные лингвистические особенности того или иного речевого продукта (=текста) передают (часто в опосредованном виде) особенности структуры и динамики процессов в концептосфере конкретной языковой личности.
В методологическом арсенале исследования представлены как методы, заимствованные из психологии и лингвистики, так и специфические методы, учитывающие особенности предмета исследования. Следует учитывать, что при исследовании речевого общения существует ряд сложностей: «возмущающее» присутствие третьего (исследователя); операциональные трудности при фиксации в протоколах невербальных компонентов коммуникации; измерение когнитивного «содержания» текущей ситуации в каждый конкретный момент диалогического хода партнеров по общению.
Таким образом, эти методы «работают» в несколько искусственных условиях, так как испытуемый осознает происходящий процесс и вольно или невольно «лакирует» свое речевое поведение. При этом возможны различные нарушения внутренней валидности.
Для получения более достоверных данных осуществлялось «полевое» наблюдение, что технически выражается в фиксации речевых особенностей дидактического процесса «на карандаш» или с помощью скрытого диктофона. В «косвенных» методиках осуществлялся мониторинг таких параметров, как длительность процессов, количество и характер совершаемых речевых ошибок, речевые паузы и др. В целом, использовались следующие методы:
анализ текста/дискурса в его разновидностях (интент-анализ; структурно-семантический, категориальный, энтропийный и пропозициональный анализ и др.);
методы наблюдения и самонаблюдения;
моделирование и формализация смысла фрагментов дискурса посредством фиксации и схематизации и проверка моделей косвенным путем;
интроспекция.
Комплексный характер объекта, предмета, цели, а также избранного методологического подхода обусловили необходимость исследования
языкового материала в виде корпуса моно- и диалогических текстов, зафиксированных как продукты порождения речевой деятельности коммуникантов в образовательной среде урока в общеобразовательных школах г. Нижнего Тагила и других населенных пунктов Свердловской области [Олешков 2006е: 298-335]. Анализировались как «полные речевые фотографии» урока, так и фрагменты текстов (в случае «локального» объекта изучения).
Научная новизна имеет, в первую очередь, методологический характер и определяется новым ракурсом изучения объекта - процесса коммуникации в институциональной сфере - в целостности и на междисциплинарном уровне. Кроме того, впервые в рамках функциональной парадигмы, объединяющей коммуникативно-прагматический и когнитивный подходы к анализу языковых явлений, осуществлена попытка классифицировать реализуемые говорящим модели коммуникации в системообразующем контексте их интенциональности и структуры. Исследование проводилось на материале корпуса устных дидактических целых текстов значительного объема, что позволило более детально выделить существенные признаки языковых единиц разного уровня, а также рассмотреть процессы вербального взаимодействия и дискурсивные категории с позиций, отличающихся от традиционно принятых.
Таким образом, исследование открывает новое направление в изучении языка профессиональной коммуникации и институционального дискурса.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно
расширило представление о коммуникативной функции языка и природе
речевого взаимодействия в профессиональной сфере институционального
общения, о социальной роли языковой коммуникации в дидактическом
аспекте. Исследование продемонстрировало эффективность
междисциплинарного комплексного подхода к изучению явлений речевого взаимодействия в широком социальном, когнитивном, психологическом и
культурологическом контексте. Предложенная модель институционального дискурса может быть применена к решению эпистемологических задач в исследовании других сфер профессиональной коммуникации.
Кроме того, определены перспективные направления дальнейших
исследований в таких областях, как теория коммуникации (обоснованы
основные способы передачи/присвоения информации в сфере
институционального общения; определена номенклатура коммуникативных
стратегий и тактик, обеспечивающих продуктивность дидактической
коммуникации в образовательной среде урока), лингвистическая
прагматика (описана и проанализирована совокупность
лингвопрагматических параметров, определяющих эффективность вербального взаимодействия в дидактическом аспекте), когнитивная лингвистика (раскрывается сущность процесса передачи и восприятия информации на синергетическом уровне).
Практическая значимость работы состоит в том, что теоретические результаты и предложенные эмпирические методы исследования применимы для решения широкого круга задач в изучении процессов коммуникации в институциональных сферах общения. Кроме того, представленные материалы могут быть использованы в системных исследованиях по проблемам функциональной лингвистики, когнитологии, социо- и психолингвистики, а также в программах филологических факультетов университетов, педагогических институтов и других учебных заведений, в практических вузовских курсах по названным направлениям и спецкурсах по анализу дискурса, культуре речи, прагмалингвистике. стилистике и риторике. Выводы диссертационного исследования могут быть учтены при разработке практических методик социально-психологического тренинга в курсах повышения квалификации преподавателей вузов и учителей общеобразовательной школ с целью повышения уровня коммуникативной компетенции, что является частью их профессиональной подготовки.
На защиту выносятся следующие положения:
Моделирование в коммуникативной лингвистике и современные модели коммуникации
Для современной коммуникативной лингвистики актуальным является корреляция языковой (речевой) ситуации в сфере «реального» общения с теоретическим обоснованием и методологическим аппаратом, который используется сегодня и потенциально может быть применен в будущем, а также приемы и методы верификации, обеспечивающие проверку достоверности формулируемых гипотез. Одним из эффективных методов изучения дискурса как составляющей коммуникации является системное моделирование.
В лингвистическом аспекте термин «модель», вероятно, впервые употребил 3. Хэррис для обозначения результатов описательной методологии Э. Сепира. В дальнейшем данное понятие мы встречаем в трудах К. Хокетта, Н. Хомского, А. Эттинджера, В. Ингве и др., которые понимают под моделью как обобщенную и формализованную структуру или процесс, так и способ описания «механизма» языка (подробнее см. [Лосев 2004]). В современной лингвистической литературе термины моделирование и модель используется очень часто и далеко не однозначно.
Рассмотрим системное моделирование в контексте исследования коммуникативных процессов, в частности, дискурса. В связи с указанным выше многообразием дефиниций, мы считаем языковой моделью дискурсивного процесса схему конструирования языковых элементов как аналога реально существующего объекта (= дискурса), а под системным моделированием понимаем упорядочение выделенных элементов, выявление их корреляционных признаков с целью исследования природы процесса и экстраполяции результатов на реально функционирующий «оригинал».
Сегодня имеется целый ряд специальных теорий, затрагивающих отдельные аспекты общения: теория речевой деятельности, лингвопрагматика в ее многочисленных модификациях, теория речевых актов, теория массовой коммуникации, «компьютерная» теория диалоговых систем, риторика и лингвоэтология, теория аргументации и др. Эта «многоликость» нуждается в выявлении общего предмета исследования, который может быть определен в контексте комплексной теории моделей коммуникация, позволяющей определить предмет частных дисциплин. Такая комплексная теория должна быть направлена на исследование деятельностного аспекта языка с учетом социальных, психических и культурологических факторов. Функциональность такой теории обеспечит возможность моделировать процесс реализации коммуникативной функции языка, которая традиционно считается важнейшей.
В то же время, необходимо отметить, что единство двух важнейших функций языка (когнитивной и коммуникативной) детерминирует необходимость выделения двух подходов к моделированию процесса коммуникации.
Под когнитивной моделью понимается основанная на представлении о каком-либо феномене универсума, многоуровневая, многокомпонентная и полифункциональная ментальная структура, для которой характерны парадигматические и синтагматические отношения и механизмом которой является взаимодействие правого и левого полушария головного мозга при переработке и порождении информации. При этом структуры «низшего уровня» рассматриваются как иерархически подчиненные составляющие. Моделирование осуществляется путем синтеза апперцепции дискурса и декодирования с последующей интерпретацией.
К апперцептивным моделям относятся модели структуры знака Ч. С. Пирса и его последователей, включающие параметр «интерпретант»; положения Дж. Вико и Дж. Лакоффа о сущности концептуальной метафоры; языковая картина мира, базирующаяся на мифопоэтической (архетипы) и научной (концепты) основах [Булыгина, Шмелев 1997; Лихачев 1997; Пименова 2001; Питина 2002]. Примером дискурсивных моделей являются коммуникативная модель P.O. Якобсона и построения М. Фуко.
К интерпретационным моделям (моделям декодирования) относятся деконструктивные «синтетические» построения (Жак Деррида), основанные на семиотическом принципе единства сходства и различия. Таковыми являются ноосфера В. И. Вернадского, семиосфера Ю. М. Лотмана, фреймы и макроструктуры Т. А. ван Дейка. В частности, построение любой трансформационной модели текста, учитывающей не только дискретные (структурные), но и континуальные (процессуальные) признаки возможно двумя основными способами: способом наложения уровней и способом конструирования гиперсмыслов.
В первом случае модель представляет собой результат «наложения» языковых уровней и соотнесения их со смыслами, приписанными тексту исследователем [Мельчук 1995], а во втором осуществляется процедура концентрации лексических значений вокруг некоторой заданной системы смыслов [Степанов 1997]. При этом результатом является 1) описание обобщенных семантических характеристик текста и 2) описание системы концентрированных, обобщающих значений-смыслов (концептов).
В плане изучения языка как особой семиотической системы по обработке, накоплению и передаче информации и с учетом динамического характера речевой деятельности отдельных носителей языка, следует учитывать, что все перечисленные модели имеют «взаимопроникающую» природу, то есть не функционируют в «чистом» виде. Как отмечает М. В. Всеволодова, «каждая модель, будучи теоретическим конструктом, по определению и по умолчанию не способным (по крайней мере, на современном уровне лингвистики) абсолютно адекватно отразить «положение дел», имеющееся в самом языке, вместе с тем являет собой инструмент, выработанный автором для решения конкретных лингвистических задач, и ... заключает в самой себе некоторые характеристики, отражающие специфику изучаемого объекта, в данном случае языка» [Всеволодова 2005: 24].
В рамках перечисленных выше подходов разработано большое количество моделей коммуникации, основными из которых являются следующие.
В кодовой модели информация воспроизводится благодаря процессу коммуникации, осуществляемому адресантом посредством преобразования сообщения в сигналы кода, которые можно транслировать по определенному каналу (коммуникативный шум и помехи в канале связи могут исказить сигнал). «На приеме» информация декодируется и воспринимается адресатом.
Проблема классификации коммуникативных стратегий
Стратегии как совокупности целенаправленных действий в модели порождения и понимания дискурса могут быть разными по своей природе. Т. А. ван Дейк и В. Кинч [1988] выделяют пропозициональные стратегии, стратегии локальной когеренции (связности), продукционные стратегии, макростратегии; другими исследователями выделяются схематические, сценарные стратегии, стилистические [Tannen 1989; Gumperz 1982] и разговорные стратегии. Можно говорить о дискурсивных «монологических» стратегиях: эмотивных в поэтическом, аргументирующих в научном и апеллятивных в публицистическом дискурсах. В то же время, вопрос о типологии коммуникативных стратегий пока не имеет однозначного ответа.
В современной лингвистической литературе коммуникативные стратегии преимущественно описываются в двух плоскостях: собственно языковой - как формы построения высказывания, и интенциональной. Так, в работе Т. Е. Янко [2001] приоритетными являются «коммуникативные структуры предложения», и это не позволяет автору обосновать типологию собственно коммуникативных стратегий, реализуемых в дискурсивном процессе «надпредложенческого» уровня. В монографии О. С. Иссерс [2003] «точкой отсчета» при классификации коммуникативных стратегий является интенционально-жанровый тип коммуникативного действия, что, в итоге, не обеспечивает достаточного уровня лингвистического обоснования классификации.
Исследователями отмечается, что «универсальная типология КС (коммуникативных стратегий - М.О.), применимая ко всем сферам речепроизводства, вообще вряд ли возможна (или возможна как предельно обобщенная)» [Максимова 2005: 99]. Вероятно, типологическое описание коммуникативных стратегий должно учитывать прагматические факторы речевой ситуации и сферу общения коммуникантов. И действительно, наиболее удачными, на наш взгляд, попытками создания типологии коммуникативных (речевых) стратегий являются те, которые «привязаны» к определенному типу дискурсивного взаимодействия или сфере коммуникации. В частности, это связано с ритуализацией общения в рамках институциональных дискурсов [Coulmas 1981: 3], при этом определенные стратегии в соответствии с их институциональными признаками закрепляются за теми или иными социальными институтами и ролями [Fritz 1982: 59].
Наличие интенции позволяет определить речевое воздействие как «речевое общение, взятое в аспекте его целенаправленности, мотивационной обусловленности» [Иссерс 1999: 21]. При этом следует учитывать, что мышлению, а следовательно, и языку, свойственно сведение разнообразных ситуаций к стандарту, адекватному предшествующему опыту индивидуума. Именно это порождает ритуализацию мышления человека и его речевого поведения, что находит свое выражение в речевых стереотипах.
Ритуализация речевого поведения позволяет прогнозировать речевые действия участников коммуникации и реализовать стратегический подход в стандартных речевых ситуациях.
В работе Т. Н. Астафуровой [1997] рассматривается проблема реализации стратегии построения делового дискурса (текста). Стратегия определяется автором в связи и в соотношении с коммуникативной интенцией: «Если коммуникативная интенция — фокус текста, то стратегия — выбор наиболее приемлемого способа фокусировки текста» [Астафурова 1997: 4]. Под деловым дискурсом имеется в виду «знаковая система, предназначенная для профессионального взаимодействия в разных социальных сферах» [там же: 6]. Отмечается, что общее назначение делового дискурса заключается в решении производственной проблемы. Глобальными стратегиями здесь являются стратегии сотрудничества и соперничества.
Выявленные стратегии условно разделяются на три группы в зависимости от коммуникативного намерения говорящего: 1) дискурсивные стратегии, направленные на структурирование, организацию дискурса; 2) риторические стратегии, осуществляющие воздействие на партнера; 3) компенсационные стратегии, цель которых - коррекция коммуникативных ошибок.
К. Ф. Седов, рассматривая разнообразие языковых форм, употребляемых в состоянии конфликта, выделяет три типа речевых стратегий: инвективный, куртуазный и рационально-эвристический. В качестве единого принципа типологии исследователь использует особенность аффективного поведения, которую реализует языковая личность для снятия фрустрации [Седов 1999]. При этом инвективная стратегия конфликтного поведения демонстрирует пониженную знаковость: коммуникативные проявления здесь выступают отражением эмоционально-биологических реакций и выливаются в аффективную разрядку в форме брани, ругани (инвективы). Куртуазная стратегия, наоборот, отличается повышенной семиотичностью речевого поведения, обусловленного тяготением говорящего к этикетным формам социального взаимодействия. Рационально-эвристическая стратегия речевого поведения в ситуации конфликта опирается на рассудочность, здравомыслие. Негативные эмоции в этом случае выражаются косвенным, непрямым образом.
Аргументирующий дискурс
Аргументация в современной лингвистической литературе трактуется как «доказательство... в расширенном понимании - с использованием для обоснования истинности суждения (тезиса), наряду с истинными суждениями, также неистинных или недосказанных, хотя и правдоподобных суждений или доводов [Культура русской речи: 80]. Другими словами, аргументация как «интеллектуальная надстройка над дискурсом» [Герасимова, Новоселов 2003: 78] - способ убеждения кого-либо посредством значимых аргументов, обоснование какой-либо мысли или действия, разъяснение с целью формирования определенного мнению о них у реципиента. Аргументация диалогична по своей природе, и это отличает ее от логического доказательства, которое «безлично» и монологично.
Можно считать, что современные исследования по аргументации принципиально междисциплинарны: аргументация входит в состав риторики, изучается в коммуникативной лингвистике, психолингвистике, включается в логический анализ языка (блок языковедческих дисциплин). Исторический и методологический аспекты аргументации - предмет эволюционной и когнитивной эпистемологии, логики и методологии науки, философии языка; для теории аргументации важны выводы этики и эстетики общения (блок философских дисциплин). Аргументация - предмет исследования в психологии мышления, психологии общения, психологии влияния, когнитивной психологии (блок психологических дисциплин). Приемы аргументации традиционно изучаются в судебной риторике. Сравнительный анализ культурных традиций мышления и общения -область исследований в культурологии. Кроме того, аргументация как составная часть входит в состав более обширных исследовательских программ с собственными целями и задачами. Дедуктивная логика, индуктивная логика и теория аргументации составляют блок логических дисциплин. Прикладные исследования по аргументации охватывают когнитивные модели на базе искусственного интеллекта, менеджмент, модели политического мышления, деловое общение, психотерапию, теорию принятия решения, теорию игр, теорию массовых коммуникаций.
В сфере институционального общения аргументация, как правило, является важным элементом построения языковой картины мира носителями языка. При этом аргументирующий дискурс выполняет свою коммуникативную задачу лишь в том случае, когда содержащаяся в нем информация адекватно воспринимается соответствующим реципиентом. А потому говорящий, если он хочет быть не только правильно понятым, но и склонить собеседника на свою сторону, обычно в той или иной мере ориентируется на определенного адресата речи как в отборе языкового материала, так и в построении и в оформлении высказываний.
В рамках когнитивного направления современной науки аргументация изучается в различных аспектах.
Так, изучение аргументации в рамках эволюционной и когнитивной эпистемологии основывается на осмыслении соответствующих феноменов в различных формах мышления, когнитивный подход на базе искусственного интеллекта рассматривает формальные модели аргументации с привлечением идей логики и компьютерной лингвистики. В эволюционно-когнитивных исследованиях реализуются идеи теоретико-информационного подхода в знаково-символическом контексте. Культурологический подход к аргументации предполагает изучение корректно-некорректных приемов аргументации, особенностей диалога в национально-культурных традициях. Лингвосинергетический подход рассматривает процессы «неустойчивости» аргументирующего дискурса.
В самом общем виде можно считать, что целью аргументации является доказательство, для чего используются строгие логические приемы. Представителям логического направления свойственно рассматривать аргументацию в контексте монолога, что, фактически, «выхолащивает» ее социальную сущность [Еемерен, Гроотендорст 1994: 18]. В то же время, современная философия, основываясь на взглядах Аристотеля о том, что доказательство предполагает диалог, именно в таком контексте трактует проблему аргументации.
Г. А. Брутян пишет, что «по внешней форме аргументация проявляется в виде явного или неявного диалога» [Брутян 1978: 53]. Как отмечают И. А. Герасимова и М. М. Новоселов, «аргументация всегда диалогична и шире логического доказательства (которое по существу безлично и монологично), поскольку аргументация ассимилирует не только "технику мышления" (собственно логику), но и "технику убеждения" (искусство подчинять мысль, чувство и волю человека)» [Герасимова, Новоселов 2003: 78]. Мысль о диалогичности аргументации поддерживается также В. И. Курбатовым [Курбатов 1991: 136], Л. Н. Сумароковой [Сумарокова 1986: 346] и др.
Дж. Макензи обосновал модель процедуры доказательства на основе теоретико-диалогового подхода. В процессе аргументации выдвигается тезис, который затем обсуждается, что приводит к его опровержению или подтверждению. Функционально опровержение и подтверждение «присущи» различным участникам интеракции [Mackenzie 1981].
В теории аргументации можно выделить риторическое и прагма-лингвистическое направления. Теоретические основы первого были заложены X. Перельманом и Л. Ольбрехтом-Тытекой в работе [Perelman, Olbrechts 1958].
Коммуникативная специфика дидактического дискурса
Институциональные дискурсы обладают рядом особенностей, позволяющих трактовать основные модели коммуникации в «специфическом» аспекте. Так, в рамках когнитивной модели трансакции [Иокояма 2005] несколько иначе, в отличие от традиционного подхода, может быть проанализирована «метаинформационная» составляющая дидактического дискурса.
Действительно, для моделирования коммуникативного процесса в сфере социальных институтов учет особенностей метатекста как вторичного текста с вербализованным прагматическим содержанием (и, соответственно, фонда метаинформационных знаний участников коммуникации) является актуальным, но, в отличие от информационного дискурса в других сферах человеческой деятельности, например, при фатическом общении, знание кода и знание дискурсивной ситуации - «константы» институционального дискурса, так как речевое взаимодействие, как правило, жестко регламентировано рядом ограничений и нормативов (время, место, ритуал, использование речевых клише и др.). Характерным признаком метатекста служит его соотнесенность со следующими элементами прагматического содержания:
с информационным текстом (фрагментом текста/дискурса) как физическим объектом (... в дальнейшем, ребята, мы рассмотрим ..., ... в основе литературно-критической статьи Белинского — его взгляды... и т.д.).
с адресатом текста - реципиентом речи (... подробнее об этом можете прочитать..., ... при желании вы можете обратиться к изданию 1985 года... и т.д.).
с адресантом текста - продуцентом речи (автором) (... я как учитель литературы..., мои взгляды на творчество А. Белого ... и т.д.).
с фактом (процессом) создания, развертывание информационного текста (... вернемся к известной всем классификации ..., ... необходимо сказать несколько слов о ... и т.д.).
с фактом восприятия информационного текста (... как мы видим в учебнике Баранова и Ладыженской ..., ...сравним подход к словосочетанию как синтаксической единице в учебниках Бабайцевой и Ладыженской ... и т.д.).
с прагматическим, референтным временем восприятия или развертывания информационного текста (... продолжение данной статьи на странице ..., ...безличные предложения будут рассмотрены в разделе «Односоставные предложения»..., ...потом посмотрите подробнее статью Добролюбова в «Хрестоматии» ... и т.д.).
со способом оформления текста/дискурса или его фрагментов {...вопросительная интонация означает мое несогласие с данной точкой зрения..., изложено по причинам ограниченности времени урока предельно сжато ... и т.д.).
с конвенциональными установками, присущими коммуникантам (... мы, с одной стороны примем данные понятия, а с другой — будем использовать и традиционный термин ..., у нас с вами, вы помните прошлый урок, другой подход... и т.д.).
с использованием прецедентных феноменом (... вы сегодня, как Обломовы, - спите, хотя тема очень трудная... и т.д.).
Как правило, в дидактическом вербальном взаимодействии одновременно эксплицируется комплекс прагматических смыслов, которые часто маркируются в дискурсе/тексте. Так, в примере Итак, как я понимаю, вы убедились, что моностих - хорошее поле для всякого рода экспериментов - графических, фонетико-интонационных (об экспериментах со знаками препинания смотрите, например, интересную статью Кузьмина в журнале «Новое литературное обозрение» за 1997 год) - метатекстовые операторы вербализуют следующее прагматическое содержание: указание на адресата, на адресанта, на факт восприятия речи, на соотнесенность со способом оформления дискурса и др. (ср. мысль P.O. Якобсона о том, что высказывание, как правило, выполняет не одну функцию, а их комплекс [Якобсон, 1975: 198]).
Кроме того, в дидактическом дискурсе значительно возрастает роль такого фактора, как специфичное знание (в его состав входят пропозициональное и специфицирующее знания [Йокояма 2005: 37[).
Известно, что решение проблемы пропозицирования связано с вопросами когнитивной лингвистики и теории информационных структур.
Как уже отмечалось, пропозиция является базовой единицей обработки информации в тексте («семантический инвариант, общий для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложения конструкций» [Арутюнова 1990а: 401]) и является основой моделей коммуникации у различных исследователей. Так, Т. ван Дейк и В. Кинч [1988], разрабатывая модель интерпретации текста, указывают на определяющую роль пропозициональных стратегий в процессах порождения и понимания текста. Суть этих стратегий раскрывается в идентификации пропозициональных цепочек и установлении связи между ними.
Считается, что содержательная структура текста/дискурса представляет собой не просто перечень (набор) содержащихся в нем пропозиций, но между последними существуют отношения иерархии: некоторые из пропозиций «выше по рангу», некоторые занимают подчиненное по важности положение. При извлечении из памяти прочитанного или услышанного когда-то текста первыми приходят на память пропозиции высокого ранга. Таким образом, тематическое устройство текста можно представить в виде иерархии («лестницы») пропозиций.
Фактически, распределение информации, (см. выше) происходит на уровне пропозиционирования, при этом в дискурсе пропозициональная структура не сводится к простой последовательности пропозиций, соответствующих отдельным частям (как в предложении), а представляет собой макропропозицию. Макропропозиция определяет тему дискурса, причем если тема индивидуального высказывания обусловлена тем, как информация, содержащаяся в нем, распределяется линейно, то тема дискурса указывает на то, как его содержание организовано иерархически [Dijk 1981]. В то же время, по нашему мнению, хотя при определенных условиях распределение информации может рассматриваться как способ преодоления линейности и однонаправленности развертывания текста/дискурса, особенности конкретного развернутого высказывания не всегда позволяют говорить об обязательной иерархии содержания.
В модели когнитивной обработки текста Т.А. ван Дейка и В. Кинча [1988] выделяются стратегии установления значимых связей между предложениями текста. Авторы объединяют их под общим названием стратегий локальной когерентности (связности), то есть считают, что основной задачей понимания является конструирование (адресантом) локальной связности.
Информация производится и воспринимается говорящими и слушателями в конкретных ситуациях, в рамках широкого социокультурного контекста. Поэтому восприятие и обработка дискурса -не просто когнитивное, но в то же время и социальное событие. Фактически, пользователи языка воспринимают информацию, заключенную в соответствующем тексте, на основе имплицитно известного им социального контекста.
