Введение к работе
В парадигме современного филологического знания текст как языковой знак высшей сложности, как многоаспектное, полифункциональное системное образование и как продукт языковой личности закономерно выступает объектом междисциплинарных исследований. Повышенный исследовательский интерес к языку и тексту обозначился в первой половине ХХ века. Интенсивно разрабатываемые современной филологической наукой функционально-коммуникативный и когнитивно-прагматический подходы опираются на понятия язык, речь, дискурс, текст. Совершенно очевидно, что в условиях антропоцентрической парадигмы текст не может быть адекватно описан с позиций одного подхода.
В.В. Виноградов уже в 1927 году отмечал важный эпистемологический сдвиг в лингвистике, вызвавший «подъем брожения» и поиски новых путей «отчасти через канонизацию, видоизменение и развитие побочных языковедческих течений…, отчасти при посредстве прививки к лингвистике новых систем из других наук, даже несмежных». По твердому убеждению Э. Бенвениста, «именно в языке и благодаря языку человек конституируется как субъект, ибо только язык придает реальность, свою реальность, которая есть свойство «быть», – понятию «Ego» – мое я».
Актуальность настоящего исследования определяется следующими факторами:
1) необходимостью определения основных направлений метаязыковой рефлексии в антропоцентрической парадигме;
2) потребностью создания модели лингвопоэтического исследования метапоэтических текстов;
3) важностью моделирования рецепции художественных произведений в координатах полипарадигмальной системы современного гуманитарного знания;
4) необходимостью изучения лингвопоэтики прецедентных для немецкой лингвокультуры романтических текстов, оказавших влияние на формирование всей последующей текстовой культуры и вызывающих повышенный интерес современной отечественной филологии;
5) высокой эпистемологической и эстетической значимостью текстов переходного периода от Просвещения к романтизму, нуждающихся в «новом» прочтении.
Объектом диссертационного исследования выступают языковые средства разных уровней, формирующие романтический текст и реализующие совокупность авторских интенций по генерированию, хранению и трансляции коллективного и индивидуального культурно-эстетического опыта в интертекстуальном пространстве немецкой лингвокультуры.
Предметом исследования является лингвопоэтика романтического текста как особого типа дискурса, по-особому реализующего функцию воздействия на адресата, организующего и формирующего специфику читательской рецепции, ориентированной на исторически детерминированные коммуникативные модели и вовлеченной в процесс генерирования новых аксиологических представлений.
В качестве материала в процесс лингвопоэтического анализа были вовлечены не исследовавшиеся до настоящего времени в отечественной филологии художественные, прежде всего новеллистические, и метапоэтические тексты Г. фон Клейста (1777-1811), в которых отразился высокий уровень метаязыковой рефлексии, то есть тексты, в которых автор в эксплицитной или имплицитной форме выражал свое отношение к проблемам языка как инструментария и материала словесного творчества. Отметим, что многие из этих текстов на русский язык не переведены, что заставило нас предложить собственный вариант перевода (переводы, которые не снабжены ссылками, выполнены автором диссертации). Иллюстративный материал приводится в основном по двухтомному изданию Х. Зембднера «Kleist H. von. Saemtliche Werke und Briefe. Hrsg. von Helmut Sembdner. Sechste, ergaenzte und revidierte Aufl. – Muenchen, 1977. Zwei Baende» с указанием римскими цифрами номера тома и арабскими – номера страницы. Наряду с текстами Клейста, в качестве материала использовались тексты немецких грамматик XVIII века, лингвофилософских и публицистических работ Г.В. Лейбница, Х. Вольфа, Ю. Мёзера, Я. Ленца, И. Канта, И.К. Аделунга, художественные и метапоэтические тексты И.В. Гете.
Содержательной гипотезой исследования служит следующее положение. В XVIII веке в Европе возникают абстрактные философские системы, в которых язык оценивается как логическая константа мышления, однако, наряду с этим, постепенно формируется исторический подход к языку как коммуникативной системе. Г. фон Клейст, будучи элитарной языковой личностью, интерпретировал язык как универсальную знаковую систему, а романтический текст – процесс и результат языковой деятельности – рассматривал как ориентированное на «фактор адресата» иерархическое системное образование, предполагающее множественность интерпретаций.
Цель диссертационного исследования – определить специфику элитарной языковой личности с учетом лингвокультурной преемственности и индивидуального осмысления модели художественной коммуникации «адресант – текст – адресат», исследовав лингвопоэтические аспекты языкотворческой деятельности Г. фон Клейста; выявить основные направления метаязыковой рефлексии в условиях изменяющейся научно-социокультурной парадигмы перехода от Просвещения к романтизму.
Выдвинутая гипотеза и цель исследования обусловили круг более конкретных задач:
1) выявить своеобразие сложившихся в немецкой лингвокультуре взглядов на проблему взаимоотношения слова как языкового знака и генерируемых им смыслов; установить корреляции между узуальными употреблениями и языковой системой;
2) установить специфику нормализационных процессов в синтаксисе немецкого языка XVIII века с учетом языкового узуса не только средней, но и элитарной языковой личности в аспекте формирования системы порядка слов в придаточном предложении с опорой на тексты немецких грамматик и языковедческих работ;
3) исследовать своеобразие метаязыковой рефлексии Г. фон Клейста в контексте творчества И.В. Гете как элитарной языковой личности, оказавшей влияние на формирование всей романтической эстетики и немецкой текстовой культуры;
4) обосновать специфичность индивидуально-художественной системы Клейста как «множественности языков», проанализировать семантико-синтаксические особенности его дискурсивных практик;
5) охарактеризовать лингвопоэтическую специфику художественного дискурса, языковых средств реализации пространственно-временного континуума, разнонаправленного движения как смыслообразующего принципа в романтических новеллах Г. фон Клейста;
6) систематизировать и описать языковые средства эмоционально-эстетического воздействия на реципиента, определить функционально-коммуникативную значимость невербальных средств коммуникации в текстах Клейста;
7) установить функции игрового преломления философской иронии И. Канта в семантическом пространстве текстов Клейста.
Методологической основой диссертационного исследования является система фундаментальных принципов диалектики, отражающих всеобщую взаимосвязь языка, мышления, познания, человеческой культуры и их взаимную обусловленность, принцип историзма.
Общелингвистическую основу исследования образуют принцип антропоцентризма, положение об асимметричном дуализме языкового знака, представление о системно-структурной организации языка, когнитивно-коммуникативный и функционально-системный подходы, положение о диалектической взаимообусловленности формы и содержания в произведениях словесно-речевого творчества, всесторонне обоснованные в трудах Н.Д. Арутюновой, М.М. Бахтина, Э. Бенвениста, М.Я. Блоха, Л. Витгенштейна, Г.-Г. Гадамера, В. фон Гумбольдта, В.З. Демьянкова, В.А. Звегинцева, Вяч.Вс. Иванова; Ю.Н. Караулова, С.О. Карцевского, Э. Кассирера, А.Е. Кибрика, А.Ф. Лосева, А.А. Потебни, Э. Сепира, Ф. де Соссюра, Ю.С. Степанова и др.
Частнолингвистические основания диссертации составили: концепции текста как многомерного, иерархически организованного образования, предполагающего связь с социокультурным контекстом, диалогизм (С.Г. Агапова, О.В. Александрова, Н.Ф. Алефиренко, Р. Барт, И.Р. Гальперин, Б.М. Гаспаров, М.Я. Дымарский, В.И. Карасик, И.М. Кобозева, В.Г. Костомаров, Ю. Кристева, Е.С. Кубрякова, Ю.М. Лотман, В.А. Лукин, М.В. Никитин, Е.В. Падучева, Г.В. Степанов, Н.Е. Сулименко, З.Я. Тураева, Б.А. Успенский, К.Э. Штайн, У. Эко, Р.О. Якобсон, W. Iser, M. Schmitz-Emans и др.); концепции становления немецкого литературного языка, формирования и функционирования языковых структур (В.Г. Адмони, В.М. Алпатов, А. Бах, М.М. Гухман, В.М. Жирмунский, Н.А. Красавский, В.А. Митягина, О.И. Москальская, Л.А. Ноздрина, Г. Пауль, М.Д. Степанова, Н.И. Филичева, Е.И. Шендельс, O. Behaghel, H. Eggers, L.M. Eichinger, W. Fleischer, G. Helbig, W. Schmidt, G. Zifonun и др.); концепции лингвопоэтического и лингвокультурологического анализа (Л.Ю. Буянова, Е.А. Гончарова, И.В. Гюббенет, В.Я. Задорнова, Г.А. Золотова, А.А. Липгарт, В.М. Шаклеин, М.А. Шелякин, И.А. Щирова, C. Brors, H. Holz, H.J. Kreutzer, R. Reuss, A. Stephens и др.)
Современной филологической науке свойственно интенсивное взаимодействие интегральных и дифференциальных явлений, «объединение разных областей знания, связанных с изучением языка, что является отражением всех основных категорий человеческого знания об окружающем мире», проявление «универсальной тенденции к общеметодологической, общеконцептуальной и общеметаязыковой интеграции в границах единого гносеологического пространства».
Одним из важнейших гносеологических принципов в современной филологии является антропоцентрический (антропологический) принцип, детерминирующий основные направления исследовательского поиска (С.Г. Агапова; Н.Д. Арутюнова; Н.Ф. Алефиренко; М.Я. Блох; Л.Ю. Буянова; С.Г. Воркачев; В.Г. Гак; В.А. Звегинцев; Г.А. Золотова; О. Йокояма; Н.А. Красавский; В.И. Карасик; В.А. Маслова; Е.В. Падучева; В.И. Постовалова; Б.А. Серебренников; Ю.С. Степанов; З.Я. Тураева; В.М. Шаклеин; И.А. Щирова; Л.В. Щерба). Показателен в этом отношении факт публикации в 1988 году фундаментальной коллективной монографии «Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира», свидетельствующей «о важнейшем методологическом сдвиге, наметившемся в современной лингвистике, – о смене ее базисной парадигматики и переходе от лингвистики «имманентной» с ее установкой рассматривать язык «в самом себе и для себя» к лингвистике антропологической, предполагающей изучать язык в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью». Антропоцентризм явился методологической основой для новых научных направлений в филологическом знании, таких, как социолингвистика, лингвокультурология, лингвопоэтика, психолингвистика, психосемантика, лингвогносеология, этнолингвистика, лингвопалеонтология.
Смена базисной парадигмы получила плодотворное практическое воплощение в появившихся интегриративных подходах к изучению и преподаванию филологических дисциплин. Эпистемологические проблемы научного изучения текстов как эстетической реальности опираются на инновационный инструментарий, который инкорпорирует в себя многие ранее противопоставлявшиеся понятия и методы, связанные с традиционными сферами научного знания (Н.Н. Михайлов, Е.В. Падучева).
Этим, однако, не исчерпывается гносеологический потенциал полипарадигмального подхода к языку. По справедливому утверждению Г.А. Золотовой, «в центре коммуникативной концепции языка – человек как субъект речевой деятельности, социального общения, как лицо, воспринимающее и осмысляющее мир». Современные исследования коммуникативных процессов показывают, что «доминирующий принцип лингвистического анализа – антропоцентрический – дополняется в настоящее время новым подходом – субъектоцентрическим, когда в центр лингвистической дескрипции ставится не абстрактная языковая личность, а конкретный субъект конкретной коммуникации, текста, дискурса».
Признавая плодотворность полипарадигмального подхода к языку, тексту, языковой личности, мы, однако, полагаем необходимым конкретизировать хронологические рамки освоения антропоцентрического принципа в эпистеме рубежа XVIII – XIX веков на примере немецкого культурного пространства с целью выявления степени интенсивности и направленности вектора языковой рефлексии в немецкой лингвокультуре «преднаучного» (Ю.Н. Караулов) XVIII века, проследить динамику освоения литературно-критическим дискурсом начала XIX века изменяющихся представлений о коммуникативной значимости естественного языка как корреспондирующей с эволюционными механизмами социума системы. Методологическое основание для постановки проблемы именно в данном ракурсе содержится, на наш взгляд, в обобщающем наблюдении И. Канта относительно перспектив и направлений развития научного поиска. Как известно из истории науки, И. Кант осознавал значимость антропологического принципа в качестве методологии научного знания и полагал, что сформулированные им основные философские вопросы сводятся: «… к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему».
В. фон Гумбольдт, разрабатывая научные основы теоретического языкознания, выдвинул ряд фундаментальных принципов, раскрывающих основные социо- и психолингвистические параметры функционирования языка: «… языки, помимо своеобразия внешнего организма, должны иметь … какой-то самобытный характер», который «язык развивает преимущественно в литературные эпохи и в предшествующие им подготовительные периоды», «гений отдельных великих людей снова может пробудить языки и нации и вырвать их из спячки». Появление в переломные эпохи качественно новых выразительных средств в искусстве (а литературу можно рассматривать как социально обусловленную дискурсивную практику с историческими моделями коммуникации) может даже разрывать коммуникацию между творческим субъектом и социумом до тех пор, пока реципиент не освоит предлагаемый новый художественный код.
Национально-исторические условия в Германии рубежа веков обусловили социально-культурную ситуацию, в которой литературное произведение «уже не рассчитывает на понимание читателя, то есть на идеальный, беспроблемный контакт, а, напротив, провоцирует реакцию удивления и даже шока…». Романтизм как качественно иная эпистемологическая парадигма утвердил принципиально новое восприятие человека: «… в деятельном человеке сумели разглядеть не «вспомогательный инструмент» для материализации внеположных ему онтологических эйдосов, но свободную, самостоятельную силу, именно творящего субъекта, формирующего предметы по своей собственной мерке, воплощающего в них собственную субъективность».
Для реферируемой работы важное значение имеет обоснованная Ю.С. Степановым теоретическая посылка о первичности появления нового не в теоретическом дискурсе, а в искусстве. Истоки характерного для эпистемы Нового времени расслоения «”Я” говорящего на “Я” как подлежащее предложения, “Я” как субъект речи, наконец, на “Я” как внутреннее “Эго”, которое контролирует самого субъекта», ученый видел в европейской литературе.
В процессе исследования были использованы следующие методы и приёмы: описательный метод; текстологический; метод лингвопоэтического анализа; сопоставительный метод и метод сплошной выборки (в рамках антропоцентрического, культурологического, герменевтического подходов); приемы этимологической реконструкции, контекстологического анализа, стилистического комментирования.
Ведущим исследовательским методом в диссертации является лингвопоэтический анализ. С нашей точки зрения, метод лингвопоэтического анализа, интенсивно разрабатываемый московскими учеными А.А. Липгартом, В.Я. Задорновой в продолжение научных традиций Л.В. Щербы, О.С. Ахмановой, В.В. Виноградова, Б.В. Томашевского, В.М. Жирмунского, Г.О. Винокура, обладает значительным гносеологическим и объяснительным потенциалом. Лингвопоэтический анализ, являясь междисциплинарным, по сути, «берет за основу категории лингвостилистического анализа и учитывает также данные литературоведческих работ». Он оказывается особенно эффективным при анализе текстов, обнаруживающих сложные виды взаимодействия формы и содержания. Лингвопоэтический анализ предполагает уровневую структуру – от лингвостилистического к метасемантическому и к метаметасемиотическому.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В гносеологическом контексте рубежа XVIII-XIX веков лингвистика и этнология ориентировались на представление о непрерывном и прогрессивном развитии языка. Выявление взаимосвязей между узуальными употреблениями и языковой системой позволило установить экстралингвистическую обусловленность функционирования вариативных речевых конструкций. В этот период в письменном языке совершается специфицированная грамматикализация, которая в её основных чертах присутствует в языке и сегодня. Языковыми факторами, определившими своеобразие концептуализации и категоризации мира в диахронии культуры, следует признать асимметрию языкового знака, увеличение форм человеческой коммуникации, степень интенсивности заимствований, развитие функциональных стилей.
2. Элитарные языковые личности – Г. фон Клейст, И.В. Гете – уделяют особое внимание проблемам языковой объективации картины мира и аспектам «невыразимости» сущностных отношений. В отличие от Гете, который принимает как данность непостижимость природы и видит в этом жизненную основу первичных феноменов, Клейст воспринимает невыражаемость внутреннего состояния как вызов креативным потенциям личности. Своеобразие структурно-семантической организации художественных текстов этих писателей отражает тот факт, что Гете в большей мере ориентируется на семантику, в то время как для Клейста приоритетной оказывается прагматика высказывания.
3. Главная лингвистическая тенденция гуманитарной деятельности романтиков – не просто внимание к языку, а интерес к глубинным проблемам философии языка. В теории и в художественной практике романтизма текст осознается как динамический конструкт, как стимул для творческого интерпретирования, а не для одномерного декодирования, как многослойная когнитивно-семантическая структура. Рассматривая текст как пространство взаимодействия смыслов автоpа, читателя и стилистической тpадиции, Клейст экспериментирует с семантическим пространством текста. Акцентирование особенностей графического представления текста, интертекстуальных связей как средств генерирования имплицитных смыслов и реализации интенциональных установок автора направлено на вовлечение читателя-реципиента в процесс сотворчества, на активизацию его когнитивно-эмотивных возможностей.
4. В романтическом тексте (произведениях Клейста) принципы категоризации семантического пространства текста основываются не на приоритете причинно-следственных отношений, а на признании приоритета вероятностных отношений между индивидуумом, социумом и природой. Для семантического пространства такого текста характерно разрушение иллюзии определённости, смысловой однозначности, что означает акцентуацию идеи относительности, множественности интерпретаций. Творческая практика Клейста фиксирует переход от просветительско-классической, органичной формы к разорванно-фрагментарным формам общественного сознания, предваряя и подготавливая модернистское мировосприятие fin-de-siеcle.
5. Выбор фундаментальных координат времени и пространства как многоаспектного тексто- и циклоорганизующего начала базируется на интенционально заданных в романтических текстах гносеологических и аксиологических позициях автора. Вербализация (или экспликация) событийного ряда в таких (или подобных) текстах не существенна, она выступает лишь тематическим поводом для возможных интерпретаций текста реципиентом.
6. Ценностно-смысловые компоненты романтического текста актуализируются посредством языковой деятельности. Рассматривая текст как органическую составляющую культуры, следует отметить, что выявление смысла романтического словесно-художественного произведения обусловлено диалектической связью с эпистемологическим и художественным континуумом, с необходимостью опирающимся на специфику культурно значимых экстралингвистических факторов: увеличение и усложнение видов духовно-практической деятельности человека, изменение форм его социализации, формирование, развитие и дифференциацию гуманитарного знания, культурные традиции социального страта или всего социума.
7. В художественном пространстве романтических текстов Клейста функционально релевантны антропонимы, которые наделены способностью изменять смысловую перспективу, отражая утрату акторами индивидуальных качеств. Антропонимы не просто соотносятся с определенным персонажем, но и формируют некую ассоциативно-вербальную сеть, в которой характерное свойство имени собственного обозначать определенное лицо редуцируется именно в той степени, в какой усиливается общий безличный фон. Функция именования отступает на задний план, уступая место языковой игре, а также демонстрации функциональной заменяемости персонажей. Реализуемая преимущественно посредством синтаксических, лексических, словообразовательных повторов избыточность, а также обусловленный коммуникативными интенциями автора акт выбора языковых единиц являются системными лингвопоэтическими признаками идиостиля Клейста, обусловившими вербально-семиотическую и смысло-прагматическую специфику его романтического текста.
Теоретическая значимость представленной диссертации заключается в развитии концептуальных основ лингвопоэтики как особого раздела филологического знания, ориентированного на изучение языковых средств, реализующих функции эстетического воздействия на адресата; в выявлении художественной специфики романтического текста, включая особенности его потенциального функционирования в индивидуальной художественной системе и в системе художественной коммуникации «автор – текст – читатель»; в конструировании типологически релевантной модели романтического текста в координатах лингвопоэтики, главным маркером которой является интенционально заданная «множественность языков», формирующих индивидуально-авторскую специфику его семиотического кода, определяемую в значительной степени эпистемологическим пространством. Лингвопоэтика как методология филологического анализа, реализуя через совокупность используемых ею исследовательских методов синтетический характер эвристических подходов, позволила предложить инновационную интерпретацию романтического текста.
Практическая ценность исследования определяется тем, что полученные результаты обнаруживают новые аспекты взаимоотношения языка и культуры, формирования и рецепции эстетической информации, интертекстуального взаимодействия национальных литературных традиций. Методологические подходы к литературному материалу и осуществленные исследовательские процедуры могут использоваться в лекционных и семинарских курсах по теории языка, лингвокультурологии, межкультурной коммуникации, теории и практике перевода, истории немецкого языка, истории и теории литературы, а также в процессе преподавания таких интегративных филологических дисциплин, как теория текста, филологический анализ текста, в курсах по выбору, посвященных общим и частным проблемам европейского и немецкого романтизма.
Научная новизна диссертации заключается в определении специфики процессов концептуализации и категоризации в словесном искусстве как социально и дискурсивно организованной практике, в установлении принципов языковой объективации эпистемологического пространства. «Дискурсивный фокус» интерпретации текста как сверхсложного смыслового образования, воспроизведенного, осознанного и оцененного «здесь и сейчас», в условиях новой эпистемы, с учетом лингвокультурных традиций, позволил получить новую релевантную информацию относительно аксиологической системы индивидуально-авторской картины мира, имеющую существенное значение для развития теории языка в целом.
Исследование является первым в отечественной теории языка и германистике опытом комплексного лингвопоэтического исследования столь различных композиционно-речевых произведений, как творения И.В. Гете и художественная проза Г. фон Клейста. При этом лингвопоэтическое сопоставление проводилось по основанию лингвофилософской и метаязыковой рефлексии, представленной в текстах, ставших прецедентными для немецкой и европейской лингвокультуры. Результаты исследования позволили верифицировать динамику и сущностные различия между просветительским и романтическим типами художественного дискурса, выявить их органическую обусловленность отношением названных авторов к языку как функционально-коммуникативной системе и, как следствие, к качественно иным принципам и способам организации семантического пространства текста и читательской рецепции.
Апробация исследования. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры теории и практики английского языка Педагогического института Южного федерального университета, на заседаниях научно-методического семинара «Textus» в Ставропольском государственном университете; были представлены в докладах и выступлениях на международных, всероссийских научных и научно-практических конференциях, в том числе: История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания. – Ростов-на-Дону, 2003; Антропоцентрическая парадигма в филологии. – Ставрополь, 2003; Германистика: состояние и перспективы развития. – М., 2004; Язык и межкультурная коммуникация. – СПб., 2004; Язык, культура, этнос в глобализованном мире: на стыке цивилизаций и времен. – Элиста, 2005; III Международная научная конференция «Язык и культура». – Москва, 2005; Язык как система и деятельность. – Ростов-на-Дону, 2005; Художественный текст и текст в массовых коммуникациях. – Смоленск, 2006; Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике. – Кемерово, 2006; Восток–Запад: пространство русской литературы и фольклора. – Волгоград, 2006; Эпический текст: проблемы и перспективы изучения. – Пятигорск, 2006; Пушкинские чтения. – СПб., 2007, 2008, 2009; Языковая система и речевая деятельность: лингвокультурологический и прагматический аспекты. – Ростов-на-Дону, 2007; III Международная научная конференция «Концепт и культура». – Кемерово, 2008; Личность, речь и юридическая практика. – Ростов-на-Дону, 2008; IX Кирилло-Мефодиевские чтения «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие». – Москва, 2008; Лингвистическое образование как реализация социального заказа общества. – Ставрополь 2008; Поэтика художественного текста. – Борисоглебск, 2008; Х Юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие». – М., 2009; Изменяющаяся Россия и славянский мир: новые парадигмы и новые решения в когнитивной лингвистике. – Кемерово, 2009. Содержание диссертации отражено в 60 публикациях общим объемом 61,64 п.л., в том числе в двух монографиях (31,92 п.л.) и 12 статьях (5,95 п.л.) в изданиях из перечня ВАК.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав, Заключения, Библиографического списка, включающего 656 наименований.
