Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Прецедентное имя в системе прецедентных феноменов
1.1. Основные характеристики феномена прецедентности и прецедентное имя в системе ПФ 9
1.2. Проблема «знания - представления» в аспекте анализа ПФ 20
1.3. Метафорический перенос как «способ действия» прецедентных имен 24
1.3.1. Основные трактовки принципа метафорического переноса. 24
1.3.2. Прецедентное имя как свернутая метафора 35
1.3.3. Образование новых метафор как основания динамики прецедентнойбазы культуры 40
1.4. Выводы по ГЛАВЕ 1 47
ГЛАВА 2. Экспериментальное исследование функционирования прецедентных имен в сознании носителя русского языка
2.1. Общие вопросы организации эксперимента 50
2.1.1. Исходные предпосылки 50
2.1.2. Отбор материала для исследования 52
2.1.3. Процедура эксперимента и испытуемые 57
2.2. Обсуждение результатов первого этапа - ассоциативного эксперимента 63
2.2.1. Сопоставительная интерпретация результатов первого эксперимента с двумя группами испытуемых 72
2.2.2. Обсуждение результатов направленного ассоциативного эксперимента 89
2.2.3. Анализ динамики прецедентной базы 98
2.3. Выводы по ГЛАВЕ 2 122
Заключение 125
Список литературы 128
Приложения 143
- Основные характеристики феномена прецедентности и прецедентное имя в системе ПФ
- Проблема «знания - представления» в аспекте анализа ПФ
- Общие вопросы организации эксперимента
- Обсуждение результатов первого этапа - ассоциативного эксперимента
Введение к работе
В контексте современных условий коммуникации (в том числе, и межкультурной коммуникации), обучения языку и переводу важное место занимает проблема понимания. Следует отметить, что изучение процессов понимания - одна из самых важных областей психолингвистических исследований в настоящее время. В многочисленных отечественных и зарубежных публикациях так или иначе затрагиваются вопросы, связанные с восприятием и пониманием текста ([Залевская 1988; 1999; Горелов, Седов 1997; Красных 1998; Сорокин 1985; Солсо 1996; Стернбернг 1996; Garn-ham 1985; Miller 1978; Anderson 1983; ван Дейк 1989; Грайс 1985; Ришар 1998; Haberlandt 1994; Thomas 1995] и др.). Понятно, что проблемы эти исключительно сложны и для их решения необходима интеграция данных, полученных в рамках различных научных направлений. Кроме того, сложность проблематики обусловливает многоаспектность ее исследования: изучаются отдельные стороны процесса понимания, виды знаний, задействованных в этом процессе, зависимость его от психических и социокультурных факторов и т.д. Один из таких аспектов - проблема прецедентно-сти, связанная как с общей совокупностью знаний и представлений некоторого лингвокультурного сообщества, так и вариантами и способами использования этой базы конкретными носителями языка. Прецедентные феномены (ПФ) широко обсуждаются в научной литературе (см., например: [Караулов 2000а; 20006; Красных 1997; 2004; Красных и др. 1997; Захарен-ко 1997; Гудков 1997; 2004; Кремнева 1999; Кузьменко 2003; Литвин 2002; Кислякова 2006; Свицова 2005] и др.). Однако на многие связанные с этим понятием вопросы все еще не имеется ответов. В частности, недостаточно полно исследованной оказывается сфера использования ПФ носителями языка: что стоит за этими словами в сознании индивида, как связаны разные типы ПФ со структурами знаний и т.п. Поиск ответа на эти и другие
связанные с ними вопросы важен не только в плане развития теории язы-
ковых явлений, но и с точки зрения обучения языку, как родному, так и иностранному. Сказанное выше определяет актуальность темы настоящего диссертационного исследования.
Объектом исследования являются прецедентные имена в общем корпусе прецедентных феноменов, а ее предметом - структура прецедентного имени в сознании современного носителя русского языка.
Цель диссертации заключается в исследовании «бытования» прецедентных имен в сознании современного носителя русского языка, а также в выявлении особенностей их динамики с точки зрения прецедентной базы языка. Для достижения этой цели в работе решаются следующие задачи:
определение места прецедентного имени в общем корпусе прецедентных феноменов;
рассмотрение прецедентного имени с точки зрения процесса метафоризации (как «свернутой метафоры»);
организация экспериментального исследования для изучения особенностей «бытования» прецедентного имени в сознании носителя языка;
анализ ассоциативных полей прецедентных имен по результатам эксперимента;
на основании анализа экспериментальных данных определение динамики прецедентного имени и ее специфики;
Теоретическую базу настоящего исследования составили теория прецедентности (Ю.Н. Караулов, В.В. Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захарен-ко, Д.В. Багаев), психолингвистическая теория слова и теория ментального лексикона как функциональной динамической системы (А.А. Залевская).
Материалом для исследования послужили данные экспериментального исследования на базе ПИ и словосочетаний-характеристик ПИ, в котором участвовали носители русского языка (общее количество участников - 217 человек); всего проанализировано 7335 реакций испытуемых.
В соответствии с целью и задачами настоящей работы основными методами исследования послужили свободный ассоциативный эксперимент, направленный ассоциативный эксперимент, метод субъективных дефиниций, сопоставительный метод, а также методика количественного анализа.
В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие теоретические положения:
прецедентное имя может рассматриваться как «свернутая метафора» и в связи с этим может трактоваться как базовый элемент прецедентности
на разных временных срезах функционирования языка корпус ПФ будет меняться, т.е. прецедентная база имеет тенденцию к динамике
динамика прецедентной базы в значительной степени обусловлена динамикой прецедентного имени, которая может быть обнаружена посредством обращения к сознанию носителя языка
Новизна предпринятого исследования заключается в том, что на материале результатов эксперимента показана динамика прецедентного имени, а также особенности его «бытования» в сознании носителя русского языка. Показано, что в процессе функционирования ПИ в речи могут появляться новые основания для прецедентности. Возникновение нового ПИ рассмотрено с точки зрения работы механизма метафоризации как одного из основных принципов работы мышления человека.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в дальнейшей разработке теории прецедентности, в частности - прецедентного имени, которое рассматривается с точки зрения работы механизма метафоризации. Показана значимость изучения феномена прецедентности для дальнейшего развития общей теории знания.
Практическая значимость. Данные, полученные в результате настоящего исследования, могут быть использованы в лексикографической практике для составления словарей прецедентных имен. Они также могут быть учтены в практических курсах обучения языку и теоретических курсах по языкознанию.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования в виде докладов, выступлений обсуждались на заседаниях научного семинара кафедры иностранных языков Курского Государственного Университета, методологического семинара кафедры романо-германской филологии Регионального открытого социального института, были представлены на международных конференциях: «Актуальные проблемы языковедения и теории перевода» (Курск 2005) и «Актуальные проблемы современного иноязычного образования» (Курск 2005). По теме диссертации опубликовано 5 работ общим объемом 1,9 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 2 глав, заключения. По каждой главе имеются выводы. В конце работы приводится список использованной литературы и 7 приложений.
Основные характеристики феномена прецедентности и прецедентное имя в системе ПФ
Феномен прецедентности обычно рассматривается в связи с изучением системы культурных ценностей, сложившихся у определенного этноса [Сорокин, Михалева 1993; Гудков 1999; Красных 1996; 1998; Захаренко и др. 1997в; Слышкин 2000, 2004; Павликова 2003; Хрусталева 2001; Кузь-менко 2001; Постнова 2001; Михайлова 2002; Ке 2004; Ефремова 2004]. Прецедентность как культурное, духовное явление «пронизывает» жизнь определенного социума, этноса и выступает необходимым элементом в сложных взаимоотношениях между сознанием, языком и мышлением. Во многих работах, связанных с изучением национально-культурной специфики картины мира и особенностей языкового сознания (см., например, [Гальперин 1977; Уфимцева 1998; 2000; 2003; Ушакова 2000; 2004; Стернин 2001; 2004; Стеценко 1993; Тарасов 1996; 2000; Спинова 2003; Привалова 2004; Калентьева 1997; Калжанова, Шингарева 2003; Залевская 2003; Дмитрюк,
Сандыбаева 2002; Гольдин, Сдобнова 2000; Голикова 2005; Этнопсихолин- гвистика 1988; Языковое сознание ... 1998; 2000] и др.), отмечается, что «изучение разных проявлений прецедентности становится в последнее время все более популярным» [Залевская 2000:39-54].
В общем смысле феномен прецедентности предполагает отражение в человеческом сознании неких духовных и материальных объектов, функционирующих как ориентиры в коммуникации для представителей того или иного этноса. Современные исследователи говорят о разных уровнях существования прецедентности: коллективном, национальном, общечеловеческом.
Использование ПФ в речи носителя языка предполагает обращение к культурным фоновым знаниям и осуществляется в разных текстовых объёмах, в разных формах, то есть при продуцировании и понимании соответствующих феноменов мы оперируем знанием, которое может быть вербализовано в коммуникации. Принято считать (см.: [Гудков 1999]), что употребление прецедентов.придает общению национально-маркированный характер и позволяет широко использовать ссылки на них, экономно используя языковые средства. Прецеденты, обращаясь к знаниям коммуниканта, в сжатой, удобной форме передают речевые интенции говорящего.
К числу прецедентных феноменов (ПФ) обычно относят (см.: [Гудков 1996; 2000; Карасик 2002; Красных 1998; Захаренко, Красных 19976; Слышкин 1999; 2004] и др.) прецедентные имена (ПИ), прецедентные высказывания (ПВ), прецедентные ситуации (ПС) и прецедентные тексты (ПТ). Эти феномены принято считать составляющими когнитивного пространства носителей данной лингвокультурной общности.
Вышеуказанные формы прецедентности хранятся в сознании в «свернутом», редуцированном виде. «В сознании языковой личности прецедентный текст хранится не от первого до последнего слова, а виде концепта. . .сжатого представления, включающего его название, автора, сюжет, персонажей...наиболее яркие детали, крылатые слова и отношение ко все- му перечисленному» [Слышкин 2004: 43]. Сжатое представление подразумевает присутствие в сознании трех структурных компонентов, так или иначе ассоциируемых с концептом любого ПФ: образного представления (образа, сложившегося в результате восприятия феномена), энциклопедической информации об объекте (фактической информации, которая изначально предлагается реципиенту), ценностного отношения к нему (объект, взятый в определенных характеристиках, оказывается значимым в глазах коммуниканта). Следует согласиться с Г.Г. Слышкиным в том, что вряд ли представляется возможным говорить о главенстве одного из компонентов. Они скорее определяют друг друга, выявляя сложность упомянутого представления о ПФ. Наличие коллективного представления о феномене с тремя вышеуказанными компонентами говорит о его прецедентном статусе.
Несомненно, прецедентность и выражающие её формы являются неотъемлемыми единицами коммуникации, способом хранения и передачи информации. Они выделяют коммуникантов как представителей данной культуры, в определенное историческое время и отражают и выражают «внутреннюю», духовную жизнь человека. Однако вместе с тем можно предположить, что в сознании носителя языка наряду с общекультурными представлениями о ПФ должны быть специфические индивидуальные характеристики, связанные, в частности, с особенностями «вхождения» индивида в общую совокупность знаний и представлений определенного лингвокультурного сообщества, которая формирует когнитивное пространство (КП) индивидуума.
По мнению В.В. Красных [Красных 1998: 47 - 48], это пространство представлено когнитивными структурами (КС). КС могут быть либо лингвистическими, либо феноменологическими. Лингвистические когнитивные структуры (ЖС) составляют основу языковой компетенции и представляют собой совокупность знаний и представлений о законах языка, его синтаксическом строении, лексическом запасе, фонетико-фонологическом строе, о законах функционирования его единиц и построения речи на данном языке. Феноменологические когнитивные структуры (ФКС) представляют собой совокупность знаний и представлений о феноменах экстралингвистической и собственно лингвистической природы, т.е. об исторических событиях, реальных личностях, законах природы, произведениях искусства, в том числе и литературных и т.д.
Проблема «знания - представления» в аспекте анализа ПФ
Выше мы уже говорили о том, что ПФ входят в так называемую когнитивную базу лингвокультурного сообщества, отражая, таким образом, общую для всех носителей языка базу знаний и ценностей. Носитель языка, «присваивая» эти знания в процессе социализации, формирует индивидуальную базу знаний и представлений, в контексте которой он пользуется известными ему ПФ. Поскольку задачей нашего исследования является выяснение специфики существования ПИ в сознании современного носителя русского языка, необходимо определить свои позиции относительно того, как мы трактуем понятия знания и представления. Это потребуется нам и тогда, когда мы будем обсуждать принципы функционирования ПИ. Следует отметить, что проблема знаний является исключительно сложной. В разных научных парадигмах в связи с обсуждением этой проблемы используется разная терминология, и обсуждаются разные формы и элементы знания. К сожалению, иногда при обсуждении знаний имеет место недифференцированное использование терминологии, что ведет к смешению несопоставимых понятий. В целом же можно суммировать основные подходы; мы попытаемся сопоставить некоторые из них.
В лингвистике и когнитивной лингвистике, где единицы языка исследуются с точки зрения их языкового («надличностного») содержания, основными характеристиками знаний во многих концепциях считаются их постоянство, системность, хранение в долговременной памяти. Так, Ж. Ришар характеризует знания как «конструкции, обладающие постоянством и существенно не зависящие от выполняемой задачи. Знания хранятся в долговременной памяти, и до тех пор, пока их специально не модифицировали, предполагается, что они имеют ту же самую форму» [Ришар 2001: 5]. Эти же свойства знаний отмечаются в определении «Краткого словаря когнитивных терминов»: «Знания - то, что уже отложилось в сознании и составляет часть памяти. Знания - это не собрания случайных факторов, а набор сведений, объединенных в определенную систему» [Кубрякова и др. 1996: 28 - 29]. О работе памяти в связи со знаниями говорит и В.В. Красных [Красных 2001: 153], которая разграничивает понятия знания и информация. Эти понятия определенным образом соотносятся, но между ними существует принципиальная разница: информация есть совокупность упорядоченных единиц, знания же представляют собой систему структурированных единиц; информация есть элементы системы, знания есть система таковых элементов. Знания обладают такими характеристиками как «объективность», «адекватность», «истинность».
Термин представления используется в широком смысле, т.е. «представления» включают в себя собственно представления, образы и понятия, а также связанные с ними оценки и коннотации. Иными словами, для представления характерны образность, эмоциональная окрашенность и оценочность. Для удобства сопоставим основные характеристики знаний и представлений в таблице:
Как видно из таблицы, знания и представления противопоставляются как коллективные и индивидуальные (первые «объективны», вторые могут быть и «объективными», и «субъективными»). Коллективные представления формируются общественной системой воспитания и образования; индивидуальные - собственным жизненным опытом индивида, его личными впечатлениями и их оценками [Красных 2001: 156 -159].
В психолингвистической парадигме, однако, противопоставление знаний и представлений становится нерелевантным, поскольку эта проблема рассматривается с точки зрения индивидуума, носителя языка. Специально проблеме специфики индивидуального знания посвящена работа А.А. Залевской [Залевская 1992]. В ней разграничиваются понятия коллективного и индивидуального знания, которое трактуется как продукт взаимодействия перцептивного, когнитивного и аффективного, вербального и невербального, индивидуального и социального опыта человека. В связи с такой трактовкой знаний снимается проблема разграничения знаний и представлений, но возникают проблемы другого порядка, например, форм репрезентации знаний, их функционирования и пр. Тем не менее, рассмотрение проблемы знаний с позиций носителя языка позволяет понять, как жизненный опыт отдельного человека «модифицирует» коллективные знания и представления и как это влияет на существование ПФ в сознании индивида.
Общие вопросы организации эксперимента
В данном параграфе мы обсудим вопросы организации экспериментального исследования, его цели, задачи, особенности проведения, а также основные результаты.
В целом предпринятое нами экспериментальное исследование проходило в несколько этапов, включавших общую подготовку эксперимента: теоретическое обоснование выбора материала и методик, отбор материала, разработку экспериментальных бланков и собственно эксперимент. Эксперимент реально состоял из трех процедур, проводимых с разными группами испытуемых и с применением разных методик. Ниже мы приводим описание серии экспериментов, проведенных с использованием соответствующих методик. Теоретические вопросы будут обсуждаться по ходу описания там, где это необходимо для объяснения наших действий.
Идея проведения настоящего экспериментального исследования возникла в ходе обзора литературы по проблемам понимания текста (см.: [Попадинец 2004]). При этом выяснилось, что одним из возможных средств доступа к анализу базы знаний индивида могут быть прецедентные феномены, а именно прецедентные имена (ПИ) как языковые «маркеры» специфических областей знаний. Для обоснования целесообразности использования ПИ в таком контексте нами был выполнен обзор литературы по вопросам прецедентности, в результате которого были обобщены данные о специфике обсуждаемого явления (см. 1.1.).
Наше исследование отталкивается от результатов серии экспериментов, проведенных на материале русского языка в конце 90-х годов прошлого века (см.: [Гудков и др. 1997]). В ходе этих экспериментов было выяснено, что ПИ играют важную роль в формировании и функционировании когнитивной базы лингвокультурного сообщества, причем являются в ней ядерными компонентами. Кроме того, было показано, что, формируя в сознании носителя языка определенные национально детерминированные представления, разные ПИ обладают разноуровневыми специфическими характеристиками: дифференциальными признаками, необходимыми атрибутами и оценками. В исследовании [Гудков и др. 1997] была также поставлена задача выявления динамики русской прецедентной базы.
Позволим себе привести далее основные выводы, к которым пришли авторы обсуждаемого исследования. Во-первых, обнаружилось, что некоторые ПИ не апеллируют к каким-либо ПТ, а лишь выражают определенное «вечное» качество, не обусловленное какими-либо обстоятельствами (Моцарт, Макаренко, Кулибин - здесь и далее примеры заимствованы из списков, приведенных в работах [Гудков 1999; Гудков и др. 1997]).
Во-вторых, имеются различия в стоящих за ПИ представлениями: они могут быть «цельными» (когда преобладает одно какое-либо качество - дядя Степа - высокий рост, Дюймовочка - маленький рост) или «диффузными» (представления имеют сложную структуру и обладают большим набором часто противоречивых качеств - Стенька Разин, Остап Бендер). В третьих, ярким признаком любого ПИ является его аксиологичность, т.е. явно выраженная оценка.
В плане динамики когнитивной базы были сделаны общие выводы о наличии тенденции к «выпадению» некоторых ПФ (например, относящихся к советской действительности). Однако, авторы обсуждаемого исследования рассматривают полученные ими результаты как предварительные с указанием на необходимость дополнительной проверки гипотезы о динамике когнитивной базы и изменения состава ПФ. Такую проверку мы рассматриваем в качестве одной из дополнительных задач нашей диссертационной работы.
Обсуждение результатов первого этапа - ассоциативного эксперимента
В результате экспериментального исследования были получены ассоциативные поля, на основе которых нами были составлены 33 таблицы (см. Приложение 7). Анализ ассоциативных полей по словам-стимулам прецедентным именам позволил нам сгруппировать реакции, которые давали испытуемые в эксперименте по тематическим блокам. Данные тематические блоки были выделены нами для удобства работы с экспериментальным материалом. Ниже, в таблицах мы приведем примеры некоторых ассоциативных полей, для того чтобы показать, какие блоки выделялись нами, и что они из себя представляли. Например: Мы видим в вышеприведенной таблице 6 разные тематические блоки (одаренность, гениальность, статус, приписываемый ПИ, биографические данные о ПИ, абстрактное понятие, стоящее за именем, эмоционально-оценочные реакции, актуализация атрибутов, ассоциируемых с ПИ, образные ассоциации и прочие.). Первый тематический блок в верхнем столбце «одаренность, гениальность» представляет собой список реакций, актуализирующих «эталонное» представление о соответствующем ПИ, которое выявлялось в исследованиях, проводимых Д.Б. Гудковым в 90-х годах. То же самое наблюдается в других таблицах. Приведем еще такие примеры первого тематического блока: Для некоторых ПИ (Обломов, Баба Яга, Дон Кихот, Буратино, Робинзон, Оста Бендер, Золушка, Колобок, Тарас Бульба, Илья Муромец и некоторых других) был выделен тематический блок «актуализация инварианта восприятия прецедентного текста / инварианта воспрятия прецедентного текста через Ниже, в 2.2.1., 2.2.2. ассоциативные поля, используемых в эксперименте ПИ, будут проанализированы более подробно с учетом целей настоящей работы. Можно сказать, что проведенное исследование частично подтвердило результаты эксперимента, полученные в конце 90-х годов научным семинаром «Текст и коммуникация», на которые мы будем неоднократно ссылаться в наших дальнейших рассуждениях. Но также обнаружились значительные расхождения по некоторым ПИ. Анализ ассоциативных полей по словам-стимулам (ПИ Ломоносов, Моцарт), см. рабочие материалы в приложении 7, таблицы 1, 5 дал следующие результаты. Конкретно по ПИ Ломоносов: самая частотная реакция «ученый» (35), всего вокруг данного понятия объединяется общее количество реакций в совокупности (45). Таким образом, из 140 ии. ПИ Ломоносов ассоциируется с понятием «ученый» у 32 % опрошенных. Это достаточно высокий процент. Понятие, объединяющее «ум, разносторонность интересов, гениальность» встречается всего лишь у 8,6 % ии. Сходным образом с ПИ Моцарт: самая частотная реакция - музыкант, композитор (40 % опрошенных); «талант, гениальность» как некое вечное качество, присущее данному имени выделили всего лишь 6,4 % ииитуация отравления актуальна для 8,6 % от общего количества участников эксперимента; достаточно частотная реакция, связанная с абстрактным понятием «музыка», всего 16,4 % опрошенных. Общий вывод по анализу ассоциативных полей ПИ Ломоносов, Моцарт показывает, что Ломоносов прочно ассоциируется в сознании молодого поколения с образом ученого и деятельности, присущей этому понятию. Весьма характерные единичные реакции здесь: Ломоносов - образованный; ученый с картинок; ученье; наука; институт, все науки; развитие наук и нек. др. ПИ Моцарт ассоциируется в сознании с представлением о музыканте, композиторе и за данным именем стоит абстрактное понятие «музыка». Мы видим здесь следующие единичные реакции: Моцарт - писатель музыки; проф. занимается музыкой; музыка!!! классика; музыка сразу всплывает в сознании и прочие. В списке у Д.Б. Гудкова [Гудков 1999: 117] ПИ Ломоносов, Моцарт лидируют, у них самый высокий процент узнаваемости по ии. в количестве 90 человек: Моцарт (100%), Ломоносов (98%) по показателям «талант, гениальность» у Моцарта и «ум, разносторонность интересов» у Ломоносова. У нас процент по этим показателям очень низкий: Моцарт (6,4%), Ломоносов (8,6). Чем можно объяснить подобные расхождения? Мы можем допустить, что на такое различие результатов могли повлиять разные установки, предъявляемые ии. в эксперименте. Нас интересовали свободные ассоциации по поводу соответствующих имен, Д.Б. Гудкова и участники семинара «Текст и коммуникация» ставили перед ии. конкретное задание «Представляя своего(-ю) знакомого (-ую), Николай сказал, что он (она)...Что Николай имел в ввиду? После этого следовал список из 33 имен.
