Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические проблемы фразеологии 10
1. Основные этапы формирования фразеологии как науки 10
2. Проблема номинирования объекта фразеологических исследований 21
3. Признаки фразеологической единицы 24
A. Номинативная функция 25
Б. Устойчивость и воспроизводимость 27
B. «Внешние» признаки фразеологической единицы 31
Г. «Внутренние» признаки фразеологической единицы 34
4. Объём фразеологии 54
5. Национально-культурная специфика фразеологических единиц 56
6. Место фразеологии в системе языка 58
Выводы к главе 1 60
ГЛАВА 2 Экспериментальное исследование влияния внутренней формы и образности на восприятие фразеологизмов 63
1. Обзор экспериментальных исследований в области фразеологии 63
2. Фразеология в аспекте межъязыковой эквивалентности. со относимых по смыслу фразеологизмов русского и английского языков 73
3. Основные задачи и этапы экспериментального исследования 81
4. Фразеологические единицы в лексиконе носителей языка 83
5. Особенности восприятии русских фразеологизмов в контексте 91
6. Исследование идентичности реакций носителями русского языка 97
7. Исследование особенностей восприятия фразеологизмов-синонимов... 100
8. Исследование особенностей восприятия английских фразеологизмов в буквальном переводе 104
9. Исследование фразеологизмов (направленный отсроченный эксперимент)
10. Исследование особенностей восприятия английских фразеологизмов в контексте 116
11. Исследование восприятия английских фразеологизмов методом свободных группировок 122
Выводы ко второй главе 127
Заключение 129
Список литературы 133
Приложение 150
- Основные этапы формирования фразеологии как науки
- «Внешние» признаки фразеологической единицы
- Фразеология в аспекте межъязыковой эквивалентности. со относимых по смыслу фразеологизмов русского и английского языков
- Исследование идентичности реакций носителями русского языка
Введение к работе
Конец XX - начало XXI века в языкознании ознаменован активным развитием психолингвистики и когнитивной лингвистики. На сегодняшний день существует большое количество работ, выполненных в рамках данных парадигм. Однако до сих пор нет единого мнения относительно того, как соотносятся эти два направления в языкознании. З.Д. Попова и И.А. Стернин считают, что предмет исследования психолингвистики - моделирование языка как феномена сознания, а когнитивной лингвистики - изучение языковых средств, репрезентирующих в языке и речи определенные концепты [Попова, Стернин, 2001, с.92-93]. А.А. Залевская же указывает на то, что на современном этапе задачи психолингвистики и когнитивной лингвистики представляют единое целое. Наблюдается переход «от акцентирования внимания на слове и предложении к тексту и далее к дискурсу...», что связано «с осознанием... роли межличностных знаковых взаимодействий в умственных процессах: активность трактуется как когнитивная, если реализующий ее человек использует символы или другие средства, направленные вне его и подчиняющиеся некоторым нормативам...» [Залевская, 1998, с. 90]. Нам представляется, что одним из доказательств этого может служить использование в исследованиях когнитивной направленности в качестве основного метода психолингвистического эксперимента. В данной работе вслед за А.А Залевской [1998] и Е.Б. Трофимовой [2002] когнитивная лингвистика рассматривается как один из этапов становления психолингвистики.
Развитие данных научных парадигм предопределило распространение мнения о необходимости привлечения носителей языка в исследованиях, посвященных изучению языковых единиц различных уровней. Для фразеологии это особенно актуально, поскольку обращение к языковой компетенции информантов является непременной гарантией экспланатарности полученных результатов, а также открывает новые перспективы в изучении ряда теоретических положений, ответ на которые не может быть получен в рамках традиционной теории (см. [Добровольский, Караулов, 1994]). Однако несмотря на осознаваемую необходимость исследования фразеологии в данном аспекте, работ в этом на-
правлении пока еще очень мало. В современных антропоцентрических исследованиях решаются различные задачи, связанные с такими вопросами, как исследование устойчивости и идиоматичности фразеологических единиц различных типов [Детинина, 1987], выявление стратегий и опор при восприятии иноязычных фразеологизмов [Шумилина, 1997], библейских фразеологизмов [Туркова-Зарайская, 2002]. Кроме того, предпринимаются попытки комплексного исследования фразеологии, дающие представление о статусе фразеологической единицы и позволяющие уточнить её роль в языке [Пономарева, 2002]. Несмотря на небольшое количество исследований фразеологии с позиции когнитивисти-ки, полученные результаты позволяют говорить о продуктивности работ с использованием психолингвистических методов. Данный подход важен и потому, что остается малоизученным целый ряд проблем, в том числе семантическая сторона фразеологического знака, неотъемлемую часть которой составляет внутренняя форма, отражающая связь плана содержания с планом выражения и выполняющая своего рода дешифрующие функции: гносеологическую (поскольку служит средством познания наименованных фраземами фрагментов внеязыковой действительности) и репрезентирующую (как символ фразеологического образа) [Алефиренко, 1996, с. 3]. При изучении семантики фразеологических единиц с позиции системоцентризма понятию внутренней формы уделяется большое внимание (см. [Жуков, 1978; Попов, 1976; Гвоздарев, 1977; Меле-рович, 1982]). Образность же, которую, как правило, относят к разряду психологических явлений, в лингвистике исследована сравнительно мало. Совмещение данных понятий в рамках одного исследования представляется вполне закономерным, поскольку и внутренняя форма, и образность являются одними из важнейших элементов, включенных в процесс восприятия. Оба эти явления связаны с семантической составляющей знака. В работах О.С. Шумилиной [1997], Т.В. Пономаревой [2002] было продемонстрировано, что именно семантика является наиболее релевантным признаком при восприятии фразеологических единиц.
Таким образом, актуальность данного исследования, во-первых, заключается в том, что фразеологические единицы рассматриваются нами в когни-
тивном ракурсе с использованием психолингвистических методов. И, во-вторых, основное внимание в нем уделяется существенным характеристикам содержания фразеологических единиц - внутренней форме и образности. Недостаточное количество работ, посвященных исследованию семантики фразеологизмов, делает наше исследование особенно значимым.
Объектом исследования являются внутренняя форма и образность фразеологических единиц. Предметом исследования - национальная специфика фразеологического образа. Материалом послужили русские фразеологизмы и конгруэнтные им английские в буквальном переводе. Возможность использования пословного перевода английских фразеологизмов мотивируется сохранением в нем фразеологического образа иноязычных единиц.
Цель работы - определить зависимость восприятия фразеологизмов от особенностей внутренней формы и образности, а также от структурной специфики данных языковых единиц (на материале русских фразеологизмов и английских в буквальном переводе).
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:
исследовать различные подходы к определению внутренней формы и образности;
отобрать материал и создать системную классификацию типов соотношения русских и английских фразеологизмов, конгруэнтных по плану содержания;
выявить особенности восприятия русских фразеологизмов носителями языка;
определить специфику интерпретации английских фразеологизмов в буквальном переводе;
выявить роль контекста в процессе восприятия русских и английских фразеологизмов.
В работе использовались системоцентрические методы: описания, сопоставления, а также психолингвистические методы: отсроченного направленного и ненаправленного экспериментов, интуитивной дефиниции и кластерного ана-
*
лиза. Всего в ходе исследования было проведено 8 экспериментов: 4 эксперимента на материале русских фразеологизмов и 4 эксперимента с привлечением английских фразеологизмов в буквальном переводе.
Научная новизна и теоретическая значимость работы состоят в том, что в ней впервые комплексно исследуются особенности восприятия русских фразеологизмов и конгруэнтных им английских в буквальном переводе. Описывается влияние формы на восприятие содержания фразеологической единицы. Также в ходе исследования была создана авторская классификация фразеологизмов русского и английского языков, конгруэнтных по плану содержания. Кроме того, в работе предпринимается попытка определения национально уникального и типичного во фразеологии через обращение к носителям языка, в данном случае русского.
Практическая значимость. Результаты исследования могут использоваться в вузовских курсах «Лексикология и фразеология русского языка», «Сопоставительная лексикология», «Психолингвистика», в процессе преподавания спецкурсов по указанным дисциплинам. Кроме того, материал исследования может стать основой для разработки пособий по практическому переводу, спецкурсов по переводоведению, а также при обучении русскому языку как иностранному.
Положения, выносимые на защиту:
Иноязычные фразеологизмы, предъявленные информантам в буквальном переводе, сохраняют свойства фразеологической единицы.
Одним из способов выявления национально-культурной специфики фразеологических единиц является анализ внутренней формы и образности.
При восприятии незнакомых фразеологизмов родного языка носители ориентируются на внутреннюю форму, а при восприятии иноязычных фразеологизмов (в буквальном переводе) основываются на фразеологическом образе.
При восприятии большинства русских и английских фразеологизмов контекст выступает в качестве дополнительной опоры, облегчающей восприятие.
При восприятии русских фразеологизмов-синонимов организация синонимических рядов носителями русского языка зависит от степени сохранения внутренней формы.
Объединение русских и английских фразеологизмов в группы русскоязычными носителями преимущественно базируется на семантической, а не на формальной общности.
Апробация работы проходила на региональной научно-практической конференции «Наука и образование: проблемы и перспективы» (Бийск, апрель 2000), Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы типологии языковых единиц разных уровней» (Бийск, май 2001), межвузовской научно-практической конференции «Литература и общественное сознание: варианты интерпретации художественного текста» (Бийск, май 2002), международной конференции «Языковая ситуация в России начала 21 века» (Кемерово, октябрь 2002), «Типология языковых единиц» (Бийск, ноябрь 2003). Некоторые вопросы исследования обсуждались на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры русского языка Бийского педагогического государственного университета им. В.М. Шукшина. По теме исследования опубликовано 4 статьи.
Структура работы. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка литературы, приложения. Во Введении определяется актуальность работы, цель, задачи, теоретическая и практическая значимость, перечисляются методы экспериментального исследования, указываются положения, вьшосимые на защиту.
Первая глава посвящена ретроспективному описанию фразеологических исследований, а также анализу основных признаков фразеологических единиц, объема фразеологического корпуса, национально-культурной специфики во фразеологии. Особое внимание уделяется рассмотрению понятий внутренняя форма и образность.
Во второй главе обзор работ отечественных и зарубежных фразеологов предваряет собственные экспериментальные исследования. Далее представлены ход и результаты серии экспериментов на материале русских фразеологизмов и английских в буквальном переводе, направленных на выявление роли внутрен-
ней формы и образности в процессе их восприятия носителями русского языка. В Заключении делаются обобщения и вьюоды, а также намечаются перспективы дальнейшего исследования. Список использованной литературы составляет 204 единицы. В приложении приводится экспериментальный материал.
Основные этапы формирования фразеологии как науки
Фразеология - букв, наука о фразах, сравнительно недавно стала самостоятельным разделом языкознания. Её теоретические основы были заложены Ш. Балли лишь в начале XX века в работе "Французская стилистика" (1909). Он определяет фразеологические обороты как сочетания, прочно вошедшие в язык [Балли, 1961, с. 90], и отмечает в качестве их основных признаков связанность компонентов, целостность значения, воспроизводимость, эквивалентность слову. По степени семантической спаянности Ш. Балли выделяет фразеологические группы, в которых отдельные слова ещё сохраняют относительную самостоятельность, например, gravement malade - тяжело больной, remporter ипе victoire — одержать победу, prendre ипе decision — принять решение, и фразеологические единства - обороты с лексически связанным значением, например, faire table rase - очистить место [Балли, 1961, с. 90-97]. По мнению Ш. Балли, существуют внешние и внутренние признаки, свидетельствующие о принадлежности словосочетания к классу фразеологических единств. К внешним признакам относятся: 1) многословность, наличие нескольких раздельно оформленных компонентов; 2) расположение слов в неизменном порядке; 3) невозможность замены ни одного из слов. Однако сам автор отмечает нерегулярность проявления данных признаков, например, случаи слияния фразеологических оборотов в одно слово, как в немецком "vielleichf может быть - букв, очень легко. Главными внутренними признаками являются эквивалентность слову, забвение смысла составных частей, присутствие архаизмов, утрата живых синтаксических связей, неправильности [Балли, 1961, с. 98]. Однако, необходимо отметить, что классификация Ш. Балли является эскизной, он лишь наметил основные направления для дальнейшего изучения фразеологических единиц. Несмотря на это, он указывает на наличие большого количества переходных случаев, затрудняющих группировку фразеологических единиц.
В работах русских лингвистов вопросам теории фразеологии долгое время не уделялось особого внимания. В трудах И.И. Срезневского, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатова и других замечания об устойчивости, воспроизводимости ряда выражений носили эпизодический характер (подробнее об этом см. [Архангельский, 1964]).
Родоначальником отечественной фразеологии по праву считается В.В.Виноградов. Он предложил семантическую классификацию и описал три основных типа фразеологизмов: сращения, единства и сочетания. Для фразеологических сращений характерны немотивированность, непроизводность, отсутствие внутренней формы, например как пить дать, через пень колоду. Кроме того, в их составе могут быть лексические или грамматические архаизмы: ни-чтоже сумняшеся, попасть впросак. По образному выражению В.В.Виноградова, сращение - "химическое соединение растворившихся и с точки зрения современного языка аморфных лексических частей" [Виноградов, 1977, с. 177]. Главная отличительная черта фразеологических единств - мотивированность целостного значения, например, держать камень за пазухой. Под фразеологическими сочетаниями В.В.Виноградов понимает "тип фраз, образуемых реализацией несвободных значений слов" [Виноградов, 1977, с. 159]. Эта группа, по нашему мнению, является одной из самых неопределенных, в силу того, что "фразеологически связанное значение иногда трудно определимо, оно не определяется, а характеризуется, освещается путём подбора синонимов, которые могут его выразить и заменить" [Виноградов, 1977, с. 158]. И если первые два типа фразеологических единиц представляют собой проявление в большей или меньшей степени семантической спаянности, то во фразеологических сочетаниях речь идёт об ограничениях в сочетаемости. Классификация В.В. Виноградова подвергалась и до сих пор подвергается критике - учёные обращают внимание прежде всего на отсутствие единого критерия отнесения фразеологизма к тому или иному классу. Однако, как отмечает Н.Н. Амосова: "Концепция акад. В.В. Виноградова - это особая ступень в развитии теории "неразложимых сочетаний", более высокая по сравнению с тем, что было сделано в русском языкознании до него. Основное её значение заключается в том, что благодаря ей фразеологические единицы получили более обоснованное определение, именно как лексические комплексы с особым семантическим своеобразием" [Амосова, 1965, с. 5].
Стоит отметить, что работы В.В. Виноградова оказали огромное влияние на развитие фразеологии, они послужили мощным толчком для появления в 50-е годы ряда исследований практического характера. Большинство диссертаций того времени рассматривали проблемы фразеологии языка и стиля различных писателей, особенности морфологии фразеологических единиц. Много исследований было посвящено переносу классификации В.В. Виноградова на фразеологические системы других языков. Таким образом, в 50-е годы учёных в большей степени интересовали частные моменты фразеологии, однако, за этот период был накоплен огромный фактический материал, который послужил основой для осмысления в 60-70-е годы ряда теоретических вопросов.
В 60-е годы для советского языкознания характерно господство структуралистской парадигмы, что не могло не отразиться на исследованиях в области фразеологии. В этом отношении очень показательны работы В.Л. Архангельского, М.Т. Тагиева, И.А. Мельчука и др. Для выявления фразеологизмов в речи М.Т. Тагиев предлагает дистрибутивный метод, так как именно окружение является "материальным носителем информации о фразеологичности сочетания, признаком, сигнализирующим фразеологичность", например, существительное в именительном падеже + фразеологизм: Пётр вышел в люди [Тагиев, 1966, с. 127]. Он представил список из 142 конфигураций (фразеологическая единица и её окружение), который отражает связь глагольных фразеологизмов (а именно на них базируется данная концепция) с внешними объектами. В связи с этим возникла потребность в разделении существительных на обозначения лица и нелица, существенным оказывается деление на обозначения собственно предметов и отвлечённых предметов, например, существительное в именительном падеже (собственно предмет) + фразеологизм: сапоги каши просят. Но как справедливо отмечают М.М. Копыленко и З.Д. Попова, существует большое количество фразеологизмов, которые ничем не будут отличаться от свободных, омонимичных им сочетаний, например: Мы далеко зашли, Журавлёв пошел в гору. Лишь привлечение более широкого контекста поможет дифференцировать буквальное значение от переносного [Копыленко, Попова, 1972, с. 25]. Таким образом, данный метод не может быть применён ко всему фразеологическому составу языка.
«Внешние» признаки фразеологической единицы
К «внутренним» признакам относятся: идиоматичность, эквивалентность слову, метафоричность, образность, наличие внутренней формы, экспрессив ность, специфика фразеологической абстракции, т.е. признаки, так или иначе отражающие специфику семантики фразеологических единиц. Поскольку наше исследование связано с изучением особенности значения фразеологизмов, возникает необходимость в более детальном рассмотрении этих признаков.
По мнению большинства исследователей, фразеологизм - насквозь семантическая единица, поэтому все попытки её анализа без учёта значения заранее обречены на неудачу [Проблемы фразеологической семантики, 1996]. Но в то же время семантика фразеологической единицы представляет собой сложную структуру, образуемую разнородными элементами. В ней своеобразно преломляется семантика слов, морфем и синтаксических конструкций [Мелерович, 1982, с. 9].
Идиоматичность - одно из базовых свойств, которое играет решающую роль при отнесении того или иного выражения к фразеологическому фонду. Наличие данного параметра признаётся многими исследователями [Телия, 1996; Мелерович, 1982; Жуков, 1966; Копыленко, Попова, 1972]. Исходя из потребности в формализации данной лингвистического свойства, И.А. Мельчук отказывается при определении термина идиоматичность от использования слов смысл и значение, поскольку отсутствуют объективные способы для их параметрического исследования. В этой связи он предлагает обратиться к переводным эквивалентам ФЕ, то есть либо к иноязычным аналогам, либо к синонимичным заменам в рамках одного языка [Мельчук, 1960, с. 75]. По мнению И.А. Мельчука, "сочетание является идиоматичным, если и только если в него входит хотя бы одно такое слово, которому при переводе сочетания в целом пришлось бы приписать переводный эквивалент, возможный для данного слова только при появлении этого слова одновременно со всеми остальными элементами сочетания (в определённом порядке) " [Мельчук, 1960, с. 76]. Таким образом, наличие во фразеологизме слова с "единичным переводом" говорит о его идиоматично-сти, например, остаться с носом = «остаться ни с чем» слово нос получает единичный перевод «ничто» только в сочетании с глаголом остаться. Однако, несмотря на те надежды, которые возлагались многими учёными на данную методику, практика показала, что подобная операция по определению идиоматично сти не дает возможности дифференцировать фразеологизмы от индивидуально-авторских оборотов. Н.Н. Амосова, рассматривая выражение В.В. Маяковского вёрсты улиц взмахами шагов мну, отмечает, что глагол мну в данном сочетании имеет единичный перевод «прохожу» [Амосова, 1966, с. 72]. Очевидно, что процедура перефразирования не позволяет однозначно относить словосочетания к фразеологическим единицам. Кроме того, трудно согласиться с тем, что фразеологические сочетания, такие как не видно ни зги, закадычный друг, мертвецки пьян, не являются идиоматичными, так как, с точки зрения И.А. Мельчука, "в них нельзя указать такого слова, которое употреблялось вне них, а в их составе имело бы единичный перевод" [Мельчук, 1960, с. 79].
Взяв на вооружение мысль И.А. Мельчука о том, что выражение идиоматично в том случае, если означаемое суммы не равно сумме означаемых, М.М. Копыленко и З.Д. Попова предлагают своё понимание данного термина. Идио-матичность - "семантический сдвиг в одной или нескольких сочетающихся лексемах, приводящий к тому, что значение сочетания лексем не равно сумме сочетающихся лексем" [Копыленко, Попова, 1972, с. 14]. В этом определении, в сущности, идёт речь о семантической трансформации, в результате которой фразеологизм приобретает целостное значение, а его компоненты полностью или частично деактуализируются.
A.M. Мелерович заменяет термин идиоматичность на семантическое преобразование и относит его к разряду категориальных признаков фразеологических единиц. Под семантическим преобразованием она понимает "формирование устойчивых, социально закрепляющихся значений, полностью или частично абстрагированных от исходных лексических значений образующих их слов " [Мелерович, 1982, с. 8]. Таким образом, идиоматичность и устойчивость неразрывно связаны между собой. Это вполне согласуется с точкой зрения В.П. Жукова, считающего устойчивость формой проявления идиоматичности [Жуков, 1978, с. 8].
А.Н. Баранов и Д.О. Добровольский пытаются детально рассмотреть идиоматичность, что позволяет им выделить переинтерпретацию и непрозрачность. Переинтерпретация - операция, приводящая к трансформации значения по какому-либо принципу, а непрозрачность - свойство, препятствующее вычислению значения выражения из-за ряда причин, например, из-за отсутствия одного или нескольких компонентов в словаре. Уже из определения видно, что эти явления разноплановые. И действительно авторы указывают на то, что "переинтерпретация - это взгляд на идиоматическое выражение с точки зрения его порождения, а непрозрачность - с точки зрения его понимания. Именно поэтому они в ряде случаев пересекаются" [Баранов, Добровольский, 1996, с. 52]. Существует несколько типов переинтерпретации:
Фразеология в аспекте межъязыковой эквивалентности. со относимых по смыслу фразеологизмов русского и английского языков
Одной из задач нашего исследования является выявление особенностей восприятия английских фразеологизмов носителями русского языка, не вла деющими английским языком. Поскольку материал нашего исследования - буквальные переводы указанных языковых единиц, имеющих понятийные аналоги в русском языке, появилась необходимость в рассмотрении проблем соотношения фразеологизмов в различных языках. Для проведения экспериментов потребовалась определенная систематизация исходного материала и поиск классификации тождественных по значению единиц.
Поскольку фразеологический фонд присутствует практически во всех языках, многие исследователи обращаются к сопоставлению фразеологических единиц.
Ю.П. Солодуб [1985] считает, что фразеологические системы различных языков обладают свойством "соизмеримости", что доказывается наличием в них межъязыковых фразеологических эквивалентов (или типологически идентичных фразеологизмов) - фразеологических единиц, "тождество (или близкое сходство) актуальной семантики которых находит объяснение в однотипности образно-ассоциативных связей, лежащих в основе этой трансформации" [Соло-дуб, 1985, с. 9]. Он рассматривает группу русских фразеологических единиц, выражающую качественную оценку лица, в сопоставлении с фразеологизмами близкородственных (славянских), неблизкородственных (германских и романских), а также неродственных и в структурном отношении типологически далёких языков (венгерского, монгольского, индонезийского, вьетнамского). Это позволяет ему выявить межъязыковые эквиваленты (далее МФЭ) нескольких типов схождения: 1) МФЭ с полным однозначным соответствием единиц лексического и грамматического уровней, например: русск. кровь с молоком, польск. krew z mlekiem; 2) МФЭ с отсутствием однозначного соответствия единиц лексического уровня, например: русск. заячья душа, болг. заешко сърце; 3) МФЭ с отсутствием однозначного соответствия единиц грамматического уровня, например: русск. высасывать из пальца = нем. aus den Fingern saugen (букв, высасывать из пальцеву, 4) МФЭ смежного типа, в которых наблюдаются различия как на лексическом, так и на грамматическом уровнях, например: русск. птенец желторотый, болг. има жълто наустата (букв, у него желто вокруг рта). Для того чтобы представить в полном объеме типы отношений между фразеологическими составами разных языков, Ю.П. Солодуб приводит ряд языковых единиц, которые относятся к безэквивалентной фразеологии. По его мнению, их можно разделить на две группы. Основным признаком отнесения к разряду единиц первой группы является их построение по единой фразообразова-тельной модели. Кроме того, сопоставляемые языковые единицы могут быть связаны отдалёнными образными ассоциациями, которые не разрушают единства общей фразообразовательной модели, например: русск. тёртый калач и сер-бо-хорватск. прошао е и крозъ сито и крозъ решето (букв, прошел и сквозь сито и сквозь решето). Возникает вопрос, существует ли предел общности фразообразовательной модели. На наш взгляд, русский фразеологизм звёзд с неба не хватает и англ. he won t set the Thames on fire (букв, он не подожжет Темзу), приведённые в качестве примера Ю.П. Солодубом, вряд ли можно отнести к одной и той же фразообразовательной модели. Для того чтобы доказать или опровергнуть это, необходимо обратиться к носителям русского или английского языков. В случае, если они смогут соотнести данные фразеологизмы, мы сможем с полной уверенностью говорить о сходстве моделей, по которым образованы данные единицы, и о существовании образной связи между ними. Ко второй группе относятся фразеологизмы, план выражения которых никоим образом не соотносится. Это обусловлено наличием в их составе лексем, обозначающих специфические реалии русского быта, например, лаптем щи хлебать, бесструнная балалайка. И наконец, Ю.П. Солодуб выделяет разряд русских и иноязычных фразеологизмов, связанных полным (или частичным) параллелизмом внешней структуры при совершенном отсутствии сходства семантики. К таким единицам относятся русск. ветер в голове "легкомысленный, ветреный человек и англ. wind in the head (букв, ветер в голове) пустое воображение, зазнайство, самодовольство . В заключение хотелось бы отметить, что, несмотря на впечатляющий охват материала (16 языков), автору не удалось представить классификацию фразеологических единиц, которая бы в полной мере отражала различия между фразеологизмами. Кроме того, результаты исследования нуждаются в дополнительной проверке, а именно: в тех случаях, когда Ю.П. Солодуб говорит о совпадении или об отдалённом сходстве образности, возникает ощущение субъективности предлагаемых умозаключений.
Проблемам эквивалентности посвящена работа Э.М. Солодухо [1989]. Автором предлагается классификация эквивалентных и неэквивалентных соответствий: 1) эквивалентные фразеологические соответствия: - тождественные эквиваленты - фразеологические единицы, характеризующиеся высокой степенью формального, семантического и стилистического сходства (верхний порог эквивалентности). - прямые эквиваленты - образования, характеризующиеся полным и частичным семантико-стилистическим совпадением, соотносительностью (преимущественно параллелизмом) исключительно лексического состава и грамматической структуры (средний порог эквивалентности). - синонимические эквиваленты - фразеологические единицы с мотивированной логико-семантической основой, характеризующиеся соотносительностью логико-образных и логико-фразеологических идей и стилистических характеристик (нижний порог эквивалентности). 2) неэквивалентные соответствия (межъязыковые фразеологические омонимы) [Солодухо, 1989, с. 22]. Хотя в данном исследовании намечается градационный подход к соотносимым иноязычным фразеологизмам, формулировки параметров эквивалентности очень общие и не отражают тех реальных различий, которые могут быть между сравниваемыми единицами.
В диссертации Э.Г. Нонезян исследуется 500 русских и английских фра-зеологизмов-бинаров, то есть единиц, соотносимых по значению, которые рассматриваются на структурном и семантическом уровнях. С точки зрения струк туры сопоставление проводилось: а) по сходству/различию моделей фразеологических единиц; б) по количественному составу компонентов; в) по структурным типам. Так как отбор фразеологизмов был обусловлен тождественностью пар изучаемых единиц по архисеме, основанием для сравнения семантики стали переосмысление, мотивированность/ немотивированность и образность, экспрессивность. На основании проведённого анализа, автор приходит к выводу, что проявления межъязыкового тождества наблюдается по семантическому параметру. Исключение составила лишь образность, которая в большинстве случаев различается в разных языковых системах [Нонезян, 1987, с. 83]. В заключении автор предлагает классификацию типов соотнесённости бинаров:
Исследование идентичности реакций носителями русского языка
На следующем этапе работы перед нами встала проблема определения того, насколько полученные реакции являются стереотипными, в какой степени они передают значения фразеологизмов. Нам было важно выяснить: будут ли предложенные толкования использоваться другими информантами при описании значения фразеологических единиц. Помимо этого мы предполагали, что при обработке значений фразеологизмов будут задействованы иные механизмы, чем при изолированном или контекстуальном предъявлении фразеологических единиц, так как в этом эксперименте в большей степени происходит активизация памяти.
Студентам 3-4 курсов заочного отделения факультета иностранных языков и факультета учителей начальных классов (всего 43 человекам) предлагались фразеологизмы, а затем список дефиниций, полученных в результате первого эксперимента (см. Приложение на стр. 180). Задание было следующим: "Передают ли предложенные выражения значения указанных фразеологизмов?" Испытуемые должны были указать лишь номер дефиниции, раскрывающей суть фразеологизмов. Количество ответов не ограничивалось, то есть мы изначально предполагали, что существует несколько правильных реакций. В третьем эксперименте принимали участие информанты, не задействованные в двух предыдущих исследованиях, что, на наш взгляд, позволяет говорить об объективности полученных результатов. В состав экспериментального материала были включены фразеологизмы, значения которых как соответствовали словарной трактовке, так и не соответствовали ей. Поскольку нам не представляется возможным подвергнуть исследованию весь материал, что обусловлено его большим объемом, в эксперименте было использовано только 5 единиц: замкнуться в себе, доставать каштаны из огня, убить двух зайцев, приходить к шапочному разбору, играть с огнем.
Результаты эксперимента приведены на странице 183 Приложения. В таблице дефиниции расположены от самых частотных до редко встречающихся в ответах респондентов. При анализе толкований фразеологизма замкнуться в себе, по мнению 87,4% информантов, верной дефиницией является его синоним уйти в себя. Далее следуют дефиниции окунуться в "свой " мир, отречься от окружающих, не открывать свои чувства другим (71,3%), не раскрывать свою душу (62,1%), сосредоточиться на своём внутреннем мире, отдалиться от людей (59,8%). В числе ответов, имеющих средний уровень частотности присутствует сема недоверчивость , которую мы не находим в словарной дефиниции, например: быть малообщительным, недоверчивым (55,2%); сосредоточиться на своих проблемах, не доверяя никому (52,9%); ни с кем не общаться, никому не доверять (32,2%). Менее частотными оказались следующие варианты: все время молчать (9,2%); неразговорчивый человек (6,9%); стать угрюмым и до предела, дальше некуда (2,3%). Как мы видим, для носителей языка фразеологизм замкнуться в себе помимо значения становиться необщительным, замкнутым; сторониться, избегать людей выражает такие оттенки смысла, которые становятся причинами этого состояния человека: быть скрытным, быть в депрессии , все свои проблемы держать в себе, неумение общаться . При изолированном и контекстуальном восприятии фразеологизм убить двух зайцев получил стабильно высокий уровень опознавания. По результатам данного эксперимента данного эксперимента самыми распространёнными оказались дефиниции: за один "присест" сделать два дела; сделать два дела; одним поступком решить две проблемы; сделать два дела сразу: и то успеть сделать и другое; преуспеть одновременно в двух делах . Наименьшим числом информантов были выбраны: оценочное выражение нельзя одновременно делать несколько дел (4,6%) и выражение, характеризующее действие с точки зрения его завершенности: успеть сделать (4,6%).
Из полученных в эксперименте субъективных дефиниций к фразеологизму играть с огнем практически все выражения передавали значение данной идиомы. Но информанты отдали приоритет толкованиям: рисковать (почти 90% носителей языка) и иметь дело с чем-либо опасным ($2,8%). При анализе частотных реакции можно отметить, что большинство выражений могут быть объединены общей семой совершать что-либо опасное . Дефиниции, выбранные наименьшим количеством информантов, связаны с описанием межличностных отношений, например: спорить, общаться с человеком, который может отомстить и т. п. (18,4%); опасность, не вступай в спор, опасайся (11,5%).
Таким образом, по мнению информантов, все эти реакции - одни в большей, другие в меньшей степени - могут быть использованы для передачи значения этой фразеологической единицы.
Фразеологизм доставать каштаны из огня получил наибольшее количество отказов 25,3%, что объясняется причинами, о которых мы говорили выше (см. 4 и 5 данной главы). Необходимо отметить, что среди экспериментальных дефиниций не было ни одной, соответствующей словарной трактовке. Может быть, именно этим обусловлены трудности в отнесении тех или иных реакций к числу правильных. Среди выбранных толкований доминирующими оказались следующие выражения: идти на риск - 50,6%; рисковать - 46%; делать опасную работу АЪ,1%; делать что-либо трудное, опасное 39,1% и так далее. Ядерным оказалось значение рисковать . Можно сделать вывод, что, несмотря на то, что условия эксперимента во многом облегчали восприятие данного фразеологизма, его результаты согласуются с результатами, полученными при изолированном предъявлении. Большинство информантов точно определили значение фразеологизма приходить к шапочному разбору: опоздать; приходить, когда всё уже закончилось; появиться в тот момент, когда всё закончилось; приходить поздно, на "пустое" место; не успеть что-то сделать, прийти под конец чего-либо; прийти поздно; вероятно, на что-то опоздать; прийти к завершению . Данные реакции получили от 80,5% до 48,3%. Окказиональные значения (под которыми мы, вслед за Т.В. Пономаревой, понимаем значения, отражающие особенности восприятия фразеологизмов отдельным носителем и обусловленное индивидуальными ассоциациями [Пономарева, 2002, с. 124]), возникшие в связи с переосмыслением внутренней формы, которые мы получили в результате первого эксперимента, были выбраны наименьшим количеством респондентов: бесполезный спор; делать что-либо дотошно, разбираться в чём-либо до мелочей (11,5%); от детального разбора перейти к поверхностному; разбирать что-либо сначала, по пунктам (9,2%); глупо разбираться (6,9%); быть на мели; детально вникать в дело (2,3%). Однако самим фактом выбора этих единиц подтверждается актуальность данных значений для пока еще ограниченного числа носителей языка. Мы также решили рассмотреть соотношение правильных и неправильных ответов в каждой анкете. По результатам наших наблюдений, можно отметить следующее: 6,9% информантов не указали кодифицированное значение как верное, в остальных же случаях окказиональные значения были выбраны наряду с кодифицированными, что, возможно, говорит о возникновении полисемии у данного фразеологизма.
