Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Специальный юридический язык и его особенности
1.1. Специальный язык в системе вариантов языка 12
1.1.1. Подходы к определению подъязыка 13
1.1.2. Специальный язык и функциональный стиль 16
1.1.3. Специальный язык и профессиональный жаргон
1.2. Свойства специального языка 28
1.3. Лексические единицы специального языка 29
1.4. Юридический языка как специальный
1.4.1. Понятие юридического языка 3 7
1.4.2. Классификации юридических терминов 42
1.5. Выводы 47
Глава 2. Правовые системы и юридический язык в Англии и России
2.1. Классификация правовых систем 50
2.1.1. Правовая система Англии 53
2.1.2. Правовая система Российской Федерации 55
2.2. Юридический язык в Англии и Российской федерации 59
2.2.1. Юридический язык в Англии 59
2.2.2. Юридический язык в России 64
2.3. Выводы 73
Глава 3. Специальное понятие и его гибридизация 75
3.1. Специальная картина мира и обыденная картина мира 75
3.1.1. Научное (специальное) понятие 83
3.1.2. Наивное (обыденное) понятие
3.2. Гибридизация понятий в сознании носителей языка 88
3.3. Выводы 89
Глава 4. Особенности понимания юридических терминов в зависимости от социальных параметров носителей языка
4.1. Материал и методы исследования 91
4.2 Особенности понимания юридических терминов носителями английского языка
4.2.1. Понимание терминов семейного права 98
4.2.2. Понимание терминов трудового права 111
4.2.3. Понимание терминов гражданского права 125
4.3 Особенности понимания юридических терминов носителями русского языка
4.3.1. Понимание терминов семейного права 139
4.3.2. Понимание терминов трудового права 152
4.3.3. Понимание терминов гражданского права 167
4.4. Выводы 182
Заключение 187
Библиографический список 194
Список источников
- Специальный язык и функциональный стиль
- Правовая система Российской Федерации
- Наивное (обыденное) понятие
- Понимание терминов трудового права
Специальный язык и функциональный стиль
Существуют различные подходы к определению термина «подъязык». В современной зарубежной лингвистике подъязык понимают как «ограниченный набор лексических и грамматических конструкций для осуществления коммуникации по ограниченному диапазону тем» [The encyclopedia of language and linguistics, 2011], т.е. ограничивают подъязык не собственно социолингвистическими, а тематическими параметрами. Представители такого подхода полагают, что во многих коммуникативных ситуациях нет необходимости использовать все многообразие лексических и грамматических средств языка, поэтому создаются ограниченные наборы лексических и грамматических конструкций - подъязыки (к такого рода языкам относят пиджины, например). В соответствии с данной трактовкой подъязыки могут специально создаваться для обучения иностранному языку в определенном социальном контексте, например, для обучения в вузе студентов неязыковых специальностей профессионально-направленному английскому - для юристов, экономистов, металлургов и т.д. Это узкая трактовка термина, в которой подъязык уподобляется учебному языку для специальных целей [Хомутова: электрон, ресурс]. В современной отечественной лингвистике можно выделить несколько подходов к трактовке термина «подъязык».
1. С философских позиций данную категорию рассматривает А.Г. Мак-сапетян. Он определяет подъязык как «первичный язык описания соответствующих миров, т.е. предметных областей (онтологии)» [Максапетян, 2001: 250]. Это широкая трактовка подъязыка, в которой язык как глобальная система, как совокупность всех текстов состоит из ряда подсистем, подъязыков, заданных тематически однородной предметной областью. В такой трактовке ограничения накладываются главным образом на тематику, то есть предметную область (онтологию), и сферу общения, что также предполагает тематически однородную область функционирования языка [Там же]. Итак, анализируя данный термин с философских позиций, исследователь отмечает, что подъязык связан со сферой и тематикой используемого языка.
2. Связан с ограниченными предметными областями и более узкий подход к подъязыку, при котором он определяется как тематически ограниченный язык (язык для описания тематических сфер): «Язык какой-либо области знания, предметной области (язык математики, физики, военный язык, дипломатический язык и т.п.)» [Нелюбин 2003: электрон, ресурс]. R.E. Asher трактует подъязык как «ограниченный набор лексических и грамматических конструкций для осуществления коммуникации по ограниченному диапазону тем» [The encyclopedia of language and linguistics, 1994: 663]. Н.Д. Андреев вводит понятие подъязыка, который определяет как «набор языковых элементов и их отношений в текстах с однородной тематикой» [Андреев, 1967: 23].
3. Подъязык может рассматриваться и как язык определенной функциональной сферы общения: «Это функциональные языки, употребляемые в пределах специальной сферы коммуникации» [Лейчик, 1986: 30] (см. также [Дорошенко, 1995: 45]).
4. Существует также определение подъязыка как жанрово тематической совокупности текстов (подъязык электроники, устной речи, га зетных текстов и т.д.) [Алексеев П.М., 1968: 62]. 5. Кроме того, термин «подъязык» используется для обозначения социальных сфер («частная замкнутая языковая микросистема, или малая лингвистическая подсистема, содержащая набор языковых структур и единиц, заданных... однородной областью социального или профессионального функционирования языка» [Нелюбин, 2003: электрон, ресурс]. Понимаемый таким образом термин подъязык может рассматриваться как синоним термину «социолект» (см. об этом ниже).
Естественно, что чаще всего, давая дефиницию данного понятия, исследователи не ограничиваются каким-либо одним подходом, а стараются учесть несколько факторов, определяющих специфику данного понятия. Например, существует подход, в котором подъязык определяется одновременно и сферой, и тематикой общения. К примеру, в Толковом переводовед-ческом словаре представлено следующее определение: подъязык - это «минимальный набор лексических категорий, входящих в систему данного языка и необходимых для описания данной предметной области, т.е. определенной сферы действительности» [Нелюбин, 2003: электрон, ресурс]. Именно эти два признака чаще всего сочетаются в определении подъязыка: большинство исследователей говорят о нем как о системе единиц, которые используются в определенной сфере общения на определенные темы (см., например, работу [Коровушкин, 2003]).
На наш взгляд, при определении термина подъязык должны быть учтены не только эти два признака, но все вышеперечисленные признаки подъязыка. В целом мы присоединимся к Л. Л. Нелюбину и будем рассматривать термин подъязык как «малую лингвистическую подсистему, содержащую набор языковых структур и единиц, заданных тематически однородной областью социального или профессионального функционирования языка, обладающую функционально-стилистической направленностью и обслуживающую определенную сферу общения» [Нелюбин, 2003: электрон. Ресурс: 157].
Правовая система Российской Федерации
Русская юридическая терминология, равно как и российское право в целом, не претерпела в течение исторического формирования страны потрясений, сопряженных со сменой национального языка, каковым подвергалось в свое время юридическая терминология в Великобритании. Однако юридический язык ранних эпох в России отличала диглоссия древнерусского и церковнославянского языков. В исследованиях лингвистов по истории русского литературного языка, в которых затрагиваются проблемы формирования древнерусской юридической терминологии, часто высказывается мнение о том, что диглоссия - сосуществование в древнерусском обществе двух письменных языков - приводила формированию одновременно двух понятийных и терминологических аппаратов древнерусской юриспруденции: источником одного из них являлись тексты, написанные на русском языке, другого - церковнославянские тексты [Томсинов, 2005: электрон, ресурс]. В результате возникло два ряда юридических терминов. В.М. Живов отмечает в своей работе, посвященной древнерусской юридической терминологии, что «в этой области церковнославянские и русские лексемы последовательно противопоставлены, образуя целый набор коррелянтных пар - русские термины не встречаются в церковнославянских юридических текстах, церковно ел авян ские термины не характерны для древнейших русских юридических памятников» [Живов, 2002: 194]. Подобной точки зрения придерживается и Б.А. Успенский. Соглашаясь с В.М. Живовым, он пишет: «Действительно, русские термины, вообще говоря, могут употребляться в церковнославянских текстах, но они, как правило, не наблюдаются в корпусе церковнославянских юридических памятников, переведенных с греческого. Равным образом церковнославянские термины могут встретиться в русских текстах, но они нехарактерны - особенно на начальном этапе - для русских юридических кодексов. Это ограничение относится не к языку, а к определенной разновидности текстов» [Успенский, 2002: 106].
Сходную мысль высказал и Б.О. Унбегаун [Unbegan, 1969]. В качестве примера «раздвоения» древнерусской юридической терминологии он упоминал, в частности, слова правда и закон. Ученый констатировал, что в юридических текстах, написанных на русском языке, для обозначения понятия права или совокупности правовых норм использовалось первое из них, в текстах на церковнославянском языке - второе [Unbegan, 1959]. Проявлением такого дублирования Б.О. Унбегаун считал и использование в текстах, написанных на русском языке, слова обида, а в церковнославянских произведениях - термина проказа [Там же].
Терминология церковнославянского языка создавалась главным образом для обозначения понятий, выражающих различные аспекты религиозно-нравственной жизни человека и общества [Томсинов, 2005]. Немецкий путешественник и лингвист Генрих Вильгельм Лудольф, пребывавший в России в 1692-1694 гг., опубликовал в 1696 г. в Англии «Русскую грамматику». Он отмечал в этой книге, что «названия большинства обычных вещей, употребляемых в повседневной жизни, не встречаются в тех книгах, по каким научаются славянскому языку» [Лудольф, 1937: 114]. Содержание произведений церковнославянской литературы показывает, что для восполнения подобных пробелов применялись, как правило, обиходные слова народного русского языка.
Что же касается текстов, изложенных на русском языке (таких как, например, текст Русской Правды), то в них большинство терминов, приспособленных для обозначения юридических понятий, возникло именно в рамках языка, на котором разговаривало в повседневной своей жизни население Древней Руси. Если же в народном русском языке отсутствовали подходящие для выражения каких-либо юридических понятий слова, то в этих случаях использовались отдельные термины церковнославянских текстов [Томсинов, 2005].
По-настоящему обширным использование церковнославянских терминов с целью формулировки юридических понятий в текстах, написанных на русском деловом языке, стало только в период Московского государства. Развитие социально-экономических взаимоотношений, формирование русского централизованного государства, усиление роли центральной государственной власти в области правосудия, формирование системы письменного делопроизводства - все это требовало обновления и расширения системы светской юридической терминологии. Использование церковнославянских терминов оказывалось в этих условиях наиболее эффективным способом решения данной задачи [Там же]. Во-первых, за предшествующие века в русский деловой язык передалось немало церковнославянских слов, т.е. накопился большой опыт употребления терминов одной языковой концепции в рамках другой. Во-вторых, церковнославянские термины, как правило, не имели синонимов в русском деловом языке и по этой причине при своем внедрении в его лексику не имели никаких конкурентов. В-третьих, отмеченные термины, как правило, не были новыми для людей, составлявших светские юридические сборники и применявших на практике их нормы. В-четвертых, термины церковнославянского языка часто несли религиозный смысл, а потому более действенно могли влиять на сознание людей. В-пятых, по сравнению с русским деловым языком, церковнославянский язык имел в своем составе существенно большее количество абстрактных, а значит, более подходящих для выражения юридических понятий терминов. По-настоящему обширным было использование церковнославянских терминов с целью формулировки юридических понятий в текстах. Слова церковнославянского языка, внедренные в аппарат светской юридической терминологии, не только количественно увеличивали объем данного аппарата, но и давали ему качественно иные свойства. В ряде случаев они подменяли собой прежде употреблявшиеся для обозначения юридических понятий исконно русские слова. Так произошло, например, со словом видок, обозначавшим очевидца преступления. Данный термин использовался в Русской Правде (в Краткой редакции текста по Академическому списку [Российское законодательство Х-ХХ веков, 1984: 47] и Пространной редакции [Там же: 65]). Это слово впоследствии было заменено на церковнославянское послух.
Наивное (обыденное) понятие
Как мужчины, так и женщины в состав ядра понятия включают по три семы правового определения. У мужчин это «spouse», «before» и «marriage»: очевидно, мужчины полагают, что основу совместного имущества составляет та его часть, которая являлась их собственностью до брака. Для женщин характерна актуализация сем «to obtain», «before» и «spouse». В целом повторяя мужчин, женщины добавляют к понятию существенную черту - собственность может быть получена. В результатах исследования прослеживаются и другие различия в тендерном толковании данного термина. Мужчины, в отличие от женщин, в своих толкованиях значительно чаще употребляют сему «property» (43,8% против 6,6%); аналогичная ситуация складывается и в отношении семы «during». Мы видим, что и мужчины, и женщины при толковании термина обращают свое внимание на материальные ценности, приобретенные супругами до брака, однако у мужчин на достаточно высоком уровне находится и употребление семы, показывающей, что имущество может быть нажито совместно.
Как видно из Таблицы 6, возраст и уровень образования практически не влияют на восприятие указанного термина. Наблюдаются только небольшие отличия в актуализации сем у разных групп информантов. У респондентов в возрасте до 25 лет и у респондентов без высшего образования в ядро толкования входят семы «property», «spouse», «before, «during»; у респондентов с высшим образованием и респондентов старше 25 лет ядро толкования составляют семы «property», «spouse», «before», «during» и «marriage». Однако стоит отметить, что у людей старше 25 лет и у респондентов с высшим образованием в толкованиях вообще отсутствуют семы «husband» и «wife», а также ими чаще, чем противопоставленными группами, используется сема «spouse». Таким образом, с повышением возраста и уровня образования респондентов можно отметить тенденцию к неразделению супругов по половому признаку. Отметим, что если для лиц старшей возрастной группы эта же тенденция отмечалась при толковании термина marriage, то для лиц с высшим образованием все не так однозначно: при толковании разных терминов их приоритеты меняются.
На примере толкования термина matrimonial property продолжает прослеживаться дифференциация понятия в зависимости от профиля образования респондентов. Юристы традиционно демонстрируют большое количество сем правового определения в ядре понятия: 6 сем из 8 сем правового определения входят в ядро понятия у юристов, при этом они дополняются лишь одной семой обыденного понятия («to buy»), которая в некотором роде дублирует правовую сему «to obtain», также входящую в ядро толкований. Для специалистов технических профессий характерно самое конкретное ядро толкования: в него входят лишь пять сем, четыре из которых встречаются в правовом определении. Толкования филологов, в свою очередь, содержат наибольшее количество сем - 12, что значительно больше общего количества сем, встречающихся в толкованиях других специалистов. Кроме того, в ядро понятия филологов входит 8 сем, что также больше количества сем, входящих в ядро понятия у респондентов с иными профилями образования. Широкое толкование юридического термина филологами также отражается в том, что в ядро понятия входит три семы обыденного понятия. Представители иных гуманитарных специальностей в данном случае продемонстрировали результат, схожий с понятием у юристов: в ядро понятия у гуманитариев входит 6 сем специального юридического понятия и одна сема бытового понятия, однако частота употребления сем правового понятия несколько ниже, чем у юристов.
Подобный анализ был проведен со всеми терминами семейного права. Обобщенные результаты анализа представлены в Таблице 7. Как видно из Таблицы 7, при толковании терминов семейного права информанты используют довольно большое количество сем, в среднем около десяти. При этом толкования терминов семейного права содержат в среднем четыре семы обыденного понятия, что составляет около 40%. Еще сильнее эти тенденции в ядре сформированного у носителей языка понятия: в ядро в среднем попадает 3,6 сем, 48% которых относятся к семам бытового понятия. Таким образом, можно сделать вывод, что понятия семейного права являются гибридными: в их структуре наблюдается активное совмещение сем собственно юридического понятия и сем обыденного понятия почти на равных основаниях.
Понимание терминов трудового права
В ядро понятия толкований данного термина входит одна сема обыденного понятия «суд», которая встречается в 53,1% реакций. Относительно часто встречаются также сема обыденного понятия «порядок» и сема право 178 вого понятия «процессуальный». Всего в толкованиях актуализируется 31 сема, из которых 21 - это семы обыденного понятия, (см. Табл. 36)
Ядро понятия у респондентов обоих тендеров включает в себя сему обыденного толкования «суд», частота употребления которой примерно одинакова в общих тендерных группах. Как мужчины, так и женщины в своих толкованиях используют разнообразные семы обыденных понятий. Структура понятия у каждой из рассматриваемых групп неоднородна, из-за чего мы можем выделить лишь четыре семы, которые являются определяющими в толкованиях, при общем их количестве 31 - это сема правового определения «процессуальный» и семы обыденного понятия «суд», «порядок» и «решения».
Респонденты младшей возрастной группы актуализируют как ядерную одну сему обыденного понятия - «суд», при этом кроме нее в толкованиях встречается только 7 сем (две семы правового определения и 5 сем обыденного понятия). Из этого мы можем сделать вывод, что у данной социальной группы имеется вполне сформированное четкое понятие, которое, однако, основывается на семах обыденного понятия и не раскрывает правовой природы термина. У лиц старше 25 лет ядро понятия также включает одну сему - «суд», но при этом достаточно часто употребляются семы «порядок», «процессуальный» и «решение», которые вносят в понятие черты специального. При этом в толкованиях мы наблюдаем и активное использование сем обыденного понятия, которые составляют половину всех сем, встречающих в толкованиях старшей возрастной группы.
В зависимости от образования опрошенных обращает на себя внимание тот факт, что у лиц без высшего образования в ядро понятия входят две семы обыденного понятия «суд» и «порядок», а у лиц с высшим образованием -только одна сема обыденного понятия «суд». При этом на их фоне семы правового определения употребляются крайне редко: сема «процессуальный» встречается не более чем у 40% представителей каждой из социальных групп, частота употребления остальных сем правового определения не превышает 10%.
В зависимости от специальности опрошенных, мы наблюдаем значительные расхождения в ядре понятия. У юристов оно включает в себя три семы - две семы обыденного понятия «суд» и «порядок», а также сему правового определения «процессуальный». Кроме них в толкования юристов встречаются еще четыре семы обыденного понятия, но частота их употребления значительно ниже. В толкованиях филологов не представляется возможным выделить ядро понятия, однако сразу несколько сем употребляются с одинаковой и довольно высокой частотой - это сема правового определения «процессуальный» и семы обыденного понятия «суд», «порядок», «решение» и закон» (по 37,5%). Именно эти 5 сем определяют основу структуры понятия, данных филологами. В ядро понятия у специалистов технического профиля входит только одна сема обыденного понятия - «суд», которая встречается в 50% толкований. Таким образом, представители данной социальной группы традиционно кратко определяют значение юридического термина. В противоположность данной социальной группе, у представителей гуманитарных специальностей в ядро попадают две семы обыденного толкования - «суд» и «решение», что определяет характер судебного порядка как действия, направленного на конкретный результат в виде решения суда.
Общий анализ толкований терминов гражданского права представлен в Таблице 37. Как показывает таблица, в целом в области гражданского права наблюдается картина, сходная с той, которую мы уже наблюдали в других областях российского права. Российские респонденты используют довольно большое количество компонентов при толковании, при этом большая часть компонентов принадлежит обыденным понятиям. Из-за этого структура понятия в значительной степени размыта. При этом гибридизация затрагивает только периферию понятия, в ядре за редким исключением наблюдаются либо только семы специальных понятий, либо только семы обыденных понятий
Из Таблицы 38 видно, что, как и в случае с остальными отраслями российского права, только у некоторых слов в конкретных социальных группах в состав ядра понятий включаются как семы специальных, так и семы обыденных понятий, при этом таких слов еще меньше, чем в области других отраслей права.
