Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Коннотация: подходы и концепции 11
1.1. Место коннотации в значении слова 11
1.2. Направления изучения коннотации 18
Глава 2. Коннотативный компонент значения: структура и типы (лингвокультурологический подход) 37
2.1. Основные составляющие коннотативного компонента 37
2.1.1. Качественная структура коннотативного компонента 38
2.1.1.1. Эмотивный компонент 38
2.1.1.2. Экспрессивный компонент 41
2.1.1.3. Оценочный компонент 45
2.1.1.4. Культурный компонент 50
2.1.2. Функционально-стилистический компонент 66
2.1.3. Образность 69
2.1.4. Мотивированность и внутренняя форма 73
2.2. Типологии коннотаций 79
Глава 3. Комплексная методика выделения коннотаций у существительных тематической группы «семья» 101
3.1. Обоснование выбора группы слов для исследования 101
3.2. Структура значения слова 108
3.2.1. Семантическая структура слова. Макрокомпоненты значения слова 108
3.2.2. Микрокомпоненты значения слова 111
3.3. Языковые проявления коннотаций 115
3.4. Методы воссоздания семной структуры значения существительных. 119
3.5. Выделение коннотаций у существительных тематической группы «семья» 131
3.6. Предложения по внесению дополнений в словарные статьи
существительных тематической группы «семья» 188
Заключение 195
Список литературы 199
Приложение №1 231
- Место коннотации в значении слова
- Направления изучения коннотации
- Основные составляющие коннотативного компонента
- Обоснование выбора группы слов для исследования
Введение к работе
Антропоцентризм науки конца XX - начала XXI века определил особый интерес лингвистов к человеческому фактору в языке. Поскольку человек, субъект номинации и речевой деятельности, всегда выступает как «национальный человек», то наиболее важным и интересным становится изучение единиц языка с точки зрения представленности в них национальной культуры. Поэтому одним из самых актуальных в современной лингвистике становится лингвокультурологическое направление, которое «ставит перед собой цель изучения способности языковых знаков отображать современное культурное самосознание народа, рассматриваемое как «остов» его ментальности» [Телия 1999, 15].
Лингвокультурологические исследования могут исходить из языковых фактов любого уровня (фонетического, грамматического, лексического, уровня текста) и находить в них подтверждения особенностям взаимосвязи языка и культуры. Так, одним из основных понятий при изучении национально-культурной специфики лексических единиц стала культурная коннотация [Воробьев 1997; Волошин 2000; Маслова 2001; Опарина 1999; Телия 1996 и др.].
При этом термин «культурная коннотация» активно используется не только в лингвокультурологических работах, но и при анализе культурного компонента семантики лексических единиц различными направлениями современной лингвистики (лексической семантикой, переводоведением, одно- и двуязычной лексикографией, лингвострановедением). Все это определило его крайнюю диффузность: спектр мнений варьируется от трактовки культурной коннотации как одного из содержательных типов коннотаций до отождествления ее с культурным компонентом значения, который отражает зависимость семантики языка от культурной среды индивидуума и реализует весь комплекс «национально-специфического» в структуре языковой единицы.
Таким образом, одной из актуальных задач современной культурологически ориентированной лингвистики является устранение неоднозначности термина «культурная коннотация» и выделение соответствующих содержательных типов коннотации.
Кроме того, выдвижение на первый план лингвистических исследований
изучения прагматики единиц языка определило новый виток интереса к
коннотации в целом. Так, в последнее десятилетие появилось немало работ, в
которых коннотация или коннотативный компонент значения
рассматривается как важнейший структурный элемент семантики
лексических единиц, передающий прагматическую информацию [Аквазба
2004; Арбузова 2001; Безденежных 1996; Вострякова 1998; Кобозева 2000;
Тульнова 1996 и др.]. При этом анализ лингвистической литературы показал,
что, несмотря на существование целого ряда направлений в изучении
коннотации (семантическое - Ю.Д.Апресян, И.В.Арнольд,
В.И.Говердовский, Н.Г.Комлев, Н.А.Лукьянова, Ю.П.Солодуб, И.А.Стернин, В.Н.Телия, В.И.Шаховский и др.; стилистическое - Ш.Балли, Т.Г.Винокур, К.А.Долинин, М.Н.Кожина, Г.В.Колшанский, Н.М.Разинкина, Э.Г.Ризель, Е.Ф.Петрищева, Ю.М.Скребнев и др.; психолингвистическое -А.А.Залевская, В.В.Красных, А.А.Леонтьев, Р.М.Фрумкина и др.; культурологическое - У Гохуа, Е.М.Верещагин, В.В.Воробьев, Г.В.Елизарова, О.В.Иванищева, В.Г.Костомаров, А.С.Мамонтов, В.А.Маслова, Н.И.Толстой, Г.Д.Томахин и др.), сегодня отсутствует единая теория, которая бы давала полное и адекватное описание этого сложного лингвокультуропсихологического феномена. Следствием этого является отсутствие единой терминологии, разница в понимании объема данной категории и ее свойств, отсутствие стройной типологии коннотаций.
В настоящее время многие исследователи в области одно- и двуязычной лексикографии, перевода и межкультурной коммуникации указывают на необходимость семантизации прагматической информации и регистрации коннотаций в рамках полного описания лексических единиц языка [Апресян
1995а,б; Бартвицка 1987; Берков 1975, 1996; Бурукина 1998; Виноградов 2001; Говердовский 1979, 2002; Иванищева 2005; Морковкин 1988; Найда 1962; Паршакова 1995; Стернин 1988; Сыроватская 1997; Томахин 1988; Шаховский 1983а, 1986; Щерба 1974; Harras 1991; Rothe 2001 и др.]. Антропоцентрический подход к лексикографированию предполагает создание словарей, которые могут помочь человеку в формировании языка как принадлежности сознания и в эффективном использовании этого языка [Морковкин 1988, 131]. При этом для создания таких словарей еще недостаточно разработана методика исследования культурных контекстов слова. Следовательно, на сегодня актуальной оказывается и проблема методического обеспечения исследования и выделения коннотаций.
Объектом нашего исследования является коннотативный компонент значения лексических единиц, а предметом - его культурологическая маркированность.
Все вышесказанное определило цель нашей работы - изучение коннотативного компонента значения лексических единиц в контексте интегративного лингвокультурологического подхода, при котором коннотации лексемы рассматриваются как культурно детерминированный феномен, а не только как реальное лингвистическое и психологическое (ассоциативное) явление с собственно семантическим содержанием, реализующимся на уровне прагматики.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
изучить основные трактовки коннотации в рамках различных лингвистических дисциплин (лексической семантики, стилистики, психолингвистики, теории перевода и межкультурной коммуникации, лингвострановедения и лингвокультурологии) и сформулировать обобщающее определение термина «коннотация»;
описать качественную структуру коннотации и установить степень культурологической маркированности ее составляющих;
определить основные типы коннотаций и принципы их выделения;
обосновать выделение особого содержательного типа «культурная коннотация» и сформулировать определение соответствующего термина;
предложить комплексную методику описания и выделения коннотаций у лексических единиц отдельно взятой тематической группы;
продемонстрировать заявленную методику на примере экспликации и верификации первичных коннотаций у существительных тематической группы «семья»;
внести предложения по расширению словарных статей соответствующих лексических единиц.
Материал для исследования коннотативного компонента семантики существительных тематической группы «семья» был получен в результате анализа словарных дефиниций соответствующих лексем в пяти толковых словарях русского языка (Толковый словарь живого великорусского языка В.И.Даля в 4-х томах, Толковый словарь русского языка под редакцией Д.Н.Ушакова в 4-х томах, Словарь современного русского литературного языка в 17-ти томах, Словарь русского языка под редакцией А.П.Евгеньевой в 4-х томах, Толковый словарь русского языка С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой). Проведенный анализ подтвердил тот факт, что лексикографическое отражение коннотативного аспекта значения в семантической матрице слова является не всегда полным и адекватным [Шаховский 1983а].
Поскольку экспериментальные методы психолингвистики позволяют достаточно полно и надежно эксплицировать семную структуру значения и «испытать» ее на психологическую реальность с позиции «среднего» носителя языка [Залевская 1990; Левицкий, Стернин 1989; Маслова 1989; Петренко 2005; Телия 1986, 1996; Фрумкина 2001 и др.], то лексикографические описания были дополнены данными, полученными в результате проведения ряда психолингвистических экспериментов.
Методика практического исследования является комплексной и включает свободный ассоциативный эксперимент, тест на построение сравнительной конструкции, тест на свободную атрибуцию признаков значения, метод семантического шкалирования, лексическую декомпозицию семантических компонентов, контрастивное исследование (посемное сопоставление значений соответствующих русских и немецких лексем). Поскольку культурологическая маркированность коннотаций может быть выявлена только при межъязыковом анализе [Авакова 1992; Авраамова 1997; Гачев 1988; Думанова 1996; Левицкий, Стернин 1989; Попова, Стернин 1984; Телия 1986; Тер-Минасова 2000; Томахин 1986; Gowerdowskij 2002], то обязательным этапом верификации выделенных коннотаций стало применение сопоставительного метода.
Источниками подтверждения устойчивости и релевантности коннотаций послужили также формы объективных языковых проявлений коннотаций в русском языке (система дериватов, вторичные номинации, сравнения и устойчивые выражения с соответствующей лексемой), примеры из классической и современной литературы, данные социологии и культурологи.
При проведении психолингвистических экспериментов (2002-2003 гг.) информантами выступили 181 русскоговорящий респондент и 130 немецкоговорящих, коренных жителей ФРГ.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
Впервые основные содержательные компоненты коннотации (эмотивный, экспрессивный, оценочный и культурный) описаны с позиции лингвокультурологии.
Сформулировано определение термина «коннотация», которое учитывает не только лингвистические, но культурологические и психолингвистические характеристики феномена.
Описаны и уточнены понятия «культурный компонент» и «культурная коннотация».
Произведен анализ основных типов коннотаций и принципов их выделения (по содержательной природе компонентов, по степени устойчивости коннотации и степени ее распространенности в языковом сознании, по природе происхождения, по форме выражения коннотаций).
Предложена типология коннотаций, учитывающая их отношение к первичным и вторичным номинациям (первичные / вторичные).
Теоретическая значимость работы заключается в том, что развиваемый в диссертации лингвокультурологический подход учитывает при описании коннотаций такую их облигаторную составляющую, как культурологическая маркированность, что позволяет наиболее полно и адекватно исследовать этот феномен. Такой подход дает возможность более дифференцированно подойти к вопросу содержательной типологии коннотаций, что может способствовать дальнейшему изучению периферии значения лексических единиц языка.
Предложенные определения терминов «коннотация», «культурная коннотация» и «культурный компонент» устраняют их диффузность и вносят существенные уточнения в терминологический аппарат лексической семантики.
Практическая значимость диссертации заключается в демонстрации возможного алгоритма экспликации и верификации коннотаций лексических единиц. Кроме того, в ходе практического исследования у 13 существительных тематической группы «семья» были выделены узуальные коннотации, что может быть использовано в различных лексикографических изданиях, а также в учебных целях в рамках дисциплин, ориентированных на познание культуры посредством языка: при обучении иностранным языкам, подготовке специалистов по переводу, моно- и межкультурной коммуникации.
Положения, выносимые на защиту:
поскольку феномен коннотации определяют три составляющие: ассоциативная природа, семантическое содержание, культурологическая маркированность, - то его полное и адекватное описание должно проводиться в рамках лингвокультурологии - дисциплины синтезирующего типа;
признавая культурологическую маркированность всякой устойчивой коннотации, термин «культурная коннотация» целесообразно использовать только относительно особого содержательного типа коннотаций, который характеризуется доминированием культурного компонента в качественной структуре коннотации;
экспликация и семантизация коннотаций лексем требует привлечения экспериментальных методов психолингвистики, межъязыкового сопоставления и системы объективных доказательств (языковые факты, данные смежных наук).
По теме диссертации опубликовано 8 работ (7 научных статей, 1 тезисы научного доклада). Основные положения и выводы исследования обсуждались на Всероссийском научно-практическом семинаре «Проблемы прикладной лингвистики» (25 декабря 2002, Пенза), на научно-практическом семинаре Вузовской академической лаборатории межкультурных коммуникаций Челябинского государственного университета (февраль 2003, ноябрь 2005, Челябинск), на III межвузовской научной конференции «Актуальные проблемы языкознания, страноведения и методики обучения иностранным языкам» (27-28 марта 2003, Челябинск), на V Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая личность в межкультурной коммуникации» (23-25 ноября 2005, Абакан), а также на заседании кафедры теории языка Челябинского государственного университета (сентябрь 2006, Челябинск).
Место коннотации в значении слова
В языкознании термин «коннотация» появился в 1660 году в грамматике Пор-Рояля. Его использовали для обозначения акциденций в отличие от субстанций. В XIX веке первыми коннотации в качестве «добавочных» (модальных, оценочных, эмоционально-экспрессивных) элементов лексических значений стали рассматривать английские лингвисты, например, Э.Дж.Уотли в предисловии к книге «Selection of Synonyms» (1851).
Окончательно идея эмоционально окрашенного созначения закрепилась в языкознании в XX веке благодаря работе К.О.Эрдмана «Значение слова» (1925), который представил содержание слова в виде единства понятийного содержания (begrifflicher Inhalt), попутного смысла (Nebensinn) и чувственной ценности (Gefuehlswert). Позднее попутный смысл и чувственная ценность были объединены под общим названием «коннотация» (от латинского connotatio: con - «вместе с» и notatio -«обозначение» - «сопутствующее значение»). С тех пор в науке был создан целый ряд теорий коннотации и, как следствие, сегодня можно констатировать отсутствие терминологического единства, разницу понимания объема данной категории и ее свойств, отсутствие стройной типологии коннотаций.
Сегодня существует немало работ, в которых с большей или меньшей полнотой представлен спектр мнений на проблему коннотации [Апресян 19956; Арбузова 2001; Бабенко 1989; Безденежных 1996; Вострякова 1998; Говердовский 1979; Иванищева 2001; Кругликова 1988; Мягкова 2000; Паршакова 1995; Солодуб 1997; Стернин 1979; Телия 1986; Тульнова 1996; Braselmann 1981; Dieckmann 1981; Gowerdowskij 2002; Maas 1985; Militz 1989;Roessler 1979 и др.].
Основными моделями коннотации принято считать: логическую (Дж.Ст.Милль), семиотическую (Р.Барт, Л.Ельмслев), философскую (В .П. Ал стон), литературоведческую (М.М.Бахтин), лингвистическую (Ю.Д.Апресян, Л.Блумфилд, В.Н.Телия), психолингвистическую (А.А.Леонтьев) и стилистическую (К.А.Долинин, М.Н.Кожина).
Несмотря на то, что к коннотации как способу передачи национально-культурной специфики слова обратились прежде всего исследователи, занимающиеся вопросами перевода [Бархударов 1975; Виноградов 2001; Латышев 1988], проблемами лингвострановедения и лингвокультурологии [Верещагин, Костомаров 1980; Воробьев 1997; Маслова 2001; Телия 1996], разработка данной категории осуществлялась главным образом в рамках трех дисциплин: семасиологии (лексической семантики), стилистики и психолингвистики.
Однако вне зависимости от специализации, все исследователи коннотации решали в своих работах основные вопросы: - входит ли коннотация в семантическую структуру слова (лексико семантического варианта)? - каков объем и структура данной категории?
Вопрос вхождения коннотации в семантику языковой единицы достаточно сложен, и мы согласны с П.Н.Донец, что «коннотативная информация способна становиться конвенциональной, устойчиво воспроизводимой, однако это еще не является основанием для того, чтобы объявлять ее частью значения. Насколько коннотации этого рода относятся к языковой и насколько к культурной специфике, решить довольно трудно. Имеются аргументы в пользу как одной, так и другой точек зрения» [2004, 218]. Например, В.А.Звегинцев, И.Р.Гальперин не включают коннотацию в семантическую структуру слова, обосновывая это тем, что экспрессивно-эмоциональные созначения не являются объективными в языковом плане явлениями и поэтому не могут быть поставлены в один ряд с денотативным и грамматическим компонентами семантики слова [Звегинцев 1957, 170-171]. Л.Н.Иорданская и И.А.Мельчук определяют коннотацию лексической единицы L как характеристику, которую L приписывает своему референту и которая не входит в ее толкование, то есть не является частью семантики репрезентации [1980].
Направления изучения коннотации
Изучение прагматики единиц языка, а также практические потребности лексикографии и методики обучения иностранным языкам выдвинули на первый план лингвистических исследований изучение единиц языка с точки зрения представленности в них национальной культуры.
Одной из первых лингвистических дисциплин, которая обратила внимание на прагматические аспекты коннотации и ее облигаторную культурологическую маркированность, была теория перевода и межкультурной коммуникации. Ведь именно в процессе перевода наряду с сопоставлением различных языков происходит сопоставление культур. В первых отечественных работах по теории перевода коннотация рассматривалась весьма неполно в рамках «прагматического значения» [Бархударов 1975; Киселева 1978]. Позже, выделяя в информативной структуре слова экстралингвистическую и лингвистическую информацию, В.С.Виноградов указал на коннотации как эмоционально-экспрессивную и фоновую (социокультурную) информацию, которая «накладывается» на вещественно-смысловое содержание слова и отражает специфику той или иной этно-лингво-социальной общности, а потому требует особого мастерства переводчика [2001, 36-59].
Именно с переводом связано появление термина «социально культурная коннотация». Так, одним из первых М.П.Румлянский выделил социально-культурную коннотацию как тип коннотации, который является элементом системного значения слова, под которым подразумеваются сведения исторического, мифологического, географического, этнографического и т.д. характера [1982, 35].
В последнее время достаточно активно разрабатывается проблема поиска форм компенсации коннотативных единиц при переводе, составляются коннотативные словники различных номинаций для русского, английского, немецкого и других языков [Авакова 1992; Бурак 2002; Бурукина 1998 и др.].
Но главное, что теория межкультурной коммуникация указала на коннотацию как на один из источников национально-культурной информации в семантике языковых единиц. Так, по мнению С.Г.Тер-Минасовой, языковая эквивалентность - это миф, который рассыпается, если принять во внимание такие факторы, как, например, коннотации. Именно они определяют культурологический аспект эквивалентности или «эквивалентность реальности» так называемых «эквивалентных» слов разных языков [2000, 54].
Таким образом, теория перевода и межкультурной коммуникации утверждает, что коннотация должна рассматриваться как субъективно ориентированный и культурно детерминированный компонент семантики лексической единицы в своем полном объеме, включающем стилистические, эмоционально-оценочные и смысловые субкомпоненты, а не только собственно социально-культурную составляющую.
Непосредственно проблемой соотношения языка и культуры сегодня занимается культурологическое направление лингвистики. Мысли о необходимости изучения взаимодействия и взаимовлияния языка и культуры в отечественном языкознании высказывали еще И.И.Срезневский и Л.В.Щерба. Последний, например, в своих работах по лексикологии и лексикографии подчеркивал, что в содержательные планы слов входят идеологические компоненты, обусловленные мировоззрением народа-носителя языка, что должно найти отражение в одно- и двуязычных словарях [1974].
Занимаясь проблемами национального своеобразия языка, восстановлением древней славянской культурной модели мира и реконструкцией семантики древних текстов, Н.И.Толстой, Вяч.Вс.Иванов, В.Н.Топоров и ряд других ученых основали несколько научных центров, работающих в этнолингвистическом направлении. По мнению этих исследователей, древняя культура получает свое воплощение в языковой форме, и, изучая эту форму, можно сделать выводы о специфике древней модели мира.
Параллельно с этнолингвистикой в отечественном языкознании получило развитие лингводидактическое направление. Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров разработали в рамках лингвострановедения (первоначально для нужд преподавания русского языка как иностранного) «континическую» теорию слова. Ее основным положением является тезис о том, что слово - это «вместилище» знаний о неязыковой действительности [Верещагин, Костомаров 1980, 192]. Основатели лингвострановедения пишут, что лингвострановедение призвано изучать язык с целью выявления в нем национально-культурной семантики, что, усваивая язык, человек одновременно проникает в новую национальную культуру, получает огромное духовное богатство, хранимое языком [1990, 4-27]. Сегодня это направление активно разрабатывается Ю.А.Воробьевым, Г.В.Елизаровой, А.С.Мамонтовым, Г.Д.Томахиным, Ю.П.Солодубом, У Гохуа.
Исследуя национальную специфику лексических единиц, Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров предложили понятие «лексического фона». Они разложили значение слова на две составные части: лексическое понятие (оно состоит из семантических признаков или «семантических долей», обеспечивающих узнавание и именование соответствующего предмета или явления) и лексический фон, который представляет собой совокупность всех непонятийных «семантических долей», и покрывает таким образом фоновые знания о географических, исторических и культурологических особенностях слова, являющихся достоянием не отдельного человека, а «массового, общественного, то есть языкового сознания» [1980, 177-180; 1983, 57-58].
И.С.Торопцев полагает, что «термин ... лексический фон объективно призван заместить термин коннотативное значение» [1985, 112]. Позволим с этим не согласиться и подойти к проблеме более дифференцированно, как это сделали в своих диссертационных исследованиях А.С.Мамонтов и У Гохуа.
Основные составляющие коннотативного компонента
Как было показано в предыдущей главе, коннотативный компонент является важнейшим структурным элементом семантики слова, передающим прагматическую информацию. Несмотря на разницу в подходах к изучению коннотации, большинство исследователей признает ее гетерогенность, указывает на взаимодействие ее составляющих и рассматривает их как совокупность субкомпонентов, которые выделяются на основе факторов социального и психологического порядка. Качество и количество компонентов коннотации у разных авторов неодинаково [см., например, Арбузова 2001; Бабенко 2001; Банина 2002; Безденежных 1996; Мягкова 2000; Новикова 1993; Паршакова 1995; Стернин 1985; Харченко 1976;Чернец 2001; Шаховский 1994; Braselmann 1981; Gowerdowskij 2002; Militz 1989; Roessler 1979 и др.]. При этом разница трактовок касается не только числа и видов составляющих коннотации, но и их комбинаций и даже возможной иерархии [см., например, Бабенко 1989; Безденежных 1996; Бурукина 1998; Кожин 1982; Мягкова 2000; Солодуб 1997; Телия 1986; Харченко 1983 и др.]. Можно сказать, что по совокупности исследователи включают в структуру коннотата такие субкомпоненты, как эмотивный компонент, экспрессивный компонент, оценочный компонент, культурный компонент, идеологический компонент, гонорифический компонент, образность, мотивированность, внутреннюю форму слова, функционально-стилистический компонент. Все эти различные по своей функционально-содержательной природе компоненты являются представителями часто одноименных языковых категорий: эмотивности, экспрессии, оценочности и т.д. Мы постараемся провести своеобразный «компонентный анализ», определив для себя качественную структуру коннотативного компонента. При этом одной из характеристик его составляющих мы полагаем культурологическую маркированность, степень представленности которой нам предстоит выяснить. Традиционно эмотивность рассматривают как потенциальную возможность выражения чувств и эмоций субъекта в отношении некоторого явления действительности. В языкознании наряду с этим термином используются еще «эмотивный компонент» и «эмоциональность». В.Н.Телия пишет, что термин «эмотивность» заимствован из психологии, где он употреблялся для обозначения психических процессов, связанных с эмоциями, но не сводимых к ним [Телия 1981, 202]. Появление его в лингвистике связано с необходимостью разграничения эмоциональности как семантической категории и проявления эмоциональности вообще. Сегодня можно говорить о широком и узком понимании эмотивности. В широком смысле коннотативность лексики - это прежде всего ее эмоциональность [Филиппов 1978; Шаховский 19836, 19876]. Так, В.И.Шаховский определяет коннотацию как дополнительное эмоциональное значение, где экспрессивность (интенсивность, чрезмерность) представляет собой количественный интенсификатор, а эмотивность рассматривается как отражение в языке всей сферы эмоционального [1987а]. В более поздней работе он уточняет, что эмотивный компонент состоит из мельчайших смыслов - эмотивных сем, которые, в свою очередь, являются совокупностью семного признака «эмотивность» и семных конкретизаторов («любовь, «презрение», «уничижение» и др.) [Шаховский 1994, 20]. Таким образом, эмотивность выступает той категорией, которая наиболее ответственна за создание выразительных средств языка и речи. В узком понимании эмотивность рассматривается по-разному. Э.С.Азнаурова оценивает ее с точки зрения вхождения в смысловую структуру слова и пишет, что эмоциональное значение можно рассматривать как лингвистическое образование, которое входит в семантическую структуру слова в качестве компонента, выражающего эмоциональное отношение носителя языка к соотнесенному со словом понятию или предмету [1973, 113]. В.Н.Телия рассматривает эмотивность как компонент структуры лексической единицы, указывающий на чувство-отношение субъекта к обозначаемой реалии в диапазоне одобрения/неодобрения [1991а, 40]. И.В.Арнольд полагает, что эмоциональный компонент, возникнув на основе предметно-логического, характеризуется тенденцией вытеснять предметно-логическое значение или существенно его модифицировать 1990, 108]. В лингвистической литературе часто встречается термин «эмоционально - оценочный компонент значения». Безусловно, оценочность и эмотивность тесно связаны, но они имеют разную природу: эмотивная модальность основывается на культурно-национальной значимости единицы языка, социальной характеристике участников ситуации и т.д., а оценочная модальность исходит из ценностной картины мира [Телия 19916, 14]. Кроме того, как пишет И.А.Стернин, оценка может сопровождаться нулевым эмоциональным компонентом, а эмоциональный компонент не может появиться в слове без оценки, ибо любая эмоция носит оценочный характер, хотя не всякая оценка обязательно эмоциональна [1985, 71].
Обоснование выбора группы слов для исследования
Очевидно, что изучение словарного состава языка предполагает учет системности лексики и требует ее расчленения, выделения определенных семантических групп слов. При этом принципы деления задаются как целями и задачами отдельных отраслей и направлений лингвистики, так и логикой каждого конкретного исследования. Интересующая нас лексика с коннотативным компонентом значения является одним из объектов изучения ряда лингвистических дисциплин: лексикологии, лексической семантики, стилистики, лингвострановедения, лингвокультурологии, этнопсихолингвистики, теории и практики межкультурной коммуникации. При этом систематизация лексических единиц в рамках названных отраслей не учитывает в полной мере пласт коннотативной лексики. Так, лексикология и стилистика основываются на стилевом расслоении лексики и ее экспрессивно-стилистической характеристике. При этом чаще всего выделяется так называемая экспрессивная или эмоционально окрашенная лексика, которая включает в себя коннотативно- и стилистически-маркированные слова [Загоровская 1984; Кожина 1993; Матвеева 1986; Петрищева 1984; Фомина 2001 и др.]. Некоторые исследователи относят сюда еще и категориально-эмотивную лексику, например, любить, некрасивый, голод, то есть слова, эмоциональная окраска которых определяется их предметной направленностью [см., например, Бабенко 1989]. При таком подходе часто происходит совмещение функционально-стилистических и собственно коннотативных (эмоциональных, экспрессивных, оценочных и культурных) элементов, которые являются пересекающимися, но все же не совпадающими компонентами значения слова. Так, В.И. Шаховский справедливо заметил, что все коннотативные слова языка являются стилистически маркированными, но обязательной обратной зависимости нет, поскольку, например, есть лексика нейтральная, деловая, официальная {квитанция, законопроект, нейтралитет), имеющая функционально-стилистическую маркированность значения, но лишенная коннотаций [Шаховский 19876, 67]. Поэтому мы присоединяемся к тем исследователям, которые разделяют функционально-маркированную лексику на коннотативную и собственно стилистически-маркированную [Безденежных 1996; Кузнецова 1989; Шмелев 1977 и др.]. Однако даже в работах, сосредоточенных исключительно на коннотативной лексике, мы не нашли системного описания всех основных качественных разрядов коннотативов (слов, словесных форм и фразеологизмов с теми или иными коннотациями в своих значениях). Так, например, Л.М.Васильев, традиционно подчеркивая корреляцию коннотативных компонентов значения с семантическими категориями и полями эмоциональности, оценочности, градуативности, компаративности и обстоятельственности, выделяет такие типы коннотативов, как эмотивы, эвалюативы, градуативы, компаративы и обстоятельственные коннотативы [1997, 35]. При этом в список не включены собственно культурные коннотативы - слова, тип коннотации которых характеризуется преобладанием в содержании коннотации культурно-ценностной информации. Большинство исследователей в области культурологической лингвистики, систематизируя лексику с культурным компонентом, выделяют безэквивалентную или денотативно-фоновую лексику, план содержания которой невозможно сопоставить с каким-либо иноязычным лексическим понятием, и коннотативно-фоновую лексику, которая рассматривается как «такие слова, в плане содержания которых обозначаемые понятия в сравниваемых культурах совпадают, но обозначающие их слова обладают дополнительными (коннотативными) значениями и вызывают в сознании носителя языка определенные культурно-исторические ассоциации» [Томахин 1986, 115]. Таким образом, все коннотации подводятся под разряд культурных, а коннотативная лексика позиционируется как особый пласт культурно окрашенной лексики [Верещагин, Костомаров 1980, 1983; Воробьев 1994; Тер-Минасова 2000; Тульнова 1996; У Гохуа 1995; Maria Andrei 1992 и др.]. Если принять наше утверждение о том, что культурологическая маркированность коннотации является ее внутренней характеристикой, а атрибут «культурная» облигаторно входит в понятие коннотации, то такой подход вполне оправдан. Но если использовать термин «культурная коннотация» только для указания на особый содержательный тип коннотации, в котором доминирует культурный компонент, то к коннотативно окрашенной лексике следует относить не только слова с собственно культурной коннотацией, но и слова, содержащие и другие типы коннотаций (эмотивный, экспрессивный, оценочный), а также их возможные комплексы.
