Содержание к диссертации
Введение
1 Теоретические основы исследования и лингвистического описания архитектурной лексики 12
1.1 Терминосистема архитектурной лексики как объект лингвистического исследования 12
1.2 Понятие термина и его признаки 17
1.3 Лингвистические и экстралингвистические факторы развития архитектурной лексики . 22
1.3.1 Архитектура как разновидность человеческой деятельности 22
1.3.2 Сферы функционирования архитектурных терминов и состав архитектурной терминосистемы 27
2 Семантико-словообразовательные характеристики архитектурной терминологии 38
2.1. Структурные модели архитектурных терминов 38
2.2 Ядерные слова архитектурной лексики 46
2.3 Словообразовательные особенности формирования архитектурных терминов 52
2.3.1 Префиксальный способ образования архитектурных терминов 53
2.3.2 Суффиксальный способ образования архитектурных терминов 57
2.3.3 Префиксально-суффиксальный способ образования архитектурных терминов 61
2.4 Семантические отношения архитектурной терминосистемы 66
2.5 Лингвокультурный аспект исследования архитектурной лексики 81
2.5.1 Культура как среда формирования архитектурных понятий 81
2.5.2 Способы заимствования архитектурных терминов 87
2.5.3. Метафоризация терминов архитектурной лексики 91
3. Функционирование архитектурной лексики в поэтических текстах и. бродского 97
3.1 Коннотативная функция архитектурной лексики в художественном тексте 97
3.2 Архитектурная лексика в художественном пространстве И. Бродского 103
3.3 Архитектурная лексика в образовании метафор 112
3.4 Функция архитектурной лексики в прямом значении 136
Заключение 145
Библиографический список 150
Приложение 166
- Лингвистические и экстралингвистические факторы развития архитектурной лексики
- Словообразовательные особенности формирования архитектурных терминов
- Семантические отношения архитектурной терминосистемы
- Архитектурная лексика в художественном пространстве И. Бродского
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле когнитивно-функциональной лингвистики и посвящено изучению и описанию лексико-семантических, структурных и функциональных особенностей архитектурной лексики на материале английского, немецкого, греческого и русского языков.
Актуальность исследования обусловлена тем, что
проблема изучения и описания лексических, структурных и
функциональных свойств терминологии архитектуры не
получила всестороннего освещения в отечественной науке
(Баранов 2004; Буянова 1996; Ивина 2003; Лейчик 2002, Милюк
2006) В условиях возрастающей интеграции и обогащения
культур возникает необходимость выявления и изучения общего
и специфического в языках и культурах. Архитектура играет
особую роль в жизни общества - как древнего, так и
современного. Архитектурная лексика составляет
самостоятельный сегмент в наивной и научной картине мира людей, носителей языка, и поэтому представляет интерес как для специалистов, так и лингвистов.
Комплексное исследование единиц архитектурной терминологии представляется также чрезвычайно актуальным направлением в современной науке, поскольку архитектурная терминология в составе европейских (английского, немецкого, греческого и русского) языков представляет научный интерес с точки зрения ее системного строения, истории формирования, лексико-семантических отношений и когнитивных особенностей, а также специфики ее функционирования в языке поэтических текстов И.Бродского.
В настоящем диссертационном исследовании представлены результаты многостороннего описания лексических единиц английского, немецкого, греческого и русского языков, формирующих лексико-тематическую группу «архитектура»,
которая включает названия частей зданий классической античности и эпохи Византии; лексику, связанную с практикой архитектуры (общие архитектурные термины) и аспектами архитектурной деятельности (деятели, техники, орудия труда).
Объектом исследования выступают языковые единицы, номинирующие понятия архитектуры, зафиксированные в имеющихся словарях (более 2000 ед. описания).
Предмет исследования - лексико-семантические, структурные и функциональные особенности архитектурной лексики современных английского, немецкого, греческого и русского языков.
Цель исследования - выявить и описать функционирование и динамику структуры языковых единиц архитектурной терминосистемы, провести комплексное сравнительно-сопоставительное исследование структурно-семантических и стилистических особенностей архитектурной лексики в системе русского, греческого, английского и немецкого языков
Цель диссертационного исследования предполагает решение основных исследовательских задач:
- рассмотреть существующие в теории языкознания подходы
к изучению термина и обосновать необходимость исследования
архитектурной лексики;
определить состав архитектурной лексики, провести ее тематическую классификацию, выделив ключевые понятия архитектуры;
описать структурные и семантические свойства единиц архитектурной лексики в русском, английском, немецком и греческом языках;
проанализировать словообразовательный аспект формирования архитектурной лексики в русском, английском, немецком, и греческом языках;
- выявить лингвокультурные особенности формирования
архитектурной лексики в русском, английском, немецком и
греческом языках;
рассмотреть стилистические особенности
функционирования архитектурной лексики в художественных
(поэтических) текстах И.Бродского.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые - дается системное представление архитектурной лексики
русского, греческого, английского и немецкого языков в
сравнительно-сопоставительном аспекте;
- исследованы лексико-семантические и когнитивно-
функциональные особенности архитектурной лексики в
русском, английском, немецком и греческом языках,
- выявлены лингвокультурные тенденции формирования
терминологии архитектуры в русском, английском, немецком и
греческом языках
Методологическую основу диссертации составила следующая концепция: научная картина мира, репрезентированная в семантике и структуре архитектурной лексики, позволяет интерпретировать национально-культурную картину мира.
Теоретической основой работы послужили труды
отечественных и зарубежных авторов по терминологии и общим
вопросам языка - В М. Лейчика, А.В. Суперанской,
Р.Ю. Кобрина, Б.Н. Головина, Ю.С. Степанова,
Н.В. Подольской, Н.В. Васильевой, Н.Д Арутюновой,
Б.М. Берсирова, З.У. Блягоза и др.
Материалом для исследования послужила архитектурная лексика рассматриваемых языков. Источниками материала исследования послужили теоретическая литература по архитектуре и лексикографическая база для извлечения терминологических единиц архитектурной лексики (Алексеева О. Е., Саввони-ди Н Ф. Иллюстрированный историко-археологическии словарь (англо-русский, русско-английский), Аполлон. Изобразительное искусство, архитектура. Терминологический словарь, Архитектурно-строительный словарь на 4 языках (английский, немецкий, польский, русский), Власов В.Г. Архитектура: словарь тер-
минов, Долинская И. Англо-русский архитектурный словарь, Иоаннидис А.А: Новогреческо-русский словарь, АІАГОРА2, Калописи С, Панагетиду М Словарь византийской скульптуры и архитектуры, Камминг Дж. Английский язык для студентов архитектурных и строительных специальностей /Cumming, James. Architecture building and construction; Grabe, G.R., Kutschmar, A.: Bauformen von der Romantik bis zur Gegenwart. Verlag fur Bauwesen, R Girouves: Dictionaire Methodique de Г architecture Greque et Romaine, The Hutchinson Dictionary of the Arts I Словарь искусств, The Visual Dictionary, А. Карані: Ає^іко архаюєАХпуікюу-лєріРаААоУтіксоу opcov. EM,r|viKa Грациата, OpXav8o<; A.K., ТрсаЛос; I.N. Ає^іко apxatoov apxvTSKTOWKrov opwv и др.). Фактический материал составил более 2000 единиц на русском, английском, греческом и немецком языках, собранных методом сплошной выборки.
Методы и приемы исследования определены спецификой объекта, предмета, целью и задачами исследования. Для достижения поставленных целей применены следующие методы: метод семантической идентификации, компонентный метод, функциональный и концептуальный анализ. В процессе исследования были использованы следующие приемы, выборка, анализ, описание, обобщение. Разнообразие методов исследования объясняется, с одной стороны, сложностью объекта исследования, а с другой - отсутствием универсального метода, пригодного для успешного, научно достоверного решения различных проблем, выдвигаемых терминоведением.
Изученность проблемы. Для исследования выбраны лекси-ко-семантические, структурные и функциональные особенности архитектурной лексики в английском, немецком, греческом и русском языках. В настоящее время исследования в области терминоведения привлекают многих лингвистов. Ряд исследователей затрагивает проблему изучения архитектурной терминологии (Н.М.Милюк, Краснодар, 1987; Х.Френч, М., 2003; Binford L.,1988, Z(bx\q А , Афины, 1999), однако с позиции комплексного
(когнитивно-функционального) подхода архитектурная лексика до настоящего времени не рассматривалась. Кроме того, не рассматривались стилистические свойства архитектурной лексики в художественном тексте на примере поэзии И.Бродского.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том,
что анализ общих закономерностей формирования и
функционирования архитектурной лексики позволяет выявить
особенности национально-языкового сознания,
зафиксированные на вербальном уровне. Исследование особенностей функционирования архитектурной лексики в поэзии И. Бродского способствует углублению понимания сущности термина в специальном и неспециальном тексте и обусловливает развитие терминоведения и лексикографии в частности и языкознания в целом.
Практическая ценность работы связана с углубленным изучением архитектурной лексики русского, английского, немецкого и греческого языков Материалы и результаты исследования могут быть применены как в учебном процессе школ и вузов, так и в лексикографической практике (составление многоязычных словарей).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Архитектура играет особую роль в жизни как древнего, так и современного общества: как искусство проектирования сооружений архитектура символична и отражает не только культуру цивилизации определенного периода, религиозную и культовую символику народа, но и духовный замысел ее создателя. В русском, английском, немецком и греческом языках архитектурная лексика составляет самостоятельный сегмент в наивной и научной картине мира носителей языка; она формирует разветвленную терминосистему архитектуры, объединяющую общелитературную лексику и специальные термины, называющие понятия архитектуры и архитектурной деятельности.
Лексический состав специального языка архитектуры неоднороден: лексико-семантическое ядро составляют общенаучная, межнаучная и узкоспециальная терминология Характерными для архитектурной лексики в русском, английском, немецком и греческом языках являются сложность, неоднозначность отношений, близость к лексике общелитературного языка, развитая синонимия, ограниченная деривация, сосуществование собственных и заимствованных терминов, частое применение последовательного подчинения слов (цепочных отношений) у многокомпонентных терминов, а также значительное число специальных слов, употребляемых в метафорическом плане.
Словообразовательный фактор влияет на закрепление научного или технического термина в специальном словаре. В немецком и греческом языках продуктивным способом морфологического терминообразования является префиксация. Суффиксация продуктивна при образовании существительных в русском и английском языках. Префиксальный и суффиксальный способы терминообразования в русском, английском, немецком и греческом языках являются важнейшим компонентом процесса образования терминологического пласта
4 Архитектурная лексика обладает знаковой функцией,
поскольку архитектурное пространство семиотично. Развитие
архитектурной лексики в русском, английском, немецком и
греческом языках определяется доминирующей культурно-
исторической ситуацией общества и способствует появлению
новых понятий и терминов архитектуры.
5 Архитектурная лексика в художественных (поэтических)
текстах обладает коннотативной функцией и вследствие этого
характеризуется семантическими и стилистическими измене
ниями, требующими учета при анализе и переводе Архитектур
ный термин в поэтических текстах выходит за рамки узкоспе
цифической научной лексики, приобретает новые значения и
участвует в создании художественных образов с помощью различных тропов.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были апробированы на международной научно-практической конференции «Медийные стратегии современного мира» (Сочи-Краснодар 2007), международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы языкового образования» (Майкоп 2007), 2-ой международной научно-практической конференции «Медийные стратегии современного мира» (Сочи-Краснодар 2008); VIII Южно-Российской научной конференции «Современная лингвистика, теория и практика» (Краснодар 2008); Международной научной конференции «Дискретность и континуальность в языке и речи» (Краснодар 2009), 3-ей международной научно-практической конференции «Медийные стратегии современного мира (Сочи-Краснодар 2009).
Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания КубГУ. По материалам диссертации опубликовано 9 работ общим объемом 2 п.л., из них одна статья в издании, рекомендованном ВАК («Культурная жизнь Юга России» № 4(29), 2009).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения,
трех исследовательских глав, заключения и
библиографического списка
Лингвистические и экстралингвистические факторы развития архитектурной лексики
Понятие архитектура традиционно обозначается в словарях как «искусство проектировать и строить здания и другие сооружения» (Лопатин, Лопатина 2008: 24), «строительное искусство, зодчество, искусство проектировать и строить» («Словарь иностранных...: 1996: 74). Оно отличается от понятия строительства по своему художественному содержанию, которое даёт ей второе определение: «характер, стиль постройки» (Лопатин, Лопатина 2008: 24), «художественный характер постройки» («Словарь иностранных...: 1996: 74). В рамках общего обсуждения понятия архитектуры, отметим, что она «как искусство проектирования сооружений символична и отражает не только культуру цивилизации определённого периода, религиозную и культовую символику народа, но и духовный замысел её создателя». (The Hutchinson... 1996: 26-27). Она по своей природе связана и с утопией, и с историей. Эти две образующие человеческой культуры и составляют её контекст, взятый в наиболее общем плане.
Согласно М.Ю. Лотману, архитектурное пространство можно рассматривать и с точки зрения семиотики. Жилой дом, как выражение профанического, и храм, как проявление сакрального, находятся в конкретном противопоставлении. Их семиотическая функция градуирована, имеет разные ступени по отношению к приближению к семиотическому центру. Так, с одной стороны, святость помещения храма возрастает по мере того как, человек двигается от входа к алтарю. С другой стороны, главная функция жилого дома не святость, а безопасность. Всё же функциональные назначения жилого дома и храма нередко совпадают: храм становится в час опасности убежищем, а в доме выделяется «святое пространство» (очаг, красный угол, защитная от нечистой силы, роль порога, стен и пр.). Жилое пространство тоже обладает ступенчатой сакральностью: оно включает свое «святая святых», внутренний мир внутреннего мира («сердце сердца», по Шекспиру). Культурное, в том числе и архитектурное, окружающее пространство человека является активным элементом человеческого сознания. Сознание и индивидуальное, и коллективное пространство связываются между собой (Лотман 2000: 682-683).
К тому же архитектурные образы всегда подчиняются как природной стихии, ландшафту, в котором они появляются, так и функции, которую удовлетворяют. Эти два фактора являются частями единого процесса, процесса определения человеком смысла окружающего его мира (Hodder 1986: 53).
По мысли Ю.М. Лотмана, архитектура, которая, являясь человеческой деятельностью, служит не только практицизму, но и эстетическим целям, всегда характеризуется утопическим семантическим наполнением. Архитектурные формы в своей абстрактной идее указывают на некую мифическую Аркадию или Кифиру - места, обозначающие вечное блаженство. Данное явление объясняется тем, что сформированное человеком пространство всегда моделирует его представление об идеальном космосе. И переход из утопии будущего к утопии прошлого не меняет принципиально ситуацию. Реставрации, которые совершаются поспешно, с целью вызвать ностальгию туристов по прошлому, известному им из литературы либо из театральных постановок, не могут воспроизвести оригинальный контекст. У русских старообрядцев есть поговорка: «Церковь не в бревнах, а в ребрах», т.е. суть традиции не в стилизованных декоративных элементах, а в непрерывном движении преемственности культурной традиции. Город, как органичная культурная целостность, имеет своё лицо, которое на протяжении веков меняется, по мере того как здания сменяют друг друга. Однако сохраняется некая суть, выраженный в архитектуре «дух», отражённый в системе архитектурного символизма. Выяснить характер этой исторической семиотики — задание сложнее, чем просто стилизовать архаические детали (Лотман 2000: 680).
Любому архитектурному сооружению присуща тенденция «дорасти» до целости, до ансамбля. В целом, здание как результат историко-культурных процессов никогда не было точным повторением замысла и чертежа его создателя. Практически все исторические здания Западной Европы воплощают историю в камне: сквозь готику проявляются элементы романской культуры, а на всё это накладывается пласт барокко, - мы видим архитектуру в диахроническом срезе.
Архитектура, по словам X. Френча, служит главной потребности человека в жилище и уюте. В разных культурах с этой целью создаются разные виды зданий. Различия между ними определяются не только климатом, но также религией, мировоззрениями и определённой экономической системой. Однако архитектура понимается не только как прагматически ориентированные сооружения. Архитектура является одновременно искусством и историей. В выдающихся зданиях находит своё отражение мощь государств, вождей и церквей. С целью создания самого высокого здания или самого широкого пролёта архитекторы способствуют появлению новых научных открытий и техническому прогрессу в целом. Благоприятно организованное жилое пространство становится, как правило, показателем высокоразвитой цивилизации. По мере того как развивается культура, архитектура уделяет всё больше и больше внимания внешнему виду постройки и относительно меньше - функциональному назначению конструкций (Френч 2003: 9-11).
Словообразовательные особенности формирования архитектурных терминов
Поскольку содержательную сторону терминов невозможно подвергать прямому наблюдению, возникает необходимость изучать их со стороны формы. В связи с этим, через исследование материальной структуры терминов, которые являются инструментами научного общения в определенной области знания, подготавливаются условия проникновения и к содержательному их уровню. Задача исследования формальной стороны терминов сводится к тому, чтобы определить основной состав морфем, используемый в архитектурной терминосистеме, установить их терминообразовательную значимость. В таблицах представлены образцы префиксального, суффиксального, префиксально-суффиксального распределения архитектурных терминов - в первую очередь, имён существительных, и, второстепенно, прилагательных и причастий, зафиксированных в архитектурных словарях. Прилагательные и причастия изучаются, поскольку, нередко, в речи заменяют существительные. Очень важным, по нашему мнению, является имя существительное, которое, по словам М-Р. Мироновой, будучи функциональным аналогом материи, естественным образом оказывается на вершине иерархической структуры системы частей речи и представляет собой автономную сущность. Ибо именно материя, лежащая в основе мироздания, является средоточием свойств и способна создавать относительно независимые комплексные целые. Для существительного, «ядро которого действительно составляют слова, обозначающие предметы, выражение чего-то материального является совершенно не обязательным» (Миронова 2007: 62-64). В архитектурной терминологии, как показывает изучение нашего материала, наблюдается определённое количество терминов, образованных с помощью префиксов. По результатам тщательного отбора английских, немецких, греческих и русских терминологических единиц, имеющих в своем составе префиксы, нами были составлены сводные таблицы. А) Префиксы, используемые для образования архитектурных терминов в русском языке. Всего нами было отмечено четыре (4) префикса, которые с небольшой частотностью встречаются в терминах, употребляемых в специальной литературе. Б) Префиксы, используемые для образования архитектурных терминов в английском языке. Всего нами было отмечено восемь (8) префиксов, которые с различной частотностью встречаются в терминах, употребляемых в специальной литературе. Из вышеперечисленных префиксов самыми частыми являются следующие: ante- (= перед), com- (= совместно), in- (= внутри), trans- (= переходный или поперечный), tre- (= три). В) Префиксы, используемые для образования архитектурных терминов в немецком языке Всего нами было отмечено тринадцать (13) префиксов, которые с различной частотностью встречаются в терминах, употребляемых в специальной литературе: Среди перечисленных префиксов самыми частыми являются следующие: ab- (= от), an- (= исходный пункт), auf- (= на чём-н.), aus- (= из), ein- (=внутрь), gegen- (= против), mittel- (= средний), quer- ( переходный или поперечный), um- (= вокруг чего-н.), vor- (= перед тем-н.) Г) Префиксы, используемые для образования архитектурных терминов в греческом языке: Всего нами было отмечено двадцать два (22) префикса, которые с различной частотностью встречаются в терминах, употребляемых в специальной литературе. Среди вышеизложенных префиксов самыми маркированными являются следующие: а- (= без), ajaxpi- (= с двух сторон), ava- (= снова), avxi- (= против), 5ia- (= сквозь, через), ev- (= внутрь), єс со (= наружный), єл;і- (на чём-н.), єсгю- (=внутренний), си- (= красиво, хорошо), г[\хх- (=пол (у)-), p.ovo- (одним элементом), тіара- (около чего-н.), лєрі- (=вокруг), тгоАдЗ- (многими единообразными элементами), яро- (= перед чем-н.), тгроа- ( к чему-н.), ODV- (= совместно), трі- (= тремя единообразными элементами), іжєр-(сверх-), їжо- (= снизу). Учитывая проведенные исследования, можно сделать вывод что, среди четырёх исследуемых языков, наиболее продуктивным способом морфологического архитектурного терминообразования является префиксация в немецком и греческом языках. Явление объясняется тем, что префиксация именно в них является, в общем, более распространенным способом при образовании существительных.
Семантические отношения архитектурной терминосистемы
Существование синонимических отношений у терминов как черты языка науки можно объяснить, согласно К.М Климовичу, в связи с несколькими факторами, например, с неполностью сформированным терминологическим аппаратом науки, существованием принципиально различных концепций, историческими изменениями в языке науки, заимствованием иноязычных терминов и параллельным существованием нескольких их переводов (Климович 2006: 90). Помимо этого, как замечают А.Г. Анисимова и И.Н. Фомина, при всём большем увеличении работы над терминологизацией слов общего языка, гораздо меньше внимания уделяется вопросам дальнейшего развития значения термина. Слово всё же продолжает эволюционировать в терминологической системе, претерпевает изменения, устаревшая его форма приобретает новое содержание, даже возвращается в общелитературный язык с новым значением или значениями (процесс детерминологизации) (Анисимова, Фомина 2006: 113). В архитектурной терминологии достаточно широко развита синонимия. Причина использования синонимов в архитектурной лексике объясняется её характером, близким как к научно-технической терминологии, так и к искусству, которому не присущи точность и строгая научность. Под синонимией принято понимать, по определению Б.Н. Головина и Ю.Н. Кобрина, «совпадение по основному значению слов, морфем, конструкций, фразеологических единиц» (Головин, Кобрин 1987: 53). Согласно А.Н. Баранову, «синонимы в речи используются: 1) для более точного выражения мысли; 2)для выражения эмоциональной окраски; 3) как средство преодоления неоправданного повторения одного и того же слова; 4) как способ связи соседних предложений в тексте» (Баранов 1987: 24). В архитектурной терминологии наблюдается лексическая и синтаксическая синонимия: В русском языке: астрагал - бусы, анта — парастаза, птерома -перистас, фуст - стержень, арка сегментная/лучковая/стрельчатая, арка слепая/ложная/декоративная, восьмиугольник — октогон, иконостас - темплон, средний неф - корабль, фриз - зоофор, опистодом - постикум, ниша - абсида, парные храмы - спаренный храм, парус - пендатив. В английском языке: astragal - bead-and-reel, pedestal — socle, cushion - pillow - pad - bearer - saddle, taenia — fascia, altar — bema -chancel - sanctuary - presbytery, onion — bulbous - pointed - segmental arch, blind/blank arcade, icon screen - iconostasis, cubic/block capital, historiated/figured capital, demi-column - half column, esonarthex -inner narthex. В немецком языке: Architrav - Epistyl, Astragal - Perlstab, Piedesal -Postament - Sockel, Altarraum - Bema - Presbyterium, Drepassbogen -Kleeblattbogen, einschiffige Basilika- Hallenkirche -Saalkirche, Tambour rommel, Ikonostase - Bilderewand, Ziborium -Baldachin, gedrehte/ gewundene Saule, monolithishe/ Fugenlose Saule. В греческом языке: Ttxepov — лєріогаот), ієро ргціа -лреар-итерю, xu(i7iavo троіЗА,ои - 04pev56vr, тё\шХо — eiKovoaxdai, каОєбра - ар%ієлісжотк6д Gpovog, Kiovag 7сроа9єтод/рог0гтік6д, av0og — av08j,io, (о) dokoq - кадара, гцддВоАло - тєшртоафаірю - u.i3a, сгицл/єАХіа — ativBpovo, кртЗтггп — катараап, каияра — рауєуокацара, vao ; тижд) Миатра — vaog пгктотЗ титтои, уєкр6л:оАт — уєкротафєіо — коіл.гтгрю, ф6роі)л, — фброс; — ауора, кастро — фроіЗрю — охоро. А. 1 Синонимические отношения архитектурных терминов на русском, английском, немецком и греческом языках: 1. Русский язык В архитектурной терминологии, касающейся античного греческого храма, византийской церкви и общих архитектурных терминов, наблюдаются колебания в количестве возможных синонимов. Количество терминов в ряду терминов-синонимов колеблется от двух (парные колонны, спаренная колонна) до,восьми: кессон/кассетон/кассета/ящичек/лаквеаръ/лакунарий/локулы/калима тий. Причём, синонимы отличаются как по происхождению, так и по структуре. По первому этому критерию наблюдаются нижеизложенные явления: Значительное число пар синонимов представлено соотношением интернациональных терминов и их калек или переводов: акведук/водопровод, флигель/крыло, дентикулы/зубчики, интерколумний/междустолпие/междуколонный, панель/филёнка, планка/доска, фундамент/основание, фахверк(овая)/каркасная/сквозная/решёточная (конструкция), кессон/ящичек, полуциркульная ниша/полукруглая ниша,, ретикулат/«сетчатая» кладка, нервюрный купол/ ребристый купол, капелла/часовня. Иногда синонимируются два интернациональных термина: алтаръ/бема, астрагал/перла, иконостас/темплум, киворий/балдахин, нервюра/гурт, панель/филёнка, basilica discoperta/гипетралъная базилика/гипефралъная базилика, портал/пилон, софит/интрадос или даже три: карниза/гейсон/гзымс или семь; портик/ колоннада/пастада/(крытая)галерея/лоджия/простасис/пассаэ1С. В архитектурной терминологии данного рода велико число синонимических рядов, члены которых являются русскими по происхождению: кирпичная кладка/обмуровка кирпичом, ключ/замок/замковый камень, крещатый свод/крестовый свод, орнамент в шахматную клетку/орнамент «в шашечку», поребрик/кладка «в ёлку», подвал/подгреб, подкос/стойка/распорка, стык/соединение. Это и однокоренные слова, отличающиеся: своими аффиксами (парные колонны/спаренная колонна, тяж/затяжка/стяжка, пояс/поясок, отпора/подпора, кессон/кассетон/кассета, уклон/наклон (кровли), фахверк/фахверковая (конструкция), чердак, чердачный этаж:, флюгер/флюгарка, абака/абак), или частью речи (замок/замковый камень, конёк крыши коньковый брус/выпуклый орнамент/выпуклость, водосток/водосточная труба, мощение/мощенный пол).
Архитектурная лексика в художественном пространстве И. Бродского
Отправным пунктом изучения этой темы выступает краткое знакомство с элементами биографии данного писателя-поэта, т.к., по мысли Г.О. Винокура, «нельзя отрывать язык изучаемого писателя от его исторической обстановки» (Винокур 1959: 189);г «поэтические навыки определяются не только наличной языковой системой, но и общими культурно-историческими условиями», язык есть одно из таких культурно-исторических условий, определяемых предшествующей традицией и современными отношениями: «Всякая система поэтических школ есть вместе с тем смена приёмов поэтической организации языкового материала, смена навыков культурного преодоления языковой стихии» (Винокур 1990: 15). В связи с понятием «стиль» Л.П. Крысин удачно, на наш взгляд, замечает что Винокур, на основе противопоставления Соссюром понятий «языка» и «речи», подводит итог о том, что «различие между собственно языком и говорением есть не что иное, как различие между языком вообще и стилем» (Крысин 1999: 209). Стиль, согласно Винокуру, выступает «результатом социально и коммуникативно определяемой трансформации общеязыковой нормы» (Винокур 1991). При собственном анализе поэзии И. Бродского следует учитывать, что неотъемлемой частью личности И.Бродского является тот факт, что он принадлежал к русской диаспоре, которую характеризуют самые разные категории во многих отношениях. Е.А. Земская подчёркивает, что русская эмиграция, как правило, сохраняет до определённой степени связь с родиной, связи личного, профессионального и культурного порядка. При всём своём своеобразии эта культура несёт на себе отпечаток влияния России (Земская 1999: 236). В связи с этим, Е.А. Земская считает, что в число наиболее весомых факторов в сохранении русского языка у русского зарубежья входят установка человека на возвращение в Россию, использование им русского языка в профессии, его умения переключаться из одного языка на другой, его социальная окружающая среда, его индивидуальные особенности, влияние религии и исторические изменения после распада СССР (там же: 254-256).
Перед тем как рассмотреть роль архитектурных терминов в поэзии И.Бродского, следует обратить внимание на замечание О.И. Глазуновой о том, что язык того или иного художественного произведения является проекцией сложной многоуровневой структуры внутреннего мира автора. При помощи языка в художественном тексте фиксируются, под влиянием эмоционально-чувственного либо рационального мышления, не только индивидуально-эстетическая, но и социально-историческая точка зрения автора (Глазунова 2008: 42).
Далее О.И Глазунова выделяет метаморфозу в качестве основной константы поэтики И. Бродского, с помощью которой поэт говорит о том, что в его жизни начинают происходить роковые перемены, характеризуемые распадом и разрушением: «Айсберг вплывает в тропики» (там же: 39). В связи с этим, возникновение некоей непроходимой пропасти между желаемым и действительностью приводит к тому, что образы горизонта, моря, растительности, неба или воздуха, чем дальше, тем больше вызывают у него раздражение (там же: 24). Поэтическая манера И. Бродского характеризуется усечением структуры предложения, смешением предложно-падежных форм, лексическими повторами в функции выражения дополнительных значений, использованием приёма логического парадокса на уровне построения глубинной семантической структуры и нетрадиционным построением метафорических оборотов (там же: 18). Доминирующие образы Пространства и Времени, Вселенной, льда, севера, Земли, языка, становятся средствами описания поэтом своего состояния в эмиграции, и сопряженные с ними признаковые значения отражаются в системе метафор, имеющихся в поэзии Бродского (там же: 12).
Архитектура как таковая существенно интересует И. Бродского («Ведь даже тучи льнут к архитектуре» («Представление», Бродский 2001 А: 527). Во время путешествия в Стамбул он так комментирует градостроительство (деятельность тесно связана с. архитектурой) римско-византийской империи:
«План же любого римского сеттльмента именно крест: центральная магистраль, идущая с севера на юг (как Корсо в Риме), пересекается с такой же магистралью, идущей с Запада на Восток. От Лептис Магны до Кастрикума, таким образом, гражданин империи всегда знал, где он находится по отношению к метрополии» (Бродский 1999: 379). Или: «Византия была для него (Константина Великого) крестом не только символическим, но и буквальным — перекрёстком торговых путей, караванных дорог и т.п.: с востока на запад не менее, чем с севера на юг» (там же: 385). Отмечаем, что ориентация в пространстве в античном и средневековом мире имеет и практическое и сакральное значение. Подобным образом положение михраба в мечетях указывает на Мекку и алтарь христианского храма на Востоке, символ солнца, света, жизни и бога в конечном итоге.
В другом месте поэт замечает переплетение общественной и частной жизни в античном мире и его воплощение в архитектурных формах: «Процесс очищения (катарсиса) весьма разнообразен и носит как индивидуальный (жертвоприношение, паломничество к священному месту, тот или иной обет), так и массовый (театр, спортивное состязание) характер. Очаг не отличается от амфитеатра, стадион от алтаря, кастрюля от статуи» (там же: 390).
В произведениях И. Бродского имеются и обзорные1 замечания, касающиеся истории мировых цивилизаций: «В отличие от оледенения, цивилизации — какие они ни есть — перемещаются с юга на север. Как бы стремясь заполнить вакуум, оставленный оледенением. Тропический лес постепенно одолевает хвойный и смешанный — если не с помощью листа, то с помощью архитектуры. Иногда возникает ощущение, что барокко, рококо, даже шинкелъ — просто бессознательная тоска вида о его вечнозеленом прошлом. Папоротник пагод — тоже. Купола юрт и иглу, конусы палаток и чумов. Я видел мечети Средней Азии -мечети Самарканда, Бухары, Хивы: подлинные перлы мусульманской архитектуры. Они — шедевры масштаба и колорита, они — свидетельства лиричности Ислама» (там же: 406).
