Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования языковой картины мира 10
1.1 . Проблема изучения соотношения языка и мышления 10
1.2. Основные понятия лингвокультурологии 24
1.3 .Современные лингвокультурологические концепции 29
1.4. Толкование понятия "концепт" в современной лингвистике 41
Глава 2. Культурный феномен эмоций в языке 49
2.1. Специфика эмоций человека 55
2.2. Эмоции в естественном языке 58
2.3. Понятие эмоционального концепта в науке о языке 63
2.4. Роль метафоры в концептуальной организации эмоций 66
2.5. Средства языковой актуализации эмоций 66
Глава 3. Концептуализация базовых эмоций в русском и карачаево-балкарском языках
3.1. Семантика фразеологических и паремиологических единиц языка в лингвокультурологическом аспекте
3.2. Архетипичность образа эмоций в русской и карачаево-балкарской языковых картинах мира 3.3. Сердце и душа как составляющие эмоциональной картины мира русского и карачаево-балкарского языков
3.4. Эмоция страха в русской и карачаево-балкарской языковых картинах мира
3.5. Эмоция злости в русской и карачаево-балкарской языковых картинах мира
3.6. Эмоция печали в русской и карачаево-балкарской языковых картинахч мира 98
3.7. Образ радости в русской и карачаево-балкарской языковых картинахмира 102
Заключение 115
Библиография 119
Список источников 133
Словари 135
Список сокращений 135
- Проблема изучения соотношения языка и мышления
- Основные понятия лингвокультурологии
- Специфика эмоций человека
- Семантика фразеологических и паремиологических единиц языка в лингвокультурологическом аспекте
Введение к работе
Проблема оязыковления психических констант в разных этнических сообществах представляется релевантной не только для филологии и психологии, но и для лингвокультурологии. Изучение психических переживаний с лингвокультурологических и лингвокогнитивных позиций необходимо, поскольку в этом случае становится возможным выявление особенностей устройства и функционирования этнического и индивидуального языкового сознания, самого ментального мира членов определенного языкового коллектива. При этом более дробное обозначение эмоций в каком-то определенном языке далеко не обязательно является результатом преимущества "техники" одного языка над другим, результатом развитости определенного языка по отношению к другому. Более разумным является предположение о различной степени актуальности вербализуемого разноуровневыми языковыми средствами понятия в том или ином этносе.
Любая деятельность человека основана на эмоциональных переживаниях. Другими словами, эмотивность пронизывает все сферы жизнедеятельности человека. Это позволяет утверждать, что категория эмотивности является общеметодологической при исследовании различных пластов культуры.
Базовые эмоции универсальны, поэтому существуют типовые эмоционально значимые ситуации общения — как межкультурные, так и внутрикуль-турные. Общее эмоциональное пространство человечества предопределяет и существование общего эмоционального смыслового поля. Последнее воспроизводится прежде всего в лексических и фразеологических единицах языка, а также в паремиях. В современном языкознании выделяют лингвистику эмоций, что особенно важно для межкультурной коммуникации.
Проблема концептуализации эмоций в разных лингвокультурах мало разработана, а в карачаево-балкарской практически не затронута.
Всем сказанным обусловлена актуальность темы диссертационной работы.
Объектом исследования являются базовые русские и карачаево-балкарские эмоциональные концепты (ЭК).
Предмет исследования — функционирование ЭК в языковой картине мира (ЯКМ) на материале русского и карачаево-балкарского языков, а также семантические поля ЭК данных языков.
Целью исследования является выявление особенностей функционирования ЭК в русском и карачаево-балкарском языках. Для этого необходимо провести комплексное сопоставительное лингвокультурологическое изучение сущности ЭК как структурно- и содержательно-сложных, многомерных вербализованных мыслительных конструктов человеческого сознания в русской и карачаево-балкарской языковых культурах. Определяя ЭК как трех-компонентную структуру, состоящую из понятия, образа и культурной ценности, следует рассматривать данный феномен в динамике его функционирования в культурно-вербальном пространстве русского и карачаево-балкарского языков.
Цель диссертационной работы предполагает решение следующих основных исследовательских задач: 1) обосновать трактовку понятия «эмоциональный концепт» как вида культурного концепта; 2) лингвистически классифицировать анализируемые ЭК; 3) выявить феноменологические сходства и различия семантических полей разнотипных ЭК в рассматриваемых языках; 4) провести лингвокультурологический анализ базовых ЭК в балкарском и русском языковых культурах.
Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые рассматриваются базовые ЭК в таких разносистемных языках, как карачаево-балкарский и русский. Концептуализация эмоций в карачаево-балкарской ЯКМ не была предметом специального монографического исследования. Результаты данного исследования заключаются в следующем:
1) в обосновании трактовки понятия «эмоциональный концепт» в контексте лингвистической и когнитивной интерпретации термина «концепт»;
в осуществлении лингвокультурологического исследования базовых ЭК в карачаево-балкарском и русском языках;
в выявлении универсальности и специфичности репрезентации базовых ЭК в исследуемых языках.
Методы исследования. Реализация научных задач предполагает выбор адекватных им и самому практическому материалу исследовательских методов. В данной работе целесообразным представляется использование следующих методов исследования: 1) интроспективного; 2) контекстуального анализа; 3)описание; 4) метода интерпретации.
Кроме того, с целью получения более достоверных лингвокультуроло-гических данных о сущности ЭК в русской и карачаево-балкарской концеп-тосферах считаем целесообразным использование метода описания семантических полей однопорядковых языковых единиц.
Материалы для исследования. Выявить глубину определенных идей, представлений, понятий, концептов, составляющих стержень той или иной национальной культуры, принципиально возможно на уровне соответствующего анализа лингвистической эмпирической базы, поскольку язык как семиотическая система отражает в форме знаков всевозможные комбинации реальных и ментальных действий человека. Важны также сведения из культурологии, религиоведения, психологии и философии. Привлечение данных об изучаемом нами феномене из указанных сфер человеческого знания принципиально необходимо, поскольку в задачи предпринимаемого исследования входит изучение концептов двух лингвокультур - русской, квалифицируемой как византийский тип культуры, и балкарской, представляющей собою му-сульмано-языческий тип культуры.
Единицами анализа настоящего исследования выступают прямые номинации эмоций карачаево-балкарского и русского языков.
Поскольку мир эмоций как в русском, так и в карачаево-балкарском языках достаточно детально семантизирован, для анализа избраны лишь так называемые базовые эмоции.В основу классификации эмоций на базовые и
производные положен филогенетический критерий. Базовые эмоции по своему происхождению первичны, а по природе элементарны, не социализированы.
Материалом для исследования явились лексические и фразеологические единицы рассматриваемых языков, а также пословицы и поговорки. Обращение к фразеологизированным и лексикализованным концептам объясняется характером корреляции понятий , идей и оформляющих их зна-ков.Концепты, вербализованные лексически, обнаруживают непосредственную корреляцию обозначаемого и обозначающего.Источниками материалов исследования послужили различные словари — толковые, фразеологические, паремиологические, словарь русских концептов Ю.С.Степанова, а также тексты художественных произведений.
Теоретической базой диссертационной работы является понимание природы феномена ЭК как результата сложно организованного перцептивного, когнитивно-эмоционального освоения действительности — как внеязыковой, так и языковой.
Изучение сущности культурных эмоциональных концептов на собственном языковом материале может позволить описать содержание наиболее важных фрагментов эмоционального лексико-семантического поля.
Методологической базой исследования послужили труды ведущих зарубежных и отечественных исследователей — Ю.Д. Апресяна, А. Вежбицкой, P.P. Замалетдинова, В.И. Карасика, Н.А. Красавского, Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, В.Н. Телия, В.И. Шаховского и др.
Теоретическая значимость диссертации. Анализ концептосфер разных культур позволяет выявить особенности развития национально-языкового сознания, зафиксировать отражение на вербальном уровне отличия и сходства мыслительной деятельности того или иного народа, специфику его ментального мира, национального характера. Исследование концептуализации эмоций в разносистемных языках способствует углублению по-
нимания сущности ЯКМ и обусловливает эффективное развитие такого направления лингвокультурологии, как лингвистика эмоций.
Практическая ценность работы связана прежде всего с повышением культуры коммуникации, предполагающей знание способов выражения эмоций в различных этнических сообществах. Материалы и результаты исследования будут полезны для лингвокультурологического образования, как в школах, так и в ВУЗах (спецкурсы). В лексикографической практике подход, осуществленный в диссертации к анализу концептуализации эмоций, может быть учтен при составлении словарей лингвокультурных концептов.
На защиту выносятся следующие положения:
ЭК представляют собой особую разновидность культурных концептов, специфика которых обусловлена отражением в языке фрагментов картины мира, отражающих когнитивно-эмоциональное освоение действительности. ЭК — многомерный (понятие, образ, культурная ценность) вербализованный мыслительный конструкт человеческого сознания.
Концептуализация эмоций в русском и карачаево-балкарском языках подтверждает универсальность их репрезентации в соответствующих ЯКМ.
Вербализация базовых эмоций в рассмотренных лингвокультурах не всегда совпадает по объему, форме и качеству эмотивных смыслов. Эмотивная лексика каждого из данных разносистемных языков в целом передает этническую «картину чувств», а определенные концепты отражают фрагменты глобальной «эмоциональной» картины мира.
Русские и карачаево-балкарские базовые ЭК, выраженные в специфичных конфигурациях, свидетельствующих об особенностях этнического языкового сознания, не имеют одинакового полного набора эмотивных смыслов.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были изложены на конференциях: Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2002» (Нальчик, 2002), «Перспектива-2003» (Нальчик, 2003), Международная конференция «Русский язык в полиэтнической среде: проблемы и перспективы» (Нальчик, 2003), региональная научная конференция «Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа» (Нальчик, 2004), Всероссийская научная конференция «Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевск, 2004); Проблемы региональной ономастики (Майкоп, 2004). Результаты исследования поэтапно обсуждались на заседаниях кафедры истории языка и сравнительного славянского языкознания и лингвистического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского государственного университета. По материалам диссертации опубликовано 6 работ.
Структура диссертации предопределена целью и содержанием исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка литературных источников и списка сокращений
Проблема изучения соотношения языка и мышления
Несмотря на относительную новизну таких терминов, как «лингвокуль-тура», «лингвокультурология», сама проблематика, связанная с ними, имеет давнюю научную традицию и в то же время периодически по-новому актуализируется на каждом новом этапе развития научной мысли. Проблема соотношения и взаимосвязи языка и культуры, т.е. специфически символизированной действительности, увлекала многих исследователей. В исследованиях лингвистов эта проблема имела множество аспектов. Интересующей нас ее проекцией в лингвистике является адекватность значения этнокультурного явления языковому обозначению. У истоков осмысления фундаментальной роли языка в процессе фор мирования этнического опыта и мировосприятия стоял, как известно, фило соф и лингвист Вильгельм фон Гумбольдт. По мнению ученого, «так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его от ношение к предметам целиком обусловлено языком... каждый язык описыва ет вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он уже вступает в круг другого языка» [В. Гумбольдт 1984:80]. Таким образом, в концепции Гумбольдта признается причинная связь между языком и культурой, а главенствующая роль при этом отводится языку. Согласно Гумбольдту, различные языки по своей сути, по своему влиянию на познание и на чувства являются в действительности различными мировоззрениями. «Строение языков человеческого рода различно потому, что различными являются духовные особенности наций» [В.Гумбольдт 1984:68]. При этом он отмечает несостоятельность тезиса о примитивности каких-либо языков — независимо от степени культурно-исторического развития носителей языков, отмечая, что при изучении языков мы находимся на полпути их истории, и ни один из известных нам народов или языков нельзя назвать первобытным. В.Гумбольдт стремился раскрыть возможности обратного воздействия со стороны языка на духовную, культурную деятельность человека. Ученый считал, что, «отразившись в человеке, мир становится языком, который, встав между обоими, связывает мир с человеком и позволяет человеку плодотворно воздействовать на мир» [В.Гумбольдт 1984:198].В.Гумбольдт отмечал также, что разные языки — это не просто разные оболочки общечеловеческого сознания, но различные видения мира. С его концепцией связаны ставшие актуальными во второй половине XX века понятия «картина мира», «видение мира». Гумбольдтовская идея силы слова как порождения духа в дальнейшем нашла свое воплощение в концепциях неогумбольтианства и этнолингвисти ки. Основоположники американского направления неогумбольтианства Э.Спенсер и Б.Уорф разработали так называемую теорию лингвистической относительности, согласно которой видение мира детерминировано языком. То есть язык, означивая действительность, одновременно навязывает носите лю языка определенное мировосприятие. Э.Спенсер сформулировал положе ние, которое воплотило в себе основной смысл принципа лингвистической относительности и вполне заслужено стало эпиграфом программной статьи Б.Уорфа «Отношение норм поведения к языку»: «Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочным полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле реальный мир в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы. Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или иные явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения» [Б.Уорф 1960:170]. Таким образом, форма языка своей единой организованностью ориентирует человека на толкование действительности -на сходную организацию мира. Э.Сепир считал развитие языка и развитие культуры несопоставимыми и не связанными между собой процессами, тогда как Б.Уорф полагает, что вся культура одного народа или народов, говорящих на языках сходных структур, их цивилизация детерминированы именно характером языка. По Б.Уорфу, каждый конкретный язык включает в себя те или иные модели, со вокупность которых он называет микрокосмом. Этот микрокосм формирует ся под влиянием языка, детерминируется языком. Каждый человек пытается измерить и понять окружающую нас действительность, т.е. макрокосм, с по мощью того микрокосма, который он несет в себе в силу своих ЯЗЫКОВЫХ привычек. Происходит «видение мира» через языковые модели. «Картина вселенной меняется от языка к языку» [Б.Уорф 1960: 185]. С точки зрения понимания теории лингвистической относительности, вызывает интерес, как именно представляет Б.Уорф познание мира в его самых общих чертах, в ре зультате чего возникает мировосприятие людей, их философские взгляды. Мир, согласно взглядам Б.Уорфа, это поток наших ощущений, впечатлений. Этот поток приводится в порядок благодаря языку, посредством языка. Как заметил В.З.Панфилов, высказывания авторов гипотезы лингвистической от носительности по главным тезисам данной концепции текстуально совпада- ют с высказываниями позитивистов о потоке ощущений и их организации субъектом в комплексы ощущений [В.З.Панфилов 1977:105]. Итак, согласно концепции Сепира-Уорфа, язык творит картину мира, и не только само мышление, но и мировоззрение в плену у этой языковой картины мира, чему свидетельствует зависимость от нее поведения носителей языка.
Основные понятия лингвокультурологии
В данной работе предпринят лингвокультурологический анализ фрагментов языковой картины мира двух народов - русского и балкарского. Такой анализ невозможен без выявления основных понятий лингвокультурологии. Лингвокультурология как наука изучает процессы взаимозависимости языковых и культурных явлений. Иными словами, это родовое понятие, объединяющее различные исследования в области языкознания, этнопсихолин-гвистики, этнографии, выявляющие — на конкретном языковом и культурном материале - национальную, нациоэтническую специфику того или иного языка в сравнении с другими языками и культурами.
Термин «картина мира» - один из ключевых терминов метаязыка современной лингвокульутрологии.
Известный философ Х.Ортега-и-Гассет писал, что человек «чеканит идеи о мире, о вещах и своих отношениях с ними, чтобы «выковать» план атаки на мир вокруг него, одним словом, ...чтобы осуществить в этом внешнем мире свои идеи, моделировать планету в соответствии со своими внутренними пристрастиями» [Х.Ортега-и-Гассет 1996:8]. И орудием деятельности является прежде всего язык. В языке отражается многовековой опыт познания мира, и язык, как субстанция вечная и надежная, «изначально задает своим носителям определенную картину мира, причем каждый язык - свою» [А.Вежбицкая 1999:5-6]. Давая представление картины мира, Г.В.Колшанский пишет: «Картина мира, отображенная в сознании человека, есть вторичное существование объективного мира, закрепленное и реализованное в своеобразной материальной форме. Этой материальной формой является язык, который и выполняет функцию объективации индивидуального человеческого сознания» [Г.В.Колшанский 1990:15]. При этом язык выступает не демиургом этой картины, а лишь формой выражения понятийного (мыслительно-абстрактного) содержания, добытого человеком в процессе своей деятельности (теории и практики). Язык выступает формой овладения миром, но не формой особого мира. В конечном итоге, резюмирует автор, можно утверждать, что язык, каким бы человеческим он ни был, не создает своего отдельного от человека мира, - только сам человек отображает реальную жизнь окружающей природы и самого себя [Г.В.Колшанский 1990:27]. Другими словами, язык не создает мир, а лишь хранит и передает исторический опыт каждого народа по освоению этого мира, исторически сложившиеся приоритеты познавательной деятельности этноса. Язык фиксирует концептуальный мир человека, имеющий своим первоначальным источником реальный мир и деятельность в этом мире. Причем формальная сторона языка не может выступать в качестве смыслового отображения действительных закономерностей бытия, явлений, процессов; языковой знак не может выступать в качестве самостоятельного способа переработки гносеологической информации.
Закономерности мира познаются и отражаются только в концептуальной системе человека. Поэтому говорить нужно не о языковой, а о языко-мыслительной картине мира, то есть о концептуальной картине мира. Язык является вторичной формой существования мышления. «Язык выражает мышление, а мышление отображает действительность. Это принципиальное положение неумолимо означает, что картина мира, то есть знание о мире, -это атрибут мыслительной деятельности, а форма существования этой картины мира в сознании человека является абстракцией в виде понятий и их отношений. ... сознание... в результате отражательной деятельности формирует концептуальную картину мира, позволяющую человеку эффективно ориентироваться в нем, использовать его в своих жизненных целях. Вместе с тем ... нельзя отрицать того, что рефлексивное мышление индивидуума может быть как-то обусловлено конкретным языком, ... однако... невозможно, чтобы мышление детерминировалось бы соответствующим языком» [Г.В.Колшанский 1990:32].
Трудно не согласиться с мнением, что картина мира, представленная в отдельном языке, является результатом познания и языкового оформления, но не является интерпретацией мира. Каждый отдельный язык представляет мир, но в принципе ничего не говорит об этом мире. Как утверждает Косе-риу, картина мира поэтому не совпадает с мировоззрением соответствующего народа и не детерминирует мышление и поведение этого народа [Косериу -цит. по:Г.В. Колшанский 1990:71].
Другое основное понятие лингвокультурологии- языковая картина мира. Итак, языковая картина мира - это продукт сознания, результат взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о мире. Обобщая результаты исследований по этой проблеме многих известных ученых, можно утверждать, что под языковой картиной мира следует понимать выраженную с помощью языковых средств системно упорядоченную информацию об окружающем мире.
Специфика эмоций человека
Основываясь на смысловом и метафорическом подходах, эмоции предлагается рассматривать в виде концептов, так как «концепт» - это термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике [КСКТ: 90]. Структура изучаемых эмоциональных концептов включает: 1) систему концептуальных метонимических переносов; 2) набор родственных концептов; 3) систему концептуальных метафорических переносов. Под системой межличностных переносов в работе понимаются внешние и внутренние физические проявления эмоций, такие, как покраснение, жар, дрожь и т.д. При описании родственных эмоций актуальным представляется их способность к интенсификации. Ю.Д.Апресяном для русского языка предлагается асимметричная шкала интенсивности эмоций, где отсутствует слабая степень. Тем не менее автором не отрицается наличие слабых эмоций [Ю.Д.Апресян 1995:371]. Интенсивность эмоций определяется их воздействием на организм. Так, если для раздражения и досады характерны лишь незначительные мимические проявления, жесты, междометия, то в гневе и ярости человек может буйно размахивать руками и ногами, кричать, краснеть или бледнеть и т.д. Интересно, что в русском и балкарском языках телесные процессы, характеризующие эмоции, предстают как затрагивающие человека в целом, тогда как в других языковых картинах мира (например, в английской, по наблюдениям Вежбицкой [А.Вежбицкая 1999:544], они затрагивают лишь определенные части тела человека. Структура эмоциональных концептов включает в себя и систему концептуальных метафор, использование которых обусловлено необходимостью обозначения объектов внутренней жизни человека, так называемого «невидимого мира» [Н.Д.Арутюнова ,1999:374]. Концептуальная метафора представляет собой отражение абстрактных сущностей в виде более простых, конкретно наблюдаемых реалий окружающего мира. При помощи метафоры носитель национальной культуры обычно описывает качества сознания человека, которое сформировалось при «присвоении» определенной национальной культуры. Например, носитель русской культуры имеет сознание, состоящее из психических образов и представлений, бытующих в русской культуре. Существует определенный набор прототипических эталонов, универсальный для представителей разных культур. Метафорическая концептуализация эмоций предполагает и их персонификацию, основанием которой выступают способности живых существ перемещаться в пространстве, дышать, видеть, слышать и др. (например, глядеть в глаза страху). Эмоции — одна из самых сложных ступеней взаимоотношений человека с миром (сложнее только речь), поскольку в возникновении, развитии, проявлении эмоции принимают участие практически все остальные системы человека — восприятие, физиологические реакции, интеллект, физические системы (включая мышление и речь). Язык не есть зеркальное отражение мира, поэтому, очевидно, мир эмоций и набор языковых средств, их отображающих, не могут полностью совпадать, но воспроизвести язык в его реальности и построить адекватное описание языковой системы невозможно без учета эмоций людей. Установлено, что эмоциональный фактор является одним из источников семантического развития языка (Шмелев, Лутц, Вашек и др). По данным ряда наук, эмоциональное отношение всегда неразрывно связано с оценкой, характером понимания реальной действительности и является важной составной частью языковой модальности. Эмоциональная реакция говорящих отражает момент перехода от собственно семантики к прагматике языка. Механизмы языкового выражения эмоций говорящего и языкового обозначения, интерпретация эмоций как объективной сущности говорящего и слушающего принципиально различны. Выделение терминологического разграничения лексики эмоций и эмоциональной лексики учитывает различную функциональную природу этих слов: лексика эмоций ориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию (номинативная функция). Таким образом, лексика эмоций включает слова, предметно-логическое значение которых составляют понятия об эмоциях, иными словами, обозначения эмоции: гнев, страх, печаль, радость. К эмоциональной лексике относят эмоционально окрашенные слова, содержащие чувственный фон. Помимо этой лексики, необходимо принимать во внимание слова, которые, не являясь обозначениями эмоции в собственном смысле, включают в свое значение указания на различные эмоциональные состояния субъекта. Например, похолодел (от ужаса). Эмоционально окрашенная информация запоминается быстрее, прочнее, то есть на более длительный период, чем безразличная, не вызывающая эмоции информация [В.Н.Шаховский 1987: 43]. С точки зрения исследования эмоциональных характеристик слова, особого внимания заслуживают лексические единицы, называющие эмоции и эмоциональные состояния. Можно предположить, что, предприняв детальный анализ такого рода слов, можно приблизиться к пониманию специфики «эмоциональной картины мира» и попытаться узнать, является ли такая «картина» специфичной для разных языковых культур.
Семантика фразеологических и паремиологических единиц языка в лингвокультурологическом аспекте
Задача данной главы состоит в попытке дать лингвокультурологиче-скую характеристику русской и карачаево-балкарской эмоциональных кон-цептосфер, образно распредмеченных во фразеологических и паремиологических пластах исследуемых языков.
Многочисленные примеры метафоризации эмоций позволяют утверждать, что такой социально-релевантный фрагмент мира, как эмоции, активно и продуктивно эксплицируется в нашей речи средствами вторичной номинации. Наблюдения над языком вторичных номинаций обнаруживают этнокультурную специфику ассоциаций языковой личности, перманентно создающей тексты, с одной стороны, и обитающей в них как в лингвокультур-ной среде - с другой.
Для лингвокультурологического анализа эмоциональных концептов наиболее релевантными признают фразеологические и паремиологические речевые единицы языка, поскольку в них эксплицитно отражена сама специфика познавательного и эмоционального опыта того или иного этноса.
Человек рождается и живет в определенном социальном кругу, в маленьком мирке родных, друзей, определенной этнической среде, имеющей свою культуру, свой язык. В его языковой среде есть авторитетные, задающие тон высказывания, художественные, научные произведения, на которые опираются, ссылаются, которые цитируются, которым подражают. Но наряду с новациями каждой эпохи есть и неизменные традиции, сохраняющиеся в словесном облачении. Меняются идолы, идеи, политические и экономические порядки, но ментальность народа сохраняется в пословично-поговорочном и фразеологическом пластах языка. Ментальный и индивидуальный речевой опыт человека формируется при постоянном взаимодействии с текстами родной культуры.
Фразеология покрывает преимущественно понятийные зоны, которые охватывают эмоции, внутренние переживания и психофизические состояния человека, его интеллектуальную и волевую деятельность, а пословично-поговорочные тексты, прочно освоившие эмоциональную ипостась жизнедеятельности человека, представляют особую ценность, которая обусловлена, во-первых, их морально-дидактической направленностью, во-вторых, их оценочностью. Паремиологический материал мы признаем культурологически релевантным в силу четко выраженной в нём рационально-эмоциональной квалификации исследуемого нами явления. Следует заметить, что именно в данном типе текста наиболее эксплицитно «высвечиваются» национально-специфические особенности представителей двух этносов в оценке эмоций. Кроме того, вышеназванные речевые единицы обладают, с психолингвистической и прагматической точек зрения, манипулятивной семантикой. Иными словами, пословицы, поговорки, а также фразеологизмы внедряют в сознание адресата информативные установки в режиме пониженного контроля с его стороны, что достигается специфическими типами подачи информации, «упакованной» в форму высказывания, преподносящегося как заведомо истинное.
Таким образом, фразеологический и паремиологический компоненты языка создают в некоторой степени тот постоянный и никогда не исчезающий фон, который предваряет любое чувственное восприятие и на основе которого последнее может приобрести статус образа, свойственного данной культуре. Исследование этого фона—актуальная задача лингвокультурологии.
Фразеологические и паремиологические единицы отражают и результаты когнитивной деятельности, и ментальные представления определенного лингвокультурного общества о вербализованном объекте или понятии. Это не только и не столько средство общения, сколько память и история народа, его культура и опыт познавательной деятельности, его мировоззрение и пси хология.Так, балкарский эквивалент слова «пословица» «нарт сез» в буквальном переводе означает«слово мартов», которых балкарцы считают своими предками, т.е. пословицы - это слова предков, хранящиеся в памяти народа. Нарт сёз сёзге жан салыр. - «Пословица вкладывает в речь душу».
Кроме того, в пословично-поговорочном фонде языка находят эксплицитное выражение предпочтения, связанные с ценностной доминантой культуры. Таким образом, исследование языка позволяет реконструировать наиболее важные стереотипы массового сознания.
Обобщая вековой опыт и наблюдения народа, пословицы и поговорки формируют правила жизни, возводя их в ранг социально значимых и общественно признанных закономерностей. Пословичные выражения — сгусток трудового, нравственного и эстетического опыта этноса, сжатого в мудрые изречения. Это житейская философия народа, регламентирующая поведения индивида в перипетиях национальной жизни. К примеру, из пословицы Аман ит- юрюучю, аман къатын — кюлюучю, букв.: «Плоха собака, что много лает, плоха та женщина, что много смеется» следует вывод, что женщина должна быть серьезной и строгой (эталон балкарской женщины). При исследовании пословиц и поговорок обнаружено, что многие из них имеют прямую этическую оценку. Этическая оценка опирается на систему предпочтений. Говорящий присваивает себе определенный статус представителя коллектива, разделяющего ту или иную систему предпочтений. Стремление к оценке является одним из главных качеств не только русского, но и балкарского менталитета. Одной из составляющих русский этнический характер является «судейский комплекс», который означает постоянную необходимость оценивать свое и чужое поведение с точки зрения определенных эталонов и норм поведения, принятых в культуре данного народа.
