Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Основные вопросы, связанные с изучением национально-культурно маркированных эмоциональных концептов 13
Введение в проблему 13
1. Соотношение границ и объема понятий «картина мира», «языковая картина мира» и «эмоциональная языковая картина мира» в отечественной и зарубежной лингвистике 13
1.1. Содержание понятия «картина мира» 13
1.2.Разграничение понятий «языковая картина мира»и «концептуальная картина мира» 16
1.3. Понятие «эмоциональная языковая картина мира» 21
2. Проблема определения и интерпретации понятия «эмоция» 24
2.1. Природа понятия «эмоция» 24
2.2. Базовые эмоции: выделение и определение 38
2.3. Эмоции в контексте лингвокультурологических исследований 46
3. Толкование понятий «концепт» и «эмоциональный концепт» в современной лингвистике 53
3.1. Толкование понятия «концепт» 53
3.2.Определение феномена «эмоциональный концепт» 61
4.Лексические средства языковой концептуализации эмоциональных концептов 65
Выводы 70
Глава II. Лингвокультурологический анализ эмоциональных концептов «страх» - «peur» и «печаль» - «tristesse» в русской и французской языковых картинах мира 72
Введение в проблему
1. Этимология номинантов эмоций «страх» - «peun> и «печаль» - «tristesse» 72
1.1. Этимология номинантов эмоций синонимического ряда «страх» -«peur» 72
1.2. Этимология номинантов эмоций синонимического ряда «печаль» -«tristesse» 77
2. Лингвокультурологическая характеристика эмоциональных концептов «страх» - «peur» и «печаль» - «tristesse» в лексикографии 81
2.1. Дефиниционный анализ номинантов эмоций синонимических рядов «страх» - «peur» 82
2.2. Дефиниционный анализ номинантов эмоций синонимического ряда «печаль» - «tristesse» 88
2.3. Языковые иллюстрации эмоциональных концептов «страх» -«peur» и «печаль» - «tristesse» в словарных филологических статьях 90
3. Метафорические представления эмоций «страх» - «peur» и «печаль»- «tristesse» в художественном тексте. 94
3.1. Метафора и ее основные виды 95
3.2. Антропоморфная метафора в концептосфере эмоций 100
3.3. Зооморфная метафора в концептосфере эмоций 106
3.4. Натурморфная метафора в концептосфере эмоций 107
Выводы 112
Заключение 114
Библиография 118
Список использованных словарей и их сокращений 133
Список источников фактического материала 135
- Соотношение границ и объема понятий «картина мира», «языковая картина мира» и «эмоциональная языковая картина мира» в отечественной и зарубежной лингвистике
- Проблема определения и интерпретации понятия «эмоция»
- Этимология номинантов эмоций «страх» - «peun> и «печаль» - «tristesse»
- Лингвокультурологическая характеристика эмоциональных концептов «страх» - «peur» и «печаль» - «tristesse» в лексикографии
Введение к работе
Антропоцентрический / антропологический (в терминологии Ю.С. Сорокина - антропофилический) подход к изучению сущности человека является одним из важнейших направлений развития современной филологической науки (см.: Арутюнова 1999; Карасик 1992; Карасик 2000; Морковкин 1988; Сорокин 1999). Формирование антропоцентрически ориентированной лингвистики можно квалифицировать как своеобразную реакцию ученых на исчерпавший свой объяснительный потенциал в середине XX века структурализм, рассматривающий язык вне человека, а человека вне языка. Отечественная и зарубежная наука о языке вступила в XXI век, опираясь на антропоцентрическую парадигму, согласно которой при анализе любых языковых средств определяющим становится человеческий фактор. В этой связи хотелось бы вспомнить высказанные более десяти лет назад слова академика Б.А. Серебренникова, прогнозировавшего и угадавшего «человеческое» развитие филологической науки: «При антропологическом подходе к изучению языковых явлений необходимо решение такой фундаментальной задачи, как определение влияния человека на его язык и языка на человека, его мышление, культуру, его общественное развитие в целом» (Серебренников 1988:9).
Антропоцентрический подход к изучению «дома бытия» (М. Хайдеггер) и соответственно человека, его построившего и в нем проживающего, предполагает комплексное, а значит многоаспектное, всестороннее рассмотрение сущности человеческой природы, столь необходимое для самопознания, самоидентификации человека на современном этапе его развития.
В рамках антропоцентрической парадигмы филологической науки
отечественные ученые выделяют такие ее важнейшие перспективные
направления, как когнитология (лингвогносеология), лингвосоциология,
лингвопсихология, лингвоэтнология, лингвопалеонтология и
лингвокультурология (Постовалова 1999:29).
Лингвокультурология, обязанная своим происхождением
антропологически ориентированной лингвистике, интенсивно
развивающаяся со второй половины 90-х годов XX века в самостоятельную лингвогуманитарную парадигму, имеет своим исследовательским объектом две знаковых системы - язык и культуру, представляющие собой неразрывно связанные друг с другом социальные феномены. Ее основной исследовательской целью является анализ культурно-языковой компетенции членов того или иного этноса, изучение их менталитета как носителей конкретного лингвокультурного коллектива.
Важное место в лингвокультурологии, как показывает обзор научной литературы, занимает актуальная для филологии проблема - репрезентация эмоций в языке (см.: Бабенко 1989; Фомина 1996; Шаховский 1988; Вежбицкая 1997). Лингвокультурологическое изучение психических переживаний человека позволяет выявить особенности культурных предпочтений и доминант, специфику устройства психического, внутреннего, ментального мира представителей определенной этнической общности, языкового коллектива, его менталитет.
Вербализация мира, в особенности мира эмоций, этноспецифична, что обусловлено самыми разнообразными факторами экстра- и интралингвистического порядка, детерминирующими жизнь языка, его функционирование, происходящие в нем структурно-семантические, функциональные трансформации (см.: Верещагин, Костомаров 1990; Каган 1990).
Языковые обозначения эмоций до недавнего времени практически не исследовались отечественными учеными в лингвокультурологическом аспекте, что затрудняет изучение их лингвоспецифической структуры и функционирования в разных языковых сообществах, в разных культурах.
В многочисленных лингвистических изысканиях, имеющих своим предметом исследование языка эмоций, как правило, речь идет об изучении собственно языкового механизма обозначения психических переживаний
человека. Вне поля зрения ученых остаются многочисленные и очень важные экстралингвистические факторы, оказывающие воздействие на эмоциональную сферу жизнедеятельности человека. В рамках языковедческой парадигмы «лингвистика эмоций» обычно не принимаются во внимание особенности менталитета того или иного этноса и как следствие этого выступает достаточно большое количество лингвистических работ, ставящих перед собой задачи преимущественно лишь описания языковых механизмов вербализации эмоций, что далеко недостаточно для глубокого осмысления онтологии психических переживаний, столь релевантных для всякой культуры.
Несмотря на то, что современная наука насчитывает сегодня более 20 различных теорий эмоций, они остаются относительно малоизученным феноменом. В настоящее время не существует единой теории эмоций ни в психологии, ни психолингвистике, ни в лингвистике. Различия в понимании исследуемого феномена заключаются в том, что эмоции индивида и их языковая репрезентация рассматриваются, в русле различных дисциплин. Объективная картина репрезентации эмоций в языке может быть получена при интеграции разноуровневых подходов к изучению языка эмоций в рамках единой концепции.
Таким образом, недостаточная теоретическая изученность эмоциональных концептов как структурно-смысловых культурных образований обусловливает актуальность настоящей диссертационной работы.
Объектом настоящего исследования выступают прямые и косвенные номинации эмоций в русской и французской языковых картинах мира (peur, tristesse, страх, печаль), а также их метафорические модели, объединенные лингвистами на основании их понятийной эквивалентности в соответствующие синонимические ряды. При выборе данных номинаций эмоций мы воспользовались осуществленной психологами классификацией так называемых базисных эмоций. При изучении количества базисных
эмоций обнаружилось, что практически всеми психологами в качестве основных эмоций выделяются страх, радость, гнев и печаль. В нашей работе мы останавливаемся на изучении двух базовых эмоций «страх» - «печаль» и их соответствующих синонимических рядах. При выборе вышеназванных базовых эмоций мы руководствовались данными психологической науки. Общепризнанным является тот факт, что «печаль» и «страх» являются негативными эмоциями и взаимодействуют друг с другом. «Страх»- это совершенно определенная, специфичная эмоция, заслуживающая выделения в отдельную категорию. «Страх» - очень сильная эмоция, которая оказывает весьма заметное влияние на поведение человека. Несмотря на то, что «страх» переживается нами довольно редко, большинство людей боится этой эмоции. Переживание «страха» ощущается и воспринимается людьми как угроза личной безопасности. «Печаль» также выступает как отдельная эмоция, которая имеет свое специфическое выражение и свои уникальные феноменологические характеристики. Главной причиной «печали» служит утрата. При этом, эти две базовые эмоции могут находиться во взаимосвязи. Степень взаимодействия «печали» с эмоцией «страха» зависит от прошлого опыта человека и ситуации, сложившейся на момент утраты. Таким образом, специфичность и комплексность данных эмоций, на наш взгляд, представляют интерес для их изучения в лингвокультурологическом аспекте.
Предметом исследования в диссертации являются субстантивные синонимические ряды номинативного поля эмоций в русском и французском языках.
Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из словарей русского и французского языков, а также художественных русско- и франкоязычных текстов общим объемом около 3000 языковых единиц.
Целью настоящего исследования является комплексное лингвокультурологическое изучение фрагмента эмоциональной языковой картины мира русского и французского лингвокультурных сообществ,
репрезентированного вербализованными эмоциональными концептами «страх», «печаль».
В соответствии с целью исследования в диссертационной работе ставятся следующие конкретные задачи:
1) проанализировать современные трактовки понятия «языковая
картина мира»;
определить понятие «эмоциональная языковая картина мира»;
сделать обзор теорий возникновения и классификации эмоций;
определить понятие «эмоциональный концепт»;
определить и описать общие (универсальные) признаки и национальную специфику эмоциональных концептов «страх» и «печаль» как маркеров эмоциональной картины мира;
выявить метафорические способы концептуализации базовых эмоций «страх», «печаль» в русской и французской языковых картинах мира;
7) провести лингвокультурологический анализ эмоциональных
концептов в русской и французской языковых культурах.
Методологическую базу исследования составляют фундаментальные исследования по психологии эмоций (К. Изард, Э. Нойманн, С. Кьеркегор, К. Юнг, В. Вилюнас и др.), лингвистические исследования эмоций (Л.Г. Бабенко, В.И. Шаховский, В.Н. Телия, Е.Ю. Мягкова, Н.А. Красавский и др.), исследования по лингвокультурологии (Н.Д. Арутюнова, В.А. Маслова, А.Г. Баранов, В.В. Красных и др.), исследования по когнитивной лингвистике (Е.С. Кубрякова, Н.Н. Болдырев, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор и др.).
Научная новизна диссертационной работы обусловлена выбором объекта и подходами к его исследованию, позволившими соединить традиционные представления о репрезентации эмоций с современными изысканиями лингвистической науки о человеке. Впервые ставится проблема комплексного изучения эмоциональных концептов «печаль», «страх» в русле современных лингвокультурологических и лингвокогнитивных исследований с учетом результатов, полученных на базе концептуального анализа.
Интеграция междисциплинарных подходов к изучению языка эмоций позволяет получить объективную картину репрезентации эмоций в языке и уточнить концептуальные основы моделирования процессов эмоциональной и интеллектуальной интерпретации действительности говорящим субъектом.
Лингвокультурологический подход описания языка эмоций представляет значительную теоретическую и практическую значимость для всей гуманитарной науки.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в развитие теории концептуализации эмоций, определяет лингвокультурологическую специфику эмоциональных концептов «страх - реш-», «печаль - tristesse» в русской и французской языковых картинах мира.
Практическая ценность исследования состоит в том, что полученные результаты могут найти применение в преподавании теоретических и специальных курсов по общему и сравнительному языкознанию, типологии языков, психолингвистики, лексикологии, лингвокультурологии, в практике преподавания иностранных языков и при составлении различного рода словарей и учебных пособий по русскому и французскому языкам, а также для разработки тематики дипломных и курсовых работ.
На защиту выносятся следующие положения:
1) эмоциональная языковая картина мира представляет собой совокупность определенных компонентов, в которую входят эмоциональные представления, эмоциональные понятия, эмоциональные концепты. Вербализуясь, данные компоненты формируют сложное структурно-смысловое образование. Иначе говоря, ментальное освоение фрагментов мира, то есть познание окружающей действительности, всегда сопровождается классификационно-квалифицирующими ментальными поступками человека. Таким образом, эмоциональная языковая картина мира формируется в результате оценочной деятельности человеческого сознания при ментальном освоении действительности;
2) эмоциональный концепт - как разновидность культурного концепта
- отличается дополнительными эмотивными, ценностными и оценочными
характеристиками. Каждая конкретная семантико-психологическая и
эмоционально-эстетическая реализация эмоциональных концептов, в
частности, «страх», «печаль» обусловливается особенностями языкового
сознания личности как обобщенного образа носителя и проводника
культурных, языковых, коммуникативно-деятельностных и поведенческих
реакций;
в практическом сознании носителей языка сформирован «образ» базовых эмоций, принятый в данном лингвокультурном сообществе. Тем не менее каждый индивид имеет собственный вариант данного образа;
специфика репрезентации эмоций в языке определяется, прежде всего метафорическими дескрипциями эмоций, изучение которых обнаруживает скрытые связи между различными феноменами окружающей действительности. В исследуемых лингвокультурах наличествует более или менее продуктивные типы метафоры, что обусловлено психологической особенностью человека и спецификой языковых единиц;
5) высокий уровень употребления антропоморфной метафоры
объясняется социально-психологической релевантностью для человека его
же реальных поступков, его преобразующей действительность
деятельностью. Со структурной точки зрения наиболее продуктивной
является глагольный тип антропоморфной метафоры. Глагол, как самый
динамичный класс слов, позволяет более эффективно и адекватно передать
эмоциональное состояние и намерения говорящего;
6) высокая продуктивность натурморфной метафоры объясняется ее
традиционно непреходящей практической ценностью для нашей жизни.
Наиболее часто эмоции уподобляются таким явлениям материальной
культуры, как «вода», «дым», «огонь», «воздух».
В диссертационной работе методы исследования изучаемого феномена включают наряду с общими индуктивно-дедуктивным и сравнительно-
сопоставительным методами дефиниционный, этимологический анализы, метод лингвистической интерпретации.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на VIII научной конференции преподавателей и аспирантов «Державинские чтения» (Тамбов, 2003); IV Международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2003); Всероссийской научной конференции «Фразеологические чтения» (Курган, 2005); V Международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2005); на аспирантских семинарах кафедры английской филологии Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина. По материалам диссертации опубликовано шесть работ.
Структура, содержание и объем глав диссертационной работы определяются поставленными целью, задачами и фактологическим материалом. Исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых завершается выводами, заключения, библиографии, списка условных сокращений исследованных текстов и использованных словарей.
В первой главе ставятся общие и наиболее существенные проблемы, без решения которых исследование эмоциональных концептов не может быть осуществлено. Глава состоит из четырех параграфов, в которых определяется сущность понятий «языковая картина мира», «эмоциональный концепт»; содержатся результаты анализа лингвистических и психологических исследований по проблеме понятия «эмоция»; анализируются возможные способы языковой репрезентации эмоциональных концептов.
Во второй главе проводится лингвокультурологический анализ конкретных эмоциональных концептов в русской и французской картинах мира. Приводится этимологический и дефиниционный анализы синонимических рядов номинантов эмоций «peur - страх» и «tristesse -печаль». Выявляются метафорические способы концептуализации базовых эмоций «страх», «печаль» в русской и французской языковых картинах мира.
В заключении обобщаются наиболее существенные научные результаты проведенного исследования.
Соотношение границ и объема понятий «картина мира», «языковая картина мира» и «эмоциональная языковая картина мира» в отечественной и зарубежной лингвистике
Как показывает анализ современной лингвистической литературы, единства мнений по вопросу содержания понятия «картина мира» у исследователей не наблюдается.
Понятие «картина мира» относится к числу фундаментальных, выражающих специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования в мире (Роль человеческого фактора в языке 1988: 18). Общеизвестно, что впервые термин «картина мира» появился в конце XIX - начале XX вв. в физике и означал, согласно Г.Герцу, совокупность внутренних образов внешних предметов, из которых логическим путем можно получать сведения о поведении этих предметов (Герц 1973: 208). Аналогичной точки зрения на содержание понятия «картина мира» придерживались впоследствии М.Планк, А. Эйнштейн. В настоящее время «картина мира» трактуется учеными как центральное понятие концепции человека, выражающее специфику его бытия
В лингвистике термин «картина мира» имеет различные дефиниции, что объясняется неоднозначностью его толкования. М. Хайдеггер писал, что при слове «картина» мы думаем, прежде всего, об отображении чего-либо, «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина» (Хайдеггер 1986: 103). Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, воспитание и другие социальные факторы. Другими словами, картина мира есть отражение окружающего мира в голове человека. По мнению В.В. Красных, картина мира формируется у индивида в процессе социализации и не может не нести на себе национально-культурный отпечаток (Красных 2003: 17). Таким образом, картина мира есть «отображение в психике человека предметной окружающей действительности, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии» (Леонтьев 1993:18; цит. по Красных 2003:18), то есть как результат прошлого того народа, к которому мы себя причисляем (Уфимцева 1996:161; цит. по Красных 2003:18). Существует точка зрения, согласно которой «картина мира» рассматривается как нечто отвлеченное от активной деятельности человека, как «сумма ментальных значений, наиболее общих представлений о мире» (Утробина 1997: 72). В соответствии с другой концепцией, «картина мира» трактуется как результат духовной активности человека. Картина мира предстает как идеальное, концептуальное образование, имеющее двойственную природу: необъективированное - как элемент сознания, воли или жизнедеятельности, и объективированное - в виде различных следов сознания, воли или жизнедеятельности, в частности -в виде знаковых образований, текстов (в том числе - как искусство, архитектура, социальные структуры, язык) (Постовалова 1987: 66). В.В. и А.В. Морковкины понимают под «картиной мира» информационную «целокупность», которой располагает человек, и которой обусловлен его способ созерцания, ощущения, восприятия, постижения, осмысления, переживания, объяснения мира и себя в этом мире, содержащую правила реагирования на различные проявления жизни и поведенческие запреты, принятые в данном обществе (Морковкины 1997: 57). Р.Х. Хайруллина считает, что «картина мира» является общекультурным феноменом и представляет идеальное отражение объективной действительности в сознании человека, выступающее основой его ориентации в мире. Исследователь подчеркивает, что в картине мира закрепляются итоги когнитивно-оценочной деятельности познающего субъекта (Хайруллина 1996: 27). По Л.В. Шалиной, основу понятия «картина мира» составляет совокупность объективных знаний об окружающей действительности, формирующая мировидение и миропонимание человека. Совершенно справедливо, как нам представляется, автор выдвигает положение о том, что «картина мира» характеризуется единством структуры, в котором отражается единство материального и духовного миров. Представленная точка зрения наиболее близка к пониманию «картины мира», предложенному Н.А. Красавским. В своих трудах ученый определяет картину мира как совокупность человеческих представлений, знаний о мире. Данное определение принимается в качестве рабочего в настоящем исследовании, поскольку, на наш взгляд, является наиболее адекватным и достоверным. При этом картина мира характеризуется упорядоченностью и объединенностью значений и представлений, ее формирующих (Кубрякова 1986: 141).
Думается, что при анализе понятия «картина мира» следует обратить внимание на мысль, высказанную Ю.Н. Карауловым: «...Картина мира обладает пластичностью, подвижностью, поливариантностью» (Караулов 1987:37). В свете последних исследований в области когнитивной лингвистики данные характеристики картины мира представляются наиболее существенными, поскольку позволяют не только соотнести частные фрагменты картины мира с ее основными параметрами - универсальностью, подвижностью, объективностью, поливариантностью, но и рассмотреть то или иное языковое явление, с одной стороны, как отражение в картине мира универсальных черт объективной реальности, а с другой - как проявление специфики разных языков в подвижности и поливариантности используемых в процессе номинации языковых средств.
Проблема определения и интерпретации понятия «эмоция»
Известно, что эмоции представляют собой сложный психофизиологический процесс. Взаимовлияние и взаимодействие сознания, языка и эмоций служит предметом различных междисциплинарных исследований, ибо эмоции так или иначе сопровождают человека во всех сферах его жизнедеятельности, мотивируют поступательное освоение им действительности, то есть, бесспорно, "эмоция - поистине междисциплинарный предмет" (Изард 1960: 9).
Однако единства мнений по проблеме сущности эмоций у исследователей не наблюдается.
В русском языке слово «эмоция» известно с конца XIX века. Оно пришло в русский язык из французского, и этимологически термин «эмоция» обозначает переживание, в переводе с латинского «emovere» - «волновать». Эмоции, как отмечают исследователи, связаны с кратковременными настроениями: "Настроения и эмоции нередко имеют общую характеристику в том, что они возникают как реакция на оценку" (Mayer & Salovey 1988: 88), однако "менее дифференцированная природа настроений отражена в том, что в языке, по-видимому, имеется меньше слов для обозначения настроений, чем для обозначения эмоций. Это наводит на мысль, что информационная ценность конкретных эмоций более ограничена, чем информационная ценность глобальных настроений" (Ellis & Ashbrook, 1988: 59).
Первоначально эмоции рассматривались в рамках философской парадигмы: Платон, Аристотель, Декарт, Спиноза и Кант неоднократно высказывали свои суждения по данному вопросу.
Философы отмечают, что познание немыслимо без эмоций и "решающее значение в познании имеет эмоциональное принятие или отвержение, с трудом выразимое. Самый крайний интеллектуализм и рационализм может быть страстной эмоцией" (Бердяев 1995: 183). Сама философия трактуется ученым через призму эмоционального: "Философия есть любовь к мудрости, любовь же эмоциональное и страстное состояние" (там же: 184).
В.П. Панов, отмечая логическую составляющую естественно-исторического процесса появления разума, начинающегося от элементарных эмоциональных реакций и первых проблесков мысли у предшественников человека до создания научной картины мироздания как взаимосвязанного целого, подчеркивает, что "акт возникновения мысли через создание опосредствующего представления связан с действием живого воображения и сопровождается эмоциональным переживанием" (Панов 1992: 105; Додонов 1978: 30-31). Следует заметить, что ментальный мир человека и эмоциональный не противопоставлены друг другу, хотя в языке имеют особые способы их отражения и описания.
В последние годы в научной литературе встречается множество точек зрения на природу, значение и способы проявления эмоций.
Биологический подход в изучении эмоций имеет в своем основании допущение об универсальном характере эмоций, которые свойственны всем индивидам в силу единства и общности человеческой природы и неконтролируемости человеческой психики, что определенным образом было подтверждено изысканиями Ч. Дарвина.
Современная биологическая наука опирается на положение о разделении полушарий головного мозга, контролирующих отдельные области сознания, что «создает две независимых сферы сознания в пределах одного организма» (Gazzaniga 1970:42). Выделяя наличие «лимбической системы», включающей все структуры головного мозга, которые связаны с образованием эмоций, ученые поясняют, что эмоции возникают в результате прохождения нервных сигналов, поступающих от всех органов чувств, через «лимбические структуры» в то время, когда они направляются по нервным путям ствола мозга в его кору. При этом не отвергается возможность существования специфических механизмов головного мозга, обеспечивающих эмоциональные процессы. (Delgado 1971, Симонов 1980 и ДР-) Проведенные в этой области исследования (Delgado, 1971; Симонов, 1982) свидетельствуют о том, что эмоциональные процессы вовлекают многие зоны и системы мозга. Представляется возможным, что весь мозг участвует в этих эмоциональных процессах, сопровождающих процесс коммуникации, в котором реализуются два основных вида информации: - вербальная информация, то есть смысловая информация, выражаемая словами и другими средствами языка; - невербальная информация, то есть экстралингвистическая, не выраженная средствами языка информация, включающая сведения о говорящем, его отношение к предмету разговора.
Ученые указывают на тесную связь эмоций с потребностями организма, но при этом также не объясняются различия между собственно эмоциями и чувствами. Например, физиолог П.К. Анохин определяет эмоции как «физиологические состояния организма, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствований и переживаний человека - от глубоко травмирующих страданий до высоких форм радости и социального жизнеощущения» (Анохин 1978:397). То есть, согласно этой точки зрения эмоции определяются как переживания человеком в данный момент своего отношения к чему- или к кому-либо (Джемс 1991; Анохин 1964; Немов 1994). В интерпретации П.В. Симонова, эмоции являются отражением мозгом какой-либо потребности человека или животного, а также вероятности ее удовлетворения. При этом существенным моментом выступает степень этой вероятности: при большей степени вероятности удовлетворения потребностей возникают положительные эмоции, а при меньшей - отрицательные (Симонов 1981).
В XX веке эмоции перешли в ведение психологии, хотя до сих пор в этой области науки не предложена единая дефиниция эмоциональных явлений. Ученые дискутируют, рассматривать ли эмоции как тип поведения, как психологическое явление или как психическую деятельность. Например, выдвигается тезис о возможности замены данного понятия при объяснении поведенческих проблем на такие более «подвижные» и не столь аморфные понятия, как «возбуждение» или «активация» (Duffy, 1962; Lindsley 1957 и др.), но не подвергается сомнению ведущая роль эмоций в организации и мотивации поведения, восприятия и понимания, то есть акцентируется нейросенсорная модель эмоций, позволяющая рассматривать их как организованный процесс с присущими ему эмпирическими и мотивационными характеристиками (Рапапорт, 1942; Томкинс, 1963; Изард, 1972 и др.). Многие исследователи связывают понятие эмоции с механизмами оценки. Б.И. Додонов, предлагая логическую реконструкцию естественно-исторического процесса появления разума, начинающегося от элементарных эмоциональных реакций и первых проблесков мысли у предшественников человека до создания научной картины мироздания как взаимосвязанного целого, указывает, что «акт возникновения мысли через создание опосредствующего представления связан с действием живого воображения и сопровождается эмоциональным переживанием» (Додонов 1978:30-31). Согласно этому ученый дает следующее определение: «...эмоции в качестве процесса есть не что иное, как деятельность оценивания поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире, которую ощущения и восприятия кодируют в форме субъективных образов» (Додонов 1978:23-32).
Этимология номинантов эмоций «страх» - «peun> и «печаль» - «tristesse»
При этимологическом анализе номинаций эмоций мы используем параметры, разработанные Н.А. Красавским, которые охватывают время появления в языке самой лексемы, время появления у слова значения, фиксирующего эмоцию и источник и причины возникновения в том или ином языке слова в целом и его эмоционального словозначения в частности (Красавский 2001:128).
Анализ этимологических данных мы начнем с базисных номинаций эмоций в русском и французском языках, а затем перейдем к составляющим синонимических рядов двух языков.
По данным синонимического словаря русского языка слово «страх» имеет в качестве синонимов следующие лексико-семантические единицы: страх, ужас, боязнь, опасение, трепет (ССРЯ 1970, ССРЯ 1986). Доминантой в этом ряду выступает слово «страх».
При этимологическом анализе слова «страх» в русском языке встречаются различные версии его происхождения. По одной из версий страх имеет связь со славянскими языками. Соответственно отсюда делается вывод о его славянском происхождении. В соответствии с другой версией, слово «страх» связано с латинским словом strages, что обозначает опустошение, поражение, повержение на землю. Сторонники следующей версии считают первичным значением лексемы «страх» оцепенение, при этом указывается на связь с различными языками (с литовским в значении оцепенеть, превратиться в лед; с латышским в значении тугой, растянутый).
По данным И.И. Срезневского, уже в XI - XIV веках слово «страх» имело два значения: для обозначения эмоционального состояния человека и для номинации вызывающего его события (Срезневский 1989:546, т.З).
Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать определенные выводы. Во-первых, слово «страх» этимологически соотносится со многими словами других языков. Во-вторых, как отмечают ученые (Н.А. Красавский 2001, Ю.С. Степанов 1997), есть все основания полагать, что данным словом первоначально обозначались либо природные явления (превратиться в лед), либо свойства предмета (тугой, быть растянутым), либо результат человеческих действий (опустошение). По данным Н.А. Красавского слово «страх» по всей видимости, как номинант эмоции не имеет первоначального употребления в русском языке. Сегодня это совершенно определенная, специфическая эмоция, заслуживающая выделения в особую категорию, поскольку страх образуется из конкретных физиологических изменений, специфических переживаний, проистекающих из ожидания угрозы или опасности, а также он представляет собой полисемичную лексему.
При рассмотрении русского слова «ужас» М. Фасмер указывает на трудности установления его происхождения. По его мнению, оно, вероятно, связано с чередованием гласных с gas it і (гасить). Кроме того, высказывается суждение о его возможном родстве с лит. issigasti (испугаться). Анализируемое слово этимологически корреспондируется со многими славянскими словами: укр. ужас, ужах (страх, ужас), ужахнути (напугать), блр ужаслівьі (страшный), ст.-слав. ужасъ, чеш. uzas (изумление, ужас) и т.д. Следуя версии этимолога М. Фасмера, становится совершенно очевидно, что слово «ужас» связано с архетипом огня (от слова gasiti - гасить), являющегося, по мнению многих исследователей (Белякова 1995:7; Касавин 1999:102), наиболее актуальным социально-культурным феноменом для архаичного и средневекового сознания людей (Фасмер 1996:151, т.4). В XI -XIV веках оно употребляется в значениях страх, трепет, дрожь, трусость, смятение, отчаяние (Срезневский 1989:1161, т.З). Многие из перечисленных значений сохранились и до сих пор. В наши дни слово «ужас» многозначно. Оно обозначает само чувство; явление, его вызывающее; безвыходность положения.
Другой член рассматриваемого синонимического ряда, слово «боязнь», вероятно, является производным от глагола бояться и является славянского происхождения (Фасмер 1996:204, т.1). Но его глагольная форма замечена и в неславянских языках - др.-верх.-нем. biben (дрожать, трепетать), лит. bajus (страшный), baaime (страх). М. Фасмер утверждает также, что слово «боязнь» этимологически связано с прус, biasnan (страх) (Фасмер 1996:203- 204, т. 1). В современном русском языке номинант эмоции «боязнь» моносемичен.
Номинант эмоции «трепет» относится, по утверждению М. Фасмера, к «трудным словам» с точки зрения их этимологии. Слово «трепет» славянского происхождения (укр. трепет, трепета, болг. трепет, словен. trepet). От этого слова произошли рус. трепетать, ст.-слав. трепетати, чеш. trepetati (трепать, порхать). Достаточно часто номинант эмоции «трепет» этимологически и семантически сближают со словами трепать, тропать (ср. лит. trepumas - проворство, ловкость, trepidus - семенящий с лтш. tripinat - трясти) (Фасмер 1996:99, т. 4). Следует отметить, что эмоциональное значение этого слова вторично. Изначально им обозначались физические величины (Фасмер 1996:99, т.4). Слово «трепет» в настоящий момент полисемично и обладает несколькими значениями: «трепет -колебание, дрожание; сильное волнение, напряженность чувств; страх, боязнь» (ТС 1995:798).
Что касается слова «опасение», то в этимологических словарях оно не анализируется.
По данным электронного словаря синонимов Национального Института Французского языка города Кан (Caen), лексема «peur» имеет 42 синонима, 10 из которых являются наиболее распространенными: angoisse, crainte, epouvante, frayeur, horreur, inquietude, panique, terreur, trac, trouble.
Французский словарь синонимов (Rene Bailly) приводит 13 синонимов исследуемого номинанта эмоции: angoisse, crainte, terreur, horreur, epouvante, panique, apprehension, alarme, phobie, frousse, malepeur, vesse, venette (Bailly: 171). Принимая во внимание данные обоих словарей, можно выделить 6 наиболее совпадающих по семантическим признакам синонимов: angoisse (тревога), crainte (боязнь), terreur, horreur (ужас), epouvante (сильный страх), panique (паника), frayeur (испуг). Доминантой в этом синонимическом ряду выступает слово «peur».
Слово «peur» начинает употребляться в старофранцузском языке в XII веке. В это время оно имеет форму paor, pour. Данная лексема образована от латинского слова pavor, обозначающего имя божества, в частности, имя богини (DE 1990:553).
Лингвокультурологическая характеристика эмоциональных концептов «страх» - «peur» и «печаль» - «tristesse» в лексикографии
Далее рассмотрим синонимический ряд «страх» - «peur» в русском и французском языках. Начнем с определения базисного номинанта эмоции «страх» в психологическом словаре: «Страх - это эмоция, возникающая в ситуациях угрозы биологическому или социальному существованию индивида и направленная на источник действительной или воображаемой опасности» (ПС 1990:386). Согласно данному определению, лексема «страх» в психологическом словаре описана достаточно выразительно, что позволяет легко распознать эту эмоцию среди множества других базисных номинаций эмоций.
Далее постараемся выявить насколько глубоко и полно лексикографируется данная эмоция в толковых словарях. Приведем ее определения из наиболее авторитетных лексикографических источников: «страх - очень сильный испуг, большая боязнь, ужас» (ТС 1997: 772); «страх - тревожное состояние души от грозящего или воображаемого бедствия, как сильное опасение, как боязнь греха (страх божий) (Даль 2003: 336, т.4); «страх - состояние сильной тревоги, беспокойства, душевное волнение от грозящей или ожидаемой опасности; боязнь» (БАС 1963: 1007-1008, т. 14); «страх - состояние крайней тревоги и беспокойства от испуга, от грозящей или ожидаемой опасности, боязнь, ужас» (ТС 1940: 549, т. 4); «страх -состояние сильной тревоги, беспокойства, душевного смятения перед какой-либо опасностью» (БТСРЯ 2000).
Далее охарактеризуем лексикографирование номинации вторичных эмоций «ужас», «боязнь», «трепет», «опасение»
Лексема «ужас» осмысливается В.И. Далем как самый сильный страх, как внутреннее содрогание, трепет от боязни и отвращения (Даль 2003:476, т. 4). СИ. Ожегов определяет слово «ужас» как «чувство сильного страха, доходящее до подавленности, оцепенения» (ТС 1997:828). Общим в определении этого эмоционального концепта является то, что лексема «ужас» рассматривается как «сильный страх». «Боязнь» в «Толковом словаре» В.И. Даля это «страх, опасение, робость» (Даль 2003:122, т. 1). По данным словаря СИ. Ожегова, «боязнь -беспокойство, страх перед кем или чем-либо» (ТС 1997:57).
«Трепет» - состояние ожидания страха, боязнь действительной или воображаемой опасности (Толковый словарь В.И. Даля, Т.4, с.429). В Толковом словаре СИ. Ожегова «трепет определяется как «сильное волнение, как страх, боязнь перед кем-либо» (ТС 1997:810).
Лексема «опасение» рассматривается в толковом словаре СИ. Ожегова как «чувство тревоги, беспокойство» (ТС 1997:453). По данным психологических исследований, «страх» нельзя отождествлять с тревогой. «Страх» - это совершенно определенная, специфичная эмоция, заслуживающая выделения в отдельную категорию (Изард 2002:293). Согласно этой позиции, лексему «опасение» можно с трудом отнести в синонимический ряд номинантов эмоции «страх».
В русскоязычном синонимическом ряду «страх» обнаруживаются следующие семантические признаки: - эмоциональное состояние (опасение, ужас=чувство); - номинанты эмоций (опасение = тревога, беспокойство, страх, боязнь; трепет = волнение, страх, боязнь; боязнь = беспокойство, страх, робость; ужас - страх, несчастье, отвращение, трепет, подавленность, негодование); - интенсивность переживания эмоции (страх, трепет, возмущение, ярость = сильный; ужас = крайний); - объект эмоции (боязнь = вызываемая ожиданием опасности).
Синонимы - существительные, описывающие эмоцию страха, многоаспектны по содержанию и дифференцируются по источнику страха. Так, например, epouvante - страх-удивление, horreur - ужас, связанный с отвращением. В рассматриваемом нами синонимическом ряду «реш » (страх) — доминанта, которая сопровождает осознание опасности и варьируется по интенсивности в зависимости от контекста. «Реиг» мыслится преимущественно вне человека, являясь внешней силой, что подтверждается следующими примерами: же реиг Ыеие, intense (страх леденящий, сильный); la реиг prend, gagne, saisit, frappe, ronge, devore, consume (страх берет, охватывает, схватывает, сжирает, съедает, терзает); la реиг peut etre atroce (душераздирающий страх, ужасный страх), en proie а la реиг (терзаться, мучиться от страха); la реиг met des ailes aux talons (у страха глаза велики), cloue lespieds, les entraves(страх сковывает).
«Angoisse» в современном французском языке обозначает физическое и психическое расстройство, связанное с осознанной опасностью, характеризующееся диффузным страхом, который может колебаться от волнения до паники и может сопровождаться спазмом пищевода, желудка или горла (QF 1956:64). Сочетаемость «angoisse» скудна, что не дает возможности определить полноценно его коннотацию. Но контексты типа «I angoisse etreignait, serrait son coeur (сердце сжимается от страха)» позволяют предположить, что это слово мыслится как «гигантские одушевленные тиски, мучающие свою жертву» (Голованивская 1997:253).
«Crainte» обозначает «обеспокоенность, несильный страх, боязнь» (PR 1993). «Crainte» можно provoquer (провоцировать), causer (вызывать), susciter (порождать, вызывать), inspirer (внушать), но в отличие от «реиг» его можно apaiser (успокаивать, усмирять), calmer (обуздать, унимать), eveiller (возбуждать). Таким образом, «crainte» - это маленький страх, который вырастает и превращается в «реиг», который затем может devorer (пожирать, мучить) и ronger (терзать, мучить). Смысловое отличие слова «crainte» от «реиг» можно обнаружить в эпитетах, применяемых только к первому понятию: ипе crainte vaine (напрасный страх), illusoire (призрачный страх).
Современное значение «epouvante» обозначает «сильный и внезапный страх, вызванный чем-либо необычным, угрожающим» (PR 1993). На русский язык это слово переводится чаще всего как «ужас». Его особенность в том, что это чувство обычно вызывается не человеком.
«Frayeur» - это «сильный, быстропроходящий страх, вызванный воображаемой опасностью» (PR 1993). Это слово относится к возвышенному стилю речи. Его сочетаемость совпадает с сочетаемостью слова «peur» и не позволяет говорить о какой-либо его специфичности.
Понятие «horreur» заключает в себе «объективный» и «субъективный» смыслы. Первый трактуется как свойство того, что может вызвать страх, отвращение, вещь, которая внушает или должна внушать чувство отвращения (ср. с русским понятием «мерзость»). «Horreur», таким образом, это страх особого рода, рождающийся от созерцания чего-либо, а не от намерения испугать. Второй смысл заключает в себе впечатление, произведенное видом ужасной вещи или мыслью о ней.
