Содержание к диссертации
Введение
1. Глагол в системе частей речи: концептуальный анализ 12
1.1. Глагол в системе частей речи как структура представления знаний: общая характеристика системообразующих аспектов 12
1.2. Терминологический статус и деривационный потенциал глагола: история вопроса 29
Выводы 57
2. Терминология военной авиации как фрагмент вербально-когнитивной картины мира: специфика формирования и основные параметры 60
2.1. Экстралингвистические факторы формирования терминологии военной авиации 61
2.2. Глагол и глагольное словосочетание как терминологические знаки: общая характеристика 72
2.3. Глагольные словосочетания как средство организации военно-авиационной терминосферы 121
Выводы 139
3. Метафора как когнитивный механизм глагольного терминообразования в военно-авиационной области ... 143
3.1. Аспекты метафорической номинации в терминообразовании 144
3.2. Терминологическая метафоризация глаголов как способ формирования
лексической сферы военной авиации 156
Выводы 186
Заключение 190
Библиографический список 197
- Глагол в системе частей речи как структура представления знаний: общая характеристика системообразующих аспектов
- Экстралингвистические факторы формирования терминологии военной авиации
- Глагольные словосочетания как средство организации военно-авиационной терминосферы
- Аспекты метафорической номинации в терминообразовании
Введение к работе
На рубеже ХХ-го и ХХІ-го столетий именно наука как глобальное когнитивное образование выступает приоритетным средством познания действительности в различных сферах человеческой деятельности. В сложнейшей системе науки происходит постоянное появление и зарождение новых направлений, наблюдаются непрерывные процессы интеграции и дифференциации различных областей знания. Все эти явления сопровождаются интенсивным развитием языковой базы (основания) специальных сфер, в результате чего большую часть словарного фонда любого развитого языка составляют термины. В этом аспекте представляется важным и перспективным дальнейшее исследование различных вопросов терминологии как средства получения и организации знаний.
Как самостоятельная научная дисциплина, активно развивающаяся всю
свою историю, терминоведение к началу 21-го века накопило богатый
материал по методологии и теории термина, терминообразованию; по
проблемам отбора специальной лексики; по типологическому,
сопоставительному, семасиологическому, ономасиологическому и
историческому терминоведению. Проведены обширные филологические, функционально-стилистические, диахронические исследования по различным аспектам терминологии. Тем не менее, ещё сохраняется много нерешённых проблем в сфере упорядочения и стандартизации терминов, терминографии, терминологической функциональной дериватологии, научно-технического перевода, в области создания информационно-поисковых тезаурусов, отраслевых исследований новых и относительно молодых областей профессиональной деятельности.
По мере становления и развития отечественного терминоведения в орбиту исследовательского поиска вовлекались самые разнообразные проблемы, связанные с изучением фундаментальных аспектов теории
4 термина (Винокур 1939; Лотте 1961; Квитко 1976; Даниленко 1977; Канделаки 1977; Моисеев 1971; Митрофанова 1973; Герд 1981; Шкатова 1982; Волкова 1986; Кобрин 1987; Циткина 1988; Моисеев, Буянова 1989; Кияк 1989; Лейчик 1989; Буянова 1991; Коготкова 1991; Гринёв 1993 и др.). В связи с обращением к динамическим аспектам языка, антропоцентрической лингвистике, изучающей язык во взаимосвязи с человеком, его сознанием, мышлением, различными видами деятельности, постепенно формируется новое направление терминоведения - когнитивное.
В терминоведческих исследованиях конца 20-го - начала 21-го веков (Лейчик 1994; Комлев 1995; Володина 1997, 2000; Алексеева 1998; Мишланова 1998, 2003; Казарина 1999, 2000; Буянова 1996, 2002; Ивина 2003; Абрамова 2003) подчёркивается сложная многослойная структура термина, что обусловливает многоаспектность терминологического анализа. Традиционная связь терминологических исследований с науками о мышлении позволяет рассматривать многие феномены с когнитивной точки зрения, учитывать все виды информации, которые участвуют в формировании нового знания. В центре внимания исследователей оказываются термины, представляющие особые когнитивные структуры, особенности структурирования конкретных профессиональных сфер как результата непосредственного опыта человека. Таким образом, современное изучение термина внутри терминосистемы предполагает выявление места и функции терминологических единиц в лингвомыслительной деятельности человека и осознание того, что «терминологизация ... представляет собой комплексный процесс, в ходе которого слово естественного языка проходит глубинную стадию концептуальной обработки» (Алексеева 1998:6).
Активизация интеграционных процессов в научно-технической сфере и применение антропологического принципа при изучении её языка ведут к появлению междисциплинарных концепций исследования и учёта человеческого фактора при формировании подъязыковых систем и номинативной организации конкретных терминологий, особенно мало
5 изученных и ещё только развивающихся молодых терминосфер, в том числе и терминологии авиации. Немногочисленные исследования в этой сфере (Орлова 1991; Рякина 1996; Москалёва 1998; Акимова 2004; Мальковская 2004; Зюзина 2006) содержат недостаточно полное и многофакторное описание её терминологии в аспекте функциональной дериватологии и когнитивной специфики. В частности, терминологическое исследование глагола как когнитивно-вербального знака военно-авиационных понятий в этих и подобных работах ещё не проводилось. Во многом это связано с нерешённостью проблемы терминологического статуса глагола: ведь в терминоведении традиционно глагол рассматривается в основном как производящая основа для отглагольных существительных. «Реабилитация» глагола в функции термина отмечается рядом исследователей при изучении терминологической деривации языка науки (Ивакина 1997; Буянова 1996, 2002), а также при исследовании проблемы валентностных характеристик терминов-глаголов (Казарина 1991).
Анализ терминологических исследований различных отраслей знания
показал в целом небольшой интерес к изучению категории глагола и его
прагматики в терминологии, к проблеме его функционирования в
специальных текстах; также в терминоведении пока слабо разработаны
вопросы словообразовательных и деривационных характеристик
«глагольных» терминов, не выявлены и не описаны ведущие механизмы, способы и средства глагольного терминообразования как одного из базовых деривационных процессов. Несмотря на то, что исследователями признаётся право глагола быть выразителем динамических процессуальных понятий в терминологии, фиксация и дефинирование специальной глагольной лексики в терминологических толковых словарях отсутствует.
Таким образом, актуальность данной работы обусловлена повышенным интересом к разработке терминологии военной авиации, что ещё не было осуществлено в рамках теории языка; необходимостью изучения прагматики, места и роли терминов-глаголов в терминосфере военной авиации, так как
именно они отражают знания о соответствующем фрагменте действительности и формируют терминологические концепты, структурированные внутри исследуемого поля.
Объектом исследования выступают специальные глагольные единицы терминосферы «Военная авиация» (ВА), которая является подсистемой терминополя авиации и находится на пересечении двух специальных областей: военной и авиационной. Понятия «специальная глагольная лексика», «специальные глаголы», «термины-глаголы», «глагольные термины», «глаголы-термины» употребляются в диссертации в широком понимании как контекстуальные синонимы.
Предметом диссертационного исследования является потенциал и свойства глагола как вербально-когнитивного средства и языкового механизма формирования лексической системы военной авиации.
Практическим языковым материалом диссертации послужили
английские и русские глагольные единицы разной степени сложности и
структуры, функционирующие в терминополе военной авиации. Материал
исследования был собран в результате целенаправленной выборки из
следующих авиационных журналов: «Авиация и Космонавтика» 1998, 2004,
2007, 2008; «Крылья Родины» 2000; «Воздушно-космическая оборона» 2005.
Источниками выборки английских глагольных терминов явились: "Aviation
Week and Space Technology" 1988, 1989; "Take Off 1990, 1999; "Interavia"
1990; "Air Forces Monthly" 2000, 2003 (32 издания). Кроме того, для
извлечения информации по семантической специфике изучаемых единиц и
построения дефиниций этих лексем, а также для изучения
экстралингвистической характеристики исследуемой терминосферы
использовались справочные и энциклопедические издания,
терминологические, толковые и переводные словари, научно-популярные издания по истории развития военной авиации (30 наименований). В количественном представлении фактический материал составил 2840 терминологических глагольных единиц, из которых 1300 — русские и 1540 —
7 английские глаголы и глагольные словосочетания, функционирующие в авиационных текстах в качестве терминов.
Целью данной работы является изучение и описание специальной глагольной лексики как вербально-когнитивного средства формирования терминологии военной авиации в английском и русском языках. Поставленная цель и логика исследования предопределили необходимость решения следующих задач:
рассмотрение глагола в системе частей речи с когнитивной точки зрения;
выявление концептуальных основ категории глагола и определение специфических характеристик и признаков формирования глагола как особого вербального знака;
изучение общетеоретических положений о терминологическом статусе глагола в терминоведении и определение его терминологического потенциала как эквивалентного имени-термину;
определение прагматики и роли специальных глагольных единиц в формировании терминологии военной авиации;
описание способов глагольного терминообразования и структурно-грамматических типов данных единиц;
выявление статуса глагольных терминологических словосочетаний и установление их роли в формировании базовых (основных) понятий военно-авиационной терминологии;
рассмотрение метафоричных терминов-глаголов, установление основных сфер-источников их заимствования и ассоциативных признаков переноса значения.
Методологической базой работы послужили фундаментальные труды в области общего терминоведения, терминологической деривации, отраслевого терминоведения (Д.С. Лотте, Б.Н. Головин, В.М. Лейчик, А.В. Суперанская, СВ. Гринёв, В.П. Даниленко, Л.Ю. Буянова, С.Г. Казарина, Р.Ю. Кобрин и др.); когнитивной лингвистики (Р.Лангакр, Дж. Лакофф, B.C. Кубрякова,
8 В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Н.Ф. Алефиренко и др.); исследования по теории метафоры, мотивированности языковых явлений, по словообразованию и теории языка (Дж. Лакофф, М. Джонсон, И.Н. Григоренко, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, Е.С. Кубрякова, Г.П. Немец и др.).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в установлении терминологического статуса и потенциала глагола как особого концептуализирующего средства формирования военно-авиационной терминологической картины мира; в выявлении особенностей функционирования специальной глагольной лексики в терминологическом пространстве военной авиации в разных языках; в исследовании лексико-синтаксических и функционально-семантических аспектов специальных глаголов и глагольных словосочетаний в сфере военной авиации; в интерпретации метафоры как когнитивного механизма образования терминов-глаголов в английском и русском языках.
Теоретическая и практическая значимость работы обусловлена тем, что выявленные и описанные особенности терминов-глаголов, участвующих в моделировании базовых категорий и понятий терминологии военной авиации, углубляют теоретические знания в области общего и отраслевого терминоведения и лингвистики в целом. Теоретически значимым является определение статуса глагольных терминов в сфере военной авиации как вербально-когнитивного средства формирования целостной лексической системы ВА; установление семантических, структурно-грамматических и деривационных характеристик терминов-глаголов; выявление процесса терминологической метафоризации как одного из главных когнитивно-вербальных факторов развития военно-авиационной терминологии в английском и русском языках.
Полученные результаты и материалы диссертационного исследования являются практически значимыми для вузовских курсов «Теория языка», «Общее терминоведение», «Терминография», «Отраслевое терминоведение»,
9 «Когнитивное терминоведение», «Теория метафоры»; при разработке спецкурсов, спецсеминаров, написании курсовых и дипломных работ по актуальным проблемам современного терминоведения и терминографии. Материалы и результаты работы могут также использоваться в учебном процессе при подготовке и обучению российских и иностранных авиационных специалистов на занятиях по терминологии и терминографии; для подготовки практических занятий, при разработке методических пособий и дидактических материалов; в практике преподавания русского и английского языков, языков для специальных целей. Лексический материал диссертации будет в дальнейшем применяться для подготовки терминологических словарей, справочников и учебных пособий по авиационной терминологии, как на русском, так и на английском языках. На защиту выносятся следующие положения:
1. Русская терминосфера военной авиации исторически формировалась
на базе привлечённых в основном из английского и французского языков и
национальных терминов-глаголов, выступающих специфической формой
репрезентации основных процессуальных понятий и понятий действия,
движения, которые являются главными в категориальном аппарате
терминологии военной авиации; такие же процессы заимствования были
характерны и для формирования английской терминологии военной авиации.
2. Терминологическая глагольная лексика, функционирующая в
авиационных текстах разных жанров, дифференцируется на общенаучную,
межотраслевую, отраслевую и узкоспециальную, объективируя когнитивное
многообразие и системную целостность видов движения (действия,
процесса, изменения) в динамике пространства и времени. Русская
терминосистема военной авиации содержит больше межотраслевых
терминов-глаголов по сравнению с английской, что обусловлено спецификой
развития русской авиационной науки, более глубокой научной
специализацией и интеграцией когнитивных областей, связанных с военной
авиацией.
Глагольные термины ВА, в силу высокой способности отсылки к определённым видам движения, действия и/или процесса, возможности давать отношениям между объектами аспектуально-временные характеристики, в качестве когнитивных маркеров передают ментальное содержание, отражая пласт человеческого опыта, связанного с построением и использованием летательных аппаратов. Характерной особенностью специальной глагольной лексики ВА является наличие множества синонимов, дублетов, морфологических, лексических и синтаксических вариантов базовых терминов-глаголов, что отражает постоянный процесс когнитивного членения и развития этой области и вербализации его результатов.
Терминополе военной авиации организуется на основе 9 когнитивно-тематических групп, репрезентирующих фрагменты общей картины мира ВА и фиксирующих основные черты системности терминологии военной авиации - когнитивность, структурность и иерархичность.
Универсальным способом деривации глагольных терминов военной авиации в английском и русском языках является терминологическое переосмысление общеупотребительных слов на основе метафоризации, то есть терминологическая метафоризация. Метафоричные термины-глаголы, создающиеся на основе многоступенчатого вербально-когнитивного процесса, репрезентируют в терминосфере военной авиации сложные структуры представления знаний с высокой степенью информативности через ассоциативное восприятие.
Методы и методики исследования определяются спецификой материала и исследовательской целью: как основной используется описательный метод; применяется метод анализа и синтеза научных данных по общему и когнитивному терминоведению и терминографии; наблюдение как универсальный метод; методы систематики и классификации; лингвостатистический метод; метод понятийного и семантического анализа терминов; сопоставительный, компонентный и дефиниционный анализ;
приёмы деривационного и функционального анализа терминов-глаголов военной авиации.
Апробация работы. Основные теоретические положения и научные результаты исследования докладывались на заседании кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета; были представлены на различных всероссийских и межвузовских научно-методических и научно-практических конференциях: «Теория и практика преподавания иностранного языка» (Краснодар 2005), «Современная лингвистика: теория и практика» (Краснодар 2006, 2007, 2008, 2009, 2010); «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар 2006, 2007); на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 15-летию со дня принятия Декларации о суверенитете Республики Башкортостан (Нефтекамск 2006).
По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе в издании, рекомендованном списком ВАК («Культурная жизнь Юга России». №5. 2007).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Библиографического списка (289 наименований); 14 таблиц, 2 схем.
Глагол в системе частей речи как структура представления знаний: общая характеристика системообразующих аспектов
Части речи (ЧР) входят в число фундаментальных понятий лингвистики. Их термины служат для типологической характеристики языков, распределения материала в грамматиках и словарях, для отражения различий в семантике знаков разного типа. Это наиболее полно описанные разряды слов, которые изучаются уже не одно тысячелетие и которые продолжают исследоваться в разных аспектах и с разных точек зрения в настоящее время. Вопрос о частях речи как особых категориях или классах слов не принадлежит к числу решенных. Вся история изучения частей речи представляет собой поиски единой классификационной схемы, где были бы отражены нетождественные классы слов.
Под влиянием нового понимания языка как когнитивного процесса и когнитивного явления представляется плодотворным обобщить накопленный опыт использования и объяснения частей речи в лингвистике для пересмотра знаний о частях речи с новых позиций. Рассмотрение частей речи с когнитивной точки зрения заключается в том в том, чтобы «выявить их роль в той материальной символической системе, какой является человеческий интеллект» (Виноград 1983:127) и в том, каким образом «когнитивное расчленение мира отражается в системе языковых названий» (Клике 1983:158). Когнитивный подход позволяет рассматривать части речи как номинативные классы слов, которые закрепляют в актах номинации разные структуры сознания и вызывают у нас разные ассоциации, впечатления, образы, сцены, т. е. разные типы репрезентаций. Изучение частей речи с когнитивной точки зрения включает задачи постижения языковой способности человека в широком смысле слова и диктует выходы за пределы лингвистики как таковой. На пути создания концепции частей речи требуются совместные усилия лингвистов, психологов, философов, логиков. Традиционно части речи именовали лексико-грамматическими классами. Е.С. Кубрякова предлагает для частей речи термин «когнитивно-дискурсивные категории», который обладает более глубокими концептуальными основаниями, чем считалось прежде. Считая части речи «особым речемыслительным феноменом», она подчёркивает связанность частей речи с психическими, ментальными и познавательными процессами, с определёнными содержательными структурами знания, созданными для участия в актах коммуникации (Кубрякова 2004: 37).
В настоящий период развития лингвистики деление слов на части речи обусловлено их отношением к лексике (словарю), грамматике (выражаемым или морфологическим и деривационным категориям), а также их отношением к речевой деятельности, дискурсу и их коммуникативным целям. Обычно глаголы, имена существительные, имена прилагательные, наречия и числительные существуют в качестве открытого класса слов, а предлоги, местоимения, союзы и другие виды частиц — в виде закрытых, конечных. Концептуально такое распределение слов представлено назывными классами слов (с ярко выраженной номинативной функцией) и не-назывными, служебными. Противопоставление открытых и закрытых классов также можно объяснить различиями референциальных особенностей относящихся к ним слов. «Представление о том, что одни слова «называют», а другие - «служат», одни отражают мир вещей, а другие - скорее мир языка, ... в общем соответствует различию структур знания, отражённых в рассматриваемых классах и отражаемому в этих структурах типу информации» (Кубрякова 2004: 212).
Язык представляет мир разделенным на разные сущности - объекты, события, признаки, явления и процессы и, таким образом, подтверждает существование отдельных тел, лиц, их атрибутов. «Язык членит действительность, поскольку её членит наше сознание, и делит на такие составляющие, которое оно выделило и «признало» (там же: 44). Неоднородность слов, их гетерогенность могут рассматриваться как доказательство того, что «язык придаёт основную форму тем свойствам, которые разум признаёт за вещами» (Бенвенист 1974: 111). Центральным вопросом для всей системы кардинальных частей речи является то, какие способы представления выбирает язык для своих основных концептов как главных концептов человеческого разума. Язык выступает как отличительная когнитивная способность человека и как универсальное эвристическое средство объяснения всего сущего, в том числе языка. Дж. Серль пишет: «Способ, каким язык представляет мир, является расширением и реализацией, посредством которого сознание представляет мир» (Серль 1987: 96). Согласно концепции внутреннего лексикона (Кубрякова 1993) и памяти (Кубрякова 1990), слово способно репрезентировать и заменять в сознании человека определённый осмысленный им фрагмент действительности, возбуждать в мозгу связанные с ним знания и оперировать этим фрагментом действительности в процессах мыслительной и речемыслительной деятельности.
В изучении частей речи существует несколько направлений. Последовательное развитие морфологического направления началось со времён стоиков и параллельно с указанием на морфологические характеристики использовались их понятийные признаки. Линия определения ЧР по грамматической изменяемости слов была свойственна отечественной русистике. В этой связи необходимо подчеркнуть особую роль В. В. Виноградова в трактовке ЧР, который указывает на зависимость, выражаемых ими грамматических категорий от того, что именно обозначает данная часть речи. А. Е. Супрун считает, что синтаксическое направление в изучении ЧР существовало с самого начала признания самих ЧР (Супрун 1971:22). Согласно мнению последователей данного направления, грамматические классы нужно выделять на основе дистрибутивных характеристик с учётом непосредственного окружения слова, особенностей его функционирования в предложении. В отечественном языкознании последовательным выразителем синтаксического направления был И. И. Мещанинов, работа которого «Части речи и члены предложения» (1945) до сих пор является ценной, что касается особенностей морфологических и синтаксических характеристик слов в разных языках.
Ономасиологическое направление в изучении ЧР выражает приоритет семантического фактора, определяя ЧР как функционально-семантические разряды слов. Мы присоединяемся к мнению Б. А. Серебренникова о том, что «значение частей речи определяет все их остальные свойства и морфологическое оформление» (Серебренников 1976:25). Нам также близка точка зрения Е. С. Кубряковой о том, что «вне зависимости от конкретного языка люди оперируют в мыслительных процессах концептами предмета, признака, процесса, числа и т. п., в силу исключительной важности этих концептов они обычно объективируются в языке не просто с помощью слов, но и с помощью разных разрядов» (Кубрякова 2004:123). В качестве основных концептов для ЧР выделяют концепт предметности для существительных, процессуальности для глаголов и признаковости для прилагательных и наречий.
Экстралингвистические факторы формирования терминологии военной авиации
Организация любой терминосистемы, особенно формирующейся, какой и является исследуемая нами сфера военной авиации, представляет собой сложный продолжительный процесс. На становление терминосферы военной авиации (ВА) влияют как лингвистические, так и экстралингвистические факторы. Поэтому анализ терминосистемы военной авиации следует проводить с учётом взаимодействия этих факторов для получения более полной информации о данной совокупности специальных лексических единиц. Как показал анализ, авиационная лексика становилась предметом изучения в ряде диссертационных работ, однако всё ещё представляет малую изученность этой области терминологии. Предметом анализа предшествующих исследований служили различные микрополя терминологической системы авиации. В работе О.В. Рякиной изучалась структурно-семантическая специфика терминологии термодинамики и тепловых процессов (Рякина 1997). О.В. Акимова и Т.А. Мальковская изучали лексику терминополя авиационного радиообмена в русском и английском языках (Акимова 2004; Мальковская 2004). Л.Г. Орлова рассмотрела функционирование прилагательных в авиационных научно-популярных текстах. Е.А. Зюзина проанализировала эпонимические единицы в структуре специальных авиационных наименований (Зюзина 2006). Как целостная система авиация была предметом изучения в работе М.М. Москалёвой «Терминосистема авиационной лексики и особенности её презентации в иностранной аудитории» (Москалёва 1998). Следует отметить, что в данных исследованиях анализ глагола как термина не проводился. Учитывая опыт и результаты предшествующих лингвистических исследований в области авиационной терминологии, нам предстоит рассмотреть и определить место и роль глагольных единиц, функционирующих в качестве терминов в сфере военной авиации.
Как утверждает М.М. Москалёва, «терминологическое поле авиации нельзя отнести ни к старым понятийным полям, как медицину, ни к новейшей области применения знаний, формирующихся буквально у нас на глазах, как космические исследования» (Москалёва 1998:29).
Мысль о полёте всегда сопровождала человечество. Многочисленные попытки взлететь на крыльях, подобных тем, что у птиц, засвидетельствованы в сказаниях и мифах (о Дедале и Икаре). Пророческие научно-технические фантазии Ж. Верна, многовековая работа нескольких поколений математиков, физиков, механиков, среди которых Леонардо да Винчи, Д. Бернулли, Н. Ньютон, Л. Эйлер, Ж. Лангранж и др., заложили основы для успешного осуществления полёта человека.
Современные летательные аппараты (ЛА) достигли высокой степени совершенства. В Энциклопедии по авиации (1994) сообщается, что летательные аппараты — это устройства для полётов в атмосфере Земли или в космическом пространстве. На становление терминологии ВА большое влияние имело создание аппаратов легче и тяжелее воздуха, составляющих основу воздухоплавания и авиации. Первые из них — воздухоплавательные ЛА — используют аэростатическую подъёмную силу, механизм которой был открыт Архимедом ещё в III в. до н.э. Прошло более 2 тысяч лет, прежде чем применение аэростатического принципа поддержания ЛА в воздухе позволило человеку подняться в воздух. 21 ноября 1783 г. в Париже совершили свободный полёт первые аэронавты - Ж. Пиларт де Розье и Ф. д Арланд на построенном братьями Ж. и Э. Монгольфьер воздушном шаре. В дальнейшем свободные и привязные аэростаты нашли применение в научных и военных целях, а управляемые аэростаты (дирижабли) использовались также для пассажирских перевозок.
Создание аппаратов тяжелее воздуха неизмеримо расширило возможности практического освоения воздушного пространства. Это направление основывалось на динамических способах образования подъёмной силы. В своём развитии оно ориентировалось на подражание полёту птиц - применение искусственных крыльев (орнитоптеры и махолёты), использование вращающейся несущей системы в виде воздушных винтов (геликоптеры или вертолёты), а также идею «опереться» в воздухе на неподвижную несущую поверхность - крыло (планеры и аэропланы или самолёты).
Идея динамического полёта привлекала многих учёных. Леонардо да Винчи оставил эскизы летательных машин с мускульным приводом. М.Л.Ломоносов в 1754г. построил аэродинамическую машину», действующую модель вертолёта с пружинным приводом двух несущих винтов противоположного вращения. В 1799г. английский учёный Дж. Келли предложил схему ЛА с неподвижным крылом, затем строил планеры, на которых состоялись первые полёты с человеком на борту. Немецкий инженер О. Лилиенталь совершил в 1891-96г.г. около 2000 полётов на безмоторных ЛА - планерах.
Развитие гидродинамики в 17-19 вв. и создание поршневых двигателей внутреннего сгорания способствовали тому, что 17 декабря 1903 г. в пустынной местности Китти-Хок на Атлантическом побережье США братья О. и У. Райт поочерёдно совершили четыре скоротечных, но устойчивых и управляемых полёта на самолёте «Flyer-I» собственной конструкции.
Вскоре центр развития авиации переместился в Западную Европу. Многие конструкторы и пилоты работали в поиске наилучших аэродинамических и конструктивных схем: А. Сантос-Дюмон, Г. Вуазен, А. Фарман, Э. Ньпор во Франции; А. Ро, Дж. Де Хэвилленд, Ф. Хэндли Пейдж в Великобритании; А. Фоккер в Германии; Дж. Капрони в Италии. Авиация стремительно вошла в жизнь людей, привлекая внимание показательными полётами, быстрым ростом рекордных достижений, которые стали регистрироваться Международной авиационной федерацией.
Глагольные словосочетания как средство организации военно-авиационной терминосферы
Наблюдения над функционированием терминов в различных отраслях показывает, что большая часть их выражена словосочетаниями. Развитие терминосистем приводит к тому, что «усложнение понятия вызывает и усложнение, распространение термина, если не появляется новый, более ёмкий термин» (Глумов 1978: 98). Основания для терминированности словосочетаний профессор Б. Н. Головин видит в том, что «каждый раз, когда бывает нужно выразить определённое профессиональное понятие и для его выражения не оказывается отдельного слова, мы находим в сознании точно такое же словосочетание, которое на нашем месте применил бы каждый представитель той же профессии (производственной, научной, технической, управленческой и т.д.)» (Головин 1973:60-61). Изучение и сложность описания в терминологических словарях составных терминов свидетельствует о нерешённости проблемы границ термина. Стоит ли включать такие единицы в специальные словари, и какие признаки отличают терминосочетания от обычных устойчивых словосочетаний и фразеологизмов? Вслед за Б.Н. Головиным, мы считаем, что за каждым составным термином стоит устойчивая, стандартно воспроизводимая структура сложного (или расчленённого) профессионального понятия (там же). Г.А. Абрамова считает термином-словосочетанием «термины, созданные синтаксическим способом, представляющие собой свободные и фразеологически связанные сочетания двух и более знаменательных слов в прямом и переносном значении» (Абрамова 2003:107). Только многочисленные исследования структуры и функционирования составных терминов могут дать реальную картину их границ, состава, системных связей, функций, пределов и типов их варьирования.
Преобладание в современных терминологиях терминов-словосочетаний Р.Ю. Кобрин объясняет «необходимостью номинации составных понятий, уточнения объектов и понятий по мере познания их сущности, открытия новых сторон изучаемых явлений» (Головин, Кобрин 1987:56).
По мнению Ф.А. Циткиной, ТСС являются наиболее продуктивным методом образования терминов и составляют обычно 60 — 70% общего количества терминов в запасе терминов данной отрасли науки и техники. «Составные наименования являются целостными словесными группами, выступающими в терминологии в функции названия... как эквивалент однословного термина» (Циткина 1988:77). Термины-словосочетания (ТСС), как и однословные термины, входят в терминосистемы специальных областей в готовом виде и хранятся готовыми в запасе терминов данной отрасли науки и техники. Многообразие и разносторонность синтаксических реализаций ТСС основывается на грамматической природе ключевого слова как полнозначной части речи.
При анализе ТСС мы исходим из того, что глагольные ТСС представляют собой готовый комплекс, являясь номинативной единицей подъязыка военной авиации и выражая целостное понятие в исследуемой терминосфере.
Термины-словосочетания возникают в речи и лишь затем проникают в лексическую систему языка. Границы между актуальными терминами речи и узуальными терминами языка нечётки и подвижны. Лингвисты выделяют несколько критериев для выделения многословных терминов в речи и разграничения их от терминов, вошедших в систему языка. Так, В.П. Даниленко и Т.Л. Канделаки обязательным признаком термина считают дефинированность: имеющий определение — термин, не имеющий — не термин (Даниленко, Канделаки 1977). Однако, как считают Б.Н. Головин и Р.Ю. Кобрин, при таком подходе будет определён только класс базовых терминов, выражающих наиболее актуальные понятия предметной области, так как отнюдь не все понятия дефинируются в научной, учебной и технической литературе и, следовательно, многие как языковые, так и речевые термины не будут рассмотрены» (Головин, Кобрин 1987:62). Критерий концептуальной целостности, предложенный
В.М. Овчаренко (1970), предполагает невозможность полного выведения специального значения знака непосредственно из значений его компонентов, объединённых по соответствующей структурно-семантической модели. Этот критерий также не всегда применим, т.к. существуют термины-словосочетания, значение которых полностью выводимо из значения компонентов (в авиации: поршневой двигатель, турбореактивный двигатель, ракетный двигатель). В информатике для отбора лексики в словарь-тезаурус был предложен принцип лексической неразложимости (устойчивости) словосочетания. Согласно ему, составляющие терминологического словосочетания нельзя без потери смысла заменить синонимами, производными словами, изменить порядок слов в словосочетании, вставлять другие слова. Статистический критерий, используемый в математической лингвистике, выявил, что особенности распределения терминологических единиц в тексте не согласуется ни с одним известным в математической статистике распределением (Пиотровский и др. 1977). Тем не менее, с помощью частотных характеристик этих единиц, их воспроизводимости в текстах, возможно выделить термины языка, которые и должны быть включены в словарь. Основным критерием определения терминологичности единиц считается семантический анализ. «Если слово или словосочетание выражает профессиональное понятие, если сфера функционирования слова или словосочетания ограничена рамками знания, оно должно включаться в терминологический словник даже в том случае, если словосочетание состоит из 5,6 и более слов» (Головин, Кобрин 1987:67).
Аспекты метафорической номинации в терминообразовании
Ряд важных принципов современной когнитивной лингвистики имеют непосредственное отношение к проблеме терминообразования. Субъективный образ окружающего мира, спроецированный в мозгу человека, детерминирован опытом общества в целом. Согласно мнению когнитивистов, конструирование этого образа зависит от разной степени детализации, точности, от выбора точки зрения и перспективы. Так как, репертуар базовых понятий в разных языках весьма стандартен и в значительной мере идентичен, почти всегда можно сконструировать ситуацию в терминах и понятиях другой ситуации (Jackendoff 1983; Заботкина 1999).
Принцип категоризации, являющийся одним из базовых в когнитивной лингвистике, свидетельствует о том, что «человек не просто осваивает действительность, но активно и целенаправленно организует её определённым образом для конкретных целей» (Croft 1991: 271).
Наличие универсальных языковых структур и грамматических категорий для всех языков, организация категорий вокруг прототипов говорят о закономерности формирования новых знаний и понятий, их вербализации, стремлению отнести какой-либо объект к определённой категории по принципу «семейного сходства» и осуществить сличение с прототипом — наиболее типичным образцом категории.
Принцип концептуализации приобретаемых знаний основан на использовании человеком оперативных единиц сознания - «концептов» в своей мыслительной и познавательной деятельности. Они являются частью понятийной системы и «могут быть признаком, объектом, пропозицией (отдельно взятой концептуальной структурой) и фреймом» (Кубрякова и др. 1996). Как считает Е.С. Кубрякова, «часть ментального лексикона можно вполне считать условно охватывающей не только вербальные, но и невербальные концепты, представляющие идеальные оперативные единицы нашего сознания, включая схемы определённых действий или логических операций» (Кубрякова 1991:112).
Одними из наиболее распространённых видов концептуализации окружающего мира являются концептуальные метафоры, которые участвуют в категоризации и субкатегоризации понятий и обеспечивают аккумулирование знаний. В процессе познания сложные ненаблюдаемые абстрактные сущности соотносятся через метафору с более простыми и конкретными образами (предметами). В основе этого соотнесения лежит «проецирование по аналогии», являющееся важнейшим механизмом когнитивных процессов (М. Тернер, Г. Фолконье 1998). «Именно проекция как основа аналогии соединяет одну точку зрения с другой и создаёт новые точки зрения на базе старых» (Ивина 2003: 37).
Понятие «проецирование» или «отображение» трактуется как аналогия (Gentner 1982), метафоризация (Лакофф, Джонсон 2004), или проецирование из одной области в другую (Fauconnier 1999). Большинство исследователей признают принцип проецирования в качестве основополагающего способа терминообразования и организации терминосистем.
Основоположник когнитивной теории метафоры М. Редди утверждает, что метафоре принадлежит ведущая роль в концептуализации мира и её истоки следует искать не в самом языке, а в мысли (Reddy 1993).
Потребность в метафоре возникает всякий раз, когда необходимо при наречении чего-то «установить определённые отношения между тем фрагментом действительности, которому мы хотим дать название, и тем, с которым мы его сравниваем» (Кубрякова 1981: 108).
Э. Кассирер указывает на познавательную функцию метафоры, Дж. Лакофф определяет метафору как когнитивный механизм, «с помощью которого не только осознаются абстрактные концепты, но и создаётся возможность абстрактно мыслить» (Lakoff 1993:249). В соответствии с современной парадигмой когнитивной лингвистики, метафоры играют ведущую роль в процессе концептуализации человеком действительности. Метафоры рассматриваются не только как способ номинации, но и как средство переосмысления старых терминов при обозначении других референтов.
В XX в. возникают новые теории, пытающиеся объяснить механизм метафорических преобразований, например, интерактивная теория М. Блэка и А. Ричардса, психологическая теория П. Рикера, интерпретативная теория В.Н. Телия. В отечественной лингвистике разработкой проблемы метафоры занимались В.Г. Гак, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия и др. Так, В.Г. Гак включил в поле своих исследований особенности метафорических переносов, указывая, что семантическая типология касается степени стёртости метафор и видов метафорических расхождений. Учёный также отмечает, что изучение метафоры в сопоставительно-типологическом плане позволяет выявить случаи параллельного метафорического развития слов в разных языках, регулярную полисемию метафорического типа и составить общую карту метафорических связей между отдельными словами — понятиями (Гак 1998). В книге «Лексическая семантика. Синонимические средства языка» (1995) Ю.Д. Апресян приводит список лексических функций, которые представляют собой метафорическое переосмысление регулярно выражаемых словообразовательными средствами смыслов — таких как «начало обычного действия», «конец», «длительность» или «действие само по себе», «ликвидация». Парадигматичность зависимости метафоры от ключевого слова прослеживается в сочетаниях типа: получить, обретать надежду; хранить, поддерживать надежду; потерять надежду; надежда иссякла, лопнула и т. д, В.Н. Телия высказывает идею о регулярности метафорических переносов и их взаимосвязи с семантикой исходного образа (1981). Исследователь таюке рассматривает лингвокреативный потенциал метафоры в деятельностно-прагматическом плане, номинативно-функциональную типологию метафорических процессов, особенности экспрессивно-оценочной функции метафоры (1988). Интересным представляется подход к описанию типов метафор, разработанный Н.Д. Арутюновой и дополненный В.Н. Телия и Е.О. Опариной. Распределение метафор по типам осуществляется на основе выполняемой словом коммуникативной функции. В результате лингвисты выделяют следующие типы метафор: 1) номинативная метафора; 2) образная метафор; 3) когнитивная метафора; 4) экспрессивно-оценочная метафора; 5) концептуальная метафора. Важным моментом в классификации Н.Д. Арутюновой является выделение типа когнитивной метафоры, функционирующей в сфере признаковой лексики и являющейся способом создания вторичных языковых предикатов, которые обозначают признаки и процессы непредметного мира, как в словосочетаниях «часы идут», «судьба играет человеком» (Арутюнова 1990: 296-297). Е.О. Опарина предлагает называть «метафору, обозначающую непредметные сущности в тех подсистемах языка, где установка на образность не является ведущей (язык науки, политический дискурс), концептуальной, т. е. создающей концепты -вербализованные понятия» (Опарина 2000: 191).
