Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретическое обоснование тендерных лингвистических исследований 20
1.1. Эволюция тендерных лингвистических исследований 20
1.2. Тендерные исследования в России 31
1.3. Концепция М.Фуко 37
1.4. Политическая лингвистика. Нейтральность политического дискурса 39
1.5. Интервью как элемент политического дискурса 50
1.6. Параметры определения мужской/женской речи 71
1.7. Эмоционально-коннотативные аспекты в лингвистической гендорологии 88
Глава 2. Экспериментальное исследование восприятия политического интервью 95
2.1. Процедура проведения и текстовой материал эксперимента 85
2.2. Интервью № 1. И.М. Хакамада «Наше дело правое» от 8 мая 2001г 100
2.3 Интервью № 2. Интервью М.Тетчер «Годы, проведенные на Даунинг стрит» от 5 декабря 1993г 106
2.4. Интервью № 3. В.В. Жириновский в программе «В центре внимания на радиостанции Маяк» 3 июня 2000г. (ведущий Е.Грачев) „112
2.5. Интервью № 4. Интервью президента Российской Федерации В.В.Путина газете «Уолл - стрит джорнэл» от 11 февраля 2002 118
2.6. Интервью № 5. В.И. Новодворская интервью радиостанции «Эхо Москвы» от 20 декабря 2002 123
2.7. Интервью № 6. Тони Блэр и Колин Пауэ (США) Пресс-конференция от 11 декабря,2001 на Даунингстрит 127
2.8. Интервью № 7. Президент Дж. Буш и генерал Фрэнке обсуждают военные действия. Офис пресс-секретаря, Техас, Декабрь 28,2001.9:59 131
2.9. Интервью № 8. М. Олбрайт Интервью «Час вместе с Джимом Леерер»от9 января 2001, Вашингтон 136
Заключение 141
Библиографический список использованной литературы 151
Приложение 168
- Эволюция тендерных лингвистических исследований
- Тендерные исследования в России
- Процедура проведения и текстовой материал эксперимента
- Интервью № 1. И.М. Хакамада «Наше дело правое» от 8 мая 2001г
Введение к работе
Данная работа представляет собой экспериментальное социо -психолингвистическое исследование, направленное на выявление маркеров речевого поведения, характеризующих маскулинность /феминность в контексте социальных отношений. Язык как основной способ интер /интра - социальной коммуникации отображает специфическим способом различные ситуации социальной коммуникации, в которых участвуют как минимум два реальных (в условиях непосредственного общения) или потенциальных (в условиях текстовой коммуникации) партнера. Языковые знаки, составляющие пространство письменного текста, репрезентируют все стороны социального бытия, включая его политическую составляющую. Политическое пространство социума конституируется различными политическими движениями, партиями, объединениями, группами, в состав которых входят политические деятели, различающиеся не только по политическим взглядам, по уровню лингвокультурной компетентности, по популярности среди членов данного социума, но и по такому биологическому фактору, как половая принадлежность (маскулинность/феминность), который заслуживает специального исследования.
Тендерный подход в социальном и гуманитарном знании открывает широкие возможности для переосмысления культуры. Современная тендерная теория не пытается оспорить различия между женщинами и мужчинами; полагая, что не так важен сам факт различий, как их социокультурная оценка и интерпретация, а также построение властной системы на основе этих различий. Устойчивое обозначение целой области современных междисциплинарных исследований термином «тендер» следует традиции англоязычной исследовательской литературы: gender означает «социальный пол» &отличие от «биологического пола» (sex). Тендерный подход в целом, при наличии отдельных теоретических расхождений, предполагает, что различия в поведении, мышлении и восприятии мужчин и женщин определяются не только их психофизиологическими особенностями, но и социальными факторами, такими, как воспитание в духе распространенных в каждой культуре представлений о мужском и женском предназначении [Костикова, 2001: 68].
Мощная волна женского движения на Западе конца ЪО х — начала-70-х годов XX века дала толчок развитию исследований, которые теперь называются тендерными. Определение тендера (gender) как социокультурного пола мало что объясняет тем, кто специально не интересовался тендерным подходом в современных исследованиях (в основном феминистских). «Тендер» — одно из центральных и фундаментальных понятий современного общества — нуждается в осмыслении. Само слово не имеет в русском языке адекватного перевода, а его написание и произношение скалькировано с английского.
В англо-русском словаре В. Мюллера можно увидеть, что gender имеет два значения. Первое — грамматический род и второе — пол как шутливое обозначение. В словаре С. Ожегова категория род имеет, кроме значения грамматического класса слов (мужской, женский, средний род) и разновидности чего-либо и/или направления деятельности, также и обозначение ряда поколений (а в систематике животных — объединение нескольких видов) [Абубикирова, 1996: 123-125].
Т. де Лорети сделала небольшой экскурс в словарях различных стран по значениям категории «гендер» [Lauretis, 1987]. Так, в Американском словаре наследия английского языка (American Heritage Dictionary of English Language) слово «гендер» определено в первую очередь как классификационный термин, в том числе, и как морфологическая характеристика («грамматический род»). Другое значение слова gender в этом словаре — «классификация пола; пол». В романских языках такой близости между грамматикой и полом нет. Испанское genero, итальянское genere и французское genre не имеют никакой связи с обозначением рода (пола) человека. Вместо этого применяется другое слово — sex (пол). И, вероятно, поэтому слово genre, адаптированное с французского, используется для классификации художественных и литературных произведений (жанр). Любопытно, что английский язык (где нет ни мужского, ни женского рода) принял gender как категорию, ссылающуюся на пол.
В том же американском словаре можно обнаружить еще одно значение gender — представление. Термин «гендер» понимается как представление отношений, показывающее принадлежность к классу, группе, категории (что соответствует одному из значений слова «род» в русском языке). Другими словами, гендер конструирует отношения между одним объектом (или существом) и другими, ранее уже обозначенными классом (группой); это отношение принадлежности.
Таким образом, гендер приписывает или закрепляет за каким-либо объектом или индивидом позицию внутри класса, а, следовательно, и позицию относительно других, уже составленных классов.
Вслед за А.В. Кирилиной мы рассматриваем понятие гендер и пол как синонимы и понимаем под ними социокультурные, а не биологические феномены.
Таким образом, гендер рассматривается как способ репрезентации каждой человеческой индивидуальности в терминах специфических социальныхготношений.
Если говорить о тендере в широком смысле, то термин включает в себя сложную систему. Иными словами, это конструкция концептуальная и основанная на опыте, индивидуальная и общественная, кросс культурная и специфически культурная, физическая и духовная, а также политическая.
С точки зрения политической семиологии, обязательным условием существования всякой власти является её выражение в языке, а политика, если её представить в виде знакового множества, есть не что иное, как кодифицированные знаки, развёртываемые при помощи акта высказывания в социально-семиотический процесс - речевую дискуссию, которая понимается как совокупность речевых (дискурсивных) практик, оказывающих влияние на формирование представления об объекте (факте, явлении, процессе), который они представляют [Романов, 2002: 4].
Мы рассматриваем дискурс не просто как связанный текст (коммуникат), а как «сложное коммуникативное явление, которое включает в себя и социальный контекст, дающий представление как об участниках коммуникации (их характеристики), так и о процессах производства и восприятия» [Романов, 2002: 25; Ван Дейк, 1989: 13; Водак, 1997; 10-12; Кубрякова, 2001: 8-11]. "Политический дискурс как целостное образование выступает в виде определенного, т.е. построенного по определенному образцу (схеме, фрейму), комплексного речевого действия. И его надлежит рассматривать как форму социального действия, всегда определяемую конкретными ценностями и социальными нормами, условностями и социальной практикой, всегда ограниченной и находящейся под влиянием конкретных институциональных структур в социуме и реальных исторических (временных) процессах» [Романов, 2002: 25].
Предмет настоящего исследования лежит в области недостаточно разработанной.
Актуальность определяется тем, что впервые исследование проводилось на материале письменно зафиксированных интервью политических деятелей на тему, актуальную не только для конкретного лингвокультурного сообщества, но и для человечества как глобальной общности в целом. Несмотря на большую распространенность интервью как формы репрезентации некоторых взглядов, личных мнений автора, способа позиционирования своего «Я» в социально-политическом пространстве, как речевой продукт политическое интервью представляется малоизученным. Анализ текста политического интервью позволяет выявить репрезентированные в нем не только культурологические, темпоральные, лингвистические и тендерные маркеры речевого поведения, но и некоторые индивидуально-личностные характеристики автора, установить характер их влияния на восприятие адресатом/адресатами речевого сообщения.
Текст политического интервью представляет собой «снятый момент», «кадр» из политической жизни социума; это «продукт» индивидуально-личностной оценки автором некоторой социально-политической ситуации.
Изучение специфических характеристик текстов политического интервью через восприятие современных участников коммуникативного процесса в социуме/социумах позволяет установить обратные связи, обусловливающие существование политического дискурса в социуме, стабильность его лингвистических проявлений в воздействии на социоментальную картину мира носителя языка.
Научная новизна исследования заключается в том, что проведённое исследование речевого (текстового) воздействия политических лидеров на реципиентов позволяет выявить степень эффективности политического диалога в обществе, установить степень корреляции личных интересов политиков, отображаемых в текстах их выступлений, интересам общественным. Дискуссия, которая возникает/ не возникает в социуме как ответ на полученное от политика сообщение, свидетельствует как об интересе общества к самому политику, как личности, так и к его социально - политическим оценкам, позволяет соотнести содержание реального сообщения с вариантом, ожидаемым адресатом. Эффективность политического диалога в системе «политик - потенциальный сторонник/сочувствующий»,- действенность «обратной связи» можно повысить на основе научно установленных особенностей ведения политического диалога, использования маркеров коммуникативного успеха — лексических, грамматических, стилистических, социально-культурных и тендерных, правильный подбор которых позволяет превратить в «свою» любую аудиторию, даже в случае «смешанного» в аспектах пола и социальных интересов состава ее участников. С другой стороны, знание политиком тендерных маркеров речевого поведения и успешное их применение в процессе политической коммуникации позволит устранить или минимизировать возможное отрицательное воздействие речевого сообщения, связанное с биологическим полом автора. В результате экспериментального исследования восприятия реципиентами письменной формы политического сообщения (интервью) нами выявлены некоторые параметры, позволяющие реципиенту установить половую принадлежность адресанта (политика). Новизна нашего исследования проявляется и в представленном нами варианте классификации текстов - политических интервью: текст-описание, текст-рассуждение, текст - воспоминание, текст-прогноз, интервью-портрет. Они представляют собой одну из частей «текстового портрета» политического деятеля. Своевременное и уместное использование определенного типа текста - интервью, детерминированное как самой ситуацией общения, ее темой, социальной обстановкой (стабильность/нестабильность), ранее сформированным общественным мнением по данной проблеме, так и ее участниками является одним из решающих факторов успеха политической коммуникации.
Данная работа вписывается в современную парадигму междисциплинарных исследований, направленных на совмещение системно-структурного и социально-когнитивных подходов.
Объектом исследования является процесс политической коммуникации в социуме в форме восприятия реципиентами политического интервью.
Предмет исследования — тендерные маркеры речевого поведения политического деятеля, репрезентированные в письменном тексте политического интервью. В качестве текстового материала привлекались интервью: В.В. Путина, И.М. Хакамада, В.В. Жириновского, В.И. Новодворской, Дж. Буша, М. Олбрайт, Т. Блера, М. Тетчер.
Экспериментальным материалом диссертационного исследования послужили 800 письменно зафиксированных читательских проекций -«продуктов» восприятия интервью политических деятелей (мужчин и женщин), полученных от испытуемых в результате направленного эксперимента.
В основу работы была положена гипотеза о том, что половая дихотомия (автора и реципиента) как биологическая характеристика человека не • детерминирует в решающей степени процесс/результат восприятия смысла речевого сообщения, объективированного в форме текста - политического интервью; успех политической коммуникации обусловлен в большей степени социально-культурными факторами, включая фактор политической активности реципиента. Речевые маркеры текстовой формы политической коммуникации репрезентируют маскулинные/ феминные характеристики автора интервью и могут использоваться как средство оптимизации социально - политического диалога, когда в зависимости от конкретных условий ситуации общенюг автор намеренно усиливает или минимизирует существующие полоречевые различия. Цель исследования - выявить экспериментальным путем уровень детерминированности процесса/результата восприятия текста - политического интервью разнообразными факторами, такими как половая дихотомия (автора и реципиента), социально-культурные условия социума, возраст и политическая ктивность реципиента и определить роль тендерно - речевых маркеров в оптимизации и активизации социально - политического диалога. Цель исследования определяет конкретные задачи работы:
Проанализировать, систематизировать и обобщить имеющиеся научные исследования в области тендерных лингвистических учений применительно к теме-иселедования;
на материале текстов - политических интервью экспериментально установить возможность определения половой принадлежности автора на основе объективированных текстом гендерно-лингвистических маркеров;
проанализировать речевые реакции реципиентов с целью выявления характера речеполовых различий коммуникативного поведения мужчин и женщин;
• выявить степень и характер детерминированности процесса/ результата • восприятия текстов - политических интервью биологическими (пол, возраст) и социально-культурными (образование, политическая активность) характеристиками реципиентов;
выявить в результате эксперимента детерминирующий характер маскулинных/ феминных (биологических и социально - личностных) характеристик автора, репрезентированных в тексте политического интервью и определить их как тендерные маркеры речевого поведения: -своеобразные «регуляторы» процесса политической коммуникации, с помощью которых автор намеренно усиливает или минимизирует существующие речеполовые различия в зависимости от конкретных условий ситуации общения;
классифицировать тексты политических интервью по способу отображения в них коммуникативной ситуации, выделить следующие типы речевых произведений: интервью-описание, интервью-рассказ, интервью-воспоминание, интервью-прогноз, интервью-убеждение, интервью-портрет и т.д. и определить характерные особенности ситуации, в которой их рекомендуется использовать.
По результатам исследования на защиту выносятся следующие положения:
политическое интервью выступает как компонент политического дискурса, который строится по своим законам и имеет специфичную структуру, лексико-грамматические стилистические особенности.
политическое интервью используется как инструмент направленного воздействия на реальных и потенциальных реципиентов с целью формирования языкового политического сознания личности в параметрах, задаваемых автором текста; процесс целедостижения детерминируется индивидуальными и социокультурными особенностями коммуникативного партнера; речевое поведение автора политического интервью объективируется в стилистических, лексических, синтаксических, а также тендерных и культурно-социальных характеристиках элементов текстовой коммуникации, которые выступают как комплекс гендерно-речевых маркеров, в разной степени детерминирующих процесс/результат восприятия текста реципиентом;
социально-экономическое состояние социума, сложившиеся культурно-исторические традиции обусловливают понимание политики как типично мужской стратегии. В более чем 80% речевых реакций реципиентов обоего пола мускулинность отмечается в качестве ведущей определяющей характеристики политической коммуникации. Подобная тенденция наглядно проявилась в процессе определения реципиентами половой принадлежности автора текста: в случае хезитации большинство реципиентов приписывали авторство мужчине;
в процессе текстовой коммуникации политической направленности биологически обусловленное различие полов реципиентов наряду с феноменом традиционной маскулинизации политики косвенно детерминировало процесс определения полоречевых характеристик авторского текста-интервью, что результировалось в большей успешности и точности выполнения задания реципиентами мужского пола;
в зависимости от цели и задач высказывания, социально-культурных условий авторы текстов политических интервью в большинстве случаев намеренно выбирают ту или иную форму его объективации: интервью-описание, интервью-рассказ, интервью-воспоминание, интервью-прогноз, интервью-портрет и т.д.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты являются определенным вкладом в развитие теории коммуникации. Предложен вариант типологической классификации текстов-интервью как инструмента политического воздействия на сознание и поведение реципиента в зависимости от цели и задач высказывания, а также социально-культурных характеристик индивидуального/группового адресата. Полученные экспериментальные данные могут быть использованы как материал для теоретического описания, уточнения характеристик и дальнейшего изучения текстов политических интервью как единиц политической текстовой коммуникации. В рамках теории межличностного общения, выявленные гендерно-лингвистические маркеры политической текстовой коммуникации рассматриваются как репрезентации индивидуальных/групповых стратегий языковой личности, нацеленных на повышении эффективности социального общения. Результаты теоретико-экспериментального исследования являются определенным вкладом в развитие теории дискурса, теории языка, психолингвистики и социолингвистики.
Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные в ходе исследования данные могут найти отражение в теоретических курсах социолингвистики, языкознания, психолингвистики, в диссертационных и дипломных работах. Результаты исследования могут быть использованы для анализа особенностей речевого поведения личности и его коррекции в зависимости от изменяющихся условий и целей политической коммуникации. Предлагаемый нами вариант типологической классификации текстов-интервью может служить основой для разработки практических рекомендаций политическим деятелям для достижения успеха в политическом коммуникативном процессе. Экспериментальные данные могут применяться в тендерной диагностике, а также как элемент методики определения авторства текстов.
Материал, методика и этапы исследования. Материалом для нашего исследования послужили интервью политических лидеров мужчин и женщин России, США и Англии, объединённые единым концептом терроризм. По нашему мнению, литературная правка носила минимальный характер, что позволяет нам рассматривать эти интервью целиком в качестве дискурсивных произведений.
Для достоверного исследования тендерных маркеров речевого поведения было отобрано равное количество текстов по признаку биологической половой принадлежности автора: 4 интервью политиков-мужчин и 4 интервью политиков-женщин.
Тендерные исследования в области политического дискурса, по нашему мнению, представляют значительный интерес, поскольку тенденции, прослеживающиеся в современном политическом дискурсе, отражают начала глобальных тенденций, формирующихся в отдельно взятом обществе и более крупные социальные и культурные сдвиги под воздействием тендерного фактора в масштабах человечества. В поисках методики практического исследования тендера мы обратились к когнитивной модели изучения языка, в основе которой лежит предположение о том, что человеческие когнитивные структуры (восприятие, язык, мышление, память, действие) неразрывно связаны между собой в рамках одной общей задачи — объяснения процессов усвоения, переработки и трансформации знания, которые, собственно, и определяют сущность человеческого разума.
Для обработки полученных от реципиентов речевых реакций частично использовалась методика семантического дифференциала Ч. Остуда, адаптированная к целям и задачам нашего исследования как методика, субъективирующая личностное значение. Семантический дифференциал является эффективным инструментом исследования эмоционально-оценочных параметров массового сознания. Ценность теста семантического дифференциала как проективной методики заключается в субъективации личностного значения.
На этапе - при работе «текст - реципиент» - нами было получено 800 читательских проекций этих текстов. Заключительный этап был посвящен обработке и анализу данных, обобщению и интерпретации работы.
В качестве методов исследования были выбраны теоретический анализ интегратиэного типа, психолингвистический эксперимент, наблюдение, описательно-сопоставительные методы качественного и количественного анализа данных.
Процедура психолингвистического эксперимента предусматривала сбор текстового материала и описания полученных результатов с их последующей интерпретацией.
Достоверность и объективность результатов исследования обеспечивается корректностью проведения эксперимента, значительным количеством текстовых проекций реципиентов (800), а также более чем 2000 речевых реакций испытуемых на вопросы, связанных с целями и задачами -исследования, которые затем были обработаны, проанализированы, обобщены и интерпретированы.
Цель и задачи исследования определяют его объём и структуру: Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения, которое включает в себя корпус речевых реакций реципиентов в форме текстовых проекций и ответов на заданные вопросы-стимулы.
Концептуальную базу исследования составила теория М.Фуко. «Архив высказываний» понимаемый как система-дискурс, обуславливающая появление первичного высказывания как единичного события, но в дальнейшем становящаяся причиной того, что всё высказанное не исчезает, а группируется, сочетается и поддерживается, определяя действительность события, уровень практики {Базылев, 2001: 6]. Дискурсивная практика раскрывает существующие на данный момент тенденции использования сходных по функции альтернативных языковых средств для выражения определённого смысла и замысла {Романов, 2002: 4].
Первая глава посвящена теоретическим вопросам описания проблемы становления и развития тендера в работах отечественных и зарубежных ученых (Е.И. Горошко, А.В. Кирилина, В.В. Потапов, И.Г. Ольшанский, И.И. Халеева, Маутнер, О. Есперсен, Р. Лакофф, и др.), формирования и функционирования политического дискурса (В.Н. Базылев, А.А. Романов, Р. Водак., Ван Дейк, и др.), а также даётся теоретическое обоснование целей и задач психолингвистического эксперимента.
Нами исследуются истоки возникновения тендера, описываются труды, посвященные этой проблеме. Так, существовало несколько периодов изучения тендерного фактора. Для первого периода характерными особенностями были: 1) исследования носили нерегулярный характер; 2) нормой считался «мужской» язык, а отклонением от нормы — «женский». Второй этап ознаменован широкомасшабными исследованиями, обусловленные ростом интереса к прагматическому аспекту языкознания, развитием социолингвистики и существенными изменениями в традиционном распределении мужских и женских ролей в обществе.
В целом, тендерные исследования не имеют одной чётко выраженной методологической доминанты. Основная масса исследований проведена на материале влиятельных европейских языков и американского английского. Степень разработанности проблематики на материале других языков значительно ниже.
Особенность российских исследований состоит и в том, что они не вырастали из феминистской идеологии, как это произошло в США и Западной Европе. В российском языкознании экстралингвистические факторы имели иную специфику, что в определенной мере обусловило особенности научного поиска в отечественной лингвистической практике. В России на протяжении длительного периода времени фактор пола рассматривался в лингвистическом описании наряду с иными прагматическими категориями описания. Анализ властных отношений и феминистский дискурс в российской лингвистике отсутствовали по причинам, как политического, так и социального характера.
Анализ имеющихся трудов позволяет определить ряд линий, по которым велась весьма интенсивная исследовательская работа. В первую очередь это психо - и социолингвистические исследования, а также изучение наименований лиц женского и мужского пола, категории рода и связанных с ней проблем референции. Отличительной чертой советской, а затем российской лингвистической гендерологии можно также назвать выраженную практическую направленность исследования мужской и женской речи: большое количество трудов связано с потребностями автороведческой криминалистической экспертизы (Вопросы судебно-авторведческой диагностической экспертизы; СМ. Вул, Е.И Горошко; СМ. Вул, А.П. Мартынюк; Т.В. Гомон; Е.И. Горошко, 1994,1995). Наиболее значима для этого вида исследований разработка методик установления имитации речи лица противоположного пола: «Чтобы прийти к выводу о факте имитации речи лица другого пола, нужно установить, какой комплекс классификационных признаков (идентификационных характеристик) женской и мужской речи является броским, часто встречающимся и легко поддающимися имитации, а каким признакам подражать сложнее, что обусловлено глубинными процессами порождения речи и не может быть спрятано, замаскировано» (Гомон, 1990).
Отечественная лингвистика имеет определенный опыт исследования отражения экстралингвистической категории «пол» в языке и речи, особенно в части разработки методик идентификации. В связи с тем, что феминистский дискурс в России набирает силу, можно предположить, что и вопросы реформирования языка будут обсуждаться интенсивно.
Любой политический режим, - отмечает Р. Барт, - располагает своим собственным письмом... Письмо представляет всякую власть: и как то, что она есть, и как - то, чем она кажется; оно раскрывает и то, какой эта власть является на самом деле, и то, какой бы она хотела выглядеть " (Барт, 1983).
Поэтому любое "письмо" власти может одновременно рассматриваться и как политический, идеологизированный (так как выражает официальную идеологию власти, ее точку зрения) дискурс, и как публицистический -поскольку он обращен к массовой аудитории и содержит изложение определенной общественно-политической позиции по поводу актуальной для данного периода жизнедеятельности социума темы.
Формируя направленное представление об объекте, совокупные речевые 1/практики (дискурсии) политика/политиков в виде отдельного готового продукта - дискурса - обладают определенным механизмом создания такого представления с учетом их целевого (функционального, прагматического и манипулятивного) применения или воздействия. Этот механизм опирается, как отмечают лингвисты, на определенные наборы языковых средств вариативной /интерпретации (Демьянков, 1989; Булыгина, Шмелев, 1997), которые присущи или свойственны какому-то конкретному политическому субъекту (лидеру государства, партии, организации) при обсуждении (описании, оценке, характеристике) соответствующей политической темы. В нашем исследовании мы попытались проанализировать то, что отличает речь (в нашем случае это письменные интервью) женщин и мужчин политиков. Влияет ли это на восприятие и возможно ли определить по интервью кто автор мужчина или женщина?
Новое направление в гендерологии это тендерно - нейтральный дискурс, предполающий отсутствие тендерного подтекста на уровне высказывания и сексизма в его лексическом оформлении. Специальные словари и справочники строго регламентируют употребление определенных выражений, которые, как было установлено в русле феминистской лингвистики, отражают зафиксированное в словесной культуре разных наций неравноправие полов.
Мы рассматриваем интервью как элемент политического дискурса. Разбираем термин интервью и приводим классификации интервью по различным признакам. Несмотря на большую распространённость интервью, этот жанр мало изучен, что обусловливает актуальность обращения к данной теме.
При рассмотрении основных параметров определения мужской и женской речи, выделенных А.В. Кирилиной (Кирилина, 1999), мы выделяем основные. Женщины чаще употребляют: сложные, описательные прилагательные; превосходные степени качественнных прилагательных; наречия и союзы;
экспрессивные синонимы; суффиксы со значением ласкательности; модальные конструкции; вводные слова, инвертированный порядок слов; сослагательное # наклонение; восклицательные, вопросительные предложения (особенно разделительные вопросы); эллиптические конструкции и т.д.
Мужчины больше употребляют: терминологическую и профессиональную лексику; абстрактные существительные; повелительное наклонение; редкие, диалектные и малоупотребимые формы; оценочные прилагательные, которые определяют количественные и параметрические отношения; отрицательные предложения и т.д.
Для женщин характерна направленность на матримониальный комплекс когнитивных категорий (замужество, красота, одежда), а также на систему понятий этического характера (грех, честь, мораль). Они больше сосредоточены на внутреннем мире. При ведении беседы они стремятся к вежливости, часто соскальзывают с темы разговора, отвлекаются на чисто ситуативные моменты; начинают рассказ с мелких, незначительных деталей; любят описывать свои ф, чувства. Стратегия женщин - беседа, построенная на взаимопонимании.
Для мужчин характерна направленность на социальный и политический (война, политика) и на метафизический (природа, время, место, философия). Они не хотят переключаться на бытовые темы, обусловленные ситуацией, отдают предпочтение публичным выступлениям, им свойственна агрессивность, не любят выражать эмоции. Мужская стратегия - беседа -информация:
Вторая глава представляет описание экспериментального хода и результатов исследования восприятия реципиентами политических текстов. Излагается процедура эксперимента и его результаты, которые затем подробно анализируются. В заключении формулируются основные выводы проведенного исследования.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования • обсуждались на заседаниях кафедр английской лингвистики и перевода, общего и германского языкознания Ульяновского государственного университета, были изложены в выступлениях на ежегодных межвузовских и региональных научно - практических конференциях по лингвистике и лингводидактике, проводимых в УлГУ (2001-2003 гг.), МГЛУ (1999-2001), а также отражены в публикациях по теме исследования:
Талина И.В. К вопросу о классификации дискурсов /И.В. Талина// Ученые записки Ульяновского государственного университета. Серия Образование. Выпуск 1 (5). - Ульяновск: УлГУ, 2001. - С.169-172.
Талина И.В. Тендерные исследования /И.В. Талина// Ученые записки Ульяновского государственного университета. Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики. Серия Лингвистика. Выпуск 1 (6). — Ульяновск: УлГУ, 2001. - С.44-46.
Талина И.В. Текст как компонент дискурса /М.В. Карнаухова, И.В. Талина// Теория и практика германских и романских языков. Материалы III Всероссийской научно-практической конференции. - Ульяновск: УлГУ, 2002. -€.25-29.
Талина И.В. Лексико-грамматическая специфика в лингвистической гендерологии / И.В.Талина//Ученые записки Ульяновского государственного университета. Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики. Серия Лингвистика. Выпуск 1 (7). - Ульяновск: УлГУ, 2002. - С. 52-54.
Талина И.В. Тендерный подход в исследовании реализации стратегий /И.В. Талина// Педагогика как наука и искусство. Москва - Чебоксары — 2003. -С.47-49.
Талина Й.В. Тендерные исследования в России /Л.В. Каретникова, И.В. Талина// Теоретические и прикладные аспекты языкознания. Серия лингвистика. Выпуск 1 (8). - Ульяновск: УлГУ - 2003. С.85-89.
Эволюция тендерных лингвистических исследований
Изучение взаимосвязи языка и пола его носителей можно разделить на два периода, рубежом которых являются 60-е годы: 1) нерегулярные (и не связанные со смежными науками) исследования, основанные главным образом на наблюдениях разрозненных фактов; 2) широкомасштабные исследования с 60-х годов XX века, обусловленные ростом интереса к прагматическому аспекту языкознания, развитием социолингвистики и существенными изменениями в традиционном распределении мужских и женских ролей в обществе:
Впервые фактор пола в связи с языком возник в античности при осмыслении категории грамматического рода. Долгое время единственной гипотезой о причинах появления и функционировании в языке категории рода стала символико-семантическая, базировавшаяся на соотнесении природной биологической категории sexus с грамматической категорией genus. Сторонники этой гипотезы считали, что грамматический род возник под влиянием природной данности — наличия людей разного пола [Royen, 1925]. Хотя точки зрения на детерминированность категории рода биологической реальностью в ряде аспектов не совпадали, единым было мнение о несомненной связи природного пола и грамматического рода. Гипотеза основывалась на двух особенностях мифологического мышления — анимизме и антропоморфизме. Символико-семантическую гипотезу представляли ученые, оказавшие огромное влияние на лингвистику (Гердер, Гримм, В. Гумбольдт и др.), что предопределило ее длительное господство в лингвистическом описании. Для объяснения экстралингвистической мотивированности категории рода исследователи использовали свой неязыковой опыт, что привело к появлению оценочное в интерпретации категории рода: мужской род оказывался первостепенным из-за приписывания именам, относящимся к нему, семантики силы, активности, энергии. Имена женского рода, напротив, характеризовались пассивностью, подчиненностью.
Таким образом, условия социальной реальности экстраполировались на законы развития языка, что подтверждается данными Э. Борнемана [Borneman, 1991],. создавшего один из наиболее фундаментальных трудов о роли тендерного фактора в развитии общества, где анализ ведется с позиций междисциплинарного подхода. Удар по символико-семантической гипотезе нанеело открытие языков, в которых категория рода отсутствует. Тем не менее, в рамках критики этой гипотезы и постепенного вытеснения ее морфологическим и синтаксическим объяснением категории рода неизменным оставалось признание того, что категория рода сама способна влиять на человеческое восприятие соответствующих слов и понятий. Так, персонификация приписывает объектам, обозначаемым словами женского рода, свойства лиц женского пола, а объектам среднего и мужского рода — свойства лиц мужского пола [Кирилина, 2001: 32-33].
Следующим стимулом исследования тендерного фактора в языке стало открытие в XVII в. "экзотических" первобытных языков, где имело место разделение на мужской и женский варианты или даже обособленные мужские и женские языки. Это различие может проявляться в выборе отдельных слов, например, мужчины называют дом одним словом, а женщины - другим, но оно может проявляться даже в грамматике: женщины употребляют особые формы существительных или глаголов, которые не встречаются в языке мужчин. Сообщения о таких языках спорадически появлялись с 1664 г., но систематических исследований по ним не проводилось. Значительные различия между речью мужчин и женщин характерны для языков Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока (в том числе, например, для японского языка), встречаются они и в языках Австралии, в языках американских индейцев, в языках народов
Дагестана. Например, в небольшом андийском языке (на нем говорят жители горного села Анди в северном Дагестане и еще нескольких соседних сел) слова "я", "ты", "человек", "убивать" и некоторые другие звучат по-разному в речи мужчин и женщин: женщинам положено употреблять одни слова для выражения этих понятий, а мужчинам - другие. Лингвисты иногда объясняют их обычаем брать жену из другого племени или народа - обычаем, который был когда-то довольно широко распространен. Естественно, женщины сохраняли какие-то элементы своего родного языка, которые постепенно стали восприниматься как признаки особой "женской" речи.
В 1913 г. вышел посвященный критике языка труд Маутнера [Mauthner, 1921], в котором он признает тендерные различия в языке, обосновывая их социальными и историческими причинами. Анализируя коммуникацию в различных социальных слоях, автор выявил ряд особенностей мужского и женского речевого поведения, установив, что в среде фабричных рабочих ненормативную лексику употребляли мужчины. В высшем же обществе мужчины прибегали к двусмысленностям, произносить которые позволялось и женщинам, но лишь до тех пор, пока их эвфемистический характер не утрачивался. По Маутнеру, женщины менее образованы и поэтому стремятся без нужды использовать иностранные слова, тогда как образованные мужчины их не употребляют, будучи в состоянии найти эквивалент в родном языке. Маутнер считает, что творческое использование языка - прерогатива мужчин, а женщины лишь способны усвоить создаваемый мужчинами язык. Возникновение "женского" языка Маутнер связывает с историческими традициями античного театра, где первоначально женские роли исполняли мужчины.
Тендерные исследования в России
Изучение взаимосвязи языка и пола в нашей стране имеет ряд особенностей: «в лингвистике играет роль то, где развивается та или иная концепция: как история самих концепций, так и системы их противопоставлений другим концепциям не одни и те же повсюду, они зависят от страны или, точнее, от той или иной культурной традиции» [Серио, 1985].
А.В. Кирилина отмечает, что в новейших работах по истории тендерных исследований доминирует мнение, что лингвистическая составляющая российской гендерологии находится на стадии формирования [Кирилина, 2001]. Это верно только отчасти, так как ряд вопросов, например, соотношение категории грамматического рода и экстралингвистической категории «пол», рассматривались в российской лингвистике в рамках других дисциплин, - в частности, морфологии, грамматики, лексикологии - еще до того, как на Западе сформировалась феминистическая концепция языка и сам термин тендер [Tannen, 1991: 358]. Многое из того, что требовали феминисты - изменения в официальном письме форм обращения, реферирования не только к мужчинам, но и к женщинам и т.п.- по умолчанию присутствовало в русском узусе: тетрадь ученика (цы); родился (лась) и т.д. Важно при этом отметить, что феминистский и - шире- постмодернистский дискурс в российской лингвистике отсутствовал.
Выделение пола в качестве специального предмета обсуждения, действительно, менее свойственно русской лингвистической традиции, нежели западной. Как убедительно показал М.Фуко, проблематизация пола имеет в западной культуре глубокие корни и предстает как историческая совокупность различных знаний, институций и соответствующих практик, которые устанавливают обязательные для всех правила, границы и пределы [Фуко, 1996: 425]. Таким образом, в основе изучения всех проявлений пола лежит исторически своеобразная форма опыта - как в отношении конкретной личности, так и в отношении научного дискурса. Да и сами понятия «мужественность» и «женственность» - при всей их общечеловеческой универсальности - имеют определенную культурную специфику. Обнаружение и описание этой специфики - одна из актуальных задач тендерных исследований, в том числе и в лингвистике.
Особенность российских исследований состоит и в том, что они не вырастали из феминистской идеологии, как это произошло в США и Западной Европе. Не вызывает сомнений, что феминизм обратился к проблемам естественного языка с целью доказать в нем наличие следов патриархата, вскрыть дискриминирующие структуры языка, продемонстрировать его сексистский характер. Исходя из идеи отражения в языке властных отношений, коммуникацию, особенно в начальный период феминистской лингвистики, изучали прежде всего с целью выявления мужской доминантности в коммуникативной интеракции.
В российском языкознании экстралингвистические факторы имели иную специфику, что в определенной мере обусловило особенности научного поиска в отечественной лингвистической практике.
В России на протяжении длительного периода времени фактор пола рассматривался в лингвистическом описании наряду с иными прагматическими категориями описания. Анализ властных отношений и феминистский дискурс в российской лингвистике отсутствовали по причинам как политического, так и социального характера.
Анализ имеющихся трудов позволяет определить ряд линий, по которым велась весьма интенсивная исследовательская работа. В первую очередь это психо - и социолингвистические исследования, а также изучение наименований лиц женского и мужского пола, категории рода и связанных с ней проблем референции.
Отличительной чертой советской, а затем российской лингвистической гендерологии можно также назвать выраженную практическую направленность исследования мужской и женской речи: большое количество трудов связано с потребностями автороведческой криминалистической экспертизы [Вопросы судебно-авторведческой диагностической экспертизы; СМ. Вул, Е.И Горошко; СМ. Вул, А.П. Мартынюк; Т.В. Гомон; Е.И. Горошко, 1994,1995] Наиболее значима для этого вида исследований разработка методик установления имитации речи лица противоположного пола: «Чтобы прийти к выводу о факте имитации речи лица другого пола, нужно установить, какой комплекс классификационных признаков (идентификационных характеристик) женской и мужской речи является броским, часто встречающимся и легко поддающимися имитации, а каким признакам подражать сложнее, что обусловлено глубинными процессами порождения речи и не может быть спрятано, замаскировано» [Гомон, 1990].
Процедура проведения и текстовой материал эксперимента
Другим отличием англо-говорящих мужчин от женщин в роли когнитивной личности является то, что они оперируют чаще атрибутами, допускающими четкое градуальное сопоставительное, то есть в их речи можно услышать не столько лексические акцентуаторы, сколько степени сравнения наречий и прилагательных. Примером может служить градация эмоциональной привязанности, которая типична для языкового сознания англо-говорящих мужчин отсутствует в языковом сознания англо-говорящих женщин [Колосова 1996].
Редкое использование мужчинами слов типа adorable связано с тем , что в языковом сознании англо-говорящих мужчин атрибуты, выражающие концепты эмоционального воздействия со стороны референта, либо не имеют самостоятельной значимости, либо концептуализируют заниженную амплитуду эмоционального воздействия референта на когнитивную личность. Тенденцией характерной для них, является стремление отделить свой когнитивный опыт от сопутствующих ему эмоций и избежать эксплицитного представления этих эмоций языковыми средствами [Key 1975].
По наблюдениям Л.Гласс, анализ языка мужчин показывает, что мужчины редко оперируют словами, прототипически соотносимыми с концептом «обожание». К числу таких слов относятся слова типа adorable, charming, precious, sweet. Для мужчин в меньшей степени характерно выражение эмоциональной привязанности, например, с помощью слов darling, dear, sweetheart, ту love. Они избегают эксплицитно наслаивать эмоциональный опыт на опыт когнитивный. Снижая значимость эмоционального опыта и отдавая предпочтение опыту когнитивному, мужчины избегают говорить о своих глубоких личностных переживаниях. От женщин чаще можно услышать: J feel, I hope, I love. Например, I feel so sad today [Glass 1992: 22-23].
Важно отметить и то, что в языковом сознании женщин эмоциональность сочетается с их способностью к самораскрытию. Данные исследований и опрос самих женщин показали, что они больше мужчин склонны к самораскрытию как в условиях повседневного общения, так и в условиях консультационного интервьюирования. Социальный статус партнера по коммуникации: женщина больше стремилась к самораскрытию, тогда как мужчина избегал самораскрытия перед партнером по коммуникации с более низким социальным статусом [Smith 1985].
В самораскрытии женщин часто усматривают еще одну тенденцию - их стремление к интимности. В когнитивном аспекте это выражается в том, что сокращается дистанция отчуждения между когнитивной личностью и референтом.
В языковом сознании прототипические оценочные признаки женщины обычно существуют в виде стереотипов, причем при проекции на референта
противоположного пола они приобретают ярко выраженные эмоциональные оценки. Иным образом обстоит дело, если под референтом подразумевается женщина, и для ее характеристики используются стереотипные мужские оценочные признаки. В этом случае отрицательные эмоциональные оценки не наслаиваются. Причиной такой стереотипизации признаков и закрепления за ними определенных эмоциональных оценок является то, что мужские оценочные признаки в языковом сознании, как женщин, так и мужчин, живущих в патриархальном обществе, имеют большую значимость и традиционно оцениваются как положительные [Rogers 1986]. Для сравнения достаточно привести два контрастных примера: she is a tomboy; he is a sissy [Eakins В., Eakins R., 1978].
Концептуальное пространство положительных оценочных признаков у референтов мужского пола значительно больше, чем концептуальное пространство атрибутивных признаков у референтов женского пола [Колосова 1996]. По этой причине в тех случаях, когда необходимо отрицательно охарактеризовать референта с мужскими признаками, часто прибегают к переносу оценочных признаков, стереотипно предписываемых женщинам.
Женщины и мужчины по-разному используют в речи количественные числительные. Для мужчин количественная характеристика референта является его важнейшим атрибутом. Мужчины в различных ситуациях более внимательно относятся к ведению счета [Eakins В., Eakins R. 1978]. Одновременно количественная характеристика референта для мужчин является атрибутом дискретного качества, "тогда как для женщин она часто носит приблизительный характер [Eakins В., Eakins R. 1978]. Что касается порядковых числительных, то в данном случае обнаружить прямых экспериментальных доказательств, подтверждающих разное употребление слов этой категории в речи мужчин и женщин, не удалось. Но с порядковыми числительными в аспекте атрибуции сближаются степени сравнения прилагательных и наречий.
Интервью № 1. И.М. Хакамада «Наше дело правое» от 8 мая 2001г
В нашем исследовании мы понимаем тендер как социальное отношение; не биологический пол, а представление (репрезентация) каждой индивидуальности в терминах специфических социальных отношений.
Наша методика практического исследования политического дискурса базируется на когнитивной модели изучения языка, согласно которой [Петров, 1988], [Булатова, 1999] человеческие когнитивные структуры (восприятие, язык, мышление, память, действие) неразрывно связаны между собой в рамках одной общей задачи — объяснения процессов усвоения, переработки и трансформации знания. Мы также используем понятия дискурсивных стратегий, понимаемых в качестве определенных систем когнитивных правил, которыми следует реципиент. Опираясь на эти понятия, мы рассматриваем дискурс как особым образом организованную структуру знания.
Текстовым экспериментальным материалом эксперимента являются письменные варианты интервью политических лидеров России, Америки, Англии: В.В.Путина, В.В. Жириновского, И.М.Хакамады, В.И.Новодворской, Дж. Буша, М.Олбрайт, Тони Блэра, М.Тэтчер. Выбор этих интервью мотивирован следующим: 1) это интервью известных в нашей стране политических лидеров; 2) все интервью связаны с исключительными событиями (трагическими событиями в нашей стране и за рубежом). У всех интервью один общий концепт - терроризм. Концепт терроризм отрицательный. Он разрушает, убивает, сеет вражду. Терроризм - насилие, противоположность спокойствию, миру, созиданию. Терроризм связан с мужской силой, подавлением слабых.
Исследование состояло из четырёх этапов. Подготовительная работа была направлена на определение исходных позиций будущего исследования. Для этого изучались труды отечественных и зарубежных авторов по тендерной лингвистике, политической лингвистике по дискурсу, составившие теоретическую базу для исследования. На втором этапе были отобраны тексты выступлений и подготовлены задания для реципиентов. В нашем психолингвистическом эксперименте решались следующие задачи: выявить закономерности и особенности восприятия реципиентами политических текстов мужчин и женщин политиков; выявить факты, способствующие или препятствующие адекватной реконструкций определения авторства; выявить различия восприятия текстов у различных возрастных групп: 16-25 летних мужчин (в дальнейшем первая группа), 16-25 летних женщин (вторая группа), 26-60 летних мужчин (третья группа), 26-60 летних женщин (четвертая группа). Общее количество реципиентов 100 человек (по 25 реципиентов в каждой группе).
Психолингвистический эксперимент проводился для подтверждения выдвинутой нами гипотезы, что половая дихотомия (автора и реципиента) как биологическая характеристика человека не детерминирует в решающей степени процесс/результат восприятия смысла речевого сообщения, объективированного в форме текста - политического интервью; успех политической коммуникации обусловлен в большей степени социально-культурными факторами, включая фактор политической активности реципиента. Речевые маркеры текстовой формы политической коммуникации репрезентируют маскулинные/ феминные характеристики автора интервью и могут использоваться как средство оптимизации социально - политического диалога» когда в зависимости от конкретных условий ситуации общения автор намеренно усиливает или минимизирует существующие полоречевьте различия.
Для достижения поставленной цели в работе ставятся следующие конкретные задачи и предпринимается попытка их решения:
? провести тестирование с целью определения мужского / женского авторства политического интервью на основе объективированных текстом гендерно-лингвистических маркеров;
определить индивидуально-групповые закономерности восприятия политического текста; проанализировать речевые реакции реципиентов с целью выявления характера рёчеполовых различий коммуникативного поведения мужчин и женщин;
установить закономерности и особенности восприятия разновозрастными и разнополыми группами реципиентов политических интервью, принадлежащих к одному социохронокультурному периоду.
Вслед за Ю.А. Сорокиным мы рассматриваем понимание текста как «понимание представленного в нем мыслимого мира автора с помощью мысленного поля» [Сорокин, 1991: 52]. Каждому читателю предлагается ознакомиться с интервью, установить временной период написания текста, определить авторство каждого интервью по фамилии или по полу и указать маркеры, позволяющие Это сделать. Тексты интервью предъявлялись реципиентам без заголовков, дат, указания авторов, были пронумерованы цифрами от 1 до 8. Реципиентам предлагалось выразить свое отношение к тексту интервью, используя предложенные 29 вариантов оценочных критериев. Нами была использована методика шкалирования и семантического дифференциала, разработанная Ч. Осгудом в середине 50-х годов. Семантический дифференциал является эффективным инструментом исследования эмонионально-оценочньгх параметров массового сознания. Ценность теста семантического дифференциала как проективной методики заключается в субъективации личностного значения.
