Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятийно-терминологический аппарат, используемый в работе 17
1.1. Понятие «сказка» в разных культурах 17
1.2. Понятия «сознание», «языковое сознание» 20
1.3. Понятия «образ мира», «языковая картина мира» 25
1.4. Понятия «прецедентный текст» и «прецедентное имя» 28
Выводы по главе 34
Глава 2. Современные научные дисциплины, изучающие взаимодействие языка, культуры и сознания ... 35
2.1. История формирования и развития теории межкультурной коммуникации, лингвокультурологии и этнопсихолингвистики 35
2.2. Проблема непонимания в процессе коммуникации между представителями разных лингвокультурных сообществ 48
Выводы по главе 56
Глава 3. Сказка в контексте научной парадигмы 57
3.1. Изучение сказки отечественными и зарубежными учеными 57
3.2. Разграничение понятий «сказка» и «миф» в современной науке 68
3.3. Сказка и история 71
3.4. Место сказки в психологии и психологической антропологии 72
3.5. Место сказки в этнопсихолингвистике и психолингвистике 78
3.6. Сказка и реальность 80
Выводы по главе 83
Глава 4. Этнопсихолингвистическое исследование 84
4.1. Анкетирование: цели, задачи, принципы составления анкет 84
4.2. Методика анализа результатов анкетирования 98
4.3. Анализ полученных результатов 100
4.4. Сказка «Золушка» как произведение фольклора и инвариант данной сказки, бытующий среди анализируемых лингвокультур 137
4.5. Сказка «Золушка» как жизненный сценарий 144
4.6. Функционирование ПТ и ПИ Золушка в текстах электронных СМИ... 148
Выводы по главе 183
Заключение 186
Библиография 191
- Понятия «сознание», «языковое сознание»
- История формирования и развития теории межкультурной коммуникации, лингвокультурологии и этнопсихолингвистики
- Изучение сказки отечественными и зарубежными учеными
- Анкетирование: цели, задачи, принципы составления анкет
Введение к работе
Настоящая диссертационная работа выполнена в русле лингвокультуро-логических исследований и посвящена анализу сказки и сказочных персонажей (их образно-ассоциативного потенциала и национального инварианта восприятия) и как фрагмента языковой картины мира представителей четырех лингво-культур, и как особой ипостаси целостного представления в аспекте его категориальных репрезентаций.
С позиций антропологической парадигмы язык и культура рассматриваются не «в самих себе и для себя, а в тесной связи с бытием человека - с его самопознанием и осознанием мира не только как физически воспринимаемого, но и как созданной человеком духовной реальности: моральных и нравственных устоев его бытия в "Я - Ты - Он" взаимоотношениях» [Телия 2005: 9].
На рубеже второго и третьего тысячелетий интенсивно расширяются взаимосвязь и контакты различных стран, народов и их культур. Этот процесс охватил различные сферы общественной жизни всех стран мира. Сегодня практически все этнические общности ощущают влияние со стороны культур других народов. Это выражается в интенсивном росте культурных обменов и прямых контактов между государственными институтами, социальными группами, общественными движениями и отдельными представителями разных стран и культур. С другой стороны, расширение сферы взаимодействия культур и народов актуализирует вопрос о культурной самобытности и культурных различиях. Культурное многообразие современного человечества увеличивается, и составляющие его народы стремятся сохранять и развивать свою целостность и культурный облик. В контексте тенденций общественного развития особую значимость приобретает умение определять культурные особенности народов для взаимного признания и понимания.
Непосредственное взаимодействие представителей разных культур осуществляется в процессе межкультурной коммуникации, во время которой происходит активное взаимодействие сознания участников коммуникации. Сознание каждого из участников межкультурного общения формируется в процессе «присвоения» определенной национальной культуры и представляет собой набор знаний и ценностей, свойственных этой культуре [Тарасов 1996].
В соответствии с культурными ценностями происходит отбор информации в процессе общения, устанавливаются социальные отношения, формируются эмоции и чувства, навыки взаимодействия и т.д. Осваивая ценности окружающего мира, человек опирается на устоявшиеся в его обществе традиции, нормы, обычаи и постепенно формирует систему основополагающих и общепринятых ценностей, служащих ему руководством в жизни. На этой основе в каждой культуре складывается своя система ценностей, отражающая ее специфическое положение в мире.
Культура - «символическая Вселенная» (по Кассиреру), бытующая в человеке в виде ментальных структур осознания мира и «заимствующая для презентации ментефактов знаковые "тела" в природе, а также в единицах (артефактах и ментефактах) других семиотических систем, и в естественном языке как одном из семиотически наиболее универсальных способов концептуализации и означивания» [Телия 2005: 8].
В культурной антропологии выделяют четыре основные сферы культурных ценностей: быт, идеология, религия и художественная культура [Грушевицкая 2003].
Какие ценности имеют для людей важное значение и обладают большим влиянием, а какие не принимаются во внимание - зависит от культуры. Их структура и значимость определяют особенности культуры. Своеобразие собственной культуры, как правило, не осознается и воспри-
нимается как само собой разумеющееся. Осознание культурных различий наступает при взаимодействии с представителями других лингвокуль-турных сообществ, когда обнаруживаются различия в их ценностных ори-ентациях. Именно в этих случаях возникают ситуации непонимания и раздражения.
Помимо культурных ценностей у каждого представителя лингво-культурного сообщества существует определенный набор знаний, подразделяемых в когнитивной психологии на перцептивные (сформированные в результате переработки перцептивных данных, полученных от органов чувств), концептуальные (формируемые в ходе мыслительной деятельности, не опирающиеся непосредственно на перцептивные данные), процедурные (описывающие способы и последовательность использования перцептивных и концептуальных данных) [Тарасов 1996]. «Благодаря этим знаниям, существующим в сознании говорящих как представления и образы сознания и имеющим свое выражение в языке в виде слов и их значений, оказывается возможным общение между людьми, в первую очередь, в рамках одной культуры. Взаимопонимание в такой ситуации будет основываться на общности сознаний коммуникантов» [Марковина 2004: 58].
Для достижения взаимопонимания между представителями разных лингвокультурных сообществ необходимо знание как языка (правил грамматики, умения строить речевые сообщения), так и непосредственного содержания, стоящего за словами и наполненного образами национального сознания. И если правила грамматики можно выучить и овладеть ими на уровне носителя языка, то для понимания психического содержания слов необходима общность знаний и представлений об окружающем мире, а также общность сознаний. У представителей разных лингвокультурных сообществ такой общности, как правило, нет (или она лишь частична),
вследствие чего в процессе межкультурного общения между коммуникантами возникает непонимание [Тарасов 2004].
Итак, «...общность языковых сознаний - необходимая предпосылка речевого общения; неполная общность является основной причиной коммуникативных конфликтов - конфликтов непонимания партнерами друг друга - и есть следствие их принадлежности к разным национальным культурам» [Тарасов 1998: 30].
Наша работа посвящена реконструкции системы представлений, относящихся к сказке и сказочным персонажам, которые формируют языковую картину мира носителей языка, а также являются целостным образом.
Говоря о сказках, нельзя не затронуть тему фольклора в целом. По мнению А.Дандеса, «фольклор - это совокупность представлений, так или иначе отраженных в текстах» [Дандес 2003: 7], а также «средство традиционной коммуникации между человеческими существами» [Дандес 2003: 74]. «Пока люди взаимодействуют с друг другом и используют при этом традиционные формы коммуникации, у фольклористов останутся блестящие возможности для изучения фольклора» [Дандес 2003: 13]. По мнению данного исследователя, «фольклор в целом не эволюционирует и не рождается, но лишь некоторые формы некоторых жанров приобретают популярность или входят в употребление...» [Дандес 2003: 13].
Одним из своего рода «бессмертных» жанров фольклора являются сказки. Они имеют долгую историю существования, составляют «базисный пласт культуры» и относятся к «воспроизводимым языковым структурам» (термины В.Н. Телия). Однако, если раньше сказки воспроизводились из уст в уста, позднее - переписывались, то с появлением средств массовой коммуникации сказки существуют и воспроизводятся сразу в нескольких параллелях: в письменном виде, в аудио и видео записях, а также в электронном виде. Существование и функционирование сказочного текста в
многоуровненном медийном пространстве способствует появлению разных версий и интерпретаций одного и того же сюжета, вследствие чего грани между авторским и народным текстом становятся все более и более размытыми. Данная ситуация схожа с идеей Ю.В.Рождественского о текстах массовой коммуникации, которые «отличаются от других видов текстов тем, что в них используются, систематизируются и сокращаются, перерабатываются и особым образом оформляются все другие виды текстов, которые считаются "первичными". В результате возникает новый вид текста со своими законами построения и оформления смысла. <...> В массовой информации, строго говоря, нельзя назвать автором какого-то одного человека» [Рождественский 1996: 239-241].
В сложившейся ситуации возникает много вопросов:
- Существует ли в сознании представителей одной лингвокультуры единое
представление о сюжете и герое сказки, имеющей различные варианты вос
произведения в медийном пространстве?
Совпадают ли данное представление и оценка у представителей нескольких лингвокультур?
Как функционирует сказочный прецедентный текст в современной культуре?
Может ли сказка и порождаемые ею образы быть средством коммуникации между представителями разных лингвокультур?
Все выше поставленные вопросы будут раскрыты в ходе настоящего исследования.
Объектом нашего исследования является образно-ассоциативная составляющая сказки и ее персонажа, отражающая картину мира и национально-культурную специфику языкового сознания представителей русской, американской, испанской и венгерской лингвокультур.
Предмет нашего исследования - русский, американский, испанский и венгерский варианты сказки «Золушка», инвариант восприятия данного текста и инвариант восприятия имени Золушка, их бытование в языковом сознании и функционирование в дискурсе, а также слова и устойчивые выражения, являющиеся ассоциативными коррелятами к данной сказке.
Целью нашей работы является описание системы базисных представлений о сюжете сказки и о сказочном персонаже (на примере сказки «Золушка»), определяющихся на основе экспериментальных и языковых данных, установление и сравнение образов и идей о конкретном герое у носителей языка.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
обобщив опыт отечественной лингвокультурологии, этнопсихо-лингвистики, а также отечественной и зарубежной теории межкультурной коммуникации, выделить и охарактеризовать основные проблемы, возникающие при межкультурной коммуникации, определить перспективность исследований в данном направлении;
теоретически обосновать предлагаемую в исследовании экспериментальную методику сопоставительного изучения образов и идей, наполняющих собой мысль о конкретном герое, а также прецедентном тексте (далее ПТ) и прецедентном имени (далее ПИ) у носителей языка;
разработать экспериментальную методику, связанную с определенным текстом, а также апробировать ее в ходе эксперимента, направленного на выявление образов языкового сознания русских, американцев, испанцев и венгров;
описать представления о Золушке и инварианты восприятия ПТ и ПИ Золушка, существующие в языковом сознании представителей четырех анализируемых нами лингвокультур;
проинтерпретировать и сопоставить фрагменты языкового сознания русских, американцев, испанцев и венгров, опираясь на полученные результаты анкетирования;
провести сопоставительный анализ функционирования данных единиц (ПТ и ПИ Золушка) в разнообразных текстах, представленных в сети Интернет.
Материалом исследования являются национальные варианты сказки «Золушка», закрепившиеся в русской, американской, испанской и венгерской лингвокультурах, данные анкетирования, полученные в ходе этнопсихо-лингвистического эксперимента, а также электронные тексты из ресурсов Интернета, демонстрирующие функционирование ПТ и ПИ Золушка. В ходе исследования нами было изучено 7943 линков Интернета, опрошено 700 информантов1 из четырех лингвокультур и проанализировано 4600 ответов.
Актуальность диссертационной работы определяется необходимостью дальнейшего изучения вопроса взаимопонимания в межкультурном общении, в свете которого особое значение приобретают экспериментальные сопоставительные исследования языкового сознания представителей контактирующих лингвокультур, позволяющие получить данные по прогнозированию и предупреждению коммуникативных неудач, приводящих к межнациональным конфликтам.
Научная новизна исследования
В настоящее время языкознание проявляет все больший интерес к носителю языка. Так, например, в современной науке сложился целый ряд
1 Подробная информациях о респондентах представлена в главе 4, п. 4.1.
исследовательских направлений, в которых ставится задача описания различных уровней и сторон языкового сознания: свободный ассоциативный эксперимент, направленный ассоциативный эксперимент, исследование ассоциативных норм и др. При этом большинству работ, посвященных этой проблематике, свойственна одна общая черта: анализу и описанию в них подвергаются отдельные фрагменты обыденного сознания человека. Речь идет, в частности, о представленных в тех или иных языках базисных концептах, лежащих в основе общего освоения человеком действительности (пространстве, времени, причине, тождестве, истина и др.), о концептах, играющих наиболее заметную роль в формировании культурной среды (благо, грех, добро, милосердие, правда, свобода, судьба и др.).
Данная установка почти полностью оставляет вне поля зрения исследователей важную концептуальную область, которая составляет некое базовое ядро стереотипных знаний, интегрированное в структуры сознания одной нации и отсутствующее в сознании других, то есть кросскультурные ассоциативные исследования прецедентных феноменов. Данная область в современной науке находится на стадии теоретико-экспериментальных разработок.
Все сказанное и предопределило научную новизну нашего исследования, которая выражается в следующем:
настоящая работа является интеграционной: она основывается на данных этнопсихолингвистики, лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации;
впервые анализируется бытование и функционирование в разных лингвокультурах прецедентного текста сказки «Золушка»;
впервые проводится сопоставительный анализ инварианта восприятия прецедентного текста (далее ИВПТ) и инварианта вос-
приятия прецедентного имени (далее ИВПИ) в русской, американской, испанской и венгерской лингвокультурах;
впервые на основе экспериментальных данных, полученных с помощью метода направленных ассоциаций восприятия ИВПТ сказки, был проведен сопоставительный анализ языкового сознания представителей четырех лингвокультур для выявления общего и специфического в их языковых и концептуальных картинах мира на указанном фрагменте;
впервые был проведен анализ системы образов сказочного ПТ в соотношении с категориями, стереотипами и эталонами четырех лингвокультур;
кроме того, в рамках диссертации теоретически обосновывается и проходит экспериментальную отработку новая комплексная методика, позволяющая моделировать и сопоставлять образы языкового сознания читателей прозаических сказочных текстов.
Теоретическая значимость исследования состоит в разработке и апробации комплексной методики направленного ассоциативного эксперимента в кросскультурном исследовании прецедентного текста. Предложенная модель позволила выявить национально-специфические и универсальные черты языкового сознания русских, американцев, испанцев и венгров, определяющие особенности речевого поведения коммуникантов - представителей четырех лингвокультур - и позволяющие наметить некоторые пути для оптимизации межкультурного общения. Настоящую работу можно считать первым опытом исследований такого рода, который может послужить основой для выполнения аналогичных работ на материале других языков с целью сопоставления образно-ассоциативных характеристик сказочных персонажей, содержащих как универ-
сальные, так и национально-специфические черты и являющиеся частью языковой картины мира (далее ЯКМ).
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов и материала при разработке общих и специальных курсов по теории и практике перевода, лингвокультурологии, этнопсихолингвистике и межкультурной коммуникации, посвященных ЯКМ и прецедентным феноменам.
Методы исследования
В ходе исследования мы использовали как собственно лингвистические методы, так и методы лингвокультурологического анализа.
Составление анкет на русском, английском, венгерском и испанском языках для проведения этнопсихолингвистического эксперимента2.
Проведение анкетирования3.
Обработка полученных данных4.
Сравнительно-сопоставительный метод. При этом «ядром» исследования были языковые единицы, представленные в русском языке, аналоги которых мы искали в других языках, а затем полученные данные обобщали в таблицах.
Метод лингвокультурологического анализа: на материале анализа паремиологических единиц мы пытались объяснить специфику национального отношения к некоторым внеязыковым реалиям, анализируя единицы языка как знаки национальной культуры.
Метод интроспекции и лингвистический эксперимент.
Опросы носителей языков (русского, английского, испанского и венгерского) для верификации полученных данных.
2 Принцип составления анкет мы подробно описываем в главе 4, п. 4.1.
3 Подробно об этом мы говорим в главе 4, п. 4.1.
Подробно об этом мы говорим в главе 4, п. 4.2.
Контекстологический метод: метод сплошной выборки из лингвистических словарей и из ресурсов Интернета.
Метод простого подсчета для систематизации полученных данных.
Исходную гипотезу нашего исследования составило положение о том, что сказки являются базисным пластом культуры, системообразующим фрагментом языкового сознания, представляющим собой хранилище национального мировидения, традиций и канонов поведения, закрепившихся в лингвокультурных сообществах. Специальный анализ соответствующих языковых данных позволяет выявить систему образов сказочного текста и их соотношение с категориями, стереотипами и эталонами национальной культуры.
Положения, выносимые на защиту:
Национальные особенности одного и того же сказочного текста могут проявляться на различных уровнях: композиционно-сюжетном и смысловом. Выявление и сопоставление различий разного уровня позволяет определить степень прецедентной плотности текста, хранящегося в сознании представителей лингвокультурных сообществ.
Расхождения в восприятии и интерпретации сказочного текста обусловлены различиями в социокультурных ценностях, оказывающими непосредственное влияние на формирование мировоззрения и оценки.
Сопоставительное изучение образов, возникающих в сознании коммуникантов при апелляции к сказочному ПТ, позволяет выявлять и описывать национальную специфику языкового сознания представителей разных культур.
С помощью метода направленных ассоциаций можно определить восприятие сказочного текста и его персонажей, а также выявить универсальные и культурно-специфические национальные оценки и ассоциации, возникающие при апелляции к сказке.
Разработанная в диссертации методика исследования и сопоставительного изучения образов и представлений о конкретном сказочном герое, а также предложенная методика анализа инвариантов восприятия ПТ и ПИ являются эффективными и могут быть использованы для проведения дальнейших исследований, ориентированных на выявление специфики языкового сознания представителей разных лингвокультур.
Апробация работы. Основные положения диссертации апробированы на Международной научной конференции IFUSCO (Венгрия, Будапешт, 2004 г.), на Круглом столе кафедры венгерского языка как иностранного (Венгрия, Будапешт, 2005 г.), на круглом столе «Метаморфозы в литературе» Института Сервантеса (Венгрия, Будапешт, 2006), на 20-й Международной научной конференции «Language and Identities» (Хорватия, Сплит, 2006 г.), на заседании кафедры общей теории словесности филологического факультета МГУ им. М.В.Ло-моносова (Москва, 2007).
Основные положения диссертации изложены в тезисах международной конференции, а также в пяти статьях, опубликованных в сборниках научных статей, в том числе в Вестнике МГУ и в Вестнике ГУУ.
Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, каждая из которых заканчивается конкретными выводами, заключения, библиографического списка и приложений.
Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, устанавливаются цели и задачи работы, указывается
научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, описываются материал, методы и частные методики исследования; формулируются исходная гипотеза и положения, выносимые на защиту.
В главе I «Понятийно-терминологический аппарат, используемый в работе» представлены разработанные нами теоретические основания, определяющие наше понимание таких феноменов, как «сказка», «сознание», «языковое сознание», «картина мира», «языковая картина мира», «прецедентный текст» и «прецедентное имя», а также рассматривается место этих единиц в процессе межкультурной коммуникации.
В главе 2 «Современные научные дисциплины, изучающие взаимодействие языка, культуры и сознания» дается краткий обзор истории возникновения теории межкультурной коммуникации, этнопсихолингвистики, этнолингвистики и лингвокультурологии, излагаются взгляды ученых, оказавших влияние на процесс становления данных дисциплин. Рассматриваются основные причины непонимания в процессе межкультурного общения и предлагаются возможные варианты по предотвращению коммуникативных неудач.
В главе 3 «Сказка в контексте научной парадигмы» представлен краткий обзор истории изучения сказки отечественными и зарубежными учеными, рассматривается место сказки в контексте таких наук, как история, психология, психологическая антропология, этнопсихолингвистика и лингво-культурология.
В главе 4 «Этнопсихолингвистический эксперимент» теоретически и практически разрабатывается предлагаемая в диссертации комплексная методика сопоставительного изучения образов, возникающих в сознании при апелляции к сказочному прецедентному тексту. По результатам эксперимента дается сравнительное описание ассоциаций и образов, вызванных сказкой
«Золушка» в сознании русских, американских, испанских и венгерских респондентов с целью выявить универсальные и национально-специфические черты в языковых и концептуальных картинах мира представителей четырех лингвокультур.
В Заключении представлены обобщенные результаты исследования, сформулированы основные выводы и определены перспективы дальнейших исследований в данной области.
Библиографический список включает более 200 единиц, в число которых входят издания на' русском, английском, испанском и венгерском языках.
Приложения содержат примеры анкет на русском, английском, испанском и венгерском языках и сводные таблицы, представляющие результаты двухэтапного анкетирования.
Понятия «сознание», «языковое сознание»
Отражение объективного, реального мира в психике человека идентифицируется как «образ мира». В отечественной психологии «проблема восприятия поставлена и разрабатывается как проблема психологии образа мира» [Леонтьев А.Н 1983: 251]. Приверженцы теории деятельности понимают образ мира как отображение в психике человека предметного мира, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии (см.: [Леонтьев А.Н. 1983; Зинченко 1991; Леонтьев А.А. 1993; Смирнов 1985; Пищальникова 1999]).
Мы согласны с исследователями, которые разграничивают понятия «образ мира» и «модель мира» как разные онтологические сущности. В некоторых случаях одно понятие используется для экспликации другого. По мнению М.М.Маковского, модель мира выступает в трех планах: «как структура картины мира, понимаемая в таком случае как целостный глобальный образ мира, являющийся результатом всей духовной деятельности человека в ходе всех его контактов с миром и тем самым представляющим собой психический гештальт; как принцип картины мира и как реализация картины мира в конкретных символических (семиотических) системах» [Маковский 1996: 15].
В процессе формирования идеального образа внешнего мира формируется знание об объекте познания субъекта, поэтому «образ мира является совокупностью перцептивных и концептуальных знаний личности об объекте реального мира» [Тарасов 1996: 10]. В.И.Постовалова уточняет, что «сознание человека, формирующее идеальный образ внешнего мира, есть не только знание об объекте познания, противостоящем субъекту, но также есть некое "переживание", оно эмоционально окрашено, а в эмоциях гносеологическая противоположность субъективно исчезает, так что субъект и объект "переживают" как нечто единое» [Постовалова 1988: 20]. Картина мира рассматривается рядом исследователей как исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека, репрезентующего сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющегося результатом всей духовной активности человека [Роль человеческого фактора в языке 1988:29].
Отражения реального мира осуществляются в образной, понятийной, эмоциональной и символических формах, поэтому ученые пытаются различать перцептивную (образную) и понятийную картину мира и их различные модификации. З.Д.Попова и И.А.Стернин разграничивают непосредственную и опосредованную картины мира. «Непосредственная картина мира формируется как результат непосредственного восприятия мира и его осмысления. Включающая в себя как содержательное, концептуальное знание о действительности, так и совокупность ментальных стереотипов, непосредственная картина мира определяется как национально-когнитивная. Опосредованная картина мира - это результат фиксации концептосферы вторичными, знаковыми системами, которые материализуют, овнешняют существующую в сознании непосредственную когнитивную картину мира» [Попова, Стернин 2002: 4-5].
Некоторые исследователи также разграничивают концептуальную и языковую картины мира, которые находятся в тесной взаимосвязи между собой. Концептуальная картина мира, сформированная разнообразными образными системами (как вербальными, так и невербальными), намного богаче языковой. «Сердцевиной концептуальной картины мира является информация, данная в понятиях, главное же в языковой картине мира - это знание, закрепленное в словах конкретных разговорных языков» [Брутян 1973: 109]. Язык, с одной стороны, выступает в качестве средства общения, а с другой стороны, язык, объясняя содержание концептуальной картины мира, делает возможным процесс передачи культурных знаний, накопленных этносом [Привалова 2005]. «Язык непосредственно участвует в двух процессах, связанных с картиной мира. Во-первых, в его недрах формируется языковая картина мира, один из наиболее глубинных слоев картины мира у человека. Во-вторых, сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него черты человека, его культуры» [Постовалова 1998: 11].
Е.С.Кубрякова характеризует соотношение концептуальной и языковой картин мира следующим образом: «Картина мира - то, каким себе рисует мир человек в своем воображении, - феномен более сложный, чем языковая картина мира, то есть часть концептуального мира человека, которая имеет "привязку" к языку и преломлена через языковые формы» [Кубрякова 1988: 142].
Таким образом, объективно существующий, предметный, реальный мир отображается в психике человека так, что это отображение представляет собой образ мира - концептуальную картину мира. «Вербализация» концептуальной картины мира представляет собой языковую картину мира, которая не конгруэнтна образу мира человека, использующего язык [Привалова 2005]. «Образ мира как достояние индивида симультанен, голографичен и многолик, он является продуктом переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта. Функционирует на разных уровнях осознаваемости при обязательном сочетании "знания" и "переживания" и лишь в неполной мере поддается вербальному описанию» [Залевская 2001: 90-91]. Под «языковой картиной мира» мы, вслед за Л.О.Чернейко, понимаем «целостное представление об устройстве мира и месте человека в нем, обеспечивающее адаптацию каждого к действительности и предопределяющие его действия, речевые в первую очередь» [Чернейко 2005: 66]. Вслед за Л.О.Чернейко, мы также признаем, что картина мира предстает как «совокупность инвариантов мировоззрения, принятых в культуре» [Чернейко 2005: 66].
История формирования и развития теории межкультурной коммуникации, лингвокультурологии и этнопсихолингвистики
Проблемы взаимодействия и взаимовлияния культуры и языка поиск оптимальных форм межкультурного общения всегда привлекали внимание исследователей. Ученые (Г.В.Лейбниц, И.Г.Гердер, В.фон Гумбольдт, Л.Шпитцер, К.Фослер, Ф.Боас) и мыслители (Аристотель, Вольтер, И.Кант, Г.В.Ф.Гегель) разработали многие основополагающие вопросы теории межкультурной коммуникации (МКК) и лингвокультурологии задолго до того, как сформировались данные дисциплины.
Первые попытки решения проблемы взаимосвязи языка и культуры находят свое отражение в работах Вильгельма фон Гумбольдта: Взаимовлияние языка и мышления: «Через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем; и человеческое бытие становится для нас шире, поскольку языки в отчетливых и действительных чертах дают нам различные способы мышления и восприятия» [Гумбольдт 1985: 349]. Расхождения в культурно-языковых кодах: «Языки - это иероглифы, в которые человек заключает мир и свое воображение» [Гумбольдт 1985:349]. Различия в картине мира у представителей разных языковых сообществ: «Разные языки - это отнюдь не различные обозначения одной и той же вещи, а различные видения ее; и если вещь не является предметом внешнего мира, каждый [говорящий] по-своему ее создает, находя в ней столько своего, сколько нужно для того, чтобы охватить и принять в себя чужую мысль» [Гумбольдт 1985:349]. Роль языка в формировании национального характера: «Именно языки первостепенным образом определяют национальный характер» [Гумбольдт 1985: 363]. Взаимосвязь языка, индивида и нации: «Каждый возраст, каждое сословие, каждый известный литератор и, если обратиться к тончайшим нюансам, даже любой духовно развитый человек формируется в чреве своей нации и, пользуется своим родным общепонятным языком, соединяет с его словами индивидуализированные и преображаемое понятия, и таким путем всеми употребляемый язык мало-помалу вмещается в сокровенный круг тончайших изгибов мышления и восприятия индивида» [Гумбольдт 1985: 363]. Своеобразие фильтрации информации носителями зыков в процессе восприятия окружающей действительности: «Из массы неопределенного и бесформенного мышления слово вырывает известное количество признаков, соединяет их, сообщает им с помощью выбора звуков связь с другими родственными словами, а благодаря привнесению случайных побочных обстоятельств -образ и окраску и тем самым индивидуализирует» [Гумбольдт 1985: 364] и т.д.
Идеи Гумбольдта в дальнейшем были продолжены в трудах Р.Раска, Я.Гримма, Г.Штейнталя, А.А.Потебни, И.А.Бодуэна де Куртенэ, В.Вундта, Ш.Балли, А.Марти, Л.Вайсгербера, Ж.Вандриеса, Р.СХЯкобсона и др.
Важным этапом в формировании теории МКК и этнолингвистики послужила гипотеза лингвистической относительности Э.Сепира и Б.Уорфа. Согласно одному из основополагающих принципов гипотезы - лингвистическому детерминизму - грамматические и семантические категории служат не только инструментом для передачи мыслей говорящего, но и формируют его идеи и управляют его мыслительной деятельностью. «Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют сделать сходную картину вселенной только при сходстве, или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем» [Уорф 1960: 175]. В гипотезе лингвистической относительности была сделана попытка объяснить особенности взаимоотношений двух, как тогда казалось, автономных сущностей - языка и мышления, и с этих позиций излагались причины возникновения непонимания во время контактирования представителей различных языков и культур. Э.Сепир и Б.Уорф считали, что поскольку участвующие в межкультурном общении индивиды имеют различные представления о мире, обусловленные структурным расхождением их языковых систем, то при обсуждении определенных тем возникают случаи непонимания. Эта гипотеза во многом перекликается с концепцией языка как «промежуточного мира» Л.Вайсгербера, впервые провозглашенной в 1928 году, а затем развиваемой в других работах. Будучи последователем Гумбольдта и основоположником неогумбольдтианства, Вайсгербер провозгласил, что этот промежуточный мир находится между познающим субъектом и реальностью, а языку отводится роль средства, вмешивающегося в «духовное присвоение мира». Само концептообразование, как считает Вайсгербер, возможно только средствами родного языка, за счет его «внутренних форм», которые и определяют «стиль» этого присвоения, различный для разных языков. Следовательно, и миропонимание зависит от его презентации тем или иным языком.
Таким образом, «американская этнолингвистика и европейское неогум-больдианство, исходя из постулата о том, что каждый язык отражает реальный мир по-своему, полагают, что различие языковых картин мира предопределяет, в свою очередь, духовное и культурное своеобразие соответствующих языковых коллективов» [Кузнецов 1987:143].
Хотя в настоящее время гипотеза Сепира - Уорфа отвергается большинством отечественных и зарубежных лингвистов (Б.А.Серебренниковым, Д.Доддом, Г.В.Колшанским, Р.М.Уайтом, Р.М.Фрумкиной, Э.Холленштей-ном и др.), она стала мощным стимулом для развития целого направления в лингвистике.
Значимое влияние на формирование теории МКК оказали теория когнитивного развития Ж.Пиаже, согласно которому ключевым фактором интеллектуального развития являются процессы социализации, и теория когнитивного стиля Уиткина. Незамеченными не остались труды антрополога М.Мид, посвященные изучению своеобразия культурного характера этноса и его сознания. Под общественным сознанием этноса исследователь понимала «некую совокупность психических закономерностей, обусловленных характерными для данной культуры нормами, ценностями, которые воплощаются в традициях и особенностях вербального и невербального поведения» [Постовалова И.В. 2005:12].
Антропологи, социологи и лингвисты изучали различные аспекты взаимоотношения языка и культуры, однако теория МКК окончательно сформировалась лишь после Второй мировой войны в коммуникативистики США.
Одной из причин выделения МКК в отдельную область исследования стало разграничение таких научных понятий, как «речь» и «коммуникация». Основателем теории МК считается антрополог Эдвард Т.Холл, относивший себя к последователям Э.Сепира. В вышедшей в 1959 г. известной монографии Э.Холла "The Silent Language" была обнаружена взаимосвязь между коммуникацией и культурой, а также показана возможность преподавания и обучения последней. Автор фокусирует свое исследование прежде всего на бикультурных процессах, перемещая концепцию культуры с макро на микро уровни, соединяет культуру с коммуникативным процессом а также исследует влияние культуры на поведение человека. Благодаря работам Э.Холла понятие «культура» становится основополагающим в формировании МКК как научной дисциплины [Постовалова 2005].
Изучение сказки отечественными и зарубежными учеными
Сказка - один из древнейших видов словесного искусства народов мира. Сказковедение представляет собой обширную дисциплину с многообразной научной традицией.
«Область сказки огромна, для ее исследования требуется работа нескольких поколений ученых. Изучение сказки - не столько частная дисциплина, сколько самостоятельная наука энциклопедического характера. Она немыслима без истории народов мира, этнографии, истории религии, истории форм мышления и поэтических форм, языкознания, исторической поэтики» [Пропп 2005:4].
Сказки ведут свое существование с давних времен: еще в древнем Китае, Индии, Египте, античном мире люди знали и рассказывали сказки. У каждого народа есть свои национальные сказки и сюжеты; помимо этого существуют интернациональные сюжеты, известные во всем мире. Сказки народов мира тесно связаны между собой. «До некоторой степени сказка - символ единства народов. Народы понимают друг друга в своих сказках. Независимо от языковых, территориальных или государственных границ сказки широко переходят от одного народа к другому» [Пропп 2005: 5].
Волшебные сказки имеют древнюю историю. Еще в диалогах Платона повествуется о том, как в давние времена старые женщины рассказывали своим детям символические истории и мифы. Волшебные сказки тогда использовали прежде всего для воспитания и обучения детей.
В период поздней античности Апулей включил в свой знаменитый роман «Золотой Осел» сказку «Амур и Психея», которая относится в фолькло ристике к сказочному сюжетному типу о красавице и чудовище (425А). Сюжет данной сказки встречается в норвежских, шведских и русских сказках. Этот факт может свидетельствовать о том, что тип сказки о женщине, спасающей своего возлюбленного в обличий зверя, существует не менее двух тысяч лет.
Однако этот сюжет не является самым первым типом сказки. Существуют более ранние сведения - египетские папирусы и каменные стелы - на них также были обнаружены волшебные сказки. Наиболее известная из находок - сказка об Анупе (греч. Анубис) и Бате (сказка о двух братьях). Фабула в ней развивается по той же схеме, что и в других сказках о двух братьях. Сюжет данной сказки существует во всех европейских странах. «Таким образом, можно говорить о существовании письменной традиции трех тысячелетней давности, и, что поразительно, основные мотивы с тех пор почти не изменились. Более того, согласно теории О.В.Шмидта о происхождении божества, изложенной им в 1912 г. в книге «Происхождение идеи Бога», некоторые основные сказочные темы дошли до нас практически в неизменном виде с очень давних времен - более 25 тысяч лет до рождества Христова [Фон Франц 1998:10-12].
По мнению М.-Л. Фон Франц, до XVII-XVIII веков волшебные сказки рассказывались как детям, так и взрослым. (Данная практика сохранилась и в наше время в отдаленных первобытных центрах цивилизации.) В Европе же для жителей сельской местности сказки и истории являлись основной формой развлечения в зимнее время года. Рассказывание сказок стало своего рода духовной потребностью. Иногда говорят, что волшебные сказки воплощают собой «философию прялки» [Фон Франц 1998].
Научный интерес к волшебным сказкам появился в XVIII веке. И.И.Винкельман, И.Г.Гаман и И.Г.Гердер стали рассмартивать сказки как хранилище давно преданных забвению верований, отображенных в древних символах. Данная мысль послужила причиной возникновения неоязычества, широко распространившегося в Германии в то время. Затем настало время поиска жизненной мудрости и разочарования в христианском учении, что в более выраженной форме проявилось позднее - среди представителей романтизма в Германии. Так, например, знаменитые братья Якоб и Вильгельм Гримм начинали собирать фольклорные сказки. В их сборнике «Детские и семейные сказки» сказка почитается как явление народной культуры. Братья Гримм настаивали на точной записи текстов сказок, стремясь воспроизвести своеобразие народного воображения и язык устного повествования. В примечаниях к сказкам исследователи приводили многочисленные параллели из фольклора европейских народов. В духе романтических идей они объясняли сходство сюжетов наличием общего «прамифа» и общим наследием от единого предка. До этого времени сказки воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Люди также находили применение сказкам, используя их в магических обрядах и изготовлении талисманов.
Собрание сказок, опубликованных братьями Гримм, имело огромный успех. В то время ощущался мощный эмоциональный интерес к волшебным сказкам и подобного типа издания стали появляться повсюду. Так, например, во Франции вышло собрание сказок Шарля Перро. Национальные сборники сказок издавались в каждой стране. Очевидным сразу же стало огромное количество повторяющихся тем: одна и та же тема в многочисленных вариациях встречалась во французских, русских, финских и итальянских сборниках. Так, например, сюжет сказки о шуте-обманщике, подробно анализируемый В.Я.Проппом в работе «Русская сказка», известен почти в каждой стране. Эту сказку знают русские, украинцы, белорусы, болгары, чехи, словаки, сербы, хорваты, лужичане, немцы, польские кашубы. Сказка эта известна в Голландии, Швеции, Норвегии, Дании, Исландии, в Шотландии, во Франции, Италии, Испании (баски), Албании, Румынии. Она известна народам Кавказа и Малой Азии. В Азии она засвидетельствована также в Индии (на нескольких языках), у айнов. Она есть в Африке: на острове Маврикий, на Мадагаскаре, в Конго, в Тунисе, у народов суахили, у кабилов, в Судане. В Америке она распространена на Багамских островах, на Ямайке, в Перу, Бразилии, на острове Гренландия.
Анкетирование: цели, задачи, принципы составления анкет
Русская, американская, испанская и венгерская лингвокультуры были выбраны нами для исследования по двум причинам.
Объективная причина: четыре анализируемых нами лингвокультуры не являются родственными и кажутся на первый взгляд очень разными. Это славянская (русские), романская (испанцы), финно-угорская (венгры) культуры, а также «котел» культур (американцы).
Стоит также оговорить то положение, которое занимают рассматриваемые нами лингвокультуры в типологической классификации цивилизаций. Так, согласно «культурно-историческим типам»12 Н.Я.Данилевского, Испания и Венгрия относятся к европейскому типу цивилизации; Россия со славянством образуют новый культурно-исторический тип цивилизации, отличающийся от европейского типа. Соединенные Штаты Америки представляют собой особый вырабатывающийся культурно-исторический тип цивилизации [Гуревич 2007].
Классифицируя цивилизации с конфессиональной точки зрения , С.Хантингтон относит США и Европу к единому типу западной цивилизации, а Россию - к православно-славянской цивилизации [Хантингтон 2006].
В виду того, что в современной науке не разработаны единые методологические принципы и критерии для классификации той или иной исторической общности в качестве автономной цивилизации, мы позволили себе не рассматривать подробно вопрос соотношения лингвокультуры и цивилизации, так как это не входит в цели и задачи нашего исследования. В настоящей работе нас прежде всего интересовало, можно ли сопоставить данные лингвокультуры? Существуют ли у них общие ценности? Чем различается их восприятие мира и его оценка? На этот вопрос мы попытались ответить в нашей работе.
Субъективная причина выбора данных лингвокультур: русский, английский, испанский и венгерский языки хорошо знакомы автору данной работы, в связи с чем у нас имеется возможность читать и анализировать тексты в оригинальном виде без посредничества переводчика, а также проводить опросы среди носителей данных языков (в процессе личного общения, в том числе во время стажировок, а также при помощи Интернета).
Анкетирование проводилось путем распространения анкет среди информантов в индивидуальном порядке при личном контакте с опрашиваемым, а также при помощи Интернета. В процессе личного общения составлялся протокол комментариев, куда со слов информанта записывались отдельные замечания, сделанные опрашиваемым во время анкетирования.
Количество респондентов было определено и установлено с учетом практики анкетирования испытуемых информантов, которая прошла проверку и была одобрена сектором психолингвистики Института языко- знания РАН. Согласно методике психолингвистических исследований, для монокультурных экспериментов необходимое количество респондентов должно быть от 80 до 100 человек. Данная методика была использована в следующих исследованиях: [Залевская 1975, 1979, 1990], [Слама-Казаку 1984], [Иванова 1989], [Гудков 1998]. (Ср.: в социологии и в социолингвистике количество респондентов должно быть около 1000 человек). В монокультурных психолингвистических исследованиях, также как и в социологических и социолингвистических исследованиях, при анализе результатов учитываются различные страты. В социологии и социолингвистике для статистического анализа используются математические формулы (например, коэффициенты ранговой корреляции Спирмена и Кендалла, распределение Стьюдента и др.).
Для проведения психолингвистических межкультурных исследований достаточно участия около 50 респондентов. Данное положение было отражено в следующих работах: [Кобозева 1995], [Митамура 1997], [Курбан-галиева 1998], [Мруэ 1998], [Сорокин 2000] и т.д. При межкультурном анализе основное внимание уделяется прежде всего культурным различиям, то есть тому «ядру» значений, которое объединяет мужчин и женщин одной лингвокультуры и которое имеет совершенно другую реализацию в другой лингвокультуре. Половозрастные, профессиональные и другие страты выступают в данном случае лишь в качестве дополнительной информации, не требующей специального анализа.
Обработка анкет осуществлялась с помощью программы Excel, в которую мы вводили полученные во время опроса данные, благодаря чему нам удалось получить точные и быстрые результаты.
В социологических исследованиях «ориентация на проверку точно сформулированных гипотез дает возможность при его проведении ограничиться проверкой лишь необходимых связей» [Рабочая книга социолога 2006: 445]. Для верификации полученных данных и проверки нашей гипотезы результаты каждой из составляющих нашего эксперимента подвергались проверке: сверялись с данными словарей пословиц и поговорок, фразеологическими, синонимическими и лингвокультурологическими словарями. Результаты каждой части настоящего исследования сверялись с предыдущими и последующими данными нашего эксперимента. Корректность всех наших выводов проверялась также на наших информантах -специалистах в разных областях.
Анкетирование в рамках настоящей работы состояло из двух этапов. Целью первого этапа было выявить сказочные тексты, наиболее распространенные в русской, американской, испанской и венгерской лингвокультурах, а также по результатам анализа определить некий общий текст, в равной степени хорошо известный представителям четырех лингво-культур, участвующим в нашем эксперименте.
