Содержание к диссертации
Введение
I. Методологический аспект взаимодействия социальной работы и лингвистики 11
1.1. Научно-мировоззренческие взгляды на определение природы термина (диахронный подход) 11
1.2. Термин социальной работы как когнитивно-информационная модель выражения научных знаний 28
1.3. Общественно-нравственные факторы, влияющие на толкование терминов социальной работы 34
1.4. Цикличность функционирования терминов социальной работы 44
Выводы 54
II. Лексические основы формирования терминологического аппарата социальной работы 57
2.1. Антропоцентрический подход к изучению терминологии социальной работы 57
2.2. Предыстория формирования терминологии социальной работы 63
2.3. Развитие терминологии социальной работы на современном этапе 70
2.4. Терминология социальной работы как базовый компонент языка науки 83
2.5. Особенности перевода специализированной литературы по социальной работе 89
2.6. Необходимость лексикографического описания языка социальной работы 97
ВЫВОДЫ 102
III. Лексико-семантические и морфологические способы образования терминов социальной работы 104
3.1. Лексико-семантическое терминообразование 104
3.1.1. Термины-словосочетания 104
3.1.2. Термины-заимствования 110
3.1.3. Термины-кальки 120
3.1.4. Термины-дублеты 124
3.1.5. Термины-метафоры 129
3.1.6. Аббревиация 133
3.2. Морфологические способы терминообразования 140
3.2.1. Префиксальное терминообразование 140
3.2.2. Суффиксальное терминообразование 144
3.2.3. Префиксально-суффиксальное терминообразование 147
3.2.4. Словосложение 150
Выводы 152
Заключение 155
Библиографический список 160
Приложение 174
- Научно-мировоззренческие взгляды на определение природы термина (диахронный подход)
- Цикличность функционирования терминов социальной работы
- Антропоцентрический подход к изучению терминологии социальной работы
- Термины-словосочетания
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено описанию терминологического аппарата социальной работы в английском и русском языках. Являясь важнейшим социально-лингвистическим феноменом, терминология указанной отрасли отражает динамику развития нашего общества и представляет собой самый подвижный лексический пласт, который подвержен постоянному изменению. По этой причине терминология социальной работы в русском языке находится лишь в стадии зарождения. В отношении английской терминологии данной отрасли можно сказать, что она носит вполне систематизированный и унифицированный характер, что позволяет нам отнести ее к разряду терминосистем.
Учитывая, что социальные действия и решения по их осуществлению напрямую зависят от характера декодирования и анализа соответствующей информации, то есть непосредственно связаны с понятийно-категориальным аппаратом языковой системы, обслуживающей данную социальную область, возникает насущная необходимость более масштабного изучения ее терминологического континуума.
Актуальность исследования заключается в том, что 1) до настоящего времени практически не проводился глубокий комплексный анализ терминоединиц социальной работы с учетом исторического развития общества; 2) не имеется фундаментальных исследований по описанию терминологического аппарата отрасли применительно к российской действительности; 3) также отсутствует четкое определение самого понятия «термин социальной работы», что затрудняет процесс унификации и систематизации терминопространства отрасли.
Разработка данных направлений может оказать существенное влияние на дальнейшее изучение и развитие теории и методики социальной работы как науки, полноценному представлению единой технологии обучения и повышения квалификации работающих в этой сфере специалистов, а также
минимизации временных, финансовых и интеллектуальных затрат на обработку и внедрение новой информации в процесс реализации мер по осуществлению социальной защиты населения.
Изучение терминологии социальной работы также важно для создания и дальнейшей корректировки нормативно-правовой базы данного вида деятельности, что сейчас представляется наиболее актуальным для нашей страны. Кроме того, наличие четкой терминосистемы отрасли способствует более активному участию ее специалистов в международных проектах,
'* грантах и программах, имеющих своей целью продвижение в обществе
принципов социальной справедливости.
Таким образом, поскольку развитие теории и практики социальной
работы неизбежно сопровождается изменением языка науки и ее понятийно-
категориального аппарата, к терминологии как основному языковому
инструменту выражения научной мысли выдвигаются особые требования,
основанные на синтезе междисциплинарного подхода и лингвистических
норм создания терминологических единиц.
* Объектом диссертационного исследования выступают единицы
терминологической лексики социальной работы в английском и русском языках и их лексико-семантические и словообразовательные особенности. Критерием отбора данных терминов послужила частотность их употребления в специализированной отраслевой литературе.
Предметом диссертационного исследования являются особенности функционирования термино единиц социальной работы в определенной
ц социально обусловленной языковой среде.
Целью исследования является всесторонний анализ и описание состояния терминологии социальной работы на современном этапе в русском и английском языках, выявление основных тенденций образования терминов данной отрасли, а также определение возможных перспектив развития ее терминологии в условиях российской действительности. Постановка данной
г*
цели обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:
проанализировать различные научно-мировоззренческие взгляды на определение природы термина на основе диахронного подхода;
рассмотреть особенности термина социальной работы как когнитивно-информационной модели выражения научных знаний;
определить общественно-нравственные факторы, влияющие на толкование терминов социальной работы на всех этапах их функционирования;
описать особенности формирования терминологического аппарата социальной работы в контексте антропоцентрического подхода;
проанализировать варианты перевода научной литературы по социальной работе и обосновать варианты лексикографического описания ее терминологии;
исследовать лексико-семантические и морфологические способы образования терминов социальной работы, характерные для русского и английского языков.
Методологическую базу работы составляют фундаментальные исследования по общей философии языка и метаязыка, обоснованные в трудах В. Ф. Гумбольдта, И.А. Мельчука, Н.Б. Гвишиани, Г.П. Немца, Р.А. Будагова; по теории когнитивной лингвистики, представленные трудами Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффа и др.; по терминоведению, описанные в работах В.А. Татаринова, В.М. Лейчика, Л.Ю. Буяновой, М.Н. Володиной и др.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем достаточно широко на материале русской и английской научной литературы проанализированы и представлены общие и специфические черты терминологической лексики социальной работы с учетом норм теоретического и прикладного терминоведения, что позволило разработать способы ее лексикографического описания. Кроме того, очерчен круг научных дисциплин, составляющих терминологическую базу отрасли, в
основу изучения которой был положен принцип баланса лингвистических и нелингвистических (т.е. профессиональных) знаний. При этом все исследование выполнялось с учетом исторического подхода к развитию предметного языка социальной работы как социально обусловленной системе.
Теоретическая значимость исследования связана с дальнейшим изучением терминологии социальной работы с целью ее систематизации и оформления в четкую, логически выстроенную терминосистему.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут найти применение в работе по усовершенствованию теоретико-практической базы социальной работы на территории Российской Федерации, поскольку их можно использовать для анализа и интерпретации различных научных текстов данного направления. Также полученный материал может послужить источником для разработки принципиально новой дисциплины в преподавании в высших и среднеспециальных учебных заведениях по специальности «Социальная работа», которая могла бы называться «Введение в терминологию социальной работы». На наш взгляд, наличие в учебном плане подобного курса во многом бы стимулировало процесс восприятия студентами научных знаний, имеющих непосредственное отношение к их будущей профессии. Кроме того, практические результаты исследования уже внедрены нами в учебный процесс: в соавторстве с преподавателями кафедры иностранных языков для естественных специальностей Т.В. Оберемко и В.А. Рыбниковой на материале исследования было разработано учебно-методическое пособие «English for Students of Social Work», предназначенного для студентов указанной специальности.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Терминология социальной работы — активно развивающаяся социально-гуманитарная область, обусловленная постоянно
происходящими изменениями всех сторон жизнедеятельности общества. Каждый термин социальной работы содержит в себе не только информацию узкоспециального характера, но и наполнен определенным социокультурным смыслом.
«Язык социальной работы» отражает междисциплинарные комплексные знания как практической, так и теоретической базы данной сферы, отражая особенности ее функционирования в каждом конкретно взятом историческом периоде.
Процесс формирования терминологии социальной работы в русском языке в значительной степени опирается на уже разработанную и упорядоченную английскую терминосистему данной отрасли. Однако полный перенос терминологических единиц в силу их социально детерминированного характера из одного языка в другой далеко не всегда возможен, вследствие чего возникает насущная необходимость создания терминологической базы социальной работы с учетом российской действительности.
Одним из важных этапов пополнения теминологического корпуса социальной работы является перевод специализированной иностранной литературы, в процессе которого и происходит становление и закрепление термина. Как известно, переводчики во многом способствуют вхождению иноязычной лексики в состав любого литературного языка. Но при этом следует учитывать и субъективный фактор переводческой деятельности, поскольку именно переводчик отвечает за адекватность и качество всей лингвопонятийной сферы переводимых им текстовых источников.
Хотя в образовании терминов социальной работы задействованы морфологические способы, доминирующим в этом процессе является все же лексико-семантический.
Материалом исследования послужили языковые единицы терминологии социальной работы русского и английского языков,
словарные статьи, объясняющие особенности их толкования и контексты употребления. Исследуемый материал был получен путем сплошной выборки из русских и английских научно-популярных источников, содержащих информацию по социальной работе (проанализировано более 1500 контекстуальных употреблений исследуемого лексического пласта). Отбор терминов производился из текстов отраслевой литературы, представленных в учебных пособиях и справочниках, специализированных словарей, энциклопедий, а также из периодических изданий, выпущенных в период с 2001 по 2004 гг.
Методы и методики исследования выбраны с учетом специфики его объекта, целей и задач. Был использован синхронно-описательный метод, методика минимального компонентного анализа, а также методики концептуального контекстуального и сопоставительного анализа.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры иностранных языков для естественных специальностей КубГУ, кафедры иностранных языков КубГТУ.
Результаты исследования были представлены на:
Восьмой Всероссийской научно-практической конференции «Инновационные процессы в высшей школе». — Краснодар. -2002.
Девятой Всероссийской научно-практической конференции «Инновационные процессы в высшей школе». - Краснодар. -2003.
Международной научной конференции «Язык. Этнос. Сознание». - Майкоп. — 2003.
Второй межвузовской докторантско-аспирантской научной конференции «Актуальные проблемы современной русистики и литературоведения». - Краснодар. - 2003.
5. Международной научно-практической конференции
«Вопросы гуманизации и модернизации коммуникационных и
учебных инфраструктур в странах Ближнего Востока и
Черноморского побережья». — Афины - Москва - Краснодар. —
2003.
6. Межвузовской научно-методической конференции
«Современные направления в обучении иностранным языкам
в неязыковом вузе». - Краснодар. - 2004.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, библиографического списка (173 наименования), Приложения.
Научно-мировоззренческие взгляды на определение природы термина (диахронный подход)
Современный этап развития лингвистических знаний характеризуется неуклонно возрастающим интересом к терминоведению, поскольку данная область является одним из наиболее активно развивающихся направлений проводимых сегодня научных исследований. Имея тесные связи с широким кругом междисциплинарных проблем, терминоведение сегодня вышло на качественно новую ступень своего функционирования, выдвигая более современные концепции и подходы к изучению терминов. Будучи наукой достаточно молодой (терминоведение возникло в середине прошлого столетия на стыке лингвистики, психологии, логики, философии, информатики и некоторых других направлений), она, тем не менее, за столь короткий срок сделала решительный шаг в исследовании такого лексического пласта, как терминология,
Как известно, среди насущных проблем нового тысячелетия стержневое место занимают вопросы поиска общей платформы по усовершенствованию методов, направленных на повышение благосостояния людей. Если в прошлом этот аспект жизнедеятельности общества «выражался в количественном росте, то в новых условиях при стабилизации численности населения критерием его развития, по-видимому, станет качество населения» (Капица 2003, с. 140). В связи с этим в настоящее время активно проводятся различного рода аналитические исследования, рассматривается большое количество теорий, реализуются всевозможные практические мероприятия, имеющие своей целью достижение социального баланса в обществе.
В рамках данного подхода языковой способ выражения научной мысли, в частности, посредством терминологической лексики представляется нам наиболее важным. По этой причине в последнее время со стороны лингвистов, равно как и специалистов всех отраслей знаний, проявляется особый интерес к вопросам частно-отраслевых терминосистем и терминологий как, например, это наблюдается в отношении терминологии социальной работы. СВ. Гринев, анализируя данное явление, отмечает, что «в настоящее время специальная лексика не только составляет большую часть лексического состава развитых языков, но и является наиболее динамичной его частью. Кроме этого, этот слой лексики легче поддается сознательному воздействию, а его регулирование позволяет ускорить развитие науки и техники» (Гринев 2000, с. 31).
Между тем, данный процесс осложняется рядом проблем, связанных с некоторыми неясностями в отношении определения природы термина как особого языкового знака. На сегодняшний день среди терминологов и терминоведов отсутствует единая система взглядов на концептуальные и методологические основы изучения образования и функционирования терминов. В итоге, как показывают наши наблюдения, четкого определения самого понятия «термин» в современном языкознании на настоящий момент нет, вследствие чего возникают спорные моменты в отношении описания критериев его существования. Однако мы полагаем, многообразие мнений, сложившихся в результате индивидуальных подходов к рассмотрению одной и той же проблемы, всегда способствует выработке оптимального варианта ее решения. Для рассмотрения данной исследовательской задачи мы посчитали целесообразным репрезентировать различные точки зрения на характерные особенности термина в диахронном порядке. При выборе такого построения изложения материала мы руководствовались высказыванием Э. Бенвениста о том, что понять сущность того или иного явления можно лишь в том случае, когда основным критерием объяснения становится временной параметр (Бенвенист 1995, с. 29).
На наш взгляд, мнения таких специалистов, как Д.С. Лотте, впервые сформировавшего основные критерии термина, а именно, системность, абсолютную однозначность, краткость, понятность, независимость от контекста и степень внедрения (Лотте 1968, с. 73-74), В.В. Виноградова, рассматривавшего термин как «средство логического определения» (Виноградов 1972, с. 12-13) и других специалистов, стоявших у истоков терминоведения, и по сей день представляют собой базу для дальнейшего изучения и описания термина как основного элемента любой профессиональной деятельности человека. Тем не менее, опираясь на результаты последних исследований в терминоведении, мы полагаем, что вышеуказанные признаки все же не дают исчерпывающую информацию о природе термина как особого знака. Поэтому лексические единицы такого плана представляются нам довольно специфическим предметом исследования, требующим одновременно внимания и к себе как к языковым знакам, и к отрасли, в которой они функционируют. Поэтому в нижеприведенной таблице мы эволюционировали высказывания лингвистов, занимающихся проблемами терминоведения, начиная с последней четверти XX столетия, поскольку их взгляды на природу термина так или иначе опираются на опыт их предшественников, упомянутых выше.
Мы полагаем, что выбранный нами способ описания проблемы имеет следующие преимущества: - во-первых, он дает нам возможность увидеть, каких результатов удалось достичь в данном направлении к настоящему моменту; - во-вторых, мы можем четко проследить процесс эволюционирования взглядов на терминологическую лексику под воздействием социокультурных, политических и экономических трансформаций, постоянно происходящих в нашем обществе; - в-третьих, такой подход к изложению материала позволяет довольно быстро определить те аспекты изучения терминологической лексики, на которые следует обратить первостепенное внимание, а также сделать правильный вывод в отношении дальнейших направлений исследования в этой сфере.
Цикличность функционирования терминов социальной работы
Как показывают исследования, процесс функционирования терминов в речи находится в тесной взаимосвязи с развитием жизнедеятельности самого нашего общества. Мы считаем, что подобная ситуация определяется тем, что именно «лексикон есть наиболее ясное из возможных руководств к пониманию повседневной познавательной деятельности и моделированию повседневного дискурса» (Вежбицкая 2001, с. 59). Сообразно с этим, возникновение того или иного термина есть ничто иное, как отражение конкретного события, имевшего своим результатом определенные последствия, так или иначе повлиявшие на общественное функционирование. Поэтому можно сказать, что языковая креативность в таких случаях является вполне закономерным сопутствующим фактором, вызванным потребностью в фиксации только что появившегося понятия. В этой связи мы полностью разделяем точку зрения Г.П. Немца о том, что «закон абстракции избавил людей от необходимости иметь дело с объектами окружающей действительности, а дал возможность оперировать с именами вещей, расширяя и пополняя логические обоснования наших представлений о субстанциональной сущности предметов и явлений окружающей нас действительности» (Немец 1999, с. 62). При этом научная картина видения мира, репрезентируемая посредством языка, во многом определяется его терминологической базой. Тем не менее, по мнению Т. МакАртура, присутствие терминов в нашей речи относительно не стабильно, поскольку многие создаваемые слова и выражения не являются долговечными, в то время как другие «получают мощный общественный резонанс и вполне могут стать частью языка» (МакАртур 2001, с. 3) (Перевод наш).
На фоне этих обозначившихся тенденций, когда «индивиды не просто испытывают внешнее влияние (в смысле недифференцированного освоения), но интерпретируют и перерабатывают их» (Мещеркина 2002, с. 61), термины могут служить не только индикаторами прогресса или регресса, наблюдаемого в конкретном социуме, но и являться своего рода рефлекторами определенных событий.
Так, например, после трагических событий в США в сентябре 2001 года в обиходе американских социальных работников, как, впрочем, и других категорий служащих, появился такой термин, как Зона Ноль (Ground Zero), символизирующий то место в Нью-Йорке, где до взрыва стояли башни-близнецы торгового центра. Как известно, всем пострадавшим в результате этого теракта и по сей день оказывается различного рода помощь, и социальная работа в этом плане является одной из ведущих областей деятельности. Поэтому термин Зона Ноль для американского соцработника — это своего рода символ, обозначающий не только произошедшее событие и связанные с ним последствия, но и целое направление, специализирующееся на предоставления всевозможных социальных услуг тем гражданам, которые в них сейчас нуждаются. Но время неумолимо движется вперед и вполне вероятно, что спустя некоторое время данный термин, утратив свою актуальность, выйдет из лексикона многих, специалистов, вплотную занимающихся последствиями взрыва сейчас. Тем не менее мы полагаем, что он навсегда останется в исторических хрониках США и в этом отношении для американцев термин Зона Ноль своего значения не потеряет, поскольку имеет две важные характеристики: краткость и семантическую точность, которые полностью отражают суть происшедшего. Как нам кажется, такому положению вещей достаточно точную характеристику дает И.А. Мельчук, который пишет: «Язык моделируется сугубо функционально, без попыток связать нашу модель с психологической (нейрофизиологической и т.п.) реальностью речевого поведения» (Мельчук 1999, с. 27).
Применительно к терминам данную точку зрения можно трактовать следующим образом: являясь носителями научных концептов, термины представляют собой основное средство описания результатов как научных исследований, так и различных жизненных ситуаций, которые зачастую нам не подконтрольны. В этой связи появление тех или иных терминов обусловлено, прежде всего самой жизнью, а не особенностями речевого поведения индивида.
Проиллюстрируем эту позицию с точки зрения Р. Блакара, рассматривающего язык как инструмент социальной власти. Сопоставляя два широко распространенных термина, обозначающих вид деятельности, -мусорщик (dustman) и санитарный служащий (janitor), он пришел к выводу о том, что второй термин вытеснил первый вследствие определенных экономических и политических факторов. Между тем, Р. Блакар не сбрасывает со счетов и такой важный момент, как соображения престижа употребления данных терминов в речи, поскольку, по его мнению, «Изменения в номенклатуре ... могут отражать конфликты интересов и изменения в сферах влияния и престижности. Реальные изменения в городской системе уборки мусора и в характере выполняемой человеком работы сами по себе, по-видимому, недостаточны для введения изменений в систему языковых обозначений» (Блакар 1987, с. 98). Такая очевидная взаимосвязь между событием и появляющимся вслед за ним словом определяется прежде всего самой сущностью языка как инструмента реализации полноценного процесса коммуникации.
Согласно Л. Ельмслева «Язык, рассматриваемый как знаковая система и как устойчивое образование, используется как ключ к системе человеческой мысли, к природе человеческой психики. Рассматриваемый как индивидуальное социальное учреждение, язык служит для характеристики нации. Рассматриваемый как колеблющееся и изменяющееся явление, он может открыть дорогу, как к пониманию стиля личности, так и к событиям жизни прошедших поколений» (Ельмслев 1999, с. 132). Ф. Соссюр в этой связи также отмечает, что «нашему разуму присуща естественная склонность больше обращать внимание на события. Во всяком объекте, который предполагает развитие, историческую непрерывность, временную последовательность, внимание само собой обращается на события ...» (Соссюр 1990, с. 115).
Антропоцентрический подход к изучению терминологии социальной работы
На протяжении более чем векового периода социальная работа решает всевозможные проблемы, связанные с адаптацией как отдельных индивидов, так и целых групп населения к своему социальному окружению. При этом в каждый определенный временной отрезок возникают свои социальные проблемы, требующие особого подхода к поиску возможных путей гармонизации личностных и общественных отношений.
Такая социально-психологическая направленность данного вида деятельности является важнейшим фактором в определении приоритетных направлений исследований, поскольку по мере расширения кругозора социальных работников и увеличении их роли в жизнедеятельности общества раздвигаются и границы их полномочий.
Важно отметить, что ценности, присущие социальной работе, равно как и ее цели, всегда лежали в основе так называемых субъект-субъектных отношений, когда процесс социального действия и интеракций между специалистом и клиентом характеризуется, прежде всего, выдвижением на первое место прав клиента, заключающихся в сохранении за ним преимущества при принятии решения, конфиденциальности, честности и справедливости.
Данная ситуация неизбежно нашла свое отражение и в языке, так как по мнению Б.А. Шеожевой «язык - это не просто инструмент или средство, которое мы используем, если хотим что-нибудь сообщить. Язык одновременно является пространством, в котором перемещается человек, средой, где он живет и устанавливает социальные контакты» (Шеожева 2002, с. 64-65). Отсюда можно сделать вывод о том, что и в языковом отношении человек как центр мироздания является основным объектом, на который направлены вес цели и усилия лингвистов сегодня, поскольку, как считает Р. Блакар, «Наша социальная действительность в существенной степени структурируется и определяется языком» (Блакар 1987, с. 113). Но вместе с тем, он указывает и на то, что «помимо способности языка устанавливать эти социальные связи, в нем также заложены возможности возводить преграды между людьми» (Там же).
Иными словами, именно через язык формируется и развивается менталитет и мировоззрение каждого человека, что в конечном итоге влияет на понимание и восприятие нами всех норм и законов мироустройства. Таким образом, человек как носитель определенных знаний и опыта «становится тем центром, через который проходят координаты, определяющие предмет, задачи, методы, ценностные ориентации современной лингвистики» (Попова 2002, с. 69).
Н.Л. Тухарели также указывает на необходимость учета человеческого фактора в дальнейшем развитии современных технологий в изучении языковых средств выражения понятий, среди которых он особенно выделяет такие направления, как язык и общество и язык и индивид (Тухарели 2001, с. 92).
В связи с данным подходом в лингвистике появляется такое понятие, как «языковая личность», которое, как считает С.Г. Воркачев, «образованно проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в назначении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность» (Воркачев 2001, с. 64).
Такое направление, называемое антропоцентрическим, на наш взгляд, является вполне закономерным явлением, поскольку «реальный социальный мир предстает в человеческом измерении; экономика и техника являются средством, а человек, его материальное, физическое и нравственное состояние, возможность проявить свою индивидуальность становится основным социальным индикатором прогрессивности или реакционности всех явлений и процессов современного мира» (Осипов 2004, с. 43).
М.В. Тарасова в этой связи также отмечает, что «Антропоцентризм - это отправная точка теоретической и практической деятельности человека. Антропоцентрична и человеческая речь» (Тарасова 2003, с. 36).
В контексте данного подхода мы полностью разделяем мнение С.Л. Мишлановой, которая считает, что «антропоцентризм становится ведущим направлением междисциплинарного синтеза, что проявляется в учете человеческого фактора при формировании системы языка, номинативной организации текста и языковой личности» (Мишланова 2003, с. 94).
Интерес к языку как атрибуту сознания языковой личности, когда, по мнению Е.С. Кубряковой, «научные объекты изучаются, прежде всего, по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функции для развития человеческой личности и ее усовершенствования» (Кубрякова 1995, с. 212), несомненно, спроецировался и на терминоведение, поскольку именно термин как языковое выражение специальных понятий, является неотъемлемой частью реализации профессиональной деятельности каждого человека.
В отношении терминологии социальной работы можно с уверенностью сказать, что этот лексический пласт требует дальнейшего изучения как раз в свете антропоцентрической парадигмы, поскольку конечные результаты данной работы непосредственно направлены на человека, а само изучение проблемы не имеет смысла без учета человеческого фактора.
Как нам представляется, для данного подхода справедливым является мысль том, что при трансляции информации важным становится не ее пассивное усвоение, а присвоение необходимых знаний (Бережнова 2002, с. 16), которые при правильном их применении способны повлиять на ускорение социального прогресса в обществе. Что касается профессионального языка социальной работы, то, на наш взгляд, он полностью отражает совершенно новую идеологию, которая, с одной стороны, «рассматривает человека как активного деятеля, имеющего возможность и желание строить и контролировать свою жизнь (эта философия называет человека «актером в собственном существовании»), а с другой стороны, выделяет новую роль социального сектора как деятельного субъекта развития, активно и решительно воздействующего на свое окружение» (СЭ 2000, с. 7).
Иными словами, выступая в роли медиатора между отдельным индивидом и его социальной средой, терминология способствует усовершенствованию процесса установления обратной связи между ними с целью достижения определенных результатов в коммуникативной цепочке «социальный работник - клиент».
Однако на сегодняшний день одной из трудноразрешимых проблем при сборе и анализе информации о потенциальных клиентах социальных работников является как раз таки отсутствие единообразной терминологии. И хотя в деятельности всех ныне существующих подразделений служб социальной защиты особых различий не наблюдается, тем не менее, некоторые расхождения все же присутствуют. В результате для составления отчетов, описания планируемых мероприятий по оказанию населению социальных услуг, аналитических сводок и многого другого используется разная терминология.
Термины-словосочетания
Согласно результатам проведенного нами исследования, подавляющее большинство терминов социальной работы представляют собой словосочетания. Объяснить продуктивность данного терминообразовательного приема, на наш взгляд, можно следующими факторами. Во-первых, он дает возможность наиболее детально представить то или иное понятие. Во-вторых, с его помощью отражаются различные видовые характеристики этих понятий. Подобная тенденция прослеживается не только в терминологии данной отрасли. Она характерна практически для всех сфер жизнедеятельности общества, развивающихся на основе научного прогресса. Так, Т.А. Булановская отмечает, что «многословные термины в большинстве европейских языков составляют 60- 80% от общего количества терминов» (Булановская 2000, с. 15).
М.Н. Бондарчук также характеризует терминосочетания как один из наиболее распространенных способов выражения понятий в научном стиле, «поскольку будучи более сложным образованием, чем однословный термин, они представляют собой языковую номинацию, образуемую зачастую из слов общелитературного языка. Терминосочетания отличаются от свободных словосочетаний, фразеологических единиц общелитературного языка, а также от однословных терминов» (Бондарчук 2000, с. 10). Таким образом, адекватная репрезентация большинства понятий, отражающих специфику социальной работы, чаще всего возможна именно посредством сочетания нескольких слов. Как правило, в подобных терминах каждый компонент по отдельности не несет на себе той смысловой нагрузки, которую они представляют вместе.
Так, например, используемый в практической социальной работе термин нуклеарная семья (nuclear family) означает «малая семья; семья, состоящая из родителей и детей» (БАРС Т. 2 1988, с. 1106). Если рассматривать компоненты этого термина-словосочетания индивидуально, то можно прийти к его ошибочному пониманию, поскольку в словарях прилагательное нуклеарный (nuclear) имеет следующую дефиницию: «ядерный, относящийся к ядерному оружию» (БАРС Т. 1 1988, с. 46).
Таким же образом можно охарактеризовать и термин социальное действие (social action), оба компонента которого по отдельности сложности в своей трактовке не вызывают. Однако их совместное употребление может быть понятным далеко не каждому, поскольку само терминируемое понятие предполагает довольно сложную форму деятельности, которая, с одной стороны, содержит в себе внутреннее субъективно-смысловое единство, а с другой стороны соотносится с действиями других людей, ориентируясь на них. (Радеев 2002, с. 6).
Что касается лексического состава подобных терминов, то, по нашим наблюдениям, наиболее употребительным компонентом, входящим в их состав и в английском, и в русском языках является прилагательное (психическое здоровье (mental health), когнитивная терапия (cognitive therapy), социальный педагог (social educator). В русском языке гораздо реже употребляются существительные в косвенных падежах, как с предлогами (инвалид с детства, компенсация по безработице), так и без них (фактор риска, миграция населения).
В отношении количества слов, входящих в подобные термины в обоих языках, можно заметить, что самой распространенной группой являются словосочетания, состоящие из двух компонентов. Затем по частоте употребления следуют трехкомпонентные термины. Реже встречаются термины, состоящие из четырех и более слов.
В данном контексте следует обратить внимание на структуру многокомпонентных терминов, так как большая часть новых терминов, как правило, создается по моделям уже существующих. Результаты нашего исследования свидетельствуют о том, что для двухкомпонентных терминов наиболее распространенными являются следующие сочетания слов: 1) прилагательное + существительное, как, например, кризисное вмешательство (crisis interaction), что означает оказание социальными работниками помощи индивиду (семье, группе, сообществу) в период кризисной ситуации, вызванной каким-либо травмирующим событием и сопровождающейся все более усиливающимся напряжением; 2) существительное + существительное, как, например планирование семьи (family planning), т. е. просвещение и консультирование супружеских пар по вопросам, связанным с решением и возможностью супругов иметь желанного ребенка. Термины, состоящие из трех компонентов, чаще всего имеют следующую структуру: существительное + прилагательное + существительное. Так, например, социальным работникам приходится решать вопросы, связанные с занятостью населения, и одной из форм подобной деятельности является квотирование рабочих мест (working places quoting), т. е. государственное административное регулирование рынка труда, направленное на защиту неконкурентных групп населения с целью обеспечения облегченного доступа к рабочим местам.
Термины, состоящие из четырех и более компонентов, хотя и являются неотъемлемой частью терминологической базы социальной работы как в русском, так и в английском языке, тем не менее, употребляются сравнительно редко, и чаще всего относятся к узкоспециальной области знания. В качестве примера приведем многокомпонентный термин генетически детерминированные биологические факторы (genetically determined biological factors), который используется социальными работниками, имеющими дело с наркозависимыми клиентами. Иногда в процессе появления новых понятий, особенно в русском языке, бывает крайне сложно обозначить их таким термином, который бы отличался одновременно и краткостью, и всеобъемлющим характером. По этой причине в языке социальной работы появляются и такие многокомпонентные термины, как некоммерческая негосударственная организация, обеспечивающая гуманитарную социальную помощь, пособие по уходу за ребенком до достижения им возраста полутора лет и некоторые другие.
Безусловно, такие термины вызывают значительные неудобства при их употреблении как в устной, так и в письменной речи. И в этой связи Г. Г. Самбурова поднимает вопрос об искусственном ограничении числа составляющих подобных терминов, при котором он считается «термином». «Даже в упорядоченных терминологиях...», пишет она, «наблюдаются характерные смешения интересующих нас словообразовательных структур то в графу терминов, то в графу определений» (Самбурова 2000, с. 83). Для терминологии социальной работы этот аспект имеет особое значение, поскольку она постоянно развивает и совершенствует свои методы работы, тем самым вызывая к жизни новые понятия.
