Содержание к диссертации
Введение
1 Структурно-грамматические особенности соматических ФЕ эрзянскогои немецкого языков 14
1. 1 Глагольные ФЕ 16
1.2 Субстантивные ФЕ 27
1.3 ФЕ со структурой предложения 37 Выводы 39
2 Сопоставительный анализ тематико-семантической направленности соматических ФЕ эрзянского и немецкого языков 41
2.1 ФЕ с компонентом «пря» - «Kopf» - «голова» эрзянского и немецкого языков 46
2.2 ФЕ с компонентом «седей» - «Herz» - «сердце» эрзянского и немецкого языков 53
2.3 ФЕ с компонентом «сельме» - «Auge» - «глаз» эрзянского и немецкого языков 59
2.4 ФЕ с компонентом «кедь» - «Hand, Arm» - «рука» эрзянского и немецкого языков 65
2.5 ФЕ с компонентом «пильге» - «Fuss, Bein» - «нога» эрзянского и немецкого языков 69
2.6 ФЕ с компонентом «судо» - «Nase» - «нос» эрзянского и немецкого языков 72
2.7 ФЕ с компонентом «пиле» - «Ohr» - «ухо» эрзянского и немецкого языков 74
2.8 ФЕ с компонентами «човонь, кирьга, кирьгапарь» - «Nacken, Hals, Gurgel» - «затылок, шея, горло» эрзянского и немецкого языков 76
2.9 ФЕ с компонентами «пеке» - «Bauch, Magen» - «живот, желудок» эрзянского и немецкого языков 80
2.10 ФЕ с компонентом «сур» - «Finger» - «палец» эрзянского и немецкого языков 81
2.11 ФЕ с компонентом «верь» - «Blut» - «кровь» эрзянского и немецкого языков 83
2.12 ФЕ с компонентами «курго, кель» - «Mund, Zunge» - «рот, язык» эрзянского и немецкого языков 84
2.13 ФЕ с компонентом «пей» - «Zahn» - «зуб» эрзянского и немецкого языков 88
2.14 ФЕ с компонентом «пуло» - «Schwanz» - «хвост» эрзянского и немецкого языков 90 Выводы 97
3 Межъязыковая соотнесенность соматических ФЕ эрзянского и немецкого языков 99
3.1 Межъязыковая фразеологическая эквивалентность 102
3.2 Межъязыковая фразеологическая вариантность 104
3.3 Межъязыковая фразеологическая омонимия и полисемия 112
3.4 Межъязыковая фразеологическая структурная синонимия 120
3.5 Межъязыковая фразеологическая идеографическая синонимия 125
3.6 Фразеологическая безэквивалентность эрзянского и немецкого языков
132 Выводы
143 Заключение
- 1 Глагольные ФЕ
- ФЕ с компонентом «пря» - «Kopf» - «голова» эрзянского и немецкого языков
- ФЕ с компонентом «сельме» - «Auge» - «глаз» эрзянского и немецкого языков
- Межъязыковая фразеологическая вариантность
Введение к работе
Фразеология, как никакая другая часть словарного состава, тесно связана с историей, культурой и традициями народа, говорящего на данном языке. Изучение фразеологии языков в сопоставительном плане приобретает особое значение. Подобное исследование позволяет выявить общие и отличительные признаки во фразеологии конкретных языков, глубже проникнуть в сущность процесса фразеологизации и уточнить особенности фразеологических единиц (ФЕ). Фразеология, как особо выделенный компонент языка, способна концентрированно выразить не только особенности данного языка, но и мироощущение его носителей. При сопоставлении фразеологии разных языков выявляются склонности, устремления, установки и нравы носителей языков.
Обращение к соматическим фразеологизмам - фразеологизмам, в составе которых встречаются названия частей тела и органов человека и животных, объясняется следующими причинами: в каждом языке имеются ФЕ, идентичные в структурном, семантическом и образном плане. Это вызвано общностью жизненных условий и ситуаций, мышления, человеческих чувств и понятий, совпадением основных функций, психических процессов у представителей народов всего земного шара. (Ширманкина 1996). В эрзянском и немецком языках соматические фразеологизмы представлены в большом объеме, что дает нам возможность вести исследование на основе обширного фразеологического материала.
Анализ ФЕ эрзянского и немецкого языков может быть направлен на выявление закономерностей и взаимоотношений отдельных фрагментов в структуре языка, раскрытие универсального в языках. Выделение фразеологических универсалий, т. е определение общих для фразеологии характеристик, является одной из важных предпосылок для изучения фразеологии или отдельных фразеологизмов. Таким образом, с одной стороны, сопоставительный анализ может быть направлен на установление общих тенденций, закономерностей, факторов, свойственных общечеловеческому характеру мышления.
С другой стороны, фразеология любого языка отражает лишь его особенности и особенности носителей данного языка. Поэтому сопоставление фразеологических единиц разных языков позволяет установить и специфические характеристики фразеологии языка, выделить присущие ей приоритеты и раскрыть национально-культурную самобытность образных выражений. Это позволит также определить безэквивалентные ФЕ конкретного языка, и их место по отношению к соответствиям в сопоставляемых языках.
Таким образом, сопоставление соматических ФЕ эрзянского и немецкого языков направлено на выявление случаев изоморфизма и алломорфизма.
Вышеизложенное позволяет сформулировать АКТУАЛЬНОСТЬ исследования, которая определяется следующими факторами:
1) недостаточной изученностью соматических ФЕ эрзянского и немецкого языков в сопоставительном плане; 2) недостатком программ и других пособий, предусматривающих рассмотрение общих и специфических черт соматических ФЕ в сопоставляемых языках и выявление степени близости соматических ФЕ эрзянского и немецкого языков по структурно - грамматической и лексико-семантической соотнесенности; 3) невыявленностью фразеологических полных и частичных эквивалентов и безэквивалентных ФЕ в эрзянском и немецком языках; 4) отсутствием словарей, передающих смысл немецких ФЕ на эрзянский язык.
Отсюда вытекает ПРОБЛЕМА ИССЛЕДОВАНИЯ, которая заключается в том, чтобы провести сопоставительно-типологическое изучение соматических ФЕ в эрзянском и немецком языках, направленное на установление общих закономерностей и факторов образного переосмысления словесных комплексов, в том числе роли отдельных лексических компонентов в формировании определенных фразеологических значений, а также специфических черт соматической фразеологии в сопоставляемых языках.
СТЕПЕНЬ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ Соматические ФЕ часто являлись предметом исследования фразеологов. Неоспоримо то, что подготовлена богатая основа для изучения соматической фразеологии (Долгополое Ю.А., Вакк Ф., Якимова Э.С., Ширманкина Р.С, Исаев
А.И. и др.). В настоящее время интерес к соматической фразеологии также не угасает (Parad I. 1996, Кузнецова А.И. 1999, Соловар В.Н. 1999, Зверева Т.Н. 2002, Нересян А.С.2002).
Интерес к соматической фразеологии различных исследователей объясняется, прежде всего, тем, что соматизмы являются «донором» для фразеологизации. Усилиями многих фразеологов выявлена синхронная специфичность фразеологической семантики - ее антропоморфность, т.е. почти исключительная направленность на характеристику человека и его деятельности.
Соматизмы стали символами, олицетворяющими те или иные качества, свойства самого человека. Так, А.Д. Райхштейн отмечает, что «во всех исследованных языках голова связывается с интеллектом, сердце с эмоциями, рот и язык с речью, рука - с практическими действиями и т.п.» (1980), таким образом, соматизмы служат в качестве опорных конституентов во фразеологизмах. Богатая представленность соматической фразеологии в языках объясняется еще и тем, что соматизмы хронологически считаются одним из древнейших пластов лексики.
Все вышеуказанное подтверждает мнение Ф. Вакка, «что у самых разных народов всего земного шара соматические фразеологизмы могут иметь известные точки соприкосновения» (1964). Ф. Вакк обуславливает продуктивность соматических фразеологизмов степенью осознания человеком в прошлом необходимости тех или иных органов для своей жизни.
Э.С. Якимова, исследующая соматическую фразеологию в марийском языке, отмечает, что «изучение соматических фразеологизмов позволит выявить закономерности, общие для многих языков, так как именно среди соматических фразеологизмов наибольшее число интернациональных фразеологизмов». Эту же точку зрения подтверждает Р.С. Ширманкина, по мнению которой, устойчивые сочетания с соматической лексикой представляют собой фразеологические универсалии, обнаруживающиеся не только в родственных, но и неродственных языках.
Вышеперечисленные моменты объясняют, почему исследователи не только обращались к соматическим фразеологизмам одного языка, но и проводили
сопоставление фразеологических единиц с представленной в них соматической лексикой различных языков.
Существующие исследования по данному вопросу затрагивают следующие аспекты:
- структурный, структурно-семантический и этимолого-генетический аспекты
соматической фразеологии (Вакк Ф. 1964, Долтополов Ю.А. 1973, Якимова Э.С.
1973);
- структурно-грамматические, семантические и стилистические аспекты
соматических ФЕ (Кузнецова А.И. 1999, Соловар В.Н. 1999, Нересян А.С. 2002).
Соматические ФЕ изучаются как в отдельно взятом языке (Майер К.И. 2000, Николина Е.В. 2001) так и в сопоставлении с другими языками (Ширманкина Р.С. 1989, Осипов Б.И. 1994, Дыдыянова С.Г. 1998, Федуленкова Т.Н. 2000, Муравьева А.И. 2000).
Широкое сходство образности соматических ФЕ в разных языках обусловлено в первую очередь единством функций частей тела, однотипностью их связей и отношений, а также общностью таких экстралингвистических факторов генезиса соматической фразеологии как жесты, мимика, физиологические ощущения, повадки животных, социальная символика.
Трудности изучения фразеологии в сопоставительном плане объясняется тем, что ФЕ разносистемных языков представляет собой неоднородный материал. Они различаются по своему грамматическому оформлению, синтаксическим функциям. Поэтому выделяются следующие особенности сопоставительно-фразеологического исследования: его усложненность, опосредованность, многоплановость и некоторая аппроксимативность (приблизительность) анализа и его результатов. Практически, речь идет об относительном тождестве, касающемся основных функциональных и семантических характеристик фразеологических единиц в целом, а также ее конституентов, парадигматических и синтагматических связей ( Райхштейн 1980).
ОБЪЕКТ исследования: фразеологические единицы, содержащие в своем составе соматический компонент. Набор стержневых соматических лексем
ограничивается семнадцатью словами эрзянского языка и их словарными соответствиями в немецком языке.
ЦЕЛЬ исследования заключается во всестороннем сопоставительно-типологическом изучении соматических ФЕ с отобранными соматическими компонентами в эрзянском и немецком языках и исследовании процессов, ведущих к независимому возникновению межъязыкового параллелизма.
Для достижения цели необходимо решить следующие ЗАДАЧИ:
а) сопоставительное исследование структурно-грамматических особенностей
ФЕ;
б) сопоставительный анализ тематико-семантической направленности
соматических ФЕ;
в) установление степени фразеологической насыщенности отдельных
тематических разрядов в сопоставляемых языках;
г) выявление тематических лакун;
д) установление главных характеристик эрзянско-немецкой эквивалентации и
выяснение взаимоотношений лингвистических и экстралингвистических факторов в
процессе формирования ФЕ.
Для решения поставленных задач использовались следующие МЕТОДЫ:
- аналитический (анализ литературы по проблемам диссертационного
исследования);
обобщающий (описание: синхронно-сопоставительное параллельное описание изучаемого материала; синтез — основным методом является сопоставительно-типологический);
метод полевого анализа (выделение тематических разрядов, распределение ФЕ по фразеосемантическим подгруппам на основе их идентификации отдельными лексемами, словосочетаниями или развернутыми описаниями в лексикографических источниках, наличия интегральных сем в их семантике);
статистический (выявление степени близости соматических ФЕ эрзянского и немецкого языков, частотности их употребления, употребительность тех или иных форм для выражения определенных понятий и т.п.).
МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ БАЗОЙ исследования послужили положения, разработанные в научных трудах по сравнительной типологии (Аракин В.Д. 1979, Ярцева М.С. 1981, Гак В.Г. 1989); по сравнительной фразеологии (Ройзензон Л.И., Авалиани А.А. 1967, Долгополов Ю.А. 1973, Hessky W. 1980, Джанилидзе Н.В. 1981, Райхштейн А.Д. 1982, Арсентьева Е.Ф. 1989, Солодухо Э.М. 1989, Мокиенко В.М. 1989, Добровольский Д.О. 1990, Grzybek Р. 1994, Korhonen J. 1995, Parad I. 1996, Foldes С. 1996, Солодуб Ю.П. 1997, Кузнецова А.И. 2000, Баранов А.Н. Добровольский Д.О. 2001).
Выборка фразеологического материала для исследования осуществлялась из одноязычных и двуязычных фразеологических словарей эрзянского и немецкого языков, а также толковых словарей русского и немецкого языков и из произведений художественной литературы немецких и эрзянских писателей.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА исследования состоит в том, что в нем:
- впервые подвергаются сопоставительному анализу соматические ФЕ
эрзянского и немецкого языков, выявляется специфика их образования;
осуществляется распределение ФЕ по тематическим разрядам и устанавливается степень насыщенности отдельных разрядов в сопоставляемых языках;
- определяются основные содержательные категории, выражаемые с помощью
соматических ФЕ;
рассматриваются типологически общие и специфические черты соматических ФЕ сопоставляемых языков;
- выявляется степень близости ФЕ по структурно-грамматической и
семантической соотнесенности;
- устанавливаются полные и частичные эквиваленты и безэквивалентные ФЕ
в соматической фразеологии эрзянского и немецкого языков.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ исследования заключается в том, что полученные результаты открывают широкий круг деятельности в составлении двуязычного фразеологического словаря, раскрывают взаимоотношения лингвистических и экстралингвистических факторов в процессе формирования
значений ФЕ, позволяют создать универсальную классификацию ФЕ по коммуникативно-функциональному основанию.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ состоит в том, что результаты сопоставительного анализа соматических ФЕ применимы для решения практических вопросов описания материала при подготовке фразеологического словаря. Полученные материалы могут быть использованы при объяснении фразеологического материала обоих языков. Теоретические положения могут быть включены в спецкурсы по фразеологии эрзянского и немецкого языков и использованы в переводческой практике.
АПРОБАЦИЯ исследования осуществлялась в период с 2000 по 2003 год на кафедре финно-угорского и сравнительного языкознания. Основные положения диссертации были изложены в выступлениях автора на ежегодных конференциях молодых ученых Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева (г. Саранск, апрель, май 2000 - 2003 г.г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация: язык - культура - личность» (г. Саранск, сентябрь 2003г.) и отражены в 7 публикациях.
Результаты проведенного исследования позволили сформулировать
ПОЛОЖЕНИЯ, выносимые на защиту:
положение о значительной роли соматической фразеологии в сопоставляемых языках;
признание возможности адекватной языковой передачи средствами соматической фразеологии одинаковых понятийных зон в обоих языках;
положение о высокой степени функционально-смысловой, структурно-грамматической и лексико-семантической общности соматической фразеологии эрзянского и немецкого языков;
утверждение о том, что возникновение интернационального фразеологического фонда есть независимое возникновение аналогичных оборотов в самых разных языках;
заключение о существовании алломорфизма сопоставляемых соматических фразеологизмов вследствие чрезвычайно широких возможностей их образного
переосмысления и отражения средствами языка, а также вследствие влияния экстралинвистических факторов.
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертационное исследование состоит из списка условных обозначений и сокращений, введения, трех глав, выводов по каждой главе, заключения, списка использованных источников и трех приложений. Объем работы - 196 страниц машинописного текста. Библиография включает 154 наименований источников.
Во введении дается обоснование выбора и актуальности темы исследования, формулируется цель, задачи, объект и предмет, определяются его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.
В первой главе проводится сопоставительный анализ соматических ФЕ в структурно-сопоставительном аспекте, направленный на выявление их структурно-грамматического параллелизма и структурно-грамматических расхождений в эрзянском и немецком языках; выявляются основные продуктивные модели, по которым образованы соматические ФЕ.
Во второй главе соматические ФЕ распределяются по тематическим разрядам; исследуется семантика ФЕ, на основании чего определяются основные содержательные категории, выражаемые с помощью соматических фразеологизмов и доказывается универсальность понятийно-фразеологических категорий; также выявляются основные содержательные лакуны.
В третьей главе подвергаются анализу межъязыковые типы отношений как
межъязыковая фразеологическая эквивалентность, межъязыковая фразеологическая
вариантность, межъязыковая фразеологическая структурная синонимия,
межъязыковая фразеологическая омонимия и полисемия, межъязыковая фразеологическая идеографическая синонимия; выявляется определенный изоморфизм внутриязыковых и межъязыковых лексико-семантических отношений фразеологических систем; рассматриваются факторы возникновения безэквивалентных ФЕ в эрзянском и немецком языках.
В заключении подводятся основные итоги, формулируются выводы и обобщаются результаты основного исследования.
Приложения включают в себя результаты обработки языковых данных по сопоставляемым языкам, а именно, перечень выявленных универсальных и лакунарных тематико-семантических разрядов, представленных соматическими ФЕ эрзянского и немецкого языков, также приводится список установленных межъязыковых фразеологических эквивалентов, межъязыковых фразеологических вариантов, межъязыковых фразеологических структурных и идеографических синонимов.
1 Глагольные ФЕ
К глагольным ФЕ относятся ФЕ, стержневым компонентом которых является глагол. Связь между стержневым и зависимым компонентами подчинительных ФЕ -объектная. Для классификации глагольных ФЕ необходимо принять во внимание также и валентность переходного глагола. Для объектных словосочетаний особое значение имеет валентность глагола к грамматическому сочетанию с другими словами в предложении. В современном языкознании выделяются следующие виды валентности: а) субъектная валентность, если имеется в виду способность глагола сочетаться с одним, двумя или несколькими объектами; б) предикативная валентность, означающая способность сочетаться с другим глаголом и вместе с ним образовывать составное сказуемое, и некоторые другие виды валентности. Для определения типов объектных словосочетаний большое значение имеет именно объектная и предикативная валентность, поскольку она имеет прямое отношение к составу и структуре словосочетаний (Аракин 1979:171). Если глагол является одновалентным, выделяются простые ФЕ со структурой словосочетания, если глагол двух- и более валентный - сложные ФЕ со структурой словосочетания. На основании вышесказанного выделяются следующие основные подклассы, характерные для ФЕ обоих языков: А. Самый многочисленный подкласс составляют ФЕ со структурой v+n в эрзянском и (d)+n+v в немецком языке (у - глагол, п - существительное, d -артикль). В эрзянском языке, в зависимости от типа управления, можно выделить следующие подтипы: а) инфинитив + существительное в именительном падеже. Именительный падеж в эрзянском языке выступает в функции прямого объекта: венстемс пильгтъ «протянуть ноги», кепедемс пря «поднять голову», венстемс кедь «протянуть руки», кепсемс судо «задирать нос, зазнаваться», автемс курго «изумиться», валомс верь «проливать кровь», кайсемс сельмть «бросать взгляд, обращать внимание». 1. Зяро верь сон валсь, зяро ойме сайсь толонь пикасонть, ёндол саблясонть (Радаев 1973:21). «Сколько крови он пролил, сколько людей погубил (букв, душ взял) огненной пикой, молниеносной саблей». 2. Ды а неияк: Микольде башка, сонзэ Роза лангс, лия цераткак кайсить сельмть (Доронин, 1993:227). «И даже не видит: кроме Николая на его Розу и другие парни заглядываются». б) инфинитив + существительное в отложительном падеже: ветнемс судодо «обманывать, вводить в заблуждение кого-л.». «Те уш а содан, кода кемемс тонь, - пшкадсь Карцяйкин. - Сонзэ эсензэяк сатыть превензэ, аванень а понги ветнемс судодо. Чокшне монсь молян тензэ» (ФСМЯ). «Это уж и не знаю, как верить тебе, - сказал Карцяйкин. - У него у самого хватит ума, не достанется женщине водить за нос. Вечером сам пойду к нему». в) инфинитив + существительное в местном падеже: чаравтомс пулосо «хитрить, лукавить», а токамс сурсо «пальцем не тронуть», сельмсэ а неемс «не выносить кого-л. (букв, глазами кого-л. не видеть). 1. Те сыре ведьмась сельмсэ аволимем нее монь (Коломасов 1989:147). «Эта старая ведьма терпеть меня не может (букв, глазами бы не видела)». 2. Весе седейсэнзэ авась марясь: Нарваткин марто сынь сюлмавсть а неявикс ежомарямонь ведьмесэ, кона нудей ладсо гайги - моронзо лангс а лисевить (Доронин 1993:228). «Всем сердцем женщина чувствовала: с Нарваткиным они связаны невидимой чувственной связью, которая колокольчиком звенит - а мотива не знает». г) инфинитив + существительное в исходном падеже: потямс сурсто «говорить, утверждать что-л. без каких-л. оснований, не опираясь на факты (букв, высосать из пальца)», ёртомс прясто «стараться забыть, оставить мысль о ком-л», сельмстэ ёмамс «исчезнуть с глаз долой (букв, из глаз пропасть)». Сундерьгадоманть пачк сон куроксто ёмась Атякш атянь сельмстэ (ФСМЯ). «В сумерках он скоро исчез с глаз старика Атякша». д) инфинитив + существительное во вносительном падеже: касомс кургс «вступать в пререкания», седейс педямс «понравиться кому-л. (букв, в сердце прилипнуть)», сельмс понгомс «привлечь к себе чье-л. внимание, быть особенно заметным». Телас а педи шубась лангсонзо, седейс а педи полась вакссонзо (Евсевьев 1961, Т. 1:151). «Шуба на нем не прилегает к нему, не по душе (букв, в сердце не прилипается) жена около него». ж) инфинитив + существительное в переместительном падеже: прява а вадягиамс. «Ну, уш, прява а вадяшасамизь», - корты атясь (Коломасов 1989:191). «Ну уж, по головке нас не погладят», - говорит старик». з) инфинитив + существительное в изъятельном падеже: сюловтомо кадовомс «сильно смеяться, умереть со смеху, животики надорвать (букв, без кишок остаться)». Как видно из примеров, в ФЕ эрзянского языка наблюдается незакрепленный порядок следования компонентов. Хотя более характерной является конструкция v+n, встречаются и конструкции объектно-препозитивного типа: сельмс понгомс (сущ. во вносительном падеже + инфинитив) «привлечь к себе чье-л. внимание, быть особенно заметным», прява а вадягиамс (сущ. в переместительном падеже + инфинитив) «поругать кого-л., жестоко расправиться с кем-л.» и др.
Объектно-постпозитивному типу с управлением в эрзянском языке (реже -объектно-препозитивному) соответствует объектно-препозитивный тип с управлением в немецком языке, причем в последнем наблюдается фиксированный порядок следования компонентов: den Mund aufreissen «разинуть (или раскрыть) рот», die Augen schliessen «закрыть глаза навеки», ein Auge riskieren «взглянуть украдкой», den Kopf hochhalten «высоко держать голову, держать себя с достоинством», die Ohren spitzen «навострить уши, насторожиться», Beine machen «убегать», ein Ohr leihen «прислушаться (к просьбе и т.п.)», das Herz ausschutten «открыть сердце, быть откровенным с кем-л.». Существительное в подобных ФЕ употребляется в основном в винительном падеже. Случаи употребления родительного или дательного падежей редки: seinen Augen nicht trauen «не верить своим глазам». 1. "Man kennt ja die Samstage", meinte er zu sich, als er uber die Altenbmcke schritt, "da zeigen die Beamten die Zahne bloss aus schlechtem Gewissen, weil sie die Woche uber nichts Gescheites gemacht haben" (Durrenmatt 1989:45). «Известны эти субботы», - думал он про себя, когда шел по старому мосту, «чиновники огрызаются по причине нечистой совести, так как всю неделю они не сделали ничего толкового». 2. Karls Gesundheit konnte nicht der beste sein. Seine Frau hatte mir einmal ihr Herz ausgeschuttet (Gorlich 1985:110). «Здоровье Карла не могло быть отличным. Его жена однажды излила мне душу». 3. Und noch eins: warum hat sie im Kollegium nicht den Mund aufgemacht, als die Sache zur Diskussion stand? Sie hat sich nicht geaussert (Gorlich 1985:124). «И вот еще что: почему она на заседании и рта не раскрыла, когда обсуждали эту проблему? Она ничего не сказала».
ФЕ с компонентом «пря» - «Kopf» - «голова» эрзянского и немецкого языков
С компонентом «голова» нами были выделены следующие тематические группы в эрзянском и немецком языках: а) Мыслительная деятельность. Данную тематическую группу составляют ФЕ, характеризующие процесс осуществления человеком мыслительной деятельности: синтремс (яжамс, тапамс) пря, den Kopf zerbrechen «ломать голову, усиленно думать над разрешением какого-л. дела», саемс пряс, etw. kommt in den АГор/«прийти на ум», ютамс пря «промелькнуть (о мыслях в голове)», j-m schwirrt der Kopf «у кого-л. каша в голове», sich (Dat.) etw. im Kopfe herumgehenlassen «обмозговать что-л.». б) Жизнь - смерть. Важность головы как органа человека делает ее символом жизни. Образное обозначение понятия «жизнь» словом «голова» делает это слово семантическим центром многих ФЕ как эрзянского, так и немецкого языка: ёмавтомс пря «лишиться жизни, отдать жизнь (голову) за что-л.», путомс пря «положить, сложить голову за что-л.», максомс пря «отдать жизнь за кого-л., что л.», килькштямс пря «лишить себя жизни», а кандтнемс лавтов лангсо пря «не сносить головы», den Kopf hergeben muss en «поплатиться головой за что-л.», den Kopf iiber Wasser halten «держаться (будучи на краю гибели)», Kopf und Kragen «голова, жизнь». Заслуживающим интерес фактом является то, что в эрзянском языке широко представлены ФЕ со значением самопожертвования. В немецком языке ФЕ с подобным значением не обнаружены, как и ФЕ со значением самоубийства. в) Характеристика умственных способностей: чаво пря, schwach im Kopfe sein «глупый, неумный, недалекий человек», безмень пря «глупый, неумный человек», пондо пря «бестолочь», einen klaren Kopf haben «иметь ясный ум». Рассмотрим ФЕ этой тематической группы более детально. Интегральной семой для данных ФЕ является сема уровня интеллектуальной способности и дифференциальными семами «глупый» - «логичный, четкий». Причем, ФЕ, содержащие сему «глупый» характеризуются наличием дополнительных сем, как «ограниченность», «бестолковость». Все ФЕ со значением «глупый» содержат отрицательную оценочную коннотацию. Немецкие ФЕ являются межстилевыми, а эрзянские ФЕ пондо пря, безмень пря являются разговорными. И.А. Юн отмечает следующую особенность: ФЕ, положительно характеризующие умственные способности человека, употребляются в основном в нейтральной и разговорной речи, а отрицательно окрашенные интеллектуальные характеристики - в разговорной и грубо-фамильярной речи. Данный факт объясняется тем, что наличие умственных способностей у человека является нормой в социуме, а их отсутствие это уже отрицательно маркированное отклонение от нормы (Юн 2000:164). г) Черты характера человека: «упрямство»: батман пря «упрямый человек», einen harten Kopf haben «быть твердолобым», «самостоятельность в принятии решений»: сонсъ эстензэ прявт «сам себе голова», «хвастливость»: прянь шныця «хвастун»; «эгоизм, себялюбие»: эсь прянь еечкиця «себялюбивый человек, эгоист», «бесхарактерность»: пря безарькс «не приспособленный к жизни, не умеющий постоять за себя человек». д) Аспекты положительной поведенческой деятельности человека: «стойкость»: саемс эсь пря кедьс «взять себя в руки», «ответственность»: mit dem Kopffurj-n., etw. haften «отвечать головой за кого-что», seinen Kopfzum Pfand setzen «ручаться головой»; «настойчивость»: seinen Kopf durchsetzen «добиться своего, настоять на своем». е) Аспекты отрицательной поведенческой деятельности человека: «лгать»: кайсемс пря «прибегать к хитростям, уловкам, увиливать от чего-л.»; «зазнаваться»: кепедемс пря «зазнаваться (в одном из значений)», неемс пря «зазнаваться, воображать, загордиться и т.д.»; «вмешиваться не в свое дело»: тонгомс пря «вмешиваться не в свое дело»; «хвастаться»: шнамс пря «хвалиться», «быть высокомерным»: верьга кандомс пря; «проявлять упрямство»: seinen Kopf aufsetzen «упрямо настаивать на своем; поставить на своем»; «капризничать»: sich aufden Kopf stellen «из кожи вон лезть», j-d hat seinen Kopf fur sich «у кого-л. свои капризы», nach seinem eigenen Kopf handeln «поступать как левая нога захочет», «бояться, трусить»: den Kopf in den Sand stecken «прятать голову в песок, как страус (не хотеть видеть надвигающейся опасности)». При более детальном рассмотрении данной группы мы выявили интегральные семы - сему поведения, сему действия и сему отрицательной оценки. Все ФЕ характеризуются дифференциальными семами конкретных действий. ж) Квантитативная характеристика: прясто пыльгс, von Kopf bis FuB «с головы до ног», прянек-пилъгенек туемс важодемас «с головой уйти в работу» bis tiber den Kopf in Schulden stecken «сидеть по уши в долгах», Kopf an Kopf «голова в голову, в затылок друг другу; вплотную друг к другу». и) Кинетические ФЕ, передающие символические значения этих жестов: комавтомс пря, den Kopf hdngen lassen «повесить голову, прийти в уныние», кепедемс пря, den Kopf hochhalten «поднять голову, держать себя с достоинством». к) Память человека: ФЕ, означающие процесс запоминания: саемс пряс «принять к сведению; взять, брать во внимание; запомнить что-л.», чапомс пряс «запомнить крепко-накрепко»; ФЕ, означающие процесс сохранения: озамс пряс, etw. im Kopf behalten «запоминать что-л.»; ФЕ, означающие процесс забывания: ёртомс прясто, aus dem Kopf schlagen «выбросить из головы, стараться забыть, оставить мысль о ком-л., чём-л.». В немецком языке к этой группе можно отнести также ФЕ aus dem Kopf «по памяти, на память», означающую способность применения хранившейся в сознании информации и ФЕ j-d hat etw. noch frisch im Kopf «у кого-л. еще свежо в памяти что-л.» с дополнительной семой «еще хорошо помнить что-л., не успеть забыть». л) Голова в значении «человек»: кандомс пря «вести себя каким-л. образом», чумондомс пря «пенять на самого себя», каямс пря «кинуться, броситься (букв, бросить голову)», алтамс эсъ пря «посвятить себя чему-л., обещать что-л.; sich tiber den Kopf einer Person hinweg an j-n wenden «обратиться к кому-л. через голову кого-л.». В данной группе представлены ФЕ, образ которых базируется на синекдохе, т.е. они представляют описание части объекта для обозначения целого: голова отождествляется с понятием «человек». Соматические компоненты часто символизируют сам субъект. Ю.А. Долгополов отмечает универсальность психолингвистической ассоциации «часть тела» - «субъект», «что находит отражение как в семантической структуре соответствующих слов многих языков мира, так и в наличии в этих языках ряда идентичных или близких синекдохических соматических ФЕ». Синекдохические ФЕ с компонентом «голова» эрзянского языка представлены более широко, чем в немецком. Нужно также отметить, что в эрзянских ФЕ действие направлено на сам же субъект действия и компонент «голова» не переводится; подобные фразеологизмы характерны лишь для эрзянского языка.
ФЕ с компонентом «сельме» - «Auge» - «глаз» эрзянского и немецкого языков
Многочисленную группу представляют фразеологизмы с компонентом «глаз», содержащие в своем составе следующие значения: а) Обладать способностью зрения: неемс сельме крайсэ «видеть мельком, очень короткое время», сельме-чама а неят «ни зги не видно; совсем ничего не видно», селъмс нерькстак - а неят «хоть глаза коли, не видно», пшти сельме «острое зрение», die Augen in die Hand nehmen «напрячь зрение», mit blossem Auge «невооруженным взглядом», mit bewaffnetem Auge «с помощью приборов (видеть)», scharfe Augen haben «иметь острое зрение», die Hand vor den Augen nicht sehen «ничего не видеть (впотьмах)», vor Arbeit nicht mehr aus den Augen sehen konnen «не видеть света (от непосильной работы) ». В данной тематической группе прослеживаются интегральная сема «зрение», дифференциальные семы действия и атрибутивности, сема «возможность-невозможность видеть». Но в немецком языке выделяются ФЕ с дифференциальными семами «способность видеть с использованием - не использованием специальных приборов» и «невозможность видеть как результат непосильной работы». Образность ФЕ данной группы определяется характером физиологической функции глаза, как органа зрения. Практически все ФЕ можно отнести к межстилевым. Эрзянская ФЕ сельме нерькстак - а неят относится к разговорному стилю. б) Сон - отсутствие сна: а кончтамс сельме «совсем не засыпать, даже на короткое время, глаз не сомкнуть», ein Auge vol! Schlaf nehmen «соснуть», j-m fallen die Augen vor Mudigkeit «у кого-л. глаза слипаются от усталости», kleine Augen machen «клевать носом», die game Nacht kein Auge zutun «всю ночь не сомкнуть глаз». В данной группе ФЕ немецкого языка представлены более полно и отражают интенсивность процесса: отсутствие сна - признак наступающего сна - короткий, прерывистый сон. в) Аспекты эмоций и чувств: а кемемс эсь сельмс, seinen Augen nicht trauen «не верить своим глазам», die Augen aufreissen, groBe Augen machen «удивиться» (чувство удивления), sich (Dat.) die Augen aus dem Kopf schamen «не знать, куда глаза девать от стыда» (чувство стыда). г) Характеристика личных отношений: «проявление симпатии»: сельмть лоткавтомс «очаровать, приворожить красотой» (стараться вызвать расположение), ванстомс сельме ладсо «тщательно, заботливо беречь что-л.» (охранять кого-л., что л.), j-m Augen machen «строить глазки кому-л., кокетничать, заигрывать с кем-л.; «неприязненные отношения»: а вечкемс сельмс неемс «не любить, не терпеть кого л.», аштемс селъмсэ ашокс, ein Dorn im Auge «быть как бельмо на глазу; раздражать кого-л. своим присутствием», сельгемс сельмс «плюнуть в глаза, выразить крайнюю степень презрения», j-m. Sand in die Augen streuen со значением «обманывать, вводить в заблуждение», нерькстнемс сельмс со значением «попрекать, стыдить кого-л.» и каямс сельме «завидовать (в одном из значений)»; «доверительные отношения»: кортамс сельмс «говорить правду в глаза» (честность), сельмеде сельмс кортамс, Auge in Auge sprechen «говорить с глазу на глаз» (намерение обсудить что-л. без посторонних). В данной тематической группе можно выделить подгруппу ФЕ с общим значением «наказание, издевательство, жестокое отношение»: таргамс сельмть, j-m die Augen auskratzen «глаза выцарапать; расправиться с кем-л.» (со значением мучить, изводить), сельме-чамава лоштямс «ударить по лицу». д) Проявление отрицательной поведенческой деятельности человека: «склонность вмешиваться не в свое дело» эвкстамс сельме «вмешиваться во что-л., обычно не в свое дело; проявить любопытство», «назойливость» эцемс сельмс «стараться, стремиться быть замеченным (букв, лезть в глаза)», «завистливость», сельмем. сявады «я завидую». Тематические группы в, г, д отличаются большим разнообразием. ФЕ сопоставляемых языков характеризуются как общностью образов, так и различиями. е) Зоркость, внимательность - (намеренное) отсутствие внимательности: сельмть пезнавтомс, а саинемс сельмть «пристально, внимательно смотреть на кого-л.», варштамс пшти сельмсэ «очень внимательно, зорко посмотреть, смотреть», тетъкемс сельмть «пялить, таращить, пучить глаза; пристально, упорно смотреть на что-л., кого-л.», кайсемс сельмть, aufj-n., etw. ein Auge geworfen haben «обратить внимание на кого-что», die Augen vor einer Tatsache verschUessen «закрывать глаза на какой-л. факт», beide Augen zudriicken «закрывать глаза на что-n.»,j-d hat vorn und hinten Augen «кто-л. все видит, от кого-л. ничего не укроется», mit offenen Augen schlafen «спать с открытыми глазами», ganz Auge und Ohr sein «приготовиться выслушать что-л. с большим вниманием». В немецкой ФЕ die Augen aufmachen «внимательно смотреть, наблюдать» выделяется дифференциальная сема «наблюдение». Практически все ФЕ обозначают зрительный вид восприятия, кроме ФЕ ganz Auge und Ohr sein, передающей совмещенный вид восприятия.
Для этой тематической группы характерно количественное несоответствие ФЕ сопоставляемых языков. Немецкие ФЕ представлены более широко. Для них характерны дополнительные семы, например, в ФЕ mit offenen Augen schlafen присутствует сема рассеянности. ж) Положение в пространстве, направление, расстояние: козо ней сельме «насколько хватает, достает глаз», сельме удалга «за глаза», сельме икелъга «на глазах», so weit das Auge reicht «насколько хватает глаз», Auge in Auge «близко, вплотную, непосредственно (в одном из значений)», unter den Augen «на виду у кого-л. (в первом значении)». и) Черты характера: берянь сельме, сивезь сельме «по отношению к человеку: недобрый, негодный», сельмесъ а пештевы, j-s Augen sind groser als der Мщеп «кто-л. очень жадный, ненасытный; у кого-л. глаза не сыты» (жадность), виськстэме сельме «бессовестный человек», вачо сельме «жадный, падкий (на еду, богатство)», начко сельме «плакса». Данный разряд представлен полнее ФЕ эрзянского языка. к) Психофизическое состояние человека: j-m. wurde schwarz vor den Augen «в глазах потемнело у кого-л.», сяткт ливтитъ сельмстэм (сельмстэть, сельмстэнзэ и т. д.) «я (ты, он и т. д.) ощутил такую острую боль, что в глазах зарябило; букв, искры из глаз посыпались». л) Мотивы гибели, заката, смерти: конямс сельмть (в одном из значений), die Augen schliessen «закрыть глаза навеки (умереть)», die Familie и т.п. steht aufzwei Augen «эта семья, род держится на последнем представителе (вымирает)», j-m die Augen zudrucken «закрыть глаза кому-л. (умершему); перен. присутствовать при чьей-л. смерти». м) Легкое наказание - избежание наказания: ein blaues Auge «синяк», mit einem blauen Auge davonkommen «отделаться легким испугом», ein blaues Auge davontragen «уйти с подбитым глазом». н) Плач. В немецком языке данная группа представлена ФЕ с семантикой «готовность заплакать»: da bleibt kein Auge trocken «у всех глаза на мокром месте (в одном из значений)», «пустить слезу»: feuchte Augen haben «прослезиться», «предел, невозможность продолжать плач, вследствие утраты физических и моральных сил»: sich (Dat.) die Augen ausweinen «выплакать все глаза». В эрзянском языке к этой группе можно отнести ФЕ начко селъме «плакса», содержащую дифференциальную сему «черта характера», употребляющуюся иронично большей частью по отношению к детям. о) Память: Для ФЕ этой группы характерны интегральные семы действия и сема «память». К дифференциальным семам относятся сема « процесс забывания»: etw., j-n aus dem Auge verlieren «совсем забыть, не вспоминать о чём-л.», сема «процесс напоминания»: j-m etw. vor Augen ha/ten «лишний раз напомнить кому-л. о чём-л.», сема «воспроизведение памяти»: ютамс сельме икельга «вспомнить прошлое, то, что уже было», сема «процесс сохранения»: кирдемс сельме икеле, j-n, etw. im Auge behalten (в одном из значений) «иметь в виду». Все ФЕ относятся к нейтральной лексике.
Межъязыковая фразеологическая вариантность
Вместе с тем, «внутри каждого отдельного языка многие соматические ФЕ не являются абсолютно неподвижными, застывшими образованиями и способны к варьированию, как в плане содержания, так и в плане выражения при сохранении смыслового и структурного инварианта» (Долгополов 1973: 83-84). Эквивалентность разноязычных ФЕ, из которых хотя бьг одна имеет варианты, рассматривается как межъязыковая инвариантность этих единиц на лексико-семантическом, лексико-морфологическом, синтаксическом и семантическом уровнях структуры языка. Трудность проблемы состоит в том, что, при единодушии мнения о необходимости отнесения к явлению вариантности всяких изменений ФЕ, связанных с вариацией словоформ компонентов, наличием эллиптических вариантов, заменой служебных элементов и т.д., не существует единства мнений по поводу определения предела подвижности лексического состава ФЕ, не решен вопрос о критериях выделения и четкого отграничения фразеологических вариантов от фразеологических синонимов. Существует так называемый узкий и широкий подход к определению предела варьирования. Так, А.В. Кунин связывает пределы варьирования компонентов ФЕ с появлением изменений в значении ФЕ либо в ее стилистической окраске, с изменением сферы употребления ФЕ или её сочетаемости. Под фразеологическими вариантами исследователь понимает такие фразеологические образования (или разновидности фразеологической единицы), для которых характерно тождество значений, стилистических и синтаксических функций, сочетаемости с другими словами, наличие общего лексического инварианта при частично различном лексическом составе, различии словоформ и порядка слов. (Кунин 1967: 1248-1253; Кунин 1964). А.Д. Райхштейн, исследующий немецкую и русскую фразеологию, не различает отдельно лексическую вариантность и структурную синонимию. Эти понятия у него тождественны и означают полное совпадение совокупного смысла и синтаксической организации при неполном тождестве компонентного состава (Райхштейн 1980:29).
В.М. Мокиенко, изучающий проблемы славянской фразеологии, проводит разграничение между фразеологическими вариантами и фразеологическими синонимами и полагает, что «лексическая замена компонентов далеко не всегда меняет образ, характер фразеологизмов», вследствие чего отнесение всех фразеологизмов с заменой лексического компонента к фразеологическим синонимам является не совсем оправданной (Мокиенко 1989:31). Другие авторы (Амосова Н.Н., Чернышева И.И., Долгополов Ю.А.) считают, что фразеологизмы с нормативной подменой одного (или более) из знаменательных компонентов должны рассматриваться как независимые синонимичные образования, так как любая лексическая замена приводит к приобретению нового оттенка значения у фразеологизма. И.И. Чернышова различает «разноструктурные фразеологические синонимы» имеющие разное синтаксическое строение и состав и «одноструктурные фразеологические синонимы» имеющие одинаковое синтаксическое строение и почти тождественный лексический состав. Обе группы могут различаться по семантическим и стилистическим показателям (Чернышова 1970: 91). Н.Н. Амосова полагает, что «каково бы ни было смысловое отношение между взаимозаменяемыми компонентами, с точки зрения контекстологического анализа, самый факт их варьирования представляется очевидным нарушением стабильности лексического состава идиомы, причем таким нарушением, которое противоречит сущности идиомы как единицы постоянного контекста» (Амосова 1963: 99).
A.M. Бабкин, исследующий русскую фразеологию, считает понятие «фразеологический синоним» неоспоримым, а «фразеологический вариант» -спорным в применении к случаям лексической замены компонентов фразеологизма (Бабкин 1970: 84-85). Р.С. Ширманкина выделяет в мордовской фразеологии синонимы-варианты и синонимы-неварианты и различает лексическую вариантность и морфологическую вариантность. Синонимы-варианты в отличие от синонимов-невариантов являются разновидностями одной и той же ФЕ и различаются отдельными компонентами или их грамматическим оформлением (Ширманкина 1970: 19). По мнению Ю.А. Долгополова, пределы варьирования лексического состава следует ограничить квантитативными вариантами, т.е. вариантами, включающими предуказанный факультативный компонент, и вариантами, в которых факультативный компонент отсутствует (Долгополов 1973:88).
Мы разграничиваем понятия лексической вариантности и структурной синонимии. И, хотя мнение о том, что замена одного из компонентов ФЕ может привести к изменению её образной основы, а, значит, в данном случае не может идти речь о тождестве таких ФЕ, также не является достаточно бесспорным, мы относим в исследовании к явлению лексической вариантности лишь квантитативные варианты, т.е. те межъязыковые фразеологические варианты, которые совпадают по значению и образной идее и различаются наличием или отсутствием одного — двух знаменательных компонентов при совпадении остальной части своего лексического состава.
