Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Многоязычие и проблемы интерференции 11
1.1. Билингвизм как лингвосоциальное явление 11
1.1.1. Из истории исследования билингвизма 11
1.1.2. Определение билингвизма 13
1.1.3. Лингвистический подход к исследованию билингвизма 17
1.1.4. Лингвистическая типология билингвизма 23
1.2. Интерференция как предмет лингвистического исследования 28
1.2.1. Понятие интерференции 28
1.2.2. Типология интерференции 32
1.2.3. Грамматическая интерференция и ее причины 34
1.2.4. Методы изучения интерференции 39
Выводы 41
ГЛАВА 2. Словосочетание: структурно-семантическая характеристика. виды словосочетаний в долганском языке 43
2.1. Словосочетание как синтаксическая единица 43
2.1.1. Из истории изучения словосочетания 43
2.1.2. Дифференциальные признаки словосочетания 49
2.1.3. Типы связей слов в словосочетании 50
2.1.4. Классификация словосочетаний 55
2.1.4.1, Принципы классификации словосочетаний 55
2.1.4.2, Морфолого-синтаксическая классификация словосочетаний 57
2.1.4.3, Семантико-синтаксическая классификация словосочетаний 59
2.1.5. Сильные и слабые подчинительные связи 64
2.1.6. Типы словосочетаний 66
2.1.6.1. Синтаксически свободные и несвободные словосочетания 66
2.1.6.2. Словосочетания простые и сложные 68
2.1.6.3. Сочетания елов, не являющиеся словосочетаниями 68
2.2. Словосочетание в долганском языке 69
2.2.1. К проблеме лингвистического статуса долганского языка 69
2.2.2. Из истории изучения словосочетания в долганском языке 70
2.2.3. Структурные типы и семантико-синтаксическая классификация словосочетаний в долганском языке 73
2.2.3.1. Словосочетания, построенные на основе примыкания 74
2.2.3.2. Словосочетания, построенные на основе изафета 82
2.2.3.3. Словосочетания, построенные на основе управления 93
Выводы 114
ГЛАВА 3. Синтаксическая интерференция в речи долгано- русских билингвов: экспериментальный анализ 117
3.1. Описание методики исследования 117
3.1.1. Характеристика выборки испытуемых 117
3.1.2. Методы сбора данных 119
3.1.3. Методы анализа полученных данных 120
3.2. Типы синтаксической интерференции в речи долгано-русских билингвов
3.2.1. Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих определительные отношения 123
3.2.1.1. Синтаксическая интерференция в ССЧ с примыкающими непритяжательными определителями 123
3.2.1.1.1. Синтаксическая интерференция в ССЧ с качественными и предметными определителями 123
3.2.1.1.2, Синтаксическая интерференция в ССЧ с количественными определителями 124
3.2.1.2. Синтаксическая интерференция в ССЧ с притяжательными определителями 132
3,2.1.3. Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих значение совместности 144
3.2.2. Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих объектные отношения 147
3.2.2.1. Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих значения прямого объекта 147
3.2.2.2. Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих значение косвенного объекта 152
3.2.3. Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих обстоятельственные отношения 156
Выводы 166
Заключение 170
Список сокращений 173
Библиография 179
- Лингвистический подход к исследованию билингвизма
- Семантико-синтаксическая классификация словосочетаний
- Словосочетания, построенные на основе управления
- Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих значение косвенного объекта
Введение к работе
Исследование синтаксической системы долганского языка является одной из важнейших задач долганского и якутского языкознания. Долганский язык ~ один из «молодых» языков, сравнительно недавно выделившийся из якутского языка, диалектом которого он долгое время считался. Поэтому неудивительно, что исследований по долганскому языку чрезвычайно мало. Долганский язык исследовался крупнейшим ученым-тюркологом Е.И. Убрятовой, труд которой «Язык норильских долган» (Новосибирск: «Наука», 1985) является первым монографическим описанием системы долганского языка. Огромный вклад в изучение долганского языка вносит Н.М. Артемьев, который опубликовал более 100 научных работ по долганскому языку. Среди них монография: «Категория падежа: системный анализ (на материале долганского и якутского языков)» (Санкт-Петербург, 1999), научный доклад «Долганский язык: структурно-семантический сравнительный анализ» (Санкт-Петербург, 2001) и учебное пособие для студентов в двух частях «Долганский язык» (Санкт-Петербург, 2001), школьные учебники. Однако следует отметить, что синтаксис долганского языка является практически неисследованным, так как внимание названных выше ученых сосредоточено на проблемах фонетики, лексики и морфологии. Специальных работ, посвященных системе словосочетания в долганском языке, нет. Сказанным выше объясняется актуальность исследования.
Долганский язык как самостоятельный язык формировался на базе якутского языка при его взаимодействии с эвенкийским и русским языками. Вся история долганского этноса с момента его образования - это история более или менее тесного контакта с русскоязычным населением. Следствием этого становится распространение среди долган двуязычия. Особенно интенсивным становится билингвизм на современном этапе, когда русский язык доминирует в регионах Крайнего Севера, в связи с чем большинство носителей долганского языка являются в большей или меньшей степени двуязычными. Это не может не сказаться на функционировании долганского языка, так как главным лингвистическим следствием языкового контакта является появление в речи билингвов интерференции. Поэтому изучение долганского языка в его современном состоянии не может игнорировать эти особенности его функционирования.
Интерференция в ее лингвистическом понимании — это случаи отклонения от языковой нормы, проявляющиеся в речи билингва вследствие языкового контакта и связанные в первую очередь с различиями в системах контактирующих языков. Однако интерференция не является только речевым явлением, Длительное нахождение языков в контакте и устойчивое функционирование в речи билингвов интерферентных структур приводит к дестабилизации нормы контактирующих языков и становится одним из условий, стимулирующих процессы развития языка. Следовательно, изучение интерференции важно и для установления потенциальных возможностей языкового развития.
Это определило выбор объекта и предмета исследования.
Объект исследования - система словосочетания в долганском языке, которая является основной единицей синтаксиса и ключевой категорией в понимании особенностей синтаксиса исследуемого языка, а шире - и тюркского синтаксиса в целом.
Предмет исследования - синтаксическая интерференция в речи долгано-русских билингвов в области словосочетания.
Теоретическая и методологическая основа исследования,
Теоретической и методологической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых по общему языкознанию, тюркологии, теории билингвизма и сопоставительной грамматике, таких как В.А. Богородицкий, В.В. Виноградов, Е.Д. Поливанов, Н.Н. Прокопович, Д.Э. Розенталь, Н.М. Шанский, Л.В. Щерба, В.П. Сухотин; Э.М, Ахунзянов, Н.М. Артемьев, А.Н. Баскаков, О. Бетлингк, М.З. Закиев, Е.И. Убрятова, П.А. Слепцов, М.А. Черосов; З.У. Блягоз, Н.Б. Бахтин, Е.М. Верещагин, Ю.Д. Дешериев, Н.В. Имедадзе, Е.Д. Коноплина, Ю.Н. Сивакова.
Цель исследования - изучить и описать на основе экспериментального материала явления синтаксической интерференции в речи долгано-русских билингвов и представить лингвистическую картину взаимодействия языков на материале словосочетания.
Задачи исследования: 1. Изучить общетеоретические труды по проблеме словосочетания, а также билингвизма.
Проанализировать лингвистическую литературу по долганскому и якутскому языкознанию.
На основе изучения и анализа данных вопросов разработать концептуальную базу и понятийный аппарат исследования.
Разработать методику изучения интерференции в речи долгано-русских билингвов.
Исследовать синтаксическую интерференцию в речи долгано-русских билингвов.
Описать и систематизировать выявленные факты синтаксической интерференции.
Установить лингвистические причины появления интерференции в речи.
Общая гипотеза исследования состояла в том, что основной причиной интерферирующего влияния русского языка являются структурные расхождения между синтаксическими системами долганского и русского языков, такие как, различие в типах подчинительных связей (согласование, управление, примыкание в русском языке, изафет, управление, примыкание в долганском языке) и в грамматических средствах выражения синтаксических отношений. Данный факт оказывает определенное влияние на становление письменной речи формирующегося литературного долганского языка.
Методы исследования: теоретический анализ объекта исследования, диалингвальный анализ, синхронно-описательный и описательно-сопоставительный методы, лингвистический эксперимент, полевые методы обработки данных.
Научная новизна исследования:
впервые объектом исследования стала синтаксическая система собственно долганского языка (на уровне словосочетания);
выявлены и описаны типы определительных словосочетаний, организованных связью именного управления;
изучены типичные случаи синтаксической интерференции в речи долгано-русских билингвов и исследованы лингвистические причины ее появления;
разработана методика анализа синтаксической интерференции в речи долгано-русских билингвов (на примере словосочетания);
впервые вводятся в научный оборот данные языка, в том числе раннее не
зафиксированные в научной литературе и представляется новый фактический
материал.
Теоретическая значимость исследования:
уточнен понятийно-категориальный аппарат для описания синтаксической системы долганского языка;
разработана семантико-синтаксическая классификация словосочетаний в долганском языке;
сделан лингвистический прогноз развития системы словосочетания долганского языка в условиях контакта с русским языком;
Практическая значимость исследования:
Основные результаты и выводы исследования могут быть использованы в базовом курсе долганского языка, а также в спецкурсах по лингвистической и билингвистической проблематике.
Разработаны лингвистические основы оптимизации процесса обучения долганскому языку в школах Крайнего Севера, на национальных отделениях вузов, в Институте народов Севера.
Рекомендации по использованию результатов диссертационного исследования.
Материалы исследования могут использоваться: 1) в курсах лекций по родному (долганскому) языку, по методике преподавания родного (долганского) языка, по сопоставительной грамматике, читаемых в Институте народов Севера РГПУ им. А.И. Герцена; 2) при написании учебников и методических пособий по долганскому языку для школ Крайнего Севера; 3) при разработке курсов повышения квалификации учителей родного (долганского) языка Таймырского автономного округа.
Достоверность результатов исследования обеспечена логической непротиворечивостью понятийного аппарата исследования; адекватностью применяемых методик природе объекта исследования, его цели, задачам и гипотезам; репрезентативностью выборки из достаточного количества собранного материала (2000 единиц картотеки). Объем новых данных - 323 единицы картотеки - обусловлен особенностью предмета исследования. Поскольку синтаксическая интерференция представляет собой отклонения от синтаксических норм языка, то большая частотность появления в речи билингвов
интерференции свидетельствовала бы о существенной дестабилизации грамматической системы долганского языка. Между тем полученные в данном исследовании количественные данные свидетельствуют о том, что достаточно широкое распространение в речи билингвов синтаксической интерференции не нарушает относительной стабильности долганского синтаксиса. На защиту выносятся следующие положения:
Длительный контакт долганского и русского языков, проявляющийся на современном этапе в массовом двуязычии представителей долганского этноса, своим прямым следствием имеет широкое распространение в долганской речи билингвов фактов синтаксической интерференции на уровне словосочетания.
Наиболее сильное влияние синтаксической системы русского языка наблюдается в области именных определительных словосочетаний со значением принадлежности и в области выражения объектных и обстоятельственных значений средствами беспослеложного и послеложного управления.
Существенным лингвистическим следствием интерференции в области словосочетания является переосмысление синтаксических связей внутри предложения и выделение в нем таких моделей словосочетания, которые нехарактерны для синтаксической системы долганского языка.
Вероятной перспективой развития синтаксической системы долганского языка на уровне словосочетания является развитие именного управления на основе переосмысления синтакисических связей внутри предложения и под влиянием синтаксической системы русского языка.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования использовались автором в преподавании родного (долганского) языка в Институте народов Севера РГПУ им. А.И. Герцена (1999 - 2004 гг.). Основные результаты исследования докладывались на различных международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях и семинарах (г. С.-Петербург, 1999 - 2004 гг.), на Герценовских чтениях в ИНС (1999 — 2004 гг.), на заседаниях кафедры алтайских языков и методики их преподавания и кафедры уральских языков и методики их преподавания ИНС РГПУ им. А. И. Герцена. По материалам исследования опубликовано 5 научных статей и материалы двух докладов к научным конференциям.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Федорова Т.С. Грамматические ошибки в письменной речи якутских школьников // Культура русской речи: Материалы Второй Всероссийской конференции (28-29 сентября 1999 г., Армавир). Армавир, 1999. С. 53-56 (в соавторстве с Сиваковой Ю.Н.).
Федорова Т.С. К вопросу о лингво-классификационном анализе интерференции в письменной речи билингвов. Североведение в вузе; вопросы изучения и преподавания. Материалы Герценовских чтений — 2000. СПб., 2001. С. 131-135 (в соавторстве с Артемьевым Н.М.).
Федорова Т.С. Функционально-структурный аспект словосочетания как синтаксической единицы при сопоставительном анализе долганского, якутского и русского языков // Языки народов Севера, Сибири и Дальнего Востока в региональном и общероссийском культурно-образовательном пространстве. Североведческие исследования. Научно-методический ежегодник. Материалы Герценовских чтений. Вып. 2, СПб., 2004. С. 49-56.
Федорова Т.С. К вопросу о методах исследования интерференции // Языки народов Севера, Сибири и Дальнего Востока в региональном и общероссийском культурно-образовательном пространстве. Североведческие исследования Научно-методический ежегодник. Материалы Герценовских чтений. Вып. 2. СПб., 2004. С. 66-68.
Федорова Т.С. Именные словосочетания, выражающие изафетные отношения в долганском языке // Молодые ученые Якутии в стратегии устойчивого развития Российской Федерации. Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции. СПб., 2004. С. 65-78
Федорова Т.С. Особенности функционирования словосочетания как синтаксической единицы в долганском языке // Молодые ученые Якутии в стратегии устойчивого развития Российской Федерации. Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции. СПб., 2004. С. 78-83.
Федорова Т.С. Экспериментальное исследование синтаксической интерференции в речи долгано-русских билингвов // Многоязычие в поликультурном обществе: Сб. науч. тр. Якутск, 2005. С. 51-67.
Лингвистический подход к исследованию билингвизма
Билингвизм является комплексной научной проблемой и может исследоваться с разных сторон. В связи с этим возникает вопрос об определении собственно лингвистического подхода к изучению данного явления.
Как отмечает А.Е. Карл и некий, лингвистический аспект рассмотрения двуязычия имеет дело с анализом соотношения структур и структурных элементов двух языков, их взаимодействия, взаимовлияния и взаимопроникновения на разных уровнях языковой системы. К настоящему времени эта область исследования глубоко разработана и оформлена в виде теории языковых контактов. «Предмет теории языковых контактов включает широкий круг вопросов, связанных с лингвистическим подходом к фактам языкового взаимодействия, основанным на учете субстанциональных свойств взаимодействующих языков при одновременном абстрагировании от особенностей билингвов и специфики двуязычных коллективов» [Карлинский, 1990: 14].
Кроме того, исследователи отмечают, что изучение билингвизма возможно на разных уровнях — на уровне языка и на уровне речи. Изучение билингвизма на уровне языка — это по существу изучение истории двух языков, вступивших благодаря двуязычию в определенный контакт, в процесс взаимовлияния. Изучение билингвизма на уровне речи — это изучение 1) процесса речетворчества билингва на том или ином языке и 2) речевых результатов, т.е. текстов. Первый уровень важен для описания структуры языка в ее историческом развитии, второй — для выяснения сущности человеческой речи, а также для разработки вопросов культуры речи и практической стилистики [Михайлов, 1989: 159].
Однако противопоставлять друг другу эти два подхода также неправомерно. С утверждением в конце XX века антропоцентрической парадигмы в языкознании стало очевидно, что изучение субстанциональных свойств языка возможно только путем исследования речи, поскольку речь является единственной реальностью языкового существования. Именно процессы варьирования языковых единиц в процессе реального речевого общения становятся причиной исторических изменений в системе языка. В ситуации языкового контакта именно дестабилизация языковой нормы, испытывающей постоянное давление со стороны другого языка, приводит к тому, что язык получает дополнительный стимул к развитию. Причем реальным механизмом подобных языковых изменений становятся процессы речетворчества билингвов.
Это не означает, что случаи появления интерференции в речи билингвов следует оценивать положительно. Напротив, как все явления, способствующие дестабилизации нормы, особенно в литературных языках, явление интерференции чаще всего оценивается лингвистами отрицательно.
Необходимо четко различать оценочный и объективный подходы к описанию языковых фактов. Негативное отношение к явлениям интерференции не должно препятствовать ее объективному изучению. Напротив, только тщательное изучение данного речевого явления может дать основание для прогноза возможных линий развития языка в будущем. Опираясь на полученные данные, лингвисты получают возможность установления объективных критериев оценки языковых изменений и выработки обоснованной и взвешенной языковой политики. Таким образом, изучая синтаксическую интерференцию в речи долгано-русских билингвов, мы можем получить сведения о современном функционировании и перспективах развития синтаксической системы долганского языка.
Интересным примером описания языковых изменений, имевших место вследствие языкового контакта и происходивших на небольшом (для развития языка) отрезке времени - 77 лет, - является исследование Н.Б. Бахтина. В статье «О влиянии русского языка на эскимосский в области синтаксиса» [Бахтин, 1979] он с помощью количественного анализа показал, что с 1900 по 1977 гг. в языке азиатских эскимосов произошло увеличение длины слова, длины и степени сложности предложения, которое исследователь связывает с появлением синтаксической интерференции в речи эскимосов-билингвов. Для объяснения выявленных эмпирических фактов Н.Б. Бахтин обращается к анализу социокультурной ситуации языкового контакта, но для нас существенно другое. Проведенное исследование наглядно продемонстрировало, что даже такой небольшой по длительности языковой контакт может привести к значительным изменениям в синтаксической системе языка.
Аналогичные данные об изменении синтаксиса вследствие языкового контакта на материале русского языка находим в статье Е.Д. Коноплиной «К вопросу о роли иноязычных влияний в формировании синтаксических моделей управления» [Коноплина, 1979].
Таким образом, изучение двуязычия на уровне речи и на уровне языка тесно взаимосвязаны.
Характерно, что в процессе становления теории языковых контактов эти два подхода вначале не разграничивались. Так, Э.М. Ахунзянов (1978) отмечает, что существовала точка зрения, в основном восходящая к взглядам ученых Пражского лингвистического кружка, согласно которой под интерференцией понималось отклонение от норм контактирующих языков, включая все виды и типы взаимодействия и сближения языков (взаимовлияние, контактирование, смешения языков, заимствование, гибридизация, и т.п.). Лингвистическая интерференция в данном случае понималась как результат взаимодействия систем и элементов двух языков, как вторжение норм одной системы в пределы другой в условиях языковых контактов. «Интерференция в широком понимании - это изменения в структуре или элементах структуры одного языка под влиянием другого языка, причем не имеет значения, идет ли речь о родном или о втором языке, так как интерференция может происходить в обоих направлениях» [Ахунзянов, 1987: 80].
Основная лингвистическая проблема, возникающая в связи с изучением интерференции состоит в следующем: в какой мере две контактирующие структуры могут сохранятся в неизменном виде и в какой степени они будут влиять друг на друга, изменять друг друга и в какой степени будут способствовать развитию и обогащению контактирующих языков.
Если интерференция понимается широко, как явление, охватывающее все виды и формы взаимовлияния языков, она должна рассматриваться как положительное явление, способствующее взаимообогащению контактирующих языков и выработке общих линий их конвергенционного развития, проникновению структурных элементов одного языка в другой, создавать предпосылки для дальнейших качественных сдвигов в развитии их систем.
Семантико-синтаксическая классификация словосочетаний
Все многообразие синтаксических отношений обобщенно сводится к нескольким основным классам. Наиболее устойчиво в лингвистической литературе выделяются отношения определительные, объектные и обстоятельственные [Русская грамматика, 1980; Валгина, 1978; Беловольская, 2001; Современный русский язык, 1987].
Объектные синтаксические отношения обозначают отношения между называемым в слове действием или состоянием и тем предметом (в широком смысле этого слова), на который направлено действие или с которым сопряжено состояние. Таковы, например, отношения в сочетаниях курук Иуруй писать письмо , улэни hauaa думать о делах , догорго альбому ыаллат подарить другу альбом , огону квр следить за ребенком , улэ туИунан кэпсэтии разговор о работе . При этом термин "объект" (и, соответственно, "объектные отношения") употребляется в широком смысле - для обозначения предмета (собственно предмета, явления, лица) в его обращенности к тому действию (деятельности, процессуальному или непроцессуальному состоянию), которое на этот предмет направлено [Русская грамматика, 1980].
Обращенность к предмету, направленность на него не равна воздействию на этот предмет: смысловые отношения здесь сложнее. Например, в таких случаях, как ороиу Ныгарыт двигать кровать или огону каайгаа хвалить ребенка за грамматическим объектом стоит предмет непосредственного воздействия; однако в таких случаях, как ойнуурга увр радоваться игрушке или огогор кыйуан сердиться на ребенка в форме грамматического объекта сосредоточено уже значение предмета, к которому обращено эмоциональное состояние и, одновременно, предмета, вызвавшего, стимулировавшего это состояние. В таких случаях, как табаИыттары уердэр радует оленеводов , былыттарынан Иабььшар тучами покрывается в грамматическом объекте сосредоточены значения как предмета, к которому направлено названное в глаголе процессуальное состояние, так и, одновременно, предмета, испытывающего состояние {табапыттар уерэллэр оленеводы радуются , бычыттар Иабаллар тучи покрывают ).
Объектные отношения возможны в глагольных словосочетаниях и именных с отглагольными существительными. При этом зависимое слово в словосочетании отвечает на вопросы косвенных падежей или (реже) основного падежа.
Определительные синтаксические отношения существуют между предметом и признаком в широком смысле, при этом предмет, явление, действие, состояние, признак определяется со стороны своего внешнего или внутреннего качества, свойства, принадлежности, например, в долганском языке: эбэ дьукаата бабушка чум+ее , haya uhum новая посуда , гуорат олого город жизнь+его , тууууу гуорат ночной город , пакаяыы Иурук по-долгански письмо ; в русском языке: отцовский дом, дом отца, новая посуда, парк у озера, жизнь в городе, город ночью, совет друга. Зависимая форма при определительных отношениях отвечают на вопросы кайдагый? какой? ким гиэнэй? чей? капыс? который? . Подобные отношения имеют место в именных словосочетаниях.
Обстоятельственные синтаксические отношения обозначают отношения между действием и признаком, действием и состоянием, признаком и признаком. Зависимые формы отвечают на вопросы собственно обстоятельственных наречий, возможны в глагольных и именных (с прилагательным) словосочетаниях.
В Грамматике-80 определительные и обстоятельственные отношения противопоставлены объектным и объединены в общий класс определительных (атрибутивных) отношений. Указывается, что определительные отношения могут быть или собственно определительными (зависимая форма отвечает на вопросы кайдагый? какой? ким гиэнэй? чей? каИыс? который? ) или обстоятельственно-определительными (зависимая форма отвечает на вопросы кайтак? кайтак гынан? как? каким образом? , какан? каччага? когда? , твИвтв? текв ер? как долго? , канна? где? куда? , каптан? откуда? , кайа диэк? в какую сторону? куда? , того? зачем? , того? туоктан? почему? отчего? и другие вопросы обстоятельственных значений).
В лингвистической литературе выделяются также субъектные, комплетивные (восполняющие) синтаксические отношения, синтаксические отношения меры и синтаксические отношения степени.
Субъектные синтаксические отношения обнаруживаются в разных синтаксических конструкциях. В долганском языке субъектные отношения могут выражаться 1) ССЧ, построенными на управлении, где зависимое имя стоит в дательном падеже (эбэкээгэ туттарбыт медведем покусана , кимиэкэ да кырбата илик этим никем не был избит ) или в орудном падеже {Иамыырынан ununnum дождем намочило , каарынан Иаппыт снегом накрыло ); 2) изафетным ССЧ (куоска нъаауыныыта кошка мяуканье+ее , каар чээлкээтэ снег белизна+его ).
Словосочетания, построенные на основе управления
Именное управление распространено в долганском языке значительно меньше и встречается преимущественно в особых синтаксических конструкциях, например: мин гиниттэн а абын я старше его (букв., я от него старший+я ). В ССЧ гиниттэн а%а главенствующим словом является имя прилагательное, а зависимый компонент выражен формой исходного падежа. Анализируя ССЧ, построенные на управлении, Е.И. Убрятова предлагает выделить среди них три группы в зависимости от того, какие причины определяют форму зависимого компонента: 1) словосочетания с глагольным управлением; 2) словосочетания с управляемым членом, форма которого зависит от его семантики и роли в предложении; 3) словосочетания с конструктивным управлением [Убрятова, 1950: 57]. В ССЧ первой группы выбор той или иной падежной формы зависимого члена вызван свойствами главного слова - глагола или отглагольного существительного, которые требуют от зависимых имен определенной падежной формы. Так, например, глагол Иэрэн- остерегаться управляет именами в исходном падеже: минигиттэн Иэрэнимэ, — Иэрэн иусэлээх-мэюуэстээх ыаматыттан. — (От) меня не остерегайся, — остерегайся потомства жадного-прожорливого [кулака] . Отглагольные имена на -ыы (-уу) И -аапын (-ээпин) требуют зависимого слова в винительном падеже: булчуттары ирдээкин, гштлэри эрэ квЬутуу поиск охотников, их (только) ожидание . Управление в подобных ССЧ сильное.
ССЧ с глагольным управлением имеет свободный порядок слов; зависимый компонент может стоять перед глаголом {минигиттэн Иэрэнимэ меня не остерегайся ) или после него, а также отделяться от глагола другими словами {Иэрэн иусэлээх-мэнэуэстээх ыаматыттан - доел., остерегайся жадного-прожорливого потомства ). В ССЧ с главным словом -отглагольным существительным порядок слов жестко закреплен: зависимое имя стоит всегда перед управляющим словом и может быть отделено от него только уточняющим наречием: тврввбут дойдуну итиитик багарыы - горячая любовь к родине (букв., родную страну горячо любление ). В ССЧ второй группы форма зависимого компонента определяется не глаголом, а собственной семантикой зависимого компонента, например: ойуурга (дат. п.) барбытым в лес ушел+я , ойууртан (исх. п.) барбытым из леса ушел+я , оиуурунан (орудн. п.) барбытым лесом ушел+я . К этой же группе относятся в якутском и долганском языках ССЧ, выражающие объектные отношения: карчыны (вин. п.) ылбыта деньги взял-он - объект отделен от действия, существует независимо от него; карчы (осн. п.) ылбыта деньги брал+он - объект сливается с действием; карчыта (части, п.) ыл деньги возьми - объект - неопределенная часть из множества; карчыттап (исх. п.) ылбыта денег взял+он - объект подвергается действию лишь частично. Третью группу составляют ССЧ с так называемым конструктивным управлением, в которых, по словам Е.И. Убрятовой, «форма зависимого члена словосочетания вызвана не управлением другого члена словосочетания, а самим значением словосочетания» [Убрятова, 1950: 60]. ССЧ с конструктивным управлением — застывшие, издавна употребляемые конструкции, в которых по традиции сохраняется форма зависимого члена: Мин эиигиттэи 35 дьыл агабыи ээ ... Ведь я тебя (букв., от тебя - исх. п.) на 35 лет старше (доел., старший ), Форма исходного падежа зависимого компонента объясняется скорее языковой традицией, чем закономерностями функционирования современного языка.
Структура и семантика ССЧ, построенных на управлении, подробно проанализирована в работах М.А. Черосова [Черосов, 1972], Эти вопросы нашли отражение в монографии Е.И. Убрятовой «Исследования по синтаксису якутского языка» [Убрятова, 1950], в главах, посвященных описанию второстепенных членов предложения. Очень подробно рассмотрена система падежных значений долганского языка в работах Н.М. Артемьева «Долганский язык. Ч. 2» [Артемьев, 2001 б], и в специально посвященной этой теме монографии «Категория падежа: системный анализ (на материале долганского и якутского языков)» [Артемьев, 1999]. Поскольку именно падежные значения зависимого компонента формируют синтаксические отношения в ССЧ, построенных на управлении, эти работы имеют очень важное значение не только для описания морфологической системы долганского языка, но и для синтаксических исследований. Обобщая данные указанных научных источников, можно составить семантико-синтаксическую классификацию ССЧ с управлением. С точки зрения семантики все ССЧ с управлением делятся на две большие группы, которые выделяются во всех трудах по якутскому синтаксису: 1) выражающие объектные отношения и 2) выражающие обстоятельственные отношения. Как будет показано далее, наряду с этими двумя группами целесообразно выделить еще одну - третью группу ССЧ, построенных на основе управления и выражающих определительные отношения совместности.
Синтаксическая интерференция в ССЧ, выражающих значение косвенного объекта
Послеложное управление в долганском языке для билингвов представляет сложности еще и в связи с различиями в семантике долганских послелогов и русских предлогов, В литературе отмечается, что «послелоги по своему значению в основном соответствуют русским предлогам» [Грамматика современного якутского литературного языка, Т. 1: 415], однако это соответствие не является полным. Так, например, послелогу урдугэр соответствуют русские предлоги па, над, сверх, помимо [там же: 425]. Однако русский предлог на имеет 8 значений [Словарь структурных слов русского языка, 1997: 195-201]. Только 1 из них соответствует послелогу урдугэр - при указании на предмет, лицо, внешняя или верхняя сторона, поверхность которых является местом, куда направлено действие (с вин. п.) или где что-либо происходит, находится (с предл. п.) [там же: 195]. В русском предложении из примера К-39 предлог на употреблен в другом значении - для указания на местность, в пределах которой что-либо происходит, находится [там же: 196]. Это значение в нормативном долганском языке может быть передано только с помощью беспослеложного управления именем в дательном падеже. Билингв, не различая этих двух значений русского предлога, передает второе значение с помощью послелога урдугэр.
Исследование синтаксической интерференции в речи долгано-русских билингвов возможно на основе сопоставления синтаксических систем контактирующих языков, которое может быть оформлено как семантико-синтаксическая классификация словосочетаний. В этом случае ССЧ классифицируются по типам выражаемых ими отношений (определительных, объектных, обстоятельственных), а затем сравниваются способы выражения данных отношений в двух языках. Сопоставление синтаксических систем двух языков показало, что между ними существуют существенные различия как в области грамматической семантики, так и в области формальных средств ее выражения. 3. В области грамматической семантики наибольшие различия связаны с категорией принадлежности в долганском и русском языках. В русском языке категория принадлежности не играет такой значительной роли, как в долганском языке, поэтому игнорирование нехарактерного для русского языка грамматического значения принадлежности является типичным фактом интерференции в речи долгано-русских билингвов с доминирующим русским языком. 4. В области структурной организации словосочетаний наибольшие различия наблюдаются в организации типов подчинительных связей в ССЧ: в долганском языке это изафет, управление и примыкание; в русском языке -согласование, управление и примыкание. Наиболее сложен для усвоения билингвами изафет - тип связи, отсутствующий в русском языке. 5. В долганском и русском языках различаются грамматические средства выражения синтаксических отношений: 1) в долганском языке это аффиксы, выражающие отдельные грамматические значения и последовательно присоединяющиеся к корню и друг другу, что связано с принадлежностью долганского языка к типу агглютинативных языков; в русском языке - это флексии, присоединяемые к основе и выражающие несколько грамматических значений одновременно; 2) в долганском языке это послелоги, находящиеся в постпозиции к знаменательному слову и управляющие не только косвенными падежами имен, но и (чаще) основным падежом; в русском языке это предлоги, стоящие в препозиции к имени и управляющие только косвенными падежами; 3) существенные различия наблюдаются и в порядке слов в словосочетаниях разных типов: в долганском языке это закрепленный порядок слов (определяющее - определяемое); в русском языке порядок слов определяется отдельно для каждого типа ССЧ. 6. Для разных типов ССЧ интерференция характерна в разной степени: 1) для ССЧ с примыкающими именными или качественными определителями интерференция в целом не характерна и может быть связана только с лексическими органичениями компонентов ССЧ; 2) для ССЧ с примыкающими количественными определителями интерференция типична и связана, в основном, с употреблением формы множественного числа определяемого слова, с нарушением норм сочетаемости собирательных числительных, сменой типа синтаксической связи; 3) для ССЧ с изафетными определениями интерференция типична и связана с отсутствием аффикса принадлежности у главного слова ССЧ, нарушением порядка слов, сменой типа синтаксической связи; 4) для ССЧ с управляемыми именными определениями, выражающими значение совместности, характерным типом интерференции является мена падежа под влиянием аналогичного по семантике падежа русского языка; 5) для глагольных ССЧ с управлением, выражающих объектные значения, интерференция характерна прежде всего при выражении значений прямого объекта и вызывается неразличением четырех способов выражения значения прямого объекта в долганском языке, связанных как с семантическими различиями, так и с формальными морфологическими ограничениями, накладываемыми на разные типы ССЧ; 6) для глагольных ССЧ с управлением, выражающих обстоятельственные отношения, наиболее типичные случаи интерференции связаны со смешением синонимических конструкций послеложного и беспослеложного управления.
Похожие диссертации на Синтаксическая интерференция в речи долгано-русских билингвов (На материале словосочетания)
