Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Структурно семантические признаки причастия. 21 -62
1. Общая характеристика . 21
2. Образование причастий. 25
2.1. Структура глагольного корня. 26
2.2. Категория вида глагола и структура видовых основ глагола. 29
2.3. Перфектные причастия. 37
2.4. Причастия повторного вида. 46
2.5. Причастия дюративного вида. 48
2.6. Образование причастий от инфинитивов. 50
2.7. Образование причастий от деепричастий. 51
3. Краткие и полные причастия. 54
4. Классификация причастий по типам основ 62
Глава II. Морфологические и морфолого-синтаксические категории причастия 66-97
І.Акциональньїе понятийные категории и их выражение в причастиях. 66
2. Аспектуально - темпоральные понятийные категории в причастиях. 66
3. Модально — бытийные понятийные категории и их выражение в причастиях. 70
4. Акционально - актантные понятийные категории причастия. 73
5. Категория класса и числа. 78
6. Категория падежа. 81
7. Переход причастий в другие части речи. 83
7.1. Переход причастий в прилагательные. 83
7.1.1. Адъективация перфектных причастий. 85
7.1.2. Адъективация итеративных причастий. 90
7.1.3. Адъективация дюративных причастий. 92
7.1.4. Адъективация инфинитивных причастий. 93
7.2. Субстантивация причастий. 94
7.3. Переход причастий в служебные слова и морфемы. 95
Глава III. Роль причастий в формообразовании и словообразовании глагола . 98-110
1. Причастие в составе спрягаемых глагольных форм. 98
1.1. Образование от причастий спрягаемых синтетических форм глагола . 98
1.2. Причастие в составе аналитических форм глагола. 102
2. Причастия в составе неспрягаемых глагольных форм. 103
3. Причастия в составе связанных словосочетаний. 106
3.1. Каузатив и инхоатив. 106
3.2. Причастия в составе модальных конструкций. 107
3.3. Причастия в составе лексикализованных словосочетаний. 108
Глава IV . Синтаксические функции причастий . 111-142
1. Синтаксические связи причастия. 111
1.1. Управление. 111
1.2. Координация. 114
1.3. Согласование. 118
1.4. Примыкание. 118 2. Синтаксический статус причастной конструкции в составе предложения. 119
3. Зависимые причастные конструкции в функции распространённого определения. 123
3.1. Субъектно - определяющие причастные обороты . 123
3.2. Объектно - определяющие причастные обороты. 127
3.3. Причастные обороты, определяющие неядерные члены. 128
4. Причастные конструкции в роли придаточных предложений. 129
4.1. Определительные зависимые клаузы. 130
4.2. Зависимые причастные клаузы с временным значением. 135
4.3. Зависимые причастные клаузы с пространственным значением. 136
4.4. Зависимые причастные клаузы со значением образа действия. 137
4.5. Причастные конструкции без опорных существительных. 138
4.5.1. Зависимые причастные клаузы с сравнительным значением. 138
4.5.2. Зависимые клаузы с количественно - определительными причастиями. 140
4.5.3. Причастные конструкции, относящиеся к предикативному центру главного предложения. 140
4.5.4. Самостоятельные причастные клаузы с временным значением. 141
5. Роль причастий в актуальном членении предложения. 142
Заключение. 143
Список источников. 148
Принятые сокращения. 149
Библиография. 150
- Общая характеристика
- Аспектуально - темпоральные понятийные категории в причастиях.
- Образование от причастий спрягаемых синтетических форм глагола
- Субъектно - определяющие причастные обороты
Введение к работе
1. Общая характеристика работы. Объектом диссертационного исследования является причастие лакского языка, наиболее функционально нагруженная и недостаточно исследованная форма лакского глагола, его структурно - морфологические особенности, системные связи с другими глагольными формами -спрягаемыми и неспрягаемыми, его синтаксические свойства и функции.
Актуальность предпринятого нами исследования определяется тем, что причастие, как и другие вербоиды, является наименее исследованной категорией лакского языка, требующей к себе пристального внимания в силу той исключительной роли, которую она играет в лакской грамматике. Существующие сведения о причастии и причастных конструкциях фрагментарны и противоречивы. Производящие основы и способы образования причастий разными исследователями определяются по-разному. Спорным остаётся и вопрос о синтаксическом статусе причастных конструкций. Давно назрела необходимость системного описания причастия во всём многообразии его форм и функций. Такая работа необходима и в целях преподавание лакского языка в вузе и школе. Отсутствие серьёзной теоретической базы, отвечающей современным требованиям лингвистики и лингводидактики, отражается на качестве учебников и учебных пособий.
Целью данного исследования, вытекающей из актуальности темы, является системное описание лакского причастия, включающее структурно -семантический анализ всех его форм, определение его роли в формообразовании глагола, его функций в синтаксисе простого, осложнённого и сложного предложений.
Основные задачи предлагаемого исследования сводятся к следующему:
а) выявление всех форм, входящих в парадигму причастия;
б) уточнение способов образования причастий;
в) выявление и описание морфологических категорий причастия;
г) выяснение роли причастий в образовании финитных и нефинитных
форм в парадигме глагола;
д) описание синтаксических связей и функций причастия в
организации словосочетания и предложения.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нём впервые на материале лакского языка причастие подвергается специальному системному анализу. С точки зрения структуры уточняются морфемный состав причастий, их производящие основы и средства образования, в том числе обращается внимание на причастия, образованные от инфинитива и деепричастий. Выявляются, синтетические и аналитические глагольные формы, базирующиеся на)/пгшчастии, а также деепричастия и конвербы, имеющие общие с причастиями основы. Выясняются предикативные грамматические категории причастия, сближающие его с финитными формами (вид и таксис, модальные категории, классно-числовое выделение ядерных актантов предложения). Впервые в лакском языкознании системному семантико-синтаксическому анализу подвергается сложное предложение с зависимыми причастными конструкциями.
Степень разработанности темы. В работах исследователей лакского языка причастию уделялось определённое внимание. Разнообразные формы причастий представлены в работе П.К.Услара. Некоторые вопросы образования причастий рассматриваются Л.И.Жирковым. Определённый материал, связанный с причастиями, содержится в работах Г.Б.Муркелинского, СМ. Хайдакова, И.Х.Абдуллаева, Н.С.Джидалаева, Г.Т.Бурчуладзе, П.А.Сулеймановой, Р.Г.Эльдаровой и других исследователей лакского языка. Однако отсутствует монографическое исследование, посвященное комплексному системному анализу причастия, создающее его лингвистический «портрет».
Методологическая основа диссертации определяется важностью изучения языка с учётом сложной внутренней взаимосвязи различных
структурных уровней и элементов языка, его взаимоотношений с другими видами общественной деятельности, его самобытности и своеобразия форм и способов отражения действительности.
Научной базой диссертации явились теоретические положения общего, русского и кавказского языкознания по вопросам морфологии и синтаксиса, разработанные в трудах В.В.Виноградова, А.В.Бондарко, Н.Д.Арутюновой, А.Г.Золотовой, В.Г.Гака, Е.В.Падучевой, Г.А.Климова, М.Е.Алексеева, А.Е.Кибрика и др. Изучались также работы дагестанских лингвистов, в которых рассматриваются интересующие нас вопросы глагольной морфологии и синтаксиса - А.А.Бокарёва, М.М.Гаджиева, З.Г.Абдуллаева, М-С.М.Мусаева, М-Ш. А.Исаева, Б.Г.Ханмагомедова, З.М.Маллаевой, Р.О.Муталова, С.М.Махмудовой и др.
Методы и приёмы исследования определяются целью и объектом анализа. Изучение лакского причастия проводилось на основе исследования существующих сведений и их уточнения, для чего использовались приёмы морфемного и морфологического анализа. При анализе синтаксических функций причастий использовалась методика трансформации. Основной метод - синхронное описание фактического материала, в отдельных случаях сравнивались данные литературного языка и диалектов. Использовались также приёмы статистического анализа.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что результаты исследования вносят определённый вклад в грамматическую теорию лакского языка, восполняя имеющиеся пробелы в исследовании причастия, его структуры, семантики, роли в морфологии и синтаксисе лакского языка. Результаты нашего исследования представляют теоретический интерес и в том смысле, что получены новые сведения о причастии во всём объёме его парадигмы и функций на всех уровнях языка -в словообразовании, морфологии, синтаксисе.
Практическая ценность исследования заключается в том, что основные положения и выводы, содержащиеся в работе, могут быть
использованы при составлении нормативной грамматики лакского языка, а также в типологических исследованиях. Материал и выводы найдут применение при составлении учебников и учебных пособий для вуза и школы, спецкурсов и спецсеминаров по лакскому языку.
Материалом исследования послужили произведения современной лакской литературы таких признанных мастеров слова, как К.Закуев, А.Мудунов, А.Гусейнаев, Б.Рамазанов, М.Башаев, Р. Башаев и др., а также произведения устного народного творчества и наблюдения над устной речью носителей лакского языка.
Апробация и публикации. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета, опубликованы в виде статей и тезисов в тематических сборниках.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:
1.Фондовый состав лакских причастий включает:
а) краткие базовые причастия перфектного, итеративного и
дюративного видов;
б) полные причастия, образованные от кратких при помощи ряда
атрибутивных суффиксов, основным из которых является суффикс -сса,
остальные суффиксы имеют ограничительно-выделительное ( -ма, -мур, -ми),
обобщающее {-цири), количественно-определительное (-ссаксса) значения.
2. Производящими основами причастий являются: а) корень глагола;
б) основа итератива; в) основа дюратива; в) инфинитивы всех трёх видов; г)
деепричастия с фазовыми значениями близости к завершению,
продолженности действия или состояния.
3. Причастия по своему составу могут быть простые^ или
синтетические, сложные и составные; среди составных причастии можно
выделить лексикализованные и грамматикализованные типы.
4. Причастие обладает комплексом морфологических и
морфолого-синтаксических категорий, позволяющих ему выполнять не
только атрибутивную, но и предикативную функцию. К ним относятся:
а) словоизменительная категория класса (частично и числа), ориентированная на выделение ядерных актантов причастной конструкции -субъекта или объекта; б) категория вида, выражающая относительное время; в) категория способа глагольного действия, выражающаяся в наличии у причастия фазовых форм, обозначающих начало, продолженность, близость к завершению и другие способы протекания действия, присущие глаголу; г) категория модальности, включающая реальную и ирреальную модальность, выраженную противопоставлением основ - собственно глагольных и инфинитивных;
Причастия переходят в прилагательные теряя при этом глагольные признаки вида и валентности; прилагательные в свою очередь могут субстантивироваться; эти процессы активнее происходят в речи, чем в языке.
Причастия в краткой форме являются производящими основами синтетических спрягаемых форм глагола (самостоятельно или через перфектное деепричастие), основой перфектного деепричастия и конвербов совершенного вида, а в полной форме, маркированной суффиксом -сса входит в состав аналитических форм.
Синтаксическая валентность и типы синтаксических связей внутри причастной конструкции (координация, управление, солидарное согласование, примыкание) причастие наследует от глагола; классными суффиксами -ма, -мур, -ми причастие согласуется с определяемым словом, классными показателями (префиксальными и инфиксальными) согласуются с определяемым словом только в том случае, когда оно кореферентно субъекту или объекту самого причастия.
8. В предложении причастие выполняет две функции:
а) атрибутивную функцию в составе причастного оборота,
распространяя имя, кореферентное своему субъекту;
б) несамостоятельную предикативную функцию, являясь центром
зависимой клаузы в составе сложноподчиненного предложения; по
семантике зависимые придаточные клаузы выступают в роли
определительных (относительных) предложений; с опорными словами
широкой семантики (чіумал «во время», кіанай «на месте», куццуй
«способом» и под.) причастные клаузы приобретают обстоятельственные
значения; без опорных имен такие конструкции выступают в роли
актаитных придаточных предложений.
9. При актуальном членении предложения сказуемое-тема получает форму причастия.
Объем и структура диссертации. Общий объем исследования — 160 страниц. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и списков источников иллюстративного материала.
Из истории изучения лакского причастия.
Первые сведения о причастии в лакском языке содержатся в грамматике П.К.Услара [Услар 1890]. Описывая глагол, среди других обязательных форм лакского глагола он приводит и причастие, называя и его производящую основу. Все глагольные формы, в том числе и причастия, обобщаются в таблицах. От каждой глагольной лексемы П.К. Услар приводит по 23 формы причастия. Для наглядности приведем фрагмент таблицы, где представлены формы причастий от глаголов хьун «стать», хъанан «становиться», шаван (шабан) «стать + многократность»:
Настоящее Наст. пост. Допускающее Допуск, пост. Намереваемое Намер. пост. Прошедшее Прошедшее пост. Будущее Начинательное Начинат. пост.
шаисса
шайнасса
хьупнусса
хьуннасса
хьунтіисса
хьуптіинасса
хъусса
хьуннасса
хьунсса
шабайсса
шабайнасса
хъанахъисса
хъанахъинасса
хъананнусса
хъананнасса
хьанантіисса
хьанантіинасса
хъанансса
шабаннусса шабаннасса шабантіисса шабантіинасса
шабансса
[Услар 1890: 198]
Работа П.К.Услара опирается на вицхинский диалект лакского языка. Все ли формы причастий были употребительны, трудно судить. Те формы, которые нами выделены в таблице, не встречаются в текстах, приведенных П.К. Усларом в разделе «Образцы лакского языка», не зафиксированы они и в современном лакском литературном языке, а также в работах по диалектологии. Мы находим примеры с этими формами только в иллюстративном материале в самом грамматическом описании. Сомнения
вызывают, как видно из таблицы, формы, названные автором
«допускающие» и «постоянные» для некоторых разрядов причастий («допускающее постоянное», «намереваемое постоянное», «начинательно-постоянное»). Без учета этих сомнительных форм остается 15 видо-временных форм причастий, что тоже немало.
Описательная грамматика лакского языка Л.И. Жиркова (1955) построена на базе работы Услара. Здесь представлены следующие разновидности причастий от тех же глаголов.
Настоящее Наст. длит. Прошедшее Прош. длит. Будущее Длительное Намереваемое Длительное
шаисса
шайнмасса
хъусса
хъунмасса
хьун (ну)сса
хъунмасса
хьунтіисса
хьуптішшасса
шаван(ну)сса
шаванмасса
шаеантіисса
хъанан(ну)сса
хъананмасса
хьанантіисса
хьанантіинмасса шавантіинмасса
[Жирков 1955: 113-115]
Хотя работа Л. И Жиркова построена в основном на материале П.К.Услара, однако она является значительным вкладом в изучение лакского языка вообще и глагола в частности. Он сделал попытку определить производящие основы всех глагольных форм, каковыми он считает 1) корень, 2) инфинитив и 3) корень с инфигированным классным показателем. Те формы причастий, которые предсталены нами в сводной таблице, Л.И.Жирковым даны в трёх разных таблицах. При этом в его таблицу не попала такая употребительная и системно необходимая форма причастия хъанахъисса от глагола хъанан «становиться», хотя от других глаголов такие формы даны. В отдельных случаях Л.И.Жирков верно указывает морфемыай, состав причастий. Так, например, в форме буцлацисса от буцлан «приводить»
отмечено наличие суффикса краткого причастия -и и удвоение корневого согласного, комплекс -лиг- выделен как единый формант [Жирков 1955:88]. Однако в работе нет системного описания причастий, не определены их морфологические категории и функциональные особенности. Количество причастных форм у Л.И.Жиркова сократилось по сравнению с П.К.Усларом до 17 форм, но в его таблицы тоже попали те же сомнительные формы типа хіачіайнмасса, хіачілачіинмасса («наст, длительное»), хіачіаннусса, хіачіланнусса, хіачіаваннусса («будущее»), хіачіанмасса, хіачіланмасса, хіачіаванмасса («буд. длительное»), хіачіантіинмасса, хіачілантіинмасса, хіачіавантіинмасса («буд. намерения длит.»). Следует также отметить, что языковой материал, представленный в работе, приведён в соответствие с нормами литературного языка, складывавшегося на базе кумухского диалекта.
СМ. Хайдаков отмечает, что «причастие имеет целую систему форм,
выражающих время и частично число» [Хайдаков 1970:33]. Он обратил
внимание на то, что образование форм причастий регулируется аспектом.
Отмечается и то, что различаются краткие формы, маркированные «особым
классом служебных морфем парадигматического ряда глагола: -и (в форме
смешанного вида: чича-й «пишущий», иза-й «встающий»), -и (в дюративной
форме: чич-лач-и «пишущий», излаз-и «встающий»), -тій (во всех видовых
формах: чичин-тіи, чичлан-тіи, чичаван- тій «то, что будет писаться»),
классный показатель ± аффикс —у (в формах смешанного вида: чи-в-ч-у
«написанный», и-в-з «вставший»)» [Там же]. Отмечается также, что
причастия являются производящими основами для образования ряда временных и деепричастных форм.
Интересные сведения о причастиях и их функционировании в диалектах содержатся также в его «Очерках по лакской диалектологии» (1966). Однако и в работах С.М.Хайдакова нет системного описания всех форм причастий, в «Лакско - русском словаре» (1962) в качестве приложения даны те же таблицы Л.И. Жиркова.
В «Грамматике лакского языка» Г.Б. Муркелинского (1971) два параграфа (с.218-225) посвящены причастию. Автор различает краткие и полные причастия. У кратких причастий отмечаются четыре основы: «1) основы, оканчивающиеся на -ай и совпадающие с формами 3-го лица настоящего времени, например хіачіай адимина «пьющий мужчина», 2) основы с согласным исходом в прошедшем времени, вроде: шавхъ ччаті «испеченный хлеб», гъаргъ тіама «рубленые дрова», 3) основы с гласным исходом на —у (в прошедшем времени): чивчу чагъар «написанное письмо» , биекіу ниц «убитый бык» и 4) основы (удвоенные) с гласным исходом на -и (в настоящем времени) шанаши оьрчі «спящий мальчик», чичлачи чагъар «письмо , которое пишется»» [Муркелинский 1971:218]. Отмечается, что от кратких причастий образуются полные формы при помощи суффиксов - сса и -мур ( -ма, -ми). У полных причастий отмечены две формы настоящего времени (леххайсса «летающий» и лехлахисса «летающий» (в данный момент)), форма прошедшего времени (левхсса «улетевший», чивчусса «написавший, написанный») и формы будущего времени, которые образуются от инфинитивов всех трех видов (леххансса, лехлансса, леххавансса), при этом как более определенные отмечены формы с формантом -тій (чичинтіисса, чичлантіисса, чичавантіисса). Формы чичлантіисса, чичавантіисса Г.Б. Муркелинский рассматривает как вариативные, давая вторую форму в скобках.
Автор отмечает также, что от всех причастий образуются отрицательные формы при помощи частицы кьа. Констатируется наличие у причастий форм, выражающих «постоянно длительное действие», которые образуются при помощи суффикса -па (-нна, -пма), вставляемого между основой и суффиксом причастия. В качестве примера дается форма зузинасса «(постоянно) работающий». Такая форма была представлена и в таблицах П.К. Услара, однако, на наш взгляд, она является мало употребительной, и соответствующее этому значению причастие образуется не от краткого причастия зузи (сса), а от деепричастия зий-+ зийна-^зийнасса.
Следует отметить, что значительное внимание Г.Б. Муркелинский уделяет вопросам классно-числового согласования причастий с объектом или субъектом действия, обозначенного самим причастием. Однако вопрос о синтаксической позиции определяемого слова в анализируемой работе разработан недостаточно. Опираясь на фразы типа Жу бувкісса гияраеалу «деревня, в которую мы пришли», оьрчіал ххябувксса чагъар «бумага, порванная мальчиком », автор приходит к выводу, что, «в зависимости от характера оборотов (переходного или непереходного действия) причастия в них распределяются на две группы: 1) причастия, согласуемые с подлежащим главного (выделено нами - А.А.), если оборот переходного действия, 2) причастия, согласуемые с подлежащим придаточного, если оборот непереходного действия» [Там же: 223].
Между тем определяемым словом главного предложения может быть любой именной член, а не только подлежащее, например:
Жу бувкісса шяравалу хъуннасса дня «Деревня, в которую мы пришли, была большая» (подлежащее)
Жу бувкісса шяравух нех най дия «Через деревню, в которую мы пришли, текла река» (обстоятельство места) -
Жу бувкісса шяраву хьунмасса мшит бия «В деревне, в которую мы пришли, была большая мечеть» (обстоятельство места) и др.
Говоря о синтаксических функциях причастий, Г.Б. Муркелинский называет две : 1) функцию определения и 2) обстоятельства. Отмечено, что в качестве обстоятельств причастия употребляются при «некоторых служебных именах специфического значения», к которым отнесены слова куццуй от куц «образ, способ», чіумал от чіун «время» и хіаллай от хіал «время, положение» [Там же: 224].
Причастия без определяемых слов, употребленные в значении масдара в актантных придаточных предложениях типа Ттуп таувкісса къабавуна «Я
не слышал о том, что он приехал», Г.Б. Муркелинский считает субстантивированными причастиями, с чем трудно согласиться.
Сказуемое в «косвенно-вопросительных предложениях» типа Ттун кіулли та ча увкіссарив «Я знаю, откуда он приехал», с изменяемым по лицам, числам и временам формантом -рив тоже интерпретируются как субстантивированное причастие, что, на наш взгляд, не соответствует действительности, поскольку это особая форма вопросительного наклонения, употребляемая в конструкциях с актантными придаточными предложениями, в которых присутствуют вопросительно-относительные слова.
Вопрос о синтаксических функциях причастной конструкции рассматривается и в статье Г.Б. Муркелинского, «О причастных, деепричастных и масдарных конструкциях в дагестанских языках»(1964), где автор рассматривает определительные причастные конструкции как развернутые определения при одном из членов главного предложения, отмечая при этом, что «причастие в этом определении одновременно играет роль придаточного сказуемого и определения» [Муркелинский 1964:5]
Таким образом, анализируемые работы Г.Б. Муркелинского показывают, что он уделял значительное внимание причастию и причастным конструкциям. Однако системного анализа причастий и их роли в формообразовании глагола, описания их категориальных морфологических признаков и синтаксических особенностей в работах Г.Б. Муркелинского нет.
Значительное внимание уделено причастиям в монографии И.Х. Абдуллаева «Категория грамматических классов и вопросы исторической морфологии лакского языка» (1974), которая опирается на данные литературного языка (кумухского диалекта), а в необходимых случаях привлекаются и данные других диалектов. Автор различает причастия настоящего времени однократного и длительного видов: аххаысса (б-аххайсса, д-аххайсса) «продающий», «продаваемый » (вообще); ахлахи-сса (б- ахлахи-сса, д- ахлахи-сса) «продающий», «продаваемый» (в данный момент). В качестве причастий будущего времени рассматриваются формы,
образованные от инфинитива, причем в качестве примеров даются только
формы, перфектного вида: б-аххан-сса (д-аххан-сса) «то, что должны
продать». Основное внимание уделяется причастиям прошедшего времени, или перфектным причастия, и структурный состав которых рассматривается традиционно: они образуются от корня глагола непосредственно или иногда (подчёркнуто нами - А.А.) между атрибутивным суффиксом и корнем появляется гласный -у: лавг-сса «ушедший», кьувкъ-у-сса «отрезанный».Морфемный статус гласного -у не обозначен.[Абдуллаев 1974:157]. Особенностью перфектных причастий является то, что в них категория грамматических классов выражается не только префиксами, как у всех классных глаголов, но и инфиксами, в том числе и у неклассных глаголов. Соглашаясь с Н.С. Джидалаевым (1965) и СМ. Хайдаковым (1970), И.Х. Абдуллаев считает, что классные инфиксы в перфектных причастиях использованы для выражения важной глагольной категории — категории моментального аспекта форм, выражающих законченность действия [Абдуллаев 1974:163].Поскольку монография посвящена категории грамматического класса, то в поле зрения автора оказываются в основном перфектные причастия и их роль в истории становления лакского спряжения.
Отдельные вопросы, связанные с причастием, рассматриваются в работах Г.Т. Бурчуладзе (1987, 1993).
Неспрягаемые глагольные формы, в том числе и причастие рассматриваются и в кандидатской диссертации Р.Г. Эльдаровой «Морфология лакского глагола»(1995). Подход к анализу причастий здесь отличается от традиционного. Во-первых, автор не ограничивается рассмотрением причастий, образованных от «первообразных» глаголов, и выделяет несколько структурных типов: базовые и производные, синтетические и аналитические. «Базовые причастия не имеют в своем составе атрибутивных суффиксов, которые входят в состав производных причастий. Синтетические причастия соотносятся с первообразными и аффиксально-производными глаголами. Аналитические причастия
соотносятся со сложными глаголами {лухіи лаган «почернеть» - лухі и лавгса «почерневший»), с фраземами (дакі дуккан «разочароваться » - дані дуркса «разочаровавшийся»), со сложными лексико-грамматическими категориями, такими, как аналитический каузатив и аналитический способ глагольного действия (лихъан ан «прогнать» - лихьан увсса «прогнанный», хъян икіан «засмеяться» - хъян ивкісса «засмеявшийся»), с аналитическими временными формами (чичлай ия «писал» — чичлай ивкісса «писавший»)» [Эльдарова 1995:182].
Во-вторых, закорневой гласный -у в базовых (кратких) перфектных причастиях автор квалифицирует как суффикс. Путем статистического анализа показано, что большинство таких причастий образуются именно при помощи суффикса -у (более 160 лексем из 208) и только около 40 слов образовано без суффикса, причем большинство из них имеют тематическую гласную -а после корня.
В-третьих, более четко определен способ образования дюративных причастий : редупликация корневого согласного и суффиксация, где суффиксом является -и : чичла-ч-и (сса) «пишущий».
В-четвертых, так называемые причастия настоящего общего времени, на -ай соотнесены с итеративным видом и выделена основа с закорневым гласным -а. Р.Г. Эльдарова считает, что эти причастия образованы от основы итеративного вида с сокращением суффикса -ава (выпадает часть -во), а суффиксом причастия является -й: чич-ава-н —> чич-а-й (сса). Основанием для такого вывода является семантическая идентичность основы итератива и причастия (многократное результативное действие).
Производные (суффиксальные) причастия по значениям суффиксов разделены на три группы: а) определительные (с суффиксом -сса), б) определенные (с суффиксом -мур (-ма, -ми)) и в) местоименные (с суффиксом -цири). В состав основных причастий включены также причастия с суффиксом -ссаксса с количественно-определительным значением. Все эти причастия представлены в таблице [Там же : 187].
Таким образом, в таблицу включено шесть основных причастий и производные от них с атрибутивными суффиксами. Таких суффиксов четыре. Суффикс -цири с обобщающим значением в предшествующих работах не был назван. А в составе форманта -ссаксса со значением «столько, сколько» Г.Б Муркелинский выделяет часть -ксса, называя его послелогом.
В эту таблицу включены не все причастия, в частности, те, которые были названы П.К. Усларом «постоянными» и «начинательными». При этом Р.Г. Эльдарова отмечает, что роль и место причастий в лакской грамматике так значительны, что этот разряд слов требует дальнейшего детального изучения как с морфологических, так и с синтаксических позиций.
Причастия попадают в поле зрения исследователей, изучающих прилагательное и определение в лакском языке. Так, Д.С. Измайлова, рассматривая вопрос о переходе причастий в разряд прилагательных, отмечает условия, при которых происходит адъективизация причастий [Измайлова 1995:22-24].
Анализируя определения, выраженные причастиями, Ш.М. Штанчаев приводит примеры только отдельных словосочетаний с одиночными причастиями. Во-первых, в таких сочетаниях часто представлено отглагольное прилагательное, во-вторых, определение - это член
предложения, а не компонент словосочетания. Автор обходит вопрос о разграничении причастных оборотов и придаточных предложений. Заявляя о том, что «причастие имеет не предикативную, а атрибутивную связь», автор не уточняет, какие категории входят в понятие «предикативность» [Штанчаев 2001:12].
Таким образом, вопросы теории причастия, его структурных, морфологических и синтаксических особенностей, его места в парадигме лакского глагола требуют более внимательного изучения на базе его функционирования в современном лакском языке.
Общая характеристика
Причастие как глагольная форма является категорией, свойственной многим языкам разной типологии. В лингвистике причастие определяется как «нефинитная форма глагола (вербоид), обозначающая признак имени (лица, предмета), связанная с действием, и употребляемая атрибутивно» [ЛЭС 1990:399].
В лакском языке, как и в других языках, в причастии совмещаются свойства глагола и прилагательного. Глагольные признаки в причастии представлены ярче, чем признаки прилагательного. В семантике причастий глагольность проявляется в том, что они, обозначая действие, процесс или состояние, делятся на лексико-грамматические разряды — непереходные, переходные, аффективные, сохраняя свойственные этим разрядам модели управления, классно-числового согласования с субъектом или объектом обозначенного ими действия, солидарного согласования с примыкающими к глаголу словами. Например, в сочетаниях: а) щаивкісса оьрчі (1 кл.) «сидящий мальчик» - щабивкісса душ (3 кл.) «сидящая девочка» причастие в классе согласуется с субъектом действия; б) чивчусса чагъар (3 кл.) «написанное письмо» - чирчусса даву (4 кл.) «написанная работа» причастие согласуется с объектом действия; в) шавай увкісса ппу (1кл.) «домой пришедший отец» - шардай дуркісса нину «домой пришедшая мать» представлено солидарное согласование наречий {шавай - шардай) с субъектом непереходного действия. Причастие сохраняет видовое значение глагола, от которого оно образовано: къакьлакъисса янна «сохнущее бельё» (от къакълан «сохнуть»- несов. вид); кьаркьсса янна «высохшее бельё» (от къакьан «высохнуть»- сов.вид ); ччяни къакъайсса сир «быстро сохнущая краска» (от къакъаван — многократный и постоянный вид). Видовые значения в специальной литературе по лакскому языку (П.К. Услар, Л.И. Жирков, Г.Б. Муркелинский, И.Х. Абдуллаев и др.) рассматриваются как временные значения, что не всегда соответствует семантике категории времени, хотя они и входят, на наш взгляд, в концептуальную категорию темпоральности как значения таксиса (одновременности, предшествования, следования), о чем более подробно будет сказано в соответствующем разделе нашей работы (см. гл.1,2.2.).
Важнейшей глагольной категорией, имеющей непосредственное отношение к понятию предикативности, является наклонение. Хотя не все наклонения нашли отражение в лакском причастии, но такие типы модальности, как реальная и ирреальная модальность в причастии представлена: причастия, образованные от корня и видовых основ дюратива и итератива соотносительны с индикативом; а причастия, образованные от инфинитива имеют модальные оттенки ирреальности. Например, значение ирреальной модальности имеет причастие в следующей фразе: (1)Ттуща дан къахьунсса цичіав даву дакъари... - куна къазахъ щарссанил. «Нет никакой работы, которую бы я сама не смогла сделать... -сказала служанка». (К.З. «Хъяеринсса ччаву» с.228). Категория грамматического класса для причастия, как и для глагола, является деиктическои словоизменительной категорией, указывающей на ядерные актанты конструкции - субъект непереходного или объект переходного глагола. Эта категория, будучи близкой к категории лица (как известно, классное спряжение в лакском языке предшествовало личному), является одним из компонентов, формирующих предикативность. Грамматический класс характерен и для ограниченного числа прилагательных (имеются в виду непроизводные основы типа бучсса/дучсса «жирный», «упитанный»), однако классные показатели здесь ориентированы на определяемое слово, носитель признака. Отрицательные формы причастий образуются по типу отрицательных форм глагола при помощи форманта къа, который может занимать префиксальную или инфиксальную позицию: (2) Ххюра шинал лажиндарай къаккавксса арснахсса гъавасрал цакуну дакінивун кіирисса ccuxl бувххун, Айшатлул базурду зурзу чайва. «От любви к сыну, которого не видела целых пять лет, теплота подступала к сердцу, и Айшат вздрагивала» ( К.З. «Хьявринсса ччаву» с. 71). У прилагательных отрицание признака обозначается аналитически, при помощи постпозитивного отрицательного причастия бакъасса/дакъасса «не имеющий», например: лахъсса «высокий» - лахъ бакъасса «невысокий». Признаки прилагательного в причастии носят обобщенный характер. Вообще прилагательное в лакском языке является менее определенной, менее морфологичной частью речи по сравнению с существительным и глаголом. Поэтому, трансформируясь в атрибут, глагол приобретает суффиксы прилагательного -сса , -мур {-ма, -ми). Однако более важным в этом процессе атрибутивизации является образование основы причастия, к которой присоединяются атрибутивные суффиксы. Эти основы функционируют так же, как и «краткие» (не оформленные суффиксами) основы прилагательных. Наличие кратких и полных форм является одним из наиболее выраженных признаков, общих для прилагательного и причастия. Причастие, как и прилагательное, в сочетании с определяемыми словами по падежам и числам не изменяются. Однако, при абсолютивном употреблении, приобретая функцию существительного, они начинают склоняться по атрибутивному типу склонения (И.Х. Абдуллаев): в единственном числе в значении существительных 1 класса косвенная основа образуется при помощи интерфикса -на-, в значении других грамматических классов -ни: лавгма (1 кл) «тот, кто ушел» - лавгма-на-л лавгмур (2-4 кл.) «то, что прошло» - лавгму-ни-л. Во множественном числе косвенными основами противопоставлены лицо и не-лицо: лавгми - лавгми-шш-л (люди) лавгми - лавгми-нну-л (не-люди) Такое противопоставление характерно для литературного языка, в диалектах в этом смысле ед. и мн. число не различаются: если имеются в виду женщины, то употребляется форма с интерфиксом -пну-, а интерфикс -нна-является только показателем мужчин. Синтаксические функции причастий шире, чем у прилагательных, так как они выполняют не только атрибутивную функцию, но могут быть зависимыми предикатами в придаточных предложениях разных типов (актантных, обстоятельственных) Одной из важных функций лакского причастия является и то, что перевод сказуемого в позицию темы при рематизации другого члена предложения осуществляется причастной трансформацией:
Аспектуально - темпоральные понятийные категории в причастиях.
Аспектуально-темпоральные понятийные категории включают в себя аспектуальность, темпоральность, таксис. Аспектуальность в лакских причастиях выражается в грамматической категории вида. Причастия совершенного вида (перфектные причастия) обозначают недлительность іучіан «прийти» - увкісса «пришедший») и результативность {чичин «написать» - чиечусса «написанный» и «написавший»). Причастия несовершенного вида (дюративные причастия) выражают длительность действия. Итеративность глаголов в причастиях трансформируется во вневременность (даххаван «продавать эпизодически» - даххайсса «предназначенный для продажи», «занимающийся продажей») и противопоставляется результативности перфектного вида и процессуальное дюративного вида. Аспектуальность включает в себя и фазовость - начало, продолжение, конец действия или состояния. В перфектных причастиях начало и конец действия не находит специального выражения (авчусса «пошедший» - увкісса «пришедший»). Начальная фаза в причастиях дюративного вида выражается аналитически - инфинитивом дюративного вида и перфектным причастием от вспомогательного глагола: чичлан ивкіунни «начал писать» - чичлан ивкісса «начавший писать». Особое выражение находит фаза близости к завершению в причастиях образованных от деепричастий с этим значением: чичавай ур «вот-вот напишет» - чичавайсса чагъар «письмо, близкое к написанию». Прерванность действия на последней стадии обозначается аналитически - сочетанием соответствующего деепричастия с глаголом личіан «остаться»: агъавай личіан «чуть не упасть» - агьавай ливчісса «чуть не упавший». Продолжительность действия или состояния обозначается соответсятвующими формантами -на/ -нма/ -ни, которые предшествуют атрибутивным суффиксам: чичлайнасса оьрчі «мальчик, продолжающий писать», чивчунмасса чагъар «письмо, написанное давно». Таким образом, маркированными грамматическими категориями поля аспектуальности в лакских причастиях являются категории вида и фазовости. Вероятно, с фазовостью связаны и аналитические формы причастий, в состав которых входят деепричастия дюративного и перфектного вида и перфектное причастие от вспомогательного глагола бикіан «быть», вяполняющего строевые функции при образовании аналитических форм глагола: чичлай ивкісса оьрчі «мальчик, который писал (но перестал писать)» чивчуну б ивкісса хавар «рассказ, который был написан (но с ним что-то случилось)»
Такие причастия обозначают действия и состояния, предшествовавшие, прекратившиеся или ставшие неактуальными к началу действия глагола-сказуемого. Ср.: (1) Мюрщими классиртаву ххуйну дуклай ивкісса оьрчіал дарсирдахсса гъира лешлан бивкіуна. «У мальчика, который в младших классах хорошо учился, стал пропадать интерес к учёбе» (2) Зувилку шшнардш Гъумук бувну биекісса ГЭС-рал аыи-бак1 лирчіун дакъар. «От ГЭС, которая была построена в Кумухе в 30-е годы, не осталось и следа» (3) 1941-ку шинал интту армиягу лавхъун заиа хьунтіий ивкісса ганил аре гихава дяъвилиин лавгун ия. «Её сын, который должен был вернуться из армии весной 1941 года, оттуда же был отправлен на фронт». В формах, соотносительных с итеративом, смысловой компонент является итеративным причастием: (4) колхозрал ххулу байсса биекісса лухччив утти циняннан хъямала дирчуну дур. «Луга, с которых колхоз готовил раньше сено, теперь отдано на разграбление всем». Понятийная категория темпоральности находит выражение в грамматической категории времени. Абсолютное грамматическое время определяется по отношению к моменту речи (MP): совпадение действия с MP определяется как настоящее время, предшествование MP - как прошедшее, а следование за MP - как будущее время. Темпоральность включает в себя и таксис, или относительное время как предшествование другому действию, одновременность ему или следование за ним. Причастие в лакском языке обозначает не абсолютное время, а относительное, т.е. таксис. Те причастия, которые в специальной литературе называются причастиями настоящего времени, обозначают действия, одновременные с действиями глагола-сказуемого. Ср.: (1) Хъу дугьлагьисса буттан кумаг бан аре пайур «Пашущему поле отцу помочь сын идёт» (2) Хъу дугьлагьисса буттан кумаг бан аре увкіуиа «Поле пашущему отцу помочь сын пришёл» (3) Хъу дугьлагьисса буттан кумаг бан аре учіантіиссар «поле пашущему отцу помочь сын придёт». Во всех трёх примерах в зависимой части употреблено дюративное («настоящего времени») причастие дугьлагьисса, которое в (1) имеет значение настоящего времени, поскольку сказуемое най ур «идёт» имеет форму настоящего времени, во (2) то же причастие имеет значение прошедшего времени, как и сказуемое главной части (увкіуна «пришёл»,), а в (3) то же причастие имеет значение будущего времени, поскольку сказуемое употреблено в будущем времени (учіантіиссар «придёт»). Но во всех трёх случаях причастие обозначает действие, одновременное с действием главного сказуемого.
Образование от причастий спрягаемых синтетических форм глагола
Спрягаемые синтетические формы глагола образуются от разных основ: от корня (чич-а «напиши», чич-ав «написал»), от основы инфинитива повторного вида (чича-ра «пишу всегда»), от самого инфинитива (чичин-на «напишу»), от перфектного деепричастия (чивчун-ни «(что-то) написал»). При этом причастие занимает особое место как производящая основа спрягаемых форм глагола. В этой роли выступают и краткие причастия, и причастия, оформленные атрибутивным суффиксом -сса. От кратких причастий образуются следующие формы: 1. Форма 1 лица ед. и мн. числа настоящего очевидного перфектного времени непереходных агентивных глаголов: изан «встать» - ивз (кр.прич.) — ивзра «я встал» лихъан «убежать» - ливхъ (кр.прич.) — ливхъ-ра «я убежал» Формы остальных лиц у таких глаголов образуются от перфектного деепричастия: ина ивзун-на «ты встал» та ивзун-ни «он встал» Таким образом, в форме 1 лица активные непереходные глаголы противопоставлены инактивным глаголам, у которых все личные формы образуются от деепричастий: агьан «упасть» - на агьун-на «я упал», ина агьун-на «ты упал», та агьун-ни «он упал». 2. Форма 3 лица настоящего очевидного постоянного (итеративного) времени в литературном языке равна краткому причастию того же вида: та изай «он встаёт (всегда)» (Зл. субъекта) танал чичай «он пишет (всегда)» (Зл. объекта) В южных диалектах эта форма сохраняет предикативные аффиксы -ри/-р: изай-ри / изай-р. 3. Формы прошедшего очевидного постоянного, за исключением форм 1 лица обоих чисел, которые образуются от полного причастия: ина изай-вав «ты вставал (всегда)» та изай-ва «он вставал (всегда)» 4. Вопросительные формы настоящего очевидного перфектного времени всех без исключения глаголов: на ивз-ри-в? «встал ли я?» ина ивз-ра-в? «встал ли ты?» та ивз-ри-в? «встал ли он?» 5. Вопросительные формы 1 и 3 лица настоящего и прошедшего времён итератива: на изай-ри-в? «встаю ли я (всегда)?» та изай-ри-в? «встаёт ли он (всегда)?» на изай-вав? «вставал ли я (всегда)?» та изай-вав? «вставал ли он (всегда)?» Кроме приведённых форм, от кратких причастий образуются также личные формы наклонений серии гипотетива настоящего и прошедшего времён: а) со значением «наверно»: ивз-хъунссар «наверно, встал (сейчас)» ивз-хъунссия «наверно, вставал (в прошлом)» изай-хъунссар «наверно, встаёт (всегда)» изай-хьунссия «наверно, вставал (всегда)» б) со значением «кажется»: ивз-нуккар «кажется, встал» ивз-нуккива «кажется, вставал» изай-нуккар «кажется, встаёт (всегда)» изай-нуккива «кажется, вставал (всегда)» в) со значением «надеюсь, возможно» ивз-хьуви «надеюсь, встал» ивз-хьувияв «надеюсь, вставал» изай-хьуви «надеюсь, встаёт (всегда)» изай-хьувияв «предположим, вставал (всегда)» От полных причастий с суффиксом -сса / -сси образуются следующие синтетические формы глагола: 1. Личные формы настоящего категорического времени всех трёх видов: а) дюративного вида: излази-сса-р «встаёт»; хотя данная форма соотносится с глаголом дюративного вида, но приобретает значение постоянного или повторяющегося действия, например: Жул школа ціусса программалий зузиссар «Наша школа работает по новой программе»; б) перфектного вида: ивз-сса-р «встал»; форма имеет значение завершившегося до момента речи действия, результат которого остаётся актуальным и для настоящего времени, напр.: Ттул уссил лачіуи увккун цалчинмур кіану бувгьуссар «Мой брат занял первое место по борьбе»; в) итеративного вида: изай-сса-р «всегда встаёт»; форма обозначает действие как свойство предмета, поэтому часто употребляется в пословицах, напр.: Къазунну зурча, лурзимах гъагъайссар «Если неумеючи работать, то и наковальня ломается». 2. Личные формы прошедшего времени, соотносительные с перфектным и итеративным видами: та ивз-сси-я «он, было, встал» та изай-сси-я «он, бывало, вставал»; Особенностью таких форм является, во-первых, то, что суффикс —сса перед сочетанием йа (я) меняет гласный элемент -сси; во-вторых, они имеют особое значение: действие совершилось в прошлом, но имеет отношение и к настоящему, поскольку результат его для настоящего оказывается негативным, например: Ттул уссу даврих луглай шагърулийн лавгссия, амма, пайда къавхьуну, махъунай увкіунни. «Мой брат в поисках работы ездил в город, но ни с чем вернулся». 3. Личные формы будущего неопределённого времени образуются от инфинитивного причастия с суффиксом -сса: изан - изансса-р «наверно, встанет» изаван — изавапсса-р «будет, наверно, вставать всегда» излан - излансса-р «начнёт, наверно, вставать» 4. Личные формы будущего определённого времени образуются от инфинитивных причастий с формантом -mlucca: изантіи-сса-р «встанет» изавантіи-сса-р «будет вставать (всегда)» излантіи-сса-р «начнёт вставать» 5. Личные формы ирреалиса образуются так же, как и формы будущего времени, только предикативные аффиксы настоящего времени (-pa, -ру, -pit/-p) замещаются в них аффиксами прошедшего времени (-я, -яв): изанссия «наверно, встал бы» изантіисси-я «встал бы» и т.д.
Субъектно - определяющие причастные обороты
В функции распространённого определения чаще всего встречаются причастные конструкции, относящиеся к имени, кореферентному субъекту действия, обозначенного причастием. При этом вершиной оборота (ПО) чаще бывают непереходные причастия. Оборот с непереходными причастиями зависит от субъекта и согласуется с ним в классе, а в некоторых случаях в классе и числе (если глаголы классные). По семантике такие причастия обозначают: а) движение субъекта: (1) Ягъартал, га Аьхъардал Загълил базаллувун написса щархъиял хъаннихъгума ... яхшихаш бай тіар «Слыхали, говорят, что Ахарский Загли вступает в разговор даже с женщинами из окрестных сёл, идущими на базар» (К.М. «ХХурттама», с. 172). (2) Ария увкісса Садикь, яттичіату увкіун, чіявуну шава икіайва «Вернувшийся с равнины Садык, придя от отары, часто бывал дома» (А.Г. «Бадрижат», с. 144). (3) Павловнал хіисавралу бикіайва хьхьу-кьини дакъа лавгцири поездру, вагонну, гайннуй диркімур «Павловна примечала все поезда, вагоны, груз на них, приходившие днём и ночью» (A.M. «ЯхІ», с. 13). (4) Гъумук цачіун хъанай бивкіссар Ланку улклуйх наницири ххуллурду «В Кумухе соединялись все дороги, проходившие по Лакии». занятия субъекта: (5) ...зузала лавгуна, ...цамур къурув xlyxlucca Мащихъиял хъаннил ялтту уккан «Слуга пошёл проверить работавших на другом поле машихинских женщин» (К.М. «Ххурттама», с. 171) состояния, переход в состояние, качества субъекта: (6) — Къужай, - куна ца кьини къарил цила чіарав лахъру-шаний щяивкісса ласнахь «- Старик, - сказала однажды старуха своему мужу, сидевшему рядом на лежанке» (К.М. «ЧІахІлул щютіуххи», с.138). (7) ЦІап-чаннаву чанті увкусса шяравалу нукіура утта дурккун дия «Ещё затемно проснувшийся аул давно ожил» (М.Б.) (8) Жула тіабиаьтрал ххуйшиву - ва ляличіисса гьавари, вай лахізалия лахізайлин даххана хъанахъисса чаннал ххютрур «Красота нашей проироды - это особый воздух, эти меняющиеся поминутно светотени» (К.М. «ЧІахІлул щютіуххи», с. 144). (9) Щаращисса кіупкіурдуй шахьлахьисса куйл дикігу. кіачливу ччучлачисса щулугу нахіусса, тіааьнсса къанкъ гьавалувух шив дуллай бия «И мясо барана, варившееся в кипящем котле, и кизяк, горевший в очаге, распространяли вкусный, приятный запах» (А.Г. «Бадрижат», Причастные обороты, обозначающие движение, занятия субъекта, чаще относятся к существительным, обозначающим людей и живых существ. Их смысловая нагрузка увеличивается, когда такие обороты определяют собственные (личные) имена, т.к. сами по себе собственные имена обозначают единичных референтов, не нуждаются в конкретизации. Когда же причастные обороты обозначают состояния, свойства, качества предметов, то определяемыми словами чаще выступают названия неодушевлённых существительных. Обороты, которые возглавляются аффективными причастиями, определяют воспринимающий субъект (экспериенцер): (10) Лепкорашшй, Азербайджшшаву... чяй нахіу ларчісса Аьйнилов самовардануціухсса баннин, цама ганал шяравучувнаягу чансса бусан бур «Пока Айнилов, пристрастившийся к чаю в Ленкорани, в Азербайджане, расправится с самоваром, надо рассказать немного и о его односельчанине» (А.Г. «Бадрижат», с. 126). (11) — Кьакіулли, ххал банну, - нач хьанахъисса душнища я уссихъ, я буцинна тіутіинахь ccuxl дуккан къархъуна «- Не знаю, посмотрим, -смущающаяся девушка ничего не могла сказать ни брату, ни тому, кто предлагал взять замуж» (А.Г. «Бадрижат», с. 142). Обороты с переходными причастиями содержат в своём составе объект и характеризуют определяемый субъект с точки зрения его поведения, внешнего вида, привычек и др. качеств: (12) Хъат1и байбишайхту чятирдапуву къурув мина дирхьусса Барзулав шавай уцин къавхъуна «Барзулава, с начала свадьбы обосновавшегося в шалаше в поле, не удалось привести домой» (А.Г. «Бадрижат», с. 161). (13) Каруннайх варакъивгу лавхсса, чіюлу хъусса душру [...] щинав занай бия «Нарядные девушки, продевшие руки кувшины, ходили за водой» (А.Л. «Оъттуву лархъсса ціу», с.6). 126 (14) Шаппа нину ва душ дакінин бичлан бивкіуна кіяласса кьяпа бишайсса, ятіулсса ккуртту лаххайсса инсан «Дома мать и дочь стали вспоминать человека, носящего белую папаху и одевающегося в красный чекмень» (А.Г. «Бадрижат», с. 165). Переходные причастия могут относиться не только к именам лиц, но и к предметам или абстрактным именам. В таком случае абстрактные имена обозначают стихийные силы или события: (15) Дуниял хьюлчу-кіутіу дуллалисса цалчинсса империалист дяъвилул чіу вай хавардаву бакъая «В этих рассказах не было голоса первой империалистической войны, потрясавшей мир» (А.Г. «Бадрижат», с. 127). В составе и аффективных, и активных конструкций классные причастия согласуются не с определяемым словом (субъектом), а с объектом, который входит в состав самого оборота. К субъектно-определяющим могут быть отнесены и причастные обороты, которые относятся к конструкциям, субъекты которых выражены родительным - посессивным, родительным - аффективным, локативными падежами. (16) Аьтіий макь духларгсса, чіу бувкьсса Бадрижатлул, гьаттавун ххяхлай, тамансса ккаккан бувна «Бадрижат, у которой слёзы кончились, голос охрип, кидаясь в могилу, измучила» (А.Г. «Бадриэ/сат», с.201).
