Содержание к диссертации
Введение
2. Глава 1. Вопросительные местоимения карельского языка 20
2.1. Специфика вопросительных местоимений 20
2.2. Семантика и функционирование вопросительных местоимений 24
2.3. Склонение вопросительных местоимений 43
2.4. История развития вопросительных местоимений 49
3. Глава 2. Неопределенные местоимения карельского языка 54
3.1. Специфика неопределенных и обобщительно-определительных местоимений 54
3.2. Образование неопределенных местоимений 60
3.3. Семантическая классификация неопределенных местоимений, образованных от вопросительных при помощи частиц 71
3.4. Семантическая классификация неопределенных местоименных прилагательных и числительных.. 93
3.5. Склонение неопределенных местоименных прилагательных и числительных 98
3.6. Вопросительные местоимения в неопределенном значении 100
3.7. Указательные, возвратно-усилительное и относительные местоимения в неопределенном значении 107
4. Глава 3. Обобщительно-определительные местоимения 111
4.1. Семантическая классификация обобщительно-определительных местоимений 111
4.2. Склонение обобщительно-определительных местоимений 126
4.3. Происхождение обобщительно-определительных местоимений 129
5. Заключение 133
6. Литература и принятые сокращения 139
Приложение 147
- Семантика и функционирование вопросительных местоимений
- Семантическая классификация неопределенных местоимений, образованных от вопросительных при помощи частиц
- Указательные, возвратно-усилительное и относительные местоимения в неопределенном значении
- Происхождение обобщительно-определительных местоимений
Введение к работе
Общая характеристика работы
J Местоимения - относительно мало изученная грамматическая категория карельского языка. Специальному исследованию подвергались лишь указательные местоимения: в 1986 году была опубликована монография М. Ларьяваара "Прибалтийско-финская указательная система. Карельский и вепсский языки" (Larjavaara М. "Itamerensuomen demonstratiivit. 1. Karjala, aunus, lyydi ja vepsa"). Отдельные проблемы, касающиеся местоимений, разрабатывались главным образом в разделах описательных и нормативных Zjt грамматик. Между тем, многие вопросы, связанные с классификацией и сферой функционирования местоимений, требуют скрупулезного анализа. Словоизменение местоимений также является важнейшим объектом исследования, поскольку здесь обнаруживаются особые падежные формы, отсутствующие в именах существительных, прилагательных и числительных. Помимо того, в становлении системы некоторых разрядов местоимений в карельском языке немаловажную роль сыграл русский язык, что также не-обходимо исследовать как на уровне грамматики, так и в плане адаптации.
В данной работе рассматриваются вопросительные, неопределенные и обобщительно-определительные местоимения карельского языка. Выбор трех вышеупомянутых разрядов местоименных слов для семантического, грамматического, исторического и частично синтаксического анализа продиктован их общим происхождением (от первостепенного разряда вопросительных местоимений образовалось большинство неопределенных и часть ?% обобщительно-определительных местоимений) и схожей семантикой (напр., вопросительные местоимения содержат в себе как вопрос, так и неопределенность, что семантически связывает их с неопределенными, а также нередко используются в качестве неопределенных, что обусловлено исторически). Эти разряды местоимений интересны для исследования, прежде всего с точки зрения возникновения и образования, пестроты состава, а также варьирования значений.
Исследование проводилось в синхронном срезе, на основе фактического материала, привлеченного из образцов карельской речи, материалов устного народного творчества и словарей карельского языка, опубликованных в России и в Финляндии. Помимо того, в работе использовался полевой материал, собранный автором в Олонецком районе Карелии.
Рассмотрение местоимений происходит параллельно на материале диалектов трех наречий карельского языка — собственно-карельского, ливвиковского и людиковского (схема диалектов карельского языка и схематические карты их расположения прилагаются в данной работе на стр. 147). Целью исследования является определение разрядов вопросительных, неопределенных и обобщительно-определительных местоимений в карельском языке, выявление состава данных местоимений в различных диалектах, особенностей их функционирования, четкое семантическое разграничение неопределенных и обобщительно-определительных местоименных слов, рассмотрение истории возникновения исследуемых местоимений.
Данное исследование в дальнейшем может быть использовано при написании новых грамматик карельского языка. В изданных ранее грамматиках не определены четкие семантические разряды вопросительных, неопределенных и обобщительно-определительных местоимений (Zaikov Р., 1992, 83-87; Markianova L., 1993, 81—86). Кроме того, даже в школьных грамматиках собственно-карельского и ливвиковского наречий правила написания неопределенных и обобщительно-определительных местоимений с частицами различны. Так, согласно грамматикам, в собственно-карельском наречии неопределенные местоимения с частицей -Непе -тоУ пишутся раздельно, и в то же время подобные местоимения в ливвиковском наречии пишутся слитно (Zaikov Р., 2002, 114; Markianova L., 2002, 94). В данной работе предлагается единое правило написания неопределенных и обобщительно-определительных местоимений с частицами - местоименная часть и частица пишутся слитно (исключением являются обобщительно-определительные местоимения с частицей tahto со значением "угодно ", в которых раздельное написание обусловлено синтаксически (стр. 115).
При изучении местоимений карельского языка мы принимаем во внимание явления близкородственных прибалтийско-финских и в целом финно-угорских языков, поскольку большая часть исследуемых местоимений имеет общие финно-угорские корни.
1.2. Особенности местоимений как части речи
Местоимения образуют весьма своеобразную лексико-грамматическую категорию слов. Не имея собственного лексического значения, не называя лиц, предметов, явлений, качеств и количественных отношений, местоимения лишь указывают на них. От местоимений, как от слов древнейшего слоя лексики, происходят многие слова других категорий: наречия, частицы, союзы, послелоги. По мнению К. Е. Майтинской, местоименные слова (т. е. местоимения и их производные) образуют как бы музей языка: они почти не заимствуются и сохраняют в своем составе следы древних звуковых изменений, исчезнувших падежных и словообразующих формантов, следы способов редупликации и словосложения (Майтинская К. Е., 1964, 3).
Термин, выражающий в карельском языке понятие "местоимение" — (собств.-кар.) ргопотіпі, (ливв.) pronominu — восходит к латинскому "ргопотеп ", которым обозначались слова, используемые в качестве заменителей имен. Приведенный термин весьма показателен, поскольку указывает на те особенности местоимений, которые для этих слов считаются основными. В то же время одни ученые сущность местоимений находят в их лексическом значении (в том, что эти слова не называют понятия, а лишь указывают на них), другие - в их функции (в том, что эти слова замещают знаменательные слова), третьи ученые одинаково важными считают обе упомянутые особенности (Майтинская К. Е., 1969, 26). Именно совокупность лексических, функциональных, а также грамматических особенностей местоименных слов позволяет в более полной мере раскрыть их сущность.
В академической "Грамматике русского языка" дается следующее определение местоимения: "Среди слов знаменательных резко выступает небольшой разряд местоимений, т. е. таких существительных, прилагательных, отчасти наречий и числительных, которые, в сущности, не называют никаких категорий лиц, предметов, качеств или чисел, а лишь тем или иным способом указывают на них" (ГРЯ, 1960, 26).
В некоторых работах наряду с уже указанными свойствами подчеркивается обобщающее значение местоимений: "Местоимения не называют предметов, явлений, признаков, количественных отношений, а лишь указывают на них, обобщая уже обобщенные понятия" (Самойленко С. Ф., 1959, 5). Это примечание является очень важным, поскольку обобщающее значение является основным, например, для обобщительно-определительных местоимений.
По мнению М. И. Стеблина-Каменского, "местоимения — это слова, выражающие отношение говорящего к действительности, требующие уточнения в процессе речи по отношению к предмету речи". Вторым специфическим признаком местоимений Стеблин-Каменский считает их особую функцию в речи: "местоимения всегда требуют конкретизации, за исключением неопределенных, отрицательных и вопросительных местоимений, само значение которых исключает конкретную соотнесенность" (Стеблин-Каменский М. И., 1957, 82-83).
Д. П. Валькова дает такое определение: "Местоимения - та часть речи, которая содержит названия личных, пространственных и количественных отношений говорящего лица или субъекта предложения к другим субстанциям и явлениям" (Валькова Д. П., 1971, 135).
М. Айрила отмечает, что местоимения синтаксически схожи с именами, но обращает внимание на важное различие: к местоимениям не может присоединяться атрибут. Морфологическое сходство имен и местоимений определяется склонением по падежам и числам. Тем не менее, существует много особенностей склонения, свойственных только местоимениям. Корни един ственного и множественного числа, а также основы могут быть разными: ед. ч. se mow -мн. ч. пе те\ ген. se-n Утого — инесс. sii-nd "в том . Формы номинатива и косвенных падежей личных местоимений 1 и 2 лица ед. ч. противостоят друг другу относительно заднерядности - переднерядности гласных: ном. mind я" — адесс. minulla У меня \ Парадигмы могут дополнять друг друга: ном. кика \то — ген. кепеп \ей — парт, keta %кого \ По мнению М. Айрила, вышеупомянутые исключения указывают на древность местоимений (Airila М., 1940, 302).
Более четко и подробно определяет особенности местоимений М. А. Шелякин. Он обращает внимание на эгоцентризм местоименных слов, их постоянную соотнесенность с субъектом речи: те или иные компоненты речевого акта всегда устанавливаются с ориентацией на говорящего как центр речевой ситуации, поэтому местоимения указывают на компоненты речевого акта и предметы с точки зрения позиции говорящего. М. А. Шелякин подчеркивает, что местоимения, в отличие от номинативных слов, не выражают качественной определенности однородных предметов, по которой они различаются и распознаются, а выделяют разнородные предметы по признаку соотнесенности с говорящим лицом. Такой способ обозначения предметов называется способом указания - дейксисом, а сами языковые знаки — дейктическими. В связи с дейктическим характером местоимений их предметная соотнесенность всегда является конкретной, ситуативной и индивидуальной (Шелякин М. А., 1986, 5).
В качестве вывода по определению особенностей местоимений и их отличий от номинативных слов М. А. Шелякин предлагает следующее: местоимения не заимствуют у номинативных слов их значения, не употребляются в их значениях. Во-первых, местоимения могут указывать на неизвестный предмет, который для говорящего не имеет словесного обозначения. Во-вторых, при указании на неизвестный предмет местоимения имеют в виду не его качественные признаки, а только его наличие в поле зрения говорящего (Шелякин М. А., 1986, 6).
Шелякин считает местоимения "спорной" частью речи, т. к. они не обладают единым категориальным значением и собственными грамматическими категориями. Указательность как общий признак всех местоименных слов является их лексико-семантической, а не грамматической чертой (Шелякин М. А., 1986,9).
Точку зрения М. А. Шелякина о местоимениях как о "спорной" части речи подтверждает тот факт, что исследователи-языковеды выделяют неодинаковое количество семантических групп местоимений родственных языков или даже одного и того же языка. Помимо того, некоторые местоимения относятся у разных языковедов к разным разрядам (подробнее о различных семантических классификациях местоимений карельского языка, представленных в работах исследователей-языковедов, в разделе "История исследования местоимений карельского языка").
К. Е. Майтинская обращает внимание на вопрос о том, составляют ли вообще местоимения особую часть речи. Как известно, в определении частей речи в большинстве случаев учитывается как лексические, так и грамматические особенности слов. Осложняется вопрос тем, что местоимения разграничены друг от друга нечетко (Майтинская К. Е., 1969, 28).
Выступая против объединения местоимений в особую часть речи, А. М. Пешковский распределяет их между именами и наречиями — выделяет местоименные существительные, местоименные прилагательные, местоименные наречия, но в то же время подчеркивает грамматичность лексического значения соответствующих слов (Пешковский А. М., 1956,154-155).
М. И. Стеблин-Каменский подчеркивает, что на основании особой специфичности местоимения можно было бы выделить в одну из основных групп слов, наряду с которой другие две основные группы составляли бы знаменательные и служебные слова. Местоимения как часть речи выделяются не по грамматическому значению, поскольку для них основным следует считать лексическое значение (Стеблин-Каменский М. И., 1957, 82-83).
Некоторые ученые (например, Ф. И. Буслаев и А. Доза) относят местоимения к служебным словам (Буслаев Ф. И., 1958, 101; Доза А., 1956, 293-307). Следует заметить, что от служебных слов местоимения отличает способность выступать в качестве самостоятельных членов предложения и изменяться по числам и падежам, и, таким образом, объединение этих частей речи в одну категорию невозможно.
М. Айрила подчеркивает, что, поскольку местоимения схожи с именами морфологически и синтаксически, и по этим признакам нельзя выделить их в особый разряд, выделение местоимений в отдельную часть речи следует основывать семологически. По его мнению, семологическая особенность местоимений состоит в том, что они обладают не материальным, а формальным значением (Airila М., 1940, 302). Формальность значения является важнейшей чертой местоимений, отличающей эту часть речи от существительных, прилагательных и числительных.
А. Пенттиля относит вопросительные наречия киппе лкуда\ тіппе лкуда\ milloin \огда к вопросительным местоимениям; обобщительно-определительные наречия тииаппе "в другое место \ toisaalta с другой стороны", kaikkialla "везде — к неопределенным местоимениям (Penttila А., 1963, 521). Хотя эти наречия и имеют местоименные корни, они не могут относиться к местоимениям, поскольку являются застывшими, устоявшимися формами; местоимения же склоняются по числам и падежам.
Весьма спорным является вопрос о том, какие группы слов относятся к местоимениям: многое зависит от того, что берется за основу выделения соответствующих слов в особую категорию, и в какой степени учитываются переходные явления. В преобладающем большинстве работ представлен семантический принцип классификации местоименных слов, т. е. распределения по группам личных, возвратных, указательных, вопросительных, относительных, неопределенных, отрицательных и некоторых других местоимений (например, обобщительно-определительных, взаимо-возвратных) (Май-тинская К. Е., 1969,37).
М. И. Зайцева в "Грамматике вепсского языка" высказывает мнение о том, что местоимения трудно выделить в особый лексико-грамматический класс слов, поскольку одни местоимения, например, часть вопросительных (тії 7 е \акой , kudamb который ) тяготеют к прилагательным (согласуются с определяемым словом) и имеют одинаковые с ними формы словоизменения; указательные местоимения (песе Ътот \ se тот ) также тяготеют к прилагательным, но формы склонения отличаются от общих типов. Личные местоимения (mina я \ sina ты \ han он и т. д.) и другие предметные местоимения (например, вопросительные ken \то\ ті \то ) близки к существительным, но имеют самостоятельные формы словоизменения. Местоимения ken, ті, кроме того, могут одной своей стороной примыкать к относительным союзным словам. Местоимения keik все (keik lapsed все дети ), keikut t e каждый" (keikut t e r ist it каждый человек ) могут употребляться как субстантивированные формы: keik t etas все знают , keikut t e kul i каждый слыхал . Таким образом, все местоимения, которыми принято традиционно называть слова, являющиеся заменителями имени и указывающие на предметы, явления, признаки и т. д., можно бы распределить по разным лексико-грамматическим классам. Тем не менее, по семантическому признаку она выделяет 8 разрядов местоимений в вепсском языке: личные, возвратно-притяжательные, указательные, вопросительные, неопределенные, отрицательные, сравнительные, количественные (Зайцева М. И., 1981, 168-169).
По выражению Д. В. Бубриха, местоименные слова — "это в основном семантический разряд слов, отнюдь не грамматический... Они могут тяготеть и к существительным, и к прилагательным, и к наречиям, и к счетно-измерительным словам" (Бубрих Д. В., 1946, 103).
Весьма интересную с точки зрения семантики классификацию местоимений финского языка предлагает Р. Муюнен. Она предлагает выделить следующие разряды местоименных слов: 1) тотальные: kaikki все\ jokainen каждый\ kukaan никто\ 2) компаративные: sama Лтакой же, тот о/се са мый", toinen "другой"; указательные: 1) дейктические (традиционные личные, исключая hdn "он", и указательные; 2) анафорические (традиционные относительные, личное hdn "он", указательное se "тот"); 3) детерминатив-ные: se "тот"; 4) вопросительные: кика "кто", mika "что"; 5) посессивные: Use "сам", toinen "другой" (с притяжательными суффиксами) (Mujunen R., 1971, 57-58). Данная классификация все же не позволяет выделить многие семантические особенности местоимений. Признавая указательность общей чертой всех разрядов местоимений, трудно согласиться с тем, что местоимения mind "я", sind "ты" являются не личными, а указательными.
Количество семантических групп местоимений в отдельных языках неодинаково, но почти во всех языках, как правило, четко выступают группы личных, указательных и вопросительных местоимений. Остальные семантические группы могут быть весьма различны. Например, в одних языках притяжательные местоимения выделяются в отдельную группу (напр., русск. мой, наш), в других для выражения притяжательного указания используются падежные формы (напр., в финском и карельском языках генитивные формы личных местоимений: mind "я" — тіпип "мой").
То обстоятельство, что во всех языках выявляются форманты местоименного происхождения, навело ученых на мысль о глубокой древности возникновения местоименных слов. В. Таули, например, отмечает, что категория местоимений выделилась в языке раньше других категорий слов, ее выделение предшествовало даже формальному разграничению глагола и имени (Tauli V., 1958, 73).
Э. Итконен склоняется к мнению о древнем генетическом родстве индоевропейских и финно-угорских языков, и важнейшим аргументом в пользу этого считает общность местоименных корней: личные местоимения 1 л. имеют корень т (м), 2 л. - t (т) (Itkonen Е., 1966, 231). Данный факт, несомненно, служит доказательством древности местоимений.
Указательные (местоименные) слова первоначально совмещали в себе функции указательных частиц. В. Таули предполагает, что указательные и личные местоимения происходят от первичных дейктических частиц, выражавших противопоставление пространственных отношений типа я — не-я (Tauli V., 1958, 92).
Поскольку корни большинства финно-угорских местоимений уже в соответствующих языках-основах характеризовались указательными значениями, можно сделать вывод, что подобные слова и по происхождению были исконно указательными. Эта мысль хорошо согласовалась с общим представлением некоторых ученых о происхождении звукового языка от языка жестов. Одним из сторонников теории о возникновении звукового языка от языка жестов был В. Вундт. Некоторые местоимения (личные и указательные) и в наше время часто сопровождаются жестами, следовательно, некоторая связь жестов и местоимений несомненна. Отмечая, что местоимение, обозначающее "я", во многих языках начинается с т, В. Вундт объясняет это явление следующим образом: примитивный человек свое "я" представлял помещенным в собственном теле, поэтому звуком т, произнесенным сомкнутыми губами, человек символизировал свое "я" (Wundt W., 1922, 258).
По мнению же К. Е. Майтинской, местоименные слова произошли из пол-нозначных слов, выражавших в основном пространственную ориентацию, например, по типу слов внизу — наверху (Майтинская К. Е., 1969, 41).
Эту теорию, возможно, подтверждает один немаловажный психологический факт: как известно, дети местоимениями начинают пользоваться позднее, чем другими категориями слов рСакулинен Л., 1953, 68). Им недоступна трудная абстракция чередующихся значений, присущая словам типа этот -тот, которые в зависимости от ситуации, выражают разные типы ориентации в устах говорящего. Этот факт может послужить доказательством того, что и первобытный человек, подобно ребенку, вместо указательных слов использовал названия предметов и других понятий. Учитывая особенности детской речи, некоторые языковеды отказались от традиционного представ ления о местоимениях как о древнейшем разряде слов человеческого языка (Иванов В. В., 1958,41).
1.3. История исследования местоимений в карельском языке
Впервые местоимения карельского языка были рассмотрены финляндским языковедом А. Генетцом в работах "Исследование о языке Русской Карелии" (Genetz A. "Tutkimus Venajan karjalan kielesta", 1880) и "Исследование языка олонецких карел" (Genetz A. "Tutkimus Aunuksen kielesta", 1883-84). В обеих работах автор распределяет местоимения карельского языка по семантическим разрядам, т. е. выделяет личные, указательные, вопросительные, относительные, неопределенные, возвратные и взаимо-возвратные местоимения. Отрицательные местоимения отнесены исследователем к разряду неопределенных. Вероятнее всего, объединение отрицательных и неопределенных местоимений в один разряд объясняется отсутствием в финском языке особых отрицательных местоимений: суффицированные вопросительные местоимения финского языка типа тікаап Уничто, никакой, что-нибудь, какой-нибудь употребляются как в неопределенном, так и в отрицательном значении. Особое внимание А. Генетц обращает на особенности функционирования и склонения личных, указательных и вопросительных местоимений, на образование неопределенных местоимений, на присоединение притяжательных суффиксов к личным и возвратным местоимениям. Приводя парадигму склонения личных местоимений собственно-карельского наречия, он выделяет паданский говор, составляющий исключение: напр., парт, собств.-кар. milma и паданск. miuda лменя . Рассматривая личные местоимения ливвиковского наречия, он выделяет формы партитива с двумя окончаниями minu-u-da-ni меня\ sinu-u-da-s тебял и подчеркивает обязательное присутствие в таких формах притяжательного суффикса. Указательные местоимения А. Генетц распределяет с точки зрения выражения "степени удаленности": se, tuo Утот указывают на более дальний предмет, чем tama, toa этот\ Рассматривая вопросительные местоимения, исследователь выделяет две группы: указывающие на предметы (ті \то ) и указы вающие на человека {ken к/яо ). Самый многочисленный разряд — неопределенные местоимения — исследователь рассматривает в первую очередь с точки зрения их образования. По его мнению, в качестве неопределенных в карельском языке выступают вопросительные местоимения со словами hot, W taho, пі: hot ken \отъ кто \ mi taho \то-нибудь \ Также к неопределенным А. Генетц относит местоименияуо а каждый", mollembat оба\ kai все .
Значительный интерес представляет опубликованная в 1922 году монография X. Оянсуу "Морфология местоимений прибалтийско-финских языков" (Ojansuu Н. "Itamerensuomalaisten kielten pronominioppia"). Впервые появляется специальная исследовательская работа, посвященная сравнительно-историческому анализу прибалтийско-финских местоимений. Автор рас щ) сматривает происхождение местоимений, выявляет местоименные основы и суффиксы. Он отмечает, что большинство основ прибалтийско-финских местоимений (в том числе и карельских) восходит к финно-угорскому языку-основе, на что указывают примеры из языков волжской и пермской ветвей. Местоименные основы чаще всего осложнены суффиксами различного происхождения и значения. Один и тот же суффикс может выявляться в местоимениях разных разрядов, а также в прилагательных. Так, усилительный суффикс -ka -уа наличествует как в неопределенных местоимениях (фин. joka, Kap.jokaj oga, ижор. igd каждый ), так и в вопросительных (фин. mikd \то\ kuka к/яоЛ). Суффикс -mpi {-mbi), присутствующий также в формах сравнительной степени прилагательных, выявляется в вопросительных местоимениях фин. kumpi который из двух\ кар. kumbane который . X. Оянсуу подчеркивает, что местоимения общего происхождения иногда относятся к разным разрядам: местоимение ота свой\ выступающее в финском и карельском языках в притяжательной функции, развилось в эстонском, водском и ливском языках в возвратное. Местоимение финского и карельского языков tama относится к разряду указательных и обозначает этот \ местоимение эстонского языка tema входит в состав личных местоимений со значением Yw\ К особым фонетическим изменениям автор относит выпаде ниє суффикса -п в личных местоимениях 1 и 2 лица ед. ч. собственно-карельского наречия: mie V,sie ты\ В 1930-е годы была предпринята первая попытка создания карельской письменности и единого карельского языка. В связи с этим появляются нормативные грамматики. Таковой является грамматика карельского языка Н. А. Анисимова (Анисимов Н. А. "Карельскойн киелен грамматика. 1 чуа-сти", 1939), в которой автор представляет несколько иную семантическую классификацию местоимений, чем А. Генетц. Н. А. Анисимов выделяет в карельском языке личные, возвратные, притяжательные (рта свои"), указательные, вопросительные, относительные, определительные, отрицательные и неопределенные местоимения. Принимая во внимание способность указательных местоимений se лтотУ и net W выступать в качестве личных местоимений 3 лица, автор относит их к обоим вышеупомянутым разрядам (Анисимов Н. А., 1939,94).
В этот же период в Финляндии публикуется "Грамматика карельского языка" Е. В. Ахтиа (Ahtia Е. V. "Karjalan kielioppi. Aanne-ja sanaoppi", 1936), написанная с опорой на рыпушкальский, сямозерский и суоярвский диалекты ливвиковского наречия. Е. В. Ахтиа выделяет в карельском языке 7 групп местоимений: личные, возвратные, взаимо-возвратные, указательные, вопросительные, относительные и неопределенные и рассматривает, прежде всего, склонение местоимений. Разряд неопределенных местоимений представлен у Е. В. Ахтиа значительно шире, чем в грамматиках А. Генетца. Все неопределенные местоимения распределены по подгруппам соответственно их значению и образованию. Впервые в грамматике представлены неопределенные местоимения, образованные от вопросительных при помощи частиц -gi У-то, -нибудь (migi , что-нибудь ), -Непе -то (kenliene ), -оїїои л-то (miollou \то-тоУ).
В 1962 году эстонский языковед П. Пальмеос опубликовала монографию "Валдайский диалект карельского языка" (Palmeos P. "Karjala valdai murrak"), включающую в себя разделы по фонетике и морфологии, а также значительное количество текстов с переводом на эстонский язык. В разделе о местоимениях отражены основные семантические особенности отдельных разрядов местоимений, а также особенности склонения. Так, отмечена возможность личного местоимения 3 л. указывать как на человека, так и на предмет, указательные местоимения распределены с точки зрения степени удаленности указываемого предмета. К особенностям склонения отнесены особый г-овый аккузатив личных местоимений, присутствие в партитиве возвратного местоимения двух различных окончаний, напр., icci-e-da само-го\ изменение по падежам лишь второй части взаимо-возвратного местоимения, напр., toirC tosu друг друга , toin toize-lla друг у друга . Местоимение ота свои выделено в разряд посессивных местоимений.
В вышедшей в 1966 году книге "Языки народов СССР" (т. 3 "Финно-угорские и самодийские языки") опубликована статья Г. Н. Макарова "Карельский язык", написанная на основе толмачевского диалекта карельского языка. В ней дается общее представление о карельском языке, говорится об истории исследования карельского языка и выделяются его основные грамматические особенности. Раздел, посвященный местоимениям, описывает особенности местоименной системы карельского языка. Исследователь выделяет 8 разрядов местоимений. Местоимение ice сам" определено как возвратно-усилительное, а формы типа тіш ота мой, свой" выделены как притяжательные. Рассматривая личные местоимения, Г. Н. Макаров обращает внимание на то, что местоимения вежливого обращения в карельском языке не развились.
В монографии В. Д. Рягоева "Тихвинский говор карельского языка", опубликованной в 1977 году, морфологический строй описывается с позиции частей речи со всеми присущими им грамматическими категориями. Исследователь выделяет кроме традиционных личных, указательных, вопросительных, неопределенных, возвратных и взаимо-возвратных, в том числе отрицательные (ni ken никто\ пі ті ничто\ пі mytys никакой ), усилительные (ice: mie ice kavyin я сам ходил % притяжательные (генитивные формы личных местоимений: siun твоїГ и местоимение ота своїГ) и определительные {каіккі Увсе\ joga, jogahine \аждый%) местоимения. Рассматривая склонение местоимений по падежам, В. Д. Рягоев обращает внимание на фонетические изменения, происходящие в основах местоимений, что отличает их от имен. Функциональные возможности местоимений описываются в данной грамматике более подробно, чем в опубликованных ранее.
Следует отметить книгу П. Виртаранта "Морфология галезерского диалекта людиковского наречия" (Virtaranta P. "Haljarven lyydilaismurteiden muoto-oppia", 1986), в которой представлен разнообразный грамматический материал по именному и глагольному словоизменению, который систематизирован, но не подвергается анализу. Исследователь приводит парадигму склонения первостепенных разрядов местоимений: личных, указательных и вопросительных.
В 1986 году вышла в свет монография М. Ларьяваара "Прибалтийско-финская указательная система. Карельский и вепсский языки" (Larjavaara М. "Itamerensuomen demonstratiivit. 1. Karjala, aunus, lyydi ja vepsa"). В своей работе исследователь проводит синхронный и исторический анализ указательных местоимений и наречий карельского и вепсского языков. Особое внимание уделяется этимологии, морфологии, семантике и синтаксису указательных местоимений и наречий, происхождению и развитию указательной системы карельского и вепсского языков, а также влиянию на нее указательной системы русского языка. Прежде всего, автор рассматривает указательные лексемы карельского и вепсского языков, общие для всех наречий, склонение указательных местоимений, семантическую связь указательных местоимений и наречий разных диалектов, различия и общие черты указательных систем наречий и диалектов карельского языка. К семантическим особенностям М. Ларьяваара относит варьирующее значение некоторых местоименных лексем (tdmd этотл в значении se wow ). К местоимениям и наречиям позднего возникновения исследователь относит ливв. песе этот, тот\ necis лтам вепсе, песе "этот, тотл. Специфичность указательных местоимений и наречий карельского и вепсского языков, по мнению Ларья-ваара, связана с влиянием русского языка. Так, местоимение tama этот , ранее используемое лишь в дейктической функции, ныне может выступать и в анафорической функции вместо традиционного дейктического и анафори 1JP ческого.уе Vwom\ В "Морфологии ливвиковского наречия карельского языка" (Markiano-va L. "Livvin murdehen morfolougii", 1993) Л. Маркианова распределяет местоимения по 9 семантическим группам, выделяя в том числе определительные местоимения joga, jogahine каждый , mollembat, mollei, molletit Ъба , kai все, всё , каікіп все . В данной грамматике подробно рассматриваются особенности склонения местоимений. Так, при склонении указательные ме Щ) стоимения se, песе worn" могут иметь различные основы: ген. se-n, песе-п того"; парт, si-da, neci-da того ; иллат. si-h, necci-h Ув тот \ В опубликованной в 1999 году "Грамматике карельского языка", написанной с опорой на северные диалекты собственно-карельского наречия, П. М. Зайков выделяет 9 групп местоимений (отсутствует разряд определительных, выделено усилительное ice %самл). Он, прежде всего, обращает внимание на характерное для местоимений отсутствие грамматических ка тегорий, общих для всех его разрядов. Так, категории числа и падежа представлены по-разному: ср. ken кто% в ед. ч., ket кто во мн. ч.; tama этот — пата лэти . В первом случае форма множественного числа образуется при помощи показателя мн. ч. , во втором случае выступает специальная основа мн. ч. пата. Исследователь выделяет также следующие особенности функционирова ния местоимений разных разрядов:
і -личное местоимение 3 лица Man он употребляется при указании, как на человека, так и на животных и даже на неживые предметы;
-указательные местоимения выражают разную степень удаленности, а также в некоторых случаях употребляются для подтверждения какого-либо события: poika se vain vihelteloy парень тот только посвистывает ;
-вопросительное местоимение ken Vcrao употребляется в тех случаях, когда речь идет о людях, в остальных случаях выступает местоимение ті \тол, местоимения ки \то, который , kumpani который употребляются и по отношению к людям, и по отношению к животным и неодушевленным предметам;
-относительные местоимения могут указывать как на одно слово, так и на все предложение;
-возвратное местоимение ice самл совместно с притяжательным суффиксом относится всегда к субъекту действия и обязательно указывает на одно из трех лиц;
-использованное в качестве усилительного ice Уссш" подчеркивает то слово, к которому оно относится.
Выделение неодинакового количества разрядов местоимений в работах исследователей карельского языка говорит о сложности семантической классификации местоименных слов. Так, указательные местоимения довольно часто функционируют в качестве личных, а вопросительные в качестве неопределенных. Часть обобщительно-определительных местоимений по своей семантике схожа с неопределенными; местоимение ice %сам может выступать в возвратном, усилительном, а иногда и в неопределенном значении.
Семантика и функционирование вопросительных местоимений
Термин "неопределённые местоимения" употребляется в узком и широком понимании. В грамматиках русского языка, а также трудах, посвященных теме местоимений, только местоименные слова типа кто-либо, кто-нибудь, что-то, что-нибудь и т. д. обозначаются указанным термином (ГРЯ, 1960, 27; Майтинская К. Е., 1969, 245, Шелякин М. А., 1986, 68). В традиционных грамматиках финского языка к неопределённым местоименным словам отнесены также и слова со значением "всякий", "каждый", "все" и т. д. (ГФЯ, 1958, 132; Setala Е., 1973, 91; Ikola О., 1974, 49-50), в то время как "в большинстве грамматик местоимения с только что названными значениями называются либо определительными, либо обобщительно-определительными" (Майтинская К. Е., 1969, 245). Именно последний термин охватывает все оттенки значений данной группы местоимений, и будет использован нами в дальнейшем.
Тем не менее, в некоторых специальных работах финских языковедов неопределенные местоимения рассматриваются как разряд, содержащий различные по семантическим признакам местоимения. Так, М. Суоянен выделяет среди неопределенных местоимений финского языка собственно-неопределенные (Joku \mo-mo"), рестриктивные (muutama некоторый ), консессивные (kuka hyvansd \то угодно ), тотальные (kaikki Увсе\ kukaan никтоУ) (Suojanen М, 1977, 28).
М. Пелттари обращает внимание на то, что в грамматиках финского языка к неопределенным местоимениям относят все местоимения, которые невозможно включить ни в один другой разряд местоимений. Она отмечает, что местоимения jokainen каждый и kaikki Увсе не могут являться неопределенными, поскольку область, группа (kaikki) или единица (Jokainen), которую они представляют, обладает или определительным (кагккі), или обоб-щительным (Jokainen) значением (Pelttari М., 1972, 3).
Мнения исследователей карельского языка по вопросу о местоимениях, входящих в группу неопределенных местоименных слов, а также о выделении отдельной группы местоимений с обобщительно-определительным значением, различны.
По мнению А. Генетца, группу неопределённых местоимений собственно-карельского наречия карельского языка образуют: 1) вопросительные местоимения с некоторыми частицами и "другими словами". А. Генетц отмечает, что чаще всего перед местоимением стоит слово hot хоть \ а после местоимения — частицы da, ga, п 7 или глагол в императиве taho желаи, kato смотри или слова п г valdah (yalda власть, воля): "hot kudamani, hot kudaman e taho, kato хоть который , ken n i \mo-нибудъ \ midd n 7 valdah \mo угодно "; 2) вопросительные местоимения с префиксальной частицей пі- ни" в отрицательных предложениях (в современных грамматиках относятся к разряду отрицательных местоимений): еі пі kudaman е tule никоторый не придет , ni ken ei kau никто не приходит ; 3) местоименияjoga, jogo, jogohine каждый\ eras некоторый", saman e, se soman e такой же, тот самый , monies, muuven, muutoma некоторый , molen, molommat Ъба\ muu другой" (Genetz A., 1880, 206). Неопределенные местоимения ливвиковского наречия карельского языка А. Генетц подразделяет на 5 подгрупп: 1) вопросительные местоимения с аффиксальными частицами -gi, -go -то, -либо V kengi sanov кто-то говорит , mingo vastah навстречу чего-либо ; вопросительные местоимения без аффиксальных частиц: ken gu armahembah sanov кто (-то) лучше (добрее) говорит , vai on kadonuh midd teil или у вас что (-нибудь) пропало ; 2) вопросительные местоимения со словами tahto (после местоимения), hoz (перед местоимением): mi tahto "что-нибудь, что угодно", ken tahto кто-нибудь, кто угодно ", hoz ті "хоть что, хоть сколько"; 3) вопросительные местоимения с префиксальной частицей пі "ни-" в отрицательных предложениях: пі ті "ничто ", ni ken "никто ", ni kudai "никоторый (в совр. грамм, отрицательные местоимения) , 4) местоимения/ogtf, jogahine "каждый"; 5) местоимения aino, ainavo "единственный , eras "некоторый", kai "все, всё", mollembad, mollei, mollet id "оба", тии, toine "другой", seze, saman e "тот же" (Genetz А., 1883, 159). Е. В. Ахтиа к неопределённым местоимениям карельского языка относит: 1) вопросительные местоимения, к которым присоединён суффикс -gi "-то, -нибудь" или слова tahto, tah "-нибудь", Непе, ollou "-то", puuttuu "попало . Следует заметить, что у Е. В. Ахтиа, в отличии от многих других исследователей, почти все аффиксальные частицы пишутся слитно: kengi "кто-то", kudaigi "который-то" , kunagi — форма эссива от ки-"какой, который ", midagi — форма партитива от migi "что-то"; kentahto "кто-нибудь", ки-daitahto "который-нибудь", kunatahto "в какой-нибудь", mitahto "что-нибудь", kenliene, kenollou "кто-то", kudailiene, kudaiollou "который-то", kunaliene "в какой-то", miliene "что-то", miollou "что-то", mipuuttuu "что попало "; 2) вопросительные местоимения, перед которыми стоит слово hos хотъ , пі "-нибудь", toko "угодно": hos ken "кто угодно, хоть кто", hos kudai "который угодно, хоть который", hos ті "что угодно, хоть что", toko kudai "который угодно . В собственно-карельском наречии Е. Ахтиа выделяет неопределенные местоимения, имеющие в своем составе вопросительное местоимение + слова kaco, kajo, ni valdah угодно : ken ni valdah "кто угодно", hot kudaman e kaco "который угодно"; 3) вопросительные местоимения в предложении со словами konza "когда", kui "как": ken kuspdi "кто откуда", ken kuigi "кто как"; 4) местоимения/oga (несклоняемое),jogahine, jogamies "каждый"; 5) прилагательные, имеющие неопределенное значение: ainavo, ainavoine, aino (несклоняемое) единственный , endmbi больше (в современных грамматиках — наречие), eras некоторый , eri разный , harva редкий , іде сам , kai все , molen, mollembat, molletit оба , топі многие, несколько , monies некоторый , toine другой , vdhd мало (в современных грамматиках — наречие), iiksi один \ К неопределенным местоимениям Е. V. Ахтиа также относит образованные от местоимений разных разрядов прилагательные: meigdldine "наш", tdgdldine здешний , muitoi без других (Ahtia Е. V., 1936, 70-72). В грамматиках собственно-карельского наречия карельского языка П. М. Зайкова также выделена одна группа неопределённых местоимений, куда вошли местоимения как с неопределённым, так и с обобщительно-определительным значением: 1) неопределенные местоимения, образованные от вопросительных с помощью частицы -nih: kennih кто-то, кто-нибудь , minih что-то, что-нибудь ; 2) joka (выступает в неизменяемой форме), jokahini каждый; 3) eras Некоторый , ice сам\ toini другой , molommat оба , kaikki все , топі Несколько , monies Некоторый , тии другой (Zaikov Р., 1992, 85-86; Зайков П. М., 1999,61-62). В книге "Морфология местоимений прибалтийско-финских языков" ("Itamerensuomalaisten kielten pronominioppia", 1922) X. Оянсуу обращает внимание на то, что неопределённые местоимения с морфологической точки зрения различны, и при их классификации учитывает происхождение и образование местоимений данной группы. Им выделены следующие подгруппы прибалтийско-финских неопределенных местоимений (приведены примеры местоимений только карельского языка).
Семантическая классификация неопределенных местоимений, образованных от вопросительных при помощи частиц
Каждый словообразовательный элемент (аффикс или префикс) вносит в местоимения свои специфические признаки неопределённости. В зависимости от доминирующих признаков неопределённости неопределённые местоимения, образованные путём присоединения к вопросительным местоимениям словообразовательных элементов, могут подразделяться на три типа: 1) неопределённо-нефиксированные; 2) неопределённо-фиксированные; 3) слабоопределенные. К неопределённо-нефиксированным относятся местоимения с аффиксальными частицами -ni, -nih, -gi, -ki, -(ni)buiten, -nibut, ah, ahto, -olgah, -Vuubo, -kajo, обозначающими -нибудь ". Общее значение местоимений с данными словообразовательными элементами можно назвать нефиксированным выделением одного из неконкрети-зированных элементов множества. В этих случаях местоимения не фиксируют внимания на чём-то или ком-то одном, пусть и неизвестном, неопределённом: kentahto "кто-нибудь", mittuinetah "какой-нибудь", miVuubo что-нибудь " migi \то-нибудъ" и т. д. Именно признаки нефиксированности выделения одного из элементов множества местоимений с частицей, обозначающей "-нибудь" отличают данные местоимения от близких к ним по своей семантике обобщительно-определительных (-распределительных) местоимений jogahine "каждый", vaikka ken "кто угодно", hos ті "хоть, что угодно", но с признаком указания на соединительные отношения. Разница между местоимениями jogahine "каждый" и, например, kentahto "кто-нибудь" заключается в том, что первое подчеркивает субъективность предназначенного выбора элемента из множества, второе же - объективную разнородность элементов, предназначенных для выбора и несущественность их различия для говорящего в качестве отдельных участников события.
Сочетание признаков несущественности и нефиксированности составляют значение безразличности говорящего в момент высказывания (Шелякин М. А., 1986, 72).
Семантическая зона функций неопределенных местоимений с частицей, обозначающей "-нибудь" определяется их указанием на всю совокупность (множество), состоящую из более чем одного элемента, из которой выделяется особым образом один элемент. Эта совокупность, когда она выступает в сочетании со словом в элативе (kudaitahto heis "который-нибудь из них"), является для говорящего определенной лишь по общим свойствам: совокупность, которая мыслится однородной по обозначенным общим свойствам, но качественно-разнообразной по составляющим ее элементам; 2) единичность элемента, выделяемого из определенной или неопределенной и качественно-разнообразной совокупности. Местоимения с частицей —ni(Jt) -нибудь": mini(h) \то-нибудь, какой-нибудь , kenni(h) кто-нибудь4 (собств.-кар); mini \то-нибудъ, какой-нибудь , kenni кто-нибудъ (тихвин., ливв., люд.); mitteni какой-нибудь (люд.): Собственно-карельское наречие Оуланга: matikkua кип vahan puuttunou mertoih Hi mihni (OKP, 1994, 30) когда налима мало попадет в мережи или во что-нибудь , uni on toose semmoini, kellani naprimer (OKP, 1994, 31) сон точно такой же у кого-нибудь, например ; Кестеньга: mihinih pannah vettd (ОКР, 1994, 65) во что-нибудь наливают воды ; jos kennih viela veicella leikkuau (OKP, 1994, 60) если кто-нибудь из вас еще ножом отрежет ; Юшкозеро: luajittihko mitanih lauccua? делали ли какие-нибудь скамейки? ; Тунгуда: tieditko sie tasta midanih? (Зайков П. М., 2001, 39) знал ли ты об этом что-нибудь? ; Мяндусельга: Ossa mid d пЧparemboa (KKN, 1936, 12) купи что-нибудь получше ; Тихвин: kenni seizualeih suurella labiella (Рягоев В. Д., 1977, 269) кто-нибудь встанет на большую лопату . В диалектах собственно-карельского наречия, распространенных на территории Карелии, встречаются неопределенные местоимения как с частицей -nih, так и -пі -нибудь \ Частица -nih является самой распространенной местоименной частицей в собственно-карельском наречии. Тем не менее, в тихвинском диалекте собственно-карельского наречия встречаются местоимения лишь с частицей -пі, а в тверских диалектах отсутствуют оба варианта частицы. В ливвиковском и людиковском наречиях местоимения с частицей -nih не представлены, встречаются редкие примеры с частицей -пі: Ливвиковское наречие Кондуши: mida пі sanotah, sit nagretah (ОКР, 1994, 331) что-нибудь скажут, потом смеются ; Людиковское наречие Мунозеро: kondii oppiu olgis luadida midani (LS, 1944, 214) медведь пытается что-нибудь из соломы сделать ; Святозеро: ndgigo kedd пі? (ФСЛР, 1975, 255) видел ли он кого-нибудь? ; staruh mit t eni voib ottab ned (LI, 1967, 108) старуха какая-нибудь может взять их ; Местоимения с частицей -nibut (nibuit, -nibuiten, -buit(en), -butten, —but ), -nibuiten -нибудь : minibut (тверск., ливв., люд.), mibut\ mibutten, mi(ni)buit (тверск.) что-нибудь, какой-нибудь ; kennibut (тверск., ливв., люд.), ken{ni)buiten, kenbu{i)t (тверск.) кто-нибудь ; mittiinenibut , mutusbutten, mutusbuit, muttunebuit (тверск.), mittenibut (люд.) какой-нибудь, какой-либо Собственно-карельское наречие Толмачи: mangid ze ken nibuit da hebone tuogua (OKP, 1980, 35) идите же кто-нибудь и приведите лошадь ; eig ole libo vanhoa libo houkasta libo k ed a ni buiten (KKN, 1932, 70) нет ли старого, больного или кого-нибудь ; ostuatka vuatetta libo midd-buit (ОКР, 1980, 197) купите одежды или чего-нибудь ; Весьегонск: akka, davai тйб midanibuit kulvdmma (TKKN, 1990, 36) давай мы что-нибудь посеем ; paistah mid butten (DKT, 1990, 64) о чем-нибудь говорят ; eig ole hanelld mittiizie-nibut vessoi (KKN, 1932, 127) нет ли у него каких-нибудь {каких-либо) вещей ; a siid mututtd buit nacinkua panet (OKP, 1980, 72) а потом какую-нибудь начинку положишь .
Указательные, возвратно-усилительное и относительные местоимения в неопределенном значении
В состав многих обобщительно-определительных местоимений карельского языка не входят вопросительные местоимения. Такие обобщительно-определительные местоименные слова представлены в трех видах: 1) восходящие к местоимениям, не относящимся к разряду вопросительных: кар. joka, joga каждый образованы от местоименной основы jo-, засвидетельствованной в составе финских относительных местоимений, второй компонент местоимений — суффикс -ka, -ga. Данное местоимение восходит к io+ka, X. Оянсуу считает -ка компонентом латива (Ojansuu Н., 1922, 96). К. Е. Майтинская высказывает мнение о том, что, поскольку за суффиксом -ка, -ga могут следовать словоизменительные форманты (вероятнее всего речь идет об образованиях типа кар. jo-ga-hine каждый ), скорее всего он является в данном случае не усилительным, а местоименным суффиксом (Майтинская К. Е., 1979,204); 2) восходящие к знаменательным словам своего языка koko, kogo весь от koko величина ; 3) восходящие к прибалтийско-финскому языку-основе, которым они были заимствованы из других языков. Так, из балтийских языков заимствовано слово (литовск. kieika количество, численность ), на основе которого формировались карельские местоимения каіккі, каі все, всё\ каікіп все (Майтинская К. Е., 1979, 235). Из шведского языка прибалтийско-финским языком-основой было заимствовано местоимение sama такой же, тот же самый ( шв. sammd). (Майтинская К. Е., 1979, 210). В некоторых языках позднее к основе этого местоимения присоединился именной словообразовательный суффикс -(i)ne(n): собств.-кар. sama, ливв. sama, samaine такой же, тот же самый" (Ojansuu Н., 1922,107).
Карельское местоимение kaikin "все" по происхождению представляет собою форму инструктива (типа omin voimin своими силами ), которая ныне выступает только как номинативная.
К основе то- восходят местоимения карельского языка трех разрядов: указательное тоіпе такойУ и обобщительно-определительные molommat, mollembat "оба\ а также неопределенное топі несколько . В указательных словах финского языка semmoinen и tammoinen такой первая часть — указательное местоимение se %тотУ и tama Лэтот\ вторая часть - moinen та-кой\ Местоименная основа то восходит к финно-угорскому языку-основе, что подтверждается материалами венгерского и марийского языков (Ojansuu Н., 1922, 104). Выступающую в местоимениях mollembat, molemmat Ъба -le- X. Оянсуу считает частью именного суффикса -llinen, присутствующего в словах типаpaivallinen Ъбед (Ojansuu Н., 1922, 41). В местоимении топі несколько, многие% четко различается основа то- и суффиксальная часть —пі (Ojansuu Н., 1922,41).
Местоименные формы molommat, mollemmat, mollembat обаУ восходят к molyempat, форма molletit — к molyettit (Ojansuu Н., 1922, 7). Формы mollen и mollei ЪбаУ вероятнее всего восходят к инструктиву mollein, как и ранее упомянутое местоимение kaikin все" и в современном языке эта форма считается номинативной. В отличие от местоимения kaikin "все", которое склоняется по падежам, mollen и mollei Ъба" выступают в неизменяемом виде.
Примеры из родственных языков позволяют предположить, что местоимение, восходящее к molyempat или melyempat, существовало уже в прибалтийско-финском языке-основе: фин. molemmat, вепсе, molembat, вод. nelepat, эст. molemad, лив. molmed Ъба (Ojansuu Н., 1922, 25).
Местоименное значение "другой" уже в финно-угорском языке-основе было закреплено за специальным местоименным корнем т+заднерядная огласовка, и m-овые местоимения со значением "другой " представлены ныне в угорских, прибалтийско-финских, марийских, пермских языках. М-овое определительное местоимение, по всей вероятности, восходит к указательному местоимению, о чем свидетельствует венгерское те сегодня\ most теперъ\ Судя по этим венгерским словам, w-овое указательное местоимение употреблялось при указании на близкое расстояние, слова же со значением "другой" легче возводить к местоимениям, используемым при указании на удаленное расстояние (типа тот ). Однако вполне допустимо, что местоименная основа т первоначально была представителем общего указания, и в таком случае от этой основы могли развиться местоимения как со значением этот, так и со значением тот другой (Майтинская К. Е., 1969,262).
А. Пенттиля считает основным значением местоимения тии другой, иной" указание на отсутствующий, исключенный из ранее упомянутого множества (группы, области) предмет, но относящийся к определенной группе или области: laatikossa on vasara, hoylaja muuta semmoista в ящике есть молоток, рубанок и другие подобные вещи (Penttila А., 1963, 524). Последний пример выявляет обобщающее значение данного местоимения.
Местоимение более позднего происхождения toini, toine со значением "другой" образовано от указательной местоименной основы / (tuo, tai тот ) + именной словообразовательный суффикс (Майтинская К. Е., 1979, 234).
Местоимения образуют весьма своеобразную лексико-грамматическую категорию слов. Для местоименного значения характерны обобщенность и отсутствие предметной отнесенности. Местоимения способны обобщать разнородные предметы или их признаки. Семантическим ядром всех местоимений является указательностъ.
Местоимения редко заимствуются. Исключение составляют пестрые разряды неопределенных и обобщительно-определительных местоименных слов.
Точку зрения о местоимениях как о "спорной" части речи подтверждает тот факт, что языковеды выделяют неодинаковое количество семантических групп местоимений родственных или даже одного и того же языка. Тем не менее, всеми исследователями четко выделены местоимения первостепенных разрядов: личные, указательные и вопросительные.
Вопросительные местоимения карельского языка восходят к финно-угорскому языку-основе. Они подразделяются на простые и осложненные суффиксами местоименные слова. Большинство местоимений содержат более одного суффикса, последний суффикс чаще всего — это именной словообразовательный суффикс (mitu-ine "какой", ku-da-ma-ne "который ). Многие суффиксы восходят к языку-основе и по своему значению различны (суффикс —п обозначает лицо, ta- - по происхождению указательный суффикс). Фонетический состав местоимений разнообразен, это объясняется многообразием диалектов в языке.
Происхождение обобщительно-определительных местоимений
Словообразовательные элементы (частицы) придают неопределенным местоимениям различную степень неопределенности, и соответственно этому выделяется три семантические группы неопределенных местоимений: 1) неопределенно-нефиксированные: mitahto \то-нибудь\ kennih кто-нибудь ; 2) неопределенно-фиксированные: miliene \mo-mo ; kenollou кто-то\ 3) слабоопределенные: kudaken \ое-кто\
Общее значение неопределенно-нефиксированных местоимений можно назвать нефиксированным выделением одного из неконкретизированных элементов множества. В этих случаях местоимения не фиксируют внимания на чём-то или ком-то одном, пусть и неизвестном, неопределённом: kentahto кто-нибудь\ mittuinetah лкакой-нибудь\ miVuubo \то-нибудь migi что-нибудь и т. д. Именно признаки нефиксированности выделения одного из элементов множества местоимений с частицей, обозначающей -нибудь" отличают данные местоимения от близких к ним по своей семантике обобщи-тельно-определительных (-распределительных) местоимений jogahine \а-ждыи, vaikka ken \то угодно , hos ті хоть, что угодно , но с признаком указания на соединительные отношения. Разница между местоимениями jogahine каждый и, например, kentahto кто-нибудъ заключается в том, что первое подчеркивает субъективность предназначенного выбора элемента из множества, второе же - объективную разнородность элементов, предназначенных для выбора и несущественность их различия для говорящего в качестве отдельных участников события.
Особенность неопределенно-фиксированных местоимений состоит в том, что они указывают на отдельный фиксированный, но неконкретизирован-ный для говорящего предмет, лицо, время, событие и т. д. Несмотря на то, что внимание фиксируется на одном из элементов множества, конкретный участник события менее известен для говорящего, чем если бы он был указан местоимением первой группы.
Значением слабоопределенных местоимений является указание на фиксированные в ограниченном количестве и неконкретизированные для слушающего, но известные говорящему элементы множества. Такие местоимения указывают на что-либо известное говорящему, но неопределённое для слушающего.
Обобщительно-определительные местоимения карельского языка — самый разнообразный по своему составу и семантике местоименный разряд. Обобщительно-определительное значение сообщается как местоимениями, восходящими к вопросительным (yaikka ken хоть кто ), так и местоименными словами иного происхождения (например, появившимися вследствие прономинализации неместоименных слов или заимствования). Многие обобщительно-определительные местоимения, образованные от вопросительных, по своей семантике близки к неопределенным, иногда содержат одну и ту же частицу, и их значение выявляется только в конкретном контексте: kentahto tieddy sen кто-нибудь знает об этом (неопред.); olgah ken tahto пусть будет кто угодно (обобщ.-опред.). Более четкой и узкой семантикой обладают местоимения, обозначающие оба {molommat, mollei), "все" {kaikki, kai), каждый Q oga, jokahinf), mom же самый, такой же (sama, samaine).
Местоимение yksi выступает в нескольких значениях: неопределенное один, некто , обобщительно-определительное в паре с toine один...другой , обобщительно-определительное тот же самый . По семантическим признакам выделяется 4 основные группы обобщи-тельно-определительных местоимений: 1) консессивные: hot ken хоть кто, кто угодно , vaikka ті хоть что, что угодно ; 2) тотальные: собств.-кар. kumpiki оба, каждый , joka, jogahine каждый ; собств.-кар. kaikki, ливв. kai все ; ливв. mollembat оба ; 3) противопоставительные: тии, toine другой ;yksi...toine один...другой ; 4) обозначающие схожесть или идентичность: sama такой же, то же самый". Консессивные местоимения имеют уступительное значение и не содержат окончательного выбора, более того, говорящему безразличен результат выбора. Тотальные местоимения обозначают в той или иной мере определенный предмет и (или) указывающие на совокупный охват. Противопоставительные местоимения обозначают противопоставление предметов, лиц, явлений друг другу. Местоименный состав карельского языка подтверждают точку зрения о консервативности местоимений. В составе вопросительных местоимений не встречаются заимствования из русского языка. Неопределенные местоимения содержат частицы, заимствованные из русского языка. Тем не менее, исключая тверские и тихвинский диалекты собственно-карельского наречия, где влияние русского языка объясняется территориально, разряд неопределенных местоимений представлен в основном местоименными словами финно-угорского, прибалтийско-финского или карельского происхождения.
