Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Анализ словообразовательных моделей прилагательных в арабском языке 8
0.0. Проблема выделения прилагательных в языках мира 8
1.0. Проблема выделения прилагательных в арабском языке 14
1.1.0. Морфологический критерий 14
1.1.3.0. Степени сравнения в арабском языке 23
1.2.0. Синтаксический критерий 28
2.0. Прилагательные цвета и физического признака в арабском языке 31
2.3.0. Особенности семантики рассматриваемых прилагательных 37
2.3.1.0. Эпитеты 37
2.3.2.0. Оттенки значения 40
2.4.0. Имена, образованные по сходным моделям 42
2.5.0. Проблема двухпадежности 48
2.6.0. Морфологические варианты рассматриваемых прилагательных 51
2.7.0. Другие именные модели со схожей семантикой 52
2.8.0. Особые субстантивные модели со схожей семантикой 60
2.9.0. Развитие семантики рассматриваемых прилагательных 62
3.0. Особые глагольные формы для корней со значением цвета и физического признака 65
4.0. Прилагательные цвета и физического признака с точки зрения выделения прилагательных в арабском языке 68
4.3.0. Образование степеней сравнения у рассматриваемых прилагательных 73
5.0. Синтаксические функции прилагательных цвета и физического признака 75
5.2.0. Проблема субстантивации рассматриваемых прилагательных 76
6.0. Выводы 78
6.6.0. Проблема прилагательных цвета и физического признака в арабском языке в типологическом разрезе 87
Глава 2. Прилагательные цвета и физического признака в диалектах арабского языка и других семитских языках 89
1.0. Именные модели 89
1.1.0. Схожие именные модели 89
1.1.1.0. Диалекты арабского языка 89
1.1.2.0. Мальтийский язык 93
1.1.3.0. Древнеюжноаравийские эпиграфические языки 94
1.1.4.0. Модели с начальным '- в семитских языках 95
1.2.0. Другие модели со схожей семантикой 99
1.2.1.0. Аккадский язык 99
1.2.2.0. Древнееврейский язык 100
1.2.3.0. Арамейские языки 102
1.2.4.0. Эфиосемитские языки 103
1.2.5.0. Современные южноаравийские языки 105
2.0. Соответствующие глагольные формы в семитских языках 106
2.1.0. Арабские диалекты 106
2.2.0. Древнееврейский язык 107
2.3.0. Угаритский язык 108
2.4.0. Современные южноаравийские языки 108
2.5.0. Эфиосемитские языки 110
3.0. Выводы 112
Заключение 115
Приложение 1 118
І. цвет 119
П. физический признак 128
III. прочее 184
Указатель корней 195
Приложение II 214
согласованное определение 214
именное сказуемое, именная часть сказуемого, предикативное определение 219
спецификация 222
элатив 223
окказиональная субстантивация 223
неясные контексты 230
Литература
- Проблема выделения прилагательных в арабском языке
- Морфологические варианты рассматриваемых прилагательных
- Проблема субстантивации рассматриваемых прилагательных
- Древнеюжноаравийские эпиграфические языки
Введение к работе
Актуальность темы и степень ее изученности. В последнее время наука все чаще обращается к проблеме выделения частей речи в различных языках. Ситуация с прилагательными, возможно, один из самых важных вопросов в современной теории и типологии частей речи. Для того, чтобы выделить прилагательные как часть речи, следует подробно описать имеющиеся в языке морфологические и синтаксические особенности.
К именному словообразованию в арабском языке разные ученые обращались весьма часто. Прилагательные, как правило, разбирались в контексте имен. Все словообразовательные модели были в той или иной степени упомянуты. Однако отдельно прилагательные с точки зрения их отличия от других имен арабского не рассматривались. Тем более не ставилась задача выделить особые словообразовательные модели именно прилагательных.
Цели и задачи диссертации. В настоящей работе мы уделяем особое внимание одной специфической для арабского языка модели - прилагательным цвета и физического признака, которые отличаются от других имен арабского языка не только семантически, но и морфологически. Эту группу прилагательных ученые рассматривали и ранее, однако ее следует изучить со всех возможных точек зрения - выделения прилагательных в арабском языке, арабского словообразования, арабского словоизменения, арабского синтаксиса, семантики, сравнительного материала семитских языков и сопоставления фактов арабского языка с ситуацией в языках мира. Мы не ставим себе цели решить проблему выделения прилагательных в арабском языке. Наша задача - понять, какое место среди арабских имен занимает указанная выше группа прилагательных. Это понимание, по всей видимости, должно приблизить нас и к пониманию проблемы прилагательных и словообразовательных подклассов в арабском языке.
Источники исследования. Для анализа различных синтаксических функций, в которых могут выступать арабские прилагательные, мы использовали тексты Корана и арабской доисламской поэзии (примеры взяты, в основном, из словаря Вл. В. Полосина "Словарь поэтов племени 'абс VI-VIII вв.", Москва, 1995), поскольку в работе в первую очередь исследуется материал классического литературного арабского языка. Толкование конкретных прилагательных приводится главным образом по арабско-французскому словарю А. де Биберштейна-Казимирского (Dictionnaire arabe-frangais de A. de Biberstein-Kazimirski. Т. I. Paris, 1846. T. II. Paris, 1860). Сравнительный семитский материал приводится из соответствующих словарей семитских языков. При описании различных
5 словообразовательных моделей в арабском и других семитских языках мы опирались также на различные работы по морфологии арабского и семитских языков.
Методология исследования. Работа основана на достижениях современной отечественной и зарубежной арабистики, сравнительной семитологии и типологии. Среди важнейших работ отечественных арабистов, использованных нами, следует прежде всего отметить труды Н. В. Юшманова (Юшманов Н. В. Работы по общей фонетике, семитологии и арабской классической морфологии. Москва, 1998), Б. М. Гранде (Гранде Б. М. Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении. Москва, 1998). Большинство положений, связанных с арабской и семитской морфологией и словообразованием, взяты нами из работ конца XX века, таких как свод трудов по арабской филологии, составленный группой немецких ученых (Grundriss der Arabischen Philologie. Wiesbaden, 1982), диссертация Дж. Ц. Фокса, посвященная именным моделям в семитских языках (Fox J. Т. Noun patterns in the Semitic languages. Cambridge, Massachusetts, 1996), сборник кратких грамматических очерков семитских языков под редакцией Р. Хетцрона (The Semitic Languages, ed. R. Hetzron. London - New York, 1997) и др. Выводы, касающиеся существования класса прилагательных в арабском языке, сделаны, в частности, на основании разработок когнитивной типологии и современных взглядов на прилагательные и части речи в целом, изложенных, напр., в сборнике Части речи. Теория и типология. Москва, 1990; в монографии У. Крофта (Croft W. Syntactic categories and grammatical relations: the cognitive organization of information. Chicago, 1991); в учебнике В. А. Плунгяна (Плунгян В. А. Общая морфология. Москва, 2000). В работе также используются данные, касающиеся прилагательных в семитских языках, отраженные, например, в монографии Э. Рейнер (Reiner Е. A linguistic analysis of Akkadian. London - The Hague - Paris, 1966) и статье А. Гая (Gai A. The category "adjective" in Semitic languages. II Journal of Semitic Studies XL/I, 1995).
Научная новизна диссертации. Как уже указано выше, настоящая работа представляет собой попытку рассмотреть словообразовательные модели прилагательных арабского языка со всех возможных и важных точек зрения. Прилагательные цвета и физического признака, которым в настоящей работе отводится больше всего места, рассматривались и ранее, но в контексте описания словообразовательных моделей всех имен арабского языка. Существует монография В. Фишера (Fischer W. Farb- und Formenbezeichnung in der Sprache der altarabische Dichtung. Wiesbaden, 1965.), посвященная этим прилагательным. В настоящей диссертации мы неоднократно обращались к работе В. Фишера, поскольку в ней подробно описываются другие именные, а также глагольные модели в арабском языке с подобными значениями, а также ситуация в некоторых
6 семитских языках. Однако в указанной монографии основное внимание все же уделяется семантике рассматриваемых нами прилагательных, в то время как нашей целью в первую очередь является описание морфологических и словообразовательных, а также некоторых синтаксических особенностей указанных моделей прилагательных. Особое место в работе уделяется сопоставлению полученных результатов с данными семитских языков и языков мира.
Практическая значимость работы. Некоторые выводы исследования могут использоваться в теоретической и практической грамматике арабского языка (в первую очередь, в разделах, посвященные именному словообразованию и ситуации с частями речи в арабском языке), при изучении истории арабского языка, арабской лексикографии, а также при исследовании сравнительной морфологии семитских языков.
По теме диссертации были прочитаны доклады: на Международной конференции по иудаике (Королев, январь-февраль 2000; Королев, январь-февраль 2001) и на Второй зимней типологической школе (Московская область, февраль 2000).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав (первая, наиболее объемная глава посвящена собственно ситуации в арабском языке и сопоставлению ее с ситуацией в языках мира, в ней также делается попытка взглянуть на проблему с типологической точки зрения, во второй главе приводятся различные данные из семитских языков) и заключения, в котором полученные данные сводятся в единую систему. Далее следуют два приложения. В первом приводятся словарные статьи для особых прилагательных цвета и физического признака и некоторых других (основной корпус составляют статьи из словаря А. де Биберштейна-Казимирского, реже приводятся статьи из других словарей). Второе приложение представляет собой примеры из Корана и словаря Вл. В. Полосина на различные синтаксические функции, в которых могут фигурировать рассматриваемые арабские прилагательные. Диссертацию завершает список использованной литературы.
В работе используются следующие обозначения для звуков арабского языка (расположены по арабскому алфавиту): ', b, t, t, j, h, x, d, d, r, z, s, s, s, d, t, z, ', g, f, q, k, 1, m, n, h, w, у. Долгота гласного звука обозначается надстрочной чертой (напр., а). Для других языков, в основном, используются обозначения, принятые в цитируемых работах, однако в случае разных обозначений для одних и тех же звуков мы, как правило, выбирали те, которые употреблялись в более поздних работах, или же в большем количестве работ - так, гласный звук амхарского языка, в монографии Е. Г. Титова ("Грамматика амхарского языка". Москва, 1991) обозначаемый как є, в настоящей работе передается как а, поскольку такое обозначение принято в сравнительных словарях
7 эфиосемитских языков В. Леслау (напр., Leslau W. Etymological Dictionary of Gurage (Ethiopic). Wiesbaden, 1979; Leslau W. Comparative Dictionary of Ge'ez (Classical Ethiopic). Wiesbaden, 1987) и, как следствие, в сравнительном словаре семитских языков А. Ю. Милитарева и Л. Е. Когана (Militarev A. and Kogan L. Semitic Etymological Dictionary vol. I. Miinster, 2000).
Проблема выделения прилагательных в арабском языке
В арабской лингвистической традиции выделяются три части речи - имена (ism "имя") (в т. ч. и прилагательные (sifa- "прилагательное")), глаголы (fi l- "глагол") и частицы (harf- "частица"). Класс имен может делиться на подкласс собственно имен и подкласс местоимений (отличающихся от собственно имен "особыми парадигмами и формами, характерными только для местоимений, в том числе - наличием категории лица" [Белова (в печати), 1]). Прилагательные же в арабском языке традиционно включаются в класс собственно имен - большинство прилагательных образуется по тем же моделям, что и существительные; к прилагательным относят и причастия, действительные (ismu-1-fa ili "имя делающего") и страдательные (ismu-1-maf uli "имя сделанного"). Такого мнения придерживаются многие европейские и отечественные ученые, в частности, Н. В. Юшманов [1998а, 237] и Б. М. Гранде [1998, 253]. Г. Ш. Шарбатов же, признавая, что многие прилагательные образуются по словообразующим моделям, характерным и для существительных, напротив, утверждает, что прилагательные в арабском языке можно выделить как часть речи, опираясь на их семантические и синтаксические свойства [Шарбатов 1961, 30-31, 40]. Э. Н. Мишкуров также выделяет прилагательные в арабском языке на основании так называемого особого грамматического значения ("атрибутивность" или "призначность") [Мишкуров 1978, 128]. Ниже будет показано, что прилагательные арабского языка действительно обладают специфическими именно для них (в отличие от других имен) синтаксическими функциями (но речь пойдет не о функции определения, которую имеет в виду Г. Ш. Шарбатов - см. 1.2.1 и ел.); что касается семантики, то нередко одно и то же слово может иметь субстантивное или адъективное значение в зависимости от контекста, при этом многие употребительные в языке конструкции даже можно при этом толковать различными способами (см. там же). Отметим, что Г. Ш. Шарбатов говорит также и о широко распространенном в арабском языке процессе субстантивации прилагательных [Шарбатов 1961, 42-43] (см. ниже).
У. 3. Кариев выделяет 18 словообразовательных моделей прилагательных: СіаС2Сз-2 (напр., sa bun "трудный"), С1ІС2С3- (напр., sirfim «чистый»), СіиС2Сза1:-, СіаС2аСз- (напр., hasanun "хороший"), СіиС2аСз- (напр., qudamun «щедрый»), СіиС2иСз- (напр., junubun «чужой»), СіаСгаСз- (напр., jabanun «трусливый»), СііС2аСз- (напр., sinatun «безбородый»), CiuC2aC3- (напр., Suja un «храбрый»), СіаС2їС3- (напр., kablrun "больший"), СіаС2йС3- (напр., saburun "терпеливый"), CiuC2uC3-, CiaC2C2aC3- (напр., kaddabun «лживый»), СіаС2С2аСзаі-, СіаС2С2їСз-, СіиС2С2йСз-, аСіС2аСзи (подробнее см. в разделе 2) и СіаС2Сзап- (последняя из указанных моделей имеет два варианта: СіаС2Сзагшп и СіаС2Сзапи, напр. nadmanun "сожалеющий", sakranu "пьяный"; об окончании -и см. в 2.5); из них все встречаются также среди существительных [Кариев, 1966, 7, табл. 1]. Г. Ш. Шарбатов называет среди наиболее употребительных моделей прилагательных также СіиС2Сз- (напр., sulbun «твердый»), СіаС2іСз- (модель действительного причастия), СіаС2С2йСз- (характерный для диалектов геминированный вариант модели СіаСгйСз-), С1ІС2С2ЇС3- (напр., dikkirun «хорошо ПОМНЯЩИЙ»), шіСіСгаСз-(напр., mihzanun «очень печальный») [Шарбатов 1991, 300]. См. также в [Гранде 1998, 263] адъективную модель СіиСгаСзаі- (напр., duhakatun "насмешливый"). Среди указанных моделей есть старые, собственно адъективные - СіаСгаСз- (а также не отмеченные У. 3. Кариевым СіаСгіСз- (напр., hazinun "печальный") и СіаСгіїСз- (напр., yaquzun «бдительный») — см. [Fischer 1997, 192]), и вытеснившая их новая - СіаСгїСз-, но все они, тем не менее, фигурируют и как субстантивные. В. Фишер приводит таблицу примеров на частотные именные модели, иллюстрируя указанный факт; мы ограничимся здесь иллюстрациями для исторически адъективных моделей: СіаСгаСз-: hasanun "хороший" и talabun "требование", СіаСгіСз-: hadirun "осторожный" и kabidun "печень", СіаСгїСз-: qalllun "малый" и qallbun "колодец", СіаСгйСз-: атйпип "верный" и amudun "столб" [ibid.; см. тж. подобные таблицы в Gaudefroy 1952, 87]. Заметим, что все приведенные существительные являются либо собственно первичными существительными, либо, в крайнем случае, отглагольными именами, как и прочие в таблице В. Фишера. Если же говорить об одних и тех же лексемах, то вычислить, к примеру, имеет имя hakimun значение "мудрый" или "мудрец", можно только из контекста.
Понятно, что арабские прилагательные регулярно изменяются по родам, и этот факт мог бы в иной ситуации являться существенным для выделения прилагательных в отдельную часть речи. Но изменение по роду является фактом скорее синтаксиса, чем морфологии; здесь мы хотели бы вновь оговориться, что в настоящей работе нас в первую очередь интересуют морфологические и словообразовательные отличия прилагательных от других имен. Кроме того, показатель женского рода у одной и той же модели будет также один и тот же, независимо от части речи: напр., haklmun "мудрый" или "мудрец" -hakimatun "мудрая" или "мудрая женщина". (Ср. в качестве параллели пример из санскрита kala "черный" - kali "черная", deva "бог" - devi "богиня", приводимый в [Тестелец 1990, 83] как иллюстрация объединения существительных и прилагательных в одну часть речи; ср. также, например, латинские bonus "хороший" - bona "хорошая", filius "сын" -filia "дочь" [Алпатов 1990а, примечание 4].) Характерна также ситуация с частотными адъективными моделями СіаСгїСз- и СіаСгйСз-: первая из них не изменяется по родам в пассивном значении (baqaratun (1) natihatun (2) "бодливая (2) корова (1)", но imra atun (1) qatilun (2) "убитая (2) женщина (3)"), вторая, напротив, изменяется по родам только в пассивном значении {imra atun (1) rasulatun (2) "посланная (2) женщина (1)", но imra atun (1) kadubun (2) "лживая (2) женщина (1)"), что связано, по-видимому, с тем, что модели СіаСгїСз- и СіаСгйСз- являются древними формами активного и пассивного причастий соответственно. Прилагательные, образованные по моделям СіиСгаСз-, СііСгаСз-, тіСіСгаСз-, тіСіСгаСз- и тіСіСгїСз-, не изменяются по родам и числам (см., напр., [Fischer 1965, 142]; [Гранде 1998, 271]; В. Фишер указывает, что для первых двух моделей этот факт обычно не упоминается в грамматиках). (Между тем нельзя не заметить, что в таких языках, как латынь или испанский, можно также встретить группы прилагательных, не изменяющихся по родам.) Также по родам не изменяются прилагательные, образованные по моделям с усилительным значением, оканчивающимся на стандартный показатель женского рода -at-: СіаСгСгаСзаі-, СіаСгйСзаі-, СіаСгіСзаі-, СііСгСгаСзаі-, СіиСгаСзаі- [Гранде 1998, 271]. Кроме того, прилагательные, обозначающие свойства, присущие исключительно женщинам, обычно образуются по модели мужского рода, напр., hamilun "беременная" (точно так же, как перечисленные выше модели с показателем -at- в некоторых случаях обозначают только лиц мужского пола, обычно с уничижительным оттенком, напр., nuhakatun "часто меняющий жен") - этот факт является, по-видимому, еще одним аргументом в пользу того, что арабские прилагательные не представляют собой отдельного морфологического класса. Обратим внимание и на такой примечательный факт, описываемый Б. М. Гранде: "от имен прилагательных, не изменяющихся по родам, могут, однако, образоваться существительные женского рода с окончанием -atun, например: aduwwun "враг" (модель СіаСгйСз-), ж.р. aduwwatun" [Гранде 1998, 272] (отметим, однако, что здесь Б. М. Гранде вновь переводит прилагательное, приводимое в качестве примера, существительным). Ср. тж. конструкцию с использованием приложения imra atun (1) adlun (2) "справедливая (2) женщина" (1), букв, "женщина (ж.р.) справедливость (мр.)" (И. М. Дьяконов указывает на подобную ситуацию в аккадском языке - eqlum (1) sibutum (2) "желаемое (2) поле (2)", букв, "поле (м.р.) желание (ж.р.)" [Дьяконов 1991, 104], однако в грамматике В. фон Зодена мы подобных примеров не обнаруживаем). См. также примеры на согласованное определение и приложение в арабском языке в 1.2.
Морфологические варианты рассматриваемых прилагательных
В арабском языке начальный - иногда усиливается до - [Гранде 1998, 94]): atjalun и atjalu "пузатый" [ВК I, 219; II, 170], Б. М. Гранде в качестве второй приводит форму atjalun "имеющий толстый отвислый живот" с нунацией; для той же модели Б. М. Гранде приводит формы aslaqunl isliqun "волк" (форма sulqanun указывает на некорневое происхождение -), usludun (а также usludun) и saldun "твердый", alkadun "толстый" и takallada "быть мясистым" с метатезой, admaratun "скандалист" и damara "рычать" [Гранде 1998, 94]. А. Фляйш приводит также пример afdajun "толстый" и tafaddaja "становиться жирным" [Fleisch 1961, 415]. В арабском языке можно встретить еще некоторые имена подобной семантики, имеющие префикс - - udafirun "сильный и крупный (о верблюде)" (ср. difirrun "сильный, крепкий"); idrisun "белый как зуб" (в [ВК II, 280] приводится другое значение - "сиреневый") (ср. dirsun "зуб"), izlimun "темный (о ночи)" (ср. zalimun "темный"); ifialun "слабый и неловкий" (cp.faSlun "ленивый, вялый" [ВК II, 598]), ifdajun "толстый и мягкий" (ср. mifdajun "толстый"); aSannatun "имеющий нежную кожу и красивое тело" (в [ВК II, 264] приводятся другие значения - "1. Высокого роста; хорошо сложенный и достаточно жирный. 2. Умный") (ср. Sinatun "женщина хорошего сложения и имеющая красивый телесный цвет" [ВК I, 1276]), aSannajun "имеющий сморщенный лоб" (в [ВК II, 264] приводится другое значение - "нелюдимый человек, с которым сложно жить") [Гранде 1998, 94]. Приводимые Б. М. Гранде параллели, не имеющие префикса - (для подтверждения его изначально некорневого статуса), образуются по различным именным моделям (напр., Sinatun "имеющий нежную кожу и красивое тело", Sanijun "морщинистый"). Отметим, что начальный -, по всей видимости, все же осознается носителями как часть четырехконсонантного корня, являясь таким образом "квази-префиксом" (см., напр., [Юшманов 1998а, 256]). По-видимому, эту группу с начальным а- следует воспринимать как особую категорию прилагательных, вторичных к рассматриваемым нами (они выровнялись по общей именной схеме и приняли нунацию) или параллельных, но по семантике входящих в группу, являющуюся основным предметом настоящей работы. См. об этом также в [Fischer 1965, 201-202]. 2.6.2. Отметим также варианты с другим вокализмом (также принявшими нунацию): ibrlqun (= abraqu) "сверкающий, блестящий", um uzun (= am azu) "каменистая земля", итгЩип (= amratu) "безволосый (haarlos), гладкий", umludun, imlldun (= amladu) "гладкий, нежный", imllsun (= amlasu) "безволосый (unbehaart), гладкий" [Fischer 1965, 201].
Следует отметить, что в арабском языке встречаются прилагательные с семантически подобными значениями и образованные по другому типу. Ср., напр.: burtuqaliyyun "оранжевый" (образовано по модели упоминавшегося выше имени относительного с показателем -iyy- от burtuqalun "апельсин" - см. 1.1.2); adunun "ушастый" (от udnun "ухо") (древняя модель страдательного причастия первой породы); fahimun "угольно-черный" (модель действительного причастия первой породы, причем в данном случае первичным является имя, а не глагол -fahmun "уголь"); Sawnabun "рослый" (в словаре А. де Биберштейна-Казимирского эта форма не засвидетельствована); mibtanun "толстопузый" (от batnun "живот") и пр. [Гранде 1998, 91, 93]. Обратим внимание на особые редкие словообразовательные группы с подобными значениями: группа моделей с редупликацией: hawarwaratun "имеющая белый цвет лица (о женщине)" (в форме мужского рода - hawarwarun - это имя означает "что-то, нечто"; ср. hawariyyun "белый"18 [ВК I, 511]), Sajawja ulSajawja (ж.р. Sajawjatun) "очень длинный и худой, с длинными ногами" (между тем, среди имен этой модели встречаются и другие значения, напр.: gaSamSamun "энергичный, смелый", asabsabun "очень жаркий (о дне)", ranawnatun "круговая чаша"); turturun "долговязый и глупый", sursurun "огромный" (о верблюде) (имя sursurun (а также sursurun и sarsarun) означает также "сверчок", ср. также zurzurun "скворец", qurqurun "длинный корабль") [Гранде 1998, 90, 91].
Проблема субстантивации рассматриваемых прилагательных
Кроме того, среди рассмотренных нами контекстов нам встретилось достаточно много примеров субстантивации прилагательных из этой группы (96 примеров из словаря Полосина, 26 примеров из Корана) (напр., al-Hutay ah: 77.8: Sanunun (1) аЪй-hu (2) axdariyyun (3) wa- ummu-hu (4) mina (5)-l-huqbi (6) "средней упитанности (1), отец его (2) - дикий осел (3), и мать его (4) из (5) тех, кто с белой полосой на брюхе (6)" [Полосин 1995, 122]). Однако по большей части это результат приема, часто используемого в поэзии - употребления эпитета в роли определяемого слова: так, вместо слова "меч" говорится "блестящий" ( abyad-), вместо "верблюдица" (или "бурая верблюдица") - "бурая" ( adma -). (Ср., например, русское прилагательное "сохатый", обычно выступающее как эпитет к существительному "лось", но и часто употребляемое вместо него.) См. в 2.3.1.3 список прилагательных, образованных по модели, рассматриваемой нами, взятый из [Пурцеладзе 1990], работы, посвященной этому поэтическому приему. Н. Н. Пурцеладзе отмечает, что прилагательные цвета (причем не обязательно образованные по рассматриваемой нами модели) могут принимать в качестве такого "второго значения" очень большой набор предметов и понятий - так, например, прилагательное axda.ru "зеленый, синий, черный, темно-серый, цвета ржавчины" может обозначать лист дерева, траву, небо, воду, ночь, лошадь и пр. Такой большой охват имен, которые можно заменить прилагательным цвета, объясняется специфической цветовой картиной в арабском языке [Purtseladze (forthcoming)]. Н. Н. Пурцеладзе наглядно показывает, что данный прием характерен лишь для поэтического языка ([Пурцеладзе 1990, 57] и ел.).
Мы также встречаем контексты, в которых прилагательное физического признака выступает в субстантивной позиции, ничего не замещая, напр.: antarah bnu-Saddad: 3.1: yakuna (1) jilduki (2) mitla (3) jildi (4)4- ajrabi (5) "чтобы была (1) кожа твоя (2) как (3) кожа (4) шелудивого (5)" [Полосин 1995, 81] - ср. в русском предложении "слепой шел по улице", где налицо субстантивация прилагательного "слепой". Как отмечалось в 1.2.1, в некоторых синтаксических позициях вообще трудно отличить арабские прилагательные от существительных, так что здесь рассматриваемые нами имена ничем не отличаются. Но для нас в таком случае важнее их морфологические особенности и более или менее замкнутая семантика. Кроме того, такие имена можно также представить и в качестве "заместителей", напр., субстантивация прилагательного со значением "шелудивый" может являться результатом эллипсиса в словосочетании "шелудивый человек".
Как уже обсуждалось выше (см. раздел 2.4), по рассматриваемой модели образуются также и собственно существительные - urwah bnu-1-Ward: 2.9: la (1) ansa (2) qawla-ha (3) li-jarati-ha (4) ma (5) in (6)ya Uu (7) bi- ahwara (8) "я не (1) забываю (2) речи ее (3) к соседке ее (4), что (5) поистине (6) он живет (7) разумом (8)" [Полосин 1995, 132]; см. также пример на такое значение для этого имени в [ВК I, 511]: та ya iSu bi- ahwara "он не живет разумной жизнью (il ne vit pas sagement)". Также и в словаре А. де Биберштейна-Казимирского для многих этих прилагательных приводятся отдельные субстантивные значения, совсем не всегда те, которые они замещают в поэтических текстах, и даже семантически не связанные с ними - это могут быть и имена мужского рода по модели аСіСгаСз-, и имена женского рода по модели СіаСгСза - - напр., для корня BRQ приводится прилагательное abraqu со значением "пестрый, смешанный из белого и черного (о веревке из двух жгутов разных цветов или о других вещах)", существительное abraqu со значением "твердая земля из грязи, камней и песка (sol dur compose de boue, de pierres et de sable)" и существительное barqa u "1. Глаз. 2. Твердая земля из грязи, камней и песка" [ВК I, 115] (возможно, земля как-то связана с бело-черным цветом, но о глазе мы этого сказать не можем); для корня XQR приводится прилагательное axda.ru со значениями "1. Зеленый. 2. Черный. 3. Темный" и существительное axda.ru со значениями "4. Пальма. 5. Темная ночь. 6. Человек, про которого говорят, что он богат от дохода со своих земель (homme que Гоп cite comme riche du revenu de ses terres). 7. Подлый человек" [ВК I, 586] (если для первых двух субстантивных значений мы легко можем установить связь с адъективными, то для двух последних мы не видим надежной связи); для корня SHM приводится прилагательное ashamu с формой множественного числа asahimu, как у формы "элатива/суперлатива", вместо ожидаемой suhmun и со значением "черный", существительное ashamu с той же формой множественного числа и со значениями "2. Ворон. 3. Рог. 4. Идол. 5. Бурдюк с вином. 6. Облако. 7. Кровь, в которую приносившие клятву окунали руки, чтобы придать их клятве больше торжественности (sang dans lequel ceux qui faisaient un serment plongeaient les mains pour donner plus de solennite a leur serment). 8. Сосок (на вымени)" и существительное sahma u со значением "зад" [ВК I, 1063] (для большинства субстантивных значений связь с адъективным по меньшей мере неочевидна).
Мы не можем игнорировать этот факт, и он также является подтверждением размытости границ между существительными и прилагательными в арабском языке. Особо отметим, что приведенный пример из словаря Вл. В. Полосина иллюстрирует наличие абстрактного субстантивного значения у такого имени (см. также мнение Е. Куриловича, кратко изложенное в 4.2). Но все же случаи употребления этих форм в адъективном значении гораздо чаще (пример на абстрактное субстантивное значение, не являющийся результатом замещения, был найден в словаре Вл. В. Полосина только один он был приведен выше), и факт наличия у таких прилагательных особых форм рода и числа свидетельствует как об их отличии от других прилагательных, так и об их отличии от существительных; случаи субстантивации (как результат поэтического замещения, так и субстантивации как таковой), равно как и собственно субстантивные значения следует все же считать окказиональными.
Древнеюжноаравийские эпиграфические языки
В древнеюжноаравийских эпиграфических языках засвидетельствованы лишь немногочисленные прилагательные цвета и физического признака (в основном, парах legomena), при этом большинство из них являются именами собственными. В [SD, 68, 172] под знаками вопроса имеются прилагательные hmrt красный (красная?) (ср. арабское ahma.ru) и zlm черный (оба - парах legomeno), при этом предполагается, что они не являются именами собственными (однако словарь Дж. С. Биеллы напротив интерпретирует их как имена собственные [Biella 1982, 181, 226]). А. Г. Лундин [Лундин 1980, 119], ссылаясь на Г. Л. Хардинга [Harding 1971, 25, 46] и А. Шарафаддина [Sharafaddin 1967, 73-74], приводит прозвища hdb горбатый (ср. ahdabu), sjmr темный (ср. asma.ru) и sjxm черный (ср. asxamu). Также в конкордансе Г. Л. Хардинга [Harding 1971, 49, 60, 61, 41, 44, 75], помимо собственно древнеарабских (сафских, лихьянских, самудских) прозвищ (напр., саф. sm "с маленькими ушами, бодрствующий, бдительный" (ср. asma u) или qzl "калека" (ср. aqzalu "некрасиво хромающий (qui cloche d une maniere disgracieuse); имеющий тощие ноги; волк" [ВК II, 734]) ) имеется некоторое количество сабейских прозвищ такой структуры, которые можно сблизить с арабскими прилагательными либо той же формы, либо близкого значения, например: S2 r волосатый (ср. aS aru "обросший волосами, покрытый болишим количеством длинной шерсти (velu, couvert de beacoup et de longs poils)" [BK I, 1239]) , qny с орлиным носом (ср. aqnd), kbd с брюшком (ср. akbadu "толстый, пузатый"), sjhh "толстая коза или овца" (?) (ср. в арабском sahhun "жирный"; Шип sahhun или Mtun sahhatun "толстая овца" [ВК I, 1057]) , sj r "худой, тощий" (ср. as aru), l t "неуклюжий?" (ср. al atu "медленный").
Следует обратить внимание на другие древнеюжноаравийские имена и прозвища, образованные по той же модели с начальным -, которые, впрочем, имеют несколько иную семантику, их следует скорее сопоставить с арабскими формами суперлатива. (А. Г. Лундин отмечает, что в древнеюжноаравийских языках имелись формы степени сравнения, сопоставимые с арабским элативом - как среди имен собственных, так и нарицательных [Лундин 1980, 119], см. тж. несколько примеров, поданных, впрочем, в качестве исключений или лишь семантически близких в [Kogan-Korotayev 1997, 230]: маинский sn "самый сильный", "хг "другой", qdm "предыдущий" (наравне с qdm)) Вспомним, с другой стороны, что среди рассматриваемых нами арабских прилагательных цвета и физического признака встречается развитие семантики от внешних черт до человеческих качеств, поэтому мы могли бы сопоставить с ними примеры из древнеюжноаравийских языков. Ср., напр., в упомянутом выше конкордансе Г. Л. Хардинга [Harding 1971, 88, 46, 87, 45, 86, 82, 74, 62]: маинский ytm "сирота" (cp.yatimun) , sjmj "отвратительный, отталкивающий" (ср. samjun, samljun "гадкий, безобразный ", samijun "гадкий, безобразный; недостойный чего-л. (vilain, hideux; indigne de...)" [BK I, 1135]) ; катабанский whb "наиболее великодушный" (ср. напр., wahibun "дающий, дарящий"), sjlb "легкий, подвижный" (ср. salibun); сабейский ws2k "быстрый, проворный" (ср. waSlkun), hrsj "прожорливый" (ср. harisun), mjd "преславный" (ср. amjadu, мн.ч. amajidu - суперлатив), kwsi "более умелый, более красивый" и пр. Также мы можем найти формы неясной семантики, но огласованные позднее как аСіСгаСз; в основном, это топонимы или названия племен: сабейский ks2r, SJW\ s yb [Harding 1971, 62, 50]. Среди топонимов Хадрамаута также находятся произошедшие от основ прилагательных цвета и физического признака: al-Gabra "мрачный, темный" (О. И. Редькин непосредственно указывает, что этот топоним образован от арабской основы gabrd - "грязный, плохой, злой, отвратительный, темный, мрачный (foul, bad, wicked, nasty, dark, gloomy)" либо gubra- "ветер, несущий пыль и песок"), Hum Labyadi (al- abyadi) (hum "дворец"; abyad- "белый"), Gar as-Sudan от sudlsudan "черные", что должно означать, что место с таким наименованием было населено потомками черных рабов [Red kin 1999, 140, 142]. См. также упоминание о таких именах собственных в древнеюжноаравийских языках, как sjlm, sj d, в [Grundriss 1982, 27].
Между тем понятно, что на таких сомнительных примерах, тем более именах собственных трудно делать какие-либо строгие выводы. Не исключено, что перечисленные имена были иначе огласованы или являлись заимствованиями. Поэтому мы не можем уверенно говорить о сходстве некоторых имен древнеюжноаравийских языков с арабской формой мужского рода у прилагательных рассматриваемого типа .
Вер и вслед за ним А. Фляйш излагают несколько точек зрения на префикс (a)-: существует мнение, что во многих случаях начальный (a)- в именах собственных, подобных приведенным в разделе 1.1.3 (приводятся примеры "sjd, "уп, r si, tig, nmr, речь идет о набатейских, пальмирских и древнеюжноаравийских текстах), является показателем специального обращения перед именем ( а), и из этого слияния "обращения" с именем впоследствии развились арабские формы элатива/суперлатива и цвета/физического признака. Такой вокативный показатель а сближается с подобным арабским показателем yd; поэтому не исключено, что арабские адъективные модели уаСіСгйСз- и уаСіСгїСз-, имеющие среди прочего значения цвета (см. глава 1, 2.7.3), имеют схожее происхождение от формы с обращением (соответственно уа СіаСгйСз- и уа СіаСгїСз-, ср. а СіаСгаСз-) [Fischer 1965, 190]. Варианты а-/уа- для одного и того же корня встречаются у модели, производной от модели аСіСгаСз- с помощью суффикса -іуу- (см. глава 1, 2.7.5): alma iyyunlyalma iyyun "особенно сверкающий, искрящийся (besonders blitzend, funkelnd)" от alma и "сверкающий, вспыхивающий в особенной степени (blitzend, aufleuchtend in besonderem Masse)" ("элатив/суперлатив"), также имеющего вариант yalma ип; В. Фишер считает вариант с префиксом уа- более древним, что противоречит гипотезе Н. В. Юшманова, кратко изложенной в главе 1, разделе 2.5, о том, что двухпадежные имена восходят к более раннему этапу существования арабского языка; там же сообщается, что в поздний период в анлауте часто смешиваются -, w- и у-[Fischer 1965, 409]. Возможно также, что префикс а- развился из семитской морфемы, имеющей в разных языках варианты sa-/ha-/ a- (помимо местоимений третьего лица и ближнего дейксиса, она встречается также в каузативных породах глаголов - впрочем, мы не можем с уверенностью говорить о том, что во всех этих случаях такая морфема имеет одинаковое происхождение, см., напр., [Speiser 1967, 465-466]) (о возможном происхождении моделей рассматриваемых прилагательных из моделей каузативных глаголов см. глава 1, 4.2). X. Вер предполагает, что этот показатель может соответствовать специальному арабскому местоимению du, обозначающему обладателя, таким образом, а xadar- axdar- "зеленый" ранее означало что-то вроде "тот, у которого зеленый цвет" [Wehr 1953, 598ff.]; [Fleisch 1961, 411-412]. Дополнительным свидетельством в подтверждение такого тезиса является факт наличия дуплета awjalulhawjalu - вторая из приведенных форм имеет префикс ha-, см. выше варианты семитской местоименной морфемы [Fischer 1965, 190]. (Об этих именах подробнее см. глава 1, подраздел 2.) 1.1.4.2. В семитских языках можно найти варианты имен, образованных по моделям с начальным а-, подобным рассматриваемой нами - древнееврейский akzdr "жестокий", akzab "лживый" (ср. арабское akdabu "более лживый" - элатив/суперлатив)
