Общественно-политическая и экономическая мысль Англии во второй половине XVII века Эрлихсон Ирина Мариковна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Общая характеристика развития Англии во второй половине XVII века 34

1.1. Общественно-политическое развитие Англии 34

1.2. Социально-экономическое развитие Англии 49

Глава 2. Общественно-политическая мысль Англии во второй половине XVII века 61

2.1. Основные проблемы общественно-политического устройства государства в работах английских публицистов 61

2.2. Религиозные и мировоззренческие аспекты общественной мысли Англии второй половины XVII века 92

Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века. Разложение меркантилизма и зарождение политической экономии 116

3.1. «Монетарная» проблематика в работах английских экономистов 116

3.2. Трансформация теории торгового баланса и формирование понятия «свободная торговля» 137

3.3. Концепция трудовой деятельности как источника национального богатства в работах ведущих экономистов Англии второй половины XVII века 151

Заключение 178

Библиография 185

Примечания 198

Приложение

• Общественно-политическое развитие Англии
• Социально-экономическое развитие Англии
• Основные проблемы общественно-политического устройства государства в работах английских публицистов
• «Монетарная» проблематика в работах английских экономистов

Введение к работе

Вторая половина XVII века и особенно период Реставрации являются уникальным периодом не только в истории Англии, но и в новой истории Европы. Его своеобразие обусловлено теми политическими, экономическими и социальными трансформациями в английском обществе, которые сопровождали переход от республиканской формы правления к реставрации монархии и далее к формированию института конституционной монархии после Славной революции.

Политическая власть буржуазии, установившаяся в результате революции 1640-1660гг. в форме республики и протектората, не отличалась устойчивостью из-за того, что не были найдены сколь либо эффективные институты государственного управления. Кроме того, в этот период практически была утрачена управляемость государственной экономикой. Диктатура лишь сдерживала недовольство народных масс, но не могла разрешить экономические и социальные проблемы. Могущество пуритан во многом держалось на авторитете О. Кромвеля, и, поэтому, с его смертью в 1658 году сразу же обнаружилась слабость созданного им режима. В стране царили разруха и голод, вызванные неурожаями; увеличивались налоги; война с Испанией привела к застою в ряде отраслей экономики, что отражалось на беднейших слоях населения; серьезные финансовые затруднения возникли в результате завоевательной внешней политики. Весь этот комплекс политических, экономических и социальных проблем вызывал недовольство демократических слоев населения, интересы которых не были удовлетворены результатами буржуазной революции. Неустойчивость политического режима, боязнь промышленно-финансовой буржуазии лишиться экономических прерогатив, полученных в результате свержения Карла I Стюарта, требования демократических реформ со стороны мелкой буржуазии и практический развал государственной экономики продемонстрировали необходимость и целесообразность восстановления института наследственной монархии.

_: Однако и режим восстановленной монархии Стюартов в 1660 году оказался не в состоянии справиться с возникшими общенациональными проблемами в политической, экономической и социальной сферах. Репрессивная политика Карла II, нацеленная на полную реставрацию монархического устройства, не могла вернуть страну к предреволюционному состоянию и полностью ликвидировать завоевания буржуазной революции. Это в первую очередь связано с тем, что ни промышленно-финансовая буржуазия, ни аграрная аристократия не были заинтересованы в пересмотре сложившихся в результате революции имущественных отношений. Однако в сфере политического управления страной произошли серьезные изменения: «... все действительное управление, то есть практическое законодательство в обеих палатах парламента оставалось в руках земельной аристократии»¹. Именно в этом заключалось основное противоречие Реставрации, которое в конечном итоге привело к установлению конституционной монархии: компромисс между земельными собственниками и крупной буржуазией в целом зафиксировал сложившиеся в результате революции права собственности, но не дал механизма формирования государственных институтов управления, которые отражали бы интересы большинства экономически состоятельных слоев общества. Практическим результатом разрешения этого противоречия стало разделение исполнительной и законодательной власти между монархом и двухпалатным парламентом, а также формирование партий тори и вигов, выражавших интересы соответственно земельной аристократии и промышленно-финансовой буржуазии.

Историческая уникальность периода второй половины XVII века определяется также изменениями, происходившими в мировоззренческой сфере - в первую очередь в сфере религиозного сознания. Революционная борьба начиналась как движение за свободу вероисповедания - именно этот лозунг был идейным знаменем пуританизма. Однако практика революции и ее поражение развенчали идеалы пуританизма. И поэтому не удивительно, что в 1660 году англичане «...приветствовали возвращение старой англиканской церкви, главным образом потому, что она не требовала проявления обычного для пуритан

религиозного рвения и фанатизма в повседневной жизни» . Однако идея свободы вероисповедания как мировоззренческий принцип не утратила своей популярности, так как воспринималась практически всеми слоями населения страны как элемент гарантии свободы личности и ограничения абсолютной королевской власти.

Бредская декларация Карла II, принятая в 1660 году, гарантировала свободу вероисповедания, однако на практике этот лозунг свободы использовался властями для насильственного насаждения католицизма, преследования протестантских сект и для давления на англиканскую церковь. Нежелание правительства провозгласить принцип свободы совести в его традиционном понимании и широко известные католические симпатии королевской семьи способствовали формированию в обществе атмосферы религиозной напряженности и нестабильности.

Очевидно, что сложившаяся в Англии в постреставрационный период политическая и религиозная обстановка была достаточно противоречива и неоднозначна. Формирование основ двухпартийной системы и принципов парламентаризма на фоне борьбы с проявлениями абсолютизма; нарушение королевской властью прав англиканской церкви, преследование протестантства и спровоцированная антикатолическая истерия - все это способствовало нагнетанию состояния общественной неопределенности и недовольства, которое использовали лидеры оппозиции, совершив государственный переворот 1688 года.

Происходившие во второй половине XVII века преобразования в сфере экономики носили столь же фундаментальный характер, что и преобразования в политической жизни страны. В результате буржуазной революции изменились все секторы экономики, куда, несмотря на феодальные пережитки, стали проникать капиталистические отношения, что, в свою очередь, повлекло, как позитивные, так и негативные последствия. Повышение производительности труда в сельском хозяйстве и промышленном производстве; укрупнение земельных владений; усовершенствование средств производства; рост внешне-

торгового оборота, расширение внутреннего рынка, формирование финансово-денежного пространства - все это свидетельствовало о процветании национальной экономики. В условиях интенсивного развития капиталистических форм производства собственность в любой ее форме (земельная, финансовая, промышленная) перестает быть только мерилом благосостояния индивидуума и государства. Во все большей степени она начинает восприниматься в общественном сознании как возможность и инструмент преумножения благосостояния. Государственная мощь ассоциируется уже не с военным или денежным, а с экономическим могуществом, которое определяется развитием аграрного сектора, промышленного производства и внешней торговли. Возрастающая роль экономики в жизни государства стимулирует зарождение и развитие первых экономических доктрин преимущественно прикладного характера.

В то же время позитивные изменения в сфере экономики сопровождались обезземеливанием крестьянства, стремительной пауперизацией английского населения, массовой безработицей, нещадной эксплуатацией колоний. Проблемы формирования рынка труда, стремление к увеличению народонаселения и обеспечения занятости, параллельно с необходимостью организации внутреннего рынка потребления становятся проблемами практического порядка и государственного уровня значимости, поскольку от них зависит благосостояние страны.

Бурное развитие внешней торговли, аграрного и промышленного производства высвечивает несовершенство налогово-финансовой системы. Стремление обеспечить экономическое превосходство на межгосударственном уровне, борьба за новые сырьевые рынки и рынки сбыта, с одной стороны, ставило проблему целесообразности государственного протекционизма во внешней торговле, а с другой, становилось причиной первых колониальных войн.

Перечисленные выше особенности политического, экономического и социального устройства, характерные для Англии второй половины XVII века, не могли не стать предметом оживленной дискуссии в среде

мыслителей, политических и общественных деятелей. При этом главные направления развития общественно-политической и экономической мысли периода Реставрации определялись теми идеями в сфере государственного, религиозного, социального и экономического устройства, которые составили идеологический базис английской буржуазной революции. Содержательная же часть дискуссии определялась историческим осмыслением всей совокупности результатов буржуазной революции и поиском оптимальных путей политического и экономического строительства формирующегося государства нового типа.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XVII века. Выбор конца 50 - нач.60 гг. XVII века в качестве нижней хронологической границы обусловлен тем, что именно в это время произошел добровольный переход от республиканского строя к «демократизированному» варианту абсолютизма. Поэтому выявление проблем политического, религиозного и экономического характера, заложенных в режиме реставрации и доставшихся ему «по наследству» от периода протектората и второй республики, а также пути их решения стали предметом многочисленных работ выдающихся мыслителей, политических деятелей, публицистов и других представителей интеллектуальной элиты второй половины XVII века. Основные общественно-политические и экономические проблемы периода реставрации были решены только в результате Славной революции 1689 года, приведшей к законодательному оформлению института конституционной монархии и укреплению политических позиций торгово-промышленной и финансовой буржуазии. В этой связи верхний хронологический рубеж нашего исследования определяется 90 гг. XVII века, поскольку именно в этот период в общественном сознании выкристаллизовалась целостная оценка политических, религиозных и экономических результатов английской буржуазной революции, приведших через режим Реставрации к конституционной монархии и закреплению (хотя и в ограниченном варианте) на законодательном уровне гражданских, религиозных и имущественных прав всех членов общества.

Таким образом, в качестве объекта исследования выбраны основные идеологические течения английской общественно-политической и экономической мысли, возникшие в контексте решения практических проблем государственного устройства и формирования буржуазных отношений в Англии во второй половине XVII века.

Предметом исследования являются:

1. взгляды английских политических философов и публицистов второй половины XVII века на политическое устройство государства (легитимность института монархии, роль парламента, сравнительный анализ абсолютистской и республиканской форм правления) и поиски оптимальной формы государственного устройства;

2. разработанные философами и публицистами представления о взаимоотношении светской и духовной власти, о свободе вероисповедания и веротерпимости как категории государственной политики;

3. взгляды мыслителей эпохи Реставрации на проблемы политической экономии (факторы, определяющие эффективность экономики буржуазного государства, оптимизация системы налогообложения, организация финансово-денежного обращения, борьба с пауперизмом и безработицей, решение проблем иммиграции);

4. демографические взгляды экономистов второй половины XVII века в контексте формирования рынка труда и потребительского рынка и оптимизации системы налогообложения.

Целью данной работы является изучение и анализ основных направлений общественно-политической и экономической мысли второй половины XVII века, которые мотивировались поиском исторически перспективных компромиссных форм политически, экономически и социально стабильного государства.

Реализация поставленной цели обуславливает необходимость решения следующих задач:

5. используя анализ общественно-политического и экономического развития Англии во второй половине XVII века, выявить проблематику политических, идеологических и социально-экономических дискуссий и дебатов, обусловленную необходимостью решения практических проблем государственного строительства и развития экономики капиталистического типа;

6. обобщить и критически осмыслить различные исторические источники, включающие памфлетную литературу, философские, политические, экономические трактаты и критические очерки данного периода;

7. проанализировать политическую и религиозную мысль второй половины XVII века как результат трансформации идей и манифестов более раннего периода сквозь историческую практику революции и последующей Реставрации;

8. провести анализ основных направлений социально-экономической мысли второй половины XVII века в контексте изучения трансформации концептуальной базы меркантилизма в процессе развития капиталистической формы отношений в сфере торговли, в аграрно-промышленном производстве и в сфере денежно-финансового обращения.

Методологическую основу исследования составил принцип историзма, выражающийся в освещении событий в их последовательности, в строгом соответствии с реальной исторической обстановкой и понимаемый как объективный анализ конкретно-исторических факторов, определяющих характер и специфику изучаемой проблемы, как системная обработка всех доступных исторических источников и литературы. Также применен комплексный метод исследования, используемый при изучении разноплановых источников. Специфика проведенного в работе анализа заключается в том, что ракурсом исследования выбрана та совокупность политических, религиозно-нравственных и социально-экономических воззрений мыслителей и публицистов второй половины XVII века, которые были обусловлены практическими задачами государственного строительства, церковного устройства и интенсификацией развития национальной экономики Англии.

*

При определении методики исследования автор руководствуется следующими методами научного познания:

9. историко-сравнительный метод, позволяющий рассмотреть и проанализировать основные произведения английских мыслителей второй половины XVII века в непосредственной связи с процессами, происходящими в общественно-политической и социально-экономической жизни Англии данного периода;

10. хронологический метод, то есть использование временной последовательности развития событий;

11. ретроспективный метод, с помощью которого исследованию придается направленность от причины к следствию.

Научная новизна работы определяются следующими факторами: 1) комплексное исследование основных направлений общественно- политической и экономической мысли Англии второй половины XVII века с позиции их обусловленности необходимостью практического решения проблем государственного устройства страны и формирования капиталистических отношений в историографии отсутствует;

^г 2) отказ от одностороннего марксистско-ленинского подхода к анализу общественных явлений, сужавшего исследования на изучении преимущест-

венно республиканского направления политической мысли и на резко критической оценке положений и выводов немарксистских экономических теорий, даетіюзможносїь сделать исследование более многосторонним за счет исключения тенденциозности при выборе и анализе историографического материала;

3. исключение существовавшей ранее идеологической парадигмы позволит более глубоко исследовать те направления общественно-политической и экономической мысли, которые ранее декларативно объявлялись реакционными и по этой причине оказались практически не изученными в отечественной историографии;

4. исследование экономической мысли фокусируется на переходном характере меркантилизма, на изучении роли труда в создании стоимости товара

и на представлениях о путях формирования и оптимизации рынка труда, т.е. на тематике, которая в рамках исследуемого исторического периода лишь фрагментарно изучена в отечественной и зарубежной историографии;

5) источниковая база работы включает не только произведения виднейших политических философов и экономистов второй половины XVII века, но и работы мыслителей, публицистов и общественных деятелей так называемого «второго ряда» - О. Сиднея, Э Кларендона, Р. Фильмера, Н. Барбона, Д. Чайлда и некоторых других - чье творческое наследие отечественной историографией практически не исследовано.

Актуальность данного научного исследования для сегодняшнего этапа развития России, если отойти от узко хронологического подхода и рассматривать актуальность с позиции Л.В. Черепнина - широко³, определяется несколькими причинами политического, экономического и социального характера. Во-первых, в течение последних 15 лет в России одновременно происходят переход от авторитаризма к принципам либеральной демократии и формирование в экономике капиталистической системы отношений, основанной на частной собственности. Во-вторых, безусловно очевидны попытки российской политической и экономической элиты сформировать социально устойчивую структуру государства на базе двухпартийного и двухпалатного парламента по англоамериканской модели. В этой связи являющееся предметом нашей работы исследование основных направлений общественно-политической и экономической мысли Англии второй половины XVII века, которые сформировались в контексте построения социально стабильной государственности и эффективной капиталистической экономики имеет практическую ценность и актуальность. Очевидно, что для более глубокого осмысления проблем сегодняшнего дня, а также для прогнозирования путей дальнейшего развития России обращение к историческому опыту государства, прошедшего все этапы становления капитализма и создавшего модель государственности, которая успешно функционирует больше трехсот лет, безусловно полезно и целесообразно.

Междисциплинарный характер тематики диссертации определил необходимость обращения к широкому кругу литературы, которую можно условно разделить на несколько групп. Прежде всего, это публикации, предметом которых стали различные направления английской общественно-политической мысли второй половины XVII века. Необходимо отметить, что в зарубежной историографии XIX - XX вв. данная проблема разработана достаточно широко. Но, даже учитывая значительный объем этого научного наследия, представляется целесообразным отметить, что, в работах зарубежных авторов наиболее полно представлен анализ радикального направления реставрационной общественно-политической мысли. При этом внимание большинства исследователей было сконцентрировано на выявлении преемственности между основными положениями вигийской идеологии и идеями классического республиканизма более раннего революционного периода.

Необходимо отметить, что, рассматривая данный вопрос, значительная часть западных историков склонна преувеличивать влияние республиканизма. Так, известный вигский историк Т. Маколей был убежден в идентичности партий революции и реставрации, примирившихся для восстановления монархии» и снова ставших враждебными друг другу. По убеждению историка, партия «круглоголовых» сменила названия на «виги», но их республиканские убеждения и сущность остались прежними . Либеральный историк XX века Дж. Тревельян в своих трудах уделил значительное место политическим партиям и их взглядам. Представителей партии тори он называл «...теоретическими защитниками и политическими агентами деспотизма» . Симпатии же автора были на стороне вигов, которых он считал выразителями народных интересов и продолжателями демократических традиций революции.

Видный историк XX века К. Роббинс, считая вигов идеологическими преемниками теоретиков Английской буржуазной революции, называла их «убежденными республиканцами» ⁶. Сходного с ней мнения придерживался и 3. Финк: «Классический республиканизм в Англии с реставрацией не умер.

Хотя республиканцы молчали, они были живы и готовились обучать старым доктринам новых сторонников» ⁷.

Известный исследователь английской истории Нового времени П. За-горин утверждал, что «... революционные идеи были основой английского ви-гизма, и, приведя Англию к Славной революции 1689 года, они продолжили триумфальное шествие по Европе, подрывая веками устоявшиеся порядки» ⁸. Д. Скотт, автор двухтомной монографии посвященной жизни и творчеству О. Сиднея, в западной историографии традиционно считавшегося главным идеологом вигов и сторонником ограниченной монархии, одним из первых подверг сомнению «вигийский» (умеренно радикальный) характер политических взглядов мыслителя и его приверженность принципам конституционной монархии. Ученый возвратил Сиднея из «... пантеона мучеников за принципы конституционализма и поместил в ряды тех, кто приветствовал бы новую гражданскую войну и возможность уничтожения монархии» ⁹. Во втором томе своего исследования Скотт воссоздал события Исключительного кризиса (1679 - 1681гг.) и посредством детального анализа фундаментального труда Сиднея «Размышления о правительстве» продемонстрировал трансформацию его политических взглядов, делая акцент на усилении республиканских настроений ¹⁰. Объектом более позднего исследования Скотта стала революционная доктрина о праве народа на сопротивление в трактовке О. Сиднея и Д. Локка, по мнению историка, самых радикальных мыслителей периода Реставрации. Скотт отмечал, что и Сидней, и Локк были единодушны во мнении, что народ имеет законное право на сопротивление в случае нарушения правительством общественного договора .

Финский историк К. Мултамаки, изучая жизнь и деятельность Сиднея, отмечал, что «... будучи многогранным и плодовитым автором, Сидней гениально приспосабливал республиканизм ко всем проблемам, с которыми он со-прикасался - и религиозным, и экономическим» . Отмечая республиканизм Сиднея, Мултамаки подметил преемственность его убеждений с республиканскими идеями Н. Макиавелли: «Хотя Сидней редко упоминал имя Макиавелли

или цитировал его, - писал ученый, - в целом, он был согласен с основными положениями его республиканских теорий»¹³.

Влияние идей итальянского мыслителя на английский республиканизм XVII века отмечали многие зарубежные историки. Вышеупомянутый Мулта-маки писал о том, что «... Макиавелли был настолько популярен, что его цитировали как республиканцы, так и роялисты»¹⁴. А Б. Уорден отмечал, что « .... произведения Макиавелли были блестящим экскурсом в римскую историю, а появление их в английском переводе в 1638 и 1640 гг. коренным образом изменило природу английского республиканизма» ¹⁵.

С противоположных позиций оценивал влияние республиканских идей Н. Макиавелли Ф. Рааб в книге «Английское лицо Макиавелли 1500-1700». Он писал, что «...репутация Макиавелли в Англии была двойственной: с одной стороны он проповедовал неразборчивость в средствах ведения политической борьбы, а с другой, воспевал гражданские добродетели» ^|6. Это способствовало тому, что «... деятели английской революции не стремились афишировать приверженность его идеям и принципам, а после Реставрации они и вовсе потеряли популярность» ^|7. Подобных взглядов о природе и влиянии республиканизма в реставрационную эпоху придерживался известный исследователь английской политической мысли Г. Гуч. Он полагал, что среди депутатов-вигов вообще не было республиканцев, а были те, кого он называл «защитниками демократии»¹⁸.

Тем не менее, среди зарубежных исследователей можно выделить группу авторов, которые пытались проанализировать влияние республиканских идей на убеждения постреставрационной политической элиты, отказавшись от одностороннего подхода в освещении данной проблематики. Так, исследуя трансформацию творческого наследия Н. Макиавелли в условиях реставрационной Англии, Д. Покок, писал об его «косвенном» влиянии на английскую общественно-политическую мысль второй половины XVII - нач. XVIII вв. «Многие из его теоретических положений, будучи переосмысленными одним из главных идеологов английского республиканизма Джеймсом Гаррингтоном

и его последователями, соответствовали сложившимся после 1660 года социально-экономическим и политическим условиям», - отмечал историк ¹⁹. Концепцию истории Англии, предложенную Гаррингтоном, Покок назвал «...рассуждением о феодализме в духе Макиавелли» ²⁰. Он писал: «Я уверен, что Гаррингтон рассматривал перераспределение собственности не через призму экономических операций, таких как купля-продажа. Скорее, его интересовал переход к новым отношениям, когда фригольдер в обмен на право пользоваться земельным участком должен был защищать уже не интересы отдельного феодала, а общенациональные интересы»²¹.

Г. Неннер полагал, что хотя важнейшие компоненты классического республиканского учения (теория общественного договора, учение о народном суверенитете) вошли в систему политических ценностей вигов, после реставрации классический республиканизм утратил свою практическую направленность. «Голоса, призывавшие к установлению «священной» республики стихли, а республиканские идеи в 70-80 гг. XVII века уже не играли значительной роли в парламентских дебатах ²². Именно значительным смягчением радикальных настроений вигов Неннер объясняет «бескровно-компромиссный» характер Славной революции 1689 года ²³. Д. Джонс отмечал, что философия вигов походила на «сложный конгломерат», поскольку, с одной стороны, она наследовала теории и аргументы оппозиции Карлу I, а с другой — содержала новые элементы, основной из которых гласил: «Не прибегать к коренным политическим реформам и изменениям»²⁴. Наиболее соответствующим историческим реалиям нам представляется мнение М. Голди. Исследуя в статье «Истоки истинного вигизма» происхождение воззрений вигов, он отмечал их эволюцию: если в ранней идеологии вигов присутствовали элементы республиканизма, то после 1689 года изменившаяся конституционная действительность заставила представителей получившей господство партии внести коррективы в систему политических ценностей .

Профессор Д. Уэстерн, анализируя идейно-политические взгляды вигов в 80-е гг. XVII века, также опирался преимущественно на произведения од-

ного из их главных теоретиков - Джона Локка. По его словам, вигов объединяла вера в то, что законодательная власть должна быть верховной по отношению к правящему суверену. Виги настаивали на оказании «справедливого сопротивления правителю», нарушающему законы. Однако они не считали, что монархия должна быть уничтожена, поскольку опасались повторения событий, в результате которых король был отправлен на эшафот ²⁶. Д. Франклин, характеризуя идеологию ранних вигов, приводил высказывание Локка, гласящее, что «... законодательная и исполнительная власти, предав доверие людей, лишаются полномочий, которые переходят к народу», и продолжает, что эта радикальная идея «выпадала» из английской конституции, полностью восстановленной после 1660 года²⁷.

Среди работ, посвященных различным аспектам развития радикального направления английской политической мысли второй половины XVII века, можно также отметить монографию Д. Ганна «Политика и общественное благо в XVII века» ; работу Д. Хансона «От монархии к республике. Развитие гражданского сознания в английской политической мысли» ²⁹; монографию Д. Кар-свелла «Дикобраз. Жизнь О. Сиднея» ³⁰; монографию А. Пэджена «Хозяева мира. Идеология в Испании, Франции, Англии в 1500-1800 гг. »³¹; статьи Р. Тауни «Гаррингтон и его время»³²; Б. Уордена «Республика в видении А. Сид-

нея» .

Среди важнейших вопросов, привлекавших пристальное внимание политических идеологов второй половины XVII века, была проблема происхождения и легитимности института монархии. Но если теория общественного договора в интерпретации мыслителей радикального крыла подробно изучена как в западной, так и в отечественной историографии, то понимание оптимального государственного устройства консервативной частью английской политической элиты освещено достаточно слабо. Один из крупнейших исследователей английской политической мысли М. Голди утверждал, что до революции 1689 года тори были сторонниками теории божественного происхождения королевской власти, но новые политические реалии заставили их пойти на идеологи-

ческие компромиссы. В частности, те из них, кто не стали якобитами, вынуждены были признать Вильгельма Оранского и его супругу Марию законными суверенами «по праву завоевания», хотя «... едва ли это соответствовало событиям, сопутствующим занятию ими английского престола» ³⁴.

Ранние взгляды тори на проблемы государственности были исследованы в книге «Патриархализм в политической мысли» американского профессора Г. Скочета, который полагал, что элементы патриархальной теории можно обнаружить не только во взглядах тори, но и у мыслителей «вигской» ориентации -О. Сиднея и Д. Локка. Скочет пытается развенчать миф о том, что патриархальная теория Р. Фильмера была «единичным и нелепым» явлением в истории политической мысли. По мнению автора, напротив, идеологические, философские и социальные положения «патриархализма» больше соответствовали уровню политического сознания в XVII веке, чем радикальные идеи Д. Локка . Подробно проанализировав взгляды главного идеолога партии тори Р. Фильмера, П. Загорин выделял два главных теоретических направления его мысли: критика учения об общественном договоре и обоснование собственной патриархальной теории, которую автор называет «...самой смелой попыткой синтезировать природу, государство и религию» . К. Файлинг, полагавший временем зарождения партии тори начало гражданской войны, был уверен, что их социальный состав и идеология, «унаследованная» от кавалеров, оставалась практически неизменной вплоть до XVIII века . Среди работ, посвященных исследованию политических и социальных воззрений тори, также можно вы-

делить статьи «Дата «Патриарха» Р. Фильмера» Д. Уоллеса и «Новая дата

«Патриарха» Р. Фильмера» Р. Тука .

Анализируя в целом состояние англо-американской историографии по проблемам английской общественно-политической мысли, можно отметить, что в основном их внимание сконцентрировано на политической и идейной генеалогии обеих партий и эволюции их взглядов в постреставрационном периоде. Изучая взгляды политических идеологов реставрационной эпохи, они в большинстве своем приходили к выводу о смягчении радикальных общест-

венных настроений, как в роялистских кругах, так и в лагере оппозиции. Исключение представляли несколько республикански мыслящих деятелей, которые, по мнению большинства историков, выглядели «... некой аномалией на политическом небосклоне Реставрации и Славной революции» ⁴⁰.

Вторая группа привлекаемой в нашем исследовании литературы посвящена религиозным аспектам изучаемой проблемы. Несмотря на секуляризацию общественной жизни и бурное развитие философии, науки и техники, английское общество второй половины XVII века фактически еще пребывало в тисках теологических догм, а религия продолжала играть значительную роль во всех общественно-политической сферах жизни. Поэтому для нашего исследования несомненный интерес представляют вопросы, связанные с особенностями религиозной жизни Англии, а также с религиозными воззрениями ведущих мыслителей и общественных деятелей данного периода. Для большинства отечественных историков, занимавшихся английской историей XVII века, интерес к проблемам религиозного характера хронологически ограничивался революционными событиями середины XVII столетия. Представители же западной историографии, в свою очередь, уделяли внимание вопросам, связанным с религиозной обстановкой в Англии конца XVII века, обращая внимание на новые или малоизученные проблемы — диссентерство и борьба за свободу совести, положение католиков в период правления последних Стюартов. При этом большинство из них приходили к заключению, что религиозная политика Стюартов в 60-80 гг. XVII века была продиктована желанием утратившего политическое и экономическое господство абсолютизма взять реванш в духовно - религиозной сфере.

Так, английский историк Р. Бойер в монографии «Английские декларации терпимости 1687-1688 г.г.». концентрирует внимание на двухгодичном периоде, предшествующем Славной революции. Автор подробно анализирует тексты важнейших, по его мнению, документов периода правления Якова II ( декларации терпимости), а также документы знаменитого процесса епископов 1688 года и приходит к выводу, что «неразумная» религиозная политика по-

следнего Стюарта и его нескрываемые симпатии к «ненавистному» в Англии католицизму привели к апогею антикатолической истерии и, как результату, к смене правящей династии и изменению формы государственного устройства. Необходимо заметить, что, несмотря на критику политического курса Якова II, Бойер явно симпатизирует ему как личности, что, в частности, проявляется в жесткой критике им «неблаговидных» методов, используемых политической оппозицией ⁴¹.

Исследование религиозной обстановки в Англии второй половины XVII века представлено также в монографии П. Грелла «От религиозных гонений до терпимости. Славная революция и религия в Англии». Основываясь на обширной источниковой базе, включающей акты парламента, политические трактаты и памфлетную литературу, автор рассматривает этапы борьбы за религиозную терпимость в Англии, анализирует роль и значение Славной революции в процессе становления в Англии атмосферы интеллектуальной и духовной свободы. В то же время Грелл справедливо отмечает историческую ограниченность провозглашенной Славной революцией религиозной терпимости, которая, на его взгляд, «...ни в коей мере не касалась католиков, иммигрантов и евреев, составлявших значительную часть населения Англии» ⁴². Вопросы, связанные с положением католиков в эпоху Реставрации в той или иной мере затрагиваются во многих работах западных историков, но комплексные исследования, посвященные этой теме, представлены в монографиях Д. Миллера ⁴³ и Д. Босса ⁴⁴ и историческом очерке К. Хейли ⁴⁵. В этих работах освещаются такие аспекты проблемы как прокатолическая политика последних Стюартов, антикатолические настроения в английском обществе данного периода, религиозные истоки Исключительного кризиса и Славной революции и положение католиков в Англии после 1689 года.

Проблемы движения диссентеров и борьбы за свободу совести некоторые западные историки рассматривают через призму деятельности выдающихся религиозно-политических деятелей страны. Работы М. Данн и Р. Данн «У. Пени. Политика и сознание» и «Мир У. Пенна» посвящены жизни известного

английского общественного деятеля и мыслителя, который на протяжении 50 лет играл важную роль в общественно-политической, экономической и религиозной сферах жизни Англии. В предисловии авторы замечают, что «... для большинства современных ученых У. Пени — это скучная фигура человека, который много сделал в свое время, но безнадежно устарел сегодня» ⁴⁶. Однако на основе богатейшего документального материала они убедительно доказывают, что Пени являлся одной из уникальнейших фигур своего времени, основателем колоний в Новом Свете, автором экономических проектов, но главное, «... защитником пуритан, бескомпромиссным борцом, внесшим существенный вклад в дело борьбы за религиозную свободу и гражданские права» ⁴⁷.

Жизнь другого известного политического и религиозного деятеля периода Реставрации Г. Стабба стала предметом исследования в монографии Д. Джэкоба «Генри Стабб. Радикальный протестантизм и раннее просвещение». Долгое время в зарубежной историографии было распространено представление о Г. Стаббе, как о реакционере, убежденном роялисте, предавшем свои республиканские убеждения. Джэкоб, давая объективный анализ деятельности Стабба и пытаясь понять причину трансформации его политических взглядов, отметил их противоречивость. По его мнению, Стабб «... предпочитал скрывать свои радикальные идеи под маской верного слуги короля и англиканской церкви, но, тем не менее, с полным основанием его можно назвать гуманистом, боровшимся за провозглашение принципов религиозной веротерпимости и секуляризацию культуры и науки» . Об этом, по мнению автора, свидетельствуют и обращение Стабба к презираемой в христианском мире мусульманской религии в произведении «Обоснование зарождения и расцвета магометанства», и неоднократно высказываемые им предложения поднять национальную экономику, сняв религиозные ограничения с диссентеров.

Как было отмечено выше, в указанный период английское общество полностью не оторвалось от религиозных корней и мышление нового рационального типа еще не вытеснило массовое религиозное сознание. Тем не менее, появление английских переводов Библии, сделавших ее доступной для

представителей различных слоев общества, дало почву для критики религиозных догматов и появлению атеистических идей, получивших распространение преимущественно в аристократических кругах. Поэтому проблема взаимоотношения религии и атеизма стала предметом исследования отдельных зарубежных историков. Д. Берман в монографии «Атеизм и его отрицание в Англии XVII- XVIII вв.», подробно анализирует причины зарождения и эволюции атеистических воззрений, и делает вывод об их неоднозначном восприятии представителями различных слоев английского общества ⁴⁹. Оригинальная концепция связи религии с культурной и интеллектуальной деятельностью представлена в недавно вышедшей статье Д. Грегори «Христианство и культура». Автор стремится развенчать созданный учеными миф об антирелигиозных истоках Просвещения и секуляризации английской культуры, якобы начавшейся с 1660 года . Он подчеркивает, что в отличие от других европейских стран, в особенности Франции, в Англии «... религия, наука и философия всегда шли рука об руку: люди, руководствуясь религиозными принципами, обращали пристальное внимание на природу, а созерцание природы опять обращало их к Богу» ⁵¹.

Английский атеизм XVII века во многом опирался на отдельные положения религиозной философии Т. Гоббса. Неоднозначность личности этого крупнейшего английского философа до сих пор привлекает внимание исследователей эпохи Реставрации. А. Рогов в монографии с названием «Радикал на службе у реакции» представил Т. Гоббса как человека, чьи взгляды считались еретическими и подрывающими государственные устои, и в то же время находили положительный отклик у наиболее реакционных представителей английского общества .

П. Джонсон писал, что «... Гоббс стал предметом ожесточенных споров с тех пор, как он впервые взял в руки перо» ⁵³. Он также считал, что Гоббс не был атеистом в истинном смысле этого слова: «... стремясь отвести от себя опасное в XVII веке обвинение в атеизме, Гоббс объявлял себя примерным христианином, а его заявления о необходимости единой государственной ре-

лигии и нападки на католичество в «Левиафане» как нельзя лучше отвечали чаяниям англиканской церкви» ⁵⁴.

В одной из последних работ В. Черняка блестяще показано как идеи Т. Гоббса повлияли на философское течение эпохи Реставрации «либертинаж» и на взгляды его виднейших представителей. «Вольнодумцы переняли его скептицизм, его критический склад ума, его умение иронически оспаривать общепринятые истины, но... выбросили как ненужный груз его главные выводы» ⁵⁵. Ученый считал, что некорректная интерпретация «вольнодумцами» религиозных идей Гоббса привела к возникновению теории полной свободы и отсутствия каких-либо обязательств перед божественным разумом, то есть, к «чистому» атеизму, чье существование ограничилось сроком правления «веселого распутника» Карла II.

Приведенный выше обзор историографии по проблемам общественно-политической и религиозной мысли второй половины XVII века показывает, что исследования зарубежных историков охватывают обширный спектр сюжетов и проблем, включая в себя как фундаментальные работы, в которых накоплен огромный уровень теоретических и исторических обобщений, так и не менее значимые исследования более узких направлений данной проблемы. В то же время следует отметить, что еще малоизученными в зарубежной историографии продолжают оставаться вопросы о состоянии и тенденциях развития социально-экономической мысли Англии второй половины XVII века. Отдельные аспекты, имеющие прикладное для нашего исследования значение, затронуты в работах, посвященных непосредственно социально-экономической истории Англии. Так, изучение таких проблем как аграрная революция, обезземеливание английского крестьянства и пауперизация английского населения; заложение основ налогово-финансовой и банковской систем Англии; развитие мануфактурного производства, внешней и внутренней торговли, ведется с XIX века. Среди накопленного более, чем за двести лет огромного историографического материала можно выделить тру-

ды К. Рибтон-Тарнера.- , Ф. Эдена , Г. Коула ; Липсона , К. Снелла и П. О' Брайена ⁶¹.

Также необходимо отметить, что проблемы, являющиеся непосредственным предметом для нашего исследования, освещаются в работах не исторического, а скорее общеэкономического плана, таких как фундаментальное исследование австрийского экономиста Й. А. Шумпетера «История экономического анализа». Ученый явился одним из немногих великих экономистов-теоретиков, занимавшихся также и ее историей экономики. Хотя сам автор задавался целью написать историю аналитических инструментов экономической науки, для нашего исследования наиболее ценными являются содержащиеся в книге очерки развития английской экономической мысли в рамках выбранного нами хронологического периода. Критически анализируя уровень экономических знаний XVI-XVII веков, Шумпетер приходил к выводу, что экономика как наука в то время еще не сформировалась. Исходя из этой посылки авторов, чье творчество и научное наследие он рассматривал, Шумпетер называл «... консультантами - администраторами и памфлетистами»⁶². Среди них он особенно выделял У. Петти, Н. Барбона, Д. Норта, Р. Коука, Д. Чайлда, Ч. Даве-нанта и Д. Граунта, трактовка которыми узловых экономических проблем XVII столетия (народонаселение, уровень заработной платы и безработица, механизмы ценообразования, финансы и кредит, оптимизация налогообложения, государственный протекционизм в экономике, свободная торговля), по мнению Шумпетера, отличалась оригинальностью.

Заметим что, творчество и научные биографии вышеперечисленных мыслителей, несмотря на существенный вклад, внесенный ими в развитие экономической науки, относится к числу малоизученных тем и в том числе и в зарубежной историографии. Среди немногочисленных исследований по означенной тематике следует назвать монографию Р. Грассби «Английский джентльмен и торговля. Сэр Д. Норт». В этой работе автор освещает жизнь и деятельность этого оригинального мыслителя рубежа XVII-XVIII вв., первым обосновавшим принципы laissez- faire ( свободной торговли) . Крайне инте-

ресно также монографическое исследование А. Кромарта, посвященное жизнеописанию М. Гэйла - крупнейшего исследователя истории английского права, философа, автора многочисленных проектов ликвидации проблем безработицы и борьбы с пауперизацией ⁶⁴. В книге известного экономиста М. Блауга «Поздние меркантилисты. Д. Чайлд и Д. Локк» экономические воззрения Д. Чайлда и Д. Локка представлены логически завершающими двухсотлетнее господство в Европе меркантилизма и знаменующими зарождение политической экономии . Наибольшее внимание историков привлекает фигура «отца политической экономии» У. Петти. Среди серьезных исследований, посвященных его творческому наследию, можно отметить вышедшую в 1895 году монографию «Жизнь сэра Уильяма Петти» Э. Фицмориса ⁶⁶ и более современную работу «Библиография работ сэра У. Петти» Д. Кейнса ⁶⁷.

В отличие от вышеуказанных работ, носящих ярко выраженный персонифицированный характер, монография Д. Статта посвящена не отдельным личностям, а столетней дискуссии по проблемам иммиграции и народонаселения, в которой, по мнению автора, приняли участие представители всех слоев английского общества: простые ремесленники, члены палаты лордов, и ведущие экономические мыслители данного периода. Несколько отступая от основной темы работы и опираясь на различные источники, Статт опровергнул общепринятое мнение о том, что публикации XVII века не представляли собой самостоятельных экономических исследований. «Тщательный анализ работ экономистов XVII столетия покажет, что экономика зародилась еще до появления «Богатства народов» А. Смита, - писал ученый, - а экономические труды того времени соответствовали процессу коммерциализации, который полностью трансформировал английское общество к концу XVIII века» ⁶⁸. Доказывая это, Статт подчеркивал, что постепенно меняющееся после Славной революции отношение английских мыслителей к иммигрантам и принятый в 1709 году Акт о натурализации иностранцев свидетельствовали об углубляющемся понимании важности человеческого капитала для нормального функционирования секторов национальной экономики.

В своем исследовании Статт не мог не коснуться религиозного аспекта, поскольку без провозглашения принципов религиозной терпимости проблема иммиграции оставалась неразрешимой. Он подчеркивал, что долгое время именно аргументы религиозного характера, наряду с доводами об иностранной конкуренции английской торговле и промышленности, широко использовались противниками натурализации. В этой связи автор делал вывод об ограниченности свободы совести, установленной Славной революцией, так как Акт о натурализации был принят только спустя двадцать лет.

Подводя итоги историографического обзора, можно говорить о том, что экономическая мысль Англии XVII века в зарубежной историографии изучена неравномерно. Зарубежные историки концентрируют внимание на персоналиях наиболее выдающихся мыслителей, игнорируя менее известных, хотя и внесших заметный вклад в развитие социально-экономической мысли ученых. В то же время практически отсутствуют работы, в которых экономическая мысль Англии XVII века представлена как комплексное уникальное явление, синтезировавшее в себе основные достижения экономические теории эпохи меркантилизма и предвосхитившее многие классические положения политической экономии.

Отдельные проблемы истории Англии второй половины XVII века нашли свое отражение в трудах русских историков дооктябрьского периода. Идейно-политические воззрения тори и вигов рассматриваются М. М. Ковалевским в книге «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму» ⁶⁹. Однако историк анализирует лишь произведения главных идеологов партий вигов и тори, оставляя вне поля исследования воззрения рядовых их членов. Характеристика реставрационного периода дается также в работах русского историка Н. И. Кареева. Историк отмечал, что правление Карла II Стюарта стало временем окончательного формирования партий тори и вигов, которые возродили «прежний антагонизм», существовавший между кавалерами и круглоголовыми. Кареев полагал, что тори и виги были идентичны партиям

революции, изменились лишь их «клички». Различия между идеологическими воззрениями тори и вигов заключались, по мнению историка, в том, что они неодинаково относились к королевской прерогативе и парламентским привилегиям, заимствуя свои аргументы из противоположных теорий — «божественного права и народовластия» ⁷⁰.

Один из самых важных законодательных актов эпохи Реставрации Ха-беас Корпус Акт стал предметом исследования Н. Н. Кострицыной. Автор отмечала исключительную важность документа, содержащего ряд принципов справедливого и демократического правосудия. Но в то же время, учитывая политическую специфику рассматриваемого периода, Н. Н. Кострицына указывала на историческую ограниченность акта, особенно в плане его практической реализации ⁷¹.

Анализ социально-экономических и политических причин, которые привели к реставрации монархии Стюартов, дан в монографии Т.А. Павловой «Вторая английская республика. 1659-1660». Автор подчеркивает, что реставрация монархии «...сопровождалась жестоким правительственным террором по отношению к военным и гражданским республиканцам, а также к сектантам — выразителям идеалов и чаяний народных масс»⁷². Павлова также освещает вопросы, связанные с состоянием общественно-политической мысли накануне Реставрации. Тщательно проанализировав памфлетную литературу и трактаты, принадлежащие представителям различных политических группировок и социальных групп, она приходит к выводу о противоречивости и неоднозначности общественного мнения данного периода, в котором были представлены как республиканские, так и роялистские идеи.

В советской историографии широкий спектр проблем периода Реставрации и раннего Просвещения нашел свое отражение в работах Т. Л. Лабутиной. В монографии «Политическая борьба в Англии в период Реставрации Стюартов. 1660 - 1681гг.» автор характеризует социально-экономическое положение в стране, раскрывает процесс формирования и парламентской

борьбы партий тори и вигов и освещает их взгляды на важнейшие вопросы государственного устройства: прерогативы королевской власти и парламента, проблемы религиозной политики, вопросы престолонаследия. Необходимо отметить, что историк анализирует не только работы главных теоретиков партий, но и, опираясь на парламентские журналы и другие источники, рассматривает также взгляды рядовых членов партий ⁷³. В монографии «У истоков современной демократии» Лабутина исследует идеологические воззрения наиболее видных представителей раннего просветительского движения (Д. Дефо, Д. Локк, Д. Толанд, Д. Свифт, Д. Ад-дисон, Р. Стиль), выдающихся государственных деятелей ( У. Темпль, маркиз Галифакс, лорд Болинброк) и творчество памфлетистов данного периода. В работе показана связь их политических, экономических и морально-этических взглядов с гуманистическими идеями Возрождения и идейным наследием буржуазной революции, а также их первостепенное значение их мировоззрения в дальнейшем оформлении идеологии европейского Просвещения ⁷⁴.

Изучению значимых для нашего исследования проблем реставрационного периода также посвящены статьи Т. Л. Лабутиной «Идейно-политические воззрения вигов и тори в период реставрации»⁷⁵; «Англия между двумя революциями. 1660-1688» ⁷⁶; «Борьба за свободу слова в Англии. 1640- 1714» ⁷⁷; «Антикатолицизм в Англии в правление последних Стюартов. 1660-1714» и написанный в соавторстве с И.В. Кетковой раздел монографии «История Ев-

ропы», посвященный истории Англии в реставрационный период

Среди последних работ отечественных исследователей по интересующей нас проблематике чрезвычайный интерес представляют статьи «Политическая доктрина Д. Локка и проблемы становления конституционной монархии в Англии в период реставрации Стюартов» А. В. Ковалева; «Государство и право в учении Д. Локка» В. Н. Елизарова ⁸¹; «Английская буржуазная рево-люция и представления о равенстве» Т. А. Самсоновой ; «Формирование парламентаризма в Англии XVII -XX вв.»⁸³ В. В. Степановой; диссертация И.

Б. Немченко «Т. Гоббс и Английская буржуазная революция. К вопросу о ре-нессансном содержании политической системы Т. Гоббса» ⁸⁴.

В статьях А. В. Ковалева «Джон Локк о веротерпимости в свете религиозно-политического конфликта в Англии XVII века»⁸⁵ и Л. И. Ивониной «Конфессионализм и дипломатия Англии накануне второй английской рево-

О/Г

люции XVII века» представлен анализ религиозной политики реставрационного правительства и исследованы представления ведущих политических идеологов данного периода о веротерпимости.

Оригинальностью предложенных в них концепций отличаются статьи «Лаборатория и парламент» Ю. Л. Менцина, где автор анализирует некоторые моменты становления в Англии парламентской демократии и роль, которую сыграл в этом становлении опыт Лондонского королевского общества ; а также работы Павловой Т. А. и В. С. Чибисенковой «Общество друзей» ⁸⁸, Т. А. Павловой «У. Пени в современной английской и американской историо-

графии» ; С. А. Коротковой «Квакеры в Англии и североамериканских колониях в XVI веке» ⁹⁰.

Вопросы экономической истории Англии XVII века получили отражение в трудах известного русского экономиста XIX века И.И.Янжула. В книге «Английская свободная торговля. Исторический очерк развития идей свободной конкуренции и начало свободного вмешательства» И. И. Янжул в числе других исторических сюжетов описал происходивший в Англии в конце XVII- XVIII вв. процесс перехода от системы государственного протекционизма к фритредерству ⁹¹. Проблемам формирования и развития налоговой и банковской систем Англии XVII века посвящены работы П. П. Гензеля , К. Владимирова ⁹³ и А. И. Буковецкого

Большое значение для понимания существа экономических проблем в период реставрации имеют работы советских историков С. И. Архангельского и В. М. Лавровского. С. И. Архангельский отмечал, что Английская буржуазная революция одержала победу не только над абсолютизмом, но и над народными массами, а Реставрация законодательно закрепила обезземелива-

ниє крестьянства и обеспечила развивающуюся промышленность дешевыми рабочими руками ⁹⁵. К такому же выводу приходил В. М. Лавровский, проанализировав аграрные порядки и существующие поземельные отношения в реставрационной Англии. Он раскрыл социальную сущность начатой революции и завершенной Реставрацией односторонней отмены феодального строя поземельных отношений: «Крестьяне не получили буржуазной собственности на свои держания и продолжали борьбу за крестьянское землевла-

дение» .

В кандидатской диссертации И. В. Фадеевой, посвященной восстанию вигов под предводительством герцога Монмаута в 1685 г., автор анализирует особенности социально-экономического развития юго-западных графств Англии. Изучая восстание вигов, И. В. Фадеева стремится найти его причины не только в идеологической и классовой борьбе, но также в том значительном недовольстве, которое испытывали режиму Реставрации широкие народные массы. Поэтому в данной работе рассматривается ряд вопросов о пауперизме, финансовой, налоговой и религиозной политике правительства накануне восстания вигов, представляющих несомненный интерес для нашего исследования ⁹⁷.

Разработка проблем, связанных непосредственно с развитием английской экономической мысли, в отечественной историографии, началась еще в дореволюционный период небольшим очерком Е. Слуцкого «Сэр Вильям Пет-ти. Краткий обзор его экономических воззрений» ⁹⁸ и активно продолжилась советскими учеными С. Топером ", В. С. Афанасьевым ^шо, исследованиями И. С. Плотникова, посвященным истории меркантилизма ¹⁰¹. Многие вопросы по интересующей нас проблематике рассматриваются в диссертации А. Н. Авра-менко, посвященной влиянию меркантилистических идей на внешнеторговую политику реставрационного правительства ¹⁰² и в статьях того же автора «Эволюция английской экономической мысли во второй половине XVII в.: теория торгового баланса Т. Мена и теория трудовой стоимости В. Петти» и «Некото-

рые моменты протекционистской политики английского правительства второй половины XVII века и идеи меркантилизма»

Анализ историографии выбранной нами темы показывает, что при всем своем многообразии, фундаментальности и глубине работ зарубежных и отечественных авторов фрагментарно освещают те вопросы, которые являются предметом нашего исследования. Большинство работ зарубежных и отечественных авторов посвящено генеалогии партий тори и вигов, а также исследованию постепенной эволюции монархической и республиканской идеологии во второй половине XVII века. Многие работы зарубежных авторов слишком персонифицированы и в силу этого исследуется скорее индивидуальное мировоззрение исторической персоны, а не то или иное направление общественно-политической или экономической мысли. Практически отсутствуют работы, посвященные целостному анализу какого-то одного направления общественно-политической и в особенности экономической мысли Англии постреставрационного периода. И в зарубежной, и в отечественной историографии тщательно изучено творчество виднейших политических и экономических мыслителей второй половины XVII века - Т. Гоббса, Д. Локка, У. Пенна, У. Петти. Но в то же время практически неисследованным остается творческое наследие мыслителей так называемого «второго ряда» - О. Сиднея, Э. Кларендона, Р. Фильмера, Н. Барбона, Д. Норта, Ч. Давенанта, Д. Чайлда и др. Многие важные аспекты бушевавших в английском обществе дискуссий на темы государственного и религиозного устройства, эффективного построения государственной экономики и решения социальных задач остались вне поля зрения исследователей.

Все эти факторы, а также отсутствие работ, посвященных комплексному анализу тех особенностей общественно-политической и экономической мысли Англии второй половины XVII века, связанных с решением практических задач формирования социально устойчивой государственной структуры и с поиском путей построения капиталистической экономики, определяют научную новизну и подтверждают целесообразность проведения нашего исследования.

Обзор и характеристика источников.

Для нашего исследования был привлечен значительный комплекс источников, соответствующий современным научным требованиям, который условно можно разделить на четыре группы.

1. Первую и наиболее многочисленную группу источников составляют экономические трактаты второй половины XVII века в оригинальном издании (трактаты Д. Чайлда ¹⁰⁴ Д. Норта ¹⁰⁵, Ч. Давенанта¹⁰⁶, С. Фортри ¹⁰⁷, Д. Граунта¹⁰⁸, М. Гэйла¹⁰⁹, У. Петти ^п0, Д. Дефо ^,п); в репринтном - (Н. Барбон ¹¹²; Т. Ман , Р. Коук ), а также работы, включенных в современные англоязычные и отечественные сборники ^,15 . Многообразие дошедших до нас произведений экономической тематики объясняется тем, что в XVII веке в Англии окончательно сформировалось представление о том, что не военная сила и не природные богатства определяют величие государства и его место на международной арене, а экономическая мощь, базирующаяся на активной внешней торговле и на развитом аграрно-промышленном производстве. В этой связи поиск путей укрепления экономического могущества Англии стал предметом самого живого общественного обсуждения на протяжении второй половины XVII столетия.

Появлению значительного количества публикаций способствовало развитое в Англии (по сравнению с континентальной Европой) печатное дело: множество типографий печатало как периодические издания, так и памфлеты, трактаты, эссе. Хотя с 1660 года печатное дело попало под строгий правительственный контроль и согласно Печатному Акту 1662 года все типографии должны были официально регистрироваться, цензурное давление на издания экономической тематики было незначительным. Если в экономических трактатах и затрагивались злободневные политические вопросы, то только косвенным образом: «... тридцатитрехлетняя цензура почти никак не отразилась на развитии социально-экономической мысли»

Часто авторами экономических трактатов становились «случайные» люди, для которых экономические проблемы не представляли профессионально-

го интереса, такие как Н. Барбон или Д. Локк. Были среди них и такие, кто руководствовались не столько собственными убеждениями, сколько солидным материальным вознаграждением, как Д. Дефо. Но росло число авторов, для которых вопросы экономической проблематики были объектом постоянного профессионального интереса, как, к примеру У. Петти, Ч. Давенант, С. Фор-три, Д. Норт, Д. Кэри. Это обстоятельство, а также принадлежность мыслителей второй половины XVII века к различным социальным группам способствовало разнообразию форм, методов аргументации и затронутых аспектов в социально-экономической литературе данного периода.

2. Вторая группа источников представлена философско-политическими
трактатами ведущих мыслителей второй половины XVII века, касаю
щихся вопросов социального и политического состояния общества. Она
включает произведения представителей консервативного направления
общественно-политической мысли Р. Фильмера ^П7, Э. Г. Кларендона ^,18,
Т. Гоббса ¹¹⁹, а также работы их теоретических оппонентов - Д. Локка

, О. Сиднея, Д. Гаррингтона . Данные произведения дают представление о взглядах ведущих политических философов XVII века на ключевые проблемы политической и религиозной мысли: происхождение государства, легитимность института монархии и вопросы престолонаследия, общественный договор и право народного суверенитета, разделение властных отношений между политическими институтами, взаимоотношения светской и духовной властей, правомерность законодательной реализации гражданских прав и свобод (право частной собственности, свобода личности и свобода совести) в новых политических и экономических условиях.

3. Третья группа источников включает эпистолярные источники и
мемуарную литературу. Так, в пятитомном издании «Бумаги Уильяма
Пенна» содержатся его письма, личные документы, политические и фило-
софские очерки, религиозные памфлеты . В сборнике «Переписка Д. Локка.
1662-1704 гг.» взгляды Д. Локка на государственное устройство, экономику,
религию и образование представлены не в обычной форме трактатов или пам-

флетов, а в виде живого и непосредственного изложения в частных письмах к своим современникам ¹²⁴. Интересные сведения о политических настроениях периода революции и начала реставрации содержатся в воспоминаниях Э. Г. Кларендона , дневниках Д. Эвелина ¹²⁶ и С. Пеписа ^,27, самых известных мемуаристов XVII столетия. Знакомство с эпистолярной и мемуарной литературой позволяет лучше ощутить атмосферу общественной жизни Англии исследуемого периода, которая задавала мотивацию и тональность дискуссий на политические, религиозные и экономические темы.

4. Официальные документы представлены, прежде всего парламентскими материалами - «Парламентской историей» У. Коббета ¹²⁸ и «Коллек-цией парламентских дебатов в Англии от 1668 года» . В них содержатся не только тексты важнейших политических и экономических документов периода Реставрации, но и ценная информация о воззрениях политических деятелей и рядовых депутатов по вопросам экономики, религиозной политики и престолонаследия, активно обсуждавшимся на протяжении данного периода, особенно, во время «Исключительного кризиса» и в преддверии событий Славной революции. Среди источников, относящихся к данной группе, также следует отметить более современные сборники, в которых представлены важнейшие документы периода реставрации: «Конституция Стюартов. 1603-1688» Д. Кеньона ¹³; «Законодательство Стюартов. 1603-1693» Ч. Ферта ¹³¹ ; «Английские исто-рические документы. 1660- 1714» под редакцией А. Браунинга

Анализ источниковой базы свидетельствует о том, что избранная нами тема в достаточной мере обеспечена разнообразным и обширным историческим материалом. Это создает потенциальные условия для максимально полного раскрытия поставленных целей и задач данного исследования.

1.1. Политическое развитие Англии во второй половине XVII века.

Период Второй республики (1659-1660 гг.) стал временем глубокого внутриполитического и экономического кризиса Англии. После смерти О. Кромвеля в 1658 титул лорда протектора перешел к его сыну Ричарду, который сумел продержаться у власти только несколько месяцев, после чего была восстановлена республика. Д. Юм характеризует данный период следующим образом: «...страна попала в полную анархию, и, отказываясь платить налоги, довела армию до крайней нужды» \ После короткого периода борьбы между сторонниками парламента и двумя группировками в армии власть перешла к генералу Д. Монку, командующему английской армией в Шотландии. Монк захватил Лондон, уволил республикански настроенных офицеров армии, заместив их представителями джентри; разбил армию на более мелкие подразделения с тем, чтобы ликвидировать угрозу новой вспышки республиканских настроений. Д. Юм так писал о его деятельности: «Делая вид, что поддерживает республиканские принципы, Монк делал большие шаги для возобновления древней монархии» ².

В парламент нового созыва вошли коммерсанты Сити, джентри, представители земельной аристократии и нового дворянства. 25 апреля 1660 года парламент принял решение о том, что правительство Англии в соответствии с древней конституцией должно состоять из короля, лордов и общин, и предложил сыну казненного короля занять английский престол. Карл, потеряв надежду на активизацию роялистов и военную помощь европейских держав, дал согласие на возвращение, в знак чего опубликовал Бредскую декларацию. В ней король обещал помилование всем участникам революции, за исключением лиц, причастных к убийству Карла I; признал отмену рыцарского держания и результаты земельных конфискаций, а также гарантировал созыв нового парламента и веротерпимость. Однако, как показали в скором времени события, «основные положения Декларации оказались нереализованными и нередко нарушались самим королем» ³.

В мае 1660 года Карл II со своим двором вернулся в Лондон. Знаменитый мемуарист Джон Эвелин так описывал это событие: «Сегодня его Величество вернулся из изгнания. Сегодня день рождения короля. Его праздновали более 20 000 человек. Многие размахивали саблями и кричали в восторге. Улицы были усыпаны цветами, вино лилось рекой. Лорды и дворяне были одеты в бархат, расшитый серебром и золотом. Веселье продолжалось семь часов» ⁴.

Реставрация монархии послужила толчком к процессу формирования двухпартийного парламента. Буржуазная революция коренным образом изменила не только структуру, но и менталитет английского общества. 40-50 годы XVII века не прошли бесследно практически ни для одного из слоев английского общества - беднейшего крестьянства, крупных лендлордов, и главным образом, для мелкопоместных джентри. Память о недавних революционных событиях была еще свежа, точно также как и патологический страх перед любыми переменами в политическом и экономическом укладе страны.

Мелкопоместные джентри, несшие основное налоговое бремя, после Реставрации не могли контролировать действия правительства и определять направления внешней политики, как это было несколько лет назад. Они стали абсолютно лояльны по отношению не только к реставрированному монархическому строю, но и к англиканской церкви. События двадцатилетней давности, серьезно поколебавшие их демократические убеждения, также научили их относиться с недоверием к любым проявлением политического радикализма. В монархии они видели гарантию неприкосновенности земельной собственности и защиту от притязаний крупных лендлордов с одной стороны, и церковников, с другой. Американский историк Ф. Кантор считал, что эти «атавистические, неотесанные сквайры не изменились ни на йоту за следующие сто лет, и именно эта деревенщина стала ядром партии тори» ⁵. Дж. Тревельян в свою очередь характеризовал партию тори так: «Тори, как и Кавалеры до них, была та часть

общества, которая отождествляла себя со старой доброй Англией, и имела ог-

6 ромное влияние на сельское население» .

Правление Карла II Стюарта стало временем появления еще одной политической партии, которая получила в 1680 году название «виги», означавшее «погонщик скотины». Дж. Тревельян говорил о них следующее: «Виги, как их Круглоголовые отцы, были обычно те члены землевладельческого класса, которые держались близко торговых интересов» ⁷ , иными словами, это была преобразовавшаяся партия индепендентов. Ф. Кантор же, напротив, считал, что главную роль в возникновении и оформлении партии вигов сыграла высшая знать, «... проснувшаяся после полуторавековой зимней спячки» ⁸. Во время гражданской войны они в большинстве своем были роялистами и не принимали участие в работе Долгого парламента, за исключением нескольких могущественных протестантских лордов, но в эпоху Реставрации «новое поколение аристократии с удвоенной энергией принялось активно участвовать в политической жизни страны» . Свою главную задачу - помешать королю сосредоточить в своих руках всю полноту власти, - они стремились решить с помощью Палаты общин. Их поддерживали состоятельные джентри, обеспеченные горожане и купцы и финансисты, потому что партия вигов стояла за политику войны и территориальной экспансии, что вполне отвечало интересам торгово-промышленных классов.

Необходимо отметить, что в период формирования партии были весьма аморфными и неустойчивыми образованиями. Этим можно объяснить постоянные переходы из одной партии в другую, что не мешало самим партиям быть непримиримыми противниками. Несмотря на доминирующее положение партии тори, ее политика осуществлялась на фоне ожесточенной политической борьбы, что способствовало установлению в английском обществе атмосферы политической нестабильности.

Хотя «Парламент кавалеров», заседавший с 1661 по 1678 год, проводил противоречивую политику, в их политическом курсе прослеживались основные направления: поддержка прерогатив короля, законодательное ограничение прав вигов и давление на сектантство (пуритан) и католиков. Одной из первых мер принятых этим парламентом был так называемый «Свод Кларендона» (по

имени первого министра короля). Это была целая серия откровенно репрессивных мер, запрещавших публикацию «подрывных и еретических работ -имея под этим в виду писания Круглоголовых и Пуритан» (Тревельян). Это дало основание его современникам, а впоследствии и историкам, оценивать Э. Кларендона как главного проводника реакционной антинародной политики и покорного слугу короля. Ряд стихийных бедствий, случившихся в период его правления ( Лондонский пожар 1666 г., эпидемия чумы 1665 г.), а также крайне непопулярная война с Голландией сделали Кларендона самой одиозной фигурой на английском политическом небосклоне. В 1667 году парламент обвинил его в государственной измене, и Кларендон вынужден был оставить пост первого министра и бежать из Англии.

После отставки Кларендона власть перешла к правительству, состоящему из пяти человек и получившему название «Кабала» по их инициалам. О. Голдсмит так характеризует их: «Первым из них был сэр Клиффорд, человек отважный и решительный, особенно опасный благодаря своему красноречию и страсти к интригам. Второй, лорд Эшли, отличался буйным и честолюбивым характером, хитростью и предприимчивостью. Третий, герцог Бэкингем, был человеком весьма своенравным, умным и необычайно энергичным. Четвертый, граф Арлингтон, не отличался особыми способностями и, хотя имел наилучшие намерения, не обладал достаточными твердостью и решительностью характера, чтобы их реализовать. Наконец, пятый, герцог Лодердейл, был не лишен ума и способностей, но был надменен, высокомерен, угрюм и упрям» ¹⁰.

Политика, проводимая новым кабинетом министров, отличалась непоследовательностью и внутренней противоречивостью. Так, в январе 1668 года Арлингтону удалось добиться подписания договора о Тройственном союзе между Англией, Голландией и Швецией. Однако такой внешнеполитический курс был крайне непопулярным в силу двух причин. Во-первых, это растущее англо-голландское торговое соперничество, уже неоднократно приводившее к войнам. Во-вторых, из-за намерения Карла II использовать французскую помощь, пусть даже жертвуя государственными интересами Англии, чтобы ос-

вободиться от финансовой опеки парламента, который ежегодно вотировал королю денежные субсидии. С целью разрушить тройственный союз Людовик XIV «подкупил и Арлингтона, предложив ему огромную взятку в 25 тыс. фунтов и ежегодную пенсию, и самого Карла, который даже втайне дал Людовику обещание принять католичество» ^п. В мае 1670 года в Дувре был подписан англо-французский договор, направленный против Голландии. Профранцуз-ская политика, новая англо-голландская война ( 1672-1674 гг. ), задержка Карлом II выплаты по займам, приведшая к финансовому кризису - все это привело к тому, что в 1674 году «Кабал» распался.

Новое правительство возглавил граф Дэнби. «Ревностный роялист, сторонник англиканского вероисповедания, Дэнби, подобно своим предшественникам, пытался занять «промежуточное» положение между королем и парламентом» ^п. Желая расширить прерогативы короля, Дэнби стремился укрепить партию, преданную Карлу II, и обеспечить ей большинство мест в парламенте. Тем не менее, в 1678 году вигская оппозиция выдвинула против него ряд обвинений и Дэнби был смещен с занимаемого поста.

Хотя, как писал Дж. Тревельян, «...после Реставрации в обществе исчезла та чрезмерная озабоченность церковными делами, которая характеризовала Англию времен Кромвеля», правительство Карла II проводило политику жестокого преследования пуритан ¹³. После реставрации государственной религией снова стало англиканизм, который объединило сторонников «высокой» и «низкой» церкви. Идеологи «высокой» церкви, выступавшие за независимое от государства положение церкви, прерогативу духовной власти над светской, вошли в ряды консерваторов-тори как сторонники авторитета и прав короны и церкви. «Низкоцерковники» входили в господствующую Церковь, признавали ее учреждения, но не придавали им такого значения, которое исключало бы другие ответвления протестантизма. Они требовали равноправия для диссен-теров и были склонны признавать Библию единственным источником христианского вероучения. В политическом отношении приверженцы «низкой» церкви были тесно связаны с буржуазией и вигами.

Пуританизм же, который являлся идеологией буржуазии в период революции, продолжал существовать, но уже в виде находящихся вне закона сект: баптистов, квакеров, пресвитериан. В 1660 году Карл II подписал Бредскую декларацию, в которой обещал не привлекать к ответственности за религиозные разногласия. Но уже через два года режимом реставрированной монархии, в нарушение Бредской декларации, был введен Акт о церковном единообразии, что еще раз подтвердило неосуществимость религиозной веротерпимости на практике. Под предлогом установления церковного единообразия тысячи священников, отказавшихся принять англиканство, были лишены сана. Пуритане изгонялись из школ и не имели право занимать государственные должности в парламенте и местном управлении. Актом «О тайных молельнях» 1665 г. предусматривались суровые наказания за тайное отправление культа по пуританскому обряду и за отказ повиноваться установлениям англиканской церкви. Тем не менее, преследование пуритан не было искоренением ереси и объяснялось не столько религиозными причинами, сколько той ролью, которую они сыграли в недавних революционных событиях.

Но попытки абсолютизма настроить общественное мнение против пуритан не могли сдержать рост антикатолический настроений в общественном мнении данного периода. Это объяснялось главным образом, тем, что за маской католицизма скрывалась в представлении всех слоев английского общества попытка реставрации феодального режима в том виде, в каком он существовал до Реформации, и ликвидации всех достижений буржуазной революции. Это не устраивало в первую очередь имущие классы, а также партии тори и вигов, потому что восстановление католической церкви означало необходимость возвращения ей земель, которые были отобраны у этой церкви во время Реформации (около 1/3 всей территории страны).

Еще одной причиной такого яростного антикатолицизма было то, что англичане боялись папства, главным образом, из-за расположения королевского двора к католической религии, которая все больше ассоциировалась с деспотичностью монарха. Карл II стремился использовать католичество, главным

образом, как средство установления абсолютной монархии. Так в 1672 году король издал «Декларацию о веротерпимости», которая освобождала отдельных лиц (главным образом, католиков) от действия законов против инакове-рующих. «Неудивительно, что королевская декларация вызвала бурю негодования ... и под натиском обеих палат Карл II вынужден был отменить ее», -отмечала Т. Л. Лабутина ^и .

Ярким воплощением католичества и абсолютизма в глазах англичан стал брат короля, герцог Йоркский, бывший губернатором Шотландии и являвшийся самым вероятным наследником трона. Его католические настроения были широко известны, так же как и его жестокая политика по отношению к шотландским протестантам. Ненависть же к католикам к этому времени достигла такой степени, что на государственном уровне была сделана попытка обвинить их в эпидемии чумы 1665 года и Великом пожаре 1666 года. Вину за пожар 1666 года возлагали и на республиканцев, и на католиков, хотя трудно объяснить, какую пользу мог принести лондонский пожар и тем, и другим. Но поскольку паписты были главным объектом народной ненависти, наибольший резонанс получила версия, согласно которой главными виновниками считались они. Парламентский комитет провел строжайшее расследование, и, несмотря на то, что никаких доказательств не было найдено, в память о пожаре был установлен монумент, на котором был выгравирован текст, возлагающий вину на католиков.

Антикатолическую истерию и народные предрассудки искусно использовал не только парламент, но и находившаяся в оппозиции партия вигов, во главе которой в то время стоял А. Купер, первый граф Шэфтсбери. В английской историографии он считается основателем партии вигов и основоположником принципов Славной Революции. Тем не менее, сложившееся в зарубежной историографии представление об основателе партии вигов далеко не однозначно. Так, Ф. Кантор писал о нем: «... если Шэфтсбери своими действиями и приблизил Славную революцию, то это было совершенно случайно, так как

его истинная цель заключалась в захвате политической власти. А сам он никто иной, как нечистоплотный демагог, не гнушавшийся никакими средствами» ¹⁵.

Граф Шефтсбери не смог удержаться на должности министра и возглавил оппозицию, стремясь ограничить власть короля и помешать герцогу Йор-скому унаследовать престол. Однако прямо выступить против короля было бы неразумно. Поэтому Шэфтсбери и его единомышленники повели атаку на католиков именно под предлогом защиты короля от их происков, используя в качестве основного средства политический донос и лжесвидетельство и стараясь сыграть на ненависти к католикам и всплеске монархических чувств в народе. При этом сами доносчики, хотя и снабжались какой-то информацией о действиях мнимых заговорщиков, но в точности не знали ничего и были вынуждены дополнять эту информацию собственной фантазией. Так, в 1678-1679 гг. Шэфтсбери и его соратники инициировали сильнейшую панику, вызванную слухами о якобы готовящемся иезуитском заговоре против короля. Несмотря на явную нелепость и противоречивость обвинений, несколько человек, в число которых входили Эдуард Коулмен, секретарь герцога Йоркского и граф Стаффорд, были заключены в Тауэр и приговорены к смертной казни

Граф Шефтсбери и другие влиятельные представители партии вигов зашли в своей вражде против герцога Йоркского настолько далеко, что видели единственный путь устранения угрозы католицизма и абсолютизма в том, чтобы лишить его права наследования короны. Возможность для этого представилась в 1679 году, когда в обстановке ожесточенной партийной борьбы вигам удалось одержать победу на парламентских выборах. С этой целью в новом парламенте был назначен специальный комитет для обсуждения Билля об исключении герцога Йоркского из права наследования короны. По мнению членов парламента, то, что «герцог Йоркский являлся папистом, вселяло надежды во врагов Англии и протестантской религии» ^,6. В результате продолжительных споров билль был одобрен парламентом, но так и не стал законом из-за противодействия короля, который вообще отказался от услуг парламента в управлении страной.

Несмотря на фиаско с Биллем о престолонаследии, оппозиции за время краткого двухгодичного пребывания у власти удалось все же добиться значительных успехов в борьбе с королевским произволом. Так, в 1679 году был принят Акт о присяге, направленный против занятия католиками государственных должностей. Но главным достижением стал принятый в том же году Акт о лучшем обеспечении свободы подданного (Habeas Corpus Amendment), призванный ограничить возможности тайной расправы короля со сторонниками оппозиции. В соответствии с этим актом любой подданный, задержанный за «уголовное или считаемое уголовным» деяние, имел право лично или через представителей обратиться в суд с письменной просьбой выдать приказ «habeas corpus», адресованный должностному лицу, в ведении которого находился арестованный. Получив приказ, должностные лица должны были в установленный законом срок доставить заключенного в суд с указанием истинных причин ареста. После рассмотрения копии предписания об аресте и выяснения мотивов задержания судье предписывалось освободить арестованного под денежный залог и поручительство с обязанностью явиться в суд в ближайшую сессию для рассмотрения дела по существу. «Habeas corpus» не выдавался, если лицо было арестовано за государственную измену или тяжкое уголовное преступление. В этом случае действовала особая процедура подачи петиции о разборе дела и освобождении на поруки. Кроме того, парламент сохранил за собой право в случае народных волнений и военных действий приостанавливать действие Habeas Corpus. ^1?

Закон также предусматривал ответственность должностных лиц и судей за неисполнение его (закона) предписаний: высокие штрафы в пользу заключенного и освобождение от должности. Лицо, освобожденное на основании приказа о Habeas Corpus, не могло быть арестовано вторично по тому же поводу, под страхом штрафа в 500 фунтов стерлингов, налагаемого на виновника повторного ареста. Штрафу в 500 фунтов стерлингов подвергался и судья, отказавшийся выдать приказ о Habeas Corpus.

Акт 1679 года приобрел значение одного из основных конституционных документов Англии, содержащих ряд принципов справедливого и демократического правосудия: презумпции невиновности, соблюдения законности при задержании, быстрого и оперативного суда, совершаемого с должной судебной процедурой и по месту совершения проступка. В то же время можно отметить и историческую ограниченность этого закона. Во-первых, ущемлялись права лиц, обвиненных в тяжких уголовных и государственных преступлениях или соучастии в них. Во-вторых, для освобождения на поруки до суда требовался денежный залог, сумма которого могла быть весьма значительной. В-третьих, действие закона могло быть приостановлено парламентом, что впоследствии неоднократно происходило на практике.

После того как в начале 80-х гг. XVII века виги временно покинули политическую арену, против них на государственном уровне началась кампания репрессий. Это выразилось, прежде всего, в том, что была коренным образом преобразована система местного самоуправления. Известный английский историк А. Мортон так писал об этом: «Вигские мировые судьи были везде заменены людьми из партии тори. «Свод Кларендона», который почти перестал употребляться в ходе правления вигов, опять был восстановлен. Тори были выбраны на ключевые посты шерифов в Лондоне, и так как шерифы выбирали судий, правительство получило возможность быть уверенным в приговоре над любым лидером партии вигов, привлеченным к суду» ¹⁸.

Это обстоятельство во многом определило исход судебных процессов 1684 года по делу об антиправительственном заговоре и покушении на жизнь короля. В числе приговоренных к смертной казни был О. Сидней, один из основоположников идеологии ранних вигов. «Его республиканские убеждения были широко известны, и можно предположить, что человек с такими принципами был неугоден монархическому режиму», - свидетельствовал Д. Скотт .

Роялистки настроенный суд воспользовался предоставленной ему почти неограниченной властью и, в стремлении добиться осуждения Сиднея, практически превысил свои полномочия. Так как, согласно закону, для обвинения

требовалось минимум два свидетеля, а следствие располагало лишь одним, то судьи, решились на следующее ухищрение. При обыске в кабинете Сиднея были найдены рукописные рассуждения о государстве, содержащие высказывания в пользу свободы, но ни в коей мере не подрывавшие государственные устои и не доказывающие участие в заговоре. Несмотря на то, что суд не смог даже доказать авторство обвиняемого, с большой натяжкой некоторые из этих высказываний были истолкованы как изменнические, и Сидней был приговорен к смертной казни.

В 1685 году умер Карл II, и на престол взошел его брат Яков II Стюарт. Он немедленно распустил парламент и начал проводить в жизнь меры, конечной целью которых было восстановление католицизма и абсолютизма. Новый парламент, состоящий из «удобных» Якову II лиц, принял решение об учреждении постоянной армии и отменил Haeeas Corpus Act. Также была значительно урезана свобода печати. Яков II публично направил чрезвычайного посла в Рим с тем, чтобы выразить папе свою покорность и готовность присоединить свое королевство к католическому сообществу. Вскоре после этого иезуиты получили разрешение строить свои колледжи на территории Англии, а четыре католических епископа были направлены в Англию для отправления своих епископальных функций под титулами апостолических викариев.

2 апреля 1687 года Яков II издал новую «Декларацию о веротерпимости», которая не только приостанавливала действие законов против протестантских диссентеров и католиков, но и сопровождалась предписанием зачитывать ее на церковных богослужениях. Это вызвало недовольство в высших кругах духовенства, некоторые представители которого решились направить королю петицию, где выразили недовольство документом, нарушающим права англиканской церкви. Инициаторами этого опасного мероприятия стали епископы Ллойд (из Сент-Эсепа), Кен (от Бата и Уэльса), Тэрнер (из Эли), Лэйк (из Чичестера), Уайт (из Питсборо) и Трелони (из Бристоля). Летом 1688 года состоялся суд над епископами. Обвинение, предъявленное представителям духовной власти, носило чисто секуляризационный характер: «... публикация

мятежных воззваний под видом смиренных петиций королю» . Епископов оправдали, а действия Якова II «... сыграли на руку вигам тем, что навязывали контрреволюцию быстрее, чем того желали его сторонники из тори. Из - за своих попыток реставрировать католицизм в Англии король располагал поддержкой только самых реакционных элементов в стране, иезуитов и наиболее близоруких джентри-католиков » ²\

Возмущение действиями короля не только объединило представителей различных религиозных течений, но и заставило вигов и тори временно забыть о своих разногласиях и объединиться. Выход из сложившейся ситуации они видели в передаче английского престола к Вильгельму Оранскому, штатгальтеру Голландии, супругу дочери Якова II Марии. Но с рождением принца Уэльского летом 1688 года реализация этого проекта откладывалась на неопределенный срок. В этой связи многие сторонники партии тори объединились, чтобы пригласить на престол монархов Марию и Вильгельма в сопровождении их войска для восстановления в Англии попранных «протестантских свобод».

О подготовке вторжения в Англию Вильгельмом Оранским писал известный английский историк Дэвид Юм: «Под разными предлогами, сделанными заранее, он существенно увеличил голландский военный флот, ... и хотя корни этого заговора расходились от одного конца Европы до другого, настолько тайными были движения принца и так удачно складывались обстоятельства, что, несмотря на это, он смог прикрыть свои приготовления под дру-гими предлогами» . Момент выступления принца против Якова II совпал с тем временем, когда англичане были охвачены негодованием по поводу оскорбления их епископов. К этому моменту принц с помощью значительных денежных субсидий существенно увеличил и усилил военный флот Голландии, наняв дополнительные войска и около четырехсот транспортных судов. Провозглашенный «защитником свободы и протестантской веры», герцог Оранский 5 ноября 1689 года высадился в Девоншире, в заливе Торбей на берегу Ла-Манша. Преданный своими доверенными лицами и ближайшими родственниками, в том числе и дочерьми Марией и Анной, Яков II вынужден был

бежать во Францию, где получил поддержку Людовика XIV. В феврале 1689 года парламент передал престол герцогу Оранскому, который стал Вильгельмом III. Так произошел бескровный государственный переворот, в западной историографии получивший название «Славной революции».

Основным документом нового государственного режима стал «Билль о правах», который превращал Англию в конституционную монархию. В нем были сформулированы положения, ограничивающие власть монарха, который с этого времени должен был управлять страной совместно с парламентом. «Билль о правах» передал парламенту, который должен был теперь собираться ежегодно, контроль в финансовой и законодательной сферах. Король терял право взимать налоги и сборы с пользу короны и приостанавливать действие законов или их исполнение без согласия парламента. Он также не мог без разрешения парламента содержать армию в мирное время и вмешиваться в дела религии ²³.

«Биллем о правах» в Англии устанавливалась главные демократические свободы: свобода парламентских прений и подачи петиций; свобода слова, свобода собраний и свобода совести. В то же время избирательным правом располагали лишь граждане, удовлетворявшие высокому имущественному цензу, в то время как подавляющее большинство народа было его лишено. Распределение депутатов по избирательным округам, как и до революции, оставалось непропорциональным. Сама система формирования нижней палаты парламента имела феодальный характер и обеспечивала джентри командные посты в руководстве обществом. Таким образом, унаследованная от эпохи феодализма и восстановленная в период реставрации монархии система представительства в парламенте позволяла многочисленным «гнилым местечкам» с незначительным числом жителей посылать в палату общин депутатов, фактически назначавшихся местным лендлордом. В то же время многие крупные города, выросшие в период промышленного переворота, порой вообще не имели своего представительства в парламенте.

Кроме того «Билль о правах», и дополнивший его «Акт об устроении» 1701 года так и не решили окончательно вопрос о взаимоотношениях властей. Представление о триедином парламенте (король и две палаты) оставалось теоретически неизменным. Как и прежде, значительная роль в политической жизни Англии принадлежала королевской власти и аристократической палате лордов. Королевская прерогатива не была по-прежнему законодательно определена. Король сохранял право абсолютного вето в отношении законопроектов, прошедших через парламент вплоть до 1707 года, а также безраздельное право на формирование правительства и осуществление с его помощью своей политики. Политической ответственности перед парламентом не несли ни король, ни его правительство, ни кабинет, выделившийся из Тайного совета в составе коллегии из 5—7 наиболее важных министров-советников короля. То есть министры оставались слугами короля, а не палаты общин, которая могла лишь путем импичмента сместить их или воспрепятствовать их политике, но не могла заменить их своими ставленниками. Принцип формирования кабинета на однопартийной основе, то есть из той партии, которая представлена большинством в парламенте, начал формироваться лишь в первой трети XVIII века. Провозглашенная «Биллем о правах» религиозная терпимость также носила ограниченный характер: сектанты, отрицающие догмат о троичности божества, преследовались по всей строгости закона ²⁴

Тем не менее, политические результаты Славной революции были чрезвычайно важны для дальнейшего развития Англии. Одно из ее главных достижений заключалось в том, что она установила в Англии режим конституционной монархии и заложила основы системы британского двухпартийного парламентаризма. Она по существу завершила оформление компромисса между фактически господствующей в важных сферах жизни общества буржуазией и официально правящей земельной аристократией. Политическая власть в центре и на местах оставалась в основном в руках знатных землевладельцев в обмен на гарантии соблюдения интересов финансовой верхушки буржуазии. К. Маркс и Ф. Энгельс писали так: «Политические трофеи - доходные и теплые

*

местечки оставались в руках знатных дворян-землевладельцев при условии, что они в достаточной мере будут соблюдать экономические интересы финансового, промышленного и торгового среднего класса»^{2 5}.

Указанный компромисс заложил основы прочного консенсуса между ведущими политическими силами по основополагающим вопросам социально-политического развития страны, который стал важнейшей чертой английской политической культуры. Благодаря Славной революции в Англии получили оформление важнейшие институты буржуазного государственного права: приоритет парламента в издании законов, исключительного право парламента вотировать бюджет и определять военный контингент, беспристрастность юстиции, охрана прав личности, свобода мысли и печати и религиозная терпимость.

1.2. Социально - экономическое развитие Англии.

После реставрации монархии многие проблемы хозяйственной политики, особенно связанные с перестройкой системы землевладения и отношений собственности, вышли на первый план и требовали немедленного решения. Необходимо отметить, что в данный период в экономике Англии, несмотря на наличие большого флота, развитой торговли, ремесел и мануфактуры, еще преобладал аграрный сектор. Это, прежде всего, выражалось в том, что три четверти населения Англии, то есть более 4 млн. человек, проживая в сельской местности, были непосредственно связаны с земледелием.

Буржуазная революция 40-х годов XVII в., разрушившая феодальные поземельные отношения, устранила препятствия на пути к свободному развитию капиталистических отношений, в том числе и в сельском хозяйстве. Хотя аграрное законодательство революционной эпохи было аннулировано, последствия передела земель уже нельзя было ликвидировать. Конфискация, осуществленная во время революции, внесла серьезные перемены в распределение земель между лендлордами и новым дворянством. Если королевские и церковные земли были частично возвращены прежним владельцам, то сделки купли-продажи земли, совершенные в частном порядке без участия парламента, не подлежали расторжению. 16 июля 1660 года указом парламента король был восстановлен в земельных владениях; распродажа земель парламентом (секвестр) признавалась недействительной; земли роялистов предлагалось вернуть бывшим собственникам. В результате лендлорды получили секвестрованные земли, а буржуазия сохранила земельную собственность, приобретенную путем частных сделок. Таким образом, режимом реставрированной монархии было принято компромиссное решение, отвечавшее «интересам двух различных частей политического блока, силами которой проводилась Реставрация, т.е., феодальной знати, с одной стороны, нового дворянства и буржуазии, с другой» ²⁶.

Тем не менее, передел собственности был проведен в той степени, насколько это было выгодно дворянству и буржуазии, но без учета интересов

крестьянства. Это наглядно продемонстрировал акт 1660 года «Об упразднении палаты по делам опеки и отчуждений», согласно которому феодальные владельцы освобождались от феодальных служб, их земельные владения - от сборов и ограничений,, в то время как все феодальные повинности, лежавшие на крестьянах, были полностью сохранены. Копигольд как аренда земли на феодальных началах сохранил свою юридическую силу, что еще раз подтвердило неразрешимость экономического и правового конфликта между дворянством и крестьянством ²⁷.

Хотя во второй половине XVII века еще сохранялся старый деревенский уклад с широким многообразием прав на землю, сравнительным экономическим равенством, открытыми полями и низкой продуктивностью, но уже начался естественный экономический процесс роста крупных земельных владений за счет исчезновения небольших поместий. «Если в конце XVII века около половины всех обрабатываемых земель находилось еще в руках крестьянства, а средние размеры земельной собственности составляли 70 акров, то уже через сто лет английское крестьянство вообще сошло с исторической арены, а сред-ние размеры земельной собственности составляли уже 300 акров» .

Процесс укрупнения земельной собственности был обусловлен, тем, что в период Реставрации «правительство окончательно перешло на сторону ого-раживателей» ²⁹. Если до революции оно, стремясь сохранить крестьянство как основную налоговую базу и военную силу, ограничивало огораживания, то после 1660 года его позиция изменилась. Так, акт 1668 года законодательно оформил право помещиков огораживать крестьянские земли. По подсчетам известного экономиста того времени Г. Кинга в 1695 году площадь английских пастбищ и лугов увеличилась за счет огораживаний и составила четверть от общей площади Англии и Уэльса: 10 из 39 млн. акров. В то время как один акр пахотной земли стоил 5 шиллингов, акр пастбищной оценивался почти в два раза дороже - 9 шиллингов ³⁰.

Переход от открытых полей к системе огороженных, с другой стороны, заставлял поднимать уровень сельского хозяйства и его товарность. Именно во

времена Карла II на сельское хозяйство стали смотреть как средство увеличения народного богатства. Тогда были впервые введены в практику те сельскохозяйственные новшества, которые в последующем столетии сделались общепринятыми: научно проверенный севооборот, устройство водохранилищ, мелиорация земель, использование органических удобрений. Сосредоточение земельных угодий в руках крупных собственников, их стремление к коммерции и повышению прибыльности землевладения были необходимыми условиями для «аграрной революции», которая в XVIII веке значительно повысила продуктивность английского сельского хозяйства. Таким образом, землепользование в новых экономических условиях из средства пропитания и уплаты налогов, постепенно превращалось в капитал, увеличивающий доходы собственников земли и экономическое благосостояние страны.

Но в то же время огораживание, вело к разрушению системы средневекового общинного земледелия и обезземеливанию большей части населения. Крестьянству приходилось существовать на заработную плату, регулируемую мировыми судьями, что явилось «своеобразной подготовкой капиталистической системы хозяйства»³¹.

Одним из главных экономических результатов огораживания было то, что, лишившись средств к существованию, миллионы обезземеленных крестьян сформировали неисчерпаемый рынок потенциальной рабочей силы. Это обстоятельство, а также наличие развитой аграрно-промышленной базы ( природные ресурсы и сырье) полностью обеспечивало потребности английской промышленности. Особое развитие получили такие отрасли как горное дело, металлообработка, стекольная, бумажная, шерстяная (суконная), шелковая, мыловаренная, корабельная, кожевенная промышленности.

Для промышленности Англии XVII века было характерно наличие капиталистической мануфактуры в двух ее формах — концентрированной и рассеянной. В данный период преобладали рассеянные (раздаточные) мануфактуры, где рабочие надомники были объединены скупщиком их продукции, который либо снабжал их средствами производства, либо ссужал мастеров на

покупку сырья и материалов. «В качестве примера можно привести шерстяную промышленность, занимавшую главенствующее положение в экономике Англии. Хозяин мануфактуры рассылал шерсть по близлежащим деревням, где женщины и дети пряли пряжу, которую затем собирали упаковщики для ткацких станков. Обычно рабочие такой мануфактуры сочетали свою работу на предпринимателя с земледелием»³².

Крупное производство с применением труда многих рабочих создавалось, прежде всего, в трудоемких отраслях промышленности - горнорудной, металлургической, стекольной, мыловаренной. Рабочий день в концентрированной мануфактуре продолжался 14-16 часов, годовой доход рабочих не превышал 10-12 фунтов, что не могло покрыть расходную часть бюджета рабочих семей . Для снижения уровня и без того низкой заработной платы владельцы использовали труд женщин и детей, часто с пятилетнего возраста. «Детский труд в то время нередко одобрялся как проявление здоровой дисциплины и возможное решение многих проблем рабочих семей. В XVII веке мало кого потрясали ужасы или взволновали очевидные негативные последствия такого труда для здоровья нации. Напротив, приветствовалась полная занятость детей с как можно более раннего возраста ( с шести или даже с четырех лет), а детский труд принимался безоговорочно, как нормальное положение вещей» ³⁴. Следует отметить, что в XVII веке, когда интересы рабочих еще не стали политическим фактором, парламент и правительство практически не предпринимали усилий, направленных на защиту интересов трудящихся ( фиксированная продолжительность рабочего дня, улучшение условий труда и т. д.).

Промышленное производство Англии второй половины XVII века, конечно, уступало уровню развития аграрного производства и торговли. Но именно в этом секторе экономики закладывался базис капиталистических отношений: средства производства, ставшие капиталом, и человеческий труд формировали приумноженную товарную стоимость. И постепенно именно продукция товарного производства промышленного и аграрного секторов, а не

посредническая торговля и продажа природных ресурсов, становится основным источником формирования национального богатства.

Бурное развитие английской промышленности тем не менее не могло поглотить огромное количество рабочих рук, образовавшееся в результате огораживаний и аграрной революции. Это привело к обнищанию (пауперизации) народных масс и росту безработицы, которые по выражению автора трактата «Об упадке торговли» Р. Хейпса, «... превратились в опасных врагов, уг-рожающих английскому королевству» . Елизаветинский «Закон о бедных» (1601 г. ), налагавший на членов прихода специальную подать, собранные средства от которой шли на содержание немощных бедняков и трудоустройство работоспособных, оказался неэффективной мерой. Положение усугублялось тем, что за годы революции и гражданской войны контроль центральной власти над местными органами ослаб. Это привело к тому, что выполнялась только та половина закона, которая касалась денежного содержания, а «более важная, касающаяся трудоустройства была предана забвению» ³⁶.

Нараставшее недовольство «Законом о бедных» стало причиной появления многочисленных трактатов и петиций, где в качестве решения проблемы пауперов предлагались работные дома. Неизвестный автор писал в 1673 году: «... вместо того, чтобы выдавать беднякам еженедельные пособия и этим поддерживать их безделье, не лучше ли эти деньги использовать для обеспечения их посильной работой на благо нации?» .

Первые работные дома были частными, как, например, основанный в Лондоне в 1677 году известным филантропом Томасом Фермином работный дом, где бедняки трудились в сфере хлопчатобумажной промышленности. Государственные работные дома появились в конце XVII века в Бристоле (1696 г. ), Кольчестере, Эксетере, Шэфтсбери и других английских городах (1698 г. ) ³⁸. Однако условия в большинстве работных домов были таковы, «... как -будто государство стремилось организовать жизнь и работу так, чтобы они стали менее желанными, чем самая нежеланная работа по найму, ... и на практике они часто использовались в качестве карательных мер» .

Неспособность обеспечить сколь либо удовлетворительную занятость трудоспособного населения была не единственной проблемой развивающегося промышленного производства в Англии XVII века. В значительной степени национальные интересы страдали от иностранной конкуренции, в связи с чем правительство проводило политику протекционизма, заложенную еще во времена О. Кромвеля. Это выражалось, с одной стороны, в насильственной регламентации потребления предметов отечественного производства. Наиболее последовательно протекционистская политика проводилась в отношении суконной промышленности. «Шерсть была главным английским сырьем, больше всего ценившимся в других странах, незыблемой основой английской промышленности. Каждый англичанин, независимо от классовой принадлежности, будь то лендлорд, фермер, купец или ремесленник был непосредственно в ней заинтересован» . Иногда протекционизм приобретал весьма причудливые формы. В 1667 году в парламенте прошел отвергнутый в 1622 году закон, согласно которому всех умерших следовало хоронить в суконной одежде. Таким образом, по выражению современников, «... мертвых заставили потреблять то, что они не успели купить при жизни»⁴¹.

Еще одной протекционистской мерой, связанной с суконной промышленностью было ограничение рядом законопроектов свободного вывоза сырья, что частично привело к негативным результатам: не имея возможности заниматься таким выгодным делом на легальной основе, английские купцы стали делать это контрабандно. Контрабандная перевозка шерсти приносила значительные доходы и особенно процветала в Кенте и Суссексе, где многие нажили себе на этом целые состояния. Интересно то, что симпатии населения часто оказывались на стороне контрабандистов. Офицер В. Картер, которому удалось арестовать контрабандиста, вспоминал, что «... женщины вышли на защиту задержанного, забросав офицера камнями так яростно, что он бросил пленника и едва ускользнул сам» ⁴².

Защита отечественной промышленности посредством стимулирования потребления товаров отечественного производства и экспорта товар-

ной продукции вместо сырья и природных ресурсов была только одним из направлений протекционистской политики. В полном соответствии с доминировавшей тогда в экономической науке теорией торгового баланса, по которой для увеличения национального богатства объем экспорта должен превышать объем импорта, английское правительство стремилось ограничить ввоз иностранных товаров. Проявлением протекционизма стало возобновление в 1660 году Навигационного акта, согласно которому ввозить неевропейские товары в английские владения могли только английские суда с английским экипажем, а европейскую продукцию - только суда стран-производителей. В 60-70-х гг. XVII века этот акт был дополнен запретом на торговлю английских колоний через порты континентальной Европы. В первую очередь Навигационный Акт был направлен главным образом против Голландии, которая к середине XVII века монополизировала мировую посредническую торговлю. Позитивное значение этого акта не было бесспорным: в частности, по мнению известного экономиста того времени Р. Коука, его последствия для английской торговли были, скорее, негативными, чем положительными. «Трудно представить, что кто-то выиграл от Навигационного акта, - писал он, - кораблестроение стало дороже, а из-за нехватки кораблей мы практически потеряли торговлю с Московией и Гренландией, которую захватили голландцы»⁴³.

Аргументы же сторонников Навигационного акта носили как экономический, так и политический характер. В 1660 году спикер палаты общин заявил, что «Навигационный акт - это единственный способ увеличить владения Его Величества, поскольку пока король - хозяин в море, английские купцы -везде почетные гости»⁴⁴. Адам Смит отмечал: «Навигационная политика правительства являлась мудрым способом регулирования торговых отношений в интересах английских купцов и промышленников» ⁴⁵. Известный исследователь английской революции Савин А.Н. писал: «Мы имеем известия, что голландцы больно почувствовали действия Навигационного акта» .

Навигационный акт был направлен не только против Голландии, но и Франции. В частности, один из его пунктов накладывал пошлину в пять шиллингов на каждую тонну ввозимого из Франции товара»⁴⁷. В 1666 году, когда Франция объявила войну Англии, палата общин выпустила прокламацию, запрещавшую ввоз французских товаров, а в 1670 году рассматривала проект «о наложении на французские товары высоких пошлин, чтобы их вообще прекратили импортировать»⁴⁸. 23 мая 1673 года король издал декларацию «О поддержке английских ткацких мануфактур», которая одновременно запрещала беспошлинный ввоз иностранных товаров. В 1678 году актом парламента был наложен запрет на импорт французских вин, бренди, уксуса, бумаги, шелков и соли. Хотя английские предприниматели обходили запрет, транспортируя в Англию французские вина под видом испанских, итальянских или португальских, значение этого акта нельзя недооценивать. «Этот знаменитый акт стал поворотным пунктом в истории меркантилизма, ознаменовал начало новой эры английской коммерции», -подчеркивал Липсон ⁴⁹.

Внешняя торговля, связанная ранее с вывозом сырьевых ресурсов либо носившая посреднический характер, с развитием аграрного и промышленного товарного производства играла все более важную роль в развитии английской экономики. Английский историк Г. Гиббинс, писал: «До того времени как был скинут Яков II, или до революции Вигов 1688 г., как это иногда называется, землевладельческий класс был практически главенствующим в общественном и политическом влиянии. Но впредь с того времени, хотя они все равно удерживали эту высокую позицию, их влияние балансировалось торговыми классами» ⁵⁰. С 1663 по 1688 год тоннаж английских судов практически удвоился (с 95 266 по 190 533), как и объем экспортируемых товаров⁵¹. Сфера внешней торговли была монополизирована торговыми компаниями, возникшими в XVI веке: ( Ост-Индская, Африканская, Ливанская, Восточная, Компания Канарских островов). Во второй половине XVII века начался процесс взаимопроникновения интересов землевладельческого и торгово-промышленного классов.

«Принцы и министры при дворе Карла II, а также их критики в парламенте, были в близкой связи с магнатами Сити, которые занимались иностранной торговлей. Наивысшие чины в государстве имели акции в холдинговых компаниях, торгующих в индийских, африканских и американских водах» ⁵². Если Карл I, а до него Яков I, противились тому, чтобы буржуазия диктовала им внешнюю политику, то «... войны с Голландией в правление Карла II, и с Францией в правление Вильгельма и Анны были главным образом торговые и колониальные войны, в необходимости и прибыли которых Двор, Парламент, и Сити были согласны» . Таким образом, за войнами периода Реставрации стояли уже не династические разногласия, ни интересы высших придворных как это было при феодализме. Их целью стали обеспечение условий для процветания, в первую очередь, торгово-промышленных классов Англии.

Одной из основ торгового могущества Англии являлись ее колониальные владения в Северной Америке, к которым в правление Карла II прибавились Карибские острова (Барбадос) и индийские территории (Танжер, Бомбей, Мадрас). В 1698 году население колоний насчитывало 300 000 человек, и они импортировали в Англию товаров на сумму 871 832 фунтов. От общего товарооборота Англии их доля составляла 15 %, в 1774 году увеличившись до 33%⁵⁴.

Роль колоний в представлении экономистов XVII века была двоякой. В первую очередь их рассматривали как источник сырьевых ресурсов для метрополии. Так, с Барбадоса и Ямайки в Англию ввозили сахар, табак, какао, лен; из Новой Англии - лесоматериалы, меха, скот, рыбу. С. Фортри писал в 1663 году: «... цель плантаций состоит в том, чтобы увеличить национальное благосостояние и обеспечить нас тем, что мы вынуждены приобретать в других странах» ⁵⁵.

Еще одна немаловажная функция колоний заключалась в том, что они являлись рынком сбыта английской продукции. Известный экономист Ч. Да-венант в конце XVII века писал: «Постоянно растущее население наших плантаций потребляет все излишки производимой в Англии продукции» . На захват колониальных рынков сбыта, в частности, был направлен Навигацион-

ный акт, принятый в 1650-51 гг., и неоднократно возобновляемый в правление Карла П. «На Барбадосе жалуются, что прекращение торговли с голландцами вызвало нужду в необходимых товарах, что английские купцы, пользуясь отсутствием конкуренции, чрезмерно вздувают цены. Англичане оправдываются: и другие народы никого не пускают в свои колонии в интересах торгового баланса» ⁵⁷. Протекционистская политика по отношению к торговым компаниям, ведущим дела в колониях, игнорирование интересов местных жителей и их эксплуатация, успешная борьба с конкурентами - Францией и Голландией за торговую гегемонию - эти и другие факторы способствовали тому, что в XVIII веке Англия превратилась во «владычицу морей».

Бурное развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли, а также увеличение числа людей, вовлеченных в экономические отношения, формировали потребность в усовершенствовании финансово-кредитной системы. Тем не менее, в правление Карла II именно «... финансы оказались в наиболее неудовлетворительном состоянии» ⁵⁸. Во-первых, развитие капиталистических отношений в сфере аграрного и промышленного производства, внешнеторговая посредническая деятельность нуждались в упорядоченности рынке кредитных услуг. Во-вторых, реорганизации национальной финансово-кредитной системы и усовершенствования налоговой системы требовали интересы государства, которое постоянно имело дефицитный бюджет. В частности, после отмены в декабре 1660 года «палаты опеки», средства которой шли на содержание королевской семьи и установлении фиксированного годового дохода от акцизов и пошлин, король вынужден был обращаться к ювелирам и банкирам, чтобы занять необходимые средства. «Обычный долговой процент был равен 6%, но король платил 10-12% и выше, поскольку процент рос пропорционально сумме долга», отмечал Липсон ⁵⁹. Несовершенство системы государственного кредита стало явным в 1672-1674 гг., когда Карл II не только не возвратил вовремя предоставленные банкирами деньги, но и отменил проценты по ним. Этот поступок привел к тому, что в стране разразился финансовый кризис, тысячи людей были разорены.

Финансовый кризис поставил представителей буржуазии и землевладельцев перед необходимостью создания государственного учреждения, которое контролировало бы финансовую жизнь страны. Различные проекты национального банка обсуждались неоднократно, но возможность его создания представилась в 90-х гг. XVII века, когда английское правительство обнаружило, что казна истощена и денег нет. Пополнить ее посредством продажи облигаций, проведения лотерей или повышения налоговых ставок не представлялось возможным. В 1693 году был образован комитет палаты общин, с целью поиска способов получить деньги для правительства. На рассмотрение депутатам был предложен план шотландского финансиста Уильяма Петерсона. Он предоставил правительству заем на сумму 1 200 000 под 8% ставку и предложил создать Банк Англии, который бы выпустил новые банкноты и покрыл дефицит . План был одобрен, и в Англии появился национальный банк, сыгравший большую роль в превращении английской столицы в крупнейший центр международной банковской системы.

Прежде всего, с целью борьбы с ввозом иностранного финансового капитала и стимулированию национальной экономики Банк Англии понизил процентную ставку до 3% «без всяких законов, что поставило английских купцов в одинаковое положение с купцами соседних стран, и способствовало процветанию торговли, промышленности и сельского хозяйства»⁶¹. С появлением национального банка стал возможен выпуск бумажных денег, что повысило возможности получения кредита, стимулировало людей проявлять коммерческую активность и вкладывать кредитные средства в различные предприятия и акции. Национальный банк стал гарантией безопасности вкладов, в то время как «в предыдущие тридцать лет два или три миллиона фунтов пропали из-за банкротства ювелиров и ростовщиков» ⁶². И, наконец, Банк Англии поставил правительственные займы под контроль парламента, что отвечало интересам финансовой и торговой буржуазии. Его успешной деятельности способствовали и два акта 1697 года, по которым больше ни один банк не мог

быть основан парламентским актом, и все остальные банки лишались права выпускать бумажные деньги.

Анализируя описанные выше особенности общественно-политического и экономического развития Англии во второй половине XVII века, можно сделать вывод о том, что это время стало периодом коренного реформирования политической, идеологической и экономических сфер жизни. Формирование двухпартийного парламента и основ конституционно- монархического государственного устройства, перестройка системы землевладения и отношений собственности, развитие аграрного и промышленного производства - все это логически продолжило начавший во время буржуазной революции процесс становления общества нового буржуазного типа, законодательно «оформленного» Славной революцией. Очевидно, что самые острые вопросы общественно-политического и экономического устройства Англии сделались предметом активного обсуждения в среде политических деятелей, философов, экономических мыслителей второй половины XVII века.

Общественно-политическое развитие Англии

Период Второй республики (1659-1660 гг.) стал временем глубокого внутриполитического и экономического кризиса Англии. После смерти О. Кромвеля в 1658 титул лорда протектора перешел к его сыну Ричарду, который сумел продержаться у власти только несколько месяцев, после чего была восстановлена республика. Д. Юм характеризует данный период следующим образом: «...страна попала в полную анархию, и, отказываясь платить налоги, довела армию до крайней нужды» \ После короткого периода борьбы между сторонниками парламента и двумя группировками в армии власть перешла к генералу Д. Монку, командующему английской армией в Шотландии. Монк захватил Лондон, уволил республикански настроенных офицеров армии, заместив их представителями джентри; разбил армию на более мелкие подразделения с тем, чтобы ликвидировать угрозу новой вспышки республиканских настроений. Д. Юм так писал о его деятельности: «Делая вид, что поддерживает республиканские принципы, Монк делал большие шаги для возобновления древней монархии» 2.

В парламент нового созыва вошли коммерсанты Сити, джентри, представители земельной аристократии и нового дворянства. 25 апреля 1660 года парламент принял решение о том, что правительство Англии в соответствии с древней конституцией должно состоять из короля, лордов и общин, и предложил сыну казненного короля занять английский престол. Карл, потеряв надежду на активизацию роялистов и военную помощь европейских держав, дал согласие на возвращение, в знак чего опубликовал Бредскую декларацию. В ней король обещал помилование всем участникам революции, за исключением лиц, причастных к убийству Карла I; признал отмену рыцарского держания и результаты земельных конфискаций, а также гарантировал созыв нового парламента и веротерпимость. Однако, как показали в скором времени события, «основные положения Декларации оказались нереализованными и нередко нарушались самим королем» 3.

В мае 1660 года Карл II со своим двором вернулся в Лондон. Знаменитый мемуарист Джон Эвелин так описывал это событие: «Сегодня его Величество вернулся из изгнания. Сегодня день рождения короля. Его праздновали более 20 000 человек. Многие размахивали саблями и кричали в восторге. Улицы были усыпаны цветами, вино лилось рекой. Лорды и дворяне были одеты в бархат, расшитый серебром и золотом. Веселье продолжалось семь часов» 4.

Реставрация монархии послужила толчком к процессу формирования двухпартийного парламента. Буржуазная революция коренным образом изменила не только структуру, но и менталитет английского общества. 40-50 годы XVII века не прошли бесследно практически ни для одного из слоев английского общества - беднейшего крестьянства, крупных лендлордов, и главным образом, для мелкопоместных джентри. Память о недавних революционных событиях была еще свежа, точно также как и патологический страх перед любыми переменами в политическом и экономическом укладе страны.

Мелкопоместные джентри, несшие основное налоговое бремя, после Реставрации не могли контролировать действия правительства и определять направления внешней политики, как это было несколько лет назад. Они стали абсолютно лояльны по отношению не только к реставрированному монархическому строю, но и к англиканской церкви. События двадцатилетней давности, серьезно поколебавшие их демократические убеждения, также научили их относиться с недоверием к любым проявлением политического радикализма. В монархии они видели гарантию неприкосновенности земельной собственности и защиту от притязаний крупных лендлордов с одной стороны, и церковников, с другой. Американский историк Ф. Кантор считал, что эти «атавистические, неотесанные сквайры не изменились ни на йоту за следующие сто лет, и именно эта деревенщина стала ядром партии тори» 5. Дж. Тревельян в свою очередь характеризовал партию тори так: «Тори, как и Кавалеры до них, была та часть общества, которая отождествляла себя со старой доброй Англией, и имела ог 6 ромное влияние на сельское население» .

Правление Карла II Стюарта стало временем появления еще одной политической партии, которая получила в 1680 году название «виги», означавшее «погонщик скотины». Дж. Тревельян говорил о них следующее: «Виги, как их Круглоголовые отцы, были обычно те члены землевладельческого класса, которые держались близко торговых интересов» 7 , иными словами, это была преобразовавшаяся партия индепендентов. Ф. Кантор же, напротив, считал, что главную роль в возникновении и оформлении партии вигов сыграла высшая знать, «... проснувшаяся после полуторавековой зимней спячки» 8. Во время гражданской войны они в большинстве своем были роялистами и не принимали участие в работе Долгого парламента, за исключением нескольких могущественных протестантских лордов, но в эпоху Реставрации «новое поколение аристократии с удвоенной энергией принялось активно участвовать в политической жизни страны» . Свою главную задачу - помешать королю сосредоточить в своих руках всю полноту власти, - они стремились решить с помощью Палаты общин. Их поддерживали состоятельные джентри, обеспеченные горожане и купцы и финансисты, потому что партия вигов стояла за политику войны и территориальной экспансии, что вполне отвечало интересам торгово-промышленных классов.

Необходимо отметить, что в период формирования партии были весьма аморфными и неустойчивыми образованиями. Этим можно объяснить постоянные переходы из одной партии в другую, что не мешало самим партиям быть непримиримыми противниками. Несмотря на доминирующее положение партии тори, ее политика осуществлялась на фоне ожесточенной политической борьбы, что способствовало установлению в английском обществе атмосферы политической нестабильности.

Хотя «Парламент кавалеров», заседавший с 1661 по 1678 год, проводил противоречивую политику, в их политическом курсе прослеживались основные направления: поддержка прерогатив короля, законодательное ограничение прав вигов и давление на сектантство (пуритан) и католиков. Одной из первых мер принятых этим парламентом был так называемый «Свод Кларендона» (по имени первого министра короля).

Социально-экономическое развитие Англии

После реставрации монархии многие проблемы хозяйственной политики, особенно связанные с перестройкой системы землевладения и отношений собственности, вышли на первый план и требовали немедленного решения. Необходимо отметить, что в данный период в экономике Англии, несмотря на наличие большого флота, развитой торговли, ремесел и мануфактуры, еще преобладал аграрный сектор. Это, прежде всего, выражалось в том, что три четверти населения Англии, то есть более 4 млн. человек, проживая в сельской местности, были непосредственно связаны с земледелием.

Буржуазная революция 40-х годов XVII в., разрушившая феодальные поземельные отношения, устранила препятствия на пути к свободному развитию капиталистических отношений, в том числе и в сельском хозяйстве. Хотя аграрное законодательство революционной эпохи было аннулировано, последствия передела земель уже нельзя было ликвидировать. Конфискация, осуществленная во время революции, внесла серьезные перемены в распределение земель между лендлордами и новым дворянством. Если королевские и церковные земли были частично возвращены прежним владельцам, то сделки купли-продажи земли, совершенные в частном порядке без участия парламента, не подлежали расторжению. 16 июля 1660 года указом парламента король был восстановлен в земельных владениях; распродажа земель парламентом (секвестр) признавалась недействительной; земли роялистов предлагалось вернуть бывшим собственникам. В результате лендлорды получили секвестрованные земли, а буржуазия сохранила земельную собственность, приобретенную путем частных сделок. Таким образом, режимом реставрированной монархии было принято компромиссное решение, отвечавшее «интересам двух различных частей политического блока, силами которой проводилась Реставрация, т.е., феодальной знати, с одной стороны, нового дворянства и буржуазии, с другой» 26.

Тем не менее, передел собственности был проведен в той степени, насколько это было выгодно дворянству и буржуазии, но без учета интересов крестьянства. Это наглядно продемонстрировал акт 1660 года «Об упразднении палаты по делам опеки и отчуждений», согласно которому феодальные владельцы освобождались от феодальных служб, их земельные владения - от сборов и ограничений,, в то время как все феодальные повинности, лежавшие на крестьянах, были полностью сохранены. Копигольд как аренда земли на феодальных началах сохранил свою юридическую силу, что еще раз подтвердило неразрешимость экономического и правового конфликта между дворянством и крестьянством 27.

Хотя во второй половине XVII века еще сохранялся старый деревенский уклад с широким многообразием прав на землю, сравнительным экономическим равенством, открытыми полями и низкой продуктивностью, но уже начался естественный экономический процесс роста крупных земельных владений за счет исчезновения небольших поместий. «Если в конце XVII века около половины всех обрабатываемых земель находилось еще в руках крестьянства, а средние размеры земельной собственности составляли 70 акров, то уже через сто лет английское крестьянство вообще сошло с исторической арены, а сред-ние размеры земельной собственности составляли уже 300 акров» .

Процесс укрупнения земельной собственности был обусловлен, тем, что в период Реставрации «правительство окончательно перешло на сторону ого-раживателей» 29. Если до революции оно, стремясь сохранить крестьянство как основную налоговую базу и военную силу, ограничивало огораживания, то после 1660 года его позиция изменилась. Так, акт 1668 года законодательно оформил право помещиков огораживать крестьянские земли. По подсчетам известного экономиста того времени Г. Кинга в 1695 году площадь английских пастбищ и лугов увеличилась за счет огораживаний и составила четверть от общей площади Англии и Уэльса: 10 из 39 млн. акров. В то время как один акр пахотной земли стоил 5 шиллингов, акр пастбищной оценивался почти в два раза дороже - 9 шиллингов 30.

Переход от открытых полей к системе огороженных, с другой стороны, заставлял поднимать уровень сельского хозяйства и его товарность. Именно во времена Карла II на сельское хозяйство стали смотреть как средство увеличения народного богатства. Тогда были впервые введены в практику те сельскохозяйственные новшества, которые в последующем столетии сделались общепринятыми: научно проверенный севооборот, устройство водохранилищ, мелиорация земель, использование органических удобрений. Сосредоточение земельных угодий в руках крупных собственников, их стремление к коммерции и повышению прибыльности землевладения были необходимыми условиями для «аграрной революции», которая в XVIII веке значительно повысила продуктивность английского сельского хозяйства. Таким образом, землепользование в новых экономических условиях из средства пропитания и уплаты налогов, постепенно превращалось в капитал, увеличивающий доходы собственников земли и экономическое благосостояние страны.

Но в то же время огораживание, вело к разрушению системы средневекового общинного земледелия и обезземеливанию большей части населения. Крестьянству приходилось существовать на заработную плату, регулируемую мировыми судьями, что явилось «своеобразной подготовкой капиталистической системы хозяйства»31.

Одним из главных экономических результатов огораживания было то, что, лишившись средств к существованию, миллионы обезземеленных крестьян сформировали неисчерпаемый рынок потенциальной рабочей силы. Это обстоятельство, а также наличие развитой аграрно-промышленной базы ( природные ресурсы и сырье) полностью обеспечивало потребности английской промышленности. Особое развитие получили такие отрасли как горное дело, металлообработка, стекольная, бумажная, шерстяная (суконная), шелковая, мыловаренная, корабельная, кожевенная промышленности.

Основные проблемы общественно-политического устройства государства в работах английских публицистов

Вторая половина XVII века для Англии была уникальной эпохой в том плане, что она стала периодом последовательной и скоротечной смены различных форм правления. Республика, диктатура, и, наконец, восстановление института наследственной монархии - постоянно менявшиеся политические и экономические условия поставили перед английским обществом необходимость решать новые проблемы и переосмысливать старые. Обсуждение преимуществ той или иной формы правления и государственного устройства, вопросы, касающиеся отношений собственности, трансформация теории народного суверенитета - вот только несколько направлений, по которым развивалась общественно-политическая мысль Англии. Одним из узловых вопросов, ставших предметом оживленной политической дискуссии с 1660 года и до начала XVIII века - были проблема легитимности действующих институтов власти, а также сравнительный анализ различных форм государственного устройства.

Природа нового режима Реставрации была настолько своеобразна, что некоторые историки считали ее продолжением революции. А. Мортон писал: «Реставрация 1660 года была на самом деле перестановкой классовых сил, чтобы установить правительство, более соответствующее настоящему распределению богатства. Это была меньше реставрация монархии, чем новый компромисс между собственниками земли и верхними классами городов» . Реставрация означала не перерождение английского общества, а его рекомбинацию с правым уклоном. Французский посол в Лондоне в письме Людовику XIV так характеризовал режим Карла II: «Это правительство выглядит монархически, потому что есть король, но глубоко внизу оно далеко от того, чтобы быть монархией»2.

С политической точки зрения, режим Реставрации только выглядел монархически-реакционным, а внутри нового общества преобладали совсем другие силы. К. Хилл отмечал, что «после 1660 года в Англии был король со зна-чительным количеством елея, но без риска абсолютизма» . Тем не менее, некоторые исследователи полагают, что угроза реанимации абсолютизма была, и наиболее явственно она проявилась во время правления Якова П. «Нельзя сказать, чтобы Яков II отрицал силу закона, скорее, он использовал его в качестве послушного орудия для собственной выгоды. Это создавало предпосылки для появления «законного» абсолютизма, и «законность» делала его еще более опасным» . Существовавший в английском обществе страх перед абсолютной монархией объяснялся еще и тем, что во второй половине XVII века слово «абсолютный» утратило свое первоначальное значение «полный» или «совершенный», и ассоциировалось исключительно с произволом власти, сконцентрированной в руках единоличного правителя.

По этой причине в вышеуказанный период одним из главных направлений политической мысли стало обсуждение легитимности института монархии. Философы и политические мыслители пытались ответить на вопрос: «На каком основании король получает право власти над другими людьми?». В английской истории случались инциденты, когда королей убивали в результате заговора, но до 1649 года ни одного монарха не казнили по обвинению в государственной измене. В 1649 году суд и казнь Карла I стали воплощением в жизнь теории общественного договора: независимый народ через своих представителей призывает нарушившего договор правителя к ответственности. Впервые была подвергнута сомнению ранее незыблемая доктрина божественного происхождения королевской власти, согласно которой король, получив власть от Бога, за злоупотребления ею обязан отчитываться только перед Богом. В 1649 году англичане выступили в роли народа, дарующего и отнимающего власть, и « ... это был первый и последний конституционный урок для английской монархии»5.

В то же время социальные и экономические потрясения, сопутствовавшие периоду революции, протектората, диктатуры и последующей вынужденной реставрации, заметно снизили радикализм во всех слоях английского общества. Даже стоявшие в оппозиции виги были далеки от республиканских идей тех, кого они считали своими предшественниками. Партия же тори, находившаяся у власти с 1660 до 1679 гг., «стойко защищала интересы монархии,... и не допускала даже мысли о возможности оказания монарху сопротивления»6.

Одной из самых заметных фигур среди сторонников неограниченной монархии стал известный философ Т. Гоббс, хотя его концепция «выпадала» из рамок классической монархической идеологии. Современники Гоббса считали его «нарушителем общественного спокойствия, слишком значительным, чтобы его не замечать, и слишком опасным, чтобы хвалить» . Гоббс полагал, что абсолютная власть и беспрекословное подчинение ей - это основа любого государства: «Бунтовщики, которые любят обычно поносить абсолютную власть, стремятся не столько уничтожить ее, сколько передать другому. Ведь если уничтожить эту власть, то вместе с ней уничтожается и государство, и наступает всеобщая смута» . Абсолютизм в понимании Гоббса является наилучшей формой правления не в силу своего божественного или патриархального происхождения, а «как следствие того факта, что без повиновения право власти не имело бы силы и соответственно государства вообще не существовало бы» 9. Повиновение же мыслилось Т.Гоббсом как безукоризненное исполнение гражданского долга, поскольку любая власть, исходящая, как от небесных, так и от земных царей, неопровержима по праву власти.

«Монетарная» проблематика в работах английских экономистов

Вторая половина XVII столетия традиционно считается временем коренных изменений не только в области политики, но и в сфере социально-экономического развития Англии. «Последние годы гражданской войны и реставрация монархии в 1660 году ознаменовали собой конец периода, когда государство в стремлении заполнить вакуум, образованный агонизирующей средневековой системой регулирования экономики, пыталось «примирить» развивающиеся промышленность и торговлю с религиозно-патриархальными принципами» \ В связи с отменой некоторых экономических статутов эпохи Тюдоров и ранних Стюартов изменилось и отношение к королевской власти, более не считавшейся единственным источником регулирования торгово-промышленных отношений в стране.

Изменение экономической политики государства происходило параллельно с трансформацией сознания английского общества. Наряду с господствовавшим в начале века религиозным мировоззрением, с 50-х гг. XVII века большую роль стало играть научное познание, опирающееся на разумное постижение действительности, на опыт, помогающий познавать законы природы и общества. Одним из проявлений секуляризационного духа общества стал повышенный интерес к экономическим и связанным с ними демографическим проблемам. Если в период гражданской войны и протектората О. Кромвеля энергия публицистов была направлена в основном на обсуждение политических и нравственно-религиозных вопросов, то после 1660 года она вошла в более «приземленное» русло экономики. Авторов по-прежнему занимала тема национального величия Англии, но достижение его они теперь мыслили посредством коммерческой экспансии. По этой причине предметом многочисленных публикаций стали не только проблемы экономики нового времени, но экономические аспекты государственной политики в частности.

При всем разнообразии социально-экономическая мысль Англии второй половины XVII столетия логически завершала более чем двухсотлетний этап господства в Европе меркантилистических воззрений и одновременно ознаменовала переход к возникновению политической экономии как научного знания. К. Маркс во «Введении к критике политической экономии» отмечал, что «экономисты XVII столетия, дав хаотическое представление о целом, аналитически подошли к более простым понятиям и, наконец, выделили такие определяющие абстрактные общие отношения как разделение труда, деньги, стоимость и т.д., которые легли в основу системы политической экономии»2. Проследить движение теоретической мысли невозможно без анализа сопутствующей ей экономической и политической действительности, отражением которой она является. Так и меркантилистические концепции на всех этапах своего развития этого течения были результатом осмысления сложного комплекса социально-экономических и общественно-политических факторов. До XV-XVI вв. европейская экономика носила по преимуществу натуральный характер с незначительными элементами товарно-денежных отношений. Экономические исследования в основном касались анализа практической хозяйственной деятельности и выступали как составляющая работ, посвященных исследованию общих проблем функционирования общества, в частности религиозных, политических, нравственных. Великие географические открытия кардинально изменили ситуацию, послужив своеобразным катализатором для зарождения капиталистических отношений. Открытие новых территорий и захват колоний чрезвычайно ускорили процесс формирования национальных торгово-денежных капиталов, что, в свою очередь, привлекло внимание к исследованию закономерностей в сфере торгово-денежного обращения. Так возник меркантилизм, который стал первой в истории нового времени школой экономической мысли.

Известно, что и логически, и исторически первоначально капитал выступает в своей денежной форме. Поэтому неудивительно, что центральной идеей раннего меркантилизма, или как иногда его называют, монетаризма, являлось представление о том, что богатство страны заключается в изобилии драгоценных металлов. Деньги превратились в важнейшую общественную силу и главную потребность абсолютистского государства. Представители раннего меркантилизма считали деньги абсолютной формой богатства, и, отождествляя свои интересы с интересами государства, утверждали, что нация тем богаче, чем больше золота и серебра она имеет. Именно в это время во многих европейских странах появились указы, запрещавшие купцам вывоз золота и серебра из страны, в ряде случаев - под страхом смертной казни. Но через некоторое время меркантилисты осознали необходимость перехода от административных к экономическим мерам удерживания благородных металлов в стране. А поскольку в то время основным источником денежных поступлений являлась торговля, то ранние меркантилисты постепенно перешли от концепции денежного баланса к теории активного торгового баланса, предлагая целый комплекс административных мер, способствовавших превышению экспорта над импортом. Стремление к достижению активного торгового баланса объяснялось тем, что, по мнению меркантилистов, в этом случае положительная разница в форме драгоценных металлов оставалась в стране.

Сменив теорию денежного баланса, теория торгового баланса заняла прочное место в английской экономической литературе и господствовала вплоть до XVIII века. Внешне они не отличались, так как конечной целью государственной экономической политики обе теории полагали увеличение денежной массы в стране. Существенная же разница между ними заключалась в том, что деньги для теории торгового баланса были важны не сами по себе, а как капитал, который, пустив в обращение, можно приумножить. Деньги, которые просто копят, считали представители классического меркантилизма, неизбежно уменьшаются. Это, прежде всего, касалось ростовщического капитала, игравшего значительную роль в хозяйстве Англии в XVI- XVII вв. О его неоднозначном восприятии свидетельствуют многочисленные памфлеты против ростовщичества, положившие начало развернувшейся во второй половине XVII века дискуссии о природе процента и законности его взимания и выплаты. В этот период ростовщический капитал, постепенно проникая в торговые отношения, оказывает уже не отрицательное, но положительное воздействие на состояние английской экономики в целом, и торговли в частности. Если в средневековье проблема процента носила больше морально-этический характер, то во второй половине XVII века она наполнилась экономическим содержанием. Поэтому феномен «процента» привлекал внимание ведущих экономистов вышеуказанного периода, таких как У. Петти, Н. Барбон, Д.Чайлд, Д. Локк.

Похожие диссертации на Общественно-политическая и экономическая мысль Англии во второй половине XVII века

Религиозная история Англии XVI - первой половины XVII века в освещении современной британской историографииЕрохин Владимир Николаевич

Кризис испанского общества конца XVI - первой половины XVII века в свете междисциплинарного анализа ментальности пикароПапушева Оксана Николаевна

Книги патриарших приказов первой половины XVII века как исторический источникУстинова Ирина Александровна

Книгопечатание Московского государства второй половины XVI – начала XVII века в отечественной историографии : концепции, проблемы, гипотезыПочинская, Ирина Викторовна

Русское религиозное сознание второй половины XVI-XVII века : комплексное источниковедческое исследованиеСукина, Людмила Борисовна

Частные архивы XVII века. Приложения Морозов Борис Николаевич

Свод 1652 г. - памятник русского летописания XVII века Лаврентьев Александр Владимирович

Русско-украинские связи середины XVII века в советской историографииБарзул Елена Николаевна

Посольский приказ в начале XVII века, источниковедческое исследованиеЛисейцев Дмитрий Владимирович

Казанская коллекция нижегородских рукописей XVII векаХачко Александр Юрьевич