Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Советские ученые и историки русского зарубежья о появлении и распространении монашества в домонгольской Руси
1.1. Время появления аскетических идеалов и их распространение на Руси в отечественной историографии 30
1.2. Принципы организации первых русских монастырей в трудах отечественных историков 1920-х- 1980-х гг 54
Глава 2. Отражение социального и экономического развития первых русских монастырей и их политической роли в домонгольский период в отечественной историографии
2.1. Экономическая деятельность монастырей в домонгольский период на Руси в исследованиях конца 1910-начала 1990-х гг 75
2.2. Социальные функции монастырей и их влияние на политический курс князей домонгольской Руси в отечественной историографии 94
Глава 3. Историографии культурно-просветительской деятельности монастырей в домонгольский период
3.1. Развитие летописания в монастырях домонгольской Руси в исследованиях прошлого века (1917-1991 гг) 120
3.2. Ученые 1920-х - 1980-х гг. о монастырях как центрах просвещения в домонгольской Руси 129
3.3. Влияние монастырей на развитие искусства домонгольской Руси в исторической литературе конца 1910 - начала 1990 гг. XX века 140
Заключение 146
Список использованных источников и исследований 153
- Время появления аскетических идеалов и их распространение на Руси в отечественной историографии
- Принципы организации первых русских монастырей в трудах отечественных историков 1920-х- 1980-х гг
- Социальные функции монастырей и их влияние на политический курс князей домонгольской Руси в отечественной историографии
- Влияние монастырей на развитие искусства домонгольской Руси в исторической литературе конца 1910 - начала 1990 гг. XX века
Введение к работе
Актуальность. Первые века русской истории неразрывно связаны с принятием христианства, его распространением и созданием церковной организации. Со времени Крещения Руси церковь становится неотъемлемой частью государственности и общественной жизни, а судьбы церкви - важной стороной истории нашей страны.
Одним из значительных церковных институтов являются монастыри. На протяжении всей истории Русской Православной Церкви они играли существенную роль в политической, социальной и культурной жизни. Развитие монашества наряду со становлением церковной иерархии является одной из ключевых тем в исследовании судеб Русской церкви.
Историков раннего этапа существования русского монашества занимает в основном несколько проблем: время появления аскетических идеатов на Руси; принципы создания там первых монастырей; их деятельность в социально-экономической сфере; культурно-просветительские функции монастырей.
В силу особенностей советской исторической науки и состояния источниковой базы эти вопросы раскрыватись с различных позиций и с неодинаковой полнотой, в том числе в историографии прошлого столетия.
Историческая наука советского периода претерпела коренные изменения по сравнению с XIX - началом XX вв. Методологической базой исследований в этот период становится исторический материализм, в частности, формационный подход к изучению прошлого и настоящего.
Степень изученности темы. Как правило, историографические обзоры затрагивают две проблемы в развитии домонгольской Руси: её Крещение и развитие летописания. В историографических исследованиях, посвященных Крещению Руси, анализируются взгляды советских историков по таким вопросам, как место и время крещения князя Владимира, становление Киевской митрополии и влияние Византии на Русь, связь христианской Руси с христианской Болгарией, особенности распространения веры среди славянских племен и другие .
1 См.: Бахрушин СВ. К вопросу о крещении Киевской Руси // Историк-марксист. 1937. Кн. 2 (60); Хромов П.А. Очерки экономики феодализма в России. М., 1957; Будов-ниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV вв.). М., 1960; Советская историография Киевской Руси / Под ред. В.В. Мавродина. Л., 1978; Гордиен-ко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. М., 1984; Емелях Л.И., Кожу-рин Я.Я. Советская историческая наука о крещении Руси. М, 1986; Соколова Е.И. Церковь на Руси Х-ХШ вв.: проблемы, задачи, итоги исследования в советской историогра-
Первым крупным исследованием, положившим начало изучению в советское время вопроса о Крещении Руси, стала работа СВ. Бахрушина (1937). В ней дан анализ крупнейших трудов по христианизации домонгольской Руси, написанных исследователями XIX - начала XX вв., а также первых послереволюционных публикаций.
В книге И.У. Будовница «Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV вв.)» (1960) анализируются наиболее значительные исследования историков XIX - начала XX вв. и советских ученых. По мнению автора, «буржуазная историография, подчеркивая положительное влияние христианства на быт, нравы и культуру русского народа, совершенно умалчивала о том, что внедряя в жизнь феодальный способ производства, содействуя закрепощению свободных людей и сама безжалостно их закрепощая, церковь усиливала феодальный гнет, душивший большинство народа»2.
Наибольшее количество историографических работ появляется в преддверии празднования тысячелетнего юбилея Крещения Руси - во второй половине 1980-х гг. Как отмечали Л.И. Емелях и Я.Я. Кожурин, «в связи с приближающимся тысячелетием введением христианства на Руси в качестве государственной религии в 988 г. актуальным является распространение выводов советской исторической науки об истинных причинах, сущности и последствиях христианизации Древней Руси»3.
Содержательный историографический анализ выполнен в монографии Я.Н. Щапова «Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв.» (1989). Не затрагивая напрямую проблему Крещения Руси, исследователь обращается к различным аспектам становления церковной иерархии на Руси и взаимоотношениям этой иерархии с властью. По словам Я.Н. Щапова, «в средневековье связь между церковью и государством была более прямой и выражалась в том, что церковная организация выполняла ряд государственных функций и была, следовательно, своеобразной частью государственного аппарата, а государственная, княжеская власть содержала церковную организацию на свои средства»4.
Необходимо отметить, что в данных работах крайне редко встречаются упоминания об изучении монашества, распространения аскетизма на Руси, строительства монастырей. Зачастую ученые объединяют все процессы, связанные с христианизацией Руси, анализируют ход
фии (60-80-е гг.). Науч.-аналит. обзор. М., 1988; Клибанов А.И., Митрохин Л.Н. Крещение Руси: история и современность. М, 1988; Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л., 1990.
2 Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль ... С. 92. Емелях Л.И., Кожурин Я.Я. Советская историческая наука... С. 5.
4 Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. М., 1989. С. 3.
исследования судеб церковной организации в целом, не разграничивая роль монахов и остального клира.
По проблемам летописания Древней Руси большинство работ в советской науке находились на стыке истории и литературоведения, а принципы анализа летописных текстов были заложены еще в конце XIX - начале XX вв. крупнейшим филологом А.А. Шахматовым5. Следует выделить исследования В.М. Истрина, М.Д. Приселкова, Н.К. Никольского, Б.Д. Грекова, Д.С. Лихачева, А.Н. Насонова, М.Н. Тихомирова, И.П. Еремина, Л.В. Черепнина, Б.А. Рыбакова, А.Н. Насонова, А.Г. Кузьмина6. Стоит отметить, что в советской исторической науке сформировалось как особое направление летописеведение. По мнению В.И. Буганова, «оно отражает этапы развития, трудности и достижения» советской исторической науки. В.И. Буганов писал: «главное заключается в том, что в советской историографии в связи с победой марксистского направления дана правильная научная оценка творческого наследия А.А. Шахматова и его школы - с одной стороны, положительные моменты (методика анализа древнерусских текстов), с другой - слабость, ошибочность и неприемлемость методологических принципов исследования»7.
При всем многообразии исследований по данной проблематике в советской исторической науке нет специальных работ о вкладе мона-
5 См.: Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908;
Он же. Нестор-летописец // Записки наукового товариства імени Шевченка Львів, 1913,
1914. Т. CXV1I, CXV11I; Он же. «Повесть временных лет». Пг., 1916. Т. I.; Он же. «По
весть временных лет» и ее источники // Труды Отдела древнерусской литературы (да
лее - ТОДРЛ). М; Л., 1940. Т. 4.
6 См.: Истрин В.М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода
(XI—XIII вв.). Пг., 1922; Он же. Замечания о начале русского летописания. Л., 1924; При
селков М.Д. Нестор-летописец. Пг., 1923; Он же. История русского летописания XI-
XV вв. Л., 1940; Никольский Н.К. «Повесть временных лет» как источник для истории
начального периода русской письменности и культуры. К вопросу о древнейшем рус
ском летописании. Л., 1930. Вып. 1.; Греков Б.Д. Первый труд по истории России // Ис
торический журнал. 1943. № 11-12; Еремин И.П. «Повесть временных лет». Л., 1946; Он
же. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. Л., 1987; Лихачев Д.С.
Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947; Он же. Повесть
временных лет. М.; Л„ 1950. Ч. 2; Черепний Л.В. «Повесть временных лет», ее редакции
и предшествующие ей летописные своды // Исторические записки (далее - ИЗ). 1948.
Т. 25; Насонов А.Н. Начальные этапы киевского летописания в связи с развитием Древ
нерусского государства// Проблемы источниковедения. М., 1959. Вып. 7; Он же. Исто
рия русского летописания XI - начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969; Ти
хомиров М.Н. Начало русской историографии //.Вопросы истории (далее - ВИ). 1960.
№ 5; Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания, Былины, Летописи. М., 1963; Кузьмин А.Г.
Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969, и др.
7 Буганов В.И. Отечественная историография русского летописания: Обзор советской
литературы. М., 1975. С. 48
старей в развитие летописания. Несомненно, исследователи уделяли внимание зарождению летописания в монастырях, однако нет обобщающего исследования о роли монашества в развитии книжной культуры и распространении грамотности в обществе.
В самостоятельную группу можно выделить такой жанр историографических трудов, как обзоры, которые, имея служебный характер, тем не менее фиксируют на данный конкретный момент состояние науки по отдельным аспектам проблемы. Эти временные «срезы» историографии позволяют проследить движение исследовательской мысли в контексте социально-политических реалий той эпохи, когда они создавались. Большое количество таких работ появляется в 80-х годах. В основном это обобщающие труды о Крещении Руси или о влиянии церковных институтов на общественное развитие, где монастыри признаются частью церковной организации либо культурными центрами древнерусского общества.
Еще одна группа исследований по теме - это публикации о жизни и творчестве крупных деятелей отечественной исторической науки, занимавшихся отдельными вопросами истории развития русской церкви, в том числе монашества8. В данных трудах исследуемая проблематика затрагивается в контексте общего знания. Понимание ведущими историками советского периода проблем становления и развития монашества на Руси в домонгольский период здесь представлено в той мере, в какой это было необходимо для выработки общей концепции, которой, безусловно, отводится главное место в историографических трудах этой группы.
Подавляющее большинство работ о становлении и развитии монашества в домонгольской Руси не содержит историографических обзоров, лишь изредка в этих трудах имеются попутные, но лапидарные замечания о мнениях предшественников. Несколько большее внимание изучению советской историографии раннего русского монашества уделяется в появившихся совсем недавно диссертационных исследованиях Е.С. Харина и Н.С. Васиховской.
Е.С. Харин констатирует, что «советские историки уделили значительное внимание древнерусскому монашеству в процессе изучения
8 См.: Греков Б.Д. Основные итоги изучения истории СССР за 30 лет // Труды Юбилейной сессии Академии общественных наук, посвященной тридцатилетию Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1948; Будовниц И.У. Об исторических построениях М.Д. Приселкова // ИЗ. М, 1950. Т. 35; Академику Б.Д. Грекову ко дню 70-летия. Сб. статей. М., 1950; Лурье Я.С. Михаил Дмитриевич Приселков - источниковед. К 20-летию со дня смерти // ТОДРЛ. М.; Л., 1962. Т. 18; Черепний Л.В. Отечественные историки XVIII-XX вв. М, 1984; Дубровский А.М. СВ. Бахрушин и его время. М, 1992.
городов Древней Руси»9. Автором обозначен и круг проблем, которые чаще всего обсуждались в советской исторической литературе, - состояние монастырского землевладения, становление института архи-мандритии и возникновение монастырских уставов. Хотя, по заключению Е.С. Харина, «советская историография не чуждалась вопросов изучения монастырского быта и нравов, но специальные исследования по данной тематике в ней отсутствуют» .
В исследовании Н.С. Васиховской о ранней истории Киево-Печерского монастыря отмечается, что в советской историографии рассматривались вопросы о формировании землевладения и социальном происхождении монахов, реже - о нравственном и просветительском влиянии обители на древнерусское общество. Н.С. Васиховская подобно Е.С. Харину подчеркивает, что «советская историография не чуждалась вопросов изучения монастырского быта, однако специальных работ по этой теме создано не было» .
Выяснение степени изученности проблемы свидетельствует о необходимости создания специальных трудов по историографии монашества в домонгольской Руси. Нами предпринята попытка перейти от оценок, причем беглых, отдельных аспектов темы к обобщающему исследованию изучения в исторической науке 20-х - 80-х гг. прошлого века становления и развития монашества на Руси до начала второй трети XIII столетия.
Объектом исследования является советская историография, ее методологические основы, проблематика и организационная структура.
Предметом работы выступает отражение развития монашества домонгольской Руси в советской исторической науке.
Цель диссертационной работы - выяснить, как советскими историками решались вопросы становления и развития русского монашества в домонгольский период с учетом теоретико-концептуальных сторон исследования данной проблематики. Для достижения этой цели необходимо решить ряд задач:
с наибольшей полнотой очертить круг работ советских историков, в которых нашла отражение проблематика появления и развития монашества в домонгольской Руси;
определить теоретико-методологические принципы изучения начала русского монашеского движения в советской историографии;
'Харин Е.С. Древнерусское монашество Х1-ХШ вв.: быт и нравы: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Ижевск, 2007. С. 6.
10 Там же. С. 7.
11 Васиховская Н.С. Киево-Печерский монастырь во второй половине XI - первой поло
вине ХШ вв.: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Тюмень, 2009. С. 6.
установить, к каким выводам по этой теме пришли историки конца 1910-х начала 1990-х гг.;
выявить место работ по соответствующей проблематике в советской историографии.
Хронологические рамки исследования. Изучение истории Русской Православной церкви прошло все фазы становления и эволюции марксистской историографии в целом - от начальных, довольно «жестких» и однозначно идеологизированных социологических конструкций до исследований последних десятилетий советской эпохи, сочетающих достаточно высокий теоретический уровень с глубиной источниковедческого анализа, взвешенностью оценок и разносторонностью в интерпретации конкретного исторического материала12.
Советская историческая наука со времени возникновения и до начала 1990-х гг. пережила несколько этапов развития, из которых чаще всего выделяют следующие: с 1917 г. до середины 30-х гг.; до второй половины 1960-х гг.; до рубежа 80-90-х гг.13
С установлением советской власти направление исследований по истории религии Древней Руси резко изменилось. Развитие русской церкви стало рассматриваться не только в русле влияния на формирование отечественной культуры эпохи раннего средневековья, но и в ракурсе определения политической роли церкви, которую начали представлять и крупным земельным собственником. Церковь объявляется феодалом, имевшим огромные земельные владения и большое количество крестьян, но при этом не отрицалась ее роль в развитии книжного дела и грамотности, например, летописания. В советской историографии 20-х годов обозначились предпосылки основных концепций общественного строя Киевской Руси, созданных позднее, уже в процессе утверждения марксистской методологии в исторической науке и даль-
Соколова Е. И. Церковь на Руси ... С. 5. 13 См.: Топольский Е. Методология истории и исторический материализм. // ВИ. 1990. № 5; Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Там же. 1991. № 2-3; Ковальченко И.Д. Актуальные вопросы развития отечественной историографии. М., 1992; Соколов В.Ю. История в отсутствии человека. Томск, 1994; Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. М. 1995; Советская историография. М., 1996; Сидорова Л.А. Оттепель в исторической науке. Советская историография первого послеста-линского десятилетия. М., 1997; Историческая наука России в XX в. М„ 1997; Заболот-ный Е.Б., Камынин В.Д. Историческая наука России в преддверии третьего тысячелетия. Тюмень, 1999; Проблемы источниковедения и историографии: Материалы II Научных чтений памяти академика И.Д. Ковальченко. М, 2000; Самарина Н.Г. Отечественная историческая наука в советскую эпоху. М., 2002; Сахаров А. Н. О новых подходах к истории России // ВИ. 2002. № 8. С. 3-21; Междисциплинарный синтез в истории и социальные теории: теория, историография и практика конкретных исследований. Томск, 2004.
нейшего развития исторических знаний . Вплоть до 1930-х годов при явном преобладании такой направленности исследований появлялись и работы, сохранявшие историографические традиции. Овладению марксистско-ленинским учением об общественно-экономических формациях содействовали дискуссии 1920-х - 1930-х годов. После решения, казалось бы, глобальных проблем истории перед советскими учеными, как писал И.Я. Фроянов, встала задача локализации исторического процесса по формациям, т.е. задача соединения марксистской теории с практикой историко-научного исследования15.
Серьезных работ по рассматриваемой тематике в 30-е гг. XX века встречается немного, зачастую она освещалась в разных ракурсах в трудах по истории культуры, а также о социально-экономическом развитии Руси.
В исследованиях 1920-х - середины 1930-х гг. раскрываются вопросы строительства монастырей, социально-экономические аспекты их развития, культурно-просветительская деятельность обителей. Со второй половине 1930-х - в середине 1960-х гг. исследователи корректируют некоторые взгляды на раннюю историю русской церкви. Конец 1980-х гг. стал в историографии Русской Православной Церкви во многом переломным, тем более что происходило празднование 1000-летнего юбилея Крещения Руси. Исследователи особое внимание уделили вопросу о появлении русских православных традиций, не отходя от «формационного» рассмотрения исторического процесса. Не только внутренние процессы развития русской церкви, но и влияние на нее восточных и западных христианских общин широко раскрывались в научной литературе. Вновь стало пристально исследоваться зарождение христианства на территории Древней Руси. Ученые стали интересоваться предпосылками принятия христианства византийского образца в качестве официальной государственной религии, выяснять, - каковы последствия этого процесса, что нового приобрел русский народ, а что потерял, и т.д.
Источннковая база исследования. Диссертационное исследование опирается на обширный и разнообразный корпус источников. Весь их круг, вне зависимости от времени написания и взглядов авторов, традиционно делится на два главных «сектора». Первый по степени важности - это исследовательские работы.
Значительную часть таких работ составляют монографии и статьи, посвященные тем или иным сторонам государственной и церковной жизни домонгольской Руси. Выход монографии знаменует опреде-
14 Фроянов И.Я. Киевская Русь... С. 229
15 Фроянов И.Я. Киевская Русь ... С. 231
ленную веху в развитии научных взглядов автора. В 1930-е гг. появляется первый в Советском Союзе труд о прошлом русской церкви - книга Н.М. Никольского «История русской церкви». Эта работа, исходящая из новых марксистских подходов (т.е. формационной теории), становится основой для последующего изучения развития церкви в стране. Многие монографии по истории средневековой Руси содержат главы или параграфы, посвященные «церковному развитию» или «монашескому становлению». Так, видный советский историк Древней Руси Б.А. Рыбаков затрагивал проблему становления и развития монастырей лишь в общих чертах, подчеркивая их принадлежность к церковной организации, и тем самым сводил развитие аскетизма к общим процессам, присущим всей православной церкви домонгольской Руси: становление, распространение влияния, взаимоотношение с обществом и властью, создание культовых сооружений16.
Особую часть исследовательских работ составляют монографии, посвященные роли монастырей в той или иной сфере жизни общества. В работах такого рода чаще всего не находится место широким обобщениям, изложению общей концепции автора. Как правило, эти работы связаны с изучением влияния монастырей на культуру средневековое общество. Несомненно, среди работ этой группы выделяются исследования по истории летописания, зодчества, ремесленного производства в домонгольской Руси. Особенностью работ этой группы является их предметная составляющая, узконаправленная на изучение конкретной области культуры. Монашество не изучается комплексно, как правило, оно рассматривается в качестве созидателя и распространителя культурных основ. В таких работах почти не найти аналитические выводы о развитии монастырей как самостоятельных институтов17.
Во второй половине XX в. при усилении специализации историков и большей «дробности» тематики наряду с монографиями важным жанром научного творчества продолжают оставаться статьи, посвященные, в частности, исследованию отдельных аспектов истории монастырей. Но статья большей частью дает неполное представление об общей концепции автора.
Примечательны и тезисы докладов на научных конференциях, а также материалы научных дискуссий, проводимых в отечественных
16 Рыбаков Б.А. Первые века русской истории. М, 1964. С. 6
11 См.: Шахматов А.Л. Разыскания ...; Он же. Нестор-летописец ...; Он же. «Повесть временных лет». Пг., 1916. Т. 1; Он же. «Повесть временных лет» и ее источники; Никольский Н.К. «Повесть временных лет» ...; Греков Б.Д. Первый труд ...; Лихачев Д.С. Русские летописи ...; Повесть временных лет. Ч. 2; Тихомиров М.Н. Начало русской историографии; Рыбаков Б.А. Древняя Русь ...; Кузьмин А.Г. Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969 и др.
исторических журналах. Как правило, эти материалы имеют косвенное отношение к проблеме становления и развития монашества, поскольку их тематика либо шире интересующего нас вопроса (например - развитие монашества на Руси со времени его появления до XIX века), или, напротив, значительно уже18. Из большого количества исследователей стоит выделить Б.Д. Грекова, Д.С. Лихачева, М.Н. Тихомирова, Б.А. Рыбакова, Л.В. Черепнина, Я.Н. Щапова, которые внесли весомый вклад в изучение древнерусского общества, его религии, становления и развития церкви, в том числе монашества. Интересны суждения И.Я. Фроя-нова об истории домонгольской Руси и её христианизации.
Особую группу источников по теме составляют учебники и учебные пособия, работы, помещенные в хрестоматиях. Из числа этих источников наиболее важны учебники, хотя хронологически самой первой группой стали книги по отечественной истории и многотомные издания, предназначенные для всеобщего чтения. Каждое такое издание в первую очередь служит отражением собственных взглядов автора. В этих работах затрагивается широкий круг вопросов, и проблематика отношений монашества, общества и власти как бы «растворена» в них19.
Выделим, наконец, издания, популяризирующие историческое знание, в том числе его последние достижения: книги и брошюры для «народного» чтения. Эти работы передают упрощенное знание, адаптированное для понимания самым широким кругом лиц, и свидетельствуют о том, в каком виде доходят современные научные исторические воззрения до масс населения. Пропагандистские материалы очень характерны для советского общества. Большое количество таких работ было выпущено и в 1920-х гг., и к тысячелетию Крещения Руси20. Они
18 См.: Свердлов МБ. Социально-экономические предпосылки принятия христианства на
Руси // Вопросы научного атеизма. М., 1988. Вып. 37; Русское православие: Вехи исто
рии / Науч. ред. А.И. Клибанов. М, 1989; Религия и церковь в истории России (Совет
ские историки о православной церкви в России). М., 1975; Православие в Древней Руси.
М., 1989; Литература Древней Руси. М„ 1975; «Крещение Руси» в трудах русских и со
ветских историков. М., 1988.
19 См.: Церковь в истории России (IX в. - 1917 г.). Критические очерки. М, 1967; Макаро
ва Т.И. Черневое дело Древней Руси. М., 1986; Цыбенко O.K., Симоник А.Н. Правда и
вымысел о введении христианства на Руси. Львов, 1987; Чертков А.Б. Критика право
славной интерпретации введения христианства на Руси. М, 1988; Соколова Е.И-. Цер
ковь на Руси ...; Фокина Л.А. Христианизация Древней Руси в контексте общественно
го прогресса. М„ 1989.
20 См.: Белкина Т.Л. Критика попыток использования 1000-летия введения христианства
на Руси в антикоммунистических и апологетических целях. Материны в помощь лек
тору. Кишинев, 1987; Бессонов М.Н. Буржуазно-клерикальное измышление по поводу
1000-летия «Крещения Руси» и вопросы контрпропаганды. В помощь лектору. М., 1986;
Гломозда К.Е. Критика современной буржуазной историографии введения христианст
ва на Руси. М., 1986; Он же. «Крещение Руси» в концепциях современной буржуазной
раскрывают позиции государства в отношении религии, церкви, их влияние на общество.
Комплексное изучение разнообразных по составу источников позволяет решить поставленные в диссертации задачи.
Методологическая основа диссертационного исследования. В качестве основополагающего метода изучения темы выступает междисциплинарный подход к историческому исследованию, поскольку проблематика диссертации соотносится с несколькими научными дисциплинами: историей, культурологией, религиоведением, правоведением и политологией. В этой связи методология собственно исторического исследования должна быть дополнена категориальным аппаратом, а также приемами изучения и осмысления, присущими указанным научным дисциплинам. Выбор же конкретных методов исследования обусловлен историографическим характером работы. Для настоящего исследования важно использование проблемно-хронологического метода при анализе концепций, сложившихся как в исторической науке, так и в смежных с ней научных дисциплинах.
При изучении исторических взглядов в качестве базового выступал объективно-исторический принцип отбора и анализа воззрений, мнений и идей в их единстве, что позволяет выяснить общеисторический и культурный контекст появления и распространения тех или иных научных теорий. При этом сравнительно-исторический анализ взглядов отечественных историков как методический прием должен обеспечить объективность и максимально возможную точность анализа, позволяя показать эволюцию исторических идей, вызванную не только переменами в обществе, но и «внутренней полемикой», развитием самой науки. Для раскрытия путей и результатов исследования становления и развития монашества в домонгольской Руси, несомненно, значим и проблемно-исторический метод.
Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней предпринята первая попытка обобщающего историографического ис-
историографии. Киев, 1988; Дубровский A.M. Введение христианства на Руси: легенды и реальность. (Материал в помощь лекторам, политинформаторам, агитаторам, пропагандистам). Брянск, 1986; Емелях Л.И., Кожурин Я.Я. Советская историческая наука ...; Колемасова Н.Х. Критика фальсификаций введения христианства на Руси. В помощь лектору. М, 1988; Корзун М.С. Критика богословского понимания введения христианства на Руси. (Материал в помощь лектору). Минск, 1986; Методологические вопросы исследования введения христианства на Руси и его последствий. Киев, 1986; Социально-экономические причины и исторические последствия введения христианства на Руси (Метод, рекомендации лекторам и пропагандистам науч. атеизма). Львов, 1988; Три-шин А.Ф. Социально-политическая и историческая оценка введения христианства на Руси (Материал в помощь лекторам, политинформаторам, агитаторам и пропагандистам). М., 1988, и др.
следования проблемы становления и развития монашества домонгольской Руси. В диссертации выявлен и изучен понятийный аппарат трудов отечественных историков по данной теме, осуществлен комплексный анализ узловых проблем, решавшихся при осмыслении монашеского движения домонгольской Руси, проанализированы наиболее существенные выводы и наблюдения отечественных историков по этой проблеме.
Нами рассмотрен ход разработки в отечественной исторической науке вопроса о соотношении монашества, церкви, общества и власти в домонгольской Руси, установлены историографические традиции в изучении данной проблематики, показана зависимость выводов историков от применяемой методологии и идеологических схем. Особое внимание уделено тому, как в отечественной историографии отражены восприятие аскетических основ на Руси и принципы организации первых русских монастырей.
Практическая значимость работы. Фактический материал, содержащийся в диссертации, ее основные положения и частные выводы могут найти применение в трудах по истории отечественной исторической науки XX в., в исследованиях, посвященных истории домонгольской Руси, истории Русской Православной Церкви, в учебных пособиях и лекционных курсах по этой проблематике.
Апробация. Основные положения диссертации были представлены в 6 докладах и сообщениях на V Международной научно-практической конференции «Православие и русская культура: прошлое и современность» (Тобольск, 19-21 мая 2011 г.) и II Международной научной конференции «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия» (Нижневартовск, 23-24 декабря 2004 г.), VI научной конференции молодых историков Сибири и Урала «Диалог культур и цивилизаций», (Тобольск, 2004 г.), Окружных научных конференциях «Наука и инновации XXI века» (Сургут, 2004, 2009-2011 гг.), а также в 6 опубликованных статьях, включая две в изданиях, рекомендованных ВАК РФ (Омский научный вестник, Известия Алтайского государственного университета).
Время появления аскетических идеалов и их распространение на Руси в отечественной историографии
Развитие монашеского движения тесно связано с принятием Русью христианства. Непосредственно само принятие новой веры не означало автоматического утверждения идеалов православия. На протяжении VIII-Х веков Русь знакомилась с основами христианства, восприятие же идеалов аскетизма происходит на протяжении Х-ХП веков.
Источников для освещения проблемы восприятия, распространения аскетизма в эпоху раннего средневековья немного. Опираясь на «Повесть временных лет» и византийские сочинения, исследователи восстанавливают общую картину развития аскетизма на Руси, но при этом остается много вопросов, которые решаются далеко не единодушно.
Большое внимание развитию монашества уделялось в XIX веке, когда научные знания достигли нового теоретического уровня. Крупные исследования по данной теме были выполнены в историографии XX века, особенно в советский период. Тогда ученые основывались на уже накопленном материале, который интерпретировали часто по-своему.
Со времени становления советской власти исследования по истории религии приобрели новое направление. Вопрос о христианизации Руси и влиянии церкви на государство и общество стал рассматриваться через призму угнетения народа феодалами либо (реже) рабовладельцами.
Появление первых русских аскетов связывают с Крещением Руси, вследствие чего исследователи обращают на этот момент в развитии русского монашества особое внимание. Начальная история русского монашеского движения рассматривается с точки зрения влияния на ее развитие восточных основ.
Воздействие формационного подхода наряду с антирелигиозной пропагандой приводит к появлению многочисленных работ, направленных на разоблачение церкви, начиная со времени крещения Руси.
Г. К. Крыжицкий писал, что «началось у нас монашество рано, еще в X веке. Первые монахи были действительно святые люди, замуровывались в пещеры, выкопанные ими же самими под руслом Днепра, и там, вдали от мира и сомнений, спасали свои души. Сначала спасались врозь, поодиночке»52. Но автор негативно оценивает появление первых монастырей с общежительными традициями, так как это привело к «развалу монашества»53. Проблема состояла в том, что общее житье подразумевало решение задач о поиске «кровли, и об одежде, и о пище»54, а времени на спасение духа, на постоянные молитвы не оставалось. При этом Г. К. Крыжицкий заявляет, что монахи начали «сеять, жать, и в житницы собирать, ну, а зерно - то же золото: есть хлеб, есть и деньги ...»55.
Особое место в истории изучения монашеского движения на Руси домонгольского периода занимает книга М. Д. Приселкова «Нестор-летописец». Исследование, вышедшее в 1923 году, по своим методологическим установкам и источниковедческим приемам может быть отнесено к работам дореволюционной эпохи. М. Д. Приселков касается распространения монашества на Руси в связи с изучением жизни Нестора. По мнению исследователя, «Нестор, удаляясь из мира, сознательно и взвешенно остановился на выборе места своих монашеских подвигов из всего разнообразия монастырей, тогда существовавших в Киеве»56. Выбор Киево-Печерского монастыря связывается не только с самостоятельными подвигами монахов, но и с «поставлением первого русского человека на кафедру митрополии»57. Именно это обстоятельство подчеркивалось в летописи Нестором, и М. Д. Приселков указывает, что «основоположник монастырской жизни Антоний, по бедности не принятый ни одним киевским монастырем, поселился под Киевом в той самой подземной пещерке, в которую любил уединяться для молитвы втайне пресвитер дворцовой церкви Иларион, и которая таким образом только немного дней пустовала по поставлению Илариона в митрополиты»58 М. Д. Приселков считает Киево-Печерским монастырь самым крупным в домонгольской Руси («число братии доходило до 100 человек»); по мнению историка, он мог конкурировать по размерам и с византийскими обителями. Эта обитель оказывала огромное влияние на общество, на развитие самого русского монашества, на распространение христианских и аскетических идеалов. Развитие церковной иерархии, «выстраивание» «управленческих структур» происходит с участием Печерского монастыря, так как в его стенах, по словам М. Д. Приселкова, «создалось гнездо кандидатов на епископские кафедры, - и уже ряд братьев с честью занимали эти кафедры»59.
Особое мнение по вопросу о появлении и распространении монашества на Руси высказал К. Троицкий, остановившись на взаимоотношениях русских князей и константинопольского императора, а вместе с ним и патриарха. Исследователь усматривает выгоды крещения русских территорий для византийской стороны - это и укрепление границ государства, и увеличение влияния патриарха на новых территориях: «Русские не разрушали бы «много церквей и монастырей», и сотни монахов из этих монастырей и попов от этих церквей не надоедали бы ему (патриарху. - К У.) просьбами приютить их и дать им место»60. При этом появлялась возможность определить греческое духовенство, которое уже не в состоянии было вместить пространство Византии, а «Русь могла приютить и прокормить сотни искателей дарового хлеба, ведь она была «велика и обильна»61. Вопрос о крещении Руси, по мнению К. Троицкого, был решен с выгодой для обеих сторон. В представлении исследователя результатом такого союза становится появление духовенства вместе с крещеным князем, что содействовало распространению основ веры. «Высшее духовенство: митрополит, епископы, «царицыны попы» были придворными низкопоклонниками. Остальные шли не с бескорыстным желанием водворить в русскую жизнь истинные начала христианства, а для того, чтобы кормиться около князя богатой русской земли. Такое духовенство не могло вызвать к себе даже уважения»62. К. Троицкий указывает на активное участие князей в монастырской жизни. Оценивая монашеское движение в точки зрения распространения веры по территории Руси и за ее пределами, исследователь писал, что оно опиралось на поддержку власти. «Власти принимали живейшее участие в миссионерстве по особым соображениям»63. Получая выгоды, церковь при поддержке власти принимала активное участие в освоении новых территорий. К. Троицкий выделяет только эту сторону сотрудничества церкви и власти.
В работе И. В. Лобачева «Правда о Христе и христианстве» деятельность церкви и монашество рассматриваются, начиная со времени их появления и вплоть до начала XX века. На взгляд автора, «обычно монастыри раньше основывались отдельными монахами, а потом разрастались и постепенно обращали в рабство крестьян соседних сел и деревень»64. Первоначально строительство монастырей осуществлялось в силу самостоятельных убеждений аскетов; позднее происходит обмирщение церкви и монашества.
В. К. Никольский обращал внимание на широкие масштабы распространения монастырей в Киевском государстве. Определяя особенности христианизации местного населения, исследователь касается и деятельности монахов: «Известно, что около половины XII века монах Кукша (из Киево-Печерского монастыря) крестил неизвестно сколько вятичей, но был убит некрещеными»65. Монахи не только крестили местное население, но и строили обители на новых землях. По словам В. К. Никольского, иногда не христианская вера, а ее носитель - монастырь - возникал на той или иной территории раньше: «В это же время (конец XII века. - Н. У.) могло появиться христианство и в Муроме, принадлежавшем Черниговскому княжеству: в 1096 г. в Муроме уже имелся Спасский монастырь»66. В. К. Никольский находил, что киево-печерские летописцы «меняли свои точки зрения в интересах то одной, то другой ветви княжеского рода Рюриковичей»67. Особенностью же самого Печерского монастыря было активное участие в политической жизни. По определению исследователя, этот «монастырь, несмотря на свой пустыннический пещерный облик, был отнюдь не глухим лесным, а городским монастырем. Он стоял не вне, а в гуще тогдашней общественной борьбы, становясь на сторону то одного, то другого князя»68.
Принципы организации первых русских монастырей в трудах отечественных историков 1920-х- 1980-х гг
Принципы строительства монастырей были привнесены на Русь первыми монахами. Как правило, вопрос касался самостоятельности либо несамостоятельности обители. Её появление в городах являлось большим событием для местного населения, конечно, с учетом значимости города и его экономических связей, религиозного развития.
Появление монахов на Руси не привело к повсеместному распространению обителей; этот процесс происходил в несколько этапов. Монастыри как крупные религиозные центры распространяются изначально только в Киеве и его окрестностях, а на других территориях позднее. Как и относительно времени появления первых монахов на Руси, в источниках отсутствуют сведения о ранних монастырях, их расположении и значении.
Советские исследователи обращались к проблеме строительства первых монастырей уже в 30-е гг. XX века. Внимание уделялось особенностям строительства обителей, большой интерес вызывали вопросы взаимодействия обителей с князьями и зажиточными людьми, так как они активно влияли на процесс христианизации населения. При этом выделялся Киево-Печерский монастырь - самостоятельный, построенный по принципам независимых византийских монастырей, то есть самими монахами.
М. Д. Приселковым раскрываются и принципы строительства первых русских монастырей. Как указывал историк, по мере роста братии и строительства верхнего монастыря Киево-Печерской обители появляются различные способы распространения монашества на территории Руси. Например, князья строили собственные родовые монастыри по примеру Византии и приглашали туда иноков из Печерского монастыря. Так, в частности, сделал Изяслав, «поставивший» игумена Киево-Печерского монастыря Варлаама «на игуменство в свой княжой Дмитровский монастырь»170. Монахи Печерской обители не смогли высказать особых претензий, так как зависели от поддержки князя, более того, официальным ктитором монастыря оставался Антоний Печерский. Избранный игуменом Феодосий Печерский положил начало, как указывал М. Д. Приселков, общежительному монашеству на Руси.
Исследователи часто подчеркивали негативную реакцию населения на развитие монашества. Примером служит брошюра Б. Кандидова «Монастыри-музеи и антирелигиозная пропаганда», где сказано, что строительство монастырей напрямую зависело от близости крупных городов. По словам автора, «монастыри строились в торговых центрах, в крупнейших городах, в тех пунктах, где это было выгодно для эксплуататорской верхушки населения». Больше всего монастырей «было выстроено в таких городах, как Киев, Новгород, Владимир на Суздале, Смоленске и т.д.»171. Месторасположение выбиралось не случайно, поскольку «монастыри были крепостями, служившими для охраны их (князей, купцов и бояр. - Н. У.) грабительской и хищнической торговли. Многие из них строились на торговых пунктах, у базаров»172. Появление монастырей Б. Кандидов связывал только с желаниями богатых и зажиточных людей, особенно князей и считал взаимовыгодным негласным договором, так как существовала «церковная пропаганда, требовавшая от масс повиновения власти и угрожавшая за нарушение княжеских законов, за посягательство на собственность эксплуататоров «вечными муками»173. По мере увеличения количества монастырей возрастала и численность братии, что приводило к расширению монастырских территорий и вызывало негативную реакцию населения. Для крестьянина это, - писал Б. Кандидов, - «означало захват окрестных земель, усиление эксплуатации»174.
Особое место в историографии избранной темы занимает исседование Н. М. Никольского «История русской церкви». Впервые опубликованная в 1930 году, она позднее не раз переиздавалась, поскольку считалась самым полным марксистским трудом по соответствующей проблематике.
На взгляд Н. М. Никольского, первые русские монастыри были основаны греческим духовенством, так как «когда под властью константинопольского патриарха появилась новая русская церковь, из византийского запасного резервуара хлынули готовые отряды «просветителей» и «святителей». Не только первые епископы, но и все первые священники и монахи были в Киевской Руси из греков»175. В глазах Н. М. Никольского «основателем Киево-Печерского монастыря был афонский монах Антоний», а остальные монастыри строились «русскими князьями и боярами, но для управления ими приглашались также греческие монахи, приводившие с собою и ядро «подвижников»176. По словам исследователя, «с течением времени в составе приходского духовенства и монашества появился, конечно, и значительный процент местных людей; но митрополия и епископат по-прежнему оставались, за немногим исключениями, греческими». Широкое распространение монастыри получили благодаря появлению новых христианских ценностей, обязывавших человека каяться в совершенных грехах. Монастырское служение приобретало большое значение, так как «молитва „непогребенных мертвецов”», т.е. монахов, всецело посвятивших себя посту, молитве и другим благочестивым подвигам, скорее будет услышана богом, чем молитва приходского, белого духовенства»177. Такое понимание монашеского служения, на взгляд Н. М. Никольского, приводит либо к строительству новых русских монастырей, либо к вкладам деньгами или землей в уже существующие178. Как пишет Н. М. Никольский, сами монастыри являлись «важнейшим церковным учреждением, при помощи которого народный труд и народные средства превращались в источник для благополучия и сытой жизни клиpикoв»179.
Эту же точку зрения на развитие монашества на Руси высказал Н. Буркин в брошюре «Монастыри в России. Их эксплуататорская и контрреволюционная роль». Здесь читаем, что «монастыри стали создаваться давно, вместе с распространением православия на Руси»180. Строительство монастырей всецело зависело от материального состояния их основателя и преследовало определенные цели. «Создание монастырей было делом богатых, которые удобно совмещали свои материальные и политические интересы со «святостью». Новый монастырь появлялся недалеко от городов и поселений, «монастыри строились там, где был князь, где была власть, где было богатство, - вокруг городов, а не в пустынях» 81. Князья в ранний период русской истории очень часто выступают основателями монастырей, но и зажиточное население также стремилось обзавестись собственным монастырем. На взгляд Н. Буркина, «те же самые причины заставляли и всякую другую знать, помимо князей, строить монастыри или оказывать им материальную помощь»182. Стремление к власти и к увеличению богатства -вот главные причины строительства монастырей. Как правило, «князья и бояре, знать устраивали обычно монастыри на своих землях, обеспечивали их всем хозяйственным оборудованием и средствами»183.
В представлении Н. Ф. Лаврова «христианство на Руси появилось задолго до его принятия в качестве официальной религии при Владимире Святославовиче»184. Избегая подробного описания зарождения и распространения русского монашества в домонгольский период, авторы «Истории культуры Древней Руси» упоминают о строительстве крупных монастырей и их основателях. Первым и наиболее значительным называется Киево-Печерский монастырь, который с самого начала готовил в своих стенах «миссионеров и кандидатов на руководящие посты в новых епископиях» . Его монахи становились главными распространителями веры в разных землях Киевской Руси. Так, «к концу XI относится проповедническая деятельность Авраамия, который основал здесь (в Ростове. - Н. У.) монастырь»186. Следом был поставлен «в 1077 г. на ростовскую епископию монах Киево-Печерского монастыря Исайя», который достиг определенных успехов в укреплении православия.
Социальные функции монастырей и их влияние на политический курс князей домонгольской Руси в отечественной историографии
Монастыри как крупные религиозные организации участвуют и в социально-экономическом развитии общества. Многие из них становились крупными землевладельцами, накапливали крупные денежные средства. По мере роста монастыря активнее происходит включение обители в торговые операции.
Г. К. Крыжицкий акцентировал внимание именно на вопросах приобретения земель или присоединения новых территорий монастырем. Обосновывает историк такую необходимость обладания земельными угодьями очень просто: «чтобы есть - нужен хлеб, а чтобы иметь хлеб, нужна земля»373. Применявшиеся иноками способы «завладения» землей были различны. Из-за обширности территорий государства монахи «начинают забирать землю», а что не смогут забрать, то «прикупят», а то и в дар получат «вкладом «за упокой души», чтобы по ним в том монастыре вечное поминание было...»374. Кроме поземельных отношений, монастыри активно включаются и в торговую деятельность. Г. К. Крыжицкий заявлял, что монахи «умели купить-продать, и монастыри издавна были большими торговыми центрами». По его мнению, в монастырь съезжались крупные «купцы, гости торговые, собирались богатые богомольцы», собирались не только по религиозным нуждам, а здесь «сговаривались и сторговывались». В результате такой активности «монастыри становятся вес {опечатка, нужно все. -К У.) богаче и богаче, их угодья все возрастают и возрастают»375.
По определению И. В. Лобачева, монастыри получали большие доходы от различных видов деятельности; от эксплуатации крестьян, от содержания гостиниц и приезда богомольцев, а также за счет помощи из казны376. Богатство монастырей и влияние духовенства на княжескую власть в совокупности, с точки зрения И. В. Лобачева, с распутной жизнью в монастырях, конечно, развивали «у трудового люда неприязнь к монастырям и монахам»377.
Большое влияние на развитие общества оказывала и экономическая деятельность обителей, активное распространение которых привело и увеличению монастырских земель. Помимо князей и зажиточных людей, именно монастыри, по утверждению Б. Кандидова, «являлись крупными помещиками землевладельцами»378.
Е. Ф. Грекулов касался вопроса об участии церкви в товарно-денежных отношениях. Как правило, она выступала посредником между купцами и обществом, являясь «помощницей купцов, священник исполнял обязанности бухгалтера и корреспондента торговой артели и получал от нее жалование»379. Такое положение церкви и монастырей, как полагал Е. Ф. Грекулов, исходило не из личного желания, а было зафиксировано в нормативных документах. Например, указывает историк, «о необходимости хранить меры и весы торговые в церкви под ее надзором упоминается уже в уставе св. Владимира»380. Принимая деятельное участие в торговых операциях по всей Руси, церковь фактически контролировала торги и ярмарки, «принимала деятельное участие в товарообмене, направляла его и им руководила»381.
В. И. Писаревым история русского монашества напрямую связывается с развитием монашеского землевладения. Исследователь ссылается на положение Г. В. Плеханова о существовании церковного феодализма, который отличается от светского тем, что «в церкви господствует коллективная сеньория; церкви и монастыри владеют землей и зависимыми людьми, как коллективные помещики»382. Такой коллективизм, подчиненный четкой иерархии, позволял не только монастырям «накоплять огромные земельные и денежные богатства, быть эксплуататором по отношению к сельскому населению, и отдельным представителям церкви владеть большими личными средствами и крепостными людьми»383. В. И. Писарев останавливается на землевладении Киево-Печерского, Юрьевского и Хутынского монастырей. Как правило, все их земельные приобретения связаны с княжеской властью или княжескими дарами384. Земельные владения монастырей были крупными, но не единственными источниками дохода. В. И. Писарев подчеркивает, что деятельность монастырей направлялась на обогащение, поэтому и богомолье, и сбыт изделий являлись источником наживы385. Деятельность такого рода затрагивала не только внутренний рынок, но внешнюю торговлю. В. И. Писарев отмечал, что монастыри «обзаводились промысловыми хозяйствами, из которых особенно распространенными были варка пива, меда и ванна, ловля птиц и зверей, добыча соли, рыбные ловли и пр.»386, предметами же внешней торговли служили мед, воск, меха. Тесное сотрудничество было налажено с Византией, откуда помимо церковной утвари «русская церковь получала в свою очередь золотые, серебряные, шелковые сафьяновые и др. предметы роскоши»387.
Н. М. Никольским также рассматривается социально-экономическая сторона развития русского монашества. Его особенностью в домонгольский период объявляется социальная ориентированность. Отличительной чертой монашества того времени Н. М. Никольский называет двойственность по отношению к обществу. С одной стороны, происходит массовое прикрепление крестьянства к монастырям, с другой развивается и благотворительность в монастырях, при их участии осуществляется судопроизводство. За монастырями закрепляются не только служители церкви, но и «"задушные люди", изгои, обанкротившиеся купцы, безместные поповичи и т.д.»388. Наряду с этим монастыри ведут судебные дела, касающиеся непосредственно церковных людей «при возникновении между ними дел об обиде или тяжебных и наследственных дел» , содержат больницы и гостиницы. Вся эта деятельность, по мнению Н. М. Никольского, имела целью исключительно обогащение монастырей, чему служило и «наблюдение за правильностью торговых мер и весов, контроль, который был источником значительных доходов»390. Монастыри увеличивали свои владения различными способами. При прикреплении к монастырям людей зачастую последние приписывались вместе с земельными владениями: «изгои отдавались в ведение церкви целыми селами вместе с землею, на которой cидeли»391. Богатство монастырей росло за счет различных даров от князей и зажиточных людей. Так, со времени появления Киево-Печерского монастыря его имущество увеличивалось в основном благодаря крупным вложениям как деньгами, так и селами392. Н. М. Никольский, рассматривая социально-экономическую деятельность монастырей домонгольской Руси, определяет их как «хозяйственные предприятия эксплуататорского характера»393.
Несмотря на провозглашение аскезы и ее пропаганду, именно монастыри, согласно Н. Буркину, принимают «так называемые «вклады» в мoнастыpи»394, что позволяло удовлетворить не только духовные потребности, но и материальные, давало возможность в период войн и междоусобиц «обеспечить целостность имущества». Исследователь обнаруживает четкую взаимозависимость между «вкладами» в монастырь и его дарителем: «чем богаче был человек, тем больший вклад он делал, но тем больше выгод он получал от монастыря». Такое сотрудничество приводило к тому, что «монастырь не только молился за его душу, но и был в зависимости от вкладчика»395. Следствием этого, по предположению автора, было то, что «игумены и настоятели обычно были знатного происхождения и были в свое время крупными вклaдчикaми»396. Говоря о взаимоотношениях между монастырями и обществом, Н. Буркин в духе «теории» М. Н. Покровского находил, что обители являлись «созданиями торгового капитала и сами Представляли крупнейшие торгово-капиталистические организации»397.
Влияние монастырей на развитие искусства домонгольской Руси в исторической литературе конца 1910 - начала 1990 гг. XX века
Монастыри в домонгольской Руси часто становились центрами распространения различных ремесел. Немаловажное значение приобретали опытные строители, живописцы, зодчие. По мере распространения монастырей возникает необходимость в формировании там собственных мастерских. Приглашенные греческие умельцы создавали необходимые предметы утвари и обихода для отправления религиозных нужд. Постепенно в стенах монастырей создаются целые школы, направления, в монастырях возникают и ремесленные мастерские.
С. В. Бахрушин большое внимание уделял распространению в Киевской Руси культурных традиций Византии. Восприятие устоявшихся стилей в архитектуре, живописи и литературе и соединение их с русскими основами привели к созданию самобытной культуры, по констатации ученого630.
В очерке Д. В. Айналова представлена более широкая картина культурно-просветительского влияния монастырей на домонгольскую Русь. Исследователь отмечает, что уже с первых лет распространения христианства на Руси «в Киеве, по примеру Византии, усердно насаждался культ Марии и архангела Михаила»631. Наиболее ярко это проявилось при строительстве храма Успения Богородицы Киево-Печерского монастыря. В Патерике монастыря передается легенда о строительстве этого храма, в основе которой лежат действительные факты. Д. В. Айналов подчеркивает, что для строительства Успенского собора в Печерском монастыре «Антонием и Феодосием были наняты столичные мастера, которые положили начало второй школе киевских художников»632. Первая школа была связана со строительством Софийского собора в Киеве, вторая же внесла существенные изменения, а именно «новый тип храмовой постройки и новые течения в искусстве, слившиеся с манерой мастеров первого призыва». В оформлении храмовых стен «они установили и новый тип настенной живописи, поместив в подкупольном пространстве изображения праздников» . Эти изменения были восприняты и в других землях, так как «Успенский монастырский храм стал образцом для построек в других княжествах, сменив Софию, которой подражали до того». Наиболее известным учеником византийских мастеров стал монах Алимпий (или Олимпий), упомянутый в Киево-Печерском патерике. Помимо Успенского храма, мастера второй школы работали и в Киевском-Златоверхо-Михайловском, и Кирилловском монастырях, в оформлении которых заметна работа русских мастеров, не вполне усвоивших технику учителей-греков.
С точки зрения С. К. Килессо, «в середине XI столетия наступает новый период в развитии культуры Древней Руси»634. Обособление княжеств приводит к росту влияния церкви на общественную жизнь. Тогда «основное строительство производится уже не в городах, а в «вотчих» монастырях, да и физические объемы сооружений становятся меньше, их декор более скромным и сдержанным»635.
В коллективном исследовании «История городов и сел Украинской ССР» отмечается, что распространение христианства приводит к многочисленному строительству монументальных сооружений. Монастыри и церкви начинают возводить из кирпича, придавая им отличительные черты, присущие русскому зодчеству. Например, Успенский собор Киево-Печерского монастыря - «это крестово-купольный шестистолпный, увенчанный одним большим куполом храм», внутри который расписан фресковой живописью, украшен мозаиками, резными рельефными плитами636. Исследователи полагали, что «строительство храма, посвещенное Успению Богородицы, было проявлением борьбы с византийской церковной иерархией, за самостоятельность русской церкви»637. В дальнейшем именно архитектура Успенского собора широко распространяется по всей Руси, что, по мнению авторов, является символом «политической и религиозной самостоятельности Руси, русской культуры того времени» . Активное строительство монастырей и их рост приводит к развитию различных видов искусства: иконопись, монументальная живопись, художественная резьба и т.д. Большинство работ по строительству и росписи храмов уже к концу XI века ведется русскими мастерами. Например, известен художник Олимпий (Алимпий), работавший в иконописной мастерской Печерского монастыря, который «прошел школу царьградских мастеров»639.
В. П. Оргишу монашество казалось передовым отрядом, рьяно и ревностно распространявшим основы православия на русских землях. Монахи якобы были «готовы во имя» интересов церкви «принести любые жертвы, были способны по ее призыву отправиться в самые отдаленные уголки страны»640. На новых территориях монашество приводило население к пониманию и восприятию основ христианства, именно с помощью монахов «народ отучался от языческих образов, обрядов, привычек и приучался к идеям, представлениям, традициям, праздникам православной церкви»641. Но мнению В. П. Оргиша, монашество в период становления государства и начала христианизации Руси играло не только миссионерскую роль, но и воспитательную, просветительскую. В. П. Оргиш полагал, что уже «в правление Ярослава монастыри стали едва ли не самыми влиятельными учреждениями религиозного типа»642. Являясь распространителями аскетизма и подвижничества, монастыри «служили своего рода духовными учебными заведениями, где готовились кадры православного духовенства, где воспитывались деятели высшей церковной иерархии»643.
П. П. Толочко, обнаруживая сходство в архитектуре храмовых построек Киева и Чернигова, пришел к выводу, что после 1139 г. монастырские соборы Киева возводились черниговской строительной артелью, перебравшейся туда вслед за Всеволодом Ольговичем644.
По мнению Ю. С. Асеева, монастыри стали принимать активное участие в развитии архитектуры Древней Руси лишь со второй половины XI века. Исследователь отмечает, что строительство Успенского собора Киево-Печерского монастыря приводит к распространению новых канонов в строительстве храмов. Заказчиком строительства в этом случае был не князь, а «монастырь с его жесткими требованиями церковного канона»645.
Исследователь указывал, что монастырь, выступая заказчиком строительства, скорректировал план собора под внутренние потребности; «не нужны были помещения, характерные для княжеских сооружений, предшествующие времени башни и двухъярусные галереи, заставлявшие ставить дополнительные купола - световые фонари»646. В архитектуре Успенского собора «окончательно сформировался тип трехнефнего крестовокупольного одноглавого храма», впоследствии именно эти особенности были десятки раз повторены «в постройках XII в., в разных областях и разными архитектурными школами, подчас существенно отличавшимися друг от друга»647. В оценке Ю. С. Асеева архитектура второй половины XI - начала XII вв. имеет существенные отличия от построек времени правления Ярослава Мудрого, т.к. монастырем были приглашены мастера из Царьграда. «Византийские мастера, строя монастырский собор, несомненно, соблюдали традиции сооружений такого типа, поскольку византийские монастырские храмы, как правило, были одноглавыми»648.
