Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Источниковедческая характеристика 31
1.1. Классификация письменных источников 31
1.2. Общая характеристика источников монгольского периода 43
1.3. Критический анализ корпуса источников 55
ГЛАВА 2. Русская историография XVIII - начала XX в. о монгольском завоевании руси и его последствиях 107[]
2.1. Русская историография XVIII - первой половины ХГХв. о монгольском завоевании Руси и его последствиях 107
2.2. Русская историография монгольского завоевания Руси и его последствий (вторая половина XIX - начало XX вв.) 140
ГЛАВА 3. Русская историография советского периода о монгольском завоевании руси, значении куликовской битвы и событий 1382г 182
3.1. Русская историография советского периода о монгольском завоевании Руси 182
3.2. Русская историография советского периода о значении Куликовской битвы и событий 13 82 г 221
ГЛАВА 4. Новейшие исторические исследования о монгольском завоевании руси и освобождении ее от ига 244
4.1. Новейшие исторические исследования о монгольском завоевании Руси 244
4.2. Освобождение Руси от монгольского ига в новейшей отечественной исторической литературе 264
ГЛАВА 5. Русская востоковедная историография XIX -начала XXI в. о монгольском завоевании руси и золотой орде 294
5.1. Развитие русской востоковедной историографии монгольского завоевания Руси и Золотой Орды до XX века 294
5.2. Русская востоковедная историография XX - начала XXI в. о монгольском завоевании Руси и золотой Орде 342
Заключение 413
Библиографический список 433
- Классификация письменных источников
- Русская историография XVIII - первой половины ХГХв. о монгольском завоевании Руси и его последствиях
- Русская историография советского периода о монгольском завоевании Руси
- Новейшие исторические исследования о монгольском завоевании Руси
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. К числу ведущих и актуальных проблем мировой медиевистики относится вопрос монгольских завоеваний в Евразии и история возникших здесь полиэтничных владений в рамках огромной Монгольской империи. Вряд ли сегодня найдется страна в Европе или Азии, в той или иной степени не испытавшая на себе их влияния. «В исторической памяти русского народа и других народов, подвергшихся монгольскому завоеванию, походы Батыя сохранились как катастрофическое бедствие, принесшее смерть и страдания сотням тысяч людей, сопровождавшееся разрушением городов и уничтожением культурных ценностей, -подчеркивает современный российский историк. - Для Руси эти походы означали установление на два с лишним столетия чужеземного ига, изменившего вектор ее естественного развития»1.
После монгольского завоевания Руси само возникновение Московского княжества, его территориальный рост и усиление, выдвижение на ведущие позиции в Северо-Восточной Руси, объединение под властью московских великих князей значительной части северных русских земель происходили на фоне отношений с Золотой Ордой и в тесной связи с ней. Поэтому необходимость оценки степени влияния монгольского завоевания на русскую историю с самого начала была неразрывно связана с задачей изучения истории этого образования. Сам характер первой постановки академической задачи в 1826 году отражал общее состояние отечественной историографии того времени, в которой, как известно, вопрос об исторических последствиях монгольского ига решался весьма неоднозначно и противоречиво2. Как писал один из основоположников отечественного востоковедения:
Должен заметить, что, несмотря на серьезные оговорки, я продолжаю использовать термин «Золотая Орда», как общепринятый в современной науке из-за своего всеобщего характера.
5 «История сей династии (Золотой Орды. - Ф.М.) образует необходимое звено Российской истории, и само собою ясно, что ближайшее познание первой не только служит к точнейшему уразумению последней, в сем достопамятном и злополучном периоде, но и много способствует к пояснению наших понятий о влиянии, которое Монгольское владычество имело на постановления и народный быт России»3.
Вполне объективно замечание о том, что «вопросы, связанные с этнической историей, формой общения и взаимодействия народов, входивших в средневековые государственные образования, так же как и источники, в которых нашли отражение исторические судьбы народов Восточной Европы, еще далеко не полностью изучены, хотя теме этой и, в частности, выявлению и разработке восточных источников с давних пор уделяется большое внимание»4. Поэтому, несмотря на то, что для нас в одинаковой степени ценными по искомой проблеме являются источники на всех языках, мы обращаемся к тщательному анализу истории изучения и интерпретации, прежде всего, восточных. Кроме того, как отмечал известный историк-востоковед Б.Н. Заходер задача описания истории изучения и публикации восточных историков заслуживает отдельной монографии.5
В связи с этим, мы считаем необходимым в исследовании проблемы монгольского завоевания Руси в отечественной исторической науке, наряду с разработками русской истории, одновременно изучать изыскания представителей русского академического востоковедения6, перед которыми была поставлена важнейшая задача освоения комплекса письменных источников, в чем ориенталисты были «прежде всего, филологами по приемам и методам исследования»7. Весьма актуален в этом плане призыв К.А. Пищулиной, что «нужен дальнейший поиск материала, в уже казалось бы, известных сочинениях этих и других восточных авторов»8.
За долгие годы исследовательской работы монгольское
завоевание Руси было изучено и освещено крайне неравномерно. Есть мнение, что «отдельные... моменты этого сложного, насыщенного бурными событиями и новыми явлениями периода или вообще выпадали из поля зрения интерпретаторов, или же изображались... однобоко, искаженно...»9. В советское время даже сложилась неестественная ситуация противопоставления историографии «до- и послереволюционной», когда считалось, что «русские дворянско-буржуазные исследователи... были бессильны понять значение освободительной борьбы... народов против татаро-монгольских захватчиков и оценить решающий вклад великого русского народа в борьбу...»10. Это была крайняя точка зрения, не учитывавшая огромный вклад предшествующих поколений историков.
Со второй половины 80-х гг. XX в., в связи с началом «перестроечных процессов» среди отечественных историков утвердилось мнение о том, что выход из кризиса исторической науки заключается в критическом переосмыслении всего накопленного материала. Некоторые современные историки считают, что «нет оснований характеризовать состояние российской историографии конца XIX начала XX в. как «кризисное»: на самом деле развитие российской исторической мысли шло по восходящей линии»11. Большое внимание современные историографы уделяют изучению науки советского периода. По суждению одного из них: «В подавляющем большинстве случаев за внешними формами - ритуально политизированными и идеологизированными - она (историческая наука. - Ф.М.) продолжала развиваться по своим внутренним, присущим ей как форме общественного сознания законам. И это подспудное течение, ход исторической мысли не могли изменить существовавшие привходящие обстоятельства»'2.
В свете общепризнанной важности темы отношений Руси с Золотой Ордой парадоксально выглядит тот факт, что до сих пор нет
7 комплексного и обобщающего историографического исследования, которое бы охватывало весь период монгольского завоевания и одновременного существования этих государственных образований. Еще разительней контраст между их положением в начале и конце этого процесса. «В конце XIII в., с одной стороны, - небольшое княжество в бассейне р. Москвы (не имевшее даже выхода к Оке), с другой -огромная держава, раскинувшаяся в степях от Дуная до Иртыша. В начале XVI столетия, с одной стороны, - крупнейшее государство Европы, занявшее примерно половину территории Руси домонгольской эпохи, с другой - несколько десятков тысяч мечущихся по степи
людей» .
Поставленная проблема в широком смысле актуальна, имеет самостоятельное значение и вписывается в рамки одной из задач историографической науки, которая подразумевает «изучение методики исторического исследования, совокупности приемов анализа, истолкования и использования источников различными школами и направлениями исторической мысли»14. Такая постановка проблемы, включающая обобщение и осмысление опыта, накопленного несколькими поколениями историков, дает возможность представить не только степень разработанности проблемы со всеми ее достижениями и недостатками, но и выявить еще не в полной мере изученные стороны.
СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ТЕМЫ. Проблема монгольского завоевания Руси и установления ее зависимости в результате походов 1237-1238 гг. на Северо-Восточную Русь и 1239-1241 - Южную и до ее освобождения издавна изучается отечественной историографией, и всегда привлекала большое внимание исследователей. До 60-х гг. XIII в. верховными сюзеренами Руси считались монгольские императоры -великие ханы. С этого времени западный улус империи Чингисидов -Золотая Орда - стал полностью самостоятельным государством, и русские княжества остались в вассальной зависимости только от него.
8 Зависимость выражалась в праве утверждать русских князей на «столах» и получать с русских земель дань (с XIV в. она именовалась на Руси «выходом») и другие подати; русские князья были обязаны также предоставлять Золотой Орде военную помощь15.
Зависимость от Орды (т.н. «иго»16) просуществовала два с половиной столетия, сохраняясь даже после распада Золотой Орды на ряд ханств. Причина такой длительности и стойкости отношений зависимости - в особенностях мировосприятия эпохи. В отличие от других завоеванных стран, где монголы осели и правили непосредственно, русские земли сохранили в главных чертах свою общественно-политическую структуру, в них продолжали управлять собственные князья. Изменение во властвовании свелось к появлению вне пределов Руси источника верховной власти - хана Золотой Орды. На Руси он именовался царем, т.е. титулом более высоким, чем кто-либо из русских князей, и ранее последовательно применявшимся только к императорам Византии и Священной Римской империи. Золотая Орда, таким образом, заняла в мировосприятии место мировой державы - царства (в середине XIII в. временно пустовавшее в результате захвата столицы Византийской империи - Константинополя, в 1204 г. западными крестоносцами; восстановлена была Византийская
1*7
империя только в 1261 г. ). Зависимость от ордынского «царя» стала традиционной нормой. Чтобы во властных кругах возник вопрос о ее ликвидации, должно было измениться не столько соотношение военных сил, сколько пробить себе дорогу идея о нелегитимности иноземной власти.
Несмотря на всю важность, вопрос о последствиях монгольского нашествия для Руси издавна принадлежит к числу дискуссионных в отечественной историографии. Он традиционно освещался в тесной связи с исследованием других проблем: во-первых, в обобщающих трудах - по русской истории в целом,8или по истории Северо-
9 Восточной Руси19; во-вторых, в работах по истории Золотой Орды ; в третьих, в исследованиях русско-монгольских отношений или международных отношений в Восточной Европе в целом21. Специальные работы по истории именно отношений Руси с Золотой Ордой посвящались только двум коротким историческим периодам: времени княжения Дмитрия Донского до 1380 г. включительно22 и эпохе Ивана III до 1480 г. включительно , т.е. внимание исследователей было сконцентрировано лишь на двух ключевых эпизодах - Куликовской битве и ликвидации зависимости от Золотой Орды. Ряд работ посвящался выдающемуся деятелю этого периода Александру Невскому24.
Это было обусловлено, прежде всего, тем, что русские историки были озабочены стремлением к всестороннему изучению средневековой национальной российской истории. Поэтому «одни из них (отчасти уже Н.М. Карамзин, а главным образом Н.И. Костомаров и В.В. Леонтович, а также Н.П. Загоскин, В.И. Сергеевич, И. Энгельман и немногие др.), -утверждал в 1930 г. В.А. Рязановский, - находят, что монголы оказали большое влияние на развитие государства Московского, которое сложилось под влиянием монгольской государственности. Другие же -и таких большинство (СМ. Соловьев, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, Е.Ф. Шмурло, М.Н. Покровский, Д.И. Багалей, М.Ф. Владимирский-Буданов, М.А. Дьяконов и некоторые другие) - находят, что т.н. татарское иго не оказало глубокого влияния на ход нашей истории, не произвело глубоких социальных переворотов в жизни Русского государства. ...Приведенный взгляд, - продолжал он, - разделяемый наиболее видными нашими учеными историками последнего времени..., обладавшими для разрешения его и большим запасом сведений, занял в начале XX в. господствующее положение в науке»25. Он также замечает, что появилось «направление научно-публицистической мысли, так называемое евразийство, придающее не
только первостепенное, но исключительное значение для русского народа факту монголо-татарского нашествия и монголо-татарского влияния» .
В советский период отечественные историки по известным причинам больше интересовались социально-экономическими аспектами этой проблематики. Непосредственное воздействие иноземного нашествия и их власти в сфере экономической выразилось, по их оценкам, во-первых, в масштабных разорениях территорий во время ордынских походов и набегов; во-вторых, - в систематическом выкачивании из страны дани и других поборов .
Российские и советские исследователи добились значительных успехов в деле изучения историографии рассматриваемой нами проблемы. Их работы оказали существенное влияние на исследователей других стран, многие выводы ученых до сих пор составляют основу для работ последующих поколений историков.
Наука в настоящее время располагает многочисленными работами по истории различных регионов Монгольской империи, написанными среди прочих и с привлечением анализа восточных источников, которые, хотя и имеют косвенное отношение к рассматриваемой нами проблеме, но не могут не быть приняты во внимание в качестве дополнительного потенциала для более глубоких и системных исследований. В них - задача изучения Золотой Орды была неразрывно связана с необходимостью оценки степени влияния на русскую историю монгольского завоевания. Хотя в целом имеющиеся работы историографического плана представляют собой беглые и краткие обзоры, предваряющие труды историков, мы отметим наиболее значительные, на наш взгляд, из них.
Оценивая современное ему состояние изученности вопроса о монгольском завоевании Руси, выдающийся историк-востоковед XIX в. Х.Д. Френ подчеркивал общий недостаточно высокий
источниковедческий уровень исторических исследований и связывал его, прежде всего, с крайне слабым использованием, как русских, так и особенно восточных источников28. Придавая первостепенное значение анализу восточных нарративных материалов, ученый подчеркивал, наряду с необходимостью вовлечения в исследование проблемы золотоордынских монет, значение ввода в научный оборот сохранившихся ярлыков ханов. Среди европейских источников он особо выделял русские летописи, отмечая, что в них содержится ряд уникальных сведений о Золотой Орде. Его ученик О.И. Сенковский отмечал вслед за ним важность изучения истории Золотой Орды не только» для русской истории», но и «для истории Азии»29. Он не создал специального труда: сохранились лишь разбросанные в различных статьях и заметках его отдельные наблюдения по истории Золотой Орды. Ученый писал о тяжести ее ига для народов Восточной Европы и осуждал «безсмысленную жестокость Орды»30.
Китайские материалы дают последовательную связь и объективное объяснение событий монгольских завоеваний. На основе перевода китаеведа Н.Я. Бичурина были сделаны переводы части фрагментов китайской хроники «Юань ши» , в которой содержится также материал о завоевательных походах монголов на Русь32. П.И. Кафаров продолжил его исследования в области изысканий новых китайских источников по монгольским завоеваниям. В течение более чем 50 лет его исследование, посвященное «Юань-чао би-ши»33, было на Западе единственным; он первым из европейских ученых обратил внимание на «Си ю цзи» и еще в 1866 г. опубликовал полный перевод его на русском языке34; «Шэн-ву цинь-чжэн Лу» («Описание личных походов священно-воинственного [императора Чингиса] является также ценным источником по истории монголов эпохи правления Чингисхана
и Угэдэя . Переводы синолога В.П. Васильева более надежны в научном плане. Еще в 1857 г. ученый впервые на Западе обратил
12 внимание на «Мэн-да бэй-лу» как на ценный источник по истории монголов, перевел его на русский язык и ознакомил с ним европейских ученых. «Мэн-да бэй-лу» («Полное описание монголо-татар»)36 - самый древний источник по истории Монголии из сохранившихся записок путешественников первой половины XIII в. «Описание» представляет собой записку южносунского посла Чжао Хуна, побывавшего в Яньцзине в 1221 г. у главнокомандующего монгольскими войсками в Северном Китае - Мухали и дает разнообразную информацию по интересующей нас теме..
Большое значение в данном направлении имел труд известного отечественного ориенталиста П.С. Савельева, предпринявшего обширное историко-нумизматическое исследование, найденных на территории Восточной Европы кладов монет37, чем расширил имевшиеся представления о политической истории Золотой Орды. Ученый подчеркивал историческое значение Куликовской битвы как первой большой победы русских над монголами и видел в событиях конца XIV в. начало «зари освобождения Руси» от золотоордынского ига38. Особое место среди русских востоковедов-историков Золотой Орды принадлежит одному из крупнейших отечественных ориенталистов И.Н. Березину. Ученый ввел в научный оборот в России ценнейший источник по истории монгольских завоеваний «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина. Исследовав и опубликовав ряд ярлыков золотоордынских ханов, он дал краткую характеристику внутреннего устройства Золотой Орды, подчеркнул кочевой характер этой державы и в целом негативно отнесся к роли ислама в истории этого государства 9. Свои представления о политическом строе Золотой Орды ученый углубил и развил в докторской диссертации «Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева» (1864). Здесь он отмечал, что в ней «учреждения находятся еще в зародыше, что в целом господствует некоторый хаос, очень далекий от гармонии государственного строя, но
13 при тех невыгодных условиях, которыми было обставлено существование Золотой Орды, и такое проявление государственного склада немало изумительно»40. Это начинание продолжил востоковед Г.С. Саблуков, также интересовавшийся государственным устройством Золотой. Орды41.
Существенное место проблема монгольского завоевания Руси нашла в научном наследии видного русского ориенталиста В.В. Григорьева. Ученый показал важность и ценность для изучения истории монгольского завоевания Руси такого уникального источника, как ярлыков золотоордынских ханов русскому духовенству42. Анализируя политику правителей Золотой Орды по отношению к покоренным им народам и их религиям, он подчеркивал наличие определенной веротерпимости завоевателей, связывая это не столько с политическими причинами, сколько с патриархальностью религиозной организации кочевников. Исследователь констатировал в качестве важнейшего фактора истории Золотой орды постоянную нестабильность политической обстановки в ней и считал что это негативно влияло на все стороны жизни этого государства 3.
Первостепенную роль в поиске и публикации важнейших письменных источников по истории Золотой Орды сыграл крупнейший русский востоковед В.Г. Тизенгаузен. Наиболее важным его трудом является составленный им свод сведений и материалов из восточных письменных источников по истории Золотой Орды и сопредельных с ней стран44.
Основополагающую роль в историографии истории изучения монгольского завоевания играл, безусловно, крупнейший российский востоковед - академик В.В. Бартольд. В своем знаменитом труде «Туркестан в эпоху монгольского нашествия», наряду с обзором и оценкой использованных источников, он дает анализ работ исследователей, работавших, в том числе и над проблемой
14 монгольского завоевания Руси. В.В. Бартольд воздал должное их заслугам как ученых, которые добросовестно подвергли подробному исследованию почти все известные им мусульманские источники45. Сделав в своих трудах немало ценных и интересных наблюдений по монгольскому завоеванию Руси, он, к сожалению, не увидел возможности создания обобщающих исследований по Золотой Орде, посильной для него, из-за весьма скудной тогда, по его мнению, источниковой базы46.
Интерпретация в исторической науке этого корпуса нарративных источников долго не находила своего полного отражения в исследовательской литературе, хотя вписывалась в круг интересов востоковедов-медиевистов. Тем не менее, долгое время, например, даже не появлялись монографические труды по истории Золотой Орды. В предисловии к написанной в 1950 г. в соавторстве с Б.Д. Грековым книге «Золотая Орда и ее падение» А.Ю. Якубовский отмечал, что «сама историография Золотой Орды, которая еще не поставлена, была бы полезной темой, настолько поучительны неудачи, связанные с изучением этого вопроса» .
В предисловии к первому тому «Сборника летописей» Рашид ад-Дина (1952) под названием «Рашид ад-Дин и его исторический труд» И.П. Петрушевский привел подробный критический разбор тех публикаций и переводов по интересующей нас теме, которые были известны на тот момент в мировой науке. В результате анализа трудов ученых, автор подвел его к марксистскому выводу о том, что «ни буржуазная историография эпохи империализма, проникнутая расизмом», ни русская дореволюционная историография, «оказавшаяся не в состоянии преодолеть свойственные буржуазной исторической мысли ограниченности, формализма и методологической слабости», не были в состоянии осилить такую важную задачу»48, хотя ряду публикаций дана вполне объективная оценка.
В работах синолога Н.Ц. Мункуева по рассматриваемой нами проблеме дан подробный анализ изучения китайских источников в советский период49. Он отмечал в 1970 г., что «до сих пор в монголоведческой и синологической литературе не было ни одной статьи или монографии, в которой были собраны данные о юаньских и минских источниках о монголах воедино»50, в которых изложен и материал по монгольским завоеваниям.
Наиболее полной и объективной в оценке нашей проблемы остается работа советского археолога и востоковеда АЛО. Якубовского «Из истории изучения монголов периода Х-ХШ вв.» (1953). Ученый дает подробный, написанный с твердых марксистско-ленинских позиций, анализ отечественной историографии, характеризуя научные взгляды и труды таких выдающихся историков-востоковедов, как X. Френ, И. Бичурин, В.В. Григорьев, В.В. Васильев, В.В. Бартольд, И.Н. Березин, Б.Я. Владимирцов. С высоты сегодняшнего дня этот труд, безусловно, остается ярким отражением своего времени. Автор вынужден был, в известном смысле, выполнять «социальный заказ» в русле печально известного сталинского «Краткого курса», долгое время определявшего общее направление исторической науки и ставшего своего рода Библией для нескольких поколений историков. Так, своего учителя В.В. Бартольда А.Ю. Якубовский отнес к когорте представителей так называемого идеалистического направления, хотя в целом считал его прогрессивным историком, обладавшим огромными фактическими знаниями. Его заслугу в историографии нашей проблемы он видел в разностороннем изучении широкого круга восточных первоисточников, имеющих отношение к рассматриваемой проблеме. В этом, как он считал, В.В. Бартольд оказался далеко впереди всех.
В качестве основных историографических источников по исследуемой нами проблеме современный российский ученый Г.А. Федоров-Давыдов рассматривал труды В.В. Бартольда, И.Н. Березина и
других ориенталистов. Они интересовали его в плане поиска в восточных источниках особенностей, созданной в результате монгольского завоевания Золотой Орды, прежде всего, при выполнении докторской диссертации «Кочевники Восточной Европы в X-XIV вв.» (1966), и ряде других своих работ.
В связи с вышеизложенным, можно заметить, что о войнах монголов написано так много на всех известных языках мира, и они настолько стали чем-то всемирным, что даже крестовые походы Европы на Ближний Восток мало сравнимы с этими событиями. Но до сих пор нет комплексной обобщающей работы по отечественной историографии монгольского завоевания Руси. В то же время, преемственное развитие исторического познания объективно ведет не только к передаче и накоплению опыта, но и к переосмыслению, перепроверке и совершенствованию тех или иных приемов интерпретации источниковедческой информации.
Таким образом, предшественники, проведя огромную работу в плане изучения и интерпретации источников, на сегодняшний день все же не дали исчерпывающих обобщений и выводов по исследуемой проблеме. Они не учли в отечественной историографии также ряд особенностей и, связанных с ними, последствий монгольского нашествия на Русь. Во-первых, в условиях монгольского завоевания произошло быстрое ослабление политических связей между различными регионами Руси; оно привело к ликвидации междоусобной борьбы и стремлению закрепить за собой и своими потомками «отчинные» земли, а не вести борьбу за «общерусские» столы. Это накладывало особый отпечаток на политику русских князей. Во-вторых, ядро нового государства возникает в Северо-Восточной Руси, а не в иных русских землях, что также должно сфокусировать внимание исследователей на процессе складывания единого государства со столицей в Москве. В-третьих, это ведет к обращению и новому
17 осмыслению двух ключевых эпизодов монгольского завоевания Руси -Куликовской битве и ликвидации зависимости от Золотой Орды, потому что не были учтены некоторые причинно-следственные связи этих процессов. В четвертых, для исследования вышеназванных и других проблем, связанных с монгольским завоеванием Руси, необходимо расширение источниковой базы исследований. В частности это нужно сделать за счет более активного включения в такой анализ восточных памятников как одного из наиболее информативных корпусов источников; привлечение новых материалов и более глубокого исследования уже известных, потому что материалы исторических источников дают новые идеи к осмыслению важнейших этапов развития нашего общества.
ОБЪЕКТОМ данного исследования является отечественная историография XVIII - XXI вв. по проблеме монгольского завоевания Руси, представленная двумя ее ветвями - русской классической историографией и русской востоковедной историграфией.
ПРЕДМЕТ диссертационной работы - сложный и противоречивый процесс накопления и развития научных знаний, движения исторической мысли по избранной теме, опубликованные исторические исследования, отразившие процесс монгольского завоевания Руси, формирование и развитие концептуальных подходов, их сравнительный анализ.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. В данном исследовании предпринята попытка комплексного и системного историографического анализа исторической литературы, направленного на выявление позиций и взглядов авторов по проблеме монгольского завоевания Руси, его хода и последствий, постановке узловых проблем дальнейшего исследования истории этого явления. Тематически исследование ограничивается анализом политических отношений и их отображением в общественном сознании, которые присутствуют в трудах
18 представителей отечественной историографии. Отношения с Золотой Ордой других русских княжеств затрагиваются постольку, поскольку проливают свет на основную тему исследования - отечественную историографию монгольского завоевания Руси. Это же ограничение распространяется на отношения Московской Руси с выделившимися из Золотой Орды в XV в. политическими образованиями - Крымским, Казанским, Астраханским ханствами, Ногайской Ордой: в центре внимания будут контакты Московской Руси с Большой Ордой. Отношение зарубежных и национальных историков к поставленной проблеме, на наш взгляд, должны быть объектом специального рассмотрения.
Исходя из этого, автор обозначает следующий круг задач:
дать источниковедческую характеристику проблемы;
проанализировать работы представителей русской историографии XVIII - начала XX в. и определить особенности оценки монгольского завоевания Руси исследователями, их концептуальный подход;
охарактеризовать особенности становления русской историографии и провести сравнительный анализ концепций монгольского завоевания Руси в советский период (с начала и до конца 80-х гг. XX в.);
определить основные направления исследования проблемы в новейшей русской историографии (с конца 80-х гг. XX в. до начала XXI в.;
выяснить подход русской востоковедной историографией XIX -начала XXI века к проблеме монгольского завоевания Руси и Золотой Орды;
отразить преемственность научных взглядов в отечественной историографии;
определить неизученные или слабо изученные аспекты проблемы,
дать рекомендации по организации будущей исследовательской
работы.
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. Строгая научная объективность может быть обеспечена лишь при выверенной методологии исследования. Позитивным сдвигом в методологической области можно считать изменение отношения историков к произведениям классиков марксизма-ленинизма, которые в советской исторической науке всегда рассматривались как методологическая основа, на которую можно было опираться без всякого критического осмысления. В настоящее время необходимо учитывать как опыт историографического недавнего прошлого, так и новейшие изыскания историков, активно включающих в свой методологический арсенал результаты работы разных школ зарубежной исторической науки. Методологический аспект историографии проявляется еще одной гранью: интегрированностью в современность, что расширяет ее социальную, политическую и идеологическую функции. В историографии с помощью комплекса подходов решаются научно-исследовательские задачи.
Основополагающими принципами всякого исторического и историографического исследования автор считает объективность и историзм, следование которым приводит к действительно достоверным научным результатам. Объективность в историографическом исследовании необходима для максимально возможной нейтрализации предвзятого отношения при интерпретации и оценке факта. Чтобы быть объективным, историограф должен стремиться избежать конъюнктуры, чему призван помочь принцип историзма. Историограф должен раскрыть факты, влияющие на позицию, взгляды, концепцию автора анализируемого исторического произведения, то есть изучить социально-субъективное в подходе автора к подбору исторических фактов и их интерпретации. Принцип историзма требует от
20 историографа изучать историческое произведение в конкретно-исторических условиях его появления, оценивать заслуги автора по сравнению с предшествующим, а не последующим уровнем исторических знаний. Одновременно этот принцип запрещает историографу модернизацию исторических произведений, перенесение на них и их авторов «императивов» сегодняшнего дня.
С принципом историзма тесно связан принцип системно-структурного анализа, который предусматривает рассмотрение любого развивающегося явления как определенной системы, обладающей соответствующей структурой и функциональной значимостью. Он направлен на выяснение места указанного произведения в ряду ему подобных, появившихся в одно и то же время. Эти основные принципы и составили методологическую основу исследования.
В целях реализации поставленных задач использовались такие
методы исследования как проблемно-хронологический,
синхронистический, сравнительно-исторический, историко-
генетический и типологический. Автор также придерживался метода морально-этического свойства - корректности, деликатности в оценке историографических фактов.
ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО, начиная со времени монгольского завоевания, резко сужается: если ранее освещалась история всех древнерусских земель от Карпат и Среднего Поднепровья на юге до Финского залива и верхней Волги на севере, то с этого времени речь идет преимущественно о Северо-Восточной Руси и (в меньшей мере) Руси Северо-Западной (Новгородская земля)51.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ охватывают весь период изучения рассматриваемой проблемы от начала завоевания Руси и установления ее зависимости (ига) в результате походов 1237-1238 гг. на Северо-Восточную Русь и 1239-1241 - Южную и до ее освобождения.
21 Работа отечественных ученых с историографическими источниками охватывает период с XVIII по XXI в. Рамки обусловлены в широком плане определенными этапами становления отечественной историографии монгольского завоевания Руси в едином процессе развития исторической науки в целом. Именно в этот временной отрезок происходят наиболее важные события в разработке и освоении информационного комплекса источников монгольского завоевания Руси ее составными частями: русской классической историографией и русской востоковедной историографией.
первый этап (XVIII - начало XX вв.) характеризуется поиском источников, становлением источниковедческой базы, зарождением и формированием научных основ отечественной историографии, началом серьезных научных исследований и постановкой критического подхода ученых к источникам;
второй этап (XX-XXI вв.) определяется интенсификацией и значительным углублением исследований в области освещения монгольского завоевания Руси и социально-экономической, политической, этнической истории Золотой Орды в отечественной историографии. Это - утверждение и расширение определенной источниковедческой методики, и более критическое отношение историков к источникам, как носителям необходимой информации; появление новых исследований, вариантов переводов, концептуализация и изменение подходов по исследуемой теме.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ заключается в том, что она представляет собой первое в отечественной исторической науке обобщающее исследование, специально посвященное анализу всего комплекса трудов русской классической историографии и русской востоковедной историографии по монгольскому завоеванию Руси. В диссертации дана обстоятельная характеристика этапов историографии проблемы, изменение направленности, тематики и содержания ее
22 изучения, выявлены ведущие тенденции, результаты и определены перспективы дальнейшего развития отечественной историографии монгольского завоевания Руси.
История развития всей научной мысли в исследованиях отечественных историков по данному вопросу в разные периоды рассматривается во всей противоречивости ее выражения, в диалектике сопоставительного анализа. В работе отмечаются позитивные и негативные стороны исторической литературы XVIII-XXI вв., определяется тот багаж исторических знаний, который прошел испытание временем.
Существенным признаком научной новизны диссертации является переосмысление и раскрытие слабоосвещенных аспектов в отечественной историографии монгольского завоевания Руси.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ,
обуславливается тем, что систематизированный в диссертации историографический материал, сделанные теоретические обобщения помогут восстановить существующие пробелы в отечественной историографии монгольского завоевания Руси. Она определяется также насущной необходимостью для историков в составлении объективного представления о научных результатах и перспективах изучения монгольского завоевания Руси как одного из периодов российской истории.
Работа может быть использована также для демифологизации массового исторического сознания и укрепления его научности, воспитания патриотизма, в процессе преподавания общих и специальных курсов по истории России, при подготовке фундаментальных трудов по истории Отечества. Материалы данного исследования представляют интерес при подготовке общих и специальных курсов по историографии.
ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. Анализ источников основан на общих принципах исторической науки, подразумевает объективность, историзм, учет всей совокупности обстоятельств их создания и научной судьбы (в том числе авторство, мотивы и цель, достоверность, политическое и научное значение). При опоре на указанные выше принципы и методы для рассмотрения широкого круга источников, анализируемых в диссертации, обеспечивается достоверность исследования.
В данной историографической работе использовались две группы источников. Первую, основную группу источников составляет научная историческая литература. К ней относятся: а) опубликованные работы представителей русской истории XVIII - начала XX вв., оставивших информацию о ходе и результатах монгольского завоевания; исследования русских ученых советского периода, внесших большой вклад в разработку многих аспектов завоевания; труды современных русских историков, отражающих данную проблему с позиций сегодняшнего дня. К исследованиям русского академического востоковедения принадлежат: б) первые, опубликованные в XIX -начале XX вв. в России исследования, основанные на анализе текстов восточных источников по монгольским завоеваниям (в том числе Руси), и ее отношениям с Золотой Ордой; исследования советского периода, когда первостепенное значение придавалось задаче изучения истории народов СССР на основе издаваемых материалов восточных авторов; с развитием науки и интенсификацией изучения различных аспектов истории средневековых монгольских государств в новейшее время вызвана необходимость углубленного исследования содержания исторических источников, для чего нужны более точные их переводы.
Названная нами, вторая группа источников отличается неоднородностью. Наибольшее количество информации по монгольскому завоеванию Руси содержат, во-первых, русские
24 источники - летописи; прямые или косвенные данные содержатся и в других памятниках русской средневековой литературы (некоторые из них дошли - полностью или частично - в составе летописей). Это -истории, повести, жития, сказания, слова, послания. Богатую информацию о московско-монгольских отношениях дают актовые источники: в первую очередь духовные и договорные (между собой, с князьями других русских земель и Литвой) грамоты московских князей, а также договоры Новгорода (с русскими князьями и международные), жалованные грамоты. На последнем этапе процесс одновременного существования Московского княжества и Большой Орды освещен в посольских книгах по сношениям с Крымским ханством и Польско-Литовским государством, а также в разрядных книгах. На отдельные аспекты рассматриваемой проблемы проливает свет информация родословных книг.
Поскольку сохранилось очень мало монгольских источников по истории монгольских завоеваний и Золотой Орды, то ее приходится реконструировать на базе источников, происходящих в основном от других завоеванных монголами народов. К этой группе источников относятся, кроме монгольского «Сокровенного сказания» - китайская хроника «Юань-ши», арабские исторические сочинения Ибн аль-Асира и ан-Насави, персидские - «Табакат-и Насири» Джузджани, «Тарих-и джехангушай» Джувейни, «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, армянские летописи и сочинения - «Летопись Себастаци», «Летопись Степаноса», «Летопись Смбата Спарапета», грузинские - хронограф «Картис цховреба», сирийская хроника Григория Абуль Фараджа, тибетская - «Дэбтэр-марбо Гунта-Дорчжи, европейские хроники (например, Фомы Сплитского) и др. В распоряжении историков имеются также пространные произведения более позднего периода кроме монгольских (Лубсан Данзан, Санан - Сэцэн) - китайские (Сун Лян, Ван Вэй и др.), армянские (Григор Акнерци, Киракос Гандзакеци),
25 византийские (Георгий Пахимер), западноевропейские (Матфей Парижский), многочисленные мусульманские (арабские, персидские) различных авторов. Практически весь корпус основных письменных источников по рассматриваемой тематике ныне доступен на русском языке, причем в виде не просто переводов, но переводов критически подготовленных текстов, снабженных всем необходимым научным и справочным аппаратом. Работа над такими переводами проводилась с момента становления его как науки в начале XIX в. и продолжается в настоящее время. Можно констатировать, что за все время исследовательской деятельности русское востоковедение блестяще справилось с этой задачей.
Таким образом, исследование нарративных источников, авторы которых в лице интеллектуальной элиты были в основном очевидцами событий, ведется достаточно давно. За этот период исследователям удалось провести колоссальную работу по выявлению, сбору, текстологической критике, определению авторской принадлежности, хронологии, выявлению оригиналов, источников заимствования по проблеме монгольского завоевания Руси.
Анализ самого материала, содержащегося в разных группах источников, опирается на проблемно-хронологический принцип, который позволяет комплексно рассмотреть поставленные вопросы, показать динамику, качественные изменения, результаты и перспективы в их изучении.
Привлечение разнообразных источников в их органической взаимосвязи и сравнительном сопоставлении, критическом отборе и анализе позволило выйти на адекватно объективный уровень раскрытия изучаемой темы.
АПРОБАЦИЯ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения и результаты диссертации были изложены в двух монографиях (28,5 п.л.), ряде научных статей, тезисов, докладов,
26 учебных пособий, общий объем которых составляет 32 п.л. Основные положения и выводы докладывались на научных конференциях и семинарах.
СТРУКТУРА ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, примечаний, библиографического списка.
Примечания к «Введению»
'Никифоров Ю.А. Предисловие к русскому изданию// Чойсамба Ч. Завоевательные походы Бату-хана. Пер. с монг.яз. Ч. Чойсамба. - М., 2006. - С.7.
См.: Борисов Н.С. Отечественная историография о влиянии татаро-монгольского нашествия на русскую культуру// Проблемы истории СССР. Вып.5. М., 1976; Сахаров A.M. Историография истории СССР. - М., 1978. - С.95-96, 105, 110-111; и др.
3Программа задачи, предложенной Императорскою Академиею Наук в 1832 г.// Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. -Т.1. - СПб., 1884. Приложение II. - С.555.
4 Тверитинова А.С. Предисловие// Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. - Т.1. - М.: Наука, 1964. - С.З.
5Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. - Т.1. - М, 1962.-С.107.
Кстати, современный историограф отмечает, что «трактовка русской истории с «ориенталистских» позиций... восходит к XVIII-XIX вв. (Кривошеев Ю.В. К историософии средневековой Руси в XX в.// Средневековая и новая Россия. Сб. науч. ст. К 60-летию профессора И.Я. Фроянова. - СПб., 1996. - С.96.
Кононов А.Н. Некоторые вопросы изучения отечественного востоковедения периода становления. - М., 1960. - С.2.
8Пищулина К.А. Юго-Восточный Казахстан в cep.XIV - нач. XV века// Вопросы политической и социально-экономической истории. - Алма-Ата, 1977. -С.20.
Усманов М.А. О некоторых итогах семинара (вместо послесловия) // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астрахани. 1223-1556. - Казань, 2002. - С.423.
Пашуто В.Т. Предисловие// Героическая борьба русского народа за
независимость (XIII в.) - М, 1956. - С.З.
11 Искандеров А.А. Историческая наука на пороге XXI в.// Вопросы истории (далее ВИ). 1996. №4.-СП.
12Кривошеев Ю.В. К историософии средневековой Руси в XX в.//Средневековая и новая Россия. Сб. науч. ст. К 60-летию профессора И.Я. Фроянова. - С.92-93.
13 Горский А.А. Москва и Орда. - М., 2001. - С.4-5.
14 Историография нового времени стран Европы и Америки. - М.: МГУ, 1967.
-С.5.
15См.: Хорошкевич А.Л. Изменение форм государственной эксплуатации на Руси в середине XIII в.// Общее и особенное в развитии феодализма в России и Молдавии. Проблемы феодальной государственной собственности и государственной эксплуатации (ранний и развитой феодализм). - М., 1988; Кучкин В. А. Русь под игом: как это было? - М., 1991.-С. 18-25.
16Впервые зависимость Руси от Золотой Орды была определена как «иго» польским хронистом Я. Длугошем в 1479 (Ioannis Dlugossii senioris canonici opera. -Т.Н. - Cracoviae, 1878. - P.697 - iugum barbarum, iugum servitutis. Ср. ошибочное отнесение первого употребления термина «иго» к более позднему периоду. -(Гумилев Л., Ермолаев В. О книге д-ра Эренжен Хара-Давана «Чингис-хан как полководец и его наследие».// Хара-Даван Э. Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIV веков. -Алма-Ата: КРАМДС-Ахмед Яссауи, 1992. - С.7).
17См.: Горский А.А. «Всего еси исполнена земля Русская...»: Личности и ментальность русского средневековья. - М., 2001. - С. 134-137.
18 Карамзин Н.М. История государства Российского. - М., 1998-2000. - Т.3-5;
Соловьев СМ. История России с древнейших времен. - М., 2001. - Т.3-4;
Ключевский В.О. Соч. - М., 1957. - Т. II; Платонов С.Ф. Лекции по русской
истории. - СПб., 1913. - 4.1; Покровский М.Н. Русская история с древнейших
времен. - М., 1933. Т.1; Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. - М., 1991;
Скрынников Р.Г. История Российская, IX-XVII вв. - М., 1997 и др.
19 Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. - Пг., 1918;
Мавродин В.В. Образование единого русского государства. - Л., 1951; Черепнин
Л.В. Образование Русского централизованного государства в XIV-XV веках. - М.,
1960; Сахаров A.M. Образование и развитие Российского государства в XIV-XVII
веках. - М., 1969; Горский А.А. Русь. От славянского Расселения до Московского
царства. - М., 2004 и др.
20 Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. - Л., 1937;
Золотая Орда и ее падение. - М.; Л., 1952; Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды.
- Саранск, 1960; Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. - М.,
1973; Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII- XIV вв. - М., 1985;
Мизун Ю.В., Мизун Ю.Г. Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества. - М.,
2005 и др.
21 Насонов А.Н. Монголы и Русь. - М.; Л., 1940; Вернадский Г.В. Монголы и
Русь. - Тверь, 1997; Греков И.Б. Очерки по истории международных отношений
Восточной Европы XIV-XV вв. - М., 1963; он же. Восточная Европа и упадок
Золотой Орды. - М., 1975; Горский А.А. Москва и Орда. - М., 2001.; Каргалов В.В.
На границах Руси стоять крепко! Великая Русь и Дикое поле: противостояние XIII-
XVIII вв. - М., 1998; он же. Русь и кочевники. - М., 2004; Широкорад А.Б. Русь и
Орда. - М., 2004 и др.
22См.: Куликовская битва. Сборник статей./ Под ред. Л.Г. Бескровного. М, 1980; Куликовская битва в литературе и искусстве. - М.: МГУ, 1980; Широкорад А.Б. Куликовская битва и рождение Московской Руси. - М., 2005 и др.
23См.: Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на Руси. - М., 1983; Каргалов В.В. Конец ордынского ига. - М., 1980; Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. - Л., 1989 и др.
24 Пашуто В.Т. Александр Невский. - М., 1974; Вернадский Г.В. Два подвига Александра Невского// Наш современник. 1992. №3; Кучкин В.А. Александр Невский - государственный деятель и полководец средневековой Руси// Отечественная история (далее ОИ). 1996. №5; Борисов Н.С. Русские полководцы XIII-XVI веков. - М.: Просвещение, 1993; Воители Руси IX-XIII вв. М.: Вече, 2006.
25Рязановский В.А. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского права на русскую культуру и право// Вопросы истории (далее ВИ). 1993.№7.-С.155.
26Тамже.-С.156.
27Лишь в XIV в. возобновляется поступательное развитие сельского хозяйства, ремесла, монументального строительства; вторая же половина XIII в. является периодом кризиса (см.: Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. - М., 1948; Пашуто В.Т. «И вскипе земля Руская// История СССР. 1980. - №4. - С.66-91; Борисов Н.С. Политика московских князей (конец XIII - первая половина XIV века).
- М.: МГУ, 1999. - С.101-211 и др.). Хотя и не все изменения в экономическом
развитии в эту эпоху следует связывать именно или только с монгольским нашествием (см.: Макаров Н.А. Русь в XIII в.: континуитет или разрыв традиций? -М.,2000.-С.5-13).
28См.: Арапов Д.Ю. Русское востоковедение и изучение истории Золотой Орды// Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. - М.: МГУ, 1983. -С.71.
29Цит. по: Савельев П.С. О жизни и трудах О.И. Сенковского. Собр. соч. О.И. Сенковского (барона Брамбеуса). - T.I. - СПб., 1858. - С. LIII.
30 Сенковский О.И. Литва, Свитригайло и Коцебу. Там же. - Т.VI. - СПб.,
1859.-С.50,52.
31 Бичурин Н.Я. (Иакинф). История первых четырех ханов из дома
Чингисова/ Переведено с кит. монахом Иакинфом. - СПб., 1829. - 440 с.
32См.: Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. - М., 2004. - С.417.
33 Палладий. Старинное Монгольское сказание о Чингис-хане. // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. - T.IV. - СПб., 1866.
34Палладий. Си ю цзи, или описание путешествия на Запад// Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. - T.IV. - СПб., 1866.
35 Палладий. Старинное Китайское сказание о Чингис-хане, Шэн-ву-цин-чжэн Лу. Описание личных походов священно-воинственного. Пер. с предисл. и примеч.// Восточный сборник. - Т.1.- СПб., 1877.
Васильев В.П. Записка о монголо-татарах (Мэн-да бэй-лу)// Труды Восточного отделения Русского археологического общества (ТВОРАО). - 4.IV. -СПб., 1859.
См.: Савельев П.С. Монеты Джучидов, Джагатаидов, Джелаиридов и другие, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша. - СПб., 1857. - Вьш.1. -180 с; - СПб., 1858. - Вып.2. - 340 с.
38Тамже.-ТЛ.-СЛ47. См.: Березин И.Н. Внутреннее устройство Золотой Орды (по Ханским ярлыкам)// Журнал Министерства Народного Просвещения (далее ЖМНП). 1850. №10.-Отд.И.
40 Березин И.Н. Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева// Труды Восточного отделения Русского Археологического Общества (далее ТВОРАО). 1864. - Т. VIII. - С.479-480.
1 Саблуков Г. Очерк внутреннего состояния Кипчакского царства// Известия Общества истории, археологии и этнографии при КГУ. - Т.ХШ. - Вып.З. - Казань,
1896.
42См.: Григорьев В.В. О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству (1842 г.)// Григорьев В.В. Россия и Азия. - СПб., 1876.
43 Григорьев В.В. Жизнь и труды П.С. Савельева преимущественно по воспоминаниям и переписке с ним. - СПб., 1861. - С.240.
44Тизегаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. - Т.1. Извлечения из сочинений арабских. - СПб., 1884; - Т.2. Извлечения из персидских сочинений. - М.; Л., 1941.
45См.: Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия// Соч. - Т.І. -С.108-109.
46См.: Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. - С. 12.
47 Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. - М.; Л.:
Издательство АН СССР, 1950. - Сб.
48 Петрушевский И.П. Рашид ад-Дин и его исторический труд// Рашид ад-
Дин. Сборник летописей. - Т. 1. Ч. 1. С. 11.
49 Мункуев Н.Ц. П.И. Кафаров и некоторые проблемы изучения «Тайной истории монголов»// П.И. Кафаров и его вклад в отечественное востоковедение (К 100-летию со дня смерти)/ материалы конференции. 4.2. М., 1979; Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-цая. Пер. и исследование. - М., 1965.
50Мункуев Н.Ц. Некоторые проблемы истории монголов XIII в. по новым материалам. Исследование Южносунских источников: Автореферат док. дисс. - М., 1970. С.5.
51Это связано с тем: что, во-первых, именно Северо-Восточная Русь стала основой нового единого государства, в то время как западные и южные русские княжества (Киевское, Черниговское, Смоленское, Волынское, Галицкое, Полоцкое, Пинское, Переяславское) в период с конца XIII по начало XV в. попали под власть Великого княжества Литовского и Польского королевства. Во-вторых, различная степень сохранности источников, содержащих сведения об истории разных земель, когда летописание Северо-Восточной Руси, Новгорода и Пскова XIII-XIV вв. представлено большим количеством материала, а летописание Южной Руси лишь Галицко-Волынской летописью, доведенной лишь до 1292 г. Большинство известных науке актов XIII-XIV вв. также связано с Северо-Восточной Русью и Новгородской землей.
Классификация письменных источников
Информативный потенциал исследования составили данные письменных источников. Можно выделить два вида нарративных источников, касающихся времени монгольского завоевания Руси1. К первому виду можно отнести письменные известия, созданные непосредственно в этот период, ко второму виду - созданные поколением позже. Эти более поздние источники могут быть также привлечены в состав первого вида - но только при наличии там информации, восходящей к источникам, современным событиям, и при тщательной проверке их сведений, поэтому мы будем условно относить их ко второму виду письменных источников. Как ни фрагментарны порой предоставляемые ими сведения, они являются, единственной основой для системной и цельной реконструкции истории монгольского завоевания Руси и Золотой Орды (часто и у бесписьменных народов).
Прежде всего, проанализируем источники, разделив их на группы сходных между собой элементов. Сопоставимость компонентов любой системы зиждется на наличии у них общего признака. У таких сложных материально-духовных образований, как исторические источники, можно найти много признаков, выступающих в качестве критериев для классификации. Применительно к поставленным проблемам введем следующие показатели: способ кодирования информации (анализ по этому критерию наиболее распространен в науке): этнополитическая принадлежность авторов: время создания источника.
Самым информативным жанром памятников письменности являются сочинения, излагающие ход событий в их естественной последовательности, - хроники , поэтому мы относим их к первой группе источников по способу кодирования информации. В нее входят -монгольское - «Сокровенное сказание», китайская хроника «Юань-ши», арабские исторические сочинения Ибн аль-Асира и ан-Насави, персидские - «Табакат-и Насири» Джузджани, «Тарих-и джехангушай» Джувейни, «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, армянские летописи и сочинения - «Летопись Себастаци», «Летопись Степаноса», «Летопись Смбата Спарапета», грузинские - хронограф «Картис цховреба», сирийская хроника Григория Абуль Фараджа, тибетская - «Дэбтэр-марбо Гунта-Дорчжи, европейские хроники Фомы Сплитского, Генриха Латвийского, русские летописи , повести и жития. До сих пор не обнаружены монгольские законодательные акты первой половины XIII в., которые в видовом отношении принадлежат также к хроникальным источникам (например, главный свод законов «Яса»). Неизвестно, был ли он записан, но его фрагменты встречаются в основном в арабских и персидских летописях.
В распоряжении историков имеются пространные произведения более позднего периода монгольских (Лубсан Данзан, Санан - Сэцэн), китайских (Сун Лян, Ван Вэй и др.), армянских (Григор Акнерци, Киракос Гандзакеци), византийских (Георгий Пахимер), западноевропейских (Матфей Парижский), многочисленных мусульманских (арабских, персидских), русских авторов (позднейшие летописи и труды В.Н. Татищева)4, тибетская хроника «Пагсам-джонсан» Сумба-Хамбо. Эти источники привлекаются для уточнения и сверки данных основной группы источников. Все авторы с разной степенью осведомленности, но довольно достоверно заносили на страницы своих книг историю кочевников, их отношения с соседями.
Преимущество этого вида письменных источников заключается в широком хронологическом диапазоне, позволяющем отследить процесс монгольского завоевания Руси, динамику политических и социальных процессов в Золотой Орде. Особенность и относительный недостаток - в узком географическом кругозоре хронистов, их естественных возможностях и стремлении живописать историю, в первую очередь, своей страны. Правда, это в меньшей степени присуще представителям персидского летописания с его давней традицией «всемирных» историй и географий. Поэтому при исследовании такого колоссального образования, как Монгольская империя, названная черта хроник заставляет обращаться к произведениям, созданным в различных регионах. Другой недостаток - в форме изложения, в преобладании констатации событий без сопоставления с реалиями прошлого. Пожалуй, лишь китайские хронисты постоянно держали в памяти исторические прецеденты и при случае ссылались на них.
Ко второй группе источников по способу кодирования информации можно отнести записки путешественников. Купцы, дипломаты, миссионеры, проезжая территорию Еке Монгол Улуса (монгольское название, созданной завоевателями империи), оставляли на бумаге и пергаменте свои путевые впечатления. Здесь соотношение достоинств и недостатков подачи информации обратное: ограниченный временем странствия хронологический отрезок и весьма протяженная пространственная панорама. Особую ценность представляют творения китайских послов Чжао Хуна («Полное описание монголо-татар», 20-е гг. XIII в.), Пэн Да-я, Сюй Тина («Краткие сведения о черных татарах», 1237), монаха Чан Чуня («Описание путешествия на запад», 20-е гг. XIII в.), чиновника Елюй Чуцая («Описание похода на запад», 20-е годы XIII ст.); европейцев - Асцелина, Плано Карпини (40-е годы XIII в.), Гильома де Рубрука (50-е гг. XIII в.), Марко Поло (90-е гг.ХШ в.); рассказ сирийского анонима о миссиях несторианских иерархов Ябаллахи III и Саумы (первая четверть XIV в.).
Русская историография XVIII - первой половины ХГХв. о монгольском завоевании Руси и его последствиях
Зарождение научного интереса к монгольскому завоеванию Руси в отечественной историографии относится на первых порах к историческим исследованиям по русской истории. Они отличались некритическим и обширным использованием сведений из летописных сводов, их вольной интерпретацией, ввиду того, что авторы стремились создать исторические сочинения популярного характера. Как образно охарактеризовал это состояние исследовательской работы русский историограф: «летопись перестала быть голосом народа, не сделавшись еще историею; она колебалась между личными мнениями и простым сбором фактов»1. Задачей нового времени стала необходимость «привести в согласие частные мнения с фактами, с преданием; возвести личное мнение на общую ученую степень и оценить предания.. .»2.
В отечественной историографии период монгольского завоевания Руси получил научное освещение в связи с попытками создания обобщающих исследований по истории России, предпринятых сторонниками преобразований Петра I. Один из известных общественных деятелей и историков эпохи призывал современников: «Пора, давно пора обнародовать материалы нашей Средней Истории, которые доселе гниют в архивах и библиотеках. Все прошедшее, по крайней мере, до кончины Петра Великого, принадлежит Истории...»3. Поэтому российской исторической науке с этого времени по праву принадлежал приоритет в изучении монгольского завоевания Руси, как одного из этапов истории России. Изучая сложный, многогранный и противоречивый процесс развития классической русской
историографии, мы выделяем в нем три основных этапа: первый с XVIII до начала XX в.; второй - советский период (с начала XX в. и до конца 80-х гг. XX в.); новейший (с конца 80-х гг. XX в. до начала XXI в.)
Первые шаги русской историографии были связаны с именем А.И. Манкиева (7-1723), приложившим усилия для расширения критики исторических источников с рационалистических позиций. Он применял сочетание элементов рационалистического и психологического подхода к объяснению исторических событий, принял посильное участие в создании общей концепции русской истории. По оценкам его научной деятельности, «А.И. Манкиев являлся прямым и непосредственным Предтечей историографии XVIII века» . Он стал также пионером периодизации истории России с одним из ее судьбоносных этапов: от монголо-татарского ига до Ивана III, которой придерживались его последователи в разработке вопроса о монгольском завоевании Руси.
В исторических изысканиях его продолжателей были затронуты отдельные аспекты монгольского завоевания Руси. Из них подробнее всех это сделал в своем труде В.Н. Татищев (1686-1750).5
В.Н. Татищев являлся крупнейшим историком первой половины XVIII в. Но его «История Российская» почти не содержит оценки излагаемых событий. Так, автор уделяет внимание монголам со времени битвы с ними на Калке (ошибочно датируя ее 1224 годом), говоря о них следующее: «Тогож года, пришли народы незнаемые, безбожные Агаряне, о которых подлинно никто не знает, какого они отродия, откуда начало их, и какой они веры...»6. Свое повествование он ведет о них во время западного похода и их возвращения из Европы, когда «...по их несчетному многолюдству и ненасытному кровопивству, коим весь мир есть к похищению недостаточны, были, победя и покоря себе так многая на востоке земли и государства...7 и вшедше во Угорскую землю, стояше тамо три лета, и воеваша до Володовы, и поработившее возвратишася в поле, в землю свою... увидев смерть Канову. Кан же бысть не от роду Батыева, но первый бо и великий Воевода его...(речь о идет о смерти Угэдэя. - Ф.М.). Он повествует о деяниях Мамая перед Куликовской битвой, который «... како Хан Батый пленил Русскую землю, и всеми Князи владел, яко же хотел, ... собрав воинство много пойде на великого князя Дмитрия Ивановича... и князь великий победивше враги своя...»9; и ситуации после нее: «Хан же Тохтамыш взя орду Мамаеву... рече лукавную... взяша быть Москве месяца Августа в 26 день...»
В работе содержится очень много уникальных сведений неизвестного происхождения, которыми широко пользовались историки11. Отмечалось, что это «... простой материал, выбор из наших Летописей, еще не употребленный в дело. Любопытно и важно было бы, - предлагается в этой связи, - сравнить самым тщательным образом повествование о времени, обнимаемом 4 частью Татищевской Древней Летописи Русской.. .»12
В XVIII в. своей главной задачей авторы считали историческое описание и прославление деятельности Петра I, а также ее историческое обоснование. Один из историографов так охарактеризовал последующий за этим временем период всплеска просвещения в России и роль Татищева в нем: «Подъем умственных интересов в Екатерининскую эпоху неизбежно захватывал историографию: мы знаем, что в это время собираются памятники, пишутся исследования и учебники ...» «Нельзя не признать за ним крупного исторического значения, - подчеркивает он значение его вклада в науку. - Татищев... оставил нам летописный свод...»
Русская историография советского периода о монгольском завоевании Руси
1917 год представлялся теоретикам советской власти неким водоразделом исторической мысли, когда достижениями советской науки были провозглашены идеи, которые были известны историкам от предыдущего поколения русских историков. Одним из таких достижений продолжала оставаться концепция «борьбы леса со степью», которая, по мнению ее создателей, в русской истории определила ход формирования социальных отношений и государственности. Но отношение к ней было неоднозначным.
Выпускник историко-филологического факультета МГУ, где под влиянием великих русских историков В.О. Ключевского и П.Г. Виноградова происходило его становление как ученого-исследователя академического типа, М.Н. Покровский (1868-1932), увлекшись марксизмом, перешел в стан социал-демократов, а впоследствии и в партию большевиков. Однако еще до того, как Покровский становится марксистом ленинского толка, он в 1909-1914 годах создает наиболее значимое свое произЁедение - капитальный труд по истории России под названием «Русская история с древнейших времен» . В нем впервые в русской историографии была осуществлена попытка систематического изложения истории России с древнейших времен до конца XIX столетия с позиций материализма. Новизна трактовки истории России в корне отличалась от концепций официальной промонархической историографии, что придало работе острое политическое значение. Поэтому царские власти быстро издали указ об изъятии 1 тома «Русской истории...» из учебных библиотек и уничтожении 5 тома.
После октябрьских событий профессор М.Н. Покровский стал одним из главных идеологов марксизма и родоначальником советской исторической школы. «Русская история...» была возведена в ранг основополагающего произведения для понимания русской истории с позиций материализма и ленинизма и, несмотря на определенное несоответствие идеологическим догмам, практически без каких-либо серьезных изменений и дополнений вплоть до 1934 года выдержала 8 изданий. На основе этой работы потом создавались первые учебники по истории СССР. Предание анафеме М.Н. Покровского и его научных трудов со стороны марксизма сталинского толка произошло уже после смерти ученого, тогда как судьба многих советских историков, выдвинувшихся в 20-х - первой половине 30-х годов, была неизмеримо трагичней. Практически все они огульно были причислены к «школе Покровского» и репрессированы. Научные труды ученого были изъяты из библиотек, и многие из них уничтожены.
Во времена «хрущевской оттепели», «застоя» и так называемой «перестройки» историки неоднократно проявляли интерес к научному наследию М.Н. Покровского (им было написано более 500 научных работ)3, всякий раз пытаясь уложить его в жесткие рамки новых идеологических догм, либо огульно развенчать. Однако по сей день остается актуальным вывод М.В. Нечкиной, сделанный еще в начале 20-х гг. XX века в отношении «Истории России с древнейших времен»: «Этот труд представляет собой крупный вклад в науку... Грядущий исследователь русской истории обязательно пройдет через изучение работы М.Н. Покровского. Можно с ней не соглашаться, но нельзя ее обойти»4.
Покровский рассматривал феодальную раздробленность Руси как мучительный переход от Руси торгово-городской (Киевской) к Руси удельно-деревенской (Московской). Процесс этот, по мнению автора, был ускорен итогом «борьбы со степью, закончившейся грандиозным татарским погромом XIII века», поскольку монголы внесли глубокие изменения в социальные отношения, так как разросшиеся княжеские усобицы, привели прежние города «к своей естественной смерти». «Татарский разгром одним ударом, - заключает автор, - закончил тот процесс, который обозначился задолго до татар и возник в силу чисто местных экономических условий; процесс разложения городской Руси X-XII веков»5.
М.Н. Покровский считал междоусобную борьбу на Руси лишь внешней стороной дела. По его мнению, за спинами князей стояли боярские группировки, которые воевали друг с другом за территории, выгодные торговые пути или просто ради военной добычи. «И творили бояре себе легко, а меньшим зло»6. Самих князей историк оценивал как совершенно ничтожных, беспринципных личностей, думающих лишь об обогащении. «Союз, уже намечавшийся в Новгороде в 1259 году -«лучших людей» и князя с татарами против «черни» - должен был стать и действительно стал постоянным явлением. Что, поддерживая князей и их бояр в борьбе с «меньшими» людьми, Орда создаст, в конце концов, московское самодержавие, которое упразднит за ненадобностью и самое Орду...»7.
Подобно многим своим современникам, М.Н. Покровский не придавал в политическом отношении большого значения монгольскому завоеванию Руси и не считал необходимым выделять XIII-XIV вв. как какой-то отдельный период в истории России. По его оценке, монголы не повлияли на характер междукняжеских отношений, и они оставались неизменными. «... Новейшая историческая наука... была права в том отношении, что ничего по существу нового этот внешний толчок в русскую историю внести не мог. Но, как обычно бывает, внешний кризис помог разрешиться внутреннему и дал, отчасти, средства для его разрешения»
Новейшие исторические исследования о монгольском завоевании Руси
Бескровный Л.Г. Историография Куликовской битвы// Куликовская битва. Сб.ст.-М., 1980.-С.6-25. История СССР. - 1980. - №4.; Украинский исторический журнал. - 1980. №9. 3 Мавродин В.В. Куликовская битва. - М., 1980; Каргалов В.В. Куликовская битва. - М., 1980; Куликово поле. - М., 1980; Буганов В.И. Куликовская битва. - М., 1980. 4 Задонщина. Под ред. А.А. Зимина. - Тула, 1980; Сказание о Мамаевом побоище.-М., 1980. 5 Татаро-монголы в Азии и Европе. 2-е изд. - М., 1977; Полубояринова М.Д. Русские люди в Золотой Орде. - М., 1978; Куликовская битва и подъем национального самосознания в России. -Л., 1980.// ТОДРЛ. -Т.34. 6 Казакова Н.А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV - начало XV вв. - Л., 1975. 7 Она же. Западная Европа в русской письменности XV - XVI вв. - Л., 1980. 8Бескровный Л.Г. Историография Куликовской битвы// Куликовская битва. C6.cT.-C.20.
Действительно, Дмитрию Ивановичу в конце 60-х-начале 70-х гг. удалось с успехом выйти из сложного положения в борьбе с претендентом на великое княжение владимирское, но в отношениях с Мамаем постепенно наступило «розмирие», которое сопровождалось отказом от уплаты выхода. (См.: Кучкин В.А. Русские княжества и земли перед Куликовской битвой// Куликовская битва. - М., 1980. - С.96). В установлении причины «розмирия» нам помогают источники, которые свидетельствуют, что хана, от лица которого правил Мамай, мог быть пренебрежительно назван «Мамаевым царем» (ПСРЛ. - Т. 15 - Вып.1. - Стб.74, 95); прямо говорилось, что Мамай «у себя в Орде посадилъ царя другаго» (Там же. -Стб.92; Приселков М.Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. - М.; Л., 1950. -С.416). Полновластие Мамая особо подчеркнуто в следующих летописных характеристиках: «... царь ихъ не владеяше ничимъ же, но всяко старейшинство держаше Мамай» (Приселков М.Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. -С.416); «Некоему убо у них худу цесарюющу, но все деющу у них князю Мамаю» (Н1Л. - С.376). Таким образом, к 1374 г. уже более десятилетия государственное устройство Золотой Орды находилось в «ненормальном» состоянии: цари реальной властью не обладали, она принадлежала узурпатору. После того как к этому факту добавилось стремление Мамая передать великое княжение сопернику Дмитрия Ивановича Михаилу Тверскому и, наконец, потеря им Сарая, в Москве решились, вероятно, в ответ на денежный «запрос», пойти на разрыв и не соблюдать с незаконным, ненадежным в плане поддержки великого князя и к тому же не контролирующим всю территорию Орды правителем вассальных отношений (Горский А.А. Москва и Орда. - С.89). 10 Покровский М.Н. Историческая наука и борьба классов. - М., 1933. - Вып. 1. 11 Покровский М.Н. Избранные произведения. - М., 1967. - Кн. 3. - С. 43.
Дмитрий Иванович имел в этот раз также достаточно времени для сбора войск - не меньше, чем в 1375 г. в походе на Тверь. Тогда Михаил Тверской признал себя «молодшим братом» московского князя, а великое княжение - его «отчиной» (ДДГ. №9. С.25-26). Перечень князей, сражавшихся на Куликовом поле, также очень близок к списку его участников (ПСРЛ. -
В то же время он предупредил Дмитрия Ивановича о выступлении Мамая (ПСРЛ. - Т.4. - 4.1. - Вып.1. - С.311-312). Неясно, посылал ли Олег войска на помощь Мамаю. В рассказе о Куликовской битве Рогожского летописца и Симеоновской летописи говорится, что до Дмитрия дошла весть такого рода (Там же. - Т.15. - Вып.1. - Стб. 140; - т.18. - С.130). Повесть Новгородской IV -Софийской I летописей более определенно говорит, что Олег начал «силоу свою слати» к Мамаю (Там же. - Т.4. - 4.1. - Вып.1. - С.314; - Т.6. - С.92).
. Автор ссылается при этом на следующие работы: Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Т.1. - Симферополь, 1951. - С.59, 61.; Ю.К. Бегунов «Об исторической основе «Сказания о Мамаевом побоище» (1966); И.Б. Греков «Восточная Европа и упадок Золотой Орды» (1975); Г.М. Прохоров «Повесть о Митяе. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы» (1978); Гумилев Л.Н. Год рождения 1380// Декоративное искусство. 1979. - №8. - С.34-37; он же. Эпоха Куликовской битвы// Огонек. 1980. -№36. - С.16-17; он же. Древняя Русь и Великая степь. - С.17-640). А в 1994 году СП. Карпов, давно занятый тщательными поисками в генуэзских архивах, сообщил, что в своего рода бухгалтерских книгах Кафы, массариях, оказывается, «есть сведения и о переговорах с Мамаем». Хотя в то же время, он отмечал, что «не обнаружено следов... участия генуэзцев в Куликовской битве», между тем, согласно русским источникам, в ней участвовали и «фряги», то есть итальянцы (Карпов СП. Источники по истории Причерноморья и Древней Руси в итальянских архивах// Вестник МГУ. Сер.8. История. 1994.-№1.-С.15).
Хотя В.В. Кожинов сам указывает: «Прямых сведений о «направляющих» указаниях (римского папы. - Ф.М.) Урбана VI в адрес крымских итальянцев не имеется...»(Кожинов В.В. История Руси и русского слова. - С.400.
Там же. - С.405-435. Этот фрагмент современный исследователь привел в качестве примера некритического использования источника - «Сказания о Мамаевом побоище». Он подчеркнул, что, «... выдвинутое недавно публицистом на основе слов, вложенных автором «Сказания» в уста Мамая... - утверждение, что Мамай хотел непосредственно осесть на Руси (дополняемое фантазиями на тему подстрекательства его со стороны «зловредного Запада») в действительности ... восходит к Летописной повести (кроме которой существуют и другие источники. -Ф.М.)..., - где ... автор «Сказания» постарался усилить драматизм ситуации.
Хотя есть эпизод конца 1240-х гг. в научной литературе о контактах Александра с Римом, что позволило Г.В. Вернадскому, а затем Л.Н. Гумилеву полагать, что Александр Ярославич сделал судьбоносный выбор между ориентацией на Восток и ориентацией на Запад. Он пошел на союз с Золотой Ордой, чем предотвратил поглощение Северной Руси католической Европой и тем самым спас православие - основу самобытности (см.: Вернадский Г.В. Два подвига Александра Невского// Евразийский временник. - Т.4. Берлин, 1925; Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М., 1989. - С.532-536, 540-544).
