Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предпосылки и условия становления отечественного университетского китаеведения (вторая половина XVIII – начало XIX вв.).. 27
1.1. Основные направления политических и социокультурных связей Российской и Цинской империй 28
1.2. Пекинская духовная миссия и ее роль в развитии российского китаеведения 38
Глава 2. Центры и направления формирования китаеведения в университетах России и Европы (ХIХ – начало ХХ вв.) 65
2.1. Направления и особенности изучения Китая в университетах Европы 65
2.2. Этапы организации и развития китаеведения в Казанском университете 86
2.3. Китаеведение в Петербургском университете (1855-1900 гг.) 112
Заключение.. 134
Список источников и литературы
- Основные направления политических и социокультурных связей Российской и Цинской империй
- Пекинская духовная миссия и ее роль в развитии российского китаеведения
- Этапы организации и развития китаеведения в Казанском университете
- Китаеведение в Петербургском университете (1855-1900 гг.)
Основные направления политических и социокультурных связей Российской и Цинской империй
Большой объем ранее неизвестных архивных материалов введен в научный оборот профессором казанского университета Р.М. Валеевым. На основе материалов, хранящихся в архивных центрах Казани, Санкт-Петербурга, Москвы, он воссоздал целостный, исторически-конкретный образ "формирующейся и развивающейся ориенталистики в Казани в XIX в. – 20-х гг. XX в"15.
Значимую группу нашей работы составляют разнообразные работы по истории университетского востоковедения в Санкт-Петербурге. В литературе имеется небольшое количество работ, специально посвященных истории разряда восточной словесности и восточного факультета Санкт-Петербургского университета.
Ценный материал о востоковедных дисциплинах в университетской программе сохранила «историческая записка» В.В. Григорьева «Имп. С.Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования». В работе автор рассматривает три периода существования университета, с 1819 г. по 1835 г., с 1835 г. по 1863 г., с 1863 г. по 1869 г. Нас особенно интересуют конец второго и третий период с 1863 г. по 1869 г., которые охватывают деятельность восточного факультета после переезда из Казани. Работа носит описательный характер, и содержит, в основном, данные фактологического характера.
Небольшой обзор деятельности восточного факультета содержится в очерке «История Ленинградского университета 1819–1969 гг.» коллектива авторов16.
Одной из первых комплексных историко-научных и источниковедческих исследований стала работа выдающегося востоковеда В.В. Бартольда “Обзор деятельности факультета восточных языков”, о которой мы говорили выше.
Валеев Р.М. Казанское востоковедение: истоки и развитие (XIX в. – 20-е гг. ХХ в.). – Казань, 1998. – С. 4.; Валеев Р. М., Кульганек И. В. Россия — Монголия — Китай: Дневники монголоведа О. М. Ковалевского, 1830—1831 гг. – Казань, 2005; Его же. Санскритология и буддология в Казанском университете: (очерк истории казанского университетского востоковедения в XIX в.). — Казань, 2007 и др. 16Мавродин В.В. История Ленинградского университета 1819–1969. – СПб., 1969. Обзорный материал о формировании востоковедения в Петербургском университете представлена в работе А.М. Куликовой “Становление университетского востоковедения в Петербурге”. Данный труд охватывает развитие востоковедения в Петербурге с начала XIX в. и вплоть до сосредоточения всех востоковедных центров на Восточном факультете Санкт-Петербургского университета в 1855 г. Работа содержит большое количество ссылок на архивные материалы. "В течение многих лет в архивах Ленинграда и Москвы собирались по крупицам разрозненные сведения …", - отмечает автор в предисловии17.
Немного работ автобиографического характера, раскрывающих отношение к учебе и занятиям на китайско-маньчжурской кафедре факультета Восточных языков Санкт-Петербургского университета. Именно поэтому очень важны отрывочные разрозненные сведения, содержащиеся в работах видных китаеведов XIX–XX вв. В.П. Васильева, В.М. Алексеева, консульского работника З.М. Поляновского и др. Именно в их критическом взгляде на собственный альма-матер можно разглядеть все плюсы и минусы тогдашнего преподавания китайского языка, китайской культуры, политического устройства Поднебесной и т.д.
Ценный материал содержащий анализ pro et contra васильевской школы подготовки китаеведов содержится в работе видного советского синолога, выпускника факультета Восточных языков академика В.М. Алексеева. Книга «Наука о Востоке» (1982) содержит статью «Синология в университетском преподавании» - расширенный и дополненный вариант выступления В.М. Алексеева в 1944 г. на научной сессии, посвященной 125-летию Ленинградского университета. В своей работе Алексеев, с высоты прожитых лет критикует практику подготовки китаеведов в Санкт-Петербургском университете в 1855–1900 гг., «васильевскую школу». Можно было бы с доверием отнестись к словам выпускника китайско-маньчжурского отделения 1902 года, крупнейшего российского китаеведа первой половины XX в. В.М.
Алексеева, если бы не то обстоятельство, что после окончания университетской кафедры его целенаправленно готовил университет к получению профессорского звания (по синологии). Поэтому университет предоставил ему возможность в течении нескольких лет пребывать в Европе, изучать традиции крупнейшие синологических школ Европы, работать в заграничных библиотеках, музеях, посещать лекции видных китаеведов. Отзывы молодого 23-хлетнего выпускника В.М. Алексеева 1904-1906 гг. разительно отличаются от отзывов академика В.М Алексеева 1944 г. – в них содержится больше критики. Критика, помимо опыта, мы считаем, была вызвана и сугубо политической обстановкой, в которой находилась страна в 1930-50-ые гг. XX века. Вряд ли можно было бы говорить о разрешении печатать работу «Наука о Востоке», даже и такого видного ученого как Алексеев, - будь в ней восхваление царской школы подготовки китаеведов. Поэтому, критическое отношение к работам, сопоставление их, понимание времени и обстоятельств в которых они рождались – являлись неотъемлемой частью нашей работы.
Завершая краткий обзор отечественной историографии, необходимо обратить основное внимание на цикл работ видного российского историка-востоковеда и синолога В. С. Мясникова, посвященные востоковедению и востоковедам18. Выделяя основные особенности зарождения страноведческой дисциплины китаеведения, академик В. С. Мясников писал: «его фундамент закладывался на протяжении ста с лишним лет трудами первых русских путешественников и дипломатов в Китае»; становление русской и европейской синологии связано с тем, что «страна, ставшая объектом изучения, переживала один из наиболее сложных периодов истории» и «наконец, как и всякая другая наука, русское китаеведение зародилось из практических потребностей»19. В то же время университетское китаеведение формировалось как комплексная дисциплина, размывались европоцентристская направленность, идеализация образа Китая и в целом «зарождается университетское преподавание
Пекинская духовная миссия и ее роль в развитии российского китаеведения
Впервые термин "синология" появился в Европе в XIX в. Однако изучение европейцами Китая началось на несколько веков ранее, когда в Поднебесную была отправлена первая иезуитская миссия. Основы китаеведческих исследований были заложены католическими миссионерами, отправлявшимися в Китай для распространения православия146. Главной целью миссионеров было распространение христианства в Китае, однако они немало времени уделяли изучению китайского языка, переводам китайских текстов и распространению знаний о Поднебесной в Европе, именно тому, что в дальнейшем назовут "синологией"147.
Благодаря продолжительному пребыванию в Китае некоторым из миссионеров удавалось овладеть китайской устной и письменной речью на таком уровне, который позволял им читать и понимать сложные китайские трактаты. Иезуиты являлись авторами первых сочинений на китайском языке, первых переводов китайских литературных произведений, первых трудов по истории и географии Китая, написанными на основании китайских источников148. Представители миссии, по меткому выражению российской исследовательницы Д.В. Дубровской, "практически завалили (Европу – Р.Ф.) информацией – письмами, фолио, записками, путевыми заметками, докладами, переводами и учеными трудами" о Китае149. Наиболее значимыми трудами являлись "Записи об истории, науках, искусствах и ремеслах Китая"
Несмотря на то, что многое из написанного иезуитами осталось неопубликованным, такие миссионеры как Маттео Риччи(1552–1610), создатель первого португальско-китайского словаря, или Мартино Мартини (1614–1661), издавший атлас Китая, Просперо Инторцетта (1626–1696), впервые представивший конфуцианство европейцам – заложили основы европейской синологии150.
Основными центрами европейской синологии в XVIII в. были Франция, Англия, Германия. В остальных европейских государствах синологические исследования если и присутствовали, то в гораздо меньших масштабах, нежели в вышеуказанных странах.
Преподавание китайского языка и изучение Китая осуществлялись в рамках одной из трех парадигм: миссионерская синология, практическая синология, академическая синология.
Практическая синология являлась основой подготовки переводчиков китайского языка для министерств иностранных дел, торговых палат и других государственных органов средневековой Европы. Задачи, решавшиеся на одно-трехгодичных курсах, имели сугубо прикладной характер и ограничивались изучением китайского и маньчжурского языков, законов и государственного устройства Поднебесной.
Во Франции подготовкой китаеведов-практиков занималась Школа изучения живых восточных языков. Этот колледж декретом национального Конвента был открыт 30 мая 1795 г., для "изучения живых Восточных языков для целей политики и торговли"151. "Научить своих слушателей читать, писать и говорить на преподаваемых восточных языках и сообщить им сведения по
В связи с практическим направлением подготовки все профессора школы изначально являлись специалистами именно разговорного китайского языка. Первым профессором был М. Базин (1841 – 1862), впоследствии его место занял Н. Ноэль, затем профессором был назначен графа Клецковский, состоявший до этого первым секретарем и переводчиком французского правительства в Китае, далее эту должность занимал М. Жаметель153.
С развитием китайского отделения и увеличением числа слушателей была осознана необходимость давать студентам не только знания языка, но и информацию об общих условиях жизни в странах дальнего Востока. В связи с этим в 1872 г. была создана кафедра истории, географии и законоведения государств дальнего Востока, которую возглавил известный французский синолог Гийом Потье. В 1881 г. кафедра перешла к Анри Кордье, длительное время работавшему библиотекарем в Шанхае, автору ряда трудов по истории Китая154. Здесь необходимо отметить что с конца 80-х гг. XIX в. работы Г. Потье использовались в процессе преподавании на факультете Восточных языков Санкт-Петербургского университета, российская синология находилась в курсе последних изменений в методике и практике преподавания китайского языка в Европе.
В соответствии со своей конкретно поставленной задачей колледж строил систему преподавания на чисто практической основе, срок подготовки студентов был определен в три года.
Этапы организации и развития китаеведения в Казанском университете
Как преподаватель китайского языка, он преподавал студентам 1-го курса китайский язык по составленной им хрестоматии (2 лекции в неделю). Со студентами 2, 3 и 4го курсов В.П. Васильев занимался переводом текстов из составленной им китайской хрестоматии, и также книг "Души Лунь ле"(Ж Ш Ш Т) и "Шу-цзин"(да) (2 лекции в неделю). Для студентов всех курсов он читал историю Китая (1 лекция в неделю). В качестве преподавателя маньчжурского языка В.П. Васильев преподавал студентам 1-го курса грамматику маньчжурского языка, с переводами (1 лекция в неделю). Со студентами 2, 3 и 4-го курсов он занимался переводом из собственной маньчжурской хрестоматии и из книги "Мугдэн и Фу битхэ" (2 лекции в неделю) 329.
Однако, как показывает "Обозрение..." за 1868-1869 академический год, объем предметов заметно увеличился. В связи с появлением отдельного преподавателя маньчжурского языка В.П. Васильев смог сосредоточиться исключительно на преподавании китайского языка. Так, студентам 1-го курса он преподавал анализ китайских иероглифов и занимался с ними переводом пословиц и анекдотов, по собственным изданиям (2 лекции в неделю). Со студентами 2-4-го курсов занимался переводом повести из Лунь-юй (Ша), Шу-цзин и Ши-цзин (Ш5), (2 лекции в неделю). Кроме того, для всех курсов В.П. Васильев читал "обозрение сочинений, относящихся к умственному развитию Китая, конфуцианство во всех его фазисах, философы, принадлежащие к конфуцианству, даосизму и буддизму" (1 лекция в неделю) 33.
В 1870-1871 гг. В.П. Васильев изменил учебную программу: со студентами 1-го курса анализировал китайские иероглифы (происхождение, значение ключей и фонетических знаков), вел грамматический разбор частей речи331. Студенты также начинали переводить тексты из составленной им хрестоматии. Студенты 2-4-го курсов переводили тексты из классических книг "Луньюй" и "Шицзин", и из его хрестоматии. Кроме того, студенты делали разбор отрывков из буддийских книг "Шоулэн янцзин" и "Поло поломи цзин". Для всех курсов В.П. Васильев читал курсы по истории Китая и китайской литературе. При этом впервые студентам преподавался курс лекций "История и литература буддизма". Фактически, этот курс включал в себя обширную программу по изучению буддизма, изложенную им, в том числе, в своей монографии "История буддизма в Индии; сочинение Даронаты", изданной в 1869 г. 332 С 1879 г. курс по истории и литературе буддизма В.П. Васильев совмещал с преподаванием "географического обозрения китайских владений" и истории Китая до III в. до н.э., благо к тому времени уже имелся внушительный список изданных им работ по истории и географии Востока ("История и древности восточной части Средней Азии от Х до XII вв., с присоединением переводов китайских известий о киданях, чжурчженях и монголо-татарах" и др.)333.
Новый университетский устав от 23 августа 1884 г. предполагал сохранение в Петербургском университете единой кафедры китайско-маньчжурской словесности. При этом основной акцент делался на практическую подготовку специалистов (для чего изначально и создавался факультет Восточных языков): так, по сравнению с предыдущим периодом число штатных преподавателей с научными званиями было уменьшено, а число лекторов увеличено 334. Впрочем, эти тенденции практически не коснулись китайско-маньчжурского разряда. Как и раньше, В.П. Васильев читал на 1-м курсе анализ китайских иероглифов и грамматику китайского языка. Для студентов 2-4-го курсов он преподавал переводы классических китайских книг (главным образом, "Лунь-юй" и "Ши-цзин") по собственной хрестоматии. Для всех четырех курсов В.П. Васильев читал историю Китая и историю китайской китайских иероглифов - системы В.П. Васильева) Ш Ш Ш ( Преподавание китайского языка в мире). -№ 1, 2008. - С. 133-140. . Собр. 3-е. Т.IV. 1884. Ст.2404. 116 литературы, иногда - специальные лекции по истории и литературе буддизма. В 1884 г. и 1892 г. в общий курс читаемых им лекций для студентов всех курсов включались "История древнего Китая, история настоящей династии, история сношений Китая с Россией и другими государствами" 335.
В 1889 г. В.П. Васильев, как декан Восточного факультета, продолжал работать со студентами. Со студентами 1-го курса он занимался переводами из первой части китайской хрестоматии и анализом китайских иероглифов, преподавание строилось на его работах "Опыт первого китайско-русского словаря", "Графическая система китайских иероглифов"(1867), "Анализ китайских иероглифов" (1866)336. "Студенты 2-4 курсов обучались у него толкованиям из Лунь-юй и изучали историю китайской литературы"337. Объем преподаваемых предметов не изменялся до конца жизни В.П. Васильева: в 1898-1899 учебном году студентам 1-го семестра он преподавал анализ китайских иероглифов, студентам 2, 4, 6 и 8 семестров - историю китайской литературы. В целом, к осеннему полугодию 1889 г. учебный курс представлял собой следующее338:
Китаеведение в Петербургском университете (1855-1900 гг.)
Трудности развития казанского китаеведения в первой половине XIX в. были вызваны несколькими причинами. Во-первых, сказывалась нехватка опыта преподавания китайского языка, отсутствие пособий и словарей. Архимандрит Даниил, длительное время проживший в Пекине отлично владел китайским языком, а также свободно переводил китайские классические книги, что видно по его опубликованным работам, однако, в связи с отсутствием опыта преподавательской работы, можно сказать, что в таком сложном предмете для изучения как китайский язык он вынужден был положиться лишь на свой опыт изучения языка (находясь в языковой среде). Вторым важным препятствием для развития университетского китаеведения был недостаток в учениках, который был вызван несколькими объективными причинами. Первое – отсутствие постоянных торговых и экономических связей между Казанью и основными торговыми центрами Китая, вело за собой отсутствие перспектив деятельности для выпускавшихся специалистов. Второе – весьма редкие, если не сказать единичные, командировки в Китай не способствовали овладению китайским разговорным языком на хорошем уровне. При этом 3-5 лекций в неделю было недостаточно для овладения китайским языком. Это в свою очередь влекло за собой отсутствие интереса к предмету со стороны учеников.
Планомерное развитие и изменение учебных программ (как в гимназии, так и в университете), создание учебных пособий, подготовка собственных преподавательских кадров помогли частично снять вышеуказанные проблемы к 50-м годам XIX в.
Однако существовали проблемы, которые были решены гораздо позже, после переезда восточного разряда Казанского университета в Санкт-Петербург. К ним относится проблема малочисленности учеников. Первые года на Восточный разряд поступало очень небольшое количество студентов. Многих студентов привлекала возможность казенного содержания, и которую предоставлял факультет. На другие специальности университета конкурс был заметно выше, и получить казенное содержание могли не все. К примеру, В.П.
Васильев изначально планировал стать медиком, и лишь впоследствии по "экономическим причинам" перевелся на Восточный разряд.
Сложности с набором студентов, а также поиском работы выпускниками после окончания университета, привели правительство России к мысли о необходимости сосредоточения преподавания восточных языков в одном учебном заведении.
Сосредоточение преподавания восточных языков в Санкт-Петербурге во второй половине XIX в. было важным этапом развития российского китаеведения.
Благодаря тому, что китайская кафедра была перевезена в столицу университет получил возможность привлекать к преподаванию китаеведов-практиков, имевших опыт консульской работы в Китае. Другим важным приобретением российской синологии можно считать появление дополнительных преподавателей и курсов по истории, географии, литературе Китая. Нельзя сказать о полном формировании всеобъемлющего курса по Китаю, однако некоторые аспекты, безусловно, появлялись.
Развитие китаеведения во втором половине XIX в. напрямую связано с именем воспитанника Восточного разряда Казанского университета В.П. Васильева. Его педагогическая деятельность на протяжении полувека шла параллельно с литературной. Грамматики, словари, хрестоматии и руководства, составленные Василием Павловичем являлись на тот момент едва ли не единственными пособиями в России для изучения китайского языка. Активная переписка В.П. Васильева с европейскими коллегами (европейские китаеведы присылали ему свои работы на рецензирование) показывает уровень, которого добилось российское китаеведение во второй половине XIX в.
Рассматривая развитие российского китаеведения в рамках европейской синологии можно отметить, что в Европе вплоть до начала XIX в. данная наука принадлежала иезуитам-миссионерам. В этом отношении развитие европейского и российского китаеведения схожи. В обоих случаях появлению ученых занимавшихся изучением Китая и китайского языка предшествовали многовековые контакты между двумя странами. В Европу первая информация о Поднебесной начала поступать после публикации Марко Поло описания Китая, который он посетил в XIII веке.
Начиная с XVI в. в Европе публикуются книги о Китае и его культуре. Однако лишь с проникновением в Китай иезуитов в Европе наступает новая фаза развития знаний о Китае. Начинают публиковаться не только работы общего характера, но и специализированные исследования по истории, географии, медицине Поднебесной, словари китайского языка. Деятельность иезуитов пробудила в Европе интерес к Китаю у широкой публики.
В течении XVIII французскими миссионерами было издано большое количество работ по Китаю, которые мы указывали. Первенство французов в синологических исследованиях проявилось и в открытии первой в Европе кафедры китайского языка во главе с известным китаеведом Абель Ремюза (1814 г.).
В нашей работе было показано, что изучение Китая и китайского языка в Европе четко подразделялось на практическую и научную части. Практическое изучение ставило своей целью подготовку переводчиков и торговых агентов, способных переводить с разговорного китайского, и понимать разговорную речь. Подготовкой таких специалистов в Европе занимались такие учреждения, как Школа живых восточных языков (Франция), Семинар восточных языков (Германия), Колледж лондонского Сити (Англия). Обучение в данных заведениях, как правило, длилось от одного до двух лет, и имело своего главной целью подготовку к экзамену, необходимому для принятия на службу в торговые компании. В России подобные учебные курсы были представлены в Учебном отделении восточных языков при Азиатском департаменте МИД
