Почитание святителя Иннокентия Иркутского в духовной культуре России: книжная и рукописная традиция : 1805-1919 гг. Чернышова, Надежда Константиновна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Ранние жития святителя Иннокентия и формирование книжной и рукописной традиций почитания святого 43

1.1 Личность и деятельность святого Иннокентия как фактор становления культурных традиций в регионе 43

1.2 Канонизация святого Иннокентия Иркутского и ранние жития: источники, история создания и редакции текста 53

1.3 Жития святого Иннокентия Иркутского в составе книжных памятников 10-20-х гг. MX в 73

1.4 Роль первого жития в становлении книжной традиции почитания святителя Иннокентия 82

Глава 2. Почитание святого Иннокентия и формирование иркутского «культурного гнезда» в культурном пространстве страны 93

2.1 Иркутское «культурное гнездо»: роль духовной составляющей в его формировании 93

2.2 Иркутский Вознесенский монастырь как центр православного паломничества Восточной Сибири. Монастырь в памятниках паломнической литературы 106

2.3 Иркутские авторы и иркутские издания о святом. Источниковые разыскания агиографов 116

2.4 Центры почитания святого Иннокентия в России. Культурные связи Иркутска с Украиной 161

Глава 3. Жития святого Иннокентия как отражение эволюции жанра 172

3.1 Развитие житийного жанра в XIX - начале XX в 172

3.2 Композиционные особенности житий святого Иннокентия. Влияние древнерусских традиций 178

3.3 Жития святого Иннокентия Иркутского в контексте развития исторической науки в России ... 219

3.4 Возрождение исихастских традиций в духовной жизни России и их влияние на развитие жанра житий святых 243

3.5 Почитание святых и развитие русского национального самосознания. Комплекс идей «Святой Руси» и его влияние на развитие агиографии в России XIX - начала XX в 255

Глава 4. Деятельность Иркутского церковного братства во имя святителя Иннокентия по прославлению святого. Издания Братства (1901-1919 гг.) 268

4.1 Братство в общественно-политической жизни Иркутска начала XX в. 268

4.2 Идеи «Святой Руси» и их отражение в церковной публицистике иркутского духовенства начала XX в. Сочинения членов братства о святом Иннокентии 282

4.3 Издательская деятельность Братства 290

4.4 Издания Братства, посвященные святому Иннокентию Иркутскому 294

Заключение 304

Источники и литература

• Канонизация святого Иннокентия Иркутского и ранние жития: источники, история создания и редакции текста
• Иркутский Вознесенский монастырь как центр православного паломничества Восточной Сибири. Монастырь в памятниках паломнической литературы
• Жития святого Иннокентия Иркутского в контексте развития исторической науки в России
• Идеи «Святой Руси» и их отражение в церковной публицистике иркутского духовенства начала XX в. Сочинения членов братства о святом Иннокентии

Введение к работе

Актуальность исследования. Православная церковь на протяжении многих столетий участвовала в создании русской государственности, являлась основой формирования системы ценностей, духовных традиций и культуры России, осмысливала исторический опыт страны в рамках православной парадигмы. Все названные аспекты деятельности церкви нашли зримое воплощение в целом ряде источников, включая православные тексты - рукописные и печатные, до начала XVIII в. в значительной степени определявшие формирование культуры России. Секуляризация последней в Новое время, а также революционный переворот 1917 г. привели к тому, что источникам по православной книжной культуре России XIX - начала XX в. не уделялось должного внимания, и, таким образом, они представляют собой недостаточно изученное явление.

Важной составной частью православного конфессионального сознания является почитание святых. Русская церковь почитала всех православных святых, но особым вниманием пользовались русские подвижники благочестия. Формирование «жизненной философии» русского народа отразилось в житиях святых и других исторических источниках. Через них и шло воспитание всего общества: «...нет ни одного самого второстепенного явления древней русской жизни, на которое бы жития святых - этот огромный отдел нашей древней письменности - не наложили своего особого отпечатка» .

Постепенный возврат отечественной историографии к исследованию истории Православной церкви, ставшей одним из актуальных направлений научных исследований, привел к тому, что жития святых и связанная с ними проблематика снова стала изучаться. Из поля зрения ученых выпало, однако, обширное агиографическое наследие агиографов Нового времени -духовных писателей XIX - начала XX в. и почти не выявлены и не изучены агиографические памятники, созданные провинциальными духовными авторами и связанные с почитанием святых, чья жизнь и деятельность протекала в данном регионе. Эта литература также участвовала в развитии русской агиографии.

Работа посвящена изучению агиографических источников XIX -начала XX в., связанных с именем первого Иркутского епископа Иннокентия (Кульчицкого) (1680-1731). Канонизация св. Иннокентия была второй святительской канонизацией, состоявшейся в синодальный период истории Русской Православной церкви. Агиография святителя

Яхонтов А.К. Жития святых как образовательно-воспитательное средство для русских школ. Симбирск, 1898. С. 61. "

является «белым пятном», поэтому изучение такого почти неизвестного науке феномена, как жития святого Нового времени, представляется актуальным.

Степень разработанности проблемы. В историографии источниковедческих проблем изучения почитания св. Иннокентия, первого епископа Иркутского, выделяются три периода: досоветский (до 1919 г.), советский и постсоветский.

Научные исследования феномена почитания святых начались в России в середине XIX в., они велись представителями как духовенства (архиепископ Филарет (Гумилевский), архимандрит Леонид (Кавелин), Е.Е. Голубинский и др.)", так и светской науки - филологами, историками, позднее философами (П.М. Строев, В.О. Ключевский, B.C. Иконников, А.К. Яхонтов, Н.П. Барсуков, А.П. Кадлубовский идр.)\ Сибирские историки внесли свой вклад в изучение биографий почитавшихся сибиряками архиереев - Филофея (Лещинского), Иоанна (Максимовича), Арсения (Мацеевича) и др. (А.И. Сулоцкий, Н.А. Абрамов). После революции различные аспекты упомянутого феномена широко обсуждались в эмигрантской среде (Г.П. Федотов, А.В. Карташов, архимандрит Константин (Зайцев), И.К. Смолич, архиепископ Иоанн (Максимович) и др.)⁴.

В поле зрения дореволюционных историков церкви попала и история канонизации св. Иннокентия (Е.Е. Голубинский, В.П. Васильев, Е. Темниковский). Источниковедческие аспекты агиографии рассмотрены в сочинениях архиепископа Сергия (Спасского), Н.П. Барсукова, B.C. Иконникова и др. Третий отдел труда архиепископа Сергия посвящен святым русской церкви. Что касается непосредственно св. Иннокентия, автор «Полного месяцеслова Востока» упоминает агиографическое сочинение епископа Модеста (Стрельбицкого) «Жизнь и подвиги св. Иннокентия чудотворца, первого епископа Иркутского». Н.П. Барсуков в качестве агиографического источника о жизни иркут-

' Леонид (Кавелин), архим. Святая Русь или сведения о всех святых и подвижниках благочестия, подвизавшихся на Руси (до XVIII века) обще и местью чтимых : справ, книжка по рус. агиографии. СПб., 1891. IV, 220 с. ; Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. М., 1903. 600 с. ; Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 1-2. М., 1997 и др.

Барсуков Н.П. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Репр. изд. Leipzig, 1970. 20 с. разд. паг., 616 стб. ; Ключевский В.О. Жития древнерусских святых как исторический источник. М., 1988. 465, IV, III, 30 с.; Яхонтов А.К. Жития святых... ; Кадлубовский А.П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. 1-5. Варшава, 1902 [2], X, 389 с. и др.

⁴Карташов А. В. Воссоздание Святой Руси. М., 1991. 254 с. ; Константин (Зайцев), архим. Чудо русской истории. М., 2000. 864 с. и др.

ского епископа указывает сочинение архиепископа Филарета. B.C. Иконников упоминает известный ему рукописный список жития св. Иннокентия. Ряд рукописных житийных текстов о св. Иннокентии назван в описаниях рукописных собраний, опубликованных в этот период (А. Лебедев, В.М. Ундольскин).

Наряду с выявлением и изучением агиографических источников, в начале XX в. в трудах историков книги и специалистов по лнтургпке изучались богослужебные и гимнографические тексты (служба, акафисты), посвященные русским святым, в том числе Иннокентию Иркутскому (А.В. Гаврилов, А.В. Попов). Автор первой монографии о духовной цензуре в России А.Н. Котович касается такого важного аспекта создания и бытования житий святых, как история их издания и предшествующей процедуры одобрения текстов высшими церковными инстанциями, сложившейся в синодальный период. А.Н. Котович приводит эпизод с несостоявшимся изданием в 1841 г. жития св. Иннокентия.

Первой работой, посвященной собственно источниковедческим аспектам истории почитания св. Иннокентия, явилась статья С.С. Попова «Св. Иннокентий Иркутский»⁵. Автор приводит сведения об истории первых житийных памятников, отмечает существование рукописной традиции.

Другую, более многочисленную группу исторических исследований, важных для решения задач данного исследования, составляют труды, отражающие различные этапы или отдельные эпизоды биографии св. Иннокентия. Практически параллельное развитие историографии и агиографии св. Иннокентия обусловило некоторые особенности житийных текстов. Исторические труды становились источниками для агиографов.

Начало изучения биографии епископа относится к концу XVIII -началу XIX столетия. Личность Иннокентия Кульчицкого в первую очередь оказалась в поле зрения ученых, изучавших различные стороны деятельности императора Петра I (И.И. Голиков, Н.А. Полевой, П.П. Пекарский и др.). Другим направлением была история русско-китайских отношений (Н.Н. Бантыш-Каменский, митрополит Евгений (Болховитинов) и др.).

XIX - начало XX в. отмечено появлением исследований истории Украины, русско-украинских отношений и, в частности, украинских влияний на великорусскую культуру. Биография Иннокентия Кульчицкого давала историкам материал для освещения многих аспектов «малороссийского влияния» (В.И. Аскоченский, П.В. Знаменский, Н.И. Петров, К.В. Харлампович и др.).

^ь Попов С.С Св. Иннокентий Иркутский // Рус. паломник. 1887. № 25. С. 303-306, № 26. С. 316-320, № 27. С. 334-336.

Вполне понятен большой интерес сибирских историков, включая исторические разыскания агиографов, к личности и деятельности первого Иркутского епископа. Авторы общесибирских обобщающих исторических сочинений, касаясь истории создания Иркутской епархии и обстоятельств пребывания епископа Иннокентия в Восточной Сибири, не сообщают каких-либо новых данных, но рассматривают жизнь и деятельность епископа как часть истории региона (П.А. Словцов, В.К. Андриевич. И.В. Щеглов). Привлекал внимание историков и агиографов и след, оставленный деятельностью св. Иннокентия в культуре региона (в частности, его библиотекой) (П.В. Громов, Модест (Стрельбицкий), Н.И. [Петров ?]), В.И. Резанов, У.Г. Иваск и др.).

Наибольший вклад в изучение биографии св. Иннокентия принадлежит историкам церкви. Начало этому процессу было положено одним из первых обобщающих трудов по истории Русской Православной церкви - «Историей российской иерархии» иеромонаха (архимандрита) Амвросия (Орнатского). По оценкам историков, труд имеет характер «обильного сведениями справочника», в нем упомянуты отдельные факты биографии епископа Иннокентия - пребывание его в должности «заи-коноспасского» префекта, назначение в Китай, определение на иркутскую кафедру, а также сообщается о времени кончины и причтении к лику святых, о мощах его, почивающих в Иркутском Вознесенском монастыре⁶.

В трудах по истории церковно-административного устройства Русской Православной церкви был поставлен вопрос о роли епископа Иннокентия в судьбе иркутской церкви. Впервые история создания Иркутской епархии кратко представлена в упоминавшейся «Истории российской иерархии» архимандрита Амвросия. Более подробно, в контексте церковной политики императора Петра I, освещает это событие И.М. Покровский. Историк касается основных факторов, определивших создание епархии, ее территориальные границы и подробно рассматривает историю назначения епископа Иннокентия на Иркутскую кафедру.

Отдельные направления деятельности святителя нашли отражение в рамках изучения соответствующих аспектов деятельности церкви. Так, судьбоносный эпизод его биографии - отправление с духовной миссией в Пекин, - затрагивался в трудах по истории миссии. Первыми здесь следует назвать митрополита Евгения (Болховитинова), а также последовавшие в XIX в. исследования иеромонаха Николая (Адоратского) и более поздних историографов миссии (Н.И. Веселов-ский и др.). Фрагмент «Краткого описания Китайского Пекинского

Амвросии (Орнатский). История российской иерархии. Ч. 1-7. М.,1807-1815.

монастыря» Киевского митрополита составил основу текста первого жития св. Иннокентия.

Деятельность епископа по христианскому просвещению аборигенов Иркутской епархии нашла отражение в трудах, касающихся истории миссионерства в Сибири (архиепископ Филарет (Гумилевскпй), митрополиты Мелетий (Якимов), Нестор (Лнисимов), П. Сумароков и др.), а также биографов святителя и агиографов (К.В. Харлампович, П.В. Громов, Н. Шастин).

Церковные историки на протяжении рассматриваемого времени уделяли большое внимание истории русских православных монастырей. Биография св. Иннокентия оказалась связанной с несколькими обителями: Киево-Печерской и Александро-Невской лаврами, Московским Заи-коноспасским. Иркутским Вознесенским, Троицким Селенгпнским, Посольским Спасо-Преображенским монастырями. В фундаментальном труде С.Г. Рункевича об Александро-Невской лавре содержатся краткие сведения об одном из досибирских этапов биографин святителя - пребывании в стенах монастыря в течение 1719-1721 гг. и службе в качестве обер-иеромонаха флота. Эти сведения сопровождаются ссылками на архивы Святейшего Синода и Александро-Невской лавры.

Основная ценность описаний Иркутского Вознесенского монастыря заключается не столько в восстановлении эпизодов пребывания св. Иннокентия в стенах обители, сколько в том, что они освещают историю почитания святого (Никодим (Лебедев), Никанор (Надежны), Иоанн (Смирнов), Л. Шавельский, А.А. Ионин). В этих сочинениях большое внимание уделяется описанию святынь, связанных с именем св. Иннокентия, подчеркивается значение для монастыря факта пребывания мощей святителя, констатируется превращение обители в центр паломничества для богомольцев со всей России. В работе А.А. Ионина в историю монастыря включен эпизод чуда с уцелевшей от пожара церковью.

В советской науке почти все аспекты исследований феномена святости, за исключением филологических, были прекращены. Но в этой области ученые советской научной школы добились выдающихся достижений. Труды Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, Р.П. Дмитриевой, В.Н. Адриановой-Перетц, О.В. Творогова, их учеников и последователей явили образцы исследования агиографических текстов, культурного контекста создания и бытования памятников, внесли вклад в разработку методов их исследования . Памятники житийного жанра XVII в., отно-

Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М, 1979. 360 с. ; Его же. Развитие русской литературы X-XVII веков. СПб., 1999. 207 с. ; Его же. Текстология. На материале русской литературы X-XVII веков. 2-е изд., пере-раб. и доп. Л., 1983. 640 с.; Дмитриев Л А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы ХШ—XVII вв. Л., 1973. 304 с. и др.

сящиеся к сибирским святыням, изучались в трудах СВ. Бахрушина. Е.К. Ромодановской⁸. Работы Н.Н. Покровского, Н.Д. Зольниковой, Л.П. Шорохова и ряда других ученых по истории сибирской церкви, выполненные в советское время, существенно дополнили материалами массовых источников биографии сибирских архиереев.

В советский период работ, относящихся к истории почитания св. Иннокентия, практически не было, а спектр исследований его жизни и деятельности сузился. Эпизоды биографии епископа попадали в поле зрения специалистов в рамках изучения истории русско-китайских отношений XVIII в. -дипломатических, политических, культурных, вклада русских ученых в научное китаеведение (Б.Г. Курц, B.C. Мясников, П.Е. Скачков, и др.). Эти исследования лишь косвенным образом касались личности святителя.

Важным событием не только для источниковедения изучаемых проблем, но и для историографии является появление многотомного издания документов, подготовленного Институтом Дальнего Востока АН СССР (последний том - РАН), «Русско-китайские отношения в XVIII веке». Научный аппарат сборника- вступительные статьи, совокупность примечаний к документам (авторы - сотрудники института во главе с B.C. Мясниковым) - подробно характеризуют внутри-и внешнеполитические обстоятельства отправления второй Пекинской миссии, деятельность лиц, окружавших св. Иннокентия, трудности и причины возникавших конфликтов. В одном из примечаний 2-го тома представлена краткая научная биография святителя Иннокентия, составленная светскими авторами на основе авторитетных агиографических сочинений, документов, опубликованных в XIX веке, а также в составе рассматриваемого сборника, с учетом достижений историографии последнего времени'. Кроме того, в работе реконструируются биографии участников событий, что позволяет более полно воссоздать политический контекст истории пребывания святителя Иннокентия на русско-китайской границе, уточнить содержащиеся в трудах дореволюционных историков и агиографов представления об их роли в судьбе первого Иркутского епископа, зачастую страдавшие односторонностью.

Бахрушин С.Я. Легенда о Василии Мангазейском // Бахрушин С. В. Научные труды. М., 1955. Т. 3, ч. 1. С. 331-354 ; Ромодановская Е. К. Легенда о Василии Мангазейском и туруханская литературная традиция // Бахрушинские чтения 1973 г. Новосибирск,' 1973. Вып. 3 : Вопросы истории Сибири досоветского периода. С. 62-71 ; Ее же. Агиографическая литература // Очерки русской литературы в Сибири. Новосибирск, 1982. Т. 1: Дореволюционный период: С. 90-94 ; Ее лее. Сказание о явлении и чудесах Абалацкой иконы Богородицы // Сибирь и литература. XVII век : избр. тр. / Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 2002. С. 155-178 и др.

Русско-китайские отношения в XVIII веке: Материалы и док. Т. 1-3. М., 1978-2006. Т. 2. 1725-1727. М., 1990. С. 5-24, 542-546.

Еще одно направление исторических исследований, в которых оказалась затронутой личность св. Иннокентия, - труды по истории научного изучения Восточной Сибири. В монографии М.Г. Новлян-ской о Д.Г. Мессершмндте вводится в сферу изучения биографии святителя новый источник - дневники путешественника, впервые сообщаются сведения о знакомстве епископа Иннокентия с известным натуралистом, расширяющие представления о культурных интересах епископа, его сибирском окружении.

Интерес к культурным аспектам деятельности святителя традиционно сохраняли иркутские книговеды (B.C. Манассепн, А.Г. Боннер).

Личность первого Иркутского епископа по-прежнему привлекала внимание представителей Русской Православной церкви . Биографии святителя посвящены сочинения митрополитов Варфоломея (Городцова), Ма-нуила (Лемешевского), а также протоиерея Н.В. Соколова. Жанровая природа этих очерков нуждается в самостоятельном изучении. Интерес к духовной жизни святителя, аскетическим подвигам, стилистические приемы и язык приближают их к жанру житий. Вместе с тем в рассматриваемых очерках отсутствует большая часть композиционных элементов жития.

В последние два десятилетия идет процесс, с одной стороны, освоения духовного и научного наследия русской эмиграции представителями отечественного гуманитарного знания, а с другой, - отмечается всплеск изучения феномена святости в трудах богословов, филологов, историков, культурологов (игумен Андроник (Трубачев), архимандриты Макарий (Веретенников), Иннокентий (Просвирннн), В.Н. Топоров, В.М. Живов, Г.М. Прохоров, Т. Н. Руди, В.И. Охотникова, Н.Н. Покровский и др.)".

¹⁰ Соколов И.В., прот., Пивоваров Б. II., протодиакон. Краткий очерк истории Иркутской епархии (в связи с 250-летием) // Журн. Моск. Патриархии. 1977. № 12. С. 58-65 ; Варфоломей (Городі/ов). Сибирские святители - чудотворцы. 1. Святитель Иннокентий, первый Иркутский епископ // Из духовного наследия митрополита Новосибирского и Барнаульского Варфоломея: К 40-летию со дня кончины. Новосибирск, 1996. С. 129-145 ; Manywt (Лемешевский). Иннокентий, святитель, епископ Иркутский и Нерчинский // Manyi/л (Лемешевский). Русские православные иерархи : 992-1892. М., 2002. Т. 1. С. 523-526 ; Соколов П. В. Святитель Иннокентий, первый епископ Иркутский (1680-1731)// Журн. Моск. Патриархии. 1982. № 6. С. 34-36.

Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1-2. М., 1995-1998 ; Живов В. М. Святость : крат. слов, агиогр. терминов. М, 1994. 111 с. ; Прохоров Г. А/. Святые в истории Руси X-XV11I вв. // ТОДРЛ. Т. 54 : Памяти Д. С. Лихачева. СПб., 2003. С. 78-98 ; Руди Т. Р. Топика русских житий // Русская агиография: Исслед. Публикации. Полемика. СПб., 2005. С. 59-110 ; Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам : тексты и коммент. : в 3-х т. / отв. ред. Н.Н. Покровский, Г.Д. Ленхофф. Т.1. М., 2007. 596, [2] с.; Т. 2. М., 2008. 559, [2] с. и др.

В начале XXI в. в изучении агиографии наметился заметный интерес к источниковедческим, историческим, историософским проблемам, в том числе роли святых в мировой и русской истории, истории исследования житийных памятников в российской науке, взаимоотношениям исторических знаний и агиографии¹". Возникло важное направление агиологпческих исследований - история становления и развития агиографии XX в. (И.В. Семененко-Басин, Н.И. Пак, Л.Г. Дорофеева, З.П. Иноземцева и др.).

Вопросы источниковедения древнерусской агиографии разрабатываются в рамках различных проектов и программ научных учреждений и отдельных ученых, традиционно ведущих текстологические исследования (Институт русской литературы РАН (Пушкинский Дом), Институт истории СО РАН, ГПНТБ СО РАН и др.). Школа сибирской археографии, давшая немало исследований в области духовной жизни общества, успешно продолжает их, в том числе в области изучения житий сибирских святых (Е.К. Ромодановская, О.Д. Журавель, Т.В. Шильникова и др.)'³.

Современные специалисты, и, в первую очередь, ученые Института истории СО РАН, открыли огромный пласт старообрядческой, в том числе сибирской, агиографии, и активно изучают его в настоящее время (Н.Н. Покровский, Н.Д. Зольникова, Н.С. Гурьянова, О.Д. Журавель

" Проблема святых и святости в истории России : материалы XX Меж-дунар. семинара ист. исслед. «От Рима к Третьему Риму». Проблема святых и святости в контексте истории и права. Москва, 6-7 сент. ; Санкт-Петербург, 11 сент. 2000 г. / отв. ред. А.Н. Сахаров, П. Каталано М., 2006. 274 с. ; Гжи-бовская О. В. Жития святых в российской историографии ХІХ-начала XX вв. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. М, 2009. 44 с; Крушельнищая Е.В. Автобиография и житие в древнерусской литературе. Жития Филиппа Ирапского, Герасима Болдинского, Мартирия Зеленецкого, Сказание Елеазара об Анзер-ском ските. Исслед. и тексты. СПб., 1996. 368 с.; Каган-Тарковская М.Д. Развитие житийно-биографического жанра в XVII веке // ТОДРЛ. 1996. Т. 49. С. 122-132 и др.

Литературные памятники Тобольского Архиерейского дома XVII века / подгот. текстов и коммент. Е.К. Ромодановской, О.Д. Журавель. Новосибирск, 2001. 440 с. (История Сибири. Первоисточники ; Вып. 10) ; Журавель О. Д. Житие Симеона Верхотурского (к изучению литературного творчества Игнатия Римского-Корсакова) // Источники по русской истории и литературе : средневековье и Новое время. Новосибирск, 2000. С. 73-93 ; Шалышкова Т.В. Репрезентация житийной традиции в биографических произведениях об Иоанне Тобольском : автореф. дис... канд. фи-лол. наук. Екатеринбург, 2009. 22 с. и др.

и др.)¹⁴. Исследование старообрядческой агиографии ведется также в ряде других научных центров страны (Санкт-Петербург, Москва, Нижний Новгород, Екатеринбург, Сыктывкар, Томск. Петрозаводск). Существование старообрядческой агиографии, развивавшемся одновременно с агиографией официальной Православной церкви и имевшей общие с ней истоки, дает возможность сравнения процессов развития жанра, их закономерностей и особенностей, однако в данном исследовании такая задача не ставилась.

Некоторые итоги изучения памятников древнерусской литературы, в том числе и агиографических, подведены в «Словаре книжников и книжности Древней Руси» (Вып. 1-3) / отв. ред. Д. С. Лихачев ; ред.: Д.М. Буланин, О. В. Творогов. Л., 1987-2004). Современное состояние исследования истории агиографии в России нашло отражение на страницах издающейся с 1997 г. «Православной энциклопедии», включающей как итоги церковной науки, так и достижения светских ученых. Результаты изучения агиографических текстов, относящиеся к сибирским святым, представлены также в «Исторической энциклопедии Сибири» (Т. 1-3. Новосибирск, 2009).

Начало постсоветского периода ознаменовалось значительным всплеском внимания специалистов различных отраслей гуманитарного знания к личности и деятельности св. Иннокентия, а также истории его почитания (Н.Д. Игумнова, Т.А. Крючкова, А.В. Дулов и др.). К особенностям современного этапа историографии рассматриваемого явления можно отнести: 1) интерес к вопросам значения почитания св. Иннокентия в развитии самосознания сибиряков как в прошлом, так и в настоящий момент российской истории; 2) внимание к явлениям почитания первого Иркутского епископа в современной России; 3) преимущественное использование письменных источников, выявленных дореволюционными специалистами.

Ученые активно изучают историю Иркутской епархии, воссоздавая общую картину церковной жизни и уделяя внимание отдельным ее направлениям - административному устройству, приходской жизни, монастырям, церковному образованию, различным сторонам просветительской деятельности церкви, миссионерству и др. В этих исследо-

Покровскай И. Н., Золышкова И. Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIH-XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002. 471 с. ; Гурьянова Н. С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века. Новосибирск, 1996. 232 с. ; Журавель О. Д. Повествования агиографического типа в поздней старообрядческой традиции (на материале Урало-Сибирского патерика) // Исторические и литературные памятники «высокой» и «низовой» культуры в России XVI-XX вв. Новосибирск, 2003. С. 204-228 и др.

ваниях в большей или меньшей степени затрагивается вопрос о роли святителя Иннокентия в изучаемых процессах (А.В. Дулов, В.К. Пешкова, О.Е. Наумова, М.В. Кузнецова, Л.Н. Харченко и др.).

К числу заметных достижений в области изучения вклада епископа Иннокентия в культуру региона относится исследование библиотеки св. Иннокентия (Н.Д. Игумнова, Н.В. Куликаускене). Н.Д. Игумнова, опираясь на исследования П.В. Громова и преосвященного Модеста, попыталась выявить в составе Научной библиотеки ИрГУ книги и рукописные сборники, принадлежавшие первому Иркутскому епископу. Итоги проделанной работы нашли место в статьях, а также в «Материалах к сводному каталогу рукописей, старопечатных и редких книг в собраниях Сибири и Дальнего Востока» (Новосибирск, 1995-2002). Данные каталоги включают также описания рукописей, содержащих списки житий святителя и других сочинений о нем и, по существу, впервые вводят их в научный оборот.

К числу первых работ, пытающихся осмыслить значение почитания св. Иннокентия в духовной культуре Иркутска, принадлежат статьи А.В. Дулова. Иркутский исследователь выделяет как значимый фактор в истории епархии деятельность подвижников церкви, «пользовавшихся авторитетом и любовью населения, активно распространявших православие, способствовавших развитию культуры, нравственности, а иногда занимавшихся также изучением российских территорий и даже развитием хозяйства» ⁵. Исследователь подчеркивает особое место Иркутска среди других городов Сибири, определявшееся нахождением здесь православной святыни - мощей святителя Иннокентия и касается свидетельств его почитания в Иркутской епархии.

На последнем этапе историографии отмечается заметный интерес к культурным сторонам деятельности иркутской религиозно-общественной организации начала XX в. - Братства, носившего имя святого: издательской, религиозно-просветительской, к публицистике его членов, их биографиям (А.В. Дулов, Т.А. Крючкова, Л.Н. Харченко и др.), хотя, в целом, место организации в духовной, социально-политической жизни России начала XX века еще предстоит изучать.

Настоящее исследование проводилось в условиях возросшего интереса к проблемам истории Русской Православной церкви со стороны зарубежных специалистов. Хотя работ, посвященных личности и истории почитания св. Иннокентия, выявить не удалось, в трудах западных уче-

³ Дулов А. В. Иркутская епархия в XVIII-начале XX вв. Деятели, события, факты // Апостол Аляски : материалы науч. конф., посвящ. 200-летию Иннокентия Вениаминова и 270-летию Иркутской епархии. 1-2 окт. 1997 г. Иркутск, 1998. С. 17.

ных затронут ряд близких проблем: источникового значения житий русских святых и историографии агиографической литературы (Д. Бон); творчества русских духовных писателей, в том числе представителей русского зарубежья (Д. Бон, У. Ван дер Беркен); участия церкви в культурной и общественно-политической жизни страны в начале XX в. (Г.Л. Фриз) и др. '. Эти труды отражают интерес зарубежных исследователей к специфике русского религиозного опыта и особенности его восприятия на Западе.

Источпиковую базу исследования составили документальные и повествовательные письменные источники, хранящиеся в библиотеках и архивохранилищах Российской Федерации и Украины. Укажем основные виды и разновидности использованных источников.

Первый вид документальных письменных источников представлен законодательными и распорядительными актами, относящимися к биографии святителя Иннокентия, - о назначении в Пекин (Высочайшая резолюция на докладных пунктах Святейшего Синода от 14 февраля 1721 г. № 3734)'⁷, отправке вместо него архимандрита Антония Платковского, назначении на Иркутскую кафедру. Содержание этих документов, а также других актов Святейшего Синода отражено в «Описаниях документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода»¹⁸. Кроме того, в «Описаниях...» в изложении приведен ряд определений, предписаний Синода по разрешению вопросов, возникавших в деятельности епископа Иннокентия. Эти документы использовались в данном исследовании не с целью реконструкции биографии св. Иннокентия, но в связи с поставленной задачей изучения специфики рукописных и печатных источников, относящихся к истории его почитания, рассматривался источниковедческий аспект упомянутого вида источников: степень знакомства с ними биографов святителя, составителей житий, а также распространение их в рукописных копиях среди почитателей.

Бон Д. Житийная литература как исторический источник (две точки зрения : В.О. Ключевского и Г.П. Федотова ) // Литература и история (исторический процесс в творческом сознании русских писателей XV1II-XX вв.). СПб., 2001. Вып. 3. С.284-293 ; Ван дер Беркен У. «Святая Русь» в русской литературе XIX в.:за и против // Русская литература XIX века и христианство. М., 1997. С. 361-380 ; Фриз ГЛ. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России // История СССР. 1991. № 2. С. 107-119.

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. СПб., 1830. Т. 6. С. 355-356.

¹⁸ Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. СПб., 1868. Т.1. № 101,120,143, 258, 267, 754, прил. ХП-Х1І1; 1880. Т. 4. № 422 ; 1885. Т. 7. № 328, 350 ; 1891. Т. 8. № 791.

Непосредственно к истории почитания святителя Иннокентия относится указ Святейшего Синода от I декабря по Высочайшему докладу 28 октября 1804 г. «О явившихся святых мощах первого Иркутского епископа Иннокентия» . Документ о канонизации послужил для агиографов важным источником при составления одной из структурных частей жития - истории обретения мощен.

Следующий вид источников, использованных в настоящей работе, составили делопроизводственные материалы - документы, относящиеся к деловой переписке государственных учреждений и учреждений духовного ведомства между собой и с местными учреждениями и лицами, касающиеся отправки епископа Иннокентия в Пекин, пребывания его в Сибири и др. (приговоры Синода, ведения, реляции, рекомендательные и другие грамоты, листы, доношения епископа в Синод и др.)" . В 1882 г. в Казани В.М. Флоринским был издан детальный обзор материалов Московского главного архива Министерства иностранных дел по истории русско-китайских отношений - «Дипломатическое собрание дел...» Н.Н. Бантыш-Каменского. В сборнике представлены тексты ряда документов (некоторые из них в изложении) о епископе Иннокентии. Эти документы нашли отражение в тексте первого жития святого.

Наиболее значительной публикацией документальных материалов в рамках рассматриваемой темы стал упомянутый выше сборник «Русско-китайские отношения в XVIII веке». По сравнению с публикацией «Дипломатического собрания...» при подготовке издания были использованы материалы гораздо более широкого круга архивохранилищ. Большинство документов опубликовано впервые. В сборник включены документы фонда Канцелярии Синода РГИА (ф. 796) об организации в Пекине духовной миссии, которые «всесторонне освещают тщательную подготовку миссии Иннокентия Кульчицкого и дают представление о большом значении, которое придавало ей правительство»²¹.

Некоторые делопроизводственные документы, связанные с миссией, были опубликованы в составе исторических сочинений. Так, текст

\' ПСЗЛ 830. СПб., 1830. Т.28. С. 724-726. №21540. Савваитов П. Неудавшееся посольство русского православного епископа в Китай. СПб., 1873. 25 с. ; Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й год / сост. по документам, хранящимся в Московском архиве государственной Коллегии иностранных дел, в 1802-1803 году Николаем Бантыш-Каменским. Казань, 1882. 565 с. ; Русско-китайские отношения в XVIII веке...

Демидова И.Ф. Археографическое введение // Русско-китайские отношения в XVIII веке. Т. I. С. 30.

рекомендательной грамоты о святителе на русском и латинском языках, отправленной из Сената в Пекин, широко использовавшийся агио-графами, впервые был приведен в сочинении митрополита Евгения «Краткое описание...». Большая группа делопроизводственных документов иркутских архивов о деятельности епископа на иркутской кафедре (указы, грамоты, послания и др.) опубликована П.В. Громовым в «Начале христианства в Иркутске».

Разновидностью делопроизводственных материалов, использованных в данной работе, являются формулярные списки духовных писателей Сибири, оставивших сочинения о святом. Списки сохранились в ф. Канцелярии Св. Синода РГИА и духовных консисторий сибирских епархий, публиковались на страницах епархиальных ведомостей.

Отчеты Иркутского церковного братства во имя святителя Иннокентия (1901-1919), ежегодные и за несколько лет, содержат информацию о задачах Братства, всех сферах его деятельности, сведения об отдельных членах Братства, его изданиях и т.д. Эта разновидность делопроизводственных материалов вместе с публикациями членов Братства позволяет проследить некоторые особенности почитания св. Иннокентия в начале XX в.

Особое место в рамках данного исследования принадлежит делопроизводственным документам советского периода - анкетам, приказам, заявлениям, мандатам и др. Сибирского отдела народного образования (ГАНО, ф. 1053) и Сибирского отдела юстиции (ГАНО, ф. 467), относящимся к деятельности бывшего председателя Братства во имя святителя Иннокентия епископа Киренского Зосимы (Сидоровского), связанной с этими учреждениями.

Еще один вид документов советского периода - судебно-следст-венные материалы - в настоящей работе представлены следственным делом епископа Зосимы.

Первый вид повествовательных источников, наиболее важный в рамках задач исследования, составляют агиографические сочинения о святителе. Жития использовались не как источник биографических сведений о епископе Иннокентии или для изучения особенностей исторической эпохи, в которую он жил; в некоторой степени они послужили для исследования представлений агиографов и их современников о святости. В рамках источниковедческих задач исследования изучались история житийных памятников, их редакции и взаимоотношения текстов, направления движения, устанавливались источники житий. В ходе исследования выявлено 66 текстов житий, жизнеописаний, ис-торико-биографических сочинений о св. Иннокентии.

Особый интерес для изучения формирования житийной традиции представляет рукопись под названием «Записка об Иннокентии

Кульчитском первом епископе Иркутском», хранящаяся в Государственном архиве Костромской области в собрании Н.Н. Селифонтова" . Входящие в состав рукописи описания чудес, являвшиеся, по-видимому, списком донесений иркутского церковного руководства в Св. Синод, сыграли свою роль при создании текста первого жития.

Второй вид повествовательных источников, тесно связанный с предыдущим, составляют сочинения гимнографического жанра -акафисты, службы, молитвы св. Иннокентию, имеющие также нередко музыкальную составляющую. Источниковое значение произведений данного жанра нельзя определить упоминаемыми в нем фактическими сведениями. Однако при рассмотрении вопроса о взаимоотношении житийных текстов и гимнографических произведений источниковедческие вопросы все-таки всплывают. Современный исследователь акафистов И.П. Давыдов пишет: «Поскольку акафист можно уподобить аллюзивному «конспекту жития», он оказывается незаменимым агиографическим источником для изучения спектров харизм тех или иных подвижников благочестия, либо сонма святых»²'. Эта особенность жанра определяет и характер использования акафиста в качестве источника при составлении житийных текстов - для торжественного подчеркивания граней святости героя жития.

Исторические сочинения, в том числе посвященные святителю Иннокентию, использовавшиеся при составлении его житий, составляют еще один вид повествовательных источников. Частично они затронуты в историографическом разделе работы, Агиографы святителя, однако, обращались не только к тем историческим трудам, которые содержали сведения о жизни святого, но вводили в текст жизнеописаний фрагменты сочинений, не имевших к нему прямого отношения, но дающих возможность подчеркнуть некоторые аспекты его святости (труды А.И. Сулоцкого, С.С. Шашкова, А.П. Щапова).

Следующий вид использованных в исследовании повествовательных источников - учительная литература. Проповеди и поучения святителя (всего 35) составили первую группу источников данного вида. Они были выявлены и в 1873 г. опубликованы по распространявшимся среди иркутян спискам архимандритом Модестом (Стрель-бицким) и прокомментированы им, он же впервые использовал их в качестве источника, сделав первую попытку реконструировать богословские взгляды св. Иннокентия и при описании его духовной жизни.

~ ГАКО. Ф. 655. Оп. 2. Д. 209.

²³ Давыдов П.П. Православный акафист русским святым (религиоведче-. ский анализ). Благовещенск, 2004. С. 139.

Вторую группу внутри данного вида источников составили проповеди и поучения (слова) представителей иркутского духовенства начала XX в., публиковавшиеся в епархиальных ведомостях. Они отражают проблематику, остро волновавшую русское общество этого времени: соотношение светской и духовной власти, нарастание общенационального кризиса, распространение атеизма, антиклерикальных, либеральных и революционных идей, мировая война. Эти проповеди, по разделению, предложенному архиепископом Аверкием (Тауше-вым), можно отнести к публицистическим.

Указанный выше вид источников дополняется собственно публицистическими сочинениями иркутских духовных писателей, публиковавшихся на страницах епархиального периодического издания, а также в виде листовок.

Следующий вид повествовательных источников, использованных в исследовании, составила личная переписка. Фрагменты переписки епископа Иннокентия с его корреспондентами, выявленные П.В. Громовым, были использованы как агиографический источник н включены в текст «Начала христианства в Иркутске...».

Хорошо сохранившаяся и в значительной части своей опубликованная личная переписка митрополита Евгения (Болховитннов'а) освещает некоторые эпизоды работы над «Историей Российской иерархии», позволяет уточнить атрибуцию статьи в «Сибирском вестнике» «О начале торговых...», автором которой иногда называется Г.И. Спасский²⁴.

Письма Вениамина (Благонравова), архиепископа Иркутского, к Казанскому епископу Владимиру (Петрову) (1862-1889 гг.), опубликованные в 1913 г., содержат биографические сведения о духовных писателях, писавших о святителе Иннокентии (архимандритах Модесте и Димитрии, П.В. Громове), характеристику обстоятельств создания некоторых агиографических сочинений о святом.

Следующий вид повествовательных источников составила мемуаристика. Сравнительно небольшая часть источников данного вида относится к биографии епископа Иннокентия. Эти источники подтверждают приведенные в житиях сведения (дневники датского посланника Ю. Юля), либо приводят факты, не известные его биографам, расширяя наши представления о личности иркутского святителя (дневники Д.Г. Мессершмидта, опубликованные Г. Ярошем).

" Письма митрополита Евгения к Анастасевичу // Древняя и новая Россия. 1881, №2. С. 288-317 ; ГАКК. Ф. 805. Оп. 1. Д. 363. Переписка Г.И. Спасского с Киевским митрополитом Евгением. 1822-1855. 54 л.

Другая разновидность источников данного вида представлена мемуарами сибиряков, а также лиц, побывавших в Сибири. Они охватывают события конца XVIII - XX вв. Дополняясь другими материалами, они позволяют раскрыть картину почитания святителя Иннокентия в регионе и в стране в целом на протяжении всего рассматриваемого времени (Ф.Ф. Вигель, Е.А. Авдеева-Полевая, И.Т. Калашников, Н.А. Белоголовый, Л. Тамм, П.С. Грессеров и др.). В записанных Б. Федоровым воспоминаниях В.Р. Щегловского упомянуты некоторые прижизненные и посмертные чудеса св. Иннокентия.

Записки архимандрита Софрония Грибовского и иеромонаха Феодосия Сморжевского, опубликованные востоковедом Н.И. Веселовским в составе сборника о Пекинских духовных миссиях автор диссертации рассматривает как источники, относящиеся к мемуаристике. Эпизод, приведенный иеромонахом Феодосией, а затем повторенный архимандритом Софронием, об отношениях епископа Иннокентия и архимандрита Антония (Платковского), вошедший в агиографические сочинения, не встречается в других документах. По-видимому, составители записок сообщили предание, существовавшее среди монахов миссии²⁵.

В «Автобиографии» архиепископа Иркутского и Нерчинского Вениамина (Благонравова) (1825-1892) (Иркутск, 1913) зафиксированы свидетельства распространения почитания св. Иннокентия в Томске, Иркутске, Казани и других регионах страны, об известной ему рукописи жития святителя, отражен собственный духовный опыт владыки. Вместе с письмами автобиография известного иерарха позволяет воссоздать духовную атмосферу, в которой создавались жития св. Иннокентия.

Большой интерес для изучения книжной и рукописной традиции почитания святого представляют воспоминания Н.С. Романова - как рукописный вариант (НБ ИрГУ), так и опубликованные отрывки из них. Н.С. Романов, как книголюб, книговед, библиограф, внес большой вклад в формирование коллекций НБ ИрГУ, ИОУНБ. Воспоминания содержат сведения о находках книг и рукописей о святом, информацию об иркутских коллекционерах и книготорговцах. Они свидетельствуют о судьбе традиции почитания святого в советское время.

Еще одну разновидность источников, относящихся к мемуаристике, составляют путевые записки. К ним принадлежат собственно записки путешествующих по Восточной Сибири, а также произведения паломниче-

"³Материалы для истории Российской духовной миссии в Пекине. СПб., 1905. Вып. 1.С. 1-51,65-71.

ского жанра литературы '. Путевые записки последней группы позволяют проследить процесс включения Вознесенского монастыря в круг общерусских православных святынь.

Исследователи иркутских летописей отмечают, что, несмотря на давнюю историографическую традицию изучения данного вида источников, их «выявление, всестороннее изучение и публикация - трудная и благодарная задача, стоящая перед современной наукой»" . А.В. Дулов указывает, что известно не менее 11 списков и вариантов иркутских летописей и что на самом деле их было гораздо больше"". Отметив существование большого числа списков и редакций иркутских летописей, Н.Н. Покровский констатирует следующую особенность источника: при переписке «изложение событий <...> не просто копируется, но подвергается каждый раз некоторой обработке» - несколько изменяется стиль, вносятся новые известия²⁹. Это происходило неоднократно.

Тексты летописей, опубликованные в Иркутске в 1996 г/, содержат упоминания о прибытии епископа Иннокентия в Иркутск в 1722 г.,

" Бсккер В.II. Жизнь и описание путешествия казака Назимова из Восточной Сибири с границ Китайской империи в Санкт-Петербург пешком. СПб., 1841. 112, 12 с. ; Его же. Путешествие иркутянина в Барград для поклонения мощам святителя Николая чудотворца. СПб., 1861. 48 с. ; Парфе-ний (Агеев). Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Постриженика Святой горы Афонския инока Парфс-ния. Ч. 1-4. М, 1855; Его .же. Книга о Промысле Божием, как он чрез Православие ведет ко спасению, а неправославных обличает собственными их делами бывшего инока Горы Афонския, а ныне Николаевской Берлюковской Пустыни строителя иеромонаха Парфения. М, 1857; Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Минск, 1995. 174 с.

²¹ Дулов А.В. Иркутская летопись (1652-1856 гг.) // Сибирь. 1989. № 4. С. 1-9 ; Куликаускене Н.В. Иркутские городовые летописи как историко-культурные памятники // Летопись города Иркутска XVH-XIX вв. Иркутск, 1996. С. 13.

~^ъ Дулов А.В, Иркутская летопись... С. 108-109.

²⁹ Покровский Н.Н Иркутское летописание XVIII в. // Очерки русской литературы Сибири. Новосибирск, 1982. Т. 1. С. 175.

Летопись г. Иркутска 1652-1763 гг. В. и А. Сибиряковых / коммент. Ковалева А.С, Романцова Т.Д. // Летопись города Иркутска XVI1-XIX вв. Иркутск, 1996. С. 15-48 ; Летопись губернского города Иркутска / коммент. Шободоев Е.Б. // Там же. С. 49-88; Летопись Иркутска 1717-1755 / коммент. Н.В. Куликаускене // Там же. С. 89-109 ; Обозрение разных происшествий, до истории и древностей касающихся, в Иркутской губернии и в сопредельных оной странах бывших, сообразно предписанию г-на главного губерний начальника сочиненное губернским землемером, надворным советником, императорского Санкт-Петербургского Вольного экономического общества членом Антоном Лосевым в городе Иркутске в 1812-м году / коммент. Шахеро-ва Е.Б.//Там же. С. 111-230.

учреждении Иркутской епархии в 1727 г. и кончине святителя в 1731 г. «Летопись губернского города Иркутска» (Баснинская) и «Обозрение разных происшествий...» А.И. Лосева приводят краткие биографические о св. Иннокентии, но не содержат, в целом, никаких уникальных сведений, относящихся к сибирским эпизодам его жизни.

Особенностью «Летописи...» П.И. Пежемского, охватывающей события с 1652 по 1807 гг., является активное привлечение при ее составлении достижений историографии и значительного количества опубликованных и неопубликованных ко времени издания летописи документов. Так, в состав «Летописи» включены документы, относящиеся к жизни и деятельности св. Иннокентия, документы, служащие комментарием к отдельным эпизодам биографии святого, а также отражающие историю почитания и канонизации первого иркутского епископа: послание епископа Иннокентия подведомственным церквам, указ 1804 г. о канонизации святителя Иннокентия, текст церемониала перенесения мощей и др. В «Летописи» П.И. Пежемского, в отличие от названных выше, подробно описан состоявшийся в 1783 г. в Вознесенском монастыре пожар, с которым связан один из эпизодов чудес св. Иннокентия.

Летописи, составленные Н.С. Романовым³¹, содержат сведения о писателях, коллекционерах, книготорговцах и других лицах, связанных с почитанием святителя, о Братстве во имя святого Иннокентия и его членах и деятельности. Летописи послужили важным источником при воссоздании картины почитания святого в первой четверти XX в. Сведения о судьбе многих членов Братства в советское время содержит летопись, составленная уже в наше время Ю.Л. Колмаковым³².

Особую группу письменных источников, включающую документы, принадлежащие к разным видам и разновидностям, составили материалы православной периодической печати. Были просмотрены комплекты Иркутских епархиальных ведомостей (1863-1919 гг.), Ярославских епархиальных ведомостей (1860-1917 гг.), а также Томские, Волынские, Благовещенские епархиальные ведомости за ряд лет.

Иркутские епархиальные ведомости уделяли большое внимание публикации материалов о святителе Иннокентии и его почитании в епархии и за ее пределами: научные труды иркутского духовенства, документы, биографические сведения о духовных писателях, писавших о святителе, описания паломничеств и др. Особое место занимают

Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1881-1901 гг. Иркутск, 1993. 544 с. ; Его .же. Летопись города Иркутска за 1902-1924 гг. Иркутск, 1994.560 с.

" Иркутская летопись 1661-1940 гг. / сост. Ю.Л. Колмаков. Иркутск, 2003. 847 с.

20'

публикации, отражающие деятельность Братства во имя святителя Иннокентия (1901-1919), и сочинения его членов. В комплектах Иркутских епархиальных ведомостей, хранящихся в РНБ и РГБ, обнаружены некоторые издания, осуществленные Братством (листовки, брошюры), вплетенные в отдельные годовые подшивки.

Выполнение настоящего исследования было бы невозможно без привлечения различных библиографических пособий. Они позволили выявить основной массив представленных в работе сочинений о святителе.

Объектом исследования является совокупность печатных и рукописных агиографических текстов о св. Иннокентии (Кульчицком), первом епископе Иркутском, возникших в XIX - начале XX вв.

Предметом исследования являются становление и развитие агиографии св. Иннокентия в указанное время, рассматриваемые в контексте социокультурных процессов, происходящих в стране и регионе.

Цель исследования - на основе выявления, введения в научный оборот и анализа совокупности агиографических источников проследить тенденции развития данного вида источников и установить основные факторы, определявшие их эволюцию.

В соответствии с указанной целью определены задачи диссертационного исследования:

выявление печатных и рукописных текстов житий, жизнеописаний святителя Иннокентия Иркутского и других сочинений о нем, что позволяет по-новому взглянуть на источники по русской агиографии Нового времени;

изучение истории житийных текстов о св. Иннокентии, установление их источников, редакций и взаимоотношений между ними;

исследование особенностей эволюции жанра житий святых в синодальный период истории русской церкви на примере агиографических сочинений о святителе Иннокентии Иркутском; выявление факторов, определявших ее направление;

изучение места рукописной традиции в развитии агиографии св. Иннокентия;

изучение феномена почитания св. Иннокентия как духовной составляющей формирования иркутского «культурного гнезда»;

изучение традиции почитания святого Иннокентия как общественного явления; места религиозных общественных организаций, носящих имя святого, в духовных, культурных, политических движениях эпохи.

Начальная дата хронологических рамок работы определяется временем канонизации св. Иннокентия (1805 г.), хотя при изучении его биографии неизбежно и привлечение источников XVIII в. Конечная

граница- 1919 г. - обусловлена датой установления советской власти в Иркутске.

Географические рамки исследования совпадают с канонической территорией Русской Православной Церкви. Однако выделяются регионы особого почитания святого: Санкт-Петербург, Москва, Украина, Казань, Ярославль и Сибирь - и в первую очередь Иркутск. В работе рассматриваются агиографические памятники, созданные, изданные или бытовавшие в указанных регионах.

Методологическая основа и методы исследования. Настоящее исследование, являясь по преимуществу источниковедческим, в силу современного статуса науки, носит междисциплинарный характер и затрагивает области исторического, филологического, культурологического знания"⁴'.

Одно из направлений современного источниковедения исходит из представления об источнике как явлении культуры определенного времени, что предполагает воссоздание исторического и культурного контекста исследуемого документа и включение в сферу изучения широкого круга источников. С другой стороны, специалисты указывают в качестве наиболее перспективных направлений исследование эволюции определенных видов источников³⁴. Исходя из представления об источнике как явлении культуры, возможно обозначить место православной книжной и рукописной традиции в социокультурном процессе России Нового времени и перейти к обобщениям культурологического характера.

Вместе с тем, в данном исследовании большое место занял традиционный для источниковедческих работ этап эвристистического поиска - выявление печатных и рукописных житийных памятников Нового времени, которые до сих пор не были предметом анализа специалистов.

Наиболее полно жития как вид исторических источников на примере агиографических памятников Древней Руси изучил В.О. Ключевский, углубленно применивший к ним метод текстологического анализа. Этот метод традиционно используется представителями историко-филологической науки и активно разрабатывается в трудах отечественных исследователей. В советское время большой вклад в разработку метода внесен трудами Д.С. Лихачева и его последователей и учеников. Использование приемов текстологического анализа при изучении ру-

Медушевская О.М. Теория источниковедения // Источниковедение. Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М., 1998. С. 20.

¹⁴ Там же. С. 129.

кописных текстов древнерусских житии направлено на выявление источников, списков, редакций житии, истории текстов и т. д. В рамках настоящей работы метод текстологического анализа применяется к агиографическим памятникам Нового времени. Можно говорить о некоторых особенностях использования данного метода в применении к названным памятникам. Так, речь в данном случае идет не о списках сочинений, а о напечатанных типографским способом анонимных и авторских текстах.

В настоящее время отечественной наукой накоплен большой опыт многостороннего изучения агиографических памятников'³: исследовались источниковедческие аспекты, техника и методика изучения житийных текстов, содержание духовного опыта и типы святости, история отдельных памятников, историко-культурные, культурологические, историософские аспекты феномена святости и др. (В.О. Ключевский, А.П. Кадлубовский, А.К. Яхонтов, В.П. Адрпанова-Перетц, Д.С. Лихачев, Л.А. Дмитриев, Г.П. Федотов, о. Иоанн (Кологрпвов), В.Н. Топоров, В.М. Живов и др.). В данном исследовании на основе использования методологических принципов и методических приемов, разработанных в работах названных авторов, исследуется эволюция агиографического жанра в Новое время на примере житий св. Иннокентия Иркутского в контексте исторического, историко-культурного, общественно-политического развития страны.

Рассмотрение проблем рукописной и книжной традиции почитания сибирского святого целесообразно проводить в рамках культурологических концепций региональной культуры.

В последние годы представителями различных областей гуманитарного знания ведется поиск методологических основ и методических приемов изучения проблем региональной культуры. Так, в работах СО. Шмидта теоретически обоснована и подробно разработана программа изучения культуры российской провинции на основе многофакторной модели³⁶. Филологи и культурологи активно используют понятие «культурный текст» и соответствующий инструментарий (10. М. Лотман, В. Н. Топоров, А. В. Абашев и др.)'⁷. В культурологиче-

³⁵ См.: Житийная литература / Афиногенов Д. , Руди Т.Р., ІІванова К. и dp.
//Православная энциклопедия. М., 2008. Т. 19. С. 283-345.

³⁶ Шмидт СО. Изучение культуры российской провинции (XVIIl-начало
XX в.) и задачи краеведения // Шмидт СО. Путь историка : Избр. тр. по ис
точниковедению и историографии. М, 1997. С. 319-330.

³⁷ Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы : Избр. тр.
СПб., 2003. 612 с. ; Лбатев В. В. Пермь как текст : Пермь в русской культуре
и литературе XX в. Пермь, 2000. 404 с. и др.

ских исследованиях последних лет появился п такой метод, как составление различных «культурных карт» России с использованием либо однородных, поддающихся количественному учету показателей, либо широкого круга показателей (С. Я. Сущий, А. Г. Дружинин)³⁸. В рамках нашей работы представляет интерес «карта символического потенциала» различных регионов России, составленная С. Г. Софро-новым, представляющая собой картину распространения почитания православных святынь по территории России, включая Сибирь³⁹. В большинстве перечисленных работ затрагивается и вопрос об участии церкви в формировании региональной культуры.

Специалисты - филологи, культурологи, книговеды охотно опираются на разработанную Н.К. Пиксановым концепцию «культурных гнезд» . Н.К. Пиксанов рассматривал провинциальную культуру не как случайное и второсортное явление, но выделив факторы формирования «гнезда», подчеркивал его органичность, жизнеспособность, особую окраску и способность участвовать в общерусском культурном процессе. В настоящей работе на основе использования модели Н.К. Пиксанова рассматривается духовная (православная) составляющая формирования Иркутского «культурного гнезда».

Новизна и научная значимость:

1. Введен в оборот корпус печатных и рукописных агиографических источников, характеризующих новый этап русской агиографии.

2. Установлен факт сосуществования рукописной и книжной житийной традиций почитания св. Иннокентия Иркутского и выявлен характер их взаимодействия.

3. Впервые на теоретической основе исследования житий древнерусских святых и использования метода текстологического анализа проведено сравнительное изучение агиографических текстов, посвященных святому Нового времени, созданных в XIX в. в условиях преимущественного распространения печатной книги.

4. На материале житий святителя Иннокентия Иркутского проведено исследование эволюции жанра агиографии в Новое время, выявлен комплекс факторов, определивших ее характер и направление:

~

' Сущип С Я. Атлас русской культуры XI-XV веков. Ростов н/Д, 1998. 164 с.; Суїцігії С. Я., Дру.юиши Л. Г. Очерки географии русской культуры. Ростов н/д! 1994.576 с.

Софронов С. Г. Территориальные аспекты формирования системы православных святынь (на примере русских святых и богородичных икон) // Наследие и современность. М., 2002. Вып. 9. С. 20-72.

Пиксанов И. К. Областные культурные гнезда : ист.-краевед. семинар
М.; Л., 1928. 148 с. ^V

следование канонам, выработанным столетиями древнерусской литературной традиции;

использование достижений исторической науки XVIII—XIX вв. и методов ее работы;

процессы, происходившие в духовной жизни России указанного времени (возрождение исихастскпх традиций);

развитие русского национального самосознания, выразившееся в актуализации понятия «Святая Русь», определившего интерес к историософским аспектам почитания святых в русской философско-исторической мысли.

5. Выделены этапы развития жанра внутри рассматриваемого периода, обусловленные взаимодействием указанных факторов.

6. Прослежено отражение в текстах жизнеописаний св. Иннокентия явлений общественной жизни России второй половины XIX в.

7. Выявлена и теоретически осмыслена роль феномена почитания святых в формировании культурного пространства региона и страны в целом на примере иркутского «культурного гнезда». Исследование позволило выделить духовную составляющую как устойчивую характеристику «гнезда», определяющую многие культурные процессы и придающую им особую окраску. Духовная составляющая в рамках православной парадигмы стимулировала культурные и духовные связи между отдельными регионами.

8. Впервые проанализированы особенности традиции почитания св. Иннокентия как общественного явления, развивавшегося в начале XX в., вклад религиозных общественных организаций, носящих имя святого, в духовные, культурные движения эпохи.

Практ ическая знач ш юсть.

Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении проблем истории русской святости, агиографии, истории русского самосознания; а также в процессе преподавания учебных дисциплин: «История Русской Православной церкви», «История православной культуры», «История русской культуры», «История книги», «Краеведческая библиография», «История книжной культуры Сибири», «Православная книга Сибири».

Материалы исследования могут также найти применение при подготовке новых экспозиций в музеях и архивах в их краеведческой работе, при составлении паломнических маршрутов.

Положения, выносимые на защиту:

.1. Введение в научный оборот широкого круга печатных и рукописных житийных памятников, посвященных св. Иннокентию Иркутскому,

служит реконструкции источннковой базы русской агиографии синодального периода и позволяет пополнить книжный репертуар региона.

2. Применение текстологического анализа в качестве инструмента при изучении житий св. Иннокентия позволяет проследить направления развития жанра агиографии на новом этапе его развития и увидеть тесную связь с традициями древнерусской книжности, что проявилось в том, что агиографы Нового времени использовали в работе над житийными текстами те же приемы и «технику», что и древнерусские книжники - компиляции, реминисценции, использование «общих мест» и т.д. Это дало возможность проследить взаимоотношения различных житийных текстов, выделить редакции и самостоятельные памятники.

3. Следование древнерусским канонам жанра проявилось в сохранении элементов «этикетного принуждения» в качестве регулятора содержательного наполнения произведения, в устойчивых попытках соблюдения композиционной структуры житийного текста.

4. Первые жития св. Иннокентия зафиксировали одновременное существование рукописной и книжной форм бытования житийных памятников. Однако в условиях Нового времени рукописная традиция все больше уходила на периферию, уступая место печатным текстам, и создававшиеся в дальнейшем жития рукописной традиции не имели.

5. Исследование житийных памятников о св. Иннокентии позволяет выявить новые явления в развитии агиографии XIX в., а именно усиление взаимосвязей с развитием исторической науки, что проявилось 1) в расширении источннковой базы агиографических сочинений за счет использования делопроизводственных документов учреждений духовного ведомства и гражданских; 2) в хорошем знакомстве с достижениями современной историографии и привлечении их в качестве агиографических источников. В конце XIX в. жизнеописания св. Иннокентия, сохраняя ряд житийных черт, приближаются к биографическому жанру. В качестве руководящего документа, определяющего наполнение жития реальным содержанием, составители житий опираются на «Духовный регламент».

6. Житийные памятники о св. Иннокентии, созданные во второй половине XIX - начале XX вв., несут на себе печать духовных процессов, протекавших в России, а именно - углубления духовной жизни и возрождения исихастских традиций. Существование данных памятников - свидетельство распространения названного духовного явления в сибирском регионе.

7. Развитие агиографического жанра в рассматриваемое время
происходило в условиях подъема русского самосознания и связано

с актуализацией идей «Святой Руси»: осознанием роли святых в русской истории, активным собиранием свидетельств о жизни и деятельности подвижников благочестия, созданием агиографических произведений об отдельных святых и возникновением большого числа сборников, отражающих проявления святости в различных регионах страны.

8. Феномен почитания св. Иннокентия Иркутского явился важным фактором формирования иркутского «культурного гнезда» и культурного пространства страны в целом.

9. Изучение книжной традиции почитания святого в начале XX в. выявило напряженный поиск выхода из кризисной ситуации в стране на путях православной парадигмы. Духовные писатели и общественные деятели, объединенные членством в Братстве во имя святителя Иннокентия, осмысливали происходящие революционные события, а также культурные явления современности не столько в житийных памятниках, сколько в произведениях православной публицистики, опираясь на идеи «святой Руси» и духовный авторитет св. Иннокентия.

Апробация. Основные положения диссертации изложены в 26 публикациях (в том числе 1 монографии) общим объемом более 40 печатных листов. 7 статей опубликованы в изданиях, включенных в перечень ВАК. Результаты, полученные в ходе исследования, докладывались на конференциях различного уровня: «Ценностные основы и ориентиры славянской культуры»: Пятые Новосибирские Кирилло-Мефодиевские чтения (21-25 мая 2004 г.); «Шестые Макушинские чтения»: регион, науч.-практ. книговед, конф. (Новосибирск, 20-22 мая 2003 г.); «Духовная и светская культура как фактор социального развития региона»: межрегион, науч.-практ. конф. (24-25 мая 1996 г.); «Сибирь на перекрестье мировых религий»: межрегион, науч.-практ. конф., посвящ. памяти выдающегося ученого и педагога, специалиста по библеистике, профессора НГУ Михаила Иосифовича Рижского (Новосибирск, окт. 2001); «Православие и культура этноса»: междунар. науч. симпоз. (Москва, 9-13 окт. 2000 г.); «Книга и литература в культурном контексте»: междунар. науч. конф., посвящ. 35-летию начала археогр. работы в Сибири (Новосибирск, 28-30 мая 2001); «Славянский мир: общность и многообразие»: междунар. науч. конф. (Новосибирск, 23 мая 2002 г.) и др.

Работа в рамках данной темы дважды получала поддержку РГНФ: в 1996-1998 (проект 96-01-00379 а) и в 2000-2002 гг. (проект 00-01-00441 а).

Структура и объем диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и источников, 4-х приложений.

Канонизация святого Иннокентия Иркутского и ранние жития: источники, история создания и редакции текста

К числу первых работ, пытающихся осмыслить значение почитания св. Иннокентия в духовной культуре Иркутска, принадлежат статьи А В Дулова Иркутский исследователь выделяет как значимый фактор в истории епархии деятельность подвижников церкви, «пользовавшихся авторитетом и любовью населения, активно распространявших православие, способствовавших развитию культуры, нравственности, а иногда занимавшихся также изучением российских территорий и даже развитием хозяйства»73. Исследователь подчеркивает особое место Иркутска на протяжении продолжительного времени среди других городов Сибири, определявшееся нахождением здесь православной святыни - «святых мощей «хранителя страны сея», славы и украшения Иркутской паствы» святителя Иннокентия Указав на широкое распространение культа св. Иннокентия, А В. Дулов касается и тех его проявлений, которые зафиксированы в Иркутской епархии

Вышедшая в свет в 2005 году фундаментальная, насыщенная фактическим материалом монография Л.Н Харченко о православной церкви в культурном развитии Сибири охватывает широкий спектр направлений культурной деятельности церкви в указанный период времени - образовательной, миссионерской, издательской, научной и др , - и затрагивает некоторые аспекты почитания св. Иннокентия, проявившиеся в этих направлениях деятельности, но в целом, роль феномена почитания святого в духовной и культурной жизни сибиряков не входила в задачи исследования.

Отмечается большой интерес исследователей к истории храмов, посвященных ев Иннокентию, а также иконографии святителя 3, поднимается вопрос о восстановлении мемориального комплекса святителя Иннокентия7

На последнем этапе историографии отмечается заметный интерес к культурным сторонам деятельности иркутской религиозно-общественной организации начала XX в - Братства, носившего имя святого издательской, религиозно-просветительской, к публицистике его членов, их биографиям (А В Дулов, Т А Крючкова, Л Н Харченко и др ) , хотя, в целом, место организации в духовной, социально-политической жизни Иркутска начала XX века еще предстоит изучать

Настоящее исследование проводилось в условиях возросшего интереса к проблемам истории Русской Православной церкви со стороны зарубежных специалистов Хотя работ, посвященных личности и истории почитания ев Иннокентия, выявить не удалось, в трудах западных ученых затронут ряд близких проблем: источникового значения житий русских святых и историографии агиографической литературы (Д. Бон), творчества русских духовных писателей, в том числе представителей русского зарубежья (Д Бон, У. Ван дер Беркен), участия церкви в культурной и общественно-политической жизни страны в начале XX в (Г Л Фриз) и др 78 Э ги труды отражают интерес зарубежных исследователей к специфике русского религиозного опыта и особенности его восприятия на Западе.

Источныковую базу исследования составили документальные и повествовательные письменные источники, хранящиеся в библиотеках и архивохранилищах Российской Федерации и Украины Укажем основные виды и разновидности использованных источников

Первый вид документальных письменных источников представлен законодательными и распорядительными актами, относящимися к биографии святителя Иннокентия, - о назначении в Пекин (Высочайшая резолюция на докладных пунктах Святейшего Синода от 14 февраля 1721 г. № 3734 об избрании и определении архиереем в Хинское государство (Китай) Иннокентия Кульчицкого и др.) , отправке вместо него архимандрита Антония Платковского, назначении на Иркутскую кафедру. Содержание этих документов, а также других актов Святейшего Синода отражено также в «Описаниях документов и дел, храня щихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода» . Кроме того, в «Описаниях...» в изложении приведен ряд определений, предписаний Синода по разрешению конкретных вопросов, возникавших в деятельности епископа Иннокентия (о выдаче предметов для архиерейского служения, определении жалованья для причта и др.). Эти документы использовались в данном исследовании не с целью реконструкции биоірафии св. Иннокентия, но в связи с поставленной нами задачей изучения специфики рукописных и печатных источников, относящихся к истории его почитания. Для нас представлял интерес источниковедческий аспект упомянутого вида источников: не столько выявление новых фактов в публикациях законодательных актов или в составе других сборников документов, но степень знакомства с ними биографов святителя, составителей житий, а также распространение их в рукописных копиях среди его почитателей.

Непосредственно к истории почитания святителя Иннокентия имеет указ Святейшего Синода от 1 декабря по Высочайшему докладу 28 октября 1804 г. «О явившихся святых мощах первого Иркутского епископа Иннокентия» . Документ о канонизации святителя подробно излагает историю открытия мощей святителя, их освидетельствования, ходатайство жителей города о причислении его к лику святых. Он послужил для агиографов святого важным источником для составления одной из структурных частей жития - истории обретения мощей. Указ опубликован в ПСЗ и сохранился в многочисленных списках в составе различных рукописных сборников и неоднократно перепечатывался - в частности, в иркутской летописи П.И. Пежемского, еще до публикации хорошо известной иркутянам в рукописи.

Следующий вид источников, использованных в настоящей работе, составляют делопроизводственные материалы - документы, относящиеся к деловой переписке государственных учреждений и учреждений духовного ведомства между собой и с местными учреждениями и лицами, касающиеся обстоятельств отправки епископа Иннокентия в Пекин, прс бывания его в Сибири, и др. (приговоры Синода, ведения, реляции, рекомендательные и другие грамоты, листы, доношения епископа в Синод). Эти документы в течение XIX-XX вв. публиковались в составе различных сборников документов. Первой публикацией такого рода, посвященной собственно св. Иннокентию, явилось издание П. Савваитовым доношений святителя в Св. Синод за 1721-1727 гг. . Часть представленных П. Савваитовым документов была опубликована ранее в составе 1-го тома «Описания дел и документов...». В 1882 г. в Казани В.М. Флоринским был издан детальный обзор материалов Московского главного архива Министерства иностранных дел по истории русско-китайских отношений - упоминавшееся выше «Дипломатическое собрание дел...» Н.Н. Бантыш-Каменского. В сборнике представлены тексты ряда документов (некоторые из них в изложении) о попытке отправления в Пекин духовной миссии во главе с епископом Иннокентием. Эти документы сыграли важную роль при составлении текста первого жития святого.

Наиболее значительной публикацией документальных материалов в рамках рассматриваемой темы стал упомянутый выше сборник «Русско-китайские отношения в XVIII веке». По сравнению с публикацией «Дипломатического собрания...» при подготовке трехтомника были использованы материалы гораздо более широкого круга архивохранилищ. Как отмечают составители, большинство документов сборника публиковалось впервые (во втором томе - 194 из 228) . В сборник включены документы фонда Канцелярии Синода РГИА (ф. 796) об организации в Пекине духовной миссии, которые «всесторонне освещают тщательную подготовку миссии Иннокентия Кульчицкого и дают представление о большом значении, которое придавало ей правительство» .

Иркутский Вознесенский монастырь как центр православного паломничества Восточной Сибири. Монастырь в памятниках паломнической литературы

По-иному объясняет это расхождение протоиерей П. В. Громов. В «Начале христианства в Иркутске...» сообщается, что утром 27 ноября иркутскому вице-губернатору А. И. Жолобову монахи Вознесенского монастыря донесли о том, что епископ Иннокентий скончался «в ночи в пятнадцатом часу». П. В. Громов поясняет: «Счисление часов церковное. По нему в это время день имать часов 8, а нощь 16 ... . И как в последних числах ноября в Иркутске солнце восходит в 7 1Л часов, а закатывается в 3 часа, то с этого последнего термина начинались уже часы нощные, и 15-й час ночи, относящейся к 26 числу, упадает на седьмым час утра 27 числа. Впрочем, в письменных делах везде употреблялся в это время счет часов общепринятый, и потому, как в Святейший Синод донесено, так и по епархии дано знать, что преосвященный скончался двадцать седьмого числа ноября» .

Известны лишь некоторые внешние вехи духовного пути святителя. Один из его жиз неописателей высказал мысль о том, что в первоначальные планы св. Иннокентия входила уг 1 лубленная монашеская жизнь . Однако вместо этого он оказался вовлеченным в водоворот преобразовательской деятельности императора. Мы не знаем, как воспринимал св. Иннокентий свое назначение начальником духовной миссии, направляющейся в далекую и малоизвестную страну. По-видимому, он смотрел на это как на послушание, так же, вероятно, как ранее на назначение обер-иеромонахом флота. Но он энергично готовился к этой поездке и даже просил выделить ему в управление пограничные с Китаем территории Восточной Сибири, заботился об укомплектовании миссии людьми и снабжении ее необходимой церковной утварью и книгами. Мы не располагаем сведениями о том, изучал ли св. Иннокентий китайский язык, готовясь выполнять возложенную на него задачу.

Многолетнее пребывание в Иркутске и Селенгинске явилось испытанием, полным искушений. Оказавшись там без определенного статуса, ибо китайское правительство не принимало его, а в Сибири он не имел не только должности и определенного круга занятий (даже жалованье выплачивалось нерегулярно), но и постоянного места жительства, святитель пережил ощущение заброшенности и оставленности. Письма в Синод отразили это настроение преосвященного, писавшего: «зело печален есмь, не ведая пути, в он же пойду»18. Святейший Синод не торопился вывести его из затруднительного положения, более того, в то самое время, когда епископ Иннокентий находился на границе, решался вопрос о другой кандидатуре на должность главы миссии. (Подробнее речь об этом пойдет ниже.)

В 1727 г. состоялось назначение епископа Иннокентия на иркутскую кафедру. Деятельность учредителя епархии, где ему многое пришлось решать впервые, определялась недавно введенным «Духовным регламентом» императора Петра I, четко формулировавшим обязанности церковного администратора. Епископ занимался церковным строительством, организацией регулярного церковного служения в епархии, организацией духовного образования, боролся с винными откупами, с пороками сибирского населения, в том числе духовенства, решал кадровые вопросы и т. д. Как отмечает Н. Д. Игумнова, «твердый характер святителя сказался уже в начале его архиерейства»19. Вместе с тем в сознании жителей города сохранился образ кроткого и смиренного архипастыря, без ропота переносившего выпавшие на его долю скорби: отправление в отдаленную окраину России, уже традиционно бывшую местом, куда ссылали в наказание за провинности; унижения от гражданских властей и окружающего духовенства.

Начало почитания св. Иннокентия относится приблизительно к середине XVIII в. С 1755 г. отмечались исцеления и другие чудеса от его мощей, а явление нетленных мощей состоялось в 1766 г. в результате ремонтных работ церкви во имя иконы Тихвинской Божией Матери в Вознесенском монастыре, под алтарем которой покоилось его тело . Растущее почита-ние святителя завершилось канонизацией его 1 декабря 1804 г.

Говоря о вкладе святителя Иннокентия в собственно культурную жизнь региона, следует назвать, прежде всего, его проповедничество. В 1873 г. архимандритом Модестом было опубликовано 35 проповедей и поучений иркутского святого. Значение публикации этих текстов следует рассматривать в контексте высокой культуры проповедничества в эпоху Петра I, известной именами таких крупных и разных по своей духовной направленности проповедников, как Димитрий Ростовский, Стефан Яворский, Феофан Прокопович и других воспитанников Киевской духовной академии. В Московской Славяно-греко-латинской академии в первой половине XVIII в. также культивировались традиции проповедничества. Наиболее известный проповедник этой школы - Гавриил Бужинский.

Воспитанник Киевской духовной и преподаватель Московской Славяно-греко-латинской академий святитель Иннокентий доносил до своей паствы наследие выдающихся богословов и проповедников Украины конца XVII - начала XVIII в. Это наследие играло важную роль в известном феномене крепнущих украинско-русских культурных связей. Вот что писал о традициях, повлиявших на проповеди св. Иннокентия, изучавший и опубликовавший их архимандрит Модест: «Приписываемые св. Иннокентию поучения большею частою могут быть разделены на две части. В первой половине, где излагается догматическое или нравственное учение, поучения имеют много сходства с поучениями Транквиллиона, Га-лятовского, Лазаря Барановича, Радивиловского, св. Димитрия Ростовского и Стефана Яворского. Во второй половине поучений, где излагается, исключая немногих поучений, применение к слушателям, они сходны по ясности мысли и прямоте с проповедями Феофана Проко-повича. Можно сказать, наш проповедник пользовался всеми ими умеренно, избегая крайностей» . Современный философ пишет, что иркутскую кафедру занял «видный деятель пет-ровской эпохи, философ и богослов Иннокентий (Кульчицкий)» . Мы не знаем, какой резонанс имели проповеди святителя в Сибири при его жизни, но они, как показано в исследовании архимандрита Модеста , переписывались монашествующими после его смерти на протяжении XVIII в., и особый интерес к ним возник после канонизации святого.

Значительным вкладом св. Иннокентия в формирование культурных традиций Иркутска была его библиотека, положившая основание библиотеке будущей Иркутской духовной семинарии. Книжное и рукописное собрание святителя Иннокентия, по-видимому, не слишком хорошо известное его современникам, находится ныне в научной библиотеке ИрГУ. В настоящей работе мы не рассматриваем библиотеку святителя подробно. Ограничимся лишь сведениями о современном состоянии ее изучения, которые позволяют говорить о ее культурном значении. Как отмечает Н. Д. Игумнова, епископ Иннокентий, по-видимому, был первым, кто привез в Иркутск свое личное собрание25. Оно впервые было представлено почитателям святого его биографами - протоиереем П. Громовым и архимандритом Модестом в 60-70-е гг. XIX столетия: о. Прокопий опубликовал опись имущества св. Иннокентия, включавшую и список книг его библиотеки; архимандрит Модест описал ряд книг и рукописей из собрания Иркутской духовной семинарии, принадлежавших святителю. Библиотека святителя учтена среди частных собраний XVIII в. в справочнике, составленном известным библиофилом, книговедом и библиографом У. Иваском26. Здесь упоминается об 11-ти книгах святителя со ссылкой на опись, сохранившуюся в делах Правительствующего Сената. По-видимому, это один из экземпляров того документа, который был опубликован П. В. Громовым.

Жития святого Иннокентия Иркутского в контексте развития исторической науки в России

Помимо этих сведений, Н. Н. Бантыш-Камеиский приводит тексты ряда документов, имевших отношение к св. Иннокентию: инструкции Коллегии иностранных дел графу Владиславичу от 2 сентября 1725 г. и Коммерц-коллегии, содержащих пункты о задачах чрезвычайного посланника по обеспечению принятия китайским двором миссии во главе с русским епископом и целях последней ; письмо монгольского Тушетухана Очироя Бату от 24 сентября 1722 г. ; донесение графа Владиславича с речки Буры от 31 августа 1726 г., в котором посланник извещает Коллегию иностранных дел о том, что «не чает он, чтоб приняли при дворе китайском» русского епископа, и поэтому рекомендует поставить во главе миссии архимандрита Иркутского Вознесенского монастыря Антония Платковского83; донесение графа Владиславича о возникшем при отправлении миссии споре Антония Платковского с епископом Иннокентием по поводу долга бывшего архимандрита Вознесенскому монастырю в размере 300 р.84

Митрополит Евгений воспользовался текстами письма монгольского Тушетухана и донесения графа Владиславича с речки Буры, представленными в «Дипломатическом собрании дел...». Вместе с тем, церковный историк располагал и другими источниками. В «Краткое описание...» он включил (или упомянул) ряд документов, отсутствующих в сочинении Н. Н. Бантыш-Каменского. В первую очередь здесь следует упомянуть текст рекомендательной грамоты о епископе Иннокентии, направленной китайским министрам. Отметим, что руко пись «Дипломатического собрания дел...» существовала не в одном экземпляре; возможно, они имели некоторые отличия в составе документов \

Источники работы митрополита Евгения упомянуты нами не случайно: авторы житий могли воспользоваться трудом Н. Н. Бантыш-Каменского и самостоятельно. Гипотетическую возможность знакомства иркутских жителей с сочинением можно отнести к 1805-1807 гг., когда в Китай направлялось посольство графа Ю. А. Головкина. Члены этого посольства, проведшие довольно много времени в Иркутске, могли располагать экземпляром рукописи Н. Н. Бантыш-Каменского. О том, что наше предположение не лишено оснований, свидетельствует публикация «Чтений в Обществе истории и древностей российских при Императорском Московском университете» под названием «Посольство в Китай графа Головкина» , подписанная: «сообщ.

В. Н. Баснии» . В ней перечисляется обширный круг документов, относящихся к деятельности посольства, в том числе присланных «из Азиятского департамента». Это «разные записки, доставленные в Департамент о сношениях, какие имела Россия с Китаем»: о графе Савве Владиславиче Рагузинском, «о предмете посольства и мере успеха в нем графа Саввы Владиславича», о посольстве Измайлова и др. Потребность в таких документах свидетельствует о достаточно большой вероятности наличия труда Н. Н. Бантыш-Каменского в посольстве 10. А. Головкина. Кроме того, с запрашиваемыми документами в Иркутск могли попасть и относящиеся к Пекинской духовной миссии и епископу Иннокентию. Есть некоторые косвенные подтверждения того, что сибиряки могли иметь доступ к этим бумагам. Не отрицая возможности самостоятельного использования «Дипломатического собрания дел...» или других документов составителями житий, мы все-таки считаем, что в основу житий лег труд митрополита Евгения. Иначе трудно объяснить не только текстуальную близость, ссылки на одни и те же документы и, в целом, ту же последовательность в изложении событий.

Работа над житиями шла и в направлении сокращения текста Болховитинова за счет эпизодов, мало связанных с Иннокентием, либо относящихся к сугубо земным заботам святителя. Так, по сравнению с «Кратким описанием...», в житиях сократилось число упоминаний о предшественнике Иннокентия - архимандрите Иларионе, о его сопернике Антонии Платковском; изъяты эпизоды, относящиеся к деятельности посланника Л. В. Измайлова, в том числе и важный фрагмент, где указаны причины недопущения Иннокентия в Китай (нерешенность вопросов о разграничении территории и выдаче монгольских перебежчиков Ки таю); подвергся значительному сокращению фрагмент о приобретении Иннокентием всего нужного для его архиерейского сана; исключено разъяснение Болховитинова о политике китайского богдыхана в отношении христиан; не вошло в жития упоминание о размере жалованья епископа Иннокентия.

Составители житий упоминают рекомендательную грамоту, лист от сибирского губернатора, Указ императрицы Екатерины I от 18 июня 1725 г. об отправлении Саввы Владиславича и Указ святителю от 4 августа ехать с графом Владиславичем, если со стороны китайцев не будет препятствий, а также Указ об отправлении в Пекин в качестве главы миссии архимандрита Антония Платковского, датируемый 1727 г., цитируют письмо Тушетухана от 24 сентября 1722 г.

Переработка текста «Краткого описания...» авторами житий шла и в направлении подчеркивания святости епископа Иннокентия. Митрополит Евгений называет епископа Иннокентия чаще всего «преосвященным Иннокентием», а в житиях преимущественно употребляются слова «святитель», «святитель и чудотворец», «святый», при этом в издании 1817 г. слово «преосвященный» все же встречается 4 раза, в иркутском издании оно не употребляется вообще, зато встречается слово «праведник».

Идеи «Святой Руси» и их отражение в церковной публицистике иркутского духовенства начала XX в. Сочинения членов братства о святом Иннокентии

Переходя к рассмотрению иркутского «культурного гнезда», отметим, что Н. К. Пикса-нов в своей работе характеризует данное культурное явление, ограничившись 50-60-ми гг. XIX в. Столь узкая временная локализация отчасти и определила набор его характеристик. Н. К. Пиксанов категорически и бездоказательно относит иркутское «культурное гнездо» к числу «образовавшихся не столько внутренним ростом, сколько приселением со стороны», отмечая, что «расцвет иркутской общественности середины века обусловлен деятельностью лиц не местного происхождения», имея в виду иркутскую администрацию и политических ссыльных. «Делегатами» иркутского «гнезда» в общерусскую культуру Н. К. Пиксанов называет «почтенного деятеля Н. Белоголового», имя которого связано с декабристами, с М. Е. Салтыковым-Щедриным, Н. А. Некрасовым, Г. 3. Елисеевым, И. С. Тургеневым, А. И. Герценом и Н. П. Огаревым, а также историка и публициста С. С. Шашкова и областников35, подчеркивая значение последних для русской культуры как сознательных носителей идеи «противопостав Т/Г ления нивелирующему центру» .

Опыт приложения Н. К. Пиксановым разработанного им метода в отношении иркутского феномена следует признать не вполне удавшимся. Во-первых, говоря о Поморье, Н. К. Пиксанов отмечает роль монастырей с их высоким религиозным подъемом, в отношении Иркутска такого сопряжения культуры и духовности автор не усматривает. Во-вторых, хронологический промежуток, избранный им для обозначения существования «гнезда», дает возможность представить лишь узкий сиюминутный культурный срез и сравнительно мало говорит о накопившихся в регионе культурных традициях. Данное замечание не отменяет плодотворности метода Н. К. Пиксанова в целом, недаром к нему обращаются многие поколения культурологов, краеведов, книговедов, историков.

Первой попыткой увидеть жизнь православного Иркутска как фактор, определивший многие культурные процессы в регионе, позволяющий воссоздать цельность культурного об-лика города, являются работы иркутского философа А. Д. Сирина . Одним из основных тезисов, развиваемых философом, является следующий: «Христианская европейская культура в Иркутском крае, как и по всей Сибири, распространялась в первые десятилетия главным образом благодаря подвижничеству церковного клира, добровольно пришедшего вместе с земле проходцами, а также усилиями самого пришлого населения, среди которого было немало грамотных людей» .

В главе 1 рассмотрен личный вклад святителя Иннокентия в формирование культурного облика города. В дальнейшем многие черты иркутского культурного гнезда на разных этапах его существования определялись почитанием первого иркутского святого. Во-первых, святитель Иннокентий постоянно присутствовал в жизни православных иркутян: церковные праздники и другие торжества, посвященные ему (не менее двух раз в год); исцеления и другие чудеса от его мощей; храмы, приделы в храмах, часовни, освященные во имя святого, иконы; молебны, паломничества в Вознесенский монастырь. Мужское имя Иннокентий, как отмечают многие наблюдатели, было самым распространенным среди жителей Иркутска и крещеных аборигенов края.

Исходным импульсом к творчеству церковных писателей Иркутска в немалой степени служило почитание св. Иннокентия. В Сибири были созданы тексты двух акафистов и службы святителю, а также ряда житий и историко-биографических очерков о святом. Памятники художественной литературы, связанные с Сибирью, не исследовались с точки зрения изучения вопроса об отражении феномена почитания сибирского святого. Отметим однако, что такого рода произведения существуют. Упомянем, например, рассказы известной православной писательницы и мемуаристки А. Макаровой-Мирской, написанные на основе некоторых эпизодов «чудес» св. Иннокентия39.

Миссионерская деятельность среди аборигенов Восточной Сибири, начатая святителем Иннокентием, была продолжена последующими поколениями духовенства и освящалась, во многом, именем святого; на бурятский, якутский и другие языки переводились жития и служба святителю, освящались во имя его храмы, основанные в местах обитания аборигенов.

Интерес к жизни и деятельности святого повлиял до некоторой степени и на развитие исторических исследований в Сибири. Большая часть историко-церковных исследований не могла обойтись без фигуры святителя Иннокентия как первого епископа, учредителя и создателя Иркутской епархии, оставившего след в истории Пекинской духовной миссии, миссионерства и культурной жизни Восточной Сибири. Итогом исторических исследований были упоминавшиеся труды П. В. Громова и архимандрита Модеста, а также церковных историков следующих поколений: Мелетия (Якимова), Н. Шастина, И. Н. Дроздова и др. Светские историки, до некоторой степени связанные с иркутским «культурным гнездом», также не обходили вниманием личность и деятельность св. Иннокентия (П. А. Словцов, Н. А. Полевой). Работа по разысканию документов и других исторических свидетельств о святом и их публикации продолжалась вплоть до начала гражданской войны.

Сочинения о святителе Иннокентии, описания чудес и документы составляли иногда рукописные сборники и являлись частью православной рукописной традиции в XIX - начале XX в. При этом, рукописная традиция, связанная с живой верой, трансформировалась в коллекционирование. И то, и другое явления были важными характеристиками иркутского культурного гнезда.

Жития св. Иннокентия и другие материалы, связанные с его почитанием, начиная со второй половины XIX в., занимали устойчивое место среди изданий иркутских типографий: Н. Н. Синицына, А. А. Сизых (бывш. Синицына), а также И. С. Коковина, И. М. Горбунова и губернской (см. прил. 1).

Наконец, источники начала XX в. сообщают о том, что почитание св. Иннокентия нашло отражение в музыкальной культуре города. Иркутские епархиальные ведомости за 1912 г. сообщали о концерте в честь святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, где исполнялась, в частности, стихира святителю Иннокентию «Восхвалим мужа славна в бытии», музыка которой была написана иркутским композитором И. П. Райским .

Еще одна грань почитания св. Иннокентия, определяя духовную жизнь иркутян, иногда влияла и на общественную жизнь города. Выше упоминалось, что святитель Иннокентий почитался как наставник «заблудших и ослепленных», исцеляющий «язву омраченных неверием». Эти слова «Акафиста», возможно, имеют в основе эпизод, сообщенный архиепископом Нилом, о наказании «кощунников и Неверов», приехавших в Вознесенский монастырь и наказанных тотчас по выезде из него. В источниках отражен ряд «чудес», аналогичных описанному архиепископом Нилом событию.

Похожие диссертации на Почитание святителя Иннокентия Иркутского в духовной культуре России: книжная и рукописная традиция : 1805-1919 гг.

Почитание святителя Иннокентия Иркутского в духовной культуре России: книжная и рукописная традиция (1805–1919 гг.)Чернышева Надежда Константиновна

Переписка Чичериных как источник по истории общественного сознания и культуры России второй половины XIX - начала XX вв. Наумов Евгений Юрьевич

Методы исторической реконструкции памятников истории и культуры России средствами трёхмерного компьютерного моделированияЖеребятьев, Денис Игоревич

Историография культуры России периода Великой Отечественной войны на рубеже XX-XXI вв.Храмкова Елена Ленаровна

Деятельность государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX - начало XX в.) : историографическое исследованиеНовожилов В.Ю.

Традиции и новации в аграрной культуре России 1880-е - начало 1930-х гг. : на материалах Центрального ЧерноземьяЕсикова, Милана Михайловна

Салонная культура дворянства в России в первой половине XIX в.: истоки и традицииАзерникова, Ирина Павловна

Москва в науке и культуре России XVIII века Илизаров Симон Семенович

Эволюция образа власти в массовой культуре России в конце XIX - начале XX вв.Дорофеева Анастасия Викторовна

Древнейшие обряды в традиционной духовной культуре России и роль культа предков в их развитии : По материалам XIX-XX вв.Бредихин Андрей Иванович