Войска "нового строя" в Сибири во второй половине XVII века Дмитриев Андрей Владимирович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I

ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЙСК «НОВОГО СТРОЯ» В СИБИРИ 49

1. Причины и способы формирования войск «нового строя» 49

2. Источники комплектования и состав сибирских полков «нового строя» 60

3. Функции войск «нового строя» в Сибири в 60-х гг. XVII в 80

4. Материальное снабжение и боевая подготовка 92

ГЛАВА II

СИБИРСКИЕ ВОЙСКА «НОВОГО СТРОЯ» В 1667-1677 ГГ.: РЕФОРМА ТОБОЛЬСКОГО ВОЕВОДЫ П. И. ГОДУНОВА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ 103

1. Военная реформа П. И. Годунова 103

2. Результаты реформы 114

3. Войска «нового строя» в 70-х гг. XVII в 123

4. Материальное положение и служебные обязанности сибирских войск 131

ГЛАВА III

СУДЬБА ВОЙСК «НОВОГО СТРОЯ» В КОНЦЕ XVII ВЕКА: ОТ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ ФЕДОРА АЛЕКСЕЕВИЧА К АРМЕЙСКОЙ РЕФОРМЕ ПЕТРА 1 142

1. Военные реформы 1677-1680 гг 142

2. Сибирские драгуны в 80-х гг. XVII в 158

3. Эволюция драгунских войск в Сибири: преобразования Петра І 172

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 193

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 200

ПРИЛОЖЕНИЕ 220

• Причины и способы формирования войск «нового строя»
• Военная реформа П. И. Годунова
• Военные реформы 1677-1680 гг

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Обращаясь к изучению тех или иных внутренних преобразований, осуществлявшихся в. нашей стране в* различные периоды ее истории; исследователи выделяют одно примечательное обстоятельство. Характерной чертой большинства из этих преобразований было то,,что очень заметное место в процессе их реализации отводилось реформе армии, а точнее, в целом того, что можно назвать «оборонным комплексом» .За редким исключением (скажем, во времена правления Екатерины II), большинство реформ вызывались именно потребностями обороны страны и укрепления ее вооруженных сил. Поэтому военный фактор почти всегда оказывался ключевой и наиболее значимой частью любого комплекса реформ. Заметная роль армии в процессе внутреннего развития страны вообще, на наш взгляд, является отличительной чертой всей российской истории.

Наиболее полно эта роль «армейского» фактора прослеживается в преобразованиях последних трех столетий, начиная со времен Петра L Начало XVIII столетия, эпоха петровских реформ, традиционно < считается; тем рубежом, за которым последовала трансформация Московской Руси в Российскую империю, вхождение не игравшего до тех пор заметной роли в международной политике государства в круг великих европейских держав эпохи нового времени. Этот взгляд во многом справедлив, однако представляется нам в известной мере односторонним. Бесспорно, что победы в войне:со Швецией, а затем и в нескольких войнах с Османской империей сделали Россию на протяжении XVIII в. одной из доминирующих политических сил в регионе Восточной Европы. Невозможно отрицать также и того, что эти победы і были^? достигнуты в результате качественного скачка в развитии вооруженных сил страны, перевода их на принципиально новую, неизвестную ранее в России основу. На это была направлена деятельность как Петра Великого, так и его преемников, ибо для! успешного поддержания своего нового і статуса Российской империи была жизненно необходима могучая регулярная армия. Однако приписываемая обычно Петру степень радикальности осуществленного им разрыва с пред-

шествующим этапом исторического развития страны, по нашему мнению, сильно преувеличивается, в том числе и по отношению к преобразованиям, затрагивавшим сферу обороноспособности и строительства вооруженных сил. При ближайшем рассмотрении не менее значимым, а также насыщенным событиями оказывается и предшествующее XVII столетие, до сих пор не столь хорошо изученное, хотя также представляющее большой интерес для исследователя.

Начавшись с грандиозных потрясений.Смуты и закончившись как раз воцарением ; Петра Ii XVIIi век знаменовал собойначало движения России по европейскому пути развития. Именно этот век принес на Московскую Русь те многочисленные новшества, с внедрения в жизнь которых начались процессы ее «модернизации» и «европеизации». В современной исторической науке этот период все чаще оценивается как время подготовки будущих реформ; когда происходили накопление и концентрация материальных и духовных ресурсов страны, требовавшихся для последовавшего в XVIII столетии «большого скачка». Именно в XVII в. осуществлялись многие из тех преобразований, что были широко развернуты затем Петром I. Заметное место среди них занимала и реформа армии.

На всем протяжении XVII в. России приходилось вести борьбу со своими соседями: Речью Посполитой, Швецией и Крымским ханством; Фактор внешней угрозы оказывал, можно сказать, определяющее воздействие на все преобразования: внутри страны. Именно он, в частности, и вызвал к жизни такое явление, как войска «нового строя» в составе русской армии XVII в. Этим термином традиционно обозначаются соединения, строившиеся по образцу армий европейских государств и появившиеся в г России с начала 30-х гг. XVII в., со времен Смоленской войны. Реорганизация армии — замена «служилых людей старых служб» полками «нового строя», особенно усилившаяся во время очередной русско-польской войны в середине : XVII в. ив правление царя і Федора Алексеевича, охватила- всю территорию Русского государства: Данный феномен, его место, в процессе: развития вооруженных сил страны, уже неоднократно привлекали внимание специалистов по отечественной военной истории. Но стоит заметить, что все известные к настоящему моменту работы, посвященные данной тематике, основывались исключительно на материалах, касающихся: формирования войск «нового строя» в европейской части России. Однако аналогичные попытки предпринимались ив Сибири. Организация

и существование здесь полков «нового строя» являются сюжетом, почти не изучавшимся в историографии, хотя, несомненно, он представляет значительный интерес, причем с нескольких сторон.

Во-первых, для истории русской армии немалую ценность имеет изучение регионального опыта ее реформирования. Особенно же интересным оказывается именно сибирский опыт. Это связано с той спецификой, которая была характерна для жизни и службы в Сибири. Обусловлена она была многими факторами, в частности, тем, что в XVII в. процесс присоединения этого региона к России еще не завершился, но на этом і фоне уже развернулись процессы колонизации и активного освоения его русским населением; Естественно, такая ситуация напрямую влияла и на служебные функции расположенных здесь русских вооруженных сил—постоянный фактор военной угрозы со стороны и отчасти еще не покоренных сибирских народов, и кочевников диктовал необходимость охраны границ и закрепления за собой уже присоединенных территорий.

Во-вторых, при рассмотрении избранного сюжета мы имеем возможность дать ответы на многие вопросы, связанные с проблемой обусловленности военных преобразований * Петра I предшествующим, опытом; формирования полков «нового строя». Обнаруженные нами характерные особенности, присущие именно сибирскому опыту, позволяют дополнить и і скорректировать существующие ныне в исторической науке представления о ходе и направлении развития вооруженных сил страны в переходную эпоху: от Московской РусиХУП столетия к Российской; империи XVIII; века.

В-третьих, разработка этой тематики связана с введением в научный оборот значительного числа новых фактов, уточняющих и дополняющих наши представления по тем или иным проблемам сибирской истории. Не секрет, что многие из ее аспектов даже к настоящему времени изучены в различной степени и далеко не полностью. В связи с этим, нельзя не упомянуть о таких вопросах, как роль военно-служилого сословия в і процессе присоединения і- и освоения Сибири, происходившие в ходе его межэтнические контакты^ степень влияния в данном регионе различных культурных традиций и т. д. Это и делает тему нашего исследования — историю сибирских войск «нового строя» во второй половине XVII в. — столь актуальной и привлекательной в научном отношении для разработки.

Степень изученности темы. Довольно долгое время считалось, что именно в результате многообразных и всеохватывающих реформ Петра I Русское государство вошло в число европейских великих держав нового времени, превратившись из Московской Руси XVII века в Российскую империю XVIII і столетия. Согласно этому традиционному взгляду, идущему еще от С. М. Соловьева, деятельность Петра можно уподобить своеобразной «революции сверху», ознаменовавшей собой радикальный разрыв с прошлым страны и гигантский шаг вперед по пути исторического прогресса. В своей «Истории России с древнейших времен» Соловьев прямо сравнивал события в России начала XVIII в. с Великой Французской революцией конца того же столетия: «Как здесь, так и там болезни накоплялись вследствие застоя; односторонности, исключительности одного известного направления; новые начала не были переработаны народом на практической почве; необходимость их чувствовалась всеми». Однако в России, в отличие от Франции, «один человек, одаренный небывалою силою, взял в свои руки направление революционного движениями этот человек был прирожденный глава государства»¹. Сущность же предыдущего, XVII столетия, особенно его последней четверти, он обозначал кратко и емко: «Старая Россия оканчивалась, начиналась новая»².

Подобные оценки преобладали по отношению к петровским реформам и в советской историографии. Конечно, здесь мы встречаем более сдержанное отношение к личности преобразователя и тем способам, с помощью которых воплощались в жизнь его идеи. Но общий ход мыслей большинства исследователей вполне сопоставим со взглядом Соловьева, разумеется, с поправкой на большее внимание, уделявшееся ими социально-экономическим аспектам развития страны³. По остроумному замечанию Е. В. Анисимова, «Петр, пожалуй, единственный деятель отечественной истории, который почти безболезненно перешел роковой для многих

¹ Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 147/ Сочинения: В 18 кн..
М., 1991. Кн. 7. С. 427.

² Там же. Т. 13. С. 174.

³ Эта отличительная особенность отношения к: Петру хорошо подмечена
М. Геллером: «Первый русский император... утверждался на страницах исторических ра
бот в роли великого монарха, строителя сильного централизованного государства...»
(Геллер М.Я. История Российской империи: В 2 т. Мі, 2001. Т. 1. С. 400).

авторитетов и ценностей старого мира рубеж 1917 года, чтобы остаться в общественном сознании как гениальный реформатор, превративший; Россию в великую державу» . Впрочем, отмечалось также и то, что «мероприятия последних двух-трех десятилетий XVII в. по существу были подготовкой будущих петровских преобразований... Сословно-представительная монархия уступала место абсолютизму, опиравшемуся на дворянство, приказный аппарат и армию»⁵.

Нужно заметить, что и крупнейшие исследователи, посвятившие свое научное творчество именно изучению петровской эпохи (прежде всего, Е. В. Анисимов и Н; И. Павленко), также считают необходимым < резко разграничивать в истории страны XVII и XVIIFстолетия. Так, последний, хотя и отмечает, что «Петр получил в наследие целый комплекс начинаний в экономической, социальной, политической и культурной жизни общества», но указывает, вместе с тем, что преобразователь «намного ускорил развитие начал, полученных в наследие»⁶. А в одной из последних работ Анисимова мы и вовсе сталкиваемся с безапелляционным утверждением: «Несомненно, что петровским реформам предшествовал серьезный структурный кризис, в котором оказалась Россия, ее социально-политическая организация, культура- ее государственность в конце XVII в.»⁷. Влияние;же предшествующего столетия, по их мнению, сказалось, в основном, на личных качествах и воспитании самого Петра, а также во многом определяло те способы, к которым он прибегал для осуществления задуманного. Оценивается это влияние, естественно, отрицательно, ибо как среди дореволюционных, так и советских историков поклонников «петровской дубинки» было немного.

⁴ Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л., 1989. С. 8-9.

⁵ См.: История СССР с древнейших времен до наших дней: В 12 т. М., 1967. Т. 3.
С. 114-116.

⁶ Павленко Н. И. Петр Великий. М;, 1994. С. 46. Общую характеристику им
XVII столетия см.: Там же. С. 39-46.

⁷ Анисимов Е. В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого
в первой четверти XVIII века. СПб., 1997. С. 10. Заметим, впрочем, что конкретные про
явления этого возможного «кризиса» описываются автором достаточно размыто, см.: Там
же. С. 10-13.

Однако существует и другой взгляд на проблему петровских преобразований, их связи с предшествующим столетием и их глубокой обусловленности именно тем направлением, в котором двигалась страна уже на всем протяжении XVII в. Впервые его высказал еще В: О. Ключевский в своем «Курсе русской истории», не отрывая эпоху Петра от эпохи;Московской Руси XVII столетия, а наоборот, показывая на многочисленных конкретных примерах неразрывную связь этих двух времен. В частности, Ключевский отмечал, что «уже до Петра начертана, была довольно цельная преобразовательная программа, во многом, совпадавшая с реформой Петра, в ином шедшая даже дальше ее»⁸. Анализируя социально-политическую сторону преобразований, Ключевскиш так оценивал деятельность Петра в отношении государственного и общественного строя России того времени: «Не трогая в нем старых основ и не внося новых, он либо довершал начавшийся в нем процесс, либо переиначивал сложившееся в нем сочетание составных частей»⁹. Таким образом, говорить о «революционности» действий реформатора можно лишь в связи с их масштабами и широтой размаха,, но никак не в отношении их внутренней сущности и качественных характеристик.

Подобный подход приобрел актуальность в отечественной* исторической науке на протяжении последних полутора десятилетий. Например, даже А. Н. Медушевский; интерпретируя реформы Петра как процесс смены одной системы управления государством; другой (администрация традиционного типа уступает место попыткам рациональной организации управления), тем не менее, утверждает: «Наметившиеся у истоков формирования русской государственности направления социальной эволюции достигают кульминации в новый период русской истории, подготавливая утверждение абсолютизма в петровскую эпоху и во многом обуславливая его дальнейшее развитие»¹⁰. Из работ последнего времени по проблемам истории і России XVII в., выполненных в рамках этого подхода, можно; отметить, прежде всего, исследования Н. Фі Демидовой и особенно

⁸ Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 4// Сочинения: В 9 т. М., 1989. Т. 4.
С. 190-191.

⁹ Там же. С. 195.

¹⁰ Медушевский А. Я. Утверждение абсолютизма в России. Сравнительное истори
ческое исследование. М., 1994. С. 46.

А.П.Богданова . Однако до сих пор довольно редко уделяется особое.внимание тому, до какой степени была связана с преобразованиями> XVII столетия военная реформа Петра I, результатом которой практически единодушно признается создание в России регулярной армии. А между тем; даже в этой сфере, по нашему мнению, отчетливо прослеживается взаимосвязь петровской реформы с деятельностью его предшественников; почему она и была избрана нами для изучения:

Упоминания о сибирских войсках «нового строя» в исследовательской литературе довольно многочисленны, но в большинстве случаев', отличаются крайней лаконичностью. Лишь в нескольких работах о них говорится более подробно, и все они, разумеется, будут отмечены в данном обзоре. Но следует заметить, что до сих пор эти соединения не становились предметом специального анализа. Поэтому мы сочли необходимым остановиться также на исследованиях, посвященных ряду более крупных: и значимых проблем, связанных с избранной темой, и выделить два тематических блока.

В первом > нами охарактеризованы те работы; которые посвящены истории вооруженных сил России, в частности, войскам «нового строя», а также военным преобразованиям Петра I; История же русской армии XVII — начала XVIII вв., в том числе и полков «нового строя», непосредственно связана с историей дворянского^ сословия России. Поэтому, рассматривая работы, посвященные военно-историческим сюжетам, нам неизбежно придется остановиться и на тех исследованиях, в которых речь идет о различных группах служилого населения. Особый интерес в этом отношении представляют работы, посвященные служилым «иноземцам» в Московской Руси.

Во втором блоке рассматриваются работы, относящиеся к сибирской истории и затрагивающие вопросы, близкие к теме нашего исследования. Поскольку о сибирских полках «нового строя» упоминается лишь в отдельных работах

¹¹ Демидова Н Ф: Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. MJ, 1987; Она же. Федор Алексеевич // Демидова Н. Ф., Морозова Л. Е., Преображенский А. А. Первые Романовы на российском престоле. М.', 1996. С. 169-205; Богданов А. П. Федор Алексеевич// Романовы. Исторические портреты. Мі, 1997. Кн. 1: 1613-1762. Михаил Федорович—ПетрШ: С. 156-197; Он же. В тени Великого Петра. М., 1998.

С. В. Бахрушина, Н. И; Никитина, В: Д. Пузанова и еще некоторых авторов, мы вынуждены коснуться и значительной части работ, посвященных сибирскому служилому населению вообще, а также процессу освоения Сибири в XVII в. Разумеется, не останутся в стороне и наработки по проблемам социальной структуры сибирского общества'на первых этапах его существования, в частности, вопрос об институте ссылки.

Подобный подход, на наш взгляд, поможет составить представление о степени изученности как всей темы в целом, так и ее отдельных аспектов в частности.

Говоря о войсках «нового строя», да и о проблемах, связанных с историей служилого населения России; следует отметить, что их изучение велось довольно плодотворно уже в отечественной историографии XIX — начала XX вв. Историки этого времени уделяли пристальное внимание происхождению сословной структуры российского і общества. Достаточно назвать в этой связи известные работы

B. О.Ключевского, А. В; Романовича-Славатинского; М: Яблочкова,
Н. П. Павлова-Сильванского*². Особенно их интересовали роль государства в про
цессе формирования сословий, а также те общественные группы, которые непо
средственно были связаны с военной службой: служилые люди «по отечеству» и
«по прибору». История же армии вообще была одной из приоритетных тем в доре
волюционной историографии, на ее разработке выросли несколько поколений рус
ских военных историков. Заметное внимание уделялось ими и войскам «нового
строя»¹³, хотя специальные исследования этого сюжета носили довольно ограни
ченный (прежде всего, по своему объему) характер.

¹² Ключевский В. О. История сословий в России // Сочинения: В 9 т. М., 1989. Т. 6:
Специальные курсы. С. 225-391; Романович-Славатинский А. В.Дворянство в России от
начала XVIII века до отмены крепостного права. СПб., 1870; Яблочков М: История дво
рянского сословия в России. СПб., 1876; Павлов-Силъванский Н. П. Государевы служилые
люди. Происхождение русского дворянства. М., 2001. Полкам «нового строя» посвящены
соответствующие страницы в многотомных трудах С. М. Соловьева и В. О: Ключевского.
См.: Соловьеве. М. Сочинения... Кн. 7. С. 67-72; Ключевский В. О. Сочинения... Т. 3.

C. 200-203; 248-249.

¹³ См., напр.: Бобровский П. О. Постоянные войска и состояние военного права в
России в XVII веке. СПб., 1882; Он же. Переход России к регулярной армии. СПб., 1885;

Первым из «штатских» исследователей специально обратился к истории русской армии і Н. Г. Устрялов. Еще в 1834 г. он опубликовал статью, в) которой дал краткое обозрение устройства русской армии: в XVII в., посвятив несколько страниц и появлению «новых» войск. А в соответствующих разделах своей многотомной «Истории царствования Петра Великого» он описал состояние русской армии до петровских реформ и первые действия преобразователя в этой сфере¹⁴. Устрялов упоминал о том, что создание полков «нового строя» диктовалось военной необходимостью, так как русская поместная конница не выдерживала столкновений с регулярными пехотными частями, входившими в состав: армий; европейских государств (прежде всего, польской) и; вооруженными «огненным боем» (огнестрельным оружием). Подчеркнуть это обстоятельство здесь очень важно, так как большинство исследователей, как мы покажем ниже, прямым назначением полков «нового строя» считали именно оборону западных границ России.

И. Д. Беляев, опираясь на опубликованные: в г «Актах Исторических» материалы, попытался в одной из своих работ собрать воедино все данные, относящиеся к русской армии XVII в.: о принципах ее устройства, вооружении, материальном обеспечении и повседневном существовании и т. д.¹⁵ Эта работа оказала большое влияние на последующую историографию, так как из нее заимствовались как конкретные факты, так и наблюдения. и выводы. Для доказательства достаточно сравнить ее, например, с соответствующими разделами «Записок по истории военного искусства в России» Д. Ф. Масловского или «Русской военной истории» Н. С. Голицына. Столь же заметной вехой в этом отношении можно считать и ра-

Масловскш Д. Ф: Постоянные войска русской армии в XVII столетии // Военный сборник. Вып. 195. 1890. №9. С. 5—36; Он же. Записки по истории военного искусства в России. СПб., 1891. Вып. 1; Мышлаевский А. 3. Офицерский» вопрос в XVII в. Очерк из истории военного дела в России. СПб., 1899; и др.

¹⁴ Устрялов Н. Г. Ратное дело в России до Петра Великого // Библиотека для чте
ния. 1834. № 2. Кн. 1-2; Он оке. История царствования Петра Великого: В 6 т. СПб., 1858.
Т. 1: Господство царевны Софьи; 1859. Т. 2: Потешные и Азовские походы.

¹⁵ См.: Беляев И. Д. О русском войске в царствование Михаила Федоровича и после
его, до преобразований, сделанных Петром Великим. М., 1846.

боту А. В. Висковатова , ставшую первым исследованием обобщающего характера, специально посвященным истории русской армии. В ообще, среди русских военных историков не было единого мнения относительно того, какое значение придавать появлению в России XVII в. войск, построенных по европейским образцам, и постепенному вытеснению ими прежней организации армии. Если, например, П. О. Бобровский считал, что заимствованный европейский опыт благотворно сказывался на развитии русских вооруженных сил, хотя и отмечал при этом ту специфику, с которой он воплощался в тогдашних условиях¹⁷, то Д. Ф. Масловский полагал, что по своим боевым качествам, а также уровню дисциплины новые войска уступали поместной дворянской коннице. Военная подготовка же, на его взгляд, во всех частях тогдашней русской армии была поставлена неудовлетворительно¹⁸!

Точно так же расходились исследователи и в оценках сущности военных реформ Петра Г и их значимости для развития русской армии в XVII-XVIII вв. Так, тот же Бобровский считал неизбежным и единственно возможным путем преобразований заимствование Петром европейских принципов организации регулярной армии: «В России давно были иноземные полки, иноземный строй, иноземные законы для служилых людей, но не было войска как прочно организованной силы. Петр I, осознав неизбежность реформы, умел привести в исполнение именно то,

Висковатов А. В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск. СПб., 1841-1862. Т. 1-30.

¹⁷ Особое внимание он уделял заимствованиям воинских уставов и принципов ор
ганизации войск, см.: Бобровский П. О. Постоянные войска и состояние военного права в
России... С. 7-37. Впрочем, практические результаты воплощения их в жизнь он оценивал
не слишком высоко: «Безнадежны для военного дела были солдатские полки, составляе
мые из даточных поселян... потому что разбегались при самом начале кампании» (Он же.
Переход России к регулярной армии;.. С. 108-109). Во многом с ним солидарен
Н. С. Голицын, см.: Голицын НС. Русская военная история: в 3 ч. СПб., 1877. Ч. 2.

¹⁸ Масловский Д. Ф. Записки по истории военного искусства в России... С. 24-25.
Появление же в России войск «иноземного строя» он считал лишь полумерой, переходной
ступенью на пути к созданию регулярной армии (Там же. С. 54-55). См. также: Мышлаев-
скийА. 3. Офицерский вопрос... С. 50-52.

что в его время требовалось прежде всего для России» . Позднее эту точку зрения поддерживал А. К. Баиов . Напротив, Масловский отстаивал тезис о самостоятельном развитии вооруженных сил Русского государства, подчеркивая, что «русская армия была і вполне национальною». Он также доказывал преемственность в развитии военного дела в России на протяжении XVII-XVIH вв., утверждая, что «еще до Петра Г вооруженные силы России начали видоизменяться в своем составе, а боевая их деятельность получила новое направление. Почва для реформы была таким образом подготовлена...»-¹, а Петр, реорганизуя военное дело Московского государства, «вводил новые порядки постепенно, после строгой оценки соответственности их с историческими условиями русской жизни»²². Некоторые исследователи указывали также на ряд преимуществ России в комплектовании войск и организации армии по сравнению с европейскими государствами Л

Во многом; отталкиваясь от представленных точек зрения, анализировали данную проблематику С. М. Соловьев и В. О. Ключевский. Соловьев в главе «Россия: перед эпохою преобразования» 13-го тома своей «Истории!России с древнейших времен» дал уничтожающую характеристику старому поместному ополчению, отмечая как плохое вооружение, так и нежелание дворян воевать. Говоря о полках «нового строя», он впервые упомянул о существовании солдатских и драгунских военных поселений, где крестьян учили «воинскому строю», не отрывая от хозяйственных занятий. Однако, полагая перевод русской армии на регулярную основу

¹⁹ Бобровский П. О. Военное право в России при Петре Великом. Ч. 2: Артикул Во
инский. СПб., 1882. Вып. 1. С. 63.

²⁰ Баиов А. К. Курс истории русского военного искусства. СПб., 1909. Вып. 1.
С. 126-127, 132; 1910. Вып. 2. С. 39 и далее.

²¹ См.: Масловский Д. Ф. Записки по истории военного искусства в России... С. 55—
57.

²² Там же. С. 1.

²³ Например, А. К. Пузыревский писал: «Реформа Петра Великого, со всеми свой
ствами общеобязательной воинской повинности, разрешает вопрос о комплектовании ар
мии на таких широких началах, как нигде на Западе...» (Пузыревский А. К. Развитие по
стоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и Петра
Великого. СПб., 1889. С. 314).

исключительно заслугой Петра I, Соловьев поэтому приходил к выводу, что коренных изменений в устройстве русской армии на протяжении всего XVII в; не произошло: «Необходимость нового, несостоятельность старого были признаны; но, как обыкновенно бывает, первые шаги были нерешительны... Старая дворянская конница сохраняла свое:первенствующее положение; никто из значительных дворян не хотел служить в рейтарах:или солдатах... По-прежнему единственным постоянным войском остаются стрельцы... Распускались по домам и служилые люди нового строя, рейтары, солдаты»²⁴.

В. О; Ключевский первым і поставил вопрос о прямой зависимости положения армии от состояния государственных финансов. В своем «Курсе русской истории» он отметил появление уже во второй половине XVII в. типичных рекрутских наборов в войска «нового строя», аналогичных тем, к которым прибегал позднее Петр I, и при этом утверждал, что за 25 лет (1654-1679 гг.) они охватили, по меньшей мере, 70 тыс. чел. Главный і его вывод заключался в том, что полки «нового строя» численно уже преобладали в русской армии, хотя и не стали еще постоянными войсками: «И новые полки распускались по домам, оставляя после себя только офицерские кадры»²⁵. Кроме того, он подчеркнул, что «при численном увеличении армии почти в 2,5 раза стоимость ее возросла больше, чем втрое», имея в виду, что содержание войск «нового строя» казне обходилось очень дорого²⁶. Вопроса же о том, считать ли эти войска регулярной армией или хотя бы ее прообразом, Ключевский не касался, считая, что можно говорить о появлении регулярной армии в России лишь после начала Северной войны (1700-1721 гг.) .

Своеобразным итогом первого этапа развития историографии по данной теме можно считать многотомное юбилейное издание, посвященное 100-летию военного министерства Российской империи, в соответствующих разделах которого

²⁴ Соловьев С. М. Сочинения... Кн. 7. С. 71.

²⁵ Ключевский В. О. Сочинения... Т. 3. С. 202.'

²⁶ Там же. С. 203:

²⁷ «Война перерабатывала сбродное ополчение вольницы и даточных в настоящую
регулярную армию. Среди непрерывной борьбы новоприборные полки, оставаясь много
лет на походной службе, сами собой превращались в постоянные...» (Ключевский В. О.
Сочинения... Т. 4. С. 61).

были наиболее полно изложены все накопленные к тому времени факты из истории войск «нового строя», а также охарактеризованы принципы их устройства и управления ими. В частности, здесь приведены такие параметры, как численность, размеры жалования и вооружение рейтарских, драгунских и солдатских полков, служебные обязанности и правовой статус рядовых и офицеров, служивших в этих войсках . При характеристике деятельности соответствующих приказов, в ведении которых находились полки «нового строя», отмечены отсутствие единой централизованной системы управления, а также неразграниченность административных и судебных функций . В связи с созданием регулярной армии в первой четверти XVIII в. были проанализированы все изменения в организации войск и в структуре их органов управления, причем акцент был сделан на устранение недостатков, свойственных системе, существовавшей в і XVII в.³⁰ Впервые было уделено значительное внимание иррегулярным войскам в, составе русской армии, в частности, казачьим³¹. В целом, история военного дела в России в данной работе связывалась, по большей части, с внутренней и внешней политикой государства, вопросы же социально-экономического развития страны почти не затрагивались.

В общем русле дальнейшего изучения истории русской армии в начале XX в. стали разрабатываться и более частные: проблемы. Здесь следует отметить, в: первую очередь, труды С. К. Богоявленского и Е. Д; Сташевского. В рамках; своей ра-боты, посвященной московским войскам XVI-XVII вв. , Богоявленский остановился на положении двух солдатских полков, расквартированных в Москве, уделив особое внимание их внутреннему устройству и материально-бытовому обеспечению. Сташевский же заинтересовался первым опытом формирования> войск «ново-

²⁸ Столетие: военного министерства. 1802-1902 гг. СПб., 1902. Т. 4. Введение.
С. 61-69; Т. 4. Ч; 1. Кн. 1. Отд. 1. С. 8-13.

²⁹ Там же. Т. 1. С. 5-7 и далее.

³⁰ Там же. Т. 4. Ч: 1. Кн. 2. Отд. 1. С. 71-100.

³¹ См.: Там же. Т. 11. Ч.1-41

Богоявленский С. К. Войско в Москве в XVI и XVII вв.7/ Москва в ее прошлом и настоящем. М., 1910. Т. 2. Ч. 2. Вып. 4-5. Эти проблемы интересовали его и позднее, см., напр.: Он же. Вооружение русских войск в XVI-XVH вв.// Исторические записки. 1938. Вып. 4. С. 258-283.

го строя» в России и посвятил этому вопросу обстоятельную монографию, а также ряд статей³³.

В заслугу дореволюционной историографии можно поставить накопление и введение в научный оборот большого количества фактических данных: Помимо перечисленных выше работ, следует указать также на появление первых исследований по истории отдельных родов войск в составе русской армии³⁴, а также значительное развитие полковой историографии³⁵. Кроме того, можно отметить и достаточно высокий уровень научной разработки отдельных проблем, относящихся, прежде всего, к формированию различных групп служилого населения России и их роли в процессе комплектования армии и несения военной службы. Однако интересующая нас тема пока еще не привлекала внимания исследователей.

В советской историографии перечисленные выше проблемы на протяжении довольно долгого времени не пользовались. особой популярностью. Связано< это было, прежде всего, с тем обстоятельством, что до 1950-хтт. основное: внимание: исследователями уделялось хозяйственной деятельности дворянства, его социально-экономическому положению, а также вопросам классовой борьбы³⁶. Лишь с на-

Сташевский Е. Д. Смоленская война 1632-1634 гг. Организация и состояние Московской армии. Киев; 1919; Он же. Служилое сословие// Русская история.в очерках и* статьях: Киев, 1912. Т. 3. С. 1—33; Он же. Бюджет и армия // Там же. С. 411-417; и др.

³⁴ См., напр.: Волынский Н. П. Постепенное развитие русской регулярной конницы
в эпоху Петра Великого. СПб., 1908.

³⁵ Подробную библиографию изданий очерков по истории отдельных соединений '
см.: Бескровный Л. Г. Очерки военной историографии России. Mi, 1962. С. 308-311. См.
также: Авдеев В. А. Военно-исторические исследования в русской армии (Вторая половина
XIX — начало XX века)// Военно-исторический журнал. 1986. №3. С. 81—84; Беловин-
скийЛ.В. Истории полков,русской армии// Военно-исторический журнал. 1988. №12.
С. 88-90.

³⁶ См. в этой связи: Новосельский А; А: Феодальное землевладение. Боярство, дво
рянство и церковь// Очерки истории СССР. Период феодализма. XVH¹ век. М., 1955.
С. 139-163; Чистякова Е. В. Волнения служилых людей в южных городах России в сере
дине XVII в. // Русское государство в XVII в. М., 1961. С. 254-271; Дворянство и крепост
ной строй России XVI-XVIII вв. М., 1975.

чала 1960-х гг., особенно после проведения известной дискуссии о происхождении русского абсолютизма, тематика исследований в этой области заметно расширяется, появляются новые работы по истории служилого населения, в том числе, выполненные на региональных материалах³⁷. Повышенный интерес к этим сюжетам отмечается ив современной историографии³⁸. В целом, на наш взгляд, можно говорить о том, что вопросы, связанные с положением служилого населения в структуре русского общества XVII в., его военными и хозяйственными занятиями, уже достаточно хорошо изучены . Этого, однако, нельзя сказать относительно истории войск «нового строя» в России.

В период до 1960-х гг. вышло несколько работ, в которых можно найти сведения о появлении в России войск «нового строя» и военных реформах в допетровскую эпоху. Ведущим специалистом по этой проблематике по праву считался

A. В. Чернов. В его монографии подчеркивалось, что военные преобразования,
имевшие место в это время, были закономерны и подготовлены всем ходом пред
шествующего развития Русского государства. Соглашаясь с выводом

B. О. Ключевского о преобладании в составе русской армии полков «нового строя»
уже к концу XVII в., Чернов в то же время утверждал, что они представляли собой

См., напр.: ЗагоровскийВ. Я. Белгородская черта. Воронеж, 1969; Он же. Изюм-ская черта. Воронеж, 1980; Скобелкин О. В. Социально-экономическое положение служилых людей Воронежского края во второй; половине XVII века. Воронеж, 1985. Из обобщающих работ см.: Веселовский С. Б.исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969; Троицкий СМ. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII веке (формирование бюрократии). М., 197^г4; Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России... ³⁸ См.: Козляков В. Н. Служилый «город» Московского государства XVII века: (От Смуты до Соборного уложения): Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 1999; Малое А. «Конность, людность и оружность» служилого «города» перед Смоленской войной // Цейхгауз. М., 2002. №2. С. 12-15. Из последних работ зарубежных исследователей см., напр.: Kivelson, V. Autocracy in the Provinces: The Muscovite Gentry and Political Culture in the Seventeenth Century. Stanford, 1996.

Итоги их изучения см.: Буганов В. И. Российское дворянство // Вопросы истории. 1994. № 1. С. 29-41; Андреев И. Л. Дворянство и служба в XVII веке// Отечественная история. 1998. № 2. С. 164-175.

национальную регулярную армию (в Европе же таковые, по его мнению, появились на сто лет позднее), а иностранцы не сыграли практически никакой роли в ее формировании. К такому же выводу он пришел и в одной из своих статей⁴⁰. В свете известных фактов этот вывод выглядит довольно странным, но становится вполне понятным, если принять во внимание время появления данной работы (первая половина 1950-х гг.). Свой отпечаток на нее наложила кампания по борьбе с космополитизмом и утверждению русского приоритета в самых различных областях.

Данная работа представляет для нас большую ценность. В ней прослеживается на конкретных примерах эволюция войск «нового строя» и фиксируется специфика их положения как в структуре самой армии, так и по отношению к различным группам служилого и тяглого населения. Кроме того, нельзя не отметить и того обстоятельства, что Чернов считал возможным прямо и без всяких оговорок относить эти войска к регулярной армии. Роль же ПетраI,'.по его мнению, заключалась в окончательной ликвидации, старой организации части*армии, еще отчасти сохранявшейся к концу XVII в., а также введении единого центрального управления вооруженными силами⁴¹. Ф. ИІ Калинычев также считал, что войска,. «нового строя» «обладали всеми,характерными.признаками регулярных армий эпохи.поднимавшегося абсолютизма»⁴². Полагая, подобные оценки все же слегка преувеличенными, мы,.тем не менее, не можем не отметить того вклада, который внесли эти исследователи в изучение русской военной истории допетровской эпохи.

Этой же теме посвятил свою кандидатскую диссертацию Mi Д. Рабинович, обративший внимание, помимо всего прочего, и на правовой статус людей, служивших в полках «нового строя»⁴³. Особенно* интересны собранные им данные о

⁴⁰ Чернов А. В: Вооруженные силы Русского государства в XV-XVII вв. М., 1954;
Он же. Вооруженные силы// Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век.
Mf, 1955; С. 439-456.

⁴¹ См.: Чернов А: В; Вооруженные силы Русского государства... С. 221-223.

⁴² Калинычев Ф. И. Правовые вопросы военной;организации Русского государства
второй половины XVII века. Mi, 1954. С. 167.

⁴³ Рабинович М:Д. Судьбы служилых людей,«старых служб» и однодворцев в пе
риод формирования регулярной русской армии в начале XVIII столетия: Автореф. дис. ...
канд. ист. наук. Mi, 1953;

тех изменениях, которые происходили в начале XVIIIb. с прежними категориями служилых людей «старых служб». Выводы его практически совпадали с выводами Чернова, хотя главная заслуга в деле преобразования армии приписывалась исключительно Петру I. Впрочем, это было общей установкой для советских исследователей, превозносивших деятельность Петра⁴⁴. Хотя виднейший специалист по военным реформам петровской эпохи ЛІГ. Бескровный, например, прямо утверждал: «Заслуга Петра I состояла в том, что он... использовал отечественный опыт, оправдавший себя на практике»⁴⁵. Скрупулезно изучив все меры Петра \ по формированию новой армии, а также достигнутые в ходе их воплощения результаты, он пришел к однозначному выводу: «Военные реформы, проведенные на рубеже XVII и XVIII веков, явились логическим завершением процесса возникновения и развития постоянной регулярной»армии и флота, продолжавшегося в течение XVII века»⁴⁶. Более того, им был недвусмысленно сформулирован тезис о том, что «в основе реформ первой четверти XVIII века лежал накопленный в XVII веке опыт в организации армии»⁴⁷. Несмотря; на определенную идеологическую тенденциозность, все перечисленные работы; внесли большой вклад в изучение истории вооруженных сил России, особенно с учетом того обстоятельства, что в последующие десятилетия данная тематика; к сожалению, практически не разрабатывалась.

⁴⁴ Зачастую,об этом говорят уже сами названия работ, см., напр.: Порфирьев Е. И.
ПетрІ — основоположник военного искусства русской» регулярной армии, и флота.
М., 1952. Аналогичной точки зрения, придерживались и теоретики военно-исторической
науки: «Русское войско XVII в. не являлось регулярной армией... Это было время увели
чения постоянного войска и развития элементов регулярства» {Разин Е. А. История воен
ного искусства. СПб., 1999. Т. 3. С. 218).

⁴⁵ Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. Очерки. М., 1958. С. 22.

⁴⁶ Там же. С. 632.

⁴⁷ Там же. С. 633. В одной из своих статей он также утверждал, что «накопленный
опыт в области комплектования и организации войск нового строя явился важным усло
вием для решения вопроса о создании в короткий срок большой регулярной армии в пер
вой четверти XVIIIb.» {БескровныйЛ. Г. Реформа армии и создание военно-морского
флота// Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия в первой четверти XVIII в.
Преобразования Петра I. М, 1954. С. 343).

Нужно заметить, что история русской армии вообще не относилась к числу популярных тем в отечественной» историографии 1960-х—1980-х гг. За эти десятилетия вышло лишь несколько посвященных ей работ⁴⁸. Более того, были поставлены под сомнение изложенные выше положения, в частности, и тезис о глубокой внутренней связи процесса формирования регулярной:армии петровской эпохи с опытом организации войск «нового * строя» на протяжении і предшествующего столетия. П. П. Епифанов,. например, категорически \ утверждал, что «непосредственная преемственность между набранным Петром I „прямым регулярным войском" и солдатской, пехотой XVII > века исключалась»⁴⁹. С его точки зрения, ни о какой регулярной армии в России XVII в: говорить невозможно, равно как и о преемственности армейской реформы Петра 1с деятельностью его предшественников: «Факты не подтверждают мнения некоторых историков (В: О; Ключевский, А. ВЇ Чернов) о возникновении уже в \ допетровской \ России вполне сложившейся! регулярной армии»⁵⁰. Свое мнение он обосновывал тем; обстоятельством,¹ что петровская реорганизация і армии і «совпала с новою полосой в; эволюции * военного дела», стимулом для которой явились «количественные и качественные сдвиги в производстве оружия \ всех видову особенно огнестрельного, в последние десятилетия J XVII века»⁵'... Более сдержанную позицию занимало большинство специалистов по истории вооруженных сил PoccHH'XVIIIcmneTHfl. В частности, М: Д. Рабинович, используя собранные им данные о судьбе войск «нового строя», атакже стрелецких полков, показал, что именно эти соединения на первых порах послужили основой для строительства регулярной армии в петровскую эпоху⁵². Да;и описывая ход первых рек-

См:, напр.: Епифанов П. П. Очерки из истории армии и военного дела: в России (вторая половина XVII — первая половина XVIII вв.): Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. МП, 1969;. Он же: Войско// Очерки русской культуры XVIL века. М., 1979: Ч. 1. С.234-264; Каргалов В. В. Засечные черты и их роль в обороне Русского государства в XVI-XVII веках // Военно-исторический журнал. 1986. № 12. С. 61-67.

⁴⁹ Епифанов П. П. Очерки из истории армии и военного дела:.. С. 14;

⁵⁰ Там же. С. 13.

⁵¹ См.: Там же. С. 14.

⁵² Си.: Рабинович М.Д. Формирование регулярной русской армии накануне Север
ной войны // Вопросы военной і истории России. XVIII и первая половина XIX веков.

рутских наборов, предпринятых Петром в процессе подготовки к войне со Швецией, он отмечал практически те же характерные черты и особенности, что были свойственны производившимся на протяжении второй половины XVII в. наборам «даточных людей» в состав полков «нового строя». Впрочем, для большинства исследователей эти вопросы считались, в общем, уже закрытыми.

Только в последние 10-15 лет снова повысился интерес к данной проблематике, и стали появляться обобщающие труды, а также исследования теоретического характера, зачастую по-новому переосмысливающие и интерпретирующие уже известные данные⁵ . Почти все они имеют единую концептуальную основу, которая представляется нам вполне убедительной и соответствующей накопленным к настоящему времени фактам. К ним примыкают по своему идейно-теоретическому содержанию и труды зарубежных исследователей, посвященные данной проблематике⁵⁴. Господствующая в современной историографии точка зрения по интересующим нас вопросам заключается в следующем.

На протяжении всего XVII в. полки «нового строя» в России сосуществовали со старой поместной конницей, хотя во второй половине века наметилась устойчивая тенденция к вытеснению ими последней и завоеванию преобладающих пози-

М., 1969. С. 221-233; Он же. Полки Петровской армии, 1698-1725. Краткий справочник. М., 1977.

⁵³ Из обобщающих трудов см.: Военная история Отечества с древних времен до
наших дней: В 3 т. М., 1995. Т. 1; История военной стратегии России. М., 2000; Военная
история России. М., 2001. См. также: Леонов О. Г., Ульянов И. Э. Русская пехота, 1698-
1801: Боевая летопись, организация, обмундирование, вооружение, снаряжение. М., 1995;
Яковлев В: В; История крепостей. СПб., 1995; Казаков А. В., Сазонов О. Н. Военная исто
рия (факты, события, процессы). СПб., 1999; Копылов И. А. От регулярных войск к регу
лярной армии. О дате создания Российской Армии// Военно-исторический журнал. 1999.
№ i.e.63-67.

⁵⁴ См., напр.: Hellie, R. Enserfment and Military Change in Muscovy. Chicago, 1971;
Keep, J. Soldiers of the Tsar: Army and Society in Russia, 1462-1874. Oxford, 1985; Ral
ston, D. Importing the European Army: The Introduction of European Military Techniques and
Institutions into the Extra-European World, 1600-1914. Chicago, 1990; Stevens, С Soldiers on
the Steppe: Army Reform and Social Change in Early Modern Russia. DeKalb, 1995.

ций в составе русской армии. Исследователи расходятся во мнениях относительно степени этого преобладания, а также того, чем мог бы в итоге завершиться ? этот долгий процесс, не будь он резко ускорен петровскими преобразованиями. Однако к моменту введения военных округов (разрядов) в 1680 г. и проведения всеобщего «разбора ратных людей» в 1681 г. такое преобладание было уже налицо. До самого конца XVII в. значительную роль в этом процессе играли иностранные специалисты, офицеры и генералы, однако среди высшего и особенно среднего командного состава были и русские люди, причем их доля постоянно росла. Служба рядовых в этих войсках носила характер скорее рекрутской повинности«(наборы «даточных людей», по одному человеку с определенного количества дворов, а также обязательная запись «в службу» детей боярских), чем добровольного найма, принятого в армиях государств Западной Европы того времени. Тем і не менее, своими боевыми качествами эти войска заметно превосходили дворянскую конницу, так что у московского правительства не оставалось иного выбора, как продолжать их организацию и комплектование. Так была подготовлена почва для военной реформы Петра I и созданы необходимые условия для начала процесса перевода русской армии на регулярную основу в XVIII в..

Переходим теперь ко второй части обзора. Здесь нами будут охарактеризованы работы по истории Сибири, посвященные некоторым проблемам, связанным с темой нашего исследования.

Дореволюционная историография, к сожалению, не содержит достаточного объема материалов по интересующим нас вопросам. Следует заметить, что даже к началу XX в. разработка основных проблем сибирской истории — процесс колонизации, роль в нем различных общественных и национальных групп (в том числе, западноевропейцев), межэтнические контакты и культурные связи пришельцев с местным населением и т. д. — находилась лишь на начальной стадии". В связи с изучением истории сибирской ссылки, например, исследователями XIX — начала XX вв. (работы некоторых из них переизданы на протяжении последнего десятилетия) была поставлена проблема присутствия в Сибири значительного числа ино-

Подробнее об этом см.: Мирзоев В. Г. Историография Сибири (Домарксистский период). М; 1970. С. 295-387.

странцев. П. А. Словцов считал, что «иноземцы», особенно европейцы, быстро заразили население Сибири всеми «пороками» своего времени⁵⁶, но эта крайняя точка зрения в дальнейшем поддержки не получила. П. Н. Буцинский в своей капитальной работе связывал появление в Сибири «иноземцев» с целенаправленной правительственной политикой, направленной і на скорейшее заселение и освоение недавно присоединенной территории⁵⁷. Напротив, Н. М. Ядринцев > утверждал, что Сибирь чуть ли не изначально рассматривалась московским правительством как место ссылки, и речь здесь может идти лишь о результатах репрессивной государственной политики⁵⁸. Более сдержанную позицию занимал Н. Н. Оглоблин, считая ссылку лишь одной из форм административной колонизации Сибири. Иностранцы, по его мнению, вносили «более или менее в сибирскую жизнь те или другие зачатки европейской культуры,того времени»⁵⁹. Во многом сходную с ним позицию занимал С. А. Белокуров. В его работе о Юрии Крижаниче (конкретно — в главе, посвященной пребыванию последнего в Сибири) можно » обнаружить и некоторые факты, напрямую относящиеся к истории сибирских войск «нового строя». Так, в ней і приводятся данные за 1667 г. о численности воинских соединений, дислоцированных в Тобольске, а также именные списки людей, сосланных в Сибирь в 1660-е гг., многие из которых позднее оказались на службе в сибирских полках⁶⁰.

«К удивлению, первые семена ложной жизни... были заброшены в Сибирь Литвою, служившею в рядах с казаками, не замедлившими тому же научиться». См.: Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. (СПб., 1886). Новосибирск, 1995. С. 108.

⁵⁷ Буцинский П. Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. (Харь
ков, 1889) // Сочинения: В 2 т. Тюмень, 1999. Т. 1. С. 193-204.

⁵⁸ Ядринцев Я М. Сибирь как» колония. (СПб., 1892)// Сочинения: В 2 т. Тю
мень, 2000. Т. 1. С. 134-227. См: также: Он же. Исторические очерки русской ссылки//
Дело. 1870. № 10; Он же. Колонизационное значение русской ссылки // Дело. 1870. № 12.

⁵⁹ Оглоблин Я. Я. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768 гг.):
В 4 ч. М., 1900. Ч. 3: Документы по сношениям местного управления с центром. С. 60.

⁶⁰ Белокуров С. А. Юрий Крижанич в России (по новым документам). М, 1901.
С. 109-113; Приложение № 5. С. 39-75.

Не проходили мимо факта существования этих войск на территории Сибири и авторы трудов более общего характера⁶¹.

Н. Н. Оглоблин первым приступил к разработке архивных материалов, связанных с военной службой попадавших в Сибирь «иноземцев». Его перу принадлежит ряд работ, посвященных различным эпизодам сибирской истории, связанным с деятельностью служилого населения⁶². А в своем «Обозрении столбцов и книг Сибирского приказа» он выделил столбец № 100 — «Дело об устройстве в Сибири рейтар, драгун и беломестных казаков, 1671-1695 гг.», и дал краткую его аннотацию⁶³. Данную публикацию можно считать одной:из важнейших для изучаемой темы, поскольку именно материалы, содержащиеся в этом деле, являются ключом к ее разработке. В частности, Оглоблин дал характеристику основных документов, представленных в данном столбце: доклад 1677 г., посвященный предшествующей истории сибирских полков, именные росписи рядовых рейтар и драгун, а также офицерского состава, заразные годы и т. д. Таким образом, эта публикация означала постановку проблемы и намечала пути ее возможной разработки. К сожалению, в последующие десятилетия она (перестала привлекать внимание исследователей.

Первым из советских историков значительное внимание роли служилых людей в освоении Сибири уделил С. В: Бахрушин. Не касаясь всей его многогранной исследовательской деятельности; остановимся только на одной из его статей; которая имеет непосредственное отношение к нашей теме, поскольку в ней, среди прочего, анализируется деятельность стольника П. И. Годунова, бывшего в

См.: Щеглов И. В; Хронологический перечень важнейших данных из истории» Сибири, 1032-1882 гг. (Иркутск, 1883). Сургут, 1993. С. %Ъ-Ы;Андриевич В. К. Исторический очерк Сибири. СПб., 1889. Ч; 1. С. 159;

⁶² См., напр.: Оглоблин КН. Заговор томской «литвы» в 1634 г. // Чтения в истори
ческом обществе Нестора-летописца. Киев, 1894. Кн. 8; Он лее. Томский бунт 1637" —
1638 гг.// Исторический вестник. 1901. № 7. С. 229-250; Он же. К истории Томского бун
та 1648г.// Чтения в императорском обществе истории и древностей российских.
М., 1903. Кн. 3. С. 3-30; и др. работы.

⁶³ Оглоблин Н. Н. Обозрение... Ч. 3. С. 266-267.

1667-1669 гг. тобольским воеводой . Бахрушин довольно подробно описал реформу сибирских полков «нового строя», предпринятую Годуновым (не касаясь, правда, ее результатов), а,также бунт против воеводы тобольских служилых людей в 1668 г., в котором активно участвовали и офицеры из этих полков. По сути, данная статья стала первой в советской,историографии работой, в которой был напрямую затронут один из фрагментов рассматриваемой нами темы.

Однако в дальнейшем проблема реорганизации; сибирского «войска» опять «выпала» из поля зрения советских историков, которые вслед за В. И. Шунковым переключились на изучение процессов земледельческой колонизации края и истории сибирского крестьянства, включая иногда в состав последнего даже служилых людей. Тем не менее, отдельные сюжеты нашей темы, так или иначе, фигурировали в ряде исследований. В одной из монографий того же Шункова упоминалось о размещении по крестьянским слободам Тобольского уезда отрядов сибирских войск «нового строя» при воеводе П. И. Годунове⁶⁵. В работах А. А. Кондрашенкова⁵ и

A. А. Преображенского встречаются сведения о взаимоотношениях крестьян и рас
квартированных по слободам драгун⁶⁶. А в одной из статей Н. В. Устюгова доволь
но подробно описана та роль, которую сыграли части полков «нового строя» в ходе
подавления антирусского восстания башкир в 60-х гг. XVII в.⁶⁷.

С начала 1960-хгг., впрочем, появляется ряд исследований, специально посвященных сибирским служилым людям, их занятиям и роли в процессе колонизации Сибири. Для нас определенный интерес представляют работы

B. А. Александрова, А. А. Люцидарской, А. Д. Колесникова, В. Н. Курилова,

Бахрушине. В) Воеводы Тобольского разряда в XVII в.7/ Науч. тр.: В 4 т. М., 1955. Т. 3. Ч; 1. С. 252-296.

⁶⁵ Шунков В. И: Очерки по истории- колонизации Сибири> в XVII — начале
XVIII веков. М; Л., 1946. С. 146-150.

⁶⁶ Кондрашенков А. А. Крестьяне Зауралья і. в XVII-XVIH веках. Челябинск, 1969.
Ч. 2. С. 171-172; Преображенский А. А.Урал и Западная Сибирь в конце XVI — начале
XVII в. М., 1972. С. 347-349.

⁶⁷ Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662-1664 гг.// Исторические записки.
1947. Вып. 24. С. 30-110.

Н.Ф.Емельянова и других авторов . Правда, в них речь идет, прежде всего, об участии служилых людей в торговой и промышленной деятельности, а большинство аспектов военной службы затронуты слабо. Исключение составляет лишь монография В. А. Александрова и Н. Н. Покровского, в которой им уделено немало внимания⁶⁹. Активно же стали разрабатываться, эти вопросы только в последние 10-15 лет вследствие резко возросшего интереса к истории сибирского казачест-ва⁷⁰.

Особого внимания заслуживают труды Г. А. Леонтьевой и Н. И. Никитина, посвятивших свою научную деятельность именно анализу различных сторон жизни и занятий сибирских служилых людей: внутренней организации и способов' комплектования сибирского служилого сословия, обязанностей и материального обеспечения служилых людей, их сельскохозяйственных и торгово-промышленных за-

Александров В: А. Русское население Сибири XVII — начала XVIII в. (Енисейский край). М., 1964; ЛюцидарскаяА. А. К вопросу о роли служилого населения в развитии г. Томска во второй половине XVII в. // Очерки социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1972. Ч. 2. С. 5-14; Колесников А. Д. Русское население Западной Сибири в XVIII — начале XIX в; Омск, 1973; Миненко Н. А. Русское население Нижнего Приобья в XVIII — первой половине XIX в. (источники, динамика, размещение и сословный і состав)// Вопросы истории Сибири; досоветского периода. Новосибирск, 1973. С. 245-263; Курилов В. Н. Социальная структура населения сибирского города XVII в: (по материалам Тюмени) // Некоторые вопросы истории древней и современной Сибири. Новосибирск, 1976. С. 28-39; Емельянов Н. Ф. Население Среднего Приобья в феодальную эпоху. Томск, 1980-1982. Ч. 1-2; Быконя Г. Ф. Русское неподатное население Восточной Сибири в XVIII — начале XIX вв. Красноярск, 1985.

⁶⁹ См.: Александров В. А:, Покровский Н. Н. Власть и общество. Сибирь в XVII в.
Новосибирск, 1991. С. 75-107 и далее.

⁷⁰ См., напр.: Казаки Урала и Сибири в XVII-ХХвв.: Сб. науч. тр. Екатерин
бург, 1993; История казачества Азиатской России: В 3 т. Екатеринбург, 1995; Ники
тины. Я. Начало казачества Сибири. М., 1996; Недбай Ю. Г. История казачества Запад
ной Сибири, 1582-1808 гг.: Краткие очерки: В 4 ч. Омск, 1996; Михащенко А. Л. Казачест
во Южного Зауралья. Курган, 2000; Фабрика Ю. А. Сибирский щит (становление сибир
ского воинства и военные деятели Сибири). Новосибирск, 2001.

нятий . В своей известной монографии Никитин упомянул и о «разборе» служилых людей в городах Тобольского разряда, проводившемся в 1659/60 гг. тобольским воеводой князем И. А. Хилковым. Этим «разбором» сопровождался набор служилых людей в организовывавшиеся воеводой войска «нового строя»⁷². Собранные и проанализированные Н. И. Никитиным данные позволяют нам проводить сравнения между сибирскими полками «нового строя» и остальными формированиями «ратных людей» для определения места и роли сибирских полков в общей структуре русских вооруженных сил на территории Сибири, их статуса, материального положения и т. д. Кроме того, данная монография представляет собой редкий по качеству пример обобщения на высоком теоретическом уровне накопленных в большом количестве исторических фактов, вследствие чего она и дает читателю целостную картину существования различных групп служилого населения в условиях Сибири XVII в.

В перечисленных выше работах можно найти довольно много упоминаний о сибирских войсках «нового строя», однако почти все они, к сожалению, довольно

⁷¹ Леонтьева Г. А.Служилые люди Восточной Сибири во второй половине XVII —
первой четверти XVIII в. (по материалам Иркутского и Нерчинского уездов): Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. М., 1972; Она оке. Волнения служилых людей в Восточной Сиби
ри в 80-х годах XVII в. // Русское население Поморья и Сибири (Период феодализма).
М., 1973. С. 94-105; Она же. Роль служилых людей в экономическом становлении и раз
витии сибирского города в XVII — первой четверти XVIII в. (историография) // Историо
графия городов Сибири конца XVI— начала XX в. Новосибирск, 1984. С. 100-124; Она
же. Пашня служилых людей Сибири в XVII—начале XVIII вв. // Земледельческое и
промысловое освоение Сибири XVII — начала XX века. Новосибирск, 1985. С. 3—18; Ни
китин Н. И. Военнослужилые люди и освоение Сибири' в XVII веке // История СССР.
1980. № 2. С. 161-173; Он же. Государственное обеспечение гарнизонов Тобольского раз
ряда в XVII в. // Общественно-политическое развитие феодальной России. М., 1985. С. 51-
70; Он же. О характере расселения и землепользования служилых людей в Сибири в
XVII в. // Аграрный строй в феодальной России. XV — начало XVIII в. М., 1986. С. 153-
173; Он же. О практике управления сибирскими гарнизонами в XVII в.// Торговля, про
мышленность и город в России XVII — начала XIX в. М., 1987. С. 103-115.

⁷² Никитин Н. И. Служилые люди в Западной Сибири XVII века. Новоси
бирск, 1988. С. 73-75.

фрагментарны. Самостоятельного значения интересующим нас войскам авторы, как правило, не отводили. И лишь на протяжении последнего десятилетия появляется ряд исследований, прежде всего, посвященных истории Зауралья, в которых войска «нового строя» выделяются в качестве специального объекта изучения⁷³. В них представлен довольно значительный по объему блок сведений, относящихся непосредственно к существованию в этом регионе войск «нового строя», прежде всего, драгунских соединений. Наиболее ценны в этом отношении работы В1 Д: Пузанова⁷⁴. Им введен в научный оборот целый корпус данных по истории сибирских драгун, а также проанализирован процесс перевода их в конце 80-х гг. XVII в. в ряды беломестных казаков. О том же, как проходили на территории Сибири преобразования Петра Г и как они отразились, в частности, на положении сибирского служилого населения; писали, например; М; О:'Акишин и Ю. Г. Недбай⁷⁵. Стоит указать и на то, что в исследовательской литературе второй половины XX в. периодически! затрагивалась проблема роли и участия «иноземцев» (европейцев) в процессе освоения Сибири. Правда, при этом основное внимание истори-

⁷³ Менщиков В. В. Особенности заселения; Южного Зауралья в XVII-XVIH вв. // Земля Курганская: прошлое и настоящее. Курган, 1992. Вып. 3. С. 56-61; Он лее. Южное Зауралье в XVII-XVIII вв.7/ История Курганской области. Курган, 1995. Т. 1. С. 103-194; Шлепенков Е: В. Военно-оборонительная система Зауралья в XVII-XIX веках (по литературе)// Земля Курганская: прошлое и настоящее. Курган, 1996. Вып. 17. С. 3-36; Вершинин Е. В. Неверность «бродячих царевичей»: Зауральское степное пограничье в XVII в. // Родина. 1998. № 1. С. 60-63.

⁷⁴¹ См.: Пузанов В: Д. Зауралье в XVII веке. Русские и кочевники// Земля Курган
ская: прошлое и настоящее. Шадринск, 1994; Вып. 7. С. 73-78; Он же: Условия формиро
вания военно-административной системы в Зауралье (XVI-XVII вв.)// Итоги и задачи ре
гионального краеведения. Курган, 1997. С. 68-76; Он же. Военно-административная сис
тема России в Южном Зауралье (конец XVI — начало XIX в.): Дис канд. ист. наук.

Курган, 1999; Он же. Строительство вооруженных сил на юге Зауралья (50-е гг. XVII — 20-е гг. XVIII вв.) // Зауралье в панораме веков: Межвуз. сб. науч. тр. Курган, 2000. С. 50-75:

См.: Акишин МО: Полицейское государство и сибирское общество. Эпоха Петра Великого. Новосибирск, 1996; Недбай Ю. Г. Казачество Западной Сибири в эпоху Петра Великого. Омск, 1998.

ков было сосредоточено на так называемой «литве» (т. е. выходцах из Речи Поспо-литой) . Вопросы же, связанные с пребыванием в Сибири «немцев», под которыми' понимались, прежде всего, представители западноевропейских государств, только начинают исследоваться,' хотя уже сейчас есть несколько работ, посвященных жизни и і служебной деятельности европейцев в Сибири < XVII в.⁷⁷ Кроме того, в одной из статей А. С. Зуева как раз затронут сюжет, связанный с проблемой укомплекто-вания сибирских войск «нового строя» офицерскими кадрами . Нельзя также не упомянуть и о том «банке данных» по сибирским «иноземцам» XVII столетия, над составлением которого на протяжении уже более 10 лет ведется работав Институте истории СО РАН под руководством д-ра ист. наук Д. Я; Резуна.

См.: Бояршинова 3: Я. Население Томского уезда в первой)половине XVII в. // Тр. Томск, гос. ун-та. Сер.: Ист.-филол.. науки. Томск, 1950. Т. 112. С. 23-210; Емельянов Н. Ф. Томские служилые люди «литва» в XVII'— первой'четверти XVIII вв.7/ Проблемы исторической демографии: СССР; Томск, 1982. Вып. 2. С. 34-42; Никитин Н. И. Тобольская «литва» в XVII в. // Город и горожане России в XVII — первой половине XIX в.. М;, 1991. С. 47-73; Соколовский И. Р. Участие: служилых людей польско-литовского происхождения в присоединении и освоении Сибири в XVII в. (Томск, Енисейск, Красноярск): Автореф. лис:... канд. ист. наук. Новосибирск, 2000.

⁷⁷ Резун Д. Я. Выходцы из стран Центральной и Западной; Европы на русской ка
зачьей службе:в Ch6hph!XVII в. II Гуманитарная наука в России: соросовские лауреаты.
История. Археология. Культурная антропология и этнография. М;, 1996. С. 125-130; Не
мецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. Новосибирск, 1999-2002.
Вып. 1-3; Лютеране в Сибири. Омск, 2000. В масштабах всей страны.это явление:также
привлекает заметное внимание исследователей. См;, напр.: Лебедев А. Л. Служилые «ино
земцы» в России XVII века (1613-1689 гг.): Автореф; лис. канд. ист. наук. Яро
славль, 1998; ОрленкоС. П. Правовой статус выходцев из Западной! Европы: в России?
XVII в: // Вопросы истории. 2000; № 6. С. 137-141; Он же. «Немцы» и московское прави
тельство в XVII веке // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культу
ры. Mi, 2001; Вып. 4. С. 15-26; ФилюшкинА. И. В Россию — жить и служить: Иноземцы в
пределах государства российского // Родина. 2001. № 10. С. 53-57..

⁷⁸ Зуев А. С. Дело о полке Эгерата (к вопросу об организации в Сибири в 1660-х гг.
полков «нового строя») // Социокультурное развитие Сибири ;XVII-XX века: Бахрушин-
ские чтения 1996 г.; Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1998; С. 11-20.

Таким образом; обзор литературы показывает, что при всем многообразии исследований по отдельным сюжетам, связанным с нашей темой, существует лишь считанное число работ, посвященных непосредственно интересующим нас проблемам. Максимум же; на что можно рассчитывать при анализе остальных — это получение необходимой информации по более общим вопросам.

Целью исследования является изучение конкретного исторического феномена— войск «нового строя», формировавшихся на территории Сибири, а также всех изменений, происходивших с ними на протяжении их существования. Рассмотрение данного феномена мы будем вести с точки зрения того, какую роль сыграло их появление и развитие в процессе перевода русской армии на регулярную основу, начавшегося еще в XVIL столетии и резко активизированного в петровскую эпоху. Кроме того, необходимо і проанализировать, каким? образом использовался опыт организации подобного рода соединений в ходе военных преобразований Петра I. Для достижения поставленной цели требуется решить ряд конкретных задач, а именно:

12. Выяснить, каковы были причины появления этих войск в Сибири на общем фоне складывавшейся в стране военно-политической ситуации и тех изменений, которые происходили в составе русской армии на протяжении второй трети XVII в.;

13. Показать, насколько соответствовали результаты их боевой (и не только) деятельности тем ожиданиям, которые на; них возлагались, проанализировать их функциональное назначение, поставленные перед ними задачи, а также степень их выполнения;

3: Проследить за их дальнейшей эволюцией и объяснить все происходившие изменения в их статусе, составе, материальном положении и т. д. в связи с началом строительства русской регулярной армии, на основании чего определить их место и роль в этом процессе;

4. Отметить, какими они обладали специфическими,чертами (под влиянием сибирских условий) по сравнению с аналогичными войсками в других регионах страны, и продемонстрировать, каким образом эти особенности сказались на их дальнейшей судьбе;

5. Подвести итоги эволюции данных соединений, выяснить причины их временного расформирования. и его последствия, а также охарактеризовать влияние, которое оказал опыт организации войск «нового строя» на проведение армейской реформы Петра I в стране в целом, а также на территории Сибири в частности.

Успешное решение этих задач приведет к получению целостной картины того, что представляли собой сибирские войска «нового строя» на протяжении второй половины XVII в., и позволит нам дать четкий ответ на вопрос о том, какое место мы должны отвести данному феномену в процессе подготовки петровских военных преобразований, а также на начальном этапе их проведения.

Объектом исследования являются войска «нового строя», существовавшие натерритории Сибири во второй половине XVII в; В качестве предмета исследования мы обозначаем процесс их формирования, состав и структуру, служебные функции, все изменения, происходившие с ними (т. е. внутреннюю эволюцию изучаемого объекта), те процессы, которыми сопровождалось их существование, а также влияние, оказанное опытом их организации на ход армейской реформы Петра I на территории Сибири, особенно на начальном ее этапе, на рубеже XVII-XVIII вв. Поскольку данная тема до сих пор не привлекала к себе специального внимания исследователей, мы вынуждены сформулировать понятие предмета в столь широком * смысле. Кроме того, нам придется уделить значительное место и некоторым группам служилого населения Сибири XVIIb. Для наиболее полной характеристики положения сибирских полков нам потребуются данные о службах сибирских детей боярских, казаков и стрельцов, их материальном положении, жаловании и т. д. Это поможет, прежде всего, выяснить служебный статус сибирских войск «нового строя» и определить, можно ли считать их регулярными. В «силу этого мы и используем здесь именно такое расширенное определение предмета исследования, не ограничивая его лишь рамками непосредственно изучаемого явления.

Хронологические рамки исследования применительно к интересующему нас предмету устанавливаются следующим образом. Нижней хронологической границей является 1659 год, ознаменовавшийся началом формирования в Сибири войск «нового строя» после приезда в Тобольск воеводы князя И. А. Хилкова, получившего на этот счет соответствующий наказ от царя Алексея Михайловича.

Верхней границей является 1689 год, когда соединения сибирских войск «нового строя» были временно расформированы, а их личный состав переведен в ряды беломестных казаков. Впрочем, в процессе исследования нам неизбежно придется обращаться как к событиям предшествующих десятилетий, связанным с формированием первых полков «нового строя» в России, так и к начальному этапу армейской реформы Петра I, распространившейся на территорию Сибири с 1698 г. Поэтому, на наш взгляд, правильнее будет ограничить изучаемый период времени такими рамками: середина XVII в. (нижняя граница) — рубеж XVII-XVIII вв. (верхняя граница).

Территориальные рамки работы включают в себя всю Сибирь. Однако войска «нового строя» существовали лишь на части сибирской территории, конкретно— на юге Западной Сибири. В рамках административно-территориального деления того времени і это, прежде всего, Верхотурский, Тобольский, Тюменский, Туринский и Тарский уезды, т. е. большая часть территории Тобольского разряда. Ареал же непосредственного расположенияи действий сибирских войск «нового строя» охватывал лишь Тобольский и отчасти Верхотурский уезды,, по большей части, остроги и слободы, находившиеся внутри их административных границ. Однако этот ареал не может быть выделен абсолютно четко, поскольку он постоянно изменялся в зависимости от военной ситуации в регионе. В первую очередь, это касается положения на южных границах русских владений в Западной Сибири в описываемое время.

В силу этого мы и не сочли возможным ограничивать территориальные рамки исследования лишь Тобольским и Верхотурским уездами. Хотя, разумеется, при ближайшем рассмотрении истории сибирских полков «нового строя» сразу же становится ясно, что центр всей активности в этой сфере (как и во многих других) находился именно в Тобольске — административном центре Сибири того времени. Но об этом в свое время уже убедительно писал С. В. Бахрушин, поэтому нам остается лишь констатировать данный факт . Таким образом, при определении терри-

«Тобольский воевода является главнокомандующим сибирскими военными силами. На нем лежит забота о военной безопасности страны...» (Бахрушин С. В. Воеводы Тобольского разряда... С. 255).

ториальных рамок исследования мы можем говорить о большей части территории Тобольского разряда, включающей следующие уездные города: Тобольск, Верхотурье, Тара, Тюмень и Туринск, а также расположенные на территории соответствующих уездов поблизости от них остроги и слободы. Это, казалось бы, ставит под сомнение правомочность расширения границ исследования до масштабов всей Сибири. Однако проблема в том, что если бы мы обозначили конкретную местность — юг Западной Сибири, это автоматически подразумевало бы, что войска «нового строя» присутствовали ив других регионах Сибири: Чтобы; избежать подобной двусмысленности, мы и берем в качестве изучаемой территории всю Сибирь. Само собой разумеется, что в процессе исследования s нам приходилось обращаться и к истории существования подобных соединений в европейской части страны.

Таким образом, более точно предмет и рамки нашего исследования можно обозначить следующим образом — процесс формирования и эволюция войск «нового строя» наюге Западной Сибири на протяжении второй половины XVII в., их служебные функции, состав и структура.

Методология. В качестве методологической основы исследования на теоретико-философском уровне нами избраны те идеи неокантианской школы, на базе которых X.-F. Гадам ером и его последователями была построена теория герменевтики — искусства прочтения исторического текста; Важнейшим ее положением является определение работы с любым текстом как «события, в котором осуществляется представление прочитанного содержания»⁸⁰. С его помощью преодолевается тот разрыв во времени, что отделяет исследователя, как субъекта познания, от объекта, на который направлено его внимание. Возникнув поначалу в качестве теоретического обоснования истории.культуры как самостоятельной отрасли исторического знания⁸¹, принципы герменевтики нашли свое применение практически во всех сферах исторической науки. Обоснование их практической значимости в рам-

⁸⁰ ГадсшерХ.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики.. М., 1988.
С. 215. Эти идеи были известны и в русской исторической науке начала XX в., см.: Лаппо-
Данилевский А. С. Методология истории: В 2 ч. СПб., 1913. Ч. 2: Методы исторического
изучения. С. 342-352 и далее.

⁸¹ См.: Хейзинга И. Задачи истории культуры//Хейзинга И. Homo Ludens; Статьи
по истории культуры. М., 1997. С. 215-271.

ках научного познания в целом было дано сначала представителями неогегельянской философской школы (в частности, Б. Кроче), а затем и экзистенциализма (К. Ясперс)⁸². В данной работе, наряду с общенаучными методами исследования, мы используем именно эти давно и успешно применяемые в рамках исторической науки способы познания объективной реальности, недоступной нам; непосредственно.

Теперь следует остановиться на более частных методологических вопросах, прежде всего, связанных с изучением истории армии. Некоторые из теоретических разработок в этой сфере оказываются необходимыми для нашего исследования; Так, уже давно стало аксиомой положение о том, что армия любого типа непосредственно связана с той исторической эпохой, в которую она существует, будучи одним из законодательно оформленных институтов, который; с одной стороны, являет собой отражение внешней и внутренней политики того или иного государства, а с другой — несет на себе неизгладимый отпечаток специфики того общества, из недр которого она возникает . В принципе; эта особенность свойственна любым государственным институтам и всегда должна приниматься во внимание при их изучении.

В свою очередь, армия может рассматриваться с точки зрения следующих аспектов: 1) как один из важнейших институтов того или иного государства, напрямую связанный с его политическим режимом и гарантирующий его суверенитет; 2) как один из каналов вертикальной социальной мобильности, строящийся в соответствии с требованиями того или иного типа общественного устройства; 3) наконец; как полицейская'сила, направленная на поддержание порядка внутри страны, не говоря уже о ее прямом назначении — защите от внешнего врага; Все

Кроче Б. Теория и история историографии. М., 1998. С. 9-31, 40-57; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 271-280.

⁸³ Это положение, высказанное еще К. Клаузевицем {Клаузевиц К. О войне. М., 1999. С. 34—77, 179-187, 334-345), признается в качестве основополагающего всеми специалистами по отечественной военной истории. См., напр.: История военной стратегии России. М., 2000. С. 5—12, 17—45; Золотарев В. А. Военная безопасность Отечества (исто-рико-правовое исследование). М., 1998. С. 80-95, 237-244; Тюшкевич С. Л. Законы войны: сущность, механизм действия, факторы использования. М., 2002. С. 16-39; и др.

35"

эти аспекты (хотя и в различной степени) имеют, определенное значение при изучении истории войск «нового строя» в Сибири XVII в.

Кроме того, немаловажное значение для нас имеют и работы, выполненные в рамках такой отрасли исторической науки, как военно-историческая антропология. За последние годы именно антропологическая сторонам военно-исторических исследований в; наибольшей? степени; привлекает к себе внимание специалистов⁸⁴. Особо хотелось бы \ отметить одну из статей теоретико-постановочного характера, принадлежащую перу Е. С. Сенявской⁸⁵, в которой в \ концентрированном виде изложены предмет и задачи? этого направления; условно * именуемого «человек на войне». Не вдаваясь в подробности, укажем лишь на его связи с такими областями; как социальная история, история повседневности, историческая психология, придающие ему междисциплинарный; характер.- Таковы те теоретико-методологические основы, на^ которые мы опирались в ходе работы над диссертацией;

Одной из главных задач для нас являлось введение в научный оборот, нового фактического материала г и; восстановление на і его основе истории і полков «нового строя» в Сибири; Поэтому при работе над избранной і темой мы остановились, на; хронологически-проблемном подходе, применяемом наряду с общеисторическими методами познания (с использованием принципов; историзма и логической реконструкции), как практической методике исследования;

Исходя из сформулированного выше: определения предметам исследования; необходимо расчленить весь изучаемый период, в течение которого существовали -сибирские войска «нового строя», на несколько хронологических этапов; Без определения і этих этапов і нельзя получить четкой картины процесса развития и эволюции исследуемого явления. В этом помогает и сама последовательность событий; Однако одного лишь хронологического изложения материала; разумеется, недостаточно, необходим f также анализ, тех проблем, из которых складывается вся; тема в і

⁸⁴ См.: СенявскаяЕ: С. Человек; на войне. Историко-психологические очерки..
М., 1997; Военные.традиции России: история, психология, культура. СПб., 2000; Человек
и война (Война как явление культуры): Сб. статей. М;, 2001:

⁸⁵ Сенявская Е. С. Военно-историческая; антропология — новая; отрасль историче
ской науки // Отечественная история. 2002. № 4. С. 135-145:

целом. Для того, чтобы получить целостную картину исследуемого явления, эти проблемы должны рассматриваться во взаимосвязи и, что не менее важно, в конкретно-историческом разрезе. Поэтому оптимальным выбором нам кажется именно хронологически-проблемный подход, позволяющий сочетать оба этих принципа, а также допускающий преобладание того или иного из них в зависимости от конкретных вопросов изучаемой темы. Сделав же выбор в пользу именно этого подхода, переходим к описанию конкретных методов исторического исследования, применявшихся нами в отношении отдельных вопросов в рамках избранной темы.

В качестве базового в основу нашего исследования был положен историко-генетический метод. Направленный, прежде всего, на выделение и анализ изменений изучаемого объекта, он использовался нами именно для восстановления фактической истории войск «нового строя» в Сибири. С его помощью нам удалось проследить эволюцию изучаемого явления, отметить ее качественные этапы и их характеристики, продемонстрировать на конкретном материале причинно-следственные связи и закономерности исторического развития.

Применение историко-сравнителъного метода позволило нам выделить и показать специфическое влияние условий Сибири XVII в; на состав и функции войск «нового строя», организованных здесь. Для этого необходимо было выявить все отличия сибирских полков «нового строя» от аналогичных воинских соединений, существовавших в то же время в Европейской России. По справедливому замечанию академика И. Д. Ковальченко, этот метод «позволяет раскрывать сущность исследуемых явлений в тех случаях, когда она неочевидна, на основе имеющихся фактов... Тем самым заполняются пробелы, и исследование доводится до завершенного вида»⁸⁶. Историко-сравнительный метод, таким образом, демонстрирует самую суть изучаемого явления на основе анализа сходств или различий его со своим однотипным и одновременным аналогом.

Наконец, биографический метод использовался нами для характеристики различных социальных групп в составе сибирских войск «нового строя», в частности, их офицерского корпуса. На основе собранных с его помощью данных мы можем обобщить накопленный конкретный материал, используя соответствующие

⁸⁶Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 173-174.

приемы теоретического анализа . Знание действующих лиц, принимавших участие В; описываемых событиях, совершенно необходимо для любого исследователя. Только сравнивая между собой и анализируя г различные биографические данные, можно получить достоверное представление об общих признаках, свойственных любой социальной группе, в данном же случае — офицерам, как русским людям, так и иностранцам, попавшим на службу в сибирские полки «нового строя».

Используемые нами методы исследования оказываются как нельзя более подходящими для изучения ранее неисследованных проблем, а тема данной работы; относится как раз к их числу. Роль же самого исследователя состоит в том, чтобы правильно, с научной точки зрения корректно воспользоваться имеющимися в его распоряжении средствами, чтобы попытаться более-менее достоверно изобразить картину далекого прошлого. Это — одна из важнейших для любого специалиста-историка задач.

Источниковую базу исследования составляют, главным образом, документы из фонда Сибирского приказа (ф. 214), а также ряда других фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Наряду с архивными материалами, нами было использовано и некоторое количество опубликованных источников.

В изученных нами архивных делах, а также сборниках опубликованных документов собраны і различные материалы, которые, однако, все укладываются в рамки двух видов письменных источников: документальные и нарративные. Первый * из них представлен двумя разновидностями документов, а именно: законодательные акты и делопроизводственная документация.

К законодательным актам относятся указы — грамоты, написанные от имени¹ царя, большей частью адресованные тобольским воеводам и,так или иначе касающиеся вопросов, связанных с сибирскими войсками «нового строя». Конечно, по ним нельзя составить полной картины происходившего, так как даже царские именные указы в Сибири частенько вообще не исполнялись, для чего, правда, всегда находились оправдательные причины. Однако по этим грамотам можно про-

Пример подобного анализа см.: РезунД. Я. Именной и биографический словарь «немцев» в Сибири XVII в. // Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. Новосибирск, 2000. Вып: 2. С. 67-68.

следить все изменения правительственной политики в отношении этих войск и сделать выводы об определенных тенденциях, доминировавших в ней в тот или

иной период времени ..

Переходя к делопроизводственной документации, стоит заметить, что мы имеем дело с документами государственного делопроизводства обоих уровней:.как общего («сношения конкретного учреждения с вышестоящими органами власти, равными себе и нижестоящими учреждениями»), так и специального («результат специфической деятельности каждого государственного учреждения») характера⁸⁹. В данном случае деление производится нами на основе анализа формуляров (структур текста), присущих отдельным разновидностям документов⁹⁰. Среди документов текущего делопроизводства нами выделены отписки, выписки, доклады, челобитные, росписи и окладные книги жалования.

Отписки тобольских воевод, адресованные царю или судье Сибирского приказа. В них как раз можно найти сведения . о том, как выполнялись поступавшие сюда царские указы, aiтакже проследить деятельность самих воевод в отношении различных групп военно-служилого населения Сибири того времени.

Выписки, сделанные, как правило, в Сибирском приказе по поручению царя для подачи ему и посвященные отдельным конкретным вопросам: Ценность их состоит в том, что они дают возможность выстраивать хотя; бы приблизительную

⁸⁸ «В Русском централизованном государстве в периоды между систематизациями законов законотворческая деятельность отражалась в грамотах и указах верховного правителя (великого князя, царя)...» (Голиков А. Г., КругловаТ.А. Источниковедение отечественной истории. М., 2000. С. 70). Впрочем, остается дискуссионным вопрос о том, можно ли относить к законодательным актам царские указы, посвященные исключительно частным вопросам, например, выдаче жалования служилым людям или смене воевод в отдельных городах.

Голиков А. Г., Круглова Т. А. Источниковедение отечественной истории. С. 119. О формах делопроизводства, а также характеристики отдельных разновидностей документов см.: Там же. С. 121-134.

⁹⁽^Данилевский И.К, Кабанов В. В., Медушевская О. М., Румянцева М.Ф. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники>российской истории. М., 1998. С.250-257. См. также: Каштанов С. М. Русская дипломатика. М., 1988. С. 169-193.

хронологическую последовательность событий, помогая восстановить фактическую историю существования войск «нового строя» в Сибири.

Доклады также обладают вышеупомянутым свойством. Но они, кроме того, гораздо значительнее по своему объему и охватывают не только те или иные конкретные события, но и представляют собой своеобразные сборники документов, созданных ранее, что дает, помимо всего прочего, информацию и о тех материалах, которые не сохранились или отсутствуют в данном деле.

Челобитные, подававшиеся рядовыми или офицерами, служившими в сибирских полках, также помогают дополнить общую картину отдельными интересными деталями.

Росписи включают в себя, как правило, сведения о численности и дислокации соединений сибирских полков. В отдельных случаях к ним добавлялись также именные списки личного состава.

Окладные книги жалования, составлявшиеся в разные годы, содержат информацию о выдаче жалования рядовому и офицерскому составу сибирских войск «нового строя».

К нарративным же источникам относятся, прежде всего, памятники летописания, а также произведения мемуарного характера — записки современников, по большей части, иностранцев, за время своего пребывания в Русском государстве имевших какое-либо отношение к военной службе.

Летописные известия, среди которых встречаются упоминания об интересующем нас предмете, сохранились как в различных сводах сибирских летописей, так и в первых изданиях, посвященных истории Сибири и строившихся на их основе, например, в «Древней Российской Вивлиофике», издававшейся* Н. W. Новиковым: Правда, все эти упоминания довольно фрагментарны, к тому же зачастую нуждаются в корректировке.

Записки иностранных наблюдателей также содержат иногда весьма интересные и ценные сведения относительно организации войск «нового строя», равно как и об условиях жизни и службы в России XVII в. вообще.

Дав краткую классификацию имевшихся в нашем распоряжении источников, переходим теперь к более подробному их описанию. Бесспорно, основополагающим для изучения темы является уже упоминавшийся столбец №100 (ф. 214,

on. 3). Именно в нем содержится в концентрированном виде наиболее значимая информация о сибирских полках «нового строя». Открывается он докладом, составленным в 1677 г., в котором описываются все организационные изменения, происходившие с сибирскими войсками с момента і начала их формирования в

1659 г. Далее следуют именные росписи офицерского и рядового состава этих пол
ков по состоянию на 1670 г. с указанием их денежных окладов, челобитные слу
живших там людей; царские грамоты и воеводские отписки, посвященные тем или
иным организационным преобразованиям. Заканчивается данное дело документами
о драгунах Исетских острогов, переведенных на некоторое время в ряды беломест
ных казаков.

Кроме того, следует отметить находящуюся в фонде № 199 (Портфели; Г.-Ф: Миллера, оп. 2, №480, ч. 1, д. 1) окладную книгу, в которой собраны данные о тобольских служилых людях, поверстанных на службу в «выбылые» оклады за период с 1663 по 1678 гг. Книга содержит несколько подробных именных списков: тобольских служилых людей, ранее служивших в рейтарах; рейтар, набранных в

1660 г., с указанием, из каких категорий. служилого населения они были взяты, и<
т. д. Эта информация тем более ценна, поскольку здесь мы имеем дело с чуть ли не
единственными сохранившимися именными списками рядового состава сибирских
полков. При наборе солдат и рейтар подобные списки, по-видимому, не составля
лись вообще, и только намного позднее их пытались воссоздать на основе: обры
вочных данных. Всвязи с этим можно указать, например, на книгу № 607 из фонда
Сибирского приказа (ф. 214, оп. 1), в которой содержится именной список отстав
ных солдат, проживавших в Тобольске в 1676 г. В большинстве же изученных нами
документов Сибирского приказа^ касающихся этого вопроса, стоит одна стандарт
ная фраза: «А книг имянных тем людемис Тобольска к Москве не присылывано»,
— так что приходится довольствоваться теми данными, которые оказались в нашем
распоряжении. Среди просмотренных нами дел из фонда Сибирского приказа мож
но отметить еще несколько книг, содержащих именные списки беломестных каза
ков, а также именную книгу Тобольского драгунского полка, составленную уже в
1700 г.⁹¹

РГАДА. Ф.>214, оп. 1, кн. 1044,1104, 1248.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

П^І.і^С-ТСКЛ

Помимо указанных выше, нами был изучен еще целый ряд дел из фонда Сибирского приказа, которые в той или иной мере содержат документы, относящиеся к избранной теме. Часть из них посвящена пребыванию в Сибири иностранных во-

енных специалистов, а также ссыльных «иноземцев» , другие характеризуют те или иные аспекты деятельности сибирских воевод за интересующий нас период времени, в частности, преобразования тобольского воеводы П. И. Годунова (1667-1669 гг.)⁹³. Путем сплошного просмотра нами были изучены все сохранившиеся городовые и разрядные сметы вооруженных сил Тобольска, относящиеся ко второй половине XVII в.⁹⁴ Наконец, отдельные документы по сибирским войскам «нового строя» обнаруживаются и в фонде Верхотурской приказной избы (ф. 1111)⁹⁵. В целом же, нами было задействовано более 50 архивных дел, как по объему, так и по содержанию вполне удовлетворяющих сформулированным выше задачам; настоящей работы.

Стоит отметить, что некоторые из этих дел уже использовались исследователями. Так, материалы многих столбцов Сибирского приказа были внимательно изучены и частично даже опубликованы С. А. Белокуровым в упоминавшейся выше работе о Юрии Крижаниче, а С. В. Бахрушин, описывая деятельность тобольского воеводы П. И. Годунова, также во многом опирался на данные привлеченных нами дел. Столбцы, содержащие материалы о ссыльных «иноземцах», были тщательно изучены И. Р. Соколовским⁹⁶.

Характеристика опубликованных источников затруднена тем обстоятельством, что большинство из них представляют собой лишь отдельные документы, в которых упоминания об интересующем нас предмете носят случайный и разрозненный характер. Впрочем, это легко объяснимо, поскольку эти публикации велись

⁹² РГАДА. Ф. 214, оп. 3, стб. 575,577, 630, 783, 820, 827.

⁹³ Там же, оп. 1, КН.367,511; оп. 3, стб. 679, 801; 866,1575.

⁹⁴ Там же, оп. 1, кн. 568, 641, 659, 772, 839, 887.

⁹⁵ РГАДА. Ф. 1111, оп. 1, стб;.96.(ч. 1), 124 (ч. 1), 128 (ч. 2), 150 (ч. 1), 157 (ч. 4),
160(ч.1).

⁹⁶ См.: Белокурове. А. Юрий Крижанич в России... С. 105-158; Бахрушин С. В.
Воеводы Тобольского разряда... С. 273-296; Соколовский И. Р. Участие служилых людей
польско-литовского происхождения... С. 12-15.

бессистемно, в рамках общих сборников документов XVII в., подготовленных и изданных в XIX в.

Первое из упоминаний о сибирских войсках «нового строя» относится еще к концу XVIII в. и содержится 5 в «Древней Российской Вивлиофике». Базировалось оно на известиях сибирских летописей. Под 1661 годом в них говорилось о приезде в Сибирь «офицеров высоких чинов»: Видима Филиппова (В. Ф: фон Зейца), Якова Меиля (Я: Мёйна), Василия Плалки (В. Бланка), Д; И. Полуехтова, И. С. Волкова, а также о появлении в Тобольске новых воинских соединений, где они стали командирами: I^і 000 рейтар, 1 000 солдат и 4 000 стрельцов⁹⁷.

Некоторые материалы из архива Сибирского приказа были опубликованы, в многотомных изданиях «Актов Исторических» и «Дополнений...» к ним. Правда, документов, напрямую связанных с нашей темой, среди? них немного. В: большинстве своем і это царские грамоты и; воеводские отписки, касающиеся действий г как полков «нового строя», так и вообще сибирских служилых людей, набегов кочев-

98 тт

никоей стычек с ними і русских отрядов .Документы? аналогичного содержания,¹ относящиеся; правда; уже к более позднему периоду, можно найти в «Памятниках сибирской истории XVIII века»⁹⁹.

Несколько больше можно извлечь из сборников, посвященных истории первых городов Сибири и издававшихся в конце XIX — начале XX вв.¹⁰⁰ Особый интерес для нас представляет сборник материалов <, по истории чТо больска, при j подготовке которого проводился специальный отбор различных документов, как прави-

Полное собрание русских летописей. М., 1987. Т. 36: Сибирские: летописи. С. 100,161,205,270-271,326, 349,373; Древняя Российская Вивлиофика. СПб., 1895. Т. 3. Ч; 5-6: Записки, к сибирской истории служащие. С. 136-137.

⁹⁸ См., напр.: Акты Исторические. СПб., 1842. Т. 5; №47. С. 70-72; Дополнения к
Актам Историческим. СПб., 1851. Т. 4. № 124. С. 295-296; № 145. С. 384-386; 1853; Т. 5.
№ 3. С. 38-39; и др.

⁹⁹ Памятники сибирской истории XVIII века. СПб., 1882. Кн. 1: 1700-1713 гг. № 35.
С. 144-167; № 71. С. 289-301.

¹⁰⁰ Титов А. А. Сибирь в XVII веке. М., 1890; Тобольск. Материалы для истории го
рода XVII и XVIII столетий. Mf, 1885; Тюмень в XVII столетии. Собрание материалов для
истории города. М., 1903; Томск в XVII веке: Материалы для истории города. СПб., 1912.

ло, довольно значительного объема. В частности, здесь находится отрывок из кре-стоприводной книги от 1682 г., где упоминаются отставные офицеры сибирских полков, а также полный текст окладной книги жалования тобольских служилых людей за 1696 г. Эта последняя содержит списки бывших рейтар, раскассированных по разным категориям служилых людей — конные казаки; казаки «литовского списка» и т.д. Нельзя' не отметить и публикации документов в трудах В*. Н: Шишонко и А. А. Дмитриева по истории Зауралья, в частности, Верхотурско-го края!⁰².

Кроме того, следует указать и на записки иностранных офицеров, состоявших на русской военной службе. Некоторые из них имели отношение к сибирским войскам «нового строя»¹⁰ . Наконец, невозможно пройти мимо тех публикаций, которые, были осуществлены за последние 10-15 лет в рамках целой серии, посвященной изданию первоисточников по истории Сибири!⁰⁴. Среди их богатого и многообразного содержания также можно обнаружить некоторые документы, ранее не введенные в научный оборот и имеющие прямое отношение к интересующей нас теме.

Дав описание проработанных материалов, переходим к критике источников. Необходимо произвести их анализ, охарактеризовать их особенности и значение для поставленной темы. Сделать это требуется в силу того, что документы приказного делопроизводства XVII в. обладают известной спецификой, без учета которой невозможны их правильная оценка и использование. Решение этой задачи облегча-

¹⁰¹ Тобольск. Материалы для истории города... С. 49—51.

¹⁰² См.: Шишонко В. Н. Пермская летопись, 1263-18811 Пермь, 1884. Т. 3, 4;Дмит
риев А. А. Пермская старина. Пермь, 1897. Вып. 7.

¹⁰³ См., напр.: Цветаев Д. В: Памятники к истории протестантства в России.
М., 1888. Ч. 1; Алексеев М. Я. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников
и писателей. Иркутск, 1941.

¹⁰⁴ Актовые источники по истории России и Сибири XVI-XVIII веков в фондах
Г. Ф. Миллера: Описи копийных книг. Новосибирск, 1993. Т. 1; Первое столетие сибир
ских городов. XVII век. Новосибирск, 1996; Первое столетие освоения Сибири русскими.
Новые документы. Собрание сибирских грамот XVII — начала XVIII веков в фондах На
учной библиотеки Томского государственного университета. Томск, 1999.

ется тем обстоятельством, что в исследовательской литературе уже существуют соответствующие источниковедческие наработки, дающие достаточно полное представление о специфике документальных материалов XVII в:, относящихся к сибирской истории¹⁰⁵. Отметим здесь лишь некоторые из присущих им особенностей, а также то, как они влияют на работу исследователя.

В принципе, уже аксиомой является то, что любой факт, впервые встречающийся в том или ином документе, требует подтверждения и перекрестной проверки. Однако ограниченность круга источников не всегда позволяет осуществлять такие проверки, и это зачастую вынуждает ориентироваться больше на общий контекст документа. Данную задачу во многом облегчает внутренняя структура большинства из привлеченных нами > источников. Так, если по какому-то конкретному вопросу составлялось несколько различных документов, то в каждом последующем непременно отражалось (может быть, даже копировалось) содержание всех предыдущих. Стандартная схема этого процесса обычно такова: какая-либо челобитная,, скажем, тобольских служилых людей; попадает в Сибирский приказ; после ее рассмотрения из Москвы отправляется царская грамота, адресованная тобольским воеводам с указом расследовать обстоятельства дела на месте; по результатам розыска в Москву отправляется воеводская отписка с их изложением, после чего следует ответная грамота с решением, принятым по данному делу с учетом всех установленных обстоятельств. В каждом из документов такой цепочки почти буквально изложено содержание тех, которые ему предшествовали. Конечно, это делает многие из них чрезмерно громоздкими и неудобными для работы, но одновременно это дает уникальную возможность восстанавливать содержание тех документов, которые не сохранились или.по каким-то причинам оказались оторванными от других материалов дела. Трудно переоценить значение этой возможности, особенно если

¹⁰⁵ См., напр.: Андреев А. И. Очерки по источниковедению Сибири. М.; Л., 1960. Вып. 1:-XVII-век; Миненко Н. А. Очерки по источниковедению Сибири XVIII — первой? половины XIX в. Новосибирск, 1981; ЭлертА.Х. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск, 1990; Никитин Н. И.^ Служилые люди в Западной Сибири;.. С. 16-25; Покровский Н. Н. Томск. 1648-1649 гг. Воеводская власть и земские миры. Новосибирск, 1989. С. 13-18; Соколовский И. Р. Участие служилых людей польско-литовского происхождения... С. 12-15.

учесть, что искать необходимо материалы по конкретной теме, которые невозможно заменить какими-либо другими. Такая структура источников: способна оказать неоценимую помощь исследователю.

Относительно информативности и степени достоверности перечисленных выше разновидностей делопроизводственной документации можно сказать следующее. Пожалуй, в наименьшей степени тенденциозное изложение характерно для различных~росписей, а также выписок. Не упоминаем здесь именные списки и окладные книги, так как их проверка возможна только при условии привлечения значительного количества однотипных источников. Что же касается названных выше видов документов, то, конечно, и там можно встретить неверную информацию, но чаще всего она бывает результатом элементарной небрежности или некритического использования уже имеющихся данных (могущих быть, недостоверными), на основе которых строится данный документ. Говорить же о какой-либо тенденциозности, на наш взгляд, здесь неуместно. До некоторой степени она характерна для воеводских отписок, особенно когда речь в них идет о чем-то, уже сделанном воеводой, и теперь тот задним числом оправдывает свои действия, либо испрашивает царского указа для проведения желаемых мер, подбирая соответствующие факты для обоснования этого. В частности, этот стиль очень характерен для отписок тобольского воеводы t П. И. Годунова, когда он испрашивал разрешения на реорганизацию сибирских полков, мотивируя это интересами «государевой казны» и необходимостью экономии средств (см. об этом ниже, в гл. И). Тем-не менее, отпискам воевод, равно как и царским грамотам, вполне можно доверять, не забывая, конечно, о необходимости проверки содержащихся там сведений.

Гораздо осторожнее приходится быть с челобитными служилых людей. Помимо того, что в них отражаются большей частью субъективные интересы жалобщиков, немаловажно учитывать и то обстоятельство, что последние могли (в своих интересах) зачастую прибегать к ложной информации. Уже установленным фактом является! то, что сибирские служилые люди, подавая: челобитные на > имя царя, склонны были преувеличивать свои нужды и тяготы, дабы постараться побольше

получить за свои страдания . Это сильно затрудняет работу с такими источниками, особенно, если челобитной не был дан ход, и она осталась без ответа. Встречаются и случаи подачи челобитных служилыми людьми друг на друга с взаимными обвинениями, разобраться в которых тоже нелегко. По результатам «розыска» жалобы челобитчика могли быть признаны обоснованными или отвергнуты, однако и здесь нет полной гарантии достоверности, так как «розыск» мог проводиться недоброжелателями жалобщика, на его ход мог повлиять местный воевода и т. д. Так что именно в этих источниках наиболее высока вероятность столкнуться с тенденциозной и недостоверной информацией, но это, естественно, не дает нам основания отказываться от их использования. В каждом случае необходимо проводить соответствующее «расследование», по результатам которого и можно оценивать данный документ. В конце концов, это одна из немногих разновидностей источников, дающих возможность увидеть повседневную жизнь разных групп населения, так сказать, изнутри, «с другой стороны», а не только с официальной государственной; точки зрения.

Использованные нами источники охватывают в большей или меньшей степени практически все аспекты избранной темы. Немногочисленны среди них, к сожалению, наиболее информативные документы: именные списки и окладные книги жалования. Кроме того, с большими затруднениями мы столкнулись и по причине-отсутствия хотя бы краткого сводного перечня боевых действий, в которых сибирские войска «нового строя» принимали участие на протяжении всего рассматриваемого периода. Наконец, различные этапы существования сибирских полков обеспечены источниками в различной степени: наибольшее количество материалов приходится на 60-е гг. XVII в., по следующим десятилетиям их уже меньше. Причиной этого может быть как меньшая насыщенность событиями, характерная для этого промежутка времени, так и то обстоятельство, что центральная власть перестала уделять сибирским войскам значительное внимание. Тем не менее, имею-

¹⁰⁶ В частности, Н. А. Миненко писала: «Проверка показывает, что в целях получения от властей решения в свою пользу составители прошений могли завышать степень своих бедствий, давать заведомо ложную информацию...» (Миненко Н. А. Очерки по источниковедению Сибири;.. С. 47). То же самое отмечал и Н. Н. Покровский (Покровский Н. Н. Томск... С. 13-18).

щиеся в нашем распоряжении материалы позволяют дать оценку положения сибирских полков по основным; параметрам: численности, личному составу, местам дислокации, а также отметить все организационные изменения, имевшие место на протяжении их существования. Описанных выше источников; на наш взгляд, вполне достаточно для полноценной работы над избранной темой.

Научная новизна диссертации заключается в обосновании тезиса о подготовленности и обусловленности ходом исторического развития России на протяжении XVII столетия преобразований Петра I в военной сфере, в которой, по мнению большинства! исследователей, в петровскую эпоху произошел качественный скачок, результатом которого явилось (впервые в истории страны) создание регулярной армии.. Для доказательства этого тезиса нами был избран практически не изучавшийся ранее сюжет сибирской истории. В процессе исследования введено в научный оборот значительное количество новых данных по таким вопросам, как процессы колонизации Сибири русским населением на протяжении XVII в. и роль в этом выходцев из других стран, положение местного служилого населения и строительство вооруженных сил Русского государства на недавно присоединенной> территории:

На локальном историческом материале выявлена и, проанализирована сущность преобразований, проводившихся в русской армии XVII в., продемонстрированы их неоднозначность и противоречивость, осложненные, вдобавок, той спецификой, которой характеризовалась ситуация, сложившаяся на территории русских владений в Сибири в указанный период времени. Подчеркнута преемственность петровской военной реформы, особенно на начальном этапе ее проведения, с мероприятиями предшествующих десятилетий, связанными с организацией войск «нового строя» и приобретением ими первенствующего положения в составе вооруженных сил страны. Особо следует отметить составленную в процессе работы базу данных биографического характера, содержащую сведения о жизни и службе значительной \ части представителей офицерского корпуса сибирских войск «нового строя» второй половины XVII в., в состав которого входили как русские люди, так и иностранцы.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке лекционных курсов по ис-

тории России и Сибири XVII — начала XVIII вв. для преподавания в высших учебных заведениях, а также в ходе дальнейшей научной разработки вопросов, связанных с историей государственного строительства и эволюции общественного строя России в указанный период времени. Выводы исследования имеют практическую значимость для изучения не только истории армии и военного дела, но и общих теоретических проблем формирования абсолютной монархии и перехода к имперскому типу государственного устройства, а также той роли, которую в этом процессе играло развитие вооруженных сил страны на протяжении эпохи раннего нового времени.

Структура работы обусловлена рамками интересующего нас предмета и методами, применявшимися для его изучения. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения в виде базы данных биографического характера. Поскольку исследование охватывает значительный промежуток времени, а также в силу того обстоятельства, что проблемы, связанные с эволюцией изучаемого явления, носили практически неизменный характер, мы вынуждены посвящать каждой из них отдельный параграф внутри глав, построенных по хронологическому принципу. Только таким образом, на наш взгляд, можно дать наиболее полную характеристику положения сибирских войск «нового строя» на каждом этапе их существования, необходимую для объяснения происходивших с ними преобразований, а также, в конечном счете, и их итогов. К этому подталкивает и логика изложения материала. Кроме того, в конце каждой главы кратко сформулированы выводы из ее основного содержания.

Причины и способы формирования войск «нового строя»

К моменту появления войск «нового строя» на территории Сибири процесс их формирования в европейской части страны продолжался уже на протяжении нескольких десятилетий. Охарактеризуем і его с точки зрения: нескольких; основных параметров, чтобы, дать более-менее цельную: картину того, что представляли собой войска «нового строя» в России во второй трети XVII столетия. Итак, под этим термином в отечественной исторической науке, как мы уже упоминали, понимаются; воинские соединения, устроенные по образцу армий западноевропейских государств и качественно отличавшиеся і от других частей ві составе русской і армии і на протяжении большей части XVILB. ОНИ «имели определенную базу комплектования и правильное устройство»,, что дает нам право говорить о том, что войска;«но-вого строя» «были организованы, на новых началах и коренным образом і отличались от старого дворянско-поместного ополчения» .Правда, первый опыт их формирования получился не слишком успешным. Еще перед началом Смоленской войны- в 1630-1632 гг., московским правительством были сформированы путем отчасти найма за границей, отчасти набора внутри страны (как добровольного, так и принудительного) шесть солдатских полков, участвовавших. затем в осаде Смоленска. Но,, как справедливо» отмечал исследовавший? этот первый; опыт Е. Д; Сташевский, «заимствовав; эту идею» с Запада, московское правительство упустило ее конечную цель — создание постоянного регулярного»войска; новые русские полки были не постоянными, а временными, только для нужд Смоленской войны созданными» . После окончания боевых действий все они были распущены.

Однако уже с конца 1630-х гг. в связи с масштабными мероприятиями по укреплению обороны южных границ Русского государства от крымских татар были возобновлены наборы в формируемые там драгунские и солдатские полки. Служба в них поначалу носила сезонный характер, но вскоре правительству стало ясно, что ежегодные наборы на временную службу не дают положительных результатов. Тогда в 1642-1648 гг. на драгунскую службу были записаны крестьяне ряда сел и деревень Воронежского, Севского и других южных уездов. За ними были сохранены их земельные наделы, так что они не требовали почти никаких материальных затрат на свое содержание. Казна снабжала их оружием, а также направляла для обучения их драгунскому строю русских «начальных людей». Для несения сторожевой пограничной службы подобным образом были сформированы три драгунских полка3. Позднее аналогичным способом были организованы три солдатских полка на северо-западной границе. Одновременно с этим шло и создание рейтарских полков, куда зачислялись на службу дворяне и дети боярские, особенно те из них, кто только достигал призывного возраста. Эта практика была законодательно закреплена Соборным Уложением 1649 г.4

Таким образом, уже в первой половине XVII в. мы можем наблюдать шедший достаточно активно процесс организации войск «нового строя» в России. Впрочем, пока он еще имел скорее локальный размах, подчиняясь решению тех или иных конкретных задач и не имея характера целенаправленной государствен-ношполитики. Положение изменилось с началом войны с Речью Посполитой за; Украину в 1654 г. Именно в ходе этого затяжного конфликта, осложненного в дальнейшем еще и войной со Швецией, в составе вооруженных сил Русского государства произошли качественные изменения, в результате которых войска «нового строя» получили решительное преобладание над поместным ополчением и стрелецким войском как в численном отношении, так и по своему статусу в структуре действующей армии.

Военная реформа П. И. Годунова

В мае 1667 г. в Тобольск прибыл новый воевода П. И. Годунов, чья реформаторская деятельность существенно повлияла на положение и статус войск «нового строя» в Сибири: Прежде, чем перейти к мероприятиям Годунова, необходимо хотя бы вкратце охарактеризовать некоторые личные качества самого реформатора, поскольку они оказали заметное влияние на цели и методы проведения его реформы.

Жизнь и: деятельность Годунова в бытность его тобольским воеводой довольно подробно были описаны С. В: Бахрушиным, который уделил большое внимание всем его действиям на этом посту, а также дал оценку и его деловым качествам1. Возможно, исследователь несколько преувеличивал, считая Годунова предшественником «дельцов петровского времени»2, однако несомненно то, что он всеми силами старался услужить царю и ради этого готов был взяться за любое, даже самое бесперспективное дело. Наверняка можно утверждать, что прибыл он на новое место службы с твердой решимостью принести казне столько прибыли, сколько будет возможно. Бахрушин приводил слова Годунова о том, что при нем «ни одной такой статьи нет, в чем бы великим государям прибыли не чинилось» .

Все его действия только подтверждают его стремление сократить расходы казны и повысить ее доходы. Естественно, это стремление затронуло и военную сферу, особенно в отношении войск «нового строя».

Реорганизация войска, по мнению Бахрушина, изначально была главной целью Годунова. Однако, приступая к ней, он собирался решить еще несколько сопутствующих, но немаловажных задач. Одной из них,.конечно, было сокращение расходов на содержание обоих тобольских полков. Начал же он с того, что обратил внимание на плохое обучение рейтар и солдат, да и их «начальных людей» военному делу и «ратному строю». В частности, 21 июня 1667 г. воевода «допрашивал» в приказной избе капитана И. Иевлева, поручиков Д. Передова и П. Буженинова, прапорщика Ф. Фефилова о том, «кем они учены, и совершенно ль учены, ив слободах они строем ли рейтар и салдат водят, и не забыли ль». На это он получил совершенно обескураживающие ответы: «Учены де они... немногое время, всего дни с три, и то через день, коли де им то ученье и помнить»4. Волновало Годунова и бедственное материальное положение сибирских войск, в результате чего «многие рейтары и салдаты со службы из слобод и из острогов бегают для хлебные скудости, и крестьяном от них в хлебной продаже налога и! насильство»5. Отмечал. они недостаток необходимого вооружения в полках. Словом, Годунов уже в одной из первых своих отписок, поступившей в Москву в начале ноября 1667 г.6, сразу обозначил все проблемы сибирских войск, накопившиеся за предшествующие годы, и тут же взялся за их разрешение. Тобольский воевода, по замечанию Бахрушина, «со свойственной ему энергией решился реорганизовать войска совершенно заново»7.

Военные реформы 1677-1680 гг

В самом начале 1676 г. умер царь Алексей Михайлович, и на престол вступил его? старший сын Федор. В его короткое царствование (1676-1682 гг.) произошло немало значительных событий, одним из которых, в частности, стала военная реформа . Ее проведение диктовалось настоятельной необходимостью в условиях продолжавшейся русско-турецкой войны 1673-1681 гг., унаследованной правительством Федора Алексеевича еще со времени правления его отца; царя Алексея Михайловича2. Характеризуя военные преобразования этих лет, А. П. Богданов справедливо отмечает, что «в условиях продолжающейся войны царь Федор Алексеевич энергично осуществлял военные реформы, изменившие саму структуру российской армии», хотя слегка преувеличенным кажется нам сделанное им в полемическом запале утверждение: «Реформы эти хотя в общем часто упоминаются в литературе, но рисуются достаточно туманно, чтобы читатель не отдавал себе ясного отчета, что именно разрушал и что „впервые" создавал в армии Петр I» .

Укажем на важнейшие составляющие этих преобразований. Среди них, прежде всего, необходимо отметить введение в 1680 г. на большей части центральной территории Русского государства военных округов (разрядов), подобных тем, что уже существовали на его пограничных окраинах (Белгородский, Севский и др., а в Сибири — Тобольский, Томский, Енисейский разряды). Теперь к ним прибавились также Московский, Владимирский, Рязанский и Тамбовский разряды, в результате чего «вся территория государства... была организационно приспособлена к регулярной военной службе»4.

В соответствии с уже сложившейся практикой на территории этих новых округов были сформированы разрядные полки установленного состава и численности. Результаты этого процесса А. В. Чернов охарактеризовал следующим образом: «Количество конных полков... было сокращено, а число пехоты значительно увеличено путем включения в разрядные полки всех московских стрельцов и массового перевода в солдатские полки городовых стрельцов, казаков и людей пушкарского чина»5. Другим важным шагом стала централизация управления вооруженньїмиї силами — сосредоточение его в ведении всего трех приказов (Разрядного, Рейтарского и Иноземского), находившихся, к тому же, в руках только одного человека — боярина кн. МІ Ю. Долгорукого, чей отец, кстати, возглавлял Стрелецкий приказ, ведавший московскими стрельцами6. Все эти меры были направлены на окончательное придание русской армии постоянного, а не временного характера, на превращение ее фактически в регулярную. В этой связи уместно напомнить, что ранее: войска «нового строя» формировались, как правило, лишь на западных июжных границах Русского государства, так что взятый правительством курс на утверждение именно этих соединении в качестве базовой основы вооруженных сил означал, помимо всего прочего, и неизбежное появление их в центральных областях.

Похожие диссертации на Войска "нового строя" в Сибири во второй половине XVII века

Присоединение крайнего Северо-Востока Сибири к России: военно-политический аспект. Вторая половина XVII-XVIII векЗуев Андрей Сергеевич

Савво-Сторожевский монастырь и его крестьяне во второй половине XVII века Дементьев Евгений Иванович

Источники о связях Запорожского и Донского казачества в первой половине XVII векаБрехуненко, Виктор Анатольевич

Административное управление Российским государством Бурятией, вторая половина ХVII в. - 1917 гг.Балданов, Сергей Саянович

Православные братства на восточнославянских территориях Речи Посполитой во второй половине XVI - первой половине XVII вековФефелова Оксана Анатольевна

Русско-дагестанские политические отношения во второй половине XVII века Ибрагимова Аида Омаровна

Южнорусская приказная изба как учреждение местного управления во второй половине XVII векаКамараули Елена Владимировна

Процесс формирования секулярной личности в российском обществе первой половины XVII векаТузанович Николай Борисович

Проблемы взаимоотношений и историко-политической идентификации Русской Православной Церкви и государственной власти в России во II половине XVII векаЧерных, Владимир Дмитриевич

Генералитет полков "нового строя" в России второй половины XVII векаРогожин Александр Александрович