Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Вооружение и конское снаряжение
1. Вооружение осетин по письменным источникам 15
2. Холодное оружие 20
3. Метательное оружие 33
4. Защитное вооружение 38
5. Огнестрельное оружие 45
6. Подготовка и снаряжение боевого коня 60
Глава II. Войско и военная организация
1. Социально-экономические основы военной организации 68
2. Организация войска 89
3. Численность и деление войска 98
4. Военные походы и их разновидности 109
Глава III. Военное искусство и фортификация
1. Формы ведения войны 119
2. Фортификационные сооружения 131
Заключение 163
Список сокращений 167
Библиография 168
Приложение 187
- Вооружение осетин по письменным источникам
- Социально-экономические основы военной организации
- Формы ведения войны
Введение к работе
Осетины принадлежат к числу народов с традиционно высоким уровнем воинской культуры. В исследуемое время военное дело являлось одним из основных видов деятельности мужского населения Осетии. Оно оказало большое влияние на формирование истории и культуры осетинского этноса. Способствовало созданию того неповтормого облика, который позволил занять определенное место в гамме культур человечества.
Актуальность темы определяется ее значимостью и местом в структуре традиционной осетинской культуры. В эпоху средневековья осетины активно осваивали горное пространство центрального Кавказа. В процессе адаптации к горной природно-экологической среде вырабатывалась своеобразная система жизнеобеспечения. Ограниченные возможности производственной культуры сочетались с набеговой системой, которая в условиях феодальных и межплеменных усобиц требовала постоянного совершенствования военного дела, ставшего одной из ярких сторон истории и культуры осетинского народа. По состоянию военного дела можно судить об уровне развития осетинского общества, внешних связях и внутриполитической обстановке в Осетии в XV — XIX вв.
Военная культура становилась важной составляющей традиционной культуры осетин. Она во многом определяла развитее материальной и духовной культуры народа, пронизывала практически все стороны жизни осетинского общества, являясь важнейшей составляющей традиционной культуры. Она нашла отражение во всех сферах идеологии: в мировоззрении, фольклоре, общественном сознании, религиозных представлениях и т.д. В позднем средневековье проходила позитивная динамика в формировании военной культуры, которая сочетала традиции ираноязычного мира с кавказским и активно реагировала на новации в военном деле, заимствованные из других культурно-военных систем.
Объектом исследования является военное дело осетин в XV - XIX вв.
Предметом исследования стал комплекс вооружения воина, методы подготовки боевого коня, военная организация осетин, способы ведения войны и фортификационное искусство.
Целью диссертационной работы является комплексное изучение военного дела осетин в XV - XIX вв. на основе письменных, археологических, этнографических источников, а также на фольклорном и лингвистическом материале. Для достижения поставленной перед нами цели решаются следующие задачи:
- реконструкция механизмов функционирования военного дела у горных
осетин;
- изучение всего комплекса вооружения и военного снаряжения
осетинских воинов;
рассмотрение способов подготовки боевого коня и описание конского снаряжения;
изучение военной организации осетин, включающее в себя структуру, социальный состав, численность и роды войск, принципы их комплектования;
исследование военного искусства осетин, выявление особенностей ведения военных действий и основных тактических приемов;
выделение основных типов фортификационных сооружений и анализ их функционального назначения и принципов обороны.
Методологическая основа диссертации. Исследование выполнено в рамках междисциплинарного подхода. Для решения поставленной проблемы использовались принципы и исследовательские методы, сложившиеся в истории, этнологии, археологии: принцип историзма, предполагающий изучение исторических процессов во взаимосвязи, динамике, хронологической последовательности и позволяющий рассмотреть проблему с учетом условий бытования этноса; принцип объективности, предполагающий отказ от субъективного исследования процессов и фактов, заданности конечных результатов. Кроме того, применен историко-
5 сравнительный метод, позволивший раскрыть как целостность изучаемого объекта, так и внутренний механизм функционирования и развития его элементов; историко-типологический метод, способствовавший выявлению взаимосвязи единичного и общего, а также упорядочиванию совокупности объектов и явлений на качественно определенные типы на основе присущих им общих признаков.
Источниковая база. При работе над диссертационным исследованием использовались различные источники, содержащие ценные сведения и характеристики различных сторон жизни осетин рассматриваемого периода:
Среди письменных источников, которые использовались при исследовании, выделяется сборник «Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII - XIX вв.)», составленный Б.А.Калоевым [57]. Многие из авторов, чьи работы вошли в сборник, в отдаленные времена побывали в труднодоступных горных селениях Осетии и непосредственно наблюдали жизнь осетин. Материалы, содержащиеся в этом сборнике, являются ценным источником для характеристики многих сторон жизни осетин в рассматриваемый период. Но при использовании источников, содержащихся в сборнике, надо относиться к ним критически. Их авторы, жившие в других культурно-исторических условиях, не понимали ментальных особенностей народов Кавказа. Отсюда порой пренебрежительное отношение к горцам, стремление представить их «дикарями», «разбойниками», «хищниками» и т.п. Следует отметить, что у сборника есть и недостатки. Во-первых, туда вошли не все авторы, в заметках которых имеются материалы об Осетии. Во-вторых, имеющийся там материал только по осетинам не позволяет проводить сравнительный анализ по соседним народам. Поэтому нами использовались и другие аналогичные сборники.
В сборнике, «Северный Кавказ в известиях западноевропейских путешественников XIII - XVIII вв.», составленном Е.С.Зевакиным, имеются материалы, которые не вошли в «Осетию глазами русских и иностранных
путешественников» [31]. В частности, сообщение о свадебном обряде осетин, оставленное немецким дворянином И.Шильтбергером, в котором упоминается употреблявшееся осетинами в XV в. длиноклинковое оружие. Этот письменный памятник имеет важное значение при исследовании клинкового оружия осетин в XV в.
Много сведений, дополняющих материалы вышеприведенных сборников, содержится в аналогичных изданиях, содержащих данные по различным вопросам истории, этнографии и культуры соседних народов. Так, составленный В.К.Гардановым сборник «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов в XIII — XIX вв.» содержит интересные материалы по западным соседям осетин [8]. В последнее время в свет вышел еще один сборник «Северный Кавказ в европейской литературе XIII - XVIII вв.», подготовленный В.М.Аталиковым [66]. Многие из материалов, содержащихся в нем, вводятся в научный оборот впервые.
Большой интерес представляют сборники документов и материалов по истории Осетии: «Материалы по истории Осетии», собранные Г.А.Кокиевым[41], «Русско-осетинские отношения в XVIII веке», составленный М.М.Блиевым [64], «История Осетии в документах и материалах», подготовленный Г.Д.Тогошвили [34]; «История Юго-Осетии в документах и материалах (1800-1864 гг.)» Т.П, составитель И.Н.Цховребов [35].
Особое место среди них занимает «История Юго-Осетии в документах и материалах (1800-1864 гг.)» содержащая ценные материалы для исследования военного дела осетин. В III главе — «Крестьянские восстания» — содержится богатый материал по способам ведения войны и военной организации осетин.
«Алано-Георгика» - комментированное издание сведений грузинских источников об Осетии и осетинах, составленное Ю.С.Гаглойти [23]. Этот сборник содержит важные сведения как по истории грузино-осетинских
7 отношений, так и этнической истории осетин. Отдельные материалы в нем даются в новом прочтении.
В известном труде грузинского царевича Вахушти Багратиони «География Грузии», относящемся к первой половине XVIII в., одна из глав называется «Описание современной Осетии или внутренняго Кавказа» [20]. Она содержит важные материалы по истории, этнографии и географии Осетии в первой половине XVIII в. Данные по военному делу довольно ограниченные, но автор делает акцент на особые способы ведения войны осетинами. Не сообщает Вахушти и о комплексе вооружения осетинского воина. Скорее всего, это говорит о том, что особых различий в вооружении осетин и грузин не было. Вероятно, сведения, сообщаемые Вахушти, основываются на его собственных наблюдениях, сделанных до его выезда в Россию.
Заслуживают внимания и материалы, оставленные офицерами и генералами царской армии. Особое место среди них занимает обширный труд И.Бларамберга «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа» [15]. Автор пробыл на Кавказе в течение двух с половиной лет и успел посетить многие районы края, принимал участие в военных экспедициях против горцев. Ценность этой работы заключается в том, что И.Бларамберг дал обобщающую, довольно достоверную картину жизни кавказских горцев в первой половине XIX в., используя доступные ему письменные источники, существенно дополняя их личными наблюдениями. Тем не менее, надо учитывать эпоху, когда создавался этот труд, и принадлежность автора к высшему офицерству Российской империи, его дворянское происхождение. Это все наложило определенный отпечаток на работу И.Бларамберга, написанную с позиций официальной дворянско-монархической историографии с рядом тенденциозных оценок и характеристик.
В работе использован полевой этнографический материал из фондов Научного архива СОИГСИ: Е.Е. Баракова, Этнографические записи [2]; М.К.
8 Гарданти, Нравы и обычаи дигорцев [3]; Б.М. Карджиаты, Старинные обычаи и нравы осетин [5].
Важное значение при исследовании военного дела имеют этнографические сведения, оставленные в конце XIX в. - начале XX в. исследователями-осетинами. Среди этих трудов выделяются работы С.В.Кокиева «Записки о быте осетин» [42], К.Л.Хетагурова «Особа» [76], М.А. Мисикова «Материалы по антропологии осетин» [145]. Они в той или иной степени касаются вопросов по оружию и оборонительным сооружениям осетин.
Интересные сведения по клинковому и огнестрельному оружию осетин содержатся в работе А.Гакстгаузена «Закавказский край. Заметки о семейной и общественной жизни и отношениях народов, обитающих между Черным и Каспийским морями» [24]. Он сообщает о наличии у осетин немалого количества оружия с генуэзскими клеймами. При этом надо отметить, что А.Гакстгаузен единственный автор, который говорит о существовании у осетин ружейных стволов с генуэзскими надписями. Эта информация позволяет говорить о наличии в Осетии огнестрельного оружия как минимум bXVb.
В двухтомном исследовании Н.Дубровина «История войн и владычества русских На Кавказе» при рассмотрении военной организации грузин, автор уделяет определенное внимание и военному делу осетин [109]. Он дает описание вооружения и рассказывает об участии осетин в войнах Грузии.
В работах доктора права В.Б.Пфафа по этнографии осетин, написанных на базе широкого полевого материала, есть представляющие значительный интерес сведения по исследуемой теме [227; 228; 229; 230]. В.Б.Пфаф описывает осетина в походной форме и дает осетинские названия предметов вооружения. Он также говорит об искусстве владения оружием у осетин, дает описание фортификационных сооружений.
Археологические данные по военному делу в XV — XIX вв. ограниченны, но имеющийся материал подтверждает свидетельства других источников. В
9 работе использованы археологические находки из Даргавса [164], из святилищ Сау-дзуар[193] и Реком [129], склепа №4 у с. Уакаца [240].
В исследовании использованы фольклорные источники. В особенности, осетинский Нартовский эпос, который, по справедливому мнению А.Р.Чочиева, «был системой вполне конкретного военного опыта» [175].
Кроме эпоса, важное значение имеют легенды и предания, главным образом повествующие о военных событиях [4; 6; 7; 55; 56; 88;].
Важным историческим источником является осетинский язык. Как отмечал В.И.Абаев, «нет такой стороны, такого закоулка бытия человека, который так или иначе не запечатлелся бы в его речи» [87: 9]. Большое значение при исследовании многих вопросов военного дела имеет осетинская лексика.
Степень изученности проблемы. Проблема комплекса вооружения в средние века длительное время находилась в своего рода «монопольной собственности» европейских ученых. Многие из них отстаивали идею об едва ли не постоянном воздействии европейского вооружения на средневековые элементы оружия «варваров»-кочевников и средневековой Руси. Однако, за относительно короткий период отечественным ученым удалось обосновать преимущества русского военного дела над европейским. Наиболее последовательно эту идею отстаивал А.Н.Кирпичников [122]. Этим автором хорошо исследованы холодное защитное и огнестрельное оружие Руси XIII - XV вв. В работе А.Н.Кирпичникова «Военное дело на Руси в XIII-XV вв.» дается и обзор общих явлений военного дела в рассматриваемый период.
История военного дела в эпоху средневековья является одной из самых популярных в кавказоведении. Заметно вырос интерес к данной проблематике, что отразилось в появлении в печати десятков монографий, статей, вышедших в последнее время .
1 Карпов Ю.Ю, Военная организация и социальное развитие союзов сельских общин Северного Кавказа // Этнографические аспекты военной организации народов Кавказа и Средней Азии. Вып.1. М. 1990; Карпов Ю.Ю. Джигит и волк. СПб. 1996; Карпов Ю.Ю, Мужские союзы в социокультурной традиции горцев
История военного дела и эволюция систем вооружения народов Северного Кавказа позднего средневековья прослежена в монографии Э.Г.Аствацатурян [89]. В ее работе рассматриваются разнообразные виды оружия народов Кавказа в XVII - XX вв. При исследовании она использовала вещевой материал, хранящийся в музейных фондах Москвы, Санкт-Петербурга и городов Кавказа, а также нарративные источники. Автор проделала колоссальный труд, позволивший осветить многие вопросы по истории оружия Черкесии, Дагестана и Закавказья. Однако малоизученными остались Осетия, Чечня и Ингушетия вследствие скудности источников по этим районам Кавказа.
Среди исследований, в которых вопросы военного дела осетин получили освещение, отметим работы А.Р.Чочиева «Очерки истории социальной культуры осетин» [176] и «Нарты-арии и арийская идеология» [175]. Основной задачей, которую перед собой поставил исследователь, является выявление и систематизация пережитков военно-демократического уклада. Работы выполнены на фольклорном и этнографическом материале и отражают вопросы военной организации, систем территориальной обороны. Однако так как проблемы, которые рассматривал А.Р.Чочиев, связаны с социальной структурой, основное внимание исследователь уделил вопросам военной организации. Другие вопросы военного дела получили лишь поверхностное освещение.
А.Х.Магометов в работе «Культура и быт осетинского народа» на основе письменных, архивных и полевых источников освещает различные стороны хозяйственного быта и материальной культуры осетинского народа. Один из параграфов главы «Материальная культура» посвящен оружию осетин в его историческом развитии [138: 288-302].
Вопросы, связанные с военным делом осетин, затрагивает А.А.Сланов в работе «Военное дело алан I - XV вв.». Автор при рассмотрении данной
Кавказа (XIX- начало XX в.) Автореферат докт. дне. СПб. 1999. Гутнов Ф.Х. Политогенез и генезис феодализма на Северном Кавказе // Вестник института цивилизации. Вып.З. Владикавказ. 2000; Марзей А.С. Черкесское наездничество «зекіуз». Нальчик, 2004. Сланов А.А. Военное дело алан I-XV вв. Владикавказ, 2007; Кодзаев К. Верховная власть алан. Владикавказ, 2008.
проблемы ведет исследование по периодам, для более удобной формы восприятия. При изучении пятого периода, включающего XIII - XV вв., А.А.Сланов использовал материал, относящийся к военному делу осетин[160].
Способы комплектования войск у горцев рассмотрены М.П.Санакоевым при исследовании кавказских иррегулярных формирований [155]. По его мнению, формирование войска на Кавказе, в том числе у осетин, имело характер феодально-сословной военной организации, не имевшей твердо установленной численности и организационных начал. После окончания военных действий ополчение немедленно распускалось. Службу несли со своим снаряжением, вооружением и конем, а также продовольствием и фуражом. Сбор ополчения поручался какому-либо феодалу или влиятельному лицу, сохраняя в основном форму феодально-сословной организации [155: 36].
Вопросы фортификации осетин довольно хорошо изучены. Исследованию оборонительных сооружений посвящены работы многих ученых.
В статье Г.А.Кокиева «Боевые башни и заградительные стены горной Осетии» дается первое научное описание осетинских фортификационных сооружений [205]. Он на основе полевого материала и личных наблюдений заметил взаимосвязь между оборонительными сооружениями, расположенными в одном ущелье. Г.А.Кокиев сообщает о принципах возведения, особенностях конструкции и роли, которую играли башни в жизни осетин. Несмотря на отдельные не подтвердившиеся более поздними исследованиями неточные выводы, работа Г.А.Кокиева не потеряла своего значения до сих пор.
Башенные памятники Северного Кавказа, в особенности Осетии и Ингушетии, исследовались И.П.Щеблыкиным и Л.П.Семеновым. Они вместе обследовали различные историко-архитектурные памятники. Основные научные изыскания И.П.Щеблыкина посвящены башенным сооружениям
12 ингушей, но при этом он часто сравнивал их с осетинскими. Являясь по специальности архитектором, И.П.Щеблыкин составил квалифицированные обмерные чертежи и подробные описания фортификационных сооружений.
Исследованию памятников материальной культуры Северной Осетии у Л.П. Семенова посвящена отдельная работа [157]. В ней подробно обследованы и описаны башни, замки-галуаны и заградительные стены Осетии.
В обширном исследовании В.Х.Тменова «Зодчество средневековой Осетии» отдельная глава посвящена оборонительным сооружениям осетин. Автором прослежены этапы развития и становления фортификационных сооружений. Значительное место в исследовании занимают проблемы связанные с генезисом, классификацией, характеристикой общих и отличительных черт изученных оборонительных сооружений Осетии в сопоставлении с аналогичными средневековыми памятниками Ингушетии, Чечни, Балкарии, Грузии и Дагестана. Проанализировав довольно большой объем данных, В.Х.Тменов пришел к выводу о четкой взаимосвязи между площадью основания и высотой башни [165: 55-105].
Еще одним фундаментальным исследованием, в котором наряду с другими архитектурными памятниками рассматриваются фортификационные сооружения осетин, является работа Р.Г.Дзаттиаты «Культура позднесредневековой Осетии» [108]. Исследователем в основном рассмотрены архитектурные памятники Южной Осетии, но не остались без внимания и аналогичные сооружения в Северной Осетии. В первой главе, «Оборонительные сооружения — памятники фортификационного искусства», автором последовательно проанализированы оборонительные сооружения: башни, крепости, жилые башни — ганахи. В работе имеется широкий фактический материал, значительная часть которого в научный оборот вводится впервые.
Изучению оборонительных сооружений народов Кавказа, в том числе и Осетии, посвящены работы Е.И.Крупнова [127], В.И.Марковина [218],
13 В.А.Кузнецова [213], М.Б.Мужухоева [146], И.М.Мизиева [143], Г.И.Лежава, М.И.Джандиери [107], Б.А.Калоева [118], А.Х.Магометова [138], Л.А.Чибирова [173] и др.
Большое значение в исследовании рассматриваемой проблемы имели осетиноведческие работы Г.А.Кокиева [125; 204; 205; 206; 207], А.Х.Магометова [138; 139; 214], Б.А.Калоева [116; 117; 118; 202], З.Н.Ванеева [98; 99; 183], М.М.Блиева [95; 182], Ф.Х.Гутнова [104; 105; 189; 190; 191], В.Х.Тменова [164; 165; 240], В.С.Уарзиати [168; 245], Р.Г.Дзаттиаты [108; 193; 194; 195; 196; 197; 198] и др.
Научная новизна работы заключается в том, что до настоящего времени не подготовлено специальных работ по военному делу осетин и данное исследование является первой попыткой комплексного научного исследования рассматриваемой проблемы.
Хронологические рамки исследования охватывают период XV — XIX вв. В XIV - XV вв. под давлением более сильных соседей остатки алан окончательно теряют предкавказскую равнину, сохранив лишь горное пространство. В этот период происходит складывания осетинской народности. Осетины проживали в горах до вхождения в состав Российской империи, благодаря которой в XIX в. они стали выселяться на равнину. За этот период у них сложилась особая система жизнедеятельности, важным элементом которой является военная культура.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования материалов для написания обобщающих трудов по истории Осетии и всего Северо-Кавказского региона в целом. Результаты могут быть полезны также сотрудникам музеев и работникам искусства. Материалы диссертации могут использоваться при разработке лекционных курсов по истории Осетии; подготовке спецкурсов. Апробация исследования. Основные положения диссертации излагались на следующих конференциях:
- I летняя историко-филологическая школа-семинар молодых ученых.
«Методика и практика научного исследования». Владикавказ, 2006;
I зимняя школа-конференция молодых ученых. «Современная методология и методика гуманитарных исследований». Владикавказ, 2006;
II летняя историко-филологическая школа-семинар для молодых ученых. Владикавказ, 2007;
Международная научная конференция молодых ученых, аспирантов и студентов «Перспектива - 2008». Нальчик, 2008;
III летняя историко-филологическая школа-семинар молодых ученых. Владикавказ, 2008;
IV летняя историко-филологическая школа-семинар молодых ученых. Владикавказ, 2009.
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании отделов истории и этнологии СОИГСИ.
Вооружение осетин по письменным источникам
На оригинальный комплекс вооружения осетинского воина рассматриваемого периода несомненное влияние оказало наступательное и защитное оружие, имевшееся на вооружении у потенциальных противников и союзников осетинского народа. Нивелирующие тенденции в развитии материальной культуры раньше всего проявляются на оружии — оно наиболее чувствительно к нововведениям и всегда должно быть на уровне эпохи, чтобы в случае надобности отстаивать суверенные права народа. Если мы заглянем в любой период человеческой истории, то заметим, что изобретения в сфере вооружения быстро распространяются на огромной территории, давая изобретателям перевес лишь на сравнительно короткий промежуток времени[225: 35].
Набор вооружения осетинского воина хорошо представлен в письменных источниках и в осетинской лексике. Археологические материалы менее выразительны, но имеющиеся данные служат надежным подтверждением письменных источников.
В письменных источниках имеются сведения о вооружении и походном снаряжении осетинского воина. Они во многом дополняют друг друга. Грузинский царевич Вахушти Багратиони в своем труде «География Грузии» вместе с другими ценными сведениями по истории и этнографии Осетии упоминает и отдельные виды оружия осетин: ружье, шашку, панцирь и кольчугу [20: 142].
Подробные сведения по интересующему нас вопросу оставил офицер русской армии Л.Л.Штедер, пребывавший в Осетии в 1781 году. По его свидетельству, оружие осетин состояло из длинного крымского или черкесского ружья, легкой хорошей сабли, более прямой, чем изогнутой, кавказского кинжала и ножа на ремне. На груди кафтана располагалось от пяти до восьми газырей — зарядов в деревянных или костяных цилиндриках. Для хранения пороха предназначалась большая деревянная обитая кожей пороховница. Пороховница, кинжал, нож, огниво, один кожаный мешочек с пулями, другой - с кремнем и прочим вещами, банка с жиром или маслом для чистки ружья были прикреплены узким ремнем на поясе. Ружье постоянно носилось в специальном чехле из барсучьего меха. Оружие держали очень чистым и всегда готовым к употреблению [82: 36-37].
Сведения Л.Л.Штедера ценны тем, что этот автор во время пребывания в Осетии принимал участие в восстании дигорских крестьян против феодалов и видел осетин во время ведения военных действий. Его сведения почти всегда подтверждаются другими источниками.
Я.Рейнеггс, побывавший на Кавказе немного позже Л.Л.Штедера и имевший довольно частые контакты с осетинами, по рассматриваемому вопросу сообщает следующее: «их оружие состоит из стрел и лука, сабли, ружья, кинжала» [64: 91].
Подробные сведения Ю.Клапрота о вооружении осетин в целом аналогичны данным Л.Л.Штедера. Однако у него приводятся и осетинские названия оружия. Вооружение «состоит из ружья (топ), меча (ахсар или ксаргард), пистолета (дамбутца) и широкого обоюдоострого кинжала (кама)» [41: 66]. Оружие, для которого Ю.Клапрот употребляет русский термин меч, исходя из осетинского названия, на самом деле являлся шашкой.
Профессор М.Ф.Энгельгардт и его студент Ф.Паррот в 1811 году побывали Осетии и оставили следующие сведения о вооружении осетин: «оружие осетин похоже на оружие остальных кавказских народов и состоит из ружья турецкой работы, слегка изогнутой сабли, которая не имеет рукоятки, но снабжена ручкой; она входит в ножны до набалдашника (судя по описанию, это шашка - А.Б.). Помимо этого, они вооружены пистолетом и обоюдоострым кинжалом длиной от 12 до 14 дюймов; он заменяет нож и топор, так как хорошее, очень острое железо легко разрезает даже кости и небольшие деревья. В верхнем течении Терека осетины пользуются еще щитами овальной формы, сделанными из твердой кожи или дерева и снабженными железными обручами и головками гвоздей; длина его редко превышает 1 фут» [84: 193].
Р.Кер-Портер в своих путевых заметках под названием «Путешествие по Грузии, Персии, Армении и т.д. в 1817-1820 гг.» оставил описание осетинского кинжала: «Он широк у рукояти, утончаясь книзу в виде длинного острия; его длина 18 дм. (дюймов - А.Б.)» [39: 198]. В другом месте своих путевых заметок он отмечал, что, помимо кинжала и ружья, «у них были сабли, несколько искривленные; к рукоятке каждой из них был прикреплен небольшой круглый щит, покрытый кожей и обитый тщательно гвоздями. По размерам он меньше щита времен Елизаветы и в точности напоминает те, которые имели английские стрелки во времена Генриха V. Эти горцы, как мне сказали, очень умело пользуются им при нанесении удара кинжалом» [39: 204].
Пребывавший на Кавказе примерно в тоже время, что и Р. Кер-Портер, французский консул в Тбилиси Ж-Ф.Гамба сообщает: «Мы встретили осетин верхом на лошадях; некоторые из них были вооружены саблями, ружьями и пистолетами» [25: 208]. Ж-Ф.Гамба дает нам описание вооружения конного осетина.
Социально-экономические основы военной организации
Вопрос о военной организации является одним из основных при исследовании военного дела осетин.
Отдельные аспекты рассматриваемого вопроса освещены А.Р. Чочиевым в работах «Очерки истории социальной культуры осетин» и «Нарты-арии и арийская идеология» при исследовании института походов - балц [176:110-157; 175:151-203].
Кратко затрагивает проблему военной организации осетин М.П.Санакоев в работе «Из истории кавказских национальных иррегулярных формирований (XVIII - нач. XX вв.)». По его мнению, вооруженные силы у кавказских народов имели «характер феодально-сословной военной организации, они не имели твердо установленной численности и организационных начал. После окончания военных действий ополчение немедленно распускалось. Службу они несли со своим снаряжением, вооружением и конем, а также продовольствием и фуражом. Сбор ополчения поручался какому-либо феодалу или влиятельному лицу, сохраняя в основном форму феодально-сословной организации» [155: 36].
Вопрос военной организации осетин затрагивался и А.А.Слановым при исследовании военного дела алан [160: 41-42].
Для полного воссоздания военной организации осетин необходимо рассмотреть несколько вопросов. Структура военной организации зависит от уровня развития общества, характера политического строя, социально-экономической базы, от развития средств вооруженной борьбы, наличных внешних и внутренних военных угроз.
Территория, занимаемая осетинами, располагалась в ущельях Центрального Кавказа по северную и южную сторону от Главного Кавказского хребта. В этих ущельях сложились различные общества. Общества состояли из селений (хъсеу), объединенных по географическому принципу, которые делились на кварталы (сых). Кварталы в поселениях, иногда отдельные селения, были заселены кровнородственными коллективами.
В исследуемый период уровень развития осетинского общества находился на стадии разложения родовых и зарождения феодальных порядков. Общественные отношения в горной Осетии характеризовались тесным переплетением феодальных и патриархально-родовых отношений. Причем во многих осетинских обществах феодальные порядки находились в зачаточном состоянии. Как отмечает А.Х. Магометов, «в то время как в отдельных частях Осетии (Дигория и Тагаурия) феодализм достиг значительного развития, в других осетинских ущельях преобладали пережитки дофеодальных отношений, однако и здесь наблюдалась дифференциация по экономическому признаку. В большей части осетинских обществ основная масса населения являлась лично свободной, хотя везде имелось некоторое число зависимых людей» [138: 403].
Традиционно по своему социальному составу население Осетии делилось на ряд групп: усезданы, фсерсаг-и, ксеедсесард-ы и рабы.
Усездан-ы имели в каждом обществе свое название в Алагирском - стыр или тыхджын мыггаг (большая или сильная фамилия), в Куртатинском — куртат, в Тагаурском - тагиат, в Дигорском — баделят, царгасат, гагуат. Как отмечает З.Н. Ванеев, в Южной Осетии «традиция об «уазданских» фамилиях удержалась только в верховьях Большой Лиахвы» [98: 72]. Усезданы, являвшиеся феодалами, назывались в разных обществах по-разному, по сути являлись сильными фамилиями, захватившими господствующее положение в общинах, к которым они принадлежали. Как справедливо отмечает Р.Г.Дзаттиаты, процесс феодализации достаточно жесток и кровав. Претенденты, не выдерживавшие схватки за главенство в общине, просто уничтожались, и примеров этому в истории Осетии достаточно [108: 208]. К.Л.Хетагуров в этнографическом очерке «Особа» описывает феодальный клан у осетин следующим образом: «Члены такой фамилии, будучи более обеспечены материально, одевались чище и богаче, располагали лучшим вооружением, пользовались в народе почетом. К ним обращались за советом, их приглашали судить и примирять враждующих. Поручительство их было надежно, покровительство прочно, ссориться с ними было опасно. Лучшие нивы, леса, луга и пастбища принадлежали им. Поселения их были неприступны, башни «литые» - из тесаного камня на известковом цементе. В набегах за перевалами главную и руководящую силу составляли они, и при дележе добычи львиная доля доставалась им» [76: 10]. Положение этого слоя населения в различных обществах была разной. К примеру, в Тапан-Дигории господствующий класс был представлен семью фамилиями, среди которых наблюдалась дифференциация по социальной значимости. Так, по наблюдениям Ю. Клапрота, Кубатиевым принадлежало несколько малых селений, «состоящих едва из 30 домов», в то же время в зависимости от Тугановых находилось 400 домов [41: 147]. Такая же картина наблюдается во всех осетинских обществах, в которых феодальные фамилии занимали прочные позиции. В остальных осетинских обществах им не удалось захватить таких крепких позиций. В особенности это касается осетинских обществ Южного Кавказа, которые характеризуются большей однородностью населения в социальном плане и, соответственно, у них наблюдается более демократичный общественный строй.
Основную массу населения Осетии составляли лично свободные крестьяне, которых называли фарсаг-и (в Дигории — адамихат). Они находились в разной степени политической и экономической зависимости от сильных фамилий. Существенной особенностью фарсагов было отсутствие у них оборонительных сооружений. Как свидетельствует К.Л.Хетагуров, «Находясь под покровительством сильных, они в тревожное время «особа» пользовались их поддержкой. Фарсаг-и, в свою очередь, оказывали услуги сильным во время их работ, в особенности, при постройках башен, при столкновениях с другими сильными и в походах за перевалы. Чем больше было у сильного рода покровительствуемых фарсагов и чем установившиеся между ними отношения были теснее и сердечнее, тем все они были лучше обеспечены от произвола и насилия других сильных фамилий, а также от посягательства на их независимость и имущество из-за перевалов» [76: 10-11]. В Дигории (за исключением Донифарского общества) и в Тагаурии зависимость фарсагов от феодальных фамилий была большей. За ними сохранялась свобода перехода от одного феодала к другому, однако эта свобода существенно ограничивалась тем, что фарсаг должен был оставить свое жилище и всю свою собственность при оставлении местожительства. Фарсаги обязаны были платить собственнику земли феодальную ренту, иначе феодал мог их прогнать [115: 174].
Формы ведения войны
Военное искусство — это теория и практика подготовки и ведения военных действий. Она состоит из стратегии и тактики, между которыми существует тесная взаимосвязь. Они дополняют друг друга, способствуя тем самым наиболее полному решению задач, стоящих перед военным искусством [111:4; 154: 16].
Большое значение в сражении имеет, сможет ли один из противников, даже тот, который находится в невыгодном положении или является менее мощным, навязать другому приемлемые для него методы борьбы, использовать совокупность имеющихся в его распоряжении военных сил и средств и умело применить военные приемы и хитрости. В конечном счете, тот, кто лучше владеет искусством ведения войны, тот и может рассчитывать на победу.
Военное искусство определяется уровнем развития производства и характером общественного строя, зависит от исторических и национальных особенностей страны, географических условий и т.п. [160: 178].
Как мы отметили, важными составляющими военного искусства являются стратегия и тактика. Тесная связь этих двух составных частей искусства ведения войны наиболее отчетливо проявлялась в древний и средневековый периоды истории. Потому что в обозначенные эпохи в большинстве сражений одновременно решались и тактические, и стратегические задачи, предполагавшие исход похода или войны. Бой представлял рукопашную схватку воинов, вооруженных холодным оружием, на необорудованной местности. Оборона, как вид боевых действий, применялась в целях отражения ударов противника [112: 11]. Стратегические возможности в рассматриваемую эпоху были весьма ограничены. Немецкий исследователь военного искусства Ф.Меринг даже говорил, что «в средние века не было, в сущности, ни тактики, ни стратегии: можно было бы говорить лишь о всеобщей, за редким исключением, стратегии истощения в самом тривиальном значении этого слова» [142: 86]. Однако уже тогда стратегия решала задачи строительства вооруженных сил и их рациональное использование в войне. Существовало стремление надежно обеспечить тыл, всесторонне изучить противника, найти себе союзника и т.п. Применялись виды стратегических действий - наступление, оборона, отход, контрнаступление. При этом наступление считалось решающим средством достижения победы.
Тактика состоит из теории и практики подготовки и ведения боя, форм применения различных родов существующих видов вооруженных сил. При этом каждый род и каждый вид из них имеет еще и свою тактику, отличную от общевойсковой [113: 6].
Как отмечает В.В.Лапин, в исследовании посвященном русской армии как самостоятельному участнику Кавказкой войны XVIII - XIX вв., тактика горцев «являлась частью их военной культуры, определявшейся социально-экономическими, этнополитическими и географическими особенностями Кавказа» [133: 84]. На наш взгляд, этот тезис распространяется на военное искусство горцев и в предыдущие века.
В осетинском языке понятия «война» и «бой» выражаются одним словом - хсест [86 T.IV.: 190]. Это свидетельствует о том, что война часто ограничивалась одним сражением. Войны, которые вели осетины, впрочем, как и все горцы Кавказа, состояли не из серии взаимосвязанных сражений, а представляли собой самостоятельные бои, не являясь частями одного общего плана [15: 60]. Вследствие этого стратегическая цель совпадала с тактической, а стратегическое руководство войной заключалось в тактическом руководстве сражением [132: 72].
В тактическом отношении основой военных действий был набег, предусматривавший стремительное и внезапное вторжение на территорию врага, нанесение удара противнику и быстрый отход на свою территорию [133: 82]. Целью большинства военных набегов являлся захват скота, пленников, материальных ценностей. Это подрывало экономическую базу противника и в конечном итоге приводило к его ослаблению и поражению.
