Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. СТАРООБРЯДЧЕСТВО В ОРЕНБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX-НАЧАЛЕ XX ВВ 33
1. Старообрядческие согласия и толки на территории Оренбургской епархии в XIX- началеXX вв 33
2. Численный и социальный состав старообрядцев, специфика его учета духовными и светскими властями 58
ГЛАВА 2. ПРАВОСЛАВНАЯ МИССИЯ В БОРЬБЕ С РАСКОЛОМ В ОРЕНБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ 90
1. Миссионерство: сущность, история, организация 90
2. Этапы становления, струїсгура и методы миссионерской деятельности РПЦ в Оренбургской епархии 111
3. Успехи и неудачи православной миссии в борьбе со старообрядчеством в Оренбургской епархии 158
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 174
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 178
ПРИЛОЖЕНИЯ 194
- Старообрядческие согласия и толки на территории Оренбургской епархии в XIX- началеXX вв
- Численный и социальный состав старообрядцев, специфика его учета духовными и светскими властями
- Миссионерство: сущность, история, организация
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Существенное влияние на формирование духовной жизни общества оказывает религиозный фактор. Начало 90-х гг. XX в. было отмечено возрождением деятельности религиозных организаций на территории России. Значительно возрос интерес общественности к изучению религии вообще. Это было связано, в том числе с изменением государственной политики по отношению к конфессиям и восстановлением правового статуса религиозных организаций.
В настоящее время в России наблюдается подъем религиозности граждан, в том числе за счет активизации миссионерской деятельности многочисленных конфессий. Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 23 сентября 1997 г. допускает свободу действий религиозных организаций в области просвещения, благотворительности, предпринимательства и в сфере распространения вероучения на территории РФ1. Сегодня Россия является объектом миссионерской деятельности многочисленных конфессий, как традиционных, так и новых религиозных учений. Особую активность проявляют протестантские миссии и нетрадиционные религиозные культы. Они располагают значительными денежными ресурсами и используют новейшие научные открытия в области психологии человека для привлечения большого числа последователей, в основном за счет православных верующих. Феномен новых религий, ломающий традиционные формы, усугубил духовное смятение в российском обществе, внес межконфессиональную напряженность.
Русская православная церковь (далее РПЦ), объявляя себя хранительницей духовного и национального наследия страны, негативно воспринимает проповедническую деятельность религиозных объединений на своей исторически сложившейся канонической территории. С целью ограничения прозелитизма на Архиерейском Соборе РПЦ в 1994 г. было принято решение во зобновить деятельность православной миссии, которая прекратила свое существование после 1917 г.
Миссионерство русского православия имеет глубокие традиции и большой исторический опыт, к которому в современных условиях обращается Русская православная церковь наряду с использованием новых форм воздействия на религиозное сознание. В связи с этим изучение традиционных способов ведения проповеднической деятельности официального православия во второй половине XIX - начале XX вв., в частности среди старообрядчества, приобретает особую значимость на современном этапе возрождения миссионерства Русской православной церкви. Несмотря на отмену в 1971 г. клятв Собора 1667 г. на старые обряды, объединения старообрядческих приходов с православными приходами Московского Патриархата не произошло. Раскол, разделивший церковь в середине XVII в. не был преодолен. Существенными причинами разногласий между конфессиями служат продолжающаяся новообрядческая практика в богослужении православной церкви, гонения на старообрядцев и непосредственное участие в них «господствующей» церкви в дореволюционный период1. В области государственно-церковных отношений перед современным старообрядчеством стоит задача не допустить «монополизирования» православия Московским Патриархатом2.
Избранная диссертационная тема актуальна не только тем, что в наши дни сохраняется проблема взаимоотношений между старообрядчеством и РПЦ, но и потому что мы рассматриваем этот вопрос на региональном уровне. На наш взгляд, именно в регионе наиболее ярко проявляются аспекты как внешние, так и внутренние, ставящие межконфессиональные отношения во главу угла в региональной политике.
Объектом исследования является миссионерская деятельность Русской православной церкви в России во второй половине XIX - начале XX вв.
Предметом исследования стала миссионерская деятельность официальной Русской православной церкви среди старообрядчества в Оренбургской епархии в 1859- 1917 гг.
Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX в.- начало XX в. вместе с тем, для выполнения цели исследования появилась необходимость изучить предшествующий период (первая половина XIX в), чтобы определить характерные черты православного миссионерства на каждом этапе его развития, с момента официального основания Оренбургской епархии в 1799 г.
Нижняя хронологическая граница исследования связана с выделением из состава Оренбургско-Уфимской епархии самостоятельной Оренбургской епархии в результате церковно-административного раздела 1859 г.
Верхняя хронологическая граница определена 1917 гг., когда в условиях смены политического режима, была прекращена проповедническая деятельность любых религиозных организаций, в том числе и Русской православной церкви.
Территориальные рамки исследования охватывают Оренбургскую епархию как самостоятельную церковно-административную единицу, границы которой в основном складываются к 1864 г. Территория Оренбургской епархии включала Орский, Верхнеуральский, Челябинский, Оренбургский, Троицкий уезды Оренбургской губернии, Тургайскую и до 1908 г. Уральскую области.
Степень изученности проблемы. В отечественной истории проблема миссионерской деятельности Русской православной церкви среди старообрядчества поднималась неоднократно. Однако отдельного исследования по данной проблеме не проводилось. Миссионерство в старообрядческой среде неразрывно исследовалось в контексте истории старообрядчества и истории Русской православной церкви.
Изучение миссионерской деятельности русского православия была связана с конкретными историческими периодами развития российского обще ства. В историографии диссертационного исследования можно выделить несколько этапов.
Начальный этап охватывает дореволюционный период. Он характеризуется обилием литературы по расколу преимущественно полемического и обличительного характера. В светской исторической науке отмечался плюрализм точек зрения на проблемы истоков и сущности старообрядчества.
Второй этап связан с исследованиями советской исторической науки в области истории старообрядчества. Его специфика заключается в том, что вопросы религии рассматривались в рамках атеистической идеологии и с позиций классовой борьбы.
Следующий этап в развитии историографии охватывает период с конца 80-х гг. XX в. по настоящее время. Он отличается повышенным интересом ученых, общественных деятелей и самих верующих к изучению истории православия в России, в частности старообрядчества и РПЦ.
В дореволюционной историографии в изучении вопросов истории старообрядчества и борьбы с ним официальных властей выделяется несколько направлений или школ: духовно-академическое, «государственное», социально-политическое.
Для духовно-академического направления было характерно то, что до середины XIX в. все работы, посвященные проблемам старообрядчества и его взаимоотношений со светскими и духовными властями, были написаны исключительно в обличительных тонах. Авторы преследовали, в первую очередь, миссионерские цели, и не стремились к изучению старообрядчества как явления. «Пращица» Питирима Нижегородского, «Розыск» Дмитрия Ростовского, «Краткая церковная российская история» Платона (Левшина), «Полное историческое известие» Андрея Журавлева стали основополагающими для историков духовно-академической школы второй половины XIX в1. Здесь, характеризуя старообрядцев как «еретиков», дается обоснование необходимости и причин их преследования.
Центральное место среди работ иерархов официальной православной церкви принадлежит митрополиту Макарию (Булгакову) . Его работа по истории русского раскола, опубликованная в 1855 г., стала основополагающим исследованием середины XIX в. Автор рассматривал истоки религиозного разномыслия с XV в. и подробно излагал историю русского раскола. В отличие от предыдущих работ, труд был лишен резкого обличительного тона и заканчивался пожеланием воссоединения раскольников с официальной церковью.
Во второй половине XIX в. появляется обширная литература о старообрядчестве, что было связано с изменением статуса старообрядцев в государстве, признанием правительством его «неопасности» для государственного строя, значения старообрядческого предпринимательства в сфере экономического развития страны. Интерес общественности к старообрядчеству был вызван также огромным количеством последователей «старой веры», созданием в 1846 г. старообрядцами своей церковной иерархии.
Для духовно-академической школы было характерно преобладание pa- . бот полемического и обличительного характера. Гораздо меньше было исторических исследований, посвященных изучению проблем, связанных с расколом Русской православной церкви. Но и они отражали официальную негативную позицию духовного руководства по отношению к старообрядчеству.
Наиболее известными представителями этого направления являлись Н.И. Ивановский, П.С. Смирнов, Н. Субботин, Н.Ф. Каптерев, Е.Е. Голубин-ский и др1.
Комплексный обзор истории старообрядчества с момента зарождения раскола изложен в книге Н.И. Ивановского «Руководство по истории и обли-чению старообрядческого раскола» . Не выходя за рамки традиционного для этой школы объяснения причин раскола, им были обозначены основные вехи в развитии миссионерской деятельности официального православия среди раскольников. Начало истории миссионерства автор связывает с царствованием императора Петра I. Н. Ивановский указывал на характерные для про-тивораскольнической миссии периоды подъемов и спадов. Усиление миссионерской работы он отмечает в годы правления Николая I и в 60-х гг. XIX в., после присоединения к РПЦ видных иерархов Белокриницкого согласия и беспоповского наставника Павла (Прусского). В целом работа была написана в традициях своего предшественника митрополита Макария, без попыток научного подхода в исследовании проблем.
Вопросам православного миссионерства среди старообрядцев был посвящен ряд работ профессора Санкт-Петербургской духовной семинарии П.С. Смирнова . Придерживаясь официальной позиции РПЦ, автор не допускал возможности существования в расколе положительных сторон. Ценным моментом работы является представленный им информативный обзор правительственных мер в борьбе со старообрядчеством. В числе главных он выделял создание журналов «Православный собеседник», «Церковный вестник», «Братское слово», которые должны были способствовать углубленному изучению раскола.
П. Смирнов поднимал проблему изучения такого уникального явления как женщина в расколе. На конкретных исторических примерах он показывал активную позицию женщины в религиозно-общественной жизни старообрядчества, особенно в беспоповстве. «Нельзя не требовать объяснения и для того факта, - пишет Смирнов, - что женщина в расколе всегда представляла элемент самый устойчивый, как в смысле охранительном, так и прозелитиче-ском» . Автор пришел к выводу, что для успеха православной миссии в деле борьбы со старообрядчеством важно обратить внимание на просвещение женщин-старообрядок. А также привлекать к активному участию в деятельности миссии православных женщин. В рамках изучения истории православной церкви, Смирнов приводил обобщающие сведения о развитии и современном ему состоянии православных миссий в пределах Российской империи и за ее рубежами. Свою положительную оценку миссионерской деятельности русского православия он давал исходя из интересов церкви и государства. На наш взгляд, данная позиция является наиболее ярким показателем зависимого положения духовного ведомства по отношению к гражданской власти, использования церкви как орудия в правительственной политике.
Пересмотр традиционных позиций и отказ от тенденциозности в освещении вопросов раскола содержатся в работах профессора Московской Духовной Академии Н.Ф. Каптерева2. Одним из центральных моментов его исследования было доказательство отсутствия в старых русских обрядах погрешностей. Тем самым автор поставил под сомнение всю систему миссионерского обличения старообрядцев. Каптерев положил начало объективно-научному подходу в изучении истории старообрядчества в духовно-академической школе. В это время попытку обобщить многочисленные труды по истории старообрядчества и его обличения предпринял Ф. Сахаров. Им был составлен библиографический указатель литературы по истории и обли чению раскола, который включал до 7 тыс. статей, в том числе и в периодической печати1.
Определенный интерес представляет научное наследие историков «государственной школы», в частности П.И. Мельникова (Андрея Печерского), П.Н. Милюкова . Наряду с исследованием ранней истории раскола, они уделяли внимание изучению проблем развития старообрядчества в последующие десятилетия, вопросам взаимоотношения раскольников с государством. Понимая старообрядчество как результат «непросвещенности» населения, они были против открытых гонений и преследований старообрядцев. В качестве основного способа борьбы с расколом, по их мнению, должно было выступить народное образование.
П.Н. Милюков в «Очерках по истории русской культуры» в рамках «государственной школы» оценивал раскол как чисто религиозное явление, лишенное социального протеста3, исследователь уделял внимание деятельности духовенства в борьбе со старообрядчеством. Одну из главных причин неэффективности работы противораскольнической миссии Милюков видел в «политической роли русской господствующей церкви». Зависимость церкви от государства превратила деятельность духовенства в «полицейскую».
Новый подход к истории старообрядчества как явления социального протеста давал А.П. Щапов в книге «Русский раскол старообрядства...» . Исследователь в расколе помимо церковно-обрядового начала видел еще и «противогосударственное». Усиление позиций раскола в последующие десятилетия Щапов связывал с оппозицией русского общества преобразованиям России в европейскую империю. Новые взгляды А. Щапова легли в основу направления, получившего название «социально-политического». Наиболее яркими его представителями были А.С. Пругавин, СП. Мельгунов и др. Наряду с исследованиями вопросов происхождения и сущности раскола, их научный интерес был сконцентрирован на изучении современного состояния старообрядчества, его статистической характеристике и места в системе политической жизни России. В отличие от представителей духовно-академической школы, авторы признавали, что старообрядчество сыграло позитивную роль в отечественной истории. А. С. Пругавин характеризовал староверие как прогрессивное движение, проявляющее стремление к свободе слова, независимости церкви от высшей власти1. Однако автор явно преувеличивал демократические тенденции внутри старообрядчества. Например, ученый выдвигал тезисы о борьбе старообрядцев за права и самостоятельность женщины, об отрицании ими иерархии и любой религиозной регламентации. СП. Мельгунов рассматривал старообрядчество как движение, эволюционирующее от религиозно-общественного в течение политической мысли. При этом в качестве одного из определяющих факторов этого развития он называл сильные просветительские тенденции в староверии2.
После 1905 г. в связи с объявленной свободой вероисповедания появляются труды старообрядческих исследователей. Изучению исторических и философских аспектов староверия были посвящены книги В. Сенатова, В. Рябушинского, И.А. Кириллова . В своих работах они касались проблем взаимоотношения старообрядцев с правительством и господствующей церковью. Был отмечен насильственный характер деятельности миссионеров в старообрядческой среде. Это, по их мнению, имело негативные последствия, прежде всего для самой официальной церкви, так как изменяло отношение общества в пользу староверия. В. Сенатов писал: «...историк старообрядче ства на протяжении двух с половиной веков постоянно наблюдает борьбу между господствующей церковью и старообрядчеством, борьбу - в некоторые моменты кровавую и огненную, часто весьма жестокую и почти всегда хитрую с той и с другой стороны»1. Рассматривая взгляды историков XIX в. на раскол, автор опровергал научную ценность трудов представителей духовно-академической школы. Значимость научных работ он признавал за направлением А.П. Щапова.
Вопрос о старообрядчестве и борьбе с ним официальной церкви в Оренбургской епархии в дореволюционной историографии был мало изучен.
Впервые краткий обзор сведений о старообрядцах, их появлении в Оренбургском крае дал В.М. Черемшанский2. Автор придерживался официальной точки зрения того времени на раскол и видел причину распространения старообрядческого вероучения в «темности народной».
Попытку исследования истории возникновения и развития раскола в Уральской области предпринял В.Н. Витевский . Особое внимание в работе автор уделил раскольническим скитам в Уральском казачьем войске, и их значению в распространении старообрядчества. Позиция Витевского совпадала с общегосударственным взглядом на раскол как негативное явление, поэтому он придавал положительное значение мерам местной духовной и гражданской властей в борьбе с этим явлением. Работа В.Н. Витевского содержит большое количество фактов, но в ней отсутствуют серьезные выводы и обобщения.
Некоторые аспекты истории старообрядчества и миссионерской деятельности русского православия в Оренбургской епархии затрагивались А.С. Пругавиным и И.А. Кирилловым4.
В дореволюционный период первым опытом изучения и обобщения церковной истории региона явилась книга Н.М. Чернавского «Оренбургская епархия в прошлом и настоящем»1. В работе подробно освещалось административное деление Оренбургского края, учреждение Оренбургско-Уфимской епархии. На основе широкого круга источников автор попытался создать целостную картину борьбы епархиальных и губернских властей с расколом. Но он не смог дать объективной оценки результатам действий православных миссионеров. До сегодняшнего дня эта работа продолжает оставаться единственной обобщающей работой по истории Русской православной церкви в Оренбургской епархии.
Следующий этап в развитии историографии истории миссионерской деятельности РПЦ среди старообрядцев представлен исследованиями советской исторической науки. Данная проблема, как и в предыдущий период, рассматривалась в неразрывной связи с историей старообрядчества и официальной русской православной церкви.
В 1930 г. был впервые опубликован фундаментальный труд члена-корреспондента АН СССР Н.М. Никольского «История русской церкви»2. Практически до середины 80-х гг. эта книга продолжала оставаться одной из самых значимых комплексных исследований по истории русской церкви, старообрядчества и сектантства, написанных с позиций марксистко-ленинской методологии. Кроме того, работа выполняла практическое назначение как орудие атеистической пропаганды по разоблачению Русской православной церкви среди населения. Автором был привлечен широкий фактический материал. Книга охватывала огромный период деятельности Русской церкви с момента принятия христианства на Руси до начала XX в. Н.М. Никольский дал характеристику истокам возникновения раскола, раскрыл социальную природу старообрядчества. Им было прослежено развитие основных направлений староверия в дореволюционной России. Старообрядчество уче ный представлял как буржуазную идеологию, стремившуюся подчинить себе многочисленные низы. По мнению Н.М. Никольского, старообрядческие согласия претерпели социальную эволюцию, в результате которой выделился буржуазный элемент. Но он не был поддержан крестьянством, религиозные общины, которых пошли по пути сектантства. Н.М. Никольский подчеркивал неизменный союз официального православия и самодержавия в организации преследований старообрядцев и сектантов. Его труды имели несомненную важность для отечественной исторической науки. Им были намечены дальнейшие пути в области изучения вопросов истории православия.
В дальнейшем в 30 - 50-е гг. XX в. в советской науке наблюдался определенный застой в изучении религиоведческих проблем. Вопросы религии были «непопулярны» среди ученых-историков. Приоритет отдавался исследованию различных аспектов социально-экономической и политической истории.
Изучение проблем религии вновь активизировалось в конце 60-х гг. XX в. В 1967 г. вышел коллективный труд «Церковь в истории России (IX в. — 1917г.)»1. В книге проблема разделения старообрядческого движения на толки и согласия была рассмотрена как результат участия в нем неоднородных социальных слоев. Старообрядчество пореформенного времени ученые изучали в общих рамках концепции Н.М. Никольского о возрастающей к середине XIX в. роли буржуазного элемента, заинтересованного в сближении с царскими властями. В целом, история старообрядчества исследовалась, прежде всего, как социальное движение, в котором духовный аспект был вторичен. В области изучения миссионерской деятельности РПЦ, авторами впервые была признана положительная роль миссионерства на ранних этапах русской истории. Несмотря на то, что история Русской церкви рассматривалась учеными с атеистических позиций, были предприняты попытки, указать на отдельные позитивные последствия ее деятельности, прежде всего как несущей высокие этические нормы в народ.
Большинство работ советского периода отличались тенденциозностью в освещении религиозных вопросов1. По-прежнему ощущался недостаток в фундаментальных трудах по истории церкви. В 70-е гг. XX в. появляется ряд работ, посвященных исследованию истории старообрядчества . При этом наибольший интерес ученые проявляли к ранней истории раскола. Старове-рие рассматривалось, с одной стороны, как религиозная форма антифеодального протеста, с другой, как реакционная идеология, поддерживающая умственный застой и неизменность всего старого, что было в Московской Руси. Таким образом, в своих оценках старообрядчества историки исходили из господствовавшей тогда атеистической идеологии. С иных позиций этот вопрос рассматривал русский эмигрант С.А. Зеньковский. Для него раскол -подлинная трагедия всего русского православия. Автор возлагает вину за внутренний разрыв в церкви на обе стороны, которые проявили «упрямство» и односторонность в понимании проблемы3.
По отдельным вопросам среди советских исследователей не было единства. Миловидов В.Ф. высказывался о «родственной» близости беспоповщины и русского сектантства, поэтому применение термина «староверие» к этому направлению весьма условно4. А. Катунский и В.Ф. Миловидов рассматривали единоверческую церковь как течение в старообрядчестве, в частности, поповстве. Признавая, что единоверие использовалось самодержавием и официальной церковью как попытку противодействовать расколу, они так и не раскрыли сути этого явления.
В советский период получили развитие исследования истории старообрядчества в отдельных регионах - Удмуртии, Забайкалье, Урале и Сибири1.
В эмиграции появились работы Ф.Е. Мельникова, А.В. Карташева, С.А. Зеньковского, посвященные истории Русской церкви и ранней истории ста-рообрядчества . Особое значение имеет рукопись Ф.Е. Мельникова, написан-ная примерно в 30-40-х гг. XX в., но опубликованная только в 1999г . Созданная в жанре апологетических старообрядческих сочинений, своей главной целью она имела доказательство преемственности и истинности старообрядческой иерархии с момента принятия христианства на Руси. Автор показал глубокие знания старообрядческой и оппозиционной ей миссионерской литературы, которая была использована при написании рукописи. Кроме того, Ф.Е. Мельников задействовал обширный материал периодической печати (журналы «Церковь», «Слово церкви», «Старообрядец», «Братское слово») и другие. Исследование автором истории старообрядчества второй половины XIX - начала XX вв. было преимущественно сфокусировано на истории Бе-локриницкого согласия и его взаимоотношениях с остальными старообрядческими течениями, официальной церковью и правительством.
К сожалению, советский период не был отмечен появлением крупных работ, посвященных изучению старообрядчества и миссионерства в Оренбургской епархии. Отдельные исторические события, происходившие на территории Оренбургского края в начале XVIII в., были рассмотрены в монографии Н.Н. Покровского4.
В диссертационном исследовании В.И. Байдина «Старообрядчество Урала и самодержавие первой половины XVIII - середины XIX вв.» старове риє изучается как движение социального протеста1. В территориальные рамки автор включил не только горнозаводской Урал, но и Южный Урал и Зауралье.
Середина 80-х гг. XX в. стала началом третьего этапа развития отечественной историографии по исследуемой проблеме. Изучение вопросов религии, в частности истории Русской церкви, активизировалось в связи с празднованием юбилея посвященного 1000-летию Крещения Руси. В 1983 и 1988 гг. было переиздано монографическое исследование Н.М. Никольского «История русской церкви». Спустя почти полвека эта работа по-прежнему выполняла антицерковные агитационные функции.
В 1989 г. вышла в свет коллективная монография «Русское православие: вехи истории» под редакцией А.И. Клибанова2. Авторы отметили основные вехи истории православной церкви в России, которые рассматривались в аспекте ее роли в русском историческом процессе на разных этапах его развития. В ходе изменения социально-экономических условий, политического строя претерпевала эволюцию форм и церковь. Для написания работы был привлечен обширный конкретно-исторический материал, который изложен с позиций марксистской методологии. Важным моментом было выделение в качестве отдельного проблемно-тематического блока исследование миссионерской деятельности церкви во второй половине XIX - начале XX вв. Авторы четко определили основные направления миссионерства, на базе богатого фактического материала была полно освящена его событийная сторона. Существенным недостатком, на наш взгляд, является бедно представленная информация о состоянии региональных комитетов Православного Миссионерского Общества. Не вполне точными являются заявления советских историков об огромных денежных ресурсах, которыми располагало центральное Миссионерское общество. Ведь казна организации формировалась преимущественно из членских взносов и добровольных пожертвований населения.
Тут же авторы заявляли о непопулярности миссионерских идей среди православных верующих, которые и должны были приносить основную часть доходов, что противоречит предыдущему утверждению о богатстве миссионерского общества. Историки не видят положительных последствий в деятельности православных миссионеров, акцентируя внимание исключительно на негативных сторонах. В условиях господствующей атеистической идеологии они не смогли избежать тенденциозности в изучении истории церкви. Однако, несмотря на ряд недостатков, этот коллективный труд до сегодняшнего дня остается одним из главных по истории русского православия.
Изменения в социально-экономической практике и в духовной сфере, переживаемые российским обществом в 90-е гг., обусловили повышенный интерес к изучению религиозных вопросов в историческом, философском, религиоведческом аспектах.
В связи с усилившейся деятельностью на территории России зарубежных религиозных организаций, а также активизировавшейся православной миссии, значительно возрос интерес к исследованию сущности и истории миссионерства как такового.
Проблема взаимозависимости миссионерской деятельности с геополитическими целями государства получила освещение в трудах М.П. Свищева Н.А. и Трофимчука 1.
М.П. Свищев рассматривает миссионерство как одно из средств распространения контроля над пространством. Он дает религиоведческий анализ понятию миссионерства и изучает проповедническую деятельность на различных этапах исторического развития общества. Необходимо отметить высокий методологический уровень работы. Автор активно использует новейшую терминологию. Он пытается ввести в научный категориальный аппарат новые термины, такие как «геополитическое миссионерство», «геомиссионерская парадигма». Несмотря на то, что предметом научного интереса авто pa является современное миссионерство протестантских миссий в конкретном регионе России, для нас представляет интерес изучение ученым теоретических аспектов миссионерской деятельности.
Н.А. Трофимчук подчеркивал экономическую и политическую детерминированность миссионерства, в том числе и русского православия. Нельзя не согласиться с мнением автора о том, что действия православных миссионеров, изначально носили «явно политическую окраску»1.
Одну из интересных проблем в изучении миссионерской деятельности поднял Ю.В. Семенов . На примере Удмуртии он изучил влияние деятельности православных миссионеров на социальное здоровье местного населения. Результатом исследования стал вывод о негативных последствиях миссионерской деятельности русского православия в данном регионе. Она привела к обострению отношений между коренными и русскими народами, утрате достижений языческой культуры и т.д.
Основные вехи миссионерской деятельности официального православия в рамках синодального периода истории Русской православной церкви рассматриваются В.А. Федоровым и А.Ю. Полуновым .
В.А. Федоровым не совсем правильно были определены сфера деятельности «внутренней» и «внешней» миссий, как работа внутри страны и за ее пределами. По нашему мнению, действия внутренней миссии были направлены на борьбу с инословными конфессиями, то есть старообрядчеством, сектантством, католичеством и т.д. Внешняя миссия была создана по обращению в православие последователей нехристианских вероучений (ислам, буддизм, язычество), как на территории Российской империи, так и за ее пределами.
Общий очерк взаимоотношений РПЦ, государства и инославных кон фессий в конце XIX - начале XX вв. был дан А.Ю. Полуновым1. По мнению исследователя, на данном этапе значительную роль в активизации миссионерства сыграла личность обер-прокурора Св. Синода К. Победоносцева.
Третий этап характеризуется также повышенным интересом к изучению различных аспектов истории старообрядчества. Староверие является объектом исследований историков, религиоведов, этнографов, философов, социологов, искусствоведов и самих старообрядцев. Новые подходы в изучении позволяют рассматривать старообрядчество как явление уникальное в отечественной истории, которое включает социальную, духовную, культурную, религиозную стороны. За последнее время появился ряд крупных моно-графических исследований и сборников, посвященных этому движению .
С 1996 - 1998 гг. в Москве проходили конференции «Старообрядчество: история, культура, современность», которые показали, что в наше время сохраняется приоритет в изучении старообрядчества литераторами и искусствоведами3.
Ряд исследований ученых посвящен изучению дореволюционной истории и наследия старообрядческой церкви Белокриницкой иерархии, как наиболее организованного и активного течения . В частности, исследуются вопросы внутренней жизни согласия, его политика в отношении других старообрядческих направлений, роль в политической жизни страны в начале XX в.
Примечательной чертой стало активное участие в научных исследованиях представителей старообрядчества. В настоящее время философские традиции В. Сенатова продолжил редактор «Древлеправославного вестника» Михаил Шахов1.
М.О. Шахов дал определение старообрядчеству как «не страдающему компромиссами традиционному православному учению» . Он сформулировал основные задачи, стоящие перед современным старообрядчеством, в которых приоритетными остаются государственно-церковные отношения.
На современном этапе наблюдается оживленный интерес исследователей к истории южно-уральского старообрядчества, Русской православной церкви в Оренбургской епархии. История таких крупных согласий как поморское, «австрийское» распространенных на территории Южного Урала, получила освещение в крупной коллективной монографии «Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий»3.
Проблема взаимоотношений старообрядцев, сектантов с официальными властями в регионе рассматривалась Ю.Н. Сергеевым. При этом в работе автор дает неверное определение термина «старообрядчество» как являющегося частью понятия «христианское сектантство»4. Староверие является самостоятельной ветвью ортодоксального православия.
Некоторые события ранней истории старообрядчества в Оренбургском крае отражены в диссертационной работе О.Н. Савицкой «История старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье в середине XVII - начале XX вв.»5. Рассматривая старообрядчество, прежде всего, как религиозное движение, автору удалось выявить региональные особенности Южного Зауралья, проследить эволюцию старообрядческих согласий на протяжении длительного периода времени.
В 2002 г. Е.С. Данилко была опубликована первая обобщающая монография, посвященная исследованию истории и современного состояния старообрядчества Южного Урала1. На основе архивных источников и материалов полевых экспедиций автор изучила историю старообрядчества с момента его появления в регионе. Е.С. Данилко выделила три этапа формирования старообрядческого населения в регионе, которые были связаны с историко-экономическим развитием Южного Урала. Она определила его субконфессиональный состав, выявила особенности религиозной жизни староверов. Особое значение имеют приводимые этнографические материалы о современном состоянии южно-уральского старообрядчества. В региональной науке до указанного периода исследования старообрядческой конфессии в новейшее время не проводились. В тоже время, следует отметить, что автор более подробно останавливается на изучении старообрядческого движения на территории Уфимской губернии и современного Башкортостана.
В последнее время получила развитие проблема роли религиозного фактора в жизни Оренбургского и Уральского казачьих войск. Этому вопро-су был посвящены публикации Т.К. Махровой, А.И. Конюченко .
Отдельные аспекты миссионерской деятельности официальной православной церкви в Оренбургской епархии были изучены в трудах М.Н. Ефи-менко . Автор определила основные задачи православных миссионеров в ре Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: очерки истории и традиционной культуры. Уфа, 2002.
гионе, на конкретных исторических этапах выявила специфику взаимоотношений местных светских и церковных властей.
Изучение проблематики исследований приводит к выводу о том, что миссионерская деятельность РПЦ среди старообрядческого населения Оренбургской епархии во второй половине XIX — начале XX вв. разработана недостаточно. До сих пор отсутствует комплексное исследование регионального аспекта православного миссионерства. Это и определяет цели и задачи исследования.
Цель и задачи исследования. Автор ставит целью исследование процесса осуществления миссионерства официального православия среди старообрядцев Оренбургской епархии во второй половине XIX - начале XX вв.
В соответствии с целью диссертационного исследования ставятся следующие задачи:
- проанализировать масштабы распространения старообрядческих согласий и толков, получивших на территории Оренбургской епархии во второй половине XIX - начале XX вв.;
- определить степень необходимости проведения официальным православием миссионерской деятельности среди старообрядцев в Оренбургской епархии;
- охарактеризовать численный, социальный состав старообрядчества в контексте специфики его учета в Оренбургской епархии.
- выделить основные этапы развития миссионерской деятельности русского православия среди старообрядцев Оренбургской епархии;
- изучить методы и формы миссионерского воздействия на старообрядцев;
- определить конечный результат деятельности противораскольни-ческой миссии в Оренбургской епархии. Рассмотреть успехи и неудачи миссионерской деятельности официального православия в борьбе со старообрядчеством.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют основополагающие научные принципы объективности и историзма, позволяющие изучить явления во взаимосвязи и в соответствии с условиями исторического времени, в их истинном содержании. Наряду с общенаучными методами исследования (синтез, анализ, диалектический метод) в работе использовались конкретные методы исторического исследования: историко-генетический, сравнительно-исторический. Первый позволяет вывести последующие этапы развития явления из его истоков. Второй заключается в выявлении общего и особенного в изучаемом явлении. Системный поход позволил рассмотреть события, явления и процессы в их целостности, с точки зрения их генезиса и развития. Широко использован структурно-функциональный анализ, который дает возможность исследовать миссионерскую деятельность как систему, раскрыть ее структуру и определить значение и функции каждого составного элемента.
Источниковая база исследования представлена широким кругом опубликованных и неопубликованных источников.
К первой группе опубликованных источников относятся законодательные материалы XIX - начала XX вв. Это указы императоров, распоряжения и постановления Св. Синода и Сената в отношении раскольников, которые были объединены в «сборники законоположений о расколе»1. Нормативные акты определяли правовое положение представителей старообрядчества в государстве, регламентировали их возможности в отправлении религиозного культа. Они позволяют проследить конфессиональную политику правительства в отношении старообрядцев, как в центре, так и на местах.
Вторая группа опубликованных источников представлена статистическими сборниками, очерками, сведениями. Они включают информацию о численном составе населения по вероисповеданиям, как в целом по Россий ской империи, так и в Оренбургской епархии1. Особое значение имеют годо-вые отчеты.обер-прокурора Св. Синода и «обзоры Оренбургской губернии» . В них помещен статистический материал о ежегодном количестве присоединенных из раскола к официальному православию и отпавших от него, в том числе и по отдельным епархиям. Это позволяет проследить, насколько успешной была миссионерская деятельность РПЦ среди старообрядчества по конкретному региону.
Третью группу опубликованных источников составляет центральная и местная периодическая печать. Печатным органом внутренней миссии РПЦ был журнал «Миссионерское обозрение». Главной целью его создания было исследование и обличение русского раскола и сектантства. Журнал издавался ежемесячно (12 раз в год) с Приложением из 4 книг. Редактором журнала выступал В.М. Скворцов. Издание имело постоянные рубрики: руководствен-ные статьи по миссионерству и сектоведению; апологетические и полемические статьи; критический разбор сектантских катехизисов и обрядников; исторические сведения и материалы о русском сектантстве; из мира заграничного сектантства; о церковно-гражданских узаконениях и действующих распоряжениях власти. Журнал был рекомендован Училищным Советом при Св.Синоде для духовных семинарий и церковно-приходских школ. Здесь публиковались важные сведения о состоянии развития российских миссий, в том числе и Оренбургской, о событиях внутри старообрядчества, методические рекомендации для миссионеров. Оппозиционный «Миссионерскому обозрению» старообрядческий церковно-общественный журнал «Церковь» издавался в ницкой иерархии. Это был еженедельный иллюстрированный журнал, который стал выходить в 1908 г. после прекратившего существование «Слова правды». Журнал не только публиковал информацию о жизни и событиях разных старообрядческих общин Белокриницкого согласия, но и выполнял функцию апологии и проповедования основ своего вероучения. Особое значение имеют региональные «Оренбургские епархиальные ведомости», которые издавались с 1873 по 1917 гг. «Ведомости» являлись официальным печатным органом местного духовного руководства. Номер газеты состоят из двух отделов — «официального» , где помещались указы и распоряжения Св.Синода, епархиальных властей, протоколы и журналы съездов и т.д., и «неоффициального», который содержал статьи по миссионерству, расколу, истории церкви в крае1. В «Ведомостях» публиковали ежегодные отчеты оренбургских миссионеров. Газета содержит ценные сведения о разных аспектах церковной жизни Оренбургской епархии. Интересный материал исторического содержания находится в «Оренбургских губернских ведомостях». Издание начало свое существование с 1838 г. С 1843 г. меняется структура газеты, появилась неофициальная часть, в которой наряду с самой разнообразной информации помещались исторические заметки о становлении христианства в крае. Следует отметить также «Оренбургский листок», на страницах которого публиковались заметки об истории раскола в крае, подробно освещались такие события в духовной жизни города как собеседования миссионеров со старообрядцами.
Специфика исследования позволила выделить в особые группы источников отчеты о деятельности старообрядческих начетчиков и справочные пособия для православных миссионеров. Первые свидетельствовали о сложившейся к началу XX в. начетнической организационной структуре созданной для апологии старообрядческого вероучения . Справочные пособия для пра вославных миссионеров включали общие сведения о деятельности миссий в отдельных епархиях, правилах миссионерства, методах борьбы с расколом, список необходимой миссионерской литературы1.
К опубликованным источникам можно отнести ряд работ дореволюционного периода, рассмотренных автором диссертации в историографическом разделе.
Основу диссертационного исследования составили архивные документы, выявленные автором в фондах 6 архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного архива Российской Федерации (Г АРФ), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО) и Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ).
Важные источники для раскрытия темы находятся в Российском государственном историческом архиве (РГИА). Представленные в этом архиве фонды Секретного комитета по делам раскола (Ф. 1473), Канцелярии министра земледелия (Ф. 381) и Общей канцелярии министра финансов (Ф. 560) позволяют наиболее точно исследовать деятельность органов епархиального и административного контроля над старообрядцами. Материалы о правовом положении раскольников в России содержатся в фондах Конторы Великого князя Михаила Николаевича (Ф. 547). Статистические сведения о количестве старообрядческого населения в империи, его конфессиональном составе содержатся в фондах Сипягина (Ф. 721) и Департаменте духовных дел иностранных исповеданий (Ф. 821). Информация о деятельности синодального миссионера К. Крючкова на территории Оренбургской епархии получена из фондов Канцелярии Синода (Ф. 796), Канцелярии обер-прокурора Св. Синода (Ф. 797).
Небольшую группу источников по проблеме удалось выявить в Российском государственном архиве древних актов (РАГАДА). Материалы фонда Московской конторы Синода (Ф. 1183) позволяют воссоздать процесс делопроизводства в Сектретно-Совещательных Комитетах по делам раскола. Сведения о порядке решения уголовных дел в отношении старообрядцев, совершивших преступление против веры, содержит фонд Дел местных судебных учреждений о старообрядцах и сектантах (Ф. 1431).
Общие сведения о состоянии старообрядчества во второй половине XIX - начале XX вв., переписка представителей правительственных кругов по старообрядческому вопросу хранятся в фондах III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (Ф. 109) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Информация об изменении правового статуса старообрядчества после февраля 1917 г. содержится в фонде Канцелярии Временного правительства (Ф. 1779).
В диссертации были использованы документы Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО). В фонде Челябинского Духовного правления (Ф. И-33) были изучены указы Оренбургской Духовной консистории о правилах и порядке увещания верующих, уклонившихся в раскол. Они позволяют дополнить представления о способах борьбы духовенства с расколом.
В Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) были привлечены материалы по первой половине XIX в., позволяющие определить специфику миссионерской деятельности среди старообрядчества Оренбургской епархии в этот период. Фонд Оренбургского губернского правления (Ф. И-1) включает сведения о поиске властями беглых священников и монахов. Они дают представление о положении старообрядческого духовенства и его преследованиях. Интересный материал содержит фонд Канцелярии Оренбургского гражданского губернатора (Ф. И-6). Там были найдены отчеты оренбургского гражданского губернатора, статистические ведомости о количестве раскольников, их молитвенных зданий, скитов в городах и уездах губернии. Документы позволяют определить конфессиональный состав населения Оренбургской епархии, динамику численности старообрядцев в первой половине XIX в.
Большое количество документов по теме диссертации хранятся в фондах Государственного архива Оренбургской области (ГАОО). Статистические сведения о численном и социальном составе старообрядчества содержат фонды Канцелярии Оренбургского гражданского губернатора, Оренбургского губернского правления, Оренбургского губернского статистического комитета (Ф. 10, 11, 164, 617). Ценнейшие материалы по истории старообрядчества содержит фонд Оренбургского генерал—губернатора (Ф. 6). Документы сообщают о состоянии рас8кола в Оренбургском и Уральском войсках, действовавших скитах и молельнях, миссионерской деятельности старообрядческих начетчиков на территории Оренбургской епархии. В фонде Оренбургского Епархиального Комитета православного миссионерского общества (Ф. 175) хранятся дела, характеризующие деятельность органов православной миссии в Оренбургской епархии. Сведения о жизни Оренбургской епархии, состоянии духовенства, численности православных церквей во второй половине XIX - начале XX вв. содержит фонд Оренбургского Духовного правления, Оренбургской духовной консистории, Канцелярии епископа Оренбургского и Тургайского (Ф. 172, 173, 305). Дела, освящающие деятельность православных миссионеров и контроль за их действиями епархиальных архиереев содержатся в фонде Канцелярии епископа Оренбургского и Уральского (Ф. 174). Был привлечен личный фонд генерал-майора Ивана Васильевича Чернова (Ф. 167). И хотя записки И.В. Чернова опубликованы1, рукопись содержит ряд моментов упущенных при публикации, которые свидетельствуют о личном отношение представителей гражданских властей на явление раскола в казачьем войске, особенностях психологии оренбургских старообрядцев.
Научная новизна диссертационного исследования. В диссертации впервые проведено исследование миссионерского воздействия православного духовенства на старообрядчество во второй половине XIX — начале XX вв. на региональном уровне.
- выявлены масштабы распространения поповских и беспоповских старообрядческих согласий на территории Оренбургской епархии. Изучены особенности организации их религиозной жизни и «панорама» расселения старообрядческих общин в регионе;
- проведены систематизация и анализ статистических сведений о численности старообрядцев по Оренбургской губернии и епархии. Выявлена динамика движения внутри старообрядческих согласий и других православных конфессий. Изучена система контроля и статистического учета старообрядчества светскими и духовными властями на местах;
- обоснована необходимость проведения противораскольнической деятельности официальной РПЦ;
- установлены три этапа развития миссионерства русского православия среди старообрядцев с момента официального существования Оренбургской епархии. Выявлены характерные особенности для каждого из них;
- изучены и систематизированы основные способы миссионерского воздействия на старообрядчество местного духовенства. Показана роль гражданских властей в осуществлении проповеднической деятельности церковным ведомством;
- определено, что деятельность православной миссии на территории Оренбургской епархии имела положительные последствия в области духовного просвещения населения, научного исследования старообрядчества.
- показано, что миссионерская деятельность, направленная на обращение раскольников в лоно официального православия, была малоэффективной, в силу причин общероссийского и регионального характера.
Практическая значимость исследования. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в разработке общих и специальных курсов по истории религии, религиоведению, по истории Русской православной церкви, по истории старообрядчества, а также при подготовке обобщающих трудов по истории Оренбургского края, для разработки лекционных курсов. Полученные результаты могут способствовать выработке оптимальных решений в сфере регулирования межконфессиональных отношений на региональном уровне.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В результате географического, политического, миграционного и миссионерского факторов на территории Оренбургской епархии во второй половине XIX- начале XX вв. сформировались области с преобладанием поповского и беспоповского старообрядческих направлений.
2. Во второй половине XIX - начале XX вв. внутри оренбургского старообрядчества наблюдается тенденция к переходу от поповства на позиции беспоповского учения. Этот процесс фиксируется статистическими источниками.
3. Необходимость проведения миссионерской деятельности среди старообрядчества официальной РПЦ обосновывалась главной задачей русского православия - обращение в истинную веру, имперским внутриполитическим курсом и региональными особенностями Оренбургской епархии.
4. Миссионерская деятельность официального православия среди старообрядчества в своем развитии проходит три этапа:
I. 1799 - середина 70-х гг. XIX в. - миссионерство носит формальный характер исполнения местным духовенством проповеднических обязанностей.
II. 1875 - 1904 гг. - период складывания структуры противораскольни- ческой миссии в Оренбургской епархии.
III. 1905 - 1917 гг. - деятельность православной миссии в Оренбургской епархии осуществляется в новых правовых условиях.
На протяжении функционирования миссионерской деятельности официального православия на территории Оренбургской епархии, оно опиралось на поддержку светской власти.
5. На первом этапе развития православной миссии в Оренбургской епархии доминировали методы репрессивного характера. С середины 70-х гг. XIX в. духовенство постепенно переходит к использованию мер идейного воздействия, которые окончательно утверждаются к началу XX в.
6. Православное миссионерство в борьбе со старообрядчеством в 1859 — 1917 гг. потерпело неудачу.
Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Старообрядческие согласия и толки на территории Оренбургской епархии в XIX- началеXX вв
Старообрядчество (староверие) — общее название русского православного духовенства, и мирян, отказавшихся присоединиться к реформе церкви, проведенной в середине XVII века патриархом Никоном (1652-1666) при поддержке царя Алексея Михайловича (1645-1676)1. Реформы проводились в целях достижения единообразия культовой практики в русской церкви на основе греческих образцов. Результатом стало внесения ряда исправлений в богослужебные книги, а также изменения в обрядовых действиях. Так, двое-перстное сложение пальцев при осенений крестным знамением заменялось троеперстным, двойное возглашение "аллилуй" - тройным, хождение "по солнцу" - хождением "против солнца", написание имени "Исус" исправлялось на "Иисус", вместо восьмиконечного православного креста был введен четырехконечный, который традиционно воспринимался на Руси как латинский, и т.д. Часть духовенства и мирян восприняли реформы как измену «древлему благочестию» и победу западных «латинских» тенденций. Отказавшись принять нововведения в церковной сфере, они на Соборе 1667 г. были обвинены в ереси, преданы анафеме и подвергнуты жестоким преследованиям.
На рубеже XVII - XVIII вв. внутри старообрядчества оформляются два основных направления: поповское и беспоповское. К концу XVII в. в условиях отсутствия своих епископов и естественного убывания священников до-никоновского поставлення, перед староверами встал вопрос о том, кто в создавшейся ситуации будет совершать необходимые религиозные обряды. Наиболее радикальное в старообрядчестве беспоповское течение отвергло церковную иерархию. В основе его идеологии лежит учение о духовном воцарении антихриста. В результате чего древлеправославное священство пресеклось. Ранее существовавшая в Русской церкви благодать была навсегда утрачена, а официальная «никонианская» церковь есть только видимость «храма», созданная самим антихристом. Отказавшись принимать священников из господствующей церкви, беспоповцы лишились возможности совершения церковных таинств, за исключением крещения и покаяния, исполнение которых взяли на себя наставники и уставщики. Беспоповцы принимали переход верующих, как из официального православия, так и из других старообрядческих согласий только через перекрещивание.
Поповцы признавали необходимость существования священства, совершения всех таинств и треб. Для их отправления приверженцы поповского согласия принимали беглое духовенство из новообрядческой церкви, за что получили название «беглопоповцев». По их мнению, несмотря на то, что «никонианская» церковь была подвержена «ересям», ее священники продолжали оставаться носителями благодати1. Долгое время беглопоповство было единственной формой поповского направления.
Специфической чертой старообрядчества вообще и его направлений была организационная раздробленность. Поповство и беспоповство состояли из множества согласий и толков. Так, поповское направление включало в себя беглопоповское (разделенное на дьяконовский, ветковский, сусловский, лужковский толки), Белокриницкое, Беловодское согласия. В беспоповстве в результате разногласий по вопросам о признании таинства брака и молитве за царя в XVIII в. сформировались основные согласия: поморское, федосеев-ское, филипповское, странническое. Впоследствии происходило их дальнейшее разделение на более мелкие толки.
Численный и социальный состав старообрядцев, специфика его учета духовными и светскими властями
С момента появления церковного раскола в Российском государстве, правительство пыталось выявить и поставить под контроль масштабы его распространения. Официальная власть осуществляла сбор, обработку и анализ количественной информации о состоянии старообрядчества. Статистические сведения позволяют определить общую численность староверов (по уездам, в губернии и епархии), их сословную принадлежность, проследить тенденции к изменениям внутри старообрядческих конфессий.
В XVIII в., особенно при Петре I, учет староверов осуществлялся, прежде всего, в фискальных целях. «Записные раскольники» облагались двойным подушным окладом, платили за право носить бороды, тем самым они составляли доходную статью государственной казны. Для упорядоченного сбора подати и полицейского надзора за старообрядцами в 1725 г. была создана Раскольничья контора.
При императоре Николае I старообрядчество рассматривалось как явление крайне враждебное и опасное для существующего порядка. Поэтому в губерниях было приказано усилить контроль над расколом и ужесточить меры в борьбе с ним. За годы правления этого монарха появилось большое количество документации, касающейся раскола, в том числе, статистического характера. Собираемая информация о старообрядчестве должна была способствовать в дальнейшем разработке эффективных методов борьбы с расколом. На наш взгляд, ситуация носила парадоксальный характер: желание уничтожить старообрядчество как оппозиционное движение, привело правительство к первым попыткам его серьезного изучения. В начале 50-х гг. XIX в. по инициативе министра внутренних дел графа Л.А. Перовского для исследования раскола в центральные губернии были направлены секретные «статистические экспедиции»1. В 1856 г. в Нижегородскую губернию для сбора сведений о расколе был направлен чиновник по особым поручениям П.И. Мельников, известный как Мельников - Печерский, автор ряда литературных произведений о жизни старообрядцев1. Он первый показал несоответствие данных, собираемых властями, и реальной численности старообрядцев. По его мнению, истинное количество старообрядцев было в десятки раз больше, чем заявленные цифры в официальных отчетах гражданских губернаторов и епархиальных архиереев.
В 1863 г. по распоряжению МВД были изданы «Статистические таблицы», в которых общая численность старообрядческого населения равнялась свыше 8млн., или 1/6 части всех православных2.
По результатам Всеобщей переписи населения в 1897 г. старообрядцев в Российской империи насчитывалось 2 млн. С этими цифрами был не согласен ряд исследователей сектантства и старообрядчества XIX в.: Юзов, Мель-гунов, Варадинов, считавшие эти данные сильно заниженными. По их сведе-ниям, количество старообрядцев и сектантов составило 13-14 млн . Пруга-вин предложил увеличить официальные данные в 10 раз, следовательно, в стране было не 2, а 20 млн. старообрядцев4. Однако ряд современных исследователей истории старообрядчества, в частности, О.П. Ершова, ставят под сомнение точность и этих данных, так как не известны методы, которыми пользовались вышеназванные исследователи в своих подсчетах
Закон о свободе вероисповедания от 17 апреля 1905 г. позволил провести относительно объективный подсчет старообрядцев. По сведениям собранным департаментом Духовных Дел МВД, к 1 января 1912 г. старообрядцев всех толков и согласий насчитывалось 2 206 621 чел6.
В дореволюционной России была создана целая система по контролю над раскольниками. Дела о старообрядцах велись в гражданском и духовном ведомствах. В начале XIX в. надзор за религиозными сектами, в том числе и старообрядцами, осуществляла Особенная канцелярия министра Полиции. Сюда же, по указу Александра I от 18 августа 1811 г. начальники губерний к началу января и июля ежегодно представляли сведения о староверах1. А с 1820 г. после реорганизации Министерства Полиции в МВД. При Николае I сбором информации о религиозных сектах и расколах занималась 2 экспедиция III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, созданного в 1826 г. как орган политической полиции .До 1839 г. по Уставу о предупреждении и пресечении преступлений (XIV том Свода законов, ст. 51) вести метрические записи о старообрядцах должны были «раскольнические священники». Они ежегодно представляли их гражданскому губернатору . Указ Николая I от 5 мая 1839 г. ввел поименные списки о рождающихся и умирающих старообрядцах. Их стали вести на местах представители полиции (земской, городской, сельской). Информация поступала на имя гражданского губернатора, сводилась в единые ведомости и, представлялось в МВД4. Ведомости включали сведения обо всех проживающих раскольниках, скопцах, старообрядческих скитах, часовнях и молитвенных домах на территории губернии. Для наиболее эффективной работы с расколом ведомости о старообрядцах с 1855 г. стали представлять епархиальному начальству . В 1862 г. с целью избежать дублирования информации ведомости перестали подаваться отдельно, так как они были включены в ежегодные губернаторские отчеты6.
Миссионерство: сущность, история, организация
Религия как особая форма общественного сознания представляет целостную систему из взаимосвязанных друг с другом элементов: религиозного сознания, деятельности, отношений, институтов и организаций1. Они составляют структуру религии. Миссионерство является разновидностью практической стороны внекультовой религиозной деятельности, не направленной напрямую на объект поклонения, но в основе имеющей религиозные мотивы. Миссионерство в христианской религии имеет глубокие традиции, начало которым положили первые проповеди Иисуса Христа и его ближайших учеников — апостолов. На протяжении веков они обогащались и изменялись христианскими конфессиями.
Определение термина "миссионерская деятельность" (миссионерство) дается как в богословской, так и в современной религиоведческой литературе. Первым принадлежит его изначальная трактовка.
В Католической церкви латинское слово missio (посылка, поручение) до XVI в. употреблялось в понимании учения о Святой Троице. Деятельность проповедников по утверждению христианской веры называлась "apostolatus" или "propagatio fidei" . Употребление термина "миссия" в его современном значении, то есть как распространение вероучения, относится к периоду открытия Нового Света и началу эпохи колониальных захватов3. Посланники, которые осуществляли эту работу, стали называться «миссионерами». Впервые эти слова в таком значении употребил Игнатий Лойола (1491-1556), основатель ордена иезуитов.
В Православной церкви тех, кто способствовал распространению и упрочнению веры, называли «святителями»1. Для обозначения их деятельности использовали выражение: «просвещение народов». Проповедовать «Слово Божие» считалось подвигом, поэтому многие святители были причислены к лику святых, например, Стефан, епископ Пермский, Иннокентий, епископ Иркутский и др. В XIX в. православное духовенство стало активно использовать слово латинского происхождения, т.е. «миссионерство». А людей, которые трудились на этом поприще - миссионерами2.
Фундаментом православной теологической концепции понимания сущности и мотивов миссионерства является текст Святого Писания. Миссионерская деятельность в христианстве догматически обусловлена. В основе ее лежит заповедь Христа, которую он оставил своим ученикам: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам». (Евангелие от Матфея 28:19-20).
Миссионерство является неотъемлемой частью жизни церковного организма. Его активность — залог дальнейшего существования православной церкви и увеличения числа ее последователей. Каждый член церкви обязан нести Слово Господне: христианин - значит миссионер . С богословской точки зрения, невозможно обрести «вечную жизнь» вне церкви. Следовательно, существование миссии связано с необходимостью спасения человеческих душ. Приобщение индивида к церкви дает ему возможность спастись в час Страшного Суда: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать, и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» (Евангелие от Марка 16:1516).
