Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Уголовно-политическая преступность и специфика создания региональной милиции в условиях малой гражданской войны (1920-1922гг.). 21-90
Раздел 2. Карачаево-Черкесская областная милиция и уголовный розыск: проблемы реорганизации и основные направления деятельности (1922-1926гг.). 91-149
Раздел 3. Особенности функционирования органов внутренних дел Карачая и Черкесии в условиях выхода страны из нэпа (1926-1928гг.) 150-199
Заключение. 200-207
Приложения. 208-212
Список источников и литературы. 213-225
- Уголовно-политическая преступность и специфика создания региональной милиции в условиях малой гражданской войны (1920-1922гг.).
- Карачаево-Черкесская областная милиция и уголовный розыск: проблемы реорганизации и основные направления деятельности (1922-1926гг.).
- Особенности функционирования органов внутренних дел Карачая и Черкесии в условиях выхода страны из нэпа (1926-1928гг.)
Уголовно-политическая преступность и специфика создания региональной милиции в условиях малой гражданской войны (1920-1922гг.).
Гибель Российской империи, последующая эпоха внутриполитических катаклизмов, обусловили значительные изменения в жизни населяющих ее народов. Одной из наиболее существенных черт нового этапа развития явились разрушение государственного аппарата, в том числе, органов МВД, связанный с этим значительный рост преступности, представляющий собою один из важнейших показателей болезненного состояния общества.
Восстановление общественного порядка как неотъемлемой характеристики нормального течения жизни населения страны, воссоздание органов внутренних дел превратились, таким образом, в важнейшие задачи, стоявшие перед новой властью. В рамках рассматриваемого региона ее решение затруднялось целым рядом факторов объективного и субъективного порядка.
Зачастую было принято считать, что в течение марта-апреля 1920 г. «вся территория Баталпашинского отдела» Кубано-Черноморской области, а также Ставропольской губернии и района Кавминвод оказались в руках Красной армии.50 Данная историографическая традиция сложилась во многом благодаря приверженности исследователей выводу известной телеграммы Г.К. Орджоникидзе В. И. Ленину от 2 апреля 1920г. об освобождении «всего Северного Кавказа», как «свершившемся факте».
Однако на деле все обстояло далеко не так просто. Установление Советской власти за пределами крупных городских центров на Северном Кавказе вообще шло очень трудно. На территории современной Карачаево-Черкесии наиболее успешно оно проходило в равнинной части Баталпашинского отдела Кубано-Черноморской области. Движение же, например, в горный Карачай затянулось до осени. Лишь 25 ноября 1920г. в Кисловодске на созванном с помощью Наркомнаца съезде делегатов Большого и Малого Караная был создан Карачаевский ревком. До этого момента небольшой слой горцев Карачая и Черкесии был представлен лишь в особых «горских отделах» (или горских ревкомах), подчиненных Северо-Кавказскому, Кубано-Черноморскому (в т.ч. Баталпашинскому), Пятигорскому и Кисловодскому ревкомам и только пытался получить влияние на соплеменников на многочисленных горских съездах 1920г.
Реально же основная часть региона в течение 1920г. находилась вне сферы влияния новой власти. Основные причины, обуславливавшие данную ситуацию сводились к следующим. Гористая, в основном покрытая лесами местность, обеспечила надежное убежище не только остаткам белогвардейских формирований, но и самым разномастным вооруженным отрядам (дезертиры, красно и бело-зеленые, уголовные банды и пр.). Сложный этнический и социальный состав населения, его высокая мобильность, постоянное изменение административно-территориальных границ, значительная концентрация участников белогвардейских формирований обусловили крайне медленную и болезненную советизацию региона, высокую конфликтность. Сложнейшее экономическое положение дополнительно питало социальную напряженность. В итоге, регион отличали сложная оперативная обстановка, высокий уровень как «политической», так и общей преступности.
Самый беглый взгляд на документы весны 1920г. показывает, что и в крупных центрах новая власть плохо владела ситуацией. Ей с трудом удавалось обеспечивать даже относительный общественный порядок. В том же Ба-талпашинске криминальные элементы действовали практически демонстративно. В горах колоссальный размах приобрели кражи скота, разбойные нападения. Так, например, 5 мая 1920г. горцы из аула Джегутинский практически открыто ограбили знакомых пасечников из ст. Усть-Джегутинской, угнав две пары лошадей и две пары быков.53 Интересно, что схожим образом действовали и многие «администраторы», грабившие обывателей на большой дороге при проверках документов. При этом все происходило откровенно, цинично, а пострадавшие даже были вынуждены оправдываться, поясняя, что «документов у нас не спрашивали и никакой взятки мы им не давали».
Обыденно частыми стали убийства. Человеческая жизнь обесценилась. К примеру, там же, в Усть-Джегутинской, 23 мая 1920г. была расстреляна целая семья, в том числе 3 малолетних ребенка -3,5,7 лет.55
Совершенно очевидно, что задача обеспечения общественного порядка, формирования органов милиции выдвигалась в данное время на одно из первых мест. Начальный этап ее создания в регионе, на наш взгляд, занял апрель-май 1920г. Помимо достаточно ограниченной территории, охваченной милиционным строительством, он отличался также тем, что фактически единственными участниками данной работы являлись различного рода низовые структуры (ревкомы, армейские подразделения) и, в значительной степени, областные структуры.
Что касается центра, то объективно он оказался просто не в состоянии сыграть заметную роль. Упразднив прежнее Главное управление по делам милиции и уволив его служащих, большевики, к моменту окончания гражданской войны пришли с милицией, разрушенной в не меньшей степени, чем народное хозяйство. Милицейская вертикаль существовала скорее номинально. За весь 1920 г. Главное управление милиции издало всего 13 приказов, «причем только в 4-5 из них проявляется стремление регламентировать работу местных учреждении и установить с ними связь».
Остро стоял вопрос некомплекта личного состава милиции России, со-ставлявшего на 1 января 1920г. более 40% (по 35 губерниям). Естественно, что принятое в этих условиях решение НКВД о проведении мобилизации 1/5 части милиции для командирования в местности, освобожденные от власти Колчака и Деникина, не могло иметь для региона сколько-нибудь серьезного значения. Более важным представляется общий курс СТО и РВСР на привлечение к службе в милиции красноармейцев старше 28 лет, «пострадавших во время воины».
Карачаево-Черкесская областная милиция и уголовный розыск: проблемы реорганизации и основные направления деятельности (1922-1926гг.).
В силу ряда особенностей социально-экономического, географического и этнического порядка процесс административных реорганизаций, непосредственно отражавшихся на состоянии и деятельности региональной милиции, в условиях горной части бывшей Кубанской области всегда отличался исключительной сложностью и противоречивостью. Зачастую органы государственной власти оказывались не способными учесть интересы проживающих здесь групп населения, гармонизировать их отношения. Новой попыткой решения столь сложной проблемы государственного строительства стало создание Карачаево-Черкесской автономной области. Годичное пребывание Карачаевского округа (выделившегося в основном из Баталпашинского отдела) в рамках Горской республики еще раз показало, что прежние связи с Кубанью вряд ли можно было игнорировать.
Однако и создание новых отношений оказалось делом непростым. Карачаево-Черкесская автономная область была учреждена постановлением ВЦИК 12 января 1922г., но «фактически начала свое существование в апреле месяце 1922 года»." Как видим, процесс создания нового административного образования оказался весьма длительным. Оставляя вне поля зрения тему преодоления организационно-политических проблем, связанных с консти-туированием области и не являющихся предметом данного исследования, отметим лишь ряд моментов, характеризующих ее внутреннее состояние и оказавших прямое влияние на характер местной криминогенной ситуации.
В данной связи необходимо указать на унаследованный областью кризис, вполне оформившийся в рамках Горской республики и особенно заметный на заключительном этапе пребывания Карачаевского округа в ее составе. Помимо разгула политической и, особенно, уголовной преступности, особое значение здесь приобрело пограничное противостояние с соседями и, прежде всего, с Кабардой. Перманентный конфликт, породивший также войну местных милиций, не просто дополнительно осложнял обстановку. В таких условиях милиция фактически не могла выполнять свои функции по обеспечению общественного порядка. Более того, она играла откровенно деструктивную роль. Не случайно военными (командир 2 Кавказского корпуса Куйбышев Н.) предлагалось «Кабардинскому и Карачаевскому ревкомам ... немедленно отозвать из пограничной полосы свои отряды милиции и впредь их не высылать».
В итоге, для стабилизации ситуации и «разоружения» неспокойного региона 13 февраля 1922г. в Карачай были введены части 1 Конной армии - 6 Чонгарская и 4 Петроградская дивизии. Чонгарцы действовали в основном в равнинной части бывшего Баталпашинского отдела, а «петроградцы» непосредственно в горном Карачае. В самый короткий срок они стабилизировали обстановку, изъяв 4,5 тыс. винтовок, 500 револьверов, 14 пулеметов, боеприпасы и т.д. Наряду с этим было арестовано около 100 человек «вредного контрреволюционного элемента», из которых 32 расстреляно. Одновременно, поскольку в результате столкновений с кабардинцами местный ревком в Карачае оказался дискредитированным и «руководить боевыми столкновениями в Карачае начали бандиты», приказом РВС СКВО №287 было создано Чрезвычайное военно-политическое совещание Карачаево-Черкесской автономной области.
Вполне понятно, что одним из главных направлений в работе чрезвычайного военсовещания стала борьба с преступностью. Соответственно, им был осуществлен целый ряд мер, непосредственно отразившихся на местных правоохранительных органах. Прежде всего, военсовещание распустило все ревкомы и местные отряды самообороны. Созданные им новые структуры, тут же «проявили активность в борьбе с бандитизмом, помогая всячески нашим частям».
Военные вообще по-своему оценили криминогенную обстановку в области. В частности, по мнению начальника особого отдела Чонгарской дивизии Николаева ее характеризовали два основных момента. С одной стороны, хотя бандитизм здесь и процветал, однако политической окраски в принципе не имел, а небольшие банды по 5-10 человек, были «склонны больше к грабежам у мирного населения... (которое) в последнее время к бандитам относится отрицательно». Таким образом, перспективы борьбы с такого рода преступностью казались вполне неплохими. Но, с другой стороны, ее успеху препятствовала плохая работа местных чрезвычайных органов, совершенное отсутствие агентурной сети. В свою очередь, Председатель чрезвычайного военполитсовещания Островский прямо указывал (21.02.22г.), что в его распоряжении «имеется материал, дискредитирующий КАРПОЛИТБЮРО, КАРМИЛИЦИЮ, КАРУГРОЗЫСК». Достаточно объективно оценивая сложившуюся обстановку, он при этом в целом ошибочно определял причины ее возникновения, обвиняя бывшего предисполкома Алиева в политике «непрерывных амнистий бандитского элемента», подрывавшей веру населения в возможности противостояния бандитизму. Сведение причин серьезного явления исключительно к личностному фактору в данном случае вряд ли было продуктивным.
В силу особой сложности внутриполитической обстановки во вновь созданной области лишь почти два месяца спустя, причем с немалым трудом, удалось сконструировать новый Карачаево-Черкесикий областной ревком, в свою очередь, 4 марта 1922г. принявший решение о создании местной милиции. Однако реально это решение было проведено в жизнь только постановлением Чрезвычайного военно-политического совещания, состоявшегося 20 марта. Именно с этого времени в должность начальника милиции Карачаево-Черкесской автономной области вступил Ахлов Ахлав Муссович, начавший ее первоначальное комплектование. С 23 марта в должность начальника конного резерва вступил Толмачев Федор Тимофеевич, а в должность начальника уголовного розыска Погорелов Яков Михайлович (временно до 23.05.22г.).
Особенности функционирования органов внутренних дел Карачая и Черкесии в условиях выхода страны из нэпа (1926-1928гг.)
Годы функционирования в рамках единой области явились для Карачае-во-Черкесикой милиции периодом сложного, порою драматического развития. Приспособление к реалиям новой экономической политики потребовало от нее серьезной перестройки организационных форм, выработки специфических методов работы. Испытывая большие трудности финансового, материального, административного плана, она, тем не менее, все же сумела пережить наиболее сложное время, оформиться в относительно устойчивый аппарат, накопив известный опыт работы по обеспечению общественного порядка. Наметившаяся к 1926г. частичная стабилизация, выразившаяся в создании устойчивого кадра сотрудников, укреплении дисциплины, повышении эффективности деятельности и т.д. позволяла рассчитывать на дальнейшее наращивание позитивных результатов.
Однако ее развитие пошло по несколько иному руслу. Противостояние различных этнических группировок в областном руководстве, нараставшее по мере приближения региона к довоенному уровню экономического развития, в конце концов, завершилось довольно болезненным разводом по национальному признаку. Постановлением ВЦИК от 26 апреля 1926г. «О расчленении Карачаево-Черкесской автономной области по национальному призна-ку» Карачаево-Черкесская область была упразднена. Таким образом, получил логическое завершение процесс, формально-юридически начатый Постановлениями Президиума Северо-Кавказского крайисполкома. 2 марта 1926г. им была намечена Карачаевская автономная область в составе 3 округов (Мало-Карачаевский, Учкуланский, Хумаринский). В свою очередь, созданный 21 апреля 1926г. Черкесский округ, объединивший территорию с преобладающим населением черкесов, абазинов и ногайцев, делился на два района - Эльбурганский и Абазино-Ногайский.
Во исполнение постановления ВЦИК в мае 1926 г. в Баталпашинске собрались сразу 3 съезда Советов - Карачаевской автономной области (председатель исполкома Батчаев), Черкесского национального округа (пред. Асте-жев) и Баталпашинского Русско-казачьего района (пред. Удовенко), положившие начало оформлению новых административных структур. Таким образом, Баталпашинск превратился в столицу сразу трех административных образований, имевших собственные административные отделы и, соответственно, подразделения милиции.
В контексте происходившей реорганизации, проведение указанных съездов позволило непосредственно приступить к созданию новых органов милиции и уголовного розыска. Наиболее быстрыми темпами данный процесс пошел в Карачаевской области и Баталпашинском районе. В первом случае сказывалась определенная административная традиция, известные преимущества основного преемника прежней КЧАО, предоставлявшие возможность претендовать на большую часть накопленного потенциала. Во втором случае, районное руководство опиралось на мощь бывшего областного центра - г. Баталпашинска.
Примечательно, что Баталпашинский район Армавирского округа уже 28 мая 1926г. имел вполне сформированный административный отдел с довольно приличным штатом в составе начальника (Городков М.Ф.), его заместителя, двух делопроизводителей, машинистки, уборщицы, 8 старших и 12 младших милиционеров, трех агентов угро (1 первого и 2 - второго разряда). Важно отметить, что весьма неплохим здесь оказался и качественный состав сотрудников. Несмотря на относительную молодость (только 4 свыше 30 лет), все они имели немалый опыт работы. При этом среди сотрудников милиции только 4 младших милиционера служили с 1925г., тогда как абсолютное большинство находились на службе с 1921-1924гг. В свою очередь, агенты угро имели выслугу с 1922 и 1924гг. Весь состав правоохранительных подот-делов был русским, а 6 человек даже являлись членами ВКП(б).
Хорошее положение Баталпашинского района на фоне других административных образований, ранее составлявших Карачаево-Черкесскую автономную область, обеспечивалось, прежде всего, бездефицитностью городского бюджета. Вместе с тем, прилегающая к Баталпашинску сельская округа была довольно бедна. Разорительные последствия гражданской войны сказывались здесь особенно сильно. В итоге, бюджет районного совета оказался дефицитным практически на 90%. В его расходной части, составлявшей 291559 руб-лей, местные средства составляли всего 38420 рублей. Поэтому, с учетом возможностей перераспределения финансовых потоков, а также учитывая первый опыт работы в рамках районной милиции, местный исполком уже вскоре уточнил первоначально принятые штаты.
Согласно новым штатам, утвержденным 26 июля 1926г., районная милиция включала в себя начальника административного отдела (начмилиции), 2 делопроизводителей, 3 агентов угро (1-1 разряда и 2 - 2-го). Одновременно было несколько увеличено число старших милиционеров за счет младших (10 человек, младших - 4). Тем самым предпочтение отдавалось организации службы на местах. Младшие же милиционеры, как правило, использовавшиеся в качестве простой вооруженной силы, напротив, сокращались втрое по сравнению с прежними штатами. Параллельно с районной, предусматривалось также создание отдельного Городского отделения милиции в составе начальника, 3 старших и 5 младших милиционеров, делопроизводителя, работников ЗАГСа и военстола. Здесь в бюджете даже предусматривалось выделение 100 рублей на командировки для милиционеров. И хотя тому же землеустроителю на аналогичные цели выделялось целых 250 рублей, по местным меркам это было уже роскошью.
Совершенно иная ситуация сложилась в Черкесском национальном округе, где возникли серьезные организационные проблемы, связанные с осуществлением административно-территориального деления. В частности, здесь затянулось по времени создание Абазино-Ногайского района. В результате заметно медленнее протекала и реорганизация черкесской милиции. В принципе, в основных чертах она завершилась лишь к осени 1926г.
