Введение к работе
Актуальность темы исследования. Вооруженным силам Московского государства XVI столетия посвящено значительное количество исследовательской литературы. Этой темой активно занимались как дореволюционные ученые, так и советские. На протяжении постсоветского периода интерес к истории русской армии постепенно возрастал, чему способствовал подъем патриотических настроений в конце 1990-х-начале 2000-х гг. Появилось несколько крупных исследовательских трудов, а также ряд публицистических и популярных работ, большей частью компилятивных. Их появление и востребованность отражают наличие не только научного, но и общественного интереса к рассматриваемой тематике. Однако до настоящего времени не решен целый ряд вопросов, связанных, в частности, с командным составом вооруженных сил России: системой их комплектования, социальной средой, на основе которой они формировались, динамикой социальных групп, имевших возможность выдвигать своих представителей на высшие и высокие воеводские посты (командование самостоятельными полевыми соединениями и отдельными полками в их составе). Решение этих вопросов позволит по-новому взглянуть на широкий круг проблем социально-политической России середины – второй половины XVI столетия.
Кроме того, тема исследования, как представляется, имеет известную общественную актуальность. В настоящее время ведутся дискуссии о принципах формирования отечественных командных кадров. Русская модель устройства вооруженных сил складывалась на протяжении веков. Для изучаемого периода ее отличительным свойством, нехарактерным для западноевропейского военного дела, является незначительное количество наемных отрядов и, вследствие этого, невысокий процент воинских командиров, нанятых правительством за рубежом. Подавляющее большинство командных постов занимали подданные российских монархов, представители высококультурного военно-служилого класса, выросшего на национальной почве, что обеспечивало на протяжении длительного периода времени высокую боеспособность вооруженных сил. В связи с этим актуальным становится изучение военно-исторического опыта Московского государства, в том числе использования в прошлом нравственных и тактических качеств командира. Исторический материал, пригодный для ведения подобного рода дискуссий, представляет, безусловно, общественный интерес. На него существует очевидный социальный запрос. Следовательно, разработка источников, позволяющих реконструировать состав командных кадров российской армии, весьма важна. Стирание ряда «белых пятен» в данной сфере отечественной военной истории будет иметь не только строго научное, историографическое, но и социокультурное значение.
Степень научной разработки проблемы. Историография, в той или иной степени, связанная с рассматриваемой тематикой, весьма обширна. На страницах научных изданий подробно анализируются вопросы, относящиеся к численности вооруженных сил России в XVI в., их тактическим приемам, вооружению, комплектованию, появлению в их составе стрелецких войск и др. Однако спектр проблем, связанных с социальным составом высших командных кадров, остается малоизученным.
Главным образом, исследователи касаются их в трудах, которые посвящены местничеству, формированию «боярской аристократии» (выражение А.А. Зимина) в России или же становлению российского дворянства в целом. Но при этом указанной проблемы ученые касаются лишь в незначительной степени, исходя из своих исследовательских задач.
Столь масштабное явление, как опричнина, потенциально могло серьезнейшим образом повлиять на социальный состав воеводского корпуса. Значительное число ученых занимались и занимаются изучением опричнины. Однако в данной сфере пока не произошло стыковки академических исследований, связанных с изучением социально-политической природы опричнины, и трудов, принадлежащих перу специалистов по военной истории.
Рассматривая работы военных историков, прежде всего, преподавателей высших учебных заведений военного профиля, необходимо отметить, что они постоянно касаются опричнины в обобщающих работах по истории русской армии и отечественного военного искусства. Среди них: А.К. Баиов, Г.Д. Бурдей, В.А. Волков, Н.С. Голицын, Е.А. Разин, А.А. Строков. Но в большинстве случаев ими либо используются результаты труда академических специалистов, порой сильно устаревшие, либо происходит измышление оценок опричнины, слабо связанных с данными источников. Соединение академической подготовки со специфическим интересом к чисто военным вопросам видно в работах П.П. Епифанова, А.В. Чернова и В.В. Пенского. Однако у всех этих ученых вопросы отражения опричных порядков в области подбора армейских командных кадров оказались за пределами исследовательских интересов.
В результате степень и формы влияния опричного фактора на высший эшелон военного командования России до настоящего времени оставались и пока остаются за пределами внимания обеих групп исследователей, а потому до сих пор не подверглись серьезному научному анализу. Разработка указанных малоизученных проблем может привести к лучшему пониманию целого ряда вопросов, связанных как с военной, так и с социально-политической историей России указанного периода.
Объект исследования – вооруженные силы России середины – второй половины XVI столетия.
Предмет исследования – социальный состав высших командных кадров вооруженных сил России в период 1530-х – первой половины 1570-х гг., взятый в динамике и в связи с положением военно-служилого класса по отношению к великокняжеской/царской власти в России.
Цель работы – комплексное исследование социального состава командных кадров российской армии в 30-х – 70-х гг. XVI в. и влияния на него опричного фактора; выявление, критика и систематизация информации, позволяющей решить следующие задачи:
1. Определить круг аристократических семейств, из числа которых по преимуществу формировался высший командный состав вооруженных сил Московского государства в указанный период.
2. Идентифицировать принадлежность этих семейств к определенным социальным группам в составе «военно-служилого класса» России.
3. Выявить численное соотношение представителей определенных социальных групп в составе «военно-служилого класса» России при формировании военного командования в предопричный период.
4. Составить персональный список опричного воеводского корпуса и определить его социальный состав.
5. Определить динамику в численном соотношении социальных групп, на основе которых формируется военное командование в опричном боевом корпусе.
6. Оценить тактический опыт командных кадров опричнины.
7. Выявить степень влияния опричнины на социальный состав высших командных кадров российской армии названного периода.
Хронологические рамки исследования – 1530-е–1570-е гг. Этот период характеризуется борьбой «родового» и «служебного» принципов рекрутирования командных кадров в русской армии и попыткой верховной власти в рамках опричнины усилить «служебный» принцип.
Источниковая база исследования состоит главным образом из разрядных книг XVI столетия, в том числе официального государственного разряда и ряда частных разрядных памятников.
Источником «второго ряда» (по сравнению с разрядами) выступают летописи, среди которых особое значение имеют Лебедевская и Александро-Невская летописи, а также Никоновский свод и Пискаревский летописец. Кроме того, по частным вопросам используются сведения, взятые из материалов делопроизводства и ряда иностранных источников.
Источники, обеспечивающие необходимый и достаточный уровень как репрезентативности, так и достоверности социальной информации по теме диссертационного исследования, давно введены в научный оборот и опубликованы (в ряде случае – неоднократно). При столь значительной по объему и разнообразной по видовому наполнению источниковой базы приращение фактического материала достигается с помощью особых методов изучения хорошо известных в российской исторической науке источников. В частности, используются статистические методы под ракурсом, который до настоящего времени не применялся в отечественной исторической науке.
Методология исследования. Исследование основывается на принципах историзма, достоверности и объективности. Главной теоретической основой исследования является утверждение о возможности познания исторического прошлого с помощью рациональных научных методов. Эффективность данных методов не является безграничной, поэтому у научного познания прошлого есть пределы, которые постепенно отодвигаются – по мере поступательного развития теоретической базы науки, методик исследования, технической оснащенности исследователя, роста источниковой базы. Возможность абсолютного и полного познания генеральной совокупности фактов истории научными методами не представляется достижимой, однако общая картина исторического развития человечества трудами историков последних столетий создана, и она постепенно совершенствуется. В связи с этим общеисторические методы исследования остаются актуальными; в данной работе автор пользовался ими в сочетании с клиометрией, т.е., прежде всего, статистическим методом, твердо соблюдая при этом принцип историзма. В основу структуры и содержания диссертации положены сравнительно-исторический и проблемно-хронологический методы, а также метод периодизации. Для достижения комплексного характера исследования применялся системный подход.
В настоящее время, после ослабления марксистской парадигмы, отечественная историческая наука не имеет единого теоретико-методологического стержня. Различные школы и течения российских историков используют платформы, которые, порой, расходятся между собой диаметрально. Однако автор исследования убежден, что возможности использования нового фактического знания, полученного с помощью анализа источников, проведенного на современном уровне приемов научной критики, универсальны. Прирост фактических сведений, изложенных по результатам исследования на языке современной науки, является той питательной средой, которая может быть использована специалистами, придерживающимися различных теоретико-методологических направлений, в частности, неокантианской.
Базовыми для сторонников этой теоретико-методологической платформы стали труды мыслителей, относящихся к т.н. Баденской школе. Особое значение имеет публичная речь их виднейшего представителя Вильгельма Виндельбанда «История и естествознание», произнесенная им 1 мая 1894 г. В ней провозглашалась идея о различении всех наук не по предмету, а по методу. Виндельбанд, в частности, выделил две группы наук. К первой из них он отнес науки «номотетические» (законополагающие), т.е. отыскивающие и формулирующие общие законы, которые имеют место «всегда»; такие науки идут в своем методе от частного к общему. Во вторую группу вошли науки о единичных, конкретных и неповторимых событиях, которые имели место лишь однажды. Метод этих наук может быть назван идиографическим (описывающим особенное). История была решительно отнесена Виндельбандом к числу идиографических наук, что нашло сочувствие в трудах целого ряда европейских и российских исследователей. В русской исторической школе видным представителем неокантианской теоретико-методологической платформы и самостоятельным мыслителем, имевшим крупные достижения в области методологии истории, был А.С. Лаппо-Данилевский. Его теоретико-философские взгляды повлияли на выбор темы, постановку цели и задач настоящего исследования.
Необходимо подчеркнуть, что научная традиция, основанная на неокантианской методологии истории, получила самостоятельное от неокантианской философии развитие. В данном случае речь идет об использовании в историческом анализе лишь некоторых методологических достижений неокантианства, но не его общефилософских положений.
Автор исследования с применением максимально объективизированного инструментария, построенного с учетом неокантинских методологических традиций, занимался максимально точным описанием единичного объекта – высшего командного состава российской армии середины XVI столетия, выделяя в фокус исследовательских усилий социальный аспект и опричный фактор влияния. Данный единичный объект рассматривается в связи с общим состоянием социально-политического устройства Московского государства данного периода, взятым в динамике и с широким использованием статистического метода. Однако какая-либо связь его с глобальными эпистемологическими конструкциями, как то: формация, цивилизация или крупный социальный организм в рамках «периода большой длительности» – была сознательно исключена из исследования. Вместе с тем, учитывая универсальность использования полученных результатов, итоги работы могут быть использованы представителями разных теоретико-методологических платформ российской исторической науки: как неокантианцами, так и неопозитивистами, неомарксистами, отечественными сторонниками «школы Анналов».
Научная новизна. Решение поставленных задач путем комлексного исследования источников имеет конкретно-исторический характер и ведет к приращению фактических знаний об устройстве и социальном составе руководящего звена вооруженных сил Московского государства, а также о влиянии опричного фактора на сферу управления российской армией. Именно это в первую очередь и составляет научную новизну настоящего исследования.
Автором впервые составлен список ведущих военачальников Московского государства середины XVI в., реестр аристократических семейств, откуда они рекрутировались. Кроме того, впервые из общего списка крупных опричных служильцев (он неоднократно составлялся и уточнялся впоследствии) выделяется точный список опричных воевод и проводится оценка их тактического опыта.
Исследование источников по заявленной теме позволило автору диссертационного исследования выявить динамику социальных групп, из которых формировалось военное командование вооруженных сил России как в предопричные десятилетия, так и в опричный период. В работе наглядно продемонстрировано сокращение/увеличение возможностей войти в состав высшего военного командования для представителей определенных социальных групп «военно-служилого класса» в Московском государстве – титулованной аристократии, нетитулованной знати (в первую очередь, представителей старомосковских боярских родов), а также московского и провинциального дворянства.
Выявлена почти стопроцентная принадлежность высшего командного состава русской армии указанного периода к аристократическим родам; притом опричнина в этом смысле, не была «революционным переворотом»: число «неродословных» дворян, допущенных на воеводские должности в составе опричного боевого корпуса, как показал анализ источников, крайне незначительно.
Соискатель впервые применил методику, предполагающую анализ социального состава опричных военачальников не в генеральной совокупности, а по группам, соответствующим определенному служебному статусу.
Произведена оценка влияния «служебного» фактора, т.е. тактического опыта и способности одерживать победы над неприятелем, на решения монарха о включении того или иного военачальника в состав воеводского корпуса опричнины. Автором выяснено, что этот фактор не был преобладающим ни на одном из уровней воеводской иерархии; наиболее способные и наиболее опытные военачальники оказывались в подчинении либо тех полководцев, которые являлись доверенными лицами Ивана IV (членами их семейств), либо, на завершающем этапе опричнины, – обладали большей знатностью, т.е. более высоким статусом в системе «местнических счетов». Доказана, связанная с этим, высокая «текучесть» командных кадров опричного боевого корпуса, в рамках которого сохранялся незначительный по численности «костяк» (группа военачальников, регулярно получавших воеводские посты в опричнине), обеспечивавший устойчивость командования в боевых условиях. Что же касается прочих лиц, назначаемых на крупные военные посты, то для большинства из них пребывание в опричном воеводском корпусе было незначительным эпизодом служебной деятельности.
Углубленный анализ разрядных источников позволил выявить исключительно важную роль зимнего похода на Полоцк в 1562-1563 гг. Именно он сыграл роль «кузницы кадров» для военной организации опричнины. Участие в Полоцком зимнем походе 1562-1563 гг. явилось одним из определяющих факторов при формировании «костяка» опричного командования. Из 12 полководцев, вошедших в его состав, только двое не были при «полоцком взятии»: В.И. Колычев-Умной и И.Д. Колодка Плещеев. В качестве есаулов и голов под Полоцком присутствовали кн. А.И. Вяземский, кн. И.П. Охлябинин, кн. В.И. Телятевский, кн. Ф.М. Трубецкой, кн. Д.И. Хворостинин, М.А. Безнин, рындой вышел в поход кн. М.Т. Черкасский, ертаул возглавлял кн. А.П. Телятевский, И.Б. Блудов отряжен был «за государем ездити», а З.И. Плещеев-Очин – охранять захваченного в плен С. Довойну, возглавлявшего полоцкий гарнизон. Исследование биографических данных перечисленных персон дало автору диссертационного исследования возможность сделать важный вывод: царское доверие к командным способностям этих людей могло быть завоевано ими (хотя бы некоторыми из них) во время большого Полоцкого похода.
Определен результат опричного периода в отношении состава социальной среды, из которой избираются высшие командные кадры российской армии. Показано преобладание нетитулованной знати, принадлежащей к нескольким старомосковским боярским родам, на протяжении первых пяти лет существования опричнины, которое впоследствии сменилось на порядок назначения воевод, мало отличающийся от принятого в «земщине». На протяжении обоих периодов роль московского и, тем более, провинциального дворянства в командной иерархии опричнины, как показал анализ источников, практически не изменилась: она была незначительной.
Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты данного исследования могут найти применение при разработке лекционных курсов и публичных лекций, подготовке учебных и учебно-методических пособий. При том недостатке качественных книг и статей справочно-энциклопедического, просветительского и научно-популярного характера, который совершенно очевиден в отношении современной подачи научного знания в области военной истории Московского государства, уместным является использование в данных сферах новой информации, добытой по итогам проведенного исследования. Полученное приращение фактических знаний по военной и социально-политической истории России XVI столетия может стать базой для дальнейшей научно-исследовательской разработки тем, связанных с устройством Российского государства Московского периода и, в первую очередь, состоянием вооруженных сил. Тема опричнины в настоящее время вызывает постоянное появление новых академических исследовательских трудов, а также бурный рост числа научно-популярных и особенно публицистических работ. Выводы, сделанные в настоящем исследовании, а также тот новый фактический материал, который был получен в ходе анализа исторических источников, открывают новые направления для отечественных исследователей, которым предстоит работать над опричной тематикой; в частности, сопряжение истории вооруженных сил и военного дела с проблемами социальной истории. В целом ряде случаев современные исследователи, и, тем более, публицисты, пользуются литературой, изобилующей мифами, устаревшими положениями или даже плодами сознательной фальсификации исторической истины в идеологических целях. Автор полагает, что данное исследование поможет избавить их от нескольких заблуждений, «ходячих сюжетов», переходящих из одной книги в другую. Результаты исследования рассматриваются им в качестве известного фактологического вклада в позитивное развитие российской исторической науки.
Апробация результатов исследования. Результаты работы диссертанта представлены научному сообществу в двенадцати статьях, помещенных в научных журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации, трех монографиях и публикациях в других научных изданиях. Основные результаты работы нашли отражение в ряде выступлений на научных конференциях и «круглых столах», в том числе в рамках выступления на Всероссийской научной конференции «Элита России в прошлом и настоящем: социально-исторический и психологический аспект» (июнь, 2010), на научной конференции «Чтения памяти В.А. Плугина» (октябрь, 2007), а также в докладах на заседаниях кафедры источниковедения исторического факультета МГУ на темы: «Трудноопределимые персоны служилых аристократов в списке репрессированных кн. А.М. Курбского» (сентябрь, 2005), «Иван Грозный. Истоки опричнины»; на Фестивале науки в МГУ (октябрь, 2006) «Военно-служилая элита Московского государства при Иване IV»; на семинаре Л.П. Репиной «Интеллектуальная история» в Институте всеобщей истории РАН (июль, 2009) «Биография боярина Басманова в перекрестье макроподхода и микроподхода». Результаты исследования использовались автором в преподавательской работе по общему курсу «Источниковедение» и специальным курсам «Опричнина Ивана Грозного: источники, основные проблемы изучения» (2006), «Воеводы Ивана IV» (2007), «Вооруженные силы Московского государства в XVI столетии» (2008), «Конфликт между Иваном Грозным и митрополитом Филиппом из-за опричнины» (2009), «Опричное руководство в зеркале воинских разрядов» (2010).
Структура работы определяется логикой исследования в соответствии с поставленной целью и задачами. Диссертация состоит из Введения, трех Глав, включающих девять параграфов, Заключения, Списка использованных источников и литературы, Приложения.
