Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление русского воєнно-дипломатического представительства во Франции в 1870-1891 г.
1. Предыстория функционирования русской военно-дипломатической службы во Франции с 1810 по 1870 . 17
2. Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции. 34
3. Деятельность русских военных агентов во Франции и их помощников в 1870-1891 гг. 48
4. Кадровая политика в сфере русской воєнно-дипломатической службы в царствования Александра II и Александра III 92
Глава 2. Русское военно-дипломатическое представительство во Франции в 1891- 1907 гг.
1. Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции . 110
2 Деятельность русских военных агентов во Франции и их помощников в 1891-1907 г. 116
3. Изменения в кадровой политике в сфере русской военно-дипломатической службы в царствование Николая II 162
Глава 3. Активизация деятельности русского военно-дипломатического представительства во Франции в 1907-14 гг.
1. Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции 174
2. Деятельность русских военных агентов во Франции и их помощников в 1907-1914 гг. 190
3. Особенности кадровой политики в сфере русской военно-дипломатической службы перед Первой мировой войной 243
Заключение. 265
Список литературы и источников. 272
Приложение. 282
- Предыстория функционирования русской военно-дипломатической службы во Франции с 1810 по 1870
- Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции
- Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции
Введение к работе
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.
Актуальность темы исследования. Получение информации военного характера об армиях других государств, с целью укрепить собственную безопасность, есть неотъемлемая потребность любой страны. Одними из тех, кто обеспечивал такую потребность, были военные дипломаты.
Историю деятельности русских военных агентов (атташе), возглавлявших военно-дипломатические представительства Российской империи за рубежом в / Х1Х-начале XX века, справедливо можно отнести к одному из белых пятен в отечественной историографии. Военные агенты занимали достаточно интересное место в структуре учреждений военного ведомства, существуя на стыке военного и дипломатического ведомств. Как в России, так и за рубежом, в обществе высказывались разнообразные суждения о самих военных дипломатах. Военный агент (атташе), судя по одним мнениям, это «офицер, заблудившийся в дебрях дипломатии», по другим - «центр иностранного шпионажа».1 Последнее мнение исходило из того, что незаметная, обычно, работа военно-дипломатических представителей привлекла к себе внимание общественности, как правило, во время шпионских скандалов.
На примере деятельности военно-дипломатического представительства Российской империи во Франции можно изучить опыт функционирования учреждения русской военно-дипломатической службы. Франция, как страна пребывания представляла интерес не только потому, что она обладала большим военным потенциалом, но и потому, что в изучаемый период наметилось сближение Франции с Россией, двух государств, имевших различные политические системы. Последнее обстоятельство также актуально и в настоящее время, в процессе непростого поиска нашим государством новых стратегических партнеров на мировой арене для отражения вновь возникающих угроз.
1 Коровин Е.Ю. Правовое положение военных атташе. М., 1940. С.4.
Объект исследования. Объектом исследования данной диссертации является русское воєнно-дипломатическое представительство во Франции. Военно-дипломатическое представительство - это институт офицеров, официально представлявших армию в иностранных государствах, и имевших целью собирать информацию военного характера о стране пребывания.
В Российской империи подобное учреждение называлось «военное агентство» или «военная агентура», а его глава, соответственно, - «военный агент». Данные названия происходят от принятых в разное время наименований военно-дипломатических должностей при дипломатических миссиях.
Наименование должности «военный агент» происходило от латинских терминов «agere» - действовать, «agentis», «agens» - действующий; и соответствовало наименованию других официальных представителей Российской империи за границей (торговый агент, агент Министерства финансов, военно-морской агент, и т.п.).
«Военная энциклопедия» давала следующее определение термину «военный агент» или военный атташе: «Военными агентами называются офицеры, состоящие в иностранных государствах для наблюдения за состоянием в них военного дела. Назначение военных агентов заключается в собирании возможно полных и точных сведений о военных силах и средствах тех иностранных государств, в которых они состоят; с этой целью они должны знакомиться со всеми важнейшими событиями жизни армий, порученных их надзору, изучать их организацию, военное законодательство, быт и личный состав, наблюдать за развитием в них военной техники и пр., а также внимательно следить за военной литературой.
Кроме того, при официальных военных торжествах и церемониях военные агенты являются представителями своей армии. Почти во всех иностранных государствах военные агенты, в отношении своей служебной деятельности подчиняются своим послам или посланникам, во всех остальных отношениях - своему военному начальству. В России военные агенты, входя в состав дипломатического корпуса, не подчинены главам миссий, а остаются в непосредственном подчи-
нении начальнику Генерального штаба. Среди дипломатического корпуса военные агенты занимают место за советниками посольств или первыми секретарями миссий».2
В настоящее время, в нашей стране для обозначения этой должности принят международный термин - «военный атташе» (принятые обозначения: на французском - attache' militaire, на немецком - Militar-Attache', на английском -military attache'), происходящий от французского - «attache» - причисленный, прикомандированный, прикрепленный. В данном исследовании этот термин употребляется для обозначения иностранных коллег русских военных дипломатов.
Предмет исследования. Предметом исследования является история русского военно-дипломатического представительства во Франции, как одного из учреждений русской военно-дипломатической службы. Под деятельностью военно-дипломатического представительства следует понимать исполнение своих служебных обязанностей его чинами, как самим военным агентом, так и его официальными (т.е. состоящими в должности «помощника военного агента»), так и неофициальными (временно прикомандированными в его распоряжение) помощниками.
Хронологические рамки исследования: 1870-1914 гг. Нижняя граница исследования (1870 г.) обусловлена, происшедшей в Париже революцией, и установлением во Франции политического режима известного под названием «Третьей республики».
На протяжении данного периода происходит сближение монархической России и республиканской Франции, увенчавшееся заключением межгосударственного союза и подписанием военной конвенции. В результате чего Франция стала основным военным и политическим союзником России.
Верхней датой (1914 г.) стало начало Первой мировой войны 1914-1918 гг. Это связано с тем, что в ходе войны изменилось содержание деятельности русского военного агента во Франции. На него были возложены новые многочис-
2 Военная энциклопедия. СПб., 1911. Т. 1. «А - Алжирские пираты». С. 128.
ленные задачи, преимущественно снабженческого характера, усложнилась структура аппарата представительства, увеличилась его численность.
Степень изученности темы. Данная тема относится к числу малоизученных сюжетов, как и вообще история военно-дипломатической службы Российской империи.
В тоже время необходимо отметить существование большого количества научных трудов, посвященных различным аспектам русско-французских отношений в период предыстории и истории существования Антанты. Согласно используемой в отечественной историографии периодизации вопроса, ее первый этап охватывает период от середины 1880-х гг. - до 1918 г., «когда историография создавалась одновременно с историей его создания и базировалась на доступной современникам информации - на свидетельствах причастных к его созданию исторических деятелей, материалах прессы, отдельных документах»3 и преобладали исследования публицистического характера. Среди них можно отметить работы французских авторов: А. Леруа-Болье, Стоффеля, Э. Доде, Э. Флуранса, Ж. Ганзена.4
Второй этап (1918 г - середина 50-х гг. XX века) характеризуется появлением исследований (общих и специальных), написанных на основе публикаций официальной дипломатической документации и многочисленных мемуаров политических деятелей.
В этот период, во время «войны документов» были опубликованы многотомные издания материалов дипломатических ведомств ряда стран, в том числе и документы Российской империи.5
3 Подробнее об историографии русско-французских отношений 2 половины XIX - начала XX ве
ка смотри: Рыбаченок. И.С. Русско-французский союз. Сто лет изучения.// Россия и Франция. XVIH-XX
века. С.128-151
4 Leroy-Beaulieu A. La France, la Russie et l'Europe. P., 1888; Stoffel. De la possibillte d'une iutur alli
ance franco-allemande. P., 1890; E. Daudet. Histoire diplomatique de l'alliance franco-russe. P., 1894; Flourens.
E. Alexandre III, sa vie, son ouevre. P., 1894. Hansen J. L'alliance franco-russe. P., 1897; Hansen J.
L'Ambassade a Paris du baron de Morenheim (1884-1898). P., 1906.
5 Documents diplomatiques francaises. 1 serie. V. 1-16 (1871-1900), 2 serie. V. 1-14 (1900-1911). 3
serie (1911-1914). V. 1-11.. Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов
царского и временного правительства. 1878-1917. Серии 2-3. М., 1927-1940.
Уже в первые годы Советской власти стали появляться работы, основанные на архивных источниках, что связано с политикой советского правительства, направленной на рассекречивание и опубликование документы по истории межгосударственных отношений Российской империи.
В 1920-30-е гг. в СССР вышли труды A.M. Зайончковского и Е.В. Тарле.6 В своей работе, посвященной подготовке России к мировой войне, бывший генерал царской армии A.M. Зайончковский обратил особое внимание на взаимоотношение России и его основного военного и политического союзника - Французской республики. Сразу после Второй мировой войны, на фоне потепления двухсторонних отношений, в СССР возрос интерес к Франции и появились исследования Ю.В. Борисова, А.З. Манфреда, В.М. Хвостова и других авторов.7
На третьем этапе изучения проблемы (с середины 1950-х гг. по настоящее время) началось комплексное изучение этой проблемы с широким использованием ранее неизученных архивных материалов, в основном из Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). При разработке темы исследовались, главным образом, внешнеполитические (работы В.И. Бовыкина, В.А. Емца, А.З. Манфреда, В.М. Хвостова, Э.М. Розенталя, Ф.А. Ротштейна, В.И. Антюхиной-
Московченко, Н.С. Киняпиной, И.С. Рыбаченок и др.) вопросы. В работах, посвященных истории дипломатических отношений, деятельность военных дипломатов отображается достаточно фрагментарно. Такая тенденция характерна не только для отечественных исследователей. К.Ф. Шацилло, говоря о таком невнимании к военным архивам, привел высказывание английского историка
Зайончковский A.M. Подготовка России к войне в международном отношении. М., 1926; Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма. М., 1927.
7 Борисов. Ю.В. Русско-французские отношения после Франкфуртского мира, 1871-1875 гг. М., 1951; Манфред А.З. Из предыстории франко-русского союза// Вопросы истории. 1947. №1.; Он же. Русско-французские отношения после Франкфуртского мира// Там же. 1950. №6; Хвостов В.М. Россия и германская агрессия в дни европейского кризиса 1887 г.// Исторические записки. 1946. Т. 18.
Бовыкин В.И. Русско-французские отношения накануне Первой мировой войны. М., 1952; Емец В.А. Русско-французские отношения по военным вопросам в период Первой мировой войны (1914-февраль 1917). М., 1954; Манфред А.З. Внешняя политика Франции в 1871-1891 гг. М., 1955; Он же. Образование русско-французского союза. М., 1975; Хвостов В.М. Франко-русский союз и его историческое значение. М., 1955; Розенталь Э.М. Дипломатическая история русско-французского союза. М., 1960; Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX в. М.,Л., 1960; Антюхина-Московченко В.И. История Франции, 1870-1919. М., 1963; Киняпина Н.С. Внешняя политика России второй половины XIX в. М., 1974; Рыбаченок И.С. Союз с Францией во внешней политике России в конце XIX в. М., 1993.
А.Дж.П. Тэйлора, который сетовал, что «исследователи часто неохотно идут в свои военные архивы, без тщательного изучения которых подобных работ [по военной тематике] не напишешь. В то время как дипломатические архивы изучаются вдоль и поперек ... военные и военно-морские архивы остаются в значительной мере закрытыми».9
В отличие от многочисленных исследований, посвященных истории русско-французских отношений, история «института военных дипломатов» Российской империи не может похвастаться такой степенью освещенности.
Военный юрист Е.А. Коровин в 1940 г. заметил, что «на русском языке нет ни одной монографии, посвященной военным атташе».10 В немногочисленных работах иностранных авторов по данной тематике русской военно-дипломатической службе уделялось очень незначительное место. И такая ситуация сохранялась буквально до последнего времени.
Среди дореволюционных работ, соприкасающихся с заданной темой, можно отметить лишь статью офицера корпуса Генерального штаба Ф.Г. Черно-зубова «Военные агенты», опубликованную в журнале «Военный сборник» в 1911 г., и носящую скорее публицистический характер. В ней приводятся взгляды того времени на деятельность военных дипломатов, и приводилось несколько примеров из их практики, в том числе офицеров русского военно-дипломатического представительства во Франции, основанные на «открытых» источниках.11 Вообще о «закрытости» темы в дореволюционное время, говорит и то, что в изданной в начале XX века официальной истории русского военного ведомства «Столетие военного министерства» нет раздела, посвященного военным агентам.12
В числе книг, посвященных юридическому аспекту деятельности русских военных агентов можно отметить работы, вышедшие в 1930 - начале 1940-х гг.,
Шацилло. К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000. С.57.
10 Коровин Е.А. Указ. соч. С.4.
Чернозубов Ф. Военные агенты// Военный сборник. №11. 1912. 12 См. Столетие военного министерства. Т.1-14. СПб., 1902-1914.
как за рубежом - А.-П. Бовэ, так и в СССР - военного юриста Е.А. Коровина. Данные работы отличаются серьезным изучением «открытых» законодательных актов, касающихся всего «института военных дипломатов», и приведением частных примеров из их деятельности. Однако, все они страдают общими недостатками, заключающимися в изучении проблемы, основываясь на «открытых источниках» (прессе, мемуарах и т.п.). Кроме того, на общем фоне освещения мировой практики «военно-дипломатической службы» русским военным агентам уделяется совершенно недостаточно внимания.
Только в последние годы стали появляться целые исторические исследования и отдельные статьи как отечественных, так и зарубежных авторов, в которых затрагивались отдельные аспекты деятельности русских военных агентов. Прежде всего, среди них можно отметить работы М. Алексеева, Е.Ю. Сергеева и А.А. Улуняна, шведской исследовательницы Гудрун Перссон и других исследователей.14
В 3-х томном труде «Военная разведка России» основное внимание уделено «агентурно-разведывательной» деятельности военных агентов. Авторы уделили подробнейшее внимание документам, регламентирующим деятельность военных дипломатов (программы, общие и частные инструкции для военных агентов), а также «структурно-кадровым» изменениям в органах руководства русской военной разведкой. Они осветили взгляды руководителей разведывательных структур на роль и место военных дипломатов в получении сведений военного и военно-технического характера, в том числе и нелегальными путями; в привлечении их к работе с тайными (негласными) агентами, или с агентурными организации Главного управления Генерального штаба (ГУПТТ).
Beauvais, Armand-Paul. Attaches militaries, navales et attaches de I'air. Paris, 1937; Vagts, Alfred. The military attache. Princeton, 1967; Коровин Е.А. Правовое положение военных атташе. М., 1940.
14 Среди монографий можно отметить: Алексеев М. Военная разведка России. М., 1998-2001. T.1-3; Сергеев Е.Ю., Улунян. А.А. Не подлежит оглашению... Военные агенты Российской империи в Европе и на Балканах. 1900-1914. М., 1999; Сергеев. Е.Ю. «Иная земля, иное небо...». Запад и военная элита России. 1900-1914. М., 2001. Persson, Gudrun The russian army and foreign wars. 1859-1871. London, 1999. Среди статей можно отметить: Сергеев. Е.Ю. Франция глазами военных атташе Российской империи (1900-1914)// Россия и Франция. XVIII-XX века. Вып. 3. М., 2000.
Несомненным плюсом этой работы является использование авторами материалов ограниченного доступа или недоступных для рядовых исследователей источников. Среди них можно отметить архивные документы, хранящиеся в Российском государственном военном архиве (РГВА) (фонд 37697 «Всеросглав-штаб») и в ведомственных архивах, а также научный труд А.А. Игнатьева «Обзор работы русского военного агента в Скандинавии и Франции (1908-1918 гг.).
Шведская исследовательница Гудрун Перссон в книге «The Russian army and foreign wars. 1859-1871» подняла вопрос об изучении русским военным руководством опыта боевых действий, происходивших в Европе и Северной Америке в то время, привлекая архивные материалы, хранящихся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА). В своей работе она лишь вскользь касается поднятой в данной диссертации темы, упоминая донесения чинов представительства, касающихся франко-итало-австрийской войны 1859 г. и франко-прусской войны 1870-71 гг.
А.А. Улунян и Е.Ю. Сергеев в работе «Не подлежит оглашению...»15 достаточно подробно остановились на донесениях внешнеполитического характера, поступавших из русских военно-дипломатических представительств в Европе, в том числе и из Франции. Поверхностное изучение вопросов, касающихся кадровой политики в области военно-дипломатической службы, и широкие рамки работы, не позволил авторам правильно расставить оценки деятельности русских военных агентов во Франции. К сожалению, это исследование отличает некорректная работа с цитируемыми документами.
Этим ограничивается перечень заметных работ, имеющих отношение к данной теме. В целом, следует признать, что эта проблема до сих пор не стала объектом специального исторического исследования в отечественной науке.
Цель и задачи исследования. Основной целью работы является комплексное воссоздание истории функционирования русского военно-дипломатического представительства во Франции в указанный период, во время
15 Сергеев Е.Ю., Улунян. А.А. Не подлежит оглашению... Военные агенты Российской империи в Европе и на Балканах. 1900-1914. М, 1999
взаимного сближения России и Франции, привлекая ранее неизвестные архивные документы, и вводя их в научный оборот.
Для достижения поставленной цели автор считает необходимым решить следующие задачи:
выяснить структуру органов руководства военно-дипломатической службой, и отразить задачи, поставленные своим руководством перед военными агентами;
выявить какой из двух основных функций (информационной или представительской) отдавали предпочтение чины военно-дипломатического представительства, какой проблематике они уделяли повышенное внимание, выяснить возможность использования ими в процессе своей деятельности нелегальных (незаконных) способов получения информации (покупку секретных сведений, вербовку тайных агентов, шантаж и т.п.).
рассмотреть кадровый аспект деятельности представительства, выяснив круг кандидатов на должности в составе представительства, осветив механизм их назначения, выявив при этом возможные протекции, представителями властных кругов Российской империи.
Итогом исследования должен стать ответ на вопрос насколько эффективно велась работа в рамках воєнно-дипломатического представительства во Франции в указанный период.
Источниковая база исследования. Совершенно ясно, что без привлечения архивных материалов невозможно отобразить реальную картину функционирования военно-дипломатического представительства во Франции.
Среди опубликованных материалов, касающихся темы исследования можно выделить лишь публикацию В.Л. Степанова.1
Отдельную группу среди данного типа источников составляет законодательная и справочная литература. В законодательных источниках военные агенты упоминаются фрагментарно, так как все документы, регламентирующие их
16 Из донесений В.В. Муравьева-Амурского (публикация В.Л. Степанова)// Российский архив. Т.8.М., 2000. С.410-415.
деятельность, не подлежали широкому опубликованию. Справочная литература по теме включает в себя издания, содержащие сведения о службе офицеров, как-то: списки офицеров по старшинству по родам войск и чинам, списки офицеров Генерального штаба, списки чинов Государевой Свиты, и т.п.
Богатейшим хранилищем архивных документов по данной теме является Российский Государственный Военно-Исторический Архив (РГВИА), где материалы хранятся в ряде фондов и коллекций. Основными документами, отражающими деятельность военных дипломатов, были их донесения своему военному руководству.
Нерегулярные донесения военных из Франции за 1 половину XIX века, до создания постоянных военных агентств, хранятся в фондах канцелярии Военного министерства (фонды 1 и 29), департамента Генерального штаба (фонд 38), согласно адресатам этих донесений.
Со времени военных реформ 1860-х гг., когда изменилась организационно-штатная структура центральных органов военного ведомства, донесения стали откладываться в других архивных фондах. Донесения военных агентов из Франции за 1860-90-е гг., сгруппированные по годам, хранятся, в основном, в фонде Военно-ученого комитета (ВУК) Главного штаба (фонд 401).
В фонде Главного штаба (фонд 400) хранится незначительное число донесений военных агентов во Франции. Основное количество их отложилось среди материалов Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) (фонд 2000), которому были переданы функции руководства воєнно-дипломатическими представительствами за границей с 1905 г. В данном фонде материалы сгруппированы в делах по тематическому признаку и включают в себя материалы за несколько лет.
17 Коровин. Е.А. Указ.соч. СЮ, 13.
Списки генерал-адъютантам, генерал-майорам, контр-адмиралам Свиты Его Величества и флигель-адъютантам по старшинству на 1870-1914. СПб., 1870-1914. Списки генералам по старшинству на 1870-1916. СПб.-Пг., 1870-1916. Списки Генерального штаба на 1870-1917. СПб.- Пг., 1870-1917. Общеофицерский список чинам русской армии. СПб., 1908-1910. Списки подполковникам по старшинству на 1870-1914. СПб., 1870-1914. Списки полковникам по старшинству на 1870-1916. СПб.-Пг., 1870-1916. Биографии кавалергардов. Т.З. 1826-1908. СПб., 1908.
В две коллекции Военно-Ученого Архива (ВУА) (фонд 846) и «Франция» (фонд 440) попали отдельные материалы практически за весь период деятельности русских военных представителей во Франции.
В РГВИА имеется чрезвычайно важный для настоящего исследования фонд «Управление русского военного агента во Франции. Русская военная миссия во Франции» (фонд 15304), которая представляет собой массив документов, сохраненный вывезенный в СССР в 1930-е гг. последним русским военным агентом во Франции А.А. Игнатьевым.
Что касается документов из этого фонда за период до Первой мировой войны, то они представляют собой копии донесений военных агентов своему руководству, в основном, за время пребывания на этом посту Г.И. Ностица (1908-1912), и А.А. Игнатьева (1912-1919). Наиболее полно отражена деятельность Алексея Алексеевича Игнатьева. Согласно описи, составленной в 1918-1919 гг. в процессе ликвидации дел Русской военной миссии во Франции, дела за 1912-14 гг. сгруппированы за каждый год по тематическому признаку и снабжены внутренними описями, и дают прекрасное представление об объеме и характере работ военно-дипломатического представительства. Копии донесений по разведывательной тематике особенно ценны тем, что их оригиналы, хранящиеся в РГВА, как было уже отмечено, практически недоступны для рядового исследователя. Также в фонде имеются черновики донесений военного агента за 1870-80-е гг., переданные из Архива Внешней Политики Российской Империи (АВПРИ).
Для более глубокого изучения кадрового аспекта функционирования русского военно-дипломатического представительства во Франции необходимо привлекать архивные материалы по персоналиям, касающиеся прохождения службы его чинами (послужные и формулярные списки, краткие записки о службе, аттестации и т.п.). Богатейшая коллекция документов по личному составу русской армии хранится в РГВИА. Особый интерес представляют «полные послужные списки», в которых отражен не только весь ход службы офицера, образование, факты награждения орденами, участие в боевых действиях, но также и временные должности, отпуска, командировки, награждение иностранными ор-
денами, происхождение, имущественное состояние и образование, то есть те сведения, которые отсутствуют в большинстве изданных материалах аналогичного характера.
Материалы о службе интересующих нас офицеров отложились в коллекции «Послужные списки генералов и офицеров русской армии» (фонд 409), фондах Инспекторского департамента Военного министерства (фонд 395), Главного штаба (фонд 400), Главного управления Генерального штаба (фонд 2000), Военно-походной канцелярии при Императорской Главной Квартире (фонд 970), Гвардейского корпуса (фонд 2177), ряда гвардейских полков. Для воссоздания или уточнения отдельных фактов биографии активно привлекались краткие записки о службе, списки полков по старшинству (фонд 408), рукописные списки офицеров по старшинству (фонд 407), наградные списки и т.п.
Дополнительно по теме привлечены судебно-следственные материалы русской контрразведки, касающиеся обвинения в шпионаже в пользу Германии в годы Первой мировой войны жены бывшего военного агента во Франции графа Г.И. Ностица - Лилии-Магдалины Бутон-Ностиц, а также его адъютанта - П.В. Бенсона, хранящиеся среди контрразведывательных материалов из фондов ГУГШ (фонд 2000) и штаба Петроградского военного округа (фонд 1343).
Кроме РГВИА материалы о деятельности офицеров русского военно-дипломатического представительства во Франции хранятся и в некоторых других архивах.
В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), в фонде Царскосельского дворца (фонд 543) хранятся донесения графа В.В. Муравьева-Амурского, направленными одному из высокопоставленных чинов дворцового ведомства, а также лично императору Николаю П. Эти документы относятся к периоду пребывания Муравьева-Амурского на посту военного агента в Париже в 1899-1901 гг., и касаются, в основном, деятельности тайных организаций и проектов создания различных военно-политических союзов с участием Российской империи.
В Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) имеется личный фонд А.А. Игнатьева (фонд 1403), ставшего впоследствии писателем в годы Советской власти. Несомненный интерес представляют и частично сохранившиеся черновики работы А.А. Игнатьева «Обзор военно-агентской работы в Скандинавии и Франции с 1908 по 1918 гг. Пособие для военно-дипломатических работников», а также начальная часть «Отчета о деятельности военного агента во Франции в 1914-1918 гг.», составленного им после окончания Первой мировой войны.
Мемуарная литература по данной теме также достаточно скудна. Однако, среди нее имеется один чрезвычайно важный источник по истории деятельности русского военно-дипломатического представительства во Франции. Это мемуары А.А. Игнатьева «Пятьдесят лет в строю», выдержавшие несколько изданий. Данные воспоминания, сделанные с привлечением материалов из архива военного агента во Франции, вывезенного самим Алексеем Алексеевичем Игнатьевым в 1930-е гг. в Советский Союз, находятся на стыке мемуарной литературы и научного труда.
Особенную ценность представляют личные и профессиональные характеристики, данные автором, как своим русским и иностранным коллегам, а также ряду политическим и военным деятелям Третьей республики.
В мемуарной литературе содержатся отдельные сведения, касающиеся личных и профессиональных характеристик чинов русского военно-дипломатического представительства во Франции. Среди такого рода источников можно выделить воспоминания военного министра ДА. Милютина, политического эмигранта князя П.В. Долгорукова, цензора Е.М. Феоктистова..19
Методологическая основа исследования. Методологической основой исследования являются основные принципы научной работы - историзм и объективность. В исследовании использованы методы проблемно-хронологического, сравнительно-исторического и системного анализа.
Милютин. Д.А. Воспоминания. 1843-56. М., 2000. Долгоруков П.В. Петербургские очерки. М, 1992. Феоктистов. Е.М. За кулисами политики и литературы. М., 1991.
Научная новизна исследования. В диссертации, впервые в отечественной историографии, сделана попытка комплексного исследования деятельности одного из русских воєнно-дипломатических представительств.
Широкие хронологические рамки исследования позволили обозначить динамику его развития, выявить факторы, в том числе и личностные, влиявшие на качество исполнения своих обязанностей военными агентами и их помощниками.
В ходе исследования в научный оборот впервые вводится значительное количество новых ранее неиспользовавшихся архивных документов.
Практическая значимость диссертации. Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы для исследований в областях военной, политической и дипломатической истории России, при изучении истории русской дореволюционной военной элиты, а также вопросов, касающихся русско-французских отношений в XIX- начале XX вв.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации обсуждены на заседании проблемной исследовательской группы кафедры истории российской государственности Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, и отражены в авторских публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, а также биографического приложения.
Предыстория функционирования русской военно-дипломатической службы во Франции с 1810 по 1870
Наполеоновские войны и появление русских офицеров при миссиях за рубежом с разведывательными целями. Появление русских военных при дипломатических миссиях за границей относится к 1810-12 гг., когда русский военный министр М.Б. Барклай-де-Толли просил глав дипломатических миссий в ряде европейских государств, в том числе и во Франции, собрать сведения о войсках Наполеона и его союзников.
Для облегчения дипломатам их задачи, военный министр признал нужным иметь при дипломатических миссиях военных, которые бы, «если не исключительно, то в особенности бы, занимались наблюдением по части военной во всех отношениях». Уже в январе 1810 г. в Париж был послан молодой 25-летний ротмистр Кавалергардского полка граф А.И. Чернышев. Участник недавних кампаний про-тив Наполеона, он в 1/908 г. выполнил ряд дипломатических поручений Алексан-дра І, в том числе по передаче личных писем царя французскому императору. Причем, «на обратном пути в Россию Чернышеву удалось собрать много секретных сведений о численности французских войск, находящихся в Испании, о подкреплениях, которые к ним посылались, о страшном возбуждении умов в Испании против французов и их императора, и много других, менее важных данных», которые и привез в Петербург, чем доставил Александру I «большое удовольст-вне», и впоследствии, за это был удостоен звания флигель-адъютанта.
В ходе своего пребывания в качестве личного представителя Александра I при Наполеоне І, А.И. Чернышев чрезвычайно удачно совмещал представительские функции с задачами по обеспечению русского военного руководства новейшими и полными сведениями о французской армии.
«В вихре развлечений и придворных балов, ведя самый светский образ жизни, ... он не забывал, однако, своей роли и в длинных донесениях в Петербург сообщал массу самых секретнейших сведений о Наполеоне и о планах и французского правительства». По мере ухудшения русско-французских отношений он все большее внимание уделял получению сведений разведывательного характера. В 1811 г. Чернышев доносил, что война с Францией «неизбежна», и «ясно осознавая близость разрыва, и видя, что только позднее время помешало французскому правительству начать враждебные действия, употребил все свои способности и энергию на собирание сведений о вооружениях французской армии, о ее численности, передвижениях, положении дел в Испании, о внутренних брожениях и о намерениях Наполеона найти себе друзей в предстоящей опасной войне с недавними союзниками».
По мнению Ф.Г. Чернозубова, из всех военных корреспондентов «самые основательные сведения» предоставлял своему руководству именно Чернышев.4 Получать ценную разведывательную информацию помогла создаваемая им «агентурная сеть из числа иностранцев». Она включала в себя 4 агентов: «в военном министерстве, в военной администрации, в Государственном совете и агента-посредника».5 Деятельность Чернышева осложняло то, что он являлся официальным представителем русского императора при Наполеоне, и компрометация его самого могла скомпрометировать Александра I и Россию. В феврале 1812 г. он был послан с личным письмом французского императора к Александру I и его деятельность во Франции была завершена,
Попытки привлечения МИДа к сбору разведывательных сведений военного характера в 1820-е гг. После окончания наполеоновских войн, по выражению Чернозубова, «все, что было вызвано к жизни военным гением Наполеона, уничтожилось или существовало лишь номинально: и для кипучей деятельности военных агентов нет более «raison d etre» [пер. с франц. - право на суще-ствование].
Но уже сразу после окончания наполеоновских войн и создания Священного союза, русское военное руководство пыталось организовать «собирание статистических сведений о военных средствах иностранных государств» через Министерство иностранных дел. Хотя уже в 1818 г., несколько офицеров было командировано за границу для составления «Общего свода всех сведений о военных силах иностранных государств», в Париж направился полковник П.М. Бутурлин.7
Начиная с 1819 г., руководство МИДа, в лице графа Нессельроде, неоднократно снабжалось инструкциями и программами о сборе подобного рода сведений, написанных для сотрудников дипломатических миссий. Среди них были: 1) краткая программа «для означенных военно-статистических работ», составленная генерал-адъютантом князем Меншиковым; 2) инструкция полковника Берга (1822 г.), «труд замечательный по своей полноте и систематической стройности», (направлен к Нессельроде только в 1825 г.); 3) инструкция генерала Довре (1827 г.). В последней инструкции признавалась невозможность требования от чиновников МИДа «удовлетворительного решения вопросов, задаваемых этой программой», в связи с чем, предполагалось необходимость причисления к посольствам для выполнения задач либо офицеров корпуса Генерального штаба, либо «офицеров со специальными познаниями». Для обработки полученной информации в Главном штабе Е.И.В. должен был быть создан «особый комитет».
Из-за нежелания мидовского руководства серьезно заниматься этим вопросом, все эти попытки «не имели желанного результата», и присылавшиеся нерегулярно сведения признавались, как правило, неудовлетворительными.
Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции
В пореформенное время Военное министерство, опираясь на авторитет своих руководителей, строго ограждало свои права на выбор кандидатур на военно-дипломатические должности от посягательства других ведомств
В 1884 г. командующий Императорской Главной Квартирой (далее ИГК) генерал-адъютант О.Б. Рихтер послал военному министру П.С. Ванновскому записку, касавшуюся сосредоточения в ИГК дел по вопросам международных сношений.
Согласно параграфу № 6 предполагалось, что назначение лиц, направляемых на маневры иностранных армий, будет производиться начальниками главных управлений Военного министерства по соглашению с командующим ИГК.
Параграф № 9 предполагал предварительные сношения командующего ИГК с Военным министром «по вопросам об избрании лиц на должности военных уполномоченных при иностранных Высочайших особах и военных агентов при иностранных правительствах». 99
В ответном письме Ванновский возразил против вмешательства ИГК в свои дела, заявив: «...Поэтому-то, желая удержать правильно организованный и прочно ныне поставленный институт нашей заграничной военной агентуры, я не только не могу допустить каких-либо посредствующих инстанций при замещении вакансий наших военных агентов; но не считал бы соответственным даже разрешать им непосредственные сношения с кем-либо, кроме военного министра и Военно-ученого комитета Главного штаба, в ведение которого они состоят, за ставленные графом, носят скорее поверхностный, описательный характер и страдают от отсутствия комментариев к высказываниям собеседника: «Военный министр, генерал Галлифэ, 70 лет, но на вид значительно больше, волочит левую ногу, руки дрожат, очень болтлив, находится в запутанных денежных обстоятельствах, благодаря чему в руках жидов и фран-масонов [выделенные слова отсутствуют у Сергеева и Улуняна]. Говорил со мной о деле Дрейфуса, военном шпионстве; о том, упразднил статистическое бюро генерального штаба (негласные разведки); об изменении формы кавалерии; перешел затем на свое личное положение, как министра, причем распространился о непрочности вообще министров во Франции и привел параллель с Англией в пользу последней». 1
Политическая борьба между дрейфусарами и антидрейфусарами проявлялась в армии, прежде всего, в усилении власти военного министра, как ставленника правительства, и снижение роли Высшего Военного Совета и его вице-председателя - будущего главнокомандующего в случае войны. Реорганизация Высшего Военного Совета повлекла за собой снижение его роли в управлении армии, путем лишения его значительной части самостоятельности и независимости. Кроме того, производство в генералы могло быть осуществлено не только через Совет, но и представлением военным министром декрета напрямую президенту.
В армии началось укрепление единоличной власти военного министра, лояльность которого, в свою очередь, достигалась возможности смены.
По оценкам офицеров военного представительства, среди верхушки французского генералитета заметную роль играли генералы, примкнувшие к «франкмасонам» из карьерных соображений. Так, ошибочно предсказывая недолгое, как и у его предшественников, пребывание генерала Андрэ на посту военного министра (с 1895 г., времени прихода к власти радикал-социалистов, сменилось 5 правительств и 9 военных министров), граф отметил: «Генералу Андрэ 62 года; он товарищ генерала Брюжера по политехнической школе и те- перь попал в министры благодаря, главным образом, протекции Брюжера. Анд-рэ, как и Брюжер, и Деланн, тоже масон, чем он сделался с карьерными целями»/3
Особенности периода, задачи поставленные руководством перед военными агентами, инструкции
Подписав в 1907 г. русско-английскую конвенцию, Россия связала себя союзническими обязательствами, помимо Французской республики, еще и с Британской империей, оказавшись в таком союзе, на направление деятельности которого она не могла влиять в данный период.
A.M. Зайончковский, говоря о том, что в этот период Россия являлась «временно обессиленной в военном и политическом отношении», в экономической зависимости у Германии (из-за торгового договора 1904 г.), и в финансовой зависимости у Франции (из-за 5,5 миллиардного долга по займам), отмечал: «Для того, чтобы сохранить при таких условиях свою политическую самостоятельность, необходимо было не только дипломатическое искусство, но и строго определенная линия своего поведения».1 Эта линия у русского политического руководства как раз и не прослеживалась.
Отсутствие такой линии усугублялось тем, что русская армия, находившаяся в процессе реорганизации и восстановления своей боевой мощи после русско-японской войны, перестала быть для Европы той грозной силой, нависавшей на ее восточных границах.
Предвоенный период характеризуется рядом кризисов, приведших в итоге Европу к Первой мировой войне. Первый из них, Боснийский кризис 1908 г., показал неготовность русской армии к войне и твердую позицию русского казал неготовность русской армии к войне и твердую позицию русского военного руководства, прежде всего в лице военного министра А.Ф. Редигера, не вмешиваться в возможный военный конфликт. 2-й Марокканский (Агадирский) кризис 1911 г. не был связан впрямую с Россией. Но так как она входила в Антанту, то нараставший конфликт между Францией и Германией мог втянуть в войну и Российскую империю. Убийство наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда наконец спровоцировало Первую мировую войну.
В предвоенные годы резко увеличилась частота совещаний начальников генеральных штабов России и Франции. В 1908-13 гг. произошло еще 5 таких совещаний, что было вызвано нарастанием военной угрозы в Европе. В связи с участием русского военного агента во Франции в данных совещаниях, в качестве секретаря, стоит остановиться на их итогах.
Так A.M. Зайончковский отметил, что в отличие от совещания 1906 г., где французы говорили с русскими «тоном экзаменатора», через 2 года, в 1908 г. -они сменили тон на «тон хозяина, предъявлявшего свои требования приказчику».2
На совещаниях 1908 (место проведения - Париж; генералы Палицын и Брэн) и 1910 гг. (генералы Гернгросс - Лаффон-де-Ладеба) французы предъявляли достаточно умеренные требования из-за неготовности русской армии к ведению военных действий, и ограничились в 1910 г. просьбой о создании возможности наступления русской армии в Польше.
На совещании 18 июня 1911г. (Красное Село; генералы Жилинский и Дю-байль) французы подтвердили, что мобилизация только Италии и Австро-Венгрии, без Германии, не обязывало ни Россию, ни Францию к мобилизации без предварительного договора. Генерал Жилинский, обещая выставить против Германии 800-тысячную армию и начать наступление раньше 18 дня мобилизации, однако, заявляя о существующей неготовности к войне в течение еще 2 лет.
На совещании 1912 (Париж; генералы Жилинский и Жоффр) обе стороны уделили главное внимание стратегического развертывания и признали необхо- димость развития железнодорожной сети России на западной границе с целью ускорения мобилизации.
Через год, в 1913 г., (С.-Петербург; генералы Жилинский и Жоффр) французская сторона предложила, путем ежегодных крупных займов, ускорить постройку русских стратегических железных дорог на западе и увеличить в этом районе наличные силы русской армии.
О подобной тенденции на переговорах писал A.M. Зайончковский: «Во Франции подготовка к войне вылилась и в другую несколько оригинальную форму. Она состояла в запротоколированном обязательстве России вести военную подготовку (дислокация и железные дороги) и впоследствии военные операции, имея исключительной целью не свои русские интересы, а помощь французской армии в наиболее критический для нее период».4
Роль начальника русского Генерального штаба в переговорах была очень важна и с тем, что до 1909 г. Генеральный штаб был полностью независим от военного министра. А.Ф. Редигер, как военный министр, вспоминал: «Предметы их переговоров мне были вовсе неизвестны, и в содержание союзного договора с Францией я был посвящен только в 1908 году».5
