Провинциальное чиновничество Европейского Севера России в 1940-х - начале 1950-х гг. (На материалах Архангельской и Вологодской областей) Бондаренко Сергей Яковлевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Провинциальная власть 43

1. Органы власти 43

2. Комплектование чиновничьего аппарата 62/

Глава II. Численность, состав и материальное положение провинциального чиновничества в 1940-е - начале 1950-х гг 81

1. Численность, половозрастной и национальный состав 81

2. Социальное происхождение, партийность и образование 117

3. Материальное положение 153

Глава III. Профессиональная деятельность провинциального чиновничества 170

1. Прохождение службы в советских и партийных органах 170

2. Провинциальное чиновничество в системе общественно-властных отношений 199

Заключение 218

Примечания. 221

Источники и литература 239

Приложение 251

• Органы власти
• Численность, половозрастной и национальный состав
• Прохождение службы в советских и партийных органах

Введение к работе

В политической истории советского общества одно из центральных мест занимает проблема государственной власти. Ключевое значение при исследовании этой темы имеет рассмотрение вопроса о составе и деятельности чиновничества как особой группы населения, обеспечивавшей функционирование государственного механизма. Актуальность изучения регионального чиновничества обусловлена возросшим в настоящее время вниманием к вопросам провинциальной власти и местного самоуправления, его роли в истории российской государственности, а так же недостаточностью разработки темы в современной историографии и необходимостью системного изучения эволюции провинциального чиновничества. Выбор темы определяется стремлением дать целостное представление о провинциальном чиновничестве советского периода на примере Европейского Севера России, показать его место в системе государственного управления на основе изучения количественного и качественного состава, практики работы в пределах локальной территории. Деятельность аппарата управления во многом обусловила характер и судьбу политического режима в стране в годы войны и послевоенный период. В связи с этим изучение кадрового состава государственно-партийного аппарата имеет принципиальное значение для понимания механизма управления, в том числе на местном, ре-гиональном уровне, способствует выявлению закономерностей и особенностей развития советского общества в 1940-х - начале 1950-х годов.

Объектом данного диссертационного исследования является провинциальное чиновничество Европейского Севера России, предметом — его состав и профессиональная деятельность в 1940-х - начале 1950-х годов.

В вопросе определения чиновничества как социальной группы автор данного исследования следует сложившейся в отечественной историографии традиции и опирается на разработанные в исторической литературе критерии, в соответствии с которыми к чиновникам советского периода относятся те госу-

дарственный служащие, которые занимали должности административного порядка, «имели возможность принимать общественно значимые решения, руководить их реализацией и обеспечивать исполнение»¹. В связи с этим в рамках данной работы под чиновничеством понимаются руководящие работники аппаратов исполкомов Советов, их отделов, секций, секторов, бюро, в том числе председатели исполкомов Советов,. заведующие и начальники структурных подразделений, их заместители, а также инструкторы, инспекторы и специалисты с административными функциями (экономисты, инженеры). На советском этапе отечественной истории ключевая роль в выработке и принятии решений по основным политическим и социально-экономическим вопросам принадлежала коммунистической партии, поэтому в рассматриваемый период значительную часть чиновничества составляли руководящие сотрудники аппаратов партийных комитетов (ответственные секретари, заведующие отделами, секциями, секторами, их заместители, инструкторы, инспекторы).

Территориальные рамки исследования включают Архангельскую и Вологодскую области, образованные в 1937 году. В первой половине 1930-х гг. политическое и социально-экономическое развитие большей части Европейского Севера России осуществлялось в общих территориальных рамках: в 1929-1936 гг. современные Архангельская, Вологодская области, Республика Коми входили в состав Северного края. После создания в декабре 1936 г. Коми АССР Северный край был упразднен, оставшаяся территория получила название Северная область. В сентябре 1937 г. в соответствии с постановлением ЦИК СССР Северная область была разделена на две - Архангельскую и Вологодскую². Рассмотрение административно-территориальных преобразований на Европейском Севере России в 1930-е гг. позволяет говорить о том, что чиновничество Архангельской и Вологодской областей имело общие корни.

В 1940 г. Архангельская область объединяла 33 района с населением 1 млн. 282 тыс. человек, Вологодская — 42 района с населением 1 млн. 581 тыс. человек. На 1 января 1953 г. в состав Архангельской области входил 31 район с

населением 1042,5 тыс. человек, Вологодской - 41 район, где проживало 1600 тыс. человек⁴. Таким образом, в 1940-х - начале 1950-х гг. Архангельская и Вологодская области занимали значительную часть территории Европейского Севера России, что позволяет говорить об их значимости для рассмотрения проблем функционирования государственного механизма и деятельности чиновничества в изучаемом регионе.

В обозначенный период Архангельская и Вологодская области имели один и тот же административно-политической статус области в составе РСФСР. Это означало установление в них одинаковой структуры региональной власти, в рамках которой исполняло руководящие функции местное чиновничество. Партийный аппарат как носитель реальной власти был представлен областными, районными, городскими, городскими районными комитетами; советский аппарат — областными, районными, городскими, городскими районными, поселковыми и сельскими исполнительными комитетами Советов. Идентичность структуры власти двух областей позволила в ходе исследования решать задачу сопоставимости объекта.

Кроме того, выбор обозначенных территориальных рамок обусловлен стремлением продолжить изучение чиновничества советского периода на примере данного региона. Тем самым диссертационное исследование включено в общий проект конкретно-исторического исследования провинциального чиновничества Европейского Севера России.

Хронологические рамки исследования — 1940-е — начало 1950-х годов — диссертантом определены в соответствии с общепринятой в отечественной историографии периодизацией истории советского общества и охватывают период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) и послевоенный период (1945 - начало 1950-х гг.). Нижняя временная грань — начало 1940-х годов - определена с учетом как внутренних факторов развития региона, что связано с завершением процесса формирования властных структур вновь созданных областей, так и внешних факторов, что обусловлено началом Великой Отечественной

войны. Условия военного времени существенным образом повлияли на деятельность партийно-советских органов власти всех уровней, на социально-профессиональный состав местного чиновничества. Верхняя временная грань исследования — начало 1950-х годов - связана с завершением процесса послевоенного восстановления экономики и смертью в марте 1953 г. И.В. Сталина. Последнее обстоятельство ознаменовало окончание периода «позднего сталинизма» и начало процесса общественного обновления. Тем самым завершился особый этап в развитии советской государственности в целом и эволюции государственных служащих в частности. Изучение провинциального чиновничества в период «оттепели» представляет собой отдельную тему для самостоятельного научного исследования.

Ранее провинциальное чиновничество 1940-х — начала 1950-х годов не являлось объектом специального и всестороннего изучения, что главным образом, было связано с отсутствием у исследователей доступа к архивным источникам, позволяющим достоверно и объективно охарактеризовать развитие политической системы советского общества. В то же время осуществлялось изучение отдельных аспектов темы, что способствовало появлению в отечественной и зарубежной литературе обширного материала.

В советской историографии наиболее полное освещение получили вопросы организации центрального и местного аппарата управления, структуры государственной власти военного и послевоенного периодов. Советский государственный аппарат 1940-х — начала 1950-х гг. стал предметом пристального внимания исследователей уже в 1950-1960-е гг. В .А. Власов, опираясь на законодательные акты, представил подробное рассмотрение составных элементов госаппарата: от органов власти и управления до судебных и карательных ведомств. В его работе было уделено внимание и местным органам власти⁵. Развитию организационной структуры, компетенции высших союзных органов в 1940-1950-е гг. посвящена работа К.Г. Федорова⁶. В центре исследования A.M. Синицина находились вопросы возникновения и деятельности чрезвычайных

органов власти в период Великой Отечественной войны⁷. Во второй половине 1960-х - 1980-е гг. появились работы Т.Г. Архиповой, Т.П. Коржихиной, В.А. Цикулина и др., в которых на основе опубликованных и архивных источников был представлен более полный, комплексный анализ структуры государственного аппарата, рассмотрены основные принципы организации и функционирования органов управления в годы войны и послевоенный период⁸. В коллективном труде «Советы за 50 лет», изданном в 1967 г., впервые была предпринята попытка обобщить материалы по истории местных Советов, их организационном развитии и деятельности⁹. В целом в работах 1950 - первой половины 1980-х гг. представлен богатый материал о развитии организационной структуры центральной и местной власти. Вместе с тем в исследованиях данного периода не были отмечены негативные стороны работы госаппарата 1940-х — начала 1950-х гг. Отрицательные моменты советской системы власти трактовались как неизбежные недостатки строительства коммунизма. Пересмотр накопленного за предыдущие десятилетия материала начался с середины 1980-х — первой половины 1990-х гг., когда в научный оборот стали вводиться новые архивные источники. Наиболее полный и подробный анализ структуры центральной и местной власти представлен в работе Т.П. Коржихиной¹⁰. Осуществлению политики государства в области советского строительства на региональном уровне посвящена работа А.Ю. Напалкова. Он рассматривает процесс взаимодействия исполкомов Советов и партийных комитетов в различных сферах деятельности властного механизма во второй половине 1940-х — 1980-е гг.¹¹ На примере одного их регионов Европейского севера России — Коми АССР работы отечественных исследователей 1950 — 1990-х гг. по истории государственных учреждений заложили основу для изучения провинциального чиновничества исследуемого периода. Вместе с тем проблемы структуры региональной власти, в том числе и на Европейском Севере России, представлены менее полно, чем проблемы организационного функционирования центрального аппарата.

Значительное место в исследовании провинциального чиновничества занимает партийная литература, в которой нашли отражение вопросы кадровой политики КПСС, организационной структуры и практической деятельности партийного аппарата. Отечественные работы по этой тематике в полной мере не отражали сути происходивших в 1940-е — начале 1950-х гг. процессов, а лишь комментировали очередные партийные решения, рассматривали отдельные аспекты кадровой политики и в целом носили, реферативно-компиляционный характер. При этом до середины 1950-х годов отличительной особенностью историко-партийной историографии являлось некритическое отношение к происходившим в области партстроительства процессам, акцент делался на изучении позитивного опыта, в то время как негативные моменты кадровой политики оставались за пределами рассмотрения. Значительную часть такого рода работ занимали цитаты из произведений И.В. Сталина.

В первой половине 1950-х гг. вопросы партийного строительства и кадровой политики ВКП (б)ЛШСС были исследованы и в диссертационных работах. В кандидатских диссертациях Е.Ф. Агафенкова, П.Г. Баськова, А.С. Дубинина, А.И. Максимова, В.А. Пономарева, М.П. Сухаревской на основе архивных и опубликованных источников были предприняты попытки изучения данной темы, в том числе и по отдельным регионам¹². Во второй половине 1950-х — первой половине 1960-х годов в историко-партийной литературе преобладали работы, предметом исследования которых были проблемы подбора, расстановки и воспитания партийных кадров с позиций ликвидации последствий культа личности и возвращения к ленинским нормам партийной жизни. В их числе исследования В.В. Быкова, А.Д. Мощевитина и др.¹³ Итогом изучения проблем партийного строительства и кадровой политики стало издание во второй половине 1960-х годов многотомной истории КПСС под редакцией П.Н. Поспелова¹⁴. Во второй половине 1960-х — 1980-е гг. в условиях усиления информационных ограничений, возобладания охранительных тенденций историко-партийной литературе были присущи черты ресталинизации. Вместе с тем ра-

боты В.К. Белякова, Н.А. Золотарева, Е.З. Разумова имеют важное историографическое значение, так как подробно раскрывают организационную структуру центрального и местного партийного аппарата, характеризуют особенности его функционирования в 1941-1953 гг., содержат богатый фактический материал по практическому осуществлению кадровой политики партии¹⁵. В конце 1980-х гг. на волне «перестройки» были предприняты попытки переоценки сущности и характера кадровой политики КПСС. В публикациях А.В. Бузгалина, А.И. Кол-ганова, И.Е. Комарова, Б.Н. Кочерги был сделан вывод о том, что методы и приемы формирования личного состава партийно-советского аппарата способствовали становлению советской бюрократии как особой социальной группы¹⁶.

История Архангельской и Вологодской партийных организаций в годы войны и послевоенный период нашла отражение в работах северных историков, а также в документальных и статистических сборниках, опубликованных в 1960 -— 1980-е гг.¹⁷ Во второй половине 1960-х гг. были изданы очерки по истории партийных организаций Европейского Севера России, где раскрывались особенности деятельности местных партийных комитетов в годы войны и восстановительный период¹⁸. В конце 1980-х — 1990-е гг. появились работы, в основном публицистические, научно-популярные, об отдельных партийных и советских руководителях Архангельской и Вологодской области. Они содержат важные биографические сведения, интересную информацию о деятельности первых лиц региона¹⁹.

В 1990-е гг. при рассмотрении кадровой политики был сделан акцент на изучении номенклатуры как системы обора и расстановки кадров в советском государственно-партийном аппарате. При этом во всем спектре опубликованных работ, выявленных диссертантом, выделяются две группы исследований: историко-политологические и исторические. К историко-политологическим относятся публикации О.Т. Джавланова, А.Г. Каратуева, В.А. Михеева, О.Г. Мяс-никова, Б.М. Пугачева²⁰. Данные авторы выстраивают периодизацию номенклатурной системы, показывают ее политическую обусловленность, однако при

этом не обосновывают свои выводы на достаточном архивном материале. К историческим исследованиям по проблеме относятся работы Т.Г. Архиповой, Т.П. Коржихиной, В.Н. Нефедова, А.М. Некрича, В.П. Пашина, Ю.П. Свириденко, Ю.Ю. Фигатнера . В них авторы на базе впервые введенных в научный оборот архивных источников рассматривают вопросы становления и эволюции номенклатурной системы, особенности ее функционирования, в том числе и в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период, выявляют численные параметры и особенности партийной и ведомственной номенклатуры. Т.П. Коржихина и Ю.Ю. Фигатнер указывают, что с конца 1930-х — первой половины 1940-х гг. начался процесс модернизации номенклатуры. С их точки зрения, именно в этом русле проходила реформа номенклатурной системы 1946 г.²² По мнению Т.П. Коржихиной и А.С. Сенина, «в 40 - 80-е гт. ничего принципиаль-но нового в однажды созданный механизм не было внесено» . Новизна номенклатурных преобразований этого, периода сводилась к количественному расширению номенклатурных должностей и увеличению продолжительности пребывания на одной должности. A.M. Некрич также акцентирует внимание на реформе 1946 г., в ходе которой были разработаны новые списки номенклатурных должностей, создавался резерв для их замещения. Автор отмечает, что и после войны одним из кадровых инструментов номенклатурной системы оставались «идеологические чистки и массовые репрессии»²⁴.

Рассмотрение проблем региональной: номенклатуры как системы отбора партийных и советских кадров предпринято в диссертационных исследованиях Р.А. Малахова, Ю.А. Перебинос, где функционирование номенклатурного механизма изучено на примере Европейского Севера России в 1920 — 1930-е годы²⁵. Действие номенклатурного механизма в регионах в 1940 — начале 1950-х гг. представлено в диссертациях А.Б. Коновалова и В.П. Мохова²⁶. Так, в работе А.Б. Коновалова много внимания уделено изучению методов подбора и расстановки кадров в обкоме, райкомах и горкомах Кемеровской области, определению последовательности процедур по формированию кадрового состава парт-

0 v

аппарата региона. В.П. Махов определил количество должностей провинциаль-v

ной партийной элиты, указав ее долю в номенклатуре ЦК КПСС: в 1953 г. она составляла около 58% от всей массы учитываемых ЦК должностей. В целом проблемы номенклатуры как основы кадровой политики Советского государства на данный момент являются одними из наиболее разработанных, однако региональный номенклатурный механизм изучен еще недостаточно.

Численность и социально-демографические параметры руководящего состава партийно-советского аппарата 1940 — начала 1950-х гг. стали предметом внимания исследователей в 1990 - 2000-е гг. В работах А.Л. Андреевой, Т.Г. Архиповой, М.Ф. Румянцевой, А.С. Сенина, Т.П. Коржихиной, Ю.Ю. Фигатне-ра, Л.А. Чикановой в общесоюзном масштабе представлена характеристика различных категорий государственных и партийных работников по социально-му происхождению, партийности, уровню образования . Так, в публикации Т.П. Коржихиной и Ю.Ю. Фигатнера на основе материалов организационно-распределительного отдела ЦК КПСС, опубликованных и архивных биографических данных был проанализирован с точки зрения социального происхождения, образования, периода вступления в коммунистическую партию, профессии состав Центрального комитета партии за период с 1917 по 1986 гг. При этом 1940-е — начало 1950-х гг. авторами характеризуются как период «сталинской номенклатуры», которой присущи определенные качественные черты: преобладание руководителей с крестьянским происхождением и техническим образованием, доминирование коммунистов, вступивших в партию в годы массовых призывов²⁸. Т.Г. Архипова осветила вопросы численности, социального происхождения, образованности и профессиональной подготовки советских государ-ственных служащих . А.К. Соколов и B.C. Тяжельникова выявили долю работников партийно-советского и хозяйственного аппарата в социальной структуре советского общества в послевоенный период — 2% населения страны³⁰. Социальный портрет руководителей местного и общесоюзного звеньев власти no-

слевоенного времени дан в работах А.Г. Вишневского, Н.В. Романовского, А.Д. Чернеева³¹.

Специальных исследований, посвященных рассмотрению социального состава региональных органов власти в изучаемый период, крайне мало. В диссертационной работе А.Б. Коновалова представлена социально-демографическая характеристика ответственных работников партийного аппа-рата Кузбасса в 1943-1964 гг. Автор анализирует партийный стаж, возраст, пол, национальность, стаж общей руководящей работы и работы в должности. Характеризуя общеобразовательный уровень партийных руководителей Кузбасса, А.Б. Коновалов пришел к выводу, что его повышение началось лишь с середины 1950-х гг. В годы войны и послевоенный период «количество работ-ников с высшим образованием было недопустимо низким» . Диссертационное исследование В.П. Мохова посвящено местной политической элите в 1950-1990-е гг.³⁴ Он исследует социальное происхождение, партийность и уровень образования руководящих работников обкомов, крайкомов и ЦК республик в составе РСФСР.

Новой темой для историографии 1990-х - 2000-х годов явились привилегии и уровень материальной обеспеченности работников партийно-советского аппарата. Вопросы материального положения чиновничества в течение 1917 — 1991 гг. раскрываются в работах отечественных и зарубежных авторов: Т.Г. Архиповой, М.С. Восленского, Е.Г. Гимпельсона, Т.П. Коржихиной, Р.А. Малахова, М. Мэтьюза, Е.А. Осокиной, Р.В. Павлова, Ю.А. Перебинос, Е.С. Се-нявской, А.С. Сенина . Исследователи отмечают, что материальная обеспеченность руководящих работников основывалась на повышенной оплате труда, системе спецснабжения и спецобеспечения, привилегиях. Однако в данных работах уделено мало внимания материальному положению регионального чиновничества в военный и послевоенный периоды.

Значительное место в научной литературе занимает вопрос о месте работников партийно-советского аппарата в структуре советского общества. Впервые

принципиальный вопрос о социальной сущности бюрократии был поставлен западными исследователями. В 1950-1970-е гг. М. Джиласом и М.С. Вослен-ским были сформулировали основные положения концепции «нового класса»³⁶. Так, М. Джилас под новым эксплуататорским классом, образовавшимся в СССР, подразумевал работников партийного аппарата, партийную бюрократию. М.С. Восленский указывал на то, что экономическая и политическая власть в Советском государстве находилась в руках партийно-советской номенклатуры, которая и является «новым классом». На волне «перестройки» и отечественные ученые обратились к означенной проблеме. В публикациях С. Андреева, В. Бутенко, В.И. Ильина, Б. Кочерги, В. Макаренко, А. Подщеколди-на, В.В Радаева, И. Соколова, В. Холодкова, О.И. Шкаратана были высказаны различные точки зрения на то, кого считать эксплуататорским классом в СССР — партийно-советскую номенклатуру или хозяйственников-управленцев, можно ли вообще называть данную группу населения классом . Несмотря на публицистичность, дискуссия рубежа 1980-1990-х гг. о месте советской бюрократии активизировала научный интерес к изучению проблем партийно-советского аппарата. Результатом дискуссии стало признание бюрократии, чиновничества особым социальным слоем советского общества, что нашло отражение в работах профессиональных отечественных историков, учебных пособиях, коллективных монографиях³⁸.

В отечественной и зарубежной историографии получили освещение проблемы характера власти в военный и послевоенный периоды³⁹. В первой половине 1990-х гг. Т.П. Коржихиной на основе анализа организационной структуры и деятельности центральных и местных органов власти была сформулирована получившая в дальнейшем распространение в исторической науке концепция административно-командной системы управления (АКСУ) советским обществом. С точки зрения Т.П. Коржихиной, оформившись в 1930-е гг., в последующие полтора десятилетия АКСУ еще более упрочилась. Для этого использовались чрезвычайное законодательство, репрессии. В частности, третья волна

репрессий (1940-1950-е гг.) «имела целью навечно законсервировать административно-командную систему»⁴⁰. Заметный вклад в изучение реальных механизмов власти в СССР в 1930-е - начале 1950-х гг. внесли А.А. Данилов, Ю.Н. Жуков, И.В. Павлова, Р.Г. Пихоя, В.П. Попов, А.В...Пыжиков⁴¹. Привлекая все новые архивные источники, ранее засекреченные, авторы представили подробный анализ действия государственно-партийного механизма. В их работах уделено достаточное внимание борьбе за власть в руководстве СССР в послевоенный период и тому, как: конфликты внутри высшей политической элиты страны влияли на функционирование всего властного аппарата. В целом современные исследователи, негативно оценивая организационные основы и принципы деятельности советской системы власти, указывают на то, что в период Великой Отечественной войны она доказала свою эффективность⁴². Послевоенный период в большинстве работ рассматривается как «апогей сталинизма». При этом если период 1941 — 1945 гг. оценивается как этап «отступления», сдерживания карательных инструментов при реализации власти, то 1946 — 1953 гг. — как этап «наступления», активизации репрессивных механизмов⁴³. Е.Ю. Зубкова акцентирует внимание на том, что в послевоенный период партийные «чистки» приобрели новую форму — «суды чести». Однако репрессии были более скрытыми, они отличались региональной «локализацией», истерия «показательных процессов» не повторялась. Такой характер репрессивной политики Е.Ю. Зубкова связывает со стремлением власти поддерживать «демократический» престиж режима . Репрессии в среде партийно-советской, хозяйственной и культурной элиты в изучаемый период получили самостоятельное освещение в научной литературе⁴⁵. Вместе с тем партийные и советские «чистки» на региональном уровне пока изучены крайне слабо.

В современной историографии также недостаточно внимания уделено и описанию функционирования регионального механизма властвования, вопросам взаимоотношений центра и периферии. Взаимоотношения центральной и региональной власти в 1950-1990-е гг. в России стали предметом рассмотрения

в диссертации В.П. Мохова . В его работе сформулирован вывод о том, что в начале 1950-х годов региональная политическая элита находилась в процессе перехода от жестко централизованной системы управления, основанной на тотальном диктате центра, к новой системе политического устройства общества, контуры которой были еще не ясны . А.К. Соколов и B.C. Тяжельникова указывают на то, что в годы войны местная власть стала более самостоятельной и независимой от центра. После войны, напротив, центральное руководство стремилось восстановить прежние позиции с помощью применения репрессивных мер⁴⁸.

В научной литературе подробное освещение нашли проблемы взаимоотношений власти и населения в годы Великой Отечественной войны и на послевоенном этапе. Советская историография, исследуя данные вопросы, оценивала их исключительно как «единство народа и власти» . В современной исторической литературе различным аспектам указанной темы также уделяется много внимания. Исследования Е.П. Алексеева, Н.В. Старостенкова, Е.Ю. Зубковой посвящены взаимодействию органов власти и населения в годы войны и послевоенный период⁵⁰. Так, на базе дневников, личной переписки граждан, их писем в органы государственной власти, газеты и журналы, на радио, делопроизводственной документации партийно-советских органов Е.Ю. Зубкова исследует механизмы взаимодействия государства и общества, его отдельных групп, изучает общественные настроения в 1945 — 1953 гг.⁵¹

В отечественной литературе самостоятельное освещение получили вопросы, взаимоотношений крестьянства с властными органами в 1941-1953 гг.⁵² Свою нишу в разработке данной проблемы заняли исследования вологодских историков. Первоначально, в 1970-1980-е гг., основываясь на материалах по Европейскому Северу России, ученые рассматривали вопросы помощи крестьянства фронту, мобилизации ресурсов колхозной деревни на нужды войны⁵³. Сегодня преобладают исследования, отражающие сложный, противоречивый характер взаимоотношений северного крестьянства с властью. М.А. Безнин,

Т.М. Димони акцентируют внимание на социальном протесте колхозного крестьянства как неотъемлемой части его взаимоотношений с властью⁵⁴. Авторы указывают, что во второй половине 1940-х — 1960-е гг. преобладали пассивные, ненасильственные формы противодействия. С их точки зрения, уровень сопротивления крестьянства зависел от жесткости позиции власти, поэтому экономический и административный нажим на деревню в конце 1940-х - начале 1950-х гг. обернулся пиком пассивного противодействия⁵⁵. Формы противостояния власти и сельского населения стали предметом специального исследования Т.М. Димони⁵⁶. Проанализировав отношение крестьян к власти, она пришла к выводу об его иерархичности: «Центральная власть и ее «вожди» осознавались как средоточие истины, справедливости, порядка ... виновником своих бед крестьяне считали местные власти»⁵⁷. Социальный протест крестьянства на Европейском Севере России в годы войны нашел отражение в публикациях М.В. Четвериковой⁵⁸. Как составная часть особой системы взаимоотношений крестьянства и власти, сложившейся во второй половине 1930-х — 1950-е гг., М.А. Безниным, Т.М. Димони, Л.В. Изюмовой рассматриваются повинности колхозного крестьянства⁵⁹. В целом авторы указывают на репрессивный характер воздействия власти на крестьянство, выразившийся в экономическом и внеэкономическом принуждении. Крестьянство же по разному реагировало на проводимую государством политику: от жалоб и писем в органы власти до открытых выступлений против действий чиновников.

Итак, анализ историографии, связанной с изучением аппарата власти и его кадрового состава в 1940-е - начале 1950-х годов, позволил выявить следующие ее особенности: наиболее разработанными и изученными являются структура аппарата партийных и государственных органов, принципы и методы осуществления кадровой политики, действие номенклатурного механизма, характер взаимоотношений власти и населения. При этом в большинстве работ представлен анализ социального состава и деятельности высших эшелонов власти. Провинциальное чиновничество как особый слой советского общества в

1941-1953 гг. не стало объектом специального рассмотрения. К числу малоисследованных проблем относятся социально-демографическая характеристика провинциальных партийных и советских руководителей, особенности их карьеры, профессиональной деятельности, личных взаимоотношений, специфика механизма реализации власти на местах. Таким образом, обзор литературы свидетельствует о необходимости написания данной работы.

Актуальность выбранной темы, степень ее изученности определили цель и задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является изучение провинциального чиновничества как особой социальной группы советского общества в 1940-е - начале 1950-х годов. Для достижения поставленной цели в диссертационной работе решаются следующие задачи:

исследуется структура органов у правления провинциальной власти на Европейском Севере России в рассматриваемый период;

выявляется механизм комплектования чиновничьего аппарата;

показывается динамика численности, дается характеристика половозрастного и национального состава провинциального чиновничества;

анализируется социальное происхождение, партийность, уровень образования руководящих кадров;

изучается степень материальной обеспеченности чиновников;

выявляются особенности прохождения службы чиновниками в партийных и советских органах;

анализируется характер взаимосвязей провинциального чиновничества в системе общественно-властных отношений.

В таком плане проблема провинциального чиновничества Европейского Севера России в 1940-е - начале 1950-х годов рассматривается впервые.

Для изучения провинциального чиновничества Европейского Севера России 1940-х - начала 1950-х годов привлечены опубликованные и архивные источники. В диссертации использованы документы 18 фондов из 6 федеральных и региональных архивов: Российского государственного архива социально-

политической истории (далее - РГАСПИ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Архангельской области (ГААО), Государственного архива Вологодской области (ГАВО), Государственного архива общественно-политических движений и формирований Архангельской области (ГАОПДФ АО), Вологодского областного архива новейшей политической истории (ВОАНПИ). Большая часть материалов по теме сосредоточена в местных архивах. Значительная их доля впервые вводится в научный оборот. Вся совокупность изученных и использованных в исследовании источников делится на следующие группы: законодательные акты и нормативно-правовые документы органов исполнительной власти; документы коммунистической партии; делопроизводственная документация советско-партийного аппарата; материалы периодических изданий; источники личного происхождения. Комплекс законодательных и нормативно-правовых актов имеет большое значение для исследования структуры органов местной власти и управления, определения объема их компетенции и полномочий. К. числу таких источников, прежде всего, относится Конституция РСФСР, принятая 21 января 1937 г. Она устанавливала для каждого административно-территориального субъекта количество отраслевых отделов, порядок их образования, компетенцию и характер подчиненности⁶⁰. Также в ходе работы над диссертацией были изучены законы, принятые высшими органами власти, постановления правительства, отдельных наркоматов (министерств), которые устанавливали изменения в структуре местных органов власти, определяли штатную численность их личного состава. Часть нормативно-правовых актов опубликована в специальных изданиях, например в «Ведомостях Верховного Совета СССР», а также в периодической печати. Отдельные нормативно-правовые акты изданы в сборниках документов. К примеру, Постановление СНК СССР от 23 июля 1941 г» «О предоставлении Совнаркомам республик, краевым (областным) исполкомам права переводить рабочих и служащих на другую работу на период войны в обязательном порядке» опубликовано в сборнике документов по трудовому за-

конодательству военного времени . Значительная часть нормативной документации находится в центральных и местных архивах. Так, в Государственном архиве РФ в фонде Совета Министров РСФСР хранятся Постановление СНК РСФСР от 20 марта 1942 г. «О структуре и штатах местных органов по хозяйственному устройству эвакуированного населения и переселению колхозных хозяйств»⁶²; распоряжение СНК РСФСР от 31 октября 1943 года о ставках заработной платы руководящих советских работников⁶³. В фонде Вологодского облисполкома Государственного архива Вологодской области содержится Указ Президиума ВС СССР от 15 июня 1942 г. об образовании в г. Вологде трех городских районов, в соответствии с которым были созданы исполкомы Советов Сталинского, Молотовского и Октябрьского городских районов⁶⁴.

Особую группу нормативно-правовых актов составляют документы чрезвычайного законодательства в годы войны, направленного на расширение полномочий военных властей, приостановку либо видоизменение действия некоторых статей Конституции. Так, Указом Президиума ВС СССР от 22 июня 1941 года в отдельных местностях СССР, в том числе Архангельской и Вологодской областях, объявлялось военное положение⁶⁵. В общей сложности в диссертации использовано около 30-ти нормативно-правовых актов чрезвычайного характера. Их значение для данного исследования связано с возможностью изучить особенности профессиональной деятельности провинциального чиновничества в чрезвычайных условиях.

В 1940-е - начале 1950-х годов большое распространение получила практика принятия совместных постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б). К числу таких нормативно-правовых актов относится, например, постановление Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 29 декабря 1947 г., согласно которому председателям городских и районных исполкомов Советов, секретарям горкомов и райкомов партии устанавливались новые ставки заработной платы⁶⁶.

В целом законодательные акты и нормативно-правовые документы имеют важное значение для определения статуса работников исполкомов местных Со-

ветов, выявления численности, а также изучения условий их профессиональной деятельности, материальной обеспеченности.

В данном диссертационном исследовании широко использовались документы коммунистической партии, ее центральных и местных партийных органов. Важнейшим партийным документом в изучаемый период являлся „Устав, принятый на XVIII и XIX съездах партии. Он отражал организационное строение партийных организаций, структуру партаппаратов разных уровней⁶⁷. Кроме Устава, в рамках диссертации использовались постановления и решения партийных съездов и конференций. Большинство материалов съездов, конферен-

/ТО

ций и пленумов ЦК опубликованы . Значительная часть документов сосредоточена в фонде ЦК КПСС в РГАСПИ. Использование данного массива источников позволяет выявить основные принципы и критерии кадровой политики, определить степень влияния партийных органов на функционирование государственного аппарата.

В исследовании также используются материалы конференций и пленумов региональных партийных органов. Часть документации опубликована в местной периодической печати. Основной же массив сосредоточен в региональных архивах: документы пленумов и конференций Архангельской областной партийной — в ГАОПДФАО, в фонде Архангельского обкома КПСС (ф. 296), материалы Вологодской облпарторганизации — в ВОАНПИ, в фонде Вологодского обкома КПСС (ф. 2522). Как правило, документы каждой конференции сведены в одно или несколько дел, представлены несколькими машинописными экземплярами. Комплекс материалов конференций содержит протоколы заседаний и стенограммы прений по обсуждаемым вопросам, сведения о персональном составе избранных руководящих органов, доклады секретаря обкома. Материалы пленумов местных партийных органов представлены стенографическими отчетами, протоколами и решениями. В исследовании используются материалы более 10 дел, которые содержат информацию о пленумах Архангельского и Вологодского обкомов. Они предоставляют сведения о персональном составе руко-

водящих партийных органов, избрании секретарей обкомов, утверждении заведующих отделами. В целом изучение материалов центральных и местных партийных органов позволяет определить характер взаимодействия партийных и советских структур, выявить особенности партийной кадровой политики.

Значительную долю в общей массе источников по истории провинциального чиновничества Европейского Севера России 1940-х - начала 1950-х годов составляет делопроизводственная документация, которая сосредоточена главным образом в региональных архивах. Делопроизводственная документация объединяет следующие виды источников: организационно-распорядительные, отчетные, контрольные, учетные материалы, деловую переписку. Комплекс организационно-распорядительных документов содержит положения, циркуляры, распоряжения, приказы, протоколы, штатные расписания партийных и советских органов. Эти документы определяли порядок образования, реорганизации тех или иных органов власти, их структуру и функции, механизм кадрового обеспечения, регулировали деятельность отдельных должностных лиц и всего органа в целом. Так, вопросы создания и изменения организационно-штатной структуры, определения функций местных исполкомов Советов и их отделов регламентировались специальными постановлениями и положениями центральных (СНК, Совет министров СССР) и местных советских органов (облисполкомы). Например, решение Вологодского облисполкома "О штатах исполкомов городских Советов городов районного подчинения" (1947 г.) определяло организационное строение, штатную численность и должностные оклады работников горисполкомов⁶⁹. Решением Архангельского облисполкома (1948 г.) был образован организационно-инструкторский отдел, определя-

лась штатная численность и компетенция его кадрового состава .

Постановления местных обкомов регламентировали порядок реорганизаций партаппаратов. Причем региональные парткомы, выполняя решения ЦК ВКЩбуКПСС по вопросам партийного строительства, адаптировали их к местным условиям. Например, в связи с принятием Постановления ЦК ВКП(б) «О

реорганизации аппарата райкомов, горкомов, окружкомов и укомов ВКП(б)» (1948) Архангельский обком принял несколько постановлений о реорганизации аппарата райкомов, горкомов и Ненецкого окружкома ВКП(б) (от 25 января и 15 февраля 1949 г.). В них детально прорабатывались вопросы создания новой организационной структуры, определились функции отделов, их штаты⁷¹.

Значительную долю в общем массиве организационно-распорядительной документации составляют материалы ежегодных штатных расписаний партийных органов, сводных ведомостей утвержденных штатов и месячных фондов заработной платы, сравнительных ведомостей утвержденных и фактических штатов по должностям. Они отложились в делах финансово-хозяйственных секторов Архангельского и Вологодского обкомов (ВОАНПИ. Ф. 2522, ГАОПДФ АО. Ф. 296). В работе использовано более 80 таких документов за 1941-1953 гг. До недавнего времени данные материалы имели гриф секретности, были недоступны для исследователей и только сейчас вводятся в научный оборот. Ежегодные штатные расписания обкомов утверждались в ЦК партии и оформлялись в виде специальных типографских бланков. На лицевой стороне каждого содержался перечень должностей ответственных работников обкома, наименования отделов и секторов, данные об общей численности и о количестве ответственных работников по должностным группам и структурным подразделениям, сведения о ставках заработной платы и месячных фондах зарплаты. На оборотную сторону бланка заносилась информация о численности и заработной плате технических работников, там же приводились итоговые сведения об укомплектованности всех должностей по аппарату обкома. Бланки утверждения штатов окружкомов, горкомов, горрайкомов и сельских райкомов партии оформлялись в виде таблиц. Они содержали перечень ответственных должностей, сведения о численности и ставках заработной платы работников. Материалы сравнительных ведомостей содержат обобщающие сведения о штатной и фактической численности чиновников всех аппаратов партийной организации: обкомов, окружкомов, горкомов, горрайкомов и сельских райкомов за год. Ма-

териалы сводных ведомостей отражают количество райкомов и горкомов в составе парторганизации, численность ответственных работников партаппарата, а также фонды месячной зарплаты, выделяемые партаппарату на год. Использование данного вида источников позволяет с высокой степенью достоверности определить численность партийных чиновников районного и областного звена, оценить уровень их материальной обеспеченности, проследить динамику структурных изменений партаппарата.

Распорядительные документы (директивы, циркуляры, приказы, распоряжения) применялись для разъяснения, уточнения законодательных актов, постановлений вышестоящих органов по вопросам партийного и советского строительства, являлись инструментом оперативного управления. В данном исследовании привлекались распорядительные документы центральных, областных партийно-советских и военных органов. В фондах Архангельского и Вологодского обкомов КПСС отложились правительственные телеграммы, которые содержат директивные указания центра в адрес местных партийно-советских органов. Наибольшее их количество за подписью Сталина, Маленкова приходится на первые годы войны. В работе использовано более десятка таких документов. В свою очередь региональные органы власти инициировали директивы в адрес районных и городских партийно-советских аппаратов. В нашем распоряжении имеются документы Архангельского обкома ВКП(б), содержащие директивные указания секретарям райкомов партии по вопросам кадровой политики и организации взаимодействия судебно-прокурорских и партийных органов⁷². Данные источники имеют важное значение при изучении системы местной власти, выявлении особенностей взаимодействия между партийными и советскими органами в 1940-е - начале 1950-х годов.

В работе над диссертацией использовались распорядительные документы чрезвычайных органов управления, созданных на территории Архангельской и Вологодской областей и действовавших в годы войны. Это постановления, распоряжения Военного совета Архангельского военного округа, Вологодского и Череповецкого городских комитетов обороны. Комплекс данных документов

Череповецкого городских комитетов обороны. Комплекс данных документов хранится в центральных и местных архивах (РГАСПИ, ГАРФ, ГАОПДФ АО, ВОАНПИ). Часть их опубликована. Так, Постановление Военного совета Архангельского военного округа «Об обеспечении общественного порядка и оборонных мероприятий по Архангельской и Вологодской областям» от 24 июня 1941 г. было обнародовано в журнале Архангельского обкома ВКП(б) «Большевистская мысль»⁷³. В диссертации использовано более 10 постановлений Военного совета Архангельского военного округа, направленных местным органам власти Архангельской и Вологодской областей по вопросам обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности. Помимо этого в работе использовано более 20 распорядительных документов городских комитетов обороны, отложившихся в фондах обкомов партии. Данный комплекс источников отражает деятельность провинциальных чиновников в чрезвычайных условиях, характеризует механизм взаимодействия партийных, советских и военных органов власти в годы войны.

Особый вид организационно-распорядительной документации составляют протоколы и стенограммы заседаний органов управления и их структурных подразделений. Наибольший интерес представляют протоколы и стенограммы заседаний бюро партийных комитетов. В работе над диссертацией была использована информация из протоколов бюро Архангельского и Вологодского обкомов, Архангельского горкома, бюро Ненецкого окружного комитета, а также протоколы и стенограммы заседаний совещаний. Они сосредоточены в фондах центральных (РГАСПИ. Ф. 17) и местных архивов (ГАОПДФАО. Ф. 296; ВОАНПИ. Ф. 2522). Протоколы оформлены машинописно и собраны в самостоятельные дела по хронологическому принципу. В формуляре протокола указывалось наименование партийного органа, фамилии и должности участников, дата заседания и его порядковый номер. Текст протокола подписывался ответственным секретарем соответствующего парткома. На титульном листе ставился гриф «Совершенно секретно». Протоколы бюро партийных комитетов

представляют перечень рассмотренных на заседании бюро вопросов с пометками об их принятии или отклонении, поэтому сами по себе протоколы дают мало информации. Они лишь отражают объем и характер контролируемых партийными органами вопросов политической и социально-экономической жизни регионов, персональный состав бюро. Большую научную ценность имеют постановления и решения, оформляемые как выписки из протоколов заседаний бюро парткомов. Они предоставляют сведения о содержании принимаемых партийными органами решений по вопросам кадровой политики, изменения структуры партийного аппарата, его компетенции, деятельности отдельных чиновников. Некоторые такие постановления носили строго секретный характер, вследствие чего имели особый порядок использования и хранения. Они не подлежали публикации, копированию или цитированию. Со значительного их числа лишь недавно снят гриф секретности, они впервые вводятся в научный оборот. Ряд постановлений бюро обкомов имели наивысшую степень секретности, они представляют собой документы «особой папки». В диссертации использованы некоторые материалы «особой папки» Архангельского обкома ВКП(б) за военный период, хранящиеся в фонде Архангельского обкома бывшего партийного архива Архангельской области (ГАОПДФАО. Ф. 296. ОпЛ). Эти документы объединены в самостоятельные дела — всего около 10 дел за 1941-1945 гг., каждое объемом около 200 листов. Постановления бюро «особой папки» за военный период касаются главным образом вопросов обороноспособности региона. Для данного диссертационного исследования наибольшую ценность представляют документы, отражающие методы работы провинциальных чиновников, условия их деятельности, а также характер взаимоотношений между региональными и центральными органами власти.

Отчетная документация как группа делопроизводственных материалов, созданных в процессе исполнения постановлений и распоряжений вышестоящих инстанций, отражает основные направления деятельности местных партийно-советских органов, качество работы чиновников. Данный вид источни-

ков представлен отчетами, докладными записками, информационными справками и сведениями. В 1940-е — начале 1950-х годов действовала отлаженная система отчетности местных органов власти, которая предусматривала представление в вышестоящие органы сведений в виде формализованных письменных отчетов по различным направлениям деятельности. Так, для изучения состава провинциального чиновничества привлечены данные отчетов «О составе и сменяемости руководящих советских работников исполкомов областных, окружных, городских, районных, сельских и поселковых Советов депутатов трудящихся» (форма № 1). Отчет по этой форме составлялся за первое и второе полугодие в срок до 1 июля и 1 января соответственно. Форма № 1 заполнялась в двух экземплярах, их которых один направлялся в вышестоящий орган, а второй оставался в делах сектора кадров отчитывающегося исполкома. В ней содержались сведения о руководящих работниках с указанием количества работников коренной национальности; сотрудников, прошедших подготовку по вопросам советского строительства на курсах, в институтах. Самостоятельная графа посвящена образованию чиновников исполкомов, при этом к лицам, имеющим незаконченное высшее образование, относились те, кто прослушали более половины всего курса обучения в вузе, но не закончили его; к имеющим незаконченное среднее образование относились лица, которые закончили 7 классов средней школы и более. Также в отчетах этого образца отражены данные о руководящих работниках по партийности, стажу работы в занимаемой должности, стажу работы в Советах. После 1945 г. в бланк отчета по форме № 1 были включены новые параметры, касавшиеся выбытия руководящих работников исполкомов Советов. В новом варианте отчета была представлена информация о причинах должностных перемещений, увольнениях и их количестве за истекший период, на оборотной стороне бланка приводился поименный перечень выбывших чиновников с указанием причины выбытия. Архангельский облисполком следовал изменениям, Вологодский не учел нововведений и отправлял отчеты по старым образцам. В ходе исследования это создало трудно-

сти при сравнении показателей сменяемости, изучении должностных перемещений чиновников исполкомов Советов по Архангельской и Вологодской областям. Кроме того, в отчетах Архангельского облисполкома присутствуют сведения о численности и составе чиновников по различным группам должностей — заведующих отделами, инструкторов и т.д. В «вологодских» отчетах сведения подавались по должностям и в общем, в них нет данных по группам должностей.

Облисполком на основе формализованных отчетов из горрайисполкомов по форме № 1 составлял сводный отчет в двух экземплярах, один из которых хранился в делах облисполкома, а второй — направлялся в СНК СССР (Совмин СССР). Такие отчеты отложились в центральных и местных архивах⁷⁴. Часть отчетов оформлена машинописно, содержит пометки от руки, другая представлена в рукописном варианте. В диссертации используются материалы более трех десятков отчетов, исходящих как от областных, так и городских, районных исполкомов.

Кроме того, отчетность по кадрам включала представление списков руководящих советских работников районов, городов, персонально учитываемых по номенклатуре облисполкомов (форма № 2), и письменный отчет. Отчет по форме № 2 в облисполком представлялся ежеквартально за подписью председателя РИКа и заведующего сектором кадров райисполкома. В отчете содержались сведения о занимаемой руководящей должности, данные о предыдущей должности, подготовке на курсах советского строительства, партийности, образовании, национальности, дате рождения, стаже работы в Советах, наличии взысканий и правительственных наград. Письменные отчеты содержали сведения о количестве номенклатурных должностей, укомплектованности аппарата управления, ведении картотеки учета сменяемости и перемещения кадров, создании резерва руководящих советских работников на выдвижение на высшую должность, состоянии работы по повышению профессионального уровня чиновников.

Ежемесячно облисполкомы представляли в ЦСУ Госплана СССР отчет о численности работников и расходовании фондов заработной платы (форма № 51). Такая форма отчетности была установлена с 30 октября 1940 года на основании постановления Экономического совета при СНК СССР⁷⁵. Форма № 51 предусматривала учет общей численности работников списочного состава на первое число отчетного месяца, на первое число следующего месяца и в среднем за отчетный месяц. Помимо этого в ней содержались сведения о работниках облисполкомов в абсолютных цифрах, в том числе о количестве женщин. На основании распоряжения СНК СССР от 8 марта 1944 года облисполкомам предписывалось к форме № 51 прилагать справку в ЦСУ Госплана СССР о численности административно-управленческого персонала по состоянию на первое число каждого месяца⁷⁶. Эта справка содержала информацию о численности административно-управленческого аппарата по категориям и должностям.

Значительную долю в общей массе отчетной документации составляют отчеты партийных органов и их структурных подразделений. Их содержание касается самых разнообразных вопросов, но в целях изучения партаппарата и его личного состава в работе над диссертацией исследовались главным образом отчеты, содержащие информацию о структуре парткомов, штатной численности и составе руководящих кадров горкомов, райкомов ВКП(б), уровне их материального обеспечения. Такая информация содержится преимущественно в ежегодных отчетах отделов кадров парткомов, которые хранятся в бывших партийных архивах обкомов партии (ГАОПДФАО. Ф. 296; ВОАНПИ. Ф. 2522), а отчеты обкомов, направляемых в ЦК, - в РГАСПИ (Ф. 17). В данных источниках содержатся сведения о численности партийных и советских чиновников, их сменяемости, уровне образования, стаже руководящей партийной работы. В работе использовано около ста отчетов партийных аппаратов. Так, материалы периодической отчетности о составе руководящих кадров обкомов, горкомов и райкомов ВКП(б) (форма № 1) в начале 1940-х годов включали сведения о штатной численности партийных работников по должностным группам аппара-

тов парткомов, фактическом их наличии, в том числе, о количестве работников, занимавших до XVIII съезда ВКП(б) менее ответственные должности. Кроме этого, в материалах отчетов по форме № 1 содержались данные о возрасте, образовании, национальности, партийности, стаже руководящей партийной работы ответственных работников. Недостатком данных источников является отсутствие в них сведений о секретарях и заведующих отделами обкомов партии⁷⁷. В такие отчеты послевоенного периода данные по этим должностным группам включены, но в них отсутствует графа о количестве работников, зани-мавших до XVIII съезда ВКП(б) менее ответственные должности .

Особый интерес представляют докладные записки секретарей обкомов, направленные в ЦК ВКП(б), доклады заведующих отделами, секторами партийных комитетов, инструкторов обкомов и секретарей райкомов. Предметом рассмотрения в докладных записках были кадровые решения региональной власти, состояние работы отдельных звеньев партийно-государственного аппарата, а также деятельность конкретных чиновников или группы должностных лиц. Количество используемых в диссертации докладных записок, исходящих от чиновников всех уровней власти, составляет более ста. Они отложились в областных архивах и содержат информацию об изменении структуры и штатов партийных органов, укомплектовании кадров партийно-советского аппарата, выдвижении на руководящую работу, результатах проверки деятельности партийных органов и проводимых мероприятиях по выполнению постановлений вышестоящих парторганов.

Контрольная документация представлена материалами обзоров функционирования органов власти и управления на местах, справок о результатах обследований региональных партийных организаций и советских учреждений. В 1940-е — начале 1950-х годов вышестоящими инстанциями на регулярной основе осуществлялись проверки среднего и низового звена Советов. Они проводились силами специально созданных для этой цели комиссий или же инструкторами и инспекторами облисполкомов. В обзорах, справках, докладных запис-

ках, содержащих результаты этих проверок, характеризовались деятельность райисполкомов и сельсоветов в области народного хозяйства, выполнение решений вышестоящих советских и партийных органов по конкретным вопросам, организация и проведение заседаний, их периодичность и круг решаемых на них вопросов. Для изучения проблем взаимоотношений между чиновниками, анализа морально-психологического климата в их среде, характеристики их нравственного облика привлечены материалы справок по результатам проверок конкретных фактов профессиональной деятельности и поведения в быту руководящих работников. Количество используемых в диссертации документов такого рода составляет около двух десятков.

В целом отчетная и контрольная документация являются базовой для изучения социально-демографических характеристик провинциального чиновничества, его карьеры и деятельности. Наличие большого массива однотипных отчетов позволяет выявить динамику численности, половозрастного, национального, социального и партийного состава северного чиновничества в 1940-е — начале 1950-х гг. Отчеты предоставляют возможность изучить изменения уровня их общей образованности и профессиональной подготовки, управленческого опыта. Корпус отчетной и контрольной документации способствует исследованию содержания и характера деятельности работников партийно-советского аппарата, их карьеры. Вместе с тем данные источники имеют ряд недостатков. Так, некоторые формализованные отчеты не содержат сведений по отдельным органам власти, группам должностей, районам, за определенные периоды. Существуют различия между отчетами исполкомов Архангельской и Вологодской областей. Все это создает трудности для рассмотрения социальных процессов, происходивших в среде провинциального чиновничества в 1940-е — начале 1950-х гг.

Проблемы состава и сменяемости, учета, распределения, перемещений провинциального чиновничества отражены в учетных документах. В данной работе они представлены материалами номенклатурного учета, различными

формами статистической отчетности по личному составу партийно-советского аппарата, списками разнообразного характера, сведениями, сводками, справками о состоянии кадров, персональными карточками и анкетами руководящих работников, их характеристиками и автобиографиями.

Важное значение для исследования проблем кадровой политики, вопросов назначения и распределения кадров имеют документы, связанные с действием номенклатурной системы в провинции. К ним относятся положения и инструкции по ведению учета, номенклатурные списки партийных комитетов и исполкомов Советов разного уровня. Порядок номенклатурного учета, его цели и задачи, механизм назначения на руководящие должности нашли отражение в комплексе директивных документов.. Так, положением о секторе кадров СНК РСФСР и инструкцией по учету номенклатурных кадров, утвержденных постановлением СНК РСФСР № 227 от 2 апреля 1940 года⁷⁹, а также разработанными на их основе положением о секторе кадров при председателе облисполкома и инструкцией номенклатурного учета регулировался процесс учета и распределения руководящих советских работников в областных, окружных и районных учреждениях. Конкретный перечень должностей, подлежащих учету, их количество и распределение по отраслям в изучаемый период уточнялись, что объясняется изменениями условий функционирования номенклатурной системы в годы войны и в послевоенный период. Для анализа особенностей номенклатурного учета на местах в данной работе используются персональные списки номенклатурных работников Архангельского и Вологодского областных, окружного, районных и городских исполкомов — всего около 20 списков за 1941-1953 гг. Персональный учет руководящих советских работников осуществлялся секторами кадров по утвержденной номенклатуре должностей исполкомов. При этом основой персонального учета являлись личные дела работников, в которых содержались личный листок по учету кадров с фотографией, подробная автобиография, деловая характеристика, справка установленного образца, выписки из постановлений о назначении и должности работника, дополнения к лич-

ному листку, куда заносились все изменения в служебном положении, произошедшие после составления личного дела. Учитываемый материал оформлялся в двух экземплярах лично каждым работником. Один экземпляр хранился в облисполкоме, а второй высылался в сектор кадров СНК РСФСР. Личные дела хранились в секторе кадров на правах секретных документов и имели ограниченный доступ. Кроме личных дел, в качестве дополнительных форм номенклатурного учета применялись должностная и алфавитная карточки. Должностная карточка заводилась отдельно на каждую номенклатурную должность, и в ней отражались все изменения в составе работников по данной должности. Алфавитная карточка носила персональный характер, в ней указывалась фамилия, имя, отчество, номер личного дела конкретного номенклатурного работника.

Перечень номенклатурных должностей, подлежащих учету партийными комитетами, представлен в списках номенклатуры парткомов различного уровня. В диссертации используются материалы списков номенклатурных должностей Архангельского и Вологодского областных, окружных, городских и районных комитетов ВКП(б). Они представляют собой машинописно оформленные таблицы, в которых указывается численность номенклатурных должностей по отраслям. Количество и перечень должностей распределительной и учетно-резервной номенклатуры соответствующими решениями партийных органов пересматривались, что нашло отражение как в протоколах заседаний парткомов, так и в итоговых справках о количестве должностей номенклатуры соответствующих парткомов. В работе над диссертацией привлечено более 20 таких документов, отложившихся в фондах обкомов бывших партийных архивах. Интерес представляют списки должностей, входивших в номенклатуру ЦК ВКП(б), и списки работников, занимавших эти должности. Они содержат сведения о дате назначения на должность номенклатуры ЦК ВКП(б), информацию о предыдущей занимаемой должности. Эти данные отражают взаимоотношения региональных партийных комитетов и центральных партийных органов в сфере решения кадровых вопросов по ответственным работникам, находящимся на

персональном учете в ЦК. В целом материалы номенклатурной системы позволяют подробно исследовать проблему формирования личного состава управленческого аппарата в провинции, раскрыть характер взаимоотношений центра и периферии по кадровым вопросам, установить масштабы использования номенклатурного механизма как инструмента воздействия вышестоящих инстанций на подчиненные структуры.

Статистическая отчетность является одним из самых продуктивных источников при решении задачи описания состава провинциального чиновничества в изучаемый период. К началу 1940-х годов в общих чертах сложилась система статистической отчетности по составу и сменяемости местных руководящих чиновников. В делопроизводстве 1940-х — начала 1950-х годов использовалась периодическая и единовременная статотчетность. Сбор и обработка информации осуществлялась два раза в год: на 1 июля и на 1 января. Форма № 7 отражала сведения о составе руководящих кадров номенклатуры окружкомов, горкомов и райкомов ВКП(б) и должностной группы председателей сельсоветов. По форме № 6 производился сбор информации о сменяемости руководящих работников и выдвижении новых кадров по тем же должностным группам. Эти материалы готовились отделами кадров обкомов для учетного отдела ЦК ВКП(б). Сводные статотчеты о составе руководящих кадров (форма № 7) содержат сведения о штатном и фактическом количестве ответственных работников, доле женщин в их составе. Кроме того, в этих источниках представлены сведения о составе работников по партийности, партийному стажу, возрасту, образованию, национальности, продолжительности пребывания на занимаемых должностях. В статотчетах содержатся сведения о численности работников по отдельным должностным группам, о стаже руководящей и ответственной работы в данной отрасли, а также сведения об общем стаже руководящей работы, т.е. практически по всем изучаемым параметрам. Материалы сводных статотче-тов по форме № 6 содержат данные о количестве должностей к концу отчетного периода, число должностей, по которым в течение отчетного периода не было

смены работников, а также количество должностей, по которым сменялись работники в один, два и три раза. В статотчетах по форме № 6 приводятся сведения об общем количестве сменившихся работников. Кроме этого, в них представлены сведения о продолжительности пребывания сменившихся работников в должности, а также данные о причинах сменяемости, показана своевременность замены освобожденных работников новыми людьми. Статотчет содержит информацию о выдвижении новых кадров, в том числе женщин, и об источниках выдвижения. В отчетах представлена характеристика выдвинутых работников по общему стажу руководящей работы, образованию, возрасту. В целом данная группа источников является информационно насыщенной, она позволяет охарактеризовать провинциальное чиновничество практически по всем социально-демографическим параметрам, а также выявить особенности прохожде-ния службы, партийно-советскими работниками в изучаемый период.

Материалы учетных данных состава и сменяемости руководящих кадров должностей номенклатуры обкомов ВКП(б) 1940-х годов отложились также в форме сводок и справок. В работе над диссертацией привлечено более 20 таких документов. Сводки и справки составлялись на 1 января каждого года на основе данных из личных дел работников, состоявших на номенклатурных должностях, обкомов партии, и заверялись подписью заведующего сектором учета кадров обкома. Данное обстоятельство характеризует высокую достоверность выявленных источников. Материалы справок и сводок состава работников номенклатуры обкомов содержат сведения о численности номенклатурных должностей, количестве занимавших эти должности работников, в том числе женщин. Кроме того, материалы документов представляют данные о партийности, партийном стаже, образовании, продолжительности работы в занимаемой должности в данной отрасли и общем стаже руководящей работы.

В начале 1950-х годов вместо справок и сводок учетные данные о руководящих номенклатурных кадрах представлялись в учетный отдел ЦК ВКП(б) в виде статистической отчетности по двум формам: по форме № 5 - о составе ра-

ботников, по форме № 4 - о их сменяемости. В целом материалы данных статистических отчетов повторяли перечень сведений, содержавшихся в соответствующих сводках и справках, однако по ряду разделов перечень сведений был расширен. Так, статистический отчет о составе руководящих кадров должностей номенклатуры Архангельского обкома КПСС за 1953 год содержит дополнительные сведения о количестве замещенных номенклатурных должностей по совместительству и без совместительства⁸⁰. В этом же отчете в графе «образование» приводятся дополнительные сведения о количестве работников, закончивших медицинские, педагогические, инженерные и другие вузы; о количестве работников, имеющих партийно-политическое образование, в том числе: высшее, незаконченное высшее, среднее, окончивших курсы партийного строительства.

Значительная часть информации о составе чиновников, их карьере также сосредоточена в справках, сводках, сведениях, списках о личном составе ответственных работников аппаратов Советов и партийных комитетов. В 1940-е годы составлялись списки, справки как по отдельным должностным группам чиновников (председатели городских и районных исполкомов, секретари райкомов, заведующие отделами райкомов, инструкторы), так и по учреждениям (аппараты облисполкомов, райкомов, горкомов). В настоящей работе было привлечено более 20 списков, сводок, справок о составе партийно-советских аппаратов районного и областных уровней за различные отрезки времени. В них представлены сведения об образовании, партийности, партийном стаже, общем стаже руководящей работы, сменяемости, что соответствует набору критериев характеристики ответственных работников и параметрам, по которым составлялись статистические отчеты. Таким образом, на основе совокупной информации статотчетов, списочного материала, справок, сведений представляется возможным охарактеризовать слой провинциального чиновничества по основным социально-демографическим параметрам (пол, возраст, национальность, образование, партийность и др.) на протяжении всего периода 1940-х - начала 1950-

х годов. Вместе с тем ограниченность доступа к архивным источникам, содержащим сведения о репрессиях в отношении местных чиновников в изучаемый период, не позволяет в должной мере охарактеризовать изменения в составе северного чиновничества в конце 1940-х - начале 1950-х годов.

Для изучения провинциального аппарата управления и его личного состава в работе над диссертацией привлечены материалы текущей служебной переписки, которые отложились в местных архивах. В диссертации использовано более 50 материалов служебной переписки чиновников различного уровня. В них содержатся просьбы, ходатайства, предложения, разъяснения по самому широкому кругу проблем профессиональной деятельности. Нередко содержание служебных писем раскрывает тайные механизмы принятия решений по кадровым вопросам, конфликтные взаимоотношения в чиновничьей среде. Так, в письме председателя РИК Вологодской области С.Н. Антонова на имя первого секретаря обкома содержалась жалоба на 1-го секретаря Чарозерского РК ВКП(б) Ножнина по поводу должностных злоупотреблений .Значительный объем служебной переписки с вышестоящими инстанциями и чиновниками центрального аппарата, как показывают архивные материалы, приходится на долю первых секретарей обкомов. Спектр обсуждаемых в ней вопросов достаточно широк, там затрагиваются проблемы социально-экономического, кадрового и личного характера. Так, Б.Ф. Николаев (в 1942-1945 гг. - первый секретарь Вологодского обкома, в 1945-1948 гг. — первый секретарь Архангельского обкома) вел служебную переписку с Г.М. Маленковым, В.М. Молотовым, А.А. Ждановым, А.И. Микояном. Отложившиеся в архивах письма оформлены как машинописно, так и от руки, некоторые из них содержат пометки карандашом. В целом данный вид документации при своей субъективности является важным источником изучения чиновничества.

В работе над диссертацией привлечены источники личного происхождения, которые представлены двумя группами документов. Одну из них составляют письма граждан. Используемые в диссертации письма адресованы руко-

водителям высших органов власти, в том числе лично Сталину, а также чиновникам регионального партийно-советского уровня. Большинство писем граждан содержит жалобы на действия местных чиновников. Также население направляло свои письма в редакции местных периодических изданий «Правда Севера» (Архангельск), «Красный Север» (Вологда) и др., которые знакомили соответствующие организации с ними. На письмах выносились резолюции, указывалась дата поступления и подпись должностного лица. Субъективные, эмоциональные, письма населения были направлены на достижение вполне конкретных личных целей, а потому требуют от исследователя критического отношения к содержавшейся в них информации. В то же время массовость писем с одним и тем же сюжетом, их однотипность позволяет рассматривать данные источники как относительно достоверные. Так, в 24 письмах от эвакуированных граждан, поступивших в Вологодский облисполком за период с 1 января по 15 апреля 1942 года, содержались жалобы, которые подтвердились специально высланной комиссией⁸². Письма граждан помогают реконструировать происходившие в 1940-х - начале 1950-х годов реальные процессы, позволяют выявить особенности формирования образа власти в глазах простых людей, их отношения к местным чиновникам.

Другая группа источников личного происхождения включает воспоминания и дневники. В работе привлечены воспоминания Д.Д. Томилова, который в годы войны был секретарем Маймаксанского РК ВКП(б) г. Архангельска, после войны - секретарем Архангельского горкома ВКП(б), председателем контрольно-партийной комиссии Архангельского обкома КПСС. Воспоминания опубликованы в газете «Правда Севера» в 1975 году в связи с 30-летием победы в Великой Отечественной войне и посвящены истории партийной организации г. Архангельска⁸³. Некоторые аспекты деятельности местного аппарата управления в 1940-х - начале 1950-х годов нашли отражение и в мемуарах Н.С. Хрущева⁸⁴. Особое место среди использованных источников занимает дневник Н.А. Рибковского. Николай Андреевич Рибковский родился в 1903 г., в 1940 г. с от-

личием закончил Московскую высшую партийную школу, после чего был назначен на должность секретаря райкома в г. Выборге. После начала Великой Отечественной войны вместе с отступающими к Ленинграду войсками он попал в блокаду. В декабре 1941 г. назначен на должность инструктора отдела кадров Ленинградского горкома партии. Дневник Рибковского представляет собой 13 тетрадей за период с 27 января 1940 по 14 октября 1944 г. Он хранится в Центре документации «Народный архив» в личном фонде заведующего архивом ВЦСПС И.И. Белоносова. Некоторые фрагменты дневника были опубликованы Н.Н. Козловой⁸⁵. Опубликованные материалы дневника описывают жизнь и деятельность региональной партийной элиты в условиях блокады Ленинграда. Для данного диссертационного исследования важны сведения, касающиеся материальной обеспеченности партийных чиновников, их быта, работы и отдыха в годы войны.

Самостоятельную группу источников составляют материалы периодической печати. В рамках диссертации использованы материалы местных изданий: «Правда Севера» (Архангельск), «Красный Север», «Блокнот агитатора» (Вологда), «Большевистская мысль» (Архангельск). Кроме постановлений и распоряжений центральных, местных и чрезвычайных органов власти, созданных в годы войны, материалов партийных конференций, пленумов и сессий Советов, в них публиковались статьи по основным вопросам политического и экономического развития региона. Во многом эти публикации носят пропагандистский характер, вместе с тем содержат значительный объем фактической информации. Также в периодических изданиях печатались сведения о партийных и советских руководителях региона.

Особую группу источников представляют произведения художественной литературы. В частности, к работе над диссертационным исследованием была привлечена трилогия Федора Александровича Абрамова «Пряслины», повеет-

о/г

вующая о жизни северной деревни в 1930-1940-е гг. Особенностью данного произведения является высокая степень документальности изложенного худо-

жественным языком материала. В «Пряслинах» нашли отражение такие исследуемые в диссертации проблемы, как взаимоотношения власти и населения, методы профессиональной деятельности местных руководителей. В последней части трилогии достаточно много внимания уделено образу первого секретаря райкома, его управленческой деятельности в военный и послевоенный периоды, характеру взаимоотношений с руководством, подчиненными и населением. В целом литературный труд Ф.А. Абрамова позволил рассмотреть и глубже понять особенности деятельности провинциального чиновничества на фоне повседневной жизни общества в 1940-е гг.

Таким образом, источниковую базу исследования составили в основном архивные документы, большинство из которых впервые были введены в научный оборот. Перечисленные материалы позволили осуществить комплексное исследование провинциального чиновничества как особой социальной группы, проанализировать его количественные, социально-демографические характеристики, выявить формы и методы организации и определить особенности управленческой деятельности как основной социальной функции этого слоя советского общества. В ходе работы над диссертацией преимущественное использование получили материалы делопроизводственной документации. В рамках этой группы источников наиболее востребованной оказалась отчетная документация. Сведения делопроизводственных материалов дополнялись информацией нормативно-правовых актов, периодических изданий и источников личного происхождения.

Работа над диссертационным исследованием велась в рамках комплексного подхода. Методология диссертации базируется на основополагающих для исторического исследования принципах историзма и объективности. Это позволило изучить провинциальное чиновничество как отдельный слой в социальной структуре советского общества в контексте политических и социально-экономических процессов и явлений 1940-х- начала 1950-х годов.

Исследование проводилось на основе сочетания различных методов. Так, методы конкретно-исторического и сравнительно-исторического анализа позволили изучить особенности функционирования системы региональной власти и профессиональной деятельности ее кадрового состава в военный и послевоенные периоды, выявить динамику численности и социально-демографического состава провинциального чиновничества в 1940 - начале 1950-х гг. Применение данных методов позволило соотнести социально-профессиональные характеристики местного чиновничества с данными по стране и сопоставить показатели по Архангельской и Вологодской областям между собой. Историко-сравнительный и историко-типологический методы также способствовали сравнению социально-демографических параметров регионального чиновничества разных групп должностей. Использование данных методов в комплексе позволило выделить в составе провинциального чиновничества три уровня: областной, районный и сельский. Историко-генетический, историко-типологический, статистический и социологический методы были задействованы при изучении карьеры провинциальных чиновников. Социологический и статистический методы позволили проанализировать пути должностных перемещений партийных и советских чиновников, уровень сменяемости и ее основные причины. На основе совокупных данных по этим показателям с помощью историко-типологического и историко-генетического методов была дана характеристика карьеры чиновников в 1940-е — начале 1950-х гг., выявлены наиболее распространенные ее типы. Статистический метод применялся также при изучении численности и состава провинциального чиновничества.

Совокупность поставленных задач определила структуру работы. Данное диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, списка использованных источников и литературы, приложения. Первая глава посвящена особенностям организационного строения партийно-советского аппарата на территории Архангельской и Вологодской областей. В ее рамках также рассматриваются вопросы функционирования региональной номенклатурной системы как

ГГ?0ССЙЙСКАЯ J

ГОСУДАРСТВЕННАЯ

I БИБЛИОТЕКА J

механизма, обеспечивающего комплектование личного состава исполкомов Советов и руководящих органов партийных комитетов. Во второй главе проводится анализ численности чиновничества, характеризуется его половозрастной, национальный, социальный, партийный состав, уровень образования и материальной обеспеченности. В третьей главе исследуются особенности карьеры провинциального чиновничества в 1940-е годы — начале 1950-х годов, проблемы административной деятельности как главной профессиональной обязанности группы ответственных работников. В приложении содержатся сведения о количестве должностей, подлежащих номенклатурному учету, материалы о составе ответственных работников по полу, возрасту, социальному происхождению, партийности, партийному стажу, уровню образования, а также приводится информация о руководителях областных исполкомов Советов и партийных комитетов региона в 1940-е — начале 1950-х годов.

Научная новизна работы состоит в том, что она представляет собой первый опыт комплексного исследования провинциального чиновничества Европейского Севера России 1940-х - начала 1950-х годов. Впервые на основе вновь вводимого в научный оборот обширного комплекса архивных источников рассмотрены вопросы социально-профессиональных и количественных характеристик руководящих работников советско-партийных органов провинциальной власти, исследованы особенности управленческой деятельности и карьеры чиновничества.

Практическая значимость работы. Исторический материал и выводы диссертации могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения проблемы провинциального аппарата власти Советской России, при разработке спецкурсов по социально-политической истории России, а также при подготовке и публикации краеведческих изданий, отражающих историю Европейского Севера России 40-х - начала 50-х годов.

Апробация результатов работы проводилась на межрегиональных и межвузовских научных и научно-практических конференциях: "Региональная поли-

тика и проблемы развития Европейского Севера: взгляд из XX в XXI век" (Архангельск, сентябрь 1999 г.); "60-летие ВОАНПИ" (Вологда, март 2000 г.); "Региональные аспекты истории государственной службы и местного самоуправления (XV - XX вв.)" (Вологда, 14 марта 2002 г.); "Крестьянство и власть на Европейском Севере России" (Вологда, 6-7 февраля 2003 г.); "Европейский Север в судьбе России: общее и особенное исторического процесса" (Вологда, февраль 2004 г.).

Органы власти

Изучение местного чиновничества, как особой социальной группы включает в себя исследование системы органов власти на местах. Наиболее важным является рассмотрение структуры органов провинциальной власти, особенностей ее построения в регионе, выявление основных факторов, непосредственно влиявших на развитие системы власти на Европейском Севере России в 1940-х - начале 1950-х годов, определение степени участия провинциального чиновничества в этом процессе.

К началу 1940-х гг. произошло оформление новой партийно-государственной системы местных органов власти и управления Архангельской и Вологодской областей. Центральными элементами данной системы являлись исполнительные комитеты Советов депутатов трудящихся и партийные комитеты. Объем их полномочий, круг решаемых задач позволяет выделить три уровня местной власти: высший, средний и низший. К высшему уровню относились облисполкомы и обкомы партии, к среднему — горисполкомы, райисполкомы, горкомы и райкомы ВКП(б), к низшему — исполкомы поселковых и сельских Советов.

В период между сессиями областных Советов Архангельской и Вологодской областей их облисполкомы осуществляли всю полноту государственной власти на подведомственных территориях. Им подчинялись городские, районные исполкомы и их отделы. В свою очередь районные органы управления руководили деятельностью исполкомов поселковых и сельских Советов. Наличие в составе Архангельской области Ненецкого национального округа определяло специфику системы местной власти и отражало национальные особенности данного региона. Деятельностью всех Советов на территории округа руководил Ненецкий окружной исполнительный комитет. В его подчинении, помимо

Нарьян-Марского горисполкома, 4 сельских райисполкомов, 17 исполкомов сельских Советов, находились также характерные для этого национального образования островные и тундровые Советы1. Вместе с сельскими Советами они составляли низший уровень системы местной власти на территории Ненецкого округа.

Структура исполкомов низшего уровня местной власти (поселковых и сельских Советов) до начала Великой Отечественной войны включала в себя рабочую часть и группу членов исполкома. Рабочая часть исполкома была представлена председателем исполкома, его заместителем (там, где это было предусмотрено штатным расписанием) и ответственным секретарем. Группа членов исполкома так же, как и рабочая часть, формировалась на сессиях Советов депутатов трудящихся в ходе обсуждения организационных вопросов при предварительном согласовании кандидатур с партийными органами.

Структура исполкомов среднего уровня местной власти перед войной была более сложной. Помимо рабочей части и группы членов исполкомов, она включала целый ряд структурных подразделений, при формировании которых соблюдался смешанный принцип построения. Наряду со вспомогательными и обслуживающими деятельность исполкомов службами создавались функциональные и отраслевые подразделения, в число которых входили отделы, секторы, комиссии, управления и комитеты исполкомов. При этом ведущие позиции в управленческой деятельности исполкомов занимали те структурные подразделения, которые несли ответственность за решение социально-экономических задач в приоритетных отраслях хозяйствования конкретного района, города. Ведущими отраслями экономики Архангельской и Вологодской областей явля-лись лесная промышленность, сельское хозяйство с животноводческим укло-ном, рыбная промышленность .В связи с этим в структуре районных и городских исполкомов двух областей соответствующие отраслевые управления и отделы занимали основное место.

Численность, половозрастной и национальный состав

При изучении провинциального чиновничества важно определить динамику количественных изменений этого социального слоя, выявить основные факторы, обуславливавшие эти изменения в 1940-е — начале 1950-х гг. Комплекс источников, содержащих информацию о численном составе местного чиновничества в 1940-е — начале 1950-х гг., включает в себя различные формы статистической отчетности, списки, штатные расписания. Исследуя количественные изменения чиновничества Европейского Севера России в изучаемый период, следует учитывать ограниченность источниковой базы, не позволяющую определить его точную численность. Особенно остро эта проблема встает при установлении количества руководящих работников исполкомов Советов всех уровней. В частности, статотчеты о составе руководящих работников исполкомов областных, окружных, городских, районных, поселковых и сельских Советов (форма № 1) отражают численность только по отдельным должностям: председателям, секретарям, заведующим отделами, инструкторам. При этом статотчеты Вологодского облисполкома не содержат информацию о количестве заведующих отделами и управлениями, инструкторов, равно как и в отчетах Архангельского облисполкома отсутствуют данные о количестве инструкторов и заместителей заведующих отделами. Кроме того, в некоторых отчетах отсутствуют данные по отдельным административно-территориальным образованиям — районам, городам, сельсоветам. Численность партийного чиновничества отражена в источниках — статистических материалах, штатных ведомостях аппаратов партийных комитетов, отчетах о выборах руководящих партийных органов - более полно. В частности, в сравнительных ведомостях утвержденных и фактических штатов парткомов представлена информация о необходимой и фактической численности ответственных партийных работников, как в целом, так и по отдельным группам должностей. Однако и в них нередко отсутствуют сведения по некоторым административно-территориальным образованиям и должностным группам. В силу этих обстоятельств в рамках данного параграфа охарактеризован численный состав партийного аппарата и руководящего состава исполкомов Советов — председателей, секретарей, заведующих отделами, их заместителей, инструкторов.

При изучении численности провинциального чиновничества в 1940-е — начале 1950-х гг. выделены два периода: военный и послевоенный, условия которых, по мнению автора, обусловили количественные изменения чиновничества на различных уровнях местной власти. По данным на 1 января 1941 г. общая численность чиновников Архангельской и Вологодской областей всех уровней власти составляла 5452 человека, в том числе руководящих работников исполкомов Советов 3713 человек, ответственных сотрудников партаппарата — 1739 человек1.

За годы войны на областном уровне власти произошли значительные изменения численности чиновников. С 1941 г. по 1945 г. штатная численность партийных работников Архангельского обкома ВКП(б) возросла на 35,5% и к 1 января 1945 года составила 149 человек2. Количество ответственных работников Вологодского обкома ВКП(б) в течение 1941 — 1945 гг. выросло почти на 32% и к 1 января 1945 года составило 124 человека3. Увеличение численности работников обкомов ВКП(б) в годы войны было связано с усилением роли партийных органов в сфере хозяйственной деятельности и созданием в их структуре дополнительных отраслевых отделов. Так, в течение 1941-1943 гг. в структуре Вологодского обкома ВКП(б) были организованы отделы по лесной и местной топливной промышленности, общему и водному транспорту, животноводству4. Это также способствовало увеличению штатной численности инструкторского корпуса заведующих и заместителей заведующих вновь создаваемых отделов.

Прохождение службы в советских и партийных органах

Исследование социального статуса провинциальных чиновников возможно на основе учета сведений об их социальном положении и социальном происхождении. Исследование социального положения руководителей предполагает определение социально-профессиональных групп, из которых рекрутировались работники партийно-советского аппарата. Рассмотрение социального происхождения означает выявление того, в каких семьях родились чиновники. В конце 1930-х - 1940-е годы в отчетной документации, отражающей состояние партийно-советских кадров, в формулярах статистических отчетов вместо графы «социальное положение» окончательно утвердилась графа «социальное происхождение». Вероятно, это было связано с увеличением доли служащих в партийно-советском аппарате, что противоречило официальной представлениям о рабоче-крестьянском характере власти в России накануне Великой Отечественной войны. В этой связи учет чиновников по социальному происхождению был более выгоден, так как большинство населения составляли крестьяне, а значит региональный властный аппарат формировался преимущественно из крестьян.

Основу для изучения социального происхождения местного чиновничества составляют статистические отчеты о составе руководящих работников исполнительных органов Советов, материалы о результатах выборов в партийные и советские органы, списки руководящего персонала аппаратов партийных комитетов и исполкомов Советов, единовременные сведения о состоянии руководящих партийных и советских кадров, личные дела чиновников. Данный комплекс источников главным образом содержит информацию о социальном происхождении председателей горсоветов, райисполкомов и их заместителей, секретарей исполкомов и секторов учета кадров, заведующих отделами, инструкторов, председателей и секретарей сельских Советов, руководящих работников партийных комитетов. В указанных документах сведения о социальном происхождении чиновников представлены в 3 вариантах: «из рабочих», «из крестьян», «из служащих»; а также имелась графа, относящая ответственных работников к «прочим» по социальному происхождению. В отчетах о составе работников облисполкомов, горсоветов, райсоветов и сельсоветов за 1943 года дополнительно была введена графа «из учащихся», указывающая не на социальное происхождение, а на социальное положение чиновников на тот период, в связи с чем данные этой графы при исследовании не учитывались.

Первые лица двух северных областей по социальному происхождению являлись представителями рабоче-крестьянской среды. Так, первый секретарь Архангельского обкома ВКП(б) в 1939-1945 гг. Г.П. Огородников родился в семье крестьян , первый секретарь Вологодского обкома ВКП(б) в 1942-1945 гг. Б.Ф. Николаев — в семье рабочих218. Председатель Архангельского облисполкома в 1946-1948 гг., а затем первый секретарь Архангельского обкома ВКП(б) в 1948-1955 гг. И.С. Латунов был выходцем из крестьянской семьи .

В составе руководящих работников Вологодского облисполкома по состоянию на 1 января 1941 года преобладали крестьяне: на их долю приходилось 65,8 % от общего числа сотрудников облисполкома. . Удельный вес рабочих составлял 17,2 %, служащих— 17,0 % . К 1 января 1945 года доля работников из рабочей среды составила 23,0 %, увеличившись, по сравнению с аналогичным периодом 1941 года, в 1,3 раза222. Представительство работников - крестьян по социальному происхождению в Вологодском облисполкоме за годы войны возросло в 1,2 раза и на 1 января 1945 года составило 76,9 %223.

В составе работников Архангельского облисполкома на 1 января 1941 г. доля чиновников - выходцев из крестьянских семей составляла 84,0% , из рабочих — 6,8 %, из служащих — 2,2 %225. При этом 6,8 % сотрудников Архангельского облисполкома составляли чиновники, включенные составителями статот-чета в число работников с «прочим» социальным происхождением . К 1 января 1945 г. в составе работников Архангельского облисполкома доля сотрудников по социальному происхождению из служащих возросла до 15,6 %, доля рабо-чих по социальному происхождению снизилась до 3,9 % . К началу 1945 г. доминирующее положение в составе руководящих работников Архангельского облисполкома по-прежнему занимали выходцы из крестьянских семей, удель-ный вес которых на 1 января 1945 года составлял 80,3 % . Таким образом, в годы войны в составе работников облисполкомов большинство - более 75% — представляли сотрудники — крестьяне по социальному происхождению. При этом если в составе работников Вологодского облисполкома представительство сотрудников, родившихся в семьях рабочих, увеличивалось, то в Архангельском — снижалось, и наоборот, количество работников по социальному происхождению служащих в Архангельском облисполкоме в военное время росло, а в Вологодском — уменьшалось.

Похожие диссертации на Провинциальное чиновничество Европейского Севера России в 1940-х - начале 1950-х гг. (На материалах Архангельской и Вологодской областей)

Развитие производительных сил села в послевоенный период: середина 1940-х - начало 1950-х гг. : на материалах Саратовской и Сталинградской областейИщенко, Юрий Владимирович

Государственная политика в отношении женщин в СССР в 1943 - начале 1950-х гг. : по материалам Сталинградской областиТакташева, Флюра Анваровна

Региональная политическая элита РСФСР в 1950-е - начале 1960-х гг.: процесс становления и эволюции : на материалах Челябинской областиШумской Андрей Викторович

Партийно-государственная аграрная политика и уровень жизни колхозного крестьянства в 1950-е - начале 1960-х гг.Филатов Сергей Викторович

Повседневная жизнь советского города начала 1950 - первой половины 1980-х годовДоценко Артем Михайлович

Государственная политика в социальной сфере и материальное положение населения РСФСР. Вторая половина 1950-х - 1980-е годы (на материалах областей Центрального Черноземья)Перцев, Владимир Александрович

Молодежная политика в районах нового освоения в середине 1950-х - 1985 гг. : на материалах Иркутской области и Бурятской АССРГоловоненко, Дмитрий Владимирович

Социально-экономическое и культурное развитие малочисленных народов Сибири во второй половине 1950-х – 1991 гг. (на материалах Иркутской области и Красноярского края)Кудашкин Вячеслав Александрович

Инфраструктура чтения на Европейском Севере России в 1950–1960-е гг. (на материалах Архангельской и Вологодской областей)Столетова Анна Сергеевна

Социальное развитие села в 1950-е годы (На материалах Саратовской, Пензенской и Ульяновской областей) Трегуб Петр Анатольевич