Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники и литература
1.1. Источники исследования 15
1.2. Историография проблемы 43
Глава II. Исламское богослужение в общеимперском правом пространстве
2.1. Общественно—политическая сторона исламского ритуала в России 68
2.2. Социальные аспекты совершения намаза 94
2.3. Проблемы устройства молитвенных помещений в начале XX в 118
Глава III. Общественная молитва и место ее совершения
3.1. Пятивременные и соборные (джами) мечети 139
3.2. Мусульманский «молитвенный дом» 169
3.3. Мечеть в религиозной и социальной жизни общины 194
3.4.Публичные собрания и общественный намаз 219
Глава IV. Архитектурный образ молитвы
І.Типовое и образцовое проектирование 238
2. Государственный технический надзор и попечение в сфере
исламского храмового строительства и реставрации 261
3.Мусульманские культовые здания в градостроительной ситуации 285
4. Архитектурный облик мечетей в сельской местности 313
Глава V. Особенности совершения исламских ритуалов в казенных, общественных и частных учреждениях
1 .Религиозный обряд мусульман в правительственных, общественных учреждениях и на промышленных предприятиях 341
2.Исламский ритуал в учебных и воспитательных учреждениях 366
3 Мусульмане в Российской армии и других учреждениях военного ведомства 388
4.Махалля военно-служилого сословия 412
5. Меновнинские, ярмарочные и базарные мечети и общины 436
Заключение 463
Список использованной литературы и источников 472
Приложение 540
Список сокращений 544
- Источники исследования
- Общественно—политическая сторона исламского ритуала в России
- Пятивременные и соборные (джами) мечети
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В исламе, как и во всякой религии, важное место отводится ритуалу. Культ оказывает определенное воздействие на социальное поведение верующих, формирует особый психологический стереотип, закладывает основы их мироощущения и мировоззрения. В рамках шариата происходит регулирование публичного и частного права, закрепление правил гигиены, регламентация практически всех сторон повседневного быта. Традиционная культура татар и башкир представляет синтез народных обычаев и норм религии. Поэтому изучение повседневной жизни, ритуальной стороны религиозности народов и их трансформации как культурного феномена в условиях модернизации российского общества, уммы и интеграции мусульман в общеимперское пространство будет способствовать более полному воссозданию истории мусульман, прежде всего татар и башкир Нового времени.
В доиндустриальных, аграрных обществах, каковой являлась Россия, религия играла важнейшую роль в формировании общественного сознания народных масс. В условиях отсутствия государственных институтов ислам стал ключевым фактором в сохранении этноконфессиональной идентичности, развитии культуры и национального возрождения. Данная проблема тесно связана с выявлением особенностей имперской идеологии и прерогативами великодержавности.
Изучение функционирования традиционных религиозных общин — самых массовых и остававшихся вплоть до начала XX в. единственными формами культурно-общественного социума мусульман во внутренних губерниях России — позволяет выделить определенные закономерности и характерные черты уммы в региональном измерении в условиях религиозного меньшинства. Они являются суннитами и последователями наиболее «либерального» из правовых мазхабов (школ) - ханафитского. Исторический опыт ислама в Российской империи углубляет наши представления о культурных и общественно-политических аспектах становления и развития мусульманских институтов в региональном и мировом измерениях. Общественная значимость изучения повседневной жизни мусульман определяется вниманием к сохранению и возрождению культурной памяти и толерантных традиций в современном обществе, этнического многообразия Российской Федерации, в которой последователи ислама составляют вторую по численности, после православных, группу верующих.
Возможность открытого совершения мусульманского ритуала, создания соответствующих условий зависели от традиций государственно-исламских отношений. Разрешая молитвенные собрания исключительно в храме, прикрепляя к мечетям мусульманское духовенство, мектебе и медресе, российские чиновники
определили мечеть главным символом устройства легальной махалли. Независимо от этого культовые здания традиционно выполняли функцию локального религиозно-духовного и образовательного центра прихожан. Их статус наглядно демонстрировал правовое положение конкретной конфессии в государстве и являлся важным элементом в реализации гражданских прав подданных.
История ислама на территории современной России подразделяется на два больших этапа. В средневековый период ислам имел статус государственной религии в Волжской Булгарии (922—1236 гг.), Джучиевом Улусе (с 1313 г.), позднезолотоордынских средневековых татарских государствах, получил распространение в Сибирском ханстве. В российский период главной, судьбоносной проблемой для существования ислама, превращенного первоначально в «гонимую», затем в одну из «терпимых» религий, являлась интеграция в общеимперское социокультурное пространство.
Территория Российской империи представляла несколько историко-культурных регионов, в которых процесс адаптации ислама к местным условиям у народов, принявших мусульманство, происходил не одновременно и под воздействием различных внутренних (уровень общественных отношений и экономического развития) и внешних факторов (российская власть и геополитика). Европейская часть России и Сибирь изначально являлись «периферийным» мусульманским регионом, где расселялось множество этнических групп с самобытной культурой, социальными и религиозными институтами. Сближение и сращивание «нормативного» ислама с духовным субстратом самобытных культур местных народов и этнических групп привели к появлению специфических черт его функционирования и формированию региональных форм бытования. В рамках единого правового и экономического пространства происходили интеграционные процессы в области общественного уклада и культуры мусульман различных регионов.
Стержнем разноликого ислама на территории империи выступали общие принципы как на уровне догматического богословия — пять «столпов» ислама, религиозные обязанности, сфокусированные, главным образом, на обрядовости и нормах религиозной жизни: 1) аш-шахада - исповедание веры, содержащей в себе два основных догмата: исповедание единобожия (ат-таухид) и признание пророческой миссии Мухаммада (ан-нубувва); 2) ас-салат (молитва); 3) ас-саум (пост); 4) аз-закат (налог в пользу бедных); 5) ал-хадж (паломничество), — так и на уровне социальной практики.
Мусульмане в Российской империи принадлежали к разным направлениям (сунниты и шииты), к разным догматическим школам (ханафиты, шафаииты), к
разным суфийским братствам (накшбандийа, кадирийа, иасавийа). В этой связи опыт существования исламских институтов в целом и совершения исламского ритуала в частности, в российских реалиях нового времени позволяют определить общее и особенное в традиционной и нетрадиционной религиозной общине.
Сегодня востребована выработка методологического подхода к изучению ислама, позволяющего в историческом контексте понять механизм функционирования ислама как идеологической (в том числе, религиозной) системы. В основе нового подхода лежит взгляд о догматическом, этническом и региональном равноправии внутри исламского мира; признание регионального ислама как единственно объективной формы его существования на основе идеи общности и равноценности народов, внесших вклад в исламскую культуру1.
Поскольку регулятором повседневной политико-общественной и хозяйственно-бытовой жизни в Российской империи выступало православие, соблюдение религиозных прав мусульман в присутственных местах, армии и других казенных заведениях было сопряжено с некоторыми ограничениями. Историко-социологическое изучение процесса секуляризации возможно на четырех взаимосвязанных уровнях: общества в целом, отдельных форм общественной жизни и социальных институтов, социальных групп различных типов и масштаба, людей2.
Интеграции мусульман в российское социокультурное пространство способствовали: развитие капиталистических отношений, отходничество, урбанизационные процессы, исполнение мусульманами воинской повинности. Правительственный прагматизм означал создание определенных условий для представителей иной культуры, прежде всего — защиту их этноконфессиональной идентичности в инородной среде от грубой ассимиляции. В процессе медленного, пусть даже деформированного, становления российского гражданского общества и правового государства на промышленных предприятиях, в правительственных учреждениях, учебно-воспитательных заведениях и в Российской армии формировалась веротерпимость.
В современном обществе, в силу одностороннего и предвзятого отношения к исламу и мусульманской культуре царского самодержавия и советской власти, сформировалось устойчивое мнение о фанатизме и неполноценности исламской цивилизации. Возвращение религии в современное общество обнажило
Прозоров СМ. Ислам как идеологическая система / С.М.Прозоров; Ин-т востоковедения, С-Петербург. филиал. — М.: Вост. лит., 2004. — С.377-380.
2 Лопаткин Р.А. Процесс секуляризации в условиях социализма и его социологические исследования / Р.А. Лопаткин // К обществу, свободному от религии (Процесс секуляризации в условиях социалистического общества): Сб. статей / Отв. ред. П.К.Курочкин. — М.: Мысль, 1970. —С. 21-22.
разрушительные последствия советской тоталитарной системы, изгнавшей ислам из общественной и повседневной жизни и успевшей воспитать несколько поколений россиян в атеистическом духе. Между тем поликонфессиональность России является не только ее достоинством. Она требует соблюдения принципа диалога культур, независимо от численности их представителей. Рассмотрение позитивного опыта прошлого и выявление просчетов властей в этой области, что возможно лишь при комплексном изучении вероисповедального вопроса, позволит использовать историческую информацию для создания нормативной базы государственно-церковных отношений.
Объектом нашего исследования являются исламское богослужение и мечети как место молитвенного собрания и как проявление реализации религиозных прав уммы, статуса ислама в Европейской части России и Сибири.
Предметом исследования стали факторы, оказывавшие непосредственное влияние на организацию мусульманского религиозного уклада и особенности его совершения в мечети, в традиционной общине и в общественных местах, правительственных и частных учреждениях.
Целью исследования является комплексное изучение, выявление, анализ социально-культурных, общественно-политических условий совершения мусульманской молитвы, ее ключевых элементов в традиционной и нетрадиционной общине, в поликультурной среде.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
— дать анализ опубликованным и архивным источникам, отечественной и
зарубежной историографии, определить их полноту и достоверность, выявить
практическую и научную ценность для исследований в данной области;
выделить политико-религиозные и социально-общественные аспекты интеграции мусульманской общественной молитвы и мечетей в имперское политико-административное пространство;
оценить мусульманскую молитву как религиозное, общественно-политическое и культурное явление в России, ее роль в религиозной и социальной жизни уммы;
определить степень влияния внутриполитического курса правительства на исламское культовое зодчество и особенности мусульманского храмового строительства в городах и селениях;
рассмотреть гражданские права мусульман в вероисповедальном плане в российских регулярных и иррегулярных войсках в мирное и военное время, присутственных местах, сословных и общественных органах, воспитательных и учебных, промышленных и торговых заведениях, ярмарках, тюрьмах и других общественных местах.
В Российской империи принцип веротерпимости отличался многогранностью и имел несколько моделей в зависимости от статуса конфессий и регионов. В первом случае это православие, христианские и нехристианские религии, во втором случае — внутренние губернии (и Западная Сибирь) и российские окраины. Географические рамки диссертации охватывают округ Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) в 1868—1917 гг. В рассматриваемый период этот регион представлял из себя внутренние губернии, интегрированные в Россию в допетровский период. Проживающие на данной территории мусульмане составляли конфессиональное меньшинство населения. В административно-политическом плане система управления была общеимперской, хотя для коренных жителей-мусульман Сибири - «оседлых инородцев» - было издано в 1822 г. особое положение, официально закрепившее приоритетность соблюдения специфических особенностей их быта, традиций и обычаев, а Приуралье было окончательно включено в единую административную систему после отмены кантонной системы управления в 1865 г.
В российском законодательстве территория округа ОМДС была единожды очерчена в именном указе Екатерины II от 22 сентября 1788 г. Сенату об организации в Уфе специального религиозного управления. Новый правительственный орган был призван осуществлять руководство мусульманским духовенством империи, за исключением Таврической губернии. По буквальному смыслу указа в религиозно-административном ведении ОМДС оказалось все евразийское пространство империи, тем более если учесть, что за три года до этого, в 1785 г., было создано Кавказское наместничество, состоящее из Кавказской и Астраханской областей. В XIX в. на этой территории были образованы Кубанская и Терская области и Ставропольская губерния.
В XIX в. религиозное управление, ввиду слабой разработанности в законодательстве вопроса управления духовными делами российской уммы, чуть ли не при каждом удобном случае отгораживалось от Кубанской, Терской областей, Ставропольской губернии и заявляло, что они официально не находятся в его ведении. Однако Министерство внутренних дел (МВД) и местная администрация, по причине отсутствия в этих регионах религиозных управлений, при необходимости систематически обращались за экспертным заключением в Уфу. Государственный Совет, рассмотрев в 1894 г. представление Военного министерства о реформировании управления духовными делами мусульман на Северном Кавказе, признал, что полномочия ОМДС не распространяются на Терскую и Кубанскую области и Ставропольскую губернию. Но это мнение высшего органа власти не было должным образом закреплено в нормативных документах.
В конце XVIII - во второй трети XIX в. Россия осуществляла экспансию в западном и южном направлениях. В именном указе от 23 декабря 1831 г. был утвержден устав Таврического магометанского духовного правления, где заявлялось о подчинении ему мусульманских общин западных губерний. Этот принцип - учет присоединения новых земель мусульман после учреждения Духовного собрания -соблюдался и при организации управления религиозными делами коренного населения Туркестана и Кавказа. При этом вводились отличающиеся от общеимперской модели административные системы, регулирующиеся особыми положениями. В 1872 г. было издано специальное положение по управлению духовенством шиитского и суннитского направлений в Закавказье.
В 1868 г. в соответствии с «Временным положением о преобразовании управления киргизскими степями Оренбургского и Западно-Сибирского ведомств и Уральским и Сибирским казачьим войском», духовные дела казахов во вновь учрежденных Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях были изъяты из подчинения ОМДС. Оно продолжало курировать лишь татарские общины, переселившиеся из внутренних губерний. Таким образом, можно констатировать, что в округ ОМДС входила территория, оказавшаяся в составе России во второй половине XVI — второй трети XVIII в., за исключением Таврической и западных губерний, Кавказа и Закавказья, Туркестана и степных областей. Огромное евразийское пространство, по мере хозяйственного освоения, миграции, ссылки, урбанизационных процессов, постепенно заселялось мусульманами из внутренних губерний. Согласно сведениям Первой всеобщей переписи 1897 г. в России (без Бухарского и Хивинского ханств) проживало 13,6 млн мусульман, или 11,6% всех российских подданных, в том числе в Европейской части России - 3,5 млн, Сибири - 126 тыс., в Средней Азии - около 7 млн, на Кавказе - 3,2 млн. Удельный вес мусульман в каждом из перечисленных регионов сильно различался. Если в Средней Азии и на Кавказе они составляли значительный контингент жителей - соответственно 90,29 % и 34,54 %, то в Европейской части России и Сибири - всего 3,8 % и 2,2 %3. В начале XX в. компетенция ОМДС распространялась на 84 губернии, 5 областей, 6 градоначальств центральной России, Поволжья, Приуралья и Сибири4. В 1916 г. в его округе насчитывалась 6081 мечеть, при которых служило 13328 духовных лиц, в том числе 220 ахунов, 3822 хатыпов,
Распределение населения империи по главным вероисповеданиям. Разработан Центральным статистическим комитетом министра внутренних дел по данным Первой всеобщей переписи населения 1897 г. — СПб., 1901. —С.2-5. 4 Фархшатов М. Мусульманское духовенство / М.Фархшатов. // Ислам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический словарь / Сост. и отв. ред. С.М.Прозоров. — Т. 1. — М.: Вост. лит., 2006. — С.288.
3346 имамов, 5940 муэдзинов . В каждой махалле находилось в среднем 2,19 духовных лиц.
Наряду с другими народами, татары принимали активное участие, прежде всего, в хозяйственном освоении слабозаселенных и незаселенных окраинных территорий Российской империи: юго-востока и Сибири. Развитие капиталистических отношений и урбанизационные процессы способствовали формированию устойчивых мусульманских общин практически во всех крупных российских городах.
По мере их расселения в центральных губерниях, на окраинах, в Сибири, формирующиеся на новом месте обитания махалли расширяли границы округа ОМДС. В случае обращения татарских общин, состоящих из уроженцев Поволжья и Приуралья, обустроившихся в городах, индустриальных центрах и других местах в западных губерниях, Княжестве Финляндии, Закавказье и др., по вопросам утверждения имама, возведения мечети с образованием прихода, Духовное собрание курировало их в религиозно-административном отношении, создавая тем самым островки своего влияния в округах других региональных духовных управлений.
Хронологические рамки исследования относятся к Новому времени и ограничиваются 1844—1917 гг. Для внутренних губерний переходным рубежом от «гонимого ислама» к «терпимому исламу» в современной историографии считается период правления Екатерины II. Ключевыми событиями здесь современными историками признаются упразднение «Новокрещенской конторы» в 1764 г., или Наказ Екатерины II 1767 г. Уложенной комиссии, или появление указа российской государыни от 17 июня 1773 г.о «веротерпимости». Для нас определяющим нижний рубеж исследования стало официальное разрешение 1744 г. возводить богослужебные здания в Среднем Поволжье и Сибири. Нововведение позволяло строить, в рамках установленных правил, мечети в моноконфессиональных селениях, в которых проживала основная часть мусульман. К тому же в Приуралье, куда был направлен основной переселенческий поток татар из Среднего Поволжья в первой половине XVIII в., и на казахско-российском пограничье деятельность «Новокрещенской конторы» (1730-1764 гг.) не распространялась. С этого времени местная администрация стала осуществлять контроль над строительством исламских богослужебных зданий и организацией махалли, так завязался диалог между уммой и властью в рамках установленных последней правил. Разрешение строительства мечетей имело далеко идущие последствия и по сути означало официальное признание ислама, автономность религиозного быта сельской религиозной общины, возможность публичного совершения общественного богослужения, легализацию мусульманского духовенства и конфессиональных школ. Новый этап в
РГИА, ф.821, оп.133, д.545, л.128.
государственно-исламских отношениях обозначился в 1789 г. с организацией специального правительственного учреждения по контролю над приходским духовенством — Оренбургского магометанского духовного собрания. Верхние хронологические рамки диссертации определяются падением самодержавия в 1917 г., сменой политического строя в России, позитивно повлиявшей на вероисповедальный исламский вопрос.
Методология и методы исследования основаны на принципе историзма и междисциплинарном подходе. Историзм рассматривает культуру как уникальное самобытное явление во взаимосвязи с другими явлениями. Междисциплинарность обеспечивает многофакторную оценку религиозного богослужения в единстве всех его сторон и элементов его осуществления.
При написании работы применялись описательный, сравнительно-исторический, историко-типологический методы. Историко-типологический метод позволил провести анализ правовых форм во внутренних губерниях и на окраинах, выделить разностатусность конфессий и религиозных прав подданных в государстве. Сравнительно-исторический метод применялся при анализе нормативных материалов и предписаний администрации, социальной действительности, норм шариата и приспособления богослужения к российским реалиям.
Терминологический аппарат. Интерпретация и практика любой религии, включая ислам, подвержены значительному влиянию социальных, политических и экономических обстоятельств каждого общества. В этой связи необходимы уточнения некоторых региональных различий применяемых терминов, исторически сложившихся в ходе многовековой интеграции мусульман и исламских институтов в российское социокультурное и политико-правовое пространство. Требуется также идентификация ряда терминов, имеющих в той или иной степени отношение к теме исследования. Так, под понятием «шариат» нами имелось в виду исламское публичное право, выстроенное юристами-основателями на основе определенной интерпретации его фундаментальных источников. Под религиозным, исламским культом подразумевалось богослужение, совершение обрядов при погребении, наречении имени новорожденному, совершении бракосочетания и др.
Исламское богослужение — это, прежде всего, ежедневная обязательная пятикратная молитва (намаз), являющаяся обязанностью каждого мусульманина и свидетельством его веры и благочестия. Молитва стала основой духовной дисциплины, оказывающей колоссальное влияние на жизнь каждого мусульманина и всей исламской уммы. Суть молитвы — вознесение хвалы Единому Господу, признание Его Единственности и Всемогущества, покаяние и испрашивание у Него милости, благоволения и помощи. Исламская молитва — это молитва тех, кто
свидетельствует: «Мы веруем в Бога и в то, что было ниспослано нам и что было ниспослано Аврааму, Исмаилу, Исааку, Иакову и коленам, и что было даровано Моисею и Иисусу, и что было даровано другим пророкам от их Господа. Мы не делаем различия между ними и Ему мы покорны» (Коран, 2: 136). Помимо пяти обязательных молитв, есть рекомендуемые, дополнительные, праздничные. Молитвенный ритуал в четырех мазхабах (богословско—правовых школах) имеет некоторые незначительные отличия. В округе ОМДС абсолютное большинство мусульман являлось последователями мазхаба имама Нугмана ибн Сабита абу Ханифы. Поэтому в диссертации речь идет о правилах совершения намаза по ханафитскому мазхабу.
Изучение особенностей реализации гражданских прав мусульман в российских реалиях обозначило необходимость конкретизации места совершения общественного исламского ритуала. Слово «масджид» (мечеть) переводится с арабского языка как «место, где совершаются земные поклоны», или молитвенное здание мусульман. Мечеть - это определенное для отправления молитвы пространство, скрепляющее связь Бога и Человека. Особенности применения термина «мечеть» в делопроизводственной документации и законодательных актах объясняются нормами, выработанными Российским государством, где большинство подданных составляли христиане. Мы ввели несколько терминов, конкретизирующих статус мечети в империи, который постепенно изменялся по мере формирования российской юриспруденции и углубления понимания сути молитвенного здания в регионе с умеренным континентальным климатом.
Под понятием «мечеть» в России признавалось публичное здание, аналогичное богослужебным культовым сооружениям других вероисповеданий, возведенное по установленным в государстве правилам. Именно в этом аспекте применялось нами слово мечеть. В российских реалиях молитвенный дом (молельня), являвшийся для мусульман местом, где совершалось общественное богослужение, представлял из себя помещение или здание, устроенные без соблюдения строительных условий для общественных зданий. В диссертации прослеживается эволюция правительственной оценки молитвенного дома, в конце XIX в. уравнявшая его статус с мечетью, и уммы, для которой он ассоциировался с возведенным или приспособленным под общественное богослужение зданием без внешних атрибутов мечети (минарета и михраба), без учета направления кыйблы. Как синоним терминов мечеть и молитвенный дом нами применялось слово исламское культовое здание.
Под словом «умма» подразумевалось: 1) конкретная группа мусульман, постоянно или временно проживающая в поселении, и 2) все религиозные общины и
мусульмане, входящие в округ ОМДС, а термином российская умма обозначалось все мусульманское сообщество Российской империи.
Термин «махалля» является переводом на татарский язык слова мусульманский приход. Молитвенное собрание в контексте нашего исследования означает место, куда мусульмане собирались для совершения религиозного ритуала. Под моноконфессиональным поселением в нашей работе следует понимать населенные пункты, в которых проживали лица, исповедующие общую для всех жителей религию. Термин «поликонфессиональное» употребляется в нескольких измерениях: в случае совместного расселения мусульман и христиан в одном поселении, или проживания их в одной местности по соседству в поликонфессиональных или моноконфессиональных селениях, или для обозначения поликультурного характера российского общества XVIII — начала XX в., объединяющего представителей различных культур и вероисповеданий.
Научная значимость диссертации состоит в комплексном изучении устройства и проведения мусульманской молитвы в традиционной общине и поликультурной среде и заключается в следующих положениях.
В научный оборот вводится широкий круг архивных и опубликованных источников, характеризующих жизнедеятельность исламских институтов в замкнутой малочисленной сельской общине, поликультурной среде и правительственных учреждениях.
В диссертации, вопреки преобладающим в историографии оценкам, вводится новая периодизация становления толерантного внутриполитического курса правительства, в которой указ Екатерины II 1773 г. о веротерпимости выступает не точкой отсчета, а лишь важным звеном в формировании цивилизованных государственно-церковных отношений. Заявляется тезис об усилении ислама в Российской империи и выработке взаимоприемлемых между уммой и российской властью условий совершения общественной молитвы в традиционной религиозной общине. Молитвенные собрания мусульман оцениваются как религиозное, общественно-политическое и культурное явление, определяется их роль в религиозной и социальной жизни уммы.
Выявляются аспекты разностатусности ислама и православия, определяется положение молитвенных домов, пятивременных и соборных мечетей в российском правовом пространстве. Специально рассматриваются условия совершения религиозного богослужения в городской среде и промышленных центрах, поселках в условиях исламо-христианского пограничья и сельской местности, в традиционной общине, поликонфессиональных и малочисленных селениях. Как решение внешнеполитических задач характеризуется казенное исламское культовое
строительство в казахской степи во второй половине XVIII - первой половине XIX в. В контексте становления отечественной архитектуры и органов технического надзора оценивается политика образцового проектирования мечетей, анализируется система государственного контроля в области культового строительства и реставрации, социальные, технические и архитектурные стороны исламского храмового строительства и их особенности в городах и селениях.
Большое внимание уделяется остававшейся доселе вне поля зрения историков проблеме соблюдения и реализации религиозных прав мусульман на ярмарках, в торговых, ремесленных и капиталистических предприятиях, правительственных, общественных и сословных учреждениях, преподаванию основ мусульманского вероучения в правительственных и частных учебных заведениях, созданию условий для формирования этноконфессиональной идентичности подрастающего поколения в приютах и пансионах.
В этом контексте в сравнительно-сопоставительном плане проанализированы формы публичного совершения исламского ритуала в воинских формированиях Российской армии в мирное и военное время, права и обязанности военных мулл в регулярных и иррегулярных частях.
Впервые удалось осуществить подсчет и представить обобщающие сведения по динамике численности махаллеи, мечетей, приходского духовенства как основных компонентов совершения мусульманского богослужения, выявить удельный вес среди рекрутов и новобранцев, их численность в иррегулярных войсках, средних, профессиональных и высших учебных заведениях во второй половине XIX - начале XX в. по губерниям и областям Европейской части России и Сибири, входивших в состав ОМДС.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в научной, законотворческой и учебно-методической работе, при написании обобщающих и специальных трудов, монографий и учебных пособий как исторического, так и историко-правового и социокультурного плана по истории ислама и межконфессиональных отношений в России, культуры татарского и башкирского народов.
Содержание диссертации может представлять интерес для работников государственных учреждений, общественных организаций, федеральных и республиканских законодательных органов, занимающихся правовым регулированием государственно-церковных отношений, и при их практической работе по упрочению гражданского мира и согласия, а также политиков и государственных служащих западных стран, в которых функционируют крупные исламские анклавы.
Апробация результатов исследования осуществлялась в ходе выступлений на международных, всероссийских, региональных и республиканских научных форумах и итоговых конференциях Татарского государственного гуманитарного института и Института истории им. Ш.Марджани АН РТ за 1996-2005 гг., основная часть которых опубликована в подготовленных авторских курсах (для студентов, обучающихся по специальностям «История» и «Филология»), в монографиях, в обобщающих статьях.
Источники исследования
Тема диссертационного исследования предполагала анализ большого количества разнообразных источников двух типов: вещественные и письменные, главным образом документального и нарративного характера. Письменные источники условно можно разделить на следующие основные группы: 1 .Законодательные и подзаконные акты; 2.Документы делопроизводства центральных и местных светских и духовных властей; 3. Материалы периодической печати; 4. Материалы учета населения, статистика; 5. Сочинения религиозных и общественных деятелей; 6. Документы личного происхождения: историко-географические сочинения русских и иностранных авторов, переписка, дневники, воспоминания современников; 7. Иллюстративный материал: карты, чертежи, фотографии и рисунки; 8. Справочные издания; 9.Фольклорный материал.
Опубликованные источники по законодательным и подзаконным актам подразделяются на несколько групп: а) законодательные акты; б) уставные документы и положения; в) циркуляры и распоряжения центральных и окружных управлений.
Среди опубликованных источников ключевое значение в определении положения исламских институтов в общеимперском правовом пространстве имеют законодательные акты, зафиксированные в «Полном собрании законов Российской империи»1. Они позволяют проследить внутриполитический курс самодержавия и правительства каждого из российских государей, прежде всего — по отношению к сословным группам мусульман, религиозным институтам, ОМДС, осветить различные аспекты жизнедеятельности уммы, определить области «разграничения полномочий» между гражданским законодательством и нормами шариата в повседневной жизни мусульман и т.п.
В «Свод законов Российской империи» включены в систематизированном порядке действующие законы, регулирующие систему управления во внутренних регионах страны и окраин, общественную жизнь российских подданных, определяющие правовое положение каждого сословия всех признаваемых в Российской империи вероисповеданий и др. С целью выявления изменений в юридическом статусе исламских институтов нами были изучены выборочно отдельные тома изданий Свода 1832, 1842, 1857, 1885, 1892 и 1910 гг., положения и уставные документы, регулирующие внутренний распорядок и профессиональную деятельность различных учреждений.
Для жителей окраин Российской империи и отдельных сословных групп практиковалось создание особых положений, в которых учитывались местные традиции коренного населения наряду с элементами общеимперских юридических норм. Среди положений, непосредственно касающихся округа ОМДС следует, назвать «Устав об управлении инородцев» 1822 г., «Устав о сибирских киргизах» 1822 г., «Положение о башкирах» 1863 г., «Временное положение о преобразовании управления киргизскими степями Оренбургского и Западно-Сибирского ведомств и Уральским и Сибирским казачьим войском» 1868 г., «Положение об управлении Туркестанским краем» 1886 г., «Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями» 1891 г.2
Уставы, положения, руководства по военному ведомству, относящиеся к памятникам военного права, позволяют в значительной степени воссоздать правовые условия функционирования исламских институтов в российских регулярных и иррегулярных частях.
Общественно—политическая сторона исламского ритуала в России
Превращение Московского государства в Россию началось с экспансии Казанского ханства. С потерей государственности разрушилась иерархия привилегированного сословия духовных лиц во главе с сеитом, с упразднением государственной идеологии и политической культуры татарских ханств ислам исчез из общественно-политической жизни. У духовных лиц, мечетей, мектебе и медресе новая власть отняла земельную и иную недвижимость - вакуфы. Содержание исламских институтов стало обязанностью местных общин. В ходе военных действий и карательных акций была разрушена система конфессионального образования, исчезли библиотеки, погибла или покинула родные места часть духовенства и т.д. Таким образом мусульманские институты Поволжья, Приуралья и Западной Сибири выпали из действующей в российском обществе социальной иерархической структуры. Более того, ислам оставался враждебным элементом для официальной идеологии, формируемой православной церковью. Произошло резкое сужение сферы воздействия религии в обществе: в Среднем Поволжье мусульмане были выселены в сельскую местность. Ислам главным образом сохранялся в сельском обществе и семье. Произошла деформация исламских институтов, поддерживавших мировоззренческую и социальную структуры уммы.
Во второй половине XVI—XVII в. успешность миссионерской деятельности церкви зависела от стабильности в стране, административного контроля на окраинах и личных качеств местных архиереев. Христианское просвещение проводилось параллельно с военно-феодальной и мирной русской колонизацией. Особо необходимо указать на произошедшие в стране политические и общественно-социальные катаклизмы. В данной обстановке первоочередное значение имели соблюдение общественного спокойствия и полноценный сбор налогов. Миссионерская деятельность в Среднем Поволжье, начатая первым казанским архиепископом Гурием и его соратниками Германом и Варсонофием, постепенно зачахла. В XVII в. крещением были охвачены главным образом мурзы и служилые татары внутренних губерний, что наглядно свидетельствовало о слабости административного контроля над религиозной жизнью новокрещеных и мусульман в регионе.
Модернизация петровской России выразилась в стремлении к христианизации коренных народов Среднего Поволжья. Активизация миссионерской деятельности в 1740-е гг. началась с запрета на постройку мечетей в поселениях совместного проживания мусульман и новокрещеных. Юридическим основанием к миссионерской атаке на мечети послужил царский указ от 18 июля 1593 г., оказавшийся единственным за все предыдущие столетия законодательным актом об упразднении и разрушении мусульманских богослужебных заведений. Ликвидация мечетей в 1742— 1743 гг. под лозунгом защиты новокрещеных от влияния мусульман производилась в рамках политики христианского просвещения. Так было нарушено имевшее место негласная договоренность между российской уммой и правительством. Массовые жалобы и прошения на восстановление мечетей послужили сигналом об усилении общественной напряженности в Среднем Поволжье.
Массовое уничтожение исламских храмов вызвало петиционную кампанию с жалобами на бесчинства властей и просьбами на восстановление или открытие мечетей. Трезво оценив масштабы содеянного и сложившуюся общественную ситуацию в регионе, правительство на совместном заседании Сената и Синода сочло возможным выработать «правила» — нормативы учреждения новых мечетей, которые на фоне абсолютного запрета должны были выглядеть существенной «льготой» для мусульман. Свои действия власти объясняли международным аспектом религиозного вопроса: «ежели у них татар все мечети сломать, то из того не иное что последовать может, токмо им татарам, в их законе оскорбление, и от того б не могло до разглашения дойти в такие места, где между магометанами, в других государствах живут люди греческого исповедания, и построены божие церкви, и не произошло бы какого тем церквям утеснения, к тому же живущие в России татары магометанского закон, приводятся к присяге по их законам в мечетях»1.
Несмотря на все издержки, указ от 22 июня 1744 г. стал точкой отсчета в налаживании цивилизованных государственно-исламских отношений:
1) Впервые было объявлено об установлении правительственного контроля над исламским храмовым строительством, означившее юридическое признание одного из самых массовых исламских институтов — мечетей.
2) Был регламентирован порядок их устройства: мечети разрешалось возводить исключительно в моноконфессиональных селениях (а в городах — на отдельно стоящих от посада татарских слободах).
3) Был установлен норматив численности мусульманского прихода, дозволяющий жителям обзавестись богослужебным заведением и публично исполнять религиозный ритуал, что было равнозначно признанию автономного существования махалли.
4) Предоставлялась возможность восстановления ранее упраздненных храмов, в случае соблюдения норматива численности прихода от 200 до 300 ревизских душ м.п. и численности новокрещен.
4) Признавались легитимными лишь общественные богослужебные заведения, что означало невозможность в будущем строить «домовые» при учебных заведениях храмы и частные мечети при усадьбах.
5) Разрешалось возводить в селении не более одной мечети, независимо от численности жителей.
От абызов и других выборных мусульманских духовных лиц взамен за предоставленную льготу требовалось: 1) не вовлекать в ислам русских и новокрещен, даже слуг, состоящих в хозяйстве; и 2) толерантно относиться к посещающим их селения миссионерам и непрепятствовать крещению единоверцев2.
Мусульмане большинства селений вынуждены были проводить молитвенные собрания в частных жилищах, нелегальных мечетях, так как норматив численности махалли в 200—300 ревизских душ м.п. позволял лишь частичное восстановление упраздненных ранее исламских храмов. В своих ходатайствах мусульмане просили дозволения возводить мечети, по примеру прежних лет, в каждом селении, независимо от численности его жителей, а также вывести из деревень новокрещеных. С учетом сложившейся историко-демографической и межконфессиональной обстановки в Поволжье можно констатировать, что введенный норматив мусульманского прихода был ориентирован на снижение численности мечетей.
Пятивременные и соборные (джами) мечети
Основные нормы исламского молитвенного ритуала оформились, главным образом, при Мухаммаде. Со времени прибытия пророка в Медину Кааба была объявлена кыйблой всех мусульман. Были определены правила омовения и правила призыва к общей молитве. У историков сохранились сведения о «призыве к общей молитве», когда получено важное известие или нужно было сделать сообщение местным жителям. «Место собраний называлось мечетью (месджит), т.е. местом поклонения, но предназначалось не только для богослужебных целей; в собрании выполнялся молитвенный обряд, каждая речь начиналась со сладославия богу, но вместе.с тем решались общественные дела. По своей первоначальной архитектуре мечеть более была похожа на двор христианского храма с бассейном для омовения посередине и крытыми галереями по сторонам, чем на самый храм. Председательство в этих собраниях, конечно, принадлежало Мухаммаду; о внешних атрибутах его власти Коран не говорит; древнейшим из них, по преданию, был жезл (аса или кадиб); за несколько лет до смерти пророка появился еще минбар — небольшое деревянное седалище, на которое поднимались по двум ступеням и которое легко переносилось с место на место. ... Обращение минбара на кафедру имама произошло много лет после смерти пророка...» .
До конца эпохи Омейядов (661-750) мечеть оставалась центром государственной жизни. При Аббасидах и наместниках мечети постепенно сделались зданиями, посвященными исключительно богослужению и религии. Ученые первоначально занимались в мечетях или других помещениях с отдельными, обращавшимися к ним мусульманами. Позднее приобретение права чтения лекций в больших мечетях было обусловлено известными требованиями; при некоторых мечетях возникли богословские факультеты, из которых наибольшую известность получила школа при мечети Азхар, построенной в Каире в X в. Еще позже стали строить здания, специально предназначенные для науки, с кельями для студентов и аудиториями для чтения лекций. Эти школы получили название медресе (место учения), от глагола дараса — изучать) и раньше всего (в X в.) упоминаются на крайнем востоке мусульманского мира, в Туркестане. В XI в. было построено первое медресе в Багдаде, в XII в. — в Каире, в XIV в. — Марокко. Лишь в Туркестане и Персии медресе упрочили свое существование и сохранили первоначальное устройство. В Аравии, Сирии и Египте местом научного преподавания по-прежнему оставались главные мечети2.
Шариат предписывал восемь правил, соблюдение которых позволял совершать «правильный», богоугодный намаз. Это — совершение богослужения в установленное время, вкладывая в него всю свою душу, обратившись на сторону Кыйблы, на чистом коврике в чистой и опрятной одежде, одетой на чистое тело, исключительно после омовения3.
Для мусульман молитва является одним из столпов ислама, его основой и опорой, признаком веры. Ее предназначение состоит в том, чтобы служить внутренним препятствием (видждан), которое удерживало бы верующего от совершения грехов. Помимо этого молитва служит средством искупления грехов и проступков. «Аллах узаконил молитву для того, чтобы она стала средством духовного возвышения верующего к его Господу, благодаря чему он мог бы поминать Его, обращаться к Нему с мольбами и вести с Ним тайные беседы, на что указывают его слова Всевышнего: «Поистине, я — Аллах, нет бога, кроме Меня, так поклоняйтесь же Мне и твори молитву, чтобы помнить обо Мне!» (Коран: «Та ха»,14). Она оказывает молящемуся огромную духовную помощь, укрепляет его и способствует перенесению жизненных трудностей, является лучшим средством избавления от страха, беспокойства и тревоги, удаляет заботы и печали души и сердца4. Мусульманину с 7 лет рекомендовалась совершать молитву. Родителям предписывалось наказывать за отказ от молитвы детей с 10 летнего возраста5.
Моление первых мусульман состояло в их совместном громком произнесении формул единобожия и возвеличивания Аллаха. Порядок молений в Коране ясно не прописан, хотя есть многие указания на некоторые движения, молитвенные формулы. Считается, что весь порядок моления сложился как подражание молитвенным позам и движениям пророка Мухаммада и закреплен памятью первых мусульман6.
Ежедневный молитвенный цикл состоит из пяти обязательных молитв (фард): первая молитва на рассвете (ал-фаджр или ас-субх) состоит из двух ракаатов, в полдень (аз-зухр) — из четырех ракаатов, предвечерняя (ал-аср) — также из четырех ракаатов, на закате (ал-магриб) — из трех, с наступлением ночи (ал-иша) — из четырех, дополнительная ночная молитва (витр) может включать до тринадцати ракаатов. При необходимости в определенных ситуациях можно объединять первые две и две последние молитвы. Нельзя молиться точно в полдень, в момент восхода и захода солнца. Сверх этих молитв может быть любое число добровольных молитв (нафила), дополнительная ночная молитва (ат-тахаджжуд) считается проявлением особого благочестия. Мусульманская молитва совершается индивидуально и коллективно, но полуденный намаз в пятницу рекомендуется совершать коллективно, в мечети. Место, на котором совершается намаз, должно быть ритуально чистым, кроме того, молящийся расстилает молитвенный коврик, намазлык (саджжада). При коллективном молении молящиеся становятся рядами, а кто-то один, обычно имам, стоя впереди спиной к остальным, руководит молением.
В Среднем Поволжье в конце XVIII в. некоторые мусульмане, ссылаясь на ошибочную фетву, данную неким Баккалем, не исполняли ночную и витр молитвы, аргументируя тем, что условием молитвы является наступление темноты, поскольку в короткие летние ночи зарево не исчезает, значит, время молитвы не настает, следовательно, и сама молитва не исполняется. Против таких рассуждений выступал известный татарский богослов Абу-н-Наср Курсави. Он писал, что вопрос о ежедневной пятикратной молитве окончательно решен в сунне, поэтому не может быть пересмотрен заново.
