Переселенческая политика в российском законодательстве. 1861-1889 гг. Никоненко Дмитрий Валентинович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Формирование переселенческой политики в процессе разработки законодательства крестьянской реформы 1861 г 37

1. Место и значение переселений в программах крестьянской реформы правительства, «либеральной бюрократии» и «аристократической оппозиции» 38

2. Право переселения в первоначальном проекте законов реформы 56

3. Оформление «запретительной системы» переселений в законодательстве крестьянской реформы 1861 г 80

Глава 2. Переселенческий вопрос в Главном Комитете об устройстве сельского состояния (1860-е-начало 1870-х гг.) 115

1. Переселенческий вопрос при разработке Положений об устройстве государственных крестьян 1866 г 118

2. Законодательное и административное регулирование условий переселения государственных крестьян в 1860-е - 1870-е гг 151

3. Разработка проекта первого общего переселенческого закона в комиссии A.M. Дондукова-Корсакова (1868-1869 гг.) 161

Глава 3. Закрепление «попечительной» системы переселения в законах 10 июля 1881 г. и 13 июля 1889 г 186

1. Выдвижение переселенческого вопроса в центр деятельности правительства 188

2. Временные правила 10 июля 1881 г. Подходы к решению переселенческого вопроса в совещательных учреждениях 1880-х годов 215

3. Закон 13 июля 1889 г. - апогей «попечительной» политики в отношении переселений крестьян 254

Заключение 269

Список сокращений 277

Список источников и литературы 278

• Место и значение переселений в программах крестьянской реформы правительства, «либеральной бюрократии» и «аристократической оппозиции»
• Переселенческий вопрос при разработке Положений об устройстве государственных крестьян 1866 г
• Выдвижение переселенческого вопроса в центр деятельности правительства

Введение к работе

Актуальность исследования. Переселение, как форма миграции населения, является одной фундаментальных черт существования человечества. Одна из сквозных линий его истории проходит от первоначального расселения по территории Земли, через Великое переселение народов, колонизацию неосвоенных территорий, борьбу за передел мира, к современным миграциям, которые носят менее масштабный характер, но порождают, как мы видим на примере современных Франции, Германии, США, России, не менее острые проблемы, чем в прошлом. Переселение в истории России играет особую роль. В.О. Ключевский справедливо считал, что оно есть «основной факт русской истории» . Переселение всегда выступало одним из универсальных способов решения социальных, экономических, политических проблем, поэтому изучение различных его аспектов имеет практическую актуальность.

Научно-историческая значимость исследования определяется тем, что выражение переселенческой политики правительства в законодательстве 1860-1880-х гг. до настоящего времени является малоизученным. При этом хорошо известно, что массовые самостоятельные переселения становятся возможными после освобождения крестьян от крепостной зависимости, но получают наибольшее развитие только

1890-1900-е гг., когда в год насчитывалось по несколько миллионов переселенцев. В

і—

1860-1880-е гг. масштабы движения не столь значительны (тысячи, в отдельные годы десятки тысяч). Такая разница обращает на себя внимание и требует объяснения. Его нельзя дать исходя из вновь возникшей потребности, так как известно, что по реформе 1861 г. крестьяне получили недостаточные наделы, часто не могли получить землю в аренду на приемлемых условиях. Следовательно, существовали мощные сдерживавшие факторы, к которым может быть отнесена правительственная политика.

Недостаточная изученность вопроса связана с рядом обстоятельств. Во-первых, это методологические установки историков, связанные с марксистской философией. Они предполагают, что важнейшим историческим процессом является изменение материальной жизни людей. Трансформации социального положения считаются естественным образом вытекающими из экономической реальности. В этом смысле, для историков-марксистов, в результате реформы изменений политики почти не произошло и предмета для исследований не возникало. Следует отметить, что ука-

¹ Ключевский В.О. Курс русской истории // Сочинения. М., 1987. Т. 1.С. 30.

занная методология в значительной степени адекватна рассматриваемым явлениям, позволяет плодотворно работать с основной массой источников, реконструировать многие существенные стороны истории России XIX в.

Во-вторых, ограничения научного творчества в советское время не позволяли изучать историю используя другие методологические подходы. Препятствием служило то, что историки должны были привести свои выводы к априорно известным положениям, сформулированным прежде всего В.И. Лениным. Оценки же им реформы и переселенческой политики как «антикрестьянских» совпадали . В связи с этим исключалась возможность показать, что правительство стремилось к передаче крестьянам гражданских прав. Сложность и противоречивость этого процесса не находила адекватного выражения в исследованиях.

В-третьих, привлекавшиеся источники, принципы их интерпретации, не позволяли судить, применительно к 1860-м - началу 1880-х гг., о размерах, причинах переселений, масштабах и направлении правительственных мероприятий, связанных с ними. Поэтому их тщательное изучение обычно проводилось на материале столыпинской реформы, когда сформировалась система учета и управления переселениями.

В результате связь истории крестьянской реформы и переселений в должной мере не исследована. В историографии наблюдается пробел, который заполнялся суждением о том, что «"Положения 19 февраля" 1861 г. полностью исключали право крестьян на переселение». Оно не вполне обосновано. Право переселения было зафиксировано в Общем Положении и нашло дальнейшее выражение в тексте законов реформы. Досоветская историография, вводя в научный оборот термин «запретительная система переселений», отмечала не отсутствие права, а изменение его содержания и стеснительные условия его реализации. Нельзя безусловно принимать также вывод о том, что ограничение переселений вызывалось стремлением правительства обеспечить помещичьи имения дешевой рабочей силой и арендаторами помещичьей

земли , так как в противном случае эта задача могла решаться не менее успешно.

² Советская историография. М., 1996. С, 7-190. Горьковская З.П. В.И. Ленин о переселении крестьян в Сибирь // Крестьянство Сибири периода

разложения феодализма и развития капитализма. Новосибирск, 1979. С. 61-72. Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л., 1962. С. 52.

Историография темы. Переселения крестьян попадают в поле зрения исследователей с конца 1870-х гг.⁵. Переселенческая политика, нормативные акты, лежавшие в её основе, изучены неравномерно: подробно рассмотрен период с конца 1880-х по 1910-е гг., малоизученным остается предыдущий период 1860 - 1880-х гг. .

Первым к исследованию нормативного регулирования переселений в пореформенный период обратился Ю.Э. Янсон. В 1877 г. он выпустил работу об уровне благосостояния крестьян. В 1881 г. вышло второе издание книги, где в приложениях был помещен «Очерк правительственных мер по переселению крестьян после изда-ния Положения 19 февраля 1861 года» . В книге показана связь уровня благосостояния крестьян, их поземельного устройства, возможности переселения. Автор доказывал «слабую обеспеченность хозяйственного быта» крестьян из-за недостатков законов 1861 г. Среди них отмечалось отсутствие достаточных правил для совершения крестьянами переселения. Совокупность норм, регламентирующих переселения, Янсон назвал «запретительной системой», введя этот термин в научный оборот.

Учёный обозначил причины возникновения «запретительной системы»: опасения разработчиков законов разрушить фискальную и хозяйственную системы в следствие массовых переселений, а также политическая борьба, развернувшаяся при раз-

работке реформы .

«Очерк» Янсона посвящен анализу переселенческих нормативных актов 1860 - 70-х гг. Сравнивая Положения 19 февраля с Уставом о благоустройстве в казенных селениях он приходил к выводу, что первая группа документов «игнорирует совершенно, в собственном смысле, переселения». Этот вывод послужил основой последующих суждений историков по рассматриваемому вопросу. Однако им не исчерпывалась мысль автора. Далее он указывал, что Положение «допускает только одиноч-

Горюшкин Л.М. Досоветская историография переселенческого движения в Сибирь в период капитализма//Исторические записки. Т. 112. М., 1985. С. 215-254. ⁶ Горюшкин Л.М., Миненко Н.А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI -начало XX в.). Новосибирск, 1984. С. 135-150; Соловьева Е.И. Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма (историография и источники изучения проблемы) // Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1991. С. 3-15; Якименко Н.А. Советская историография переселения крестьян в Сибирь и на Дальний Восток (1861 - 1917) // История СССР. 1980. № 5. С. 89. Янсон Ю.Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб., 1881. Приложения. С. 31-102. [разд. паг.] ⁸ Янсон Ю.Э. Опыт. С. 126-136,148-152.

ные увольнения крестьян из обществ»⁹. Таким образом, высказывания учёного использовались не вполне точно. Исследователь подчеркивал, что законы реформы 1861 г. не отменили, а изменили характер переселенческих норм с системного на ча-

„ 10

стныи, прецедентный уровень регулирования .

Исследование Янсона сохраняет актуальность, так как является единственной попыткой проанализировать весь комплекс нормативных актов пореформенного периода. Высокий уровень осведомленности и авторитета автора позволил избежать недостатков, характерных для работ рассматривающих современные им явления -фрагментарности источниковой базы и конъюнктурной ограниченности выводов.

В 1890-х гг. переселенческое законодательство анализировалось А.А. Богда-новским и Ф.Г. Тернером. Первый автор основное внимание уделил закону 1889 г. Отмечая его насущность, сравнивая содержание закона с материалами совещания сведущих людей, Богдановский указывал на несоответствие принципов закона потребностям развития общества, невозможность с его помощью улучшить положение основной массы крестьянства". Ф.Г. Тернер акцентировал свое внимание на экономических причинах как ограничений переселений, так и их постепенного уменьшения в пореформенном законодательстве¹².

В начале XX в. в связи с изменением отношения правительства к переселениям активизировался интерес исследователей. Законодательство анализировалось в официальных изданиях, авторами, находившимися на государственной службе, учёными, близкими правительственным кругам. Широкая общественность высказывалась в основном по социально-экономическим аспектам вопроса.

Нормативные акты рассматривались в официальном издании «Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом». В нём указывалось, что законодательство 1860-х гг. характеризовалось «пассивным и по своему существу даже отрицательным отношением к вопросу о крестьянских переселениях». Это объяснялось мнением, что «крестьяне ... не будут нуждаться для поднятия их благосостояния в прежней правительственной опеке и что отдельные лица ... найдут возможность обеспечить своё существование наёмным трудом», а также, опасением прави-

Янсон Ю.Э. Очерк правительственных мер по переселению крестьян после издания Положения 19 февраля 1861 года // В кн.: Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб., 1881. Приложения. С. 41. ¹⁰ Там же. С. 47-102. Богдановский А.А. Общество и закон о переселениях// Северный вестник. 1892. № 5. С. 33-42. Тернер Ф.Г. Переселенческое дело // Вестник Европы. 1897. № 3 - 5.

тельства за развитие «вредной подвижности и бродяжничества в сельском населении» и опасением землевладельцев удорожания стоимости рабочей силы.

Последующее обращение к регулированию переселений обосновывалось давлением экономических факторов. Нежелание способствовать переселениям и, одновременно, необходимость считаться с хозяйственными потребностями определили, по мнению авторов, направление законодательства 1870-х гг.: издание частных актов, урегулировавших переселения малочисленных групп крестьян, признававших уже совершившиеся переселения. Начало работ по подготовке общего переселенческого закона в начале 1880-х гг. определятся в издании как вынужденная мера. Временные правила 1881 г., по мнению авторов, представляли собой «попытку придать законную форму крайне беспорядочным передвижениям сельских обывателей».

В издании впервые описана подготовка закона о переселениях 13 июля 1889 г.: выделены этапы его разработки, позиции совещательных инстанций по его проекту. Значение закона, по мысли авторов, вытекало из того, что он был «первым ... законом общего содержания, признавшим за переселениями значение народной потребности, долженствующей быть удовлетворенною». Вместе с тем отмечалось, что закон не решал ни одной из существенных сторон переселенческого дела¹³.

«Колонизация...» была первым изданием, рассмотревшим законодательство 60-80-х гг. XIX в. в полном объеме, отмечались его истоки, содержание и эволюция. Критика «запретительной системы», выдвижение экономических причин переселений как главного основания развития законодательства отражали изменение отношения правительства к переселениям на рубеже XIX - XX вв. Вместе с тем, поскольку в издании не рассматривалась роль переселений в социальной трансформации в деревне, противоречивость нормативных актов не была показана с адекватной глубиной.

«Колонизация...» и работы Ю.Э. Янсона определили характеристику переселенческого законодательства 1860-1880-х гг. последующими исследователями. При этом специальным изучением предмета никто не занимался. Анализ законодательства присутствовал в качестве одного из разделов публикаций по аграрной или переселенческой политике, где акты рассматривались без анализа их генезиса.

Переселенческое законодательство рассматривалось В.В. Кирьяковым. Его текст порой дословно совпадает с «Колонизацией...». Особенностью книги является большая категоричность и резкость оценок. Автор утверждал, что законы 1861 г.

Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом. СПб., 1900. С. 95-126.

обошли вопрос о переселении, а право на него государственных крестьян в результате реформы 1866 г. было уничтожено. Издание нормативных актов по переселениям в 1860-1880-е гг. объяснялось вынужденной необходимостью урегулировать массовое стихийное переселенческое движение. Кирьяков считал, что цель регулирования не была достигнута. Автор делал особый акцент на экономической причине разработки переселенческих законов - малоземельи крестьян, однако не объяснил почему к переселениям стремились в первую очередь бывшие государственные крестьяне, которые были наделены землей сравнительно лучше бывших частновладельческих .

Заметным явлением в историографии являются труды А.А. Кауфмана. Законодательство анализировалось им в книге «Переселение и колонизация». Автор обосновывал тезис о том, что «реформа [1861 г.] должна была ... иметь своим прямым логическим последствием усиленные заботы о развитии и упорядочении переселения». Однако, «закон не только не обязывает правительственную власть, но даже не дает ей в сущности, права не только содействовать переселению, но даже разрешать его». Причину такого отношения Кауфман объяснял влиянием «либерально-манчестерских теорий»: «имелось в виду, что крестьяне, сделавшись свободными людьми должны будут сами о себе заботиться». Учёный неточно передал основания возникновения «запретительной системы». Идея невмешательства государства в хозяйственную жизнь отстаивалась не составителями законов, а, как показано И.А. Христофоровым, их оппонентами и не нашла отражения в законодательстве. Ограниченность права переселения в Положениях 1861 г. связывалась Кауфманом с их временным характером. Со временем же «другие деятели и другие направления взяли верх». Автор отмечал, что в 1870-е гг. правительство отказалось от предоставления свободы передвижения, отрицательно относилось к любым переселениям, опасаясь массового переселения, сопряженного с грабежом помещичьих усадьб, а также единовременной потери значительного числа рабочих рук.

Принятие в 1860 - 1870-е гг. ряда законов Кауфман объяснял правительственными интересами колонизации окраин страны и вынужденной необходимостью легализовать самовольных переселенцев, что не давало «общего решения вопроса».

Длительность разработки общего закона учёный объяснял нежеланием идти на уступки требованиям жизни и борьбой в правительстве. Автор показывает её прояв-

Кирьяков В.В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибирь. (В связи с историей заселения Сибири). М., 1902. С. 86-138.

ления в процессе разработки закона 1889 г. Отрицательное отношение министра Д.А. Толстого к свободе переселения привело к тому, что правила переселения «нося явственный отпечаток недоверчивого и недружелюбного отношения законодателя к данному явлению народной жизни, ... отличаются вместе с тем, крайнею неопределенностью, открывающею полный простор усмотрению административной власти». Последствием запретительно-попечительного характера закона 1889 г. стало то, что «цель "упорядочения переселений", подчинения их руководящему воздействию государственной власти ... оставалась совершенно недостигнутою»¹⁵.

Таким образом, можно отметить следующие достижения досоветской историографии переселенческого законодательства 1860-1880-х гг.: выявлены основные этапы формирования и развития законодательной политики в отношении переселений, источники изучения, обозначены её содержание, содержательная связь права переселения с крестьянским вопросом в целом, несоответствие законодательства требованиям реальности. Вместе с тем историография XIX - начала XX в. не дала достаточных непротиворечивых объяснений причин формирования и длительного существования «запретительной» политики.

Принципиальную оценку реформы 1861 г. и её последствий, в частности для возможности переселения крестьян, дал В.И. Ленин. Его позиция имеет большое значение, так как она существенно влияла на анализируемые ниже работы советских историков. Ленин рассматривал реформу как переход к буржуазным общественно-экономическим отношениям и считал, что ее недостатки связаны главным образом с недостаточной развитостью этих отношений в реальной жизни российского общества. Автор разделял общую позицию досоветских исследователей о том, что реформа 1861 г. привязывала крестьян к земле. Для нашего исследования имеют значение выводы о том, что реформа в незначительной степени опиралась на сознательность и самодеятельность крестьян в силу их «крайней слабости, бессознательности, распыленности», что с этим связан бюрократический характер реформы¹⁶.

Возможность полноценного анализа переселенческой политики в законодательстве появились в XX в., однако историки не пошли дальше своих предшественников. В советской историографии господствующим стал тезис о том, что переселен-

¹⁵ Кауфман А.А. Переселение и колонизация. СПб., 1905. С. 16-33.

¹⁶ Ленин В.И. По поводу юбилея // Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1973. Т. 20. С. 161-170;

Ленин В.И. «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция // Полное собрание сочинений. 5-е изд. М, 1973. Т. 20. С. 171 - 180.

ческую политику «правомерно начинать рассматривать с рубежа 80-х - 90-х годов XIX в.», что до того времени «как таковой "переселенческой политики" не было, а было лишь запрещение переселяться»¹⁷. Это положение нашло выражение в трудах А.П. Яхонтова, Н. Карпова, СМ. Дубровского, П.Н. Ефремова, В.В. Покшишевского, П.И. Лященко, В.Г. Тюкавкина . Последние три автора подробнее писали о переселенческой политике в 1860-1880-е гг., излагая её в соответствии с выводами официальных изданий и Кауфмана. Среди них выделяется П.И. Лященко, который дал обобщающий очерк правительственных мер по переселению во 2 половине XIX в. .

С середины XX в. издан ряд работ, имевших принципиальное значение для исследования переселений. Е.И. Соловьёва, В.Г. Тюкавкин, В.А. Степынин впервые в исторической науке показали процесс массового переселения крестьян в Сибирь. Авторы комплексно исследовали проблему: выяснялись причины переселенческого движения, факторы его развития, стратифицировался контингент переселенцев, их устройство на новых местах, уровень благосостояния. Прослежена связь переселенческого вопроса с изменением социально-экономического положения страны. Показано, что развитие капитализма и разложения традиционной структуры крестьянско-го общества способствовали активизации переселений . Работы историков внесли существенный вклад в дискуссию тех лет о характере развития страны после реформы 1861 г. Задачи, стоявшие перед исследователями, концентрировали их внимание преимущественно на переселениях времён столыпинской реформы. Указанные работы имеют значение наиболее крупных комплексных исследований, дающих синтетическое видение переселенческого вопроса.

Анализу переселенческого законодательства посвящена глава монографии Л.Ф. Склярова. Автор утверждал, что законы 1861 г. «полностью исключали право крестьян на переселение <.. >, которое резко противоречило бы характеру и содер-

Минжуренко А.В. Досоветская историография переселенческой политики царского правительства в Сибири периода капитализма//Аграрная политика царизма в Сибири. Омск, 1989. С. 74.

Яхонтов А.П. Переселение и колонизация. Харьков, 1925; Карпов Н. Аграрная политика Столыпина. Л., 1925; Дубровский СМ. Столыпинская реформа. Л., 1930; Ефремов П.Н. Столыпинская аграрная политика. М., 1941; Покшишевский В.В. Заселение Сибири. (Историко-географические очерки). Иркутск, 1951; Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. 4-е изд. М., 1956. Т. 2; Тюкавкин В.Г. Проведение «нового курса» переселенческой политики в Восточной Сибири (1911-1914 гг.) // Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1958. № 4. С. 38-54.

Лященко П.И. Крестьянское дело и пореформенная землеустроительная политика. Томск. 1917. С. 9-12.

Соловьёва Е.И. Переселение крестьян в Томскую губернию в период столыпинской аграрной реформы: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Томск, 1956; Тюкавкин В.Г. Переселение крестьян в Восточную Сибирь в период столыпинской реформы. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1958; Степынин В.А. Колонизация Енисейской губернии в эпоху капитализма. Красноярск, 1962.

жанию проводимой реформы». При объяснении причин этой ситуации Скляров ссылался на досоветскую историографию. Законодательство 1860-70-х гг. историк рассматривал как «частичную уступку» правительства самовольным переселениям. Подготовка законов 1880-х гг. была вызвана, по мнению автора, «давлением революционного движения и рекомендациями самих помещиков». Рассмотрев содержание правил переселения 1881 г., историк констатировал, что они «явились первой осторожной попыткой сформулировать основные направления правительственной политики в переселенческом вопросе», заключавшиеся в строгом государственном контроле и регулировании .

Скляров не рассматривал процесс подготовки переселенческого закона 1889 г., ошибочно указывал, что отправной точкой его разработки стал опрос губернаторов. Сам акт он характеризовал как совмещающий прогрессивные и реакционные элементы. Оценка политики Скляровым совпадает с приведенными выше. Главным мотивом формирования в законодательной политике «запретительной системы» переселений, отхода от неё историк считал экономические причины .

Таким образом, одно из важных исследований переселений содержит ряд существенных недостатков: «запретительная система» не рассматривается ни как самостоятельная законодательная политика, ни как элемент такой политики, игнорируется неоднозначность нормотворчества 1860 - 1870-х гг., допускаются фактические ошибки. В результате изменение политики, проявившееся в законе 1904 г. объясняется исключительно давлением революционных настроений в среде крестьян.

В коллективной монографии «История Сибири с древнейших времен до наших дней» нашёл отражение закрепившийся в советские годы взгляд на право переселения крестьян в пореформенный период²³.

Е.М. Брусникин в своих исследованиях сделал важное уточнение законодательной политики. Впервые в советской историографии он отметил, что «"Положение" 19 февраля [1861 г.] признавало право на переселение», хотя неоправданно сузил категории крестьян, обладавших правом. Историк справедливо отмечал, что законодательство реформы не установило особых правил переселения крестьян²⁴. Однако эти тезисы не получили дальнейшего развития. Автор разделял сложившееся

²¹ Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство. С. 52-61.

²² Там же. С. 61-65.

²³ История Сибири с древнейших времен до наших дней. Л., 1968. Т. 3. С. 21-23.

²⁴ Брусникин Е.М. Переселенческая политика царизма в конце XIX века // ВИ. 1966. № 1. С. 28-29.

мнение о том, что переселенческая политика ведёт своё начало от рубежа 1870 -1880-х гг. Это отразилось в его диссертационном исследовании²⁵.

Брусникин впервые полностью рассмотрел процесс подготовки общего переселенческого закона, отметил, что закон 1881 г. был временной экстренной мерой правительства²⁶. Анализируя подготовку и содержание закона 13 июля 1889 г., автор подчеркивал те стороны рассматриваемых проектов и принятого закона, которые соответствовали «запретительной системе», опуская проявления иных подходов. В результате довольно тщательное исследование было существенно упрощено и не отразило в должной степени неоднозначность отношения правительства к переселениям.

Последствием недооценки историками места и значения «запретительного» этапа политики правительства стал отмеченный М.С. Симоновой отрыв в исследова-

ниях переселенческой политики от общего аграрного курса . Мы считаем, что отрыв неизбежно возникал в связи с тенденцией рассматривать в качестве отправной точки в этом вопросе 1880-е гг. Исследователям было крайне сложно увязать общую агарную политику того времени с переселенческим вопросом, так как согласно сформировавшейся традиции, тема переселений в законодательстве 1861 г. была закрытой. Из исследований вытекало, что с 1880-х гг. в рамках агарной политики появилось новое направление, связанное с переселением.

Осознав «неправильные тенденции» Симонова пытается устранить пробел в исследованиях. Давая периодизацию переселенческой политики она отмечает, что отрезок до 1893 г. - «формирование общего переселенческого законодательства, вы-работка основ переселенческой политики» . Следует отметить, что сама исследовательница в содержательной части своих работ не сумела в полной мере преодолеть обозначенный ею отрыв и заполнить пробел. Характерным в этом смысле является отсутствие в её периодизации нижней границы. Остаётся неясным, следует ли, с точки зрения Симоновой, начинать историю основ переселенческой политики с 1860-х гг. или же она разделяет точку зрения большинства советских историков.

Хронологическими рамками исследований М.С. Симоновой был конец XIX -начало XX в., поэтому она рассматривала переселенческую политику от 1889 г. Ис-

Брусникин Е.М. Политика царизма по крестьянскому вопросу в период политической реакции 80-х-начала90-х гг. XIX века. Диссертация ... канд. ист. наук. М., 1965. ²⁶ Брусникин Е.М. Переселенческая политика. С. 29-32. Симонова М.С. Переселенческий вопрос в аграрной политике самодержавия в конце XIX - начале XX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1965. М., 1970. С. 424. ²⁸ Там же. С. 425.

торик отмечала, что тогда главным направлением аграрной политики была консервация «полупатриархальных порядков в деревне», которой соответствовало укрепление общины. Ограничения переселений в законе 1889 г. Симонова связывала с общим направлением. Следует отметить, что Симонова опиралась на достаточно умозрительное положение о том, что правительство было слепо привержено «интересам реакционнейшей части помещичьей верхушки». Это не позволило дать ей адекватную

оценку закона 1889 г., который она характеризовала как «мертворожденный» .

Г.П. Жидков проанализировал переселенческую политику Кабинета его императорского величества. Историк разделял точку зрения о том, что в 1860 - 1880-е гг. правительство полностью запрещало переселения, что закон 1889 г. должен был сдерживать переселения . Жидков показал, что деятельность Кабинета в этом отношении шла в ином направлении - ведомство не только разрешало переселение на свои земли, но и приглашало на них крестьян³¹.

Большинство авторов анализируемых работ рассматривало переселенческое законодательство в рамках исследований заселения Сибири. Вместе с тем, мы должны учесть работы историков, описавших процесс колонизации крестьянами Северного Кавказа, Новороссии, Приуралья, которые были основными направлениями переселений в рассматриваемый нами период, а также исследования переселений крестьян из прежних мест жительства. Следует отметить, что авторы здесь следуют за своими коллегами-сибиреведами, работая преимущественно на материале столыпинской реформы, не выделяя новых проблем или сторон вопроса³².

'"Тамже. С. 426-428.

³⁰ Жидков Г.П. Переселенческая политика Кабинета в 1865 - 1905 гг. // Вопросы истории Сибири

досоветского периода. Новосибирск, 1973. С. 369-371.

³¹ Жидков Г.П. Кабинетское землевладение (1747 - 1917 гг.). Новосибирск, 1973. С. 133-144.

³² Белоусов С.С. Переселения крестьян в Калмыкию в XIX веке: автореф. дис.... канд. ист. наук. М.,

1992; Есиков С.А. Переселение тамбовского крестьянства как средство преодоления аграрного перенаселения (1870-е - 1920-е годы) // Социально-демографическая история России XIX-XX вв. Тамбов, 1999. С. 109 - 111; Заселение Ставрополья XVIII - XIX вв. крепостными и государственными крестьянами. Нальчик, 1958; История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.). М., 1988; Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX-XX веках. СПб., 1996; Кригер В.Э. Социально-экономическое развитие немецкой переселенческой деревни Казахстана (дореволюционный период): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Алма-Ата, 1991; Невская Т.А. Проблемы русской крестьянской колонизации степного Предкавказья в дореволюционной и советской историографии // Источники и историография аграрной истории Северного Кавказа. Ставрополь, 1983; Очерки истории Ставропольского края. Ставрополь, 1986. Т. 1; Русские. Вып. 6: Кн. 1: Заселение и хозяйственное освоение русскими Северного Приуралья (XVI - XX вв.) М.,1991; Самородов Д.П. Переселение крестьян Вятской губернии в Башкирию во второй половине XIX века // Башкирский край. Вып. З.Уфа, 1993. С. 138 - 144; Чекменев С.А. На земли вольные, кавказские. Ставрополь, 1985; Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в XVIII и в первой половине XIX века. Пятигорск, 1967; Шпрот А.М. Переселения украинских

В этом ряду следует отметить работы П.Д. Верещагина, Н.А. Якименко, А.Н. Курцева, в которых авторы обращали специальное внимание на вопросы переселенческого законодательства. Верещагин дал подробное обозрение переселенческих законов 1860 - 1880-х гг., но в фактографической части не пошёл дальше досоветсткой историографии, а в части интерпретации - дальше своих современников .

Н.А. Якименко, проанализировав историографию, констатировал, что «переселенческая политика царизма 60-70-х годов XIX в. еще не была предметом специального изучения». Сложившееся в советской историографии мнение, что переселенческая политика начала формироваться с 1880-х гг., историк справедливо считал ошибочным. Якименко обратил внимание на то, что наряду со свертыванием системы переселений государственных крестьян, в пореформенный период правительство сохраняет возможность переселения отдельных групп крестьян, а также одиночных переселений для всех их категорий. В остальном, исследователь следовал сложившейся традиции рассмотрения переселенческой политики. Положительной стороной исследований Якименко является попытка показать, что формирование переселенческого законодательства происходило в процессе напряженных дискуссий представителей разных точек зрения. Вместе с тем историк не выяснил обстоятельств приведших к закреплению в законе одной из них³⁴.

А.Н. Курцев рассматривал вопросы крестьянских миграций в более широком контексте, учитывая и проблему реформирования паспортного законодательства. Автор отмечал неоднозначность законодательной политики, указывал на стремление правительства расширить миграционные возможности сельского населения, сложности, возникавшие на этом пути³⁵.

В последние годы происходит изменение взглядов историков на проблему крестьянских переселений и их законодательное регулирование в 1860 - 1880-е гг. М.К.

крестьян в Западную Сибирь в конце XIX - начале XX в. (по материалам Тобольской губернии) // Социально-экономические и политические проблемы истории народов СССР. М., 1986. С. 63 -72; Этнодемографическое развитие Урала в XIX - XX вв.: историко-социологический подход. Екатеринбург, 2000.

Верещагин П.Д. Крестьянские переселения из Белоруссии. (Вторая половина XIX в.). Минск, 1978. С. 29-50.

Якименко Н.А. Переселение крестьян Украины на окраины России в период капитализма (1861-1917 гг.): автореф. дис.... д-ра ист. наук. Киев, 1989.

Курцев А.Н. Миграция Центрально-Черноземного крестьянства в капиталистической России: (По материалам Курской губернии): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 1982; Курцев А.Н. Миграции крестьян и царская политика в 1861-1916 гг. (по материалам Центрально-Черноземного района) // Крестьяне и власть. Тамбов, 1995. С. 39-41; Курцев А.Н. Реформирование паспортного законодательства России на рубеже XIX - XX столетий // Россия в Новое время: выбор пути исторического развития. М., 1994. С. 65 - 67.

Чуркин отметил неоднозначность политики в этом вопросе. Констатируя ограничительный характер законов в 1860 - 1870-е гг., историк отмечает формальное права крестьян на переселение. Активизацию нормотворческой деятельности на рубеже 70 - 80-х гг. XIX в. Чуркин объясняет конъюнктурным реагированием на рост миграционной активности крестьян центра страны. Следует отметить, что автор, один из немногих, кто интерпретирует существенные стороны переселенческого вопроса исходя из соответствующего законодательства .

Таким образом, главным достижением советской историографии можно считать постановку и анализ большинства ключевых проблем переселений, проведённые на материале столыпинской реформы. Была существенно расширена источниковая база исследований, выявлено её расположение в архивохранилищах страны. Вместе с тем историография XX в. не дала достаточных объяснений причин формирования «запретительной» переселенческой политики в законодательстве, не описала её содержание, эволюцию.

Мы должны учитывать накопленные результаты исследований по истории крестьянского вопроса в целом с конца 1850-х по 1880-е гг. Они создают необходимый контекст, так как переселенческий вопрос был одним из многих, которые регулировались правительством в процессе комплексной трансформации деревни.

Вопросы изменения социального положения крестьянства в контексте модернизации общества в целом изучались В.Я. Гросулом, Н.А. Ивановой, В.П. Желтовой, Б.Н. Мироновым. Они показали влияние законов второй половины XIX в. на изменение правоспособности крестьян, их социальную мобильность, в том числе в связи с правом переселения³⁷.

Общий ход подготовки крестьянской реформы 1861 г. в правительственных учреждениях подробно изучен в отечественной историографии³⁸. В работах П.А. Зайончковского, Л.Г. Захаровой показаны вынужденный характер реформы, отсутст-

Чуркин М.К. Государственно-административная политика в Сибири и переселенческое движение в пореформенный период (1861-1906 гг.) // Интернет-конференция «Социальные конфликты в истории России XX века». [М], 2004. - Режим доступа: conf_fulltext/conf49/churkin.pdf.

Гросул В.Я. Русское общество XVIII - XIX веков. М., 2003; Иванова Н.А., Желтова В.П. Со-словно-классовая структура России в конце XIX - начале XX века. М. 2004; Миронов Б.Н. Социальная история России. СПб., 2003. Т. 1.

Зайончковский П.А. Советская историография реформы 1861 г. // ВИ. 1961. № 2. С. 85-104; Захарова Л.Г. Отечественная историография о подготовке крестьянской реформы 1861 г. // История СССР. 1976. № 4. С. 54-76; Отмена крепостного права в России. Указатель литературы (1856-1989 гг.). Томск, 1993. С. 73-83.

виє у верховной власти точного представления о ее цели, меры правительства по разработке законодательства реформы, наличие нескольких значимых программ реформы в общественной среде³⁹.

Деятельность группировки «либеральной бюрократии» хорошо изучена. Её формирование рассмотрела Е.Е. Резникова⁴⁰. Л.Г. Захарова проанализировала программу реформы этой «партии», показала, что целью реформы она считала превращение крестьян в собственников земли, полную ликвидацию власти помещиков над бывшими крепостными. Историк отмечала, что остальные вопросы реформы носили в этой программе подчиненный характер. В связи с этим «либеральная бюрократия» была готова пожертвовать или ограничить часть личных прав крестьян .

Историки показали, что разработка и принятие законов реформы происходили в процессе политической борьбы, анализировали её характер . Вместе с тем, беспристрастное изучение консервативного общественного течения началось только в последние годы⁴³ Программу и деятельность оппонентов «либералов» - «аристократической оппозиции» рассмотрели М.Д. Долбилов и И.А. Христофоров . Они показали, что оппозиция выдвигала более либеральные предложения в части предоставления крестьянам прав, в частности права переселения, чем в принятой правительством программе бюрократов. Современное состояние историографии позволяет рассматривать борьбу за программу реформы в дихотомии «обеспечение крестьян землей -предоставление им личных прав». Акцент противостоящих группировок на одном из ключевых вопросов реформы делал их противоречия непримиримыми.

Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. 3-е изд. М., 1968; Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856-1861. М, 1984.

⁴⁰ Резникова Е.Е. Крестьянский вопрос в России и проекты великой княгини Елены Павловны
(1830-е года - 1861 год) // Вестник Московского ун-та. Серия 8 История. 1999. № 1. С. 11 -24.

⁴¹ Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена. С. 134-214.

⁴² Ковальченко И.Д. Консерватизм, либерализм и радикализм в России в период подготовки кресть-

янской реформы 1861 года // ОИ. 1994. № 2. С. 3-18; Захарова Л.Г. Самодержавие и реформы в России. 1861-1874. (К вопросу о выборе пути развития) // Великие реформы в России. 1856 -1874. М., 1992. С. 24-43; Рибер А.Дж. Групповые интересы в борьбе вокруг Великих реформ // Там же. С. 44-72; Рибер А.Дж. Социальная идентификация и политическая воля: русское дворянство от Петра I до 1861 г. // П.А. Зайончковский. 1904-1983 гг. Статьи, публикации и воспоминания о нем. М., 1998. С. 273-314.

⁴³ Русский консерватизм XIX столетия. М., 2000; Русский консерватизм: проблемы, подходы, мне-

ния// ОИ. 2001. № 3. С. 103 - 133.

⁴⁴ Долбилов М.Д. Политическое самосознание дворянства и отмена крепостного права // Общест-

венное сознание в кризисные и переходные эпохи. М, 1996. С. 37-44; Долбилов М.Д. Сословная программа дворянских «олигархов» в 1850-1860-х годах // ВИ. 2000. № 6. С. 32-52; Христофоров И.А. «Аристократическая оппозиция» Великим реформам (конец 1850 - середина 1870-х гг.). М., 2002.

Н.М. Дружинин изучил реформирование социально-экономических отношений в государственной деревне. Он показал, что с середины XIX в. переселения служили одним из механизмов решения земельного вопроса. При этом отмечался «попечительный» характер деятельности правительства, место переселений в социальном статусе крестьян⁴⁵.

Недооцененной в историографии является реформа государственной деревни 1866 г. Она преимущественно рассматривалась как один из этапов крестьянской реформы 1861 г.⁴⁶ Подготовку закона о государственных крестьянах рассматривал П.А. Зайончковский⁴⁷. Трансформация их экономического положения проанализирована

Н.М. Дружининым . Внимание историков концентрировалось на тех положениях законодательства, которые унифицировали положение разных категорий крестьян. При этом недостаточно анализировались те особенности реформ, которые вытекали из специфики социального положения государственных крестьян, в частности из существовавшей до реформы возможности легально переселяться. Вопрос об отмене действия Устава о благоустройстве в казенных селениях, служившего основой переселенческой политики в дореформенное время, его замене иными нормативными актами не рассматривался в историографии.

Внутреннюю политику правительства пореформенного периода и крестьянский вопрос, как часть этой политики, изучала В.Г. Чернуха. Она показала, что 1860-1870-х гг. правительство решало преимущественно текущие задачи, накапливало, систематизировало, анализировало опыт проведения реформы и возникавших проблем. Чернуха выделила вопросы, вызывавшие наибольший интерес правительства -податной, переселенческий, административный. Автор показала их теснейшую взаимосвязь, необходимость комплексного рассмотрения, проанализировала эти вопросы, за исключением переселенческого⁴⁹.

⁴⁵ Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселёва. М., 1958. Т. II. С. 17-21,

188-195.

⁴⁶ Там же. С. 566-570.

Зайончковский П.А. Подготовка и принятие закона 24 ноября 1866 г. о государственных крестьянах // История СССР. 1958. № 4. С. 103-113.

⁴⁸ Дружинин Н.М. Аграрная реформа 1866 г. и её последствия // Славяне и Россия. М, 1972. С. 148-

163; Дружинин Н.М. Влияние аграрных реформ 1860-х годов на экономику русской деревни // История СССР. 1975. № 3. С. 22-41; Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе. 1861 - 1880. М., 1978.

⁴⁹ Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1978. С.

199-243; Чернуха В.Г. Крестьянский вопрос в правительственной политике России (60-70 годы XIX в.). Л, 1972. С. 18,25-69, 70-205.

Правительственная политика рубежа 1870-1880-х гг. и в 1880-е гг. анализировалась П.А. Зайончковским. Он показал, что в условиях кризиса правительство пошло по пути сочетания репрессивных мер и подготовки реформ, которые должны были удовлетворить наиболее актуальные социально-экономические потребности общества. Зайончковский отметил, что новые реформы должны были следовать духу реформ 1860-х гг., носить комплексный характер. Улучшение положения крестьян должно было произойти за счет изменения податной системы, развития переселений и мелкого кредита. Историк выделил этапы формирования программы реформ, в общем виде описал попытку её реализации в законодательстве, объяснял причины сме-

ны политического курса правительства .

Деятельность правительства по переселенческому вопросу в 1880-е гг. характеризовалась П.А. Зайончковским как противоречивая. Он утверждал, что экономические меры, в частности переселенческие законы, носили буржуазный характер. При этом задача консервации социальных отношений, как справедливо отмечал историк, определяла основное направление аграрного законодательства. Зайончковский считал, что на переселенческие законы оно не распространялось⁵¹. Этот вывод представляется нам недостаточно точным. Указанные законы соответствовали обеим задачам политики, причем решение экономических проблем было существенно затруднено их консервативным социальным содержанием.

Характеризуя состояние историографии общей политики правительства в отношении крестьян можно отметить, что историки выделили наиболее существенные проблемы, определявшие направление деятельности правительства, ввели в научный оборот значительный объем источников, прежде всего законодательных, позволяющий рассматривать эволюцию политики. Вместе с тем анализ деятельности правительства часто не учитывал сложность и противоречивость процесса выработки решений, связанную с влиянием тех или иных общественно-политических групп. Это требует от нас обращения к некоторым из общих проблем политики, так как без их переосмысления невозможно проанализировать наш предмет исследования.

Итак, существующие в исторической науке объяснения сущности переселенческой политики правительства и ее выражения в законодательстве второй половины XIX в. нельзя рассматривать как достаточные. Вместе с тем, в настоящее время мож-

⁵⁰ Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 годов. М., 1964. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х -начала 90-х годов). М., 1970. С. 138-139,187-193.

но считать очевидным, что крестьяне в процессе реформ, начавшихся в 1861 г., получили свободу переселения только с изданием закона 6 июня 1906 г., хотя право переселения было зафиксировано законом, начавшим реформы. Таким образом, требует объяснения, почему в течение сорока пяти лет правительство, провозгласив право переселения крестьян, не обеспечивало его реальным содержанием.

Решение этой проблемы позволяет: сделать шаг на пути формирования целостного научного представления о эволюции социально-правового положения крестьянства, аграрной политики правительства и переселенческой политики, как ее части; выявить, не описанную в науке, содержательную связь законодательства реформы 1861 г. с последующими специальными переселенческими нормативными актами; восполнить хронологический пробел в исследовании истории переселенческой политики в первое пореформенное десятилетие.

Решение проблемы адекватно с позиций социальной исторической науки, так как она анализирует изменение социально-правового статуса различных групп населения в качестве самостоятельной сферы исследований. Процесс разработки проектов переселенческого законодательства как начального этапа формирования переселенческой политики правительства, применительно к началу XX в., традиционно является сферой внимания отечественной историографии.

Объект исследования. В качестве объекта исследования выступают нормативные акты о социальном положении бывших помещичьих и государственных крестьян в части регулирования их права переселения. К ним относятся законы и акты административного регулирования.

Понятие «закон», применительно к истории России периода империи не разработано ни в юридической, ни в исторической литературе. В связи с тем, что в Российской империи не существовало разделения законодательной и исполнительной властей, принципиальных отличий между законодательными и административными актами часто выделить не удается, вторые часто дополняли или даже существенно изменяли содержание законов⁵². Поэтому в рамках настоящей работы корректно использовать для обеих категорий актов общий термин «законодательство».

Румянцева М.Ф. Определение понятия «закон» в условиях самодержавия: историографический аспект. // Государственные институты России: прошлое и настоящее. М., 1996. С. 11-13; Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории. М., 1998. С. 335 - 343, 376-384.

Указанные группы крестьян составляли большинство сельского населения страны, разработчики законов во второй половине XIX в. стремились в первую очередь урегулировать социально-правовое положение этих категорий.

В некоторых случаях мы рассматриваем законодательство о праве переселения крестьян других категорий или проживавших в других местностях. Это необходимо для того, чтобы полнее выявить смысл норм, установленных для выбранных нами групп, а также для определения возможного направления эволюции этих норм в русле унификации социального статуса различных категорий крестьян.

Предметом исследования является законодательная политика в отношении переселений крестьян. Под термином понимается закрепление в нормативных актах определённых представлений о желательном направлении социального развития. Законодательная политика проявляется, в частности, через фиксацию в актах некоторого объёма прав. При этом имеет значение не только их провозглашение, но и наполнение содержанием.

Под содержанием права понимается определение в актах совокупности условий и процедуры реализации права. Оно должно быть достаточно описанным и выполнимым большинством лиц, обладающих правом, что позволяет считать право обеспеченным. Право переселения обеспечено, если определены: а) субъекты переселения; б) объекты (места) переселения; в) субъекты, обеспечивающие переселение (органы власти и управления, с которыми взаимодействует субъект переселения в процессе реализации права); г) условия, выполнение которых позволяет субъекту реализовать свое право; д) процедура переселения. Право крестьян на переселение и его содержание во второй половине XIX в. должно было описываться в особом акте (актах), так как законодательство о правовом статусе населения в то время носило сословный характер и устанавливалось для каждой группы.

Реальная возможность выполнения закона большинством лиц, на которых он распространяется является обязательным признаком обеспеченности права. С одной стороны нормы закона носят предписательный характер и ориентированы не на удобство практического исполнения, а на установление теоретически правильных общественных отношений. С другой стороны массовое нарушение норм свидетельствует о их неадекватности текущему состоянию общества и невозможности их выполнения. Государство может настаивать на строгом выполнении этих норм только если в основе его взаимоотношений с обществом лежит принуждение, но в этом слу-

чае понятие «право» носит фиктивный характер. Следовательно, если право реализуется с нарушением в массовом порядке установленных условий можно говорить о том, что оно недостаточно обеспечено и требуется корректировка его содержания.

Во второй половине XIX в. право крестьян на переселение было зафиксировано в законе, но не было обеспечено. Такое состояние законов Ю.Э. Янсон, а вслед за ним и другие исследователи назвали «запретительной системой» переселений. Законодательную политику в отношении переселений 1880-х гг. принято называть «попечительной».

Мы различаем законодательную политику и переселенческую политику в целом. Первая является необходимой частью второй, но не сводится к ней. Политика в целом предполагает наряду с нормативной базой комплекс практических мероприятий, направленных к достижению определенных целей⁵³. При анализе переселенческой политики нормы имеют значение в утвержденном виде. Если же объектом исследования выступает собственно законодательство, анализу должен быть подвергнут процесс разработки и утверждения актов. Он позволяет полнее понять как их содержание, так и эволюцию политики в целом.

В утвержденных законах реализовывался один из возможных способов решения вопроса. Без учета существовавших при разработке законов альтернатив, изменения происходившие в содержании норм могут объясняться исходя лишь из внешних объективных обстоятельств крестьянской жизни с которыми правительство было вынуждено считаться, в первую очередь в связи с проблемой аграрного перенаселения. Они имели значительное влияние на изменение содержания права переселения, однако и формулировки проблем в аграрной сфере, и предлагаемые способы их решения в значительной степени зависели от взглядов и теоретических установок чиновников и общественности , которые наиболее полно проявлялись в процессе законотворчества, составляли основу как принятых норм, так и их эволюции.

Рассмотрение субъективных (артикулируемых и подразумеваемых как само собой разумеющихся) установок разработчиков законов является адекватным объекту исследования, так как в XIX в. закрепляется представление о законотворчестве как возможности произвольно на основании рациональных принципов регулировать

Худяков В.Н. Аграрная политика царизма в Сибири в пореформенный период. Томск, 1986. С. 3; Островский И.В. Аграрная политика царизма в Сибири периода империализма. Новосибирск, 1991. С. 5. ⁵⁴ Рогалина Н.Л. Аграрный кризис в российской деревне начала XX века // ВИ. 2004. № 7. С. 10-22.

жизнь общества . Таким образом, анализ процесса создания законов позволяет выявить основания формирования переселенческой политики правительства, объяснить закрепление в законе определенных принципов исходя из логики и исторических обстоятельств в которых находились разработчики закона.

Цель исследования заключается в выявлении законодательной политики в отношении переселений крестьян и характеристике её эволюции в актах 1860-80-х гг.

Цель исследования предполагает решение следующих задач: 1) выявить теоретические подходы правительства, общественно-политических группировок к проблеме права переселения крестьян и их возможные изменения; 2) определить причины и описать конкретно-исторические обстоятельства, которые приводили к закреплению в актах тех или иных вариантов норм; 3) установить факт предоставления крестьянам права переселения в Положениях 19 февраля 1861 г., реконструировать его содержание, оценить обеспеченность; 4) выделить законодательство 1860 - 80-х гг. о праве переселения и проследить в нем эволюцию содержания права; 5) объяснить длительную необеспеченность права переселения законом.

Хронологические рамки исследования представляют собой середину 1850-х-1890-е гг. Право переселения крестьян впервые фиксируется законом в Общем Положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, поэтому нижняя граница исследования связана с началом подготовки законов крестьянской реформы 1861 г. Последний законодательный акт, выражавший политику, заданную Положениями 19 февраля датируется 13 июля 1889 г. В дальнейшем законодательство эволюционировало по пути предоставления свободы переселения, однако до закона 1904 г. эта политика находила выражение лишь в отдельных подзаконных актах и практических мероприятиях правительственных учреждений.

Указанный период истории переселений наименее изучен, что также служит причиной определения хронологических рамок.

Территориальные границы исследования охватывают Великороссийские губернии, как они определялись в ст. 1 Местного Положения о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях Великороссийских, Новороссийских и Белорусских⁵⁶. Выбор границ связан с тем, что согласно порядку

Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 1995. С. 31; Омельченко О.А. Кодификация права в России в период абсолютной монархии. М., 1989. С. 59-61. ПСЗ. II собр. Т. XXXVI. Отд. 1. № 36662.

управления, зафиксированному в Своде законов Российской империи (т. II), общие законы, анализируемые в нашем исследовании безусловно распространялись на указанные местности. В иных регионах общие законы действовали в той части, которая не противоречила особым о них установлениям. В рамках одного исследования неудобно рассматривать законодательную политику, имевшую разную базу.

При этом крестьяне Великороссийских губерний всегда составляли большинство населения страны и основной контингент переселенцев. Таким образом нашим объекту и предмету исследования наиболее адекватны указанные границы.

Методология исследования. Историческое исследование состоит из двух основных элементов: реконструкции фактов и их интерпретации.

Задачей реконструкции является непротиворечивое восстановление логики и смысла событий. Реконструкция заключается в том, что исходя «из неизбежности того, что произошло», историк «конструирует преемственную линию, с наибольшей надежностью ведущую к заключительному пункту», который известен исследователю заранее и является для него отправной точкой⁵ . Задача интерпретации заключается в понимании мотивов действий исторических персонажей. Она осуществляется путем рациональных суждений историка о возможных соображениях индивида, которые рассматриваются как причина его действия⁵ .

Определяя историческое исследование таким образом мы должны провести грань между ним и художественным произведением, так как автор исторического романа при написании произведения совершается те же самые интеллектуальные операции⁵ . Р.Дж. Коллингвуд отмечал, что историк, в отличие от романиста должен построить не просто осмысленную картину, но «эта картина должна быть и картиной вещей, какими они были в действительности, и картиной событий, какими они случились в действительности»⁶⁰. До второй половины XX в. такое различение считалось достаточным.

Постмодернистский вызов представителям иных методологических подходов заключался в обосновании положения о том, что понятие «действительность» не имеет точного истинного значения, так как историки не в состоянии восстановить

⁵⁷ Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. С. 34.

⁵⁸ Шкуратов В.А. Историческая психология. М: Смысл, 1997. С. 39.

Иггерс Г.Г. История между наукой и литературой: размышления по поводу историографического подхода Хейдена Уайта // Одиссей. Человек в истории. 2001. М., 2001. С. 140-154; Уайт X. Ответ Иггерсу // Там же. С. 155-161; Шартье Р. История и литература // Там же. С. 162-175. ⁶⁰ Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 234.

прошлое «как оно было». Постмодерн, стирая грани между историописанием и литературой поставил под сомнение смысл и методы традиционных исследований . С учетом эпистемологической ситуации конца XX в. Ф. Анкерсмит преложил три различия исследования и романа. Он считает, что автор исследования «занимается созданием исторического знания, его накоплением или приобретением», что достигается с помощью объяснения и аргументации, в то время как романист «применяет это обобщенное историческое знание к одной или нескольким конкретным (воображаемым) историческим ситуациям». В исследовании элементарный уровень сведений источника подготавливает «репрезентацию обобщенных типов действительности», предоставляя «свидетельства и примеры для всесторонней интерпретации исторического периода (или его аспекта)», тогда как в романе "общее" знание "воплощается" в частное и индивидуальное - слова и поступки персонажей. Наконец, «исторический роман изображает историческую реальность так, как ее видят живущие в прошлом люди (вымышленные персонажи). Их интерпретация прошлого, их "точка зрения" на современную им социо-историческую реальность направляет романиста при описании прошлого». Исследование же «не пишется с какой-либо определенной "точки зрения" или в соответствии с какой-либо определенной интерпретацией прошлого, хотя некоторая интерпретация или "точка зрения" в нем предлагается». Для истори-ка «"точки зрения" - это всегда выводы, но никогда не аргументы» .

Таким образом, реконструкция фактов предполагает предъявление в тексте исследования источников, служивших основой интерпретации не только путем ссылок на них, но и воспроизведения логики и смысла каждого источника, лежащего в её основе. В исследовании должно наблюдаться акцентирование на источниках, их язык должен превалировать над языком интерпретации исследователя, что позволяет оценить обоснованность предлагаемой интерпретации и сохранить статус исторического знания как знания о действительности.

При реконструкции фактов мы опираемся на принцип историзма, в основе которого лежит представление о постепенном развитии. Главное его содержание заключается в том, что при рассмотрении явления необходимо выделять его «органи-

⁶¹ Социальная история: проблема синтеза. М., 1994. С. 35-45; Стоун Л. Будущее истории // Thesis:

Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Вып. 4. М., 1994. С. 160-176; Бессмертный Ю.Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях постмодернизма и микроистории // Одиссей. Человек в истории. 1995. М., 1995. С. 6-9; Спигел Г.М. К теории среднего плана: историописание в век постмодернизма // Там же. С. 211-220.

⁶² Анкерсмит Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков. М., 2003. С. 38-49.

ческие» этапы как определенное и необходимое звено в историческом процессе . При этом должна отмечается как преемственность, так и изменения, «разрывы» этапов и явлений⁶⁴. Историзм требует рассматривать явление: в его возникновении, развитии и изменении, в связи с другими явлениями и условиями данной эпохи, в связи с конкретным опытом истории, который позволяет установить последствия изучаемого явления⁶ .

Историзм тесно связан с общенаучным принципом позитивизма⁶⁶. Позитивистская историография исходила из того, что прошлое непосредственно дано историку в виде фрагментов - текстов и вещественных памятников. Задача ученого - возмож-но более точно воспроизвести прошлое по источникам . В соответствии с требованиями позитивизма историками были разработаны основные правила и процедуры критики источников. Позитивизм, как цельная парадигма научного знания в настоящее время не может рассматриваться в качестве универсальной теории исторического объяснения. Вместе с тем, на этапе реконструкции фактов, критика источников осуществляется на его принципах.

Интерпретация фактов допускает в настоящее время значительный методологический плюрализм. Принципы интерпретации рассматривались в наиболее общем виде представителями структурного подхода. Ярким и последовательным его воплощением в исторической науке являются работы Ф. Броделя. Он разработал концепцию трех исторических временных протяженностей: «большой длительности» (longe duree) - оперирует столетиями; циклического времени экономической и социальной конъюнктуры - оперирует десятилетиями; «короткие промежутки исторического времени» - оперирует временными единицами до года. Каждой временной протяженности, принятой историком, соответствует определенный тип исторической реальности: почти «неподвижные» социально-политические структуры - история кризисов, проявляющая динамику структур - событийная история сконцентрированная

Трельч Э. Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории. М., 1994. С. 230-231.

Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. В кн.: Философские проблемы исторической науки. М., 1969. С. 94-95.

Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. М., 1997. С. 633-634.

Нечухрин А.Н. Основные элементы позитивистской парадигмы истории (на материалах отечественной историографии) // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 21. Томск, 1994. С. 159-184.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 96.

на действиях индивидов . Принимая схему Броделя как типологическую мы должны избрать в качестве наиболее адекватного основания интерпретации (и реконструкции) фактов конкретно-исторический метод, как он понимается в исторической антропологии. Это направление исследований, формирующееся с 80-х гг. XX в. в за-рубежной и отечественной историографии , рассматривает социальные процессы как переплетение межличностных отношений. Объяснение исторических явлений производится с помощью логики этих отношений. При этом «интерпретации прошлого направлены на поиски золотой середины между моделями макро- и микроистории. Их цель - создание такого образца социального исследования, который позволил бы дать целостную картину исторического процесса, т.е. увязать воедино динамику обновления глобальных общественных структур и обыденную жизнь человека с ее свободой выбора. Другими словами, показать, как рождается та или иная альтернатива социального развития» . Таким образом интерпретация предполагает понимание мотивов действий исторических персонажей, как совокупности конкретных обстоятельств в которых действовали участники рассматриваемых событий, рациональных обоснований ими своих действий, а также изменений элементов социальных структур, происходящих в результате этих действий. Полезность и плодотворность «субъектного» понимания истории России второй половины XIX в. отстаивал П.А.

Зайончковский , который первым в исторической науке провел комплексные исследования этого периода.

В настоящем исследовании интерпретация фактов сознательно ограничена ра-циональными объяснениями, которые участники событий дают своим действиям и высказываниям. Мы понимаем, что «так называемые теории рационального объясне-

Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории. М., 1977. С. 118-127.

Ле Гофф Ж. Является ли все же политическая история становым хребтом истории? // Thesis: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Вып. 4. М., 1994. С. 177-179.

Гуревич А.Я. Историческая антропология: проблемы социальной и культурной истории // Вестник АН СССР. 1989. Т. 7. С. 71-78; Репина Л.П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике // Одиссей. Человек в истории. 1990. М., 1990. С. 167-181; Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». М., 1993; Историческая антропология: место в системе социальных наук, источники и методы интерпретации. М., 1998; Кромм М.М. Историческая антропология. СПб., 2004; Ким С.Г. Историческая антропология в Германии: методологические искания и историографическая практика. Томск, 2002; Арнаутова Ю.Е. Между «обществом» и «культурой»: о некоторых особенностях становления исторической антропологии в Германии // Одиссей. Человек в истории. 2004. М., 2004. С. 365-377.

Ким С.Г. Историческая антропология. С. 7.

Уортман Р.С. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004. С. 18-19.

ния не учитывают, что, во-первых, действия включают в себя не только сознательные компоненты, во-вторых, действия иногда влекут за собой непредвиденные последствия и, в-третьих, действия и мотивы отдельных индивидов и групп еще не объясняют различных результатов действия тех или иных лиц, даже если бы все они действовали только рационально и без побочных эффектов». Эти проблемы не могут быть ре-шены без привлечения структурного уровня исследования . Однако исследование надличностных структур невозможно без выявления и описания рационального слоя исторической действительности . Социальные структуры, даже самые долговременные, возникают и существуют в результате деятельности людей. Выявление структур возможно только в результате накопления исторического знания о рациональном объяснении людьми своих действий⁷⁵. Поскольку таких описаний объекта и предмета нашего исследования на сегодняшний день не существует, мы должны сконцентрировать свое внимание в заявленных рамках.

Источники. Исследование заявленной темы потребовало привлечения основных типов письменных источников: законодательных, делопроизводственных, статистических, публицистических, периодической печати, источников личного происхождения. Их общая классификация, характеристика, исследовательский потенциал, особенности отдельных типов источников нашли отражение в ряде специальных ис-следований и учебных пособий . Специалисты по различным аспектам истории Си-

Дингес М. Историческая антропология и социальная история: через теорию «стиля жизни» к «культурной истории повседневности» // Одиссей. Человек в истории. 2000. М., 2000. С. 101. Мучник B.C. Некоторые аспекты проблематики «личность - сознание - бессознательное» в современной историко-психологической литературе // Методологические и историографические проблемы исторической науки. Вып. 21. Томск, 1994. С. 54-70.

Ле Гофф Ж. Является ли все же политическая история становым хребтом истории? // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. Вып. 4. М., 1994. С. 189.

Общие вопросы рассматриваются в следующих изданиях: Источниковедение истории СССР XIX - начала XX в. М., 1970; Источниковедение истории СССР. М., 1981; Воронкова С.В. Проблемы источниковедения истории России периода капитализма: (Итоги и задачи изучения). М., 1985; Исторический источник: человек и пространство. М., 1997; Источниковедение российской истории. М., 1998; Источниковедение: Теория. С. 318-504; Ганелин Р.Ш., Куликов С.В. Основные источники по истории России конца XIX - начала XX в. СПб., 2000.

О законодательных источниках см.: Кочаков Б.М. Русский законодательный документ XIX— XX вв. // Вспомогательные исторические дисциплины: Сб. статей. M.-JL, 1937. С. 319-371; Кочаков Б.М. Государственный совет и его архивные материалы // Ученые записки Ленинградского гос. ун-та. Сер. исторических наук. Л., 1941. Вып. 8. С. 75-104; Миронова И.А. Законодательные памятники пореформенного периода (1861-1900 гг.). М, 1960; Антонова СИ. Материалы законодательства периода капитализма как исторический источник. М., 1976; Румянцева М.Ф. Законодательство XIX в. как источник по истории реформаторства // Россия в Новое время: Выбор пути исторического развития. М., 1994. С. 59-61.

О делопроизводственных источниках см.: Маикина Р.Ю. К вопросу об определении состава архивных фондов высших и центральных учреждений XIX - начала XX в. // Некоторые вопросы

бири проделали аналогичную работу применительно к своей тематике исследований⁷⁷. Таким образом, мы имеем возможность сосредоточиться лишь на характеристике значения того или иного типа источников для нашего исследования.

изучения исторических документов XIX - начала XX в. Л., 1967. С. 26-43; Горфейн Г.М. Основные источники по истории высших и центральных учреждений XIX - начала XX в. // Там же. С. 73-110; Илюшенко М.П. История делопроизводства в дореволюционной России. М., 1993; Шепелев Л.Е. Изучение делопроизводственных документов XIX - начала XX в. // ВИД. Т. 1. Л., 1968. С. 119-138; Шепелев Л.Е. Проблемы источниковедческого и историко-вспомогательного изучения делопроизводственных документов XIX — начала XX в. // ВИД. Т. 15. Л., 1983. С. 31-61; Т. 16. Л., 1985. С. 24-51; Литвак Б.Г. О закономерностях эволюции делопроизводственной документации в XVIII - XIX вв.: (К постановке вопроса) // Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. М., 1984. С. 48-55; Дятлова Н.П. Отчеты губернаторов как исторический источник // Проблемы архивоведения и источниковедения. Л., 1964. С. 227-247; Мацкина Р. Ю. Министерские отчеты и их особенности как исторического источника // Там же. С. 209 - 226; Виноградова Л.В. Основные виды документов Сената и организация его делопроизводства // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX - начала XX в. Л., 1967. С. 111-132; Паина Э.С. Сенаторские ревизии и их архивные материалы (XIX - начала XXв.)//Тамже. С. 147-175.

О статистических источниках см.: Юбилейный сборник Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. Обзор деятельности Центрального статистического комитета по разным отраслям статистики за период 1863 - 1912 гг. СПб., 1913; Григорьев В. Н. Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860-х гг. по 1917г.: В 2-х вып. М., 1926-1927; Антонова СИ. Статистические источники по истории СССР периода капитализма. М., 1968; Гозулов А. И. Очерки по истории отечественной статистики. М., 1972; Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М., 1979; Плошко Б.Г., Елисеева И.И. История статистики. М., 1990; Караваев В.Ф. Библиографический обзор земской статистической и оценочной литературы (1864—1903). СПб., 1906.

О публицистических источниках и периодической печати см.: Русские официальные и ведомственные издания XIX—нач. XX в.: в 6 т. СПб., 1995 - 1999; Есин Б.И. Русская журналистика 70-80-х годов XIX в. М., 1963; Дмитриев С.С. Источниковедение русской исторической журналистики: (Постановке темы и проблематика) // Источниковедение отечественной истории: Сб. статей за 1975 г. М., 1976. С. 272-305; Методика изучения периодической печати. М., 1977; Есин Б.И. Русская дореволюционная газета и газетное дело в России: Задачи и теоретико-методологические принципы изучения. М., 1981; Есин Б.И. Путешествие в прошлое: Газетный мир в XIX в. М., 1982;

О источниках личного происхождения см.: Дмитриев С.С. Личные архивные фонды. Виды и значение их исторических источников // Вопросы архивоведения. М., 1965. № 3. С. 35-48; Мокряк Е.И. Обзор дневников и мемуаров русских помещиков второй половины XIX - начала XX в. // Вестник Московского университета. Сер. 9. 1976. № 4. С. 81-90; Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера: К постановке проблемы // История СССР. 1979. №

б. С. 55-70; Чернуха В.Г. Мемуары столичного чиновничества второй половины XIX в. // Вспо
могательные исторические дисциплины. Л., 1983. Т. 14. С. 195-216; Приймак Н.И. Понятие ме
муаров как исторического источника в отечественной историографии середины XIX - начала XX

в. // Вестник Санкт-Петербургского гос. ун-та. Сер. 2. 1994. Вып. 2. № 9. С. 34-76; Тартаковский
А.Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века. М., 1997.

Горюшкин Л.М. Источники по истории крестьянства и сельского хозяйства Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. Новосибирск, 1988; Источники по истории освоения Сибири периода капитализма. Новосибирск, 1989; Соловьева Е.И. Влияние переселений. С. 15-26; Нозд-рин Г.А. Отчеты губернаторов как источник по изучению колонизации Сибири во второй половине XIX в. // Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1991. С. 26-37; Якименко Н.А. Документы центрального и областных архивов УССР о переселении крестьян в Сибирь в конце XIX - начале XX вв. // Там же. С. 38-45; Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство. С. 39-50; Худяков В.Н. Источники для изучения аграрной политики царизма в Сибири в пореформенный период // Аграрная политика царизма в Сибири. Омск, 1989. С. 48-61; и др.

Ведущее место среди источников занимает законодательство, рассматриваемое совместно с актами административного регулирования, то есть нормативные акты. Этот тип источников является результатом деятельности высших и центральных правительственных учреждений. Нормативные акты, опубликованные в официальных изданиях, хранящиеся в архивных фондах соответствующих учреждений не вызывают сомнений в подлинности и достоверности, так как к середине XIX в. в России была отлажена как система делопроизводства, так и архивирования официальной документации. Для нашего исследования большое значение имеет авторство этих источников, а также редакции и правки. Официальные тексты актов не позволяют их установить, что заставляет обращаться к делопроизводственным источникам.

Часть законодательных памятников 1861 - 1889 гг. по переселениям опубли-

кованы во втором и третьем Полном собрании законов Российской империи . При работе с Собранием необходимо учитывать, что в него не включался целый ряд документов, которые по другим признакам должны быть отнесены к законам, что законы могли содержать части не подлежащие опубликованию. Поэтому необходимо сопоставление текстов Собрания с документами, отложившимися в архивных фондах высших и центральных учреждений.

Свод законов Российской империи позволяет выявить правовые возможности совершения крестьянами переселения в то или иное время. Мы привлекали издание Свода 1857 г., где зафиксировано правовое положение всех категорий крестьян (т. IX - Законы о состояниях), а также переселенческое законодательство для государственных крестьян (т. XII ч. 2 - Устав о благоустройстве в казенных селениях). Изучение норм Свода позволяет выявить какие изменения в правовом положении крестьян произошли в результате реформ 1860-х гг.

Важнейшие нормативные акты содержатся в ретроспективных тематических публикациях законодательства. Преимуществом этих публикаций, составленных специалистами по истории и истории права, является то, что они содержат тексты, комментарии и ссылки на наиболее существенные источники. Нами использовались такие сборники по истории отмены крепостного права⁷⁹.

Источниками, отражавшими оперативные изменения в правовом статусе крестьян являются официальные периодические сборники. Часть законодательства пуб-

⁷⁸ ПСЗ. II собрание. Т. XXXVI - LIV; III собрание. Т. I - IX. Крестьянская реформа 1861 г. Сб. законодательных актов. М., 1954; Российское законодательство X - XX веков. Т. 7. Документы крестьянской реформы. М., 1989.

ликовалась в «Собрании узаконений Правительствующего Сената». «Собрание узаконений и распоряжений правительства» содержит не только законы, но и важнейшие акты административного регулирования.

Полезным источником, содержащим тематические публикации нормативных актов являются официальные ведомственные публикации. «Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян, вышедших из крепостной зависимости» выпускался Земским отделом Министерства внутренних дел и рассылался для использования местными властями . В «Сборнике» помещались некоторые документы, не подлежавшие обнародованию. В качестве дополнительных выступают неофициальные публикации, выполненные одновременно, вскоре после официальной публикации или ретроспективно. В них часто включались акты, которые не попали в официальные издания по техническим причинам или до некоторого времени не подлежали публикации⁸¹. В некоторых случаях неофициальные издания выпускались для служебного использования . Неофициальные издания являются достаточно достоверным источником, так как обычно составлялись чиновниками государственных учреждений или представляли собой переиздание официальных публикаций.

Изучение процесса разработки законодательства невозможно без привлечения корпуса архивных источников. Нормативные, прежде всего законодательные, акты второй половины XIX в. сосредоточены в Российском государственном историческом архиве (далее - РГИА) в фондах Государственного совета (ф. 1148 - Общее собрание, ф. 1149 - Департамент законов, ф. 1181 - Главный комитет по устройству сельского состояния), Комитета министров (ф. 1263). Административные акты содержатся в фондах центральных правительственных учреждений: Министерства внутренних дел (ф. 1282 - Канцелярия министра, ф. 1284 - Департамент общих дел, ф. 1291 - Земский отдел), Министерства государственных имуществ (ф. 381 - Канцелярия министра, ф. 383 - Первый департамент, ф. 385 - Временный отдел по поземельному устройству государственных крестьян, ф. 391 - Переселенческое управление), Министерства финансов (ф. 560 - Общая канцелярия министра, ф. 573 - Департамент окладных сборов).

⁸⁰ Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян, вышедших из крепост-

ной зависимости. Т. I - X. СПб., 1861 -1870.

⁸¹ Сборник Правительственных распоряжений по устройству быта крестьян за 1857-1875 гг. СПб.,

1885.

⁸² Сборник узаконений о помещичьих крестьянах, по Своду законов издания 1857 года и 1-му про-

должению. СПб., 1859.

Не меньшее значение имеют делопроизводственные источники. Они отражают программные документы правительства, представителей общественных групп и отдельных людей, процесс выработки нормативных актов, различные подходы к решению переселенческого вопроса, борьбу за их реализацию. Источники этого типа часто позволяют установить авторство не только рабочих документов, но и законодательных источников. Хранение документов этого типа в фондах официальных учреждений, исполнение многих из них на бланках учреждений, наличие реквизитов позволяют не сомневаться в их подлинности и достоверности, установить причины и цели составления документов, их функции.

Переписка учреждений, ходатайства крестьян и местных властей позволяет составить представление о том, как правительство наблюдало за реакцией населения на принятие того или иного акта по переселениям. Опубликованы наиболее важные источники этого типа по истории реформы 1861 г. Они дополняются материалами РГИА, расположенными в указанных выше фондах и фонде Главного комитета по крестьянскому делу (ф. 1180).

Отчеты и доклады учреждений отражают место и значение переселенческого вопроса в крестьянской политике правительства, программы и итоги переселенческой политики⁸⁴.

Журналы и мемории Общего собрания Государственного совета по крестьянскому делу. Пг., 1915; Журналы Секретного и Главного комитетов по крестьянскому делу. Т. 1-Й. Пг., 1915; Приложения к журналу Главного комитета по крестьянскому делу. Пг., 1915; Первое издание материалов Редакционных комиссий для составления Положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Ч. I-XVIII. СПб., 1859-1860; Второе издание материалов Редакционных комиссий для составления Положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Т. I-III. СПб., 1859-1860; Полное собрание трудов Редакционных комиссий для составления Положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Т. I-XV. СПб., 1860; Приложения к трудам Редакционных комиссий для составления Положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Т. I-XIV. СПб., 1860; Крестьянское дело в царствование императора Александра И. Материалы для истории освобождения крестьян. По официальным источникам составил Александр Скребицкий. Т. I-IV. Бонн-на-Рейне, 1862-1868; Освобождение крестьян в царствование императора Александра II. Хроника деятельности Комиссий по крестьянскому делу Н.П. Семенова. Т. 1-ІЙ. СПб., 1889-1892.

Отчет по Главному Комитету об устройстве сельского состояния за девятилетие с 19 февраля 1861 по 19 февраля 1870 года. СПб., 1870; Доклад Высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России. Доклад и журналы Комиссии. СПб., 1873; Материалы Высочайше учрежденной особой комиссии для составления проектов местного управления. СПб., [б.г.]. Т. III. Ч. 2; РГИА. Ф. 911. Оп. 1. Д. 107 — доклады министра внутренних дел Толстого по переселенческому вопросу; ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 693 (программные доклады и записки министра внутренних дел Лорис-Меликова), 672 (отчет Министерства государственных имуществ за 1855 - 1880 гг.), 688 (отчет Министерства внутренних дел за 1855-1880 гг.), 617, 622, 625, 643, 647; РГИА. Ф. 1284. Оп. 70. 1881 г. Д. 177 (отчеты Оренбургского и Нижегородского губернаторов).

Ценным источником анализа оснований переселенческого законодательства являются материалы совещательных учреждений 1880-х гг. по переселениям. Они сосредоточены в делах фонда Переселенческого управления (РГИА. Ф. 391. Оп. 1. Д. 3 - комиссия Семёнова, Д. 4 - совещание «сведущих людей», Д. 9 - ответы губернаторов, Д. 10 - комиссия Плеве).

Выдвижение переселений в центр правительственной политики на рубеже 1870 - 1880-х гг. позволяют наблюдать архивные материалы сенаторских ревизий 1880-1881 г.⁸⁵.

Отдельные важные разноплановые делопроизводственные источники отложились в фондах личного происхождения: П.А. Валуева (РГИА. Ф. 908), Н.П. Игнатьева (ГАРФ. Ф. 730), И.Л. Горемыкина (РГИА. Ф. 1626), М.Н. Островского (РГИА. Ф. 1683), Д.С. Сипягина (РГИА. Ф. 721), Д.А. Толстого (РГИА. Ф. 1664), В.И. Вешнякова (РГИА. Ф. 911), A.M. Дондукова-Корсакова (РГИА. Ф. 932).

Нами впервые вводится в научный оборот делопроизводство комиссии для составления закона о переселениях A.M. Дондукова-Корсакова (РГИА. Ф. 1291. Оп. 53. 1868 г. Д. 311). До сих пор историки писали о её деятельности на основании материалов рассмотрения проекта закона в Главном комитете об устройстве сельского состояния, но материалы, представленные в комитет не отражали всю полноту деятельности комиссии.

Впервые в историографии переселений анализируется записка «По поводу земских ходатайств» (РГИА. Научно-справочная библиотека. Печатные записки. Ед. хр. 973. Записка № 2). Она представляет собой важнейший программный документ «либеральной бюрократии» рубежа 1870 - 1880-х гг. в котором отразилась комплексность предлагаемых мер, среди которых свобода переселения занимало важнейшее место. Без учёта этой записки, а также политической борьбы, развернувшейся за её реализацию невозможно объяснить ни характер переселенческих законов 1880-х гг., ни длительность существования «запретительной системы» переселений.

Статистические источники позволяют выявить какие данные лежали в основе принятия нормативных актов. С середины XIX в. правительство уделяло большое внимание формированию статистической базы принятия решений, однако специализированный научно обоснованный сбор статистических данных по крестьянскому

ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 600; РГИА. Ф. 1317,1356,1391,1531.

вопросу начался только в 1870 - 1880-е гг. . Учёт и обследование переселений второй половины XIX в. начались после 1881 г. и превратились в систему только к концу XIX в. В связи с этим использование статистических источников нами затруднено. С 1860-х гг. начинается накопление данных по переселениям в Министерствах внутренних дел, государственных имуществ и финансов. Историки располагают обшир-ными первичными документами, хранящимися в фондах Земского отдела , Времен-

ного отдела по поземельному устройству государственных крестьян , Департамента окладных сборов⁸⁹. Большинство документов дел представляют собой прошения крестьян о переселении с указанием оснований ходатайства, мнения местных властей по ходатайствам; встречаются сведения обобщающие отдельные данные по переселениям. Чтобы сохранившиеся документы превратились в статистические источники, они должны подвергнуться обработке в соответствии с методологией статистики. В том виде, как они отложились в архиве, они не служили основой переселенческого законодательства, а лишь указывали правительству на колебания переселенческих настроений крестьян. Поэтому большинство нормативных актов 1860 - 1870-х гг. обосновывались запросами отдельных местных учреждений, «многочисленными ходатайствами крестьян» и т.д. Наши наблюдения за использованием статистических данных при разработке переселенческих законов во второй половине XIX в. показывают, что в условиях отсутствия достоверных сведений авторы программных, пояснительных записок приводили те данные, которые подтверждали их точку зрения, не смущаясь, что оппоненты оперировали совершенно противоположными сведениями. Таким образом, мы располагаем лишь фрагментарными верифицируемыми статистическими данными и надежными статистическими источниками по изучаемой проблеме.

В связи с тем, что в общественно-политической периодической печати середины 1850 - 1880-х гг. вопрос о переселенческом законодательстве имел статус «неблагонадежного», мы располагаем сравнительно небольшим количеством источников. Исследователями уже выявлены и охарактеризованы основные результаты освеще-

Дружинин Н.М. Русская деревня. С. 5-6.

РГИА. Ф. 1291. Оп. 1. Д. 39, 40, 60, 69, 70, 107, 124 б, 130, 165, 204, 215, 251, 345, 454, 473, 515, 516; Оп. 2. Д. 87, 312, 319, 325; Оп. 3. Д. 26, 65, 106, 139 - 147, 157, 160, 188, 189, 215, 238, 269, 271, 284, 289,300; Оп. 52. 1861 г. Д. 35, 119. 1862 г. Д. 177. 1863 г. Д. 124; Оп. 53. 1867 г. Д. 25 а, 25 б. 1868 г. Д. 1,44. 1886 г. Д. 6 и др.

РГИА. Ф. 385. Оп. 11,12,14,16. Около 1000 ед. хр.

РГИА. Ф. 573. Оп. 4 -12. Свыше 3000 ед. хр.

ния вопроса наиболее популярными газетными и журнальными изданиями , поэтому наше внимание было обращено к ведомственным журналам. Относительно регулярно к теме переселений обращался «Журнал Министерства государственных имуществ». На его страницах публиковались правительственные сообщения о переселениях, обзоры положения переселенческого дела, мнения о желательном направлении его развития. Отдельные публикации помещались в «Журнале Министерства внутренних дел». Публицистические сочинения обсуждали проблему свободы переселения в единичных публикациях, причём в широком контексте крестьянского дела. В период подготовки реформы 1861 г. это были работы Н.А. Безобразова.

В источниках личного происхождения проявились те стороны процесса выработки переселенческого законодательства, которые имплицитно присутствуют в официально-делопроизводственных материалах. В дневниках и мемуарах нашло отражение субъективное понимание авторами происходивших событий. Для этого типа источников характерно личностное акцентирование при описании событий и явлений. Они позволяют представить атмосферу, в которой шло формирование законодательства. В некоторых случаях дневники и мемуары являются основными источниками, позволяющими восстановить смысл происходивших событий, особенности официальных и личных отношений, существовавших в правительственных учреждениях и оказывавших существенное влияние на процесс разработки нормативных актов и их содержание.

Дневники П.А. Валуева, Е.А. Перетца, А.А. Половцова, А.В. Никитенко, Е.А. Черкасской, мемуары П.П. Семёнова-Тян-Шанского, записки Я.А. Соловьева, М.А. Милютиной, В.А. Черкасского позволяют проследить перипетии борьбы представителей различных общественных группировок за свои программы реформ в 1860 -1880-е гг., определить значение права крестьян на переселение в них, выяснить конкретно-исторические обстоятельства в которых происходили колебания правительственного курса в переселенческом вопросе⁹¹. Ценный материал извлечён нами из не-

⁹⁰ Родигина Н.Н. Сибирское переселение в общественном сознании россиян во второй половине
XIX в: Диссертация ... канд. ист. наук. Новосибирск, 1997. С. 128-169; Родигина Н.Н. «Другая
Россия»: образ Сибири в русской журнальной прессе второй половины XIX - начала XX века.
Новосибирск, 2006. С. 87 - 266.

⁹¹ Валуев П.А. Дневник. 1847 - 1860 гг. // PC. 1891. № 4. С. 167-182, № 5. С. 339-348, № 6. С. 603-

616, № 7. С. 71-82, № 8. С. 265-278, № д. С. 547-562, № 10. С. 139-154, № 11. С. 393-429; Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. Т. 1 - 2. М., 1961; Перетц Е.А. Дневник. (1880 - 1883). М.-Л., 1927; Половцов А.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т. I - II. М., 1966; Никитенко А.В. Дневник. Т. 1-Й. М., 1955; Из дневника Е.А. Черкасской // Трубецкая О.Н. Материалы для биографии кн. В.А. Черкасского. М, 1901. Т. I. Кн. 1. Приложе-

опубликованных источников. Проекты, записки, замечания П.П. Шувалова и других лиц по докладам Редакционных комиссий, проектам Положений (РГИА. Ф. 1092. Оп. 1 ч. 1. Д. 196-206, 214), записка В.В. Апраксина по первоначальным докладам Редакционных комиссий (РГИА. Ф. 982. Оп. 1. Д. 57) позволяют прояснить взгляды «аристократической оппозиции» реформе 1861 г. на свободу переселения и её связь с общей программой реформы. Заметки А.А. Половцова по вопросам сенаторской ревизии 1881 г. (ГАРФ. Ф. 583. Оп. 1. Д. 15) показывают смысл, который придавал ревизии М.Т. Лорис-Меликов.

Таким образом, мы располагаем достаточным разнообразием и количеством репрезентативных источников, которые обеспечивают решение задач нашего исследования, позволяют проследить процесс законотворчества на всех его этапах как по документальным, так и по нарративным свидетельствам.

Практическая значимость. Материалы исследования могут использоваться при написании научных трудов по социальной истории России, разработке общих учебных курсов по истории России второй половины XIX в., спецкурсов по истории социальной структуры страны, миграционной политике правительства в указанный период. Работа может иметь прикладное значение для разработчиков современного миграционного законодательства, так как позволяет получить представление о традициях и логике нормативного регулирования переселений.

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые вводится в научный оборот ряд источников, применяется методология, ранее не использовавшаяся исследователями переселений, делаются новые для историографии выводы.

Автор впервые вводит в научный оборот делопроизводство комиссии для составления закона о переселениях под председательством A.M. Дондукова-Корсакова, записку «По поводу земских ходатайств». Новые источники позволили описать ранее не изученные этапы формирования переселенческой политики правительства.

Применение нетрадиционных методологических подходов позволило автору как переосмыслить хорошо известные историкам сюжеты, связанные с разработкой

ния; Семенов-Тян-Шанский П.П. Мемуары. Т. III. Эпоха освобождения крестьян в России (1857-1861 г.) в воспоминаниях бывшего члена-эксперта и заведывавшего делами Редакционных комиссий. Пг., 1915; Соловьев Я.А. Записки о крестьянском деле // PC. 1881. № 2. С. 211-246, № 4. С. 721-756, № 5. С. 1-32; 1882. № 1. С. 227-258, № 3. С. 561-596; № 4. С. 105-154; № 10. С. 131-154; № И.С. 221-252; 1883. № 2. С. 259-290, № 3. С. 579-614; 1884 г. № 2. С. 241-276, № 3. С. 575-608; Милютина М.А. Из записок // PC. 1899. № 1. С. 39-65, № 2. С. 265-288, № 3. С. 575-601, № 4. С. 105-127.

переселенческого законодательства в 1880-е гг., так и впервые в историографии проанализировать источники по истории реформы 1860-х гг. с точки зрения решения переселенческого вопроса.

В результате анализа получены нетривиальные результаты и сделаны новые выводы. Впервые установлены принципы и содержание переселенческой политики в пореформенный период, содержательная связь законодательной политики 1860 -1880-х гг. в отношении крестьянских переселений с политикой правительства в крестьянском вопросе в целом, отмечена её преемственность с политикой последующего периода.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, каждая из которых содержит три параграфа, заключения, библиографического списка источников и литературы.

Место и значение переселений в программах крестьянской реформы правительства, «либеральной бюрократии» и «аристократической оппозиции»

Формирование программы реформы, реализованной в законах 19 февраля 1861 г. происходило в условиях значительной неопределенности представителей высшей власти и борьбы двух общественно-политических группировок - «либеральной бюрократии» и «аристократической оппозиции». Исход борьбы определялся тем, чью сторону примут император и главы ключевых ведомств.

Среди правительственных учреждений, занимавшихся крестьянской реформой, важнейшее место принадлежит Министерству внутренних дел, для которого крестьянское дело было одной из основных функций9. Другие министерства и ведомства, а также Главный Комитет по крестьянскому делу, участвовали в разработке ре формы менее активно. Поэтому анализируя позицию правительства по переселенческому вопросу мы будем рассматривать прежде всего позицию Министерства внутренних дел.

На начальном этапе подготовки реформы, в 1857 - начале 1858 гг., позиция министерства по основным вопросам реформы была почти неотличима от позиции Секретного (Главного) комитета по крестьянскому делу, который выражал консервативный взгляд на реформу, близкий «аристократам»10. Поэтому применительно к указанному времени можно говорить о единой позиции правительства. Объединение позиции министерства с «либеральной бюрократией», размежевание с Главным комитетом и «аристократической оппозицией» происходило с марта 1858 г., когда стали известны результаты обсуждений реформы в первых губернских комитетах11. Оно проявилось в поддержке министерством либеральных предложений тверского комитета и формировании из представителей «либеральной бюрократии» во главе с Н.А. Милютиным нового подразделения - Земского отдела. Отдел проводил значитель ную часть подготовительных работ к реформе .

В настоящем параграфе мы рассмотрим программные позиции по переселенческому вопросу правительства в период 1857 - начала 1858 гг., «либеральной бюрократии», «аристократической оппозиции». Затем выявим место переселений в единой программе Министерства и «либеральной бюрократии», утвержденной 4 декабря 1858 г., которая реализовалась в законах.

Верховная власть, приступая в 1857 г. к подготовке реформы понимала, что отмена личной зависимости крестьян от дворянства повлечет за собой существенные изменения устоявшейся системы политических, административных, фискальных отношений. При этом для Александра II важнейшим условием реформирования было сохранение политической, социальной и финансовой стабильности страны13. Правительство пыталось решить опасную дилемму - «или затягивать отмену гражданского бесправия крестьян, или упразднить его ценой пауперизации, стихийного отрыва от земли»14. Выйти из затруднения предполагалось двумя способами.

Во-первых, чтобы не допустить «вредной подвижности и бродяжничества» и «пролетаризации» сельского населения предлагалось предоставить крестьянам «усадебную оседлость» 5. По мере подготовки реформы содержание этого понятия уточнялось16, но сама постановка вопроса говорит о том, что наделение крестьян землей должно было служить, по мысли правительства, естественным тормозом их переселений, даже после полного личного освобождения. Во-вторых, предусматривалось поэтапное проведение реформы, позволявшее постепенно, без потрясений освоить всем социальным группам новые отношения.

Член специальной «Приуготовительной комиссии для пересмотра постановлений и предположений о крепостном состоянии» Я.И. Ростовцев, фактически определивший главные принципы реформы, в одной из первых записок по крестьянскому вопросу (от 20 апреля 1857 г.) наметил три этапа проведения реформы, согласно которым свободу крестьянин получал бы постепенно через довольно длительное время, когда он «дозреет до полной свободы». До этого времени крестьяне должны были оставаться «крепкими земле». Сходной позиции придерживался П.Д. Киселев, признанный авторитет в крестьянском вопросе17.

Мнение Ростовцева легло в основу принятого в августе 1857 г. порядка действий правительства «в деле освобождения крепостного сословия», а также рескрипта и отношения министра внутренних дел виленскому генерал-губернатору от 20 ноября 1857 г., где была оформлена первая программа реформы18.

Переселенческий вопрос при разработке Положений об устройстве государственных крестьян 1866 г

Государственные крестьяне в середине XIX в. могли переселяться по правилам установленным в т. XII ч. 2 СЗ 1857 г. Правительство содействовало переселению, в некоторых случаях даже поощряло, для чего ежегодно в смете Министерства государственных имуществ предусматривались суммы, а часть общественных сборов с крестьян специально предназначалась на пособие переселяющимся.

Чтобы понять смысл изменений, произошедших в результате реформы 1866 г., необходимо описать возможности переселения, существовавшие до реформы.

Переселение не числилось среди прав государственных крестьян, закрепленных в ст. 4, 9-11, 652-657, 660-661, 668-676 т. IX («Законы о состояниях») СЗ 1857 г. Правила переселения располагались в Уставе о благоустройстве в казённых селениях (т. XII ч. 2 СЗ 1857 г.), где регулировались вопросы хозяйственного, полицейского, судебного устройства и управления. Это определило характер норм регулировавших переселения, который современники называли «попечительным», а исследователи -«патерналистским». Большинство статей Устава представляют собой предписания о порядке действий органов государственного и общественного управления, выступавших в качестве активных субъектов. Крестьянам отводились вторичные роли. Устав в незначительной степени регулирует их деятельность по переселению. Не случайно наиболее значительные переселения государственных крестьян, совершенные до середины XIX в. официально назывались правительством «вызовом на переселение», то есть желание крестьян имелось в виду и подразумевалось, но инициатором переселения выступало правительство, разрешение которого считалось главным основанием для легального переселения. Ст. 38 Устава устанавливала, что разрешение на переселение дает министр государственных имуществ, а крестьянам запрещалось получать даже копию увольнительного приговора от своего общества (ст. 34).

Ст. 15 Устава определяла место переселения в поземельном устройстве государственных крестьян. Переселение допускалось из малоземельных губерний (где на наличную душу приходится менее 8 десятин земли - ст. 10, 11) и только в том случае, если нельзя обеспечить крестьян нормальным наделом путем уравнения земель на основании ст. 18 - 23 Устава или «раздачей ... неудобных земель на долгие сроки, под условием их удобрения».

Цели переселения устанавливались в ст. 24 Устава: 1) хозяйственное устройство, «чтобы сельским обществам, нуждающимся в земле, предоставить с выходом переселенцев потребное количество оной на остальные души, и чтобы излишние руки в одних местах обратились к возделыванию пространств, впусте лежащих»; 2) «по видам промышленности»; 3) «в видах административных», для увеличения численности населения в приграничных районах или местах, развитие которых правительство считает полезным; 4) «для удаления порочных крестьян». Определение целей показывает, что переселения носили характер государственной меры, а не права населения, проживавшего на казённых землях. В рамках настоящего исследования нас интересует переселение с целью хозяйственного устройства, так как этот вид переселений прямо соотносится с целью переселений при подготовке реформы 1861 г.

Для лучшего понимания изменений в условиях переселения, проведенных реформой 1866 г., когда переселение стало одним из личных прав государственных крестьян, мы трансформировали логику Устава таким образом, чтобы выделить и смоделировать действия крестьян в том случае, если бы они выступали в качестве активных субъектов (обладали правом), то есть чтобы они не только желали переселиться, но и от их целенаправленной деятельности зависело разрешение переселения и его осуществление. Результат моделирования показал, что разрешение и осуществление переселения в незначительной степени зависело от крестьян, все важные действия должны были совершаться должностными лицами, которым предписывалось следить за соблюдением интересов казны и переселяющихся, оказанием им помощи на прежних и новых местах водворения, в пути.

Единственное решение, которое закон целиком передавал воле самих крестьян, и с которого начинался процесс - подача прошения о разрешении переселения (ст. 33). Переселения осуществлялись добровольно. Они разрешались правительством только с согласия самих крестьян (ст. 29, 33,34,35 п. 2), которые могли в определенных случаях или совсем отказаться от уже разрешенного переселения, оставшись на прежнем месте жительства (ст. 48), или отказаться от переселения на отведенный им участок, выбрав другой, неподалеку (ст. 41,42). При этом крестьяне не могли избрать места своего переселения. Им разрешалось указывать желательную для них губернию или местность, однако окончательное определение места полностью зависело от министра государственных имуществ (ст. 38).

Прошения о переселении проходили все инстанции управления государственными крестьянами. Сначала через сельского старшину они поступали на рассмотрение схода, который должен был, в случае согласия, принять увольнительный приговор. Далее прошение с увольнительным приговором поступало в Волостное правление, где составлялось мнение о «неимении препятствий к увольнению», затем к Окружному Начальнику (ст. 33), а от него в Палату государственных имуществ (ст. 34).

Палата государственных имуществ была одной из важнейших инстанций, от её решения зависело согласие правительства на выход крестьян из обществ. Рассматривая прошения она должна была проверить выполнение условий выхода (ст. 35): 1) чтобы был выполнен порядок ходатайства о переселении; 2) чтобы соблюдалась добровольность переселения; 3) чтобы переселялись малоземельные крестьяне, то есть имевшие в пользовании менее 5 десятин земли на душу (на основании ст. 30, 33); 4) чтобы разрешалось переселение только такому количеству крестьян, которое необходимо для того, чтобы у остающихся оказалось в пользовании около 5 десятин земли; 5) чтобы среди ходатайствующих о переселении не было стоящих на рекрутской очереди в первые два набора. При этом допускалось представить вместе себя наёмника или зачетную квитанцию; 6) чтобы желающие уволиться не находились под судом и следствием; 7) чтобы переселяющиеся не были контрактниками (добровольными или обязанными правительством); 8) чтобы остающиеся на прежних местах обязались выплатить за уходящих недоимки по земским повинностям.

Выдвижение переселенческого вопроса в центр деятельности правительства

Формирование программы реформ, политическая борьба вокруг неё проанализированы П.А. Зайончковским. В условиях кризиса конца 1870-х гг. правительство сознавало необходимость реформ, начинало понимать, что только комплекс мер (отмена подушной подати - переселения - мелкий кредит) может привести к стабилизации положения в стране. Необходимость развития переселений не вызывала сомнений в правительстве, выдвигалось как одно из ключевых мероприятий9.

Следует отметить, что единое понимание необходимых мер не означало сходства программных целей влиятельных общественно-политических группировок. Если представители «либеральной бюрократии» А.В. Головин, Н.Х. Бунге считали, что развитие переселений, как и другие реформы, должны были способствовать дальнейшему обеспечению крестьян землей, то Р.А. Фадеев, выступая с «аристократических» позиций, призывал правительство с помощью реформ восстановить роль дворянства как «государственного сословия» через увеличение его роли в местной жизни10. Через 20 лет реанимировалась дискуссия о конечной цели реформ.

Рассмотрим этапы формирования политики по переселениям в связи с общей программой реформ, влияние на её содержание модернизаторского и консервативного подходов.

Первое программное предложение М.Т. Лорис-Меликова изложено в докладе от 11 апреля 1880 г., одобренном как императором, так и наследником. Оно отражало стремление главного начальника Верховной распорядительной комиссии сплотить всех «благомыслящих» деятелей вокруг престола в напряженный для власти момент. Поэтому в качестве причин роста недовольства в стране отмечалось и неудовлетворительная реализация крестьянской реформы, и падение значения дворянства. 06 щий вывод о причинах осложнения положения в стране заключался в неудовлетворительности административной системы. Программа относила развитие переселений к мероприятиям «первостепенной важности», но не позволяет судить о направлении этого развития11. Большое значение для последующей разработки переселенческого закона имело предложение привлечь «сведущих и благонадежных» представителей общественности к разработке намечаемых мер12.

После одобрения программы Лорис-Меликов с помощью отставок и реорганизации правительственных органов добился формирования кадрового ядра предстоявших реформ. Выбор лиц, на которых решил опереться глава «диктатуры сердца» говорит о том, что к середине 1880 г. он примкнул к лагерю «либеральной бюрократии». Товарищем министра внутренних дел стал М.С. Каханов, товарищем министра, а затем министром финансов стал Н.Х. Бунге. Лорис-Меликов сблизился с лидерами «либералов» - председателем Государственного совета и Главного Комитета об устройстве сельского состояния великим князем Константином Николаевичем, председателем Департамента экономии Совета, а затем министром финансов А.А. Абазой, военным министром Д.А. Милютиным. На рубеже десятилетий «либеральная бюрократия» контролировала, либо могла рассчитывать на сочувствие, помимо указанных ведомств, Государственной канцелярии, министерств народного просвещения, юстиции, Государственного контроля. Из государственных учреждений, имевших наибольшее значение для внутренней жизни страны, «либералы» не контролировали только Министерство государственных имуществ. С учётом поддержки начинаний Лорис-Меликова императором и наследником, можно отметить, что в 1880 - начале 1881 г. «либеральная бюрократия» имела самые сильные позиции в правительстве за всё время существования этой группировки и могла рассчитывать на полноценную реализацию своей программы. Впрочем, поддержка Лорис-Меликова наследником длилась недолго , что предопределило неудачу «либералов» после смены власти.

Следующим этапом подготовки программы реформ стало проведение сенаторских ревизий 1880 - 1881 гг. Они должны были дать более точное представление о положении в стране, чем оно складывалось из донесений местных властей. Для ревизии были отобраны губернии, расположенные в разных экономических районах страны, со схожими проблемами, занимавшими правительство . Ревизорами были назначены опытные сенаторы: в Самарскую и Саратовскую губернии - И.И. Шамшин, в Киевскую и Черниговскую - А.А. Половцов, в Воронежскую и Тамбовскую -С.А. Мордвинов, в Казанскую, Оренбургскую и Уфимскую - М.Е. Ковалевский.

Важность ревизии подчеркивалась тем, что для неё была дана специальная инструкция15. Она предоставляла ревизору исключительные полномочия, которые, как отмечал Лорис-Меликов, позволяли «возбудить какой ему угодно вопрос и представить свои вопросы о его разрешении»16.

В руководство сенаторам было составлено Особое наставление, где излагались 46 вопросов, по которым правительство желало получить заключения. Два из них относились к переселениям. Министерство внутренних дел просило «обратить внимание ... на способы к облегчению и урегулированию переселений». Министерство государственных имуществ предлагало «исследовать вопрос о необходимости и причинах выселения из ревизуемых губерний в другие местности империи и выяснить какими мерами возможно было бы достигнуть, чтобы выселение из этих губерний совершалось при условиях, наиболее благоприятных как для самих переселенцев, так и для государства». Предложения министерств не были строго обязательны для ревизоров, приоритеты исследования они должны были выбрать сами на местах . Программа ревизий показывает, что правительство хотело убедиться в соответствии намечаемых реформ местным нуждам.

Ревизии проводились с осени 1880 г. по вторую половину 1881 г. По их результатам сенаторы составили рапорты императору, где кратко изложили основные выводы, и обширные записки по вопросам программы. Большая часть материалов относилась к вопросам административного управления и была передана в распоряжение Комиссии для составления проектов местного управления (Кахановской комиссии) и отложилась в её архивном фонде. Основные материалы были изданы в составе трудов Кахановской комиссии18.

В рапортах сенаторы отмечали, что «вопреки основной цели законодательства 19 февраля 1861 г., постепенно увеличивается число крестьян, не имеющих средств вести своё хозяйство» . Все сенаторы дали описания экономического положения крестьян ревизованных губерний.

Похожие диссертации на Переселенческая политика в российском законодательстве. 1861-1889 гг.

Реформаторская политика Екатерины II в области городового законодательства, 1762-1796 гг.Лавринович Майя Борисовна

Идеологическое воздействие политики самодержавия на сознание элиты российского дворянства второй половины XVIII века : по материалам законодательства и перепискиМарасинова Елена Нигметовна

Правовая культура и правовая политика (На примере законодательства Республики Мордовия) Бочкарева Светлана Владимировна

Вопросы реализации налоговой политики в российском законодательстве о налогах и сборахКарасев Михаил Николаевич

Налоговое законодательство и налоговая политика в годы НЭПа (1921 - 1930 гг.)Сиботина Инна Вячеславовна

Эволюция российского законодательства в сфере национальной политикиТрофимов Евгений Николаевич

Мониторинг российского законодательства как элемент правовой политики : общетеоретический аспектНегробов Валерий Леонидович

Правовая политика как фактор повышения качества законодательства в современной РоссииМинюк Наталья Валерьевна

Дисциплинарная ответственность по советскому законодательству в период новой экономической политикиШакирова Индира Абдулхаковна

Линия законности в уголовной политике и направления дальнейшего совершенствования уголовного законодательства Быкодорова Любовь Валерьевна