Содержание к диссертации
Введение
РАЗДЕЛ I. Состояние аграрного сектора и задачи партии и советского правительства в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х гг 42-92
РАЗДЕЛ II . Реализация аграрной программы власти и формы крестьянского протеста политике сплошной коллективизации. ..93-144
РАЗДЕЛ III. Социальные последствия аграрной политики и изменения уровня жизни советского крестьянства в 1930-е гг... . 145-192
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 193-199
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 200-221
- Состояние аграрного сектора и задачи партии и советского правительства в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х гг
- . Реализация аграрной программы власти и формы крестьянского протеста политике сплошной коллективизации.
- Социальные последствия аграрной политики и изменения уровня жизни советского крестьянства в 1930-е гг...
Введение к работе
у| Актуальность выбранной темы диссертации определяется
рядом существенных факторов, прежде всего, состоянием
затянувшегося кризиса в аграрной сфере современной России, в связи с
которым возник вопрос об оценке исторического опыта проводимых в
стране аграрных преобразований. Анализ тенденций аграрного развития
страны в 30-е гг. наглядно продемонстрировал пагубность тотального
(ф^ контроля и полного огосударствления для стабильного развития
сельского хозяйства. Вместе с тем, отказ от использования всех механизмов государственного регулирования аграрного сектора, потеря контроля над ним в переходный период начала 1990-х годов имели поистине катастрофические результаты. Становится очевидным, что развитие сельского хозяйства невозможно без опоры на реальный
і (ф исторический опыт, без учета тех тенденций, которые зарождались в
і предшествующей системе хозяйствования.
Дополнительную актуальность избранной теме предает
повышенное общественное внимание к аграрной проблематике на
современном этапе, в частности, обсуждение нового Земельного
кодекса, споры о степени рентабельности сельского хозяйства и
(щ возможных путях свободной продажи земли в частные руки. Как
представляется, подлинное возрождение крестьянства, создание
высокоэффективного аграрного сектора, способного обеспечить и
гарантировать продовольственную безопасность страны невозможно без
основательного и всестороннего анализа уроков аграрной политики
советского государства.
" Следует признать, что нерешенность крестьянского вопроса
достаточно традиционна для России. Еще до революции В.И. Ленин
отмечал: «Деревня озлоблена. Озлобление в деревне страшное». Опасаясь реальной перспективы обнищания, по причине
ф непоследовательности государственного аграрно-политического курса,
крестьянство в тот период предпочитало оставаться в рамках разрушаемой властью общины, затаив недовольство на сохраненное помещичье землевладение и на выделившихся из общества отрубников и хуторян. После событий октября 1917 г. крестьянство, наконец, почувствовало реальную возможность успешного осуществления в
(Ф деревне так ожидаемого им «черного передела». Предложения же
большевиков о необходимости объединения в крупные коллективы воспринимались сельским населением как очередная попытка закабаления крестьянства, и, поэтому, в основном были встречены негативно.
В результате, в деревне утвердился традиционный для сельского
[ф населения тип производства - мелкое индивидуальное хозяйство, функ-
ционировавшее в рамках крестьянской общины. Однако, несмотря на вынужденное официальное признание большевиками индивидуального крестьянского землепользования, в 20-е гг. противоречия между властью и крестьянством не исчезли, а лишь приобрели скрытые формы. К концу 20-х гг., в ходе масштабного ускорения темпов экономического
(щг развития, руководство страны предприняло очередную попытку
осуществления кардинальных преобразований в сельском хозяйстве. Столкновение стремящейся к масштабной модернизации страны большевистской власти и ориентировавшегося на традиционный тип хозяйствования крестьянства в конце 20-х - начале 30-х гг. было неизбежным. Однако противоречия между этими двумя сторонами, как
Л'
^ ив предыдущие годы, не были сглажены, и перестройка аграрного
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 23. С. 274.
сектора в итоге оказалась очень болезненной для сельского населения, что не могло не вызвать сильную социальную напряженность в деревне,
^ сохранявшуюся на протяжении всех 30-х гг.
Проблемы взаимоотношений власти и крестьянства являются крайне актуальными и в настоящее время. Современная власть, как и прежняя, не создает перспективных условий для работников аграрного сектора. В социально-экономическом плане крестьянский труд остается крайне неэффективным, непопулярным и низкооплачиваемым.
(Ф Государство, безусловно, должно сыграть большую роль по выводу
сельского хозяйства из кризиса, однако, власти необходимо учитывать печальные уроки аграрных реформ первой половины XX столетия и перестать рассматривать крестьянство только лишь в качестве средства для реализации собственных программ.
Историография проблемы. Истории аграрной политики 30-х гг.
/ посвящено значительное количество работ, созданных как
отечественными, так и зарубежными авторами. Научный интерес к данной теме никогда не ослабевал. Аграрные преобразования конца 20-х - 30-х гг. относятся к числу важнейших политических мероприятий в советской истории, коренным образом изменивших социально-экономические отношения в деревне, повлиявших (и до сих пор ока-
(щ зывающих влияние) на весь ход развития страны. Справедливой, по
нашему мнению, является позиция, определяющая коллективизацию как «глубочайший революционный переворот... равнозначный по своим последствиям революционному перевороту в октябре 1917 года».
В истории изучения аграрной политики 30-х гг. следует, на наш взгляд, выделить три основных периода, на протяжении которых избранная тема изучалась с различной степенью интенсивности и в
2 История ВКП (б). Краткий курс. М, 1997. С. 291.
рамках различных историографических подходов. В историографии хронологически необходимо выделить период с 1930 по 1953 гг., с
^, середины 1950-х до начала 1990-х г. и с 1991 по 2003 г.
Первые исследования, посвященные аграрной политике 1930-х гг., стали появляться уже в ходе проведения коллективизации и иных акций по «социалистическому» переустройству деревни. Их авторами были в основном партийные и советские работники, журналисты, а также специалисты сельского хозяйства,3 как центрального, так и
(ф регионального звена.4 Все проблемы, рассматривавшиеся в работах
начала 30-х гг., были тесно увязаны с осуществлявшимися параллельно политическими мероприятиями. В силу этого, все авторы заявляли о необходимости и своевременности коллективизации, говорили о правильности официальных методов ее осуществления.
Значительное место уделялось вопросу классовой борьбы в
/ф деревне, который, как правило, затрагивался в большинстве
исследований этого периода. Авторами, в частности, М.М. Хатаевичем, Н. Лаговиером, А. Роднянским, П.Н. Сиротининым,5 уделялось
3 См. напр.: Азизян А.К. Для чего нужна крестьянину индустриализация
страны. М.-Л., 1929; Варенкис И. О сплошной коллективизации и ликвидации
кулачества как класса. Воронеж, 1930; Яковлев Я.А. О колхозном и совхозном
строительстве. М., 1931.
4 Гриневич А.В. За массовую коллективизацию. М., 1930; Пестун Е.Г. О
колхозах и подъеме сельского хозяйства Ивановской промышленной области.
Иваново-Вознесенск, 1930; Коссой А.И. На подступах к сплошной коллективизации.
Л., 1931; Груша М. Планирование и организация труда в колхозах. Иваново-
Вознесенск, 1933.
5 Лаговиер Н., Роднянский А. Социалистическое наступление и кулацкий
террор. М- Л., 1930; Ткаченко Е. Кулак отступает с боем. М., 1930; Сиротинин П.Н.
Кулак отступает с боем. М.-Л., 1931.
первостепенное значение необходимости изоляции зажиточного крестьянства и борьбы с ним, как фактору для успешного формирования
^ новой системы хозяйствования в деревне. Касаясь вопроса значимости
коллективизации для крестьянства, исследователи главное ее преимущество видели в избавлении сельского населения в новых условиях от «жесточайшей эксплуатации кулачества».6
В историографии 30-х гг. повышение материального благосостояния крестьянства и его социального статуса рассматривалась
(ф как более отдаленная перспектива, что нельзя считать логичным. В 30-е
гг. считалось, что именно ликвидация эксплуатации была для крестьянства первостепенной необходимостью и «забывалось», что сельское население в ходе коллективизации попадало под более жесткий - государственный гнет. Вполне естественно, что авторами, в силу продуманной, по их мнению, аграрной политики большевиков,
/ отрицалась сама возможность противодействия основной части
крестьянства аграрной политике правительства. Например, Я.А. Яковлев считал, что «крестьянин сам по своей инициативе выбрал сельскохозяйственную артель, как наиболее удобную для него форму производства, отвечавшую его коренным интересам».
В начале 30-х гг. ряд авторов предпринял попытку изучения форм
(Ф и методов противодействия сельского населения официальной аграрной
политике. Однако это делалось в угоду политическим соображениям и, как правило, носило поверхностный характер.8 Так, был сделан явно
(*<
6 Власов М.Е. К вопросу о социалистической реконструкции сельского
хозяйства. М., 1932. С. 15.
7 Яковлев Я.А. Об организационно-хозяйственном укреплении колхозов и о
развитии колхозной торговли. М, 1932. С. 5.
8 Лаговиер Н., Роднянский А. Указ соч.; Ткаченко Е. Указ соч.; Лаговиер Н.,
ошибочный вывод о том, что в первой половине 30-х гг. усиленное сопротивление мероприятиям советской власти в деревне оказывало
д лишь кулачество. «Нет ни одной крупной хозяйственной и
политической кампании, - отмечали в 30-е гг. Н. Лаговиер и А. Роднянский, - которая бы не встречала бешеного сопротивления кулачества вплоть до применения террора».9 Причем «кулацкий» террор неверно выделялся как самая распространенная и острая форма сопротивления.
(ф Впоследствии объяснение трудностей в сельском хозяйстве в
1930-е гг. деятельностью «враждебных элементов» было характерно для историографии вплоть до конца 1980-х гг.10 Начиная со второй половины 30-х гг., когда коллективизация в стране была уже в основном завершена, стали появляться работы, в которых рассматривались произошедшие в деревне за годы первых пятилеток изменения. Авторы
Ш; сосредоточили внимание на результатах коллективизации, её социально-
культурных, экономических и политических последствиях.11 Серьезное внимание в данный период уделялось рассмотрению налоговой политики в деревне, изучению внутреннего положения колхозов, их
финансового состояния, организации труда колхозников.
Роднянский А. Указ соч.
9 Лаговиер Н., Роднянский А. Указ соч. С. 8.
См. напр.: Сергеев Г.С. Социально-экономическое развитие деревни нечерноземного центра РСФСР в годы социалистической реконструкции народного хозяйства (1926-1937 гг.). Автореферат дисс... докт. ист. наук. М., 1982. С. 19, 24.
11 Лаптев И. Советское крестьянство М.,1939; Альфиш С.Д. Победа
гіШі колхозного строя. Саратов, 1939; Берлин А.В., Арсеньев Н.Д. Сельское хозяйство
Ярославской области. Ярославль, 1939.
12 Алтайский И.П. Доходы, накопления и финансовое хозяйство в колхозах.
М., 1937; Несмий М. Доходы и финансы колхозов. М., 1940; Залесский М.Я.
Однако в это время еще не был исследован сам процесс
подготовки и осуществления коллективизации, не проанализированы
л. мероприятия власти в ходе аграрных преобразований. Огромное
влияние на последующее изучение коллективизации оказал вышедший в
1938 г. при непосредственном участии И.В. Сталина официальный
учебник - «История ВКП (б). Краткий курс». Целью создания этой
книги было навязывание обществу официально заданного понимания
истории, не допускавшего альтернатив, в том числе и по вопросу
(ф проведения коллективизации.
Как известно, в «Кратком курсе» проводилась мысль о
своевременности и подготовленности аграрных преобразований,
безапелляционно утверждалось, что благодаря «громадной помощи...
партии и рабоче-крестьянского государства» в деревне было создано
мощное механизированное коллективное производство, а сельское
/ф хозяйство уже в начале второй пятилетки находилось «на подъеме».14
Одновременно заявлялось о массовой поддержке коллективизации крестьянством, о достижении населением деревни «положения обеспеченных людей»,15 что не соответствовало реальному состоянию дел.
Впоследствии научное творчество отечественных исследователей
(Ф долгое время являлось во многом лишь иллюстрированием
идеологических догм «Истории ВКП (б)», что проявлялось в
историографии вплоть до середины 80-х гг. Выходившие в 1930-е гг.
*'
Налоговая политика советского государства в деревне. М., 1940.
13 История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий
курс. М., 1997.
14 Там же. С. 304.
15 Там же. С. 305.
работы нельзя отнести к строго историческим изысканиям. В них политическая составляющая явно превалировала над научной, а сами
^ исследования носили весьма поверхностный характер. Мало внимания
уделялось методам создания колхозной системы, не был проанализирован уровень жизни крестьянства в 30-е гг., не рассматривалось место крестьянства в социальной структуре советского государства. Однако все работы были написаны по горячим следам происходивших событий и зачастую непосредственными их
(Ш участниками. Это помогает ощутить дух эпохи «большого скачка»,
осмыслить и понять мировосприятие окружающей действительности 30-хгг.
В 40-е гг. интерес к проблемам коллективизации начал усиливаться. Причиной этому был ряд политических обстоятельств. Во-первых, необходимо было в короткие сроки восстановить разрушенную
Ш войной экономику, а также перевести ее на мирные рельсы. Колхозное
производство призвано было стать фундаментом в этом восстановлении. Между тем, во второй половине 40-х годов в стране было очень много людей, и, прежде всего, в лице колхозников, сильно недовольных работой колхозной системы и своим положением в ней.16 Необходимо было вспомнить героические страницы первой половины 30-х годов,
(Ф доказать экономическую жизнеспособность, перспективность и
большую социальную значимость созданной колхозной системы. Во-вторых, в послевоенные годы в сфере влияния СССР оказался ряд новых территорий на западных границах страны, часть из которых даже вошла в состав первого пролетарского государства. На этих территориях сталинскому руководству предстояло тоже проводить коллективизацию.
т
16 См. напр.: Зубкова Е.Ю. После войны: Маленков, Хрущев и «оттепель» // Очерки истории Советского государства. М., 1991. С. 284-320.
«Социалистические» аграрные преобразования намечалась к проведению и в странах Восточной Европы, попавших под влияние
^ Советского Союза.
В такой ситуации исторический опыт СССР в осуществлении колхозного строительства оказался востребован как мощное агитационное средство. Первый, весьма поверхностный анализ процесса подготовки и проведения коллективизации был реализован в форме стенограмм лекций, изданных в форме учебных пособий. Прежде всего,
Сф необходимо отметить лекционные курсы Э.Б. Бурджалова, Э.Б.
Генкиной и П.А. Александрова, которые выделялись четкостью изложения материала, хотя в плане выводов мало чем отличались от сталинского «Краткого курса». Более высокий научный уровень изучения аграрной истории 30-х гг. начал достигаться в связи с подготовкой и защитой первых диссертационных работ.18 Диссертации
/ф по рассматриваемой проблематике начали защищаться с конца 40-х гг.
В послевоенные годы началось изучение аграрной истории СССР 30-х гг. и зарубежными советологами. Одним из первых этой проблемой
17 Бурджалов Э.Н. СССР в период борьбы за коллективизацию сельского
хозяйства (1930-1934 гг.). М., 1950; Генкина Э.Б. СССР в период борьбы за
/Ал коллективизацию сельского хозяйства. М., 1952; Александров П.А. Ленинско-
сталинская теория коллективизации сельского хозяйства и борьба партии за ее осуществление. М., 1951; Он же. Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства. М., 1955.
18 Боголюбов К.М. Борьба КПСС за подготовку и проведение массового
колхозного движения (1929-1930 гг.). Автореферат дисс... канд. ист. наук. М., 1953;
Акимова А.Ф. Переход партии от политики ограничения эксплуататорских
1$Щ' тенденции кулачества к политике ликвидации кулачества как класса. Автореферат
дисс... канд. ист. наук. М., 1953; Вартанян О.М. Переход КПСС от политики ограничения эксплуататорских тенденции кулачества к политике ликвидации кулака
начал заниматься Н. Ясный,1 который, как и советские исследователи, сосредоточил внимание на мероприятиях большевистской власти в
(ф деревне. Примечательно, что Н. Ясный отрицал необходимость
проведения коллективизации, а также отрицательно оценивал методы ее осуществления.
В отечественной историографии 40-х - 50-х гг. наибольший интерес представляют работы, написанные на материалах отдельных местностей советского государства. Некоторыми исследователями
(ф были высказаны осторожные предположения о наличии во
взаимоотношениях сельского населения и власти определенных противоречий, вызванных деятельностью региональных организаций. Так, З.В. Алексеева отметила, что в начале 1930-х гг. в ряде районов страны «были отмечены случаи серьезного недовольства крестьянства государственной политикой». Разумеется, автор не говорил о том, что
/ф антиколхозные настроения материализовались в противодействие
власти. Наоборот, по мнению З.В. Алексеевой, партия быстро исправила все недочеты и ошибки, что в итоге устранило напряженность в деревне. И все же, первые диссертации по проблемам коллективизации носили в
*
как класса. Автореферат дисс... канд. ист. наук. М., 1953 и др.
19 Jasny N. The socialized agriculture of the USSR. Plans and Performance. N.Y.,
1949.13.
20 Плющев Г.К. Борьба за коллективизацию и ликвидацию кулачества как
класса в Курском округе (1928-1931 гг.) Автореферат дисс... канд. ист. наук. Курск,
1948; Алексеева З.В. Борьба ярославских большевиков за коллективизацию
сельского хозяйства и ликвидацию кулачества как класса в годы первой сталинской
/Аь пятилетки (1928-1932). Автореферат дисс... канд. ист. наук. М, 1951; Тарасов Е.П.
Подготовка сплошной коллективизации сельского хозяйства на территории Ярославской области. Автореферат дисс... канд. ист. наук. Ярославль, 1953 и др.
21 Алексеева З.В. Указ. соч. С. 12.
основном общий характер.
В начале 50-х гг. ученые главное внимание уделяли изучению
{ф роли государства в подготовке и проведении коллективизации и
раскулачивания, а сами работы писались в историке-партийном ключе. В конце 40-х - начале 50-х гг. появились первые фундаментальные труды, в которых подробно рассматривались все этапы колхозного строительства. К такого рода работам следует, прежде всего, отнести монографии М.А. Краева и СП. Трапезникова.23 Подробно рассмотрели
(Ф жизнь советского крестьянства такие авторы, как Н. Анисимов, Б.А.
Абрамов и М.С. Смирнов.24 Но им, однако, не удалось избежать иллюстративности в своих исследованиях.
В целом, большинство работ до середины 1950-х гг. носили поверхностный, описательный характер. Многие авторы не избежали цитатно-иллюстративного метода подачи материала.
(Щ Пересмотр многих догм стал возможен только в послесталинскую
эпоху. Начиная со второй половины 50-х гг., вследствие произошедших
22 Саблина Т.М. Классовая борьба в деревне в период сплошной
коллективизации сельского хозяйства. Дисс... канд. ист. наук. М., 1952; Акимова
А.Ф. Переход партии от политики ограничения эксплуататорских тенденции
f^t кулачества к политике ликвидации кулачества как класса. Дисс... канд. ист. наук. М.,
1953; Вартанян О.М. Переход КПСС от политики ограничения эксплуататорских тенденции кулачества к политике ликвидации кулака как класса. Дисс... канд. ист. наук. М, 1953 и др.
23 Трапезников СП. Борьба партии большевиков за коллективизацию
сельского хозяйства в годы первой пятилетки. М., 1951; Краев М.А. Победа
колхозного строя в СССР. М., 1954.
(Щ/ 24 Анисимов Н. Советское крестьянство. М, 1947; Абрамов Б.А. Партия
большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952; Смирнов М.С. Борьба партии Ленина-Сталина за подготовку массового колхозного движения. М., 1952.
в стране социально-политических изменений, у исследователей появились более широкие возможности для ведения научной работы. В
^ это время значительно возросло число исследований, расширилась их
проблематика, в значительно большем объеме учеными стали использоваться документы и архивные материалы. В этот период появились многочисленные научно-исследовательские статьи по истории колхозного строительства, начали регулярно проводиться сессии, симпозиумы и научные конференции, посвященные аграрным
(ф проблемам.
Вследствие активной научной деятельности возникла необходимость обобщения проделанной исследователями работы, результатом чего стало появление целого ряда историографических трудов. Со второй половины 50-х гг. существенно возрос научный уровень работ, более совершенной стала методика исследования. Так, в
^ частности, в начале 60-х гг. историками была скорректирована тра-
диционная периодизация коллективизации, согласно которой завершение процесса преобразований сельского хозяйства относилось к 1934 г.
В 1961 г. на сессии по аграрной истории советского общества было принято решение об изменении хронологических рамок
(щ> коллективизации с выделением периода 1933-1937 гг. как периода
«завершения реконструкции сельского хозяйства». Увеличение хронологических рамок коллективизации косвенно свидетельствовало о
*
25 Богденко М.Л., Зеленин И.Е. Основные проблемы истории коллективизации сельского хозяйства в современной советской исторической литературе. М., 1961; Сышляев В.А. Торжество ленинского кооперативного плана (историографический очерк истории коллективизации сельского хозяйства). Л., 1972 и др.
признании историками сложности аграрных преобразований, о более длительном, чем считалось ранее, процессе «социалистической»
д, перестройки деревни. Некоторые исследователи, касаясь методов
осуществления коллективизации, впервые сделали акцент на административной и силовой стороне данной политики. Одними из первых заострили внимание на данном сюжете В.П. Данилов и Н.А. Ивницкий. Авторы отмечали, что активным проводником административного нажима и принуждения по отношению к крестьянству были
(Ф не только низовые звенья, но и отдельные представители центральной
власти.26
Похожих взглядов на истоки насильственных методов реализации аграрной политики придерживался и ряд других исследователей. В 60-70-е гг. выходит в свет большое количество научной литературы, освещающей как отдельные сюжеты сельскохозяйственной жизни, так и
(*к историю аграрного развития в целом. Основной акцент советские
историки делали на преимуществе коллективного способа аграрного производства, что во многом было связано с массовой организацией колхозов, возрастанием их роли в экономике сельского хозяйства. В большинстве работ по аграрной политике недооценивалась роль личных подсобных хозяйств.
*
26 Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных
республиках. М., 1963. С.84.
27 Шмелев Г.И. Распределение и использование труда в колхозах. М., 1964;
Фуров В.Г. Забота КПСС о повышении благосостояния и культурного уровня
колхозного крестьянства. М, 1960; Шмелев Г.И. Личное подсобное хозяйство и его
связи с общественным производством. М., 1971; Дьячков И.В. Общественное и
личное в колхозах. М., 1968; Белянов В.А. Личное подсобное хозяйство при
социализме. М., 1970; Макарова И.В. Подсобное хозяйство колхозников. М., 1973 и
Др.
#'
Заметное влияние на развитие историографии проблемы оказали работы И.Е. Зеленина. Отличительная черта его трудов - в стремлении собрать и проанализировать как можно больше фактического материала и на основе анализа сделать обобщения, раскрывающие сущность организации управления аграрным сектором. В работах руководящих работников КПСС, а вслед за ними и историков, освещавших аграрную политику партии, некоторое внимание уделялось ее деятельности по улучшению благосостояния сельского населения.29 Однако им присущ в
(Ф основном иллюстративный характер подачи информации, которая
касалась в основном изменений в оплате труда колхозников.
В середине 70-х гг., на фоне общего спада сельскохозяйственного производства, аграрная проблематика становится наиболее актуальной. Историки подробно освещали вопросы перспектив аграрного роста, активизации процессов интенсификации производства, увеличения
(4fc удельного веса аграрных рабочих в социальной структуре деревни.
28 Зеленин И.Е. Зерновые совхозы СССР (1933-1941 гг.). М., 1966; Он же.
Совхозы СССР. 1941-1950 гг. М, 1969; Он же. Совхозы в первое десятилетие
Советской власти. 1917-1927 гг. М., 1972 и др.
29 Марьяхин Г.Л. Налоги и сборы с колхозов и населения. М. 1949; Сычев
М.Ф. Укрепление хозрасчетных стимулов развития колхозного производства //
Вопросы аграрной истории. Материалы научной конференции по истории сельского
хозяйства и крестьянства Европейского Севера СССР. Вологда, 1968. С. 123-129;
Ефремов С.Д. Экономика сельского хозяйства Удмуртии. Ижевск. 1971; Толмачева
Р.П. Повышение материального уровня колхозников Урала // Материальное
благосостояние тружеников уральской советской деревни (1917-1985 гг.). Сб. науч.
тр. Свердловск. 1988. С. 75-84.
/ф 30 Плешков Б.Н. Специализация и кооперирование в сельскохозяйственном
производстве. М., 1976; Трепачев Ю.Д. Научно-технический прогресс и повышение культурно-технического уровня рабочих совхозов в условиях развитого социализма. Дисс. ... канд. филос. наук. Саратов, 1976; Староверов В.И. Деревня в условиях
Общетеоретические проблемные вопросы колхозного строительства широко отражены в глубоких и обобщающих трудах П.А. Игнатовского, СП. Трапезникова, В.Б. Островского, М.А. Вылцана, А.П. Тюриной, В.П. Данилова и других авторов.31
Перестройка общественно-политической жизни СССР, начавшаяся с апреля 1985 г., привела к заметным изменениям в характере историографии аграрной политики. В конце 80-х - начале 90-х гг. шел поиск новых подходов к изучению эпохи 30-х гг., места и роли крестьянства в аграрных преобразованиях. Например, многие работы о коллективизации были написаны в публицистическом ключе, что выводило данную проблему на уровень политической полемики, но, в то же время, и свидетельствовало о поиске новой концепции для изучения аграрных преобразований 1930-х гг.
Эпоха 30-х гг. обычно рассматривалась как составная часть сталинской эпохи и даже советской истории, специальных же работ по аграрной проблеме практически не появлялось.
С начала 1990-х гг., когда начался новый период в развитии историографии, рассмотрение аграрной политики 30-х гг. постепенно стало выходить из публицистической и политической плоскости. Исследователи отошли от огульного осуждения советского периода российской истории, когда объективность и научность нередко затушевывались обилием критики, зачастую звучавшей на
интеграции: социальные проблемы. М., 1979.
31 Игнатовский П.А. Крестьянство и экономическая политика партии в деревне. М., 1974; Трапезников СП. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. В 2-х т. М., 1974; Островский В.Б. Новый этап в развитии колхозного строя. М, 1977; Вылцан М.А. Завершающий этап создания колхозного строя. М., 1978; Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977; Тюрина А.П. Социально-экономическое развитие советской деревни. М., 1982.
эмоциональном уровне.
Во второй половине 90-х гг. эпоха 30-х гг. стала рассматриваться не как вырванный из истории российского общества и потерянный период, а как ее неотъемлемая часть. В то же время, продолжал сохраняться недостаток в виде отсутствия теоретической основы, методологического базиса, как фундамента многих научных исследований. Положительным моментом рассматриваемого периода следует считать увеличение научного интереса к проблемам коллективизации и к аграрной истории в целом. Об этом, в частности, свидетельствовало систематическое появление в 90-е гг. кандидатских и докторских диссертации как на центральном, так и на региональном
уровне.
В 90-е гг. получила дальнейшее развитие дискуссия об истоках сталинской «революции в деревне». Некоторые исследователи продолжали придерживаться позиции (появившейся в конце 80-х гг.), что коллективизация была «изобретением» И.В. Сталина и его ближайшего окружения и не имела ничего общего с ленинским планом построения социализма. Подобной точки зрения придерживался, в
См. напр.: Глумная М.Н. Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском севере России в 1933-1937 гг. Дисс... канд.ист.наук. М., 1994; Горохов B.C. Исторический опыт и проблема развития производительных сил российской деревни, 1928-1941 гг. Дисс... канд. ист. наук. Саратов, 1998; Григорьев B.C. Организация общественной взаимопомощи российского крестьянства, 1921-1941 гг. Дисс... докт. ист. наук. М., 1997; Кирьянова Е.А. Социально-экономические и политические процессы в деревне в 1933-1937 гг. (по материалам Московской, Рязанской и Тульской областей). Дисс... канд.ист.наук. Рязань, 1994; Михеев В.И. Сопротивление курского крестьянства политике большевиков в 1918-1933 гг. Дисс... канд.ист.наук. Курск, 1998 и др.
частности, В.Т. Анисков.
Одновременно, многие отечественные исследователи стали обращать внимание на то, что идея коллективизации, огосударствления сельского хозяйства, реализованная в 30-е гг. органически вытекала из самой большевистской идеологии.34 В то же время, ряд исследователей связывали формы и методы осуществления преобразований в деревне в годы коллективизации с традициями российской государственности, с ее особенностями. По их мнению, большевики попросту действовали в традициях прежней власти, лишь изменив идеологический фон. Данная позиция прослеживается в работах В.А. Красилыцикова, В.П. Булдакова35 и др. Хотя за рубежом подобный взгляд на преемственность в российской истории (как и первые две позиции) был известен еще в середине XX столетия, что, в частности, нашло отражение в трудах Р. Пайпса.36
Наибольшее внимание историческая наука в 90-е гг. уделяла главной составляющей репрессивной политики власти по отношению к крестьянству - раскулачиванию. Обстоятельный анализ политики раскулачивания дан в работах П.А. Ивницкого. Отдельные аспекты
Анисков В.Т., Рутковский М.А. История Ярославского края (1928-1998). Ярославль, 2000.
34 См. напр.: Кабанов В.В. Судьбы кооперации в советской России:
Проблемы, историография // Кооперативный план: Иллюзии и действительность. М.,
1995. С. 6-33.
35 Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX
веке сточки зрения мировых модернизаций. М., 1998; Булдаков В. Красная книга.
Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.
36 Пайпс Р. России при старом режиме. М., 1993; Он же. Россия при
большевиках. М., 1997.
Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов); Он
раскулачивания были затронуты в статьях В.А. Смирнова и В.Н. Земскова. Новый подход к этой политике дал в диссертационном исследовании В.Я. Шашков, расширивший хронологические рамки этой
политики до 1953 г.38
Авторы, в отличие от историографии предыдущих этапов, определяли политику власти по отношению к зажиточному крестьянству преступной и «бесчеловечной», отрицали саму необходимость ее проведения.
Осокиной.4 Уделив основное внимание изучению экономического развития страны в 20-30-е гг., автор сделал акцент на вопросах снабжения населения товарами и продовольствием, а также осветил уровень жизни населения в годы первых пятилеток. В итоге, Е.А. Осокина пришла к неутешительному выводу о том, что «в результате
/ш огосударствления и централизации экономики в СССР был создан тип
хозяйства, который определил низкий материальный уровень жизни общества на все годы существования советской власти».41 В стране
же. Репрессивная политика советской власти в деревне. М., 2000.
#
38 Смирнов В.А. Раскулачивание по сценарию // Кентавр. 1994. №3. С. 85-97;
Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев (1930-1954 гг.)
Дисс... докт. ист. наук. М;, 1995; Земсков В.Н. Заключенные в 30-е гг.
(демографический аспект). Статистические данные о репрессиях // Социологические
исследования. 1996. №7. С. 3-14 и др.
39 Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание. С. 8.
40 Осокина Е.А. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях
/^ сталинского снабжения. 1928-1935 гг. М, 1993; Она же. За фасадом «сталинского
изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1999.
41 Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия». С. 236. 27.
образовалась своеобразная «иерархия потребления», и крестьянство занимало в этой иерархии низшую ступень, имея самые низкие доходы и уровень жизни. Рассмотрение Е.А. Осокиной уровня жизни советского общества в целом и крестьянства в частности являлось весьма примечательным явлением для исторической науки 90-х гг.
В 90-е гг. изучение политики стало отходить на задний план, а наука сделала резкий поворот в социальную область. Исследователей стали больше социальные аспекты истории. Активизации отечественных историков по изучению крестьянства в значительной мере способствовали работы иностранных авторов, где социальная история была популярна еще с 60-х гг. Поэтому западная историография имела большой методологический и теоретический багаж в изучении рассматриваемых проблем, который активно усваивался отечественными учеными в последнее десятилетие XX столетия.
Среди первых переводных работ, способствовавших росту интереса к социальной истории в России, следует назвать исследование общеметодологического характера Л. Холмса, а также статьи Т. Шанина и Д. Скотта, непосредственно посвященные изучению крестьянства.42
В отечественной исторической науке 90-х гг. большое внимание уделялось рассмотрению роли и места крестьянства в общественно- ~ политических процессах, их поведение и взаимоотношения с властью. Серьезная работа по изучению социальной психологии и политического поведения крестьянства в 30-е гг. была проделана В.Т. Анисковым, В.П.
Холмс Л. Социальная история России: 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994; Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире / Отв. ред. Т. Шанин. М, 1992; Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М, 1992. С. 285-287.
Булдаковым, СВ. Яровым, Д.Х. Ибрагимовой, М.М. Кудюкиной.43 На материалах Верхнего Поволжья была написана диссертация СВ.
^ Лазерева, рассмотревшего настроения и социальную активность
крестьянства. Проблема поведения крестьянства в рамках колхозной системы была поднята М.А. Безниным и Т.М. Димони.45 Отдельные аспекты крестьянской жизни рассматривались в работах Е.А. Осокиной, М.А. Вылцана, Ю.П. Бокарева.46
В целом, на данном этапе историография совершила качественный
|Ш скачек. В 90-е гг. исследователями были пересмотрены методы и
масштабы крестьянского сопротивления в 30-е годы. Некоторые историки сделали заключение, что борьба крестьянства с властью в 30-х
43 Анисков В.Т. Жертвенный подвиг деревни. Новосибирск, 1993 и др.; Яров
СВ. Крестьянин как политик. Крестьянство севере- западной России в 1918-1919
ірі г.г.: политическое мышление и массовый протест, СПб., 1999; Булдаков В.П.
#
Неистовства «черного передела» // Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. С. 102-119; Ибрагимова Д.Х. Нэп и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М., 1997; Кудюкина М.М. Отношение российского крестьянства к власти во второй половине 20-х гг. // Мировосприятие и самосознание русского общества. Вып. 3. Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999. С. 94-125.
44 Лазарев СВ. Общественно-политическое развитие российской деревни
1920-х гг.: социально-психологический аспект. Дисс... канд. ист. наук. Ярославль,
1999.
45 Безнин М.А., Димони Т.М. Социальный протест колхозного крестьянства
(вторая половина 1940-х - 60-е гг.) // Отечественная история. 1999. №3. С. 81-100.
46 Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»; Вылцан М.А. Последние
(± единиличники. Источниковая база, историография // Кооперативный план: иллюзии
и действительность: Сб. статей. М., 1995. С. 72-91; Бокарев Ю.П. Бунт и смирение. Крестьянский менталитет и его роль в крестьянском движении / Менталитет и аграрное развитие России. М., 1996. 28.
гг. приняла всеобщий характер и активно велась в большинстве районов страны.
»
С точки зрения итальянского ученого А. Грациози, события, происходившие в советской деревне в 30-е гг. были ничем иным, как «величайшей крестьянской войной».47 Отечественный историк-аграрник И.Е. Зеленин в одной из своих статей также употребил термин «Крестьянская война» по отношению к зиме-весне 1930 г. и подчеркнул, что в 1931-1932 гг. эта война разгорелась с новой силой.48 В настоящее
М время термин «крестьянская война», применительно к эпохе
коллективизации признается многими исследователями. В то же время, отдельные авторы масштабы сопротивления сельского населения в годы коллективизации сводили до минимума. Так, по мнению В.А. Красилыцикова, широкие слои крестьянства являлись надежной опорой и поддерживали все проводимые властью мероприятиям по
ф» модернизации страны.
«Коллективизация, - отмечал В.А. Красильщиков, - отвечала уравнительным настроениям большей части крестьян, которые за годы нэпа не хотели и не смогли приспособиться к рыночным отношениям».49 Близкие к В.А. Красилыцикову позиции по рассматриваемой проблеме заняли и ряд других авторов, в частности, Л. Холмс и В.П. Булдаков.50
іф Заметным явлением научной жизни 90-х гг. явился выход специальных
47 Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне.
1917-1933. М., 2001. С. 6.
48 Зеленин И.Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия
/^ (к истории коллективизации) // Вопросы истории. 1994. №10. С. 34.
49 Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX
веке сточки зрения мировых модернизаций. С. 94.
Холмс Л. Указ. соч. С. 86, 87; Булдаков В.П. Указ. соч. С. 115, 265.
сборников, посвященных изучению крестьянства.51
Анализ историографии показывает, что изучение социальных
^ последствий аграрной политики 30-х гг., а так же повседневной жизни
крестьянства, его ментальности и т.д., по сути, еще только началось. Работы, рассматривавшие эти проблемы, в основном носили общий характер. Ещё менее разработанной является конкретная проблема -динамики уровня жизни советского крестьянства в эпоху 30-х гг.
С учетом этого, диссертант избрал себе в качестве цели
гіШ исследования изучение главных направлений партийно-
государственной аграрной политики СССР в 1930-е гг. и ее влияния на динамику уровня жизни и быта советского крестьянства (на материалах центральных областей Европейской части РСФСР).
Анализ степени научной разработки темы и поставленная цель требует решения следующих научных задач:
/ф - рассмотреть состояние аграрного сектора в конце 1920-х -
начале 1930-х гг. и определить задачи партии и советского правительства в деревне;
- с привлечением обширного комплекса источников выявить
тенденции и противоречия реализации аграрной программы власти в 30-
е гг. и показать формы крестьянского протеста политике сплошной
(ф коллективизации;
- раскрыть социальные последствия аграрной политики и показать
изменения уровня жизни советского крестьянства в 1930-е гг.
51 Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки /
(± Под. ред. В.П. Данилова, Т. Шанина. Вып. 1-3. М., 1996, 1997, 1999; Судьбы
российскою крестьянства. М., 1995; Менталитет и аграрное развитие России (XIX-
XX вв.): материалы международной конференции / Отв. ред. В.П. Данилов, Л.В.
Милов. М., 1996.
Хронологические рамки исследования охватывают 1930-е гг. -один из наиболее непростых и трагических периодов в истории российского крестьянства. Исследуемая в диссертации проблема требует обращения к подготовительному этапу коллективизации (1928-1930 гг.), включает в себя период, так называемой, «сплошной коллективизации» (1930 - середина 1933 гг.) и этап укрепления основ колхозной системы (1933-1939 гг.). Указанные годы являлись переломными в политике модернизации деревни, временем, когда шел наиболее радикальный болезненный для крестьянства и трудный для власти процесс ломки старых и формирования новых отношений.
Территориальные рамки исследования охватывают пределы центральных областей Европейской части РСФСР, где процессы перестройки общественно-экономической жизни деревни в 30-е гг. протекали наиболее интенсивно. Изучение динамики уровня жизни крестьянства Центрального региона позволяет выделить наиболее существенные черты аграрной политики в масштабах всей страны и в этом смысле представляет особый интерес.
Источниковая база исследования достаточно разнообразна, ее составляют архивные материалы, документы партийного и государственного происхождения, статистические данные, воспоминания, мемуары и переодика, отразившие процесс разработки и реализации аграрной политики советского государства в 30-е гг.
К документам государственных и партийных органов относятся материалы, резолюции и решения съездов, конференций, пленумов, различного рода совещаний и слетов по вопросам сельского хозяйства и коллективизации. Наиболее существенным источником, отразившим государственную аграрную политику 30-х гг. являлось издаваемое в годы первой пятилетки собрание законов и распоряжений советского
правительства.52 Эти сборники содержали все изменения в законодательстве и действовавшие в стране в 30-е гг. нормативные акты, в том числе и в области аграрных отношений (аренда, землепользование, налогообложение, контрактация, организация труда в колхозах, социальное обеспечение крестьянства и т.д.). В то же время, наиболее «драконовские» постановления власти, связанные, прежде всего, с репрессивной политикой, не публиковались и в этих ежегодных изданиях. Издававшиеся в 1930-е гг. документы и материалы в основном отражали аграрную политику власти и не затрагивали непосредственного участника аграрных перемен - крестьянство.
Важной вехой в публикации документов, посвященных подготовке и проведению коллективизации, стало издание в 1957 г. сборника партийных и правительственных документов, включившего в себя «важнейшие» (как официально заявлялось) постановления по вопросам аграрной политики в годы колхозного строительства.53 Данный сборник в научном плане заметно превосходил издания 1930-х гг. Он был снабжен обстоятельным введением, археографическим описанием, солидным научно-справочным аппаратом. Значительно увеличивалось и количество помещенных в сборник документов. В тоже время, в сборнике сохранялись и существенные недостатки в виде известной идеологической направленности документального материала и отсутствия постановлений регионального уровня.
Немалую роль для исследователей той эпохи играло также
Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. М., 1928-1934 гг.; Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. М., 1928-1934 гг.
53 Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и советского правительства. 1927-1935 гг. М., 1957.
выпущенное в 1967 г. многотомное издание - «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам».54 Если до сих пор основной упор при подготовке партийно-правительственных сборников делался на административных, организационных и политических вопросах коллективизации, то новое издание было сконцентрировано на хозяйственно-экономических аспектах аграрной политики.
Начиная со второй половины 1960-х гг. стали активно публиковаться документы регионального уровня. В это время в связи с подготовкой к празднованию 50-тилетия октябрьских событий 1917 г. было решено начать издание серии сборников документов, посвященных подготовке и осуществлению аграрных преобразований в отдельных регионах страны. В результате, за короткий срок появилось несколько сборников документов под общим названием «История коллективизации сельского хозяйства СССР». Содержащиеся в сборниках материалы проливают свет на эпоху 30-х гг. в таких районах государства, как Среднее Поволжье, Северо-Западный, Западный регионы и ряде других.55
Особый интерес представляет изданный в Рязани сборник, посвященный колхозному строительству в Центральном промышленном районе.56 Документы именно этого сборника в итоге стали основой для
Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т.Т.1-2. М., 1967.
55 История коллективизации сельского хозяйства СССР. Документы и
материалы. Коллективизация сельского хозяйства в Среднем Поволжье (1927-1937).
Куйбышев, 1970; История коллективизации сельского хозяйства СССР. Документы
и материалы. Коллективизация сельского хозяйства в Северо-Западном районе
(1927-1937). Л., 1970. и др.
56 Коллективизация сельского хозяйства Центрального промышленного
района (1927-1937 гг.) / Под ред. П.П. Кирьянова. Рязань, 1971.
советских историков, изучавших аграрную историю 30-х гг. Документы, посвященные аграрным переменам в Центральном регионе РСФСР, публиковались в 1960-е - первой половине 1980-х гг. также в общих сборниках.57
Новым явлением в 1960-е - начале 1970-х гг. стало то, что документы, посвященные эпохе 30-х гг. начали отражать не только политическую линию власти, но и показывали место крестьянского социума в процессах, протекавших в ходе первых пятилеток. Это было связано с повышением исследовательского интереса к крестьянству и его месту в «строительстве социализма». Роль крестьянства в коллективизации показывалась посредством публикации источников личного происхождения (письма крестьян, стенограммы колхозных собраний и групп бедноты и др.). В то же время, в рамках празднуемых юбилеев коллективизации и революции в периодических изданиях начали публиковаться очерки об участниках колхозного движения, а также их вспоминания.58
Истинная цель этих публикаций по существу была политической -показать важность создания колхозной системы, ее эффективность. Хотя в очерках отмечались и сложности перехода к новому типу хозяйствования, связанные, прежде всего, с «мелкобуржуазной стихией» крестьянства и сопротивлением кулачества. В данном ключе был подготовлен и наиболее значительный сборник воспоминаний
Биография края моего. Ярославль, 1967; Ярославский край в документах и материалах (1917-1977). Ярославль, 1980; Ярославль социалистический. Ярославль, 1982.
58 Мухина Е. Земля крестьянам // Ленинец. 1967. 7 ноября; Филатов А. Живу хозяином родной земли // Родниковский рабочий. 1967. 24 января; Долгов А. Первый сход // Рабочий край. 1969.12 ноября; Кудряшов Н. Первая колхозная борозда // Ленинец. 1976.19 декабря и др.
участников колхозного движения, вышедший в 1981 г.
Немалый интерес представляют сборники статистики. Издание статистических материалов, затрагивавших эпоху колхозного строительства, как правило, проводилось в связи с юбилейными вехами. Это определяло подбор сведений и цифрового материла. С их помощью показывался постоянный рост материально-технической базы аграрного сектора, повышение эффективности коллективного сельскохозяйственного производства, улучшение благосостояния крестьянства в 30-е гг. и рост его «классовой сознательности».61
В 1984 г. вышло очередное наиболее полное собрание постановлений центральных органов Коммунистической партии.62 Оно стало последним изданием доперестроечного периода, в котором была традиционно показана важная и позитивная роль партийных органов в подготовке и осуществлении аграрных преобразований 30-х гг. В нем отсутствовали документы, бросавшие тень на партию, показывавшие репрессивные моменты ее деятельности по отношению к крестьянству. Кроме того, в сборнике были отражены лишь конечные результаты деятельности партийных органов по принятию политических решений, но не обозначен сам процесс выработки этих решений в виде стенограмм, выступлений деятелей партии и т.д. Подобная однобокость при рассмотрении аграрной политики стала в значительной мере
Первая борозда. М., 1981.
60 Сельское хозяйство России: статистический справочник. М., 1967;
Ивановская область за 50 лет. Иваново, 1967; Ярославская область за 60 лет.
Ярославль, 1977.
61 Ярославская область: краткий статистический справочник. Ярославль,
1957; Сельское хозяйство СССР. М., 1960 и др.
62 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях
съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т.4-6. М, 1984,1985.
преодолеваться с конца 1980-х гг., когда, в силу известных политических изменений, произошедших в стране, было разрешено свободно обсуждать многие негативные аспекты советской истории, в том числе и эпохи колхозного строительства.
В конце 1980-х - 1990-е гг. публикации документов появлялись на страницах научных журналов, а также в ряде сборников документов. Первый сборник подобного рода появился в 1989 году.63 В него вошли материалы, раскрывавшие главным образом отрицательные стороны государственной аграрной политики в эпоху коллективизации. К ним, в частности, относятся документы, показывающие формы и методы раскулачивания. Позитивным моментом стало помещение наряду с партийными и правительственными документами значительного количества источников других групп, прежде всего личного происхождения (писем, мемуаров и т.д.), что дало возможность для исследователей более целостного восприятия картины колхозного строительства. В конце 1980-х гг. начали, публиковаться речи и статьи политических деятелей - представителей так называемых «уклонов», на определенном этапе подвергавших резкой критике официальный аграрно-политический курс.64
В это же время стали появляться статистические сведения о количестве раскулаченных в годы коллективизации, более достоверными стали сведения о ходе коллективизации, о демографической динамике на селе в 1930-е гг.6 В 1990-е гг. была
Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927-1932 гг. / под ред. В.П. Данилова, И.А. Ивницкого. М., 1989. 38.
64 См. напр.: Бухарин Н.И. Избранные произведения. М, 1988.
65 Земсков В.Н. Кулацкая ссылка в 30-е годы // Социс. 1991. № 10; Он же. К
продолжена публикация различных групп источникового материала, в той или иной степени затрагивавших проблемы коллективизации.66 Но публикуемые документы, в силу известного крена в сторону резко негативного восприятия в обществе эпохи 1930-х гг., продолжали носить односторонний характер, что со всей очевидностью проявилось и во многих исследованиях в первые постсоветские годы.
К концу 1990-х гг. назрела необходимость в публикации обобщающего сборника документов, в котором бы отражались все стороны сложного и неоднозначного процесса модернизации российской деревни 30-х гг. Таким изданием можно считать начавший публиковаться с 1999 г. глобальный проект «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939».67 Составители, используя рассекреченные фонды центральных архивов, опубликовали значительное количество ранее совершенно неизвестных исследователям документов. К таким документам чрезвычайной научной важности следует отнести материалы комиссии АЛ. Яковлева, занимавшейся подготовкой проекта постановления о темпах и методах проведения коллективизации, материалы комиссии В.М. Молотова, разрабатывавшей вопросы, связанные с раскулачиванием, стенограммы партийных пленумов, совещаний, протоколы заседаний Политбюро, циркуляры и докладные записки работников наркоматов и многие
вопросу о масштабах репрессий в СССР // Социс. 1995. № 9 С. 118-127.
66 Ссыльные мужики. Правда о спецпереселенцах // Неизвестная Россия. XX
век. М., 1992. С. 184-270; Сталинское бюро в 30-е годы: Сборник документов. М.,
1995; Письма И.В. Сталина В.М. Молотову 1925-1936 гг. Сборник документов. М.,
1995; Хрущев Н.С. Воспоминания. М., 1997 и др.
67 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-
1939. Документы и материалы. В 5-ти томах. / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л.
Виолы. Г.Т. 1-3. М., 1999-2001.
другие.
Большое значение для исследователей представляет также
^ новейшая публикация стенограмм заседаний партийных пленумов конца
1920-х гг., которые, в числе прочего, показывают и процесс выработки властью новой политики по отношению к крестьянству.68 Начиная со второй половины 1990-х гг., стали активно издаваться документы, связанные с деятельностью органов госбезопасности. В настоящее время наиболее подробно роль ОГПУ в ходе коллективизации показана в
(ф документах, опубликованных в рассмотренном выше сборнике -
«Трагедия советской деревни», а также в начавшей издаваться с 1998 года документального сборника под общим названием «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939», доведенного на сегодняшний день до 1929 года.69
В 1990-е гг. в связи с очевидным поворотом исторической науки в
/ф социальную плоскость активно публиковались документы,
показывающие жизнь, настроения и место крестьянского социума в
условиях «большого скачка». К ним, прежде всего, относятся крестьянские воспоминания и письма,70 из которых оригинальностью подачи материала и его всесторонностью выделяются публикации В.А.
Щ 68 Как ломали нэп: Стенограммы Пленумов ЦК ВКП (б). 1928-1929 гг. В 5-ти
томах / Под ред. В.П. Данилова, О.В. Хлевнюка, А.Ю. Ватлина. М., 2000. Т. 1.
Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП (б), 6-11 апреля 1928 г. 495 с; Т. 2. Пленум
ЦК ВКП (б), 4-12 июля 1928 г. 719с.
69 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939: Документы и
материалы. В 4-х т. /Под ред. А. Береловича, В. Данилова. Т.Т. 1-2.. М., 1998,2000.
^ 70 «Проклятия крестьян падут на вашу голову...». Секретные обзоры
крестьянских писем в газету «Правда» в 1928-1930 гг. // Новый мир. 1993. № 4. С,
166-183; Голоса крестьян. Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М,
1996 и др.
Соколова.
В настоящее время, на наш взгляд, назрела необходимость в публикации комплекса документов личного происхождения (в том числе и на региональном уровне), что позволило бы всесторонне рассмотреть место и роль крестьянства в переломную эпоху первых пятилеток. Таким образом, на данный момент имеется значительное количество разноплановых источников, доступность которых обеспечена публикацией их центральными и местными издательствами.
В то же время, значительная часть документов остается неопубликованной, в связи с чем, для успешного решения поставленных в диссертации задач были привлечены многочисленные архивные материалы, выявленные в фондах Российского государственного архива
экономики (РГАЭ), Государственного архива Российской Федерации (Г АРФ),73 Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ); Центрального государственного архива Московской области (ЦГАМО); Центрального архива
Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. М..1997; Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах. М., 1998.
72 РГАЭ: Фонд 7733 - Народный комиссариат финансов СССР; Фонд 7446 -
Колхозцентр СССР и РСФСР.
73 ГАРФ: Фонд 374 - Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции
СССР; Фонд 478 - Народный комиссариат земледелия РСФСР; Фонд 7820 -
Комиссия по борьбе с последствиями неурожая СНК СССР.
74 РГАСПИ: Фонд 17 - Центральный Комитет ВКП (б) - КПСС; Фонд 631 -
Фракция ВКП (б) Всесоюзного Союза сельскохозяйственных коллективов СССР -
РСФСР (Колхозцентр) 1927 -1932 гг.
75 ЦГАМО: Фонд 66 - Московский губернский совет рабочих, крестьянских и
красноармейских депутатов; Фонд 665 - Коломенский уездный исполнительный
комитет Совета рабочих и крестьянских депутатов.
общественных движений Москвы (ЦАОДМ), ряда региональных архивов.76
В РГАСПИ (фонд 17) интерес представляют протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП (б), а также документы ряда отделов ЦК и, прежде всего, Информационного и Секретного. В ГАРФе были просмотрены нормативные акты и директивы из фондов ВЦИК (фонд 1235) и СНК (5446) как общесоюзного, так и российского уровня, а также наркомата РКИ (фонд 374).
Документы органов власти содержатся как в опубликованных изданиях, так и в местных архивах. Резолюции, постановления и решения региональных звеньев аппарата (областных, окружных и районных конференций, пленумов, президиумов, бюро и т.п.) проливают свет на общие черты и на особенности осуществления аграрной политики в Центральном регионе РСФСР. Большое значение при подготовке диссертации сыграло изучение неопубликованной переписки местных руководящих органов с Москвой, а также внутриобластной переписки между различными инстанциями (например, райкомов ВКП (б) и отделов с обкомом партии, отделов ОПТУ с партийными и советскими органами). В ходе переписки нижестоящие организации писали отчеты и докладные записки вышестоящим, делали запросы, а те, в свою очередь, «спускали» директивные указания по политическим и хозяйственным вопросам.
В указанных сводках и отчетах содержится богатый материал о состоянии сельскохозяйственной отрасли, о результатах налоговых кампаний, о ходе кампании по коллективизации и раскулачиванию в
76 ЦАОДМ: Фонд 495 - Московский губернский суд 1923-1927; Фонд 2867 -Московская губернская контрольная комиссия рабоче-крестьянской инспекции 1920-1929; Фонд 1581 - Бронницкий уком ВКП (б) 1918-1929.
Центральном регионе, об организационно-хозяйственном укреплении колхозов, об отношении сельского населения к мероприятиям власти и др. В этой связи наиболее полную информацию удалось почерпнуть из политических сводок областного, ряда окружных и районных отделов ОГПУ, хранящихся в фондах Государственного архива Ярославской области и Архива УФСБ по Ивановскому региону.
Автором было обнаружено несколько десятков дел, ранее никогда не использовавшихся в исследовательских изысканиях, часть из них впервые вводятся в научный оборот. Особый интерес представляет Архив УФСБ по Ивановскому региону (фонд 11). В архиве ФСБ имеются приказы полномочного представителя ОГПУ Ивановской промышленной области по своему ведомству, раскрывающие направление деятельности органов госбезопасности в аграрной политике. Кроме этого, важность имеет и внутриведомственная переписка, а также сведения о ходе и результатах раскулачивания, организации выселения из пределов области зажиточных хозяйств, о методах борьбы с антисоветскими выступлениями в деревне.
Сложившуюся в деревне ситуацию в эпоху 30-х гг. раскрывают хранящиеся в фонде облисполкома ГАИО (фонд Р-1510) стенограммы совещаний и слетов председателей колхозов, начальников политотделов, передовиков-колхозников, время от времени проводившиеся на областном уровне. В выступлениях непосредственных участников коллективизации и работников первых колхозов показываются, хотя иногда и скрытые официальным стилем, реальные факты жизни деревни, трудности колхозного строительства. Большое значение имеют протоколы и резолюции низовых организаций - сельских советов, собраний бедноты и колхозников по различным хозяйственно-политическим вопросам (в частности, по организации колхозов, раскулачиванию, посевной, уборочной кампании и т.д.). Эти документы
(ГАНИКО фонд 688, ГАЯО фонд Р-2996 и др.), хотя и в довольно сухой и сжатой форме, дают представление о том, как непосредственно на местах осуществлялась «революция в деревне».
К группе нормативно-актовых документов очень близки речи и статьи представителей политического руководства партии и правительства. Включение этих документов, традиционно относимых источниковедами к источникам личного происхождения, в группу нормативных актов обуславливается тем, что в рассматриваемую эпоху выступление того или иного представителя власти воспринималось руководителями низших уровней, а часто и рядовыми гражданами как прямое руководство к действию, как неписаная директива. Подчас содержащаяся в выступлении политического лидера мысль оказывала на ход коллективизации значительно большее влияние, чем законодательно оформленное постановление.
Наибольшее влияние на темпы и методы социально-экономических преобразований на селе, естественно, оказали
выступления и статьи И.В. Сталина. Выступления большинства других
государственных деятелей нередко непосредственно отталкивались от
озвученных Сталиным положений, и во многом повторяли их.78 В этой
связи следует выделить работы политических деятелей, на
[ф определенном этапе выступавших против проведения коллективизации
официальными методами. В числе таких политиков необходимо, прежде всего, отметить Н.И. Бухарина - идеолога «правого уклона», чья
(0
77 Сталин И.В. Сочинения. Т. 10-13. М., 1949-1951.
78 См., напр.: Рудзутак ЯЗ. В борьбе за социализм. М., 1930; Хагаевич М.М.
О ликвидации кулачества как класса. Самара, 1930; Яковлев Я.А. О колхозном и
совхозном строительстве. М., 1931; Молотов В.М. В борьбе за социализм. М, 1935 и
др.
концепция экономического развития СССР позволяет исследовать пути и возможности альтернативного развития советского государства в эпоху 1930-х гг.
Важную роль при рассмотрении эпохи аграрного перелома 30-х гг. имеют теоретические работы классиков марксизма, и, прежде всего,
В.И. Ленина. Эти авторы разработали основные положения теории, которая в годы коллективизации, по крайней мере, официально, была взята за научную основу при осуществлении «социалистического переустройства деревни». На региональном уровне большое значение представляют выступления (на конференциях, пленумах, совещаниях и т.п.) и статьи местных руководителей областного, окружного и районного звена.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые предпринимается попытка рассмотрения аграрной политики 30-х гг. на территории Центрального района Европейской части РСФСР во взаимодействии двух непосредственных участников аграрных преобразований - центральной и региональной власти с одной стороны и крестьянства с другой.
В частности автор показывает, что аграрные преобразования власти были направлены на превращение крестьянского мира в часть государственной системы. В соответствии с задачами модернизации, руководству было необходимо поставить сельскохозяйственное производство под полный контроль бюрократического аппарата. Для
Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988. 80 См., напр.: Ленин В.И. Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннею рынка для крупной промышленности. ПСС. Т. 3; Ленин В.И. Аграрный вопрос и критики Маркса. М., 1934; Ленин В.И. О продовольственном налоге. ПСС. Т.43; Ленин В.И. О кооперации. ПСС. Т. 54.
этого уничтожались все основы крестьянского самоуправления, уникальные коллективные отношения и традиции. Демографическая политика власти на селе заключалась в превращении крестьян в сельских рабочих, обрабатывавших обобществленные земельные фонды.
Новаторским является комплексный анализ методов, использованных властью для привлечения крестьянства в формировавшуюся колхозную систему, а также оценка аграрных мероприятий населением советской деревни.
В работе обоснован вывод о том, что идеи классовой борьбы в
деревне, навязываемые властью в 30-е гг., противоречили принципам
крестьянского сознания, традиционной соборности и нормам
взаимопомощи между различными слоями деревни. Однако только
сознательное разделение крестьянского социума на
противоборствующие группы могло обеспечить выполнение программы сплошной коллективизации к середине 30-х гг.
Исследование показало, что в 30-е гг. при выборе и реализации модели аграрной политики власть руководствовалась не столько экономическими, сколько идеологическими аргументами. В данной связи основой аграрно-крестьянского курса стало наступление на единоличное хозяйство и расширение государственного сектора в деревне. Системой экономических и иных мер, государство фактически сознательно разоряло единоличное товарное хозяйство и ставило крестьян перед выбором: или дальнейшая деградация хозяйства, или радикальное изменение жизни. Не случайно в 30-е гг. сопротивление крестьянства приняло характер пассивного, повседневного сопротивления созданной большевиками системе, что, прежде всего, проявлялось в отношении крестьян к работе в колхозах, в которой проявлялись многие черты, свойственные подневольному труду.
Экономический произвол государства во многом оказался возможен по той причине, что лишенные паспортов колхозники не имели права выбирать работу и место жительства. Совпадение по времени коллективизации и введения единой паспортной системы в 1932 году представляется далеко не случайным явлением: колхозы стали пунктами прикрепления людей, а паспортная система сделала возможным само прикрепление.
На примере центральных областей Европейской части РСФСР автором показано, что значительная часть волнений, произошедших в сельской местности в 30-е гг., была инициирована крестьянками, а более 1/3 из них являлись исключительно женскими по составу участников. Крестьянки также были главными инициаторами и участниками таких форм протеста, как срывы собраний по коллективизации и по другим государственным кампаниям, распространение «антисоветской» и антиколхозной агитации, ликвидация имущества и выходы из колхозов.
Итогом аграрных преобразований 30-х гг. стало снижение уровня жизни в деревне, практически полное отчуждение крестьянства от земли и распределения произведенного продукта в условиях тотального директивного планирования колхозного производства и полной зависимости сельских производителей от экономических и иных решений власти.
Методологическую основу исследования составили
диалектические методы познания, опора на обширный круг источников и литературы по проблеме. Исследование базируется на принципах историзма и объективности, критической интерпретации источника, систематизации и сравнительном анализе данных, деполитизированном подходе к истории, научном беспристрастии.
В диссертации использовались методологические принципы, наиболее полно изложенные в работах ведущих отечественных
историков-аграрников И.Е. Зеленина, В.П. Данилова, И.М. Волкова, А.П. Тюриной, Л.В. Милова и некоторых других авторов. Полезными оказались материалы развернутых в конце 1980-х - начале 1990-х гг. научных дискуссий, посвященных проблемам историографии и методологии. В них приняли участие многие современные историки России, в числе которых были профессора А.Н. Сахаров, Ю.Н. Афанасьев, В.В. Согрин, В.Л. Янин, В.А. Дьяков и др.81
В целом, методологической основой работы стал проблемно-хронологический принцип, позволяющий анализировать факты и события в диалектическом ключе.
Научно-практическая значимость. Материалы диссертации будут способствовать углублению и расширению проблематики дальнейших теоретико-методологических и историографических работ по проблемам аграрного развития СССР. Выводы и рекомендации диссертанта могут быть использованы при определении и разработке новых научных изысканий с учетом тех концептуальных подходов и оценок, которые отражены в диссертации. Ее содержание может быть учтено при подготовке учебно-исторической литературы для студентов исторических факультетов, как по конкретной проблематике, так и по современной отечественной историографии. Материалы исследования можно использовать при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора. Автор принимал участие в ряде
Современная немарксистская историография и советская историческая наука. Беседа за «круглым столом» // История СССР. 1988. №1; Актуальные теоретические проблемы современной исторической науки // Вопросы истории. 1992. №8-9.
РОССИЙСКАЯ ., ГОСУДАРСТВЕТШАЛ
41 ~~ шдаош* ^
межвузовских и республиканских научных конференций, на которых выступал с докладами по проблемам аграрного развития СССР в 30-е гг.
Состояние аграрного сектора и задачи партии и советского правительства в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х гг
Исследование государственной политики по отношению к крестьянству дает возможность приблизиться к правильному пониманию целого комплекса политических, экономических, социальных, духовных проблем прошлого и современности, тем более, что именно советское крестьянство заложило трудом своим основу экономической самостоятельности СССР. Рассмотрение крестьянского вопроса плодотворно только сквозь призму той политики, которую проводило по отношение к нему советское государство. Необходимость в возрождении крестьянства современным обществом воспринимается в качестве одного из важнейших обязательных условий возрождения страны. А это требует обращения к историческому опыту, к осмыслению процессов, определявших пути развития аграрного сектора, жизнь российской деревни на разных этапах истории России.
В середине 1920-х гг. на центральное место во внутренней политике СССР выходит индустриальное развитие. Свертывание НЭПа началось с изменений трудовых отношений не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Аграрные преобразования власти были направлены на превращение крестьянского мира в часть государственной системы. Руководству было необходимо поставить сельскохозяйственное производство под контроль бюрократического аппарата. Для этого уничтожались все основы крестьянского самоуправления, уникальные коллективные отношения и традиции. Демографическая политика власти на селе заключалась в превращении крестьян в сельских рабочих, обрабатывавших обобществленные земельные фонды.
Кризисные явления в сельском хозяйстве в конце 20-х годов были следствием попыток правительства форсировать индустриализацию. Именно в этот период было нарушено хрупкое равновесие интересов различных слоев общества. Это вызвало к жизни целую цепочку негативных последствий: обострение товарного дефицита, рост инфляции, введение карточек.
Введение в 1928 г. чрезвычайных мер по отношению к деревне, резкое снижение «государственных цен на зерно, ограничения на поставку товарного крестьянского хлеба на рынок, вело к уменьшению посевных площадей и сокращению хлебозаготовок. В 1925-27 гг. цены на продовольствие, хотя и повышались, но не давали резких скачков. Однако в 1928 г. они увеличились на 40%, а в 1929 г. - уже наї 19% по сравнению с уровнем цен 1927 г.82
При этом руководство страны видело «единственный корень наших трудностей» в накоплении в крестьянских хозяйствах большего количества денежных средств «чем когда бы то ни было» и в возможности крестьянина «купить больше, чем раньше». Некоторые «знатоки» деревенской жизни, объясняли нехватку муки тем, что «крестьянин, стал есть пшеничный хлеб каждое воскресенье, а раньше 2-3 раза в год».84 Чрезвычайные меры в отношении деревни изменили товарооборот государственной, кооперативной и частной торговли. В 1927-1928 г. в Московской губернии товарооборот в частной торговле составлял 12.315 руб., в кооперативной - 5.040 руб., а в государственной лишь 3.510 руб.
На порядок ниже эти показатели были в Тверской торговой сети: оборот частников - 5.340 руб., кооперативной торговли - 2.017 руб., государственной - 382 руб.86 Таким образом, в этих губерниях частный торговый сектор имел основную долю, намного опережая другие виды торговли. Несколько иная картина сложилась в Тульской губернии. Здесь на первое место выходит кооперативная торговля, незначительно опережая частную. Тульские крестьяне пользовались услугами 523 частных торговых точек, 555 кооперативных и 86 государственных. Общий товарооборот в них равнялся 36.869 руб.
Реализация аграрной программы власти и формы крестьянского протеста политике сплошной коллективизации
В годы нэпа в сельском хозяйстве были достигнуты положительные результаты (об этом писалось ранее). Но было бы неверно полагать, что новая экономическая политика решила все проблемы на селе. Темпы подъема сельского хозяйства в 1922-1925 гг. были впечатляющими. Но не следует забывать, что это были темпы восстановительного периода. В1925 году сельское хозяйство, в основном, достигло довоенного уровня. А затем его рост приостановился.
В стране неоднократно возникали хлебозаготовительные кризисы, которые были связаны с малой товарностью сельского хозяйства, его низкой эффективностью и невысокой закупочной ценой на зерно. Во второй половине двадцатых годов перед руководством страны встали задачи преобразования сельскохозяйственного производства. Из различных концепций его развития была выбрана коллективизация. Предполагалось, что коллективные хозяйства будут более эффективными и дадут необходимое количество товарного зерна и для жителей страны и для нужд индустриализации.
Политика и практика коллективизации находилась в общем русле теоретических представлений Сталина о социализме. У многих членов партии, в том числе и у Сталина, было предубеждение против крестьянства. Марксистский тезис об идиотизме деревенской жизни, о «дурацком крестьянском хозяйственном укладе», о несовместимости социализма с мелким крестьянским хозяйством был использован Сталиным для обоснования коллективизации.
Коллективизация тесно связана с индустриализацией страны. Эти два процесса синхронизированы. Синхронизация объясняется тем, что для решения амбициозных задач в промышленности нужны были средства, которые и предполагалось изъять у крестьянства. Проще и легче это делать при создании коллективных хозяйств.
Следует заметить: многие члены партии искренне верили, что коллективизация сельского населения будет способствовать быстрому подъему сельскохозяйственного производства (исходя из марксистского положения о преимуществе крупного хозяйства) и переводу крестьянства на рельсы социализма, ломке его частнособственнической психологии. Они предполагали, что коллективизация поможет СССР быстрее вырваться из отсталости. Ради этого, считалось, можно идти на любые лишения (конечно, временные). Эти активисты брались за переустройство села «не за страх, а за совесть». И на них опиралось политическое руководство страны при осуществлении коллективизации.
Социальные последствия аграрной политики и изменения уровня жизни советского крестьянства в 1930-е гг
Коллективизация, как «глубочайший революционный переворот, скачок старого качественного состояния общества в новое качественное состояние», полностью изменила систему социально-экономических отношений в деревне и сопровождалась применением широких форм насилия по отношению к крестьянству. В ходе осуществления коллективизации произошло столкновение идеи ускоренной модернизации аграрного сектора на идеологической основе и крестьянского традиционализма, который пытался активно противостоять модернизации «по-большевистски».
Так как коллективизация оказалась весьма болезненной политикой для всей деревни, то и сопротивление этой политике в той или иной форме оказывалось всеми группами крестьянства, включая и беднейшие слои. Несомненно, что размеры, а иногда формы и методы сопротивления у различных социальных групп крестьянства зачастую не были похожими. Масштабы противодействия напрямую зависели от количества причиненных крестьянству «страданий» со стороны государства. Известно, что наиболее сильно политика власти в годы коллективизации затронула зажиточные слои деревни в начале в форме мероприятий по «ограничению и вытеснению эксплуататорских тенденций кулачества», а впоследствии и раскулачивания.
Естественно, что зажиточные крестьяне в наибольшей степени и сопротивлялись боровшемуся с ними режиму. Однако имущественное положение крестьянина - это далеко не единственный критерий для определения движущих сил в конфликте власти и деревни. Причем этот факт официальной идеологии не удавалось скрыть даже в годы осуществления самой коллективизации. Так, в чрезвычайно заидеологизированной работе Н. Лаговиера, вышедшей в начале 30-х гг. и посвященной «классовой борьбе» в деревне, до определенного момента успешно разоблачалась «вредительская сущность кулачества». Но в итоге, автор привел данные о «кулацком» терроре за 9 месяцев 1929 г. По этим данным, за «кулацкий» террор в СССР было осуждено 31,2% кулаков, 57% середняков и 9% бедняков.
В январе 1930 г. начальник Ярославского окружного отдела ОПТУ Горностаев отмечал в докладной записке: «подчас антисоветская и антиколхозная деятельность кулацко-антисоветского элемента ведется настолько тонко и умело, что ...бывает очень трудно установить действительного виновника отрицательного отношения данного района к коллективизации».396 Горностаев, таким образом, косвенно признавал, что недовольство аграрной политикой власти в отдельных районах носило всеобщий характер.
Сообщения из Буйского района Костромского округа в начале марта 1930 г. говорили о том, что против коллективизации особенно ярко выступала беднота, говоря, что они все больные и инвалиды.397 Очень большое значение при проявлении крестьянского сопротивления политике коллективизации, наряду с имущественным, играл также и половозрастной критерий. В некоторых формах протеста, например, в авангарде сил, сопротивлявшихся «социалистическому» строительству в деревне, выступали женщины.
