Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Ликвидация кулачества (начало 33-х годов) 22
1. Массовое раскулачивание и депортация раскулаченных 22
2. Раскулаченные-спецпереселенцы в Хакасии 105
ГЛАВА II. Репрессии по делам о контрреволюционных преступлениях 1930-1939 гг 134
1. Борьба против "контрреволюционеров" в первой половине 30-х годов 135
2. Подготовка и проведение "большого террора" 1935-1939 гг 164
Заключение .217
Список сокращений 224
Список использованных источников и литературы 229
Приложения 243
- Массовое раскулачивание и депортация раскулаченных
- Раскулаченные-спецпереселенцы в Хакасии
- Борьба против "контрреволюционеров" в первой половине 30-х годов
- Подготовка и проведение "большого террора" 1935-1939 гг
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современных условиях, когда высок интерес к полной и правдивой истории нашей страны, становятся особенно актуальными исследования, освещающие репрессивную политику советской власти на региональном уровне. Благодаря активизации региональных исследований, в широкий научный оборот вводятся значительные массивы ранее неизвестных документов, позволяющих воссоздать целостную и подлинную кар-тиігу незаконных массовых репрессий, организованно и планомерно применявшихся сталинским партийно-государственным руководством против своего народа.
В Хакасии трудно найти семью, которую не затронули бы жестокие и бессмысленные репрессии сталинского режима. Настоящая диссертация посвящена малоизвестным, ранее замалчиваемым, трагическим страницам новейшей истории Хакасии, а именно: массовому раскулачиванию крестьянских хозяйств в начале 30-х годов и необоснованным репрессиям по политическим (контрреволюционным) мотивам всех слоев населения в 30-е годы. Трагические события тех лет нельзя обойти - это тоже наше прошлое. Без них история Хакасии XX века выглядит не только выхолощенной, но и во многом искаженной.
Знание правдивой истории служит важным фактором развития и укрепления демократических процессов, происходящих в современном российском обществе, ибо помогает нам предотвратить повторение горьких уроков прошлого, понять, от чего следует отказаться навсегда и что нужно взять с собой в завтрашний день. Все это позволяет говорить о том, что актуальность проблемы массовых репрессий в 1930-е годы на материалах Хакасии обусловлена не только её научной, но и общественной значимостью.
Историография проблемы разделена автором на два периода. Первый - с начала 30-х годов до середины 80-х годов. Второй - с конца 80-х годов и по настоящее время.
Правильность и необходимость чудовищной практики массовых политических репрессий 1930-х гг. в СССР, составной частью которых было раскулачивание крестьян на основе сплошной коллективизации, обосновывала массированная советская пропаганда тех лет.
Большинство откликов на репрессии 1930-х гг нашли своё отражение в публикациях того времени, авторами которых были, как правило, крупные партийные работники, сотрудники государственного аппарата, видные писатели (Р.И. Эйхе, С.Г. Фирин, М. Горький и др.). Наряду с этим происходило формирование альтернативной точки зрения Л.Троцкого, Ф. Раскольникова, Н. Бухарина, в соответствии с которой массовые репрессии 1930-х гг. объяснялись тем, что И.В. Сталин являлся предателем дела революции, узурпатором власти в стране, стремившимся уничтожить верных соратников и последователей В.И. Ленина. Кроме того, достоверные сведения об обстановке, сложившейся в стране в то время, и о применявшихся незаконных репрессиях содержатся в подготовленных группой М.Н. Рюти-на программе "Сталин и кризис пролетарской диктатуры" и обращении "Ко всем членам ВКП(б)".
В 1940-х - начале 1950-х гг., в условиях, когда массовые политические репрессии продолжались, писать о них было небезопасно. Жесткие ограничения творческой мысли исследователей, их некритическое отношение к доступным им материалам и документам изначально были предопределены идеологическими установками, спущенными "сверху". Именно эти факторы послужили причиной того, что в отечественной историографии по проблеме массовых репрессий образовался своего рода вакуум.
После смерти И.В. Сталина в стране и партии наметились серьёзные перемены. Исторической вехой на этом пути стал XX съезд КПСС. На закрытом заседании съезда с докладом "О культе личности и его последствиях" выступил Н.С. Хрущев. В своем докладе первый секретарь ЦК партии осудил практику массовых репрессий в СССР, датировав их начало 1934 годом, тем самым из числа преступлений сталинского режима исключались раскулачивание и депортация крестьянских хозяйств в годы сплошной коллективизации, голод 1932-1933 гг., охвативший многие районы страны, необоснованные массовые репрессии по политическим мотивам начала 1930-х гг. Н.С. Хрущев обвинил в репрессиях только самого Сталина и сотрудников карательного ведомства. Вместе с тем, официальные партийные установки, "идеологические заморозки", сменившие хрущевскую "оттепель", практически полное отсутствие у исследователей
возможности использования архивных материалов, находившихся на секретном хранении в партийных, государственных и ведомственных архивах, не позволили создать специальных работ по теме массовых репрессий в СССР. Такое положение сохранялось вплоть до конца 1980-х гг. Тем не менее, в освещении темы репрессий произошли принципиальные изменения. Опубликованные и изданные в самиздате в 1960-е гг. литературные произведения А.И. Солженицына, Б.А. Дьякова, Е.С. Гинзбург, В.Т. Шаламова и др. привлекли общественное внимание к проблемам карательных мер. Они расширили круг подлинных знаний о сталинских репрессиях и трагических судьбах людей, ставших их жертвами.
Предвестником дальнейших попыток исторического исследования репрессий в годы советской власти явилось автобиографическое и публицистическое произведение А.И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", опубликованное в середине 1970-х гг. В нём осуждена государственная политика советской власти, показана трагедия народа и отражен собственный опыт периода массовых репрессий.
В Хакасии изучаемая проблема не получила в те годы практически никакого освещения. Исследователи лишь вскользь касались её при рассмотрении более общих вопросов. О раскулачивании крестьянских хозяйств в начале 1930-х гг. упоминалось в статье М.П. Захарова1 и коллективном труде "Очерки истории Хакасии советского периода 1917-1961 годы"2 . Акцент при этом был сделан на осуждение раскулаченных, а репрессивному характеру раскулачивания давалась положительная оценка.
В 1970-1980-е гг. сибирская историография пополнилась серьёзными исследованиями Н.Я. Гущина, в которых освещается "классовая борьба" в деревне и политика "ликвидации кулачества как класса"3. В этих работах обосновываются предпосылки и необходи-
1 Захаров М.П. Из истории социалистического преобразования сельского хозяйства в
Хакасии. //Записки Хакасского научно-исследовательского института языка, литера
туры и истории. Вып.6гАбакан,1958. С.92-100.
2 См.: Очерки'истории Хакасии советского периода I9I7-196I годы. /Под ред.
П.Н. МешалкинагАбакан,1963. C.I40-I4I.
1 Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926-1933 гг.)гНовосибирск,1972; Он же: Сибирская деревня па пути к социа-лизму.-Новосибирск,1973; и др.
мость социалистического преобразования сельского хозяйства и изменения политики в отношении "кулака", раскрываются сущность и направление этой политики. Серьёзный научный интерес представляет коллективный труд "Крестьянство Сибири в период строительства социализма. I9I7-I937 гг."4. В нём поднимались такие вопросы как эволюция форм классовой борьбы в деревне, раскулачивание, выселение раскулаченных крестьян, трудовое "перевоспитание бывших кулаков".
Второй этап: историографии начался с конца 1980-х гг. В условиях обновления и демократизации общества исследователям стали доступны многие ранее закрытые архивные материалы; они получили право выбора тем, смогли беспрепятственно излагать свои взгляды и концепции. Научный анализ опыта социалистических преобразований, в том числе осуществлявшихся и под руководством И.В. Сталина, а также размышления приводят исследователей к заключениям, отличным от тех, какие преобладали в историографии минувших десятилетий. В обстоятельных работах Д.А. Волкогонова, А.И. Зевелева, Р.А. Медведева и др. массовые репрессии рассматриваются как результат злой воли Сталина. Иное мнение о причинах репрессий находим в работах А.С. Ципко, В.В. Кожинова и др. Оно состоит в том, что корни сталинских репрессий уходят в те годы, когда вождём партии был В.И. Ленин.
Эти работы положили начало более глубокому и разностороннему осмыслению советской истории и, в том числе, массовых репрессий, применявшихся против советских людей.
Целый ряд ценных в научном и общественном отношении публикаций о репрессиях увидел свет благодаря активной работе сибирских историков, тесно и плодотворно сотрудничающих с местным* обществами "Мемориал"5 . Эти исследования, как правило, посвя-
4 Крестьянство Сибири в период строительства социализма. 1917-1937 гг.- Новоси
бирск, 1983.
5 Кузнецов И.Н. Знать и помнить: Историческое исследование массовых репрессий і
реабилитация жертв террора 30-х годов.- Томск,1993; Уйманов В.Н. Репрессии. Каї
это было... (Западная Сибирь в конце 20-х - начале 50-х годов).- Томск,1995; Ильин А
Горячее лето 1937 года. //Вечерний Красноярск, 28 июня 1997; Он же. Опричникі
Берии в Красноярске. //Там же, 12 августа 1997; Папков С.А. Сталинский террор і
Сибири, 1928-1941.- Новосибирск, 1997; и др.
щены региональным аспектам проблемы и во многом основываются на ранее неизвестных архивных документах и других материалах сталинской эпохи. В анализируемых работах предприняты попытки восстановить трагические события тех лет в их истинном смысле, раскрыть механизмы и динамику карательных мер, а также содержание ряда крупных репрессивных акций, охарактеризовать разные этапы репрессий..
Большая роль в деле дальнейшего развития исторических знаний о самой массовой репрессии в начале 1930-х гг. - раскулачивании - принадлежит Н.Я. Гущину, подготовившему новую значительную работу по истории раскулачивания в Сибири6. В своём исследовании автор раскрывает драматические события в жизни деревни; отводит центральное место репрессивным методам проводившейся антикрестьянской политики; показывает её конечные результаты применительно к деревне и сельскому хозяйству.
В Хакасии в этот период появился ряд интересных статей в периодической печати7, вышло в свет несколько работ научного и публицистического характера8, в которых на местном материале в той или иной степени отражены некоторые аспекты темы репрессий, описаны отдельные судьбы безвинно репрессированных жителей.
В данный период ведется работа по выявлению и публикации источникового материала, связанного с необоснованными массовыми репрессиями 1930-х - начала 1950-х гг. Первые публикации исто-
Гущин Н.Я. "Раскулачивание" в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические исследования.- Новосибирск,1996.
7 Котожеков Г. Отец не виновен... //Советская Хакасия, 30 апреля 1988; Тугужекова
В.Н. Вернуть доброе имя. /ЛГам же, 7 августа 1990; Сунчугашев Я. Потерянные на
Колыме годы. //Там же, 13 марта 1991; Абдин Н. Это надо не мертвым, это надо жи
вым. //Абакан, 25 октября 1995; Он же. На допросы из Минусинска в Абакан их води
ли пешком... //Хакасия, 2 апреля 1998; и др.
8 Ултургашев Ю.С. Репрессии в Хакасии в период 30-40-х, начале 50-х годов.
//Вопросы истории и культуры Южной Сибири. Сб.науч.трудов.- Абакан,1991. С.97-
112; Тугужекова В.Н. Из истории Хакасии. Советский период. I917-I99I гг.- Аба-
кан,1993; Торосов В. Абакан.- М.,1994; Тугужекова В.Н., Карлов СВ. Репрессии в
Хакасии- Абакан,1998; Гавриленко В.К. Казнь прокурора: Документальное повество
вание.- Абакан,2000; Карлов СВ. К вопросу о политических репрессиях в 30-е годы
(На материалах Хакасской автономной области). //Актуальные проблемы новейшей
истории Хакасии: Сб.статей.- Абакан,2000. С.27-39.
рических источников появились в журнале "Известия ЦК КПСС" в I989-I99I гг. Эти уникальные документы были представлены закрытыми письмами и стенограммами заседаний пленумов ЦК ВКП(б), отрывками из протоколов допросов репрессированных, записками Сталина и лиц, входивших в его ближайшее политическое окружение и др. Попытка систематизировать документы, касающиеся темы политических репрессий в СССР, нашла своё отражение в "Сборнике законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий", вышедшем в свет в 1993 г. Наряду с законодательными актами, правительственными постановлениями он включает в себя ведомственные разъяснения и указания. Хотя сборник и представляет научный и познавательный интерес, он всё же отражает в документах лишь отдельные аспекты проблемы репрессий.
Документы, раскрывающие такой вид репрессий, как раскулачивание, приводятся в сборниках, подготовленных авторскими коллективами из Новосибирска и других городов9. Сборники содержат уникальные, не публиковавшиеся ранее документы из рассекреченных фондов центральных и местных архивов, представленные постановлениями СНК СССР и ЦИК СССР, партийных и советских органов на местах; меморандумами, докладными записками, циркулярами ГУЛАГа, а также отчетно-итоговыми документами, перепиской властно-репрессивных структур и др. Эти документы раскрывают трагическую судьбу советского крестьянства, механизм создания и функционирования системы спецпереселений, формы и масштабы применения принудительного труда раскулаченных семей-спецпереселенцев.
Важным результатом работы сотрудников Хакасской республиканской общественной организации жертв политических репрессий "Общество Мемориал" явился выход в свет первого тома Книги Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия10. В ней
9 Спецпереселенцы в Западной Сибири, 1930-весна 1931 гг.- Новосибирск, 1992;
Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931-начало 1933 г.- Новосибирск, 1993;
Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933-1938 гг.- Новосибирск,1994; Спецпересе
ленцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг.- Новосибирск, 1996; и др.
10 Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия. T.I.- Аба-
кан,1999.
опубликован пофамильный список граждан, незаконно репрессированных в 30-40-е и начале 50-х гг. XX в., связанных судьбами с Хакасией. Включены также краткие сведения о некоторых крупных делах, сфабрикованных органами ОГПУ-НКВД в 1930-е гг. Приложение содержит копии архивных материалов по истории массовых репрессий в Хакасии, официальных документов, связанных с темой политических репрессий в годы советской власти.
Историографический и источниковый анализ показывает, что в области изучения репрессий в масштабах страны учеными сделано немало. Вместе с тем можно констатировать, что тема репрессий не получила еще должного освещения в научной литературе, посвященной новейшей истории Хакасии; работа по её раскрытию только, начинается. Всё это обусловило выбор темы настоящего исследова-шя.
Исходя из актуальности и степени изученности темы, автор дис-:ертации ставит цель - воссоздать целостную картину массовых ре-трессий в трагические 1930-е годы на материалах Хакасии, в значительной степени определивших дальнейшее развитие автономии. В :вязи с этим были определены следующие задачи:
выявить предпосылки осуществления массовых репрессий в Хакасии;
показать ход раскулачивания в годы сплошной коллективизации, формы протеста крестьян против этой бесчеловечной акции; рассмотреть условия труда и жизни спецпереселенцев, направленных в Хакасию;
раскрыть в хронологических рамках содержание основных этапов процесса массового репрессирования жителей Хакасского округа (области), отнесенных к числу "врагов народа". Объектом изучения в данной диссертационной работе является омплекс репрессий на региональном уровне в 1930-е годы. Пред-іетом исследования явился процесс массовых репрессий, охвативши все слои населения Хакасии в обозначенный период.
Хронологические рамки работы охватывают время с 1930 по 939 гг. Отправная точка исследования связана со временем начала
осуществления массового раскулачивания крестьянских хозяйств на базе сплошной коллективизации и самого широкомасштабного разворота политических репрессий, конечная - с приостановкой маховика массовых репрессий, затронувших все слои населения.
Предлагаемое исследование ограничено территориальными рамками Хакасии, которая в рассматриваемый период имела статус округа (до 20 октября 1930 г.), автономной области (с 20 октября 1930 г.). Хакасия первоначально входила в состав Сибирского края, а после разукрупнения последнего (во второй половине 1930 г.) - в территорию Западно-Сибирского края, и, наконец, с 7 декабря 1934 г. - в состав вновь образованного Красноярского края.
Методологическую и теоретическую основу исследования составляют теория народонаселения и рациональные системные принципы: историзма, научной объективности, системности. В диссертации используются конкретно-исторический, сравнительно-исторический и логический методы исследования.
При подготовке диссертации изучены и проанализированы работы специалистов в области истории, права, философии и других наук. Всё это позволило подойти к анализу массовых репрессий в контексте конкретно-исторических событий в СССР, в сопоставлении и во взаимосвязи с другими явлениями общественной жизни обозначенного периода; рассматривать репрессии как специфическую область деятельности государственных структур, как главный способ социалистического переустройства экономики и общества; выявить последствия репрессивных мер регионального характера для автономии.
Научная новизна диссертационного исследования обусловлена прежде всего тем, что эта тема разработана в Хакасии крайне слабо. Работа представляет собой первое комплексное исследование темы в предложенных хронологических рамках, в свете современных достижений отечественной исторической науки без идеологических ограничений и запретов, существовавших ранее. Научная новизна данного исследования определяется и тем, что его результаты вс многом основываются на ранее неизвестных, выявленных в архивах материалах, впервые вводимых в широкий научный оборот.
Практическая значимость исследования заключается в том,
что его материалы могут использоваться при разработке учебных курсов краеведения, спецкурсов и спецсеминаров, при написании коллективных трудов по истории Хакасии, а также в деле проведения просветительской работы, позволяющей россиянам полнее осознать трагедию прошлого и свою ответственность за будущее.
Источншсовую базу диссертационной работы составили архивные материалы Государственного архива Новосибирской области (РАНО), включающего и материалы бывшего областного партийного архива, архива Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Новосибирской области (архив УФСБ РФ по Новосибирской области), Текущего архива прокуратуры Новосибирской области, архива Регионального Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Красноярскому краю (архив РУ ФСБ РФ по Красноярскому краю). Центрального государственного архива Республики Хакасия (ЦГАРХ), Филиала ЦГАРХ (бывший архив Хакасского обкома КПСС), Текущего архива Хакасского областного суда, а также опубликованные источники и работы как отечественных, так и зарубежных исследователей, российская периодика в фондах Российской государственной библиотеки, Красноярской государственной краевой универсальной научной библиотеки, Национальной библиотеки им. Н.Г. Доможакова в Абакане, Новосибирской государственной областной научной библиотеки, Государственной публичной научно-технической библиотеки в Новосибирске и др.
В ГАНО исследовались фонды краевых партийных и советских органов: Западно-Сибирского краевого союза потребительских кооперативов (ф.42), Сибирского краевого исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских депутатов "Сибкрайисполком" (ф.47), Западно-Сибирского краевого земельного управления, 1925-1937 гг. (ф. 1072), Исполнительного комитета Западно-Сибирского краевого Совета депутатов трудящихся "отдел здравоохранения" (1925-1937 гг.) (ф.1353), а также Западно-Сибирского краевого комитета ВКП(б) в г. Новосибирске (ф.П-3). Эти фонды представлены ценными документами о раскулачивании, выселении и размещении семей кулаков, о снабжении выселенных кулацких хозяйств продовольствием, об оказании медицинской помощи спецпереселенцам, их политических настрое-
ниях, о проявлениях административного произвола при коллективизации и раскулачивании.
В архивах РУ ФСБ РФ по Красноярскому краю и УФСБ РФ по Новосибирской области были изучены материалы двух архивных следственных дел, по которым в 1933-1934 гг. были осуждены по политическим мотивам более 100 человек, связанных судьбами с Хакасией.
Богатейшим материалом по теме репрессий располагают ЦГАРХ и Филиал ЦГАРХа. В ЦГАРХе выявлен целый ряд документов в фондах (ф.Р-16, ф.39, ф.40, ф.50, ф.57, ф.470) по вопросам осуществления раскулачивания и выселения крестьян в годы сплошной коллективизации по районам Хакасского округа (области), лишения граждан избирательных прав, а также о политических настроениях населения Хакасии. О судьбах жителей Хакасии, репрессированных по политическим мотивам и ныне реабилитированных, говорят материалы архивных следственных дел (ф.Р-674с). Изучение этих дел, даже при наличии законных ограничений на их использование, позволяет глубже вникнуть в суть проблемы репрессий, уточнить важные моменты, этапы деятельности репрессированных, выявить масштабы репрессий против граждан, зачисленных во "враги народа".
Материалы "Особых папок" местных органов, переписка обкома партии с Запсибкрайкомом ВКП(б), протоколы и резолюции окружных (областных) партийных конференций и пленумов, отчеты о работе райкомов и обкома партии, докладные записки, справки и сообщения областного управления НКВД, письма, постановления, справки о работе милиции, суда, прокуратуры округа (области) отложились в Филиале ЦГАРХа в фондах Хакасского окружкома ВКП(б) (ф. 1) и Хакасского обкома КПСС (ф.2).
Кроме того, в качестве источника информации использовались материалы ведомственного пересмотра дел на лиц, репрессированных за так называемые контрреволюционные преступления, находящиеся в Текущем архиве Хакасского областного суда (1957-1965 гг.).
Подавляющее большинство этих материалов было прежде недоступно исследователям. Достоверность анализируемых документов достаточно высока, что подтверждается наличием делопроизводственных реквизитов. Архивные документы раскрывают реальное
состояние дел и являются надёжным материалом для освещения рассматриваемой проблемы. Вместе с тем можно констатировать, что содержательная сторона источников, как правило, несёт на себе отпечаток официальных идеологических установок тех лет, ряду из них присущи неполнота и отрывочность сведений.
Наряду с архивными источниками, в процессе написания работы нами использованы опубликованные источники: Сталин И.В. Соч, Т.5, Т. 12, Т. 13; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.5. (М.,1984); Реабилитация:. Политические процессы 30-50-х гг. /Под ред. Л.Н. Яковлева. М., 1991); Документы свидетельствуют: из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927т1932 гг../Под ред. В.П. Данилова и Н.А. Ивниц-кого. (М.,1989); Из истории раскулачивания в Карелии, I930-I93I. (Петрозаводск, 1991); и др.
Кроме того, в диссертации использованы материалы центральной, краевой и местной периодической печати: содержащие разнообразную информацию по интересующей автора проблеме. Это газеты "Правда" (1930, 1937 гг.), "Известия" (1931 г.), "Советская Сибирь" (1930-1934 гг.), "Красноярский рабочий" (1934-1938 гг.), "Советская Хакасия" (I93I-I938 гг.) и др. Однако, пресса периода 1930-х гг. зачастую содержит тенденциозно подобранный материал, что требует критического к нему отношения. Таким образом, совокупность использованных источников позволяет решить поставленные в диссертации задачи.
Массовое раскулачивание и депортация раскулаченных
В 1928-1929 гг. в Хакасии осуществлялась коллективизация, но пока на основе добровольного кооперирования крестьянства. И хотя речь о ликвидации кулачества как класса не шла, тем не менее по отношению к кулакам и баям, не желавшим сдавать хлеб государству по твердым ценам, срывавшим хлебозаготовки, применялись принудительные меры, а именно: привлечение к судебной ответственности, опись имущества, кратное обложение. В 1929 г. борьба по выполнению плана хлебозаготовок охватила весь Хакасский округ. В ходе проводимых мероприятий у кулаков и баев изымались излишки хлеба.
В результате всё это привело к тому, что мощь и влияние кулацко-байской части деревни были подорваны1.
Сигналом к массовому раскулачиванию послужила речь Сталина "К вопросам аграрной политики в СССР" на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. Ключевым пунктом выступления вождя на конференции стало его заявление о переходе "от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества" к "политике ликвидации кулачества как класса" . Главным поводом для проведения этой репрессивной акции являлся, согласно Сталину, тот факт, что уже подготовлена материальная база для замены кулацкого производства колхозным и совхозным. Для кулака путь в колхоз закрыт. В борьбе с кулачеством Сталин не собирался останавливаться на полпути, начатое дело нужно было довести до победного конца. Говоря об этом, Сталин решительно заявил: "Наступать на кулачество - это значит подготовиться к делу и ударить по кулачеству, но ударить по нему так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги. Это и называется у нас, большевиков, настоящим наступлением" . Указания Сталина и его сподвижников на насильст-венные, репрессивные методы ликвидации кулацких хозяйств воспринимались на местах как руководство к действию.
После принятия 5 января 1930 г. постановления ЦК ВКП(б) "О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству", в котором указывалось, что коллективизация всех зерновых районов "может быть в основном закончена осенью 1931 г. или, во всяком случае, весной 1932 г"" , уровень коллективизации стал стремительно расти. Уже начальная стадия сплошной коллективизации (конец 1929-первая половина 1930 г.) сопровождалась эскалацией насилия. 11 января 1930 г. в "Правде" была опубликована передовая статья "Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня". Суть статьи заключалась в том, что "классовая борьба в деревне сегодня -это преимущественно борьба между кулаком и колхозом. Колхоз, в который кулаки не приняты и в котором обобществлены средства производства, должен объявить войну не на жизнь, а на смерть кулаку и в конце концов смести его с лица земли"1. Не отставала от тона "Правды" и краевая газета "Советская Сибирь". Например, в номере за 29 января 1930 г. "шапка" первой полосы газеты гласила: "Кулака, пусть даже раскулаченного, в колхоз не пускать!" Далее шли такие ударные лозунги: "Обрушить на кулака тяжелую руку пролетарской диктатуры. Немедленно очистить местные организации от тех, кто еще не воспитал в себе классовую ненависть к кулаку"2. А вот "шапка" из номера за 30 января 1930 г.: "Только отобрав у кулаков средства производства, можно всерьез говорить о ликвидации кулачества". Здесь же был помещен призыв к беспощадности по отношению к кулаку: "Ударить по кулачеству так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги" .
Массовое раскулачивание в Хакасском округе началось еще до принятия официальных документов. 21 января 1930 г. бюро Хакасского окружкома ВКЩб) постановило "проводить раскулачивание не только в районах сплошной коллективизации, но и в других районах, расчищая раскулачиванием дорогу для коллективизации"4. Единоличное хозяйство было поставлено вне закона и такое положение сохранялось вплоть до начала апреля 1930 г. В районы и сельсоветы Хакасского округа были направлены уполномоченные. Перед ними стояла задача: добиться как можно большего процента коллективизации в максимально сжатые сроки. Уполномоченные и сельские работники, исключая возможность существования индивидуального хозяйства, разъясняли на местах: "Раз сплошная коллективизация - значит все должны быть в колхозе" . Принцип добровольности при организации колхозов попирался. Середняков и бедняков в грубой форме насильно загоняли в колхозы, говоря при этом: "Кто за Сов. Власть, тот за коллективизацию, кто против вступления в колхоз, тот против Сов. власти"2. Одновременно усиленно насаждалась мысль, что "русский кулак и хакасский баЙ одинаковые враги всех трудящихся"3.
Первоначально основным методом раскулачивания в Хакасии были избраны "судебные репрессии". В результате привлечения к судебной ответственности кулаков и баев было осуждено 447 человек, в том числе 286 хакасо . Кроме того, "уполномоченные производили ни на чем не основанные аресты середняков", не желающих вступать в колхозы, а в ряде мест они "прямо угрожали арестом, раскулачиванием если середняк не вступал в колхоз" . Середняк, боявшийся попасть в раскулаченные или быть арестованным, "шел в колхоз, чтобы укрыться" .
Итак, на местах искусственно создавалась такая обстановка, при которой кулацко-зажиточной части населения места в деревни не оставалось, а бедняц-ко-середняцкая часть вынуждена была идти в колхозы немедленно.
Раскулаченные-спецпереселенцы в Хакасии
Как известно, самой массовой репрессией в начале 30-х годов явилось раскулачивание, осуществленное в процессе сплошной коллективизации крестьянских хозяйств. Главы кулацких семей первой категории арестовывались, и дела об их действиях рассматривались "тройками" по внесудебному рассмотрению дел, которые были созданы при ПП ОГПУ. Семьи кулаков первой и второй категорий были принудительно выселены в отдаленные районы страны на спецпоселение (по-другому это называлось "кулацкой ссылкой"). Кулаки третьей категории, признанные лояльными по отношению к советской власти, как правило, переселялись внутри района или области на новые отводимые им за пределами колхозных хозяйств участки, т.е. не направлялись на спецпоселение.
Развернувшееся в СССР широкое индустриальное строительство требовало дешевой рабочей силы. Рабочие руки нужны были и для хозяйственного освоения отдаленных, малообжитых районов страны. "Кулацкая ссылка" была одним из источников получения необходимой рабочей силы. Труд крестьян, отправленных на спецпоселения, использовался на лесоразработках, в горнорудной промышленности, на строительстве промышленных объектов и дорог, для сельскохозяйственного освоения целинных земель, раскорчевки тайги и т.д., то есть на самых тяжелых работах. Этим преследовалась и еще одна цель - так называемое трудовое перевоспитание бывших кулаков.
Для проработки вопроса об организации труда и жизни выселенных крестьян 1 апреля 1930 г. при Совнаркоме СССР была создана специальная секретная комиссия под председательством В.В.Шмидта, которая приняла решение об образовании для расселения "раскулаченных кулаков" специальных поселков (спецпоселки). Планы их размещения и использования населения этих поселков в качестве рабочей силы для выполнения государственных заданий устанавливались соглашением НКЗема СССР, ВСНХ СССР, НКТруда СССР и НКВД союзных республик .
Согласно архивным данным, выявленным В.Н.Земсковым, в 1930-1931 гг. было отправлено на спецпоселение в Западную Сибирь 69950 семей, в том числе из Украинской ССР - 6556, Башкирии - 5305, Московской области -4729, Ленинградской области - 1269 и из Западной Сибири - 520912. Часть спецпереселенцев была размещена на территории Хакасии. Вопросами, связанными с организацией расселения и хозяйственным обустройством спецпереселенцев до июля 1931 г., занимались партийные и советские органы Зап-сибкрая.
Количество ссыльных крестьян в масштабах страны неуклонно возрастало, и ситуация грозила выйти из-под контроля. Между тем, нормативных документов о порядке расселения раскулаченных-спецпереселенцев не было. Это вынуждало местные органы власти разрабатывать свои инструкции и положения о спецпоселках, в которые водворялись раскулаченные кулаки и их семьи, В Запсибкрае действовало "Временное положение об управлении кулацкими поселками" , которое было разработано Сибкрайадмуправлением и утверждено Сибкрайисполкомом 19 июня 1930 г., были также утверждены соответствующие инструкции. Согласно Положению, для административного управления спецпереселенцами и организации их труда и быта в спецпоселках адмотделами были созданы и утверждены по согласованию с РИКами и ок-рисполкомами комендатуры.
В Положении отмечалось, что "основные комендатуры", то есть, имеющие в среднем 8-Ю тысяч "кулацкого населения", возглавляются комендантом и его двумя заместителями, а остальные комендатуры управляются единолично комендантами. Все они назначались окрадмотделами по согласованию с райисполкомами и окрисполкомами. В своей деятельности комендант подчинялся адмотделу окрисполкома. Общее руководство всей работой по административно-хозяйственному устройству "кулаков", принудительно выселенных в спецпоселки, возлагалось на "особые комиссии Крайисполкома и Окриспол-комов в составе представителей Адмотделов, Земотделов, Здравотделов, Прокуратуры и ОПТУ".
Комендантам на территории комендатур предоставлялись права райисполкома. В подчинении коменданта находился технический персонал, штат которого утверждался 0крисполкомом. На коменданта возлагались обязанности: - надзор за исполнением на территории комендатуры законов и распоряжений органов власти, приказов, инструкций, обязательных постановлений коменданта; - составление годовых производственных планов, выносимых через адм-отдел на утверждение окрисполкома; - составление на основе годового плана поселковых квартальных и месячных планов и доведение их до каждого отдельного двора; - привлечение населения поселков к выполнению работ государственного и общественного значения; - исчисление и взыскание налогов, платежей и сборов с населения поселков; - поименный учет населения спецпоселков; - наблюдение, охрана и контроль за поселенцами; - регистрация актов гражданского состояния; - борьба с преступностью на основе действующего законодательства, а также рассмотрение и разрешение мелких уголовных дел, имущественных и трудовых споров; - выдача жителям спецпоселков удостоверений по форме, установленной специальной инструкцией; - организация медико-санитарных пунктов и контроль за выполнением изданных по данному вопросу правил и положений; - проведение мероприятий по предупреждению и борьбе с эпизоотиями и эпидемиями; - проведение в жизнь обязательных хозяйственных заданий, возложенных на население поселков; - организация противопожарных мероприятий с привлечением населения поселков; - организация почтовой связи. Комендатурам было дано право: а) заключать всякого рода договора, обязательства, соглашения, относя щиеся к их хозяйственной и производственной деятельности; б) приобретать необходимые для производства материалы и реализо вывать их продукцию; в) кредитоваться в государственных и кооперативных учреждениях. Все договора, заключенные комендантами с хозорганизациями, направлялись с заключением окрадмотдела в Сибкрайадмуправление на утверждение.
Борьба против "контрреволюционеров" в первой половине 30-х годов
В связи с усилением борьбы с так называемыми врагами революции принимались меры по расширению внесудебных прав органов госбезопасности. Ведь "контрреволюционеров" репрессировали не только в судебном, но и во внесудебном порядке. Первым шагом в направлении изменения в системе внесудебной репрессии в то время стало образование "троек" в центральном аппарате ОГПУ, в соответствии с циркулярами ОГПУ от 29 октября 1929 г. и от 8 апреля 1931 г. Они были организованы для предварительного рассмотрения законченных следственных дел и последующего их доклада на судебных заседаниях коллегии ОПТУ В состав "троек" входили руководители оперативных ковском военном округе Указанные "ттюйки" рассматривали следственные но-репрессивные структуры сосредоточили на шаманах и священнослужителях. Ведь на них лежал двойной "грех . Они не только "одурачивали" трудовой народ своими проповедями, но и ели хлеб, выращенный этим народом. Вот типичный случай той поры. При осуществлении сплошной насильственной коллективизации в пределах Марковского сельсовета того же района шаман К.Б.Юшков проводил антисоветскую агитацию среди жителей улусов Коксинского, Усть-Биджинского и Инкижекова. Его деятельность, направленная к срыву колхозного строительства, имела у сельчан успех. Так, результатом проводимой им агитации явился выход ряда бедшщко-середняцких хозяйств из колхозов. 12 марта 1930 г. Юшков был арестован органами ОГПУ по обвинению в антисоветской агитации против колхозного строя (ст. 58-10 УК РСФСР). По постановлению Особой тройки при ПП ОГПУ по Запсибкраю от 19 мая 1930 г. Юшков был выслан на жительство в Туруханский край1. В Че-баковском районе, например, трое жителей-однофамильцев села Большой Сю-тик АЛЛутинцев, Г.ДЛутинцев и И.ВЛутинцев проводили агитацию против всех мероприятий советской власти. Путинцевы, как зажиточные крестьяне, пользовались уважением среди местного населения. Крестьяне прислушивались к ним и не торопились записываться в колхоз. Проводимая работа по коллективизации в селе, таким образом, была парализована. Вновь же организованный колхоз насчитывал лишь 16 хозяйств. 2 февраля 1930 г. Путинцевы были арестованы сотрудниками Хакасского окротдела ОГПУ. Им предъявили обвинение сформулированное на основе ст. 58-10 УК РСФСР. 19 апреля 1930 г. Особая тройка применила к ним наказание в виде бессрочной ссылки в Туруханский край2. Такие же репрессии продолжались и в последующие годы. Например, в том же Чебаковском районе 26 ноября 1932 г. работниками рай-управления ОГПУ был арестован церковный староста села Большое Озеро АС.Клевцов-Клепченко. В чем же состояла его вина? Политику советской власти в деревне Клевцов-Клепченко расценивал как политику насилия над крестьянством. Он видел, что власти, не считаясь с желанием крестьянина, забирают у него хлеб, скот, т.е. попросту грабят. С момента прихода к власти
Советов, считал Клевцов-Клепченко, церковь была объявлена врагом революции. Все это побудило его, как христианина, призывать с крестом в руках односельчан к свержению советской власти путем сопротивления всем мероприятиям, которые она проводит. Особая тройка ОПТУ по Запсибкраю 13 января 1933 г. осудила А.С.Клевцова-Клепченко к заключению в концлагерь на пять лет1.
Уже к середине 1930 г. аресты в произвольном порядке органами ОПТУ стали обычным делом. Так, например, 10 августа 1930 г. сотрудниками окрот-дела ОПТУ были арестованы два крестьянина-единоличника А.В.Катцын и С.Ф.Федорович из улуса Средний Туим Чебаковского района. Им было предъявлено одно из типичных обвинений по ст. 58-10 УК РСФСР, состоявшее в подготовке контрреволюционных действий против советской власти, попытках организовать повстанческое движение, проведении систематической контрреволюционной агитации против мероприятий советской власти . Из материалов дела видно, что один из обвиняемых Федорович пользовался большим авторитетом среди односельчан.
Выступая на улусных собраниях, они говорили, что "Федорович хороший честный человек", ссылались на его "опытность и грамoтность"3. Односельчане даже не позволили коллективизаторам раскулачить хозяйство Федоровича и отправить его в "кулацкую ссылку". Когда началась сплошная коллективизация, обвиняемые в частных беседах с односельчанами открыто высказывали свое мнение о колхозном строительстве. Суть их высказываний сводилась к следующему: "...вы взгляните шире на своих работников колхоза. Они ведь все равно, что прежние паны, ходят с большими портфелями, а вы на них как на барщину работаете, поэтому вы все будете голые"1. Только в этих высказываниях и заключалась в действительности их "антисоветская деятельность". По версии же обвинения Катцын и Федорович якобы добились этим массового выхода крестьян из местного колхоза. Они категорически отрицали свою вину перед предъявленным им обвинением. Тем не менее, спустя 17 дней после ареста (27 августа 1930 г.) дело по обвинению Федоровича и Катцына было направлено в Особую тройку при ПП ОПТУ по Запсибкраю для внесудебного разбирательства. Особая тройка 10 октября 1930 г. осудила А.В.Катцына и С.Ф.Федоровича к заключению в концлагерь на 10 лет каждого с конфискацией имущества2. Постановлением УГБ УНКВД по Запсибкраю от 29 ноября 1935 г. в связи с тяжелым заболеванием и полной нетрудоспособностью А, В.Катцын был освобожден из концлагеря и на оставшийся срок наказания выслан в Нарым . Следовательно, эти два жителя Хакасии, подобно многим другим, попали в сталинские лагеря ни за что, если не учитывать тот факт, что они высказывали своё мнение.
Подготовка и проведение "большого террора" 1935-1939 гг
1 декабря 1934 г, в здании Смольного было совершено убийство члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) и первого секретаря Ленинградского обкома партии С.М.Кирова. Это убийство имело особое значение в советской истории, ибо стало мощным катализатором последующих событий, приведших в конечном итоге к узурпации Сталиным всей власти в стране. Роковой выстрел в Смольном отозвался зловещим эхом во всех уголках СССР. Трагическая гибель С.М.Кирова развязала руки властям для дальнейшего наращивания и ужесточения репрессий. При этом Сталин с помощью своего окружения умело использовал всеобщую панику, охватившую страну после этого события, для того, чтобы направить гнев народа на своих политических противников и "классовых врагов" вообще. Однако, большой помехой в деле раскручивания маховика репрессий являлись строгие рамки законности. Поэтому необходимо было изменить сам закон.
Уже в день убийства С.М.Кирова были утверждены два закона. Первый документ - постановление ЦИК СССР "О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов111, получившее впоследствии название "Закон от 1 декабря 1934 г." и действовавшее до 1956 г. Указанное постановление не вносилось на утверждение сессии ЦИК СССР, как это требовалось по Конституции СССР. По инициативе Сталина (без решения Политбюро) оно было подписано секретарем Президиума ЦИК А.Енукидзе. Согласие же членов Политбюро было оформлено задним числом путем опроса только через два дня после вступления в силу "закона"\. Данное постановление содержало лишь три пункта, обязывающих следствие вести дела "ускоренным порядком11, суды - "не задерживать исполнение приговоров о высшей мере на казания из-за ходатайств преступников о помиловании", органы НКВД - при водить эти приговоры в исполнение "по вынесении судебных решений". Вто рой закон именовался "О внесении изменений в действующие уголовно процессуальные кодексы союзных республик" и был не менее жесток, чем первый. Согласно этому закону при расследовании и рассмотрении "дел о тер рористических организациях и террористических актах против работников Со ветской власти" руководствоваться CJT6 TTVTOTTIPf №Т : 1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более 10 дней. 2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде. 3. Дела слушать без участия сторон. 4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать. 5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесений приговора" . Итак, были окончательно разрушены те незначительные гарантии, которые советский закон предоставлял обвиняемым ("врагам советской власти") в уголовном судопроизводстве. Соблюдением этих двух чрезвычайных законов формировалось правосознание сотрудников НКВД: заводи дела, ускоренно веди следствие, представляй к расстрелу.
Необходимость столь жестоких мер обосновывалась в закрытом письме ЦК ВКП(б) от 18 января 1935 г. "Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова", направленном во все партийные организации. В нём категорически утверждалось, что злодейское убийство совершено зиновьевской контрреволюционной группой. "Надо покончить, - требовалось в письме, - с оппортунистическим благодушием, исходящим из ошибочного предположения о том, что по мере роста наших сил враг становится будто бы все более ручным и безобидным. Такое предположение в корне неправильно. Оно является отрыжкой правого уклона, уверявшего всех и вся, что враги будут потихоньку вползать в социализм, что они станут в конце концов настоящими социалистами... Надо помнить, что чем безнадежнее положение врагов, тем охотнее они будут хвататься за "крайнее средство", как единственное средство обреченных в их борьбе с Советской властью 1.
В декабре 1934 г. газеты открыли бурную кампанию бдительности. Публикации, обрашенные к революционному сознанию масс, имели небывалую политическую остроту и содержали призывы к беспощадности по отношению к "замаскировавшимся врагам". Так, например, в январе 1935 г. газета "Красноярский рабочий" (орган Огрбюро ЦК ВКЩб) Красноярского края, крайисполкома и Красноярского горкома партии) печатает материал под заголовком "Когда враг не сдается, его уничтожают". В нем говорилось: "Классовый враг должен встретить повсюду - в колхозах и на заводах, в Советах и партийных организациях мгновенный, решительный и жестокий удар. Советская власть никогда не миловала и не будет миловать впредь шпионов и убийц, платных агентов капиталистических охранок, под какой бы личиной они не скрывались"2. в феврале "Красноярский рабочий" поместил передовую статью "Больше бдительности". В ней излагались требования, обращенные ко всем партийным организациям края: проверить "свою бдительность по отношению к классовым врагам, их агентуре, к проискам троцкистско-зиновьевских последышей"; уметь "распознавать тактику хитрого и осторожного врага любой окраски" и, разоблачая врага, быть "к нему беспощадными".
