Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг. Степанов Михаил Геннадьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Формирование и развитие репрессивной политики в СССР и Хакасии накануне Великой Отечественной войны 35

1.1. Формирование карательной системы в условиях советского тоталитарного государства (1917-1930-е гг.) 35

1.2. Формы проявления и масштабы репрессивной политики в Хакасской автономной области в предвоенный период (1939-июнь 1941 гг.) 50

1.3. Принудительные миграции в Хакасскую автономную область в предвоенный период 67

Глава 2. Репрессивная политика в Хакасской автономной области в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) и послевоенный период (1946-1953 гг.) 79

2.1. Особенности политических репрессий в Хакасии в военное время 79

2.2. Депортация немцев и калмыков в Хакасию 96

ДО 2.3. Основные направления и формы карательной политики в Хакасии после

войны (1946-1953 гг.) 116

Заключение 148

Список использованных источников и литературы 154

Приложения 181

• Формирование карательной системы в условиях советского тоталитарного государства (1917-1930-е гг.)
• Формы проявления и масштабы репрессивной политики в Хакасской автономной области в предвоенный период (1939-июнь 1941 гг.)
• Особенности политических репрессий в Хакасии в военное время

Введение к работе

\<ЫГ) неуважении к закону, игнорировании политических и гражданских свобод,

выдвигает задачу всестороннего изучения особенностей и последствий репрессивной политики периода сталинской диктатуры. Одним из приоритетных направлений в исследовании советского общества является становление и развитие в 1917 - начале 1950-х гг. советской модели государства тоталитарного типа, для которой политические репрессии стали структурным элементом в общей системе управления. Кроме того, изучение трагического этапа в исто-

б) рии СССР является необходимым условием в формировании гражданского

общества, для которого должны быть характерны толерантность и уважение прав отдельного человека.

По причине политизированности и идеологизированности исторического
познания, политические репрессии в СССР ассоциируются большинством на
ших граждан на современном этапе развития государства с деятельностью
И.В. Сталина, как главного организатора репрессий в стране. В публицистиче
ской литературе репрессивная политика советского государства рассматрива
ется несколько однозначно, ей придается всеобщий, массовый характер. Порой
((ft) преобладают эмоции, политические настроения при определении предпосы-

лок, сущности, масштабов репрессий.

Отсюда значительно возрастает потребность в научных исследованиях причин возникновения этого исторического явления, масштабности репрессивной политики в стране и в отдельно взятых регионах. Востребованность темы репрессивной политики конца 1930 - начала 1950-х гг. обуславливается

отсутствием комплексных исследований на материале Хакасской автономной области.

Степень актуальности диссертационной работы значительно повышается за счет введения в научный оборот целого ряда архивных документов, доступ к которым до середины 1990-х гг. был чрезвычайно затруднен. Именно критическое осмысление массивов документальной информации, извлеченной из фондов архивохранилищ Москвы, Красноярска, Абакана, позволяют по новому подойти к осмыслению проблемы правомерности и целесообразности репрессивной политики советского государства в 1939-1953 гг. в Хакасии.

Степень изученности темы. Историографию проблемы можно условно разделить на два периода. Первый - с начала 1930-х до конца 1980-х гг. Второй - с конца 1980-х и по настоящее время. Для этих периодов характерной особенностью является отсутствие однозначных оценок политических репрессий в СССР, что, в свою очередь мешает объективному подходу к выявлению предпосылок исследуемого процесса.

Первый этап характеризуется тем, что большинство трудов, опубликованных в этот период, носили идеологизированный характер и были направлены на формирование единого взгляда на политические репрессии в СССР. Официальный подход, сложившийся в 1930-е годы в оценке репрессивной политики государственной власти, получил свое законченное выражение в «Краткой истории ВКП(б)».¹ Основываясь на идеологических постулатах о классовой борьбе, сопротивлении свергнутых сил и необходимости их подавления, в «Краткой истории» давалось полное оправдание политическим действиям правящего режима. В соответствии с этим подходом, репрессии против различных социальных элементов, рассматривались в качестве закономерной и необходимой меры в интересах народа и строительства социализма в СССР, то есть репрессии со стороны советской власти были «продуктом» чрезвычайной обстановки.

¹ Краткая история ВКП(б). - М: Партиздат ЦК ВКП(б), 1935. - 412 с.

. Наряду с этим, происходило формирование альтернативной точки зре-

ч ' ния Л.Д. Троцкого и Н.И. Бухарина, в соответствии с которой массовые поли-

тические репрессии 1930-х годов объяснялись тем, что И.В. Сталин являлся «предателем дела революции», узурпатором власти в стране, стремившимся уничтожить верных соратников по партии и последователей В.И. Ленина.¹

Новый период в освещении политических репрессий открылся после XX
съезда КПСС (1956 г.), когда на закрытом заседании съезда, с докладом «О
iWj культе личности и его последствиях» выступил Н.С. Хрущев. В своем докладе

он осудил практику массовых репрессий в СССР, датировал их начало 1934
годом, тем самым из числа преступлений сталинского режима исключались
раскулачивание и депортации крестьянских хозяйств, необоснованные поли
тические репрессии начала 1930-х годов. Одним словом, это была попытка вы
вести И.В. Сталина из контекста «правильной» большевистской политики. С
этого времени в политическом поведении И.В. Сталина и тех, кто действовал
(j) вместе с ним, стали выделяться отдельные негативные моменты, тогда как по-

литика партии в целом признавалась правомерной и отвечающей ленинским идеологическим принципам.

Тема политических репрессий в годы советской власти была затронута в
автобиографическом и публицистическом произведении А.И. Солженицына
«Архипелаг ГУЛАГ», опубликованном в середине 1970-х гг. Автор крайне
негативно осудил советскую репрессивную политику, показал трагедию наро
да, пострадавшего от незаконных политических репрессий. Кроме того, А.И.
Солженицын охарактеризовал свой опыт в качестве жертвы политического
(0/ террора в СССР.

Работы зарубежных авторов, которые первыми приступили к исследованию политических репрессий в СССР, надолго определили ключевые подходы и оценки, а также исследовательские направления в области изучения пробле-

¹ См.: Троцкий Л.Д. Моя жизнь. - М.: Книга, 1990. - T.2. - 344 с; Он же. Преступления Сталина. - М.: Изд-во
гуманитарной литературы, 1994. - 312 с; Бухарин Н.И. Избранные произведения. - М.: Политиздат, 1988. - 499
с.

² Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956: Опыт художественного исследования. В 3-х тт. - М.: Но
вый мир, 1989. -Т.1.-585 с, М.: Новый мир, 1989. - Т.2. - 636 с, М.: Новый мир, 1989. - T.3. - 573 с.

(*

мы. Зарубежная историография, практически до начала 1990-х гг. представляла собой своеобразный период «изучения России без России». Условно эту литературу можно разделить на две основные группы.

Первая представлена главным образом историками и политологами, исследования которых посвящены изучению советской политической системы и как ее части - карательной политики. Принципиальные подходы в изучении феномена сталинизма формировались под влиянием работ X. Арендт, Р. Аро-

iJ^j на, Ф.А. Хайека, Л. Шапиро, К. Фридриха, 3. Бжезинского.¹ Эти авторы осно-

вывали свои исследования на принципах теории тоталитаризма, то есть исходили из того, что имеют дело с политическим режимом монолитного типа, легитимность которого исходит из идеологии. Государство рассматривалось как сверхмощное орудие абсолютного контроля за раздробленным обществом, превратившимся в покорную массу вследствие тотальной идеологической обработки и постоянного повседневного террора, осуществляемого вездесущей

l%' политической полицией.

Вторую группу составляют специальные работы, посвященные совет-
ским политическим репрессиям, например исследования Р. Конквеста. Он
выделил несколько существенных черт сталинской политики репрессий, кото
рые составляют ее историческую уникальность. Р. Конквест проанализировал
период острой политической борьбы, который предшествовал массовому тер
рору в стране. Автор также вскрыл истинные цели многих секретных операций
против инакомыслящих в партии, исследовал скрытые стороны показательных
судебных процессов, воспроизвел психологическую атмосферу того времени.
((JR*/ Среди работ зарубежных исследователей важно отметить монографию

Л. де Йонга «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне, изданную в Чикаго, в 1956 г., и опубликованную в СССР в 1958 г., в которой автор впервые выделил проблему депортации, показал несостоятельность обвинений

¹ См.: Арендт X. Истоки тоталитаризма. - М.: ЦентрКом, 1996. - 672 с; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. -
M.: Текст, 1993. - 302 с; Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. - 1990. - №10. - С. 113-151; Там
же. - 1990. - №11. - С. 123-165; Sheapiro L. The Communist Party of the Soviet Union. - London, 1962. - 378 p.;
Friedrich C.J., Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. - N.Y., 1967. - 386 p.; Бжезинский 3. Большой
провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. - New York: Liberty, 1989. - 242 с.

² Конквест Р. Большой террор. - Рига: Ракстниекс, 1991. - 428 с.

российских немцев в шпионаже и терроризме. В работе рассматривается про
цесс ужесточения отношения к немецкому населению в СССР; применения
суровых карательных мер. Л. де Йонг характеризует картину переселения, ее
масштабы, те чрезвычайные меры, которые проводились советскими органами
при переселении. Исследователь в своей работе объяснил отсутствие «пятой
колонны» среди советских немцев их полной изоляцией от нацистской Герма
нии. Он не учитывал влияние коммунистической идеологии или страха перед
іУГ/ карательными органами. Причины депортации автор ограничил условиями

внешней политики. Л. де Ионг, лишенный доступа к советским архивным ис
точникам, доказательно отрицает наличие немецкой «пятой колонны» в СССР,
но вне внимания автора остались социальные и экономические предпосылки
депортации, без чего не объяснить сохранение системы спецпоселений после
окончания Второй мировой войны. Работа Л. де Ионга впервые показала не
защищенность «этносов-иностранцев» в период войны в условиях любого по-
1 литического режима.¹

Однако следует все же отметить публицистический налет зарубежных авторов, которые, несмотря на научную добросовестность в поисках доступных источников, не могли по известным причинам использовать документы советских архивов.

На материалах Сибири советская историография пополнилась серьезны
ми исследованиями Н.Я. Гущина, в которых освещается «классовая борьба в
деревне» и политика «ликвидации кулачества как класса». В этих работах
обосновываются предпосылки и необходимость социалистического преобра-
((їЬ зования сельского хозяйства и изменения политики в отношении «кулака»,

раскрывается сущность и направление этой политики.

В Хакасии рассматриваемая проблема не получила в те годы практически никакого освещения. Исследователи лишь фрагментарно затрагивали не-

¹ Йонг Л. де. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. - М.: «Международная литература», 1958. -
395 с.

² См: Гущин Н.Я. Рабочий класс в борьбе за создание колхозного строя. - М.: Наука, 1965. - 154 с; Он же. Со
юз рабочего класса и крестьянства в Сибири в период построения социализма (1917-1937 гг.). - Новосибирск:
Наука, 1978.-430 с.

&

которые аспекты репрессивной политики в регионе. О раскулачивании крестьян в начале 1930-х гг. упоминалось в статье М.П. Захарова¹ и коллективном труде «Очерки истории Хакасии советского периода 1917-1961 годы». Оценка политики раскулачивания проходила в русле традиционных взглядов советской историографии того времени, раскулаченные при этом были осуждены, а репрессивные действия в отношении них рассматривались положительно.

В целом, для советской историографии характерна односторонность не
\b*n_t только в освещении фактов и оценок, но и в умолчании целого ряда явлений и

сторон репрессивной политики. Характерно, что те качества, которые снижают научную ценность советского историографического наследия, одновременно наделяют его свойствами источника, отразившего официальную политику и действия власти.

Начало второго этапа развития историографии следует отнести к концу
1980-х гг., когда в условиях демократических преобразований в государствен-
(щ\ ной и политической системе России начинается пересмотр на официальном

уровне политических репрессий в СССР. Кроме того, были частично рассекречены не только документы по проблеме репрессий карательных органов, но и значительные документальные комплексы высших органов партийного и государственного управления.

В историографии конца 1980-х - начала 1990-х гг. тема политических
репрессий становится самостоятельным объектом изучения. Однако во многом
в этот период для нее характерен обличительный и эмоциональный пафос
оценки репрессивной политики в СССР. Это объясняется тем, что помимо
(\Щ/ профессиональных историков, анализом проблемы занимались публицисты,

журналисты и другие не-специалисты. При рассмотрении историографии проблемы политических репрессий начала 1990-х гг. можно выделить два основных подхода.

¹ Захаров М.П. Из истории социалистического преобразования сельского хозяйства в Хакасии // Записки Ха
касского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. Выпуск 6 / Под. ред. П.Н. Ме-
шалкина. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1958. - С.92-101.

² Очерки истории Хакасии советского периода 1917-1961 годы / Под. ред. П.Н. Мешалкина. - Абакан: Хакас
ское книжное изд-во, 1963. - 419 с.

_i*<

Первый подход сводится к утверждению, что массовые политические репрессии явились отступлением И.В. Сталина и его ближайшего окружения от принципов построения социализма, провозглашенных В.И. Лениным. Становление и развитие этого подхода характеризуется двумя этапами

На первом этапе, - на рубеже 1980-х - начале 1990-х гг. происходит
формирование этого подхода в исследованиях таких ученых, как Д.А. Волко-
гонова, Л.А. Гордона, Э.В. Клопова.¹ Так, Д.А. Волкогонов считает, что отход
iSgh от ленинизма у И.В. Сталина выразился в несвоевременном использовании

метода террора периода гражданской войны, его механическом перенесении в
то время, когда уже не было тех, против кого его можно было применять. Ис
следователь считает, что репрессировались прежде всего те люди, которые по
нимали буквально указание В.И. Ленина о том, что нет другого пути к социа
лизму, кроме как через демократию, через политическую свободу. Эти люди
не хотели соглашаться с методами построения социализма в СССР, предло-
№} женными И.В. Сталиным. Другая группа советских граждан оказалась репрес-

сированными случайно. Одни работали под началом «врагов народа», другие их вовремя не разоблачили, третьи пособничали им в чем-то, о чем они даже сами не догадывались. Отсюда главную направленность репрессий Д.А. Волкогонов видит в уничтожении, кроме личных врагов Сталина, истинных приверженцев ленинизма среди функционеров партии и государства.

Л.А. Гордон и Э.В. Клопов понимают под направленностью репрессий
уничтожение самой среды, где могла зародиться оппозиция. В эту среду, по их
мнению, входили, во-первых, категории граждан, являющиеся оппозиционны-
((W) ^ми советской власти, во-вторых, поддерживающие досталинские советские

политические порядки. Репрессии превратились в неотъемлемый элемент поддержания деспотического режима, стали «подсистемой страха в государстве». Репрессии, проводившиеся в предвоенное и послевоенное время, помимо того, что они представляли собой беззаконное злодеяние, были злодеянием совер-

¹ См.: Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина. - В 2-х тт. - Барнаул: Алтай
ское книжное изд-во, 1990. - Т.1. - 576 с, Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1990. - Т.2. - 544 с; Гордон
Л.А., Клопов Э.В. Что это было?. - М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

² Волкогонов Д.А. Указ. соч. - Т.1.- С. 484.

шенно ненужным ни для создания современной промышленности, ни для по-

\у! беды в войне.¹

На втором этапе, продолжающемся с начала 1990-х гг. и по настоящее время, можно выделить несколько подходов к исследованию проблемы карательной политики в СССР. Основным исследователем проблемы, придерживающимся первой концепции, можно считать В.З. Роговина, который отмечает, что сущностью политических репрессий выступает стремление И.В. Ста-

(W) лина и его окружения подавить любую возможную оппозицию бюрократиче-

ской реакции на события Октябрьской революции.² Необходимо отметить, что в научно-публицистических работах современных приверженцев этого подхода почти не содержится архивных документов, а в основном перерабатывается уже накопленный фактический и теоретический материал.

Второй подход представляет собой направление в отечественной историографии, которое сформировалось под влиянием западных исследований

(4L) советского общества периода сталинизма. Представителями этого направления

являются А.В. Антонов-Овсиенко, А.В. Бакунин, В.М. Кириллов, А.Н. Яковлев.³ Данные авторы не отделяют репрессии от политического режима, при котором они осуществлялись. Причем методологическим подходом при анализе фактического материала для исследователей выступила теория тоталитаризма. Эти исследователи придерживаются точки зрения, в соответствии с которой массовые репрессии были вызваны самой сущностью советского государства с его направленностью на террор и насильственные методы решения стоящих перед страной вопросов. Так, А.Н. Яковлев усматривает причину по-

¹ Гордон Л.А., Клопов Э.В. Указ. соч. - С. 195.

² См.: Роговин В.З. 1937. - М.: Б.и., 1996. - 479 с; Он же. Партия расстрелянных. - М.: Б.и., 1997. - 526 с.

³ См.: Антонов-Овсиенко А.В. Портрет Сталина. - М.: Грэгори-Пэйдж, 1994. - 478 с; Он же. Враги народа. -
М.: Интеллект, 1996. - 366 с; Бакунин А.В. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. - Екате
ринбург, 1993. - 110 с; Он же. История Советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996. - Кн. 1. - Генезис. -
254 с; Он же. Основные этапы политических репрессий в СССР // История репрессий на Урале: идеология,
политика, практика (1917-1980-е годы). Сборник статей участников научной конференции «История репрес
сий на Урале», проходившей в Нижнем Тагиле 10-12 ноября 1997 г. / Отв. ред. В.М. Кириллов. - Нижний Та
гил: НТГПИ, 1997. - С. 5-38; Кириллов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России. - Екате
ринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 1999. - 120 с; Яковлев А.Н. По мощам и елей (Преступления КПСС против наро
дов СССР). - М.: Евразия, 1995. - 191 с.

_№

литических репрессий в системе большевизма, которая была создана при В.И. Ленине и И.В. Сталине на основе «идеологии насилия».¹

ч\

Следует выделить особую группу исследований в разработке проблемы
репрессивной политики в СССР, в которых раскрываются особенности функ
ционирования карательного механизма в лице репрессивных и судебно-
правовых органов. Теме политических репрессий с 1917 по 1991 гг. посвящена
крупная работа юриста Ю.И. Стецовского. Автором предпринята попытка ре-
\Wy конструкции огромного пласта советской истории, для которой основным фак-

тическим материалом явились газетно-журнальные публикации последних лет и анализ законодательно-нормативной базы советского уголовного законодательства того времени. В своей сущности Ю.И. Стецовский отразил содержание карательной политики в тех оценках, в которых оно было зафиксировано в публицистике начала 1990-х годов.

Для понимания правовых аспектов и механизмов осуществления поли-
№) тических репрессий в Советском Союзе важное значение имеет работа канад-

ского профессора П. Соломона «Советская юстиция при Сталине».³ На основе широкого документального материала Государственного архива РФ П. Соломон подробно описал историю становления и развития советского уголовного права, раскрыл принципиальные особенности правосудия как инструмента политической власти и средства контроля И.В. Сталина над обществом.

В этой же группе исследований, следует отметить совместную работу
В.Н. Кудрявцева и А.И. Трусова «Политическая юстиция в СССР». В ней ав
торы обратили внимание на то, что в СССР действовала смешанная система
[\Щ1 политической юстиции, включавшая не только оперативные органы (ВЧК-

ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ), имевшие самые широкие полномочия, но и судебные и внесудебные инстанции. Авторами был проанализирован весь сложный механизм политической юстиции, действовавший в СССР.

¹ Яковлев А.Н. Указ. соч. - С. 49.

² См.: Стецовский Ю.И. История советских репрессий. В 2-х тт. - М.: Знак-СП, 1997. - Т.1. - 600 с, М.: Знак-
СП, 1997. - T.2. - 432 с.

³ Соломон П. Советская юстиция при Сталине. - М.: РОССПЭН, 1998. - 464 с.

⁴ См.: Кудрявцев B.H., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. - М.: Наука, 2000. - 365 с.

. ^ Серьезным вкладом в отечественную историографию сталинизма явля-

*Л ется монография О.В. Хлевнюка, посвященная деятельности Политбюро ЦК

ВКП(б) в 1930-е гг. Автор проанализировал основные повороты в политике центральной власти, попытался раскрыть внутреннюю логику репрессий и их зависимость от конкретных обстоятельств. Описывая крупнейшие карательные операции, он, в частности, показал связь кампании «борьбы с вредительством» в начале 1930-х гг. с провалами в экономической сфере и попытками

Si^fj И.В. Сталина списать вину за кризис в стране на «буржуазных специалистов».

О.В. Хлевнюк в анализе «большого террора» отвергает мнение тех, кто считает проведение массовых репрессий бесконтрольной, полустихийной и слабо-управляемой кампанией. Он доказывает, что «чистка» 1937-1938 гг. была целенаправленной операцией в масштабах всего государства. Она проводилась под контролем и по инициативе высшего руководства СССР.¹

Проблема политических репрессий в 1930-е годы затрагивается в моно-

(Ж¹ графии И.В. Павловой «Механизм власти и строительство сталинского социа-

лизма».² Автор пытается разобраться в причинах формирования и функционирования карательного механизма в СССР.

В современной отечественной историографии, значительная часть работ
посвящена анализу создания и развития тюремно-лагерной системы в СССР.
Вопросы зарождения системы освещались в работах В.Н. Земскова, Г.М. Ива
новой, И.Л. Солоневича.³ В этих работах предпринята попытка выделить ком
плекс причин, которые повлияли на процесс формирования лагерной системы
в стране. Кроме этого, данные авторы описали общие тенденции развития сис-
[\Щ1 темы ГУЛАГа в СССР, воспроизвели количественные характеристики, показа-

ли социальное, политическое, экономическое и культурное значение советской лагерной системы.

¹ Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. - М.: РОССПЭН, 1996. - 644 с.

² См.: Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. - Новосибирск: Изд-во СО
РАН, 2001.-460 с.

³ См.: Земсков В.Н. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. - 1991. - №6. - С. 69-75; Он же. Заключенные в
1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. - 1997. - №4. - С. 54-70; Ивано
ва Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. - М.: МОНФ, 1997. - 227 с; Солоневич И.Л. Россия в
концлагере (Путь русского имперского сознания). - М.: Редакция журнала «Москва», 2000. - 558 с.

Одно из направлений в современной историографии представляют исследования репрессий в отношении национальных меньшинств в СССР. Практически одновременно начали изучать различные аспекты существования системы спецпоселений Н.Ф. Бугай и В.Н. Земсков, положив в основу своих научных работ рассекреченные материалы архивных фондов высших органов государственной власти и карательных структур СССР. Статьи Н.Ф. Бугая, появившиеся в конце 80-х - начале 90-х годов XX века, были посвящены депортациям отдельных народов и некоторым проблемам истории репрессированных народов. Работы Н.Ф. Бугая содержат обширный фактический материал о депортациях, пребывании на спецпоселении и реабилитации как всего контингента спецпоселенцев, так и отдельных народов и групп. В.Н. Земскова как исследователя проблемы депортации национальных меньшинств в основном интересовали демографические аспекты существования и изменения системы спецпоселений как составляющей части ГУЛАГа, что нашло свое отражение в значительном количестве журнальных статей.¹

Необходимо отметить, что достаточно подробно изучены репрессии против граждан польской, немецкой, корейской, национальностей, жителей прибалтийских республик. В исследованиях по этому вопросу выясняются масштабы, насильственных переселений, кампании массовых арестов, изучаются их политический и социальный контекст (работы А.Л. Литвина, П.М. Поляна, А.Э. Гурьянова, А.А. Шадта).

^: Бугай Н.Ф. К вопросу о депортациях народов СССР в 30 - 40-х годах // Вопросы истории. - 1989. - №6. - С. 135-143; Он же. Правда о депортации чеченского и ингушского народа // Вопросы истории. - 1989. - №7. - С. 32-44; Он же. 20-40-е годы: депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. - 1992. - №3. - С. 37-49; Он же. Депортация в 40-е гг. с юга России. Причины, ход, последствия // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге / Под ред. Н.Ф. Бугая. - М.: АИРО-ХХ, 1995. - С. 43-51; Он же. Берия -Сталину: Согласно Вашему указанию... - М.: АИРО-ХХ, 1995. - 320 с; Земсков В.Н. К вопросу о репатриации советских граждан 1944-1951 гг. // История СССР. - 1990. - №4. - С. 26-41; Он же. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954-1960) // Социологические исследования. - 1991. - №1. - С. 5-26; Он же. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-демографический аспект) //Социологические исследования. - 1991.-№5.-С. 151-165.

² См.: Литвин АЛ. Запрет на жизнь. - Казань: Б.и., 1993. - 224 с; Полян П.М. Не по своей воле: История и география принудительных миграций в СССР. - М.: ОГИ-Мемориал, 2001. - 328 с; Репрессии против поляков и польских граждан / Под ред. А.Э. Гурьянова. - М.: Алгоритм, 1997. - 256 с; Шадт А.А. Этническая ссылка в Сибири как инструмент советской национальной политики (1940-1950-е гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - 228 с.

Также следует отдельно выделить работы немецкого историка В. Криге-ра, посвященные анализу отдельных проблем репрессивных акций советского руководства в отношении российских немцев. Автором проводится анализ данных, прежде всего центральных архивов России, свидетельствующих как о процессе депортации российских немцев в период войны, так и о массовых арестах депортированного спецконтингента на местах. В целом исследования В. Кригера отвечают тем принципам, которые сложились еще в западногерманской историографии по проблемам политической истории СССР.¹

Объектом исследования другого современного немецкого историка Й. Баберовски стали политические репрессии на Кавказе.² Автор в своей работе рассматривает понятия «сталинизм» и «террор» в качестве равнозначных синонимов. По его мнению, местное население кавказского региона, где очень сильно выражен исламский фактор, ассоциировало власть И.В. Сталина как тотальное вмешательство в жизнь отдельных народов с целью их частичного уничтожения.

В 1990-е годы начинают выходить в свет работы, в которых предприняты попытки комплексного освещения репрессий в Сибири. Одной из первых обобщающих работ по проблеме сталинских репрессий в Сибири является ис-следование И.Н. Кузнецова. Данная работа представляет собой попытку восстановить картину массовых преследований различных слоев и групп населения в конце 1920-х - 1930-е годы. Ее автор показал практику депортаций крестьян, затронул вопрос о причинах и способах преследования групп технической интеллигенции и специалистов старой школы.

' Кригер В. Свидетели преступлений. Письма российских немцев из «трудовой армии» в 1942-1945 гг. // Немцы на Урале и в Сибири (XVI-XX вв.): Материалы научной конференции «Германия-Россия: исторический опыт межрегионального взаимодействия XVI-XX вв.» (03-09.09.1999 г.). - Екатеринбург: Изд-во «Волот», 2001. - С. 229-247.; Он же. Некоторые аспекты демографического развития немецкого населения 1930-х -1950-х годов // Немцы России: социально-экономическое и духовное развитие (1871-1941 гг.). - М.: ЗАО «МДЦ Холдинге, 2002. - С. 470-492.; Он же. Патриоты или предатели?: Политические и уголовные процессы против российских немцев в 1942-1946 годах // Родина. - 2002. - №10. - С. 93-98.; Он же. Verweigerungs- und Protestformen der Russlanddeutschen im Arbeitslager (1941-1946) II Ethnische und soziale Konflikte im neuzeitlichen Osteuropa. - Heidelberg: Verlag Dr. Kovac, 2004. - S. 145-179.

² Baberowski J. Stalinismus als imperirles Phariomen: die islamischen Regionen der Sowjetunion 1920-1941 II
Stalinismus. Neue Forschungen und Konzepte. Berlin: Berliner Verlag, 1998. - S. 113-150.;

³ Кузнецов И.Н. Массовые репрессии на территории Западной Сибири в 1930-е годы реабилитация жертв тер
рора: Автореф. дисс.... канд. ист. наук. - Томск, 1992. - 19 с.

Проблеме становления и функционирования лагерной системы сибирского региона посвящены исследования Л.И. Гвоздковой.¹ В сборнике документов под ее редакцией помещены архивные материалы, в которых раскрываются особенности, и проблемы формирования тюремно-лагерной системы в стране: от первых исправительно-трудовых лагерей до всеобъемлющего «государства в государстве» ГУЛАГа, о принудительном труде, о насилии над своими гражданами, возведенного в ранг государственной политики.

Ряд исследователей рассматривают вопросы функционирования, анализ состава и численность заключенных. История сибирских исправительно-трудовых лагерей привлекает значительное внимание специалистов. Так, проблеме численности и составу заключенных Сибирского исправительно-трудового лагеря посвящено исследование А.А. Митя.² В работе О.В. Афана-сова рассматривается предыстория создания Озерного лагеря Иркутской области, выделяются основные этапы и направления советской карательной политики в конце 1940-х — начале 1960-х гг., характеризуется численность и состав заключенных и служебного персонала лагеря, затрагиваются вопросы трудового использования невольников Озерлага.

Томский исследователь В.Н. Уйманов в своей книге «Репрессии как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х - начале 50-х гг.)» охарактеризовал массовые депортации сибирских крестьян в начале 1930-х гг. Автором описаны крупные крестьянские мятежи в районах спецпоселений (Чаинское и Чумыш-ское восстания), рассмотрены отдельные репрессивные акции НКВД на промышленных предприятиях Томска и сельских районах и некоторые механизмы осуществления репрессий. Кроме того, он показал способы фабрикации обвинений, процедуру следствия и судопроизводства.

¹ См.: Гвоздкова Л.И. Принудительный труд. Исправительно-трудовые лагеря в Кузбассе (30-50-е гг.). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. - T.1. - 288 с.

Мить А.А. Численность и состав заключенных сибирского исправительно-трудового лагеря (1942-1960 гг.): Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. - Кемерово, 1997. - 26 с.

³ Афанасов О.В. История Озерного лагеря Иркутской области (1948-1963 гг.): Автореф. дисс. ...канд. ист. на
ук. - Иркутск, 2001. - 25 с.

⁴ Уйманов В.Н. Репрессии как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х-начале 50-х гг.). - Томск: Изд-во Том
ского государственного университета, 1995. - 336 с.

Депортация и расселение спецпереселенцев-немцев в Бурятии рассмат-

;
v ривается в исследовании Л.П. Сагановой, высылка литовских спецпереселен-

цев в Бурятию проанализировано в работе В.Ю. Башкуева.

Из работ последних лет, в которых рассматриваются проблемы массо
вых антикрестьянских репрессий, следует выделить работы С.А. Красильни-
кова. Автором затрагиваются различные аспекты депортации крестьянства и
справедливо отмечается, что тема спецпоселения в Западной Сибири заслужи-
Л^у вает особого рассмотрения. В своих исследованиях С. А. Красильников затро-

нул широкий круг проблем. В частности, им поставлены в теоретическом плане вопросы существования тоталитарного режима и репрессивной политики советского государства, рассмотрены причины массовых депортаций и условия жизни и труда депортированных в Западную Сибирь крестьян.

Для характеристики сталинской политики в отношении советских нем
цев Сибири важное значение имеют материалы и выводы монографии Л.П.
(Ю Белковец, посвященной судьбам советских немцев, депортированных в Си-

бирь. Особое внимание в монографии уделено формированию, функционированию и ликвидации специального административно-правового режима спецпоселения, составными частями которого являлись спецкомендатуры, система учета и контроля спецконтингентов. Автор выявила конкретные связи настроений немецкого населения с внутри- и внешнеполитическими переменами в положении СССР, на примере сибирских немцев показан процесс формирования образа врага в официальной пропаганде.⁴

Среди наиболее значимых научных трудов сибирских историков о ре-
{jWj прессивной политике, следует отметить исследования новосибирского истори-

¹ Саганова Л.П. Спецпереселенцы-немцы в Бурятии (1941-1945 гг.): Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. - Ир
кутск, 2001.-24 с.

² Башкуев В.Ю. Литовские спецпереселенцы в Бурят-Монголии (1948-1958 гг.): Автореф. дисс. ...канд. ист.
наук. - Иркутск, 2002. - 24 с.

³ Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-весна 1931 г. / Сост. С.А. Красильников и др. - Новосибирск: ВО
«Наука». Сибирская издательская фирма, 1992. - 284 с; Красильников С.А. Тылоополченцы. // ЭКО: Эконо
мика и организация промышленного производства. - Новосибирск, 1993. - № 3. - С. 176-188; Он же. Марги
нальные группы в Сибири и их социокультурные характеристики в 20-30 гг. // Сибирская провинция и центр:
культурное взаимодействие в XX веке. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - С. 87-108.; Он же. Серп и Мо
лох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. - М.: РОССПЭН, 2003. - 288 с.

⁴ Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941-1945 гг. -
Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. - 320 с.

_t ка С.А. Папкова. Предметом его научного изучения стал сталинский террор в

Ч Сибири в 1928-1941 гг. В своей работе на основе широкого архивного мате-

риала исследователем проводится анализ предпосылок развития политики ре
прессий накануне и в ходе коллективизации в сибирском регионе. С.А. Папко-
вым производится анализ репрессивных акций против так называемых «обще
ственно чуждых групп», объединявшихся официальным понятием «социаль
но-чуждые», также борьба в регионе против «троцкистско-зиновьевских сто-
№f ройников». Значительное место в исследовании отводится проблеме «большо-

го террора» 1937-1938 гг. в Сибири. Он замечает, что его особенностью было то, что террор из отдельных операций вылился в цепь непрерывных действий карательной машины по целям, часто непонятным для большинства самих жертв. Кроме того, исследователем раскрывается содержание карательной политики в предвоенный период, когда под карательный механизм советского государства попали как простые рабочие, так и инженерно-технический пер-

сонал предприятий легкой и тяжелой промышленности.¹

В последнее время появились статьи, посвященные анализу уже опубликованных исследований по истории немецкого вопроса в советский период. Это статьи и доклады Л. В. Малиновского, Т. Н. Черновой, И. С. Романова.² В этих работах, являющихся первыми попытками создать историографию депортации, спецпоселения и трудармии, систематизируются и обобщаются изданные материалы по истории российских немцев.

Политические репрессии в отношении военнослужащих, комначсостава

Забайкальского военного округа стали объектом исследования B.C. Мильбаха.

\ш) В его работе проводится количественный и качественный анализ потерь ком-

¹ Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - 272 с.

² Малиновский Л.В. Немцы в России и на Алтае. - Барнаул: Позиция, 1995. - 221 с; Он же. История немцев в
России. - Барнаул: Позиция, 1996. - 186 с; Он же. История советских немцев в современной историографии
ФРГ//Вопросы истории. - 1991. -№ 2. -С.23 8-241; Он же. Заблуждения и ходячие стереотипы в истории рос
сийских немцев // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения. - М., 1996. -
С.127-131; Романов И.Ю. История политических репрессий и депортации немцев в Казахстан в исторических
исследованиях // История немцев Центральной Азии. - Алматы, 1998. - С.279-291; Чернова Т.Н. Проблема по
литических репрессий в отношении немецкого населения в СССР // Репрессии против российских немцев.
Наказанный народ. - M.: «Звенья», 1999. - С.261-279.

начсостава военного округа в результате массовых политических репрессий в 1937-1938 гг.¹

Политическим репрессиям в Якутии посвящена работа Т.С. Ивановой, в которой исследуется опыт практической реализации карательных мер государства с конца 1920-х гг. до конца 1930-х гг. Автор обращает внимание на то, что репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. XX в. были направлены против кулачества, нэпманов, зажиточных слоев населения деревни и города, старой интел-

№у лигенции. Так, под флагом наступления на «кулацкие элементы» были осуж-

дены представители беспартийной интеллигенции, составляющие грамотную часть населения республики. В 1937-1938 гг. арестованы и осуждены наиболее известные общественно-политические деятели, первые научные кадры, хозяйственные руководители Якутской АССР. Отдельные проблемы, связанные с осуществлением репрессий в Якутии освещаются в статье Н.М. Яковлева, где приводятся сведения о масштабах политических репрессий в Якутской АССР в

(т) конце 1930-х начале 1940-х гг., их последствиях для автономии.²

Отдельные аспекты политических репрессий в Красноярском крае затрагиваются в работах, как историков, так и членов красноярской общественной организации «Мемориал». В этот список следует отнести публикации B.C. Биргера, А.А. Бабия, А.С. Ильина, B.C. Сиротинина. Проблемам переселения и размещения польских спецпересленцев в Красноярском крае посвящено исследование Е.Л. Зберовской.⁴ Следует отметить, что проблема репрессивной политики в Красноярском крае на данный момент недостаточно разработана. Это связано во многом с тем, что значительная часть документальных мате-

¹ Мильбах B.C. Политические репрессии комначсостава Забайкальского военного округа и 57-го особого кор
пуса в 1937-1938 гг.: Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. - Иркутск, 2001. - 27 с.

² Иванова Т.С. Из истории политических репрессий в Якутии (конец 20-х - 30-е гг.). - Новосибирск: Изд-во
СО РАН, 1998. - 270 с; Яковлев Н.М. Жертвы сталинских репрессий в Якутии // Вопросы истории. - 2003. -
№12.-С. 122-128.

³ Биргер B.C. Обзор ссыльных потоков и мест ссылки в Красноярском крае и Республике Хакасия // Книга
памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. - Красноярск: Издательские проекты, 2004.
С. 101-130; Бабий А.А. Как это было... // Там же. - С. 496-503; Ильин А.С. Кадровая революция 1937 года //
Там же. - С. 40-72; Сиротинин B.C. Коммунистический террор в Красноярском крае // Там же. - С. 13-39.

⁴ Зберовская Е.Л. Польские спецпереселенцы в Красноярском крае (1940-1945 гг.) // Сохранение и взаимопро
никновение национальных культур как фактор устойчивого развития Приенисейского края: материалы науч
но-практической конференции. Г. Красноярск, 4-5 ноября 2003 год. - Красноярск: Изд-во «Кларетаниум»,
2004.-С. 185-189.

риалов архивов края является еще недоступной для широкого круга исследо-
V вателеи.

В Хакасии проблема репрессивной политики стала объектом самостоя
тельного исследования с начала 1990-х гг. Одним из первых, кто обратился к
отдельным вопросам карательных акций в регионе, был Н.С. Абдин, опубли
ковавший целый ряд статей на эту тему. Кроме того, под руководством Н.С.
Абдина были подготовлены к изданию два тома «Книги Памяти жертв поли
се»., тических репрессий Республики Хакасия» и мартиролог погибших в Хакасии

от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР.¹ Вместе с тем, следует сказать, что, несмотря на то, что автором вводятся в научный оборот ранее недоступные для исследования архивные данные, в его работах практически отсутствует их анализ.

Первой попыткой создания общей картины и масштабов политических репрессий в Хакасской автономной области в 1930-х - начале 1950-х гг. стала статья юриста Ю.С. Ултургашева.² В статье отмечаются основные направле-

ния проявления репрессивной политики в регионе, обращается внимание также и на национальный характер карательных акций в отдельные периоды. Вместе с тем необходимо отметить, что статистика арестов граждан по контрреволюционным преступлениям в Хакасии приведена только на основании текущего архива Хакасского областного суда, данные которого не могли полностью отразить масштабы карательной политики.

В специальной статье В.А. Кышпанакова, посвященной депортации со
ветских немцев и калмыков в Хакасскую автономную область в 1941-1945 гг.
[Wj впервые вводятся в научный оборот архивные данные, раскрывающие сам

¹ См.: Абдин Н.С. Репрессии в Хакасии в 20-50-е гг. // Проблемы сохранения природы и культурно-
исторического наследия Хакасии. - Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института,
1994. - С. 77-83; Он же. Политические репрессии в Хакасии // Политические репрессии в Хакасии и других
регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, про
ходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 13-20; Кни
га Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия. В 2-х тт. - Абакан: Стрежень, 1999. - Т.1. - 486
с, Абакан: Стрежень, 2000. - T.2. - 362 с; Безвинно расстрелянные (Мартиролог погибших от рук ОГПУ-
НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР) / Под ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Типо
графия ООО «Фирма «Март», 2004. - 325 с.

² Ултургашев Ю.С. Репрессии в Хакасии в период 30-40-х - начале 50-х годов // Вопросы истории и культуры
Южной Сибири. - Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1991. - С. 97-
112.

процесс депортации, проблемы расселения и хозяйственного обустройства спецконтингента.¹ Однако автором приводятся данные о числе депортированных в Хакасию граждан только из числа калмыков. Это объясняется тем, что материалы двух региональных архивохранилищ - Центрального государственного архива Республики Хакасия и Филиала центрального государственного архива Республики Хакасия не могли дать необходимую информацию о количестве депортированных в регион народов.

В совместной работе «Репрессии в Хакасии» В.Н. Тугужекова и СВ. Карлов особое внимание уделили рассмотрению идейных и политических истоков репрессий в СССР в связи с утверждением политического режима, управляющего директивными методами. Коллективизация в Хакасии, по мнению авторов, явилась первой массовой карательной акцией государства в регионе, которая привела к практически полному разрушению хозяйственных традиций коренного населения. Вторая волна массовых политических репрессий, как считают исследователи, пришлась в Хакасии на 1937-1938 гг., когда удар карательного механизма был направлен, прежде всего, против партийно-хозяйственных работников и интеллигенции региона.² Однако в этой работе фактически отсутствует анализ историографической и источниковедческой основы научной проблемы политических репрессий в Хакасии.

СВ. Карловым исследуется массовые политические репрессии в Хакасии в 1930-е гг. Исследователь затрагивает такие аспекты репрессивной политики в регионе, как ликвидация кулачества в начале 1930-х гг., депортация раскулаченных, обустройство раскулаченных-спецпереселенцев в Хакасии, а также репрессии по делам о контрреволюционных преступлениях 1930-1938 гг. СВ. Карлов, в своих работах приходит к выводу, что в 1930-е гг., в условиях враждебного капиталистического окружения и сильно преувеличенной внутренней опасности сталинское руководство использовало репрессии в ка-

¹ Кышпанаков В.А. Изгнанные народы (О депортации советских немцев и калмыков в Хакасскую автономную область в 1941-1945 гг.) // Хакасия в годы Великой Отечественной войны: боевой и трудовой подвиг / Отв. ред. ЯМ. Сунчугашев. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1995. - С. 55-61.

Тугужекова B.H., Карлов СВ. Репрессии в Хакасии. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 1998. - 112 с.

честве главного способа социалистического переустройства экономики и об-
v' щества. Репрессивные меры при этом рассматривались властями как основное

средство решения существовавших проблем. Они обернулись для Хакасии трагическими потерями: людскими, нравственными, интеллектуальными, экономическими.¹

Необходимо отметить, что работа СВ. Карлова явилась, по сути, первым
диссертационным исследованием феномена массовых политических репрессий
W\ в Хакасии в 1930-е гг., где были проанализированы карательные акции в от-

ношении разных социальных групп населения автономной области.

В статьях С.Н. Зяблицевой затрагиваются проблемы, с которыми столк
нулись депортированные в Хакасию граждане из числа немцев проживавших в
районах Поволжья. Кроме того, характеризуется процесс снятия немцев с уче
та спецпоселения и освобождение их из под административного надзора орга-
нов МВД в Хакасской автономной области.
Yj^i Политические репрессии в отношении польских граждан, которые были

принудительно переселены в Хакасию в предвоенный период раскрываются в публикациях СВ. Леончика.³ В.А. Печерским рассматриваются карательные меры государства в отношении крестьянства Хакасии периода Великой Отече-

)

¹ Карлов СВ. К вопросу о политических репрессиях в 30-е годы (На материалах Хакасской автономной облас
ти) // Актуальные проблемы новейшей истории Хакасии. - Абакан: Роса, 2000. - С. 27-39;Он же. Дело «Союза
сибирских тюрков» // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Ма
териалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане /
Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 62-42; Он же. Из истории раскулачивания в Хакасии
(1930-1931 гг.) // 55 лет Хакасскому научно-исследовательскому институту языка, литературы и истории: Ма
териалы региональной конференции 18-20 ноября 1999 г. / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Стрежень,
2001. - С. 66-69;Он же. Приговор вынесен «тройкой» (Из истории политических репрессий в Хакасии в начале
30-х годов) // Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии ХГУ им. Н.Ф. Катанова. Выпуск VI / Под
ред. СП. Ултургашева. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2002.
-С 131-136.

² Зяблицева С.Н. История немцев в Хакасии в документах // Материалы научно-практической конференции
«Архивы и современность», посвященная 80-летию образования Государственной архивной службы Россий
ской Федерации. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 1998. - С.
45-50; Она же. Особенности репрессивной политики государства по отношению к гражданам немецкой на
циональности в 1940 - 1960-е гг. // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-
е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в
Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 89-95.

³ Леончик СВ. Репрессии против поляков // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири
(1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 де
кабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 98-101; Он же. Польский
детский дом в Хакасии во время Великой Отечественной войны // Актуальные проблемы истории и культуры
Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. Выпуск №6 / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан:
Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2005. - С. 112-115.

ственной войны.¹ Несмотря на то, что автором вводятся в научный оборот ранее неопубликованные данные бывшего партийного архива Хакасской автономной области, проанализированные в статье материалы только одного регионального архива ограничивают рамки проведенного исследования.

В статьях Н.А. Данькиной характеризуются репрессии в отношении интеллигенции Хакасии в конце 1920-х - 1930-е гг,, в которых исследователь отмечает синхронность проводимых массовых карательных акций, как в центре, так и на местах.²

Отдельные аспекты, связанные с практикой репрессивной политики в Хакасии освещаются в специальных статьях А.П. Шекшеева.³

Серьезный вклад в освещение драматических событий 1930-х гг. вносят

публикации юриста В.К. Гавриленко. Работы этого автора - серия очерков, в

основу которых положены оригинальные документы архивных материалов.

Представленные в них данные раскрывают целый комплекс репрессивных

;/Ljj) операций НКВД в Хакасской автономной области в 1930-е гг.⁴

В 2001 г. был издан библиографический указатель опубликованных статей по проблеме репрессий в Хакасии.⁵

Таким образом, анализ историографии проблемы репрессивной политики в СССР и Хакасии позволяет сделать вывод о том, что в целом за последние десятилетия тема политических репрессий стала самостоятельным объектом научного исторического знания. Ее изучению посвящено большое количество специальных исследований, а круг рассматриваемых проблем отражает широ-

_v ' Печерский В.А. Репрессии против крестьян Хакасии в годы Великой Отечественной войны // История Хака-

,%"/ сии в партийных и комсомольских документах / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Роса, 2000. - С. 30-32.

\т/ ² Данькина Н.А. Средства массовой информации в годы политических репрессий (по материалам газеты «Со-

ветская Хакасия» 1937 г.) // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 80-85; Она же. Репрессии интеллигенции Хакасии в конце 1920-х - начале 1930-х годов // Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. Выпуск №5 / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2004. - С. 75-79.

³ Шекшеев А.П. Унесенные ветром: Очерки политических репрессий // Хакасия. - 2002. -19 ноября. - С. б; Там
же. - 20 ноября. - С. 6; Там же. - 21 ноября. - С. 5; Там же. - 26 ноября. - С. б.

⁴ Гавриленко B.K. Казнь прокурора: Документальное повествование. - Абакан: АОЗТ «Хакасинтерсервис»,
2000. - 240 с; Он же. Записки прокурора, - Абакан: УПП «Хакасия», 2002. - 312 с.

⁵ Горькая правда истории. (Политические репрессии в Хакасии). Библиографический указатель / Сост. А.Г.
Вычужанина. - Абакан: Мемориал, 2001. - 28 с.

кий спектр отношений между советским государством и обществом. Харак-
ч^ терной особенностью историографии репрессий на разных этапах является от-

V;

сутствие однозначной оценки происходящих событий, что, в свою очередь, мешает объективному подходу к выявлению предпосылок политики, которая осуществлялась в России со времени становления советской власти. В современной исторической науке выработаны принципиальные подходы в освещении данной темы, которые позволяют связать анализ политических репрессий с общим направлением большевистской политики, ориентированной на структурную перестройку российского общества в соответствии с представлениями партийного руководства о социалистической модели общественного устройства.

Л.

Определенные успехи в изучении репрессивной политики достигнуты и
на региональном уровне. Вместе с тем необходимо констатировать, что
имеющихся работ на материалах Хакасии для полноты оценок явно
_t/fcj! недостаточно. Прежде всего, сказывается отсутствие обобщающих

исследований по проблеме репрессивной политики конца 1930-х - начала 1950-х гг. С попыткой восполнить этот пробел, во многом связано появление данного диссертационного исследования.

Объектом исследования данной диссертации является репрессивная по
литика в 1939-1953 гг., как инструмент внутренней политики в СССР. Под
«репрессивной политикой» понимается комплекс государственных мер, на
правленных на побуждение общества к определенному поведению, исполь
зуемый правящей элитой в тех случаях, когда установленные правовые инсти-
Шл туты не позволяют ей добиться поставленных целей. Основываясь на факте

формирования и развития тоталитарного политического режима советского государства, репрессивная политика государства трактуется также как политика партии, направленная на подавление любых форм инакомыслия.

Предметом диссертационного исследования стала политика репрессий в предвоенный, военный и послевоенный периоды в Хакасской автономной области.

#

Цель данной диссертации состоит в исследовании истории репрессивной политики советского государства в разных аспектах в 1939-1953 гг. на материале Хакасской автономной области.

Исходя из поставленной цели, были определены конкретные задачи исследования. Эти задачи включают в себя: -рассмотрение процесса формирования и развития карательной системы в

СССР (1917-1930-е гг.);

_т>

&

-исследование характера и масштабов политических репрессий в предвоенный период в Хакасии (1939 г. - первой половине 1941 г.), включая осуществление государственными органами принудительных миграций в регион; -анализ результатов чрезвычайных мер репрессивного характера в Хакасской автономной области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.); -раскрытие сущности карательной политики органов власти в Хакасской автономной области в послевоенный период (1946-1953 гг.).

Территориальные рамки диссертационного исследования охватывают
Хакасскую автономную область в границах, определенных постановлением
Президиума ВЦИК от 20 октября 1930 г.¹ В соответствии с этим постановле
нием в Хакасскую автономную область входили следующие районы: Усть-
Абаканский, Бейский, Ширинский, Саралинский, Аскизский, Таштыпский, Бо-
градский, Шарыповский (1941-1947 гг.). В 1944 г. в составе Хакасской авто
номной области был выделен Алтайский район с центром в с. Алтай за счет
разукрупнения Бейского, Усть-Абаканского и Минусинского районов. В 1939
г. площадь Хакасии была равна 51,1 тыс. кв. км., население составляло 275,5
<~-i?j тыс. человек. В 1953 г. соответственно - 61,4 тыс. кв. км. и 328,4 тыс. человек.

Хронологические рамки работы охватывают период 1939-1953 гг. Эти рамки соответствуют общей динамике развития репрессивной политики в СССР. Нижняя граница- 1939 г. обусловлена изменением репрессивной политики, когда совместным постановлением СНК и ЦК ВКП(б) «Об арестах, про-

¹ ГАРХ. Ф. Р-16. Оп. 1. Д. 73. Л. 119.

² Кышпанаков В.А. Население Хакасии: 1917-1990-е гг. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 1995. - С.
28-34,43,73.

курорском надзоре и ведении следствия» массовые репрессии были временно

^ приостановлены.¹

Верхняя хронологическая граница - 1953 г., связана с трансформацией советской репрессивной политики, и отмечена началом медленного процесса реабилитации жертв политических репрессий после смерти И.В. Сталина. Кроме того, в 1953 г. в Хакасии были проведены последние аресты граждан обвиненных в совершении «контрреволюционных преступлений».

L*\ Источниковая база исследования. В данном диссертационном исследо-

вании использован широкий комплекс документов различного происхождения, включающий в себя как опубликованные, так и не опубликованные ранее архивные материалы. Использованные при написании диссертации источники по типу являются письменными, по виду их можно разделить следующим образом: а) делопроизводственные документы; б) материалы периодической печати; в) источники личного происхождения; г) статистические данные; д) доку-

/jLf) ментальные публикации.

Делопроизводственные документы составляют наиболее обширную группу источников. Сюда можно отнести:

1. Материалы оформления ареста и обыска - постановление на арест, постановление об избрании меры пресечения, ордер на арест, анкета арестованного, справка о судимости, протокол обыска, квитанция о сдаче на хранение вещей, опись имущества и акт опечатания квартиры.

2. Материалы следствия - протоколы допроса обвиняемого и свидетелей, протоколы очных ставок, постановления о предъявлении обвинения, из-

,^/ менения меры пресечения.

3. Документация - акты, справки государственных учреждений, материалы экспертизы, спецсообщения и спецдонесения областного управления НКВД-НКГБ-МГБ-МВД.

4. Материалы оформления следствия - протокол предъявления следственных материалов, акт медосвидетельствования, обвинительное заключение.

¹ История сталинского Гулага, Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах /Т. 1. Массовые репрессии в СССР/ Отв. ред. Н. Верт, СВ. Мироненко. - М.: РОССПЭН, 2004. - С. 305.

#

5. Материалы реабилитации - справки о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления, протесты в порядке надзора, постановления.

6. Текущая переписка — переписка Хакасского обкома ВКП(б) с Красноярским крайкомом ВКП(б), письма и просьбы бывших заключенных и их родственников о прекращении уголовного преследования.

7) Учетная документация - справки о работе милиции, Хакасского областно-
1ф\ го суда, областной прокуратуры.

8. Распорядительная документация - протоколы и резолюции областных партийных конференций и пленумов, постановления.

9. Отчеты — отчеты о работе райкомов, горкомов и обкома партии, докладные записки.

Ко второму виду источников относятся материалы периодической печати. Из материалов областной газеты «Советская Хакасия» удалось получить

/L) сведения о проведении в Хакасии карательных акций, однако данные об аре-

стах и осуждении за так называемые «контрреволюционные преступления» за 1939-1953 гг. не представлены. Следует отметить, что в диссертационном исследовании использованы не все заявленные материалы газеты «Советская Хакасия», что обусловлено во многом трафаретным характером опубликованных статей и заметок. Однако изучение всего комплекса опубликованных данных в газете за 1939-1953 гг. расширяет общую картину карательной политики в регионе.¹

Следующая группа представлена источниками личного происхождения.

\Ш'і Она включает воспоминания жертв политических репрессий — бывших узни-

ков лагерей, сведения которых представляют ценность для прояснения мотивов и особенностей уголовного преследования по политическим мотивам, выявления структуры, форм и динамики карательной политики, анализа положения заключенных. Важную часть данного комплекса источников составляют воспоминания бывших заключенных, арестованных по обвинению в «контрре-

Советская Хакасия. - 1939-1953. См. список использованных источников.

#

волюционных преступлениях» и лиц депортированных в исследуемый период в Хакасскую автономную область.¹

Статистические данные характеризуются дискретностью, особенно это проявляется при сопоставлении данных центральных и местных органов власти. Вместе с тем официальная статистика позволяет определить, прежде всего, масштабность проводимых политических репрессий.

Документальные публикации включены в другую группу источников. К
ш\ тематическим сборникам относятся: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей).

1917-1960», «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», «Известия ЦК КПСС», «Реабилитация: Политические процессы 30-50-х гг.», «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг.», «Мобилизовать немцев в рабочие колонны...И. Сталин», «Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий», «XX съезд КПСС и его исторические реальности», «История сталинского Гулага».² В ряду наиболее значимых работ этой группы следует выделить серийную публикацию документальных материалов - списков жертв политических репрессий Хакасии, которые помещены в «Книге Памяти жертв поли-

¹ Полещук П.Е. Я чудом вернулся // Хакасия. - 1992. - 30 октября. - С. 3; Тохнер Н. Невечная мерзлота // Со
ветская Хакасия. - 1989. - 21 марта. - С. 3, Там же. - 24 марта. - С. 3; Чудогашев СМ. Хочу вернуться домой:
Письмо к К. Ворошилову // Абакан. - 1994. - 28 октября. - С. 7; Супрун А.Ф. Как я стал «врагом народа»:
Письмо из прошлого // Абакан. - 1997. - 1 августа. - С. 2; Мурзин В. Как мы строили социализм // Советская
Хакасия. - 1991. - 26 ноября. - С. 3; Громов М. И объявили нас детьми «врага народа» // Советская Хакасия. -
1991. - 4 января. - С. 3; Медведев Д.Я. Нас перегоняли из лагеря в лагерь // Книга Памяти жертв политических
репрессий Республики Хакасия / Под ред. H.C. Абдина. - Абакан: Стрежень, 2000. - T.2. - С. 296; Чурилов
М.П. «Виновным себя не считаю» // Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под
ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Стрежень, 2000. - Т.2. - С. 297; Пухлик С. Историко-генеалогический архив орга
низации «Полония» Республики Хакасия; Худзик А. Там же; Боль и память: Сборник воспоминаний. - М.:
МСНР, 1993. - 274 с; Вольтер Г.А. Зона полного покоя: Российские немцы в годы войны и после нее (свиде
тельства очевидцев) / Под ред. В.Ф. Дизендорфа. - М.: Варяг, 1998. - 416 с; Фукс В.Г. Роковые дороги по
волжских немцев (1763-1993). - Красноярск, 1993. - 220 с.

² ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917-1960 / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров и др. - М.: МДФ, 2000. -
888 с; КПСС в резолюциях и решения съездов, конференций и пленумов ЦК. - М.: Политиздат, 1985. - 558 с;
Известия ЦК КПСС. - 1989. - №11. - С. 43-44; Реабилитация: Политические процессы 30-50-х гг. / Под ред.
А.Н. Яковлева. - М.: Политиздат, 1991. - 460 с; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг. / Преди
словие, ред., В.П. Данилов, С.А. Красилышков / Сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф.
Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова. - Новосибирск: ЭКОР, 1996. - 311 с; «Мобилизовать немцев в рабочие
колонны.„И. Сталин». - Сборник документов (1940-е годы). - М.: Готика, 1998. - 352 с; Сборник законода
тельных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. - Курск: Гене
ральная прокуратура РФ, 1999. - T.2. - 410 с; XX съезд КПСС и его исторические реальности / Под ред. В.В.
Журавлева. - М.: Политиздат, 1991. - 415 с; История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина
1950-х годов. Массовые репрессии в СССР / Отв. ред. Н. Верт, СВ. Мироненко. - М.: РОССПЭН, 2004. - Т.1. -
728 с; Там же. Карательная система: структура и кадры / Отв. ред. и сост. Н.В. Петров. - М.: РОССПЭН, 2004.
- T.2. - 696 с; Там же. Спецпереселенцы в СССР/ Отв. ред. T.B. Царевская-Дякина. - М.: РОССПЭН, 2004. -
Т.5. - 824 с.

&

тических репрессий Республики Хакасия», в сборнике «Безвинно расстрелянные», а также в «Книге памяти жертв политических репрессий Красноярского края».¹ Данные этой группы источников позволяют определить масштабы ка-

рательной политики в регионе.

В диссертационном исследовании была использована информация как региональных, так и центральных архивов России.

Богатейшим материалом по теме политических репрессий располагает
^ Государственный архив Республики Хакасия (ГАРХ). Здесь был выявлен фонд

Р-674, содержащий архивно-следственные дела репрессированных в Хакасии
граждан по обвинению в политических преступлениях. Данный фонд до 1996
г. находился на хранении в архиве управления Федеральной службы безопас
ности РФ по Красноярскому краю и был передан в ГАРХ в соответствии с ис
полнением Указа президента России «О снятии ограничительных грифов с за
конодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий
/|^\ и посягательств на права человека» от 23 июня 1992 г. Изучение уголовных

дел арестованных лиц фонда Р-674, даже при наличии законных ограничений на их использование, позволяет глубже вникнуть в суть политических репрессий, уточнить динамику арестов по различным годам, и как следствие выявить основные этапы развития карательной политики в 1939-1953 гг. в Хакасской автономной области.

Материалы фонда Р-42 (Областной отдел здравоохранения) ГАРХ со
держат данные о количестве депортированного в Хакасию в 1944 г. спецкон
тингента из числа калмыков. Кроме того, здесь же приводятся данные о мате-
№j риально-бытовом обустройстве спецпереселенцев в регионе.

В Отделе новейшей истории Государственного архива Республики Хакасия (ОНИ ГАРХ) материалы «Особых папок» отложились в фонде 2 (Хакасский обком КПСС).

¹ Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. Н.С. Абдина. В 2-х тт. - Абакан: Стрежень, 1999. - Т.1. - 486 с, Абакан: Стрежень, 2000. - T.2. - 362 с; Безвинно расстрелянные (Мартиролог погибших от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР) / Под ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Типография ООО «Фирма «Март», 2004. - 325 с; Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1 / Под ред. O.B. Полей. - Красноярск: Издательские проекты, 2004. - 512 с.

К числу наиболее ценных документов принадлежат также материалы архива Верховного Суда Республики Хакасия (ВС РХ), правопреемника Хакасского областного суда. Документы архива сгруппированы в Нарядах с постановлениями и протестами по спецделам за 1957 и 1959 годы.

В диссертации также использованы фонды Государственного архива Красноярского края (ГАКК) - фонды 1424 и 1434 (Прокуратура Красноярского края), фонды Центра хранения и изучения документов новейшей истории

\ >

'^) Красноярского края (ЦХИДНИКК) - фонд 26 (Крайком ВКП(б) - КПСС).

В Государственном архиве РФ (ГАРФ) обнаружен массив директивной
документации руководства НКВД-МВД. Это фонд Р-9479 (Отдел спецпоселе
ний (4-й спецотдел) НКВД-МВД СССР), в котором аккумулированы докумен
ты, регламентировавшие деятельность правоохранительных органов на местах
спецпоселений. Это приказы, инструкции, отчеты, докладные записки и дру
гие материалы, охватывающие значительный круг вопросов по проведению
{L*> депортации немцев, их перемещению и расселению в Сибири и Казахстане;

описывающие условия проживания и трудового использования спецпереселенцев, их работу в системе ГУЛАГа НКВД и других наркоматах и ведомствах, их политические настроения и агентурно-оперативную работу среди них. Материалы этого архива позволили уточнить количество лиц, депортированных в предвоенное, военное и послевоенное время в Хакасию.

Подавляющее большинство вышеперечисленных архивных материалов
ранее было недоступно исследователям. Достоверность анализируемых доку
ментов достаточно высока, что подтверждается наличием делопроизводствен
ную ных реквизитов. Архивные документы раскрывают реальное состояние дел и
являются надежным материалом для освещения исследуемой проблемы. Вме
сте с тем можно констатировать, что содержательная сторона источников, как
правило, несет на себе отпечаток официальных идеологических установок тех
лет. В целом, состояние источниковой базы, несмотря на ее отдельные недос
татки, заключающиеся в неполноте и фрагментарности данных в отношении

. некоторых событий и периодов, позволило решить сформулированные выше

' Чту задачи.

Методологические основания работы составляют теоретические положения, сформулированные современными историками, политологами и правоведами в области исследования государства, общества и политических режимов.

В ходе анализа фактического материала, составляющего основу работы,
была сформирована исследовательская концепция преимущественно на базе
тоталитарной модели изучения советской системы и советского опыта преоб
разований. Теория тоталитаризма начала свое оформление в работах, прежде
всего западных специалистов с середины XX века и развивается по настоящее
время. Широкое распространение она получила и в современной отечествен
ной историографии. Исходя из принципов теории тоталитаризма, сталинский
режим рассматривается как особая политическая система, основанная на гос-
(ш подстве партийно-политической элиты, овладевшей государственным аппара-

том и стремившейся распространить контроль на все общество, при этом, властью активно использовалась система принуждения и массового террора.¹

В исследовании аспектов в реализации советской карательной политики, автор исходил из соображений о праве человека на жизнь и свободу, на этические ценности, справедливость, нравственность — смыслов, без осознания которых невозможно продуктивное существование современного общества.

Политический режим СССР в контексте последних научных исследова
ний трактуется неоднозначно. Если советские общественные науки определя-
Нку ли его как самый демократический в мире, то в современной политологии су-

¹ См.: Арендт X. Истоки тоталитаризма. - М.: ЦентрКом, 1996. - 672 с; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. -М.: Текст, 1993.-302 с; ХайекФ.А. Дорога к рабству//Вопросы философии. - 1990. - №10. - С. 113-151; Там же. - 1990. - №11. - С. 123-165; Sheapiro L. The Communist Party of the Soviet Union. - London, 1962. - 378 p.; Friedrich C.J., Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. - N.Y., 1967. - 386 p.; Бжезинский 3. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. - New York: Liberty, 1989. - 242 с; Загладин Н.В. Тоталитаризм и демократия: конфликт века // XX век. Многообразие, противоречивость, целостность. - М.: Наука, 1996. - С. 7-53; Андерсон Р.Д. Тоталитаризм: концепт или идеология? // Политические исследования. -1993 - №3. - С. 98-107; Бутенко А.П. От коммунистического тоталитаризма к формированию открытого общества в России (политические и правовые проблемы). - М.: Магистр, 1997. - 46 с; Истягин Л.Г. Исследования по тоталитаризму: в поисках нового обоснования концепции // Политические исследования. - 1997. - №2. - С. 180-191;

^_ч ществует значительный разброс мнений, от тоталитарного до авторитарного и

\^ их модификаций. Некоторые исследователи определяют его как особую спе-

цифическую форму - «политаризм».¹ Однако большинство авторов определяют его как тоталитарный,² предполагающий ограничение прав и свобод граждан в интересах потребностей государства, что наиболее ярко проявилось в условиях чрезвычайного положения времён Великой Отечественной войны. Все мероприятия советской власти в рамках существовавшего режима явля-

Ч^) лись легитимными, поскольку одобрялись населением, что предполагает фор-

мальную законность (легальность), а также право и возможность советского руководства проводить карательные акции. Данное утверждение косвенно подтверждается практическим отсутствием сопротивления репрессированных граждан и фактов побегов по политическим мотивам.

В условиях войны, страха перед «пятой» колонной, принудительное выселение представителей «титульных» наций представлялось руководству

(Lj СССР необходимой мерой самосохранения, впоследствии повлекшей за собой

создание системы спецпоселения, что, по мнению В.П. Данилова и С.А. Кра-сильникова, явилось естественным этапом советской карательной политики, необходимым элементом репрессивной системы, претерпевшей значительные изменения в период Великой Отечественной войны.³ «Этнические» депортации этого времени, как полагают В.П. Данилов и С.А. Красильников, занимали доминирующее место по сравнению с проблемами «кулацких» трудпоселений, стали основным средством разрешения политических, социальных и экономических противоречий в советском обществе 1939-1945 гг.⁴

_ф

¹ Гринев А.В., Ирошников М.П. Россия и политаризм // Вопросы истории. - 1998. - №7. - С. 36-37.

² Бакунин А.В. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. - Екатеринбург, 1993. - 110 с; Он же.
История Советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996. - Кн. 1. - Генезис. - 254 с; Он же. Основные этапы
политических репрессий в СССР // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е
годы). Сборник статей участников научной конференции «История репрессий на Урале», проходившей в
Нижнем Тагиле 10-12 ноября 1997 г. / Отв. ред. B.M. Кириллов. - Нижний Тагил: НТГПИ, 1997. - С. 5-38;
Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - 272 с; Кирил
лов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России. - Екатеринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 1999. -
120 с.

³ Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг. / Предисловие, ред., В.П. Данилов, С.А. Красильников /
Сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова. - Ново
сибирск: ЭКОР, 1996. - 311 с.

⁴ Там же. - С. 3.

/., Таким образом, советский политический режим, проводивший полити-

\-^ ческий репрессии нарушил естественные права советских граждан. Вышепе-

речисленное позволяет оценивать советскую репрессивную политику как неправовую, а значит, предполагает кроме политической - и нравственную ответственность государства перед своими гражданами.

Основными научными принципами в работе являются следующие:

- Принцип историзма, где все исторические факты, явления и события рас-
Qr) сматриваются в соответствии с конкретно-исторической обстановкой, в их

⁴ г

взаимосвязи и взаимообусловленности.

Принцип объективности, предполагающий опору на факты в истинном содержании, не искаженные и не подогнанные под схему.

Принцип социального подхода, предполагающий, что в развитии общественных процессов проявляются определенные социальные интересы.

Среди методов, применявшихся в данном исследовании для решения по-
/|3 ставленных задач, условно можно выделить общенаучные и специальные. К

первым относятся такие исследовательские приемы, как анализ, синтез, индуктивные и дедуктивные умозаключения.

Специальные методы в свою очередь, делятся на исторические и источниковедческие. Из исторических методов чаще всего применялись сравнительно-исторический, проблемно-хронологический и структурно-системный методы. При исследовании количественных сторон репрессивной политики использовался статистические методы (сводка, группировка).

Источниковедческие методы можно разделить на поисковые и исследо-
^Ру вательские. Исследовательские методы представляют собой сложную систему

под названием «источниковедческая критика». Целью источниковедческой критики является определение информационных возможностей источников и оценка их с этой точки зрения. В систему источниковедческой критики входят следующие компоненты: 1) внешняя критика, или критика происхождения (характеристика внешнего вида документа, установление места и времени его создания, авторства - то есть определение его подлинности); 2) внутренняя

критика (анализ содержания источника, систематизация содержащихся в нем
W' исторических сведений); 3) интерпретация (синтез информации, полученной

из источников, сравнение ее с данными уже известных документов, оценка полноты, достоверности и новизны добытых сведений).

Научная новизна работы вытекает из поставленной темы. Она состоит в
попытке объективно проанализировать остающиеся до настоящего времени
малоизученными события, связанные с репрессивной политикой в Хакасской
\ф автономной области в 1939-1953 гг. В научный оборот вводятся новые мате-

риалы и сведения, обнаруженные автором в архивах и накопленные в процессе
работы над диссертацией, которые расширяют представление об исследуемом
историческом периоде и позволяют выявить региональную специфику совет
ской репрессивной политики. Новизна заключается и в комплексном рассмот
рении проблемы на материалах конкретного региона. Это связано с тем, что до
настоящего времени предпринимались попытки исследовать только отдельные
/|^ аспекты проблемы политических репрессий в Хакасии в 1939-1953 гг., однако

ограниченная источниковая база и фрагментарность рассмотрения проблем ав
торами позволяет говорить о новизне проведенного в данной диссертации ис
следования. Необходимо отметить также впервые вводимые автором подсчеты
о количестве арестованных граждан по «контрреволюционным преступлени
ям» в Хакасии в исследуемый период (выделены группы арестованных по на
циональному признаку, рассмотрены основные формы наказания). Кроме того,
диссертационная работа существенно расширяет сложившиеся в отечествен
ной и зарубежной историографии традиционные представления о репрессив-
^у ной политике в исследуемом регионе в отношении советских граждан.

Практическая значимость работы заключается в том, что в современных условиях имеет большое значение историческое знание механизмов и последствий практики использования правящей элитой репрессивной политики, а также результатов необоснованного вмешательства государства в жизнь общества, практики ограничения личных прав и свобод граждан. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при подготовке работ по ис-

тории государства и управления в России, а также при разработке общих учебных курсов и спецкурсов по истории Хакасии XX века.

Апробация. Основные положения исследования были изложены в докладах на XLI Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2003), Ш-их краеведческих чтениях им. В.А. Баландиной (Черногорск, 2004), на внутривузовской научной конференции ХГУ им. Н.Ф. Катанова «Катановские чтения» (Абакан, 2004, 2005), на 3-й и 4-й межвузовских научно-практических конференциях «Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий» (Абакан, 2004, 2005), на межрегиональной научной конференции «Проблемы истории Саяно-Алтая» (Абакан, 2004), на международной научной конференции «Немцы в Сибири: история, язык, культура» (Красноярск, 2004), на научно-практической конференции посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне (Абакан, 2005).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

Формирование карательной системы в условиях советского тоталитарного государства (1917-1930-е гг.)

Формирование карательной системы в условиях советского тоталитарного государства (1917-1930-е гг.)

Под репрессиями в широком смысле понимается наказание, карательная мера, применяемая государственными органами. В отличие от государственного терроризма репрессии носят в большей степени инструментальный, чем демонстративный характер. С точки зрения направленности, репрессии всегда консервативны, то есть нацелены на защиту и сохранение существующего строя.1

Любые репрессии являются проявлением политического насилия. В типологии политического насилия у Ю. Гальтунга, само насилие разделяется на два больших типа: прямое и структурное. Прямое насилие имеет не только точный адресат, но и ясно определяемый источник насилия. Структурное женасилие как бы встроено в социальную систему: «...Людей не просто убивают с помощью прямого насилия, но также их убивает социальный строй».2

Под «политическими репрессиями» признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку и на спецпоселение, привлечение к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшиеся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной вла сти и должностными лицами.

Политические репрессии в данном диссертационном исследовании рассматриваются как элемент политического действия, как вспомогательный

способ побуждения общества к определенному унифицированному поведе нию. Политические репрессии проявляются в многообразных формах и мето дах преследования общественных элементов - аресты и осуждения по «контр- j революционным преступлениям», массовые этнические депортации, высылка на спецпоселение, насильственное принуждение граждан со стороны властей к выполнению определенной профессиональной деятельности, как в системе сельского хозяйства, так и промышленности. Политические репрессии имеют своей целью: а) достичь полной идентификации (слияния) индивида с политическим режимом и как результат массовая поддержка режима со стороны подвластных; б) гарантировать успех массовой индоктринации населения (внедрения определенной доктрины в соз нание индивидов); в) создать новые стимулы к труду (не личный интерес, а общий) и бесплатный трудовой ресурс в лице заключенных; г) обеспечить индивидуальное подключение личности к власти в результате дробления, атоми-зации общества, поскольку репрессии разрывают все связи: семейные, профессиональные, национальные и другие.2

По своей природе политические репрессии являются порождением не правового государства и служат не правовым целям и являются составляющим компонентом «закрытого общества» любого тоталитарного политического ре (Щ, жима. Выступая в качестве инструмента текущей политики, они регулируются исключительно интересами правящего режима и могут быть внезапно востребованы и так же внезапно отменены.

Формы проявления и масштабы репрессивной политики в Хакасской автономной области в предвоенный период (1939-июнь 1941 гг.)

Прежде чем подвергнуть анализу карательную политику в Хакасии в указанные периоды, необходимо охарактеризовать основные направления проведения политических репрессий в Хакасии до исследуемого в диссертационной работе периода.

Следует сказать, что анализ карательных акций в Хакасии в 1930-1938 гг. был сделан в исследовании СВ. Карлова. Автором было выделено несколь ко массовых политических процессов, в результате которых значительные по тери понесли крестьяне, нарождающаяся хакасская интеллигенция и простые граждане, проживавшие в 1930-е гг. на территории Хакасской автономной об- ласти.

Первой репрессивной акцией в Хакасии стал процесс массового раскулачивания, начавшийся с начала 1930 г. СВ. Карлов отмечает, что первоначально основным методом раскулачивания в Хакасии были избраны «судебные репрессии».1 Развитие политических репрессий продолжалось и после проведения массового раскулачивания. В феврале-марте 1933 г. в Хакасской автономной области появилось дело о контрреволюционной организации под названием «Глубинка», члены которой проживали на территории Хакасии и юге Запсибкрая.2

Наиболее крупным уголовным политическим процессом до периода «большого террора» 1937-1938 гг. стало, рассматриваемое в августе 1934 г. в г.

Новосибирске дело о так называемой контрреволюционной националистиче ской организации в Западно-Сибирском крае «Союз сибирских тюрок». Проходившие по данному делу лица были обвинены в «сколачивании» националистических контрреволюционных кадров для свержения советской власти, и создания путем вооруженного восстания самостоятельной буржуазно-демократической Тюркской республики на территории Хакасии, Горной Шо-рии и Ойротии, с присоединением к ней Танно-Тувинской республики.3 Новый этап развития репрессивной политики в центре и на местах в 1937-1938 гг. получил название «большого террора», когда карательные акции приняли массовый характер в СССР. Противостояние «центр-окраины» (а еще точнее, русский центр - национальные окраины) составляло одну из характерных особенностей «ежовщины» как политики массовых карательных акций в СССР, проводимой в 1937-1938 гг. и названной по имени наркома внутренних дел СССР Н.И. Ежова. К тому же, следствием массовых репрессий была концентрация рабочих рук в лагерях, а для выдвижения образовались вакантные должности. Значительно пострадала от «большого террора» и Хакасская автономная область.

В 1937 г. ежемесячно проходили заседания бюро, пленумов Хакасского обкома партии, на которых обсуждались вопросы по исключению из членов ВКП(б) так называемых «врагов народа». Это объясняется тем, что согласно Уставу ВКП(б) арестовать коммуниста без согласия партийного органа было невозможно. В результате были арестованы руководители Хакасской автоном ной области и часть общественных деятелей: СЕ. Сизых - первый секретарь обкома партии, М.Г. Торосов - председатель облисполкома, К.А. Чульжанов - JS) первый секретарь обкома ВЛКСМ, Ф.С. Толстухин - председатель областного суда, И.В. Тогдин - председатель комитета по делам искусств И.В. Ковтун -главный редактор газеты «Советская Хакасия», Л.Л. Евдокимов — начальник налогового отдела облисполкома и многие другие.1 Сегодня становится очевидно, что внешне хаотичные массовые репрес сии этих лет в основном представляли собой серию централизованных кара тельных операций против различных категорий населения, рассматривавшихся ( у руководством страны в качестве потенциальных или реальных врагов режима. Эти операции начались в июле-августе 1937 г. и продолжались до ноября 1938 г., когда были также централизованно, по приказу из Москвы прекращены. Именно на этот период пришлись самые жестокие акции, прежде всего массовые расстрелы, по своим масштабам не имевшие даже отдаленных аналогов в последующей советской истории.

Особенности политических репрессий в Хакасии в военное время

Особенности политических репрессий в Хакасии в военное время Начало Великой Отечественной войны внесло ряд существенных корректив во внутриполитический курс СССР, в том числе и в реализацию репрессивной политики. Природа сталинского режима и всей тоталитарной по литической системы в стране в целом в период войны принципиально не изменилась. Однако необходимо отметить те изменения в структуре карательной системы, которые определяли направленность и особенности политических репрессий в СССР.

Еще до начала войны, 3 февраля 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос о разделении НКВД на два наркомата: 1) Народный комисса внутренних дел (НКВД СССР) и 2) Народный комиссариат государствен ной безопасности (НКГБ СССР). Одной из задач последнего ведомства была «оперативная разработка и ликвидация всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения СССР, в системе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и т. п.».1 Решением данных задач, НКГБ СССР и его региональные управления, занялись во время войны. 22 июня 1941 г. вышла Директива Народного комиссара внутренних дел СССР и Прокурора СССР, в которой говорилось о прекращении освобождения из лагерей, тюрем и колоний «контрреволюционеров и других опасных пре ступников».2 Данная директива свидетельствует о начале консервации дел, целью которой являлось дальнейшее ужесточение карательных мер в реализации всей репрессивной политики.

Вслед за передачей органов военной контрразведки из НКО СССР в V) НКВД СССР было признано целесообразным объединить НКВД и НКГБ в единый народный комиссариат внутренних дел СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 г. это объединение было осуществлено не только в центре, но и на местах, то есть в союзных и автономных рес публиках, в краях и областях.1 Целью этого объединения было создание удоб ного и единого карательного органа в условиях экстремальной для государства h обстановки, связанной с крупномасштабной войной. В апреле 1943 г. ГКО, Президиум Верховного Совета СССР и СНК СССР признали целесообразным вновь провести реорганизацию органов НКВД СССР, причем точно в таком же порядке, как это было осуществлено в феврале 1941 г. 14 апреля 1943 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос «Об организации Народного комиссариата государственной безопасности СССР». В его систему входили народные комиссариаты государственной {4г1 безопасности в союзных и автономных республиках, а в краях и областях — управления НКГБ СССР. Одной из приоритетных задач наркомата госбезопасности была «борьба со всякого рода антисоветскими элементами и проявле-ниями среди различных слоев населения СССР».

Неоднократная реорганизация органов государственной безопасности в СССР перед войной и в ходе ее стала определяющей в функционировании репрессивного механизма в стране. Многочисленные изменения в статусе советской политической полиции влияли и на масштабы проводимых ею карательных акций в стране.

В первые недели войны в стране воцарился дух растерянности и паники, и в ответ на это б июля 1941 г. правительство приняло постановление о суровом наказании, вплоть до 5 лет лагерей, за «распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». Однако, согласно докладной записке, подводившей итог выполнения этого указа, он не привел к большому количеству осуждений: за 4 месяца по нему было осуждено менее 15 тысяч человек в стране. И это, несмотря на то, что в связи с отсутствием достоверной информации, «пораженческие слухи», как явствует из разнообразных источников (сводок НКВД, донесений парторганизаций на местах от эвакуационных комитетов), распространялись повсюду.

Похожие диссертации на Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг.

Реформы правоохранительной и административной политики Советского государства в 1953-1960 гг.: от амнистии до реабилитации (На примере чеченского, ингушского и калмыцкого народов) Казначеев Григорий Андреевич

Исторический опыт административно-правоохранительной политики советского государства в 1953-1964 гг.Блок Александр Юрьевич

Тенденции и противоречия аграрной политики советского государства в 1953-1964 гг.Федоренко Олег Иванович

Политика Советского государства по реабилитации репрессированных народов России 1953-1991 гг.: На материалах КалмыкииТюменов, Бадма Николаевич

Аграрная политика Советского государства и ее осуществление на Урале (1940 - март 1953 гг.) Хисамутдинова Равиля Рахимяновна

Религиозная политика советского государства и ее влияние на церковную жизнь Ставрополья в 1953-1964 годахАлейников, Василий Николаевич

Эволюция вероисповедной политики советского государства и деятельности Русской Православной церквиМаслова Ирина Ивановна

Внешняя политика Советского государства, 1939 - 1941 гг.Кожаев Юрий Петрович

Репрессивная политика государства в 1928 - 1939 гг. и ее последствия : На материалах Центрального ЧерноземьяШашкова Ольга Леонидовна

Государственная деятельность Л. П. Берия, 1939 - 1953 гг.Кобба Денис Валерьевич