Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Религиозная политика советского государства в 1953-1964 годах 34
1.1 .Государственная политика и Московская Патриархия в период смены советского руководства в 1953-1957 годах 34
1.2. Предпосылки, этапы и направления антирелигиозной кампании в СССР в 1958-1964 годах 63
Глава II. Государство и Церковь на Ставрополье в 1953-1957 годах ... 86
2.1 Ставропольская епархия в годы временной, частичной стабилизации государственно-церковных отношений 86
2.2. Местная власть и Русская Православная Церковь в Ставропольском крае в 1953-1957 годах 130
Глава III. Антицерковная кампания в Ставропольском крае ( 1958 1964) 184
3.1 Сокращение церковно-приходской сети и материально-финансовое ослабление православных общин 184
3.2 Вмешательство властей в административно-управленческую деятельность православных приходов и религиозную жизнь верующих 225
3.3 Атеистическая пропаганда и внедрение в быт людей новых гражданских обрядов 252
3.4 Политика местной власти в отношении православных священнослужителей и закрытие Ставропольской Духовной Семинарии 279
Заключение 321
Библиография
- Предпосылки, этапы и направления антирелигиозной кампании в СССР в 1958-1964 годах
- Местная власть и Русская Православная Церковь в Ставропольском крае в 1953-1957 годах
- Вмешательство властей в административно-управленческую деятельность православных приходов и религиозную жизнь верующих
- Атеистическая пропаганда и внедрение в быт людей новых гражданских обрядов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конец XX – начало XXI века ознаменовались коренными социально-политическими, экономическими, духовными изменениями глобального характера. Происходит смена всех цивилизационных составляющих. В обществе идут поиски новых парадигм духовного, хозяйственного, политического существования людей. В связи с этим предлагаемая тема приобретает острую социокультурную актуальность.
В наше время возвращение к духовности и религиозным традициям предполагает не только непосредственно укрепление конфессиональных институтов, но и более глубокое изучение различных сторон религиозной жизни на территории России в разные периоды ее истории, основываясь на новых методах исследования и методологическом плюрализме. При этом условии бесспорную актуальность приобретают исследования по истории Русской Православной Церкви (РПЦ).
Сегодня очевидно, что история советского общества, особенно в середине и второй половине XX в., требует существенного дополнения и переосмысления, так что изучение взаимоотношений Советской власти и РПЦ остается актуальной научно-исторической проблемой. Актуальность данного исследования обусловлена также и недостаточной изученностью государственно-церковных отношений в Ставропольском крае в 1953-1964 годах, отсутствием специальных работ, посвященных этому периоду региональной истории.
Цель исследования – выявить практику религиозной политики в Ставропольском крае в 1953-1964 годах в контексте особенностей и основных направлений государственного политического курса в отношении РПЦ, а также характера государственно-церковных отношений.
Объект исследования: государственная политика в СССР в отношении Православной церкви в период с начала 1953 по 1964 год включительно.
Предметом исследования являются процессы реализации этой политики в рамках отдельного региона, их специфика и типичные черты, противоречивость и сложности взаимоотношений РПЦ и власти на местах, реакция местного общества на официальную политику.
Территориальные рамки определяются тем, что в качестве географического объекта исследования избран Ставропольский край в административных границах 1953-1964 годов.
Хронологические рамки исследования (1953-1964) обосновываются необходимостью выделить важнейший этап в истории государственно-церковных отношений, характеризующийся последними неудачными попытками советской власти реализовать на практике масштабный проект построения атеистического общества в СССР.
Историография проблемы. Изучение данной темы распадается на два периода – советская историография и постсоветские исследования. До начала 1980-х гг. труды по этой тематике идеологически и методологически оставались однонаправленными, и только после празднования тысячелетия Крещения Руси появились более фундаментальные работы. В большей же степени эта литература носила научно-пропагандистский атеистический характер. В ней господствовала точка зрения, что только в СССР «впервые в истории человечества осуществлена самая широкая свобода совести».Таким образом, в отечественной историографии 1950-1980-х годов советская религиозная политика исторически лигитимизировалась и носила исключительно положительный характер.
Так, в работе М.М. Персица « Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР, автор считает, что РПЦ после 1917 года занимала контрреволюционные позиции, что привело к осложнению государственно-церковных отношений.Другой советский исследователь Р.Ю.Плаксин в книге «Крах церковной контрреволюции 1917-1923» исходит из того, что, жесткие действия советского государства в отношении религиозных организаций носили вынужденный характер, ибо «православное духовенство с самого начала Октябрьской революции решительно выступило на борьбу с ней».
В целом в советской историографии 1950-1980 годов доминировал партийно-классовый подход, ставший основой для субъективного восприятия исторических фактов, искажения реальных процессов происходивших в сфере государственно-конфессиональных отношений, предвзятого отношения к религии и Церкви.
Ситуация в исторической науке стала меняться после начала перестройки в 1985 году. В исторической литературе этого времени появляются нетрадиционные суждения о месте и роли религии в истории страны. Так исследователь М. Чернов впервые обратил внимание на то, что позиция РПЦ в годы Великой Отечественной Войны (1941-1945) способствовала консолидации советского общества, а патриотизм духовенства и верующих привел к улучшению государственно – церковных отношений.
В 1989 году в сборнике «На пути к свободе совести», Д.Е.Фурман, автор передовой статьи, анализируя религиозную политику советского государства подчеркнул, что сталинский тоталитаризм принес в 1940-е годы значительное улучшение положения РПЦ, а либерализация в эпоху Н.С. Хрущева, наоборот возродила новые гонения на Церковь.
В коллективном труде отечественных историков – «Русское Православие: вехи истории», впервые в советской историографии был сделан вывод о том, что Октябрьская революция 1917 года отделила Церковь от государства и школу от Церкви, но не отделила и не могла отделить верующих от религии. В этом видится одна из причин всей сложности государственно-церковных отношений в советские годы.
В начале 1990-х годов появляются первые исторические исследования, выполненные не только в ином идеологическом ракурсе, но и в рамках методологического плюрализма.. Одной из первых работ этого ряда стала монография В.А. Алексеева «Иллюзии и догмы», в которой автор, анализируя религиозную политику советского государства, пришел к выводу, что конфликт между РПЦ и государством объясняется не столько несовершенством законодательства и сложностью политических процессов, сколько идеологической непримиримостью и произволом властей. Другим примером стал сборник статей «Религия и демократия: На пути к свободе совести».
Особого внимания требует статья Г. Панкова. Ее автор считает, что в 1950-е – 1960-е гг. советское государство проводило в отношении РПЦ политику дальнейшего ограничения ее деятельности. Он назвал такую политику антиклерикальной, направленной на развал Церкви как социального института.
В конце 1990-х гг. в печати вышли несколько книг, в которых предпринималась попытка реконструировать историю взаимоотношений государства и Церкви и осветить ранее не затрагиваемые в советской исторической литературе страницы истории РПЦ..К примеру, М.В. Шкаровский впервые в отечественной историографии рассмотрел формы и масштаб репрессивных акций по отношению к духовенству, а также проблемы так называемого «религиозного сопротивления в СССР».
В работе Т.А. Чумаченко также рассматривается история государственно-церковных отношений в СССР в годы руководства страной Н.С. Хрущевым. Автор пришел к выводу, что Программа КПСС, принятая на XXIIсъезде, определила стратегическую установку на полную ликвидацию религиозной жизни в СССР к 1980 году. Представляют интерес работы Северо-Осетинских историков по рассматриваемой нами проблеме. Это диссертация Е.Х. Наскидаевой, в которой анализируется конфессиональная политика России, работы профессоров З.В. Кануковой и С.А. Хубуловой «Религия в истории и культуре полиэтничного города», академика А.А. Магометова и профессора С.Р. Чеджемова.
Значительная часть работы О.Ю.Васильевойтакже посвящена анализу состояния государственно-церковных отношений в годы так называемой «оттепели». Исследовательница уделяет особое внимание лидеру КПСС Н.С.Хрущеву, который лично повлиял на реализацию государственной антицерковной политики. Определенный вклад в изучение рассматриваемой проблемы внесли и церковные исследователи. Священник Сергий Гордун еще в 1990 году в статье, вышедшей на Западе, обстоятельно проанализировал состояние РПЦ в изучаемый период, используя ряд ранее неизвестных архивных документов. При этом С. Гордун сумел избежать прямолинейных оценок государственно-церковных отношений в СССР и отказался от идеализации церковного сообщества.
Из работ этого ряда необходимо выделить труды покойного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева), в которых автор вывел главную формулу антицерковных действий власти в то время – ликвидировать церковную жизнь руками самой Церкви. Другой исследователь протоиерей Владислав Цыпин, посвятил изучению государственно-церковных отношений советского периода ряд интересных сочинений.. Одним из определяющих факторов, которые повлияли на резкое обострение религиозной политики, по утверждению церковного ученого стало «возрастающее влияние Церкви», начавшееся еще в годы войны. По его мнению, Н.С. Хрущев лично был вдохновителем и стратегом атеистической кампании.
Из работ церковных историков, вышедших в последнее время, особо следует выделить монографию протоиерея Алексия Марченко «Религиозная политика советского государства в годы правления Н.С.Хрущева и ее влияние на церковную жизнь в СССР», целиком посвященной изучаемому нами периоду государственно-церковных отношений (1953-1964). Впервые в отечественной историографии автор выдвигает версию о существовании строго засекреченной группы работников аппарата ЦК КПСС, КГБ СССР, Совета Министров СССР, Совета по делам РПЦ, силами которой осуществлялась подготовка антирелигиозных мероприятий в рамках так называемой «церковной реформы», нацеленной на уничтожение Церкви как социального института.
В целом исследования церковных историков отличают историософский взгляд на государственно-церковные отношения, негативное восприятие государства, как главного виновника трагедии Церкви, а также некоторая идеализация религиозного сообщества.
Вопросы взаимоотношений партийно-государственной власти и РПЦ после Великой Отечественной войны рассматривались и представителями российской эмиграции. Так, трагическое положение, в котором оказалась РПЦ в 1950-1960- е гг., по утверждению А. Боголепова, было следствием ненависти Н.С.Хрущевак Церкви, его убежденностью в том, что коммунизм является адекватной заменой Православия.
Данная проблема оказалась в сфере научных интересов зарубежных ученых, в частности, канадского исследователя Д.В. Поспеловского. В своих работах Д.В. Поспеловский показал противоречивость иерархии РПЦ, часть которой ради выживания шла на компромиссы с советским режимом и оправдывала его действия перед зарубежной общественностью. Американский историк Уильям Строен в своей монографии, посвященной государственно-церковным отношениям в СССР в 1943-1962 года, также приходит к выводу, что гонения против РПЦ были обусловлены политической природой советского режима, который был не только тоталитарным, но и атеистическим.
Деятели РПЦ за рубежом также не обошли эту тему своим вниманием. Протоирей Д. Константинов, освещая злободневные для начала 1960-х гг. вопросы внешних связей Московской Патриархии, описывает сомнительную позицию русского епископата в период хрущевских гонений на РПЦ. Вместе с тем, автор подчеркнул мужество Патриарха Алексия I, из уст которого в 1960 г. прозвучали слова осуждения власти за начавшийся административный поход на Церковь. Священник Михаил Аксенов-Мейерсон, утверждает, что в период антицерковных гонений эпохи Н.С. Хрущева у РПЦ не было епископата, способного ответить на преследования созданием церковного подполья. В то же время он отметил и ответственность за неблагоприятное развитие государственно-церковных отношений в советские годы, которую несли другие православные поместные церкви.
В целом зарубежные исследователи, опираясь на некоторую документальную базу и устные свидетельства, представили правдивую картину отдельных аспектов государственно-церковных отношений в советское время. В то же время им присуща некоторая категоричность и резкость оценок, что объясняется их оторванностью от реалий советского государства.
Более глубокому анализу, а следовательно и пониманию всей сложности и противоречивости государственно-конфессиональных отношений в стране способствуют и вышедшие в последние годы исследования общего характера, посвященные развитию советского общества в годы правления Н.С.Хрущева. Из работ этого ряда обращают на себя внимание монографии А.В. Пыжикова, Р.Г. Пихойи, Ю.В. Аксютина. В первой из них «Хрущевская «оттепель» ее автор А.В.Пыжиков считает, что в 1950-е годы Православие стало консолидирующим фактором русской национальной оппозиции, концепцией, превратившей проявления спонтанного национализма в общественно-политическое движение, что спровоцировало антирелигиозную реакцию властей.
Противоречивый характер деятельности Н.С. Хрущева на высших государственных постах, повлиявший на принятие важных политических решений (в том числе в сфере государственно-церковных отношений) стал предметом изучения Р.Г. Пихойи в его монографии «Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны. 1945-1985», в которой автор впервые в отечественной историографии представил комплексный анализ функционирования политической власти в условиях господствовавшего в СССР тоталитарного режима. В своей монографии «Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964гг.» Ю.В. Аксютин пришел к выводу, что лидер КПСС Н.С. Хрущев к решению назревших социально-экономических преобразований подходил исходя из соображений личного (укрепление своей власти) и идеологического (прогрессивно только то, что способствует более быстрому продвижению к коммунизму ) порядка. В этом контексте становится понятной ненависть Н.С.Хрущева к религии и стремление покончить с ней в кратчайшие исторические сроки.
Немаловажное значение в изучении религиозной политики Советской власти имеют исследования, посвященные частным аспектам государственно-церковных отношений в СССР. Так историк С.С. Бычков в своей монографии «Освобождение от иллюзий» на примере жизни и служения архиепископа Ермогена (Голубева) показывает негативное отношение советского государства к православному духовенству, в том числе в годы правления Н.С.Хрущева (1953-1964).Санкт-Петербургский исследователь С.Л.Фирсов в своей работе «Апостасия «Атеист Александр Осипов» и эпоха гонений на Русскую Православную Церковь» подвергает тщательному анализу социально-психологические предпосылки отречения от религии и Церкви священнослужителей РПЦ в период хрущевской антирелигиозной кампании (1958-1964).
В последние годы интерес к истории взаимоотношений государства и Церкви возрос, о чем свидетельствуют защищенные диссертации на соискание степени кандидата и доктора исторических наук. К наиболее глубоким исследованиям надо отнести докторскую диссертацию И.И. Масловой.
В местной историографии по истории Ставрополья вопросы взаимоотношений РПЦ и Советской власти практически не затрагивались. В некоторых изданиях коротко освещалась церковная жизнь на Ставрополье только в дореволюционный период. В последние десятилетия появились исследования по истории РПЦ на Ставрополье и в целом в Северокавказском регионе, но в них повествование ограничивается XIX – первой четвертью XX века. Например, в диссертации Н.Ю.Беликовой рассмотрены различные аспекты развития РПЦ в трагические 1920-1930-годы. Диссертация Т.В. Колосовской посвящена изучению историко-правового аспекта государственно-конфессиональных отношений в Ставропольском крае в конце ХIХ - первой трети ХХ вв.
Единственным исключением является диссертация Е.Н. Макаровой, посвященная взаимоотношениям государства и РПЦ в Ставропольском крае в 1940-1960-годы. В ней автору на основе местных материалов удалось выявить предпосылки и основные направления реализации религиозной политики государства в регионе, показать роль партийных и советских органов в подготовке и проведении антицерковных акций в крае, оценить ущерб, нанесенный властями структурам РПЦ в ходе антирелигиозной кампании и сделать вывод об утопичности попыток КПСС вытеснить из общественной жизни религию и Церковь.
В предлагаемой нами диссертации на основе более широкого круга источников, в более узких хронологических рамках (1953-1964) предпринята попытка комплексного анализа различных аспектов государственной религиозной политики в Ставропольском крае, в том числе тех (сопротивление верующих антиклерикальной политике государства, закрытие духовных учебных заведений, использование государством внутренних проблем РПЦ и т.д.), которые не были затронуты в исследовании Е.А. Макаровой.
Завершая краткий историографический обзор литературы по избранной теме, следует сказать, что российские и зарубежные историки добились серьезных успехов в изучении государственно-церковных отношений в СССР, приблизили нас к пониманию реальных процессов, происходивших в советском обществе в 1950-1960 годы. Это существенно облегчает исследование истории государственной религиозной политики на региональном уровне, разработка которой только началась.
Источниковая база исследования. Для достижения поставленной цели и реализации задач исследования был использован широкий круг источников, среди которого существенное место занимают архивные документы, часть которых впервые вводится в научный оборот. Базовой частью использованных источников послужили материалы центральных архивов – Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного Архива Новейшей Истории (РГАНИ), а также региональных архивов – Государственного Архива Ставропольского края (ГАСК) и Государственного архива Новейшей Истории Ставропольского края (ГАНИСК).
В ГАРФ была изучена часть документов фонда 6991 Совета по делам РПЦ при СМ СССР представляющих большой интерес для рассматриваемого периода государственно-конфессиональных отношений. Здесь использованы также документы, характеризующие положение Ставропольской епархии в изучаемое время.
В РГАНИ были изучены документы фонда 5 ЦК КПСС, которые дают представление как об общем положении РПЦ в рассматриваемый период, так и о конкретных фактах проводившейся в стране и регионе конфессиональной политики. Массив материалов по истории государственно-церковных отношений в регионе был исследован в ГАСК. В фонде 5171 находятся обширные свидетельства о вмешательстве государства в управленческую деятельность РПЦ, о положении Ставропольской Духовной Семинарии и ее закрытии, о положении местной церковной иерархии, православного духовенства и верующих Ставропольского края.
Большое значение для данного исследования имели документы фондов 1, 63, 5351, 5352 ГАНИСК, раскрывающие механизмы принятия основополагающих решений региональных партийных структур в сфере религиозной политики. Важнейшие для раскрытия диссертационной темы документы содержатся в фонде Уполномоченного Совета по делам РПЦ при СМ СССР по Ставропольскому краю, а также часть документов Московской Патриархии.
Среди опубликованных источников большую группу составляют документы КПСС, позволяющие выявить идеологическую основу антирелигиозной кампании в стране в 1950-е – 1960-е годы. Для понимания концептуальных основ и эволюции политики советского государства в отношении религии и Церкви в качестве источников были изучены работы В.И. Ленина, И.В.Сталина, Н.С. Хрущева и других руководителей КПСС и советского государства
Были изучены законодательные документы и подзаконные акты, которые проливают свет на правовые основы советской религиозной политики и характеризуют особенности советского законодательства о культах. Наряду с этим изучены документы Московской Патриархии, в которых содержится ценная информация об истории формирования государственно-церковных отношений в СССР.
Существенной группой опубликованных источников стали воспоминания современников, охватывающих изучаемый период. В них содержится материал, раскрывающий духовную атмосферу того времени, особенности религиозной жизни, специфику общественного сознания советского общества, а также свидетельства об отдельных личностях.
Материалы периодической печати – центральных и местных газет «Правда», «Ставропольская правда», «Молодой ленинец», журнала «Наука и религия» дают представление не только о реализации антирелигиозной политики Центра, но и о состоянии массового сознания. Изучены также районные и городские газеты, зарубежная периодика. Особо надо выделить в качестве группы источников официальные издания РПЦ.
Использованные в работе сведения биографического, хронологического, терминологического, статистического характера, были почерпнуты из разнообразной справочной литературы. Следует упомянуть использованные в диссертации материалы полевых исследований автора, которые позволили уточнить представления о советской религиозной политике в массовом сознании.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования, состоит в следующем: впервые в комплексе раскрыты механизмы и формы реализации партийно-советской политики в отношении РПЦ в Ставропольском крае; существенно дополнены научные представления о характере деятельности Уполномоченного Совета по делам РПЦ при СМ СССР по Ставропольскому краю; впервые подробно освещено состояние Ставропольской Духовной семинарии накануне и в процессе ее закрытия; впервые наряду с антицерковной политикой местной власти в исследуемый период освещены слабости и противоречия в церковно-приходской жизни, способствовавшие нагнетанию антирелигиозных настроений.
Задачи исследования обусловлены его объектом и предметом включают в себя:
изучение предпосылок советской государственно-партийной религиозной политики в 1953-1964 годах;
выявление состояния государственно-церковных отношений в Ставропольском крае накануне смены политического курса в стране;
анализ перемен в отношениях местной власти и РПЦ в регионе в 1950-е годы;
освещение основных направлений антицерковной политики центральной власти в конце 1950-х – середине 1960-х гг.;
раскрытие роли партийных и советских органов Ставропольского края в проведении антицерковных акций в регионе.
рассмотрение на примере Ставропольской Духовной Семинарии состояния местного церковного сообщества в условиях возрождения политики гонений на РПЦ;
общая оценка итогов антицерковной кампании и состояния государственно – церковных отношений в регионе в изучаемый период.
Методологической основой предлагаемого исследования являются принципы историзма, научной объективности и достоверности, диалектического подхода к историческому процессу, а также принцип междисциплинарности. Исследование проводились с использованием ряда прикладных методов, таких, как историко-сравнительный, историко-системный, историко-генетический, историко-антропологический, а также методов количественного или статистического анализа. Использовались также приемы культурологии, религиоведения, социальной истории.
Практическая значимость исследования, заключается в том, что достигнутые результаты могут использоваться:
при написании работ по истории советской политики в отношении РПЦ в регионе, а также при создании общих трудов по истории Ставрополья;
в научно-исследовательской деятельности для дальнейшего изучения истории государственно-церковных отношений в стране и крае;
в учебно-воспитательном процессе в образовательных учреждениях при разработке лекционных и спецкурсов, а также учебно-методических пособий по гуманитарным дисциплинам; в качестве практических рекомендаций местным государственным и политическим органам в их управленческой и политической деятельности;
учеными экспертами для разработки современной доктрины государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования обсуждены и одобрены на заседании кафедры истории России Северо-Кавказского федерального университета. Основные положения диссертации изложены в докладах на трех региональных, межрегиональной и всероссийской научно-практических конференциях и отражены в 7 научных публикациях, в том числе и в 2 статьях, опубликованных в изданиях, рекомендованных ВАК.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
В исследуемый период, как и на протяжении всего времени существования советской власти, конфессиональная политика государства носила деструктивный характер и была нацелена на ликвидацию религии как духовного явления и Церкви как социального института.
-
В годы руководства страной Н.С. Хрущева, в период перехода к развернутому строительству коммунизма, была предпринята последняя попытка реализации на практике масштабного проекта построения атеистического общества в СССР, поскольку гонения на верующих, осуществление антирелигиозных акций в 1920-е – 1930-е гг. не привели к исчезновению Церкви и духовных практик.
-
Религиозная политика советского государства в 1953-1957 годах носила противоречивый характер: с одной стороны по отношению к религии и Церкви власть в целом действовала в рамках советского законодательства о культах, с другой – под влиянием личных убеждений советско–партийного лидера начала переходить к давлению на православные общины и грубому нарушению прав верующих.
-
Административно – силовое решение «религиозного вопроса», проявившееся в уничтожении инфраструктуры РПЦ и гонениях на верующих (в рамках антицерковной кампании в СССР (1958-1964 годы) было тщательно спланированной и подготовленной политической акцией, а не следствием ошибок советского руководства.
-
В этот период расширились средства давления на РПЦ и ее структуры. Наряду с традиционными формами противодействия религии, апробированными еще в 1920-е – 1930-е гг., стали использоваться новые методы нейтрализации и подавления религиозных объединений и верующих: беспрецедентная по своим масштабам и методам атеистическая пропаганда, совмещенная с практикой распространения новых гражданских обрядов; использование института Уполномоченных по делам РПЦ в регионах для присвоения местной властью управленческой компетенции в епархии; попытка разложения Церкви изнутри руками послушного государству православного епископата; индивидуальная принудительная работа с верующими и проведение мероприятий по «распропагандированию» православного духовенства.
-
В новых условиях существования Церковь избирала новые стратегии выживания, которые с одной стороны, помогали сохранять институт приходов и епархий как важное пространство для удовлетворения духовных потребностей верующих. С другой стороны, конформизм и приспособленчество в отношениях с властями, порождали негативные явления в православной среде, ослабляли Церковь и стимулировали антирелигиозные акции государственных органов.
-
Государственная политика в последние годы правления Н.С. Хрущева (1958-1964 годы) нанесла огромный ущерб православным общинам, духовенству и верующим, в результате чего произошло общее институциональное ослабление Церкви. Однако такая политика вследствие метафизических (духовные явления неуничтожимы) и политических (продолжение антицерковного курса угрожало благополучию власти) причин не привела и не могла привести к исчезновению религии и конфессиональных институтов.
Диссертация соответствует положениям паспорта специальности «отечественная история», а именно п. 4. История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и ее регионов и п. 13. История взаимоотношений государства и религиозных конфессий.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.
Предпосылки, этапы и направления антирелигиозной кампании в СССР в 1958-1964 годах
В целом зарубежные исследователи, опираясь на некоторую документальную базу и устные свидетельства, представили правдивую картину отдельных аспектов государственно-церковных отношений в советское время. В то же время им присуща некоторая категоричность и резкость оценок, что объясняется их оторванностью от реалий советского государства.
Более глубокому анализу, а следовательно и пониманию всей сложности и противоречивости государственно-конфессиональных отношений в стране способствуют и вышедшие в последние годы исследования общего характера, посвященные развитию советского общества в годы правления Н.С. Хрущева. Из работ этого ряда обращают на себя внимание монографии А.В. Пыжикова, Р.Г. Пихойи, Ю.В. Аксютина. В первой из них «Хрущевская «оттепель» предлагается интересная версия причины начала гонений на религию и Церковь в годы правления Н.С. Хрущева. Как считает ее автор А.В. Пыжиков, в 1950-е гг. Православие стало консолидирующим фактором русской национальной оппозиции, концепцией, превратившей проявления спонтанного национализма в общественно-политическое движение, что спровоцировало антирелигиозную реакцию властей."
Противоречивый характер деятельности Н.С. Хрущева на высших государственных постах, повлиявший на принятие важных политических решений, в том числе в сфере государственно-церковных отношений, стал предметом изучения Р.Г. Пихойи в его монографии «Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны. 1945-1985», в которой автор впервые в отечественной историографии представил комплексный анализ функционирования политической власти в условиях господствовавшего в СССР тоталитарного режима.
В своей монографии «Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964гг.» Ю.В.Аксютин в результате проведенного исследования пришел к выводу, что лидер КПСС Н.С.Хрущев к решению назревших социально-экономических преобразований подходил исходя из соображений личного (укрепление своей власти) и идеологического (прогрессивно только то, что соответствует социалистическим ценностям и что способствует более быстрому продвижению к коммунизму и победе над его противниками) порядка. В этом контексте становится понятной ненависть Н.С. Хрущева к религии и стремление покончить с ней в кратчайшие исторические сроки.
Немаловажное значение в изучении религиозной политики советской власти имеют исследования, посвященные частным аспектам государственно-церковных отношений в СССР. Так историк С.С. Бычков в своей монографии «Освобождение от иллюзий» на примере жизни и служения архиепископа Ермогена (Голубева) показывает негативное отношение советского государства к православному духовенству, в том числе в годы правления Н.С. Хрущева (1953-1964). Санкт-Петербургский исследователь С.Л. Фирсов в своей работе «Апостасия «Атеист Александр Осипов» и эпоха гонений на Русскую Православную Церковь» подвергает тщательному анализу социально-психологические предпосылки отречения от религии и Церкви священнослужителей РПЦ в период хрущевской антирелигиозной кампании (1958-1964). " В своем труде «Коммунизм как религия: Интеллектуалы и Октябрьская революция» М. Рыклин исследует феномен коммунизма как крупнейшей политической религии XX века, негативно повлиявшей на социальные процессы и государственно-церковные отношения в СССР."
В последние годы интерес к истории взаимоотношений государства и Церкви возрос, о чем свидетельствуют защищенные диссертации на соискание степени кандидата и доктора исторических наук. К наиболее глубоким исследованиям надо отнести докторскую диссертацию И.И. Масловой.34
В местной историографии по истории Ставрополья35 вопросы взаимоотношений РПЦ и советской власти практически не затрагивались. В некоторых изданиях коротко освещалась церковная жизнь на Ставрополье только в дореволюционный период. В последние десятилетия появились исследования по истории РПЦ на Ставрополье и в целом в Северокавказском регионе, но в них повествование ограничивается XIX - первой четвертью XX века.
Например, в диссертации Н.Ю.Беликовой рассмотрены различные аспекты развития РПЦ в трагические 1920-193 0-гг.. На основе анализа материалов Юга России автор пришел к выводу, что позитивное развитие взаимоотношений государства и РПЦ возможно лишь на путях точного выполнения законодательства об отделении Церкви от государства и отказе от вмешательства как государства в дела Церкви, так и Церкви в дела государства. 7
Диссертация Т.В.Колосовской посвящена изучению историко-правового аспекта государственно-конфессиональных отношений в Ставропольском крае в конце XIX - первой трети XX вв. По мнению автора, в условиях формирования новой модели взаимодействия государства с религиозными организациями на современном этапе полезно изучение деятельности не только центральных органов, но и опыт местных властных структур, непосредственно участвовавших в осуществлении вероисповедной политики государства.3
Единственным исключением является диссертация Е.Н. Макаровой, посвященная взаимоотношениям государства и РПЦ в Ставропольском крае в 1940-1960-гг. В ней автору на основе местных материалов удалось выявить предпосылки и основные направления реализации религиозной политики государства в регионе, показать роль партийных и советских органов в подготовке и проведении антицерковных акций в крае, оценить ущерб, нанесенный властями структурам РПЦ в ходе антирелигиозной кампании и сделать вывод об утопичности попыток КПСС вытеснить из общественной жизни религию и Церковь.
Местная власть и Русская Православная Церковь в Ставропольском крае в 1953-1957 годах
В начале XX в. РПЦ в Ставропольской губернии была самой многочисленной и влиятельной религиозной организацией. В 1913 г. в Ставропольской епархии числилось 380 церквей, 4 монастыря, духовная семинария, в которой училось около 300 человек. В штате епархии состояли 890 священников и 597 диаконов. Массовыми тиражами выходила разная по характеру религиозная литература, издавался журнал «Ставропольские епархиальные ведомости». В распоряжении губернских православных общин и монастырей числилось 17 тыс. десятин земли. По переписи 1897 г. численность православных верующих на Ставрополье составляла 795000 человек, или 91% населения губернии."
После Октябрьской революции 1917 .г. в контексте большевистской антирелигиозной идеологии и антицерковной политики в регионе в 1918 г. была закрыта Ставропольская Духовная Семинария. В 1920-е - 1930-е гг. здесь закрывались храмы и монастыри, верующие и православное духовенство подвергались гонениям. К моменту временной оккупации Ставрополья немецко-фашистскими войсками в 1942 г. в крае имелось всего 14 православных церквей. Во время оккупации в годы Великой Отечественной войны в Ставропольском крае вновь было открыто 126 православных храмов/ С 1943 г. местное партийно-советское руководство вернулось к довоенной практике закрытия культовых зданий.
В начале 1950-х гг. на Ставрополье было закрыто 11 православных церквей, в том числе одна в 1953 г. и одна в 1954 г., что несколько противоречило общегосударственному курсу. Во многом это объяснялось тем, что церкви открывались оккупантами. По состоянию на 1 января 1953 г. в Ставропольском крае действовала 131 православная община," в распоряжении которых было 131 культовое здание, в том числе 56 типовых церквей и 75 молитвенных домов. Из них большинство действовали на селе -114 храмов, из них 42 типовых перкви и 72 молитвенных дома. В городах было зарегистрировано 16 действующих православных храмов, из них 13 типовых церквей и 3 молитвенных дома. В поселках городского типа и курортных поселках функционирующей была одна типовая православная церковь. В крае насчитывалось пять районов, где вообще не было действующих православных храмов. Следует отметить и такую особенность церковной жизни в крае, как отсутствие количественного роста православных приходов. Общее количество православных общин и соответственно культовых зданий в течение 1953 — 1957 гг. на Ставрополье оставалось неизменным. На 1 января 1955 г. на учете состояло 55 типовых православных церквей и 74 молитвенных дома - всего 129 храмов ., а к 1 января 1957 г. в Ставропольском крае было 128 действующих православных храмов, из них 54 типовые церкви и 74 молитвенных домов. В административно-территориальном отношении православные обшины Ставропольского края входили в состав десяти благочинии (церковных округов): Александровского, Георгиевского, Дивенского, Мин воде кого,
Невиномысского, Ново-Александровского, Петровского, Прикумского, Ставропольского и Черкесского. Одновременно все 10 церковных округов края были частью обширной Ставропольско-Бакинской епархии, куда входили также православные общины всего Северного Кавказа и части Закавказья - Азербайджанская ССР. Организация церковно-приходской жизни и управление православными общинами Ставропольского края осуществлялось правящим архиереем в соответствии с «Положением об управлении Русской Православной Церкви», Конституцией СССР и советским законодательством. С 13 сентября 1943 г. по 7 ноября 1962 г. правящим архиереем был архиепископ (с 25 февраля 1962 года -митрополит) Ставропольский и Бакинский Антоний (в миру Романовский Василий Антонович).1 Церковные округа на территории Ставропольского края возглавляли благочинные - опытные священнослужители., назначавшиеся Управляющим епархией. Например, Прикумский церковный округ возглавлял протоиерей Михаил Орловский, Минераловодский - протоиерей Иоанн Мешалкин, благочинным Невинномысского церковного округа был иеромонах Херувим (Барабулин). В их обязанности входило выполнение различных функций духовного, административно-управленческого и финансово-хозяйственного характера. Благочинные осуществляли контроль над деятельностью приходского духовенства, объявляли распоряжения правящего епископа, заботились об удовлетворении религиозных, потребностей верующих в тех православных приходах, где временно отсутствовали священнослужители. О своей деятельности и состоянии вверенных им церковных округов благочинные дважды в год представляли отчет правящему архиерею.ь
Вплоть до реформы приходского управления, принятой на Архиерейском Соборе 1961 г., православный священник был ключевой фигурой во всех общинах РПЦ. В его обязанности входило не только духовное руководство православными верующими. совершение богослужений, таинств и обрядов, но и решение административных, хозяйственных и иных вопросов, относившихся к жизни и деятельности церковных приходов. Православные священнослужители получали назначение в приходские храмы по указу правящего архиерея, архиепископа Ставропольского и Бакинского Антония.
Непосредственными центрами организации духовной жизни и удовлетворения религиозных нужд верующих людей были приходские общины, объединявшие не менее 20 членов православного вероисповедания. Для руководства делами прихода в соответствии с общецерковными принципами соборного управления создавались два органа: церковноприходское собрание, как орган распорядительный (собрание членов -учредителей «двадцатки»), и церковно-приходской совет, как орган исполнительный, в составе 3 человек - старосты, помощника старосты и казначея, избираемых общиной из числа подготовленных и достойных прихожан. Для контроля над использованием церковного имущества и финансовых средств, принадлежавших общине, на общем собрании верующих избиралась ревизионная комиссия, также состоявшая из трех человек. Согласно Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» православная община могла приступить
Вмешательство властей в административно-управленческую деятельность православных приходов и религиозную жизнь верующих
Государственная политика в отношении РПЦ на территории Ставропольского края проводилась в рамках официальных установок партийно-государствен ного руководства СССР. Общие принципы, основное содержание и конкретные направления религиозной политики в СССР разрабатывались в недрах аппарата ЦК КПСС, однако их практическая реализация входила в компетенцию советского правительства, а точнее, Совета по делам РПЦ при СМ СССР. На местах, т.е. на региональном уровне, проводниками церковной политики государства выступали соответствующие партийные структуры и органы исполнительной власти в лице Уполномоченного Совета по делам РПЦ при СМ Министров СССР.
В рамках законодательства функции Уполномоченного были строго ограничены и касались выполнения лишь посреднической миссии между государственными органами и религиозными организациями. На самом деле круг служебной деятельности Уполномоченного был очень широк, а возможности влияния на религиозную политику в регионе практически неограниченными. Многие вопросы как приходской жизни, так и проблемы взаимоотношений религиозных организаций с государственными органами и общественными организациями решались с согласия и под контролем Уполномоченного. Такая практика утвердилась на всей территории СССР, в том числе и в Ставропольском крае. Служебная деятельность Уполномоченного носила строго конфиденциальный характер, а информация о действительном положении Церкви и ее взаимоотношениях с государством скрыта от общества.
Приказ Председателя Совета по делам РПЦ при СМ СССР Г.Г. Карпова №7 от 8.02.1957 г. запрещал Уполномоченным без разрешения руководства Совета передавать организациям за исключением руководящих партийных и советских органов, органам печати и частным лицам какие-либо служебные материалы, относящиеся к положению и деятельности церкви. Запрещалось также оглашать информацию о деятельности Совета и его Уполномоченных. Все эти материалы нельзя было упоминать в публичных статьях, докладах, лекциях.14 Такой режим работы Уполномоченного создавал благоприятные условия для разного рода злоупотреблений и вмешательства властей в деятельность православных организаций. В рамках официального служебного статуса Уполномоченный негласно получал дополнительный административный ресурс для реализации религиозной политики в регионе вопреки действующему советскому законодательству о культах. Его деятельность осуществлялась одновременно по нескольким направлениям и включала в себя как изучение жизни и деятельности церковных общин и духовенства, так и проведение конкретных акций в отношении религиозных объединений. 3
Любой, сколько-нибудь значимый вопрос религиозной жизни решался с обязательным участием Уполномоченного. Через приемную Уполномоченного Совета проходил большой поток верующих, духовенства, семинаристов. Например, в первом полугодии 1955 г. было принято 179 посетителей, не считая приема архиепископа Ставропольского и Бакинского Антония.131 По вопросам регистрации, перемещений и временных командировок духовенства за второе полугодие 1957 г. было принято 155 человек. Кроме того, в связи с командировкой слушателей Ставропольской Духовной Семинарии на фестиваль молодежи и студентов было принято 15 семинаристов.13" Выполняя указания Совета о всестороннем изучении жизни и деятельности православных общин, установлении более доверительных отношений с духовенством, Уполномоченный Совета по Ставропольскому краю ввел новую практику приема духовенства. Приезжающие по разным вопросам в Ставропольское епархиальное управление настоятели православных храмов и руководители церковных округов должны были обязательно заходить к Уполномоченному и информировать о состоянии благочинии и приходов. э
Таким же источником информации был и Управляющий епархией. Встречи с ним Уполномоченного также носили систематический характер. Так в IV квартале 1953 г. состоялись две встречи Уполномоченного с архиепископом Ставропольским и Бакинским Антонием.13 За второе полугодие 1957 г. архиепископ Антоний дважды посещал Ставропольский крайисполком для встречи с Уполномоченным.Ьэ Во время совместного обсуждения епархиальных дел Уполномоченный Совета знакомил Управляющего епархией с официальной точкой зрения на различные вопросы религиозной политики в стране и доводил до него соответствующие распоряжения Совета по делам РПЦ при СМ СССР. По словам ставропольского чиновника, в его практике не имелось ни одного случая, чтобы архиепископ Антоний «не выполнил рекомендации Уполномоченного». D
Для решения стоявших перед ним задач, Уполномоченный Совета должен был хорошо знать положение дел на местах, в православных общинах. В своем отчете за IV квартал 1953 г. Уполномоченный И.Г. Федоров главной целью своей служебной деятельности считал «изучение
Атеистическая пропаганда и внедрение в быт людей новых гражданских обрядов
Те же мероприятия проводились и в отношении автомобильного транспорта православных общин края. Правовым основанием таких действий послужило Постановление Совета Народных комиссаров СССР от 22 августа 1945 года, согласно которому религиозные организации могли приобретать транспортные средства только с разрешения Уполномоченного Совета по делам РПЦ при СМ СССР.90 На этом основании в 1961 г. Минераловодский горисполком изъял у местной православной общины легковой автомобиль «Победа» и передал его в Минераловодское автохозяйство. Легковые автомобили «Победа» были изъяты у Андреевской и Преображенской церквей города Ставрополя. Таким же образом потеряло легковой автомобиль «Москвич-407» религиозное общество РПЦ города Черкесска. Легкового автомобиля «Победа» лишилось даже Ставропольское епархиальное управление, которое использовало его для нужд правящего архиерея архиепископа Ставропольского и Бакинского Антония.94 К концу антирелигиозной кампании ни одна православная община Ставропольского края не имела автомашин и других транспортных средств.95 Трагизм ситуации заключался в том, что на законных основаниях православные общины приобрести транспортные средства практически не могли. В одном из своих отчетов
Уполномоченный Совета по Ставропольскому краю сообщал, что в течении трех лет (1959-1961) региональные власти не выдали ни одного разрешения на приобретение транспортных средств, несмотря на 96 т многочисленные ходатайства. Ьсли же церковные приходы покупали автотранспортные средства в обход закона без разрешения Уполномоченного, то они подлежали конфискации и передаче в государственную собственность.
Запреты и ограничения экономического характера, распространявшиеся на православные общины Ставропольского края, касались и приобретения облигаций 2% государственного займа 1948 года на восстановление и развитие народного хозяйства СССР, 3% внутреннего выигрышного займа и других облигаций, выпускавшихся в те годы в СССР. В специальном послании руководителям церковных округов от 10 мая 1961 г., управляющий Ставропольской епархией Владыка Антоний сообщал, что многие церковные общины на свои средства приобрели такие облигации, что было недопустимо, так как заем распространялся только среди индивидуальных подписчиков, а не коллективных. Поскольку, имевшиеся в православных общинах облигации государственных займов не считались денежными средствами, церковно-приходским советам предлагалось составить акт на имевшиеся в наличии облигации всех займов и направить его в Ставропольское епархиальное управление для отчета перед властями, а сами облигации «передать в местные сберегательные кассы в фонд Родины».97 В результате государство освобождалось от ранее принятых на себя финансовых обязательств, а православные общины теряли ранее потраченные на приобретение облигаций деньги. Такая акция властей преследовала вполне конкретную цель: всемерное материальное ослабление Церкви, предупреждение всех ее возможных финансово-экономических инициатив.
Вмешательство государства в финансово-хозяйственную деятельность Церкви коснулось и такого жизненно важного для нее вопроса, как отчисление православными общинами средств на епархиальные и общецерковные нужды. Ранее этот вопрос был внутренним делом Церкви и находился в исключительной компетенции ее управленческих структур. Ставропольское епархиальное управление планировало размеры отчислений на общецерковные нужды в зависимости от доходности православных общин. Приходские отчисления в пользу всей Церкви носили обязательный характер и контролировались Ставропольским епархиальным управлением. Полностью или частично освобождались от таких взносов в пользу Московской Патриархии лишь малодоходные общины, которые с трудом содержали сами себя, либо находились в крайне сложном финансовом положении. В 1961 г., в самый разгар антирелигиозной кампании, в связи с проводившейся реформой приходского управления власти добились согласия от Московской Патриархии пойти на такие изменения в этой сфере, которые объективно не отвечали интересам РПЦ. 13 апреля 1961 г. вышло Постановление Московской Патриархии о том, что денежные взносы на общецерковные нужды вносились православными общинами «на строго добровольных началах». В свою очередь Уполномоченный Совета в распоряжении от 15 июля 1961 г. потребовал решительно пресекать «принудительные сборы и обложения верующих в пользу Церкви». С этой акцией власти связывали «возможность уменьшить сумму отчислений и этим ослабить материальную базу церковных центров».100 Одновременно организаторы антирелигиозной кампании стремились создать атмосферу отчуждения между церковно - приходскими советами, которые определяли теперь размеры денежных отчислений на нужды РПЦ и епархиальным управлением и подорвать таким образом единство Церкви.
Этому должно было способствовать и вышеупомянутое распоряжение A.M. Нарижного от 15 июля 1961 г. из которого следовало, что в новых условиях религиозные общины «не обязаны отчитываться о своей финансовой и хозяйственной деятельности перед епархиальным управлением, так как это противоречит советскому законодательству. Получать от религиозных объединений необходимые сведения об их финансовой и хозяйственной деятельности могут только Уполномоченные Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР и местные советские органы( исполкомы райгорсоветов депутатов трудящихся)».
