Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общественно-политические условия и правовые основы лишения избирательных прав в Крымской АССР (1921-1936 гг.) 20
1. Общественно-политическая ситуация в Крыму в 1921-1936 гг 21
2. Законодательные основы практики ограничения избирательных прав в РСФСР (СССР) и Крымской АССР 35
Глава II. Динамика социально-экономического развития Крыма и социальный состав лиц, лишенных избирательных прав, в 1920-х — первой половине 1930-х гг 64
1. Особенности хозяйственной специализации и социальной структуры населения Крымской АССР 64
2. Социальный состав «лишенцев» в Крымской АССР 91
Глава III. Практика лишения избирательных прав в Крымской АССР в 1921-1936 гг. (по материалам исполнительных комитетов Советов) 120
1. Процедурная практика ограничения гражданских прав на материалах Крымского Центрального исполнительного комитета (КрымЦИК) 121
2. Особенности поражения в гражданских правах на материалах городских и районных исполнительных комитетов Советов 142
Заключение 166
Библиография 173
Список сокращений 188
Приложения 190
- Общественно-политическая ситуация в Крыму в 1921-1936 гг
- Особенности хозяйственной специализации и социальной структуры населения Крымской АССР
- Социальный состав «лишенцев» в Крымской АССР
- Особенности поражения в гражданских правах на материалах городских и районных исполнительных комитетов Советов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Крым издавна отличался многона-циональностью, культурными, социальными, хозяйственными и даже природ-но-географическими особенностями, которые по-прежнему влияют на процессы, проходящие на территории полуострова. В системе международных отношений он традиционно занимал особое стратегическое положение. Сегодня очевиден интерес к истории полуострова, он связан как с длительным нахождением Крыма в составе Российской империи, а затем Советского государства, так и с внешнеполитической заинтересованностью Российской Федерации в этом регионе. В г. Севастополе базируются военно-морские силы России. В связи с этим важной и не вполне изученной проблемой остается особая практика лишения избирательных прав отдельных категорий населения Крымской АССР в 1920-х - первой половине 1930-х гг.
Хронологические рамки исследования. Диссертационная работа охватывает значительный период с 1921 по 1936 гг. Процессы, связанные с предметом исследования, наиболее интенсивно стали развиваться после создания Автономной Крымской Советской социалистической республики в составе РСФСР в ноябре 1921 г. Завершение практики поражения в избирательных правах обусловлено ликвидацией института «лишенчества» с выходом Конституции СССР 1936 г.
Правовое оформление процессов, освещаемых в исследовании, равно как и закрепление законодательных основ ограничения гражданских прав началось уже с первым опытом советского строительства. Поэтому, вопросы правового обеспечения поражения в правах в данной работе рассматриваются на более раннем этапе.
Степень разработанности темы. До настоящего времени в историографии не проводилось комплексного изучения института «лишенцев» Крымской АССР в контексте социально-экономических и политических процессов, происходивших в межвоенный период.
Изучение явления «лишенчества» проходило в несколько этапов. Начальный, относящийся к 1920-1930-м гг., стал этапом осмысления и разъяснения ограничительных статей первой Советской Конституции (1918 г.) и последующих инструкций по проведению выборов. Он был тесно связан с практикой поражения в избирательных правах.
В работах советских правоведов, юристов, работников высших советских органов, таких как И.В. Боговой, СМ. Бродвич, М.Ф. Владимирский, Г.С. Гурвич, П. Зайцев, В.И. Игнатьев, В.И. Челяпов затрагивалась тема лишения избирательных прав. Эти работы имели разъяснительный характер, так как правовое оформление и реализация ограничения политических прав происходили синхронно с их рассмотрением. Будучи частью советской системы выборов, поражение в избирательных правах рассматривалось как явление, связанное с практикой социалистического строительства. Оно оценивалось как часть комплекса мер экономического, политического и социально-ограничительного характера по отношению к определенным группам населения.
В работах современников событий успешность проведения важнейших мероприятий по экономическому и социальному переустройству Советской России ставилась в зависимость от реализации этой формы социально-классовой политики . Практика лишения избирательных прав трактовалась как временная,
ответная, а не превентивная мера .
После значительного перерыва интерес к теме поражения в избирательных правах возобновился. Следующим этапом изучения института «лишенчества» принято считать 1960-1980-е гг., когда в целом ряде научных исторических ра-
Боговой И.В. Что нужно знать к перевыборам Советов. К кампании 1927 г. М., 1927; Бродович СМ. Советское избирательное право Л., 1925; Бродович СМ. Советская избирательная система // Конституция пролетарской диктатуры и буржуазная демократия. Сб. ст. М., 1931. С. 45-76; Владимирский М.Ф. Организация советской власти на местах. М., 1921; Гурвич Г.С. Политические права // Конституция пролетарской диктатуры и буржуазная демократия. Сб.ст. М., 1931. С. 3-22; Зайцев П. Кого и почему Советская власть лишает избирательных прав. М., 1930; Конституция пролетарской диктатуры и буржуазная демократия. Сб. статей Г.С. Гурвича, Н.И. Челяпова, В.И. Игнатьева. М., 1928.
Боговой И. Организация деревенской бедноты и борьба против кулачества. М.-Л., 1928. С. 10-13; Гурвич Г.С.Политические права // Конституция пролетарской диктатуры и буржуазная демократия. Сб. статей. М., 1928. С. 59-60.
Боговой И. Что нужно знать к перевыборам Советов. С. 45.
5 бот для исследования социально-классовой политики Советской власти, коллективизации сельского хозяйства в СССР, различных форм классовой борьбы , истории советских конституций привлекались данные о «лишенцах» в разных частях Советского государства. По причинам идеологического характера ограничение избирательных прав специально не рассматривалось. На этом этапе оно исследовалось преимущественно как часть социальных преобразований, и их политическая необходимость для проведения основных мероприятий социалистического переустройства не подвергалась сомнению.
Современный этап рассмотрения института «лишенчества» начался в 1990-х гг. В этот период лишение избирательных прав стали анализировать как отдельное социальное и политико-правовое явление. Поскольку речь идет о Крыме, то, очевидно, следует рассмотреть труды историков России и Украины. Российская историография о лишении избирательных прав весьма обширна. Она затрагивает широкий спектр вопросов - от анализа политико-правовых норм «лишенчества» до изучения отдельных категорий «лишенцев».
В первой половине 1990-х гг. отечественные исследователи, предпринимая попытки дать определение «лишенчеству», сузили общий контекст его изучения . Они стремились оценить перспективы и возможности разработки темы ограничения избирательных прав . Сосредоточив свое внимание на изучении персональных дел «лишенцев», сохранившихся в архивных учреждениях раз-
Архипов Ю.С., Морозов Л.Ф. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле. 20-е - начало 30-х гг. М., 1978; Ивницкий И.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.). М., 1972; Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.) М., 1968; Морозов Л.Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазией. М., 1960; Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в начале НЭПа (1921-1925 гг.) Л., 1969.
Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской конституции. Изд. II доп. М., 1987; Филимонов В.Г. Первая Советская Конституция М., 1960; История СССР с древнейших времен до наших дней в 12 т. в двух сериях. Втор. сер. Т. VIII. М., 1967. С. 80-81.
Как способ обеспечения единомыслия избирателей «лишенчество» рассматривается исследователем П.Л. Рудиком, а как широкомасштабный репрессивный процесс - А.И. Добкиным (См.: РудикП.Л. История советского избирательного права (1917-1936). Автореф. дис. на соискание ученой степени к. ю. н. М., 1991 С. 19; Добкин А.И. Лишенцы: 1918-1936 // Звенья: исторический альманах. Вып. 2. М., СПб., 1992. С. 609).
Добкин А.И. Лишенцы. С. 602-604; МаныкинВ.А. Личные дела лиц, лишенных избирательных прав: исследовательские перспективы и возможности // Источниковедение XX столетия. Тезисы докладов и сообщений. М., 1993. С. 136-137.
6 ного уровня, ученые в первой половине 1990-х гг. в общих чертах раскрывали механизмы практики устранения из политической жизни СССР определенных групп населения. В это же время в отечественной историографии лишение избирательных прав стало рассматриваться как «широкомасштабный репрессив-
ныи процесс» .
Со второй половины 1990-х гг. проводится более глубокое изучение института «лишенцев» отдельных регионов, дифференцируются методы и подходы к исследованию этой проблематики. Появляются работы, в которых производится тщательный анализ политико-правовых основ поражения в гражданских правах - инструкций о выборах, конституций, местного избирательного законодательства . Ряд исследований затрагивает проблемы отдельных групп «лишенцев» . В историографии закрепляется трактовка этого явления как одного из проявлений дискриминационно-репрессивной политики Советской власти.
Особое внимание российскими историками во второй половине 1990-х гг. уделяется «социальному портрету» лиц, устраненных от выборов. Применение исследователями количественных методов к личным делам «лишенцев» способствует созданию образа усредненного «лишенца». В связи с этим выходит ряд публикаций, освещающих методику подобных подходов при рассмотрении
* Добкин А.И. Лишенцы. С. 609-610.
Килин А.П. Категории граждан, лишенных избирательных прав в 1920-е годы (анализ инструкций о выборах в Советы) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е гг.). Екатеринбург, 1997. С. 95-105; Красильнков С.А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 - конец 1930-х гг.) // URL: (Сайт «Сибирская заимка», дата обращения 12.03.2010); СаламатоваМ.С. Лишение избирательных прав в Новосибирске в 1927-1936 гг. // Корни травы. М., 1996. С. 9-22; СаламатоваМ.С. Социальная структура Советского общества: сословно-классовый подход // Социокультурные исследования. Новосибирск, 1997. С. 179-184.
БайдаЕ.В. Социальный портрет лишенного избирательных прав за занятие торговлей // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е гг.). Екатеринбург, 1997. С. 86-95; Мазур Л.Н. Лишение избирательных прав крестьян в 20-е - первой половине 30-х годов (по материалам личных дел) // История репрессий на Урале... Екатеринбург, 1997. С. 105-119; Русина Ю.А. Характеристика лишенных избирательных прав за связь с религиозным культом на Урале // История репрессий на Урале... Екатеринбург, 1997. С. 119-129; Фофанова Л.А. Бывшие государственные служащие Урала как жертвы репрессивной политики репрессивной политики Советской власти // История репрессий на Урале... Екатеринбург, 1997. С. 130-135.
явления «лишенчества». Среди таких публикаций следует отметить коллективный труд о «лишенцах» г. Москвы В.И. Тихонова, B.C. Тяжельниковой, И.Ф. Юшина11.
В 2000-е гг. тенденции, проявившиеся в изучении ограничения избирательных прав, получают развитие. В работах новейшего периода освещается практика поражения в правах в отдельных частях РСФСР (Мордовии, Сибири,
Западном регионе РСФСР, Урале, Алтае) , в том числе и по отдельным груп-пам «лишенцев» этих регионов . В этой связи отметим работы М.С. Саломатовой и Д.В. Валуева. Персональные дела «лишенцев» все чаще сводятся в базы данных и подвергаются статистической обработке .
Изучение темы ограничения избирательных прав в российской историографии в последнее десятилетие отличается от исследовательского опыта 1990-х гг. Оценивая явление «лишенчества», одни авторы считают его «репрессивной», «самостоятельной и дополнительной карательной мерой» , другие видят
11 История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е гг.). С. 85-95, 105-135; Тихонов В.И., ТяжельниковаВ.С, Юшин И.Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920-1930-е годы (новые архивные материалы и методы обработки). М., 1998.
Валуев Д.В. Лишенцы как категория репрессированных (характеристика источников Смоленских архивов) // Историю пишут аспиранты. Вып. 1. Смоленск, 2001. С. 41-55; Валуев Д.В. Лишенцы в системе социальных отношений (1918-1936) (на материалах Западного региона РСФСР). Автореф. дис. на соискание ученой степени к. и. н. Брянск, 2003; Мавлю-това З.Ш. Лишение избирательных прав православного духовенства (на материалах Тюменского и Тобольского округов Уральской области 1920-х годов) // Вестник Челябинского государственного университета. - 2009, № 23. - С. 52-57. Морозова Н.М. Лишение избирательных прав на территории Мордовии в 1918-1936 гг. Автореф. дис. на соискание ученой степени к. и. н. Саранск, 2005; Саламатова М.С. Лишение избирательных прав как форма социально-политической дискриминации в середине 1920-х - 1936 гг. (на материалах Западной Сибири). Автореф. дис. на соискание ученой степени к. и. н. Новосибирск, 2002.
13 Гербер О.А. Крестьяне-«лишенцы» немецких колоний Сибири (1921-1937) // Урал и Си
бирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002. С. 138-158; КлимукЯ.А. Лишение крестьян
избирательных прав как метод политики «раскулачивания» (на материалах ЦХАФ АК) // Из
вестия Алтайского государственного университета. - 2007, № 4-1. - С. 131-135; Мавлюто-
ва З.Ш. Лишение избирательных прав православного духовенства (на материалах Тюменско
го и Тобольского округов Уральской области 1920-х годов) // Вестник Челябинского госу
дарственного университета. - 2009, № 23. - С. 52-57.
14 Морозова Н.М. Личные дела «лишенцев» 1918-1936 гг.: опыт создания базы (на примере
некоторых районов Мордовского края) // Информационный бюллетень Ассоциации «Исто
рия и компьютер». № 30. М., 2002. С. 173-175; Саламатова М.С. «Лишенцы» // Маргиналы в
социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е годы). С. 19-98.
Валуев Д.В. «Великий перелом» и лишенцы (из истории социальной политики советской власти). // Историю пишут аспиранты. Вып. 2. Смоленск, 2002. С. 99; Мавлютова З.Ш. Ли-
8 в нем «инструмент дискриминации», способствовавший формированию репрессивной системы , третьи - способ изменения социальной среды в услови-
ях укрепления тоталитарного государства . В этот период появляются диссертационные исследования, посвященные «лишенцам» .
Следует отметить, что избранной нами темой занимаются не только историки, но и политологи, социологи, и что особенно ценно, правоведы. Многие из них практику «лишенчества» рассматривают как отдельное правовое явление в системе советского избирательного законодательства .
Возвращаясь к теме отстранения части населения Крымской АССР от выборов, следует констатировать, что она не рассматривалась в современной российской историографии. Зато эта проблема поставлена в трудах украинских исследователей, в первую очередь работах регионоведов по истории Крыма.
Основные направления в исследовании лишения избирательных прав историками Украины схожи с тенденциями изучения этого института их российскими коллегами. «Лишенчество» в этих работах представляется преимущест-
шение избирательных прав православного духовенства (на материалах Тюменского и Тобольского округов Уральской области 1920-х годов) // Вестник Челябинского государственного университета. - 2009, № 23. - С. 52-57.
КлимукЯ.А. Лишение крестьян избирательных прав как метод политики «раскулачивания» (на материалах ЦХАФ АК) // Известия Алтайского государственного университета. -2007, № 4-1. - С. 131-135; КлимукЯ.А. Политика «раскулачивания» и сопротивление алтайского крестьянства 1928 - 1931 гг. Автореф. дис. на соискание ученой степени к. и. н. Барнаул, 2008. С. 15-16; Морозова Н.М. Лишение избирательных прав на территории Мордовии в 1918-1936 гг. С. 3, 18; Саламатова М.С. «Лишенцы» // Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е годы). С. 7, 22-24.
1 п
Гимпельсон Е.Г. НЭП и советская политическая система. М., 2000. С. 226, 314; Федорова Н.А. Лишенцы 1920-х годов: советское сословие отверженных // Журнал исследований социальной политики. - 2007, Т. 5. № 4. - С. 483-496.
Валуев Д.В. Лишенцы в системе социальных отношений (1918-1936) (на материалах Западного региона РСФСР). Брянск, 2003; Морозова Н.М. Лишение избирательных прав на территории Мордовии в 1918 - 1936 гг. Саранск, 2005; КарпычеваЕ.В. Лишение избирательных прав за занятие частной торговлей по Тверскому региону: источниковедческое исследование (1918 - 1936 гг.) Автореф. дис. на соискание ученой степени к. и. н. М., 2009; Саламатова М.С. Лишение избирательных прав как форма социально-политической дискриминации в середине 1920-х - 1936 гг. (на материалах Западной Сибири). Новосибирск, 2002.
БелоновскийВ.Н. Лишение избирательных прав как мера юридической ответственности // История государства и права. - 2009, № 9. - С. 13-16; ДуксинП.А. Лишение избирательных прав граждан по советскому законодательству 20-30-х годов XX века // Конституционное и муниципальное право. - 2009, № 5. - С. 20-23; Рябошапко Л.І. Позбавлення представників національних меншин виборчих прав в УРСР // Право України - 2000, № 5. - С 101-103.
9 венно как одна из форм политических репрессий . Вслед за российскими авторами региональные исследователи прибегают к специальному изучению отдельных групп лиц, пораженных в избирательных правах. Основным принципом группировки чаще служит не социальная, а национальная принадлежно-
сть . В то же время при рассмотрении практики устранения от выборов в Крымской АССР исследователи региона в недостаточной степени учитывают социально-экономическую специфику, хозяйственные и природные особенности разных частей полуострова.
Англоязычная литература, посвященная ограничению избирательных прав, определяет политику «лишенчества» как отдельное звено в системе политиче-
ских репрессий сталинской эпохи . Подобная точка зрения в зарубежной исто-риографии оформилась еще в 1970-х годах . В некоторых работах предпринимались попытки классифицировать категории маргинальных групп советского
общества, в том числе и «лишенцев» . Характерно, что в трудах англоязычных историков лишение избирательных прав рассматривается лишь в качестве меры
Омельчук Д.В., Акулов М.Р., Вакатова Л.П., Шевцова Н.Н., Юрченко СВ. Политические репрессии в Крыму (1920-1940 гг.). Симферополь, 2003. С. 26-36; Неизвестные страницы политических репрессий в Крыму. Права голоса лишены. Симферополь, 1998.
Вакатова Л.П. Лишение избирательных прав // Немцы в Крыму: очерки истории и культуры. Симферополь 2000. С. 87-94; Фесенко А.А. Лишение избирательных прав крымских татар в 20-30-е гг. XX столетия в г. Севастополе // Севастополь: взгляд в прошлое: Сборник научных статей сотрудников государственного архива г. Севастополя / Сост. В.В. Крестьянников. Севастополь, 2006. С. 257-262.
ФицпатрикШ. Повседневный сталинизм. Социальная история России в 30-е годы: город. М., 2001. С. 141-145; Alexopoulos G. Stalin's Outcasts: Aliens, Citizens, and the Soviet State, 1926-1936. Ithaca, London, Cornell University press, 2003; Fitzpatrick Sh. Ascribing Class: The Construction of Social Identity in Soviet Russia II Stalinism: New Directions. Ed. by Sh. Fitzpatrick. London, New York, 2000. P. 26-27.
Так, например, в англоязычной историографии были предприняты попытки объяснить причины ограничения гражданских прав части населения СССР. См. Conquest R. The Great Terror: a Reassessment. London., 1990. P. 56-57; Bettelheim Ch. Class Struggles in the USSR. Vol. 1. 1917-1923. New-York, London, 1976. P. 31.
П. Хагенлох и Д. Ширер, выделяя категории маргинальных групп, ставят в один ряд «лишенцев», кулаков, мелких преступников, спекулянтов, тогда как практика «лишенчества» предусматривала поражение в правах для всех вышеперечисленных категорий населения. См.: HagenlohP. "Socially Harmful Elements" and the Great Terror II Stalinism: New Directions. London, New York, 2000. P. 293, 303; Shearer D. Elements Near and Alien: Policing and Identity in the Stalinist State, 1932-1952 II The Journal of Modern History. 2004. December. P. 850, 876-877.
10 наказания отдельных категорий населения . Едва ли не единственным зарубежным исследованием, посвященным целиком проблеме ограничения избирательных прав, является монография американской исследовательницы Г. Алексопулос. В своей работе она дала понять, что рассматривает ограничение избирательных прав как одну из форм политических репрессий .
В современной российской, украинской и англоязычной историографии возобладала тенденция рассмотрения поражения в избирательных правах в рамках репрессивно-дискриминационной политики Советской власти. Вместе с тем, современные авторы имеют возможности всестороннего (с использованием широкого комплекса источников и баз данных) изучения «лишенчества» с учетом социально-экономического развития отдельных регионов.
Источниковая база представлена комплексами опубликованных документов и архивными материалами.
Архивные материалы. Документы Крымского областного комитета партии привлекались для выявления общей политической ситуации на полуострове во время проведения выборов. Они содержат подробнейшие характеристики политических и социально-экономических мероприятий, проводившихся в Крым-
ской АССР в межвоенный период .
Важным источником данного исследования являются материалы предста-вительства Наркомнаца РСФСР в Крымской АССР и некоторые протоколы ВЦИК и СНК СССР. Они позволяют осветить хозяйственные особенности развития полуострова, специфику применения дополнительных ограничений прав в его пределах .
Основная часть архивных документов о «лишенцах» Крыма сосредоточена в фонде Центрального исполнительного комитета Советов рабочих крестьян-
ФицпатрикШ. Повседневный сталинизм. Социальная история России в 30-е годы: город. С. 141-169; Fitzpatrick Sh. Ascribing Class: The Constmction of Social Identity in Soviet Russia II Stalinism: New Directions. P. 26-27.
26Alexopoulos G. Stalin's Outcasts: Aliens, Citizens, and the Soviet State, 1926-1936. Ithaca, London, Cornell University press, 2003. P. 4. 27РГАСПИ. Ф-17. On. 21.
ГАРФ. Ф. P-1318. Народный комиссариат по делам национальностей. On. 1. 29 ГАРФ. Ф. Р-1235. ВЦИК. Отдел национальностей. Он. 45 а; Он. 122; Он. 125, Он. 123.
11 ских, красноармейских и краснофлотских депутатов Крымской АССР . Из документов этого фонда привлечены сводные статистические материалы по выборам, руководящие указания по их проведению, разъяснения, циркуляры о лишении избирательных прав, сводки с мест о реализации различных кампаний, а также материалы о социальном и экономическом развитии полуострова.
Комплексы документов крымских городских и районных исполнительных органов содержат существенную для данного исследования информацию о реализации политики лишения избирательных прав на низовом уровне (районном, городском и сельском). Среди документов государственного архива г. Севастополя, отложившихся в фондах исполнительных комитетов, значительное место занимают комплексы персональных дел лиц, пораженных в правах по городу
и по району .
Из состава материалов городского архива были привлечены документы общих отделов Севастопольского городского и районного исполнительных комитетов Советов. Нас интересовали в этих фондах материалы о проведении выборов, итоговые данные об ограничении избирательных прав, отчеты о реализации основных мероприятий по укреплению главной базы Черноморского флота .
В работе использованы фонды четырех архивов: двух федеральных - Российского государственного архива социально-политической истории (РГАС-ПИ) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), одного республиканского - Государственного архива Автономной республики Крым (ГААРК), и одного городского - Государственного архива г. Севастополя (ГАГС).
ГААРК (Государственный архив АР Крым). Центральный исполнительный комитет советов рабочих, крестьянских, красноармейских и краснофлотских депутатов Крымской АССР. Ф. Р-ббЗ.Оп. 1-4,6.
31 ГАГС (Государственный архив г. Севастополя). Ф. Р-79. Оп. 2 (л).
32 Там же. Ф. Р-430. Оп. 5.
ГАГС. Городской исполнительный комитет советов. Ф. Р-79. Оп. 1, Оп. 4 (Спецсектор); Там же. Районный исполнительный комитет советов. Ф. Р-420, Оп. 2, Оп. 7 (всп).
Опубликованные материалы включают выступления и статьи членов правительства и руководителей Советского государства и партии в 1917 - 1936 гг. К этой группе относятся работы В.И. Ленина , И.В. Сталина , М.И. Калинина36, В.М. Молотова37, Л.М. Кагановича38, А.С. Киселева39, М.Х. Султан-Галиева .
Обращаясь к теме ограничения прав определенных категорий населения, руководители Советского государства и партии исходили из временного характера явления «лишенчества», его позитивного значения для классовых интересов рабочих и крестьян и укрепления социальной основы РСФСР, а затем и СССР.
К группе опубликованных законов и нормативно-правовых актов относятся Конституции РСФСР 1918 г.41 и 1925 г.42, Конституции СССР 1924 и 1936 гг. , Конституция Крымской АССР 1921 г. К ним примыкают норма-
Ленин В.И. Задачи пролетариата в нашей революции // Полное собрание сочинений. Т. 31. М., 1962. С. 149-186; Ленин В.И. О задачах пролетариата в данной революции // Полное собрание сочинений. Т. 31. М., 1962. С. 113-118; ЛенинВ.И. О нашей революции // Полное собрание сочинений. Т. 45. М., 1964. С. 378-383.
35 Сталин И.В. «О правом уклоне в ВКП (б)» // Сочинения. Т. XII. М., 1949. С. 1-107; Ста
лин И.В. О хлебозаготовках и перспективах развития сельского хозяйства (январь 1928 г.) //
Сочинения. Т. XI. М., 1949. С. 1-9.
36 Калинин М.И. Доклад на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) «О перевыборах Со
ветов». 21 декабря 1930г. //Избранные произведения. Т. 2. 1926-1932. М., 1960. С. 500-521.
Калинин М.И. Основные вопросы нашей внутренней политики (январь 1925 г.) // Избранные
произведения. Т. 1. 1917 - 1925. М., 1960. С. 579-592.
Молотов В.М. Итоги перевыборов Советов 1925/26 гг. Доклад на июльском объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б). М.-Л., 1926; Молотов В.М. Выборы в Советы и задачи рабочего класса. Доклад на общегородском собрании Ленинградского профактива 27 января 1927 г. Л., 1927. 38 Каганович Л.М. Партия и Советы. М.-Л., 1928.
Киселев А.С. Как избирать Советы. М., 1927. Киселев А.С. Задачи кампании перевыборов Советов (1930/31 г.). М.-Л., 1930. Киселев А.С. Задачи перевыборов Советов. М., 1934. 40 Султан-Галиев М.Х. Избранные труды. Казань, 1998.
Конституция (Основной Закон) Российской социалистической федеративной советской республики (1918 г.) // История советской Конституции. 1917-1957. Сб. док. М., 1957. С. 58-87.
Конституция (Основной Закон) РСФСР // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. Отд. 1. - 1925, №30. 1 июня 1925 г. - Ст. 218.
Конституция СССР 1924 г. // Кукушкин Ю.С, Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. (Прилож.) М., 1987. С. 263-283; Конституция (Основной Закон) Союза ССР (1936 г.)//История советской Конституции. 1917-1957. Сб. док. М., 1957. С. 345-370. 44 Конституция Крымской ССР. (ноябрь1921 г.) // Крымская АССР (1921-1945). (Прилож.). Симферополь, 1990. С. 256-262.
13 тивные документы - инструкции ВЦИК по производству выборов за 1924, 1925, 1926, 1930, 1934 гг.45
В число опубликованных источников входит делопроизводственная документация (жалобы, постановления, резолюции по частным случаям ограничения прав), итоговые и отчетные документы о проведении выборов . К ней также принадлежат материалы по вопросам внутрикрымского развития (доклады, отчеты, деловая переписка), изданные в сборнике «ЦК РКП(б)-ВКП(б) и на-
циональныи вопрос» .
В работе также использовались статистические сборники и сводки сведений о проведении выборов, публиковавшиеся по окончании практически каждой избирательной кампании . Также для данного исследования привлекались обнародованные статистические материалы об экономическом развитии Крыма
и его населении .
К отдельной категории опубликованных источников принадлежит периодическая печать. В данной работе она представлена крымскими периодически -
Законодательство о лишении и восстановлении в избирательных правах Л., 1930; Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1923 - 1927, 1930, 1934 гг. Отд. 1.
46 Добкин А.И. Лишенцы: 1918-1936 // Звенья. Вып.2. М., СПб., 1992. (Прилож.) С. 600-628;
Славко Т.И. Кулацкая ссылка на Урале 1930-1936 гг. М., 1995. С. 14-27; Тайболина М.Н. До
кументы Курганского облгосархива о лишении крестьян избирательных прав и восстановле
нии в них как источники по истории крестьянства 1920-х гг. // Земля Курганская: прошлое и
настоящее. Вып. 7. Шадринск, 1994. С. 134-136. Неизвестные страницы политических ре
прессий в Крыму. (Прилож.) С. 81-101.
47 ЦК РКП(б)-ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1. 1918-1933. М., 2005.
Избирательные кампании по РСФСР в 1923 году. К XI всероссийскому съезду Советов. М.,
1924; Избирательная кампания в Советы РСФСР в 1925-1926 году (предварительные итоги). Вып. П. М., 1925; Выборы в советы РСФРС в 1925-1926 году (предварительные итоги). Часть 1-я (горсоветы, сельсоветы, волисполкомы и ревизионные комиссии). М., 1926; Выборы в Советы по РСФСР в 1927 г. М., 1928; Итоги выборов в Советы РСФСР в 1929 году. Вып. I. Выборы в сельские, волостные и районные органы власти. (Стат. сб.). Вып. П. Выборы в городские советы. М., 1930; Выборы в Советы и состав органов государственной власти в СССР. М., 1931; Выборы в Советы в Союзе ССР 1934-1935 гг. М., 1935.
49 Атлас промышленности СССР. Вып. 1-2, 5. М., 1929-1931; Приложение к Атласу промышленности СССР. Вып. 1. Цензовая промышленность. М., 1930; Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. 5. Крымская АССР, Северо-Кавказский край. М., 1928; Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. 39. Крымская АССР, Северо-Кавказский край. М., 1930.
14 ми изданиями - официальными печатными органами местных советских органов - газетой «Красный Крым» и журналом «Социалистическая экономика и культура Крыма» .
Комплекс использованных источников обеспечивает новизну исследования. Большинство из них вводится в научный оборот впервые.
Объект и предмет исследования. Диссертационное исследование направлено на изучение института «лишенчества» в Крымской АССР, в его связи с динамикой социально-экономического и политического развития полуострова в 1920-х - первой половине 1930-х гг. Предметом исследования служит механизм формирования и реализации политики поражения в избирательных правах на территории Крыма в 1921-1936 гг.
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является исследование механизмов ограничения избирательных прав населения Крымской АССР в их социально-экономическом и политическом содержании.
В соответствии с поставленной целью, в работе ставятся задачи:
проанализировать общественно-политические основы «лишенчества» в Крымской АССР, политические условия, влиявшие на их формирование и реализацию;
выявить правовые особенности этапов реализации поражения в гражданских правах в Крымской АССР;
сопоставить основные факторы социально-экономического развития полуострова с практикой лишения избирательных прав;
рассмотреть динамику численности лиц, устраненных от выборов в Крыму, их социального состава по отдельным группам и категориям;
осветить конкретные условия и практику ограничения гражданских прав и восстановления в них в Крымской АССР.
Материалы центральных периодических изданий «Власть Советов», «Известия» и др. были широко привлечены для исследования лишения избирательных прав в диссертационных работах Д.В. Валуева и М.С. Саламатовой.
51 Красный Крым. 1922. (март-сентябрь); 1923 (апрель-сентябрь); 1924 (июль-декабрь); 1925 (июль-декабрь); 1926 (июль-декабрь); 1928 (октябрь-декабрь); Экономика и культура Крыма (Социалистическая экономика и культура Крыма) - 1930. (август, ноябрь); 1931 (март).
Важной задачей диссертационной работы представляется изучение отдельных случаев поражения и восстановления в избирательных правах в сложной системе складывавшихся на территории полуострова хозяйственных, социальных и межнациональных отношений.
Методологические основы исследования подразумевают соединение формально-логических методов и методов социально-гуманитарных наук. В ходе написания работы автор стремился соблюсти принцип историзма и следовать системному подходу.
При написании диссертационного исследования использовались общенаучные методы: описание, анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия. В процессе анализа и сопоставления массовых исторических и статистических источников (личных дел «лишенцев», сводных материалов о результатах выборов) применялся сравнительно-исторический метод. Для систематизации комплекса персональных дел «лишенцев», содержащих массовые данные, был использован методический прием составления «унифицированной анкеты» и заполнения ее на основе персональных дел «лишенцев» баз данных .
Научная новизна исследования. В диссертационном исследовании впервые проведено комплексное сопоставление правовых норм и практических мероприятий по реализации лишения избирательных прав некоторых категорий населения Крымской АССР в 1920-х первой половине 1930-х гг. Эти мероприятия имели социально-экономическую и политическую природу, поэтому явление «лишенчества» рассматривалось в широком контексте социально-экономических и общественно-политических процессов, протекавших в Крымской АССР в 1921-1936 гг.
Автором исследования осуществлен анализ малоизвестных или недавно введенных в научный оборот источников региональных архивов. Эти источники дали возможность выявить тесную связь ограничения имущественных и по-
Репрезентативность сформированных вспомогательных ресурсов диссертационного исследования обусловлена как способом составления выборки (механический отбор каждого третьего дела), так и достоверностью полученных результатов, верифицируемых сводными данными о лишении избирательных прав в Крымской АССР с разбивкой на районы за разные годы.
16 литических прав некоторых категорий населения Крыма в 1920-1930-е гг. с социально-экономическим развитием полуострова, его природно-географическими и хозяйственными особенностями. Как на правовом, так и на практическом уровне обобщена специфика поражения в правах в различных частях Крымской АССР.
Практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах по истории России, в работах по истории Крыма, при чтении лекций и ведении семинарских занятий по социальному, экономическому и политическому развитию СССР и его частей, в учебных курсах по истории государственного строительства.
Результаты данного исследования могут быть использованы в практической работе государственных органов, общественных организаций, работающих в сфере российско-украинских отношений, этнополитической конфликтологии, при реализации военно-политических и гуманитарных программ в Автономной республике Крым.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры Отечественной истории XX в. Исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Основные положения диссертации изложены в ряде статей и апробированы на международных научных конференциях: «Ломоносовские чтения» 2007 г. (г. Севастополь), «Ломоносов-2010» (г. Москва), XI конференции ассоциации «История и компьютер» 2008 г. (г. Москва); в научном семинаре «Традиции исторической мысли» 2009 г. (г. Москва).
Общественно-политическая ситуация в Крыму в 1921-1936 гг
Общественно-политическую ситуацию в Крымской АССР определяли процессы общегосударственного и регионального значения. Укрепление обороны южных границ СССР через усиленное развитие Черноморского флота с главной базой в г. Севастополе и попытки создания Еврейской автономной республики в Крыму считались мероприятиями союзного значения. К процессам федерально-республиканского уровня относились национально-государственное строительство и различные проявления межнациональных отношений в Крымской АССР. В формировании политики в национальном вопросе на полуострове большую роль сыграли дискуссии внутри Крымской партийной организации. С момента закрепления Советской власти в Крыму (ноябрь 1920 г.) национальный вопрос и проблемы стратегической безопасности многонациональной федерации советских республик в этом регионе были тесно переплетены с советским национально-государственным строительством 1920 - первой половины 1930-х гг.3
В системе обороны границ место Крыма традиционно определялось его географическим (окраинным) положением и присутствием военно-морских сил в городах полуострова. В составе Советского государства Крым стал одной из ключевых точек в обеспечении внутри- и внешнеполитических интересов федерации советских республик в регионе Черного моря4.
Общегосударственные интересы определили подчинение Черноморского флота не региональным (крымским), а центральным властям. Управление военно-морскими делами находилось в ведении органов РСФСР5. Укрепление г. Севастополя в качестве главной базы Черноморского флота придавало чрезвычайный характер некоторым мероприятиям, проводимым в Крыму со второй половины 1920-х гг.
Формирование укрепительного района вокруг военно-морской базы флота началось практически параллельно с мирным социалистическим строительством в регионе. В 1923 г. был выделен Южнобережный Севастопольский округ (Южокруг), объединявший территории городов Севастополя, Бахчисарая, Судака, Ялты, Алушты с примыкающей сельской местностью6. В этом объединении усматривалась не только экономическая, но и стратегическая целесообразность, заключавшаяся в простоте обеспечения безопасности на прилегающей к военной базе прибрежной территории.
Выделение Южокруга было тесно связано с мероприятиями Советской власти по укреплению обороноспособности страны ввиду неблагоприятных внешнеполитических обстоятельств. Вопрос угрозы военного вторжения в СССР во второй половине 1920-х гг. в данной работе не рассматривается Однако следует отметить, что некоторые историки настаивают на полном отсутствии опасности вторжения на территорию Советской республики в 1920-х и даже в 1930-х гг.8
Укрепление Южокруга во второй половине 1920-1930-х гг. характеризовалось увеличением численности военнослужащих, количества военно-морских кораблей, союзного финансирования региональной инфраструктуры (Севморзавода, жилищного строительства, электро- и водо- снабжения и т. д.) В меньших масштабах вопросы укрепления обороноспособности затронули города Феодосию и Керчь, в начале 1930 г. подчиненные (наряду со столицей Крыма Симферополем и главной базой МСЧМ г. Севастополем) напрямую КрымЦИКу10.
Вопросы укрепления границ связывались руководством СССР с обеспечением целостности государства. Сочетание этих проблем диктовало приоритет военно-стратегического направления политики11 на всей территории СССР над другими (социально-экономическими, национальными и пр.). Флот, дислоцированный в портах Крымской АССР (Севастополе, Керчи), «притягивал» на себя людские и материальные ресурсы. С середины 1920-х годов остальная, большая часть Крыма, по мнению представителей партийного руководства автономии имела важное, но все-таки второстепенное, «тыловое» значение в предстоящих военных действиях12.
Выселение за пределы Крыма большей части (3/4) «кулацкого элемента» в ходе проведения сплошной коллективизации сельского хозяйства в январе-марте 1930 г., помимо прочего, было направлено на обеспечение социально безопасной среды вокруг главной базы МСЧМ «Кулацкий элемент» считался социально неблагонадежной категорией, поэтому в его присутствии усматривали определенную угрозу для ведения оборонительных действий на территории СССР в ожидаемой войне.
Также в целях обеспечения безопасности и разрешения жилищного кризиса, связанного с резким увеличением контингента военнослужащих в г. Севастополе, ВЦИК и СНК РСФСР приняли решение о выселении «лишенцев» из города за пределы автономии (см. Приложение III). Две тысячи семей «лишенцев» подлежали высылке по специальному постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 20.02.1930 г. Подобная мера была продиктована необходимостью размещения вновь прибывших военнослужащих с семьями в количестве более чем 11 000 чел.14
Венцом укрепления главной базы Морских сил Черного моря в рассматриваемый период стало выделение в августе 1933 г. Севастополя из состава Крымской АССР. Он становился самостоятельным в административном и бюджетном отношении городом, с подчинением финансовым и планирующим органам РСФСР15. Однако это особое положение не стало разделительной чертой между обеспечением безопасности СССР и внутрикрымскими процессами.
В результате мероприятий по укреплению обороноспособности Советского государства на Крымском полуострове военное присутствие в регионе было усилено. Вышеперечисленные действия центральных властей были направлены на укрепление безопасности границ всего Союза Советских Социалистических республик.
К мероприятиям союзного значения, влиявшим на общественно-политическую ситуацию в Крымской АССР, относился также опыт создания Еврейской автономии. Он предполагал переселение еврейского населения «на землю» (т. е., в сельскую местность) с 1925 г. преимущественно «из-за пределов Крыма»16. Масштабное перемещение еврейского населения затрагивало южные области УССР и северный (степной) Крым. Это переселение поддерживалось правительством СССР и общественной Американской Ев-рейской объединенной организацией (Агроджойнт) .
С 1925 г. переселение евреев в степные районы полуострова стало частью внутрикрымских процессов18. Под эти мероприятия выделили территории преимущественно в Евпаторийском и Джанкойском районах Крымской АССР. Предполагалось размещение на полуострове и смежных территориях УССР около 165 тыс. еврейских переселенцев19. Однако свободной земли под заселение довольно большого количества переселенцев в степном Крыму было недостаточно. Поэтому для пополнения переселенческого земельного фонда были освобождены земельные участки, находившиеся в руках «нетрудовых элементов», проживавших в этой части полуострова и лишенных к тому времени избирательных прав20.
В правовом и экономическом отношении переселенцы были поставлены в особые условия по сравнению с остальным многонациональным населением Крыма. В области земельного обеспечения это выражалось в том, что каждой переселившейся еврейской семье предоставлялась земля в большем количестве (около 35-37 дес. на один переселенческий двор), чем полагалось по средней норме наделения в степных районах Крыма21. Евреи-переселенцы имели право первого выбора участков. Им также разрешалась аренда земли и другие формы увеличения доходности сельского хозяйства, не влекшие за собой ограничения в избирательных правах В области избирательного законодательства за еврейскими переселенцами были закреплены безусловные права избирать и быть избранными вне зависимости от их прошлых занятий23. Создание еврейских полу автономных переселенческих районов в Крыму натолкнулось на активное противодействие со стороны некоторых местных партийных работников. Подобная реакция на еврейское переселенческое движение наблюдалась и в первой половине 1930-х годов24.
Особенности хозяйственной специализации и социальной структуры населения Крымской АССР
Критерии причисления к разряду «лишенцев» тех или иных граждан зависели от их социального положения. Оно, в свою очередь, определялось многообразием основных и подсобных занятий населения, привычных для них способов ведения хозяйства и т. п. Охарактеризовать эту зависимость невозможно без рассмотрения хозяйственной (экономической) и социальной специфики региона.
Экономике Крыма было свойственно доминирование аграрного сектора. В соответствии с особенностями ландшафта и природно-климатических условий в сельском хозяйстве полуострова выделялись три основные полосы: степная, предгорная, а также горная (южная). Отличия этих зон определялись разницей почвенных покровов, т. е. условий географического характера.
Этим зонам соответствовали определенные типы хозяйства: полеводческое, распространенное в степной части полуострова, где концентрация населения была невысокой1, хозяйство спецкультурное2, доминировавшее в густонаселенном горном Крыму3 и смешанное, относившееся в большей степени к предгорной полосе.
В сельскохозяйственном отношении имелась небольшая разница между южнобережьем и предгорьем. В силу своеобразия известковых и щебенчатых почв производство зерновых в условиях горного Крыма было редкостью4. В предгорных частях Крыма, где к щебенчатым почвам примешивались каштановые суглинки, злаковые культуры имели большее распространение5.
В степном Крыму хозяйства специализировались на молочном скотоводстве и преимущественном возделывании злаковых культур (пшеницы и ржи). В этой части Крыма широко применялись экстенсивные пути увеличения доходности отдельных хозяйств (за счет увеличения аренды земли)6.
Причиной этому служила малонаселенность степных районов полуострова (см. Приложение II. Карта 5.) Однако следует отметить технологически развитую культуру возделывания зерновых в степной зоне.
На основе имеющихся географических условий и соответствующих им категорий полеводческих и спецкультурных хозяйств в середине 1920-х гг. было проведено экономико-административное деление Крыма. К ареалу полеводческих хозяйств отнесли районы степного Крыма (Джанкойский, Евпа-торийский, Керченский) В него также частично вошли административные части полуострова, захватывающие предгорье (Симферопольский и Феодосийский районы). К зоне спецкультурных хозяйств причислили районы, находящиеся на Южном берегу Крыма (Ялтинский, Судакский, Алуштинский). К ним отнесли часть примыкающих предгорных районов - Севастопольский (с 1930 г. - Балаклавский), Карасубазарский (ныне - Белогорский) и Бахчисарайский районы .
Следует также отметить, что в середине 1920-х гг. при меньшей земельной обеспеченности спецкультурных хозяйств горной части их доходность была приблизительно равна доходности полеводческих хозяйств степного Крыма10. Это объясняется высокими ценами на спецкультуры (табак, виноград и фрукты) и относительно низкими ценам на зерно. Доход смешанных хозяйств предгорной части полуострова был ниже более чем на 1/3. Это было обусловлено тем, что качество спецкультур (особенно табака и винограда) было существенно выше в южной части полуострова. Также в предгорье было недостаточно земельной площади для компенсации этой разницы доходом от зерновых культур.
Дополнительный доход полеводческих, смешанных и спецкультурных хозяйств обеспечивался за счет занятости их членов на обрабатывающих предприятиях, сезонных промышленных и сельскохозяйственных работах, в торговле и кустарно-ремесленной деятельности. Эти виды активности приносили до 30% общего дохода сельских хозяйств горной и степной частей, а в предгорной части - до 56-60% 1.
Обеспечению части хозяйств дополнительным заработком способствовало посредническое значение городов центральной (предгорной) части полуострова - Симферополя, Старого Крыма, Карасубазара, Бахчисарая, которые традиционно служили центрами обмена между рыбопромысловым, спецкультурным южнобережьем и хлебными степными районами.
В целом необходимость поиска дополнительного дохода для сельского населения была продиктована неустойчивостью и трудоемкостью сельского хозяйства в Крыму, которое находилось в сильной зависимости от особенностей ландшафта и климата. Почвенными условиями был обусловлен довольно ограниченный выбор при замене или чередовании культур12.
Распределение национальных групп по вышеуказанным природно-хозяйственным зонам было крайне неоднородно. Особенности занятий городского и сельского населения разных национальностей можно считать исторически сложившимися. И поскольку преобладающее сельское население определяло не только социальную структуру, но и экономическое развитие полуострова, то следует уделить особое внимание специфике занятий национальностей, проживавших в сельской местности.
Если говорить о распространении определенных типов хозяйствования по национальностям, то оно представляет следующую картину.
Греки, проживавшие преимущественно в приморских городах (Феодо-сии, Евпатории, Керчи, Балаклаве ), в основном занимались рыбной ловлей. Сельское греческое население занималась виноградарством, отчасти табаководством и мелким ремеслом.
Занятия еврейской части населения чаще всего были связаны с посреднической и торговой деятельностью в городах, отчасти с кустарными промыслами. Усилия по обеспечению еврейского переселенческого движения в Крыму в 1924-1934 гг., привели к появлению в степной части полуострова евреев-земледельцев 4.
Основной зоной проживания крымских татар была сельская местность. Большинство (около 60%) проживало в районах горного и предгорного Крыма15. Следует отметить, что среди сельского населения Южнобережья доля татар составляла 75%16. Эта территория являлась ареалом наиболее компактного проживания этой группы населения Крымские татары занимались выращиванием спецкультур, овцеводством, торговлей, лесозаготовками, выпалкой угля. Вторая, меньшая часть татар, населяла степную полеводческую часть полуострова. Крымские татары, проживавшие в городах (Карасубазаре (ныне г. Белогорск), Старом Крыму, Бахчисарае), были немногочисленны. Как правило, они занимались торговлей, кузнечным и кожевенным промыслами .
Немцы, по большей части проживавшие в степной части автономной республики (см. Приложение II. Карта 9), составляли достаточно представительную группу среди сельского населения степного Крыма19. Являясь наиболее сильной в хозяйственном отношении группой, они занимались молочно-мясным животноводством и земледелием с применением довольно развитой агротехники и аренды .
Для русского населения, составлявшего большинство в городах, были характерны занятия ремеслами и кустарным промыслом, в прибрежной зоне — рыболовством. Следует отметить, что среди служащих и рабочих Крыма количество представителей русской национальности достигало 70%. Русское население, проживавшее в сельской местности (см. Приложение II. Карта 7), в зависимости от имеющихся условий воспроизводило тот или иной тип хозяйствования, присущий преимущественно предгорной и степной частям Крыма. Русское сельское население в южной части полуострова составляло около 20% от общего числа сельских жителей Южнобережья21.
Обобщая характерные черты экономического развития Крыма следует выделить: доминирующее положение сельского хозяйства, узкую хозяйственную специализацию отдельных районов и некоторых национальных групп, компактно проживавших в вышеуказанных районах. Широкое распространение торговли, как среди сельского, так и среди городского населения определялось ограниченными возможностями сельскохозяйственного производства в степной, предгорной и южнобережной частях полуострова. Вместе с тем, высокая зависимость продуктивности сельскохозяйственного производства в Крыму от почвенных и климатических условий обусловила неустойчивость, нестабильность хозяйств. Вследствие этого они были вынуждены прибегать к широкому спектру подсобных занятий и промыслов.
Социальный состав «лишенцев» в Крымской АССР
Рассмотрение практики лишения избирательных прав в 1920-х — первой половине 1930-х гг. в его качественном и количественном содержании было бы неполным без учета выборных кампаний, в рамках которых оно проводилось. Важным представляется исследование состава лиц, пораженных в избирательных правах на трех этапах существования «лишенчества» в Крыму (см. Глава I).
В первой половине 1920-х гг. местные исполнительные органы имели небольшой опыт проведения выборных кампаний. Сама процедура выборов находилась в стадии формирования и апробирования. Эти кампании начинались с создания Центральной избирательной комиссии и последующего созыва республиканских, областных, районных, городских и сельских избирательных комиссий. В их задачи, в частности, входило разъяснение и применение норм избирательного законодательства, их популяризация среди населения.
В условиях укрепления на местах советских исполнительных органов техническая организация выборов была весьма слабой. Ввиду недоработанное учетной стороны кампании подведение итогов было весьма затруднено. Во время выборов проводился учет по следующим показателям: процент участия населения в выборах, доля выбранных в советы представителей партии, состав советов. Показатели о численности и структуре «лишенцев» не сразу вошли в делопроизводственную практику исполнительных органов всех частей РСФСР.
В среднем по РСФСР для выборной кампании мая-июля 1922 г. число лиц, лишенных избирательных прав, не превышало 2% от взрослого населе-ния республики Следует отметить, что доля «лишенцев» среди сельских жителей была ниже, чем среди горожан - 1,3% (800 тыс. чел.).
В разгар голода в мае-июле 1922 г. в Крымской АССР были проведены первые «нечрезвычайные» выборы. Техническая сторона кампании мало интересовала местные власти, поэтому были составлены списки только избирателей. Специальный учет лиц, пораженных в избирательных правах, был произведен фрагментарно104. В 1922 г. приблизительная доля «лишенцев» по сельским районам Крыма достигала 4% взрослых жителей105. На уровне общегосударственных показателей по удельному весу «лишенцев» остались лишь Севастопольский и Феодосийский районы (1% и 1,4%). В Джанкойском районе доля лишенных избирательных прав превосходила общегосударственные показатели вдвое (4,2%), а в Ялтинском более чем втрое (7,2%)106.
Отчасти это можно объяснить попытками советской власти избавить данные районы полуострова от политического влияния большого числа находившихся там представителей враждебных новому режиму движений. Это положение могло быть также обусловлено наличием в дореволюционный период на этих территориях крупного землевладения, традиционными способами ведения сельского хозяйства в Крыму. Добавим, что высокий процент «лишенцев» в Ялтинском и Джанкойском районах, полярных по экономико-географическим условиям, был обусловлен равной доходностью соответствующих им типов хозяйств .
Следующая кампания проводилась в сентябре-декабре 1923 г. Она отличалась от предыдущей повышением явки избирателей108. Во многом это было обусловлено возросшей активностью женской части населения, особенно в сельских местностях. По количеству итоговых и промежуточных отчетов о ходе выборов данная кампания явно превосходила предыдущую.
В целом по РСФСР доля лиц, ограниченных в избирательных правах, в сельской местности составляла 1,3%. Они распределились по следующим категориям. Наибольшими по численности группами «лишенцев» являлись торговцы, предприниматели и прочие лица, живущие на нетрудовой доход. В сумме вышеперечисленные категории достигали 40% от общего числа лиц, устраненных от выборов109. Следующими по количеству были лишенные прав по суду (19,0 %), служители религиозных культов (18,1%). Агенты бывшей полиции, корпуса жандармов и охранных отделений составляли 10,1%. Лиц, пользующихся политическими правами в ущерб социалистической революции (23 ст. Конституции РСФСР), набралось 3,2%. Группа прочих лиц, куда вошли умалишенные, находящиеся под опекой и т. п., составила 9,7 % от числа устраненных от выборов .
Среди взрослого городского населения доля «лишенцев» была значительной (8,2%). Однако, ввиду малого удельного веса городских жителей в общем количестве населения РСФСР, составители итоговой отчетности посчитали ее «невысокой»111.
Очередность распределения групп городских «лишенцев» была во многом похожа на иерархию групп сельских лиц, пораженных в правах. Однако в городах лица, лишенные прав как торговцы, предприниматели, или как живущие на нетрудовой доход, составляли подавляющее большинство (79%)112. Остальные категории лиц, пораженных в правах, были не столь многочисленны. В процентном отношении они представляли: духовенство (8%), лиц, лишенных права голоса по суду (5,35%), бывших служащих судебных органов (3,4%), лиц, ограниченных в правах на основании ст. 23 Конституции РСФСР (2,1%), а также прочих (умалишенных и подопечных) - 2,1 %
Эти показатели отражали специфику большинства городов РСФСР, где в условиях нэпа довольно большую группу населения составляли те, кто занимался торгово-ремесленной деятельностью. Временное допущение частной торговли, аренды некоторых промышленных предприятий и тому подобные меры оживления экономики Советской республики породили социальный слой потенциальных «лишенцев». Разница в доле устраненных от выборов лиц в городе и в деревне была обусловлена большей вовлеченностью городского населения в коммерческие и арендные отношения.
Кампания по производству выборов октября 1924 - января 1925 гг. проводилась под лозунгом «лицом к деревне». Проходила она в условиях довольно успешного восстановления народного хозяйства, роста участия масс в социалистическом строительстве. И выборы в этом случае не являлись исключением.
Явка избирателей свыше 35% была обеспечена простой кассацией (отменой результатов) выборных собраний, обеспечивших участие менее 1/3 избирателей. Таким образом, были отменены результаты около 40% проведенных собраний. Таким способом было обеспечено присутствие на выборах 37% сельских и 46% городских избирателей114.
Отчетность по части лишения избирательных прав приобрела законченную, хотя и не всегда заполняемую местными исполнительными органами форму. Общее число «лишенцев» по сельсоветам РСФСР насчитывало около 700 тыс. чел., или 1,5% взрослого сельского населения. Доля лиц, лишенных избирательных прав, понизилась при проведении вторичных выборов115. По городам РСФСР она достигала 5,3 %116. При этом иерархия категорий «лишенцев» не претерпела существенных изменений. Доминирующей группой в сельских и городских местностях РСФСР по-прежнему оставались отстраненные от выборов за торговлю, посредничество, предпринимательство, нетрудовые доходы от капитала, найм рабочей силы и т. п. 7.
Общая доля «лишенцев» среди взрослого населения РСФСР составляла 2,1%118. Среди сельских «лишенцев» доля лиц, прибегающих к найму, торговле, а также лиц, живущих на нетрудовой доход, составляла 37,9% от всего числа устраненных от выборов по сельсоветам. Следующими по численности были представители духовенства (20,1%). Лица, лишенные избирательных прав по суду насчитывали 9,7%, бывшие служащие и агенты полиции, корпуса жандармов, охранных отделений - 8,6%. Категория «прочих», куда в выборную кампанию 1924-1925 гг. вошли не только умалишенные и подопечные, но и лица, пораженные в политических правах за применение их в ущерб революции, составляла 21,5%119.
Структура «лишенцев» Крымской АССР во многом повторяла очередность групп лиц, устраненных от выборов в целом по стране. В абсолютных цифрах число сельских жителей, лишенных прав в Крыму, составляло 9 178 чел., или 4,7% от взрослого населения (см.: Приложение I. Диаграмма 2). Преобладающей группой, составлявшей 36,6% ограниченных в правах, были представители экономически активных слоев населения. Она состояла из лиц, живущих на нетрудовой доход (21%), торговцев и посредников (9,9%), предпринимателей (5,7%) Представители служителей религиозных культов насчитывали 12,8%. Агенты бывшей полиции и жандармерии (2,1%), а также умалишенные (0,7%) составляли незначительное количество. Наиболее весомой (31%) была категория «прочих», состоявшая из лиц, применявших наемный труд в своем хозяйстве свыше установленной законом нормы, а также их иждивенцев. Во время выборной кампании 1924-1925 гг. лиц, осужденных судом, и лиц, пользовавшихся своими правами в ущерб революции, было практически равное количество (по 8-9%) .
Особенности поражения в гражданских правах на материалах городских и районных исполнительных комитетов Советов
Материалы фондов городского и районного исполнительных комитетов Советов, хранящихся в ГАГСе, позволяют исследовать источники, напрямую касающиеся «лишенцев» и зачастую исходящие от них. Они относятся преимущественно к г. Севастополю и прилегающему сельскому району. Немаловажным представляется рассмотрение комплексов персональных дел сельских и городских лиц, устраненных от выборов. Конкретность ситуаций, изложенных в персональных делах «лишенцев» позволяет в большей полноте осветить особенности поражения в гражданских правах на районном, городском и даже на сельском уровне.
Однако рассмотрение особенностей ограничения избирательных прав в этой части полуострова невозможно без хотя бы общей характеристики ее. Выделение Севастопольского региона в качестве отдельного центра Крымского полуострова определялось тем, что по численности и степени концентрации населения, его национальному составу и другим показателям этот регион лишь в некоторых чертах соответствовал общекрымским. Главной, отличающей и определяющей чертой Севастопольского региона было наличие в нем Главной базы Черноморского флота.
В административном отношении город Севастополь и его сельский район в 1924 г. были выделены в отдельный стратегический округ (Южокруг)82. Заметим, что выделение Севастополя в качестве особой административной единицы, как центра развития Черноморского флота, началось задолго до революции 1917 г. Во второй половине 1920-х гг. стратегическое значение Крыма, а в особенности Севастополя как основной базы Черноморского флота в системе обороны южных границ СССР стало важнейшим фактором развития всего полуострова, придававшим чрезвычайный характер всем соци-ально-экономическим и политическим мероприятиям в автономии В 1930 г. город, наряду с Симферополем, Феодосией и Керчью (как крупные пролетарские и военно-стратегические центры) подчинили непосредственно КрымЦИКу84. В августе 1933 г. Севастополь был выделен в самостоятельный в административном и бюджетном отношении город, с переподчинением планирующим и финансовым органам РСФСР К этому времени произошло расширение контингента военнослужащих. Выведение Севастополя из подчинення КрымЦИКа означало окончательное закрепление за городом статуса главной базы Черноморского флота, подтвержденным к 1933 г. достаточным военным присутствием.
Севастополь в 1920-1930-е гг. был одним из крупнейших пролетарских центров Крыма (с преоблавшим русским населением), а сельские районы вокруг города являлись важнейшими центрами спецкультурного хозяйства (с крымско-татарским болынинстовом) По численности городского населения г. Севастополь (ок. 70 000 чел.) был вторым после Симферополя Сельская округа насчитывала более 15 сел, с населением свыше 20 000 человек в 1929 г.88
Важнейшей составляющей экономического развития г. Севастополя в 1920-е гг. было расширение имеющихся предприятий стратегического значения (военного порта, Севморзавода, электростанции). Значительный прирост населения обеспечивался за счет привлечения рабочей силы и военного контингента из черноземных областей РСФСР.
Эти социально-экономические характеристики города и района способствуют выявлению наиболее характерных черт практики ограничения прав как в целом по Крыму, так и в отдельной его части — Севастопольском регионе. Выявление этих черт в большей степени конкретизирует механизм составления списков лиц, лишенных прав, применение к ним дополнительных мер ограничения и восстановление прав — ключевых аспектов в правовом положении каждого «лишенца».
В немалой степени этому способствует исследование лишения избирательных прав в Севастопольском регионе на основе конкретных персональных дел «лишенцев», хранящихся в фондах районного и городского исполнительных комитетов советов.
Заметим, что в первой половине 1920-х гг. такой делопроизводственной единицы — дело о лишении избирательных прав — не существовало. Поэтому данный период по личным делам прослеживается фрагментарно. Со второй половины 1920-х гг. в делопроизводственной практике ведение персональных дел «лишенцев» стало обязательным. Однако во многих сельских избиркомах Крыма личных дел не формировали вплоть до избирательной кампании 1929/30 гг.
До середины 1920-х гг. учет лиц, ограниченных в правах избирательного голоса, представлял собой сводные списки этих лиц (с указанием статьи, основания лишения и места жительства). Отдельно от сводных списков составлялись подшивки жалоб «лишенцев», переписка по поводу их восстановления и другие данные. Помимо общего учета велись списки по категориям лишенных избирательных прав (священнослужители, торговцы)89, по отдельным национальным меньшинствам (греки, евреи, поляки)90. Некоторые из указанных форм учета «лишенцев», наряду с ведением персональных дел, сохранились вплоть до отмены «лишенчества».
С 1926 г. основой персонального учета как избирателей, так и «лишенцев» являлась опросная карточка. Она учитывала 17 важнейших характеристик граждан91. Заполненные опросные карточки рассматривались избирательными комиссиями на предмет составления двух списков: списка избирателей и списка «лишенцев». Однако сведения, записанные переписчиками в карточках, иногда предоставлялись соседями, квартирантами, т. е. лицами, знакомыми с обстоятельствами жизнедеятельности учитываемых лиц в самом общем приближении92.
Форма опросной карточки в делах «лишенцев» сельсоветов Севастопольского района почти не присутствует, что позволяет говорить об ином механизме составления списков «лишенцев» и избирателей в указанный период. Для их составления использовались поселенные списки. Сведения о составе и занятиях населения одного сельского пункта определялись явочным порядком, посредством получения данных от собраний бедноты, по документам налогообложения, имущественным ведомостям, составленным во время внутриселенного землеустройства. Отметим при этом, что, несмотря на отсутствие опросных карточек в личных делах сельских «лишенцев», учет населения района был более комплексным, нежели сведения о городских жителях по опросным карточкам.
В ходе избирательной кампании 1928/29 гг. появилась новая форма опросных карточек, учитывающая уже 20 характеристик одного гражданина. Зачастую в делах «лишенцев» опросные карточки этой формы имели на обороте место для помещения справки финотдела о выборке патента и резолюции. В выборную кампанию 1930/31 гг. формуляр опросной карточки был незначительно изменен.
Дополнительные (к опросным карточкам) данные о населении содержались в заявлениях частных лиц и инспекторов орготдела, служащих милиции (имевших намерение донести сведения, компрометирующие того или иного гражданина). Так например, делопроизводитель II участка рабоче-крестьянской милиции за два года (1928-1929 гг.) предоставил сведения на 326 человек, подлежащих, по его мнению, лишению избирательных прав. Делопроизводитель VIII участка писал на каждого гражданина отдельный донос и за тот же срок предоставил сведения на 94 человека. Добавим, что разные «доброжелатели» составили информативные списки на 82 человека (всего обнаружено доносов на 502 человека) .
В списки лиц, лишенных прав, попадали также на основании сводных данных финотделов городских и районных советов, о выборке патента на торговлю, промышленное предприятие, промысел, данных, предоставленных столами религиозных культов при местных советах, ведущих тщательный учет действующих и бывших священнослужителей94.
Общая совокупность отложившихся в Государственном архиве Севастополя персональных дел лиц, лишенных прав по городу, составляет 2 669 единиц, а лишенных по району - 642 единицы. Механизм ограничения избирательных прав наиболее полно отражен именно в этих документах. Однако исследование всех персональных дел представляет крайне трудоемкую задачу, поэтому при ведении настоящего исследования целесообразным был признан механический отбор каждого третьего дела. Таким образом, из 2 669 дел лиц, лишенных избирательных прав по г. Севастополю, было отобрано 888 единицы95, а из 642 дел «лишенцев» Балаклавского района - 21496. В целом это составляет по 1/3 от персональных дел «лишенцев» города и района.
