Введение к работе
Актуальность исследования. Проблематика изучения российской модернизации имеет как общественную, так и научную актуальность. Первая связана с тем, что наше общество и государство в данный момент находится на очередном этапе модернизационных преобразований, результаты которых многими экспертами оцениваются негативно. Обращение за историческим опытом именно к петровской эпохе закономерно, так как она считается фактически первым серьезным, к тому же достаточно успешным этапом модернизации в отечественной истории.
Россию принято относить к странам неорганической модернизации, одной из важнейших отличительных черт которой является ведущая роль государства, так как именно оно выступает инициатором преобразований. Более того, так как период радикальных реформ, каковым являлась эпоха Петра I, требовал максимальной мобилизации общества для действий в выбранном «свыше» направлении, анализ преобразовательной политики тесно связан с проблемой роли великой личности в истории, чья деятельность находится в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности с социокультурным ландшафтом, на фоне которого она протекает.
Отсюда вытекает научная значимость заявленной в данном диссертационном исследовании проблематики. Дело в том, что состояние теоретической базы изучения как модернизационных процессов, так и петровской эпохи не может быть признано удовлетворительным по причине ее противоречивости и чрезмерной эмоциональной нагруженности, что требует, избегая оценочных интерпретаций, попытаться найти ответ на вопрос о причинах и истоках специфического личного и политического поведения Петра в соотнесении со своеобразием исторических процессов того времени.
Степень изученности проблемы. Среди дореволюционных работ по петровской эпохе в первую очередь следует назвать фундаментальные труды С. М. Соловьева , В. О. Ключевского и С. Ф. Платонова , значительное число глав которых посвящено общему обзору петровского царствования и в том числе
1 Соловьев С. М. Сочинения : в 18 кн. М, 1991-1993. Кн. VII-IX.
2 Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций : в 3 кн. М., 1997. Кн. 2-3.
3 Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. Петроград, 1917.
обстоятельствам жизни царя-реформатора, а также специальные биографические исследования А. Г. Брикнера4, Н. Г. Устрялова5 и М. М. Богословского6.
Все названные работы отличает ряд общих особенностей, которые сохранятся и в последующие периоды развития петровской историографии. Прежде всего, в них охватываются все основные обстоятельства как личной, так и общественной жизни Петра, причем излагаются они вперемешку, так сказать, в хронологическом порядке их возникновения, хотя те или иные вопросы могут выделяться в отдельные разделы (основания у различных авторов отличаются). Таким образом, господствовал не проблемный, но скорее повествовательный принцип изложения.
Вторая важная особенность - проблема критичности в изложении материала. Формы критики, а также поводы для нее у каждого автора были свои, что демонстрировало сложность, неоднозначность, а зачастую и повышенную идеологическую ангажированность проблематики. Соответственно, такая разноголосица снижает познавательное значение каждой из авторских концепций (притом, что они зачастую содержат и внутренние противоречия), требуя использовать сделанные выводы комплексно и подвергая перепроверке.
Ключевые работы в петроведении советского периода принадлежат перу Н. И. Павленко и Е. В. Анисимова.
Труд Н. И. Павленко «Пётр Первый» представляет собой обстоятельную биографию Петра, основанную на обильном источниковом и историографическом материале и является наиболее законченной версией «положительного» образа царя-
реформатора. Работа Е. В. Анисимова «Время петровских реформ» , созданная в годы Перестройки, отразила пересмотр взглядов в нашей историографии, (не ставший всеобщим), на Петра I. Исследователь, при всей явной симпатии к царю-реформатору, уверенный в закономерности и необходимости его деяний, тем не менее, негативно отзывается о стилистике его властвования, которую характеризует как крайне авторитарную, заложившую основы тоталитарного режима XX столетия. Оба исследования и сегодня не утратили своего значения и особенно выигрывают при их совместном использовании. Единственным серьезным их недостатком является использование без всяких оговорок клишированной и
4 Брикнер А. Г. История Петра Великого : в 2 т. СПб., 1882. 2 т.
5 Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великаго : в 6 т. СПб., 1958-1863. Т. 1-4, 6.
6 Богословский М. М. Пётр I: Материалы для биографии : в 5 т. / под ред. В. И. Лебедева. М, 1940-1948. 5 т.
7 Павленко Н. И. Пётр Первый. М, 1975.
8 Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л., 1989.
анекдотической информации (чаще всего о детстве Петра и его семейной жизни), отчасти уже опровергнутой ранее (особенно в работах Е. Ф. Шмурло и М. М. Богословского).
Помимо отечественных можно назвать несколько зарубежных книг, посвященных личности Петра I. Это, прежде всего, трехтомная работа Р. К. Масси «Пётр Великий»10 и «Россия в эпоху Петра Великого» Л. Хьюз11. Обращение к иностранным исследованиям нередко заставляет взглянуть на известные события и явления под другим углом. Кроме того, их отличают такие выгодные черты как обращение для сравнения к европейскому материалу и интерес к придворной культуре и мировоззрению элиты.
Однако целый ряд тем, связанных, прежде всего, с обстоятельствами личной жизни, а также придворной культуры, исследователями петровской эпохи если и затрагивались, то как второстепенные, и тем более уж никак не связанные со спецификой социопсихологической идентичности общества и эпохи, а также происходивших преобразований, что открывает новую перспективу для данного диссертационного исследования.
Так, фактически, во всех научных и научно-популярных изданиях, посвященных Петру, подразумевается харизматический характер его личности. Однако историками не предпринимался последовательный анализ основ прижизненной петровской харизмы, не ставился вопрос о значении ее для самого царя-реформатора. Более того, не принято ссылаться (как, собственно, и опираться) на теоретический первоисточник - концепцию харизматического типа властвования М. Вебера. Исключение составляет новейшая работа Э. Зицера «Царство Преображения: Священная пародия и царская харизма при дворе Петра Великого» , специально посвященная данной проблеме. Американский историк создал цельную, но чрезвычайно спорную концепцию, согласно которой придворная культура петровского времени формировалась на основе простроенной идеи апостольского и рыцарского братства, состоящего из приближенных, причастных к чуду и следующих за помазанником, сознательно подражающим в выстраивании своего харизматического образа Христу.
9 Шмурло Е. Ф. Критические заметки по истории Петра Великого // Журнал министерства народного просвещения.
1900. Ч. 329-331, 338, 340, 341.
10 Масси Р. К. Пётр Великий : в 3 т. Смоленск, 1996. 3 т.
11 Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven, 1998.
12 Зицер Э. Царство Преображения: Священная пародия и царская харизма при дворе Петра Великого. М, 2008.
Что касается конкретных реформ петровского времени, то в современной литературе существует наиболее обстоятельный, взвешенный и целостный их обзор, содержащийся в монографии А. Б. Каменского, причем, что особенно важно, в контексте европеизаторской политики всех российских правителей XVIII в. Помимо этой работы для написании диссертации привлекались некоторые специальные публикации, как например, статьи М. М. Богословского или монография Е. В. Анисимова «Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого» , однако, в первую очередь, речь идет о нескольких базовых сферах деятельности царя-реформатора, которые, по мнению автора диссертационного исследования, либо напрямую связаны с проблемами модернизации, либо проясняют социокультурный фон формирования идентичности первого императора.
Так как ведущими участниками модернизационных преобразований в незападных обществах являются представители элиты, а кроме того именно на них в первую очередь и сказываются результаты реформ, то это вызывает необходимость обращения к специальной литературе, посвященной ее судьбам в петровское время. В отечественной русистике специальных работ, посвященных истории элит в Новое время, крайне мало. Можно назвать коллективную монографию «Правящая элита русского государства IX - начала XVIII в.» , где дается подробный очерк основных тенденций трансформации политической и церковной элиты под воздействием изменений в запросах формирующегося самодержавного государства, прослеживается формирование основных слоев правящего сословия и прежде всего ее столичной прослойки, непосредственно влиявшей на политическую жизнь страны.
Новейшее исследование Е. М. Болтуновой посвящено царской гвардии, которую автор определяет как корпорацию с особым, привилегированным
статусом . В связи с особой привязанностью и доверием, испытываемым Петром I к
13 См.: Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). М, 2001.
Следует помнить, что характеристика преобразований Петра I содержится, с той или иной степенью полноты, во всех
его биографиях, а также в названных выше обобщающих трудах по истории России. Систематизированный
историографический обзор, описывающий имеющуюся литературу по различным аспектам реформ Петра I
представлен в монографии X. Баггера (Баггер X. Реформы Петра Великого: обзор исследований. М, 1985).
14 См., например: Богословский М. М. Исследования по истории местного управления при Петре Великом //
Богословский М. М. Российский XVIII век. М, 2008. С. 41-147; Он же. Введение подушной подати и крепостное
право // Там же. С. 166-178; Он же. Значение реформы Петра Великого в истории русского дворянства // Там же.
С. 21-35.
15 Анисимов Е. В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII века.
СПб., 1997.
16 Правящая элита русского государства IX - начала XVIII в.: Очерки истории / отв. ред. А. П. Павлов. СПб., 2006.
17 Болтунова Е. М. Гвардия Петра Великого как военная корпорация. М, 2011.
своим гвардейцам, они играли важнейшую роль не только в военной, но и в административной сфере как исполнители многочисленных ответственных поручений царя. Статьи Б. Михан-Уотерс и Р. Крамми дают возможность оценить влияние петровских реформ на состав властной элиты и проследить ее судьбу при наследниках царя-реформатора.
Именно для элиты оказались наиболее значимыми последствия культурной
политики Петра I, которой посвящены статьи В. М. Живова ,
А. М. Панченко , Б. А. Успенского . Для данного диссертационного исследования, главным образом, интересны наблюдения данных авторов по поводу праздничной и культуры петровской придворной среды (и, прежде всего, феномена всешутейшего собора). При этом общей чертой работ сторонников семиотического направления является чрезмерная рационализация и модернизация поведения, в данном случае смехового, царя-реформатора, которое предстает в названных статьях продуманной политикой дискредитации русской культуры в целом и отдельных ее сторон (прежде всего, церкви и патриаршей власти).
Единственным в своем роде на сегодняшний день специальным исследованием всешутейшего собора является названная выше монография Э. Зицера, который считает это явление одним из важнейших механизмов выстраивания харизматического образа Петра I. К сожалению, выводы Э. Зицера по большей части представляются излишне натянутыми.
Стоит упомянуть еще две работы, посвященные пародийно-кощунственным мероприятиям Петра. Первая, принадлежащая перу дореволюционного историка М. Семевского , дает обильный фактический материал, так как основывается на документах, сохранившихся в Российском государственном архиве древних актов в особом деле. Автор второй - Л. А. Трахтенберг - впервые наглядно показал связь смеховых действ Петра с многочисленными западновропейскими аналогами, что
позволяет правильнее понять суть этого явления .
18 Meehan-Waters В. The Russian Aristocracy and the Reforms of Peter the Great II Canadian-American Slavic Studies. 1974.
Vol. 8, № 2. P. 288-302.
19 Crammey R. O. Peter and Boiar Aristocracy, 1689-1700II Canadian-American Slavic Studies. 1974. Vol. 8, №, 2. P. 274-287.
20 Живов В. M. Культурные реформы в системе преобразований Петра I // Из истории русской культуры. М, 2000.
Т. Ill: XVII - начало XVIII века. С. 528-583.
21 Панченко А. М. Церковная реформа и культура петровской эпохи // Там же. С. 487-502.
22 Успенский Б. A. Historia sub specie semioticae II Там же. С. 519-527.
23 Семевский М. Пётр Великий как юморист // Семевский М. Слово и дело! 1700-1725. СПб., 1884. С. 277-334.
24 Трахтенберг Л. А. Сумасшедший, Всешутейший и Все пьянейший собор // Одиссей: Человек в истории. М., 2005.
Правда, на эту связь указывал еще М. М. Бахтин, однако мысль эта осталась без развития в дальнейших
исследованиях.
При всех весьма интересных наблюдениях, сделанных названными исследователями, проблемы игрового и смехового поведения Петра имели более сложный смысл, нежели это отражено в имеющихся работах. Главный вопрос в понимании сути смеховых действ Петра остается следующий - в чем их смысл для самого царя-реформатора и какова их связь с его преобразовательной деятельно стью ?
Движущей силой трансформации мировоззрения и культурных ориентации в петровское время стало внедрение западных основ науки и знания. В той или иной мере эта проблема затрагивается в большинстве обобщающих трудов по истории данного периода и в биографических сочинениях о Петре, однако специальных исследований не так много. Первое объемное исследование, до сих пор не утратившее своего значения, принадлежит перу П. Пекарского . Историк рассматривал отношение самого Петра к науке и образованию, основы педагогической практики, применявшейся к его наследнику - царевичу Алексею, формы передачи западных знаний в России - создание учебных заведений, переводы различных трудов. Много внимания уделено обучению русских учеников за границей.
Интересны статьи британского исследователя М. Дж. Окенфусса, одна из которых специально посвящена специфике заграничного обучения «волонтеров» петровского времени, причем дается краткий историографический обзор существующих в западной литературе мнений по поводу его качества и результатов . Чаще же речь идет об изданиях, посвященных истории образования в
России, где петровская эпоха - лишь один из периодов . Соответственно, остается недостаточно проясненной роль петровской реформы образования в подготовке модернизационных трансформаций, при том что именно она оказала, пожалуй, наибольшее влияние на создание в России условий Перехода, хотя обнаружить это влияние можно лишь в режиме большого времени.
Есть одна сфера жизни Петра, а также область применения его преобразовательных усилий - тендерные отношения. В литературе рассматривались лишь два аспекта - отношения Петра с женщинами и изменения в положении
Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом : в 2 т. СПб., 1862. Т. I : Введение в историю просвещения в России XVIII столетия.
26 Okenfuss М. J. Russian Students in Europe in the Age of Peter the Great II The Eighteenth Century in Russia I ed. by
J. G. Garrard. Oxford, 1973. P. 131-145. См. также: Okenfuss M. J. The Jesuit Origins ofPetrine Education// The Eighteenth
Century in Russia I ed. by J.G. Garrard. Oxford, 1973. P. 106-130.
27 См., например: Владимирский-Буданов M. Ф. Государство и народное образование в России XVIII века. Ярославль,
1874. Ч. I: Система профессионального образования (от Петра I до Екатерины II).
последних под воздействием его преобразований. Специальные работы по первому пункту появились в XIX в. и носили скорее научно-популярный характер, основываясь при этом зачастую на малодостоверной информации. Таковы книги
9R 9Q
С. Либровича и Е. Оларта . Некоторым сюжетам из личной жизни Петра посвящен очерк М. Семевского .
В обстоятельном труде Н. Л. Пушкаревой, посвященном положению русской женщины на протяжении большей части дореволюционного периода, рассматриваются изменения, вызванные реформами Петра . Исследовательница затрагивает такие вопросы как законодательное оформление прав и обязанностей женщин, их положение в семье и обществе и др.
При этом проблема тендерного облика Петра I, то есть его маскулинного образа в контексте принятых в то время стереотипов, в науке не ставилась, точно также как нет и аналитических работ о его сексуальной жизни. Между тем, учитывая интегральную целостность всех указанных сторон идентичности, ее корректная реконструкция без восполнения указанных лакун невозможна.
Таким образом, в целом в историографии накоплен огромный материал, касающийся всех сторон жизни и деятельности Петра I, однако едва ли не большая
часть вопросов, с ними связанных, и сегодня далеки от окончательного решения . Цели и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является
выявление основных черт психосоциальной идентичности Петра I как инициатора
модернизационных преобразований в их взаимной корреляции с социокультурным и
историко-психологическим ландшафтом эпохи начального периода российского
Перехода.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач: - проследить начальные этапы становления идентичности Петра I (с момента
рождения до юности) в контексте социокультурной действительности кон. XVI -
пер. чет. XVIII в.;
28 Либрович С. Пётр Великий и женщины. Исторический очерк. Ярославль, 1991.
29 Оларт Е. Пётр I и женщины. Киев, 1991.
30 Семевский М. Царица Катерина Алексеевна, Анна и Виллим Монс // Семевский М. Тайный сыск Петра I. Смоленск,
2003. С. 425-614. Стоит заметить, что отношения Петра с двумя его женами и Анной Монс так или иначе
затрагиваются всеми биографами царя-реформатора.
31 Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X - начало XIX в.). М., 1997.
32 Некоторые интересные наблюдения по поводу положения женщин царской семьи раннего Нового времени
содержатся в известном труде И. Е. Забелина (Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях.
Новосибирск, 1992).
33 В связи с активным использованием в диссертационном исследовании историко-сравнительного анализа
привлекалась и литература, посвященная более ранним и, отчасти, более поздним эпохам истории России
(хронологический диапазон - XV-XIX вв.), а также истории зарубежных - западных и восточных - стран в Новое
время. Объем автореферата не позволяет дать даже краткий обзор этих исследований. Стоит отметить, что, по вполне
понятным причинам, речь не могла идти о масштабном историографическом списке, однако автором диссертации
отбирались работы, принадлежащие перу ведущих специалистов, чаще обзорного и биографического характера.
исследовать особенности формирования зрелой идентичности Петра I, сконцентрировав внимание на формировании его харизматического образа, игровой, смеховой и тендерной идентичности;
проанализировать специфику российских процессов модернизации, выявить особенности этих процессов в петровскую эпоху;
проанализировать результаты реформ Петра I для элиты и их роль в модернизационных процессах в России.
Объектом диссертационного исследования является специфика модернизационных процессов раннего Нового времени в России.
Предмет исследования - социально-психологическая идентичность Петра I как инициатора преобразований модернизационного характера, отражавших названную специфику.
Методологической базой исследования является технология полидисциплинарного синтеза, разрабатываемая в рамках томской методологической школы под руководством И. Ю. Николаевой . В ее рамках для анализа исторических реалий используется ряд наработок из смежных гуманитарных дисциплин: психологии, социологии, культурологии, единой скрепляющей которых является фокусировка на сфере бессознательного. При этом каждый из концептов в рамках технологии подвергается переформатированию с учетом их особых ресурсов и методологических допусков, которые вынужден делать историк. Данная методология дает возможность предпринять серьезный анализ психологических черт характера и мотивов деятельности царя-реформатора и получить верифицируемые результаты. В первую очередь речь идет о ряде взаимодополняющих друг друга психологических концепций, авторами которых являются признанные величины - Э. Эриксон , Э. Фромм , Э. Берн , К. Хорни .
Другой важнейшей составляющей технологии полидисциплинарного синтеза являются социологические теории, а точнее те из них, которые имеют выход на
34 См. об этом: Репина Л. П. Рец.: Николаева И. Ю. Проблема методологического синтеза и верификации в истории в
свете современных концепций бессознательного. Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2005. 302 с. // Новая и новейшая
история. 2007. № 5. С. 224-227; Она же. Теоретические основания исторического знания после «постмодерна» //
Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 2007. Вып. 28. С. 37-52; Она же.
Историческая наука на рубеже XX-XXI веков. М, 2011. С. 156 и далее; Минц С. С. Рец. на кн.: Николаева И. Ю.
Проблема методологического синтеза и верификации в истории в свете современных концепций бессознательного /
И. Ю. Николаева. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2005. 302 с. // Вестник РГГУ : ежемес. науч. журн. Сер. Ист. науки. 2009.
№ 4. С. 285-289.
35 Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 2000. С. 250; Он же. Идентичность: юность и кризис. М., 2006.
36 Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.
37 Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. СПб., 1992.
38 Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. М., 2000.
бессознательное. Это теории габитуса П. Бурдье и харизматического типа властвования М. Вебера .
По тому же критерию отобраны и культурологические концепции смеха, те, что трактуют роль смеха в культуре как компенсаторную, направленную на временное снятие психологических барьеров, порождаемых в индивидуальном и массовом сознании культурными нормами (М. М. Бахтин , А. Г. Козинцев и др.).
Еще одна составляющая используемой технологии связана со сферой тендерных отношений, отображающей специфические черты данного общества, процессы трансформаций и сдвигов и, прежде всего отношения власти-подчинения, конструируемых на уровне бессознательного. Кроме того, тендерная идентичность является важной составляющей социально-психологической идентичности и, так же как и смех, отражает ее основные особенности и характеристики.
Характерной чертой используемой методологической стратегии является ее работа в челночном режиме, строящаяся на пересечении микро- и макроуровневого анализа. В связи с этим особенности формирования идентичности Петра I как исторической личности в диссертации рассматриваются в контексте социокультурных процессов раннего Нового времени, которые в современной литературе принято связывать с понятием «модернизация».
В данном исследовании за основу будет взята первая, одномодельная редакция теории модернизации, представляющаяся автору наиболее удачной для использования в качестве исследовательского инструмента. В этой версии под модернизацией понимается переход от традиционного общества именно к капиталистическому, в чистом виде совершившийся на Западе в Новое время.
Ключевыми базовыми характеристиками современных, то есть прошедших модернизацию, обществ, являются три: капитализм, демократия и рационализм. Так или иначе, именно по наличию этих характеристик оценивается степень приближения любого общества к современности. И дело не только в теоретических выкладках. Сами исторические реалии таковы, что процессы модернизации в незападных обществах в той или иной мере были завязаны на европеизации, на перенятии основных параметров западной цивилизации. Для данного случая употребляется специальное понятие догоняющей модернизации.
Бурдье П. Социология политики. М, 1993.
40 Вебер М. Харизматическое господство // Социологические исследования. 1988. № 5. С. 139-147.
41 Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. М, 1965.
42 Козинцев А. Г. Об истоках антиповедения, смеха и юмора (этюд о щекотке) // Смех: истоки и функции / под ред.
А. Г. Козинцева. СПб., 2002. С. 5-41.
В качестве дополнительного инструмента в диссертации привлекается теория процесса цивилизации Н. Элиаса , позволяющая оценивать в сравнительном ключе изменения социокультурной обстановки в России (и прежде всего в среде элиты) в период активной европеизации. Н. Элиас понимает под цивилизацией процесс наращивания все более рациональных и «цивилизованных» или «культурных» форм поведения и взаимоотношений, который выражался в утверждении норм приличия и подавления аффектов, причем важнейшим здесь является переход этих норм из числа навязываемых индивиду извне предписаний на уровень психологической автоматики.
Важным базовым инструментом исследования является историко-сравнителъный метод, который используется как в диахронном (сравнение с предшественниками Петра на российском престоле), так и в синхронном (сопоставление с современными ему европейскими монархами) разрезе. Объектами сопоставления станут Иван Грозный и Алексей Михайлович, Людовик XIV Французский, Вильгельм III Английский, Август II, курфюрст Саксонский и король Польский, Фридрих Вильгельм I Прусский, Карл XII Шведский.
Фигуры для сравнения подобраны на основании нескольких критериев. Во-первых, большинство из них являлись в той или иной мере образцами для Петра. Сравнение с этими монархами позволяет понять, какие качества могли являться значимыми для его самоидентификации, а какие нет, чтобы в дальнейшем понять причины, влиявшие на выбор. Кроме того, таким образом можно вернее оценить степень оригинальности личности Петра, не впадая в свойственное большинству его биографов преувеличение.
Во-вторых, многие из выбранных для сравнения исторических персонажей находились в сходных с Петром обстоятельствах личной и/или общественной жизни. При этом все названные правители демонстрировали как сходные, так и различные формы личного и политического поведения, в зависимости от нюансов биографии и особенностей социокультурного климата, так что сравнение и здесь позволяет лучше уяснить степень специфичности личности и деятельности Петра и прояснить факторы, ее определявшие.
В совокупности, охарактеризованные методологические концепты и инструментарий должны послужить методологическим основанием для достижения
Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования : в 2 т. М., СПб., 2001. 2 т.
главной цели диссертационного исследования. Подчерку, что избранная исследовательская стратегия полностью соответствует классическим принципам историзма, опирается на историко-генетический метод, метод сравнительного исследования и ряд других.
Анализ использованных источников. В диссертационном исследовании использованы несколько видов источников, как архивных, так и опубликованных.
К числу первых относятся делопроизводственные материалы. В данном исследовании задействовано значительно число дел, отложившихся в фонде 371 «Преображенский и Семеновский приказы» Российского государственного архива древних актов. Речь идет об органах политического сыска, куда стекались обвиненные по «статье» «слово и дело», то есть преступлениях против государства и монарха. Следственная документация является источником информации не столько о конкретных фактах и событиях, сколько об умонастроениях различных слоев общества, их отношении к самому царю и различным аспектам его жизни и деятельности.
Также делопроизводственными материалами является деловая переписка Петра с различными должностными лицами и учреждениями, основной массив которой отложился в фонде № 9 Российского государственного архива древних актов «Кабинет Петра I». Значительная часть исходящих писем (до 1713 г.) опубликована в «Письмах и бумагах Петра Великого». В комментариях этого издания содержится большое количество входящих в кабинет писем, донесений и прошений разных лиц.
Деловая переписка важна для данного исследования благодаря наличию в них информации о личности Петра и специфике его отношений с окружающими, так как он легко смешивал государственные занятия и личные отношения, что проявилось и в его бумагах.
Большую ценность представляет переписка иностранных дипломатов, находившихся в России в петровское царствование, которая также большей частью может быть отнесена к виду делопроизводственных материалов. Вращаясь при дворе и постоянно встречаясь с царем, европейцы оставили массу зарисовок поведения верхов русского общества и самого Петра.
Другим важнейшим для данного исследования видом являются источники личного происхождения: дневники, частная переписка (эпистолярные источники), мемуары-автобиографии, как отечественные, так и иностранные. Их авторы передают
массу подробностей придворной жизни, беседы с Петром, дают характеристики ему и его приближенным.
К виду источников личного происхождения относится и личная переписка Петра с друзьями, сподвижниками и родственниками, активно используемая в диссертационном исследовании. Помимо того, что личная переписка дает нам в руки некоторые сведения о повседневной, интимной жизни авторов и адресатов, она также позволяет нам прояснить стиль отношений между ними, проявляющийся в самом эпистолярном этикете.
Используются в диссертации и авторские публицистические произведения XVI-XVII вв. Несмотря на специфику властных отношений в России, затруднявшую свободное волеизъявление общественного мнения, публицистика имела здесь давние традиции, причем часто носила критический в отношении отечественных устоев характер, что дает возможность выявить специфику ментальности образованных слоев русского общества, их отношение к различным сторонам современной им действительности.
Немаловажное значение имеют и публицистические сочинения иностранцев о России, содержащие, как правило, обстоятельное описание самых разных аспектов ее истории и актуальной обстановки. В отличие от дневников в данном случае речь как правило идет о текстах, специально подготовленных для публикации и содержащих систематизированный свод сведений, собранных авторами о России во время пребывания в этой стране.
Специфическим видом источников являются исторические анекдоты о Петре I, скомпонованные в несколько сборников. Несмотря на примесь фольклора и использование «бродячих» сюжетов, это весьма ценный источник, демонстрирующий представления образованной элиты о личности и деятельности царя-преобразователя.
В целом раннее Новое время в истории России весьма широко освещено в
источниках разных видов , что, при их перекрестном использовании, дает довольно надежную и обстоятельную базу для исследования.
Хронологические рамки исследования определяются периодом раннего Нового времени - XVI - первая четверть XVIII в.
Территориальные рамки - Россия в границах первой четверти XVIII в.
44 В диссертации активно использовались источники личного происхождения и публицистика XVI-XVII вв., помимо собственно петровского периода.
Основные научные положения, выносимые на защиту.
-
Социально-психологическая идентичность Петра I подвергалась трансформации на протяжении его жизненного цикла, что необходимо учитывать при оценке его личности наряду с социокультурными реалиями и особенностями ментальности эпохи. Речь идет прежде всего о таких качествах как жестокость, нецивилизованность и нерациональность, степень проявления которых значительно снижалась в зрелые годы царя-реформатора и в целом оставалась гораздо ближе к «норме» того времени, чем кажется на современный взгляд.
-
Определяющим качеством личности Петра I являлось базовое недоверие (по терминологии Э. Эриксона), выработанное в результате детских стрессов и во многом определявшее как стиль его поведения, так и специфику государственной деятельности. В связи с этим бессознательной целью Петра на протяжении всей его жизни было достижение максимальной безопасности путем подавления неуверенности в себе и укрепления собственного статуса правителя великой державы.
-
Пётр I выстроил (частью бессознательно, частью осознанно) собственную харизматическую идентичность, включавшую как творчески переработанные элементы российских властных традиций (образ Учителя), так и новые, авторские (образ Демиурга). Харизма Петра имела как позитивную, так и негативную форму (последняя была сформулирована в рамках легенды о царе-Антихристе). Личная харизма царя-реформатора поспособствовала укреплению должностной царской харизмы, находившейся в кризисном состоянии из-за наследия Смуты, а также легла в основу родовой харизмы Романовых, до того времени отсутствовавшей вследствие выборного характера династии и отсутствия экстраординарных качеств у ее основателя.
-
Вопреки господствующим представлениям об отсутствии самозванчества в петровскую эпоху, источники позволяют проследить его проявления в означенный период, хотя и в лишенной политической окраски, так сказать, «бытовой» или «народной» его версии, которая, тем не менее, тесно связана с самозванчеством «царским».
-
Формы игрового и смехового поведения в личной и придворной жизни Петра и его окружения, и прежде всего «игра в службу» и всешутейший собор носили в первую очередь бессознательный и компенсаторный характер, позволяя царю-
реформатору смягчать прессинг, оказываемый на его психику со стороны традиционных норм, нарушавшихся в ходе преобразовательной деятельности. Этот тип поведения существенно отличался от такового у Ивана IV, маркируя приращения позитивной идентичности царя-реформатора.
-
Устойчивые представления о сексуальной гиперактивности и неразборчивости Петра, имеющие в виду обилие внебрачных связей, в том числе и гомосексуального характера, не находят подтверждения в достоверных источниках, базируясь в первую очередь на исторических анекдотах. Имевшие место случаи адюльтера с женщинами (более частые в период юности) в зрелые годы носили скорей всего казусный характер, к тому же Пётр склонен был скрывать эти факты, не считая их нормой (в отличие от его европейских коллег-современников). На языке теории эти особенности интерпретируются в пользу снижения порога невротичности, свойственного авторитарной личности, умению обуздывать аффекты, что также свидетельствует о перекристаллизации его идентичности в более позитивную.
-
Пётр I не преследовал цель сделать Россию полноценной европейской державой, вполне осознанно комбинируя западные достижения в области экономики, технологий, военного дела, образования и культуры с «выгодными» для него традиционными отечественными политическими и идеологическими устоями (прежде всего, самодержавием и православием), что является типичной чертой догоняющего типа развития.
-
Самодержавие являлось специфической формой политического режима, отличной от европейского абсолютизма в силу отсутствия тенденций активного развития третьего сословия, наличие которых давало западным монархам возможность укрепления своих позиций благодаря балансу между дворянством и буржуазией. На первом этапе своего становления, в XVI-XVII вв. по основным параметрам самодержавие приближалось к восточной деспотии, однако в XVIII в., во многом вследствие реформ Петра, специфика отечественного властного кода выявилась в полной мере, в силу оформления привилегированного дворянского сословия, являвшегося единственной опорой монархии, что делало последнюю более уязвимой перед лицом первого и препятствовало модернизационным сдвигам.
-
Известное изменение положения женщин-представительниц элиты в результате петровских реформ носило неоднозначный характер. Помимо хорошо
известного расширения форм публичной жизни речь шла о повышении зависимости от государства в связи с «командным» характером всех сторон бытования двора в этот период. Женское правление, хотя и растянувшееся на большую часть XVIII столетия, было лишь временным явлением, следствием психологического утомления российского общества от радикальных реформ начала века, не сопровождавшимся получением российскими женщинами политических прав.
-
Как сам Пётр I, так и российская элита в пер. чет. XVIII в. были вовлечены в активный процесс оцивилизовывания (в понимании Н. Элиаса) в его европейском варианте, подразумевавшем прирост рациональности и культуры общения и быта.
-
Модернизация, включающая индустриализацию, демократизацию и рационализацию, может быть только органической. Реформы, проводимые государством, как таковые модернизацией не являются, но могут либо стимулировать, либо тормозить ее процессы, растянутые во времени. В незападных обществах, и в том числе в России, целью преобразований в Новое время являлось в первую очередь усиление военной мощи государства, требовавшее той или иной степени индустриализации и внедрения технических и научных достижений Запада. Знакомство с европейской наукой и культурой способствовало приросту рациональности в среде образованной элиты, что через определенное время приводят к трансформации мировоззрения части общества и в том числе к зарождению демократических настроений. Дальнейшее укоренение модернизаторских тенденций зависит от социокультурной специфики общества. В связи со спецификой самодержавия, базировавшегося на связке «монархия -дворянство», в России вплоть до начала XX в. базовые компоненты модернизации не приобрели органического характера.
Новизна предлагаемого исследования заключается в попытке реконструкции целостной идентичности Петра I не как «безвестной кометы Галлея», по выражению Ю. М. Лотмана, но, при всей историко-психологической уникальности, как знаковой фигуры Перехода. Эта попытка осуществляется на новой методологической основе, благодаря чему в диссертации выявляется интегрированный образ Петра посредством соотнесения его социально-психологических составляющих -харизматической, смеховой, тендерной, причем в широком сравнительно-историческом контексте. Такой подход позволяет, учитывая взаимную корреляцию идентичности исторических личностей и социокультурной обстановки, в которой
она формируется, выявить исторически выверенные типологические черты отечественной модернизации.
Практическое значение диссертационного сочинения. Оригинальные выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы для дальнейшего изучения петровской эпохи и прежде всего вопросов, связанных с трансформацией политической традиции, развития культуры, изменения в гендерной сфере.
Теоретические обобщения, сделанные в диссертационном исследовании (авторская трактовка процессов модернизации в незападных обществах, скорректированные представления об отечественной версии системного кризиса, выводы о влиянии имперского характера государственности на процессы Перехода), могут способствовать разработке различных аспектов истории России раннего Нового времени в целом.
При дальнейшей разработке основных положений диссертации возможно нарисовать более корректную картину специфики процессов российской модернизации вплоть до наших дней, что делает их потенциально полезными в рамках государственного проектирования будущих модернизационных преобразований.
Результаты исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности при подготовке курсов по Новой истории России и различных спецкурсов по проблематике, рассматриваемой в диссертации.
Апробация работы. Выводы, сделанные в результате исследования, были апробированы в рамках докладов на восьми всероссийских и трех международных конференциях (на базе Томского государственного университета, Томского государственного педагогического университета, Кемеровского государственного уиверситета), а также в ходе работы семинара «Проблемы компаративистики в современном гуманитарном знании» в Институте всеобщей истории РАН (2002 г.), летней школы «Ментальные кризисы культуры: компаративный подход», организованной Институтом филологии и истории Российского государственного гуманитарного университета при поддержке Института «Открытое Общество» (Фонд Содействия) (2002 г.), серии научно практических семинаров, организованных Межрегиональным институтом общественных наук при участии Российского государственного гуманитарного университета (2004 г.), научно-практического симпозиума в Кемерово (2008 г.) и международной молодежной школывТГПУ(2012г.).
Ряд аспектов диссертации разрабатывались в ходе выполнения научно-исследовательских работ в качестве исполнителя по трем грантам: Министерства образования РФ (2002-2004 гг.); международной женской сетевой программы и института «Открытое общество» «Гендерное образование» (2003 г.); ИНО-Центра и Института социологии РАН «Исследования в области гуманитарных дисциплин» на 2003 г.
По проблемам, рассматриваемым в диссертации, подготовлено около тридцати работ, в том числе две главы в коллективных монографиях и семь статей в журналах, входящих в перечень рецензируемых научных журналов и изданий.
Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
