Содержание к диссертации
Введение 3
Глава I . ПРЕДТЕЧА КАВКАЗСКОГО МЮРИДИЗМА: СУФИЙСКИЙ ИСЛАМ И
МИРОВОЗЗРЕНИЕ НАРОДОВ ДАГЕСТАНА 15
1. История суфизма в Дагестане: генезис явления 15
2. Братство Накшбандийа (политическая активность как особенность
ордена). Фундаментализация ветви накшбандийа-халидийа 23
3. Исторические предпосылки (внешние и внутренние) возникновения
мюридизма на Кавказе. Движение имама Мансура. Религиозно-
просветительская деятельность Мухаммада ал-Яраги 31
4. Духовенство Дагестана: значение, роль и приоритеты
накануне тарикатского движения 44
Глава II. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ КАВКАЗСКОГО
МЮРИДИЗМА В ДАГЕСТАНЕ 53
1. Предыстория возникновения мюридизма. Идеологическое наследие
учения накшбандийа-халидийа 53
2. История возникновения кавказского мюридизма. Первый этап
движения - развитие исправительного тариката 1821-1823 гг 64
3. Социальные, экономические и общественно-политические причины
возникновения кавказского мюридизма 77
4. Религиозно-политическое оформление мюридизма (1823-1827 гг.)
Новаторство Мухаммада ал-Яраги 90
Глава III. ИДЕОЛОГИЯ И ПРАКТИКА МЮРИДИЗМА: ОТ ДУХОВНЫХ
ИСКАНИЙ ДО КРАЙНИХ ФОРМ БОРЬБЫ 118
1. Духовенство и мюридизм 118
2. Доктрина мюридизма (внутреннее содержание). Проблема газавата в
тарикатской структуре 129
3. Политическая история мюридизма. Духовные руководители
движения (1828-1838гг.) 136
Заключение 184
Список сокращений 194
Список использованных источников и литературы 195
Словарь терминов 205
61-1760003 (2275x3439x2 tiff)
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена не только рядом научно-теоретических задач, но и социально-политическими переменами в обществе: демократизацией, ростом национального самосознания, значительным усилением интереса этносов к своей национальной истории, их желанием пересмотреть многие научные выводы, касающиеся своей культуры, традиций и прошлого. С переходом государственной власти России на демократические рельсы кардинально изменилось отношение руководства страны к религии, имеющей огромное морально-этическое значение в общественной жизни россиян и в воспитании подрастающего поколения. Стали восстанавливаться религиозные структуры и институты, возрождаться вера в массовом сознании, вследствие чего значительно поднялся авторитет религии в целом. Что касается Дагестана, то здесь возросла роль суфийских тарикатов, традиционных для всего кавказского региона.
Но процесс реисламизации, начавшийся в Дагестане с начала 90-х годов XX века, изначально стал протекать с большими осложнениями. Это связано, в первую очередь, с глобальной активизацией исламского фактора и с усилением его экстремистских тенденций во всем мире. В настоящее время здесь в открытом противоборстве находятся три элемента общественного сознания: отчетливо выраженный светский элемент (влияние западно-европейской и американской субмасскультуры), крайне религиозный элемент (влияние исламского фундаментализма Ближнего Востока) и традиционный суфийский элемент (тяга к истокам собственной культуры).
Так как в Дагестане постепенно происходит возвращение к суфизму и суфийскому исламу, то ростом влияния этого фактора увеличивается и число соответствующих исследований в областях философии, теории и практики суфизма. Возникла необходимость в глубоких и всесторонних исследованиях, с целью определения характера и направлений религиозного возрождения в республике. В политическом аспекте научное исследование суфизма, и мюридизма как его разновидности на Кавказе, может в какой-то мере привлечь должное внимание на государственном уровне к суфийским тарикатам и
61-1760004 (2293x3451x2 tiff)
4 представить их как наиболее приемлемый вариант мусульманского общественного сознания на Северо-Восточном Кавказе. Они являются на сегодня и самым надежным заслоном от проникновения и распространения производных форм экстремального «политического» ислама. Вероломное нападение международных бандформирований на Дагестан в августе-сентябре
1999 года воочию продемонстрировало всю степень опасности, исходящую от нетрадиционных идеологий. Вот почему сейчас актуально государственное поощрение и популяризация таких форм сознания, которые, имея глубокие живые корни в регионе, способны на естественный духовный рост, одновременно оздоравливая религиозный климат в республике.
Необходимо особо отметить, что в отечественном кавказоведении данная тема была одной из самых отягощенных наследием идеологических доктрин, господствовавших в разные периоды. Кавказскому мюридизму был нанесен огромный урон в отношении исторической объективности. Преодоление догматизма и идеологизации в освоении данной темы надолго стало большой проблемой для отечественной историографии, разрешившейся лишь в конце XX века. Таким образом, если, с одной стороны, актуальность данной темы обусловлена возрастающей степенью влияния суфизма (тарикатов) на современную духовную культуру и общественно-политическую жизнь всего региона, то, с другой стороны, назрела необходимость всестороннего, глубокого исследования совокупности исторических событий начала XIX века и установления взаимосвязи всех факторов (внутренних и внешних), приведших к возникновению столь сложного и противоречивого религиозно-политического явления как кавказский мюридизм.. Без учета характера, специфики, движущих сил кавказского мюридизма, как и изучения суфизма в целом, невозможно представить направления и особенности современного процесса реисламизации в Дагестане.
Также следует отметить, что в современном Дагестане большой общественный интерес вызывает и личность такого религиозно-политического деятеля прошлого, как Мухаммад ал-Яраги (1772-1838), сыгравшего важную роль в истории кавказского мюридизма. Имя этого примечательного мусульманского деятеля прошлого долгое время неоправданно замалчивалось в
61-1760005 (2275x3439x2 tiff)
5 истории, а редкие сведения искажались до неузнаваемости. Например, его зачастую выдавали за неизвестного азербайджанского ученого и поэта, жившего (!) в конце XIX - начале XX века . Подобные резонансы имели место в отношении многих других исторических личностей Дагестана. Таким образом, правомочность достоверного освещения личности Мухаммада ал-Яраги в данной работе не вызывает сомнений.
Объект исследования составляют религиозные, философские, политические, общеисторические факторы, оказавшие влияние на формирование мюридизма, а также их взаимообусловленность.
На основе анализа источников и средневековых сочинений показано, что суфизм исторически явился той формой, посредством которой происходил длительный процесс исламизации Дагестана, а также создавались благоприятные условия для последующего здесь тарикатского движения. На основе суфийской традиции, сохранявшей всегда свою духовную значимость в Дагестане, делается попытка восстановить генетическую связь тарикатов Дагестана XIX века с классическим суфизмом. Одновременно возникновение мюридизма на Северо-Восточном Кавказе представляется как естественный, исторически неизбежный процесс обновления суфизма в рамках реформистского исламского возрождения. В этом ракурсе мюридизм характеризуется как обновленческое движение в Дагестане, первоначально ставившее своей целью только реформирование местного традиционализма. Раскрывается двусторонность мюридизма, обусловленная наличием в нем, несмотря на крайнюю военно-политическую форму, духовной основы в виде суфийского учения, изложенного в «Асар» ал-Яраги, в сочинениях местных шейхов тариката изучаемого периода: «Адабуль-марзия» Дж. Казикумухи, «Ал-машраб ан-Накшбандийа» Абдурахмана ас-Сугури.
Учитывая все указанные факторы, делается попытка дать научное определение сложному и многогранному явлению мюридизма. Оно звучит следующим образом: мюридизм - это одна из разновидностей общеисламского обновленческого движения суфизма конца XVIII - начала XIX века на Северо-Восточном Кавказе, которое, в силу объективных конкретно-исторических 1 См.: Каталог арабских рукописей. Баку, 1987. Т.1. С. 46.
61-1760006 (2272x3437x2 tiff) причин, облеклось в форму выраженного военно-политического сопротивления царскому колониализму.
Цель диссертации заключается в исследовании кавказского мюридизма как обновленческого движения суфизма нач. XIX на Северо-Восточном Кавказе, в силу ряда причин приобретшего здесь антиколониальный характер, и в определении основных тенденций его возникновения, становления и развития в контексте общемусульманской реформации ислама конца XVIII - нач. XIX в.
Задачи исследования заключаются в следующем: - осветить историю суфизма в Дагестане; - охарактеризовать особенности тариката братства Накшбандийа, проанализировать идеологические изменения в его поздних ответвлениях (муджаддидийа, мухаммадийа, халидийа), повлиявшие на учение кавказского мюридизма; определить предпосылки и причины перерастания реформистского тарикатского движения в антиколониальное, антифеодальное; показать социально-экономическое содержание кавказского мюридизма; осветить роль Мухаммада ал-Яраги в формировании военно-политической доктрины кавказского мюридизма; раскрыть идеологическую сущность доктрины кавказского мюридизма и выявить причины его крайнего ужесточения в конце 30-х гг. XIX в; осветить политическую историю кавказского мюридизма и проследить за изменениями в его политической программе с 1828 по 1838 год.
В диссертации делается попытка всестороннего исследования явления кавказского мюридизма и установления линии религиозно-философской преемственности мюридизма в рамках материнского братства Накшбандийа. Одновременно с этим, исследуется социальная сущность мюридизма, выявлялись глубинные социальные корни этого явления, скрытые за его ярко выраженной религиозной формой. Общей задачей исследования явилось воссоздание наиболее полной картины событий изучаемой эпохи и объективное освещение происходивших тогда религиозно-политических процессов, приведших к кавказской войне XIX века. На основе анализа имеющихся источников и материалов, необходимо было показать, что нельзя кавказский
61-1760007 (2279x3442x2 tiff)
7 мюридизм сводить только к антиколониальной борьбе горцев против царизма.
Представляя собой сложное, многогранное явление в регионе, мюридизм здесь возник, в первую очередь, как обновленческое движение суфизма, целью которого являлись необходимые тогда в Дагестане религиозные реформы.
Именно в таком направлении проводится и все дальнейшее исследование кавказского мюридизма.
Научная новизна. Научная новизна диссертационного исследования заключается, в первую очередь, в том, что в нем, на основе комплексного исследования широкого круга источников и литературы, делается попытка всестороннего научного анализа кавказского мюридизма с современных позиций. Работа предваряется исследованием истории суфизма и становления суфийской традиции в Дагестане. В диссертации подняты вопросы, которые еще не нашли цельного и последовательного освещения в исторической науке.
Исследуемый диапазон вопросов проблемы возникновения становления и развития мюридизма имеет как исторический, так и религиоведческий характер.
Историографию темы можно условно разделить на три составные части: дореволюционная, советская и постсоветская.
Проблематика исследований по истории Северо-Восточного Кавказа определялась в XIX в. условиями и потребностями времени. Дворянская историография выступала с позиции защиты самодержавия и оправдания ее политики на Кавказе. Тем не менее, несмотря на подобные недостатки, русские источники содержат богатейший фактологический материал и фрагментарные сведения, которые в целом рисуют достаточно полную картину событий первой половины XIX в регионе. К ним относятся документы, отчеты, распоряжения, доклады военного руководства царской армии на Кавказе, а также записки и дневники русских офицеров - очевидцев событий. Из них наиболее ранними источниками являются: «Письма из Дербента» А.
Бестужева-Марлинского (Соч.: в 2 томах. Т.1. М., 1958), аналитическое донесение полковника корпуса жандармерии Н. Юрьева «Общий взгляд на причины и последствия беспорядков, возникших в Дагестане от распространения фанатизма и секты мюридов между горцами» (1840),
61-1760008 (2275x3439x2 tiff)
8 материалы капитана Генерального штаба К. Прушановского, в основном, записки «О начале и развитии мюридизма или духовной мусульманской войны в Дагестане с 1823 по 1843 гг.», материалы генерал-майора А. Неверовского «О начале беспокойств в Северном и Среднем Дагестане» и т.д. Самые достоверные сведения по истории кавказского мюридизма содержатся в «записках» К. Прушановского, в которых дается исторический портрет
Мухаммада ал-Яраги, биография Гази-Мухаммада, освещаются их взаимоотношения. Известно, что К. Прушановский пробыл некоторое время в
Яраге и имел личные встречи с шейхом ал-Яраги, что делает его записи наиболее ценными.
Источники 50-х гг. XIX века дают мюридизму серьезную характеристику как мировоззренческому явлению, пытаются проанализировать роль шейхов, в частности ал-Яраги, в возникновении этого учения. Следует перечислить следующих авторов: И. Окольничий («Перечень последних военных событий в Дагестане (1843) // Военный сборник. 1859. № 16 3,4,6), С. Беглый («Очерк Кавказа» // Отечественные записки. 1847. № 15), Н. Ханыков («О мюридах и мюридизме» // Кавказ. 1847. № 15), А. Милютин («Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане». Спб., 1850). Также необходимо отметить работу немецкого писателя и переводчика Фридриха Боденштедта, который в 1840-1844 гг. совершил длительную поездку по Кавказу, в результате чего собрал важные сведения о мюридизме. Его книга «Народы Кавказа и их освободительные войны против русских» вышла в свет в 1855 г. в Берлине и в двух томах подробно описывается развитие этого движения на Кавказе. Особое место в нем занимают личности зачинателей мюридизма в Дагестане: шейха ал-Яраги и имама Гази-Мухаммада.
В академической науке России попытка объективного изучения данной темы была предпринята Мирзой Казем-Беком в работе «Мюридизм и Шамиль», в которой автор впервые открыто назвал мюридизм одним из течений суфизма (// Русское слово. 1859. Кн. 12. С. 182-246). В своих статьях, большинство которых публиковались и за рубежом, М. Казем-Бек назвал Мухаммада ал-Яраги зачинателем мюридизма, дал высокую оценку личности третьего имама - Шамиля - с которым лично познакомился в 1859 г. в
61-1760009 (2281x3443x2 tiff)
9 Калуге, а борьбу горцев назвал патриотической. Казем-Бек во многом способствовал опровержению ложного мнения о горцах, мюридизме и его руководителях, бытовавшего среди значительной части русского общества.
Однако в исследовании Казем-бека были и некоторые недостатки, заключавшиеся в умалении социального составляющего мюридизма и в идеализации личности Шамиля.
Во второй половине XIX века, после окончания Кавказской войны, имело место новое рассмотрение темы мюридизма в русской военно-исторической литературе. Этому немало способствовало поселение имама Шамиля с семьей в августе 1858 г. в Калуге, где с ним имели возможность общаться представители русской интеллигенции, в результате чего изменилось само отношение к происшедшим событиям и их участникам. Серия последующих работ на эту тему показывает степень позитивного изменения в восприятии мюридизма: А. Руновский «Мюридизм и газават» (// Русский вестник. 1862. № 12), М.Б. Лобанов-Ростовский «Начало мюридизма на Кавказе» (// Русский архив. 1865. № 11) и др.
В 80-е гг. XIX в. впервые появляются капитальные исторические труды русских ученых, вобравшие в себя почти все имеющиеся материалы о мюридизме и его духовных предводителях. Капитальный труд в 14 томах о Кавказской войне принадлежит Н. Волконскому. В первом томе «Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 год в связи с мюридизмом» (// Кавказский сборник. Тифлис, 1885. Вып. X. Т. 1.) подробно освещается возникновение мюридизма, анализируется сущность тариката и причины его быстрого распространения в регионе.
Другим содержательным трудом по данной теме является собрание сочинений Н.Ф. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе: в пяти томах» (СПБ., 1884-1887), в которой приводятся важные сведения о формировании идеологии мюридизма и о зарождении религиозно-политического движения в Южном Дагестане. Однако, Н.Ф. Дубровин оправдывает колониальную политику самодержавия на Кавказе и пытается доказать неспособность северо-кавказских народов к самостоятельному политическому развитию.
61-1760010 (2275x3439x2 tiff)
Большой объем информации, позволяющей реально оценить религиозно-политическую обстановку накануне и в ходе движения мюридизма на Северо-Восточном Кавказе содержится в трудах В.А. Потто (Кавказская война». СПб., 1877. Вып. 1. Т. 1.; СПб., 1888. Вып. 2. Т. 2-3; Тифлис, 1889. Вып. 1., Т.2; Ставрополь, 1994. Т. 5), А.Л. Зиссермана («Фельдмаршал князь А.И.Барятинский» // Военный архив. 1889. № 4), С.С. Эсадзе («Историческая записка об управлении Кавказском». Тифлис, 1907. Т.1.).
Огромную значимость имеют местные источники. В первую очередь надо упомянуть рукописный архив секретаря Шамиля Мухаммада-Тахира ал-Карахи. Ал-Карахи является автором одного из самых ценных источников по политической истории мюридизма, охватывающий период имамства Гази-Мухаммада и вплоть до пленения Шамиля в 1859 году («Хроника о дагестанских войнах в период Шамиля» / Пер. с араб. А.М. Барабанова. Комментарии И.Ю. Крачковского. М.; Л., 1941). Большой интерес представляют и работы таких дагестанских авторов XIX века как: X. Геничутлинский («Историко-биографические и исторические очерки» / Пер. с араб. Махачкала, 1992), Гаджи-Али («Сказание очевидца о Шамиле» / Пер. с араб. // ССКГ. Тифлис, 1871), М. Магомедханова («Истинные и ложные последователи тариката» / Пер. с араб. // ССКГ. Тифлис, 1873).
Особо надо отметить произведение Г.-Э. Алдкадари - внука Мухаммада ал-Яраги - «Асари Дагестан» (Темир-Хан-Шура, 1909), в котором содержится родословная, биография и переписка знаменитого шейха, а также подробности о его взаимоотношениях с имамами мюридизма.
После Октябрьской революции 1917 года, в первые годы Советской власти, в Дагестане начинается становление профессиональной исторической науки. Первая попытка концептуального изучения мюридизма была предпринята председателем Дагестанского ЦИКа Н. Самурским в книге «Дагестан» (М., 1925). Н. Самурский подчеркивал необходимость всестороннего научного изучения мюридизма, что в последствии явилось одной из причин его репрессирования (Н. Самурский в 1938 г. был приговорен к расстрелу как «враг народа»). В годы сталинского режима тема мюридизма и Кавказской войны была одной из самых «опасных» для исследователей: любая попытка объективного подхода к нему
61-1760011 (2279x3442x2 tiff) могла быть расценена как проявление «буржуазного национализма». Тем не менее, имели место серьезные исследования по теме мюридизма, заложившие теоретическую основу в изучение народно-освободительного движения горцев XIX века: С. Габиев «Мюридизм на Кавказе» (/Красный Дагестан, 25 мая 1923 г.), Р. Магомедов «Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля» (Махачкала, 1939), X. Хашаев «Движущие силы мюридизма в Дагестане» (Махачкала, 1956), М.А. Абдулаев - «Из истории философской и общественно-политической мысли народов Дагестана в XIX веке» (М., 1966). Следует особо отметить важный доклад Х.Х. Рамазанова «Колониальная политика царизма», сделанный им на сессии Дагестанского филиала АН СССР в 1956 году (См.: сборник «О движении горцев под руководством Шамиля». Материалы сессии Дагфил. АН СССР. 1956 г. - Махачкала, 1957), в котором были подняты многие острые проблемы отечественной историографии по теме Кавказской войны, подчеркнута необходимость их объективного изучения.
В начале и середине XX века тема мюридизма была исследована и в академических трудах выдающихся советских историков - С.К. Бушуева «Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля» (М.-Л., 1939), А.В. Фадеева «Возникновение мюридисткого движения на Кавказе» (М, 1963).
Во второй половине XX века данная тема получила освещение в работах следующих авторов: Г.-А.Д. Даниялов («Имамы Дагестана». Махачкала, 1996), Х.Х. Рамазанов, А.Х. Рамазанов («Магомед Ярагский - идейный вождь освободительной борьбы народов Кавказа». Махачкала, 1992), М.Р. Гасанов («Табасаран в период борьбы горцев в 20-50 гг. XIX в. против царизма». Махачкала, 1997), А.Г. Агаев («Магомед Ярагский». Махачкала, 1996), М.А. Абдулаев («Суфизм и его разновидности на Северо-Восточном Кавказе». Махачкала, 2000) и др.
Наличие множества пробелов в вопросе возникновения и развития мюридизма также обусловлены неизученностью огромного количества материалов, хранящихся ныне в архивах министерств иностранных дел Австрии, Турции, Великобритании, Германии, Польши, которые представляют большой интерес для исследователей. Множество документов, писем,
61-1760012 (2286x3446x2 tiff)
12 рукописей сосредоточено в частных библиотеках потомков кавказских мухаджиров* за рубежом. Выявление и изучение неизвестных первоисточников становится в этой связи большой проблемой для исторической науки. В то же время архивы Лондона, Стамбула, Хельсинки, Варшавы используются успешно западноевропейскими востоковедами, чьи исследования по этой теме становятся иногда единственной возможностью познакомиться с неизвестной доселе документацией, вывезенной из России во время или после Кавказской войны.
Именно их работы и проливают свет на многие темные стороны этой темы (А.
Беннигсен, С. Уимбуш, Б. Левис, Д. Бадли, Л. Бланч, М. Гаммер).
Однако ни одна работа не может быть исчерпывающе полной до тех пор, пока появляются новые важные сведения. Научное исследование мюридизма в Дагестане - это потребность времени. Обращение к суфийской традиции делает тему кавказского мюридизма актуальной во всех своих аспектах.
Источниковая база исследования представлена материалами различного характера. Научный интерес представляет делопроизводственная документация госучреждений Российской империи (гл. обр. официальная переписка: рапорты, отношения, письма и т.д.) и документы личного происхождения (дневники, воспоминания, письма). В большой степени привлекалась периодическая печать XIX века - такие центральные периодические издания как «Русское слово», «Русский архив», «Военный архив», «Военный сборник», «Военный журнал», «Русский вестник» и т.д. - в которых содержится много ценных материалов по мюридизму.
Из архивных материалов в работе использовались документы фонда военно-учетный архив (ВУА) Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА). Среди них «Материалы для истории Кавказа и кавказской войны» (Д. 6164), «Материалы для истории распространения и утверждения русского владычества на Кавказе» (Д. 6154), «Собрание телеграмм царю от наместников Кавказа» (Д.7664) и др.
Из документации местного происхождения, сосредоточенного в Государственном архиве Республики Дагестан (ГА РД), особый интерес * Мухаджир (араб) - переселенец, эмигрант.
61-1760013 (2279x3442x2 tiff)
13 представляют материалы фонда «Архив кизлярского коменданта» (Ф.379), содержащие важные сведения по рассматриваемому кругу вопросов.
Трудно переоценить научную значимость первоисточников местного происхождения, часть которых имеется в Рукописном фонде Института ИАЭ ДНЦ РАН, главным образом, в разделах: Ф14 - рукописи, Ф. 15 - старопечатная книга.
Материалы по истории мюридизма содержатся в VII—XII томах капитального издания документов, извлеченных из Кавказского наместничества - «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» под ред. АП. Берже (Тифлис). Немаловажную информацию представляет переписка высших военных чинов царской армии на Кавказе в исследуемый период, вошедшая в 32 том другого издания документов - «Кавказский сборник» (Тифлис), а также фактический материал, содержащийся в 10, 11, 20, 23 томах. Интерес представляют и материалы «Сборника для описания местностей и племен Кавказа» - СМОМПК (Тифлис, 1898. Вып. 24), а также «Сборника сведений о кавказских горцах» - ССКТ (Тифлис, 1868-1870. Вып. 1-4), использованные в диссертации.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1821 по 1838 год, т.е. эпоху конкретной истории возникновения, становления, развития кавказского мюридизма. Однако сложность самого объекта исследования и широта спектра рассматриваемых проблем сделали невозможным изучение данной темы именно с 1821 года. Так как в диссертации кавказский мюридизм представлен, как одно из течений суфизма на Кавказе, то непосредственное его изучение считаем целесообразным начать не с начала XIX века (как это широко практикуется), а с предварительного освещения общей истории суфизма в Дагестане и истории братства Накшбандийа, без чего исследование не будет полным.
Методологическая основа диссертации базируется на использовании принципов сравнительно-исторического исследования, признающего многоликость и полицентричность всемирно-исторического процесса, исторического детерминизма, устанавливающего взаимообусловленность событий истории, их последовательность и причинно-следственную связь.
61-1760014 (2286x3446x2 tiff)
14 Также был использован принцип историзма, предполагающий изучение любого исторического явления и процесса в конкретных исторических условиях и связях, рассмотрение его в единстве прошлого, настоящего и будущего. В основе диссертации поставлен принцип объективного изучения документов и исторических фактов.
Научно-практическое значение данного исследования состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при разработке теоретических проблем, связанных с изучением истории Северного Кавказа XIX в. и при создании лекционных курсов в вузах, школах, написании учебных и методических пособий.
Полученные в ходе исследования результаты и выводы можно использовать как региональный материал органами государственной власти и местного самоуправления в плане регулирования процессов, происходящих в республике, а также практической деятельности государственных учреждений, занятых в сфере предупреждения конфессиональных конфликтов и задействованных в формировании национальной политики на Северо-Восточном Кавказе.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседаниях Центра Востоковедения и Ученого совета Института ИАЭ ДНЦ РАН. Основные положения, содержание и выводы диссертации нашли свое отражение в 4 научных публикациях автора.
Основные публикации по теме диссертации:
1. Некоторые аспекты единства и целостности Дагестана в свете ситуации на Ближнем Востоке. Единство и целостность Республики Дагестан как конституционный принцип // Материалы науч.-практ. конф. НС РД 24 февраля 1998 года. Махачкала, 1998. С. 228-232.
2.Некоторые аспекты историографии к вопросу кавказского мюридизма // Наука и молодежь. Махачкала, 2000. С. 87-98.
3.Суфизм и идеология тариката Мухаммада ал-Яраги в народно-освободительном движении горцев Северо-Восточного Кавказа (XIX в.) // Наука и молодежь. Махачкала, 2000. С. 317-328.
4.Польские конфедераты в освободительном движении горцев Дагестана // Народы Дагестана. Махачкала, 2001. №4. С. 50-52.
61-1760015 (2274x3438x2 tiff)
