Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Образование Древнерусского государства 28
1.1. Зарождение государственности на северо-западе Руси. Роль варягов в формировании древнерусской государственности 29
1.2. Государственные образования в среднем Поднепровье 59
Глава 2. Древнерусское государство в X в. 80
2.1. Первые киевские князья и создание единой территории древнерусского государства. 81
2.2. Князь-воин или государственный деятель? Святослав и его государственная политика... 123
2.3. Завершение формирования единой русской земли при Владимире Святом 135
Глава 3. Особенности древнерусской государственности 151
3.1. Типология государственной структуры Древней Руси.. . 152
3.2. Типология феодальных отношений Древней Руси 181
Заключение 204
Список источников и литературы 212
Список сокращений 224
- Зарождение государственности на северо-западе Руси. Роль варягов в формировании древнерусской государственности
- Первые киевские князья и создание единой территории древнерусского государства.
- Типология государственной структуры Древней Руси..
Введение к работе
Темой настоящей работы является исследование эволюции государственного строя Древней Руси в период с IX по X вв. Выбор данной темы связан в первую очередь с её актуальностью в настоящее время. Проблемы, относящиеся к истории и культуре Древней Руси, занимают важнейшее место в историческом сознании современного российского общества. Немаловажной причиной, обусловившей обращение автора к данной тематике, стоит признать и резко возросший интерес общества к указанному периоду русской истории. По данным социологических опросов приведённых в журнале «Родина» внимание современного российского общества к проблемам древнейшей истории Отечества значительно опережает такие исторические темы, как история XX столетия, события Октябрьской революции и Великой Отечественной войны, ещё недавно лидировавшие в рейтингах социологов1. Возникновение этого интереса не случайно. Именно в древнем периоде русской истории содержатся объяснения многих современных традиций и стереотипов современного общества. Именно в Древней Руси - единые корни восточнославянских народов, разделённых ныне. Очень важным моментом представляется также и то, что Древняя Русь как феномен является едва ли не самым обширным «белым пятном» нашей истории.
К тому же в современной исторической науке существуют концепции, которые трактуют зарождение древнерусской государственности, используя новые и старые мифологические штампы, в частности чрезмерно идеологизированные подходы, бытовавшие во времена советской историографии. Однако существует и другая крайность: так, в некоторых новейших исследованиях вообще игнорируются целые века древнейшей русской истории, связанные с Киевской Русью.
Вопросов по истории Древней Руси по-прежнему гораздо больше, чем ответов. По степени изученности тема предстоящего исследования значительно уступает многим вопросам отечественной истории. Ведь, несмотря на
1 Древнерусское единство: парадоксы восприятия // Родина - 2002. № 11-12. С. 5.
то, что о Древнерусском государстве, которое отечественные источники XI-ХШ вв. называют Русью или Русской землёй, а историки - Киевской или Древней Русью написаны сотни книг и на порядок большее количество статей, развитие древнерусской государственности остаётся без должного внимания. Причины, хронология, основные этапы и обстоятельства образования государства в восточнославянском обществе поныне остаются мало изученными. Можно сказать, что вопрос о развитии государственных институтов власти, эволюции самого государственного строя Древней Руси остаётся до сего времени открытым. В то же время данный вопрос видится чрезвычайно важным. Ведь история Древней Руси остро нуждается в дальнейшем углублении и конкретизации исследований. Перед современными историками стоит необходимость изучения и разработки новых проблем, которые в предшествующее время не всегда рассматривались как самостоятельно существующие, в результате чего они получали схематичную оценку в процессе создания трудов обобщающего характера. К таким научным проблемам, получившим в настоящее время новое прочтение, относится и проблема зарождения и развития восточнославянской государственности.
Работа имеет следующую структуру: введение, три главы и заключение.
Во введении обоснована актуальность, новизна исследования, приведен историографический обзор темы, дана характеристика источнико-вой базы.
В основной части работы рассматриваются следующие вопросы: возникновение государственности на территории восточных славян, роль и влияние варягов на создание древнерусского государства в контексте обострившейся дискуссии «неонорманистов» и «неоантинорманистов», основные факторы развития древнерусской государственности, создание и эволюция государственной структуры, способы узаконения передачи верховной власти, типология государственных и феодальных отношений на территории Древней Руси, принципы формирования и прерогативы основных властных ин-
статутов, механизмы взимания даней и повинностей. Пересматриваются такие стереотипы как: существование «русского каганата», «проведение двух религиозных реформ Владимиром». Проводится критический анализ правомерности применения к древнерусскому государственному образованию таких терминов как «федеративное государство», «дружинное государство», пользующихся значительной популярностью в настоящее время.
Заключение содержит основные выводы по теме исследования.
Научно-справочный аппарат работы включает подстрочные ссылки, список источников и литературы, список сокращений.
Актуальность диссертационного исследования: изучение эволюции древнерусской государственности чрезвычайно важно для верного понимания становления и развития государства Древняя Русь.
Методологической основой исследования является представление о закономерностях исторического развития в целом и их конкретном проявлении на определенной территории. Целостность исследования основана на анализе конкретно-исторических процессов, происходивших на территории Древней Руси, с учетом общеисторических реалий. Системность и комплексность исследования обеспечивается привлечением рукописных, археологических, топонимических источников, а также новейших методик отечественных и зарубежных исследователей, основанных на типологическом подходе к древнерусскому феодализму и позволяющих наиболее точно определить время перехода древнерусского общества от ро-доплеменных отношений к феодальным.
Новизна исследования: тематика является остродискуссионной. Мнения исследователей по ней подчас противоположны. Именно поэтому новые исследования, которые бы в комплексе охватили весь древнерусский период, возможно, позволят выработать свежий взгляд на эволюцию древнерусской государственности. Новизна заключается в том, что впервые исследование проводится в сочетании типологических подходов, как в политической, так и в социально-экономической истории: взаимосвязано рассматривается зарож-
дение государственности и развитие феодализма. Типологический анализ государственных и феодальных отношений способствует более полному раскрытию темы исследования. Новизна исследования также состоит в пересмотре стереотипов, конъюнктурных подходов бытующих в отечественной историографии.
Научное и прикладное значение: практическая ценность диссертации состоит в том, что она расширяет диапазон изучения истории зарождения и эволюции отечественной государственности, создает базу для дальнейшего углублённого её изучения. Результаты исследования могут быть использованы в педагогической работе, при создании учебных курсов по истории Древней Руси, а также для подготовки спецкурсов, научных и популярных изданий по истории развития Древнерусской государственности.
Среди источников, использовавшихся при подготовке данной работы, следует выделить несколько основных групп:
Древнерусские летописи;
Западноевропейские хроники;
Труды византийских авторов;
Восточные (арабо- и персо-язычные) географические сочинения;
Дипломатические нормативно-правовые акты Древней Руси.
В отдельную группу следует выделить данные археологии и эпиграфический материал (берестяные грамоты, граффити на стенах храмов и на различных археологических предметах).
Следует отметить, что круг основных летописных источников, который, используется при изучении периода Киевской Руси, был очерчен приблизительно более полутора веков назад и с тех пор не претерпел значительных изменений. Можно с большой долей уверенности утверждать, что появление новых летописных свидетельств о жизни Древней Руси маловероятно.
Среди древнерусских летописей особое место занимает «Повесть временных лет» (далее ПВЛ). Это произведение было и продолжает оставаться основным источником по древнерусской истории, важнейшим материалом
для построения самых разнообразных концепций ранней русской истории сначала для царских, затем советских, а теперь и современных историков. Это произведение было создано в начале ХП столетия в Киевском Печерском монастыре. Автором его принято считать монаха Нестора, но ряд исследователей подвергают сомнению такое авторство1. Однако не подлежит сомнению тот факт, что автор «Повести временных лет» использовал как ряд переводных византийских источников, в наибольшей степени «Хронику Георгия Амартола», так и отечественные источники, которые включали в себя устные легенды. К характерным особенностям данного произведения относятся: сложность и запутанность текста, противоречия различных частей летописи, возникающих возможно из-за того, что они были написаны разными авторами. Изучение древнерусского летописания историками ведётся на протяжении уже двух веков. Учитывая огромное количество источниковедческих работ посвященных древнерусским летописям, подробный их обзор достоин отдельной работы. Поэтому более актуальным для данного исследования представляется вопрос о степени достоверности сообщений, касающихся периода DC-X вв. древнерусской истории, помещённых в ПВЛ.
Известнейший исследователь древнерусских летописей А. А. Шахматов полагал, что основу ПВЛ составлял так называемый Начальный свод, который был создан в 1095 году в Киеве и сохранился до нашего времени в составе Новгородской I летописи2. Предшествовал ему так называемый Начальный свод 1037 года, который и являлся первым летописным сводом3. Он вошёл в состав свода 1095 года. Учитывая тот факт, что события за IX век в Новгородской I летописи недатированы и имеют серьёзные отличия от версии ПВЛ, Шахматов и его последователи считают версию ПВЛ, включая абсолютные даты восстановленными и недостоверными. Эти взгляды поддерживали такие видные исследователи как Приселков М.Д., Лурье Л.С., Пар-
1 Из новейших исследований см. напр.: Конявская Е. Какую летопись писал Нестор? // Родина - 2002. №11-
12. С. 89-91.
2 Шахматов А.А. Разыскания о древнейших летописных сводах. - СПб., 1908; Киевский начальный свод
1095 г.//Шахматов А.А. Сборник статей и материалов. - М., Л, 1947. С. 119-160.
3 Шахматов А.А. Разыскания... С. 611-629.
хоменко В.А., и ряд других авторов. В то же время многие историки: Никольский Н.К., Черепнин Л.В., Тихомиров М.Н., Рыбаков Б.А., Кузьмин А.Г. отмечают, что известия ПВЛ, в том числе и древнейшие, являются вполне достоверными.
Оценивая древнейшие сведения Новгородской I летописи (далее НПЛ) до сообщения 945 года о смерти Игоря, можно предположить базирование этих данных полностью на устной традиции. В новгородской летописи отсутствуют все сообщения, составляющие обширное вступление ПВЛ. Это, в частности, библейская родословная народов, рассказ о происхождении славян, повествование о нашествии обров, описание земель восточных славян с княжениями и градами, сведения о пути «из варяг в греки», путешествие апостола Андрея по славянским землям. По-видимому, составитель древнейшей части не использовал византийскую и болгарскую литературу. Об этом свидетельствует отсутствие сообщений о начале царствования византийских императоров или о событиях из внутренней жизни Болгарии, которые часто встречаются в древнейшей части ПВЛ. Для DC века НПЛ сообщает только одну дату - 6362 год - «начало земли русской»1. Недатирован и пересказ версии Амартола о неудаче похода Руси на Константинополь, состоявшийся в 60-х гг. IX века. Стоит отметить, что новгородская версия содержит достаточно противоречий как в абсолютной, так и в относительной хронологии событий по сравнению с ПВЛ. Так дата 6362 (854) год предшествует рассказу об основателях Киева - Кие, Щеке и Хориве. Получается Киев был основан после 854 года по Р. X., что противоречит не только сообщению ПВЛ, но и археологическим данным, а также сведениям ряда письменных восточных источников.
Из событий X века НПЛ не упоминает о походе Олега на Константинополь 907 года, последующего договора с греками 911 года, а также о двух походах Игоря 941 и 944 годов. Однако под 6428 (920) и 6430 (922) гг. сооб-
Здесь и далее ссылки на Новгородскую первую летопись даются по изданию: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. и с предисловием А.Н. Насонова. - М., Л., 1950. С. 104.
щается о двух походах на Византию, где в комбинированном стиле и с противоречиями передаются все вышеперечисленные события1. Так сообщение за 920 год передаёт события похода Игоря 941 года, разгром греками его войска и флота, при этом датировка не совпадает ни с ПВЛ ни с греческими сочинениями. Сообщение за 922 год описывает поход 907 года предпринятый Олегом. К тому же неудачный поход летописец приписывает Игорю, а последующий удачный Олегу. Можно допустить, что сведения о руководителях походов и их событийная сторона могли сохраниться в устной традиции, тогда как хронология забылась. К тому же, по всей видимости, относительно неудачная внешняя и внутренняя политика Игоря привела к тому, что даже его успешный поход был приписан давно умершему Олегу.
В отечественной историографии давно утвердилось мнение, что древнейшая часть НШІ создавалась в Киеве. Данный факт подтверждается отсутствием в этой части НПЛ новгородского фольклора и уникальных сведений о происхождении словен, истории и структуре их княжения, взаимоотношений варягами. Логично предположить, что такие сведения должны были быть отображены в летописи, если бы она создавалась в Новгороде. Негативные заметки в адрес Южной Руси, в частности полян, имеют вид позднейших приписок или же комментариев. Так: «бяху же погани, жруще озером, кладезем и рощением...»2 написано после черты, отделяющей основной текст. Напротив, основной текст НГОІ содержит уникальные сведения о войне Ас-кольда и Дира с древлянами, походах Игоря против древлян и уличей, взятии града уличей воеводой Свенельдом3.
По-видимому, у создателя ПВЛ имелись достаточные основания для восстановления нарушенной в Новгородской летописи периодизации и событийной стороны. Выше уже отмечалось, НПЛ не сообщает о договорах Олега и Игоря с Византией, но достоверность этих договоров сейчас мало кто оспаривает. Скорее всего, данные акты были переведены с греческого, они
1 Там же. С. 108.
2 НПЛ. С. 105.
3 Там же. СЛ 06-110.
содержали дипломатическую терминологию Византийской империи того времени. Если исходить из того, что договора достоверны, можно предположить, что в окружении русских князей присутствовали люди, знакомые с письменностью. В ином случае непонятно: зачем неграмотным князьям и их приближенным письменные договора, ведь Византии они точно не были нужны. Договора фиксировали уступки и многочисленные обязательства Византии, свидетельствовали об её унижении по отношению к варварскому, языческому только что образовавшемуся государству. Вполне возможно именно поэтому их тексты не сохранились в императорских архивах.
Предположение о нахождении в окружении Олега, а затем Игоря людей, знавших славянскую фамоту, не выглядит безосновательным. К тому времени уже была создана и довольно широко распространена кириллица. Она была известна в Болгарии, а также в Моравии и Чехии. Среди исследователей давно высказывается предположение о том, что в качестве первых древнерусских летописцев выступали болгары. Косвенно эту версию подтверждают записи в ПВЛ, касающиеся событий в Дунайской Болгарии IX века. Они констатируют хорошее знание древнейшим летописцем подробностей болгарской внутренней политики в ГХ веке. К примеру, он называет не просто дату крещения Болгарии, но и дату завершения этого процесса, когда вероятно закончилось крещение населения городов и крупных поселений всех областей. Почти полтора века назад уже высказывалось предположение о начале русского летописания с середины ГХ века, в результате возникновения первой христианской общины в Киеве1.
Предположение, имеющее веские основания, о присутствии фамотных людей в окружении Олега может послужить основным аргументом в пользу достоверности уникальных сообщений Никоновской летописи о княжении Аскольда и Дира, которые вызывают столько споров среди историков. Ряд исследователей настаивали на их легендарном характере2. Однако существуем.: Забелин Й.Е. История русской жизни с древнейших времён. - М., 1876. С. 474,498-499. 2 Клосс Б.М. Никоновский свод и русское летописи XV-XVII веков. -М., 1980. С. 187; Тихомиров М.Н. Русское летописание. - М., 1979. С. 335-342.
ет и точка зрения о глубокой древности этих сведений1. А. Г. Кузьмин неоднократно отмечал, что в поздних русских летописях могли отразиться сооб-
щения древних сводов, не вошедших в состав ПВЛ . Данное положение он убедительно подтверждает рядом примеров, в том числе и в отношении уникальных известий Никоновской летописи3. В свою очередь Б. А. Рыбаков указывает на группу уникальных лаконичных записей с 978 по 1008 гг. в Никоновском своде4. Их важность не опровергается даже такими скептиками в отношении древних известий Никоновской летописи, как Б. М. Клосс5. Все начальные датированные сообщения в Никоновской летописи до 6376 г. (начала царствования Василия Македонянина) находятся между двумя обширными блоками недатированных выписок из византийских сочинений. Вероятно, эти датированные известия представляют собой выписку из некой древней летописи, сведения которой показались авторам более полными по сравнению с ПВЛ6.
В результате вышеизложенного небезосновательным представляется мнение о существовании летописания в Древней Руси на протяжении всего X века7. Нет обоснованных причин опровергать достоверность датированных известий ПВЛ как за IX, так и за X век. Можно расценивать как заслуживающие внимания уникальные сведения Никоновской летописи за IX век. Их событийная сторона находит подтверждение в сведениях из других источников, данных других научных дисциплин.
Известные на настоящее время латиноязычные источники по истории Киевской Руси ГХ-Х вв. переведены и собраны в нескольких сборниках. Автор воспользовался следующим изданием8. К данной категории источников
1 Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч. 1 - М., 1876, с. 476; Рыбаков Б. А. Древняя
Русь. Сказания, былины, летописи. - М., 1963. С. 160-169.
2 Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. - М., 1977.
3 Кузьмин А.Г. Начальные этапы... С. 226,292-293.
4 Рыбаков Б.А. Древняя Русь... С. 182-187.
5 Клосс Б.М. Никоновский свод... С. 187.
6 Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью - ПСРЛ. Т. IX. - (ЛЖ, 1862.
С. 7-8, 9-14.
7 Рыбаков Б.А. Древняя Русь... С. 190.
8 Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия IX—первая половина XII века. Составле
ние, перевод, комментарий М.Б. Свердлова -М.; Л., 1989.
относится и известное сообщение Вертинских анналов о посольстве русов к византийскому императору Феофилу, возвращавшихся в 839 году через город Ингельгейм. Упоминание в этом источнике о «хакане росов» породило многочисленные вариации среди отечественных историков относительно локализации «Русского каганата».
Существующие византийские источники можно условно разделить на две группы. Источники IX столетия, сообщают в основном о внешнеполитической деятельности восточных славян и русов. Так описываются походы русов на владения Византии, заключение с ними мира и последующего крещения. Об этих событиях повествуют «Беседы» и «Окружное послание» патриарха Фотия, два знаменитых греческих жития: Георгия Амастридского и Стефана Сурожского1. Также отдельные известия о русах и славянах присутствуют в хрониках Амартолы, продолжателя Феофана, Псевдосимеона Логофета.
Источники X века содержат более подробное описание не только внешнеполитического аспекта деятельности славян, но и их внутриполитического устройства.
Наиболее подробно освещается посещение Ольгой Константинополя. Помимо Константина VII Багрянородного, подробно описавшего визит Ольги в своём труде «О церемониях византийского двора», об этом событии сообщают ещё две византийские хроники: Иоанна Скилицы и Иоанна Зонарьг. Стоит отметить, что первый писал в последней четверти XI в., более чем через 100 лет после визита княгини, но оценивается как надёжный источник. Известия же Зонары (конец ХП в.) заимствованы из хроники Скилицы2.
Очень большую ценность представляют сообщения о «росах» в первой половине X века и их образе жизни, содержащиеся в трактате византийского императора Константина VII Багрянородного «Об управлении империей»
1 Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (DC - начало XII вв.). - СПб., 2000. С. 24-36,47-60.
2 Там же. С. 165-166.
(948-952 гг.). Хрестоматийно известное описание зимнего кружения «архонтов росов», способствовало более пристальному изучению даннических взаимоотношений центральной власти Киева и подвластных племён.
Важнейшие сведения о третьей четверти X века и в частности о балканских войнах Святослава предоставляет «История», написанная Львом Диаконом - одним из крупнейших византийских авторов второй половины X века, а главное, современником описываемых событий2. Сообщаемые им сведения нередко уникальны. Описание же Львом Диаконом княжеского совета Святослава позволяет лучше понять властные полномочия князя и его старшей дружины.
Определённую сложность доставляло то, что до сего времени не существовало отдельного издания, которое объединило бы все переводы на русский язык известных сообщений византийских авторов о русах и восточных славянах. В дореволюционной историографии предпринимались попытки издания такого свода3. Однако современных изданий не было до выхода в свет труда М.В. Бибикова4 в 2004-м году. Стоит отметить, что указанный свод византийских свидетельств IX-XV вв. о Руси представляет историографические, актовые, литературные источники, ономастикой персоналий, географических терминов и др. данных, рукописные материалы, надписи, печати, содержащие сведения о Руси и русских. Аналога подобного труда, обобщающего источниковедческие исследования по русско-византийской проблематике, не существует в мировой практике. Корпусный характер указанного исследования предусматривает анализ не только свидетельств уже известных науке материалов византийских хроник, исторических мемуаров и актов, но и трудных для исторической интерпретации памятников риторики, эпистоло-графии, личных заметок средневековых авторов, поэм и стихов. В своде вво-
Константин Багрянородный. Об управлении империей / Под ред. Г.Г. Литаврина, А.П. Новосельцева. Греч, текст, перевод, коммент. -М., 1991.
2 Лев Диакон. История. - М„ 1988.
3 См. напр. Штриттер И. Известия византийских историков, объясняющих Российскую историю древних
времён и переселения народов. СПб., 4. 1-4. 1770 — 1774; Серия «Византийские историки, переведённые с
греческого при Санкт-петербургской духовной академии». 1858-1863.
4 Бибиков М.В. Byzantinorossica. Свод византийских свидетельств о Руси. I - М., 2004.
дятся в научный оборот и рукописные записи, колофоны и маргиналии, содержащие свидетельства о Руси, данные неопубликованных поздневизантий-ских источников.
Большую ценность для изучения истории Древнерусского государства IX-X вв. представляют известия восточных авторов на арабском и персидском языках. Самыми ранними из дошедших до нас сообщений восточных авторов о русах и восточных славянах IX века считается труд Ибн-Хордабеха (род. около 820 г.) «Книга путей и государств». По утверждению де Гуе, известного востоковеда XIX века, существовало две редакции данного труда -846 года и не ранее 885 года. Советские востоковеды П.Г. Булгаков и А.П. Новосельцев полагали, что существует только одна редакция 880-х годов1. Сохранилась только сокращенная редакция этого произведения, в которой Ибн-Хордабех сообщает о путях купцов из страны славян. Указанный маршрут был реконструирован А.П. Новосельцевым как Днепро-Донской.
Более расширенную версию того же сообщения о путях купцов из страны славян даёт Ибн ал-Факих в своём произведении «Книга стран», которое было написано в 903 году2.
Приблизительно в тоже время был написан труд Ибн-Русте «Дорогие драгоценности»: в период от 903 до 913 года3. Сведения Ибн Русте о славянах и русах намного более обширны, чем у его предшественников. Данные сведения относятся к ГХ веку, так как врагами славян в его работе, также как и в труде Гардизи, писавшего в начале XI века, являются венгры. В целом его сведения более позднего времени, чем Ибн-Хордабеха и Ал-Факиха. Эти авторы знакомы только с купцами - русами из страны славян, с их рассказов они (или их предшественник) записывает маршрут, по которому они приплыли на Каспий. Ибн-Русте описывает местность, где проживают русы и славяне, их обычаи, одежду, пользуясь рассказом некого арабского путеше-
Булгаков НГ. Книга путей и государств Ибн-Хордадбеха// Палестинский сборник, вып. 3 (66). —Л., 1958. С. 127-136; Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. — М., 1990. С. 10.
2 Новосельцев A.IL Хазарское государство... СИ.
3 Там же. С 11.
ственника. Он не знает Днепро-Донского пути, но знаком с водным путем по Волге. Скорее всего, такой путешественник мог прибыть на территорию Древней Руси по сухопутному пути из Волжских Булгар.
Ахмед Ибн-Фадлан в отличие от своих предшественников сам отправился в путешествие по Восточной Европе. Он входил в состав посольства, направленного в Волжскую Булгарию в 921 году. На Волге он встретил торговый караван русов и описал их облик, похороны знатного руса. От творчества ал-Масуди (умер в 956 году) остались две книги: «Промывальни золота и рудники самоцветов» и «Книга предупреждений и пересмотра». В первой содержаться ряд сведений о славянах и русах, в том числе и подробное описание похода русов 912 года на Каспий. В произведении Абу Исхак ал-Фариса ал-Истархи присутствует три «вида» русов, вероятно первых прото-государственных образований на территории Древней Руси середины IX века. Ал-Истархи составил свой труд около 950 года, пользуясь работой Абу Зенд Ахмеда ибн Сахл ал-Балхи, написанной около 920 - 921 года1. Данное известие о трех «видах» русов мы находим и у Ибн-Хаукаля, писавшего в 70-х годах X века.
Так же представляют немалый интерес сведения из анонимного труда «Худуд ал-Алам», написанного на персидском языке в 982-983 годах2. Стоит правда отметить, что в сообщениях о русах и славянах данной работы перемешаны сведения ГХ и X веков.
Важную роль в свете систематизации сведений восточных авторов о Руси и восточных славянах сыграла работа А. П. Новосельцева3. Именно переводы восточных источников, содержащиеся в указанной работе, использовал автор настоящего исследования. Однако стоит отметить, что даже наличие таких обобщающих работ пока не снимает проблемы более полного изучения сведений о славянах и Киевской Руси, собранных восточными географами ГХ-ХП вв., но это тема отдельного исследования.
1 Новосельцев АЛ. Хазарское государство... С. 14-15.
2 Там же. С. 17^
3 Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-DC вв. //Древнерусское государ
ство и его международное значение. - М., 1965.
Отдельно следует выделить так называемые Кембриджские документы. Первый из них - рукопись Кембриджской университетской библиотеки, относящаяся к концу XI — началу ХП вв., но отображающая события первой половины X века в Восточной Европе, была опубликована Шехтером в 1912 году. Он повествует о взаимоотношениях Руси, Хазарии и Византии в X в., в период правления византийского императора Романа Лекапина. К сожалению, изложение событий данным источником анахронично и не совпадает ни с современными византийскими источниками X века, ни с позднейшими русскими летописными источниками. Во многом это может объясняться тем, что сам источник по времени создания не менее чем на полтораста лет отстоит от описываемых им событий. Второй документ — рукопись, обнаруженная в Кембридже в 1962 году и опубликованная исследователями Голбом и Прица-ком в 1982 году, датируется не позже чем 930 годом. Она представляет собой письмо, написанное в Киеве, в котором представители еврейско-киевского кагала обращаются к другим общинам с просьбой о помощи своему соплеменнику и единоверцу, выкупленному из плена. Данный документ, следовательно, свидетельствует только о существовании в Киеве тех лет еврейской общины, занимавшейся торговыми операциями. Такие общины характерны для всех торговых городов. Однако ряд историков на основании этих документов сделали вывод о зависимости Руси от Хазарского каганата (более подробно об этом будет сказано ниже). Забегая вперёд, скажем, что в целом данные Кембриджских документов оснований для пересмотра политической истории Руси второй четверти X в. не дают.
Договоры Руси с Византией являются одними из древнейших письменных источников древнерусской государственности. Сохранившиеся в составе «Повести временных лет» в виде древнерусского перевода с греческих оригиналов и будучи международными правовыми актами, они зафиксировали правовые нормы договаривающихся сторон, что означало вовлечение каждой из них в орбиту своей культурно-юридической традиции. К нормам международного права можно отнести те статьи русско-византийских договоров,
аналоги которых содержатся в текстах ряда других договоров Византии (Например: ограничение срока пребывания иноземцев в Константинополе - присутствует в договорах 907, 944 гг., а статья о нормах берегового права присутствует в договоре 911 года). Договоры содержат важные свидетельства, характеризующие черты древнерусской государственности: наличие княжеской канцелярии, существование государственной дипломатической службы, складывание социальной иерархии, а также функционирование торговой организации.
К важнейшим работам, содержащим обобщенный анализ археологических данных о социально-экономическом развитии славян на территории Древней Руси ЕХ-Х вв., можно отнести исследования И.И. Ляпушкина1; В.В. Седова2.
Главной особенностью эпиграфического материала является то, что он лишь добавляет отдельные детали и штрихи, но вряд ли способен внести принципиально новое в сложившиеся взгляды историков на тот или иной вопрос о создании и развитии Древнерусской государственности.
Как уже отмечалось выше, историография, посвященная истории Древней Руси, необычайно обширна. В данном разделе работы бесперспективно отображать всё многообразие мнений и работ, поэтому остановимся только на наиболее важных из них.
Ответ на вопрос о времени и причинах зарождения государственности на Руси пытались получить ещё древние летописцы. «Повесть временных лет» начинается с трёх знаковых вопросов: «Откуду есть пошла Руская зем-ля, кто въ Киеве нача первее княжити, и откуду Русская земля стала есть» . Из этой трилогии вопросов можно сделать вывод, что сам летописец увязывал зарождение Руси, Русского государства с появлением княжеской власти в
Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства. —Л., 1968; он же: Славяне Юго-Восточной Европы в предгосударственный период. —Киев, 1990.
2 Седов B.B. Восточные славяне в VI-XHI вв. - М., 1982.
3 Здесь и далее ссылки на «Повесть временных лет» даются по изданию: Повесть временных лет// Подго
товка текста, перевод, статьи и комментарии Д С. Лихачева / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е,
испр. и доп. - СПб., 1996. С. 7.
Киеве. Российские историки XVIII — первой трети XDC в., обращали внимание прежде всего на развитие княжеской власти в Древней Руси. Они характеризовали её как монархическую, поэтому для них в различные конкретные периоды русской истории определяющей была деятельность князей. Таких идей придерживался, в частности В.Н. Татищев в своей «Истории Российской»1.
Сходные положения были положены и в «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина2 - официального историографа в эпоху Александра I. Особенно ценна «История государства Российского» тем, что содержит большой фактический материал, часто взятый из источников, погибших во время пожара 1812 года. В этом фундаментальном произведении была наиболее полно выражена схема, сложившаяся еще в исторической науке XVHI века. По ней, Рюриком было создано мощное государство, в котором с момента его возникновения утвердилась монархия, которая практически ничем не отличалась от самодержавия XVIII-XIX вв., и которое прекратило своё существование лишь из-за ошибки правителей, разделивших земли между сыновьями. Поэтому основным минусом данной схемы видится тот факт, что история в ней была лишена развития. На протяжении XDC века во многом аналогичные мысли высказывали ряд исследователей3.
Во второй четверти XIX века появилась так называемая «родовая теория» происхождения русского государства. Её основоположник И.Ф.Г. Эверс в своей работе выдвинул мысль о том, что помимо киевских князей, существовали князья покорённых народов, которые повелевали своим народом «совершенно как самостоятельные Государи»4.
Самым значительным по богатству содержания и обилию использованных источников обобщающим трудом по отечественной истории, написанным в третьей четверти XIX века была «История России с древнейших вре-
1 Татищев В.Н. История Российская. - М., Л., 1962, Т. 1.
2 Карамзин H.M. История государства Российского в 12-ти томах. Т. I. - М., 1989.
3 См. Погодин М.П. Древняя русская история до монгольского ига. - М., 1871. Т. I. С. 4-58; Самоквасов Д.Я.
Заметки по истории государственного устройства и управления // ЖМНП - 1869. № 11. С. 40-105; Михайлов
М. М. История русского права. - СПб., 1871. - Т. I. С. 25-39.
4 Эверс И.Ф.Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. - СПб., 1835. С. 49.
мён» СМ. Соловьёва. В своей работе СМ. Соловьёв отмечает государственное начало как основную движущую силу исторического процесса. Именно в его произведениях законченную форму получила «родовая теория». В основе этой теории лежал тезис о том, что верховным собственником и распорядителем русской земли был не один князь — монарх, а весь княжеский род Рюриковичей, властные же полномочия между ними распределялись по принципу родового старшинства. Всего труд насчитывает двадцать девять томов. Первые два тома повествуют об интересующих нас событиях времён Киевской Руси. Автор воспользовался последним изданием данного научного труда1.
Во второй половине ХЕК века большинство историков отошли от построений монархистов XVIII - начала XIX вв., ведя поиск других начал русской истории. Значительную популярность приобрела «договорная теория». По мнению её создателей Б.Н. Чичерина и В.И. Сергеевича на Руси IX-X вв. отсутствовали как самодержавная монархия, так и само государство. Русь была разделена на множество независимых друг от друга княжений, отношения между которыми определялись добровольными договорами. Отношения властных институтов, к которым они относили князя и вече, также определялись договорами2.
В.О. Ключевский в своей работе «Курс русской истории» большое место уделял социально-экономической истории России, а не политической. Это проявилось даже в периодизации этапов развития нашего государства: вместо периодизации по царствованиям монархов, принятой ранее, он построил обзор развития России по установленным им периодам развития: Днепровскому (Киевская Русь), Верхневолжскому, Московскому и Всерос-
Соловьёв СМ. История России с древнейших времён. (Тома 1-2) // С. М. Соловьёв. Сочинения в восемнадцати книгах. Кн. I. - М., 1988.
2 См.: Чичерин Б.Н. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей // Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права. -М., 1858. С. 297-301, Сергеевич В.И. Вече и князь: Русское государственное устройство и управление во времена князей Рюриковичей. — М., 1867. С. 106-293.
сийскому. Ключевский не признавал Киевскую Русь монархией, отмечая, что
у^) она скорее представляла «генеалогическую федерацию»1.
Сходные положения выдвигал Н.И. Костомаров, который, характеризуя Русь как «федерацию земель», отмечал, что «нет ничего ошибочнее, чем воображать себе Владимира и Ярослава монархами», не говоря уже о Рюрике и Олеге2.
Многие исследователи указывали на самобытность русской государст
венности. Так славянофилы сделали особый упор на историю взаимоотноше
ний Земли и Власти. В частности К.С. Аксаков указывал на общинное уст-
jv, ройство власти на Руси первой половины X века и достаточно большую неза-
а висимость местных князей от Киева. Об участии общества в управлении
страной указывал и И.Д. Беляев4.
В дальнейшем отечественные историки дореволюционного периода
придерживались одной из вышеупомянутых теорий: «родовой», «договор
ной», «федеративной». Некоторые старались выделить общие моменты, ха
рактерные для всех данных построений. Большинство исследователей, за ис
ключением немногих «монархистов», отказывалось видеть в первых киев
ских правителях монархов, а в Руси ГХ-Х вв. унитарное государство. Русь
виделась как совокупность княжеств, находящихся в союзе с Киевом. Мест
ные князья признавали главенство Великого князя киевского и группирова-
лись вокруг него для общих торговых и военных предприятий. На Руси дан-
ного периода отсутствовал чёткий порядок наследования главного киевского
стола, а единовластие до конца X в., или даже до середины XI в., было поли-
~Т/ тической случайностью, а не политическим порядком. Однако на протяжении
А>
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. I // Ключевский В. О. Сочинения в 9-ти томах. ТI. — М, 1987.
С. 50-53,210.
2 Костомаров Н.И. Начало единодержавия в Древней Руси // BE —1870. № 11. С. 17.
3 Аксаков К.С. Полное собрание сочинений. —М., 1861. С. 30-190.
4 Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. - М., 1888 с. 11-81; он же: Русь в первые сто
лет от прибытия Рюрика в Новгород. - М., 1852.
второй половины X века происходила определённая концентрация власти, в результате вытеснения династией Рюриковичей других князей1.
На заре советской власти, историки-марксисты сохранили (с небольшими различиями) мнение В.О. Ключевского об отсутствии на Руси ГХ-Х вв. единого государства. Однако Ключевский признавал сам факт существования государственности на Руси, тогда как, например, М.Н. Покровский отрицал существование в ГХ-Х вв. государственности вообще2.
На протяжении первых десятилетий советской власти значительное количество историков продолжало следовать дореволюционным традициям. Так СВ. Бахрушин указывал на то, что до конца X века Русь представляла собой совокупность независимых друг от друга варяжских княжеств и говорить о прочной государственной организации в эту эпоху ещё трудно3.
Однако стали проявляться и существенные отличия советской историографии от дореволюционной. Если историки царской России при изучении Древнерусского периода основное внимание уделяли политической истории, то советские историки пошли по иному пути.
В основу своих исследований они положили учение К. Маркса о последовательной смене общественно-экономических формаций в процессе развитии человечества. Учитывая тот факт, что основной характеристикой общественно-экономической формации являлся определённый способ производства, учёные СССР стали главное внимание при исследовании вопросов, связанных с Киевской Русью и, в частности, со становлением древнерусской государственности, уделять развитию производительных сил и производственных отношений. К тому же не обошлось без серьёзного влияния партийных органов власти на исследования учёных, в результате которых появились такие перегибы как «удревнение» происхождения Древнерусской государст-
1 См. напр.: Иловайский Д.И. Становление Руси: История России (Периоды Киевский и Владимирский). -
М., 1996. С. 34-63; Пресняков А.Е. Княжное Право в Древней Руси. Лекции по русской истории: Киевская
Русь. - М., 1993. С. 27-34; Любавский M.K. Лекции по древней русской истории до конца XVI века. - М.,
1916. С. 74-86.
2 Сравн.: Ключевский В.О. Курс русской истории. 4.1 // Ключевский В.О. Сочинения в 9-ти томах. TI. — М,
1987. С. 159-160 и Покровский M.H. Русская история с древнейших времён. Т. 1-2. // Покровский M.H. Из
бранные произведения в четырёх книгах. -М., 1966. кн. 1. С. 96-100.
3 Бахрушин СВ. «Держава Рюриковичей» // ВДИ. - 1939. № 2. С. 88-98.
венности. Самое пристальное внимание советские историки уделяли становлению и развитию феодальных отношений на территории восточных славян. Хронологическая датировка времени возникновения феодальных отношений послужила отправной точкой к дискуссии о том была ли Киевская Русь феодальным или же дофеодальным государством. Мнение о дофеодальном характере Древнерусского государства ГХ-Х вв. последовательно отстаивал в своих работах СВ. Юшков. На его взгляд Русский Великий князь ГХ-Х вв. являлся всего лишь военным вождём, в непосредственном подчинении которого находилась лишь одна киевская земля, а местные князья вполне независимы от него. Лишь в конце X в. при Владимире Святом феодальный уклад стал превращаться в господствующий способ производства, а в результате изменилась и форма государства. Киевское дофеодальное государство эволюционировало в раннефеодальную монархию1.
Одним из наиболее ярких противников признания Киевской Руси дофеодальным государством был Б.Д. Греков. В своих многочисленных публикациях, начиная с 1930-х гг., он относил «дофеодальный период» к «доки-евскому периоду истории». Наиболее полно взгляды Б.Д. Грекова были отражены в его фундаментальном труде «Киевская Русь». Учёный дал подробный анализ всех сторон жизни Киевского государства. Большое внимание уделялось развитию общественных отношений и экономическим процессам, происходившим в период становления государства. Характерной особенностью данной работы следует признать то, что Б.Д. Греков относил возникновение предпосылок создания государственности не к IX веку, а к VII-VIII вв. По его мнению, в конце IX века в результате объединения Новгородской Руси с Киевской Русью возникло большое раннефеодальное государство. Это государство представлялось Грекову сильным и единым. Киевский князь являлся признанным главой государства, форма которого соответствовала состоянию производительных сил и производственных отношений данного
См. напр. Юшков СВ. Общественно-политический строй и право Киевского государства. - М, 1949. С. 232-239.
времени1. Схема Б.Д. Грекова шла в разрез с представлениями историков конца XIX - начала XX вв. По ней киевский князь являлся символом государства на международной арене, т. е. монархом, а местные князья являлись не союзниками а его подданными.
В.В. Мавродин хотя и расценивал период ЕХ-Х вв. как дофеодальный, также отмечал, что со времени Олега существовало единое, пусть и примитивное государство, в котором местные князья были не союзниками, а подчинёнными великого князя киевского2. Поэтому, несмотря на то, что Б.Д. Греков и В.В. Мавродин по-разному определяли социально-экономический строй Руси в ГХ-Х вв., они имели сходные точки зрения на систему управления Древнерусским государством в этот период.
Концепция о складывании Древнерусского государства с момента объединения Киева и Новгорода под властью Олега получила широкое распространение среди историков третьей четверти XX века. Она предполагала правление на Руси киевского князя из династии Рюриковичей, власть которого переходила по наследству. На протяжении X века происходила ликвидация местных князей, подвластных Киеву племён, в результате в эпоху правления Владимира представитель династии Рюриковичей стал полновластным распорядителем всей русской земли.
Однако были выдвинуты также и новые положения. Л. В. Черепний первым среди советских историков в послевоенное время выдвинул идею о государственной феодальной собственности и государственной эксплуатации в эпоху Киевской Руси. Его тезис о том, что изначальной формой феодальной собственности является государственная собственность, и что Киевский князь, олицетворяющий государственную власть, выступает верховным собственником всей земли привели к пересмотру ряда положений, касающихся генезиса феодальных отношений на территории Древней Руси3. Учитывая
1 Греков Б.Д. Киевская Русь. -Л., 1953. С. 307-309, 450.
2 Мавродин B.B. Древняя Русь: (Происхождение русского народа и образование Киевского государства). -
М., 1946. С. 140-190.
3 Черепний Л.В. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII века) // ВИ - 1953.
№ 4. С. 38-64.
тесную взаимосвязь между эволюцией государственных институтов и развитием феодальных отношений, наблюдение Л.В. Черепнина, пользующееся в настоящее время поддержкой большинства историков, представляется очень важным.
Против общепринятой в советской историографии концепции выступал с начала 70-х гг. прошлого века И.Я. Фроянов. Исследователь настаивал на том, что подчинение славянских племён Киеву производилось не в интересах династии Рюриковичей, а в интересах полянской общины. Он утверждал, что Древняя Русь представляла собой не формирующееся единое государство, а союз племенных княжений1. Поэтому вполне естественным выглядел отказ И.Я. Фроянова от восприятия Киевской Руси как раннефеодальной монархии. Первоначально историк представлял Русь в виде самоуправляющихся земель-волостей или же городов-государств. Впоследствии И.Я. Фроянов допускал возможность существования единой государственности в результате создания племенных «суперсоюзов». Ещё одной отличительной чертой исследований Фроянова было признание значительной роли населения (путём народных собраний) на политическую жизнь Киевской Руси.
В последние два десятилетия XX века пристальное внимание ряда исследователей привлекло значение института дружины в становлении Древнерусского государства. Наиболее полно эта тема была разработана А.А. Горским, который отмечал, что генезис феодализма на Руси был неразрывно связан с государственно-корпоративной собственностью дружины2. В своей новейшей работе А.А. Горский рассматривает такие важнейшие вопросы истории Древней Руси как: политическая структура славянского общества в дого-сударственный период, роль варягов в формировании Руси, политический и социально-экономический строй Древнерусского государства3.
Более углубленному изучению генезиса феодальных отношений способствовала всесоюзная научная конференция посвященная поиску общего и
1 Фроянов НЯ. Киевская Русь: очерки социально-политической истории.—Л., 1980. С. 20-24.
2 Горский А.А. Древнерусская дружина (К истории генезиса классового общества и государства на Руси). -
М., 1989.
3 Горский А.А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. - М., 2004.
особенного в развитии феодализма в России и Молдавии . Выдвинутые на ней идеи относительно типологии феодализма актуальны и по сей день.
В 90-е годы прошлого века был издан обобщающий труд одного из известнейших исследователей Киевской Руси Б.А. Рыбакова2, который подвел итог его полувековой научной работы. Историк рассмотрел длительный исторический путь восточного славянства, приведшего его к созданию государственности. Во многом Б.А. Рыбаков являлся продолжателем направления в исследовании, предложенного Б.Д. Грековым: ключом к пониманию ранней русской государственности объявляются процессы происходившие в экономической сфере жизни общества. При этом, в отличие от Л.В. Черепнина и его последователей, он отмечал основное содержание феодализации в землевладении князей и бояр в IX-X вв. В политическом плане, по мнению Рыбакова, Киевская Русь представляла собой раннефеодальную монархию.
Так же среди работ современных историков следует выделить монографию Н.Ф. Котляра3. Фактически это первый труд целиком посвященный изучению государственного строя Древней Руси и его эволюции. Опираясь на новейшие исторические данные, Котляр проводит глубокий анализ становления и развития государственных институтов Киевской Руси.
Ценные сведения о догосударственных общностях славян содержатся в классической работе В.В. Седова . В работе рассматриваются происхождение и ранняя история славян, упор делается на междисциплинарный подход. Изложение ведётся на основе материалов археологии и истории.
Новейшее исследование М.Б. Свердлова5 посвящено системному отображению институтов князя и княжеской власти в процессе становления и развития русского средневекового общества и государства. Исследование ве-
Общее и особенное в развитии феодализма в России и Молдавии (материалы всесоюзной научной конференции, Москва - Кишинёв, 5-7 апреля 1989 г.) - М., 1989. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХН-ХТД вв. - М., 1993.
3 Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. - СПб., 1998.
4 Седов В.В. Славяне. - М., 2002.
5 Свердлов М.Б. Домонгольская Русь (Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети ХШ вв.). - СПб.,
2003.
дется в контексте событийной истории Руси, при этом учитывается весь предшествующий научный опыт.
В современной исторической науке наблюдается во многом закономерный отказ от обедняющих исследовательские возможности ограниченных представлений о феодальных общественных отношениях в интерпретации догматического марксизма или сталинизма. Однако наблюдается и противоположная крайность - отказ от понятия феодализм при анализе общественного средневекового строя в целом и Киевской Руси в частности. Стоит признать, что формационное изучение исторического процесса принадлежит к основным теоретическим основам мировой науки нашего времени. Такой термин как феодализм отражает объективную реальность исторической эволюции общества. Более того, без понимания зарождения и развития феодальных отношений, невозможно понять эволюцию государственного строя Древней Руси.
Кроме искаженного представления о феодальных отношениях на Руси в современной отечественной историографии наблюдается ещё одна вряд ли правомерная тенденция. Она связана с давней дискуссией норманистов и ан-тинорманистов, по поводу влияния варягов на создание древнерусской государственности. Совсем недавно в 2003 году вышел сборник русского исторического общества с недвусмысленным названием «Антинорманизм». В него вошли работы с критикой норманистской версии происхождения русской государственности. Кроме весьма резкой критики, направленной в адрес ряда отечественных учёных, причисляемых к норманнистам (таких как: Е.А. Мельникова, В.Я. Петрухин, А.В. Назаренко), работы сборника содержат ряд общих положений. Варяги-русь пришли в земли приильменских славян и местных балтских и угро-финских племён не «из-за моря» (Скандинавии), а с южного берега Балтики. По этническому происхождению они были славянами (встречается утверждение, что Рюрик был внуком новгородского князя Гостомысла). Имена первых русских князей не являются скандинавскими1.
1 Кузьмин А.Г. Облик современного нормангама. // СРИО. Т. 8 (156). - М., 2003. С. 214-251.
Присутствие же собственно скандинавов на территории восточных славян было настолько незначительно, что говорить о каком бы то ни было их влиянии на развитие восточнославянской государственности не представляется возможным1. Конечно ни в коем случае нельзя говорить об определяющем влиянии скандинавов на появление и развитие Древнерусского государства (роль и значение «призвания варягов» будут подробно отображены в данном исследовании отдельно), но стоит отметить, что даже виднейшие советские историки, которых никак нельзя обвинить в симпатиях к норманизму признавали скандинавское происхождение Рюрика и Олега и важную роль предводителей норманнских отрядов в формирующихся институтах власти2. Отождествление же варягов с южно-балтийскими славянами не находит подтверждение в источниках. Поэтому представляются более обоснованными мнения историков, ставящих знак равенства между норманнами, жителями Скандинавских стран и летописными варягами3.
Можно говорить о том, что для новейшей историографии вопроса характерно наличие ряда антагонистических концепций, в противоборстве которых происходит дальнейшее углубление изучения как древнерусской истории в целом, так и древнерусской государственности в частности.
1 Фомин B.B. Кривые зеркала норманизма. // СРИО. Т. 8 (156). - М., 2003. С. 84-119.
2 См. напр.: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М, 1968. С. 22-29; Рыбаков Б.А. Киевская Русь и
русские княжества ХП-ХШ вв. — М., 1993. С. 314.
См. напр. Мельникова Е.А. Варяжская доля. Скандинавы в Восточной Европе: хронологические и региональные особенности // Родина - 2002. № 11-12. С. 30-32; Князький И.О. История России в портретах её правителей Вып. I Правители Киевской Руси. - Коломна, 1999. С. 20; Петрухин BJL Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. - Споленск; М., 1995. С. 78; Кирпичиков A.H., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Русь и варяги (русско-скандинавские отношения домонгольского времени). // Славяне и скандинавы. - М., 1986. С. 189-298; Кирпичиков А.Н. «Сказание о призвании варягов»: Анализ и возожности источника. // Первые скандинавские чтения: Этнографические и культурно-исторические аспекты. - СПб., 1997; Ловмяньский Г. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский // СС. Т. VII. - 1963. С. 221-242. Свердлов М.Б. Домонгольская Русь... С. 108.
Зарождение государственности на северо-западе Руси. Роль варягов в формировании древнерусской государственности
В отечественной исторической науке при освещении вопроса о создании Древнерусского государства особое место занимают две даты. Первой из них является 862 год — год, когда по летописному преданию северные славянские племена призвали трёх братьев-варягов: Рюрика, Синеуса и Трувора на княжение в свои земли. Так же очень важной вехой в образовании древнерусского государства у летописца средневековья виделось объединение Северной Руси, под которой подразумевались новгородские земли, с Южной Русью, с центром в Киеве. Это объединение свершилось по летописной хронологии в год 6390-й от сотворения мира, он же год 882-й от рождества Христова, когда новгородский князь Олег овладел Киевом и стал в нём править. Поэтому многие летописцы начинали свои хронологические отсчеты именно «от первого лета Олегова понеже седе в Киеве», т. е. от первого года правления Олега в Киеве. Конечно летописная модель создания государства неприемлема для современного научного исследования. В настоящее время нельзя не согласиться с тем, что «средневековые летописцы непозволительно сжали весь процесс рождения государства до одного - двух десятилетий, пытаясь уместить тысячелетие создания предпосылок (о чём они и понятия не имели) в срок жизни одного героя-создателя державы»1. В данном свете вопрос о до-государственных общностях у восточных славян видится необходимым элементом к пониманию генезиса государственных структур Древней Руси.
Следует отметить, что в советской историографии существовали попытки удревнения появления государственности у восточных славян. Б.А. Рыбаков отмечал, что «в так называемые «траяновы века» (II-IV вв. н. э.) славянское общество находится на грани создания государственности»2. По его мнению, племена оставившие после себя памятники Черняховской культуры являлись теми политическими образованиями, которые могли эволюционировать в первую государственную структуру восточных славян. Только вследствие нашествия гуннов на восточную Европу приостановился процесс складывания государства у восточных славян1. Следует отметить, что вопрос об этническом происхождении Черняховской культуры до сих пор вызывает споры. Выдвигались версии о принадлежности Черняховской культуры славянам2 или антам3. Некоторые исследователи выдвигали версии о фракийском и скифо-сарматском характере этой культуры4. Значительную популярность приобрела точка зрения П.Н. Третьякова, о полиэтничности памятников Черняховской культуры, которая включала различные племена: славянские, сарматские, готские, фракийские5. Споры среди историков вызывает вопрос о влиянии готов на сложение Черняховской культуры. Ф. Браун оценивал вопрос о пребывании готов в Северном Причерноморье как «один из важнейших в истории дорюриковского периода русской жизни и жизни славянского мира вообще»6. Сообщение Иордана о существовании в IV веке «могущественного государства» готов во главе с Эрманарихом (Германари-хом)7 привело к появлению мнения о том, что именно готы являлись своеобразным организующем началом общественно-политической и экономической жизни ранних славян, а «держава Эрманариха» была прямой предшественницей Киевской Руси8. В свою очередь многие видные отечественные историки полагали, что нельзя доверять сообщениям Иордана и расценивали его труд «Деяния гетов» как «весьма ненадёжный источник»9. Так же отмеча лось, что роль готов в сложении черняховскои культуры невелика, а союз племён (не государство!), связанный с именем Эрманариха был явлением кратковременным. В.В. Седов предлагает считать державу Эрманариха военно-политическим образованием готов, сложившимся в пределах Черняховской культуры. Исследователь отмечает, что историки — современники событий IV века не знают государства, охватывавшего значительные пространства2. Следуя вышеизложенному, логично что, до настоящего времени среди историков нет единства в вопросе о реальности «не только существования в Северном Причерноморье некоего объединения готов с определённым уровнем политической организации и этнической консолидации, но и пребывания в этом районе готов вообще»3.
Однако всё же исходя как из археологического материала, так и сведений из источников следует признать объективной реальностью существование на территории Северного Причерноморья политического образования в которое входило много этносов, но главенствующую роль в ней всё-таки играли готы во главе со своим предводителем Эрманарихом. Именно из-за того, что готы встали во главе этого смешанного в этническом отношении союза племён, он и вошёл в историю под именем «государства Германариха». Присутствие славян в данном объединении бесспорно, но следует признать, что роль их была гораздо менее значительной, чем полагали советские историки. Политическое образование, возглавляемое Германарихом, не являлось государством, а представляло собой крупный союз племён.
Первые киевские князья и создание единой территории древнерусского государства.
Итак, как уже было сказано выше, процесс формирования государственности на Руси отличался тем, что существовало как минимум два центра, где, примерно на одном отрезке времени, начали формироваться государственные структуры. Следующим этапом развития древнерусской государственности явилось объединение этих двух центров и создание единой государственной территории на землях восточных славян.
Данное объединение историческая наука связывает с именем князя Олега, нередко упоминающимся в литературе с уважительным прозвищем «вещий». По сообщению «Повести временных лет»: «В лето 6387 (879). Умершю Рюрикови предасть княженье свое Олгови, от рода ему суща, въдавъ ему сынъ свой на руце, Игоря, бе бо детескъ вельми»1.
Нельзя не отметить, что вопрос о взаимоотношениях между Олегом и Игорем, сыном Рюрика, до сих пор является одной из неразрешённых проблем истории Киевской Руси. С одной стороны, в знаменитом повествовании о захвате власти в Киеве, летописец показывает Олега защитником прав «Рюриковичей» на киевский престол, который убивает «незаконных» киев-ских князей Аскольда и Дира . Однако его пребывание на киевском столе в качестве первого властителя, объединившего Южную Русь с Северной, ставило под сомнение монополию династии Рюриковичей на власть, ведь Олег не являлся прямым потомком Рюрика. Разные летописцы, опираясь на свои традиции, выходили из этого сложного положения по-разному. В частности, по самой известной версии, которую сообщает «Повесть временных лет», Олег принадлежал к княжескому роду и являлся родственником Рюрика, отца Игоря, который объединил под своей властью восточнославянские племена, совершил удачный поход на греков и умер в 6420 (912) г.3 По другой версии летописцев, которая наиболее ярко проявилась в Новгородской первой летописи младшего извода, Олег - второе лицо в государстве после великого князя Игоря, его советник, опекун, но не князь, а воевода. В захвате Киева не Олег, а именно Игорь играет ведущую роль1. Однако данное сообщение составлено столь тенденциозно, что ещё дореволюционные исследователи ставили его под сомнение и отмечали, что Олег всё-таки занимал положение князя2.
Главным моментом, который зачастую не удостаивается упоминания при обсуждении вопроса о взаимоотношениях Олега и Игоря, сына Рюрика, является порядок престолонаследия у варягов в ГХ веке, ведь именно из варяжской среды происходили первые правители Руси. Варяги придерживались системы «лествичного восхождения», которая заключалась в передачи власти не по вертикали - от отца к сыну, а по горизонтали: после смерти правителя власть переходила к старшему из правящего рода. Юридической основой такой системы замещения княжеских столов по принципу родового старейшинства был совместный сюзеренитет княжеского рода над государством. Данную систему очень правдоподобно описал Уильям Шекспир в своей трагедии «Гамлет», написанной на рубеже XVI и XVH веков, но действие которой происходит в Дании эпохи викингов. В ней, после смерти датского короля, преемником становится не его сын Гамлет, а Клавдий брат умершего.
Поэтому характерны слова Олега при встрече с Аскольдом и Диром: «Вы неста князя, ни рода княжа, но аз есмь роду княжа»3. Эти слова свидетельствуют, что принадлежащий к роду Рюриковичей Олег обладал абсолютно легитимной властью в соответствии с порядком престолонаследия принятом у варягов. Вполне возможно, что в этих словах Олега содержаться и претензии на монопольное владение княжеским титулом и сопряжённых с ним властных прерогатив.
Типология государственной структуры Древней Руси
Исследования древнерусской государственности ведутся уже более трёхсот лет. За это время взгляды историков претерпели значительную эволюцию. В трудах отечественных историков XVIII - первой половины XIX вв. под значительным влиянием официальной самодержавно-монархической концепции присутствовала жёсткая связь между появлением элементов монархической власти и образованием Древнерусского государства: «все государства началися правлением монархическим или самодержавным, которое есть естественнейшее и удобнейшее из всех правлений»1. Россия была наследственной монархией, управляемой «единовластными государями» вплоть до 1132 года . Древнерусский князь являлся источником власти к всеобщему благу народа, защитником и верховным судьёй своих подданных. Народ же был свободным и лишь «платил князю или представляющим его должностным лицам дани от излишков, которыми он обладал»3.
На протяжении 30-90-х гг. XIX века в отечественной историографии происходили поиски так называемых «особых» начал в русской истории, которые бы отличали её от истории западноевропейских стран. Результатом исторических исследований такого рода явилось признание того, что в древнерусский период на территории расселения восточных славян государства не существовало. Данные построения характерны для родовой теории, основой которой являлась концепция смены родовых отношений государственными. Благодаря этой теории, в середине XIX века процесс появления государственного начала был значительно отодвинут по времени от Киевской Руси и датировался второй половиной XII века. Большое внимание уделялось существованию земледельческих общин на территории восточных славян. Так, например, Ф.И. Леонтович представлял себе политический быт Древней Руси раздробленным на отдельные территориальные общины. По его мнению, пе реход от общинного режима к государственному «стал обозначаться у нас в XIII-XV вв.»1.
В свою очередь, один из основателей «родовой теории» СМ. Соловьев верно отмечал, что княжеский правящий род является верховным собственником земли, отношения же между князьями этого рода регулируются началом родового старшинства, в соответствии с которым распределялись между ними княжие столы - по принципу лествичного восхождения, от младших, менее значимых столов, к старшим . Впоследствии «родовую теорию» Соловьёва поддержал В.О. Ключевский, согласившись с тем, что верховная власть на Руси принадлежала всему княжескому роду, а старшим в нём был «великий князь». По его мнению, князей «признавали носителями верховной власти, но они были не полновластные государи земли». Древнерусские князья не знали идеи «чистой монархии», а единовластие, иногда наблюдавшееся до смерти Ярослава Мудрого, «было политической случайностью». Согласно концепции историка «Великое княжество Киевское» являло собой третью политическую форму, «завязавшуюся на Руси» и вышедшую из «соединения варяжских княжеств и сохранивших самостоятельность городовых областей». Киевская Русь, по его мнению, представляла собой федерацию областей, причём не политическую, а генеалогическую. Вторым источником власти, помимо князя, в области являлось вече главного города». Историк также не остался в стороне от противопоставления путей развития России и остального мира: «Если я не ошибаюсь, нигде более в истории мы не имеем возможности наблюдать столь своеобразный политический порядок»3.
Противопоставляли западную и древнерусскую государственность и славянофилы. Они считали определяющими факторами русской истории об-щинность, выраженную общественным единением в отличие от классового и сословного развития стран Запада, а также православную религию, которая являлась формой религиозно-духовной жизни Руси. Поэтому государь и «го сударство» лишь венчали общинный строй «Земли». По мнению И.Д. Беляе ва, до первой половины XI века управление князей и их посадников не было самовластным. Равной с ними была независимая власть земщины и народного веча. Власть князей ограничивалась судом и «управой», а сами они занимались более набегами на ближних и дальних соседей для добычи и славы. В целом же Русь представляла собой союз общин, «вся Русская земля была общим русским миром», а «княжеская власть продолжала лежать как бы на поверхности Русского общества, не проникая вглубь»1.
