Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Реформа судебной системы в России в первой половине ХIХ века 21
1.1. Определение направлений развития российского правосудия в эпоху императора Александра 1 21
1.2. Судебные реформы во время царствования императора Николая 1 40
Глава 2. Основные направления и тенденции развития судебной системы в России во второй половине XIX века 60
2.1. Состояние судебной системы и подготовка проектов ее реформирования в конце 1850-х — начале 1860-х годов 60
2.2. Значение Судебных уставов 1864 года для эволюции российского правосудия: анализ преимуществ и упущений 80
Глава 3. Судьба судебной реформы в России в конце XIX — начале XX века (1881-1917 гг.) 99
3.1. Попытки проведения судебной контрреформы при Александре III и ее результаты 99
3.2. Особенности судебной практики на завершающем этапе существования самодержавия 114
Заключение 133
Примечания 147
Список источников и литературы 162
- Судебные реформы во время царствования императора Николая 1
- Состояние судебной системы и подготовка проектов ее реформирования в конце 1850-х — начале 1860-х годов
- Значение Судебных уставов 1864 года для эволюции российского правосудия: анализ преимуществ и упущений
- Особенности судебной практики на завершающем этапе существования самодержавия
Введение к работе
Актуальность темы исследования. История развития России при самодержавной власти, в том числе в XIX — начале XX века знает большое количество разнообразных государственных реформ, которые отличались как по своим целевым установкам, так и по достигнутым результатам. Однако ни одна из них так и не была доведена до логического завершения, до того уровня государственного развития, который соответствовал бы социальным, политическим и экономическим потребностям общества. Это в полной мере относится и к реформам судебной власти, наиболее интенсивная реализация которых происходила в выделенные для исследования годы. Основная причина видится в том, что эти реформы в самодержавный период осуществлялись в рамках одной и той же системы, не допускавшей никаких альтернативных вариантов развития государства. В этой связи вопрос о выборе пути дальнейшей эволюции судебной власти в стране никогда не терял своей актуальности. Особое значение он приобрел в современный период, когда Россия нуждается не просто в совершенствовании правового законодательства, а в коренном изменении подходов к разработке такой системы правосудия, которая позволила бы решить наиболее острые вопросы общественных отношений, обеспечить устойчивое повышение авторитета державы, безопасности и благополучия ее населения.
В связи с изложенным история развития основ судоустройства и судопроизводства в России, особенности их практического применения в регионах требуют критического осмысления на предмет выделения истоков кризиса в данной сфере. Поиск путей выхода из этого кризиса неминуемо ставит вопросы оценки исторического опыта государственных и судебных преобразований на более ранних исторических этапах. Как уже отмечалось, особой насыщенностью реформаторскими новациями в рассматриваемой области отличается выделенный период. Его особенность заключается в том, что реформы предполагали не простые изменения в законодательстве, а были
4 нацелены на кардинальную ломку устоев самой системы, затрагивали основополагающие компоненты безграничной власти монарха. В то время от правильности выбора и результатов реализации проектов судебной реформы зависело место и роль государства в европейском сообществе. Внутри страны этот вопрос стал сферой столкновения различных взглядов и убеждений, поэтому сегодня, на наш взгляд, важно, чтобы реформа современного правосудия в очередной раз не была втянута в орбиту политической борьбы.
Достаточно эффективным средством противодействия подобным тенденциям является ретроспективный анализ характерных периодов российской истории, изучение которых позволяет определить не только эволюцию различных форм судоустройства, но и выявить факторы, осложняющие перераспределение полномочий между административной и судебной властью. В течение XIX столетия и в начале XX века в рассматриваемой сфере происходили серьезные изменения, которые характеризовались поиском путей решения проблемы, но были лишены опоры на продуманные научные концепции. Именно на этот период приходится осознание прогрессивным сообществом и профессиональной юридической средой острой необходимости осуществления коренных преобразований в плане сближения целей судебной реформы с потребностями общества. В этой связи, рассматриваемая эпоха стала временем проб и ошибок, попыток преодоления отставаний в развитии с использованием как административных, так и правовых путей и способов. В результате была создана стройная система судопроизводства, построенная на демократических началах, в силу чего она не вписывалась в существовавшую структуру управления государством. Как известно, все предпринимавшиеся меры не привели к ожидавшимся результатам, а, скорее, наоборот, породили дополнительные проблемы, ставшие основой новых неудач и потерь.
Сегодня перед страной вновь стоит задача сгладить негативные последствия системного перелома, вызвавшего кризис всего комплекса
5 правовых отношений. Поэтому назрела острая необходимость обобщения как позитивного, так и негативного исторического опыта в развитии судебной власти в России. В историческом аспекте состояние разработанности данной проблемы существенно отстает от потребностей времени. В современной исторической литературе все еще отсутствуют обобщающие научные труды, выполненные на обновленной методологической базе, на основе привлечения новых архивных материалов, которые совмещали бы в себе, наряду с общими тенденциями развития судебной системы в стране, перспективы ее эволюции в интересах российского общества.
Степень научной разработанности проблемы. Тематика, связанная с развитием и функционированием судебной системы, всегда привлекала к себе внимание исследователей независимо от социального строя и доминировавшей идеологии. В результате к концу XX века сформировались различные концептуальные подходы к изучению развития правосудия и формирования судебной власти. В этом отношении следует учитывать сильную зависимость исследовательской работы от характера политики государства в те или иные периоды отечественной истории. Данный фактор во многом определял направленность научного интереса. Тем не менее тема становления и развития судебной системы в России и регионах достаточно широко представлена в отечественной историографии. Для удобства анализа и с учетом хронологических рамок исследования вся литература разбита на три периода: дореволюционный, советский и российский. Внутри каждого периода выделяются наиболее характерные направления научного осмысления проблемы.
Примечательно, что в рамках первого периода сразу же после издания новых Судебных уставов 1864 года на страницах «Журнала Министерства юстиции» развернулась широкая дискуссия, участниками которой стали профессиональные юристы, которые делились опытом, уделяли внимание историческим аспектам развития судебных учреждений, обсуждали проблемы самостоятельности суда, надзора в губерниях и т.д.1 Дореволюционные исследователи уделяли внимание традициям развития права в России.2 Во второй половине XIX - начале XX века появилось много работ с характеристикой деятельности Министров юстиции и видных отечественных правоведов. Это, например, труды Д.Н. Бантыш-Каменского, В.И. Веретенникова, Я.К. Грота, Н.И. Дружинина, П. Иванова и других.3 В это же время исследователи активно освещали исторические этапы и значение судебной реформы второй половины XIX века,4 а также обращались к вопросам развития и деятельности различных институтов российской судебной системы. Яркими представителями рассматриваемого направления исследовательской деятельности являлись: И.В. Гессен, Н. Буцковский, Ф.М. Дмитриев, К.В. Муравьев, П.Н. Обнинский, В. Соколов и другие.5 1 Барсов T.B. О светских фискалах и духовных инквизиторах // Журнал Министерства юстиции. - 1876. - № 2. - С. 307-401.; Громницкий М.Ф. Роль прокурора на суде по делам уголовным // Журнал Министерства юстиции. - 1896. - № 2. - С. 1-64.; Ифлянд П. Два слова о прокурорском надзоре в суде бесприсяжном (из записок судьи) // Журнал Министерства юстиции. - 1898. - № 4. - С. 209-213.; Клочков M.B. Генерал- прокуроры при Павле I // Журнал Министерства юстиции. - 1912. - № 4. - С. 96-148.; Остршов И.А. Роль прокурора на мировом суде // Журнал Министерства юстиции. - 1896. - № 9. - С. 77-106.; Требубов С.Н. Самостоятельность суда // Журнал Министерства юстиции. - 1905. - №4. - С. 1-34.; Тютрюмов И. О прекращении следствия // Юридический вестник. - 1892. - Кн. 1. - С. 239-244.; Филиппов А.К. Исторический очерк образования министерств в России // Журнал Министерства юстиции. - 1902. - № 9. - С. 37-73; № 10. - С. 1-26.; Щегловитов И. Прокуратура на предварительном следствии // Юридический вестник. - 1887. - Кн. 9. - С. 88-101. 2 Андреевский И.Е. Русское государственное право. - СПб., M., 1866.; Латкин В.Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII - XIX вв.). Изд. 2-е. - СПб., 1909.; Оршанский И. Исследования по русскому праву. — СПб.: Б/изд-ва, 1892. 3 Бантыш-Каменский Д.Н. Князь Д.И. Лобанов-Ростовский // Русский вестник. - 1915. - Т. 37. - С. 18-22.; Веретенников В.И. Очерки истории: генерал-прокуратуры в России доекатерининского времени. - Харьков, 1915.; Грот Я.К. Жизнь Державина // Державин Г.Р. Сочинения. Т. 8. - СПб., 1880. - С. 85-232.; Дружинин Н.И. Памяти графа M.M. Сперанского // Исторический вестник. - 1889. - Т. 35. - № 1. - С. 141-164.; Иванов П. Опыт биографий генерал-прокуроров и министров юстиции. - СПб., 1863.; Министерство юстиции за сто лет. 1802-1902: исторический очерк. - СПб., 1902.; Обозрение службы Д.В. Дашкова // Русский Архив. - 1891. -№2.-С. 331-333. 4 Васьковский Е. Значение судебной реформы в области гражданского процесса // Вестник гражданского права. - 1914. - № 7. - С. 12-36.; Гессен И.В. Судебная реформа. - СПб., 1905.; Головачев А.А. Десять лет реформ, 1861-1871; Джаншиев Г. Первые страницы в истории судебной реформы в России. 1862-1767 гг. // Русская Старина. - 1885. - Т. XLVII. - С. 482-494.; Коркунов Н. Юридическая хроника (К 15-летию Судебных Уставов) // Журнал гражданского и уголовного права. - 1879. - Кн. 1 (январь-февраль). - С. 150- 198.; Он же. М.А. Балугьянский: проект судебного устройства 1828 года // Журнал Министерства юстиции. №. 8. - СПб.: Типография Правительствующего Сената, 1895. - С. 47-54.; Судебная реформа. - М.: Б/изд-ва, 1915.; Судебные Уставы 20 ноября 1864 года за пятьдесят лет. В 2-х т. - Пг., 1914.; Троцина К. История судебных учреждений в России. - СПб., 1851.; Филиппов М.А. Судебная реформа в России. Т. 1-2. - СПб., 1871.; Фукс В.Я. Судебные доктрины 1861-1864 годов на практике // Русский вестник. - 1887. - № 1. - С. 63- 122; № 2. - С. 623-702. 5 Гессен И.В. История русской адвокатуры. Т. 1. - М., 1997.; Буцковский Н. О деятельности прокурорского надзора вследствие отделения обвинительной власти от судебной. - СПб., 1867.; Дмитриев Ф.М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях. - М., 1899.; Муравьев K.B. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности. Пособие для
В следующую группу мы выделяем труды, вышедшие в советский период. В это время доминировал ортодоксально-догматический подход к изучению и освещению истории и практики развития государства и права, а также форм и методов проведения судебной реформы при самодержавной власти. Именно в этом духе выдержаны работы В.А. Шуваловой и Б.В. Виленского,6 а судебные инстанции рассматривались в контексте развития государственных учреждений и кризисных тенденций во власти. В то же время нельзя не отметить, что в конце рассматриваемого периода, наряду с историческими аспектами, многие работы посвящались актуальным темам правовой жизни страны до революции. В числе их авторов нужно назвать, например, А.В. Иванченко, М.Г. Коротких и других. Не оставались без внимания и специфические вопросы судопроизводства в самодержавной России.9 М.В. Немытина рассмотрела практическое применение положений Судебных уставов и вопросы контрреформы в судебной системе.10 прокурорской службы. Т. 1. Прокуратура на Западе и в России. - М., 1889. - 552 с; Он же. Общие основания прокурорской деятельности по уголовным делам. - М., 1892.; Обнинский П.Н. Предстоящая реформа в нашей следственной части как средство устранения замечаемых в ней недостатков (из наблюдений бывшего прокурора) // Юридический вестник. - 1891. - Кн. 1. - С. 60-84.; Соколов В. О прокурорском надзоре. - М.: Университетская типография Катков и К, 1869. 6 Шувалова В.А. О сущности судебной реформы 1864 г. в России // Советское государство и право. - 1964. - № 10. - С. 121-127.; Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. - Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1969. 7 Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. - М.: Высшая школа, 1983.; Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. Политическая реакция 80-х — начала 90-х годов. - М., 1970.; Захарова Л.Г. Кризис самодержавия накануне революции 1905 года // Вопросы истории. - 1972. - № 8. - С. 136-137. 8 Иванченко А.В. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989.; Коротких М.Г. Борьба в правительственных кругах по поводу принципов судебной реформы в России (1857-1859) // Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия. - Воронеж, 1987.; Он же. Генезис суда присяжных в России по судебной реформе 1864 г. // Правоведение. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. - № 3. - С. 81-85.; Он же. Обсуждение и принятие «Основных положений преобразования судебной части в России 1864 года» // Буржуазные реформы в России второй половины XIX века. - Воронеж, 1988. - С. 35-37.; Он же. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России. - Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1989. 9 Казанцев СМ. Изменения в системе прокурорского надзора после судебной реформы 1864 года// Вестник Ленинградского университета. Серия 6. - 1986. - Вып. 1. - С. 81-89.; Он же. Судебная реформа 1864 г. и реорганизация прокуратуры // Государственное управление и право. Межвуз. сб. тр. -Л.: ЛГУ, 1984. - С. 83- 100.; Шавров А.В. Надзор и дисциплинарная ответственность в судебном ведомстве пореформенной России (1864-1917) // Советское государство и право. - 1985. - № п. - С. 100-105. 10 Немытина М.В. О судебной контрреформе в России // Государственный строй и политико-правовые идеи в России второй половины XIX в. - Воронеж: Изд. Воронежского университета, 1987. - С. 98-123.; Она же. Применение Судебных уставов 1864 года // Буржуазные реформы в России второй половины XIX в. Сб. научных трудов. - Воронеж, 1988.-С. 94-105.
8 Спектр исследовательских интересов значительно расширился с наступлением третьего периода в начале 1990-х годов, когда претерпела изменения политическая ситуация в стране. Научные разработки судебной реформы стали осуществляться в контексте общеисторического процесса.11 Наряду с этим направлением, С. Вицин, И.В. Гессен, В.М. Жуйков, М.Г. Коротких, А. Смыкалин, Т. Тарановски, Б.К. Тебиев, А.П. Фоков рассмотрели этапы реформирования судебной системы и содержание реформ в исторической ретроспективе.1 Не в последнюю очередь ученых интересовала история институтов судебной власти и судебных учреждений, к которой обратились: И.В. Гессен, А.А. Демичев, А.В. Илюхин, В.В. Мельник, М.В. Немытина и другие.13 Достаточно широкое развитие получило исследование деятельности видных отечественных юристов и правоведов, для примера можно привести труды Е.А. Скрипилева, Б.К. Тебиева, В.А. Томсинова.14 Эволюция судебной системы хорошо представлена в работах 11 Великие реформы в России середины XIX века. - М.: Изд-во МГТУ, 2002.; Власть и реформы. От самодержавия к Советской России. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, Экслибрис, 2006.; Захарова Л.Г. Самодержавие и реформы в России. 1861-1874 (к вопросу о выборе пути развития) // Великие реформы в России. 1856-1874. Сб. ст. / Под ред. Л.Г. Захаровой, Б. Эклофа, Дж. Буителла. - М., 1992. - С. 24-43.; Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии / Сост. А.В. Гоголевский, Б.Н. Ковалев; Ин-т Открытое о-во. - М.: Гардарики, 2010.; Кудинов О.А. Конституционные реформы в России в XIX - начале XX в. - М.: Социум, 2007.; П.А. Столыпин и исторический опыт реформ в России / Отв. ред. А.П. Толочко. - Омск: Изд-полигр. отд. Омск. гос. ун-та, 2007.; Российские реформаторы, XIX - начало XX в. / Отв. ред. А.П. Корелин; вступ, ст. А.Н. Сахарова. - М.: Международные отношения, 1995.; Судьбы реформ и реформаторов в России. - М.: РАГС, 1999. 12 Вицин С. От формирования судебной системы к ее реформированию // Российская юстиция. - 2001. - №4. - С. 2-5.; Гессен И.В., Жуйков В.М. Судебная реформа в прошлом и настоящем. - М.: Статут, РАП, 2007.; Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 г. в России. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1994.; Проблемы судебно- правовой реформы в России: история и современность: сб. тр. / Самар. гуманит. акад.; редкол.: Кленова T.B. (отв. ред.). - Самара: Самар. гуманит. акад., 1999.; Смыкалин А. Судебная контрреформа конца XIX века: миф или реальность? // Российская юстиция. - 2001. - № 9. - С. 42-44.; Он же. От реформ Екатерины II к судебной реформе 1864 года // Российская юстиция. - 2001. - № 4. - С. 39-42.; Он же. Судебная реформа 1864 года // Российская юстиция. - 2001. - № 5. - С. 39-42.; Тарановски Т. Судебная реформа и развитие политической культуры царской России // Великие реформы в России, 1855-1874. - М., 1992. - С. 301-317.; Тебиев Б.К. Правительствующий Сенат и сенаторские ревизии в России 1711 - 1917 гг. Очерки истории. Судебная реформа 1860-х гг. и Правительствующий Сенат // Экономика и право. - М., 2005. - № 4. - С. 77- 93.; Фоков А.П. Россия в свете судебных реформ 1864 и 2001 г.//Российский судья.-2001. -№ 12.-С. 2-3. 13 Гессен И.В. История русской адвокатуры. Т. 1. - М., 1997.; Демичев А.А. Периодизация истории суда присяжных в России // Журнал Российского права. - 2001. - №7. - С. 137-150.; Илюхин А.В. А.Ф. Кони о суде присяжных // Российский судья. - 2001. - №8. - С. 40-46.; Мельник B.B. Суд присяжных в России: ретроспектива и день сегодняшний // Журнал Российского права. - 1999. - №5/6. - С. 34-44.; История судебных учреждений России / Ред. Ю.С. Пивоваров. - М.: ИНИОН РАН, 2004.; Немытина М.В Пореформенный суд в России: деформация основных институтов уставов 1864 г. // Известия вузов. Правоведение.- 1991. -№2.-С. 101-105.; Она же. Российский суд присяжных. -М., 1995. 14 Скрипилев Е.А. В.Д. Спасович - «король русской адвокатуры» (научная и общественная деятельность) // Государство и право. - 1995. -№ 7. - С .137-146.; Тебиев Б.К. Первый ректор Петербургского университета // Высшее образование в России. - 2004. - № 11. - С. 139-145.; Томсинов B.A. Светило российской
9 А.Г. Звягинцева и Ю.Г. Орлова.15 Исторические аспекты борьбы с конкретными видами противоправной деятельности, которые актуализируют использование исторического опыта в современных условиях, осветили: В.В. Астанин, А. Попова, Ю.А. Шестаков и другие.16 Для раскрытия темы исследования полезным оказалось знакомство с диссертациями, защищенными в различные годы.17
Анализ историографии свидетельствует, что исторические аспекты судебной реформы в России не теряют своей актуальности, но комплексное изучение различных ее этапов с момента образования Министерства юстиции в 1802 году и до его ликвидации большевиками в 1917 году еще не стало предметом специального исследования, что и послужило главной причиной при выборе темы.
Цель и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в том, чтобы на основе документальных источников дать комплексную характеристику процессов, происходивших в сфере судоустройства и судопроизводства в период укрепления основ самодержавного политико-правового режима в XIX веке и в условиях создания предпосылок демократизации власти в России в начале XX столетия. Данная цель исследования конкретизируется в следующих основных задачах: бюрократии: исторический портрет М.М.Сперанского. - М.: Молодая гвардия, 1991.; Он же. Судьба реформатора, или жизнь Сперанского. - M.: Издательство «Норма», 2003. 15 Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Распятые революцией. Российские и советские прокуроры. XX век, 1922- 1936: научное издание. - M.: РОССПЭН, 1998.; Они же. Российские прокуроры: биогр. очерки. - М.: Молодая гвардия, 1999.; Они же. Жизнь и деяния генерал-прокуроров России в сценах и зарисовках. - М.: ОЛМА-ПРЕСС.2001. 16 Астанин В.В. Борьба с коррупцией в России XVI-XX веков: диалектика системного подхода. - М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003.; Попова А. Как обстояло дело со взятками в судебной системе после реформы 1864 г. (или оправдательный вердикт за 50 копеек) // Альма матер: Вестник высшей школы. - 2001. - №5. - С. 42-46.; Шестаков Ю.А. Рассмотрение законопроекта об изменении порядка производства дел о взыскании вознаграждения за вред и убытки, причиненные распоряжениями должностных лиц в III Государственной Думе // Социально-гуманитарные проблемы современности: сб. науч. трудов / Редкол.: Н.И. Гусев. - Шахты: ГОУ ВПО «ЮРГУЭС», 2010. - С. 59-60. 17 Астанин В.В. Коррупция и борьба с ней в России второй половины XVI-XX вв.: дис. ... канд. юр. наук. - М., 2001.; Ефремова Н.Н. Министерство юстиции Российской империи. 1802-1917 гг. (историко-правовое исследование): дис. ... канд. юр. наук. - М., 1983.; Зозуля И.В. История развития судебной системы на Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX века: дис. ... канд. ист. наук. - Ставрополь, 1999.; Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 года в России (Сущность и социально-правовой механизм формирования): автореф. дис. ... д-ра юр. наук. - Л., 1990.; Немытина М.В. Судебная контрреформа и Комиссия Н.В. Муравьева: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Саратов, 1987. рассмотреть основные теоретические концепции и модели судебной реформы в России в XIX — начале XX века с точки зрения их преемственности для современных правовых преобразований; дать комплексную оценку процессам, происходившим в исследуемой сфере при различных императорах в пределах выделенного периода, определить роль Министерства юстиции и его конкретных руководителей в реализации реформаторских планов; выявить основные противоречия между устройством государственной власти и развитием судебной системы на различных этапах российской истории, а также факторы, ограничивавшие использование демократических начал судоустройства и судопроизводства; на основе фактических данных аргументировать зависимость результатов судебной реформы в России в XIX — начале XX века от самодержавных традиций в области государственного строительства; определить динамику и тенденции развития структуры судебных учреждений в российских регионах, особенности их практической деятельности с точки зрения соблюдения законов и выполнения уставных требований; оценить роль Судебных уставов 1864 года в развитии российской системы правосудия, выделить положения, отражавшие демократическую направленность судебной реформы. Отразить их воздействие на изменение правового режима в России; проанализировать попытки проведения судебной контрреформы в эпоху Александра III, показать ее сущность и причины, в силу которых подготовленные проекты не были реализованы; дать оценку попыткам выдвижения альтернативных вариантов судоустройства и судопроизводства, основным тенденциям поиска компромисса в судебной сфере между самодержавной властью и возникшей оппозицией на завершающей стадии существования монархии в России; определить исторические уроки и значение для будущего российского правосудия законодательных и судебных преобразований, проводившихся в XIX - начале XX века.
Объектом исследования является судебно-правовая система российского государства.
Предметом исследования выступают исторические этапы, динамика и тенденции реформирования российской судебной системы в XIX - начале XX века, предпосылки, условия и результаты ее проведения, изменения структуры отечественного судоустройства, характера и нормативно- правового обеспечения деятельности судебных учреждений различного уровня. К предмету относится также роль Министерства юстиции, его руководителей в реализации функций правосудия и совершенствовании судебной практики на различных этапах выделенного периода.
Хронологические рамки исследования объективно обусловлены периодом систематизации законодательства и активным проведением на этой основе реформы судебной системы в России. В 1802 году было создано Министерство юстиции, которое приступило к разработке проектов реформы и их практической реализации. Это послужило основанием для выделения начала XIX века в качестве нижней временной границы. После свержения самодержавия в феврале 1917 года Временное правительство пыталось восстановить основные начала правосудия, определенные Судебными уставами 1864 года, однако этот процесс не был доведен до конца. После Октября 1917 года началось создание советских судебных органов. Это обстоятельство определило верхние границы хронологических рамок.
Территориальные рамки охватывают Российскую империю в ее границах в XIX - начале XX века, а также учитывают административно-территориальное деление государства в исследуемый период, определявшее структуру судебной системы.
Методологическая основа. Основными теоретико-методологическими принципами данного диссертационного исследования являются историзм,
12 объективность, системность научного анализа, которые дали возможность избежать ангажированности при рассмотрении событий, связанных с реформой судебной системы в условиях самодержавия, а также соединить в рамках исторического исследования методики смежных научных дисциплин.
Раскрытию темы способствовал комплекс общенаучных методов. Из их числа активно использовались сравнительно-исторический, логический методы, метод противопоставлений и ретроспективного анализа. Они дали возможность выделить основные этапы и направления судебной реформы, проследить изменение характера судебной власти в рамках исследуемого периода. Проблемно-хронологический метод позволил определить главные аспекты анализа проблемы и формы легитимизации основ судоустройства и судопроизводства в контексте нараставшего кризиса самодержавной власти в России и реорганизации ее властных институтов. Метод системного подхода способствовал изучению событий и явлений не изолированно друг от друга, а в качестве комплексного процесса. Достижение поставленной цели во многом стало возможно благодаря применению методов политологического анализа. В первую очередь - это институционный метод, с помощью которого рассмотрены различные судебные институты и правовые рамки их деятельности. Не менее полезным оказался бихевиоральный метод, на основе которого проводилось изучение механизмов осуществления судебной власти, мотивов поведения субъектов ее реализации в конкретных исторических условиях. Подбор и распределение материала проводились с расчетом на структурно-функциональный и дискурсный способы анализа. Комплексное применение перечисленных методов позволило решить поставленные перед исследованием задачи.
Источниковая база. В работе над диссертацией использовалось несколько групп источников. В первую очередь, к ним относятся центральные государственные архивы, среди которых важное место принадлежит фондам Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Особенно активно в исследовании использовались: Ф. 95 -
13 Следственная комиссия по делам о распространении революционной пропаганды.; Ф. 109 — Третье отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии (1826-1880 гг.).; Ф. 112 — Особое присутствие Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях.; Ф. 124 — Министерство юстиции и подведомственные учреждения.; Ф. 1467 — Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц.; Ф. 1790 - Министерство юстиции Временного правительства. В перечисленных фондах отбору подлежали указы, циркулярные письма, записки и предложения.
Значимые документальные источники имеются в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА): Ф. 1162. Оп. 6. Ед. хр. 506 -Дело о службе члена Государственного совета действительного тайного советника графа Сперанского.; Ф. 1263 - Комитет министров (1802-1906 гг.).; Ф. 1278 - Государственный совет.; Ф. 1284 - Министерство внутренних дел. Конкретными фактами реформирования судебной системы на уровне судебных палат и окружных судов располагают документы, хранящиеся в фондах Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ): Ф. 50 -Московские палаты суда и расправы (1782-1869 гг.).; Ф. 68 - Московский губернский прокурор.; Ф. 131 - Московская судебная палата.; Ф. 142 -Московский окружной суд.
К следующей группе источников относятся опубликованные источники: сборники документов и материалов,18 собрания законодательных и нормативных актов,19 материалы Министерства юстиции,20 письма и
Реформы Александра II: хрестоматия / Сост. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. - М.: Юридическая литература, 1998.; Российский архив: история Отечества в свидетельствах и документах XVIH-XX вв. Вып. XIII. - М.: Редакция альманаха «Российский архив», 2004. 19 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2. - СПб.: Тип. 2 Отд-ния Собств. Е.И.В. Канцелярии, 1830-1885.; Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. Устав гражданского судопроизводства. - СПб.: Тип. 2-го отд. Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1866. 20 Наказ министра юстиции, генерал-прокурора чинам прокурорского надзора судебных палат и окружных судов. - СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1896.; Опись дела о преобразовании судебной части в России // Джаншиев Г.А. Основы судебной реформы: сборник статей. - М.: Статут; РАП, 2004.
14 воспоминания.21 В эту же группу включены энциклопедические словари.22 Часть источников по изучению вопросов, связанных с реформированием судебной системы, составила периодическая печать изучаемого периода, такие издания, как «Вестник Европы», «Журнал Министерства юстиции», «Вестник Временного правительства», «Вестник Высшего Монархического Совета». Использование перечисленных источников позволило решить поставленные задачи исследования.
Научная новизна исследования заключается в соединении узловых моментов фундаментальной политики в области развития правосудия и формирования судебной власти в Российской империи XIX — начала XX века с последствиями их реализации на практике. Его результаты восполняют пробел в изучении истории генезиса правового режима в России в сложный и противоречивый период ее развития. Кроме того, элементами новизны и предметом защиты являются полученные результаты, которые не только обогащают, но и конкретизируют современные знания о проблеме исследования: прослежен процесс трансформации судебно-правового режима в России с учетом результатов ретроспективного анализа теоретического спектра основных концепций судебной реформы с момента образования Министерства юстиции Российской империи в 1802 году до его ликвидации большевиками в 1917 году; проведена тематическая классификация научных трудов по проблеме исследования, в результате чего выявлена причинно-следственная связь между теоретическим осмыслением и практической реализацией политики по реформированию судебной системы при самодержавии; 21 Вел. кн. Александр Михайлович. Книга воспоминаний // Николай II: Воспоминания. Дневники. - СПб., 1994. - С. 295-297.; Дмитриев И.И. Письма 1803-1836 годов Ивана Ивановича Дмитриева к Дмитрию Ивановичу Языкову / Сост. А.Ф. Бычков // Русский архив. - Изд. 2-е. - М., 1869. - С. 1081-1102.; Керн А.П. Воспоминания Анны Петровны Керн. Три встречи с императором Александром Павловичем. 1817-1820 гг. // Русская старина.- 1870.Т. 1.-СП6., 1875.-С. 230-243. 22 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. В 82-х т. и 4 доп. т. - М.: Терра, 2001.; Энциклопедический словарь Гранат. В 58-ми т. Т. 36: 1824-1895. - М., 1910-1948. уточнена и обоснована правомерность применения термина «правосудие» по отношению к рассматриваемому периоду, определены основные субъекты судебной системы в центре и регионах, их правовой потенциал и степень участия в реализации проектов судебной реформы; выявлен уровень влияния профессиональной среды юристов, в том числе конкретных руководителей Министерства юстиции, на концептуальное содержание и тактику реализации мер, направленных на совершенствование судоустройства и судопроизводства в России; проведена периодизация развития судебной системы в России в XIX -начале XX века. Это дало возможность проследить эволюцию и утверждение нового законодательства, установить зависимость реформ от сущности правящего режима; выделены факторы кризисных тенденций в развитии судебной системы в России после утверждения Судебных уставов в условиях продекларированного «народного самодержавия». На их основе представлена и теоретически аргументирована собственная версия причин возникновения кризиса судебной власти, в основе которых лежат попытки применения консервативных методов правосудия без учета исторической эволюции общества и его потребностей; обобщены особенности реформирования судебных органов в регионах России, установлено существенное воздействие властных институтов на характер и направленность деятельности судебных инстанций.
Новизна исследования состоит также в том, что в научный оборот вводятся не использованные ранее архивные документы и материалы.
На защиту выносятся следующие положения: 1. Александр I одним из первых российских императоров предпринял попытки проведения либеральных реформ, в том числе и в сфере правосудия. Он намеревался осуществить радикальную реформу политического строя России путем создания конституции, гарантировавшей всем подданным личную свободу и гражданские права. Однако попытки обновления российского государства сопровождались установлением полицейского режима, позднее получившего название «аракчеевщины». Ее символом стали военные поселения, в которых сам император видел один из способов освобождения крестьян от личной зависимости.
Николай I большое внимание уделял совершенствованию и упорядочению законодательства, от которого во многом зависела эффективность существовавшей в то время судебной практики. По его инициативе была проведена кодификация российского законодательства. Тем не менее стремление максимально подчинить общество государственной опеке, свойственное идеологии николаевской эпохи, фактически неизбежно вело к бюрократизации управления. Это же стремление лежало в основе настойчивых попыток власти поставить под свой тотальный контроль судебную систему.
Правосудие в России первой половины XIX века находилось в удручающем состоянии. Каждому из министров юстиции, которые отвечали за судопроизводство в центре и на местах, приходилось сталкиваться с многочисленными проблемами, главными из которых являлись косность чиновников, медлительность в рассмотрении дел и расследовании преступлений, распространенные по всей стране взяточничество, поборы и протекционизм. Все они требовали от своих подчиненных безусловного исполнения законов, справедливого рассмотрения дел независимо от социального и имущественного отношения подследственных. Каждый из министров юстиции внес свой вклад в дело укрепления законности в российском государстве, общими усилиями была систематизирована законодательная база, изданы Полное собрание законов и Свод законов Российской империи, что значительно облегчило работу судебных инстанций различного уровня. Кроме того, в первой половине XIX столетия в России была регламентирована процедура судебного разбирательства.
В начале 1860-х российское правительство осознало необходимость проведения судебной реформы, поскольку старый суд тормозил
17 общественное развитие. К тому же после Крестьянской реформы 1861 года существенно изменилась социальная структура населения. Поэтому, в первую очередь, необходимо было разрабатывать новое процессуальное законодательство. Уже в октябре 1861 года Александр II потребовал предоставить ему доклад о ходе подготовки проектов законов о судоустройстве и судопроизводстве. Именно эти два направления стали основой предстоявшей судебной реформы.
Скрупулезность подхода к формированию судебно-поцессуальной конструкции в начале 1860-х годов объяснялась тем, что комиссией преследовалась цель не внести изменения, а построить совершенную новую судебную систему. Это необходимо было для того, чтобы, с одной стороны, обеспечить субъектам судебных отношений условия для полной реализации ими своих полномочий; с другой стороны, поставить должностных лиц из судебных инстанций в такое положение, которое исключало бы возможные злоупотребления. Без этого нельзя было обеспечить неприкосновенность личности, собственности и реализовать другие задачи судебной реформы.
Главным достижением Александра II было учреждение равного для всех сословий суда с участием присяжных заседателей. Одновременно была создана прокуратура как часть судебного ведомства, введен институт присяжных поверенных (адвокатура). Предварительное расследование перешло в руки судебных следователей, а не администрации, пользовавшихся статусом членов окружных судов. Судьи стали несменяемы и формально независимы. Эти изменения свидетельствуют о том, что «Основные положения преобразования судебной части в России» стали фундаментом для демократизации судопроизводства в Российской империи.
Прогрессивная по своему характеру судебная реформа не только никак не затронула сословный волостной суд, но и не связала его с остальной системой правосудия, закрепив существующее положение дел. Так начался период обособленности крестьянского правосудия в России, продлившийся до 1912 года. Тем самым новая судебная система исключила подавляющее
18 большинство населения страны, которое составляло крестьянство, из государственной социальной структуры, так как повседневные юридические вопросы, а они составляли основную часть судебных дел, решались на основе «обычного права», а не общего для всех граждан закона.
Судебные уставы 1864 года были и остаются образцами отечественного законотворчества и правовой культуры. Прекрасным образцом того, как следует готовить и проводить реформу правосудия, остается и сам исторический опыт подготовки и проведения поистине великой судебной реформы в России во второй половине XIX столетия, аккумулированный в огромном количестве документов — проектов, материалов обсуждений, объяснительных записок, замечаний и предложений, заключений экспертов и т.п. Не случайно даже большевики по достоинству оценили этот опыт при организации судебно-правовой реформы 1922-1924 годов.
В начале XX века в Российской империи было 106 окружных судов и 14 судебных палат. Министерство юстиции, контролировавшее ход судебной реформы, объясняло такую судебно-территориальную структуру сочетанием мировой и общей юстиции, а также недостатком квалифицированных юристов для создания общих судов в каждом уезде. Но в такой организации правосудия были и свои преимущества, прежде всего они заключались в большей изоляции судебных и административных органов. При такой структуре все уездное начальство не только по табели о рангах, но и по реальному статусу, было лишено возможности оказывать на судей какое-либо влияние. Соответственно, и судьи второй инстанции избавлялись от давления на них со стороны губернской бюрократии.
На наш взгляд, устоявшееся мнение о судебной контрреформе в эпоху Александра III не в полной мере отражает направленность и содержание деятельности Н.В. Муравьева на посту Министра юстиции. Скорее следует говорить о совершенствовании судебной практики, которая в то время действительно требовала корректировки в связи с изменившимися социально-политическими и экономическими условиями в стране. Судебные
19 уставы принимались в самом начале реформ и на тот период их положения, безусловно, были новаторскими, но через тридцать лет они не могли оставаться в неизменном виде и удовлетворять общественные потребности. Другой вопрос в том, что самодержавная власть брала на себя все функции контроля, но в этом и состоит сущность этой власти. В то же время мы не считаем возможным уравнивать значимость издержек монархических порядков и основ правосудия, которые, в сущности своей, все еще находились в стадии апробации и совершенствования.
11. Нам представляется, что у российской системы правосудия была возможность иного развития в рамках модернизационных проектов П.А. Столыпина, являвшегося последовательным сторонником введения законности и правопорядка во все сферы государственной и общественной жизни. Он считал крайне важным создать единое правовое пространство в масштабах Российской империи. В этом плане он продолжал и развивал традиции судебной реформы 1864 года. Намеченная им реформа суда и судопроизводства предусматривала восстановление и активное использование в правовой практике института мировых судей, создание унифицированной судебной системы, введение защиты на стадии предварительного следствия. Кроме того, предусматривались меры по условному осуждению и условно-досрочному освобождению осужденных, по усилению гражданской и уголовной ответственности должностных лиц, нарушивших закон. Далеко не все из этих проектов стали законами и начали действовать в полной мере в силу изменившейся исторической обстановки, прежде всего мировой войны и последующей революции.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что большинство положений, выводов и обобщений обладают достаточно высокой степенью научной достоверности. Часть из них может быть использована при дальнейшей разработке проблем, связанных с реформированием органов правосудия и судебной власти в России на этапе утверждения и развития капиталистических отношений. Ряд положений
20 могут быть полезны также в качестве основы для подготовки обобщающих и тематических трудов по данной проблеме. Выводы и заключения, приведенные в исследовании, аргументированы, подтверждены фактическими данными и документальными свидетельствами. Анализ тенденций и противоречий развития судебной системы в XIX — начале XX века изложен полноценно, в тесной связи с реальными историческими событиями в Российской империи.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы могут быть использованы в учебном процессе при подготовке курса лекций по Отечественной истории, спецкурсов по истории государства и права.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения и результаты работы докладывались на региональных и межвузовских конференциях и заседаниях кафедры социально-гуманитарных наук Пятигорского государственного технологического университета. По теме исследования опубликовано 6 научных статей, общим объемом 3,6 п.л., в том числе 2 — в рецензируемых научных изданиях.
Структура диссертации. Предмет, цели и задачи исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
Судебные реформы во время царствования императора Николая 1
После внезапной смерти Александра І в 1825 году и отказа цесаревича Константина Павловича от престола на российском троне в течение последующих тридцати лет находился их младший брат Николай. Основной целью своего правления он считал борьбу с повсеместно распространившимся революционным духом, и всю свою жизнь подчинил достижению этой цели. Не последнюю роль в таком настрое сыграло трагическое совпадение коронации Николая I с раскрытием военного заговора. Известие о нем дошло до будущего императора во время междуцарствия, когда на официальном уровне решались формальности, связанные с отказом Константина от власти и присягой армии и государственных структур Николаю. Еще не будучи наделенным всеми полномочиями монарха, он отмечал в письмах членам императорской семьи, что в тот момент он в полной мере почувствовал «... всю тяжесть своей участи и с ужасом вспомнил, в каком находился положении. Должно было действовать, не теряя ни минуты, с полною властью, с опытностью, с решимостью...», однако он еще «не имел ни власти, ни права на оную» [1].
Вопрос о престолонаследии решился буквально накануне восстания декабристов. На заседании Государственного совета, на котором рассматривался вопрос о правомерности вступления Николая на престол, он сделал заявление о том, что, «если буду императором хоть на один час, то покажу, что был этого достоин» [2]. После того как были улажены все формальности на заседании Государственного совета, началась процедура принятия присяги на верность императору сначала Сенатом и Синодом, а затем и армией. Эта церемония спровоцировала начало восстания, первые признаки которого проявились в Московском полку, отказавшегося признавать Николая и проследовавшего на Сенатскую площадь. С помощью присягнувших подразделений восстание было жестоко подавлено. Н. Бестужев в своих воспоминаниях писал об этом: «Первая пушка грянула..., одни пули ударили в мостовую..., другие вырвали несколько рядов из фрунта, третьи... нашли своих жертв в народе, лепившемся между колонн сенатского дома и на крышах соседних домов. ... Другой и третий выстрелы повалили кучу солдат и черни, которая толпами собралась у нашего места» [3]. Восстание было разгромлено. Расследование, а затем и судебный процесс по делу декабристов явились для Николая I первым опытом государственного управления. Во время суда он сыграл решающую роль в вынесении пятерым подсудимым смертного приговора, хотя сам император не скрывал, что это решение далось ему очень трудно. В письмах к брату он подробно рассказывал о ходе судебных заседаний, подчеркивая, что «... затем последует казнь — ужасный день, о котором я не могу думать без содрогания. Предполагаю провести ее на эспланаде крепости» [4]. Эти слова наглядно подтверждают, что участь декабристов была решена самим императором еще до вынесения им официального приговора.
Судебный процесс по делу декабристов важен в том смысле, что он наложил отпечаток на все последующие реформы в сфере правосудия, которые проводились во время императорства Николая I. Ровно полгода производились различные опросы, допросы свидетелей и очевидцев и только в начале июля следующего года Верховный уголовный суд разграничил всех подсудимых на разряды по степени их виновности. Из них пять человек: П.И. Пестель, К.Ф. Рылеев, СИ. Муравьев-Апостол, П.Г. Каховский и М.П. Бестужев-Рюмин не были отнесены ни к одному из разрядов, поскольку суд постановил приговорить их к смертной казни четвертованием. Подсудимые первого разряда, в общей сложности 31 человек, были приговорены также к смертной казни путем отсечения головы. Однако, получив решение суда еще до его оглашения, император внес свои коррективы. Он отменил смертный приговор подсудимым первой категории и заменил его каторжными работами. При этом он смягчил наказание и для других категорий. Что касается указанных выше пятерых декабристов, то Николай І в своем указе Верховному уголовному суду подчеркивал, что «участь преступников, кои по тяжести их злодеяний поставлены вне разрядов и вне сравнения с другими, предаю решению Верховного уголовного суда и тому окончательному постановлению, какое о них в сем суде состоится» [5]. Как видно, император даже не упомянул о смертной казни, но подтвердил решение, которое уже было принято судом.
Одновременно через Главный штаб он направил председателю Верховного суда П.В. Лопухину письмо, из содержания которого отчетливо просматривается обеспокоенность государя тем, что суд не поймет или неправильно истолкует его первое послание и отменит свое решение. Правда, император не настаивал на четвертовании, но не подвергал сомнению необходимость вынесения смертного приговора. В данном письме, в частности указывалось: «На случай сомнения о виде казни, какая сим преступникам судом определена может быть, государь император повелеть соизволил предварить Верховный суд, что Его Величество никак не соизволяет не только на четвертование, яко казнь мучительную, но и на расстреляние, как казнь, одним воинским преступлениям свойственную, ни даже на простое отсечение головы и, словом, ни на какую казнь, с пролитием крови сопряженную» [6].
После окончания судебного процесса по делу декабристов Николай I смог приступить к государственным делам. В основном он старался действовать мирными средствами и, в первую очередь, стремился упорядочить социальную структуру общества. В этом он видел гарантию стабильности. Большое внимание Николай I уделил совершенствованию и упорядочению законодательства, от которого во многом зависела эффективность существовавшей в то время судебной практики. По его инициативе упомянутый выше М.М. Сперанский длительное время работал над кодификацией российского законодательства. Тем не менее стремление максимально подчинить общество государственной опеке, свойственное идеологии николаевской эпохи, фактически неизбежно вело к бюрократизации управления. Это же стремление лежало в основе настойчивых попыток власти поставить под свой тотальный контроль идеологическую и духовную жизнь общества. Крайне подозрительное отношение самого императора к независимому общественному мнению вызвало необходимость учреждения такой структуры, как Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, игравшее роль тайной полиции [7], а также определило правительственные меры по ограничению периодической печати и тяжелый цензурный гнет, под который попадали литература и искусство того времени [8].
Состояние судебной системы и подготовка проектов ее реформирования в конце 1850-х — начале 1860-х годов
Итоги Крымской войны значительно ослабили международное положение России, привели общество к осознанию необходимости кардинальных реформ и общественного обновления. Сложившееся на тот период массовое сознание было деформировано противоречиями между итогами войны и теми оценками уровня государственного развития, которыми манипулировали высшие чиновники от власти. Эта противоречивость стала дополнительным основанием для роста общественной активности, стремления российских прогрессивных сил принять участие в государственной жизни. Вторая половина XIX века по праву относится к периодам наивысшего подъема общественного движения в стране, что не в последнюю очередь было связано не только с поражением в Крымской войне, но и результатами жизни общества в предшествующий исторический период. В этой связи во второй половине XIX столетия реформированию подверглись практически все сферы жизни российского общества, в том числе и судебная система. Каждый образованный человек считал своим долгом высказать мнение и внести лепту в реформаторский процесс. Современники того периода отмечали, что «цензурный террор» Николая I сменился «цензурной анархией», при которой цензоры каждый по-своему определял целесообразность той или иной публикации [1].
По оценкам М.М. Шевченко, средства массовой информации превратились в дискуссионные клубы по интересам, тогда как общественность на какое-то время полностью лишилась печати как средства самовыражения [2]. «Несмотря на то, что мысль была в опале, скована цензурою, - вспоминал известный российский историк, профессор СМ. Соловьев, - книжки журналов ожидались с нетерпением и прочитывались с жадностью...» [3].
В повседневной жизни общества копившееся разочарование и уныние выливались в результате военного поражения в смятение и ожесточение. Всю правительственную систему в образованных общественных кругах стали яростно порицать. По воспоминаниям Е.М. Феоктистова, она теперь «оскорбляла все лучшие чувства и помыслы образованных людей и с каждым днем становилась невыносимее; ненависть к Николаю не имела границ» [4]. Лица, близкие к правительственным кругам и императорскому двору, не без сочувствия писали о том, что «в публике один общий крик негодования против правительства, ибо никто не ожидал того, что случилось. Все так привыкли беспрекословно верить в могущество, в силу, в непобедимость России. Говорили себе, что если существующий строй несколько тягостен и удушлив дома, он, по крайней мере, обеспечивает за нами во внешних сношениях и по отношению к Европе престиж могущества и бесспорного политического превосходства» [5].
СМ. Соловьев, вспоминая те времена, писал о том, что «...мы находились в тяжком положении: с одной стороны, наше патриотическое чувство было страшно оскорблено унижением России, с другой — мы были убеждены, что только бедствие, и именно несчастная война, могло произвести спасительный переворот, остановить дальнейшее гниение; мы были убеждены, что успех войны затянул бы еще крепче наши узы, окончательно утвердил бы казарменную систему; мы терзались известиями о неудачах, зная, что известия противоположные приводили бы нас в трепет». Переживания событий войны в атмосфере «цензурного террора» порождали чисто эмоциональные оценки николаевской системы: «тридцатилетняя ложь», «тридцатилетнее давление всего живого, духовного, подавление народных сил» [6].
Противоречивость николаевской эпохи хорошо просматривается из слов самого Николая I, адресованных сыну Александру в письме, написанном за двадцать лет до смерти императора. Напоминая Александру о событиях, которые происходили в России во время его восхождения на престол, он, в частности, писал: «Если, что Боже сохрани, случилось какое-либо движение или беспорядок, садись сейчас на коня и смело явись там, где нужно будет, призвав, ежели потребно войско, и усмиряй, буде можно без пролития крови. Но в случае упорства мятежников не щади, ибо, жертвуя несколькими, спасешь Россию» [7].
В условиях послевоенного хаоса у Александра II не было альтернативы направлениям общественного развития, основанным на справедливости и свободе. Однако еще за десять лет до его императорства, в бытность председателя Секретного комитета он хорошо усвоил, что слово «свобода... страшнее дела» [8]. Тем не менее уже в 1855 году перед императором Александром II и его правительством встала насущная проблема вывести страну из кризиса, отстоять ее пошатнувшийся авторитет в европейском мире, не бороться с влиянием Европы, а учитывать ее исторический опыт в предстоявших преобразованиях. Иными словами, возможности возврата к прежним временам и порядкам уже не было, об этом со всей наглядность свидетельствуют слова из доклада, представленного императору Министром финансов. В нем указывалось: «Если бы правительство после Крымской войны и пожелало бы возвратиться к традициям последних времен, то оно встретило бы непреодолимые препятствия, если не в открытом, то, по крайней мере, в пассивном противодействии, которое со временем могло бы даже поколебать преданность народа, - широкое основание, на котором зиждется в России монархическое начало» [9]. Поэтому реформы стали единственно возможным способом сохранения самодержавной власти. Другого выбора у императора не было.
В государстве сложилась такая ситуация, при которой происходили постоянные столкновения между историческими традициями и новыми потребностями. Не миновала эта участь и судебную систему со всеми ее пороками и искривлениями. Как уже отмечалось, при смене власти пост Министра юстиции сохранил за собой В.Н. Панин. Вопреки сложившемуся общественному мнению, он был убежденным противником проведения реформ в подчиненном ему ведомстве. Это относилось, в том числе к вопросу о телесных наказаниях, необходимость отмены которых он считал необоснованной и преждевременной, поскольку такая мера не соответствует степени развития и образования народа. В то же время В.Н. Панин заботился о правильном и скором «течении» дел в судах, преобразовав Межевую часть, он организовал Консультацию при министерстве, вырабатывая «нравственные начала» для Уголовного уложения [10]. В 1860 году впервые в России был принят закон о предварительном следствии, учреждены должности судебных следователей, не подконтрольных полиции. Главным содержанием его позиции было желание оградить интересы помещиков, сохранить за ними полную собственность на надельные земли, права вотчинной полиции и власть над крестьянскими выборными властями.
Кроме того, Министру юстиции пришлось много внимания уделять политическим делам, которые решались в Правительствующем Сенате с начала 1860-х годов. Дело в том, что реформы неоднозначно воспринимались в обществе. Даже крестьяне, освобожденные от крепостной зависимости, стали чаще выражать недовольство действиями властей. Их требования поддерживали революционные демократы и народники. Неспокойно было в это время и в студенческой среде. Из европейских стран в Россию стали в массовом порядке поступать запрещенные издания, знакомство с которыми повышала активность свободолюбивых сил.
Значение Судебных уставов 1864 года для эволюции российского правосудия: анализ преимуществ и упущений
Если оглянуться в историческое прошлое, то традиционно судебно-административные органы Российской империи, начиная с эпохи Петра Великого, основывались главным образом на опыте западноевропейских государств, который сложился во времена абсолютизма. Но уже к середине XIX века ведущие европейские державы, достигшие к этому времени значительного прогресса в области теории и практики права, отказались от накопленного опыта как устаревшего, несовершенного и не отвечавшего потребностям их цивилизационного развития. По этому поводу Т. Тарановски указывал: «Просвещенная монархия XVIII в. с ее механистической и авторитарной концепцией права как инструмента верховной власти представлялась уже анахронизмом в эпоху, когда все настойчивее отстаивалась идея о том, что право независимо от политики и должно стоять над ним. Получившая широкое распространение «идея о правлении закона» как о нормативном принципе устройства государства и общества лежала в основе не только судебной реформы 1864 г., но и всей эпохи реформ» [1].
Как следствие, в рамках российского самодержавного строя сформировалось совершенно новое отношение к закону, и на этой основе начал зарождаться новый тип правовой культуры в чиновничьей среде. Этот процесс протекал под знаком законности, которая противопоставлялась произволу. Это было совершенно новое явление в жизни российского общества, пришедшее на смену укоренившейся традиционной психологии бюрократической машины, которая определяла практическую направленность самодержавной власти, в том числе в ее взаимоотношениях с обществом. Прогрессивные силы были удовлетворены, прежде всего, тем, что право и законность обрели самостоятельное значение и перестали быть средством реализации воли монарха. Естественно, что наметившиеся изменения в общественных отношениях привели к ограничению власти императора и дали возможность его подданным впервые за всю историю осознать наличие у них личных и гражданских прав. Более того, законность, основанная на праве, позволяла говорить о реальных мерах в построении правового государства в России, при котором статус общества уравнивается с государством, а отношения между ними реализуются под контролем профессиональных юристов. В таких условиях трансформируется и предназначение бюрократии, которая, по образному выражению, из слуги монархии превращается в посредника между властью и обществом [2].
Таким образом, реформаторы отвергали концепцию естественного права как системы ограничений, которые налагает государство на общество во имя блага всех его членов. В тех условиях им была ближе западная концепция естественных прав личности, которые находятся под защитой законов, хотя, по мнению ряда исследователей, либерализм государств Западной Европы был взят за основу не в чистом, а в усредненном виде [3]. Тем не менее появление в России Судебных уставов после длительного господства правового произвола на Западе было воспринято как важный шаг к построению гражданского общества. В сущности своей, Судебные уставы, если не уничтожили, то довольно сильно ограничили многовековую функцию самодержавия по осуществлению контроля над всей системой правосудия. Это говорит о том, что в первой половине 60-х XIX одновременно с судебной реформой происходила трансформация самой самодержавной власти. Б. Линкольн считает, что то время в России реформаторы заложили краеугольный камень современного общества, основанного на общественной справедливости и гражданской ответственности [4].
Вполне возможно, что Александр І не в полной мере осознавал характер последствий судебной реформы, которая, по общему мнению, была самой радикальной и новаторской из всех реформ, которые проводились в Российской империи [5]. Она была необходима не только для поднятия статуса государства на международной арене, но и для ее внутреннего развития. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что император ощущал поддержку консервативной части дворянства, которое после отмены крепостного права проявило заинтересованность кардинальном реформировании существовавшей правовой системы с целью обеспечения дополнительных гарантий дворянской собственности в изменившихся условиях [6]. Исследователи обратили внимание на то, что «первые сомнения в том, что создание единой унитарной системы администрации и правосудия может произойти достаточно быстро, появились после обнародования Судебных уставов 1864 г.» [7].
Однако прогрессивная по своему характеру, судебная реформа не только никак не затронула сословный волостной суд, но и не связала его с остальной системой правосудия, закрепив существующее положение дел. Так начался период обособленности крестьянского правосудия в России, продлившийся до 1912 года [8]. Таким образом, новая судебная система исключила подавляющее большинство населения страны, которое составляло крестьянство, из государственной социальной структуры, так как повседневные юридические вопросы, а они составляли основную часть судебных дел, решались на основе «обычного права», а не общего для всех граждан закона. Нет сомнений в том, что эта особенность реформы явно укрепила барьер между крестьянством и образованным обществом и замедлила интеграцию крестьян в общенациональную жизнь. По мнению В. Пинтнера, она «усиливала и сохраняла уже сформировавшееся разделение России на два общества - вестернизованное и традиционное» [9].
Но прежде чем вступить в силу, Судебные уставы из комиссии по разработке проектов были направлены в Министерство юстиции, где они подверглись тщательному анализу на предмет выявления противоречий и непонятных положений. После этого они рассматривались Государственным советом, после чего получили одобрение Общего присутствия. Александр II утвердил уставы 20 ноября 1864 года, сразу после этого они были опубликованы и стали доступны для всего общества. При этом император публично выразил надежду, что «намерения Наши осуществятся при ревностном содействии Наших верноподданных, как каждого отдельно в кругу личной его деятельности, так и совокупном составе обществ, сословий и земства, ныне, по воле Нашей, на новых основаниях образуемого» [10].
Обнародование уставов не означало их моментального введения в действие. С 1866 года уставы стали действовать в С.-Петербурге и Москве, а затем они должны были распространиться по всей российской территории. Успех этого процесса в определенной мере зависел от деятельности Министерства юстиции, которое в это время возглавил человек прогрессивных взглядов с высокими нравственными качествами — Дмитрий Николаевич Замятнин. Именно он торжественно открыл новые судебные установления в столичных городах весной 1866 года. В произнесенных им по этому случаю речах он открыто признавал, что отныне судам предоставляется полная самостоятельность «с обязанностью водворить в России уважение к закону и творить милостивый и равный для всех суд». Руководя действиями прокурорского надзора, Д.Н. Замятнин всегда рекомендовал прокурорам держаться в пределах закона, «отнюдь не подчиняясь случайным административным видам и соображениям» [11].
Особенности судебной практики на завершающем этапе существования самодержавия
В предыдущем параграфе отмечалось, что в результате реализации программы контрреформ Россия не изменила курс своего дальнейшего развития, хотя значительно изменилась форма государственного управления, получившая название «народного самодержавия». В основу ее теоретического обоснования была положена идея единения императора с народом при активной посреднической деятельности дворянства. В этих целях правительственный рескрипт, выпущенный к 100-летию Жалованной грамоты Екатерины II, предусматривал наделение дворян дополнительными привилегиями, в том числе выделение финансовых средств для развития помещичьих хозяйств. По этому поводу «Московские ведомости» писали о долгожданном возвращении российского общества в «родную, православную, самодержавную Русь» [1]. Такая оценка наметившихся перемен базировалась на забвении любых форм представительных учреждений, прежде всего в сфере государственного управления. Новое звучание получила идея исключительности «русского царя», самодержавие восхвалялось как самая совершенная и передовая форма государственного устройства, а Россия представлялась «западней самой западной страны в Европе» [2].
Доктрина «народного самодержавия» предусматривала отказ от реформирования монархии, но власть была неспособна полностью отказаться от преобразований вследствие существенного повышения политической активности общества. Тем более что России необходимы были радикальные преобразования не только в политической и экономической областях, но и в системе правосудия. Определенные надежды в этом вопросе связывались с именем последнего российского императора, вступившего на престол после смерти Александра III 20 октября 1894 года. Эти надежды подкреплялись увлеченностью Николая II русскими обычаями и традициями, которая граничила с безудержной фантазией, в частности «мыслью об уничтожении современных придворных мундиров и заменою их боярскими костюмами московской эпохи» [3]. Такой настрой императора вполне укладывался в общую концепцию «народного самодержавия». В сущности своей, она базировалась на довольно простой структуре. Характеризуя эту структуру, бывший придворный генерал А.А. Мосолов указывал позднее в воспоминаниях, что на ее вершине находился царь, а под ним «бесформенная, но деятельная масса народа», для которой государь являлся «источником всех благ и надежд». Автор высказал убежденность в том, что непосредственным отношениям между царем и народом препятствует бюрократия и интеллигенция, действующие, прежде всего в личных интересах и представляющие царскую милость как результат «министерского воздействия на государя» [4].
В правящих кругах России того времени механизм взаимодействия власти и народа в условиях самодержавного строя представлялся в более сложном виде. В начале царствования последнего императора многие видные политические деятели разделяли официальную концепцию народного и национального характера самодержавия. В патриархальных отношениях между верховной властью и простыми людьми многие представители правящих кругов видели своеобразное средство против распространения f социалистических идей о справедливости и равенстве. Отличительной особенностью правления Николая II являлось активное участие царской семьи в государственных делах, из-за чего фактически отсутствовало объединенное правительство. Во многих сферах управления его заменяла великокняжеская номенклатура [5].
Это означало, что в XX век Россия вступила в качестве абсолютной монархии. Предпринимавшиеся во второй половине XIX века попытки так и не смогли преобразовать сложившуюся систему государственного управления. Не были решены вопросы всесословности и представительства. Управленческие структуры центрального уровня не подверглись заметным изменениям. Высшим законосовещательным органом Империи продолжал оставаться Государственный совет, в состав которого входило 60 человек, назначавшихся лично императором. Постоянным председателем Совета с начала 1880-х годов и до 1905 года являлся великий князь Михаил Николаевич. Общее собрание Государственного совета обсуждало важнейшие законодательные акты перед их представлением на утверждение государю. Роль высшего административного органа в России на рубеже веков исполнял Комитет министров, рассматривавший на своих заседаниях вопросы самого разнообразного характера, в том числе законодательные акты. Кроме того, он контролировал деятельность губернаторов, рассматривал поступавшие от них отчеты, ведал всеми вопросами контроля над органами местного самоуправления.
Управленческая система Империи состояла из громоздкого бюрократического аппарата, включая многочисленных чиновников различного ранга. По данным А.П. Корелина, к началу XX столетия в России было около 385 тысяч чиновником, причем «среди высшей бюрократии и верхов губернской администрации преобладали владельцы земельной собственности - помещики» [б]. Интерес представляют сведения о том, что по состоянию на начало XX века в России сохранилось 830 родов титулованной знати, в том числе «около 250 российско-княжеских, 310 графских, один герцогский род и три фамилии маркизов» [7].
