Государство и общество в системе ценностей кубанского казачества : конец XVIII - начало XX вв. Васильев Игорь Юрьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Идеология Кубанского казачества: ценностный аспект 48

1.1. Православие в системе ценностей кубанского казачества 48

1.2. Монархизм в системе ценностей Кубанского казачества 66

1.3. Кубанцы и государство: ценностный аспект взаимоотношений 74

Глава 2. Мир казачьей общины на Кубани (конец XVIII — начало XX вв.)

2.1. Представления о землевладении и землепользовании: идеальное и реальное

2.2. Самоуправление: декларируемое и реальное 118

Глава 3. Народная нравственность: ценностные установки и реальное состояние

3.1 Общественная нравственность 139

3.2. Семейная и личная нравственность, мировоззренческие установки.

Заключение 181

Список использованных источников и литературы 189

• Православие в системе ценностей кубанского казачества
• Представления о землевладении и землепользовании: идеальное и реальное
• Общественная нравственность

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

В настоящее время количество работ, посвященных отдельным аспектам-истории казаков Кубани, уже весьма велико. В научный оборот введена масса источникового материала. Его уже достаточно для обобщений. При этом игнорируются такие важнейшие факторы, как система ценностей. Корифей французской школы «Анналов» Ж. Ле Гофф признаёт ценности одним из важнейших элементов мировосприятия человека. Наряду с представлениями и образами «мира воображаемого», ценности определяют обыденное мышление человека и его поведенческую реакцию на исторические события¹.

Известный кубанский исследователь Н.И. Бондарь считает, что основными компонентами системы ценностей являются определения места человека в мире, смысл жизни, значение исторической памяти, природа и суть счастья, представления о добре и зле, личных и общественных интересах, о воздаянии за поступки людей. Резкое несовпадение ценностных установок порождает длительные конфликты между носителями этих установок. Кардинальное изменение в системе ценностей нарушает преемственность в обществе и провоцирует конфликт между поколениями².

По нашему мнению, система ценностей проявляет себя в исторической жизни людей в виде констант общественных предпочтений и антипатий того или иного этноса, социальной группы, отдельного человека в определённую историческую эпоху. Константы организованы в виде определённой системы, предполагающей иерархию и взаимозависимость.

Известный знаток русского Средневековья П.В. Лукин полагает, что изучение народных ценностно-психологических представлений - одно из наиболее приоритетных направлений современной исторической науки. В особенности это касается изучения народных представлений о государственной власти. Основные успехи в этой области достигнуты представителями

¹ Воскобойников О.С. Интервью с Жаком Ле Гоффом // Одиссей. Человек в истории. М., 2004. С. 498.

² Бондарь Н.И. К вопросу о традиционной системе ценностей кубанских казаков // Из культурного наследия
славянского населения Кубани. Краснодар, 1999. С. 3.

Предмет исследования - развитие системы ценностей казаков Кубани в контексте конкретных исторических реалий конца XVIII — начала XX вв. Географические рамки работы.

Они охватывают территорию компактного проживания казаков Кубани. С конца XVIII столетия до 1860 г. это территории Черноморского казачьего войска (Черномория) и правого фланга Кавказской линии. С 1860 г. они входили в состав Кубанской области.

Хронологические рамки работы.

Работа освещает период непрерывного проживания казачества на Кубани и функционирования его социальных институтов с конца XVIII столетия до 1917 г., когда вследствие революционных событий жизнь кубанских казаков стала стремительно изменяться.

Степень изученности темы исследования.

Первые труды, так или иначе касавшиеся системы ценностей кубанских казаков, появились в дореволюционный период.

Работа А. Скальковского «История Новой Сечи и последнего коша запорожского» - одна из первых монографий, посвященных целостному описанию Запорожского казачества. Она во многом написана на основе выявленных автором уникальных документов. При этом для А. А. Скальковского характерно недостаточно критическое к ним отношение, романтизация жизни запорожцев. Желая подчеркнуть их достоинства, автор чрезмерно сближал Запорожскую Сечь со знаменитыми воинскими объединениями средневековой Европы⁷.

Труд известного дореволюционного украиноведа Д.И. Яворницкого «История Запорожского казачества» отличается фундаментальностью и широтой охвата темы. Автор дал достаточно точную характеристику и ценностно-психологическим установкам запорожцев. Он обратил внимание на

Скальковский А История Новой Сечи и последнего коша запорожского. Одесса, 1841.

5 Гордеева «История казаков»⁴ и монография современного исследователя А.В. Сопова «Проблема этнического происхождения казачества и современное её прочтение»⁵. Для обеих работ характерна поверхностность, отсутствие надлежащей источниковой и доказательной базы. Авторы попытались затушевать недостаток конкретных знаний широчайшим географическим охватом рассматриваемой тематики. А.А. Гордеев описывает историю всех казачьих войск с момента зарождения до XX в. А.В. Сопов одновременно рассматривает все 12 казачьих войск, хотя зарождение и формирование каждого из них имело свои уникальные особенности. Заполняя информационные лакуны, А.А. Гордеев апеллировал к расхожим представлениям, мифам и эмоциям. Таким образом, он обосновывал свои труднодоказуемые утверждения. (Например, о том, что лишь казакам Российское государство обязано своими успехами). А.В. Сопов, напротив, не приходит к каким-либо конкретным выводам, имеющим научную новизну. В особенности там, где речь идёт о ментальности казачества.

Примером откровенной фальсификации является тезис идеологов эмигрантского идейного течения «вольноказакийцев» о якобы существующем с глубокой древности казачьем народе. Для этого мифического народа была сочинена соответствующая идеология и некоторые элементы системы ценностей. Такие, как непомерная гордость и презрение ко всему русскому⁶.

Понимание особенностей развития казачьего социума будет способствовать определению его места в современном мире и перспектив развития.

Объектом исследования является история ценностного восприятия государства и общества казаками Кубани.

⁴ Гордеев А.А. История казаков. М., 1992. Т. 1 - 5.

⁵ Сопов А.В. Проблема этнического происхождения казачества и современное ее прочтение. Майкоп, 2006. С.
111-118.

⁶ Маркедонов СМ. От истории к конструированию национальной идентичности (исторические воззрения
участников «Вольноказачьего движения») //

Предмет исследования - развитие системы ценностей казаков Кубани в контексте конкретных исторических реалий конца XVIII — начала XX вв. Географические рамки работы.

Они охватывают территорию компактного проживания казаков Кубани. С конца XVIII столетия до 1860 г. это территории Черноморского казачьего войска (Черномория) и правого фланга Кавказской линии. С 1860 г. они входили в состав Кубанской области.

Хронологические рамки работы.

Работа освещает период непрерывного проживания казачества на Кубани и функционирования его социальных институтов с конца XVIII столетия до 1917 г., когда вследствие революционных событий жизнь кубанских казаков стала стремительно изменяться.

Степень изученности темы исследования.

Первые труды, так или иначе касавшиеся системы ценностей кубанских казаков, появились в дореволюционный период.

Работа А. Скальковского «История Новой Сечи и последнего коша запорожского» - одна из первых монографий, посвященных целостному описанию Запорожского казачества. Она во многом написана на основе выявленных автором уникальных документов. При этом для А. А. Скальковского характерно недостаточно критическое к ним отношение, романтизация жизни запорожцев. Желая подчеркнуть их достоинства, автор чрезмерно сближал Запорожскую Сечь со знаменитыми воинскими объединениями средневековой Европы⁷.

Труд известного дореволюционного украиноведа Д.И. Яворницкого «История Запорожского казачества» отличается фундаментальностью и широтой охвата темы. Автор дал достаточно точную характеристику и ценностно-психологическим установкам запорожцев. Он обратил внимание на

Скальковский А История Новой Сечи и последнего коша запорожского. Одесса, 1841.

7 их противоречивость и неоднородность (вольнолюбие, буйство и строгость нравов; высокие идеалы и политический эгоизм, вероломство). Д.И. Яворницкии специально не исследовал происхождение тех или иных элементов системы ценностей. Тем не менее, выявление им фактов духовной и социальной жизни казаков имело большое значение. Ведь многие из важнейших элементов системы ценностей запорожцев продолжали бытовать и

на Кубани .

Книга И.Д. Попко «Черноморцы в их военном и гражданском быту» является одним из первых этнографических описаний, посвященных казакам Кубани. Хотя автор и не владел научной методикой этнографических исследований, хорошее знание реалий черноморского быта и менталитета казаков помогло ему создать весьма интересный, хотя и не лишенный дилетантизма труд. Особое значение имеют такие отмеченные И. Д. Попко явления, как идеализация казаками запорожской старины, преобладание малой семьи и частые семейные разделы, предпочтение товарищеских связей семейным .

Сочинение П.П. Короленко «Черноморцы» посвящено специфике военного быта и воинским ценностям казаков. Здесь упоминаются «панибратские» отношения казаков и офицеров, участие казачек в обороне станиц и многие другие интересные детали. В книге описаны официальные церемонии, приводятся факты, иллюстрирующие отношения казачества и власти. Авторская позиция природного черноморца П. П. Короленко сделала его работу характерным образцом казачьего самовосприятия. Традиционная казачья ментальность проявила себя в гиперболизации подвигов черноморцев и многом другом¹⁰.

Отдельно можно выделить дореволюционных исследователей Кавказской войны. С помощью работы В.А. Потто «Кавказская война» можно проследить особенности быта казаков, являвшиеся следствием постоянной военной

⁸ Яворницкии Д.И. История Запорожского казачества. Киев, 1990. Т. 1.

⁹ Попко И.Д. Черноморцы в их военном и гражданском быту. СПб., 1858.

¹⁰ Короленко П.П. Черноморцы. СПб., 1874.

8 опасности. Это относительно слабое развитие хозяйства в сочетании с продовольственной зависимостью от «тыловых» регионов, глубокое проникновение военного дела во все сферы жизни у линейцев¹¹.

В многотомной работе Н. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе» особый интерес вызывает описание государственных мер, направленных на повышение обороноспособности кавказского казачества¹².

Работы Е. Д. Фелицына и Ф. А. Щербины «Кубанское казачье войско 1696—1888» и Ф. А. Щербины «История Кубанского казачьего войска» носят фактографический и обзорный характер, что объясняется недостаточной в тот период изученностью вопроса. Однако количество фактов, собранных в этих книгах, весьма велико, значительна и их ценность. Одновременно фактографичность изживалась, и авторы, особенно Ф. А. Щербина, начали переходить к обобщениям, относящимся к отдельным элементам идеологии кубанского казачества (представление о глубинном коллективизме и общности кубанских казаков, негативном влиянии частнособственнических поползновений старшины). Заслуживают пристального внимания описания историков, относящиеся к проблеме давления правительства на войско и старшины на рядовое казачество, особенностям церковного строя казачества (выборность священников из своей среды, тесная их связь с общинными и войсковыми институтами), фактам дружеских отношений казаков и горцев в период Кавказской войны, тяготам военной службы казаков и особенностям быта пластунов .

В своей «Истории Кубанского казачьего войска» Ф.А. Щербина дал краткую характеристику духовной жизни черноморцев¹⁴, отметил глубокую интеграцию церкви и казачьей общины, близость духовенства к казакам.

Учёный не забыл упомянуть и о некоторой приземленное казачьей веры, которая сочеталась с непоколебимой преданностью православию. В

¹¹ Потто В.А. Кавказская война. Ставрополь. 1994. Т. 5.

¹² Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1887 - 1888. Т. 5,6.

¹³ Фелицин Е.Д., Щербина Ф.А. Кубанское казачье войско. 1896 - 1888 / Е.Д. Фелицин, Ф.А. Щербина.
Краснодар, 1996.; Щербина Ф.А. История кубанского казачьего войска. Краснодар, 1992.

¹⁴ Щербина Ф.А. История кубанского казачества. Краснодар, 1992. Т. 1.

9 характеристике казачьего православия можно найти черты некоторой идеализации. Ф.А. Щербина преувеличивал гармоничность отношений общины и причта. И всё же эта характеристика отличается полнотой и знанием предмета.

Исследование Ф.А.Щербины «Земельная община кубанских казаков» имеет особое значение для изучения казачьей системы ценностей. В ней на основе многочисленных фактов сделаны определённые выводы о специфике казачьего землевладения (сочетание коллективистских тенденций, проявлявшихся в отношении к земле; особая важность владения землёй для казачьего самосознания); особенностях и психологии казачьей общины (сочетание диктата коллектива с терпимостью к особенностям поведения его лояльных членов)¹⁵.

Статья Ф.А. Щербины «Казачья земельная идеология» ясно показывает, что казаки традиционно относились к своей земле по принципу «власть -собственность»: землёй по традиции владело войско как таковое, если оно осуществляло на ней властные полномочия. Такое отношение к земле простых казаков имело место и в XIX - начале XX в., когда оно не совпадало с реальной практикой землепользования .

В своей брошюре «Казачье землепользование на Кубани и меры по его улучшению» атаман станицы Старонижестеблиевской В.П. Колесников выступает как сторонник перенесения на казачье землевладение столыпинской реформы. Он утверждает, что только самостоятельный хозяин, владеющей частной земельной собственностью, сможет заботливо и эффективно обрабатывать плодородную кубанскую землю и без чрезмерного напряжения справляться со стремительно увеличивающимися расходами казачьей семьи. В.П. Колесников во многом выражал мнение некоторой части зажиточных казаков черноморских станиц. У последних уже имелся опьїт самостоятельного

Щербина Ф.А. Земельная община кубанских казаков. Екатеринодар, 1891. ¹⁶ Он же. Казачья земельная идеология // Памяти Фёдора Андреевича Щербины. Краснодар, 2006.

10 хозяйствования на хуторах, поэтому передельно-паевая система распределения, общинных земель воспринималась ими как помеха .

М.И. Чулановский написал интересную работу, посвященную поземельным правам станичной общины в Кубанской области. В ней можно найти анализ сложного и неоднозначного, с точки зрения современной юриспруденции, положения казачьего землевладения, которое в тот период уже являлось архаичным¹⁸.

Д. Шахов и Л. Македонов отмечают, что вольнозахватную систему землепользования более всего отстаивали зажиточные казаки. Локомотивом превращения казачьей поземельной общины в передельную были малоимущие и середняки. Именно их стремились защитить от обнищания правительственные постановления и меры войсковой администрации¹⁹.

В целом для дореволюционного периода изучения казачьих ценностей характерны отставание от уровня исторической науки того времени и отсутствие правильной научной методологии. Однако эти недостатки с лихвой возмещались тем, что авторы того времени сохранили для нас уникальный фактический материал. Труды авторов-казаков являют собой интересный пример этнопсихологического самопознания.

В советский период изыскания в области казачьей истории и культуры осуществлялись в узких рамках исторического материализма. Первостепенное значение придавалось экономическим отношениям и социальным конфликтам. В ходе изучения ранней истории казачества акцент делался на противостояние казачества и российской социальной системы.

Касаясь истории казачества XVIII - XX вв., советские ученые сосредотачивали внимание на внутренних социальных конфликтах и экономическом развитии. Конечно же, направленность советской-исторической науки была однобокой и неблагоприятной для изучения системы ценностей. Однако эта направленность позволила провести эффективную ис-

¹⁷ Колесников В.П. Казачье землепользование на Кубани и меры по его улучшению. Екатеринодар, 1909.

¹⁸ Чулановский М.И. По поводу поземельных прав станичной общины Кубанской области. Екатеринодар, 1905.

¹⁹ Ивченко И.В. Казачья община Кубани в трудах дореволюционных авторов // Из дореволюционного прошлого
Кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 168- 169.

следовательскую работу на некоторых направлениях. В целом, советская-историческая наука серьезно затронула следующие элементы системы ценностей казачества: восприятие казачеством государства, взаимное восприятие разных социальных групп, отношение к экономической деятельности. Все эти аспекты нашли отражение в классической монографии В. А. Голобуцкого « Черноморское казачество». Здесь автор наглядно, используя цифры и факты, показал существование в рамках черноморского казачества двух во многом противостоявших друг другу социокультурных групп. Одна из них казачья сирома, стремившаяся сохранить традиционные устои запорожского мужского союза: эгалитаризм, пренебрежение к хозяйству, независимость от правительства. Другая - старшина и зажиточные казаки, включавшиеся в экономическую жизнь, ценившие привилегии и отличия, полученные от властей. Автор все же утрирует противоречия между этими группами. Например, и для старшины большое значение имела память, о запорожской старине. Многоступенчатая иерархия была залогом жизнеспособности войска.

Система ценностей не исследовалась В. А. Голобуцким специально и показана воплощенной в. реалиях социальной жизни²⁰.

Работа А.В. Фадеева «Очерки экономического развития Степного Предкавказья в дореформенный период» показывает основные особенности экономической жизни казаков Кубани в указанное время. Автор особое внимание уделяет слабости экономической базы казачьих регионов, обилию в их жизни феодальных элементов. При этом он отмечает определённые успехи, достигнутые линейцами в земледелии, а черноморцами - в скотоводстве²¹.

В.И. Недосекин отмечает небольшие позитивные сдвиги, характерные для сельского хозяйства черноморских казаков в средине XIX в. Учёный уделял внимание и общественно-политической жизни Черномории, таким как участие казаков в Отечественной войне 1812 г .

²⁰ Голобуцкий В.А. Черноморское казачество. Киев, 1956.

²¹ Фадеев А.В. Очерки экономического развития Степного Предкавказья в дореволюционный период. М., 1957.

²² Недосекин В.И. Черномория. Проблемы социально-экономической структуры. Краснодар, 1980.

В монографии С. А. Чекменёва «Социально-экономическое развитие

Ставрополья и Кубани в конце XVIII и в начале XIX века» содержится

комплексное описание хозяйства и землепользования казаков Кубани в

контексте казачьей политики государства .

Поздним образцом советского подхода- к изучению казачества является работа И.Я. Куценко «Кубанское казачество». В ней можно найти прямое обращение к проблеме системы ценностей. В основном затрагивается военно-аристократический элемент казачьего мировоззрения, который признается господствующим и практически исчерпывающим. Таким образом, автор вписывает казачество в сословно-классовую систему общества, постулируемую марксистами.

Историк касается и проблемы восприятия казачеством Российского государства (в основном поддержки правительством сословности и монархизма в казачьей среде). Книга содержит массу фактического материала. Можно выделить описание одного из аспектов противопоставления казаков и иногородних (иногородний - русский; казак - царский слуга)²⁴.

В постсоветский период интерес к исследованиям по изучению ценностных систем вновь возрос. Возобновилось и всестороннее изучение ценностей кубанского казачества. На наш взгляд, наибольших успехов на этом поприще достиг Н. И. Бондарь. Ключ к достижениям учёного - в сочетании огромного количества проанализированных им полевых и архивных материалов с адекватной методологией. Н. И. Бондарь рассматривает традиционную культуру казаков Кубани как целостную, нерасчленимую систему. Костяком этой системы является набор ценностей. Он, по мнению исследователя, насквозь пронизывает народную культуру и неразрывно связан с каждым её элементом.

Методология наложила отпечаток на стиль работ Н. И. Бондаря. Его статьи отличаются широтой охвата темы и системностью изложения. Для учёного

²³ Чекменёв С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII и в начале XIX века.
Пятигорск, 1967.

²⁴ Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993.

13 характерно строгое, критичное отношение к фактам. Одна из самых важных работ Н. И. Бондаря - «К вопросу о системе традиционных ценностей кубанского казачества». Это единственная известная нам работа, затрагивающая именно эту тематику. В ней содержится ряд важных идей. Например, указывается на особое сакральное значение проводов на службу, обращается внимание на коллективизм казачества и строгий контроль над нравственностью в казачьей среде. Автор отмечает трудолюбие казаков и одновременно присущую им непривязанность к мирским благам. В статье упоминаются разрушительные процессы, происходившие в казачьей культуре на рубеже XIX-XX вв., и меры, принимавшиеся для борьбы с ними. Отмечается* стремление казаков сохранять свою историческую память . Статья Н.И. Бондаря «Воины и хлеборобы» показывает наличие в культуре кубанских казаков двух миров -военного и гражданского и их ценностную неравнозначность. Военная сфера жизни традиционно считалась значимее. Таким образом, работа содержит в себе постановку вопроса об иерархическом строении системы ценностей. Особого внимания заслуживает выделение особых ценностно-значимых элементов воинского мира, таких, как подчёркнутое уважение к боевым навыкам, джигитовке .

Н. И. Бондарь не одинок в стремлении понять организованное единство казачьей духовности. В этом направлении работает и О. В. Матвеев. Он плодотворно использует научный инструментарий, выработанный французской «школой анналов» и отечественными специалистами для исследования национальной ментальности. В основе научного творчества О. В.Матвеева лежит следующий тезис: воинский компонент есть основа казачьей ментальности и системы ценностей. Учёный прежде всего исследует узловой элемент системы ценностей кубанских казаков и его функциональные связи.

Работа «Модель исторической картины мира Кубанского казачества», написанная О. В. Матвеевым, показывает основы, на которых держалось

²⁵ Бондарь Н.И. К вопросу о системе традиционных ценностей Кубанского казачества // Из культурного
\ наследия славянского населения Кубани. Краснодар, 1999.

²⁶ Он же. Воины и хлеборобы // Вопросы казачьей истории и культуры. Майкоп, 2002.

14 традиционное мировоззрение казачества: историческая память, направленная на воспитание уважения к прошлому; тесно связанные с ней представления о «своём» и «чужом» пространстве, иерархизированное восприятие времени (эмпирическое родовое, сакральное время). Монография ясно показывает иерархичность, функциональность и ценностную окрашенность картины мира Кубанского казачества . Монография того же исследователя «Герои и войны в исторической памяти Кубанского казачества» описывает эти особенности казачьей ментальносте на конкретных исторических примерах восприятия казаками значимых исторических личностей и событий. Особого внимания заслуживает трактовка О.В. Матвеевым казачьего монархизма как глубокого духовного явления, Точка зрения автора подкреплена серьёзным фактическим материалом²⁸.

Влиянию военного дела на культуру кубанского казачества посвящены работы О. В. Матвеева «Офицерский корпус в исторических представлениях кубанских казаков» , «Статутные и военно-профессиональные группы в исторических представлениях кубанских казаков»³⁰, «Что значит русский бой удалый...» Ратное ремесло в исторической картине мира кубанских казаков» . В них показано, что военное дело имело в казачьей системе ценностей наивысший статус. Это проиллюстрировано на примере отношения казаков к офицерам, георгиевским кавалерам, гвардейцам, своему личному оружию. Отмечается влияние воинской жизни на характер казаков, появление в нем таких черт, как жестокость, стойкость в перенесении лишений.

В книге О. В. Матвеева «Историческая картина мира Кубанского казачества (конец XVIII - начало XX вв.): категории воинской ментальносте» обобщён и систематизирован накопленный материал, максимально полно воплощены описанные выше принципы иерархичности и ценностной

²⁷ Матвеев О.В. Модель исторической картины мира Кубанского казачества. Краснодар, 2003.

²⁸ Он же. Герои и войны в исторической памяти Кубанского казачества. Краснодар, 2003.

²⁹ Он же. Офицерский корпус в исторических представлениях кубанских казаков // Дворяне в истории и
культуре Кубани. Краснодар, 2001.

³⁰ Он же. Статутные и военно-профессиональные группы в исторических представлениях кубанских казаков //
Информационно-аналитический вестник ЛРИГИ. Майкоп, 2002.

³¹ Он же. «Что значит русский бой удалый...». Ратное ремесло в исторической картине мира кубанских казаков
// Дикаревские чтения (8). Краснодар, 2002.

15 наполненности казачьей картины мира .

Большой интерес представляет работа С. А. Головановой «Региональные группы казачеств Юга Росси: опыт системного анализа». Главная идеологема казачества со времён Запорожского войска была обозначена формулой «За Веру, отечество и Вольность».

Важной предпосылкой формирования самостоятельных казачьих структур названо выпадение ее членов из основных восточнославянских социумов. Была обозначена та ценность, которую представляли для казаков такие качества, как сила, ловкость, храбрость. Автор обращался к характеристике казачества как субэтноса, появление которого было обусловлено тем, что к моменту начала формирования казачества этническое самосознание русских и украинцев еще не успело сложиться. Была выявлена воинская специфика казачества, роль воинской службы в обосновании казачьих прав (в частности права на землю) .

Исследователь А.В. Сопов уделяет большое внимание проблеме появления казачества, его составу, казачьей этничности. Он отмечает пёстрый национальный состав казачества, его субэтнический статус в рамках русского народа. Касаясь появления казачества в XV столетии, учёный выделяет три группы казаков: вольные (которые, по его мнению, занимались преимущественно сельским хозяйством), служилые и воровские (или «неорганизованные»). Утверждения об аграрной специфике образа жизни вольных казаков и существовании «воровских» казаков, как особой категории, недостаточно обоснованы и вызывают сомнения³⁴.

В своей работе «Проблема этнического происхождения казачества и современное её прочтение» А.В. Сопов ставит вопрос о казачьей ментальности. На наш взгляд, исследователь уделяет чрезмерное внимание анализу термина «ментальность» и историографии его использования. При этом он не пытается обобщить материал и сделать чёткие выводы. Так же А.В. Сопов коротко

³² Матвеев О.В. Историческая картина мира Кубанского казачества (конец XVIII - начало XX вв.): категории
воинской ментальности. Краснодар, 2005.

³³ Голованова С.А. Региональные группы казачества Юга России: опыт системного анализа. Армавир, 2001.

³⁴ Сопов А.В. Становление казачества// Проблемы изучения и развития казачьей культуры. Майкоп, 2000. С. 16
- 18.

пересказывает основные гипотезы других учёных о казачьей ментальносте. Собственные его выводы об идентичности в казачьих представлениях казака и воина крайне фрагментарны и не являются новыми. Интерес вызывает упоминание А.В. Соповым данных исследований, которые говорят об очень

З ґ

близком родстве казачьей и общерусской воинской ментальносте .

Значение православия в казачьей культуре дореволюционного периода было велико, и ему уделяли внимание, как современники, так и современные нам исследователи. К сожалению, порой их работы фрагментарны и недостаточно систематичны.

Подтверждением значительных достижений дореволюционных исследователей казачьего православия может служить статья М.Ю. Горожаниной «Особенности православной веры черноморских казаков», которая повторяет основные положения, выдвинутые Ф.А. Щербиной³⁶.

Приведённый случай переклички идей между современными и дореволюционными авторами - далеко не единственный. Гипотеза, не потерявшая актуальности, - представление о предшественнике кубанского войска - Запорожском Коше как о духовно-рыцарском ордене, всё существование которого было подчинено идее защиты православной веры. Идею, которую в своё время отстаивал дореволюционный исследователь А.А. Скальковский, в наше время развивает философ и этнограф Р.В. Багдасаров . Особую роль православия в деле поддержания боеспособности казачьих войск и сохранения казачьего уклада жизни отмечает современная

исследовательница А.И. Коваленко .

В работах Н.Г. Недвига освещены некоторые важные аспекты социального преломления религиозной жизни кубанцев, такие как практика вмешательства казачьих властей в жизнь церкви. Исследователь особо отметил

³⁵ Сопов А.В. Проблема этнического происхождения казачества и современное её прочтение. Майкоп, 2006. С.
111-118.

³⁶ Горожанина М.Ю. Особенности православной веры черноморских казаков // Творческое наследие Ф.А.
Щербины и современность. Краснодар, 1999.

³⁷ Скальковский А.А. История Новой Сечи или последнего коша запорожского. Одесса, 1841; Багдасаров Р.В.
За порогом. М., 2004.

³⁸ Коваленко А.И. Культура дальневосточного казачества. Благовещенск, 2000.

17 уважение казаков к особенно добродетельным священникам. По мнению станичников, от их расположения зависело благополучие их повседневной жизни. В казачьей среде считалось, что лучшим кандидатом в священники может быть умный, дельный, доброжелательный и невоинственный человек. Однако на практике долгое время существовала значительная нехватка подходящих кадров для духовенства. В его среду проникали случайные и вовсе недостойные люди. Так в 1870 г. в канцелярии Главного священника Кавказской.армии рассматривалось дело «Об удалении из Кубанского казачьего войска 24 священников по опороченному поведению и другим причинам». Учёный указывает и на то, что православная вера было для казаков символом их образа жизни, основанного на свободолюбии³⁹.

Такой важный аспект казачьего православия, как слияние его с традиционной светской идеологией, отмечают Н.И. Бондарь и Л.И. Гнутова⁴⁰.

Некоторые кубанские учёные добиваются успеха в изучении отдельных сторон церковной жизни дореволюционной Кубани. С.Н. Рыбко не первый год изучает историю кубанских церковных приходов. Факты из жизни приходских церквей, собранные исследовательницей, представляют большой интерес с точки зрения изучения системы ценностей. G.H. Рыбко старается создать живой образ приходской жизни. Не случайно ею написаны статьи, посвященные православным аспектам народной медицины, ценностному содержанию бытовавших на Кубани духовных стихов, и т.д.⁴¹.

Историей кубанских монастырей занимается В.Е. Бороденко. В статьях этого автора можно найти сведения о месте кубанских обителей в системе

Недвига Н.Г. Кубанское казачество: религия, образ жизни и культура. Краснодар, 1997.; Она же. Из истории взаимоотношений кубанского казачьего войска и православного духовенства // Первые кубанские литературно-исторические чтения Краснодар, 1999. С. 56 - 58.

⁴⁰ Бондарь Н.И. К вопросу о традиционной системе ценностей кубанского казачества // Из культурного
наследия славянского населения Кубани. Краснодар, 1999; Гнутова Л.И. Народное православие // Очерки
традиционной культуры казачеств России. М.- Краснодар, 2005. Т. 2.

⁴¹ Рыбко С.Н. К вопросу о методах лечения в народной медицине (православный аспект) // Дикаревские
чтения(П) Краснодар, 2005; Рыбко С.Н. История станичного прихода на Кубани в публикациях
дореволюционных авторов // Итоги фольклорно-этнографических исследований на Кубани: прошлое и
современность. Краснодар, 2005; Рыбко С.Н. Некоторые функциональные особенности бытования духовных
стихов на Кубани // Дикаревские чтения (10). Краснодар, 2004.

18 казачьей благотворительности, месте женщин в кубанском монашестве, отношению казаков к монастырям' .

В настоящее время духовная жизнь запорожцев стала объектом пристального интереса украинских ученых. В этой связи характерна статья И.И. Лымана «Особенности религиозности запорожских казаков» . В ней автор особо подчеркивает отличия украинского православия от русского. Религиозность запорожцев он считает ещё более специфической. Отличительными особенностями и украинского, и запорожского богопочитания автор считает интимность религиозного чувства и меньшую приверженность обряду. В Сечи И.И. Лыман находит особенно вольное отношение к обрядности в сочетании с глубокой преданностью идее православия. Он справедливо обращает внимание на то, что запорожские священники при высоком уровне благосостоянии целиком зависели от общины, которая могла даже вносить определённые изменения в проведение обрядов. В целом, несмотря на некоторую тенденциозность, статья интересна как обобщение копившегося не одно столетие источникового и историографического материала.

Не менее интересной и дискуссионной является проблема казачьего монархизма. Одни исследователи продолжают считать казаков монархистами, хотя и отмечают своеобразие их отношения к монарху и государству, свободолюбие . В статье И.В. Побережникова «Казачий монархизм (по материалам фольклора казаков XVIII - XIX вв.)» особо подчёркивается восприятие казаками монарха как всеобщего сакрального отца⁴⁵. Другие рассматривают его в контексте русского крестьянского и воинского мировоззрения. Среди них можно назвать кубанского казаковеда О.В. Матвеева⁴⁶. Третьи склоны делать акцент на демократические традиции

⁴² Бороденко В.Е. Монастыри кубанского казачества в дореволюционный период // Из дореволюционного
прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993.

⁴³ Лиман I.I. Особливості релігійності запорзьких козаків II (сентябрь 2005 г.)

⁴⁴ Королев В.Н. «На Дону нет царя». О так называемом казачьем монархизме // De Die in Diem. Памяти А.П.
Пронштейна. 1919 - 1998. Ростов н/Д, 2002. С. 242-244.

⁴⁵ Побережников И.В. Казачий монархизм (по материалам фольклора казаков XVIII - XIX) // Казачество в
истории России Краснодар, 1993.

⁴⁶ Матвеев О.В. Пристав от Бога // Матвеев О.В. Герои и войны в исторической картине Кубанского казачества.
Краснодар, 2003.

19 казачества, его стремление к самостоятельности. Характерным представителем этого направления является донской историк В.Н. Королев' . Несомненно, все названные точки зрения имеют под собой доказательный фундамент.

Учёные Юга России добились многого в изучении взаимоотношений казачества и< государства. В своей монографии «Черноморское казачество в конце XVIII - первой половине XIX вв.» Г.Н. Шевченко показала, что государство долгое время- сознательно способствовало формированию обособленности Черноморского казачества в первой половине XIX столетия. Исследовательница отметила стремление властей поддерживать тех казаков, которые сами смогли выделиться изюбщей массы⁴⁸.

В книге А.Н. Малукало «Кубанское казачье войско в 1860 — 1914 гг.» подробно описаны меры правительства по управлению войском в пореформенный период. По материалам работы можно проследить эволюцию правительственной политики от стремления модернизировать войско- и сблизить. его с другими жителями империи* до попыток искусственной консервации казачьего уклада жизни в конце XIX - начале XX вв. В монографии отражены усилия, предпринятые для расширения полномочия казачьих управленческих структур, имевшие место в начале XX столетия⁴⁹.

Работа В.П. Трута «Казачество России в период революции 1917 года и на начальном этапе гражданской войны» охватывает несколько важных проблем. На основании многочисленных данных автор пришел к выводу, что в начале XX века социальная система казачьих войск находилась в состоянии скрытого кризиса, который ещё не успел проявиться в полной мере. Но уже набирало силу социальное расслоение, деградировали общинные институты. Привилегии всё больше не соответствовали тяготам. Исследователь показал особую роль Первой мировой войны в трансформации казачьего самосознания,

Королёв В.Н. Указ. соч.

⁴⁸ Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII - первой половине XIX вв. Краснодар, 1993. С. 28,
47.

⁴⁹ Малукало А.Н. Кубанское казачье войско в 1860 - 1914 гг. Краснодар, 2003.

20 показал переменчивость позиции казаков во время революционных событий 1917- 1918гг⁵⁰.

Фактический материал по проблеме идейного воздействия власти на казаков можно найти в монографии В.Е. Науменко и Б.Е. Фролова « Регалии Кубанского казачества». Передача войску регалий — войсковых знаков отличия и символов власти, была эффективным способом поощрить и привязать к себе казаков.⁵¹

В оригинальной работе С.Н. Якаева «Одиссея казачьих регалий» ярко показано отношение кубанских казаков к символам войска, значимость, которую имело в глазах кубанцев зримое воплощение их единства⁵².

Книга Б.А. Трёхбратова «Первые шаги...» посвящена участию кубанских казаков в революционных событиях 1905 - 1907 гг. По данным работы можно сделать вывод о том, что, выступая против властей, казаки зачастую руководствовались традиционными ценностными установками и ментальными комплексами. Это и недоверие к иногородним, неприятие угроз расправы со стороны начальства, стремление самим формировать свои органы самоуправления и т. д.⁵³.

Особое внимание исследователей вызывает жизнь казачьей общины. И.В. Ивченко в своих работах показала взаимозависимость станичников (экономическую, социальную, психологическую). Последняя требовала появления жизнеспособного социального организма. Он и был создан кубанцами. Стремясь к автаркии, община вступала в сложные отношения партнёрства и взаимодействия с другими общинами, войском и государством⁵⁴. И.В. Ивченко выделила такие основные функции общины: хозяйственная, податная, судебная, административно-полицейская, интегративно-защитная,

Трут В.П. Казачество России периода революции 1917 года и на начальном этапе гражданской войны. Автореф... докт. ист. наук. Ростов н/Д, 2005. С. 22-23.

⁵¹ Науменко В.Е. Регалии кубанского казачества/ В.Е. Науменко, Б.Е. Фролов. Краснодар, 2001.

⁵² Якаев С.Н. Одиссея Казачьих регалий. Краснодар, 1992.

⁵³ Трёхбратов, Б.А. Первые шаги... Краснодар, 1989.

⁵⁴ Ивченко И.В. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани // Проблемы истории казачества. Волгоград,
1995.

21 кооперативно - благотворительная, регулятивно-воспитательная, культурная, культовая, коммуникативная.⁵⁵

Интересные обобщения по проблеме соотношения индивидуализма и коллективизма в казачьем землевладении находятся в работе А.И. Козлова «Возрождение казачества». Во время, когда казачьи войска оказались под полным контролем государства, идея вольности вступила в затяжной конфликт с общинным коллективизмом. Подавляющее большинство казаков стала отстаивать и отстаивала в дальнейшем общинные принципы. Именно они в условиях тягот казачьей жизни могли защитить рядового человека. Привилегированные, успешные и талантливые защищали своё право на самореализацию. Это противостояние, в конце концов, привело к появлению частного казачьего (офицерского) землевладения. Войсковая элита смогла заручиться поддержкой государства - последнее усмотрело в её вольнолюбии залог преданности. Однако основой и мировоззрения и землевладения оставался коллективизм. (В 1916 г. на Кубани было всего 7,5 % частновладельческих земель, и то преимущественно не казачьих.) Индивидуализм в земельных отношениях оставался исключением, допускаемым властями⁵ .

Значимыми являются статьи кубанского специалиста по аграрной истории Северного Кавказа П.П. Матющенко. В них весьма полно описаны особенности правительственной политики в области регулирования казачьего землевладения, её эволюция. Особый интерес представляют такие аспекты, как появление частной собственности на Кубани и кризис государственной

Ивченко И.В. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани (по материалам законодательства) // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 22. ⁵⁶ Козлов А.И. Возрождение казачества. Ростов н/Д, 1995. С. 145 - 148.

22 аграрной политики XIX - начала XX вв.⁵⁷. П.П. Матющенко уделяет внимание

специфике казачьей земельной и общинной идеологии .

Работы известного кубанского историка В.Н. Ратушняка посвящены истории аграрных отношений на Северном Кавказе. В них раскрыты основные составляющие развития аграрной экономики региона в пореформенный период, показана роль, которую сыграла колонизация новых территорий в запуске механизма этого развития⁵⁹.

Анализ экономической и политической жизни казачьих войск в конце XIX - начале XX вв. можно найти в монографии А.И. Футорянского «Казачество России на рубеже веков». Автор⁸ делает вывод о консерватизме казачьего хозяйства, его сравнительно низкой ориентированности на рыночные отношения. В то же время он отмечает экономическую устойчивость казачества. Исследователь затрагивает проблему взаимоотношения казачества и революционного движения. Констатируя, в целом, низкую^ степень революционности казачьих масс, он- рассматривает их конкретные проявления (волнения во 2-ом Урупском полку, документы, фиксирующие наличие среди казаков членов РСДРП (б)). Учёный заостряет внимание на тех факторах, которые склоняли казаков к сочувственным откликам на революционную пропаганду (тяготам войны и военной службы и т. д.)⁶⁰.

Итак, изучение системы ценностей кубанского казачества прошло классический путь: от накопления фактов к попыткам систематического изучения отдельных сторон предмета, а в последнее время и к целостному охвату знаний о нём. В наше время необходимость создания новых

Матющенко П.П. Некоторые вопросы земельной политики царизма в казачьих областях Северного Кавказа в пореформенный период (1861 - 1914) // Проблемы социально-экономического развития Северного Кавказа в XIX - начале XX века. Краснодар, 1985.; Он же. Царизм и казачество: противоречия правительственной политики // Казачество в истории России. Краснодар, 1993.

⁵⁸ Он же. Малоисследованные проблемы истории казачества (вторая половина XIX — начало XX вв.) //
Кубанское казачество: три века исторического пути. Краснодар, 1996.; Он же. К вопросу о казачьей земельной
идеологии // Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения. Краснодар, 1992.

⁵⁹ Ратушняк В.Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX - начале XX века. Ростов
н/Д, 1989.; Он же. Вхождение Северо-Западного Кавказа в состав России и его капиталистическое развитие.
Краснодар, 1978.

⁶⁰ Футорянский Л.И. Казачество России на рубеже веков. Оренбург, 1997.

23 систематизирующих работ на тему ценностей кубанцев становится всё более настоятельной. К сожалению, таких работ ещё слишком.мало.

К проблеме системы ценностей зарубежные и отечественные
историки стали обращаться только в XX в. Одной из теоретических основ
нового направления стали идеи знаменитого философа начала столетия В.
Дильтея. Историческое познание традиционными методами,

распространёнными в¹ классической историографии, и опирающимися на логическо-смысловой анализ и синтез источников, не ведёт к достижению исследовательской цели. Более существенную роль в историческом познании, как и вообще в гуманитарных дисциплинах, должно играть психологическое начало. Оно должно быть обусловлено умением историка установить психологический контакт с людьми изучаемого времени, и не только знать внешние обстоятельства их жизни по данным источников, но и умение понять их⁶¹.

Пионерами в реализации этих идей на практике можно назвать представителей французской школы «Анналов» третьего поколения, прежде всего Жака Ле Гоффа . Последний в своей монографии, посвященной французскому королю Людовику IX, показал, что фигура- средневекового монарха находилась в системе ценностей того периода в ряду категорий сакрального . Ранее представители этой школы предпочитали работать с ментальностями — глубинными и трудно определимыми элементами отображения мира психикой человека. Однако ментальносте оказались чрезмерно размытыми и неопределёнными. Работа с ними оставляет слишком много простора для авторского вымысла⁶⁴. Гипертрофированное развитие авторского начала снижает степень историчности работ. Происходит модернизация прошлого.

⁶¹ Цит. по: Н.А. Мининков. Методология истории. Ростов н/Д, 2004. С. 239.

⁶² Воскобойников О.С. Интервью с Жаком Ле Гоффом // Одиссей. Человек в истории. М. 2004.

⁶³ Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой. М., 2001. С. 622 - 623.

⁶⁴ Юрганов А.Л. Источниковедение культуры в контексте развития исторической науки // Россия. XXI. 2003.
№3. С. 58, 68.

24 Ещё более остро эта проблема стоит перед теми, кто работает в области исторической этнопсихологии. В этом смысле показателен пример Г.Д. Гачева. Он в своей исследовательской практике стремится к точной и полной передаче этнических картин мира, в том числе и их ценностной составляющей. Поэтому Г. Д. Гачев отказывается пользоваться традиционными для науки логическими схемами, обедняющими и упрощающими объект изучения. Но, как следствие, учёный переходит в плоскость образно-символической мифологии .

Ценности же, так или иначе, реализуются на практике, рационально осознаются и формулируются. Именно< они- являются конечным результатом трудно понимаемых социопсихологических процессов и определяют поведение людей. Однако основа для проведения, исследований в области системы ценностей была подготовлена в рамках традиционной методологии школы «Анналов», наиболее значимым представителем которой в России является А.Я. Гуревич.

Теоретической работе А.Я. Гуревича «Категории средневековой культуры» присуще глубокое проникновение в специфику мировоззрения средневекового человека. Автором отмечены такие особенности представлений того периода, как консерватизм, резкое разделение мира и его обитателей по принципу «свой-чужой», приверженность установленным нормам, глубокая религиозность, пренебрежительное отношение к богатству и понимание труда как средства поддержания общественной системы, а не накопления. В книге затронуты особенности рыцарской системы ценностей, такие, как использование богатств на благо ближних, пренебрежение к труду.⁶⁶

Исследования в области системы ценностей ведут и учёные других направлений. Н.М. Лебедева, основываясь на идеях зарубежных учёных, прежде всего Ф. Клакхона- и Ф. Стродбека, определяет ценности как наиболее предпочтительные способы решения проблем и реализации стремлений. Ими выделяется пять видов наиболее важных общечеловеческих проблем:

Гачев Г.Д. Ментальное народов мира. Сходства и различия. М., 2003. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М, 1972.

25 отношение к человеческой натуре, отношение к природному и сверхприродному, отношение ко времени, направленность человеческой

деятельности, отношение к людям .

К. Касьянова определяет систему ценностей, как установленный культурой для человека набор целей и средств их достижения. Характерными чертами русской культуры она считает особую ценностную значимость того, что требует от человека самоотречения: религии, коллектива и государства, принципов справедливости, единства между людьми⁶⁸.

В монографии А.Л. Юрганова система ценностей русских людей
средневековья также показана через категории культуры. Но в отличии от А.Я.
Гуревича автор придаёт наибольшее значение вербально сформулированным
или выраженным на практике проявлениям системы ценностей. Он утверждает,
что система категорий русской культуры не сходна с европейской. Особого
внимания заслуживает высказывание А.Л. Юрганова о том, что пост для
православных русских был важным, ценностно-значимым

этноконфессиональным маркером. Интересен его тезис об- усилении эсхатологических настроений в России в период, хронологически совпадающий с формированием казачества⁶⁹.

В работе П.И. Смирнова «Социология личности» нужно особо выделить замечание автора о том, что ценности неизбежно выстраиваются в иерархические системы, где главенствующую роль играют долговременные интересы человека, благо его близких и коллектива.⁷⁰

Н.Н. Козлова делает акцент на то, что способствует сохранению и укреплению системы ценностей. Это, прежде всего, необходимость непрерывной борьбы с внешним миром и вытекающая из неё устойчивость межличностных связей. Автор особо выделяет ведущие социальные группы

Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. Раменское, 1999. С. 129. Касьянова К. О русском национальном характере. Екатеринбург, 2003. Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998. Смирнов П.И. Социология личности. М, 2001.

26 общества, которые способны вызывать в нём трансформацию системы ценностей⁷¹.

Пособие СВ. Лурье «Историческая этнология» является первым в своем роде. Ее написание является плодом многолетнего сравнительного изучения автором исторического развития этнического сознания разных народов. Особенно значимо заключение автора о том, что сами ценности, исповедуемые представителями этносов подвержены изменению. Более стабильными являются способы их реализации и видение своего места в мире.⁷²

В целом, не смотря на проделанную исследователями большую работу, система ценностей кубанских казаков ещё не стала предметом комплексного, монографического исследования.

Цель и задачи исследования.

Целью является изучение системы ценностей Кубанского казачества в контексте эволюции государства и общества.

В качестве задач, поставленных перед настоящим исследованием, можно назвать изучение ценностного аспекта идеологии Кубанского казачества (конец XVIII — начало XX вв.) Это роль религии в системе ценностей казачества, представления о российском монархе и государственности, отношениях с ними.

А так же ценностных оснований казачьего общинного социума на Кубани в конце XVIII - начале XX вв. Имеется в виду ценностно окрашенное восприятие казаками своей земли, общины, фигуры атамана. Задачей нашего исследования является изучение нравственных ценностей казачества. Среди них нравственные основания отношений между людьми в семье и в общине, отношения индивидуума и коллектива, нравственно окрашенное отношение к своему статусу, представления о казачьей воле, отношение к труду.

⁷¹ Козлова Н.Н. Социально-историческая антропология. М., 1998. С. 54 - 58., 62 - 67.

⁷² Лурье СВ. Историческая этнология. М, 1997.

27 Методология исследования.

Основные методологические принципы, которыми мы руководствовались при написании работы - принцип объективности и принцип историзма.

В нашей работе использовались следующие методы: историко-генетический, историко-сравнительный и историко-системный.

Основная черта историко-сравнительного метода - направленность на сравнение форм исторической жизни, относящихся к разным историческим периодам. Он позволяет выделять то общее, что присуще этим явлениям. Метод помогает прояснять малоизвестные аспекты их существования на основе сравнения с более изученными .

Историко-сравнительный метод оказался очень удобным для изучения системы ценностей. Он помог нам выявить важные элементы казачьей системы ценностей и понять источники и причины их появления. Прежде всего, речь идёт о родстве ценностных установок казачества с таковыми в мужских союзах и маргинальных группах народов Евразии, самоуправляющихся славянских общинах и аристократических сословиях Руси и Речи Посполитой.

Назначение историко-системного метода - выявлять взаимосвязи между явлениями^ исторической жизни, их иерархию и функции по отношению друг к другу. Результатом историко-системного исследования является раскрытие основных особенностей какой-либо системы, образованной историческими явлениями или процессами, её взаимосвязи с другими системами. Недостатком метода является его слабая пригодность для изучения процессов развития и эволюции системы⁷ .

Применяя историко-системный метод, мы выстроили ценности присущие Кубанскому казачеству, во взаимосвязанную, иерархическую систему. С его помощью мы установили, что наивысшей ценностью являлась принадлежность к казачеству и само войско. Высшая ценность являлась таковой благодаря вере, воле и воинской доблести. Эти ценности считалось возможным реализовать

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 172 - 176. Там же. С. 183-191.

28 только при наличии казачьей земли. Внешним ценностным ориентиром для казачества была русская монархия. Она и обслуживающее её государство была стабилизирующим фактором, обеспечивающим значимость ценностей.

Основой историко-генетического метода является описание какого либо элемента исторической, действительности с точки зрения динамики его развития. Особое внимание уделяется особенностям каждого отдельного этапа развития, отдельным факторам, личностям и пр. Поэтому этот метод может эффективно применяться только вместе с другими, которые помогают исследователю раскрыть неизменные качества процесса или явления, его суть⁷⁵.

Используя историко-генетический метод, нам удалось установить, что наиболее полную реализацию основной набор ценностей казаков Кубани получил на заключительном этапе Кавказской войны в средине XIX в. В ранний период община, как основа казачьего образа жизни, в Черномории только формировалась. На рубеже XIX - XX вв. в ней уже развиваются кризисные явления.

В целом, набор использованных нами методов призван помочь исследовать систему ценностей дореволюционного Кубанского казачества как целостную систему, сочетавшую в своём историческом бытовании, эволюцию и неизменность основных принципов.

Источниковая база исследования. Архивные документы.

Архивные документы Государственного архива Краснодарского края, использованные в работе, можно условно разделить на две категории: материалы,государственных учреждений и органов казачьего самоуправления, включающие их переписку с частными лицами и материалы личного происхождения. Основной ценностью документов первой категории являются описанные в них представления не обличённых властью кубанских казаков о разных аспектах действительности. Достойно пристального внимания и

⁷⁵ Там же. С. 170-172.

29 восприятие казачьей жизни представителями официальных органов. С одной стороны, на Кубани они в значительной степени комплектовались из тех же казаков. Их деятельность во многом воплощала казачью систему ценностей. В то же время, как проводники государственной политики, органы управления войском в определённой степени находились «над традицией», и поэтому могли её активно формировать и трансформировать. Документы, исходившие из учреждений государственного управления Российской империей, с одной стороны опосредовано фиксировали казачью систему ценностей, так как представляют из себя реакцию на её проявления (утверждение государством решений казачьей Рады по земельному вопросу в 1906) . С другой стороны, они способствовали формированию самой системы (меры по укреплению боеспособности линейных полков) .

Особенности материалов личного происхождения будут описаны в соответствующем разделе. Рассмотрим теперь содержание наиболее важных и характерных фондов.

В фонде 1 можно найти информацию о деятельности органов казачьего самоуправления Кубанской области, их контактах с вышестоящими инстанциями и частными лицами в XIX - начале XX вв. Поэтому здесь можно найти самую разнообразную информацию о социальной жизни Кубанского казачьего войска и-регулировавших её ценностях. Особенно важными являются сведения о ценностном основании, цели и методах деятельности станичного самоуправления, принципах взаимодействия последнего с государственными структурами и частными лицами.

Фонд 249 содержит документы канцелярии наказного атамана Кубанского казачьего войска и более ранние документы канцелярии черноморского наказного атамана. В документах содержатся сведения о пожеланиях и претензиях черноморских казаков в адрес своего духовенства, конфликтам

ГАКК. Ф. 318. О. 2. Д. 3610. Л. 48 об.

ГАКК.Ф. l.On. 1. Д. 616. Л. 2., Д. 618. Л. 17.; ГАКК. Ф. 347. Оп. 1.Д. 10. Л. 8., Д. 36. Л. 6., Д. 37. Л. 7.

между представителями казачьей элиты и общинами, о правонарушениях в разные периоды существования Черноморского казачества .

В составе коллекции фонда 250 имеются материалы войсковой канцелярии Черноморского казачьего войска, её переписка с органами местного самоуправления, частными лицами. В них можно найти информацию о стремлениях и ценностях черноморских казаков, которые просматриваются в их обращениях к властным структурам. Здесь прослеживается отношение казаков к различным аспектам социальной действительности (например, дворянскому статусу)⁷⁹. Документы, исходившие из> войсковой канцелярии; отражают позицию по данным вопросам казачьей старшины и государства.

Коллекция фонда 318 содержит документы первого и второго отделений войсковой канцелярии Кубанского казачьего войска. Это материалы как Кубанского, так и Черноморского войск, содержащие переписку с частными лицами, органами государственного управления и казачьего самоуправления. Документы отражают стремления кубанцев и отношение к ним властей' разных уровней. В фонде имеется богатая коллекция материалов по проблеме землевладения и землепользования (всевозможные прошения, жалобы, и решения по ним). Они отражают стремление субъектов'земельных отношений-(частных лиц станичных общин) максимально обеспечить свои интересы, зачастую в ущерб другим, а так же попытки властей сгладить противоречия. Документы показывают, что они всё же находили отклик в казачьей среде благодаря традиционной системе ценностей⁸ .

В фонде 670 собраны материалы, посвященные истории Кубанского

о і

казачьего войска. Это мемуары полковника М.И. Недбаевского , описания некоторых линейных и закубанских станиц, составленные на основе программы Е.Д. Фелицына , очерк А.Д. Ламонова по истории Кавказского полка и другие материалы. Особая ценность материалов этого фонда — содержащееся в

⁷⁸ ГАКК. Ф. 249. О. І.Д. 12,38, 330, 1178, 1707, 1845.

⁷⁹ ГАКК. Ф. 250. О. 6. Д. 41. Л. 1 - 5.

⁸⁰ ГАКК. Ф. 318. О. 2. Д. 3610.

⁸¹ ГАКК. Ф. 670. Оп. 1.Д.67.

⁸² ГАКК. Ф. 670. Оп. 1.Д.4.

⁸³ ГАКК. Ф. 670. Оп. 1.Д. 5.

31 некоторых из них непосредственное описание казачьей системы ценностей (прежде всего - описания станиц). Другие содержат богатый фактический материал для анализа (например, очерк А.Д. Ламонова).

В составе документов фонда 764 нужно особо выделить мемуары Ф.А. Щербины⁸⁴.

Сборник опубликованных архивных документов «Православная церковь на Кубани (конец XVIII — начало XX вв.)» содержит информацию об организации в регионе церковной жизни и. правительственного контроля над ней, монастырях, православном образовании. Особого внимания заслуживают

оценки религиозности населения, сделанные духовными лицами . В «Порядке общей пользы», документе, составленном черноморской старшиной, оговаривается верховенство «всероссийского закона». Но при этом есть ссылка, прежде всего идеологического характера, на запорожскую традицию. В целом это документ переходной эпохи, отражающий относительное всевластие старшины, когда сечевая демократия уже в прошлом; а организованный

о/

контроль со стороны государства ещё не был отлажен .

Материалы законодательства.

В жалованной грамоте Черноморскому войску от 1 июля 1792 казаки Запорожской сечи названы «прежде служившими в воинском звании». Таким образом, государство постулировало традиционность и законность прямого и непосредственного.контроля над войском .

«Положение о Черноморском казачьем войске» четко определило права и обязанности войсковых и станичных властей. Оно ясно отражает стремление центрального правительство превратить Черноморское войско в жизнеспособную, но послушную единицу общественного устройства

⁸⁴ ГАКК. Ф. 764. Оп. 1. Д. 95, 97, 97а.

⁸⁵ Православная церковь на Кубани (конец XVIII - начало XX вв.). Краснодар, 2001.

⁸⁶ Приложения // Короленко П.П. Черноморцы. СПб., 1874. С. 231 - 236.

⁸⁷ Приложения // Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII - первой половине XIX вв. Краснодар,
1993. С. 76.

32 Российской империи, укрепить внутривойсковую иерархию, сгладив при этом противоречия разных её ступеней .

Законодательный акт расписывает права и обязанности станичной общины. В контексте исторических реалий первой половины XIX в. фиксация на практике означала их расширение. Кроме того, в положении было ясно указано, что все без исключения, проживающие на территории станичного юрта, обязаны подчиняться решениям схода и атамана. Акт зафиксировал и узаконил традиционные представления казаков о прерогативах своей общины⁸⁹. «Положение о Кавказском линейном казачьем войске» призвано было закрепить его жесткую военно-иерархическую структуру. Центральной фигурой станичного управленческого звена был начальник станицы. Именно ему, как главе станичного правления, должны были подчиняться все лица, находящиеся на территории юрта. Избранные казаками члены правления являлись исполнителями его воли. Станичный сбор, как юридическое лицо, отсутствовал. Трудности активизировавшейся в 40-е гг. XIX в. Кавказской войны заставили максимально подчинить условия гражданской жизни казаков военной необходимости⁹⁰.

«Положение об общественном управлении в казачьих войсках» 1870 г. во многом является отражением успехов в создании эффективного и жизнеспособного общинного самоуправления, достигнутых казаками в средине XIX столетия. Станичный сбор регулировал все основные сферы жизни казаков. Атаман исполнял функции исполнителя решений схода и вышестоящих структур. Он был своеобразным посредником между общиной и государством. Первая пользовалась относительной свободой, например, сбор мог напрямую подавать жалобы и прошения в вышестоящие инстанции. Власти оставляли¹ за собой право утверждать назначения должностных лиц местного

Положение о Черноморском казачьем войске. СПб., 1842.

⁸⁹ Там же. С. 50, 109.

⁹⁰ Высочайше утвержденное положение о Кавказском линейном войске // Полное собрание законов Российской
империи. СПб, 1846.Т. 20 С. 187-214.

33 самоуправления, регулировали служебное положение казаков, дела об опеке⁹¹. Значительным новшеством было разрешение иногородним селиться на казачьих землях, приобретать там недвижимое имущество . Они были признаны членами станичного общества, (власти решили «разбавить» крепкую казачью общину пришлым элементом) .

«Положение об общественном управлении станиц казачьих войск» 1891 г. отражает дальнейшее развитие тенденции правительственной политики стараться превратить казачьи войска в эффективный и- легко управляемый инструмент. Была предпринята попытка укрепить единство общины (иногородние были исключены из её состава). Однако* в- конце XIX в. дальнейшая регламентация казачьего быта, укрепление единоначалия в станичном самоуправлении, расширение полномочий войсковых и собственно правительственных учреждений уже существенно сковывало общинное самоуправление, шло в разрез с традициями казачьего демократизма⁹⁴.

Составители законодательного акта обосновывали необходимость административного контроля снижением дееспособности казачьего самоуправления по причине разложения традиционного уклада жизни. Они указывали на социальную и экономическую деградацию многих казачьих семей, пьянство, участившиеся случаи неуважения к старшим, неспособность семей и станичных обществ должным образом подготовить молодёжь к службе .

В 1887 году по инициативе обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева был издан императорский указ, ограничивающий влияние казачьих и крестьянских общин Ставропольской епархии на жизнь приходских

⁹¹ Высочайше утвержденное Положение об общественном управлении в казачьих войсках // Полное собрание
законов Российской империи. СПб., 1874. Т. 14. С. 618 - 630.

⁹² О дозволении русским подданным невойскового сословия селиться и приобретать собственность в землях
казачьих войск // Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. (С 1 января 1868 года по 1
января 1869 года). СПб., 1874. С. 62-63.

⁹³ Высочайше утвержденное Положение об общественном управлении в казачьих войсках // Полное собрание
законов Российской империи. СПб., 1874. Т. 14. С. 618.

⁹⁴ Положение об общественном управлении станиц казачьих войск // Из культурного наследия славянского
населения Кубани. Краснодар, 1999.

⁹⁵ Ивченко И.В. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани (по материалам законодательства) // Проблемы
истории казачества. Волгоград, 1995. С. 26.

34 церквей. До этого общины в обход закона назначали и смещали священников, представляли их к наградам, выносили взыскания и т.д. И церковные власти очень часто шли им на встречу. К.П. Победоносцев добился массового аннулирования сверхполномочных общинных приговоров.⁹⁶

Материалы руководящих органов Кубанской области и войска.

В «Отчётах начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска» привлекают внимание, прежде всего, сведения о состоянии народного просвещения и нравственности. По ним можно проследить эволюцию системы образования-на Кубани, уровень преступности. Данные о состоянии народной нравственности позволяют увидеть степень криминогенности казачьего населения по сравнению с другими группами кубанцев, позволяют выделить наиболее характерные виды преступлений⁹⁷.

Циркуляры начальника Кубанской области и Кубанского областного правления содержат информацию о важнейших сферах жизни кубанцев в контексте их административного регулирования. Они фиксируют как сами факты действительности, так и реакцию на них властей. Циркуляры могут рассказать о проблемах общинного землевладения и землепользования. Таких, как наступление общины, всё больше страдающей от земельного дефицита, на

права хуторян и владельцев садов . Здесь можно найти данные о мерах, ограничивающих возможности проживающих в станицах иногородних⁹⁹;

Указ Его Императорского Величества из Святейшего Правительствующего Синода преосвященному Владимиру, епископу Ставропольскому и Екатеринодарскому // Ставропольские епархиальные ведомости. 1887. №16. С. 576.

⁹⁷ Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области
и войска Екатеринодар, 1897.; Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего
войска о состоянии области и войска. Екатеринодар, 1903.

⁹⁸ Циркуляр начальника Кубанской Области и Наказного Атамана Кубанского казачьего войск атаманам
отделов, станичным и хуторским атаманам Кубанской Области от 31-го декабря 1900 года №59374 // Сборник
циркуляров начальника Кубанской области и Наказного Атамана Кубанского казачьего войска с приложением
циркуляров бывшего Войскового хозяйственного правления с 1876 по 1900 год Екатеринодар, 1901. С. 1159.

⁹⁹ Циркуляр начальника Кубанской Области и Наказного Атамана Кубанского казачьего войск атаманам
отделов, станичным и хуторским атаманам Кубанской Области от 29-го декабря 1888 года №17388 // Сборник
циркуляров начальника Кубанской области и Наказного Атамана Кубанского казачьего войска с приложением

35 действиях, направленных на создание в станицах профессиональной полиции¹⁰⁰ и т. д.

В «Приказе Кубанскому казачьему войску (по Войсковому штабу) №896 » нашло отражение трепетное отношение кубанских казаков к войсковым регалиям как к символу бытия и единства войска .

Материалы общественных организаций.

«Журнал Екатеринодарского отдела Попечительства о народной трезвости» и «Отчёт о деятельности Кубанского областного Попечительства о народной трезвости за 1904 год» ясно показывают, что в основном проблемы алкоголизации и нарушения общественного порядка касались неказчьей части населения Кубани. Документы «Попечительства...» свидетельствуют, что его активисты наиболее эффективным средством для борьбы с пьянством считали просвещение и скорейшую модернизацию образа жизни .

Материалы периодической печати.

Материалы периодической печати ценны тем, что передают нам непосредственные оценки событий и явлений их современниками, содержат в себе массу малоизвестных и на первый взгляд незначительных фактов. Но именно последние особенно важны для изучения истории системы ценностей.

В нашей работе были использованы материалы дореволюционных газет «Кубанские областные ведомости», «Кубанский казачий вестник» «Кубанский

циркуляров бывшего Войскового хозяйственного правления с 1876 по 1900 год. Екатеринодар, 1901. С. 43 - 44.; Циркуляр Кубанского областного правления атаманам отделов Кубанской Области от 5-го января 1889 года // Там же. С. 45.

¹⁰⁰ Циркуляр начальника Кубанской Области и Наказного Атамана Кубанского казачьего войск атаманам
отделов Кубанской Области от 18-го ноября 1893 года//Там же. С. 333 -334.

¹⁰¹ Приказ Кубанскому казачьему войску (по Войсковому штабу) №896. // Якаев С.Н. Одиссея казачьих
регалий. Краснодар, 1992. С. 82 - 85.

¹⁰² Журнал комитета Екатеринодарского отдела Попечительства о народной трезвости за 1904 год.
Екатеринодар, 1904.; Отчёт о деятельности Кубанского областного Попечительства о народной трезвости за
1904. год. Екатеринодар, 1906.

36 край», «Новая зоря», газет времён гражданской войны «Проблеск» и «Сын Отечества», журнала «Ставропольские епархиальные ведомости».

«Кубанские областные ведомости» (в середине 60-х — начале 70-х гг. XIX вв. - «Кубанские войсковые ведомости») были официальным изданием регионального и войскового руководства. Газета уделяла жизни казачества особое внимание. Её редакция старалась сохранять и доводить до сведения читателей важные события прошлого и настоящего Кубанского казачества (воспоминания участников войн и пр.) . Таким образом, газета была одним из инструментов формирования ценностно окрашенной исторической картины мира Кубанского казачества. «Кубанские областные ведомости» были органом печати, лучше всего информированным о повседневной жизни станиц. В них можно найти как местные новости и описания отдельных событий¹⁰⁴, так и научно-публицистический анализ происходящего¹⁰⁵.

В «Кубанском казачьем вестнике» обращают на себя внимание описания военных действий, сделанные боевыми офицерами. Их отличает спокойная и профессиональная манера изложения, реализм. В этих описаниях отражены различные элементы воинской составляющей казачьей системы ценностей. Такие, как стремление стойко переносить трудности и поддерживать товарищей, способность ценить стойкость и храбрость даже у врагов¹⁰ .

Газеты «Новая зоря» и «Кубанский край» интересны сообщениями о событиях и происшествиях, поступавших из разных населённых пунктов Кубанской области^{1 7}. Реже в них встречается социальная публицистика¹⁰⁸. В

БС-кий. Записки пластуна двадцатых годов // Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1896. №250. С 3.

¹⁰⁴ Приговор общества станицы Кисляковской Ейского уезда // Кубанские областные ведомости. 1881. №32. С.
1-2.

¹⁰⁵ Матвеев С. Из станицы // Кубанские областные ведомости. 1877. №3. С. 4.; Розенберг Л.К. Станица
Родниковская//Кубанские областные ведомости. 1901. №11. С. 1 -2.

¹⁰⁶ Бондаренко Ф.А. Взятие линейцами австрийской батареи 10 августа 1915 год // Кубанский казачий вестник
Екатеринодар, 1915. №21. С. 3 - 6.; Григоренко Я. Пластунские походы // Кубанский казачий вестник. 1916.
№18. С. II-13.

¹⁰⁷ Фендриков Ф. Белореченские впечатления // Кубанский край. Екатеринодар, 1912. №635-24. С. 3.
¹⁰³ Н.С. Казаки и иногородние // Новая зоря. Екатеринодар, 1909. №663. С. 1.

37 целом, с выше названными изданиями сходна «Майкопская газета». В неё поступали сообщения из станиц Майкопского отдела Кубанской области¹⁰⁹.

Издания времён Гражданской войны содержат интересный ретроспективный анализ дореволюционной станичной жизни¹¹⁰.

В журнале Ставропольской епархии Русской православной церкви «Ставропольские епархиальные ведомости» можно найти сведения об особенностях религиозности кубанских казаков, их представлении о христианских добродетелях (особенно - благотворительности)¹¹¹. Особое место в материалах «Ставропольских епархиальных ведомостей» занимают описания проявлений казачьего монархизма, иллюстрирующие его связь с религиозной сферой¹¹².

Публицистика и художественные произведения.

Уникальным документом является зарисовка екатеринодарского быта «Плач Василия при реке Кубани», сделанная В.Ф. Золотаренко в 40-х гг. XIX в. В ней ярко показаны недостатки черноморской жизни того периода: такие как нарочитое чванство войсковых чиновников, чувствовавших отсутствие у них традиционного права на управление; их порой смешное стремление походить на родовитую и образованную элиту. Автор подчеркнул роль регулярных русских войск в эволюции языка и культуры Черномории¹¹³.

Статьи и рассказы П.П. Орлова дают яркую картину военного быта кубанских казаков (например, служба казаков в Закавказье). Её дополняют описания элементов станичной жизни, непосредственно связанных со службой: военной подготовки, встреч и проводов, отношения к офицерам. Автор всячески старается подчеркнуть воинственность, дисциплинированность

¹⁰⁹ Чижик-Пыжик. Гиагинская // Майкопская газета. Майкоп, 1912. №210. С. 3.

¹¹⁰ Гражданин. Пора сказать правду// Проблеск. Екатеринодар, 1918. №16. С. 2.

¹¹¹ Постройка и расширение церквей // Ставропольские епархиальные ведомости. Ставрополь, 1889. №16. С.
240.

¹¹² Высочайшая благодарность // Ставропольские епархиальные ведомости. 1887. №13.

¹¹³ Город Екатеринодар 40-х годов прошлого столетия (Рукопись «Плач Василия при реке Кубани») // Известия
ОЛИКО. Екатеринодар, 1909. Вып. 4.

38 религиозность казаков, преданность их престолу. П.П. Орлов полемизирует со сторонниками реформ и изменений в казачьем укладе, полагая, что в условиях тотальной модернизации любые изменения, скорее всего, приведут к разрушению традиционного образа жизни. В нём публицист особенно выделял военное дело и* связанные с ним права и обязанности. Их он* считал основой казачьей самобытности .

Л. Тмутараканского отличает сбалансированный подход к казачьей общине. Он отмечал такие её полезные качества, как способность обеспечить выживание своих членов и помочь им защитить своё место в обществе. В то же время Тмутараканский. указывал, что отсутствие частной собственности на землю, строгий контроль большинства за жизнью индивидуума вырабатывает безответственность, отсутствие самостоятельности и инициативы¹¹⁵.

Описания станиц и другие описания.

Прежде всего необходимо упомянуть опубликованные описания станиц. Их важнейшая особенность - разносторонний охват станичной-жизни-в отдельно взятый период. Это позволяет сопрягать описанные элементы системы ценностей с конкретной действительностью и казачьей культурой.

Описание станицы Николаевской, сделанное Ф.Ф. Арканниковым, весьма многогранно и подробно. В описании затрагиваются особенности казачьего менталитета, его воинская специфика, уделяется внимание системе ценностей, выраженной в негативном отношении к иногородним, одобряемым и порицаемым качествам и поступкам (неприятие преступников, аморальных людей, знающихся с нечистой силой, бедняков; и. наоборот, уважение людей богатых, набожных, обладающих даром целительства). Здесь приведены

¹¹⁴ Орлов П.П. Сборник рассказов и статей. Екатеринодар, 1911.

¹¹⁵ Тмутараканский Л. Об экономико-социальном значении поземельного владения кубанских казаков //
Кубанский сборник. Екатеринодар, 1911. №16.

39 примеры разложения традиционной нравственности и даны некоторые причины этого (дислокация в станице воинских частей)¹¹⁶.

В описании станицы Темижбекской, сделанном Е Передельским, нужно особо выделить ценностно окрашенные фольклорные тексты, которые говорят о значимости для казаков воинственности, удали, братства. Автор описания особо подчеркнул важность для казаков чувства собственного достоинства и взаимной верности.¹¹⁷

Источники личного происхождения.

Современные, относительно недавно возникшие направления развития исторической* науки, такие как история ментальности, требуют расширения источниковой базы за счёт источников личного происхождения¹¹⁸. Применительно к данной работе - это мемуары и рассказы очевидцев о прошлом.

Важнейшая особенность таких источников — их ярко выраженная личностная окрашенность. В этом их достоинство и одновременно недостаток. Личностные переживания, индивидуальные оценки - одно из самых наглядных проявлений системы ценностей. Особенно когда речь идёт о мемуарах и рассказах очевидцев о прошлом. В них непосредственное личностное переживание сменяется взвешенной оценкой, зачастую основанной на фундаментальных ценностных представлениях¹¹⁹.

Это в большей степени относится к воспоминаниям станичных старожилов. По традиции они ориентированы на трансляцию системы ценностей. Из картины прошлого отбираются наиболее типичные и/или поучительные фрагменты. Люди прошлого изображаются в несколько

^1,6 Арканников Ф.Ф. Николаевская станица. Статистико-этнографическое описание // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1883. Т. 1.

¹¹⁷ Передельский Е.. Станица Темижбекская и песни, поющиеся в ней // Сборник для описания местностей и
племен Кавказа (СМОМПК). Тифлис, 1883. Вып. 3.

¹¹⁸ Колесников В.А. Черноморские и линейные казаки глазами столичного офицера (по данным записок Ф.Г.) //
Мир казачества. Краснодар, 2006. С. 42.

¹¹⁹ Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. М., 1980. С. 29.

40 приукрашенном виде. Давние события и реалии быта зачастую искусственно подгоняются к стереотипам культуры. (Как правило, информаторы описывают прошлое со слов представителей более старших возрастных групп.) Цель такого рассказа - обучение системе ценностей и придание её носителям статуса достойных подражания. Именно эта важная особенность устных рассказов очевидцев в значительной степени способствовала пробуждению научного интереса к ним. Ж. Ле Гофф считает, что в повествованиях наших старших современников зафиксированы константы системы ценностей, характерные для предыдущих исторических периодов. Константы системы- ценностей обладают большой устойчивостью¹²⁰.

Так, старожил станицы Новосвободной П.Яі Романенко с воодушевлением рассказал исследователю О.В. Матвееву о мерах дореволюционного казачьего общества по улучшению > станичного быта, об этическом контроле за поведением жителей¹²¹. Старожилы станицы Мингрельской СЕ. Дамницкий и И.А. Бирюк нарисовали, ценностно окрашенный портрет идеального станичного атамана, используя реальный прототип — одного из атаманов станицы Мингрельской Вахно . Жительницы станиц Расшеватской и* Нижегородской А.С. Бовинова и МіФ.* Перепелица описали основные принципы организации казачьей семьи, основываясь на собственных воспоминаниях . Об отношении к приходскому священнику рассказала Е.И. Таранова¹²⁴.

Мемуары более разнообразны. Их создатели были людьми разного социального происхождения и степени образованности, несхожих взглядов на мир. В мемуарах казачьих офицеров А.Г. Шкуро и Ф.И. Елисеева нашла своё выражение, прежде всего, воинская составляющая системы ценностей,

¹²⁰ Цит. по: Матвеев О.В. Историческая картина мира Кубанского казачества (конец XVIII - начало XX века):
категории воинской ментальности. Краснодар, 2005. С. 41.

¹²¹ ПМ КФЭЭ - 1993. Л/к - 448. Краснодарский край, станица Новосвободная, информатор - Романенко П.Я.,
исследователь - Матвеев О.В.

¹²² ПМ КФЭЭ - 2002. А/к - 2604. Краснодарский край, Абинский район, станица Мингрельская, информатор -
Дамницкий СЕ., исследователь - Матвеев О.В.; ПМ КФЭЭ - 2002. А / к - 2186. Краснодарский край,
Абинский район, станица Мингрельская, информатор - Бирюк И.А., исследователь - Матвеев О.В.

¹²³ ПМ КФЭЭ - 1999. А/к - 1843. Ставропольский край, Новомихайловский район, станица Расшеватская,
информатор - Бовинова А.С, исследователь - Рыбко С.Н.; ПМ КФЭЭ - 2003. А / к - 2950. Краснодарский край,
Апшеронский район, станица Нижегородская, исследователь - Перепелица М.Ф., исследователь Рыбко С.Н.

¹²⁴ ПМ КФЭЭ-2002. А/к-2759. Ставропольский край, Предгорный район, станица Бекешевская, информатор
- Таранова Е.И., исследователь - Рыбко С.Н.

41 восприятие казаками «большего (войскового и общероссийского) мира. Уровень образования и опыт авторов позволил им ясно формулировать свои ценностные установки и оценивать таковые у простых казаков. Глубокое понимание офицерами станичной жизни, непосредственное участие в ней позволило им оставить ценные сведения и об общинной повседневности кубанцев¹²⁵.

Воспоминания Ф.А. Щербины содержат интересные наблюдения над повседневной жизнью станичников, воспроизводятся беседы с ними. Беседы и наблюдения Ф.А. Щербины, содержат ценные и обширные сведения о предпочтениях и антипатиях черноморцев середины - второй половины XIX в. Особое внимание автор воспоминаний уделил особенностям межличностных отношений казаков в рамках общины.

Особенностью мемуаров Тимофея Ящика является то, что они написаны простым кубанским казаком, который принимал активное участие в значимых исторических событиях, таких как Первая мировая война. Он был близок к царской семье как казак конвоя, и, впоследствии, личный охранник вдовствующей императрицы. Мемуары Т. Ящика помогают увидеть особу русского императора и его семью глазами носителя традиционного казачьего монархизма. Его повествование о станичном детстве отличается характерной

для устной истории архтипичностью ^назидательностью .

Воспоминания СИ. Эрастова принадлежат человеку, глубоко знавшему жизнь кубанских казаков, но смотрящему на неё со стороны. Он, потомок (по материнской линии) черноморского казачьего рода, был революционным интиллегентом-украинофилом. С одной стороны, автор лучше казаков-традиционалистов замечал некоторые их недостатки (такие как косность, социальная пассивность на новых поприщах). При этом СИ Эрастов отдавал должное элементам черноморской традиции, которые, по его мнению,

Елисеев Ф.И. Первые шаги молодого хорунжего. М., 2005.; Шкуро А.Г. Записки белого партизана. Краснодар, 1996.

¹²⁶ ГАКК. Ф. 764. Оп. 1 Д. 95, 97, 97а.

¹²⁷ Ящик Т. От царского дворца до Вольбю // Родная Кубань. Краснодар, 2000. №3.

42 сближали её с украинской. Однако служилая составляющая казачьей системы ценности не получила в воспоминаниях достойного освещения .

Однако в мемуарах и устных рассказах о прошлом есть и другой слой. События, преимущественно имевшие непосредственное отношение к рассказчику или мемуаристу, описываются ими в сугубо личностном ключе. Такие воспоминания ценны тем, что помогают сохранить живые и яркие фрагменты ушедшей реальности.

Но подобная информация о жизни прошлого часто грешит предвзятостью. Очевидцы склонны обобщать свой личный опыт, считать его обязательной нормой. Так, казачий эмигрант полковник М.И. Недбаевский в своих воспоминаниях всячески подчёркивал антагонизм и враждебность казаков и жителей остальной России. М.И. Недбаевский резко преувеличивает имевшие место факты противостояния казаков с неказаками и царской властью¹²⁹. Исследователь А. В. Гайворонская объясняет это личной обидой автора мемуаров на русский народ, который позволил большевикам прийти к власти и разгромить казачество.

На очевидцев оказывал влияние и идеологический прессинг. Тот же М.И. Недбаевский писал свои воспоминания в оккупированной гитлеровцами Югославии. Поэтому в его мемуарах заметны коллаборационистские нотки.

И культурнообусловленное мифотворчество, и личностный субъективизм требуют от исследователя проверки и дополнения воспоминаний о прошлом. Для этого лучше всего подходят источники, непосредственно фиксировавшие жизнь изучаемого периода. Такие, как публикации в периодической печати, документы органов власти и управления, обращения к ним частных лиц.

Эрастов СИ. Воспоминания старого екатеринодарца// Родная Кубань. Краснодар, 1998. №2. ГАКК. Ф. 670. О. 1. Д. 67. Л. 22,24,40.

43 Фольклорные источники.

В фольклорных текстах зачастую находят своё выражение главнейшие ценности какого-либо социума. Помещая их туда, люди стараются спасти их от забвения и передать потомкам. При этом важнейшее место в фольклорных текстах занимают наиболее эмоционально окрашенные элементы системы ценностей. Поэтому в песнях и легендах кубанских казаков полнее всего отразились представления казаков о воле, воинской доблести, обязанности помогать ближнему, отношениях казаков с монархом . Вместе с тем максимально полное выражение ценностные представления казаков нашли в пословицах и поговорках .

В памятниках фольклора можно найти не только выражение наиболее ярких и важных ценностей, но и запечатленные фрагменты социальной жизни и психологии, иногда весьма архаичные (например, описание отношений казаков и иногородних) .

Научная новизна работы.

В истории изучения Кубанского казачества его система ценностей впервые в данной работе стала темой самостоятельного исследования. Соискатель попытался дать описание наиболее важных блоков системы ценностей Кубанского казачества. В диссертации они впервые показаны в качестве единой эволюционирующей системы.

Выявлено соотношение с ценностной системой важнейших явлений казачьей жизни, таких, как религия, нравственность, общинное самоуправление, землевладение и землепользование, взаимоотношение с российским монархом и государственностью. Рассмотрено взаимодействие этих элементов казачьей жизни в контексте системы ценностей. Показана

¹³⁰ Концевич Г.М. Народные песни кубанских казаков. Краснодар, 2001.; Кубанские народные сказки и
легенды. Краснодар, 2001.

¹³¹ Такаченко П. Кубанские пословицы. Краснодар, 1998.; Белецкая Е.М. Казачество в народном творчестве и
русской литературе XIX в. Тверь, 2004.; Брысина Е.В. Идеоматика донского казачества. Волгоград, 2005.

Дикарів М. Чорноморскі народні казки й анекдоти II Етнографічний сбірник. Львів, 1896. Т. 2.; Костомаров Н.И. История казачества в памятниках южнорусского песенного творчества // Костомаров Н.И. Славянская мифология. М., 1994.

44 эволюция данной системы. Впервые в данной работе рассмотрено взаимодействие этих элементов казачьей жизни в контексте системы ценностей.

В работе дано новое освещение таких феноменов исторической действительности кубанского казачества, как управление и самоуправление. Описано ценностное восприятие казаками, станичной- общины, атамана, отношения с государством, восприятия своих прав и обязанностей.

В научный оборот введён ряд новых документов, освящающих деятельность органов казачьего самоуправления, войсковой канцелярии и штаба. Они впервые рассмотрены в контексте выявления предпочтений и антипатий казаков, выяснения их жизненных целей.

Положения,выносимые на защиту.

Основой идеологии Кубанского казачества конца XVIII - начала XX вв. было православие. Служение ему как религиозной ценности оправдывало существование войска. Оно было стержнем духовной и нравственной жизни кубанцев. Связующим звеном между миром сакрального и общественно-политической жизни выступал казачий монархизм. Последний, в течение указанного- периода времени всё больше сближался с идеалом защиты Российской империи и её устоев. В связи с их ослаблением на рубеже XIX - XX вв. упал и престиж монарха. На императора стали возлагать ответственность за политические и экономические неурядицы, разложение традиционного уклада жизни.

Служение государю обосновывало существующий образ жизни и необходимость сотрудничества с властью. Отношения с государством мыслились как взаимовыгодные, основанные на прагматичном расчёте. Особенно плодотворным было сотрудничество престола и казачества во время Кавказской войны. Государство укрепляло кавказских казаков демографически и организационно, оказывало эффективную военную помощь. Власти помогали воспитывать в казаках традиционные воинские добродетели, поднимали

45 значимость, казачьего статуса, формировали казачьи войска, их территории. Они, в свою очередь, эффективно закрепляли за Россией вновь приобретённые земли в условиях непрерывных боевых действий. В этих условиях сохранялась особая форма казачьего землевладения, построенная на принципе «земля принадлежит тому, кто управляет территорией, т.е., всему войску». Был достигнут компромисс между казачьей элитой, стремящейся получить как можно больше земли в частную собственность, и рядовым казачеством, защищавшим общинные формы землевладения. Периодом, когда ценностные установки казаков Кубани достигли наибольшей реализации, можно' назвать временной отрезок с конца 40-х до конца 60-х гг. XIX в. Тогда с большой-эффективностью действовали казачьи воинские подразделения, принимавшие участие в Кавказской войне. Окрепло станичное самоуправление. Всё это способствовало решению таких трудных и важных задач, как победоносное завершение Кавказской войны и освоение Закубанья. (Эта периодизация, как и все прочие, относительна.)

В конце XIX - начале XX вв. российская элита оказалась в. трудном положении по причине всё убыстряющейся модернизации. В 60 - 70-е годы XIX в. она пыталась.способствовать изменениям; впоследствии - затормозить их. И реформы, и контрреформы приводили к вмешательству властей в жизнь казаков. Дееспособность государства резко падала во время революционных кризисов начала XX в. Всё это вызывало недовольство казаков, сомнения в его возможности быть надёжным партнёром.

Важнейшей ценностью для кубанских казаков дореволюционного периода было Кубанское казачество и принадлежность к нему. Существование войска как социума — убежища нуждалось в оправдании. Этому способствовали такие ценности, как православная вера, воля, воинская доблесть. Их наличие в системе ценностей обеспечивало нормальное функционирование общества, защиту высшей ценности - войска. Ценностная значимость казачьей земли обеспечивала реализацию выше названых основных ценностей. Казачья земля считалась основой единства войска и казачьего самоуправления. Русский

46 монарх и государственность почитались как внешняя стабилизирующая сила. Они помогали казачеству бороться с внешним врагом и сглаживать внутренние противоречия.

Однако социально-экономической модернизация, начавшая набирать силу после разрешения в 1868 г. селиться на Кубани иногородним, притязания столичной и местной элит, демографический рост, формирование новых социальных групп стали деформировать традиционную систему ценностей. Казачья политика государства становились всё менее эффективной.

Ослабление на рубеже XIX - XX вв. значимости важнейших обеспечивающих ценностей, т. е. веры, воли, престижа военного дела способствовали появлению в системе ценностей кризисных явлений. Они выражались в социальной деградации казачьих семей, росте преступности и пьянства. Всё меньше внимания уделялось сохранению традиций и подготовке к воинской службе. Разрушалось единство казачьих общин.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Источники, приведённые в диссертации, её выводы и положения можно использовать для проведения исследований истории и культуры "Кубанского казачества и сходных с ним сообществ. Они могут быть полезны при создании краеведческих описаний районов и населённых пунктов Краснодарского края и Карачаево-Черкесской республики.

Кроме того, работа может помочь в составлении учебных пособий по истории Кубани и других регионов, где имеется казачье население, пособий для казачьих учебных заведений.

Отдельные положения работы могут быть применены при разработке принципов возрождения казачества, идеологической работы в казачьих войсках.

47 Апробация.

Работа прошла апробацию в ходе участия автора в двух ежегодных конференциях аспирантов ФИСМО Куб. ГУ, научно-практической конференции «Дворяне Юга России на службе отечеству», трёх научных конференциях, посвященных памяти Ф.А.Щербины, всероссийской конференции, посвященной проблемам и перспективам развития российского села, историкопедагогической конференции, проведенной в 2005 г. под эгидой педагогического института г. Славянска-на-Кубани. В сборниках статей, содержащих материалы конференций, сборнике «Археология, этнография и краеведение Кубани» и журнале «Голос минувшего» опубликовано восемь статей, посвященных тематике диссертации.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Православие в системе ценностей кубанского казачества

Православие осуществляло в жизни казачества важнейшую системообразующую функцию. Поэтому оно не могло не входить в контакт с другой такой функцией - военной. Казаки постоянно сражались с иноверцами (как с мусульманами, так и с инославными христианами). Их борьба была по сути оборонительной; направленной на выживание православных славянских народов и отдельных общин. По этой причине война осмыслялась казаками как богоугодная и священная. Она считалась религиозным долгом казака, одним из важнейших средств спасения души. Свои победы казаки рассматривали как один из важнейших способов возвеличивания Христова имени. «От древних времен мы, войско запорожское, никакого иного намерения не имем, токмо единаго тогожде единомыслия и стояния против неприятелей за сохранение церквей святых и за целость всего православного народа» - обозначили своё кредо запорожские казаки. Но восприятие войны/боя как сакрального служения, сохранялось и тогда, когда казаки боролись против горцев во время Кавказской войны. «Он идёт в бой с тем же священным чувством, с каким вступает в церковь; горе тому, кто выругаетсяшод огнём - сочтут за нехриста» - писал в своих мемуарах К.К. Бенкендорф, участвовавший в боях на Кавказе в 1845 году.330 О том, что черноморские пластуны во время боя1 старались даже избегать ругательств в адрес врагов, сообщил в своих документальных рассказах казачий генерал Н.И. Вишневецкий. Восприятие казаками боя1 как священнодействия сохранялось в казачьем сознании и во время Первой мировой войны. Особенно это было характерно для линейцев хопёрского полкового округа. Хотя после окончания Кавказской войны участие в боевых действиях всё больше ассоциировалось в умах казаков с ненужными тяготами. Сказывалось отсутствия необходимости постоянно сражаться, желание развивать хозяйство.

Как религиозный долг казаки понимали и вооруженную защиту балканских славян от турок. «Помощь борющимся с турками славянам не политическая? обязанность, а христианская» - писал корреспондент «Кубанских областных ведомостей» в 1876 году.333

Вера была и важнейшим способом поддержания воинского духа и всей военной системы казачества. Ещё со времен Запорожья казаки связывали свои успехи с заступничеством Божиим и своим благочестивым поведением. Свои неудачи они считали следствием грехов. «...А як против церквы - дома Божого проезжалы, / Мы шапок с головы не сымалы, / Милосердного Бога на помин не прохалы» - так в одной из старинных песен её герои- казаки объясняли своё трудное положение. Известно, что когда кубанскому казаку грозила смертельная-опасность, он уповал на заступничество Богородицы.

Религия и церковность смягчали суровые военные будни и одновременно придавали им осмысленность и целесообразность. Они помогали сохранять традиционные ценности в экстремальных условиях.

Представления о землевладении и землепользовании: идеальное и реальное

Важнейшими составляющей системы ценностей является ценностное осмысление социально значимых объектов окружающей среды. Земля - самый значительный из них. Ведь от неё зависит выживание человека и общества в целом.

Казачье землепользование претерпело значительную эволюцию. Но при этом его ценностное восприятие казаками изменилось мало. Истинным и справедливым считалось коллективное владение землёй и равный доступ к ней всех казаков . Право на землю казачьей общины признавалось неотъемлемым от права на неё каждого отдельного казака. И община в целом, и отдельный казак не должны были по идее испытывать какое-либо стеснение. Данный принцип органично сочетал в і себе утопизм с возможностью гибкого и разнообразного воплощения на практике. Это предопределило различия казачьего землевладения в разные исторические периоды и его противоречивую сущность.

Изначальная система пользования землёю, бытовавшая в среде вольного казачества, была крайне архаичной. В ней явно проявилась возрождение основ социального устройства, характерных для первобытнообщинного строя. Вся земля находилась в нераздельной собственности общины. Община владела землёй в силу того, что осуществляла над ней политическую власть. Такое отношение к властным и поземельным правам общины во многом сохранялось и на Кубани, в совершенно иных социально-политических условиях648.

В. Запорожской Сечи земля ежегодно делилась по жребию. Старшина имела право тянуть его раньше простых казаков, а неженатые — раньше женатых64 . Этот обычай подчеркивал особую сакральность казачьих земель. Т. е., их верховным собственником выступал сам Бог, который наделял ею казаков по собственному усмотрению посредством жребия.

На Кубани с самого начала было распространено вольнозахватное землепользование. Земля находилась в неотчуждаемом пользовании войска. Каждый казак мог пользоваться ею в меру своих потребностей и экономических возможностей. «Довольствуются чиновники и казаки сего войска вольно и равно, без всякой друг пред другом обиды,...» - писали черноморские старшины650. Естественно, максимальную выгоду из свободы пользования сельскохозяйственными угодьями извлекали именно они и богатые казаки. Первые законодательно, в рамках «Порядка общей пользы», закрепили за собой преимущественное право на пользование войсковой землёй. При этом декларируемая свобода эксплуатации любых войсковых земель всеми казаками на практике вела к злоупотреблениям. Многие влиятельные представители войскового сословия реализовывали свой казачий статус как свободу от ограничений. Идея такой свободы была неотъемлемой частью сложной и противоречивой казачьей системы ценностей. Они действительно свободно пользовались войсковой землёй, не стесняя себя соблюдением прав других казаков. «Урядник посеял жито, а сотник его сжал.» - такую типичную для ранней Черномории ситуацию приводит Ф.А. Щербина651. Здесь также проявилось традиционное представление о власти-собственности, т.е., землёй владеет обладающий властью. Именно на этом принципе держалось землевладение черноморской старшины конца XVIII - начала XIX в. .

Не смотря на обилие злоупотреблений, вольнозахватный вид землепользования ещё долго сохранял ценностную притягательность. Он символизировал не столько формальное равноправие казаков, сколько их свободу и единство, как общую, так и личную. А именно свобода и единство были едва ли не главными мирскими ценностями казаков.

Общественная нравственность

Едва ли не самой основной составляющей системы ценностей является нравственность. Это - система ценностей, прилагаемая к человеческим отношениям. А человеческие отношения - основа социальной жизни. Поэтому нравственность во многом определяет жизнь общества как такового. Этическая составляющая системы ценностей всегда тесно переплетена со всеми остальными. Она никогда не бывает однозначной и непротиворечивой. Ведь система ценностей - продукт реальной жизни. А жизнь требует от людей совершения самых разных поступков и применения разных критериев их оценки.

Основы нравственности, в соответствии с которыми жили кубанцы, были заложены ещё казаками XVI - XVII столетий. Ранняя казачья этика была проста. Её основным критерием была польза для выживания общины. Казак должен был быть верным товарищем, защитником и помощником своим названым братьям. С одной стороны, это предполагало солидарность и дружелюбие внутри общины. Казаки, совершившие преступления, сурово наказывались. «За единое (украденное - И.В.) путо у них вешают» - писал очевидец, наблюдавший нравы запорожцев 7. Разумеется, моральный климат в среде первых казаков поддерживался не только и не столько страхом наказания. Они старательно культивировали в своей среде атмосферу большой дружной семьи. «Брат, братчик» - называли казаки друг друга648.

Поэтому и в более поздний период, начиная с конца XVIII столетья, высшей ценностью для кубанского казака было его войско и возможность к нему принадлежать. Это проявлялось по-разному. Например, во взаимопомощи казаков разных групп Кубанского казачества друг другу. Так, линейцы и черноморцы согласились выделить часть своих запасных земель казакам закубанских станиц .

Но наиболее наглядным воплощением отношения казаков к войску были регалии. Речь идёт о знамёнах, символах власти войсковых должностных лиц, жалованных грамотах государей; документах, закрепляющих казачьи права и привилегии, наградах и знаках благоволения монарха, таких, как переданные войску их личные вещи650. Без наиболее значимых регалий (знамёна, символы власти) ни одна группа казаков не чувствовала себя единым организованным целым. В 1892 г. донские казаки, не желавшие поселяться на Кубани, бежали на родину, захватив 15 знамён и бунчуков631.

Большая часть регалий Черноморского, а впоследствии и Кубанского войска в основном хранилась в войсковых соборах 52. Без них не обходились наиболее значимые события в жизни войска, важнейшие праздники. В присутствии знамён войска приносил присягу новый атаман. В черноморский период их торжественно выносили из церкви на площадь для всеобщего обозрения. Смотреть на них сходился и стар, и млад 53. Вручение новых регалий часто совпадали с различными памятными событиями, юбилеями. 10—11 мая 1844 г. праздновалось пятидесятилетие службы черноморского войска. В честь него войску было вручено большое георгиевское знамя. На торжество прибыли атаманы всех куреней и, что самое главное, старики и подростки из каждого куреня. Особым образом было произведено прибивание знамени к древку. Первый гвоздь вбил наказной атаман, второй - архиепископ, третий — начальник войскового штаба. Потом гвозди вбивали представители от всех подразделений войска э4.

Похожие диссертации на Государство и общество в системе ценностей кубанского казачества : конец XVIII - начало XX вв.

Культура кубанского казачества в конце XVIII - начале XX вв.: общие черты, этнические и региональные особенности Тернавский Николай Александрович

Линейное казачество в освоении степного Предкавказья в конце XVIII - начале XX вв. (По материалам станицы Расшеватской) Федосов Петр Стефанович

Римско-католическая и Евангелическо-лютеранская церкви в России: сравнительный анализ взаимоотношений с государством и обществом : XVIII - начало XX вв.Лиценбергер, Ольга Андреевна

Приходское духовенство в конце XVIII - начале XX вв.Мухин Илья Николаевич

Работники арсеналов военного ведомства России в конце XVIII - начале XX вв.Бобков Владимир Александрович

История кожевенно-обувной отрасли российской индустрии: конец XVIII - начало XX вековЛаптев Роман Алексеевич

История сельскохозяйственных обществ Воронежской губернии и их влияния на производственную культуру крестьян :Конец XVIII - начало XX вв. Пыльцина Марина Викторовна

Эволюция старообрядчества в Орловской губернии в конце XVIII - начале XX вв.Абакумов Станислав Николаевич

Формирование историко-культурного наследия Кубани в конце XVIII - начале XX вв.Хотина Юлия Васильевна

Старообрядчество Верхнего Поволжья в конце XVIII - начале XX вв.Прокофьева Наталья Валерьевна