Содержание к диссертации
Введение
Глава I. СЕЛЬСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ СРЕДНЕ-ВОЛЖСКОГО КРАЯ В УСЛОВИЯХ ГОЛОДА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 1930-Х гг.
1. Заготовки сельскохозяйственной продукции и урожайность в 1930-1933 гг 36
2. Методы проведения заготовок и сопротивление им крестьянства 61
3. Голод в деревенской среде 91
4. Демографические и социально-экономические последствия катастрофы 117
Глава II. ГОЛОД В ГОРОДАХ СРЕДНЕ-ВОЛЖСКОГО КРАЯ
1. Система продовольственного снабжения в городах в начале 1930-х гг 137
2. Городское население в условиях продовольственных потрясений 153
3. Последствия трагедии в промышленных центрах региона 178
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 193
Список использованных источников и литературы 201
Приложение 220
- Заготовки сельскохозяйственной продукции и урожайность в 1930-1933 гг
- Методы проведения заготовок и сопротивление им крестьянства
- Система продовольственного снабжения в городах в начале 1930-х гг
Введение к работе
Актуальность темы. Социалистические преобразования на рубеже 1920-1930-х гг. определили основные направления развития России в XX в. и заметно повлияли на дальнейший ход ее истории. Большевистское руководство на протяжении своего существования пыталось решить главную задачу - обеспечения населения продуктами питания. В условиях современного социально-экономического развития вопрос о продовольственной безопасности стал также одним из острейших нашего государства.
Известно, что основным критерием достижения провизионной защищенности является уровень самообеспеченности страны, региона, города и района. Суть его сводится к способности государства и местного руководства удовлетворить потребности населения пищей, питьевой водой и другими продуктами вне зависимости от внешних и внутренних угроз. При этом их объем, качество и ассортимент должны быть необходимыми и достаточными для нормального физического и социального развития личности. И как следствие -обеспечение здоровья и расширенного воспроизводства народонаселения. Исторический опыт России напоминает о том, что нехватка продовольствия и голод приводили к массовому недовольству и социальным потрясениям.
Одним из показателей состояния экономики является уровень обеспечения населения продуктами питания. На его формирование влияет целый ряд факторов: развитие аграрного производства, организация снабжения, культура и традиции потребления пищи, демографические процессы и способность государства гарантировать относительную независимость от импорта.
Из определения продовольственной безопасности следует, что важную роль в снабжении населения играет агропромышленный комплекс. Однако в настоящее время большая часть хозяйств всех видов собственности является убыточной. Объем капиталовложений в АПК остается минимальным. Несмотря на общий упадок аграрного сектора, полки магазинов переполнены. Это происходит, во-первых, из-за снижения потребления населением продуктов
питания почти в 1,5 раза (исключением стали такие продукты питания, как молочные, мучные и хлебные изделия, картофель, потребление которых несколько выросло, несмотря на существенный рост цен). Во-вторых, важной причиной данной ситуации является возрастающий импорт, размеры которого превысили все допустимые нормы и уже напрямую угрожают безопасности страны.
Дискуссии по этому вопросу в научных и общественных кругах стимулировали возникновение различных законодательных инициатив. В Государственной думе уже несколько лет обсуждается законопроект о продовольственной безопасности России, а в правительстве по заданию Президента подготовлен проект Государственной доктрины продовольственной безопасности. Цель данного документа - с помощью балансного подхода выяснить фактическое состояние обеспечения населения России продовольствием и выработать конкретные меры по увеличению производства продуктов питания и реализации прав каждого человека на свободу (защиту) от голода.
Реалии современного общественного развития заставляют обратиться к прошлому нашего государства в поисках решения проблем, с которыми мы сталкиваемся. Это помогает понять затруднения российского аграрного сектора, продовольственной политики, пути и тенденции их развития. Изучение процессов, происходивших в стране в начале 1930-х гг., позволяет проанализировать эволюцию векторов изменения сельскохозяйственного производства, произошедших в результате насильственной коллективизации, и механизм продовольственного снабжения населения вследствие перехода к нормированному распределению товаров. Поэтому исследование переломных моментов истории российского общества, когда свершались глобальные социально-экономические трансформации и решалась судьба не только крестьянства, но и всего общества, приобретает особую актуальность. Подобное отношение к прошлому страны в целом и регионов в частности получает общенациональное звучание. Сегодня особенно важен объективный и всесторонний подход к изучению продовольственной ситуации. Чтобы лучше её понять, важно проанализировать опыт, накопленный в советский период.
Трагедия, произошедшая в начале 1930-х гг., занимает особое место в отечественной истории, поскольку оказала огромное влияние на дальнейшее социально-экономическое развитие России. Обрушившись на основные зерновые районы, она унесла миллионы человеческих жизней и искалечила миллионы людей физически и нравственно.
Советское прошлое дает пример того, как механизм продовольственного обеспечения путем народнохозяйственного планирования в силу исключительной сложности объекта управления далеко не всегда справлялся с поставленной задачей. Недоедание, а иногда и голод были нередкими явлениями в советской действительности. Изучение этой трагедии в начале 1930-х гг. в отдельных регионах является важным, поскольку позволяет рельефно показать как общие закономерности развития человеческой трагедии, так и их специфику.
В связи с этим представляется целесообразным в качестве объекта исследования выбрать сельское и городское население Средней Волги в условиях голода в начале 1930-х гг.
Предметом исследования являются процессы, происходившие в аграрной и продовольственной сферах жизнедеятельности населения Средне-Волжского края в первой половине 1930-х гг.
Хронологические рамки диссертации определяются периодом с начала 1930 г. до конца 1933 г. Начальная точка отсчета исследования - год перехода к форсированной реорганизации единоличных крестьянских хозяйств и формированию механизма нормированного распределения продовольственных товаров. Верхний рубеж - последний год кризиса в СССР в начале 1930-х гг., порожденного непродуманной аграрной политикой партийно-государственного руководства и приведшего к голоду, пик которого приходится именно на эту дату. Несмотря на жестко обозначенные хронологические рамки, мы делаем небольшие экскурсы в историю с целью более глубокого анализа причин трагедии, а также для изучения демографических и социально-экономических последствий страшной драмы.
Территориальные рамки исследования охватывают границы существовавшего с октября 1929 г. по январь 1935 г. Средне-Волжского края. Это был обширный аграрно-промышленный регион. В его состав входили Мордовская автономная область и Оренбургский, Пензенский, Самарский, Ульяновский, Бугурусланский, Сызранский, Кузнецкий округа с краевым центром в г. Самаре. Географическое пространство Средней Волги с позиций социально-экономического и политического развития представляет собой единое целое и является отдельной зоной России. Рассмотрение проблемы в общероссийском масштабе требует учета специфических особенностей, присущих каждому региону. Поэтому изучение истории голода в пределах данного района позволяет произвести предельно конкретное научное исследование.
История голода в начале 1930-х гг. на сегодняшний день привлекает широкие общественные круги и имеет достаточно богатую историографию. Однако исследователи данной проблемы больше уделяли внимания анализу событий, происходивших в деревенской среде. Куда меньший интерес вызывала продовольственная ситуация в городе.
Начиная с 1930-х гг. и до середины 1980-х гг., голод 1932-1933 гг. являлся запретной темой в советской науке \ Это было связано с секретностью самого факта трагедии. Советская историография хранила о ней гробовое молчание, но вместе с тем она не могла уйти от рассмотрения в той или иной степени продовольственной проблемы. Произошедшие в российском обществе перемены в середине 1980-х гг., остро затронув историческую науку, обнажили «темные пятна» в изучении прошлого и поставили её перед
Однако в литературе о голоде, наверное, впервые было сказано в 1940 г. в сборнике статей, прославляющих Сталина - «отца и вождя страны Советов». Автором одной из них являлся М.А.Шолохов, писавший, что под видом борьбы с саботажем у крестьян был изъят хлеб, в том числе и выданный авансом на трудодни, вследствие чего «в колхозах начался голод». Вина за это возлагалась на местное руководство. В дальнейшем о драматических событиях нигде и ничего не сообщалось до середины 1980-х гг. (Шолохов М.А. О простом слове. // Сталин к 60-летию со дня рождения. М., 1940. С. 239-240).
необходимостью переосмысления отдельных этапов развития советского общества, переоценки некоторых широко пропагандировавшихся в былые годы достижений и успехов. Поэтому исследование голода начала 1930-х гг. достаточно четко разделяется на два этапа: первый, хронологически более продолжительный, охватывает литературу, вышедшую до второй половины 1980-х гг., и характеризуется доминантностью марксистско-ленинской методологии; второй (с середины 1980-х гг. до наших дней) отличается от предыдущего освобождением истории как науки от идеологии, поиском новых методологических подходов, расширением исследовательской проблематики,
В работах советских ученых, занимавшихся историей коллективизации, до середины 1980-х гг. события рассматривались через призму побед и преимуществ колхозно-совхозного строя.
Начало 1930-х гг. — первая половина 1950-х гг. приходятся на период триумфа культа личности Сталина. В историко-партийной литературе сложился сверху заданный стереотип оценки влияния коллективизации на материальное положение крестьянства в начале 1930-х гг. Выступая на январском объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в 1933 г. и на Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников в феврале 1933 г., генсек заявил, что крестьяне «навсегда забыли о нищете, голоде и разорении», что они «уверенно шли к зажиточной жизни»2.
Тематика исследований определялась следующими аспектами: социалистическое строительство в деревне, укрепление смычки между рабочим классом и колхозным крестьянством, стирание классовых различий между пролетариатом и крестьянством, роль партии в колхозном строительстве, классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как
2 Ленин и Сталин о труде. М, 1941. С. 547, 555.
класса . В этих работах в основном комментировались и иллюстрировались положения «Краткого курса истории ВКП(б)». Поскольку голод являлся запретной темой, советские историки в своих публикациях, затрагивая события тех лет, говорили в лучшем случае о хлебозаготовительных трудностях 1931-1932 гг., главной причиной которых якобы был «кулацкий саботаж»4. Так, СП. Трапезников отмечал, что «путем вредительства, уничтожения производительных сил, срыва государственных заданий, разложения трудовой дисциплины классовый враг и его агентура брали ставку на разрушение молодого только что возникшего колхозного строя»5. Данным научным работам были свойственны традиции одностороннего, далекого от истины освещения событий и догматизм.
С началом «хрущевской оттепели» в историографии наметился новый подход к освещению трудностей становления колхозного строя. Он был отмечен резким подъемом научно-исследовательской работы. Ученые на основе широкого круга архивных источников пытались с позиции марксистско-ленинской методологии критически переосмыслить историю советского общества, что позволило им вывести внимание к аграрным
Глазерман Г.Е. Ликвидация эксплуататорских классов и преодоление классовых различий в СССР. М., 1949; Трапезников СП. Борьба партии большевиков за коллективизацию сельского хозяйства в первой сталинской пятилетке. М., 1951; Он же. Коллективизация крестьянских хозяйств и организационно-хозяйственное укрепление колхозов (1927-1934 гг.) / Автореф. дис... д-ра. ист. наук. М., 1951; Абрамов Б.А. Партия большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952.
4 В вышедшем в конце 1938 г. «Кратком курсе истории ВКП(б)» применитель
но к событиям 1932-1933 гг. не употреблялось понятие «кулацкий саботаж»,
но утверждалось, что одной из основных причин всех трудностей в становле
нии колхозного строя было кулацкое вредительство в колхозах. (История Все
союзной Коммунистической Партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938.
С.302-303).
5 Трапезников СП. Автореферат дис... д-ра. ист. наук. М., 1951. С 23.
проблемам на новый, качественно иной уровень6. Даже несмотря на замалчивание голода в начале 1930-х гг., в советской научной литературе появились сведения, опосредованно касавшиеся трагедии и поэтому представлявшие важность для исследователей.
В исследовательских работах А.А. Барсова и В.Н. Яковецевского были существенно уточнены, имевшиеся в литературе к этому времени, представления о развитии в стране сельскохозяйственного производства в годы первых пятилеток 7.
Историки В.П. Данилов, Н.А. Ивницкий, И.Е. Зеленин и другие поставили под сомнение сам факт «кулацкого саботажа»8. В их научных трудах впервые было критично сказано о заготовках хлеба 1932 г. и непосредственной ответственности партийно-государственного руководства за сложности в выполнении плана. Так, например, Ю.А. Мошков подчеркнул, что метод проведения хлебозаготовительной кампании «привел к крайне тяжелому продовольственному положению в ряде районов..., что описанные события невозможно объяснить какой-то одной причиной (кулацким саботажем). В основе лежали, прежде всего, общие недостатки в организационно-хозяйственном состоянии колхозов и в руководстве сельским хозяйством со
6 Селунская В.М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. М, 1961; Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). М, 1968.
Яковецевский В.Н. Аграрные отношения в период строительства социализма. М., 1964; Барсов А.А. Баланс стоимостных обменов между городом и деревней. М., 1969.
Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. М., 1963.; Зеленин И.Е. Колхозное строительство в СССР в 1931-1932 гг. // История СССР. 1960. № 6; Он же. Политотделы МТС (1933-1934 гг.) // Исторические записки. Т. 76. М., 1965; Богденко М.Л. Колхозное строительство весной и летом 1930 г. // Исторические записки. Т. 76. М, 1965; Мошков Ю.А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929-1932 гг.). М.,1966; Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.). М., 1971.
стороны партийных организаций, которые по ряду обстоятельств сильнее всего сказывались» 9.
Следует выделить труды Ф.А. Каревского, посвященные истории коллективизации сельского хозяйства в Среднем Поволжье |0. Автор впервые попытался рассмотреть колхозное строительство начала 1930-х гг. в регионе в широком плане с постановкой проблем хода реорганизации крестьянских дворов, организационно-хозяйственного и политического укрепления новых социалистических форм в сельском хозяйстве. Однако суть этих событий освещалась им по прежней схеме «Краткого курса». В своих публикациях историю борьбы с «кулацким саботажем» он излагал в традиционной сталинской трактовке.
Рассмотренные научные труды привлекают статистическими данными о размерах посевных площадей, валовых сборах, заготовках, урожайности, численности скота. Их анализ позволяет полнее осветить ряд аспектов проблемы, избранной исследователем. Это имеет важное значение для поиска ответа на вопрос о причинах голода начала 1930-х гг.
Однако большинству работ этого периода присущ устаревший методологический подход к анализу истории аграрного сектора, проверке соответствия их выводов и положений установкам и оценкам партийных документов о роли партии и Советской власти в осуществлении строительства социализма. Монополия на истину партийно-государственных руководителей привела к тому, что многие историки были вынуждены те или иные проблемы, связан-
9 Мошков Ю.А. Указ. соч. С. 218.
10 Каревский Ф.А. Коллективизация сельского хозяйства в Среднем Поволжье в
годы первой пятилетки // Уч. зап. 1963. Вып. 41. С. 117-134; Он же.
Коллективизация сельского хозяйства в Среднем Поволжье (1927-1937 гг.) // Уч.
зап. Куйбышев, 1970; Коллективизация сельского хозяйства в Среднем Поволжье
1927-1937гг. (под ред. Ф.А. Каревского, Н.Н. Панов). Куйбышев, 1970; Он же.
Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского
хозяйства Среднего Поволжья // Из истории советской деревни. Рязань, 1972.
С.67-87; Он же. Социалистические преобразования сельского хозяйства Среднего
Поволжья. Куйбышев, 1975.
ные с историей страны первой половины 1930-х гг., фальсифицировать вопреки реальным фактам и обосновывать в русле твердо установленных партийных положений. Такой подход действовал до середины 1980-х гг.
Итогом работы советских историков за весь предшествующий период явилось издание пятитомной истории крестьянства СССР, в которой начальному периоду колхозного строительства в деревне посвящены соответствующие разделы второго тома . Значимость этих обобщающих трудов состоит в том, что термин «голод» применительно к событиям начала 1930-х гг., в том числе происходившим в Поволжье, по-видимому, был впервые употреблен советскими учеными именно в нем. Прямо было сказано, что в ряде районов, «несмотря на принятые меры, не удалось избежать голода» . Однако советские исследователи подчеркивали, что снижение валового производства в 1931-1932 гг. не свидетельствовало об упадке сельского хозяйства и объясняли это временное явление трудностями колхозного строительства13. К сожалению, многие работы продолжали носить печать идеологических наслоений того времени, когда всё должно было объясняться «преимуществами социалистической системы хозяйства»14. Некоторые важные моменты истории начала 1930-х гг. вообще не затрагивались, поскольку «не вписывались» в существовавшие еще пока схемы. К тому же не по всем вопросам были доступны архивные материалы.
Факт голода первой половины 1930-х гг. был признан впервые на уровне высшего партийно-государственного руководства страны на мартовском (1989 г.) пленуме ЦК коммунистической партии. Генеральный секретарь ЦК КПСС
История советского крестьянства. В 5-ти тт., Т. 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства. Конец 1927-1937. М, 1986.
12 История советского крестьянства. Т. 2. С. 256.
13 Там же. С. 14.
14 См.: Социально-экономическое развитие деревни Среднего Поволжья в пе
риод социализма. Казань, 1986. С. 8.
М.С. Горбачев в своем докладе назвал причины трагедии в стране. Им отмечалось, что они явились результатом насильственных методов, форсированных темпов коллективизации, вмешательства властей в производство, а также засухой 15.
С провозглашением перестройки и гласности во второй половине 1980-х гг. в отечественной исторической литературе произошел переворот, выразившийся в отходе от догматизма и идеологизации научных исследований. Благодаря поиску истины в произошедших драматических событиях первой половины 1930-х гг. в советской деревне исследователями была открыта тема голода для российской общественности.
Впервые историки прямо заявили, что коллективизация носила волюнтаристический, антинародный характер, что сопротивление колхозников и единоличников было сломлено репрессиями, что вывоз хлеба привел к массовому голоду в основных зерновых районах страны. Среди исследователей, поддерживающих эту точку зрения, прежде всего, следует отметить В.П. Данилова, Н.А. Ивницкого, И.Е. Зеленина16. Ими также отмечалось, что проблемы современного сельского хозяйства уходят своими корнями в историческую драму сплошной коллективизации.
Горбачев М.С. Об аграрной политике КПСС в современных условиях // Материалы пленума ЦК КПСС. 15-16 марта 1989. С. 41.
16 Данилов В.П., Ивницкий Н.А., Вылцан М.А. Оглянуться в раздумье // Сельская новь. 1987. № 12. С. 14-17; Данилов В.П. У колхозного начала // Советская Россия. 1987. 11 октября; Он же. Октябрь и аграрная политика партии // Коммунист. 1987. № 16. С. 116-121; Он же. Дискуссия в западной прессе о голоде 1932-1933 гг. и «демографической катастрофе» 30-40-х гг. в СССР // Вопросы истории. 1988. № 3. С. 116-121; Он же. Коллективизация сельского хозяйства в СССР // История СССР. 1989. № 5. С 7-30; Зеленин И.Е. О некоторых «белых пятнах» завершающего этапа сплошной коллективизации // История СССР. 1989. № 2. С. 3-17; Ивницкий Н.А. Горькие уроки коллективизации // Молодой коммунист. 1989. № 11. С. 65-70; Он же. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: опыт, уроки, выводы. М., 1988; Он же. Горькие уроки // Молодой коммунист. 1989. № 11. С. 68-69.
Дискуссия историков-аграрников, состоявшаяся в октябре 1988 г. в г. Москве, положила начало коренному перелому в научном подходе к проблеме голода 1932-1933 гг. Участники дискуссии В.П.Данилов, И.Е.Зеленин, Н.А.Ивницкий, Е.Н.Осколов, Ю.А.Мошков и другие пришли к единому мнению о том, что насильственная коллективизация погубила не только «ленинский кооперативный план», но и основные принципы социализма. Они поставили перед собой задачу - дать объективную картину проведения сталинским правительством антинародной политики в деревне в начале 1930-х гг.17
Утрата монопольного положения марксистско-ленинских постулатов дала простор для осмысления драматического сюжета истории первой половины 1930-х гг. На основе изучения и анализа фактического материала исследователи пришли к мнению, что экономическая политика партии и государства в деревне, методы ее осуществления, выкачивание хлеба и насилие над крестьянством привели страну к кризису и стали главными причинами голода в хлебных районах страны 18.
Коллективизация: истоки, сущность, последствия. Беседа за «круглым столом» // История СССР. 1989. № 3. С. 3 - 62.
1 Я
Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х годов. М, 1988; Рогали-на Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М, 1989; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?: Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-х гг. М., 1989; Тепцов Н.В. Аграрная политика: на крутых поворотах 20-30-х гг. М., 1990; Зеленин И.Е. Политотделы МТС - продолжение политики «чрезвычайщины» (1933-1934 гг.) // Отечественная история. 1992. № 6. С. 42 - 61; Он же. Был ли «колхозный неонэп»? // Отечественная история. 1994. № 4. С. 105 - 121; Он же. «Закон о пяти колосках»: разработка и осуществление // Вопросы истории. 1998. №1. С 114 - 123; Он же. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия // Вопросы истории. 1994. № ю. С. 18 - 42; Голод 1932-1933 годов: Сб. статей / отв. ред. Ю.Н. Афанасьев. М.,1995; Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. М., 1996; Попов В. Хлеб под большевиками // Новый мир. 1997. № 8; Власть и общество в СССР: политика репрессий (1920-1940-е гг.): Сб. ст. М., 1999 и др.
Тематика работ становилась многообразной, ученые вводили все новые и новые источники, расширяя документальную базу и проблематику. Так, Л.И. Гинцберг проанализировал страницы «особых папок» Политбюро ЦК ВКП(б), которые входили в категорию сверхсекретных материалов. Эти документы позволили дать достаточно полное представление о политическом курсе высшего партийного руководства, которое определяло все стороны жизни общества. Ученый подчеркнул, что экспорт зерна за границу на нужды индустриализации привел к сильнейшему голоду в ряде районов страны19. Он опроверг мнение о незначительных размерах валютных поступлений от продажи хлеба . На наш взгляд, цифры, фигурировавшие в материалах Политбюро, являются более надежными, нежели данные официальной статистики.
Необходимо выделить работы Н.А. Ивницкого . Он использовал документы из ранее засекреченных малодоступных фондов высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП(б), ЦИК, СНК СССР), различных ведомств и организаций в том числе и судебно-карательных органов (ОГ-ПУ, НКВД, Верховного суда, Прокуратуры и др.), которые раскрывают антикрестьянскую политику Сталина и его ближайшего окружения, приведшая в конечном счете к разорению миллионов крестьян и разрушению производительных сил сельского хозяйства. Значительное внимание исследователь уделял материалам, освещающие острую политическую обстановку в деревне в связи с насильственной коллективизацией и раскулачиванием, что вызвало
Гинцберг Л.И. По страницам «особых папок» Политбюро ЦК ВКП(б) // Вопросы истории. 1996. № 8. С. 16-29; Он же. Массовый голод в сочетании с экспортом хлеба в начале 30-х годов // Вопросы истории. 1999. № 10. С. 119-126.
Лельчук B.C. История советского общества. Краткий очерк (1917-1945 гг.) // История СССР. 1990. № 4. С. 17-18.
21 Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994; Он же. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? // Судьбы российского крестьянства. М.,1996. С.43 - 66; Он же. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М, 2000.
массовое сопротивление земледельцев, нередко перераставшее в повстанческое движение. Автор фрагментарно останавливался на событиях в Среднем Поволжье, включая их в общее повествование сюжета трагедии первой половины 1930-х гг.
В дальнейшем интерес к проблемам аграрной истории начала 1930-х гг. не ослабевал. Этому во многом способствовала начатая в 1992 г. на страницах журнала «Отечественная история» дискуссия ученых-аграрников «Современные концепции аграрного развития» под руководством историка В.П. Данилова, посвятившего свою научную жизнь постижению многострадальной крестьянской души22.
В начале 1990-х гг. появляются первые публикации о продовольственном обеспечении городского населения. Специалисту по государственной и рыночной торговле при социализме Е.А. Осокиной принадлежит открытие нового направления в историографии - распределительной продовольственной политике. Ей впервые была поставлена проблема кризиса снабжения и иерар-хии потребления в начале 1930-х гг. Е.А. Осокина исследовала историю становления, а также последующих метаморфоз социалистической торговли периода первых пятилеток, сосредоточиваясь на тогдашнем состоянии товарного снабжения и потребительского рынка. На взгляд исследователя, эта сфера наиболее сильно пострадала в результате форсированного развития тяжелой и военной промышленности, а также насильственной коллективизации. Проведен-
Современные концепции аграрного развития. Теоретический семинар // Отечественная история. 1992. № 5; 1993. №№ 2, 6; 1994. №№ 2, 4/5, 6; 1995. №№3, 4, 6; 1996. № 4; 1997. № 2; 1998. № 6; 2002. №№ 2, 5.
Осокина Е.А. СССР в конце 20-х - первой половине 30-х годов. Торговля? -Распределение! // Отечественная история. 1992. № 5. С. 42-59; Она же. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 гг. М., 1993; Она же. За зеркальной дверью Торгсина // Отечественная история. 1995. № 2. С. 86-104; Она же. Люди и власть в условиях кризиса снабжения: 1939-1941 годы // Отечественная история. 1995. № 3. С. 16-32; Она же. Легенда о мешке с хлебом: кризис снабжения 1936-1937 года // Отечественная история. 1998. № 2. С. 92-107.
ный ученым анализ повседневной жизни общества в условиях огосударствления экономики, разрушения и возрождения рыночных отношений позволяет нам проследить механизмы формирования и взаимосуществования в стране легального и подпольного рынков товаров и услуг, а также помогает определить место системы снабжения населения в причинах трагедии в первой половине 1930-х гг.24
На рубеже 1980-1990-х гг. учеными стал активно разрабатываться демографический аспект проблемы. В печати появилось немало противоречивых данных о людских потерях советского общества в результате репрессий и го-лода 1930-х гг. Одним из первых цифру жертв голода 1932 - 1933 гг. назвал Б.Ц.Урланис. По его мнению, численность населения с января по апрель 1933 г. сократилась на 2,7 млн. человек 26. Е.А. Осокина, анализируя архивные материалы УНХУ РСФСР за 1930-е гг., показала, что демографические показатели ЦУНХУ за 1933 г. были завышены из-за недоучета смертей статистическими органами. По подсчетам ЦУНХУ, зарегистрированная смертность населения в 1933 г. составила 5,7 млн. человек 27.
Учеными были проанализированы довоенные переписи и официальная статистика естественного и механического движения населения в 1930-е гг. В результате проделанной работы появились серьезные исследования, которые
24 Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в
снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1998.
25 Тольц М. Сколько же нас тогда было? // Огонек. 1987. № 51. С. 10-11; Цап-
лин В.В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы // Вопросы истории. 1989.
№ 4. С. 175 - 181; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Опыт оценки числен
ности населения СССР 1926 - 1941 (краткие результаты исследования) // Вест
ник статистики. 1990. № 7; Население России в 1920-е - 1950-е годы: числен
ность, потери, миграции. М., 1994; Араловец Н.А. Потери населения советско
го общества в 1930-е годы: проблемы, источники, методы изучения в отечест
венной историографии // Отечественная история. 1995. № 1. С. 135-146 и др.
26 Араловец Н.А. Указ. соч. С. 136.
Осокина Е.А. Жертвы голода 1933 года. Сколько их?: (Анализ демографической статистики ЦГАНХ СССР) // История СССР. 1991. № 5. С. 21 - 25.
помогают нам определить численность населения Среднего Поволжья до трагических событий и после, а также дать примерную оценку демографических последствий голода и связанных с ним болезней 28.
Появились монографии и статьи, посвященные трагедии начала 1930-х гг. в отдельных районах страны . Региональные исследователи видели причины голода в сталинской коллективизации и хлебозаготовительной политике.
Серьезным достижением современной исторической мысли о драматических событиях в начале 1930-х гг. в советской деревне справедливо можно считать совместный труд профессора Пензенского государственного педагогического университета В.В. Кондрашина и профессора университета г. Мемфис (США) Д. Пеннер . На основе широкого использования разнообразного комплекса источников (документальные материалы, воспоминания очевидцев, периодика) ученые воссоздали картину голода 1932-1933 гг. в советской деревне. Многоаспектность изучения, простота стиля являются неоспоримыми
Андреев Е.М., Л.Е. Дарский, Харькова Л.Т. Демографическая история России: 1927-1957. М., 1998; Население России в XX веке. Т.1 М., 2000; Исупов В.А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск, 2000; Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М., 2001 и др.
29 Осколов Е.Н. Хлебозаготовки и голод 1932-1933 гг. в Северо-Кавказском
крае. Ростов н/Д., 1991; Есиков С.А., Кузнецова Э.Н. Голод 1932-1933 гг. в
Тамбовском крае. Тамбов, 1992; Савельев СИ. Социально-классовая политика
ВКП(б) и общественно-политические процессы в деревне второй половины
20-х - начала 30-х гг. (На материалах Нижнего Поволжья). Саратов, 1994;
Загоровский П.В. Массовый голод в Центральном Черноземье в первой
половине 1930-х гг. // Экономика России и современность. Воронеж, 1998; Он
же. Социально-экономические последствия голода в Центральном Черноземье
в первой половине 1930-х годов. Воронеж, 1998; Савина В.В. Три измерения
поволжского голода 1933 г. // Региональная история в российской и
зарубежной историографии: Тезисы докад. межд. научной конференции 1-4
июля. Рязань, 1999. Ч. 2. С. 13-17; Баранов Е.Ю. Аграрное производство и
продовольственное обеспечение населения Уральской области 1928-1933 гг. /
Автореф. дис.. .канд.ист.наук. Екатеринбург, 2002 и др.
30 Кондрашин В., Пеннер Д. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне. Са
мара-Пенза, 2002.
достоинствами монографии. Подача материала в работе - от четко выстроенной системы методов исследования через примеры осмысления из толщи событий до постановки проблемы в мировом контексте истории голода - все подчинено строгой логике авторской мысли, которая позволяет говорить о большом объеме проделанной работы. Они утверждают, что голод явился следствием принудительного вывоза хлеба из деревни в счет государственных заготовок, подавления крестьянского сопротивления и политики партийно-государственного руководства, направленной на ограничение и ликвидацию традиционных методов выживания крестьян во время голода, а также отказа от международной помощи. Такие решения, как доказывают исследователи, осознанно принимались властями. Именно политика ускоренного и насильственного изменения сложившихся производственных отношений в экономике привела к страданиям миллионов простых людей.
В.В. Кондрашин и Д. Пеннер согласны с концепцией «рукотворного», «организованного» голода, получившей распространение в основном среди российских ученых. Под этим понятием исследователи подразумевают, что «он наступил в результате деятельности людей, политиков, а не в связи с природными катаклизмами. То есть голод явился прямым результатом политики коллективизации и хлебозаготовок, которую проводили конкретные властные органы под руководством ЦК партии, Советского правительства и лично Сталина» ,
Несомненно большой вклад в изучение истории голода первой половины 1930-х гг. внесли зарубежные историки. Именно им принадлежит пальма пер-венства в разработке этой проблемы . Перестройка и гласность в СССР дали импульс дискуссии о причинах и последствиях голода, которые активно обсуждались зарубежными исследователями.
31 Кондрашин В., Пеннер Д. Указ. соч. С.51.
Frank Lorimer. The population of soviet union: history and prospects. Geneva, 1946; Alec Nove. An Economic History of the U.S.S.R. Pelican book, 1982.
Наиболее популярной и распространенной на Западе является версия об искусственно созданном голоде, описанная в работах американского историка Р. Конквеста 33. Автор доказывал, что голодомором уничтожались украинцы как на самой Украине, так и вне ее. В Поволжье, по мнению историка, трагедия произошла в районах, частично населенных русскими и украинцами, но больше всего пострадали немецкие поселения 4. Р. Конквест отмечал, что в распоряжении правительства были фонды, достаточные для предотвращения катастрофы, но руководство во главе со Сталиным не использовало эти запасы по политическим причинам. Голодом старались сломить сопротивление крестьянства, и это, по мнению автора, являлось актом запланированного геноцида, осуществляемого путем чрезмерных хлебозаготовок. Ученым была предпринята попытка подсчитать общее число умерших от голода. Эта цифра составила приблизительно 7 млн. человек35.
Однако сведения автор приводил из частных источников, не являющихся достоверными документами, за что и был подвергнут критике со стороны не только российских, но и зарубежных ученых. Кроме того, зарубежные исследователи пытались дать собственное видение событий в начале 1930-х гг.36
Конквест Р. Жатва скорби. Советская коллективизация и террор голодом, (пер. с англ. И. Коэн, Н. Май; под ред. М. Хейфеца). Лондон, 1988; Он же. Жатва скорби. Советская коллективизация и террор голодом // Новый мир. 1989. № 10. С. 179-200; Он же. Жатва скорби: реестр голода // Вопросы истории. 1990. № 1.С. 137-160, №4. С. 83-100.
34 Конквест Р. Жатва скорби. Советская коллективизация и террор голодом.
Лондон, 1988. С. 409.
35 Там же. С. 445.
36 Wheatcroft S.G. New demographic evidence on excess collectivization deaths II
Slavic Review. Vol. 44. Fall. 1985. p. 505 - 508; Rosefielde S. New demographic evi
dence on collectivization deaths: a rejoinder to Stephen Wheatcroft II Slavic Review.
Vol. 44. Fall. 1985. p. 509 - 515; Anderson B. A., Silver R. D. Demographic analysis
and population catastrophes in the USSR II Slavic Review. Vol. 44. Fall. 1985; Stone
D. The economic origins of the Soviet famine of 1932-33: some views from Poland.
N.Y. Vol. 37. № 2 p. 167-183; Arch Getty. "Starving the Ukraine". Рецензия на книгу
Конквеста Р. «Жатва скорби» // London review of book. 22 January. 1987; Мерль С.
Голод 1932-1933 годов - геноцид украинцев для осуществления политики руси-
Так, в частности С. Мерль, считал, что голод был скорее результатом неудачной сталинской экономической политики.
Одним из оппонентов выводов Р. Конквеста являлся М. Таугер, считавший, что голод произошел из-за нехватки зерна. В статье, опубликованной в 1996 гг., он проанализировал объективные причины снижения валового сбора зерновых в 1932 году (распространение болезней зерновых, засуха в некоторых районах и т.п.) и сделал вывод о том, что было собрано примерно на 100 млн. пуд. меньше, чем значилось в официальных данных. Именно это, по его мнению, и послужило од-ной из причин трагедии . Такое видение событий тоже не могло остаться без внимания критики. Российский историк Н.А. Ивницкий аргументировано доказал, что собранного урожая хватило бы для избежания катастрофы, если бы хлебозаготовительная политика проходила иначе38. Однако заслуга М. Таугера в том, что он поставил вопрос о наличии объективных факторов голода. В качестве оппозиции данной точке зрения выступает вышеупомянутая концепция «организованного» голода.
Следует обратить внимание на замечания А. Грациози39, считающего, что причинами трагедии послужили вовсе не объективные факторы, а постоянно увеличивающиеся реквизиции и коллективизация. Это стало кульминацией конфликта между государством и крестьянством. Помимо этого исследователь полагает, что голод был использован Сталиным для того, чтобы преподать урок хлеборобу, да и всей стране и чтобы уничтожить естественную среду национализма, особенно на Украине, Северном Кавказе, в Поволжье и Ка-
фикации? // Отечественная история. 1995. № 1. С. 49-61; Таугер М. Урожай 1932 года и голод 1933 года // Судьба российского крестьянства. М., 1996. С. 298-332.
Таугер М. Урожай 1932 года и голод 1933 года // Судьба российского крестьянства. М., 1996. С. 314.
38 Ивницкий Н.А. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? // Судьба российского крестьянства. М, 1996. С.333-363.
Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. М., 2001.
захстане . Однако подобные высказывания не подтверждаются документальными доказательствами.
Необходимо выделить среди западных историков Р. Девиса и С. Уит-крофта - представителей объективистской школы Э. Карра41. Этих ученых объединяет то, что их исследования и выводы основываются на достоверных, солидных и разнообразных источниках. В своих публикациях они доказали, что голод охватил все зерновые регионы страны независимо от национальной принадлежности, что ужасная логика развертывания этой страшной трагедии понятна и без ссылок на зловещие планы Сталина. Внимательно проанализировав архивные данные, исследователи пришли к выводу, что закономерным итогом разрушительной политики в деревне стало значительное снижение запасов зерна, причинами которого явились естественно-климатический и агротехнический факторы42.
В последнее время российские и зарубежные ученые сошлись во мнении, что голод был вызван совокупностью факторов. Продолжаются дискуссии по вопросам его причин, масштабов и последствий 43.
Особую ценность представляют работы С. Уиткрофта о зерновых балансах и оценках урожайности в 1931-1933 гг., а также о демографических свиде-
Грациози А. Указ. соч. С.64-65.
41 Davies R.W., Wheatcroft S.G and Tauger M.B. Stalin, Grain Stocks and the
Famine of 1932-1933. II Slavic review. Stanford, 1995. Vol. 54 № 3. P.642-657.;
Davies R.W. Crisis and Progress in the Soviet Economy. 1931-1933 (The industri
alisation of Soviet Russia). London: Macmillan, 1996; Он же. Советская экономи
ка в период кризиса 1930-1933 годы // История СССР. 1991. № 4. С. 198-210;
Девис Р., Хлевнюк О.В. Вторая пятилетка: механизм смены экономической
политики // Отечественная история. 1994. № 3. С. 92-108; Уиткрофт С, Девис
Р. Кризис в советском сельском хозяйстве (1931-1933 гг.) // Отечественная ис
тория. 1998. №6. С. 95-109.
42 Уиткрофт С, Девис Р. Кризис в советском сельском хозяйстве (1931-1933 гг.)
// Отечественная история. 1998. № 6. С. 95-109.
43 Современные концепции аграрного производства. Теоретический семинар //
Отечественная история. 1998. № 6. С. 109-132.
тельствах трагедии советской деревни . Многие российские и зарубежные исследователи считают его авторитетным специалистом в данных вопросах45.
Среди зарубежных ученых следует выделить работы Ш.Фицпатрик46. Как видно из названий ее трудов, историк исследует проблему в рамках социальной истории. Она стремится показать, как рассмотренные ею события и явления воспринимались самими крестьянами, горожанами и их современниками. Главными причинами голода 1932-1933 гг., по мнения ученого, является борьба между властью и крестьянами из-за планов зернопоставок и насильственной коллективизации. В результате этой борьбы сельские жители бежали в города. Резкое увеличение роста городского населения «привело к нехватке продовольствия, а в 1932-1933 гг. - к голоду» 47. Но в тоже время долю ответственности исследователь возлагает на государство, поскольку это «являлось скорее нормой, чем исключением в современной истории голода»48.
Таким образом, историография располагает большим количеством исследований по истории голода начала 1930-х гг. Однако ученые больше занимались изучением трагедии в советской деревне, не рассматривая проблему голода в городах. Еще не написаны обобщающие работы, в которых содержался бы комплексный анализ жизни сельского и городского населения в условиях голода в стране и регионах в первой половине 1930-х гг.
Уиткрофт С. О зерновых балансах и оценках урожайности в СССР в 1931-1933 гг. / Трагедия советской деревни. М., 2001. Т. 3. С.842-865; Он же. О демографических свидетельствах трагедии советской деревни в 1931-1933 гг. / Трагедия советской деревни...Т. 3. С. 866-888.
45 Кондрашин В., Пеннер Д. Указ. соч. С.25.
46 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России
в 30-е годы: деревня. М., 2001; Она же. Повседневный сталинизм. Социальная
история советской России в 30-е годы: город. М, 2001.
47 Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм...С. 11.
48 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне... С. 84.
В начале 1990-х гг. активизировали свои усилия исследователи Среднего Поволжья. Большой вклад в разработку проблемы голода в Средне-Волжском крае внес уже упомянутый ранее пензенский профессор В.В. Кондрашин49. Он впервые заявил о голоде в Среднем Поволжье в 1989 г. В исследованиях ученый выявил новый пласт документальной базы, использовал нетрадиционные для историков источники: книги записей актов гражданского состояния о смерти, рождении и браке за период с 1927 по 1940 г. по 582 сельским советам, анкетные данные, полученные в результате социологического опроса свидетелей голода. Им был разработан метод подсчета количества жертв трагедии в начале 1930-х гг., составлена карта голода на территории Нижнего и Среднего Поволжья и Южного Урала. Картографическое изучение заслуживает особого внимания, так как полностью пока еще его география не выявлена50. По его мнению, массовый голод наступил в районах, специализирующихся на производстве зерновых культур, именно на этой территории были проведены сплошная коллективизация, принудительные заготовки .
Ряд ученых уделил внимание анализу региональной специфики коллективизации в Среднем Поволжье. Так, в работах Т.Д. Надькина показана осо-
Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 гг. в деревнях Поволжья (по свидетельствам очевидцев). // Проблемы устной истории в СССР: Тезисы научной конференции 28-29 ноября 1989 г. в г. Кирове. Сов. ассоциация молодых историков. Киров, 1990. С. 18-22; Он же. Голод 1932-1933 гг. в деревнях Поволжья // Вопросы истории. 1991. № 6. С. 176-181; Он же. Голод 1932-1933 гг. в деревнях Поволжья. Дис.канд.ист.наук. М., 1991; Он же. Организованный голод 1932-1933 гг. в Поволжье // Крестьяне и власть: Тезисы докладов и сообщений научной конференции 7-8 апреля 1995 г. Тамбов, 1995. С. 101-102; Он же. Голод 1932-1933 гг. в Поволжье // Вопросы крестьяноведения. Выпуск 3. Саратов, 1996. С. 92-99; Он же. Голод в крестьянском менталитете // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.): Материалы международной конференции. М., 1996. С. 115-123 и др.
50 См.: Историческая демография: новые подходы, методы, источники: Тезисы
VIII Всероссийской конференции по исторической демографии. Екатеринбург,
13 - 14 мая 1992 г. М., 1992. С. 78 - 79.
51 Кондрашин В.В. Дис.канд.ист. наук. С. 186-187.
бенность колхозного строительства и голода в Мордовии . Пензенский исследователь Н.А. Шарошкин предпринял попытку на конкретном фактическом материале показать деятельность государственных и общественных организаций Поволжья в решении острейшей проблемы, связанной с продовольственным обеспечением рабочих. Он пришел к выводу, что несмотря на перебои и трудности с распределением продуктов, местные органы власти проделали значительную работу в деле решения продовольственных проблем, которые возникли вследствие голода в ряде районах страны 53.
Значительный интерес для изучаемой темы представляет работа пензенского исследователя О.В. Озерова, в которой представлен обзор миграционных процессов сельского населения в годы первых пятилеток, социальные последствия политики партийно-государственного руководства в деревне и изменения социальной структуры Средне-Волжского региона54.
Анализ литературы по истории голода начала 1930-х гг. позволяет заключить: исследователями проделана огромная работа по осмыслению различных аспектов данной проблемы как в России в целом, так и в Среднем Поволжье. Ими собран и систематизирован большой фактический материал. Наиболее изученными являются вопросы социально-экономического развития колхозной деревни, причины и демографические последствия голода на селе. Вместе с тем слабо исследовано продовольственное обеспечение городского населения, не выявлены факторы голода в городах и социально-экономические последствия голода в регионе. Поэтому представляется целесообразным пред-
Надькин Т.Д. Сплошная коллективизация и раскулачивание крестьянских хозяйств в Мордовии (осень 1929-1932 гг.) / Автореф. дис.канд.ист.наук. Саранск, 1996; Он же. Деревня Мордовии в годы коллективизации. Саранск, 2002.
5 Шарошкин Н.А. К вопросу о продовольственном снабжении рабочих Поволжья. 1928-1937 гг. // Исторические исследования: Сборник статей. Самара, 1998. Вып. 2. С.128-136.
54 Озеров О.В. Миграция сельского населения во второй половине 1920-х - середине 1930-х гг. (по материалам Среднего Поволжья). Дис.канд.ист.наук. Пенза, 2000.
принять попытку научно-исторического анализа проблемы существования сельского и городского населения в условиях голода в Средне-Волжском крае.
Цель данного исследования состоит в том, что на основе новых, ранее не издававшихся архивных документов и обширного опубликованного материала минувших лет комплексно изучить причины, динамику и последствия голода в начале 1930-х гг. в Среднем Поволжье.
В соответствии с поставленной целью определены следующие научно-познавательные задачи диссертационного сочинения:
изучить факторы голода в сельской и городской местности региона;
исследовать систему продовольственного обеспечения городского и сельского населения;
проанализировать формы сопротивления крестьян и горожан проводимой государственной политике;
установить масштабы трагедии, выявляя в ней общее и особенное в региональном пространстве;
определить влияние голода на демографическое и социально-экономическое развитие региона.
Методологическая основа диссертационного исследования. В нашей работе мы оперируем понятием «голод». І Іаиболее точное определение данного феномена отражено в труде известного российского социолога П.А. Сорокина . Он один из первых выявил формы голода и рассмотрел его влияние на поведение людей и социальную организацию. Согласно его типологии, голод определяется качественной и количественной стороной. Так, он выделил голодание и абсолютный голод, как полное прекращение поступление пищи в организм. Ученый считал, что нехватка в пище необходимых для жизнедеятельности человеческого организма веществ относится к качественному голоданию, недостаточное поступление пищи в организм вызывает количественное
Сорокин П.А. Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь. М, 2003.
голодание. Количественная сторона пищи измеряется ее калорийностью, а качественная, по его мнению, наличием в ней белков, жиров, углеродов и витаминов. В схеме П.А. Сорокина имеется качественно-количественное голодание, которую он определяет как состояние хронического недоедания, белкового и витаминного голодания.
Основываясь на данной типологии голода, российские ученые ввели в научный оборот новые понятия, как «голодовка» и «латентный голод». Первое трактуется, как локальное проявление абсолютного голода или относительного количественного голодания. Под «латентным голодом» подразумевается хроническое недоедание, острый недостаток в рационе белков и витаминов 56.
Таким образом, термин «голод» употребляется нами в том случае, когда документально подтверждается отсутствие жизненно необходимого минимума продовольствия и вызванные этим болезни (по обозначению того времени -«опухание», «недоедание») у части населения региона. Термин «массовый голод» применяется для описания ситуации, при которой люди умирали от отсутствия пищи и, кроме того, среди голодающих распространялись случаи людоедства.
В исследовании использовался метод историзма, предполагающий изучение любого факта истории или явления в конкретных исторических условиях, в строгой взаимосвязи и взаимообусловленности изучаемых событий, в их неразрывной связи с прошлым и перспективности в будущем.
В качестве методов были применены историко-генетический, позволяющий определить содержательную и логическую взаимосвязь событий во времени, а также сравнительно-исторический, предполагающий при изучении тех или иных событий рассмотрение как можно большого числа исторических источников и научных трудов с целью выявления исторической истины.
Источниковая база исследования. Период советской эпохи наложил сильнейший отпечаток на документы. Порой их делали специально непригод-
56 Исупов В.А. Указ. соч. С. 84; Кондрашин В., Пеннер Д. Указ. соч. С. 73.
ными для раскрытия исторической правды, ложью, приписками или умолчанием заслоняя истинное положение дел. Это дает основание утверждать, что к источникам советского времени, точно так же, как и к более ранним, требуется критический подход.
Для систематизации выявленного материала используются традиционные схемы и выделяются по степени важности, достоверности и информационной насыщенности следующие группы источников: законодательные и нормативно-правовые акты, статистические, делопроизводственные материалы, периодическая печать и сборники опубликованных документов.
Партийно-государственный аппарат власти с помощью законодательных и нормативно-правовых актов стремился всецело контролировать производственно-хозяйственное развитие страны и особенно ход сельскохозяйственных и заготовительных кампаний, продовольственное обеспечение населения. Поэтому в изучении темы важное значение имеют документы органов государственной власти СССР и РСФСР и ВКП(б), собранные в фондах центрального и краевого партийных комитетов . Интерес также представляют сборники зако-нов и нормативно-правовых актов, конференций и пленумов . Однако в них информация носит порой заранее заданный, односторонний характер и многие документы даются частично
Следующим значительным комплексом является делопроизводственная документация органов власти, партийных органов, органов снабжения, заготовительных организаций (фонды ВЦИК, крайкома, крайисполкома, райкомов,
57 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ): Ф. 17 - Центральный комитет ВКП(б); Государственный архив социально-политической истории г. Самары (ГАСПИ): Ф. 1141 - Куйбышевский краевой комитет ВКП(б); Центр хранения документации новейшей истории Ульяновской области (ЦХДНИУО): Ф. 3 - Ульяновский окружной комитет ВКП(б), Ф. 13. - Ульяновский городской комитет КПСС.
Декреты Советской власти. В 14-ти. т. М, 1957-1997; Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. М., 1924-1937; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986): В 15-ти т. М, 1983-1989 и др.
райисполкомов, крайснаба, Госплана), которая составляет наиболее обширную группу источников и содержится в федеральных и региональных архивах59. Она включает сведения о проведении посевных, уборочных, заготовительных кампаний, продовольственном снабжении населения, оказании помощи хозяйствам, очутившимся в тяжелом положении. Это организационно-распорядительные, плановые, учетные, контрольные, отчетные материалы и текущая переписка.
Особое значение при изучении темы имеет плановая документация, которая является многоаспектным источником, дающим широкий спектр информации об экономической политике государства, о производственном состоянии отраслей народного хозяйства, в том числе и о заготовительных кампаниях60. В первой половине 1930-х гг. задания изъятия хлеба из средневолж-ской деревни корректировались центральным и местным руководством в течение года. Планирование развития страны было необходимой и важнейшей стороной жизни не только государства, но и неотьемлемой частью людей. Вы
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ): Ф. 262 - Госплан РСФСР, Ф. 1235 - ВЦИК, Ф. 7589 - Центральная государственная комиссия по определению урожайности; Государственный архив Самарской области (ГА-СО): Ф.Р. 674 - Средне-Волжский областной и краевой совет народного хозяйства, Ф. Р. 779 - Исполнительный комитет Куйбышевского краевого совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, Ф.Р. 831 - Уполномоченный по Средне-Волжскому отделу колхозного контроля Наркомат земледелия СССР, Ф.Р. 1090 - Средне-Волжский отдел снабжения «Крайснаботдел», Ф.Р. 2529 -Куйбышевский городской комитет; Государственный архив Ульяновской области (ГАУО): Ф. Р. 535 - Ульяновский городской коммунальный отдел, Ф. Р. 634 - Исполнительный комитет Ульяновского городского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, Ф. Р. 1189 - Ульяновский городской отдел здравоохранения, Ф. Р. 1251 - Ульяновский районный отдел снабжения.
60 РГАЭ: Ф. 7446 - Колхозцентр, Ф. 8040 - Комитет заготовок сельскохозяйственных продуктов при СТО и СНК СССР; ГАСО: Ф.Р. 751 - Средне-Волжская и Куйбышевская краевая плановая комиссия; ГАСПИ: Ф. 535 - МТС Средне-Волжского краевого земельного управления, Ф. 650 - Средне-Волжская краевая контрольная комиссия ВКП(б), Ф. 912 - Куйбышевская областная плановая комиссия.
полнить задание любой ценой становилось девизом общества и главным смыслом жизни советского человека. Поэтому документы планирования являются важнейшими источниками, отражающими одну из существенных сторон жизнедеятельности СССР.
Важными материалами, раскрывающим этапы страшной трагедии, являются постановления крайкома ВКП(б) и крайисполкома, связанные со снабжением населения и принятием мер по борьбе с эпидемиями и беспризорностью61. Они регламентировали проведение сельскохозяйственных кампаний, обеспечение продуктами населения и принимали совместные резолюции по планам заготовок хлеба, овощей, мясомолочной продукции, возврата продовольственной семенной ссуды. Бюро и секретариат крайкома утверждали месячные планы посевных, уборочных, заготовительных кампаний и агрокультурных мероприятий. Решения крайкома об оказании продпомощи и предоставлении семссуды хозяйствам края, о снабжении также оформлялись в виде постановлений.
Протоколы и стенограммы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), бюро крайкома ВКП(б) и президиума крайисполкома составляют отдельную группу организационно-распорядительной документации. В этих материалах находится информация о ходе сева, уборке урожая, выполнении плана хлебозаготовок и снабжении населении. Стенограммы заседаний бюро крайкома предоставляют возможность рассмотреть механизм «выявления виновных» в невыполнении планов, позволяют выяснить отношение краевого партийного руководства к заданиям, поставленным центральной властью.
Секретари крайкома, председатель крайисполкома информировали центральное руководство о производственно-хозяйственном развитии края62. Док-
61 ГАСО: Ф.Р. 1245 - Средне-Волжское и Куйбышевское краевое управление на
родно-хозяйственного учета, Ф.Р. 2508 - Краевое земельное управление.
62 РГАСПИ: Ф. 112 - Политическое управление Наркомата земледелия СССР,
Ф. 349 - Политическое управление Наркомата совхозов СССР (1933-1939 гг.);
РГАЭ: Ф. 7486 - Секретариат Наркомата земледелия.
ладные записки, письма, телеграммы и телефонограммы в ЦК ВКП(б) и СНК СССР содержат отчетные данные о ходе сельскохозяйственных кампаний, недостатке тягловой силы, падеже скота вследствие плохого питания (порой и полного его отсутствия) недостаточном снабжении населения. Учетные сведения предоставлялись в комитеты заготовок, наркоматы снабжения и земледелия. Отправленные в Москву материалы нередко заканчивались просьбами об оказании продовольственной и семенной помощи.
Особый интерес представляют архивные источники, содержащие докладные записки секретарей райкомов, председателей горсоветов, руководителей предприятий и организаций, информационные справки, сводки ОГПУ и прокуратуры, в которых имеются сведения о трудностях в проведении сельскохозяйственных работ, продовольственных проблемах, об отношении крестьян и горожан к тем или иным мероприятиям советско-партийного руководства, а также голоде и его жертвах63. Однако эти сведения содержат большое количество субъективных материалов, поскольку любое критическое замечание по отношению к Советской власти и партии преподносились как акт классового врага. Многие делопроизводственные материалы, имеющие грифы «секретно», «совершенно секретно», «строго секретно», «не подлежит оглашению», стали доступны исследователям только в начале 1990-х гг.
К следующей группе источников относятся статистические архивные данные сельского хозяйства, которые позволяют установить объемы производ-
63 ГАСПИ: Ф. 974 - Политотдел мясосовхоза «Коммунар» Елховского района, Ф. 1131 - Политотдел молочно-мясного совхоза им. Марти Пестравского района, Ф. 1259 — Политотдел железной дороги им. В.В. Куйбышева, Ф. 1315 — Комиссия партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Куйбышевской области, Ф. 1631 - Политотдел зерносовхоза «Рабочий» Кинель-Черкасского района, Ф. 1659 - Политотдел Средне-Волжского речного пароходства, Ф. 2404 - Политотдел Безенчукской МТС, Ф. 2665 - Политотдел свиносовхоза им. Чапаева Чапаевского района, Ф. 2954 - Политотдел совхоза «Батрак» Алексеевского района, Ф. 2998 - Политотдел мясосовхоза «Красный Октябрь» Больше-Черниговского района, Ф. 6731 - Политотдел Кинель-Черкасской МТС; ЦХДНИУО: Ф. 30 - Майнский, Ф. 31 - Мелекесский, Ф. 303 -Карсунский районный комитет КПСС.
ства продовольственной продукции . Сводные материалы, учетная документация, оперативная отчетность колхозов, совхозов, МТС, сохранившиеся в фондах центральных и краевых органов статистического управления, состоят из статистических данных по сельскому хозяйству. Документы содержат важные сведения о динамике и составе посевных площадей, урожайности, валовых сборах сельскохозяйственных культур, количестве мясомолочного и рабочего скота, заготовках и распределении продукции растениеводства и животноводства и др. По этим показателям можно определить наличие запасов сельскохозяйственной продукции и остроту ситуации в аграрном комплексе.
Массовую группу статистических материалов составляют сборники и справочники, где достаточно представлены сводные сведения по Среднему Поволжью65. Тем не менее они нуждаются в критическом осмыслении, так как в них имеет место фальсификация некоторых данных. К этой же группе относятся и документы Всесоюзных демографических переписей66. Они позволяют провести комплексный анализ изменений динамики численности населения и
РГАЭ: Ф. 1562 - Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР; ГАУО: Ф. Р. 84 - Ульяновская городская, районная контрольная комиссия рабоче-крестьянской инспекции, Ф. Р. 387 - Ульяновская заготовительная контора райпотребсоюза, Ф. Р. 1580 - Уполномоченный комитет по заготовкам сельскохозяйственных продуктов при СНК СССР по Новосспаскому району Средне-Волжского края.
65 Среднее Поволжье в цифрах / под ред. Г.Г.Котова. Самара-М., 1929; Средне-
Волжский край. Самара, 1930; Контрольные цифры народного хозяйства и со
циально-культурного строительства Средне-Волжского края. Самара, 1930;
Средняя Волга. М.-Самара, 1932; Средняя Волга. М.-Самара, 1934; Народное
хозяйство Куйбышевской области и г. Куйбышева / Стат. сборник. Куйбышев,
1957; Народное хозяйство Куйбышевской области за 50 лет / Стат. сборник.
Куйбышев, 1967; Народное хозяйство СССР за 70 лет. / Стат. сб. М., 1987.
66 Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. 3. М., 1928; Всесоюзная перепись
1937 г.: Краткие итоги. М. 1991; Всесоюзная перепись населения 1939 года: Ос
новные итоги. / под ред. Ю.А. Полякова. М., 1992; Итоги Всесоюзной переписи
населения 1959 г. РСФСР. М., 1963; Итоги Всесоюзной переписи населения.
1970. В 7-ми тт. Т. 1. Численность населения СССР, союзных и автономных
республик, краев и областей. М., 1972.
отражают в определенной степени его социально-экономическое состояние в тот или иной период.
Самостоятельную группу источников представляют собой издания центральной и местной периодической печати, такие как «Известия», «Правда», «Волжская коммуна», «Пролетарский путь» и районные газеты. В них помещались документы партийно-государственных структур, содержались материалы о коллективизации в деревне, ходе выполнения сельскохозяйственных кампаний, сопротивлении кулачества, преступлениях, снабжении населения. Анализ газетных публикаций указывает на пропагандистский характер общественно-политических статей и их узкоклассовую направленность. В них красной строкой проходит тезис об эксплуататорской сущности кулачества. Содержащую в газетах информацию можно использовать с учетом влияния идеологии советской власти на данные издания.
Особый интерес представляют несколько томов из двух серий документальных материалов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939» и «Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД»67. В данных сборниках представлен широкий комплекс источников из центральных и региональных архивов, позволяющий восстановить целостную картину основных аспектов коллективизации, хлебозаготовок, в ходе которых из деревни изымалось нередко все зерно, продовольственных затруднений и голода в стране в целом и Среднем Поволжье в частности. Основной массив документов, в подавляющем количестве, содержит ранее засекреченную информацию
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т.2. Ноябрь 1929 - декабрь 1930 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М, 2000; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т. 3. Конец 1930 - 1933 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М., 2001; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т. 4. 1934-1936 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М., 2002; Советская деревня глазами ВЧК -ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В 4-х тт. Т. 3. 1930-1934 гг. кн. 1. 1930-1931 гг. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 2003.
малодоступных фондов высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП(б), ЦИК, СНК СССР), различных ведомств и организаций (ОГПУ, ІІКВД, Прокуратуры и др.). Значительное внимание уделялось документам самих крестьян, их настроениям, поведению, реакции на происходящее, борьбе против произвола и насилия властей. Эти публикации были осуществлены совместными усилиями российских и зарубежных историков.
Ценные сведения содержатся в серии «Социальная история России XX века», подготовленной коллективом историков и архивистов . В центре их внимания - письма, отклики, информационные сводки ОГПУ — НКВД, политических органов, повествующие о насущных и узловых проблемах жизни советского общества и рисующие портреты рабочих и колхозников, партийных и советских руководителей. Исторические события — индустриализация, коллективизация, продовольственные затруднения и голод - показаны глазами простых людей, раскрываются в их судьбах. Особую важность представляют письма и жалобы жителей Среднего Поволжья в различные инстанции, свидетельствующие о жизни и настроениях в суровые и страшные 1930-е гг.
Итак, в диссертационном исследовании были использованы разнообразные источниковые материалы. Комплексный анализ, сравнение и сопоставление документов, сверка противоречивых сведений, преодоление различных идеологем и мифологем позволили создать необходимый документальный фундамент для выводов и наблюдений в данной работе.
Научная новизна диссертации заключается прежде всего в постановке проблемы, соединяющей положение населения в деревнях и городах во время голода в территориальных рамках региона. Впервые в историографии на основе привлечения широкого круга источников изучены причины, основные вехи
68 Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / отв. ред. А.К. Соколов; Сост.: СВ. Журавлев и др. М., 1997; Общество и власть, 1930-е годы: Повествование в документах / отв. ред. А.К. Соколов; Сост.: СВ. Журавлев и др. М., 1998; Письма во власть 1928-1939. (заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям) / сост. А.Я. Ливший, И.Б. Орлов, О.В. Хлевнюк. М., 2002.
развития голода в Средне-Волжском крае в начале 1930-х гг. и социально- ( экономические последствия трагедии.
Основные положения, вынесенные на защиту, отражают научную новизну диссертационного исследования и заключаются в следующем:
Обоснование вывода о том, что в первые годы форсированной коллективизации в сельском хозяйстве края хлебозаготовительные планы изменялись в сторону уменьшения, на что оказали основное влияние недород 1931 г. и низкий урожай 1932 г. Но и сниженные государственные задания оставались непосильными для выполнения и не давали накапливаться зерновым запасам в крестьянских и колхозных амбарах края.
Принудительная реорганизация единоличных хозяйств и хлебозаготовки обусловили нарушение агротехнических правил ведения полеводства в регионе в период важных сельскохозяйственных кампаний — посевной и прополочной работ.
Формы сопротивления крестьянства аграрной политике партийно-государственного руководства зависели от степени принуждения, а также наличия сил и возможности противодействовать насилию со стороны властей.
Анализ системы продовольственного обеспечения привел к выводу, что основная часть населения, находящаяся на пайке, получала минимальные нор- і мы, поэтому положение городских жителей резко ухудшилось в связи с установлением государственной монополии в снабжении.
Установление того факта, что голод и нехватка продовольствия в деревнях и городах Среднего Поволжья проявлялись повсеместно на протяжении нескольких лет (1930-1934 гг.).
Исследование показало, что латентный голод (относительное качественно-количественное голодание) в начале 1930-х гг. охватил все социальные группы населения Средне-Волжского края, за исключением представителей партийно-государственного аппарата. і
Практическая значимость исследования определяется тем, что содержащиеся в нем материалы могут быть использованы при подготовке новых
обобщающих работ по новейшей истории Российской Федерации, при издании работ по истории социально-экономического развития региона, учебников, хрестоматий и учебных пособий по данной проблематике, при разработке и преподавании курсов и спецкурсов по истории Отечества и региона, а также при обновлении экспозиций краеведческих выставок.
Апробация работы была проведена в шести публикациях в открытой печати, а также в докладах и выступлениях на научных конференциях различного уровня: Международной научной конференции аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2004» в Московском государственном университете (2004 г.), трех Всероссийских конференциях молодых историков «Платоновские чтения» в Самарском государственном университете (2002, 2003 и 2004 гг.), региональной научной конференции «История идей и история общества» в Нижневартовском государственном педагогическом институте (2003 г.) и межрегиональной научно-практической конференции историков-аграрников в Чебоксарах (2005 г.).
Поставленные цели и задачи обусловили структуру работы. Она состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений. Во введении обосновываются научное значение и актуальность темы, определяются цели и задачи исследования, характеризуется степень изученности проблемы, анализируются источники. В первой главе рассматриваются трагические события первой половины 1930-х гг. в сельской местности региона, вторая глава посвящена голоду и продовольственным трудностям в городах края. В заключительной части представляется собственное видение проблем, подводятся итоги исследования и излагаются выводы.
Заготовки сельскохозяйственной продукции и урожайность в 1930-1933 гг
Решению ключевых задач государства — превратить страну Советов в индустриальную державу и построить социализм в одной, отдельно взятой стране - была подчинена аграрная политика партии и правительства. Деревне отводилась роль основного источника в достижении важнейшей цели руководства. Заготовки (особенно хлеба) являлись центральным звеном управления государства в сельскохозяйственном секторе экономики. Они были главным способом выкачивания материальных ресурсов из деревни. Именно от их хода зависели снабжение промышленности сырьем, рабочих продовольствием, реализация экспортно-импортного плана. Сельские жители взамен выполненных обязательств получали необходимые для жизни промтовары.
Успешное разрешение проблемы зерна в ходе хлебозаготовок второй половины 1920-х гг. убедило сталинское руководство, что перевод сельского хозяйства на путь крупного обобществленного хозяйства есть средство решения экономических трудностей и быстрой модернизации страны.
Обстановка на рубеже 1920-1930-х гг. резко изменилась, поскольку взятые темпы развития индустрии требовали перераспределения ресурсов и вели к сильному дисбалансу закупочных цен на сельхозпродукцию (в первую очередь на зерно) и розничных цен на промышленные товары, что вызвало сопротивление крестьянства госзаготовкам, повлекшим обострение продовольственного дефицита1. Этой перемене способствовало и начало форсированной коллективизации, курс на которую правительство провозгласило в принятом постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Завершение принудительного насаждения новых форм организации сельскохозяйственного производства для Среднего Поволжья, как одного из важных зерновых районов, было намечено на весну 1931 г.2 Осуществление этого решения происходило на территории, занимающей площадь 242,2 тыс. кв. км. Край делился рекой Волгой на две половины: западную - Правобережье (районы современных Пензенской, Ульяновской, часть Самарской областей и республики Мордовии) и восточную - Левобережье (Самарская, Оренбургская и некоторые районы Ульяновской области).
Идея коллективного хозяйства не была утопией для крестьян. Она основывалась на традициях, восходящих к дореволюционной деревенской общине, где имело место взаимовыгодное сотрудничество крестьянских семей в решении конкретных проблем. Она доказала свою исключительную выживаемость и устойчивость. Поэтому блестящие русские экономисты А.В.Чаянов и Н.Д. Кондратьев именно в развитии кооперации на селе видели такую степень личной заинтересованности населения и государственного внимания, которая давала возможность безболезненно и без ломки, медленно, но верно вводить крестьянина в социализм.
Методы проведения заготовок и сопротивление им крестьянства
Наверное, нельзя понять голод в начале 1930-х гг. вне контекста новых «экономических отношений» между государством и крестьянством, ставших следствием насильственной коллективизации. В деревнях, где состоялось обобществление хозяйств, роль колхозов была стратегической. Целью кооперирования было обеспечение фиксированных поставок сельскохозяйственных продуктов, причем львиную долю с 1931 г. занимала продукция колхозов.
На апрельском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в 1929 г. Сталин следующим образом охарактеризовал значение хлебозаготовок: «Хлеб не есть простой товар, хлеб в наших нынешних условиях - есть такой товар, который вершит всё и без которого нельзя существовать»61. Каждым летом и осенью кампания по заготовкам превращалась в настоящее испытание отношений между государством и крестьянством, которое всеми средствами и способами старалось сопротивляться политике, проводимой «верхами».
Протест всегда начинался на индивидуальном уровне и носил широкий и разнообразный характер уклонения от выполнения навязываемых повинностей, сокрытия производимой продукции и запасов, бегства из деревни, массового недовольства, которое, как правило, означало выступление всего или почти всего селения в напряженной ситуации самозащиты против государственного насилия 62. Проявление данных форм могло зависеть от степени давления, а так же наличия сил и возможности противодействовать ему.
Игра была масштабной, правительство думало только об увеличении получаемой от крестьян продукции, в то время как земледельцу важно было выжить. Чем более плодородным был регион, тем большей сдачи сельхозпродукции от него ждали. Средне-Волжский край относился к числу таковых. Он являлся важной хлебозаготовительной базой страны. Удельный вес его в хлебозаготовках СССР в 1929-1930 гг. составлял 3,5 %, в 1930-1931 гг. - 7,2 %, 1931-1932 гг. — 5,3 % 63. Поэтому методы, используемые в хлебозаготовительных кампаниях, были крутыми, а сопротивление им многообразным.
Хлебозаготовки 1930-1931 гг. в Среднем Поволжье проходили очень трудно. Урожайность за эти годы снизилась по сравнению с 1928 г. на 21,3 %, а заготовки выросли на 9 % 64. Непомерно большие планы поставок государству зерна не могли не сказаться на отношении к ним крестьян.
Директивные органы, руководствуясь тезисом Сталина, высказанным в 1930 г. в докладе на XVI съезде партии, об огромных преимуществах колхозного строя, увеличили государственные планы хлебозаготовок. Выполнение их означало искусственное завышение товарности колхозов и совхозов. Оно подрывало основы зернового хозяйства страны и материального благосостояния производителей.
Система продовольственного снабжения в городах в начале 1930-х гг
Курс на индустриализацию провозгласил в декабре 1925 г. XIV съезд ВКП(б). На нем шла речь о необходимости превращения СССР из страны, ввозящей машины, в страну, производящую их. Подчеркивалась важность создания социалистической промышленности на основе повышения ее технического оснащения. Начало политики индустриализации было законодательно закреплено в апреле 1927 г. съездом Советов СССР.
Создание крупного машинного производства как главного направления социалистического строительства трактовалось руководством как сознательно планируемое достижение технико-экономической независимости страны, находящейся окружении государств, враждебных СССР. Понятие «социалистической индустриализации» означало наступление на частный сектор и его вытеснение за счет увеличения доли государственного сектора как основы социалистической экономики. Индустриализацию предполагалось осуществить за счет внутренних источников накопления, так как в сложившихся исторических условиях СССР не мог рассчитывать на иностранные кредиты. В программу этой политики закладывался «режим экономии», то есть сокращение непроизводительного потребления, с тем, чтобы сэкономленные средства направить на строительство новых заводов и фабрик.
Города становились индустриальными центрами, численность населения в них стремительно росла. Нужно было гарантировать городским жителям, занятым в производстве, снабжение продовольствием, особенно хлебом, занимавшем всегда в России особое место в рационе. В периоды же продовольственных трудностей он являлся основной, а иногда единственной пищей. Поэтому правительство брало на себя обязательство в снабжении поставщиков промышленной продукции, объявляя их привилегированным классом, которому принадлежала ведущая роль в «строительстве нового общества».
К началу 1930-х гг. жители городов составляли абсолютное меньшинство населения Средне-Волжского края. По Всесоюзной переписи 1926 г. с учетом прироста в 1927 и 1928 гг. на 1929 г. в пределах региона на территории Самарского, Пензенского, Оренбургского, Ульяновского, Мордовского, Кузнецкого, Сызранского, Бугурусланского округов городское население было исчислено в количестве 888,4 тыс. человек, что равнялось 12,5 % всего населения. Это ниже среднего показателя по РСФСР, где он составлял 13,4 %, по СССР - 17,9 %. Причем 59 % горожан (528 тыс. человек) жило в окружных центрах Самаре, Оренбурге, Пензе, Ульяновске, Сызрани. Оставшиеся - 41 % горожан (360 тыс. человек) проживало в 34 более мелких городах и поселениях городского типа1. К концу десятилетия численность городского населения увеличилась и составила 27,9 % всех жителей Куйбышевской области 2.
Рассматривая систему продовольственного снабжения городского населения Среднего Поволжья, необходимо учитывать заметные различия между крупными и малыми городами региона. В больших городах (особенно в Самаре, Оренбурге, Пензе и Ульяновске) были сосредоточенытгромышленные предприятия, административные учреждения, учебные заведения. Партийно-государственное руководство СССР, проводившее политику индустриализации страны, было заинтересовано в снабжении продовольствием промышленных рабочих и государственных служащих.
