Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Власть и поиски принципиальных основ советской модели школы 25-61
1.1. Образовательная политика в Советском государстве в первое послереволюционное десятилетие 25-45
1.2. Формирование и развитие принципов советской школьной системы 45-60
Глава II. Деятельность государства по укреплению материально-технической базы и кадрового потенциала сферы образования 62-135
II. 1. Государственные меры по развитию материальной базы системы школьного образования 62-73
II.2. Подготовка учителей - важнейшая составная часть образовательной политики Советского государства 73 -104
II.3. Особенности складывания и функционирования системы повышения квалификации работников образования 104-132
Глава III. Структура и содержание школьного образования как основы воспитания советской молодежи 136-202
III.1. Государственная политика в области школьного естественно-математического образования 136-155
III.2. Роль гуманитарного образования в формировании политического сознания советской молодежи 156-180
III.3. Место воспитания школьников в системе идеологической работы коммунистической партии и Советского государства 180-201
Заключение 203-207
Список использованных источников и литературы 208-247
Приложения 248-251
- Образовательная политика в Советском государстве в первое послереволюционное десятилетие
- Государственные меры по развитию материальной базы системы школьного образования
- Особенности складывания и функционирования системы повышения квалификации работников образования
- Место воспитания школьников в системе идеологической работы коммунистической партии и Советского государства
Образовательная политика в Советском государстве в первое послереволюционное десятилетие
Октябрьская революция 1917 г. и последующая деятельность большевиков осуществлялись под лозунгом уничтожения старого и строительства нового общества. В русле этой политической линии провозглашалась и образовательная политика советской власти. «Совершенно ясно, - заявлял нарком просвещения А. В. Луначарский, - что школа подлежит революционной ломке»1.
Впервые программа большевистской партии в области образования была обнародована еще весной 1917 г. В мае в связи с подготовкой к муниципальным выборам Н. К. Крупская выступила в газете «Правда» со статьей, в которой раскрыла основные принципы построения новой системы образования, предлагавшиеся большевистской партией. «Школа, - писала она, - должна быть бесплатная, всеобщая, светская, обучение должно быть в ней связано с производительным трудом...»2. «Нужно, - продолжала она, - чтобы для всех была одна общая школа, подготовляющая всех детей к труду и физическому, и умственному...»3. Таким образом, большевики в числе главных черт новой системы образования видели единство школы, бесплатность обучения, обеспечения возможности для всеобщего образования.
Большевики декларировали и принципы широкой демократизации управления образовательной системой. Школьная программа предусматривала меры по повышению инициативы населения в постановке школьного дела, введению системы выборов учителей, провозглашала автономию школ в деле преподавания, внутреннего устройства образовательных учреждений1.
Для существовавшей в то время в России школы эти принципы были действительно революционными. Однако в основе своей они не были новыми, поскольку широко обсуждались в российском обществе задолго до революционных событий 1917 г., многие из них вошли в разрабатывавшиеся проекты реформирования школы2.
Таким образом, формировавшаяся образовательная политика большевиков строилась на принципах, в основе своей воспринятых у передовой, демократически настроенной российской общественности. Однако, изначально выдвигалась цель превратить эту вновь создаваемую школу в орудие революционного, а значит насильственного переустройства общества. В программе РКП (б), принятой в 1919 г. на VIII съезде партии, провозглашалось: «В период диктатуры пролетариата, т.е. в период подготовки условий, делающих возможным полное осуществление коммунизма, школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм»3.
Формирование образовательной политики большевистской партии после Октября 1917 г. происходило в исключительно сложных условиях, когда пе дагогическая общественность страны, руководимая Всероссийским учительским союзом (ВУСом), активно выступила против захвата ими власти, открыто заявив о своем бойкоте. Большевики отдавали себе отчет, что изменение этой ситуации, завоевание ими прочных позиций в сфере образования возможно при условии проведения образовательной политики, соответствовавшей не только представлениям узкой группы революционеров, но интересам демократически настроенной общественности страны. Тем более, что среди нее широко распространялась мысль о том, что с приходом к власти большевиков начатый в сфере образования после Февральской революции демократический реформационный процесс прекратился. Так, журнал «Известия Всероссийского учительского союза» в конце 1917 г. писал, что «реформа оказалась сорванной во всем своем объеме»1.
Подобные обвинения продолжали выдвигаться и позднее. На VII съезде ВУСа, состоявшемся в июне 1918 г., было заявлено: «Вместо ожидавшейся реформы школы на началах демократизации и автономии пережиты октябрьский переворот, разгром школы вместе с общегосударственной разрухой, забастовки учащих и массовое выбрасывание их из школы, крайний разброд и разноголосица в учительских кругах...»2. В резолюции съезда утверждалось, что в действиях советской власти «нет ни принципиальной творческой мысли, ни общественно-демократической постановки вопросов школьного дела»3.
Итак, выработка образовательной политики советской власти происходила под влиянием следующих факторов: а) особенностей социально-политической ситуации в России после прихода к власти большевиков; б) принципов коммунистической идеологии; в) передовых для того времени педагогических идей.
Сложный и противоречивый процесс формирования проекта новой, социалистической школы завершился принятием в сентябре 1918 г. двух основополагающих нормативных документов - «Положения об единой трудовой школе»1 и «Основных принципов единой трудовой школы»2. Они провозглашали следующие принципы, на которых должна была строиться новая система образования:
единство школы;
бесплатность обучения;
обязательность обучения для всех детей школьного возраста;
совместное обучение представителей обоих полов;
отделение школы от церкви, запрещение религиозного воспитания в школе;
выборность школьных работников;
связь обучения и воспитания с общественно-полезным производительным трудом;
демократизация школьной жизни, государственно-общественный характер управления образованием, участие в нем представителей непедагогической общественности, широкое развитие ученического самоуправления.
Все эти принципы, безусловно, носили передовой, демократический по тем временам характер, однако вызывала сомнение возможность их реализации в условиях установившейся в стране диктатуры3. В своем обращении по поводу принятия документов о единой трудовой школе Совет Всероссийского учительского союза утверждал: «Принципы, легшие в основу декретов «единая», «трудовая», «светская» школа с совместным обучением - есть принципы ВУС; не нам возражать против них. Но способы, которыми они приводятся в жизнь, иногда настолько упрощены, грубы и насильственны, что в широких массах населения, плохо разбирающихся в вопросах школы, могут породить на долгие годы недоверчивое или отрицательное отношение и к самим принципам»1.
Иллюзорность возможности построения подобного рода школы в советском государстве стали косвенно признавать и руководители системы образования. Так, нарком просвещения А. В. Луначарский, выступая в 1920 г. с отчетным докладом на III сессии ВНИК VII созыва, признавал: «Мы выработали декларацию - вот ваша школа, а вот наша! И мы доказали каждому, в ком живое сердце и ум, что наша школа по своей структуре выше... Но отдел единой трудовой школы ошибочно считал, что декларация эта будет осуществлена «самой жизнью». .. .Между тем «сама жизнь» ничего этого не осуществила»2.
Признавал это и заместитель наркома М. Н. Покровский. «Трудовая школа 1918 г., говорил он, - потерпела неудачу... Она не осуществилась не потому, что оказалась нежизненной, а потому, что ее не удалось ввести в жизнь»3.
Единая трудовая школа в том виде, в котором предполагалось в 1918 г. ее создание, стала объектом серьезных дискуссий фактически на всем протяжении 1920-х гг. Не ставился под сомнение ее основной принцип, состоявший в обеспечении связи обучения с производительным трудом. Речь шла о степени этой связи, превалировании либо общеобразовательной, либо профессиональной подготовки учащихся.
Государственные меры по развитию материальной базы системы школьного образования
Выработка принципов построения советской школы, основополагающих норм ее жизнедеятельности являлась важнейшим направлением, главной составной частью государственной образовательной политики, осуществлявшейся в 1930-е гг. Ее главная цель состояла в обеспечении такого образовательного уровня населения, которое бы соответствовало потребностям формировавшегося социалистического общества, задачам развития его экономики, политики, социальной сферы.
Важнейшим условием, способным обеспечить реализацию этой цели, являлось создание и развитие оптимальной сети образовательных учреждений. Это требовало значительных усилий со стороны государства по организации широкого строительства новых школ. Особую актуальность эта проблема приобрела в связи с принятием ЦК ВКП (б) постановления о введении с 1930/31 учебного года всеобщего начального обучения.
Между тем положение со школьными помещениями, особенно в городах, являлось исключительно напряженным. Так, в заключении Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, направленном в декабре 1932 г. в Нарком-прос, в частности, отмечалось: «Отсутствие необходимой работы... по строительству и ремонту школьных зданий привело к тому, что в текущем году в г. Ижевске остались неохваченными учебой 531 чел. детей рабочих. Обучающиеся сейчас в школах 13 127 чел. находятся в условиях, исключаю 63 щих элементарные требования к установлению необходимой борьбы за качество обучения и правильного режима школы»1.
В изданном в феврале 1935 г. постановлении СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечалось, что «в городских школах СССР создались совершенно недопустимые условия для обучения детей: установлены две, а во многих школах даже три смены, ...в ряде школ практикуется такой порядок занятий..., при котором дети не имеют единого дня отдыха.. .»2.
Постановление обязывало принять меры к устранению этих недостатков, для чего начать осуществление интенсивного школьного строительства. Стремясь обеспечить необходимый общественный резонанс, была развернута широкая идеологическая кампания. Проводились митинги, принимались обращения. «Ни одно буржуазное государство, - говорилось в одном из обращений, - никогда не мечтало и не может мечтать о таком гигантском размахе культурного строительства, как в нашей стране... Мы обещаем вам, товарищ Сталин, .. .навести большевистский порядок в школе, воспитать поколение, достойное своей великой Родины»3.
С большим трудом, но задача строительства новых школ успешно реали-зовывалась. В докладе на XVIII съезде ВКП (б) в марте 1939 г. И. В. Сталин подчеркнул, что за период с 1933 по 1938 гг. было построено 20 тыс. 607 новых школ, в том числе в сельской местности -16 тыс. 353 школы4.
Обеспечению успехов в школьном строительстве способствовало значительное улучшение финансирования образования.
Интенсивное развитие советской школы и дальнейшее повышение качества ее работы требовали соответствующей организации снабжения школ учебными пособиями, оборудованием. Первостепенную задачу власть видела в обеспечении школы стабильными учебниками. В связи с этим в августе 1935 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «Об издании и продаже учебников для начальной, неполной средней и средней школы». В нем устанавливалось: «В целях полного обеспечения в течение 1935/36 учебного года всех учащихся... полным комплектом учебников издать во втором полугодии 1935 г. дополнительно, сверх уже печатающихся по плану свыше 50 млн. экземпляров учебников, еще 52 млн. учебников, в том числе для школ РСФСР 35 млн. ...»2. В постановлении отменялся порядок закрытого распределения учебников среди учащихся. С 15 сентября 1935 г. вводилась открытая продажа учебников через книжные магазины и киоски государственных книгоиздательств3. В результате «снабжение учащихся учебниками было успешно решено»4.
Одной из проблем был серьезный недостаток письменных принадлежностей. Ее решению способствовало принятие постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 14 сентября 1935 г. «О школьных письменных принадлежностях». В нем давались четкие директивы об организации производства письменных принадлежностей и о торговле ими, устанавливался качественный стандарт письменных принадлежностей, определялся размер выпуска этой продукции1.
Предпринимавшиеся государством меры по развитию системы школьного образования, укреплению его учебно-материальной базы давали свои результаты. К концу 1930-х гг. отмечалась устойчивая тенденция к росту числа школ, увеличению численности учащихся2.
Важным результатом реализации государственной образовательной политики стало существенное повышение грамотности населения. Перепись 1939 г. показала, что процент грамотных в возрасте от 9 до 49 лет составлял 89,1%. Эта доля выросла почти на 63% по сравнению с 1897 г., и на 32,5% -по сравнению с 1926 г.3
Существенные коррективы в реализацию государственной образовательной политики внесла Великая Отечественная война 1941-1945 гг. В этот период произошли серьезные изменения в сети школ и численности учащихся. По данным, которые приводил министр просвещения РСФСР А. Г. Калашников в 1946 г., немецкими захватчиками было полностью уничтожено 21 тыс. школьных зданий и частично разрушено свыше 5 тыс. зданий. Более 4 тыс. зданий было занято для военных нужд4. Контингент учащихся в средних школах уменьшился более чем вдвое5. В связи с сокращением фонда школьных зданий обычным делом стали занятия в несколько смен. Война создала серьезные затруднения в осуществлении всеобщего обучения.
В условиях массовой эвакуации населения трудно было учесть всех детей, подлежащих обучению, имел место отсев учащихся, ежегодно изменялась дислокация школ, существовали огромные проблемы с обеспечением общеобразовательной школы педагогическими кадрами, на низком уровне осуществлялось материально-техническое обеспечение школ, издание учебников и наглядных пособий.
Основная задача власти в этих условиях заключалась в необходимости восстановления всеобуча и перестройке учебно-воспитательного процесса с учетом военного положения страны. Все это требовало значительных финансовых средств. В первые военные годы Советское государство, удовлетворяя в первую очередь нужды обороны, вынуждено было сократить ассигнования на образование. Однако, начиная с 1943 г., отмечалась устойчивая тенденция к увеличению этой статьи бюджета. Если в 1943 г. расходы на общеобразовательные школы были определены в 5, 1 млрд. руб., то в 1944 г. они были увеличены до 8, 3 млрд. руб. В 1945 г. расходы бюджета на школы в целом по СССР составили 9, 7 млрд. руб.1
Государством принимались активные меры к сохранению за школами зданий, помещений, оборудования. Предусматривалась строгая ответственность за использование школьных зданий не по назначению, устанавливался контроль за воинскими частями, госпиталями, предприятиями и другими организациями, освобождающими школьные здания, в целях сохранения школьного имущества2.
Особенности складывания и функционирования системы повышения квалификации работников образования
Важным направлением кадровой политики в сфере образования являлось совершенствование системы повышения профессиональной квалификации и переподготовки педагогических кадров. Для реализации задач, поставленных государством перед школой, требовалось качественное улучшение содержания, организационных форм и методов повышения квалификации педагогических кадров. Во многом это определялось невысоким общеобразовательным и профессиональным уровнем учителей. На 1 января 1935 г. 53 % педагогического персонала школ имели лишь общее образование, из них 26, 7 % было с низшим образованием. Специальное образование имели только 47 % работников школ1.
Однако не только это волновало власть. В 1920-1930-е гг. значительная часть учительских кадров имела еще дореволюционную подготовку. Молодые же учительские кадры в полной мере разделявшие коммунистическую идеологию, являвшиеся реальной опорой власти в осуществлении государственной образовательной политики, имели низкий общекультурный и профессиональный уровень, не отвечавший предъявляемым требованиям. При этом начинающие учителя составляли существенную часть педагогических кадров. На 1 января 1935 г. в РСФСР педагогических работников со стажем до 3 лет насчитывалось 37, 7 % .
Все это приводило к тому, что на передний план выдвигалась «... необходимость всестороннего усовершенствования квалифицированных учителей и в особенности новых учительских кадров, впервые приступающих к педа-гогической работе...» . Все возрастающей становилась роль учреждений повышения квалификации. На государственном уровне система переподготовки учителей и повышения их квалификации стала рассматриваться как важнейшее средство, обеспечивавшее развития образования.
Таким образом, сложившееся в начале 1930-х гг. явное противоречие между фактически низким уровнем общего и специального образования, квалификации учителей и ответственными идеологическими и профессиональными задачами, которые ставила перед ними власть и школа, обусловило формирование целостной системы повышения квалификации и основные направления ее развития.
Работа по переподготовке учителей в Советском государстве началась еще в 1918 г., но в то время она еще не приобрела системного характера. Места и центр не были связаны единым организационным планом, «.. .работа по переподготовке шла всюду по-своему и, конечно, кустарничество было всюду большое» . Более организовано повышение квалификации учительских кадров стало проводиться в 1920-е гг. В 1924 г. нарком просвещения А. В. Луначарский констатировал, что «работа по подготовке новых педагогов, переподготовке тех, которые сейчас заняты в школах, стала теперь окончательно в центре внимания» . Для переподготовки учителей активно использовались такие формы работы как краткосрочные курсы центрального и местного значения, центральные заочные курсы, центральные и местные конференции, практикумы и т. д. Только за 1923 г., который был первым годом массовой работы в этом направлении, через губернские и уездные курсы прошло почти 32% работников просвещения2. Подчеркивая значение начавшейся кампании, Наркомпрос и ЦК профсоюза работников просвещения отмечали, что «переподготовка несомненно повысила педагогическую квалификацию». В качестве главной позитивной особенности отмечалось, что «среди учительства, прошедшего курсы, создавалось определенное политическое настроение (политический сдвиг)»3.
Ежегодно в РСФСР проводились около 14 тыс. местных конференций, 200 местных и 35 центральных курсов4. Однако, в 1920-е гг. несмотря на масштабность мероприятий по повышению квалификации учителей, не была разработана целостная система курсовой подготовки. Мероприятия по повышению квалификации не были обеспечены специально подготовленными лекторскими кадрами, приспособленными помещениями для учебной работы.
В последующие годы положение дел стало меняться. Повышение квалификации учителей уже рассматривалось и как часть общей стратегии государства в сфере образования, как «огромной важности политическая задача»5.
О значимости вопросов повышения квалификации учителей в образовательной политике государства свидетельствовал тот факт, что они поднимались в серии важнейших постановлений партии и правительства о школе. Так, в постановлении ЦК ВКП (б) от 25 августа 1932 г. «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школах» признавалась необходимость систематической работы над повышением идейно-политического уровня, общего образования и педагогического мастерства учителя1.
29 января 1934 г. СНК РСФСР принял постановление «О повышении квалификации учительства». В нем устанавливались определенные сроки, в которые учителя начальной и средней школы должны были получить среднее или соответственно высшее педагогическое образование . В случае невыполнения правительственных указаний предписывалось снимать с работы в школе учителей, не желающих повышать свою квалификацию . Однако, созванное в декабре 1934 г. совещание руководящих работников край(обл)оно и директоров институтов повышения квалификации кадров народного образования (далее - ИПККНО) констатировало, что «состояние дела повышения квалификации учительства в целом все еще остается неудовлетворительным»4. Основными причинами создавшегося положения назывались слабая готовность местных органов образования и директоров ИПККНО к быстрой реализации правительственных директив, отсутствие должного учета учителей, которым необходимо было повышать свою квалификацию. «...Сведения о качественном и количественном составе нашего учительства, - отмечалось на совещании, - очень разноречивы - отдельные управления дают разные материалы»5.
Ведущая роль в организации работы по повышению квалификации учительских кадров в 1930-е гг. принадлежала институтам повышения квалификации. На основании постановления СНК от 29 января 1934 г. была развернута деятельность по расширению и укреплению сети ИПККНО. Если в 1932 г. по всей РСФСР было только 5 институтов повышения квалификации, то в 1934 г.-уже 191.
Основная деятельность ИПККНО сводилась к работе с учителями начальных и семилетних школ, не имеющих специального образования. Так, в постановлении президиума облисполкома Мордовской автономной области от 28 января 1934 г. говорилось: «Считать необходимым открывать Институт повышения квалификации кадров народного образования (ИПККНО), на который возложить всю работу по повышению квалификации учителей с тем, чтобы в ближайшие три года учителя начальной школы, не имеющие законченного семилетнего и среднего образования, а также учителя, работающие в школах повышенного типа, но не имеющие высшего образования, получили соответствующее образование и квалификацию» . Одной из главных задач институтов становилось оказание оперативной помощи учителям, которые не имели соответствующего образования, в подготовке к поступлению в педагогические учебные заведения. Кроме того, ИПККНО проводили работу по организации заочных секторов при педагогических учебных заведениях, осуществляли методическое руководство и контроль за содержанием их работы. Повышением же квалификации учителей, уже имевших педагогическое образование, занимались в основном областные, районные и городские методические кабинеты.
Место воспитания школьников в системе идеологической работы коммунистической партии и Советского государства
В образовательной политике Советского государства важное место занимала воспитательная работа с учащимися. Цель воспитания всегда определяется общественно-политической системой. М. И. Калинин, говоря о целях и задачах коммунистического воспитания, подчеркивал, что «...оно должно быть подчинено задачам, стоящим перед партией и советским государством»2.
Воспитание школьников всегда было элементом особой заботы власти, поскольку оно использовалось для целенаправленного формирования личности, необходимой государству, отвечавшей его социальному заказу. Принципиально важным было «воспитание из подрастающего поколения людей высоко образованных и идейных, понимающих основы политики партии и способных практически осуществлять ее на деле» .
В первые годы советской власти, в условиях широкого экспериментирования в сфере школьного образования и воспитания, общество ориентировалось на «разумное воспитание», основанное на учете интересов молодого поколения, и создание условий для его развития. Делался акцент на формирование творческой активности детей, самостоятельности, умения вырабатывать собственные подходы в решении тех или иных проблем.
В начале 1930-х гг. положение начало постепенно меняться. Воспитание все больше превращалось в орудие достижения «великих целей». Его основными принципами стали политизация сознания, формирование преданности коммунистической идеологии.
Воспитание учащихся осуществлялось в трех основных направлениях: нравственное, физическое и эстетическое воспитание. При этом работа в любом из направлений базировалась на мощной идейно-политической основе. Формирование основ коммунистического мировоззрения подразумевалось на всех этапах воспитательного процесса. Для достижения наибольшей эффективности воспитания, с точки зрения И. А. Каирова, необходимо было, чтобы «как процесс обучения, так и внеучебное воздействие на ребенка было идейно определено»2. «Аполитичность в воспитании в наших условиях означает проведение в скрытой форме чуждых нам политических влияний»3, - писал журнал «Советская педагогика» в 1947 г. Осознавая действительную важность воспитательного процесса в борьбе с различными «вредными уклонами», власть уделяла особое внимание развитию отдельных его направлений во всех программных документах.
Одним из важнейших направлений коммунистического воспитания являлось нравственное воспитание. Большое место в его содержании занимало воспитание учащихся в духе советского патриотизма и интернационализма. И патриотическое, и интернациональное воспитание предполагало разъяснение учащимся основ политики советской власти, формирование у них убеждения в значительных преимуществах социалистического строя, положения человека в советском государстве в отличие от других стран. Наиболее эффективными формами работы в этом направлении было проведение революционных международных дней, изучение информации о международных событиях, переписка учащихся со школами зарубежных стран и союзных республик, чтение художественной литературы о жизни других народов СССР и жизни людей за границей, организация задушевных бесед о жизни и деятельности В. И. Ленина и И. В. Сталина, просмотр фильмов, спектаклей о родине, партии .
Составной частью нравственного воспитания являлось воспитание у учащихся сознательной дисциплины. Вообще на вопросах порядка и дисциплины стал делаться весьма серьезный акцент, причем нередко ему придавался политический характер. Так, журнал «Народный учитель» писал в 1933 г.: «Враждебные классовые влияния неизбежно проникают... в школу в самых разных проявлениях (нездоровые настроения, хулиганство, дезорганизатор-ство)...» . Серьезная критика положения дел с дисциплиной в школе содержалась в изданном в декабре 1934 г. приказе наркома просвещения «О дисциплине и воспитательной работе в школе». В нем указывалось, что «партийная директива об укреплении сознательной дисциплины учащихся и о воспитательной работе школы была выполнена органами народного образования неудовлетворительно»3.
Более настойчиво речь о порядке и дисциплине стала идти в связи с принятием постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 3 сентября 1935 г. «Об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней и средней школе». Так, публикацию этого постановления в «Правде» сопровождала передовица под символичным названием «Порядок и дисциплину - в школу!»1. В обращении заведующего школьным отделом ЦК ВКП (б) Б. М. Волина по поводу начала нового 1935/36 учебного года среди важнейших выдвигалась задача «установить твердую дисциплину, ор-ганизующую школу и ее работников» .
Все это было не случайным. Советское общество превращалось в единый, отлаженный и послушный механизм, важнейшим условием деятельности которого являлась безусловная и жесткая дисциплина. Школа в этих условиях никоим образом не могла быть исключением.
Особо актуальными вопросы укрепления дисциплины стали в условиях военного времени. В 1944 г. вышел приказ наркома просвещения «Об укреплении дисциплины в школе». В нем определялись требования к учащимся, а также педагогически допустимые меры поощрения и наказания3. Отдельно вопросам школьной дисциплины был посвящен и приказ министра просвещение РСФСР от 12 декабря 1951 г.4
Принятие в течение двух десятилетий серии масштабных документов, касающихся вопросов дисциплины, не считая ссылок на эту проблему во многих постановлениях, посвященных организации школьной работы, свидетельствовало о большой заинтересованности власти в воспитании молодого поколения в режиме жесткой дисциплины, строгого следования всем установленным нормам и правилам, безусловного подчинения им.
В качестве эффективного пути решения задачи воспитания сознательной дисциплины предполагалась организация четкого режима работы школы и режима жизнедеятельности учащихся. «Воспитание в духе организованности и дисциплины, - подчеркивалось в журнале «Советская педагогика», - возможно лишь при наличии четкого большевистского порядка, строго, регулярно действующего педагогически-рационального режима, неукоснительного контроля за его соблюдением...» .
Зачастую внутришкольные правила и требования регламентировали не только школьную жизнь учащихся, но и любое их поведение и действия вне школы. Всеобъемлющий контроль распространялся на «досуг ребят, время, проводимое ими дома, во дворе, на улице, в кругу товарищей» . Подтверждая необходимость постоянной политико-воспитательной работы с учащимися, журнал «Вожатый» писал: «Мы... не должны забывать, что быт - это тоже политика»3.
Критерием эффективности и важным средством нравственного воспитания в советской школе являлся труд и общественно-полезная деятельность школьников. Они были призваны формировать у учащихся высокие моральные качества, способствовать накоплению личного нравственного опыта, воспитывать чувство коллективизма, выдержку, настойчивость. В рамках школьных мероприятий учащиеся занимались переплетением книг в библиотеках, расчисткой дорожек, посадкой цветов и деревьев в школьном дворе, изготовлением наглядных пособий.
