Содержание к диссертации
Введение
Гл. 1. ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ОРГАНИЗАЦИОННОЕ РАЗМЕЩЕНИЕ РЕПРЕССИВНЫХ СТРУКТУР 27
Гл. 2. ЧИСЛЕННОСТЬ И СОСТАВ СПЕЦКОНТЕНГЕНТА 60
2.1. Заключенные и военнопленные 60
2.2. Спецпереселенцы и трудмобилизованные 91
Гл. 3. ПРАВОВОЕ И МАТЕРИАЛЬНО-БЫТОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ 118
3.1. Правовое регулирование и режим содержания 118
3.2. Материальное положение и бытовое обустройство
заключенных, трудмобилизованных и спецпереселенцев 142
Гл. 4. ТРУДОИСПОЛЬЗОВАНИЕ В НАРОДНОМ ХОЗЯЙСТВЕ 185
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 219
ПРИМЕЧАНИЕ 230
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 255
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ...256
ПРИЛОЖЕНИЕ 270
- ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ОРГАНИЗАЦИОННОЕ РАЗМЕЩЕНИЕ РЕПРЕССИВНЫХ СТРУКТУР
- Заключенные и военнопленные
- Правовое регулирование и режим содержания
Введение к работе
Актуальность темы. В последней четверти XX в. наша стране в своей истории переживала сложный период. Сначала «застой», и затем коренная ломка всей государственной системы ввергли страну в жесточайший кризис. Поэтому не случайно в настоящее время обострился интерес к истории - ведь в прошлом следует искать корни и истоки многих проблем, которые встали перед российским обществом сегодня. Наибольший интерес у историков и публицистов вызывают тридцатые - пятидесятые годы XX столетия, когда в стране сформировался и утвердился культ личности И.В. Сталина, сложился тоталитарный режим, который подчинил организацию общественного производства и распределения жесткому централизованному планированию, ликвидировал рынок труда и основными методами которого, были внеэкономическое принуждение. Чтобы прикрыть провалы в экономике, низкую эффективность производства, неудовлетворительное использование кадров, техники и материальных средств, советское руководство возложило ответственность на своих политических противников, объявленных «врагами народа». Из них отчасти начала формироваться особая социальная группа советского общества - спецконтингент. В ее состав были включены заключенные, спецпереселенцы, трудмобилизованные, военнопленные, интернированные и репатриированные граждане.
На рубеже 1920-х - 1930-х гг. в условиях индустриализации и все возрастающего спроса на дешевую рабочую силу строгая изоляция спецконтингента была нецелесообразной. Поэтому на смену старой пенитенциарной системе приходит новая - колонии открытого типа, исправительно-трудовые лагеря, спецпоселения. В августе 1929 г. для освоения природных богатств Севера европейской части страны было создано Управление северных лагерей особого назначения ОПТУ СССР. В 1930 - 1932 гг. такие лагеря создаются в азиатской части страны: Байкало-Амурский, Дальневосточный, Карагандинский, Среднеазиатский и др. Одновременно была разработана система спецпоселений - поселков закрытого типа с жестким режимом содержания под контролем комен-
данта. Первыми узниками в них стали семьи раскулаченных. Они рассматрива-
% лись советским руководством как источник дешевой рабочей силы в добываю-
щей, лесной и рыбной промышленности, на строительстве городов, предприятий и рабочих поселков, железных и грунтовых дорог, а также в сельском хозяйстве.
В середине 1930-х - начале 1940-х гг. не было внесено особых корректив в систему исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, сохранялась их
ф основная структура. Однако, именно в это время происходит рост численности
спецконтингента, обусловленный ужесточением законодательной системы страны, повлекло за собой репрессии 1937 - 1938 гг.. В годы Великой Отечественной войны в его составе сформировались еще несколько групп, такие, как трудмобилизованные, военнопленные, интернированные. Социально-политический статус всех групп спецконтингента был настолько отличен, что очень сложно выявить объединяющий их фактор. Тем не менее, им может яв-
ляться с одной стороны, степень предоставляемой свободы, а с другой обяза-
тельное привлечение к общественно-полезному труду. Принужденные к труду не по своей воле использовались, прежде всего, на наиболее сложных участках работ или в районах с крайне тяжелыми природно-климатическими условиями. Одним из таких регионов являлась Северо-Западная Сибирь. В 1930-х - начале 1950-х гг. переживавшая сложный период экономического подъема. В индустриальных планах государства он рассматривался как сырьевой придаток крупных промышленных районов сначала Свердловска, а затем Омска. Это обусло-вило развитие ускоренными темпами лесной и лесоперерабатывающей промышленности, требующей неограниченных трудовых ресурсов и постоянного притока дешевой рабочей силы.
Во многом, именно поэтому, на территории Северо-Западной Сибири в исследуемый период сформировались основные виды исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений призванных изолировать от общества «особо
4 опасные элементы» и осуществить их перевоспитание трудом. В этой связи ис-
следование роли принудительного труда спецконтингента в экономическом
развитии региона является наиболее актуальной проблемой, требующей дополнительного исследования.
Степень изученности темы. Отечественная историческая наука длительный период времени не уделяла должного внимания репрессивной политике советского государства 1920-х - 1950-х гг., а следовательно, не рассматривались вопросы формирования системы репрессивных органов госбезопасности и внутренних дел, в ведении которых находился спецконтингент. Вне поля зрения исследователей оставались проблемы численности и состава спецконтингента, его правового и материально-бытового положения, роли принудительного труда в экономическом развитии страны
Первые исследования в этой области принадлежат руководителям карательных ведомств РСФСР. Одним из них является работа председателя ревтре-бунала РСФСР К.Х. Данишевского1. В ней дается характеристика всех видов исправительно-трудовых учреждений, как мест административной изоляции граждан и описывается полная картина состояния мест заключения, приводится классификация и статистические данные об их количестве, анализируется численность заключенных, а также обобщается опыт хозяйственного использования спецконтингента в интересах новой экономической политики. В основу книги положен отчет начальника Главного управления мест заключения НКВД Е. Ширвиндта X съезду Советов, содержавший основные материалы, ставшие основой исследования2.
К этому же времени относятся первые работы ряда западных исследователей, среди которых выделяется труд СП. Мельгунова, описавшего советские концентрационные лагеря, основываясь на свидетельствах очевидцев . Наиболее значимой по своим выводам является книга Д. Далина и Б. Николаевского «Принудительный труд в Советской России»4. В ней авторы приходят к заключению о том, что принудительный труд в Советской России является неотъемлемой частью экономики, а контингент, принуждаемый к данного вида труду, не менее значим, чем класс свободных рабочих. Аналогичные выводы содер-
жатся в работе С. Сваневича, анализирующего экономические предпосылки для развертывания системы массового принудительного труда5.
В 1930-е гг. в советской науке делались попытки идеологического и экономического оправдания системы исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, а следовательно, и применения принудительного труда спецконтингента для решения этих задач. В этот период появляются исследования, в которых карательная политика государства рассматривается через созданные и функционирующие концлагеря, судебные и милицейские органы и т.д.6
Более полный критический анализ системы ГУЛАГа появился только после XX съезда КПСС (1956 г.). С этого момента в работах исследователей стала преобладать критическая оценка репрессивной политики принудительного использования труда осужденных.
Событием не столько литературной, сколько политической жизни страны стало издание за рубежом книги А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ 1918 - 1956: Опыт художественного исследования»7. В ней впервые доказательно и последовательно осуждена государственная политика советской власти начиная с 1917 г. Новизна этой работы заключалась в том, что предметом исследования избрана гулаговская система. При написании автором сюжетов, посвященных ссылке и конкретным судьбам кулаков-спецпереселенцев, был использован и осмыслен новый, невостребованный ранее в полной мере, пласт источников: секретные документы ОГПУ-НКВД, опубликованные и неопубликованные свидетельства очевидцев. Автор один из первых поднял вопрос о масштабах репрессий, но приведенное в работе число 15 млн. раскулаченных крестьян значительно завышено. В работе упоминаются многие лагерные структуры, дислоцированные на европейском Севере России — от Соловков до Воркуты.
Ценность и своеобразие этой работы заключается в том, что она содержит данные, позволяющие характеризовать ее как особого рода источник по истории политических репрессий в СССР. В то же время большая часть сведений, содержащихся в ней является опосредованной, т.е. основанной на материалах
других источников, устных и документальных. Поэтому в некоторых случаях сведения, приведенные в работе, требуют проверки и критического анализа.
В конце 1950-х - 1960-х гг. несмотря на ограниченность источниковой базы, ряд исследователей предпринимает попытку комплексного исследования целей и задач, форм и методов исправительно-трудового воздействия на осужденных и ссыльных, приходя к выводу, что трудовое использование спецконтингента является неотъемлемой частью перевоспитания и исправления8.
Значительное место в исследованиях 1980-х гг. занимает работа А.С. Кузьминой о проблемах трудового перевоспитания различных категорий спецконтингента9. В ней содержится ценный фактический материал периода первых лет советской власти, который можно сопоставить с материалами Северо-Западной Сибири как составной части Сибирского региона. Однако, работа не лишена идеологических штампов, характерных для исследователей данного периода.
Современная историография (II половина 1980-х — начало 2000-х гг.) по проблеме использования принудительного труда в экономике страны нацелена, прежде всего, на выявление и публикацию источникового материала. Освоение данной темы началось после январского Пленума ЦК КПСС 1989 г., который позволил обнародовать материалы ранее засекреченных архивов, вызвав появление большого количества исследований о государственном строительстве, политическом режиме, экономическом развитии страны1 . В тоже время выходят исследования ряда историков, опубликовавших широкий пласт рассекреченных архивных документов о деятельности репрессивных органов в рамках бывшего СССР, о численности и качественном составе различных категорий репрессированных, раскулаченных и депортированных народах, о методах и формах применения труда спецконтингента". Эти публикации отличались широким использованием статистики ГУЛАГа и вниманием к структуре спецпоселений, лагерных подразделений, социально-историческим и социо-демографическим аспектам репрессивной политики, условиям жизни и труда заключенных и спецпереселенцев. Особого внимания в этих исследованиях за-
служивает неоднозначная оценка экономической эффективности принудительного труда вообще и спецконтингента в частности12. О.В. Хлевнюк13 прослеживает эволюцию советской системы принудительного труда с конца 1920-х до начала 1940-х гг., от первых попыток перевода пенитенциарной системы на самоокупаемость до полной интеграции ГУЛАГа в экономику страны. Л.С. Трус в своей статье раскрывает систему связей между внутрилагерной и внелагерной экономическими системами14. Он выделяет своеобразный «комплекс ГУЛАГа», сложившийся в лагерях НКВД и распространившийся на советскую экономику в целом. Основные черты этого комплекса, по мнению автора, - это отвращение к труду, бесхозяйственность и система приписок.
Значительный вклад в изучение истории спецконтингента внес В.Н. Зем-сков15. В ряде своих статей, опирающихся на статистические данные рассекреченных архивных документов, он тщательно проанализировал целый ряд проблем, касающихся различных категорий спецконтингента: заключенных, спецпоселенцев, ссыльных, репатриантов и интернированных граждан. Ученый изучил такие аспекты, как масштабы репрессий и их организацию, юридическое и фактическое положение спецконтингента, динамику численности и социальный состав данной группы населения страны, географию спецпоселений, их учет и т.д. Описывая историю ГУЛАГа, автор впервые приводит официальные данные о численности заключенных различных категорий, раскрывает вопрос о репатриации советских граждан и рождении «второй эмиграции». Основываясь на открывшихся архивных данных, В.Н. Земсков, а вслед за ним и В.В. Цаплин, попытались определить численность заключенных в СССР в различные периоды существования ГУЛАГа16. Были также предприняты попытки выяснить численность «спецконтингентов»' ГУЛАГа на основе анализа мате-
' 17
риалов Всесоюзных переписей населения 1920-х- 1930-х гг.
Масса новейших данных, приведенных вышеуказанными исследователями ошеломляет, однако вскоре становятся очевидными некоторые упущенные возможности. В частности, в их работах отсутствует критика использованных источников. При проверке статистических данных на местном материале их
точность вызывает некоторые сомнения. Совершенно очевидно, что на рубеже 1920 - 1930-х гг. в связи с процессами раскулачивания, голода, идеологического и политического диктата, система сбора статистических сведений в стране была нарушена и полностью полагаться на отчет ГУЛАГа не приходится. На расхождения подсчетов В.Н. Земского с данными региональной статистики указывают в своих работах В.М. Кириллов, Т.Н. Славко 18. При оценке общей численности контингентов ГУЛАГа в целях установления подлинной объективности следует перейти от фиксации заключенных по годам к помесячному их учету, привлечь данные по следственным изоляторам, деятельности внесудебных органов и т.п. Только таким образом можно выйти на общие цифры пострадавших от репрессий. Иначе ошибки неизбежны. Однако указанные недостатки не умаляют значения публикаций, благодаря которым в научный оборот были введены массовые источники по истории репрессий 1920 - 1950-х гг.
Важное место в документальных публикациях на тему репрессий занимает процесс раскулачивания. Уникальные материалы о «кулацкой ссылке» с 1930-го и до конца 1950-х гг. в своих работах так же анализирует В.Н. Земсков. Автор раскрывает документальную основу развития спецссылки в СССР, показывает географию спецпоселений (в том числе и на Урале)19.
Н.А. Ивницкий в своей монографии «Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов)» и ряде других работ20 обозначил новые тенденции в пересмотре причин, предпосылок коллективизации и связь ее с раскулачиванием. Автор приходит к выводу о том, что проводимые социалистические преобразования сельского хозяйства осуществлялись командно-административными методами, и раскулачивание было главным из них. Следовательно, репрессии против крестьянства, развернувшиеся в конце 20-х - начале 30-х гг. являлись не результатом коллективизации, а предпосылками ее. Еще одним итогом данного исследования является, вывод о решающей роли спецпереселенцев в развитии производительных сил Севера, Урала и Сибири.
Серьезной переоценке была подвергнута проблема сплошной коллективизации в сельскохозяйственных районах Уральской области экономистом
А.А. Базаровым . Его научно-публицистическое исследование стало одним из первых в описании истории раскулачивания на Урале с точки зрения новых подходов к советской истории. Автор проанализировал широкий круг документов из архивов Курганской, Пермской, Свердловской и Челябинской областей и достаточно свободно подал «сухой» материал источников. В целом работа примечательна новизной подходов к сложным вопросам налогообложения крестьянства во второй половине двадцатых - начале тридцатых годов, эксплуатации его с помощью государственных займов и уголовного преследования до и после раскулачивания. Ученый обращается к проблеме депортации крестьян, но не раскрывает ее специфических черт и особенностей социально-экономических, политических и социокультурных процессов. Определенные недостатки исследования (отсутствие сведений из центральных архивов, некоторая вольность в обращении с цифрами и т.п.) восполняются четкой и страстной позицией автора по отношению к Агрогулагу.
Говоря об изучении репрессий в масштабах Урала, нельзя обойти внима-нием работы И.Е. Плотникова . В отличие от других исследователей, он использует документы центральных архивов: ГАРФ (правда, без фонда ГУЛАГа и Отдела спецпоселений МВД СССР), РГАЭ, РЦХИДНИ, проверяя обобщенные данные информацией с мест. В его работах весьма убедительно обоснованы этапы коллективизации и раскулачивания, произведен подсчет численности спецпереселенцев по годам, описаны условия жизни и труда, хозяйственное использование спецссылки, показано сопротивление коллективизации, представлен значительный материал по Нижнетагильскому региону. К сожалению, заявленная проблема оценивается автором с марксистско-ленинских позиций. Он использует традиционные методы дифференциации крестьянства конца 1920-х - начала 1930-х гг., не анализирует взаимосвязь процессов лишения избирательных прав и раскулачивания, обходит вниманием такой важный источник, как фонд отдела спецпоселений НКВД-МВД СССР.
Следует отметить, что характерной чертой ряда исследований последнего десятилетия прошлого века является смешение новых и старых подходов, но-
вейший фактический материал зачастую соседствует с методологическими вы-
служить докторская диссертация и монография В.Я. Шашкова «Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев (1930 - 1954 гг.)» 23. Это первое монографическое исследование крестьянской ссылки в СССР. Автор ввел в научный оборот значительное количество недоступного ранее историкам фактического материала, сумел обобщить его и систематизировать. Однако в работе ужива-
,ф ются явно противоположные характеристики процесса «раскулачивания»: с од-
ной стороны, антигуманной и реакционной акции сталинского режима в отношении крестьянства, с другой - тезис о «трудовых успехах спецпереселенцев в освоении Севера». При этом автор убедительно показал вклад спецпереселенцев в развитие производительных сил Европейского Севера, участие их в борьбе с фашизмом.
Судьбе крестьян сосланных на Урал и в Западную Сибирь, посвящены ряд
работ В. М. Самосудова24. В них автор подвергает анализу работы историков,
созданные на архивных материалах, уделяет пристальное внимание документальной прозе, работам художественно-публицистического характера, в основе которых - воспоминания очевидцев, чаще всего, самих авторов.
В работе В. Н. Уйманова особое место уделяется рассмотрению одной из первых крупномасштабных операций ОГПУ - депортации крестьян. Он дает подробный анализ законодательной базы, которой руководствовались репрессивные органы в исследуемый период, впервые вводит в научный оборот целый ряд документов ОГПУ - НКВД, материалы архивно-следственных дел, служебной переписки, воспоминания участников событий. Автор справедливо указывает, что процесс реабилитации крестьян еще не завершен. При этом в работе не раскрываются специфические черты крестьянской ссылки и особенности социально-экономических, политических и социокультурных процЫасвв^ый качественный уровень было поднято исследование проблемы эт-
> нических депортаций и спецпоселения в военные и послевоенные годы в рабо-
тах Н.Ф. Бугая26, одним из первых получившего доступ к засекреченным ранее
документам НКВД из фондов Государственного архива Российской Федерации,
% в частности, к материалам «особой папки Сталина». Исследователь опублико-
вал отдельные подборки архивных материалов, сопровождавшиеся научными комментариями. В его публикациях следовавшие одна за другой депортации различных групп населения складываются в планомерно работающую систему пополнения ГУЛАГа. В них дается развернутая картина насильственного переселения ряда народов, рассматриваются вопросы режима, условий труда и быта
г^ в местах поселения.
Причинам депортации немцев Поволжья посвящена работа В.И. Бруля, в которой автор попытался дать оценку данному явлению, раскрыть вопросы размещения немцев, их хозяйственного положения, затронуть проблемы взаимоотношения депортированных с местным населением. Исследователь попытался охарактеризовать понятия — «трудовая армия», «спецкомендатура» и «спецпоселение». Работа основана на значительном фактическом материале,
воспоминаниях и архивных документах, но многоплановость затронутых про-
блем не позволила автору монографии претендовать на полноту их освещения, в полной мере реализовать задуманное27.
Глубокий анализ истории принудительных миграций в СССР содержится в работах П.М. Поляна _. В них автор на основании богатого эмпирического материала предлагает свою типологию принудительных миграций, тщательно реконструирует их нормативную базу, хронологию и географию.
В начале 1990-х гг. появился ряд новых исследований по истории советской пенитенциарной системы, рассматривающих развитие системы мест заключения в рамках всей страны на определенных этапах отечественной истории. Данные о различных контингентах, используемых в системе принудительного труда в СССР, и в частности на Урале, содержатся в монографии А.В. Бакунина, посвященной истории тоталитаризма. Работа включает материалы по трудовым мобилизациям и использованию первой армии труда в 1920-х гг.,
'ІІ дислокации и трудоиспользованию спецпоселенцев на Урале в 1930-х гг., лаге-
рях НКВД 1930-х- 1940-х гг. Кроме того, автором разработана целостная кон-
цепция истории советского тоталитаризма, исследована эволюция этого явле
ні ния. По мнению исследователя, принудительный труд является характерной
чертой тоталитарного режима .
В монографии А.С. Смыкалина «Колонии и тюрьмы в Советской Рос-
сии» , проводится ретроспективный анализ системы исправительно-трудовых учреждений страны с 1917 до начала 1960-х гг. Автором изучена нормативная база деятельности советской пенитенциарной системы, включая ранее засекре-
ченные документы. Им вводятся в научный оборот материалы Центрального
архива ФСБ РФ, а также ведомственных архивов управления ФСБ и архивов УВД по республикам и областям Урала. В работе выделяются и анализируются этапы развития пенитенциарной системы в СССР. В монографии исследованы практически все формы вовлечения советских и иностранных граждан в систему принудительного труда, имевшие место в СССР на протяжении четырех десятилетий. Значительное место в работе отведено истории лагерей, колоний,
ft тюрем и спецпоселений на Урале.
Становление и функционирование советских пенитенциарных учреждений, их роль в репрессивной политике рассматривается на региональном материале рядом исследователей. Например, монография В.М. Кириллова ' посвящена этой проблеме в одном из регионов Урала на протяжении 1920-х - 1950-х гг. Он подробно освещает широкий круг проблем репрессивной политики Советского государства, историю складывания системы спецпоселений и лагерей на территории Нижнетагильского региона, раскрывает механизмы и виды репрессий, условия жизни и труда насильственно высланных (спецпоселенцев, ссыльных и трудопоселенцев), вопросы массового сопротивления жестокой государственной политике, деятельности системы Тагиллага. Автором обработан огромный пласт первоисточников, который дал ему возможность выделить общее и особенное в репрессиях и лагерной системе уральского региона.
В монографии Л.И. Гвоздковой32, посвященной истории сталинских лаге-
t рей Кузбаса с 1920-х по 1950-е гг., прослеживается эволюция советской систе-
мы лагерей, выделяются четыре временных периода ее существования. Обшир-
ный материал, приведенный автором по численности заключенных, их соци-
ф альному и половозрастному составу, производственной специализации лагерей
позволяет проследить регрессивный характер влияния ГУЛАГа на современную структуру народного хозяйства и социальный состав населения Кузбасса.
В работе М.Г. Деткова33 охватывающей период 1917 - 1930 гг. исследуется
большой пласт фактического материала позволяющий проследить складывание
правовой базы содержания спецконтингента в сопоставлении с ее практическим
^ воплощением в местах заключения, где, по мнению автора, основное внимание
уделялось организации труда лишенных свободы.
В работах ряда исследователей нашли отражение отдельные аспекты истории ГУЛАГа: иностранцы в ГУЛАГе, детские лагеря, ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны. Так, Н.А. Морозовым исследуются семиотические аспекты лагерной жизни, что позволило автору рассмотреть ГУЛАГ в качестве субкультуры, являвшейся неотъемлемой составной частью советской тотали-
тарной культуры34.
В региональном срезе тему спецконтингента на Урале на основе материалов центральных и местных архивов рассматривают в своих исследованиях уральские историки А.И. Вольхин, В.М. Кириллов, Л.Н. Мазур и Г.Я. Мала-муд35. Анализ военно-трудовых мобилизаций дается в работах Н.П. Палецких, в них отмечается, что совместные усилия НКО и НКВД СССР привели к созданию многочисленной «трудармии». Исследователем предложена собственная трактовка состава «трудармии», которая, по ее мнению, имела несколько разно-видностей - стройбатальоны, рабочие колонны, ОСМЧ, лагеря «советских» немцев. Изучая социально-экономический статус «немцев-трудармейцев» автор приходит к выводу о том, что его можно квалифицировать как государственное рабство36. Судьбам иностранцев (интернированных и военнопленных) в лагерях, тюрьмах и колониях посвящены многочисленные исследования В.П. Мот-ревича и Н.В. Суржиковой .
# Исследование А.Б. Суслова даёт подробную характеристику всем катего
риям спецконтингента, мобилизованным в лагеря Пермской области. Впервые в
исторической науке спецконтингент представлен как особая социальная группа зависимого населения Советского Союза, выявляются сходства и различия социального и правового статуса, организации труда и идеологической обработки различных категорий спецконтингента. Кроме того, на конкретном историческом материале определяются подходы к проблеме сравнительного анализа эффективности вольнонаемного и принудительного труда в СССР39.
На региональном уровне история спецконтингента в Северо-Западной Сибири нашла лишь частичное отражение в работах уральских и сибирских историков. Авторы обращаются в своих работах либо только к анализу исправительно-трудовых учреждений, косвенно рассматривая положение контингента содержащегося в них40, либо к анализу кулацкой ссылки и депортации41. Так, например, в ряде исследований Н.Н. Попова рассматриваются различные аспекты крестьянской ссылки в Ханты-Мансийский округ42.
Большой вклад в исследование проблем кулацкой ссылки внесла Н.И. За-городнюк43. В ее многочисленных исследованиях и диссертации рассмотрены не только все этапы ссылки в Северо-Западную Сибирь, но и подробнейшим образом освещены вопросы, касающиеся материально-бытового положения, образования, трудоиспользования спецпереселенцев.
Отдельным вопросам функционирования пенитенциарной системы (на основе ранее секретных архивных материалов) посвящена работа А.А. Петруши-на о деятельности органов госбезопасности .
Особое внимание региональными исследователями уделяется изучению истории строительства 501 - 503 железной дороги «Салехард - Игарка», получившей название «Мертвая дорога»45. Работы основаны на воспоминаниях очевидцев и подкреплены архивными материалами. Однако они носят в основном публицистический характер. Комплексное изучение данной сталинской стройки со всесторонним исследованием положения спецконтингента на ней представлено в работе А.С. Пиманова46.
Общественно-политическая обстановка Северо-Западной Сибири, на фоне
щ которой формировались в регионе различные категории спецконтингента, рас-
сматривается в сборнике «Очерки истории Тюменской области»47.
Несмотря на достаточную проработанность проблемы, тема роли и места
спецконтингента в системе применения принудительного труда в Северо-
Западном регионе еще далеко не исчерпана. Углубленной разработки требуют
вопросы дислокации исправительно-трудовых учреждений и спецпоселков в
ф регионе, режима содержания, производственной деятельности в различных от-
раслях народного хозяйства. Слабо освещены проблемы быта, культурной жизни различных категорий спецконтингента. До сих пор не создано обобщающих работ, которые могли бы дать целостное представление обо всех категориях спецконтингента и об отличительных особенностях отдельных категорий в исследуемом регионе.
Цель работы - комплексное исследование жизни и деятельности спецкон-
< тингента в 1930-е - начале 1950-х гг. на территории Северо-Западной Сибири.
Поставленная цель определила следующие задачи исследования:
определить степень изученности проблемы, дать характеристику источников, выявить их информационный потенциал, новизну, достоверность и др.;
выявить места дислокации и размещения спецконтингента на территории Северо-Западной Сибири в пределах хронологических рамок работы;
изучить динамику численности, социальный и этнический состав всех категорий спецконтингента в исследуемый период на территории Северо-Западной Сибири;
охарактеризовать правовое положение различных групп спецконтингента, материально-бытовые условия их содержания;
показать формы и методы привлечения заключенных, спецпереселенцев, трудмобилизованных и военнопленных к труду на производстве и в социальной сфере, оценить их вклад в развитие производственных сил региона.
Щ Объектом изучения является спецконтингент. В его состав включались
различные группы несвободного населения, находившийся в ведении НКВД -
МГБ - МВД СССР: заключенные, спецпереселенцы, трудармейцы, военно-
4 пленные. Степень их не свободы была различной и зависела от многих показа-
телей. Объединяющим фактором для данной социальной группы являлось привлечение ее к принудительному труду.
Наиболее полное и емкое определение спецконтингента дал А.Б. Суслов,
отметив, что он является «сборной категорией зависимого населения, совокуп
ностью социальных групп, для которых характерно собственное социальное
4| ранжирование» и целый комплекс «социальных функций, важнейшими из ко-
торых можно назвать производственную, репрессивную и предостерегаю-
щую» . С данной позиции и рассматривается размещавшийся в Северо-Западной Сибири спецконтингент.
Предмет исследования - процессы размещения, динамика численности различных групп спецконтингента, их правовое и материально-бытовое положение и трудовое использование.
% Хронологические рамки исследования - охватывают период с 1930 по
1953 гг. Начальная дата обусловлена изменением роли спецконтингента в народнохозяйственных планах страны, в связи с переходом от идеи перевоспитания к идее трудового использования спецконтингента. 1953 г. связан с началом стагнации репрессивной политики в СССР, амнистией и частичным освобождением различных категорий спецконтингента, в результате, чего не только сокращается численный состав спецконтингента, но и падает влияние, значимость его в производственной сфере. Указанные хронологические рамки позволяют проанализировать изменения в положении спецконтингента с учетом реалий внешней и внутренней политики советского государства, экономического и социального состояния страны в исследуемый период.
Территориальные рамки исследования включают Северо-Западную Сибирь, с учетом прошедших с 1923 по 1944 гг. в СССР административно-территориальных преобразований. В ноябре 1923 г. на территории Тюменской
# губернии образуется три округа: Ишимский, Тобольский и Тюменский, вошед-
шие позднее в состав Уральской области с центром в Екатеринбурге. Новые
административно-территориальные образования должны были «пристегнуть» непокорную крестьянскую провинцию к крупным промышленным центрам с их разветвленной системой слежки и тотального контроля. По существу, это была политическая акция, следствием которой должно было стать превращение края в сельскохозяйственный и сырьевой придаток фабрично-заводского Урала и ослабление традиционных внутререгиональных отношений. На протяжении 1920-х гг. идет районизация региона. В 1930 г. на ее территории образуются два национальных округа - Остяко-Вогульский и Ямало-Ненецкий.
В 1933 г. Северо-Западная Сибирь вновь претерпела территориальные преобразования. Из ее состава выделяется Объ-Иртышская область с административным центром в г. Тюмени. Однако новое образование просуществовало недолго - в декабре 1934 г. было признано целесообразным включить регион в состав Омской области. 7 декабря 1934 г. по постановлению Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета «О разукрупнении Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского краев и об образовании новых областей Сибири» образуется Омская область с центром в г. Омске. В ее состав официально вошла территория Объ-Иртышской области с национальными округами на севере. Такое новообразование просуществовало до августа 1944 гг.
14 августа 1944 г. вновь была предпринята попытка административно-территориального передела, затронувшая территорию Северо-Западной Сибири. Создается самостоятельная административно-территориальная единица -Тюменская область. В ее состав были включены города Ишим и Тобольск, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий национальные округа. Тобольский административный округ был ликвидирован.
Научная новизна представленной работы состоит в том, что в ней впервые представлены сводные данные по составу, численности, размещению, материально-бытовому положению и трудоиспользованию заключенных, спецпереселенцев, трудмобилизованных и военнопленных в Северо-Западной Сибири. Новизна исследования заключается еще и в том, что выявлены сходства и различия социального и правового статуса, организации труда различных катего-
рий спецконтингента. Данная работа является обобщающим трудом по пробле-
#.' ме спецконтингента в Северо-Западной Сибири и базируется на широком круге
как опубликованных источников, так и впервые вовлеченных в научный оборот. Автором сделана попытка определить место регионального ГУЛАГа в карательной системе СССР.
Методологическую основу данной диссертации составляют теоретические положения, сформулированные современными историками, политологами
ф и правоведами в области исследования государства, общества и политических
режимов.
Реконструкция изложенного в диссертации социального опыта проведена на базе общесоциологической концепции развития и познания, принципов историзма (в соответствии с которым осуществлялся подход к источнику как к историческому явлению), объективности (согласно которому определялась идейная направленность источников, политические позиции его авторов), един-
ства и взаимосвязи общего и особенного, прошлого и настоящего. При анализе
источников и литературы использовались различные методы: сравнительно-сопоставительный, выборочный (детальный анализ явлений или принципов при отсутствии полной информации, для чего использовались отдельные части объекта), метод типизации (состоит в том, чтобы выявить сходства и различия множества признаков, сгруппировать их в обобщающую модель), статистический, проблемно-логический и др. В качестве основного метода исследования нами был использован диалектический метод, в основе которого лежит комбинированный системный подход, позволяющий рассматривать эволюцию советской системы принудительного труда и проанализировать различные ее аспекты в период наивысшего расцвета.
Источниковая база исследования включает широкий спектр документов и материалов, как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот. В зависимости от содержания, назначения и вида документов в них можно выде-
% лить несколько групп: законодательные акты высших органов государственной
власти, нормативные документы органов ОГПУ - НКВД, делопроизводствен-
ные документы: органов внутренних дел, государственных, местных и хозяйственных органов, статистические материалы.
К первой группе следует отнести законодательные акты, постановления советских и партийных органов, принятые в конце 1920-х - начале 1950-х гг. Эта группа представляется одной из наиболее важных, поскольку позволяет охарактеризовать государственную политику в СССР в рассматриваемый период, особенности ее проведения в Северо-Западной Сибири. К ней относятся: постановления и резолюции съездов, партийных конференций и пленумов ЦК ВКП (б) по различного рода вопросам49. Наибольший интерес в этой группе источников представляют Исправительно-трудовой Кодекс РСФСР 1924 г. и 1933 г., Положение об исправительно-трудовых лагерях (1930 г.) и др. представленные в сборнике документов «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918 -I960.»50, Постановления СНК СССР «О спецпереселенцах» (1931 г.), «О хозяйственном устройстве и трудовом использовании спецпереселенцев, расселенных в Западной Сибири и Северном Казахстане» (1932 г.), Президиума ЦИК СССР «О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков» (1931 г.)51, позволяющие определить степень несвободы и привлечения к труду различных категорий спецконтингента, а так же очерчивают круг материально-бытовых условий данной социальной группы.
Важнейшим достижением в изучении советской пенитенциарной системы является справочник «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923 - 1960 гг.». В нем систематизирован огромный фактический материал по истории мест заключения. В специальной статье М. Джакобсона и М.Б. Смирнова дается обобщенное описание начальных этапов становления системы .
Вторую группу составляют нормативные документы органов ОГПУ — НКВД как государственного, так и регионального значения. Особый интерес представляют приказы, циркуляры и инструкции ОГПУ - НКВД, регламентирующие места дислокации исправительно-трудовых учреждений и спецпоселе-ний, условия и порядок размещения и содержания спецконтингента . Именно эти документы дают возможность выяснить структуру руководства и управле-
ния исправительно-трудовыми учреждениями и спецпоселениями как в целом по стране, так и по Северо-Западной Сибири в частности. Кроме того, в них содержится информация о времени существования данных учреждений, подчиненность и дислокация.
Н.Ф. Бугай одним из первых опубликовал в сборнике «Иосиф Сталин -Лаврентию Берия: «Их надо депортировать ...» архивные документы о принудительном выселении народов из различных регионов СССР, нормативные акты, которыми правительство обосновывало проведение депортации54. В него включены официальные документы высших государственных и партийных структур, в том числе постановления ГКО и совершенно секретные распоряжения, инструкции и приказы наркома внутренних дел, аналитические справки и статистические данные по депортированным немцам. В издание включена переписка И.В. Сталина с руководством НКВД - МВД СССР, его распоряжения, направлявшиеся в ЦК ВКП (б), ГКО, Совет Министров СССР. Документы, опубликованные в указанном сборнике позволяют оценить масштабы депортации, сословных и этнических групп, охарактеризовать трудармию как особую форму изоляции определенных групп спецконтингента, а так же спецпоселения, условия жизни и дальнейшую судьбу спецконтингента. Однако эти источники не дают возможности выделить особенности этнических депортаций, затрудняют раскрытие сущности спецпоселения как явления, т.к. в них отсутствует региональная специфика данных процессов.
В ряде сборников и документальных подборок55 опубликованы ранее не доступные документы из рассекреченных фондов отдела труд- и спецпоселений ГУЛАГа НКВД СССР архивохранилища ГАРФ и региональных архивов Свердловской и Новосибирской областей, раскрывающие режим пребывания, условия труда и жизни трудпоселенцев (спецпереселенцев) на Урале и в Западной Сибири. В издания включены вступительные статьи, в которых авторы относят высылку и ссылку к элементам репрессивной системы. В данных сборниках представлен значительный массив директивного материала органов спецссылки и раскулачивания как центрального, так и регионального уровня. Доку-
менты позволяют оценить идеологические и хозяйственные мотивы этих про-
# цессов, проследить за конкретным воплощением их в жизнь, проанализировать
важнейшие проблемы функционирования спецссылки: условия жизни и труда спецпереселенцев, их хозяйственное использование.
К третьей группе относятся делопроизводственные документы местных органов государственной власти и управления, частично опубликованные в тематических сборниках.
ф Основная часть документов использованных в диссертационном исследо-
вании выявлена в восьми государственных архивах, в которых исследовано 36 фондов и более 150 дел56. В том числе хранящаяся в фондах ГАРФ директивная документация руководства НКВД - МВД: Приказы НКВД - МВД СССР (Ф. 9401), Главное управление лагерей НКВД СССР (Ф. 9414), Отдел спецпоселений (4-й спецотдел) НКВД - МВД СССР (Ф. 9479). В них аккумулированы документы, регламентировавшие деятельность правоохранительных органов на
# местах, исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений. В первую оче-
редь это приказы, инструкции, докладные записки руководства ГУЛАГа, а также отчеты, донесения и справки региональных подразделений НКВД - ОГПУ, руководителей отраслевых и территориальных управлений, лагерей НКВД. В них содержатся документы, сведения о дислокации ИТЛ, численности и составе содержавшегося в них контингента и характере производственной деятельности, в т.ч. на территории Северо-Западной Сибири. Эти документы позволяют определить приблизительно национальный состав заключенных, соотношение осужденных за различного рода преступления, численность женщин и детей, показатель трудоспособности заключенных исправительно-трудовых учреждений. По данным переписки с одной стороны, руководителей ИТУ и с другой, областных, городских комитетов ВКП (б) и хозяйственных организаций, использующих труд спецконтингента, можно судить о выполнении производственных планов данными учреждениями. Основным недостатком этого вида ис-
% точников является его разноплановость. В нем собрана информация о числен-
ности привлеченного спецконтингента к разного рода работам (квартальная,
годовая, а иногда лишь среднесписочная) не позволяющая дать абсолютно дос-
ф товерную картину масштабов привлечения заключенных к принудительному
труду.
В указанных фондах хранятся так же материалы, охватывающие значительный круг вопросов по проведению депортации крестьян и различных народов, их перемещению и расселению на Урале и в Сибири; описывающие условия проживания и трудоиспользования спецконтингента, их работу в системе
Ф ГУЛАГа НКВД и других наркоматах и ведомствах, их политические настрое-
ния и агентурно-оперативную работу среди них. Недостатком данного вида источника являются постоянные неточности в определении дислокации мест поселений и их названий в Северо-Западной Сибири, связанные с проводимыми в регионе административно-территориальными преобразованиями, менявшими принадлежность территориальных единиц и сложными национальными названиями поселков. Это не позволяет составить абсолютно точную карто-схему
ф дислокации спецпоселков в Северо-Западном регионе.
Указанный круг источников позволяет создать представление о процессах, протекающих в системе исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, которые вели к ужесточению режима содержания спецконтингента, а также о причинах реорганизации и ликвидации данной системы в дальнейшем.
В отдельную группу выделены документы статистического характера, дающие представление о динамике численности, составе спецконтингента. К данного вида источникам можно отнести как уже опубликованные материалы, так и впервые вводимые в научный оборот. Так, в подборках документов публикуемых А.Н. Дугиным, В.Н. Земсковым, В.В. Цаплиным и др.57 характеризуется деятельность государственных органов, в том числе ОПТУ — НКВД СССР. Основная часть материалов выявлена авторами в фондах государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского центра хранения и изучения документов но-
ф вейшей истории (РЦХИДНИ). Значительную научную ценность представляют
статистико-географические сведения, почерпнутые из коллекции документов
ГУЛАГа, о количестве спецконтингента в СССР за 1930 - 1950-е гг., размещении его по регионам страны в различные исторические периоды, что позволяет проследить масштабы использования принудительного труда данной категории в экономике страны.
К неопубликованным документам данной группы можно отнести сведения о дислокации, численности и трудоиспользовании спецпоселенцев содержащиеся в фонде 9479 (4-й спецотдел МВД СССР) ГАРФ. Особенностью отчетных документов ГУЛАГа и отдела спецпоселений НКВД-МВД СССР является то, что каждый из них представлял ответом на конкретный запрос. В результате этого сводные данные о количестве спецпоселенцев могли в соответствии с запросом не включать отдельные категории контингента, что специально не оговаривалось. Поэтому для оценки истинной численности контингента нами были привлечены материалы партийных органов Уральского, Обь-Иртышского, Омского и Тюменского обкомов, Тобольского, Остяко-Вогульского (Ханты-Мансийского) и Ямало-Ненецкого окружкомов партии, содержащихся в региональных архивах Свердловской и Тюменской областей (ГАСО и ГУТО ГАТО), Ханты-Мансийского автономного округа (ГАХМАО), Государственном учреждении Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (ГУТО ГА в г. Тобольске), Центра документации новейшей истории Омской области (ЦДНИ 00), Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО), Государственном учреждении Тюменской области «Государственный архив общественных и политических объединений Тюменской области» (ГУТО ГАОПОТО).
Из них наибольший интерес представляют следующие документы:
статистические данные о количестве и составе спецконтингента;
документы о приеме и размещении заключенных и спецпереселенцев, их трудовом и бытовом устройстве;
протоколы партийных конференций региональных управлений, в т.ч. Северного управления лагерей железнодорожного строительства, пленумов, засе-
даний бюро партийных комитетов, партактивов Обского и Березовского ИТЛ, справки, отчеты первичных партийных организаций.;
информационные сводки прокурора Уральской области о проведении сплошной коллективизации в округах, перегибах местных властей, о численности депортированных крестьянских семей в места ссылки;
переписка партийных и советских органов с Полномочным Представительством ОГПУ на Урале, содержащая секретные циркуляры и меморандумы, касающиеся гулагизации края.
Комплекс данных источников позволяет выявить масштабы трудового использования спецконтингента, определить численный состав спецконтингента, его дислокацию в регионе. В вышеуказанных фондах имеется значительное число документов, определяющих условия труда и быта различных категорий спецконтингента, его материальное обеспечение, правовой статус, а так же проводимая с ним культурно-воспитательная работа.
Выявленные документы нередко содержат субъективистские, односторонние, предвзятые оценки и выводы, фактические неточности и неполные данные, требующие их сопоставления и сверки с другими видами источников.
Многообразие и противоречивость выявленных источников обусловили избирательный, дифференцированный, системный подход к их отбору и практическому использованию с учетом содержания и качества. В целом, использованная источниковая база достаточно информативна, что позволяет предполагать приемлемый для данной диссертационной работы уровень репрезентативности. Анализ источников в совокупности и их интерпретация в историческом контексте позволяет решить поставленные задачи. Собранные материалы дают возможность говорить об актуальности вышеуказанных проблем, необходимости их дальнейшей разработки и важности исследований в этом направлении для исторической науки, подтверждают ее теоретическую значимость и прикладную ценность.
Реальные условия жизни спецконтингента отличались от юридической нормы и в полной мере зависели от местных властей, их финансовых возмож-
ностеи, хозяйственных и климатических условий, что зачастую приводило к несоответствию предполагаемого и действительного. Данное противоречие в полной мере можно рассмотреть только на материалах региональных архивов, содержащих информацию о положении дел на местах. Материалы областных и краевых архивов дают сведения о конъюнктуре интересов организаций и ведомств в отношении спецконтингента, о специфике спецпоселения крестьян в Северо-Западной Сибири, что позволяет максимально приблизить историю спецпоселения к действительности.
Практическая значимость исследования состоит в том, что собранные и проанализированные в нем документы имеют большую информативную ценность для написания обобщающих работ по проблеме спецконтингента НКВД СССР. Кроме того, полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы при разработке проблем связанных как с политическими, так и экономическими преобразованиями в СССР в периода 1930 - начала 1950-х гг. Материалы и итоги исследования легли в основу разработанных и читаемых автором учебных курсов - «История России 1917 - 1940 гг.» и «История Западной Сибири в XX в.».
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в научных публикациях автора, апробированы в виде докладов и сообщений на Всероссийской - «Диалог культур и цивилизаций» (Тобольск, 2004, 2005), региональных и научно-практических конференциях: «Диалог культур и цивилизаций», проходившей в г. Тобольске (2001, 2002); «Менделеевские чтения» (Тобольск, 2003), «Краеведческие чтения» (Тобольск, 2004), «Россия: история и современность» (Сургут, 2005), а так же в ряде публикаций в сборнике «Вестник ТГПИ». Всего по теме диссертации автором опубликовано 9 научных работ, 2 — находятся в печати.
Структура диссертации состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. К диссертации прилагаются документы и материалы, которые, по мнению диссертанта, позволяют более глубоко понять исследуемую проблему.
Территориально-организационное размещение репрессивных структур
Милитаризация экономики и общества, как характерная черта тоталитарного режима, включает широкое использование принудительного труда всех категорий граждан. В данном случае оказался востребованным опыт дореволюционной пенитенциарной системы России по применению труд осужденных. Советская власть с первых лет своего существования вводит всеобщую милитаризацию труда на заводах, в период и после Гражданской войны создает тру-дармии, использует труд лишенных свободы (заключенных), а затем «раскулаченных» крестьян привлекают к работам на объектах индустриализации.
Идея использования принудительного труда в народном хозяйстве возникла не в одночасье. В советской пенитенциарной системе «общественно полезный труд» провозглашался, чуть ли не основным средством воспитания. «Занятие заключенных работами, - указывалось в Исправительно-трудовом Кодексе РСФСР 1924 г., - имеет воспитательно-исправительное значение, ставя своей целью приучить к труду заключенных и обучив какой-либо профессии, дать им возможность по выходе из места заключения жить трудовой жизнью»1. Поэтому в советской пенитенциарной системе в 1920-х гг. кроме общих мест заключения (тюрем), создавались «реформатории и земледельческие колонии» как воспитательно-карательные учреждения, ставившие задачу перевоспитания молодых преступников производительным трудом.
На основании Исправительно-трудового Кодекса РСФСР 1924 г. действовавшего до 1933 г. все мест лишения свободы классифицировались следующим образом: дома заключения (в них содержались все находящиеся под следствием; приговоренные к лишению свободы, пока приговор о них не вошел в законную силу, лишенные свободы на срок до 6 месяцев), исправительно-трудовые дома (приговоренные к лишению свободы на срок свыше 6 месяцев), трудовые сельскохозяйственные, ремесленные и фабричные колонии (заключенные, приговоренные к лишению свободы без строгой изоляции на срок не свыше 5 лет «социально близкие» элементы), изоляторы специального назначения (приговоренные к лишению свободы со строгой изоляцией «социально чуждых»), трудовые дома (для несовершеннолетних правонарушителей и правонарушителей из рабоче-крестьянской молодежи), учреждения медицинского характера2. Главной задачей данных мест лишения свободы объявлялось правильное сочетание принципов обязательного труда заключенных и культурно-просветительской работы . В декабре 1926 г. принимается решение «Об использовании на лесозаготовках труда заключенных», согласно которому «в целях усиления снабжения дрово- и лесозаготовок рабочей силой и удешевления работ» предлагалось всем государственным организациям использовать «максимальное количество заключенных»4. Однако до конца 1920-х гг. в социалистическом народном хозяйстве принудительный труд использовался редко и не носил массового характера.
Пик качественных изменений в организации принудительного труда пришелся на 1929 - 1930 гг. До этого времени заключенных рассматривали как дешевую рабочую силу, в лучшем случае рассчитывая на то, что их труд покроет государственные затраты на содержание мест лишения свободы. Действительно, в принятом в 1928 г. первом пятилетнем плане вообще не упоминалась производимая заключенными продукция. Достичь быстрого снижения затрат на содержание мест лишения свободы данными методами не удалось. Летом 1929 г. правительство делает упор на повышение отдачи от труда заключенных, особенно на лесозаготовительных работах в отдаленных районах страны. Это произошло в связи с тем, что лес в данный период являлся одной из главных экспортных статей СССР, и занятые на лесоповале заключенные из обузы для бюджета превращались в добытчиков иностранной валюты5. Именно в это время директивными органами были приняты принципиальные решения о создании сети исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), исправительно-трудовых колоний (ИТК), специальных поселений (комендатур), а также о формировании частей тылового ополчения для изоляции и трудоиспользования спецконтингента6. «Спецконтингент» в сталинскую эпоху представлял собой особую социальную группу в структуре советского общества 1930-х — 1950-х гг. По определению А.Б. Суслова это была «массовая и устойчивая группа советского населения, включавшая в свой состав различные группы несвободного населения: заключенных, спецпереселенцев, трудармейцев, военнопленных, интернированных, узников проверочно-фильтрационных лагерей, т.е. все категории репрессированных, содержавшихся на режимных условиях и насильственно вовлеченные в производственный процесс»7.
В зависимости от степени несвободы его условно можно разделить на две группы по принципу ограничения в правах: с полным парированием в них (заключенные, военнопленные, интернированные) и с частичным (спецпереселенцы, трудармейцы). К первой группе относились лица, подвергшиеся наказанию в виде лишения свободы и отбывавшие его в исправительно-трудовых учреждениях трех типов: тюрьмы, колонии и лагеря. Данная группа сформировалась в начале 1920-х гг. и не являлась статичной. В ходе изменения государственной политики видоизменялся ее состав, численность и меры воздействия на осужденных. При формировании данной группы к осужденным применялся принцип дифференциации на основании совместного постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения»8, подразделившего их на «социально чуждых» и «социально близких». Согласно данному документу проводилась классовая черта между различными категориями преступников. «Социально чуждые» или контрреволюционные элементы лишались возможности досрочного освобождения и сокращения срока заключения, путем зачета рабочих дней. К «социально близким», совершившим преступление в «силу нужды или при тяжелом стечении обстоятельств», предлагалось применять вместо лишения свободы другие меры наказания, в том числе принудительные работы.
Заключенные и военнопленные
Заключенные, как одна из групп спецконтингента, были в России всегда, а заключение как вид лишения свободы являлось достаточно распространенным явлением, как в нашей стране, так и за рубежом. Оно является одним из средств осуществления государственной внутренней политики и служит для изоляции от общества социально опасных элементов. После установления Советской власти в России произошла реорганизация мест заключения с целью реализации идеи трудового перевоспитания осужденных. К уже существующим исправительно-трудовым учреждениям добавились новые, такие как лагеря принудительных работ и трудовые колонии.
Концентрировавшийся в них контингент дифференцировался в.соответствии с установленным в исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 г. принципом. Согласно ему, заключенные делились на три категории: первая — подлежащие лишению свободы со строгой изоляцией; вторая - профессиональные преступники, а так же те из заключенных, которые не принадлежат к классу трудящихся, совершили преступление вследствие своих классовых привычек, взглядов или интересов; третья - все остальные заключенные, которые не относились ни к первой, ни ко второй категории1.
В зависимости от срока наказания и степени изоляции заключенные распределялись между следственными изоляторами, тюрьмами, колониями и лагерями. Численность спецконтингента данных исправительно-трудовых учреждений является предметом спора современных историков. Л.И. Гвоздкова считает, что с 1921 по 1954 гг. в судебном и внесудебном порядке было репрессировано за контрреволюционные преступления 3 777 380 человек, при этом к высшей мере наказания приговорено 642 980 человек, к заключению -2 369 220, к ссылке - 765 180 человек. По состоянию на 1 января 1950 г. в ГУЛАГе содержался 2 561 351 человек, в том числе в лагерях - 1 416 300, ко лониях - 1 145 051. Таким образом, по мнению исследователя, на 1 января 1950 г. в СССР отбывало наказание 6 млн. человек2.
На основании официальной статистики, проводившейся Наркоматом обороны и НКВД СССР, в конце января 1937 г. за спецконтингентам НКВД числилось 2 653 036 человек . С этими данными не согласен В.Н. Земсков, который в свою очередь приводит цифру 1,6 миллиона заключенных4. Такой же показатель приводится в работе В.В. Цаплина. По его подсчетам количество заключенных в 1939 г. в тюрьмах и лагерях чекистско-оперативных подразделений НКВД СССР, а также его тюремного управления находилось не менее 161 тыс., в лагерях ГУЛАГа - примерно 1050 тыс., в лагерях железнодорожного строительства - 282 441, в лагерях Дальстроя - около 122 тыс. человек. Всего в этот год числилось примерно 1615 400 заключенных5. При этом исследователь отмечает, что данные расчеты не учитывают количество заключенных погибших в лагерях в течение исследуемого периода. Доказательства тому автор ищет в достаточно убедительных косвенных свидетельствах, а именно в протоколах производственных совещаний по рассмотрению центрального и сводного годовых отчетов чекистско-оперативных управлений НКВД СССР6.
По мнению А.В. Антонова-Овсеенко в первые послевоенные годы они составляли примерно 16 миллионов человек7. Иные данные приводятся в исследовании М.Б. Смирнова, СП. Сигачева, Д.В. Шкапова, которые отмечали, что рост численности заключенных продолжался до весны — лета 1950 г., когда достигается абсолютный максимум — 2 мил. 600 тыс. человек в лагерях и колониях. Кроме того, в тюрьмах в этот период отбывали наказание около 170 — 190 тыс. Еще несколько десятков тысяч могли находится на этапе. Следовательно, по мнению авторов, максимальная численность заключенных в СССР превышала 2 млн. 800 тыс. человек8. Данные споры о численности заключенных в разные периоды советской истории ведутся не столько с целью определения масштабов репрессивной политики государства в период сталинского правления, сколько с попыткой выяснить роль и масштабы принудительного труда заключенных в советской экономике. Столь же сложной, как и в общероссийской статистике, является определение численности заключенных в тюрьмах, колониях и лагерях размещенных на территории Северо-Западной Сибири в период с 1930 - 1953 гг. Рассчитывать на абсолютную точность полученных данных достаточно сложно, однако, используя косвенные источники можно получить представление о размерах данного явления в указанный период. Органами НКВД - МВД с 1926 по 1979 гг. четыре раза проводилась перепись осужденных. При этом в интересующие нас годы статистика численности спецконтингента не велась, поэтому не представляется возможным достаточно полно определить ее. Главным источником для анализа состава осужденных могут служить годовые отчеты начальников лагерей, служебные записки, приказы о движении контингента и др. Особенностью данных документов является несопоставимость цифровых показателей, их разрозненность, субъективность в оценках. Анализ всех вышеперечисленных документов в совокупности позволяет приблизительно определить численность контингента исправительно-трудовых учреждений на территории Северо-Западной Сибири с учетом прошедших административно-территориальных изменений.
Правовое регулирование и режим содержания
Анализ правового положения спецконтингента и его жизни в условиях режима исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений возможен только при рассмотрении его положения в контексте правового статуса граждан государства. Под правовым статусом личности понимается правовое положение человека, отражающее его фактическое состояние во взаимоотношениях с обществом и государством. Кроме того, необходимо учитывать, что правовой статус различных категорий спецконтингента предусматривал отличие в режиме их содержания и в организации труда и быта. В той или иной степени все они обладали некоторым комплексом прав, сводившихся лишь к регламентации их жизнедеятельности в местах отбывания наказания и направленных на создание условий для эффективного трудоиспользования спецконтингента. Для того чтобы представить реальное положение всех групп спецконтингента в советском обществе 1930 - начале 1950-х гг., достаточно обозначить и сопоставить объем ограничений и дискриминаций, налагаемых на них властями, с теми не многочисленными правами, которыми они могли воспользоваться, согласно нормативных документов тех лет. В течение 1930 - 1940-х гг. появляется целый спектр приказов, распоряжений и инструкций НКВД - МВД, на основании которых на деле осуществлялось исполнение наказаний, во многом противоречащих законодательству1.
Одним из главных показателей правового статуса спецконтингента являлось обладание личными, политическими и имущественными правами. Причем если лишение заключенных политических и личных прав было закономерно, то для спецпереселенцев и трудоармеицев отсутствие таковых являлось полным нарушением их конституционных прав.
Основные законодательные нормы, касающиеся правового статуса заключенного, формировались в Положении об исправительно-трудовых лагерях, утвержденном СНК СССР 7 апреля 1930 г. и исправительно-трудовым кодексом 1933 г. , согласно которым комплекс личных прав заключенных сводился к разрешению им свиданий раз в полгода, получению посылки 1 раз в месяц («контрреволюционеры» - 1 раз в 3 месяца), «свободной» переписки под контролем цензуры («контрреволюционеры» - на 1 письмо в 3 месяца)3. Из чего следует, что обладание и без того ограниченными правами еще и дифференцировалось в зависимости от определенного принципа деления осужденных на «социально близких» и на «социально чуждых» элементов. Закрепляя существование первоначального, облегченного и льготного режимов для заключенных, Положение регулировало порядок и условия их привлечения к труду, проживания и некоторые иные вопросы их быта (все осужденные без ограничений обладали правом на регламентированные инструкциями жилплощадь, одежду, медпомощь и т.п.), возможности получения льгот и т.д.4
В дальнейшем вопросы правового регулирования и режима содержания заключенных нашли свое отражение во «Временной инструкции о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР» от 2 августа 1939 г. формально разрешившей им свободное передвижение по зоне, а реально запрещавшей переходить из барака в барак. Столь же формально разрешалось получать посылки один раз в месяц и вести переписку с родственниками. Вводился четко регламентированный режим дня для отбывающих наказание, где в обязательном порядке учитывалось время пребывания на работах и время, отводимое на сон. Для осужденных предусматривалось два вида режима: общий и усиленный. Общий предназначался для судимых за общеуголовные преступления. Усиленный - для осужденных за государственные и особо опасные уголовные преступления из числа неоднократно судимых. По сравнению с содержавшимися на общем режиме они значительно ограничивались в правах на свидания, переписку, приобретения через торговую сеть продуктов питания и предметов первой необходимости5. В 1940 г. были введены в действие еще две аналогичные инструкции о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых колониях НКВД СССР и о режиме содержания заключенных в штрафных изоляторах в ИТЛ и ИТК НКВД СССР. Данный факт свидетельствовал о стремлении советского руководства сблизить правовое положение заключенных вне зависимости от того, в какой системе ИТУ отбывается срок наказания. Обновление нормативной базы в части режима содержания затронуло и подследственных. Положение о тюрьмах НКВД СССР для содержания подследственных было утверждено приказом НКВД еще в июле 1939 г.
Правовое положение водворенных в спецпоселки первоначально определялось законодательными актами регионального значения. Так, в Северо-Западной Сибири действовало разработанное и утвержденное президиумом Уральского облисполкома 31 марта 1931 г. «Положение об обслуживании и управлении спецпереселенцами в Уральской области»6, регламентировавшее деятельность органов, ответственных за обустройство и использование труда спецпереселенцев, а также права и обязанности последних. Лишь в октябре 1931 г. вышло принятое ОГПУ «Временное положение о правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и административных правах поселковой администрации в районах расселения спецпереселенцев»7. Согласно данным документам, «спецпереселенцы, как лица, лишенные избирательных прав и административно-сосланные, ограничиваются в правах, как личных, так и имущественных». Ограничения «личных» прав, состояло в лишении возможности «передвигаться и селиться по собственному усмотрению» и созывать «собрания без разрешения поселковых комендантов»8. Это означало, что в спецпоселках отсутствовали любые формы самоуправления. Все решения исходили от коменданта. «Спецпереселенцы и их семьи обязаны беспрекословно и точно соблюдать устанавливаемые комендатурами ОГПУ в поселках порядки и точно проводить в жизнь все постановления и указания как поселковой администрации, так и местных советских органов и Советского правительства»9. В принятом Уральским облисполкомом «Положении ...» предусматривались такие меры административного воздействия к нарушителям режима, как предупреждение, перевод на более тяжелые работы, высылка в более отдаленные местности, заключение в штрафную команду, денежные штрафы1 . Согласно Временному положению ОГПУ поселковые комендатуры могли подвергать спецпоселенцев аресту до 5 суток или денежному штрафу в сумме до 5 руб. за появление в нетрезвом виде, за нарушение внутреннего распорядка и за систематические прогулы, а также переводить в другие поселки11.
Помимо этих запретов спецпереселенцам не выдавались никаких удостоверений личности и видов на жительство, за исключением личной книжки установленного образца и пропуска на временные отлучки12. Временное положение ОПТУ еще более жестко ограничивало права спецпоселенцев, запрещая не только отлучку за пределы поселка, но и смену места жительства и даже квар-тиры без разрешения комендатуры . В свою очередь, оно содержало важную в правовом отношении оговорку о том, что «спецпоселенцы и их семьи, точно соблюдающие установленные для них правила и добросовестно относящиеся к порученной им работе, имеют право на полное восстановление их во всех гражданских правах через пять лет со дня переселения»14. Эта норма, смягчавшая правовые ограничения, по всей видимости, являлась стимулом повышения производительности труда спецпереселенцев и улучшения оперативной обстановки в спецпоселках.
