Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Образы разумного порядка в философской культуре Древней Греции 34
1. Идеи и институты порядка Древней Греции 36
2. Идеальный порядок Платона 49
3 Категориальные и онтологические структуры порядка в «Политике» Аристотеля 62
Глава 2 Социальные и правовые основания порядка в классических теориях общественного договора и гражданского общества 85
1. Никколо Макиавелли: новый взгляд на порядок политической и гражданской жизни 87
2. Философская доктрина порядка Томаса Гоббса 94
3. Естественные права человека и социальные структуры порядка в теории общественного договора Ж.- Ж. Руссо 121
4. Антропологические и институциональные начала порядка общества в немецкой классической философии 128
Глава 3 Идеи порядка общества в русской философии ... 154
1. Концепция цивилизационного порядка в философско-исторической теории культурно- исторических типов HJL Данилевского 155
2. Метафизические основания порядка в философско-правовом наследии Б.Н. Чичерина 171
3. Антропо-этические измерения социального порядка в работах B.C. Соловьева 183
4. Философские проблемы порядка общества в религиозно- философском наследии мыслителей русского зарубежья 196
Глава 4 Концепции субъекта порядка: методологические основания исследования элит общества 221
1. Методологическое поле исследования субъектов порядка в историко-философском процессе 221
2. Правящий класс и порядок общества: становление элитизма 243
3. Циркуляция элит и динамика социальной организации общества 251
4. Субъекты порядка: институциональные измерения 262
5. Интеллектуальные элиты в современном порядке
общества 279
Заключение 301
Библиография
- Идеи и институты порядка Древней Греции
- Никколо Макиавелли: новый взгляд на порядок политической и гражданской жизни
- Концепция цивилизационного порядка в философско-исторической теории культурно- исторических типов HJL Данилевского
- Методологическое поле исследования субъектов порядка в историко-философском процессе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Организованность и устойчивость являются необходимыми условиями развития любой общественной системы. Горизонты научных и практических проблем устойчивости и упорядоченности общественных систем расширяются, когда речь идет о порядке общества. В условиях начавшейся глобализации проблема устойчивости приобретает международные измерения, новый смысл открывается в самом понятии порядок. Особую актуальность для мирового научного сообщества приобретают структурные изменения в отношениях между институтами и ценностями традиционного и постсовременного мира. В поле рефлексии отечественных и зарубежных философов все чаще попадают институциональные процессы порядка, ассоциируемые с идеями развития, согласованности и предсказуемости в действиях международных организаций, правительств, национальных элит и конкретных социальных сообществ. Более того, довольно абстрактная концепция устойчивого цивилизационного развития находит в национальных моделях порядка общества реальное содержание и возможности для конструктивного решения проблем стабильности и демократического развития.
В последнее десятилетие трудно найти в России партию или политического деятеля, которые не выдвигали бы в качестве ключевого звена своей политической программы задачу укрепления порядка в стране. Чаще всего понятию порядка придается узко практический смысл, связанный с поиском лишь политических или правовых механизмов преодоления кризисных явлений в экономике, политике, культуре, что свидетельствует о дефиците фундаментальных философских исследований в этой области социальных знаний.
Еще один аспект актуальности исследования порядка общества связан с его внутренней устойчивостью, зависящей от ценностного согласия, общественного и индивидуального признания справедливости и открытости тех институтов и базовых стандартов жизни, без которых порядок не может нормально функционировать и развиваться. Социальное согласие граждан на активное участие в жизни общества зависит от внутренних установок индивидов на поддержку, сотрудничество или борьбу с установившимся строем. Изучение социальных механизмов усиления или, наоборот, подрыва доверия к культурным кодам порядка или к лидерам, символизирующим устойчивость порядка, не может быть полным и успешным без историко-философского анализа философских представлений о легитимности порядка в теоретическом наследии И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Б.Н. Чичерина, М. Вебера и других философов. Современные проблемы смешанной легитимности уходят в ментальные структуры. Позитивные образы порядка, обеспечивающего защиту жизни прав и свобод личности, преобладают в сознании россиян, уставших от конфликтов, техногенных катастроф, политических конфликтов и социальных рисков. Сложившиеся в российской ментальности и социальных практиках потребности в реализации справедливого порядка задают предметное поле исследования порядка общества не только в современном социально-гуманитарном знании, но и в работах по истории философии.
Актуальность проблемы рефлексии порядка возникает в самом философском сознании. Широко распространенные в постмодернизме и экзистенциализме взгляды на порядок общества как взаимодействие стихийных социальных процессов, утративших собственный центр интеграции и базовые ценности, совершенно по-новому (в отличие от концепций эпохи классического рационализма) ставит проблему субъектов порядка. Отсутствие в антимодернистских социально-философских школах достаточно обоснованных концепций субъектов порядка предполагает обращение к методологическому опыту инвайронментальной социологии и элитологии, создавших в своем проблемном поле парадигмы экологического и элитарного порядков. Поэтому остается востребованной разработка философских концептов порядка, где с позиций историко-философской науки и реалий XXI века будет представлен образ человека, стремящегося к свободной жизнедеятельности в устойчивом, упорядоченном и справедливом мире.
В наши дни все четче обнаруживается еще один аспект актуальности избранной темы. В сфере культуры усиливается тенденция к осмыслению ценностных оснований порядка, вызванных постепенным переходом от книжной к посткнижной культуре. На фоне этого перехода усиливается значимость фундаментальных ценностей человеческого существования, без которых теряется устойчивость ценностных ориентации, разрушается «порядок души». Социокультурные основания порядка общества и отношения к этому порядку человека как родового существа в состоянии осмыслить, прежде всего, философия, способная соотнести в единый ряд проблемы подчиненности человека общему социальному началу и его отношение к таким фундаментальным ценностям, как традиция и время. Важнейшие коды культуры не только оказывают влияние на проблемное поле порядка, но и находят воплощение в рациональных и иррациональных образах порядка в истории философской мысли, которые открывают новые методологические горизонты для современного осмысления историко-философского процесса.
В этой связи особую актуальность образуют три круга проблем. Во-первых, каким образом в процессе развития классических и постклассических форм рационализма происходит эволюция философских воззрений на устойчивые формы жизнедеятельности человеческих сообществ, на соотношение государственных и негосударственных механизмов порядка общества. Во-вторых, до настоящего времени остаются мало разработанными в истории философской и истории политико-правовой мысли вопросы соотношения институциональных структур, организующих субстанцию порядка и ценностей культуры, которые по-своему влияют на устойчивость, организованность, равновесие порядка общества. В третьих, историко-философский процесс может динамично развиваться, осваивая новый круг проблем, порождаемых современным миром. Такое развитие предполагает создание нового проблемного поля, где историко-философские концепции порядка и их современные аналоги обретут собственный научный статус.
Степень разработанности проблемы. Историко-философский анализ выдвинутой темы не может успешно развиваться без выяснения методологии современных философских подходов к порядку, сформировавшихся на рубеже XX-XXI веков. Каждый из подходов имеет свои теоретические основания и исследовательские процедуры.
Социально-философский подход. В социальной философии общие основания проблемы порядка общества наиболее плодотворно могут решаться посредством выяснения сущности социального. На предельном уровне абстрагирования социальное как синоним «общества вообще» содержит несколько неделимых элементов, выражающих качественное отличие социальных явлений от явлений природы, раскрывающих внутренние источники функционирования и развития социальных объектов. К таким элементам социального относятся: деятельность, отношения, институты, разум, человек как общественное существо1. Деятельность выражает субстанцию социального, общественные отношения раскрывают внутреннюю структуру социального, институты -устойчивое функционирование социальных образований, разум -саморефлексию социального. Человек как общественное существо выступает носителем, субъектом социального. Реконструируя в социальном мышлении непрерывное взаимодействии этих элементов, можно исследовать становление, развитие, трансформацию различных форм общественной жизни. Объективация социального открывает возможности различной философской концептуализации порядка общества, представленной в субстанциальном, структурно-функциональном, гносеологическом, аксиологическом подходах. Привлечение концептуально проработанной идеи социального в качестве исходной теоретической модели для исследования порядка общества открывает возможность установить философскую заданность исследования, провести отличия от дисциплинарных подходов и, что особенно важно, проследить становление и развитие философских концепций порядка общества в историко-философском процессе.
Структурно-функциональный подход к порядку общества. Т. Парсонс и Р. Мэртон разработали методологию системного анализа порядка. При обосновании начал порядка Т. Парсонс выделяет взаимодействие индивидов, образующих исходные социальные сообщества1. Структурирование общества достигается посредством институциолизированных норм. Последние осуществляют институализацию социальных действий. При исследовании многоуровневых социальных систем он выдвигает принципы выявления сложных функций стратифицированных систем, которые вполне применимы для определения системного качества социального порядка. «Любое системное социальное явление, - по мнению Парсонса, - должно быть скоординировано как с универсальными нормами, определяющими статус членства, так и с определенным разделением функций коллективов, статусов и ролей, которое, в общем-то, не обязательно предполагает наличие иерархии. Стратификационная система, таким образом, представляет собой сложную функцию всех этих составляющих»1. Четко сформулированная автором позиция несколько проясняет весьма запутанный вопрос о системном качестве социального порядка. Внося методологические коррективы, можно выделить несколько признаков исследуемого объекта. Во-первых, социальный порядок обнаруживается при сведении индивидуальных действий к общепринятым нормам, которые закрепляют положение субъектов в сложившейся социальной структуре. Во-вторых, порядок - это особый вид социальной стратификации, нуждающийся в постоянной регламентации и институализации. В-третьих, порядок выступает способом жизнедеятельности составляющих его индивидов, где реализуются жизненно важные потребности, цели и смысл социального существования. В-четвертых, порядок отличается от других состояний общественной жизни особыми механизмами поддержания норм и культурных образов, без которых трудно сохранить общественное равновесие. Нормы и ценности определяют стандарты поведения людей, посредством нормативных ценностей оценивается поведение людей и применяются санкции к тем, кто допускает отклонение поведения от установленных стандартов поведения. Выделенные признаки дают возможность соотнести системное качество социального порядка с наличием интеграционных, институциональных и адаптационных функций, необходимых для устойчивости социальной системы. Сторонники структурно-функционального подхода продолжают разрабатывать основания целостности и устойчивости порядка общества: А.Н. Аверьянов, В.Г. Афанасьев, И.В. Блауберг, В.В. Дружинин, В.П. Кузьмин, В.Н. Садовский, А.И. Уемов, Б.Г. Юдин. Среди зарубежных авторов научный вклад в разработку проблем системности вносят Р. Амтманн, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, К. Кинг, Р. Лилиенфельд, В. Хайнрих, О. Шпанн.
Синергетический подход. При анализе порядка под углом зрения общей теории самоорганизации систем, как правило, ставятся познавательные задачи найти начала устойчивости в естественном порядке, в живой природе, в общественной жизни. Выдвигая дихотомию «хаос-порядок», исследователи связывают преодоление хаоса с формированием механизмов устойчивости, структурности, саморазвития. С позиций синергетики возникновение упорядоченных пространственно-временных структур в сложных нелинейных системах приводит к спонтанному возникновению различных форм порядка, отличающихся различной степенью упорядоченности структур1. Синергетический подход может найти применение при исследовании «экологического порядка», «информационного порядка», где человек вступает в новый диалог с природой . На фоне уже достигнутых результатов в разработке синергетической парадигмы, ее экстраполяция на исследование метафизических вопросов порядка представляется весьма проблематичной. В этой связи методология синергетики учитывается автором, но выходит за рамки проблемного поля диссертации.
Социолого-интеграционный подход рассматривает социальный порядок как порядок социальных отношений и социальных действий. Базовая характеристика определяется ни общей дефиницией социального, а понятием «социальная организация» в обществе. В качестве примера можно сослаться на определение социального порядка в энциклопедических изданиях отечественных социологов. В Российской социологической энциклопедии социальный порядок определяется как выражение идеи организованной общественной жизни, упорядоченности социального действия или социальной системы и как решение вопроса об условиях, при которых формируются, поддерживаются и разрушаются различные образцы социальной организации. Другим примером социологической рефлексии порядка выступает отождествление социального порядка с социальной интеграцией. «Обеспечение и поддержка социального порядка или, иными словами, социальная интеграция общества, является одной из сторон функционирования культуры» . Основанием социального порядка выступает взаимодействие индивидов между собой, или личности со сложившейся социальной структурой, ее вовлечение в каналы перемещения и правила социальной диспозиции2. Среди социологов методологические проблемы исследования социального порядка представлены работами Ю.А. Агафонова, Э. Гидденса, Г.В. Дыльнова, Д. Локвуда, Е.А. Угриновича.
В структуре порядка общества определяющую роль занимает власть, поэтому политологическому подходу уделяется особое место в исследовании порядка общества. Системные модели политического порядка в XX веке формировались под сильным влиянием теорий власти. Философы, политологи, социологи выделили шесть направлений, отличающихся различными концептуальными основаниями исследования власти: бихевиористское, телеологическое, инструменталистское, структуралистское, конфликтное, властное доминирование . Институциональные и ценностные структуры политического порядка исследуют А.Н. Аринин, Э.Я. Баталов, П.ГТ. Баранов, А.И. Кавлер, Ю.И. Козлихин, А.А. Контарев, А.В. Кругов, В.В. Акеев, А.С. Панарин, О.Ю. Рыбаков, Л.А. Стризое, В.Б. Устьянцев, И.Л. Чесноков, В.Е. Чиркин, В.Ф. Халипов. Выдвинутые концептуальные основания исследования власти могут найти применение при исследовании порядка общества. С позиций авторской концепции, направленной на исследование институциональных и ценностных структур порядка и отражение этих структур в философских теориях представляется существенным выделить институциональный и ценностный подходы к порядку, которые могут выступать как относительно самостоятельные процедуры исследования выдвинутого объекта. В этой связи особое внимание в работе уделяется названным подходам.
Институциональный подход. В диссертации уточняется поле действия этого подхода: 1. В концептуальном плане метод институализации выделяет идею порядка, раскрывающуюся в институтах-установлениях, в нормах формализации общения, обеспечивающих устойчивость социальной организации. 2. В философской литературе распространено определение институализации как процесса, «в ходе которого норма или модель поведения становится «ожидаемой» от тех, кто имеет определенный статус в обществе, т.е. становится образцом поведения»1. Таким образом, институализация проявляется в различных формах общения. 3. Благодаря нормам, узловые пункты общения формализуются и обретают различную систему правил, которые регулируются законом. 4. Современное общество демонстрирует широкую амплитуду институализации от привычки, превращенной в норму, до круга предписаний, которыми могут руководствоваться как формальные, так и не формальные организации. В конструктивном плане институализация выражает переход от свободных проявлений деятельности к организационным структурам, установившимся стандартам поведения, контролируемым властью. В применении к порядку общества институализация реализуется в институтах-установлениях, осуществляющих сверхколлективный порядок, где клеточки социального выверены и регулируются уровнями и формами социального порядка. Методы институционального подхода представлены в работах: П.П. Баранова, В.И. Карпеца, В.П. Кузьмина, Э.А. Попова, И.Л. Честнова, Н.А. Шматко, О. Эйдельмана.
Ценностный подход к порядку общества своими истоками уходит в эпоху становления политической философии, которая помимо метафизических оснований политики разрабатывает и ценностные основания порядка, концентрируя их в идеи ценности государства, государственного порядка. «Рассматривая государство как высшую ценность и самодовлеющую сущность, выступающую в качестве гаранта справедливости, жизни и основных благ своих граждан, Макиавелли, Гоббс, Боден, Гроций и другие способствовали, по мнению К.С. Гаджиева, освобождению идеи государства от теологии и фидеизма, узаконили проблему государства в качестве самостоятельной и самодостаточной сущности» . Роль ценностного подхода в современных концепциях порядка раскрыта в работах В.В. Давиденко, Н.И. Дряхлова, В.П. Барышкова, В.Н. Гасилина, А.В. Захарова, М.С. Кагана, И.К. Пантина, А.И. Роделя, В.П. Тугаринова, В.Г. Федотова, В.Е. Чиркина, B.C. Швырева. Содержательные свойства ценностного подхода открываются при анализе методологии исследования целостности культуры, структуры социокультурного порядка, представленного в работах М.М.Бахтина, B.C. Библера, А.Н. Ерыгина, И.В. Кондалова, В.А. Конева, Э.С. Маркаряна, А.И. Пигалева, А.П. Семитко.
При всем многообразии ценностных измерений политического, социального, правового порядков в современном обществе наиболее конструктивным можно назвать деятельно стный подход, где ценностному анализу подвергается деятелыюстная основа порядка. В структуре деятельности содержатся те устойчивые элементы, которые имеют ценность для понимания устойчивости и стабильности порядка.
Особое внимание составляют работы авторов, где исследуются общезначимые рациональные процедуры концептуализации порядка общества с позиций исторических типов рациональности1. В отличие от широко распространенном в современном научном познании парадигмальном подходе, сформулированном Т. Куном, автор диссертации в большей мере оперирует терминами «концепт», «концепция», «концептуализация», подчеркивая особенности индивидуального видения исследуемого объекта отдельными философами в исследовании общества и сложившегося на его основаниях социального порядка. Выдвинутые в концепции идеалы и нормы исследования не только отражают общие закономерности познавательной деятельности, культурные коды своей эпохи, но и раскрывают особенности стиля мышления философа, который приводит к неповторимому открытию. Современные исследования порядка общества в системе философских и социально-гуманитарных знаний выступают методологическими ориентирами историко-философского подхода к порядку общества, который имеет свое проблемное поле в русле истории философии.
Исследование историко-философских проблем порядка общества раскрывается в ряде направлений, оказавших влияние на авторскую методологическую программу и на содержание диссертационной работы.
Особую группу составляют исследования, посвященные методологии историко-философского процесса. К авторам, активно разрабатывающим эту область методологии, относятся: А.Ф. Асмус, Н. Бережной, В.В. Богданов, С.С. Богомолов, В. Виндельбанд, А.А. Галактионов, H. Гилье, И.А. Гобозов, B.C. Горский, Б.В. Емельянов, М.Т. Иовчук, И.С. Кон, Н.В. Мотрошилова, И.С. Нарский, Т.И. Ойзерман, Б. Рассел, В.В. Соколов, Г. Скирбекк, Б.А. Чагин, Л.В. Яценко. Значительным импульсом для развития методологии истории социально-философской мысли явилось развитие философской компаративистики в работах В.Н. Брюшинкина, О.В. Журавлева, Л.А. Калинникова, В.К. Кантора, МЛ. Корнева, А.С. Колесникова, Б.В. Маркова, Б.Г. Соколова.
Историко-философские проблемы порядка общества представлены в работах специалистов по истории античной философии. Разумность миропорядка в философии и культуре античного мира нашла свое выражение в исследованиях П. Адо, В.Ф. Асмуса, 3. Баумана, К. Бергера, А.С. Богомолова, В. Брамко, В. Виндельбанда, Н.С. Вольской, П.П. Гайденко, В.А. Гуткова, Д.В. Джохадзе, А.И. Доватура, М.А. Дыннина, Л Л. Жмудь, Н. Залесского, А.И. Зайцева, Ф.Х. Кессиди, А.Ф. Лосева, СЛ. Лурье, А.О. Маковельского, Э.Н. Михайловой, B.C. Нерсесянца, Д.В. Панченко, Т.И. Ойзермана, М.К. Петрова, К. Поппера, Р.В. Светлова, А.А. Тахо-Годи, Дж. У ил стона, Г. Франкфорта, А.Н. Чанышева.
Становление идей порядка в политической мысли Возрождения, Просвещения и Реформации исследовано в философских публикациях , отечественных и зарубежных авторов: В.Ф. Асмуса, Л.М. Брагиной, Ф. Броделя, М.А. Булатова, Я. Буркхарда, А.В. Владимирова, В.Н. Володина, К.С. Гаджиева, П.П. Гайденко, А.Х. Горфункеля, А.В. Гулыги, Т.Б. Длугач. В.А. Жучкова, Л.А. Калинникова, З.А. Каменского, Т.А. Кузьминой, СВ. Корнилова, К.Н. Любутина, И.С. Нарского, А.Н. Немилова, B.C. Нерсесянца, Т.И. Ойзермана, М.Т. Петрова, Б. Рассела, Дж. Реале, В.И. Рутенбурга, А.О. Сараждева, В.В. Соколова, Э.Ю. Соловьева.
Исследования, посвященные философским работам славянофилов и западников, представителям политико-правовой философии в ее консервативно-либеральном варианте конца XIX века представлены работами современных авторов: СИ. Бажова, Ч. Беккариа, И.А. Голосенко, А.Н. Ерыгина, А.Ф. Замалеева, В.Д. Зорькина, В.И. Керимова, А.П. Козырева, В.В. Леонтовича, Ю.Т. Лисицы, А.С. Кокорева, С.А. Левицкий, Л.И. Новиковой, А.Т. Павлова, А.И. Пигалева, В.И. Приленского, В.В. Сербиненко, И.Н. Сиземской, И.П. Смирнова, Н.Ф. Уткиной, Н.И. Цимбаева, М.М. Шахматова.
Значительный вклад в развитие историко-философской теории порядка общества вносят работы зарубежных и отечественных авторов по проблемам субъектов порядка. Среди постклассических (постсовременных) исследований по проблемам субъекта порядка необходимо выделить работы представителей постмодернизма, экзистенциализма: Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, М. Хайдеггера. Работы этих авторов дают возможность по-новому взглянуть на порядок, выяснить новую (часто весьма спорную) связь философских воззрений на порядок общества с культурой и ценностными ориентациями своей эпохи.
В процессе развития элитологии и ее категориального аппарата сложилась методологическая база исследования роли элит в структуре социума как социального целого. Методологические установки элитологов довольно часто приобретают социально-философскую направленность и дают возможность исследовать общие механизмы деятельности элит как субъектов порядка на разных этапах становления, развития и смены социальных организмов. Представляют интерес работы социологов и политологов, где исследуются особенности социального мышления и философской культуры классиков элитизма: Г. Моски, В. Парето, Р. Михельса1.
Институциональные и ценностные аспекты жизнедеятельности современных элит как субъектов порядка в Западном мире и в России широко представлены в работах Р. Арона, Г.К. Ашина, Е.М. Андрунаса, И. Дискина, Е.Е. Дегтярева, Е.Е. Дымского, Т. Дайа, Г.В. Глазенко, А.Б, Гофмана, В.П. Елизарова, В.Л. Иноземцева, А.В. Зотова, Ю. Левады, М.И. Коваленко, Ч. Миллса, С.Г. Мясникова, А. Николаева, X. Ортега-и-Гассета, Т. Парсонса, Е.Н. Селезнева, А.И. Соловьева, В.В. Таигера, С.А. Ушакина, Л. Шевцова, Т. Элиота, P.P. Юсупова.
Проведенный анализ разработанности выдвинутой темы позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, проблема порядка общества до настоящего времени не выделялась в самостоятельную историко-философскую проблему, не подвергалась комплексному историко-философскому анализу с позиций исторических типов рациональности. Во-вторых, сущностные черты социального порядка все еще не выделены на уровне философских обобщений с позиции макроконцепции социального и не раскрыты в системе социально-философского знания, в результате чего методологические функции макромодели порядка общества оказались не реализованными в историко-философском процессе. В-третьих, преобладание в разных культурных эпохах государственно-правовых или этических установок в осознании порядка общества привело к двум относительно самостоятельным образам порядка - институциональному и ценностному, выражающим разные представления об организованности, управляемости и стабильности общественных систем и роли в них человека. В-четвертых, образы субъектов порядка в социальном познании под влиянием бурно развивающейся в XX веке элитологии чаще всего представлены отдельными элитами, по-разному связанными отношениями власти, привели к прагматически ориентированным концепциям порядка, которые нуждаются в переосмыслении с философских позиций, устанавливающих внутреннее единство объективных и субъективных начал порядка общества, его движение к более совершенным формам.
Все это позволяет по-новому подойти к осмыслению порядка общества как фундаментальной историко-философской проблемы, выйти за рамки узкодисциплинарных подходов, обосновать связь философских концепций порядка с эволюцией культуры и развитием социальной организации общества.
Цель диссертации. Дать целостный анализ становления и развития основных философских концепций порядка общества с позиций идеалов и норм философского мышления разных социокультурных эпох; выяснить эволюцию философских взглядов на взаимодействие институциональных и ценностных структур порядка общества; установить изменение философских и социально-политических представлений о субъектах порядка в историко-философском процессе под влиянием структурных сдвигов в системной организации современного социума.
Для реализации данной цели выдвигаются следующие задачи:
1. Выявить подходы, методы и средства построения концепций порядка общества в философских школах, образующих историко- философский процесс, раскрыть преемственность и исторические особенности образов порядка в теоретическим наследии классиков этих школ.
2. Проанализировать начальные формы философской концептуализации порядка общества путем исследования основных этапов становления объективистской теории порядка в культуре Древней Греции, выявить особенности индивидуальной концептуализации порядка в учениях Платона и Аристотеля.
3. Рассмотреть духовные предпосылки и основные элементы модели порядка общества в культуре эпохи Возрождения на основе теории политического порядка Н. Макиавелли.
4. Выявить классические концепции институционального и ценностного порядка общества в философской культуре классиков английского, французского и немецкого Просвещения.
5. С позиций компаративистского подхода раскрыть различия конструкций «разумного», «гражданского», «политического» порядков в категориальных структурах классической рациональности.
6. Исследовать теоретические модели порядка в трудах представителей философско-исторической, политико-правовой и религиозной мысли дореволюционной и постреволюционной России. Проследить влияние цивилизационной, консервативно-либеральной, религиозно-философской констант на формирование философской теории порядка. Выявить преемственность идеи порядка в русской философии конца XIX века и философии русского зарубежья.
7. Проанализировать различия классических и неклассических концепций субъектов порядка общества в современных философских течениях, исследовать объективные и субъективные основания постмодернистских моделей порядка.
8. На основе анализа теоретического наследия классиков элитизма выяснить роль конструктов общества в обосновании деятельности субъекта социально-политического порядка в соотношении объективных и субъективных факторов устойчивости и стабильности.
9. Исследовать социальную и идеологическую зависимость современных концепций порядка от отношения правящих элит к власти и вопросам демократизации общества. Прояснить роль современных элитистских моделей для развития историко-философской теории порядка общества.
Методологическую базу диссертации составляют:
1. Логико-исторический метод в его применении к сменяющимся в историко-философском процессе концепциям порядка, основанным на идее рациональной организации общества. 2. Метод сравнительного анализа концепций порядка, направленный на выявление их своеобразия в конкретную эпоху. Этот метод оказывается релевантным в системе познавательных средств и методов работающего философа, способного осуществить индивидуальное видение порядка общества и обосновать эффективность его организационных структур. 3. Метод субстанциональности, направленный на выяснение объективного основания порядка и познавательных средств его выявления посредством онтолого-герменевтического мышления философа, позволяющего в исторически изменяющихся явлениях и процессах определить сложившиеся в данную эпоху важнейшие элементы устойчивости и организованности общества. 4. Метод институализации, изучающий влияние институтов на социальное взаимодействие индивидов, входящих в категорию субъекта порядка в сочетании с методом рациональности, спроектированным на образы разумного порядка. Метод институализации дает возможность определять логически обоснованные и закрепленные в законах ограничения, как для власти, так и для личности. 5. Метод аксиологизации как структурный элемент ценностного подхода выясняет смыслообразующие основания порядка общества, роль различных систем ценностного сознания в достижении организованности и устойчивости общественной жизни в исторических типах цивилизации.
В методологическое поле диссертации включены системный подход и междисциплинарный синтез преимущественно в области гуманитарных дисциплин, дополняющие историко-философскую традицию.
Выдвинутые методы входят в авторскую программу исследования философских концепций порядка в античности, в эпоху Просвещения и современную эпоху. В авторской программе-концепции ключевые функции выполняют методы институционального и ценностного подходов, связанные с принципами и методами историзма, объективизма. Научная новизна диссертации заключается в следующем:
1. Впервые историко-философские концепции порядка общества рассмотрены в единстве институциональных и ценностных структур, органически взаимосвязанных между собой и представленных в системе философских категорий, которые образуют методологическую основу диссертационного исследования.
2. Выявлено, что рационалистические образы порядка общества в классической философии отличаются разнообразной логической конфигурацией его институциональных и ценностных оснований, что дает возможность философам разных философских направлений по-разному раскрыть роль разума и рассудка в создании концепций разумного общества.
3. Предложен новый подход к изучению становления концепций порядка в античной философии. На стадии генезиса социально-философского стиля мышления концепт порядка представлен эйдосом разумной справедливости в идеальном государстве Платона и в политий Аристотеля, где нечетко выделены различия общества, государства и порядка, рационалистически обоснована субстанция, определяющая устойчивость и организованность общественной жизни при разных формах политического устройства.
4. Обнаружено, что становление рационализированной системы порядка общества в эпоху позднего Возрождения выстраивается в категориях политической институализации, открывающих возможности выявить формы активных действий субъектов политического порядка.
5. Установлено и обосновано, что рационалистический контекст концепции «общественного договора» в философии начала Нового времени под воздействием новых исторических явлений в политической и культурной жизни привел к различным системам теоретических знаний об устойчивости общества в эпоху Просвещения.
6. Раскрыты рационалистические основания концепций общественного договора, государственного порядка, гражданского порядка, по-разному выражающих образы социальной устойчивости и стабильности общества в культуре Просвещения. Доказано, что раскрытая И. Кантом взаимосвязь порядка с морально-правовым признанием индивидом его легитимности может привести к такому рационально-ценностному состоянию, когда порядок осознается как абсолютная ценность для каждого индивида. Выведенная И. Кантом формула порядка может рассматриваться как важнейшее достижение социально-философского мышления эпохи Просвещения.
7. По-новому осмыслен интеллектуальный вклад в историко- философский процесс российской концепции цивилизованного порядка, сформировавшейся в позднем славянофильстве; раскрыты ценностные основания человека как субъекта социокультурного порядка в религиозной философии B.C. Соловьева; выявлена конструктивная направленность образа либерально-консервативного порядка общества Б.Н. Чичерина для устойчивого развития России, рассмотрены идеи порядка как разумного единения власти, закона и свободы в интересах народа в философском наследии И.А. Ильина. Установлено, что концепции порядка, основанные на «кодах» отечественной культуры и на переоценке западного рационализма, входят в величайшие достижения духовной культуры российского общества, интеллектуальный потенциал которых все еще не получил должного признания.
8. Выявлено, что под влиянием структурных сдвигов в обществе первой половины XX века разработка проблемы субъекта порядка смещается из философской плоскости и обретает новое содержание в социологических и политологических концепциях элит. Классики элитологии, сохраняя научный интерес к идеям устойчивости социокультурной значимости общественных систем, разработанных в философии XIX века, привлекая институциональные и ценностные начала порядка теорий классического рационализма в качестве методологических приемов, смогли теоретически обосновать приоритетную роль элит в управлении общественными процессами.
9. С новых теоретических позиций проведено обоснование взаимосвязи образов порядка со структурой и функциональными особенностями современных элит. Западные неоэлитистские теории, связанные с правящими элитами, формируют прагматический образ порядка, оказывающий влияние на стратегии управления обществом и конкретные формы воздействия на массы. В отечественной элитологии, отражающей важнейшие экономические, политические и социокультурные проблемы российских элит, находят свое выражение философские образы порядка общества, содержащие интеллектуальную идентичность элит, прогнозы демократизации российского общества.
Положения, выносимые на защиту:
1. Философская концепция порядка общества отражает исторически изменяющуюся организацию общественной жизни, его объективное основание, выраженное через систему понятий, раскрывает направленность действий индивидов на реализацию общих и личных дел посредством разнообразных форм институализации; субъективные основания порядка выражают ценностные отношения личностей к сложившемуся строю, готовность поддерживать или нарушать установившееся равновесие между частями и уровнями общества как социального целого. В установившемся порядке общества индивиды приобретают гражданские качества и реализуют их в зависимости от отношения к власти и культуре.
2. На стадии становления античной рациональности духовная субстанция порядка оказывается первичной, содержит космическое начало, реализуется в совершенном государстве и образует порядок душевного склада человека. Справедливость как важнейший код культуры выражается в образе разумного порядка, охватывает справедливое общественное устройство, справедливые поступки граждан, справедливость полисной идеологии. Образ разумного порядка на ранней стадии внутренне противоречив и отражает идеалы свободного меньшинства. Рационализм Платона глубоко социален и облекается в раннюю форму элитарной культуры. Его образ справедливого государства свидетельствует о становлении рационально-рефлексивной культуры мышления, способной выстраивать ценностные структуры идеального порядка общества, исключающие реальные, чаще всего негативные жизненные ситуации, выходящие за пределы рационального мышления. Закрытость идеального государства-порядка по отношению к реальному миру не смог преодолеть Аристотель с его гармонично выстроенной идеей совершенного порядка в виде политий. Устанавливающиеся правила рационально-рефлексивного сознания не позволили философу обосновать реальные пути выхода порядка полиса из кризиса. Исследование античной рационально-рефлексивной культуры на примере идеальных типов организации общества дало возможность обозначить противоречивость концепции порядка, абсолютизирующую роль духовной субстанции и выражающую ее ценностные структуры, где ведущая роль отведена справедливости. Положительные и негативные последствия первоначальных концепций порядка раскрываются на новых этапах историко-философского процесса.
3. Прорыв в новое осмысление порядка общества можно было осуществить, перейдя от духовной субстанции античного образа порядка, «охраняемого» идеей справедливости, к идее политической субстанции порядка, что удалось в эпоху Возрождения совершить Н. Макиавелли. В центре порядка, рационально обоснованного Макиавелли, оказываются не справедливость и одинокие мудрые правители-философы, а властвующая группа, окружающая сильного и решительного правителя. Классик политической философии стремится выяснить внутренние и внешние функции государственного порядка. Внутренняя функция этого порядка вытекает из природы государственной власти. Принуждение свободных индивидов к выполнению общих дел и признание гражданами легитимности власти становится обязательным условием функционирования устойчивого порядка. Внешняя функция порядка институализируется магистратурами, призванными регулировать социальные процессы на основе установленных норм и законов. Включая во внешнюю функцию порядка функцию контроля за правителями со стороны представителей народа, Н. Макиавелли пытается придать порядку республиканские черты. Моральные ценности - уважение, любовь, дружба - институализированы и подчинены интересам верховной власти. Созданный Макиавелли образ государства концептуально нацелен на поиск устойчивого политического порядка, защищенного институционально. Нарушая в своей рационально обоснованной концепции порядка равновесие между силой и добродетелью, между властью и уважением, отдавая приоритет институциализации, флорентиец силу рационального мышления передает на службу силе власти. Функциональная модель политизированного порядка открывает путь к власти «жестких элит», которые способны применять разные правила игры (путь «львов» и «лисиц») для сохранения своей власти и устойчивого порядка. Эти идеи были восприняты политологами XX века - Г. Моской и В. Парето.
4. Рационалистическое видение порядка общества в философии начала Нового времени сопровождается противоречивым синтезом механистического детерминизма и антропоцентризма. Этот синтез оказался возможным благодаря новому концепту. Концепт естественного закона становится весьма тонким компромиссом между материальной и духовной субстанциями порядка, обращенными к человеку. Человеческая природа как неизменная и естественная основа порядка общества раскрывается в естественном праве - праве человека на жизнь и праве на равноправное общение человека с человеком. Философ выдвигает общественное согласие в качестве основы гражданского порядка, общественный договор становится естественным переходом из догосударственных отношений войны всех против всех на стадию цивилизованного развития. Будучи одним из первых мыслителей, сформулировавших идею гражданского порядка, Гоббс, по сути, дает ему этатистскую трактовку. С одной стороны, жесткие санкции, указы, приказания-законы, идущие от верховной власти, делают гражданский порядок государственным; с другой стороны, государство - в понимании философа - это институт, реализующий разумность человеческой природы. Идея о том, что институты являются продолжением разумной природы человека, дает возможность философу смягчить противоречия между институциональным и ценностным началом порядка в государстве. Институты власти могут подчиняться законам разума, но такая разумность должна иметь свои пределы и не ослаблять верховную власть. Преобладание институциональных характеристик над ценностными в гоббсовской концепции порядка достигается за счет «натурализации» свободы, справедливости и других ценностей. Появившись в результате общественного договора, верховная власть из средства сохранения и защиты человека превращается в свою противоположность - политическую машину, возвышающуюся над человеком.
5. Развитие социального мышления в эпоху французского и немецкого Просвещения нашло выражение в новых классических концепциях порядка. Рационализм становится теоретическим образцом для конструирования порядка общества. Раскрывая в своих работах развитую рефлексивную форму рационализма, философы-просветители доводят ценностные и институциональные начала порядка общества до «абсолютной» рациональности. Соотношение категорий государства, общества и человека выражает порядок как «мыслимое целое», имеющее общественную направленность. В идейном противостоянии доктрине Гоббса о «жестком» государственном устройстве Руссо настаивает на автономности и независимости бытия человека, его внутренней свободе, подчиняющейся лишь закону как внешней необходимости. Логика совместных действий индивидов, образующих порядок, имеет онтологическое основание, выраженное в законе и его доминантах — общей воле и общем благе. «Одна только общая воля может управлять силами государства, в соответствии с целью ее установления, таковая есть общее благо».
Продолжая эту философскую линию, И. Кант сосредоточил внимание на категории разума, способной раскрыть в установившемся порядке действительную моральную природу человека. Категорический императив отразил новое отношение индивида к власти, правовым, политическим и нравственным формам порядка. Ценностно-рациональное признание личностью порядка общества является, по мнению философа, основанием устойчивости и жизнеспособности порядка. Идея Канта о том, что ценность порядка, его основное предназначение и действительная целостность раскрывается в обращенности к человеку, открыла новую эпоху становления либерально-демократической в Европе. Концепция порядка как органической целостности доводится Гегелем до логического завершения. Рациональному пересмотру подвергаются все структурные элементы порядка: человеческое начало предстает как разумное начало человеческого бытия, институциональное начало выражено в государственно-правовой форме как абсолютное проявление разумности, ценностные структуры порядка раскрываются в ценностях культуры, морали, искусства, как отражение порядка абсолютного духа, классический рационализм приходит к идее абсолютной разумности порядка общества.
6. Преодоление предельно абстрактных образов разумного порядка в европейской культуре, чисто рациональных форм культуры мышления, происходит в философской мысли России. Н.Я. Данилевский делает решительный поворот к ценностным измерениям цивилизационного порядка, где системным основанием устойчивости выступают самобытные культурные ценности народа, закрепленные в грамматическом строе языка и стандартах социокультурного общения. Нормативные средства сохранения порядка определяются преобладающим типом социальной деятельности. Институциональные особенности порядка в России Н.Я. Данилевский связывает с хозяйственной, политической, интеллектуальной деятельностью. Для сохранения порядка в России духовная деятельность русского народа становится по преимуществу «охранительно-консервативной», тем самым ценности культуры приобретают нормативные функции и становятся институциональными механизмами в обществе, лишенном устойчивых демократических традиций и гражданских объединений. Таким образом, образ культурно-исторического порядка отражал особенности российской действительности, содержал суждения, имеющие практическое значение для стабилизации общественной жизни. Самобытные рациональные концепции и иррациональные образы устойчивости и изменчивости правового и социокультурного порядка представлены религиозно-философскими сочинениями B.C. Соловьева, философско-правовыми трудами Б.Н. Чичерина, И.А. Ильина. Пристальное внимание авторов к социокультурным и религиозным особенностям порядка в России дополняют философские знания о взаимодействии институциональных и ценностных механизмов организации российского общества, вступившего в полосу промышленного развития.
7. В современной западной истории философии проблема субъекта порядка по-разному решается в инвайронментализме, постмодернизме, экзистенциализме. Если инвайронментализм стремится в экологических категориях и императивах выявить условия и средства сохранения человеческой жизни, представить конструктивные стратегии выживания человека, обосновать нравственные основания нового экологического порядка, то для постсовременной философии характерно решение проблем субъекта порядка преимущественно в пространственно-временном континууме, где человек создает субъективные порядки, необходимые для реализации свободы и собственного бытия (Ф. Гваттари, Ж. Делез, М. Фуко). На фоне весьма условных, символических образов субъекта порядка в постмодернизме дисциплинарные подходы и, прежде всего, теории элитизма пытаются решать реальные проблемы участия субъектов в создании социальных механизмов устойчивого функционирования порядка общества.
8. На стадиях становления и развития элитологии проблема субъекта порядка обретает разное содержание в связи с изменением социальной реальности и методов исследования. На стадии становления элитологии в 20-30 -е годы XX века осознание ее первыми представителями роли и влияния элит в обществе сопровождается переоценкой роли классического рационализма в осмыслении деятельности субъектов общественного порядка, что дает основания рассматривать эти теории в контексте историко-философского процесса. Объективные законы устройства общества благодаря наличию правящего класса обретают, по мнению элитологов, субъективную форму и реализуются в системе ценностных установок, способных укреплять или, наоборот, посредством системы ценностей контрэлит, ослаблять существующий порядок общества. Выступая яркими представителями первой волны «элитизма», Г. Моска и В. Парето не только осознали слабость абстрактно-умозрительных положений классического рационализма, но и обосновали конструктивную направленность деятельности правящих элит как субъектов порядка, используя идеи «юридической защиты», «циркуляции элит». В современных теориях неоэлитизма выясняются новые механизмы воздействия элит на структуру, функционирование и развитие социального порядка в целом и его региональных структур. В сознании правящих и публичных элит формируются свои образы порядка общества, выстраиваются различные модели демократизации в постиндустриальном мире (делигативный демократизм, теории конвергенции, всеобщей демократизации). Исследование динамики взаимодействия элит и социального порядка во временных структурах прошлого, настоящего и будущего входит в проблемное поле истории философии.
9. Элитистские модели порядка в современном российском обществе в контексте историко-философского подхода имеют ряд особенностей: а) в теоретическом моделировании элит как субъектов порядка преобладают политические приоритеты, при которых в поле зрения преимущественно попадают властвующие элиты, которые исследуются с позиций политологической теории без учета исторического опыта истории философии, философии политики и философии права; б) в условиях отсутствия целостности порядка общества, разобщенности его субъектов, между правящими элитами, бизнес-элитами и интеллектуальными элитами сохраняются политическая и социокультурная дистанцированность, институциональные и ценностные структуры порядка не объединены едиными механизмами социальной интеграции и социального взаимодействия; в) поведенческие модели властвующих и оппозиционных элит рассматриваются в институциональной плоскости, ментальные структуры и элитарное сознание чаще всего анализируются в элитологии под углом зрения готовности правительств к компромиссам с контр-элитами без должного внимания к ценностным структурам сознания, способным выявить социоидентификацию элит и их роль в обосновании легитимности порядка; г) интеллектуальные элиты все еще не оказывают должного влияния на стратегии демократизации политических элит и других субъектов порядка российского общества; в сознании проправительственных и оппозиционно настроенных интеллектуальных элит преобладают два проекта совершенствования порядка общества: «неотрадиционный проект», основанный на возрождении ценностей национального сознания и российской культуры как духовной матрицы устойчивого отечественного порядка, и «проект информационного порядка России», связанный с идеей активной интеграции российского общества в постиндустриальную цивилизацию. Выдвинутые проекты при отсутствии должных технологических, политических и социальных механизмов не превратились в приоритетные стратегии развития страны, а интеллектуальные элиты, оставаясь на периферии социальной интеграции, в должной мере еще не реализовали своего духовного и социального потенциала в достижении устойчивости и стабильности порядка российского социума.
Теоретико-методологическая и практическая значимость диссертации заключается: во-первых, в возможностях применения разработанной концепции порядка общества к компаративистским историко-философским проблемам, связанным с изучением философского наследия классиков философских школ, прежде всего, их взглядов на устойчивость общественных структур, ценностный мир человека в исторически сложившихся типах порядков общества; во-вторых, конструктивным представляется привлечение идеи целостного рассмотрения институциональных и ценностных структур порядка при исследовании эволюции взглядов на порядок общества в истории социально-философских, социально-политических и правовых учений XX века; в-третьих, разработанная в диссертации модель порядка общества может найти применение при рассмотрении особенностей культуры мышления, представленной постсовременной философской мысли и выяснении значимости современных рационалистических и иррационалистических воззрений на порядок общества и место человека в посткнижной культуре; в-четвертых, возможно привлечение авторской концепции порядка в методологии и категориальном аппарате политологических, элитологических и социологических исследований конкретных форм порядка общества и создание междисциплинарных концепций устойчивого развития социума.
Практическая значимость работы определяется научными результатами, полученными при исследовании субъектов порядка в современном обществе. Проведенное историко-философское исследование порядка общества свидетельствует о настоятельной необходимости совершенствования системы взаимодействия отечественных институтов и ценностей, где ведущее значение отводится политическим и интеллектуальным элитам, способным определить и реализовать качественные социокультурные приоритеты в возрождении России.
Содержательные аспекты и выводы диссертации могут быть использованы при разработке социокультурных оснований и демократических механизмов развернутой легитимации интеллектуальных элит, повышения их роли в развитии культуры и модернизации российского общества.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования изложены автором в монографии «Порядок общества: классические философские концепции». Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. (9,7 п.л.), брошюре «Генезис политических идей в истории человеческой цивилизации». Ростов н/Д: РЮИ МВД РФ, 1999. (2,5 п.л.), трех
коллективных монографиях, выполненных автором совместно с другими исследователями, и 50 авторских научных публикациях.
Основные положения и выводы диссертации были апробированы в докладах на международных, республиканских, региональных и вузовских конференциях, в том числе: на республиканских конференциях «Политический процесс в России: история и современность» (Воронеж, 1993 г.), «Легитимность политической власти» (Ростов-на-Дону, 1994 г,), «Кризисное общество: политика, социология, социальная психология» (Запорожье, 1994 г.); на республиканской научной конференции «Цивилизация, культура, человек на рубеже XXI века» (Саратов, 1995 г.); на международной научной конференции «Социальная память и власть» (Саратов, 2002 г.); на международном «круглом столе»: «Проблемы вынужденной миграции в Южном регионе России» (Ростов-на-Дону, 2002 г.); на вторых всероссийских Аскинских чтениях «Современная картина мира: общество, время, пространство» (Саратов, 2002 г.); на III Всероссийском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г.); на республиканской научной конференции «Жизненный мир философа серебряного века» (Саратов, 2003 г.); на региональной научно-практической конференции «Государство и право славянских народов на рубеже XX-XXI столетий» (Ростов-на-Дону, 2003 г.); на Ш всероссийской научной конференции КЮИ МВД «Социальный порядок и толерантность» (Краснодар, 2002 г.); на IV всероссийской научной конференции КЮИ МВД РФ «Социальный порядок и право» (Краснодар,
2003 г.); на всероссийской научно-практической конференции «Закон, человек, справедливость: философско-правовые аспекты» (Саратов, 2003 г.) и других конференциях.
Структура диссертации выражает целевую программу авторского исследования и соответствует решению сформулированных исследовательских задач. Работа состоит из введения, четырех глав (16 параграфов), заключения, библиографии. Список литературы включает 432 наименования. Общий объем работы - 310 страниц.
Идеи и институты порядка Древней Греции
Древние мифы в ГХ-VI вв. до н.э. сначала в орфической поэзии, а затем в поэмах Гомера и Гесиода теряют свой сакральный характер и начинают подвергаться этической и политико-правовой интерпретации. Для такого взгляда на мир потребовались столетия. «Та форма, в которой дошли до нас гомеровские песни, указывает нам на то, что для развития греческой повествовательной поэзии требовалось несколько столетий, прежде чем она была в силах произвести эти грандиозные эпопеи»2. В поэмах Гомера (VIII в. до н.э.) Зевс в нравственно-правовой плоскости выступает как верховный защитник всеобщей справедливости (Дике), сурово карающий тех, кто творит насилие и несправедливый суд. Употребленные Гомером понятия «дике» (справедливость) и «Темис» (обычай, обычное право) весьма существенны для характеристики правопонимания в героическую эпоху. Справедливость (дике) выступает у Гомера в качестве основы и принципа сложившегося обычая, обычного права (темис); обычное же право есть известная конкретизация вечной справедливости, ее присутствие, проявление и соблюдение в отношениях между людьми.
Идеи права и справедливого общественного устройства приобретают еще большее значение в поэмах Гесиода «Теогония» и «Труды и дни» (VIII в. до н.э.). Боги в его толковании выступают как олицетворение всего справедливого. В «Теогонии» Гесиода, от брака Зевса (олицетворение всего справедливого) и Фетиды (олицетворение естественного вечного порядка) рождаются две дочери - Дике (справедливость) и Эвномия (благозаконие). Дике охраняет естественно-божественную справедливость и карает неправду. Эвномия же обозначает божественный характер начал законности в общественном устройстве, глубинную внутреннюю связь законности и полисного устройства.
Характерные для поэм Гомера и Гесиода попытки институционально-прагматической рационализации представлений в делах и отношениях людей получают дальнейшее развитие в творчестве так называемых семи мудрецов Древней Греции (VII - VI вв. до н.э.). К ним обычно причислялись Фалес, Питтак, Периандр, Биант, Солон, Клеобул Линдийский и Хилон. Мудрецы настойчиво подчеркивали основополагающее значение господства справедливых законов в полисной жизни. Так, наилучшим государственным устройством Биант считал такое, где граждане боятся законов в той же мере, в какой боялись тирана1. «Повинуйся законам» - призыв спартанца Хилона, автора знаменитого изречения «познай себя», начертанного на храме Аполлона в Дельфах и сыгравшего заметную роль в истории древнегреческой мысли2. В обстановке острой политической борьбы между афинским демосом и знатью, между богатыми и бедными, должниками и кредиторами Солон, считавшийся одним из семи мудрецов, оказался той компромиссной фигурой, которой одинаково доверяли борющиеся стороны. Он был избран архонтом и наделен широкими полномочиями «посредника» между враждующими силами, «устроителя» полисного порядка и законодателя. Солон с позиций инструментально-прагматической рациональности создает свой образ разумного порядка, регламентированный полисными институтами. В соответствии с имущественным положением афинского населения он разделил его на четыре класса. Самые богатые граждане были отнесены к первому разряду, менее богатые - ко второму и т.д. Каждый разряд имел определенные политические права: государственные должности могли занимать только граждане первых трех разрядов, а должность архонта (один из девяти ежегодно избиравшихся высших должностных лиц в Афинах) - только граждане первого разряда1. Бедняки, входившие в низший, четвертый разряд, этих прав были по-прежнему лишены. Но они могли участвовать в народном собрании, роль которого увеличивается. Собрание стало вырабатывать законы, избирать должностных лиц и принимать от них отчеты2. Введенная Солоном умеренная цензовая демократия была пронизана идеей компромисса знати и демоса, богатых и бедных. Он отменил частные и государственные долги сисахфию. В своих элегиях Солон открыто признавал нежелание потворствовать чрезмерным притязаниям одной из сторон в ущерб другой. своей «срединной» позиции между борющимися силами он говорил: «Я, точно волк, вертелся среди стаи псов». Имея в виду взаимную вражду знати и демоса, Солон замечает: «А я меж ними, как на спорном поле столб, стоял на меже»4. Государство, по Солону, нуждается, прежде всего, в законном порядке: беззаконие и междоусобица - наибольшее зло, порядок и добро -самое большое добро для полиса. Представляет интерес его характеристика закона (и власти закона) как сочетания права и силы. Причем речь идет именно об официальной силе полиса, а не о фактической силе противоборствующих сторон или частных лиц.
Нововведения Солона чисто политического характера были направлены на то, чтобы предохранить город от политических смут, от захвата власти различными группами, использующими как политическую дифференциацию масс, так и массовые беспорядки. Законодательно было установлено требование к каждому гражданину, чтобы во время волнений и междоусобиц он примыкал к одной из борющихся партий легально и открыто. Тот, кто не исполнял предписания закона, подвергался атимии, т.е. поражению в гражданских правах, а в исключительных случаях -пожизненному изгнанию из города и конфискации имущества1. Образ разумного государства Солона формировался под влиянием идей, содержащих компромисс в столкновении интересов различных групп свободных граждан. Солон стремится преодолеть традиционность и авторитарность мифологического сознания, утвердить нормы поведения, закрепленные не божественными, а человеческими законами.
Перикл пытается совершенствовать институциональные основы города-государства. Обращает на себя внимание четкая регламентация и институциональная направленность порядка, формирующегося в условиях античной демократии в V в. до н.э. при активном политическом участии Перикла. Ареопаг - оплот землевладельческой знати, члены которого назначались из бывших архонтов, - был лишен права налагать вето на решение народного собрания. Право контроля за должностными лицами перешло от ареопага к Совету пятисот и народному собранию и, что особенно важно, к гелиее. Сократилась также и судебная компетенция ареопага. За ним остались лишь религиозные дела и судебное рассмотрение дел по обвинению в убийстве, которое считалось у греков святотатством и оскорблением богов.
Никколо Макиавелли: новый взгляд на порядок политической и гражданской жизни
Основы современной теории порядка общества связаны с философско-политическими воззрениями Н. Макиавелли. Следуя античной традиции в обосновании форм государственного устройства и поиске лучшей формы правления, Макиавелли, по оценке К.С. Гаджиева, одним из первых бросив вызов античной традиции, заявил о политическом как особой самостоятельной сфере человеческой жизнедеятельности2. Реальность политического порядка и его онтологическое единство с государством, властью, политикой флорентиец связывает с формированием национальной коллективной воли. Коллективная воля у Макиавелли реализует себя через социальную силу. Поэтому сильный порядок ассоциируется у автора «Государя» прежде всего с военной силой. Организация военной силы выражается в военном опыте государя, военном искусстве управления армией. «Военное искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден государем, но и достичь власти тому, кто рожден простым смертным»3. Макиавелли связывает военную силу с борьбой за власть, где военное искусство оказывается более сильным аргументом для захвата или сохранения власти, чем сословные притязания или религиозные проповеди. Таким образом, на первое место выходят не сами элементы порядка, а функции управления ими. Взгляды Макиавелли на силовую основу порядка разительным образом отличаются от представлений его предшественников - философов-гуманистов Платоновской академии, авторов утопий, где главным условием нравственного порядка выступает свободная личность. Такие разительные перемены в образе порядка эпохи раннего и позднего Ренессанса объясняются рядом причин.
Человек-эгоист дворянского сословия в XV-XVI вв., проповедуя ценности нарциссизма личной свободы и будучи равнодушным к гражданским обязанностям, становится одним из источников разрушения национального государства, его распада на независимые княжества. Для Макиавелли «подобная порода людей - решительный враг всякой гражданственности». Преодолеть безвластие, распад национальной воли можно не путем нравственных исканий, а лишь с позиций грубой военной силы, опытных военоначальников, которые смогут свободу повернуть в русло подчинения коллективной воли государства.
Связывая в своем проекте стабильного порядка идею сильной власти и авторитетного правителя, заботившегося об общем благе и объединении Италии в единое суверенное государство, Макиавелли разрабатывает стратегию гибкой политики, вытекающей из потребностей общества, где проблемам порядка и его институциональных структур отводится весьма существенная роль. Бертран Рассел полагает, что в основе доктрины флорентийца были заложены три принципа: национальная независимость, безопасность и хорошо устроенная конституция. Несколько модернизируя взгляды представителя позднего Ренессанса в Италии, Б. Рассел указывает на главную цель такой доктрины - возможность создания устойчивого порядка. Как либерально мыслящий философ, Рассел осознает необходимость изменения жесткой доктрины порядка Макиавелли: «Если бы не соображения устойчивого порядка, было бы благоразумно дать больше власти народу»1.
Раскрывая природу государства, автор «Государя» проводит понятийные различия между государством и порядком. Различие «государства» и «порядка необходимо для обоснования путей преодоления хаоса, безвластия в обществе, освобождающемся от феодальной оболочки. Государство у Макиавелли возникает для обуздания человеческого эгоизма, выступает высшим проявлением человеческого духа; служение государству является высшей целью человека. В структуре государства порядок становится стабилизирующим фактором. Создавая законы и вводя их с помощью силы, государь устанавливает институты внутреннего порядка. Порядок необходим, прежде всего, для поддержания государя, который возвышается над своими подданными. Помимо внутреннего порядка государства может существовать внешний порядок, где воля государя подчинена воле граждан. Такой порядок обнаруживается в виде гражданского строя и реализуется магистратурами. Здесь «положение государя слабее и уязвимее, ибо он всецело зависит от воли граждан, из которых состоит магистрат. Они же могут лишить его власти в любое, а тем более в трудное время»2. Внешний порядок содержит сословное деление и его институты, сложившуюся систему норм и образов поведения. Внешний порядок - это гражданский порядок, где государство оказывается его составной частью. В условиях национальных конфликтов и нарастания политического хаоса роль государя во многом, по мнению Макиавелли, должна совпадать с ролью абсолютного монарха. Он разрабатывает проект перехода гражданского строя в этатистский порядок, подчиненный абсолютной власти государя. Достаточно полно такой переход анализируется в трактате «О военном искусстве» (1532 г.), где автор рисует образ стабильного порядка. При таком порядке человеческие добродетели навязаны народу государством. Суть стабильного порядка общества - «Почитать и награждать доблесть, не презирать бедность, уважать порядок (выделено мною, - Г.П.) и строй военной дисциплины, заставить граждан любить друг друга (выделено мною, - Г.П), не образовывать партий, меньше дорожить частными выгодами, чем общественной пользой, и многое другое вполне сочетаемое с духом нашего времени»1. Образ порядка во многом напоминает политический режим, где под общественной пользой больше всего подразумеваются интересы правителя, наделенного широкими политическими правами.
Б. Рассел обратил вимание на тот факт, что Макиавелли дает весьма произвольную трактовку полномочий государя в обществе, которое входит в полосу еще неустойчивого республиканского правления. «Представление о том, что общество является результатом естественного роста, что государственные деятели могут воздействовать на него только в определенных границах, принадлежит в целом новому времени.... Макиавелли подобное представление было совершенно неведомо, и в этом отношении он не продвинулся нисколько вперед по сравнению с Платоном» .
Концепция цивилизационного порядка в философско-исторической теории культурно- исторических типов HJL Данилевского
Методологическую основу теории цивилизационного порядка философско-исторической концепции славянофильства образуют философские работы Н.Я. Данилевского. Несмотря на то, что понятие цивилизационного порядка не выделено автором в отдельный философско-исторический концепт, тем не менее его можно обосновать, исходя из анализа его произведений. В предельно общем виде цивилизационный порядок, в отличие от государственного или гражданского (по мнению Н.Я. Данилевского), охватывает наиболее устойчивые элементы духовной культуры общества, созданные институты и технологии практической деятельности, объединенные общечеловеческими и общенациональными ценностями.
В широко известном произведении «Россия и Европа» Н.Я. Данилевский выделяет основные культурно-исторические типы общественного развития, дающие представления об общих и особенных свойствах цивилизационного порядка. «Естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития как главного основания ее деления»1. По мнению автора книги, каждый исторический тип, который довольно часто он называет цивилизацией, должен соответствовать «требованиям естественной системы в применении к истории»2. Это значит, что Данилевский предполагает в каждой цивилизации системную организацию, которая, объединяя национальные элементы, и содержит «качественное различие племен человеческого рода»3. Методологическим построениям автора предшествуют социальные установки, вытекающие из идей и ценностных ориентации славянофильства. К их числу относятся следующие социально-идеологические позиции позднего славянофильства: - отказ от западнической ориентации в социальной философии, рассмотрение европейской культуры как чужой и даже противоположной русской культуре; - критика западничества как идейного течения, которое «отмеривает» русской нации «ничтожную историческую роль подражателей Европы»; - доведение до логического завершения идей исторического органицизма в славянском культурно-историческом типе, «объединяющем наиболее одаренные в политическом отношении народы», отличающиеся высокой нравственной культурой, миролюбивостью; - обоснование особой исторической миссии русского народа в развитии славянского культурного типа, ибо русский народ одарен замечательным политическим смыслом. Этот смысл раскрывается в духовной и политической жизни и выражен в особенностях русского национального характера, отличающегося чертами верности и преданности государственным интересам, беспритязательности, умеренности в пользовании свободою.
Способность русских к непритязательности в пользовании свободой автор теории культурно-исторических типов готов «экспортировать» на весь славянский мир: «Мы можем распространять это же свойство и на других славян»1. В этом утверждении удивительным образом сливаются политическая наивность и искренняя вера в историческую миссию русского народа в новейшей истории. Если идеологические установки Данилевского как представителя славянофильства характеризуются крайним консерватизмом и элементами социального утопизма, то методологические основы его философско-исторической концепции содержат много новых для своего времени идей, отражающих новую форму социально-исторического мышления.
Применяя системную методологию к исследованию культурно-исторических типов, Данилевский ставит перед собой цель - обосновать основные законы и принципы нелинейного цивилизационного процесса. Выдвигая в качестве гипотезы пять законов исторического развития, философ, благодаря выяснению сути этих законов, привлекает теорию органицизма к цивилизационному развитию, не экстраполируя идеи органицизма на историю, а выводя ее культурно-историческую направленность из исторического мышления эпохи.
В этой связи наибольший интерес для концепции цивилизационного порядка представляют исходные идеи исторического органицизма, выведенные философом.
Во-первых, всякая новая цивилизация начинается с формирования языковой общности составляющих ее народов, в более широком смысловом плане речь идет о формировании языковой матрицы, где заложены духовные задатки этносов к самостоятельному историческому развитию . Только во второй половине XX века М. Маклюэн в своих книгах «Галактика Гутенберга» (1962), «Понимая медиа: продолжение человека» (1964) обосновал внутреннюю связь носителя информации с историческими типами культуры. Грамматический строй языка, сформировавшаяся культура общения могут оказывать влияние, по мнению НЛ. Данилевского, на строение государственных форм жизни и определять культурную самобытность этносов, образующих единое семитологическое пространство. Можно предположить, что в метафизическом плане языковая общность в философско-исторической концепции Данилевского оказывается началом культурной детерминации всех процессов, происходящих в пространстве формирующейся цивилизации, а информационная матрица становится началом формирования цивилизациошюго порядка.
Во-вторых, общим условием для самобытности каждого исторического типа общества оказывается принцип непередаваемости культурных начал и ценностей. Этот принцип, выведенный Данилевским в качестве закона истории, вызвал возражение с позиций философско-религиозной идеи всеединства B.C. Соловьева. Последний настаивает на абстрактности и оторванности «закона непередаваемости культурных оснований» от реалий истории. «История не знает таких культурных типов, которые исключительно для себя и из себя вырабатывали бы образовательные начала своей жизни»1. По мнению оппонента теории Данилевского, действительное движение истории главным образом состоит в передаче культурных начал от одного культурного типа к другому. Отмечая абсолютизацию роли национальных (этнокультурных) начал в философско-исторической концепции Данилевского, B.C. Соловьев не обратил внимание на тот факт, что культурная самобытность отдельной цивилизации предполагает политическую форму.
Методологическое поле исследования субъектов порядка в историко-философском процессе
В первые десятилетия XX века и вплоть до начала 60-х годов проблема субъекта общественной жизни обсуждается в различных социально-философских, социологических, политических концепциях общества. Особое значение эта проблема приобретает в новой науке -элитологии, в новых философских течениях - инвайронментализме, модернизме и постмодернизме. Предметом дискуссий становятся индивидуальный, коллективный и массовый субъекты порядка на Западе и на Востоке. Волна философских и дисциплинарных исследований субъектов экологического, социально-политического, правового порядков общества, нарастающая с утверждением постклассического способа мышления, отодвинула на задний план фундаментальную философскую проблему о месте человека в установившемся порядке общества. Тема человеческих измерений порядка на время потеряла свою актуальность для социальных ученых.
Думается, что анализ субъекта порядка общества, наиболее полно представленный в первой четверти XX века работами Г. Моска, В. Парето, Р. Михельса, позже в инваироиментальных исследованиях Р. Парка, Ф. Маккензи, представителей постмодернизма - М. Фуко, Ф. Гваттари, Ж.-Ф. Лиотара и других, не может должным образом быть осмыслен в рамках историко-философского процесса без выяснения методологических установок, сложившихся в философской традиции предшествующих форм историко-философского процесса.
Следует выделить три философских традиции, представляющих значимость для современного подхода к субъекту порядка: кантианскую и неокантианскую традиции; традиции позитивной философии и общие установки раннего этапа развития марксизма.
Особую роль в становлении концепции субъекта порядка, как уже отмечалось в диссертации, занимает философское наследие И. Канта. Теоретическим и практическим основанием для взаимосвязи человека и порядка выступает сфера должного. Философ считал, что помимо разнообразия частных устремлений каждого необходимо еще и объединяющее начало. Таким началом социальных действий становится общая воля, которая как источник правового состояния общества реализуется в принуждении, «именно на нем основывается затем публичное право»1. Должествование как основание для порядка общественной жизни имеет разумную природу. Исследователи наследия Канта обращают внимание на его мысль о том, что человек посредством разума привносит целесообразность в установившийся порядок и определяет общую направленность действий и поступков свободных индивидов2. Подвергается переосмыслению кантовская идея трансцендентального субъекта. Следует согласиться с утверждением К.Н. Любутина, что «кантовская догадка об активности субъекта в практической сфере облачена в не менее мистические одежды, чем и догадка об активности субъекта в сфере познания. «Трансцендентальный» субъект, объединяющий в себе «познание» и «действие», - мистифицированный общественный субъект»3. В этом плане единство индивидуального и коллективного в человеке присутствует у Канта в философских категориях и проблемах, объединенных в антропный принцип.
Идея должествования воплотилась у Канта в различных видах категорического императива. Один из них, морально-практический императив, содержит внутреннее осознанное чувство долга каждым индивидом; другой - строго-правовой императив - выражает нормы права, обязательные для каждого и регулирующие гражданскую жизнь людей. Решая проблему порядка с позиций человека как морального существа, И. Кант одним из первых мыслителей осознал сложность взаимодействия внешнего порядка, принуждающего индивида к обязательным действиям и образа порядка в сознании индивида. Пытаясь смягчить жесткую нормативность общественного долга для человека, И. Кант видел важнейшую задачу порядка в разумном, обоснованном направлении индивидуальных действий к общей цели. Поэтому должествование и нормативность порядка необходимо соотносить с идеей справедливости. Справедливость, возведенная И. Кантом в один из важнейших принципов порядка, оказывается необходимым условием реализации категорического императива и выступает как принуждение (нормативное) и благоразумное начало1. В его философской теории порядка человек представлен как моральное существо с развитым нравственным сознанием, способным, исходя из категорического императива, добиваться совершенного правопорядка. Масштабность философской теории порядка сочетается у Канта с преобладанием абстракции «человека вообще» и позволяет выявить самую общую тенденцию развития роли и места человека в структуре порядка общества.
Дальнейшее гносеологическое обоснование принципа антропности с позиций субъективизма развернулось в работах неокантианцев Баденской школы. Усиливая позиции трансцендентального эмпиризма, Г. Риккерт настаивает на сложной природе внутреннего мира человека: «Мы обладаем непосредственным познанием действительности, для этого нам нужно только углубиться в себя.... Объективируя, мы только ходим вокруг вещей. Нет, мы по настоящему должны войти в них, а для этого нам необходимо пройти через чистилище нашего «Я». В таком гносеологическом контексте проблема восприятия порядка общества сквозь призму собственного «Я» содержит дополнительные методологические аргументы о внутренней связи порядка с активным сознанием разумного субъекта»1.
Другое теоретическое направление в осмыслении взаимосвязи человека и порядка, основанное на принципах органицизма, окончательно складывается в конце ХГХ - начале XX века. Субстанция порядка, определяется исходными качествами социальной организации. Именно с этих позиций проблема человека и порядка рассматривается в позитивной философии Г. Спенсера. Объективистское понимание порядка ассоциируется в позитивистской философии с организацией, обладающей определенной структурой и специализацией в рамках более общего социального организма. «Все организации, к какому бы ряду они не принадлежали, иллюстрируют для нас тот закон, что успешность какой-либо деятельности может идти только рука об руку со специализацией как строения, так и функций, - специализацией, которая неизбежно предполагает сопутствующее ей ограничение»2. Органицистское понимание порядка в теории Спенсера дает возможность при определении порядка шире привлекать понятия: структура, функции, специализация, что в последствии и реализовали Т. Парсонс и Р. Мертон. У Спенсера связь порядка общества и человека чаще всего исследуется под углом зрения аналогий телесной организации человека и социальной организации порядка.
