Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Социальный прогресс и его сущностные характеристики в концепции Н.В. Шелгунова 23
1.1. Философское обоснование идеи прогресса в творчестве Н.В. Шелгунова 24
1.2. Прогресс как смысл истории в интерпретации Н.В. Шелгунова 42
1.3. Диалектика движущих сил исторического процесса в контексте прогрессистских идей Н.В. Шелгунова 59
Глава 2. Личность как доминирующий фактор общественного прогресса
2.1. Проблема личности в философском наследии Н.В. Шелгунова 84
2.2. Проблема поиска нового нравственного идеала в творчестве Н.ВШелгунова 115
2.3. Новая хозяйственная личность как новый тип рациональности 146
Заключение 172
Библиографический список
Использованной литературы 175
- Философское обоснование идеи прогресса в творчестве Н.В. Шелгунова
- Прогресс как смысл истории в интерпретации Н.В. Шелгунова
- Проблема личности в философском наследии Н.В. Шелгунова
- Проблема поиска нового нравственного идеала в творчестве Н.ВШелгунова
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный мир полон проблем и противоречий. Сложности, с которыми сталкивается современное общество, заставляют обращаться к основным идеям мировой и отечественной философии, среди которых проблема прогресса занимает ведущее место. Обращение к историко-философскому наследию наших предшественников способствует не только пониманию того, что происходило в прошлом, но и осмыслению и прогнозированию путей развития будущего. В этом плане наш интерес к поиску решений исследуемой проблемы представляется своевременным и актуальным, т.к. эта проблема объединяет вопросы, связанные с изучением объективного хода истории, изучает многогранные аспекты развития общества, источники и движущие силы прогресса, роль личности в истории, факторы прогрессивного развития общества.
Поиски «формулы прогресса» волновали философов различных школ и направлений, в связи с этим представляется целесообразным показать краткую историческую ретроспективу идеи прогресса, охватывающую колоссальный период, начиная с античности и заканчивая современной эпохой, что свидетелі ствует об актуальности данной проблемы.
В античный период идея прогресса базировалась на принципе цикличности, что нашло отражение как в трудах ранних натурфилософов (Демокрит, Гесиод, Геродот),, так ив философских изысканиях Платона и Аристотеля.1 Средневековая философия пыталась осмыслить метафизическую основу прогресса, восходящую к божественному трансцедентализму, пронизанному эсхатологическими мотивами, что нашло свое отражение в
См.: Демокрит в его фрагментах и свидетельствах древности. М., 1935; Гесиод. Труды и дни // Эллинские поэты УІП-ПІ вв. до н. э. М, 1999; Геродот. История. М, 1993; Платон. Государство. Законы. Политика // Соч.: В 3 т. М, 1971; Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск, 1998.
4 произведениях Аврелия Августина и Фомы Аквинского.1 Наиболее ярко
проблема прогресса представлена в философской рефлексии Нового времени.
В работах таких известных мыслителей как Вольтер, Дж. Вико, А. Кондорсе,
А. Тюрго, идея прогресса становится новой парадигмой европейской
философии, утверждавшей единство принципов исторического процесса как
смысла истории.2
Значительный вклад в развитие философии истории внесли представители немецкой классической философии И. Кант, Г. Гегель, Л. Фейербах, И. Фихте.3 Немецкая классическая философия, оформившаяся в концепции Г. Гегеля, представила исторический процесс как обладающий провиденциальной разумностью, где история, как диалектическое единство прогрессивных и регрессивных тенденций, развеществляется духом. Однако панлогизм Г. Гегеля, переходящий в исторический финализм, а также подчеркнуто умозрительный характер гегелевской концепции истории, ее оторванность от конкретного исторического материала и реальной практики стали предметом критики еще в середине XIX века.
Период Нового времени утверждает идею монолинейного исторического процесса, в основе которого была идея европоцентризма. XIX в. актуализирует идею прогресса, которая с наибольшей силой возродилась в классическом позитивизме. Закон «трех стадий», в котором позитивное знание, пришедшее на смену теологическому и метафизическому, рассматривался основателями позитивизма О. Контом и Г. Спенсером как
См.: Августин Блаженный. О граде Божием. СПб. - Киев, 1998; Фома Аквинский. Сумма теологии, Сумма против язычников // Соколов В.В. Средневековая философия. М, 1979.
2 См.: Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940; Вольтер.
Философия истории. СПб., 1868; Гердер И. Идеи к философии истории человечества. М,
1977; Кондорсэ А Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. М, 1936;
Тюрго А Рассуждения о всеобщей истории // Избр. филос. произв. М., 1937.
3 См.: Гегель Г. Лекции по философии истории. СПб., 1993; Кант И. Идея всеобщей
истории во всемирно-гражданском плане // Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 6; Фихте И. Основные
черты современной эпохи // Соч.: В 2 т. СПб., 1993. Т. 2.
5 своего рода итог прогрессивно поступательного развития человеческого
общества.1
Значительный вклад в разработку концепции социального прогресса внесла марксистская философия, разработавшая законы материалистического понимания истории, согласно которым способ производства материальной жизни общества определяет социальные, политические и духовные процессы жизни вообще. Прогресс представлен в виде общественно-экономических формаций, закономерно сменяющих друг друга в ходе всемирно-исторического развития. Обоснование К. Марксом и Ф. Энгельсом материалистического понимания истории позволило включить философское и социологическое знание в более широкую целостность - в систему социально-экономических отношений. Идеи прогресса, базирующиеся на оптимистических интенциях философии Нового времени, выработали эволюционистскую модель развития общества, фундирующую идею поступательного монологического прогресса. 2
Однако европоцентристская концепция монолинейного прогресса была подвергнута критике со стороны Г. Риккерта, Н.Я. Данилевского, разработавших плюралистическую концепцию прогресса, согласно которой единого всемирного исторического процесса не существует, а существует история автономных, независимых друг от друга цивилизаций.3 Данная концепция нашла свое достойное продолжение в творчестве О. Шпенглера и А. Тойнби, чьи пессимистические интенции заставили европейскую науку во многом переосмыслить идею прогресса и поставить под сомнение излишний оптимизм в решении данной проблемы.4 И все же следует признать, что
См.: Конт О. Курс положительной философии. М., 1996; Общий обзор позитивизма. М., 1996; Спенсер Г. Прогресс, его закон и причина. Научные, политические и философские опыты. СПб., 1866. Основания социологии. СПб., 1898.
См.: Маркс К. К критике гегелевской философии права // Соч.: В 3 т. М., 1955. Т. 2.
3 См.: Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908; Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-
романскому. СПб., 1889.
4 См.: Шпенглер О. Закат Европы. М, 1993; Тойнби А. Постижение истории. М, 1991.
оптимистическое восприятие идеи прогресса имела превалирующее влияние в европейской философской мысли, где философская интерпретация истории, предложенная основоположниками марксизма, стала ведущей парадигмой своего времени и оказала огромное влияние на судьбы социального развития Европы и России в период ХГХ-ХХ вв.
Проблема прогресса нашла широкое отражение и в русской философской мысли. Понимание и трактовка проблемы прогресса русскими мыслителями XIX века имели существенные различия в зависимости от их общефилософской и социально-политической ориентации. В острых философских дискуссиях западников и славянофилов, представителей консервативно-охранительного и либерального направлений, революционного и либерального народничества, религиозно-идеалистического и марксистского течений обсуждалась идея, прогресса, смысл которой заключался в выборе исторического пути России, в осуществлении конкретных прогрессивных преобразований российского общества. Среди представителей религиозно-идеалистического направления следует выделить работы С.С. Страхова, Н.Н. Гогоцкого, B.C. Соловьева, П.Д. Юркевича, идеи которых, нашли свое продолжение в творчестве НА. Бердяева, С.Н. Булгакова, Л.П. Карсавина.1
Материалистическая направленность в осмыслении проблемы прогресса наиболее ярко воплотилась в творчестве Т.И. Грановского, А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского, П.А. Сорокина.2
1 См.: Гогоцкий Н.Н. Два слова о прогрессе. Киев, 1859; Страхов Н.Н. Философские
очерки. СПб., 1895; Соловьев B.C. Оправдание добра // Соч.: В 2 т. М, 1990. Т. 1; Три
разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории // Там же. Т. 2; Бердяев НА.
Смысл истории. М, 1990; Булгаков С.Н. От марксизма к идеализму. СПб., 1903;
Карсавин Л.П. Соч. М, 1993; Юркевич П.Д Филос. произв. М., 1990.
2 См.: Грановский Т.И. Соч. М, 1990; Герцен А.И. Былое и думы // Собр. соч.: В 30 т. М,
1957. Т. XI; С того берега // Там же. 1955. Т. YI; Чернышевский Н.Г. Антропологический
принцип в философии // Избр. филос. соч.: В 3 т. М., 1950. Т. Ш; Июльская монархия //
Там же; Лавров П.Л. Исторические письма // Избр. произв.: В 2 т. М, 1965. Т. 2;
Михайловский Н.К. Избр. труды по социологии: В 2 т. СПб., 1998. Т. 2; Сорокин П.А. Обзор теорий и основных проблем прогресса. СПб., 1914; Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.
7 Следует отметить, что в последнее десятилетие сложилась своеобразная
тенденция к возвеличиванию мыслителей религиозно-идеалистического направления, в то время как значение философов и общественных деятелей материалистического направленния умалчивалось или подвергалось тенденциозному освещению. Автор данного диссертационного исследования полагает, что переосмысление ценностей духовного наследия недавнего прошлого все же не дает основания предать забвению имена русских мыслителей революционно-демократического направления - А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Д.И. Писарева, Н.Г. Чернышевского, Н.В. Шелгунова и др., внесших значительный вклад в развитие отечественной философской мысли в целом и в решение проблемы прогресса в частности. На это указывает известный американский русист А. Валицкий, который отмечает, что «попытки свести всю историю русской философии к религиозно-православному руслу могут только компрометировать чрезвычайно важное и нужное дело возрождения ее места в русской культуре и обеспечения ее развития в будущем».1 Несомненно, философское наследие представителей материалистического направления обширно и многогранно, оно не потеряло своей актуальности и в наши дни.
Таким образом, идея прогресса согласовывалась и передавалась из поколения в поколение путем исторической эстафеты, которая не остановила свое движение и в наше время. Следует особо подчеркнуть, что изменившиеся реалии нового российского общества позволяют принять идею поливариантности и альтернативности, отказавшись от издержек одностороннего оптимистического прогрессизма.
В проблемном поле исследуемой темы можно выделить несколько типологических подходов. В общефилософском плане принято различать эволюционистскую модель, исходившую из признания единства и
1 См.: Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии // Вопр. философии. 1994. № 1.
8 целостности путей общественного развития, и плюралистическую модель, в
которой исходной точкой была множественность как в определении
субъектов, так и факторов социального развития. В социально-философском
аспекте выделяются формационный и цивилизационный подходы в трактовке
исторического развития. В последнее время становятся популярными
унитарно-стадиальный и плюрально-циклический подходы в осмыслении
истории, выдвинутые Ю.И. Семеновым.1 Особой новизной отличается
волновая теория прогресса, в которой осмысление прогресса происходит с
позиций синергетического подхода, базирующегося на идее многолинейности
бифуркационных процессов. У истоков волновой теории стояли такие
мыслители как Э. Тоффлер, С. Хантингтон, И. Пригожий, а также российские
исследователи СП. Курдюмов, В.К. Карнаух.2
В настоящее время проблема прогресса не потеряла своей актуальности
и занимает в структуре философского знания особое место, став по существу
самостоятельным предметом философской рефлексии. Значительный вклад в
разработку теоретико-методологической базы социального прогресса внесли
работы современных авторов, таких как В.Ф. Асмус, М.А. Барг, И.А. Гобозов,
К.Х. Момджян, А.С. Панарин; не потеряла своей актуальности знаменитая
работа А.Д. Сахарова «Мир, прогресс, права человека». Из зарубежных
авторов следует отметить работы Ф. Фукуямы, П. Штомпки, К. Ясперса.
См.: Семенов Ю.И. Философия истории от истоков до наших дней: Основные проблемы и концепции. М., 1999.
2 См.: Тоффлер Э. Третья волна. М. 1999; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и
изменение мирового порядка. М, 1999; Пригожий И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М,
1994; Князева Е.Н, Курдюмов СП. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем.
М, 1994; Карнаух В.К. Формы цивилизационных процессов: Автореф. дис...д-ра филос.
наук. СПб., 2002.
3 См.: Асмус В.Ф. Избр. филос. труды: В 2 т. М/, 1971. Т. 1; Барг М.А. Эпохи и идеи.
Становление историзма. М, 1987; Гобозов А.И. Введение в философию истории. М., 1993;
Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997; Панарин А.С. Философия
истории. М., 2001, Сахаров А.Д. Мир, прогресс, права человека. Л., 1990; Фукуяма Ф.
Конец истории? // Философия истории. Антология. М., 1995; Штомпка П. Социология
социальных исследований. М., 1996; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.
9 О значимости и актуальности проблемы прогресса свидетельствуют
диссертационные исследования современных авторов Д.Б. Бязровой,
М.А. Котлярова, П.Г. Мартысюк, М.В. Хлебникова, и др. где наиболее
глубоко осмыслены структура и составляющие компоненты прогресса.1
Непреходящую ценность идеи прогресса, несмотря на ее противоречивый и дискуссионный характер, хорошо подметил известный русский философ Л.П. Карсавин: «Сколько бы теорию прогресса не разрушали, она постоянно возрождается в новых формах и формулах. Раз всякое историческое явление обладает в каком-то смысле своею неповторимой ценностью, обладает ею и теория прогресса»2.
Таким образом, историческая ретроспектива позволяет нам еще раз убедиться в неистребимости идеи прогресса. Прогресс как вечное стремление к изменению, к поиску совершенных форм развития, по сути своей принадлежит к вечным философским категориям.
Значительный вклад в разработку идеи прогресса внес Николай Васильевич Шелгунов. Однако этот аспект остается слабо освещенным в истории отечественной философской мысли. По ряду объективных и субъективных причин Н.В. Шелгунов не смог оформить в стройную научную систему свои общественно-политические и экономические исследования. Тем не менее его многочисленные работы по экономическим, философским, социально-политическим, педагогическим вопросам позволили нам впервые представить разрозненное публицистическое творчество Н.В. Шелгунова в рамках концепции прогресса, имеющую несомненную ценность и заслуживающую всестороннего изучения
См.: Бязрова Д.Б. Современные интерпретации теории общественного прогресса: Автореф. дис.канд. филос. наук. М., 1999; Котляров М.А. Социалистическая теория прогресса в России второй половины ХГХ-начала XX в. (Историко-философский анализ): Автореф. дис.канд. филос. наук. Екатеринбург, 2001; Мартысюк П.Г. Формирование и кризис идеи прогресса в современной философии: Автореф. дис... канд. филос. наук. СПб., 1996; Хлебников М.В. Проблема прогресса в социальной философии (на материале русской философии XIX в.): Автореф. дис.канд. филос. наук. Новосибирск, 2001. 2 Карсавин Л.П. Философия истории. СПб., 1993. С. 246-247.
10 Выбор темы диссертации обусловлен актуальностью, теоретической и
практической значимостью, сложностью, дискуссионным характером
проблемы социального прогресса в целом и недостаточной степенью
освещенности роли Н.В. Шелгунова в развитие идеи прогресса, в частности.
Степень разработанности проблемы. Творчеству Н.В. Шелгунова были посвящены работы многих мыслителей XIX-XX вв. Попытки осмысления философского наследия Н.В. Шелгунова были предприняты еще при жизни мыслителя. Анализ творчества Н.В. Шелгунова, проведенный в контексте прогрессистских идей западников и славянофилов, представителей революционной демократии и народничества, позволяет с уверенность назвать Н.В. Шелгунова предтечей поиска «формулы прогресса». Им было разработано философское обоснование прогресса, выделены объективные и субъективные факторы и критерии прогрессивного развития общества, выявлены движущие силы исторического процесса, определена роль народных масс и личности в истории, проанализирована проблема личности как главного носителя прогресса. Исключительно важное значение в творчестве мыслителя имеет выдвинутая им идея новой хозяйственной личности как непосредственной созидающей силы прогресса в период становления новых капиталистических отношений.
Н.В. Шелгунов не разделял идею поливариантного развития, лежащую в основе цивилизационного подхода Н.Я. Данилевского, ему больше импонировали марксистские принципы исторического материализма, которые способствовали пониманию смысла истории как естественно исторического процесса, в основе которого лежит производство материальных благ, наиболее полное удовлетворение материальных и духовных потребностей человека.
Творчески переработав идеи своих современников, Н.В. Шелгунов смог выйти за пределы узких представлений антропологического принципа Н.Г. Чернышевского, ему были чужды нигилистические установки
Д.И. Писарева и радикализм анархических воззрений М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина. Мыслитель четко обосновал свое критическое отношение к «формуле прогресса» П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского, возведя идею прогресса на уровень глубокого осмысления социально-экономического, политического, правового и гуманистического факторов. Четко фиксируя антиномичность общественного прогресса, он, в то же время, не был сторонником пессимистических прогнозов, свойственных философии К.Н. Леонтьева, Н.А. Бердяева; его концепция базируется на позитивном восприятии объективных процессов и пропитана неиссякаемой верой в прогресс.
Таким образом, восприняв идеи своих предшественников, Н.В. Шелгунову удалось создать логически обоснованную концепцию прогресса, которая представляет собой яркое самобытное явление в русской философской мысли второй половины XIX в., что опровергает некоторые обвинения в эпигонском характере его творчества. Автор данного исследования убежден в том, что концепция прогресса Н.В. Шелгунова имеет право занять достойное место в русской философии. Многие идеи русского мыслителя, касающиеся вопросов государственного устройства, социально-экономического развития, роли воспитания и образования в процессе становления личности, не потеряли своей актуальности и в наши дни.
В ходе исследования возникла необходимость критического переосмысления идей Н.В. Шелгунова, а также результатов некоторых исследований, посвященных его творчеству. Это объясняется тем, что философское наследие мыслителя достаточно самобытно, его нельзя однозначно причислить к тому или иному направлению, что создает определенные сложности в оценке его творчества. Трудность идентификации творчества Н.В. Шелгунова заключается в том, что его мировоззренческая позиция прошла сложную эволюцию от идей революционного демократизма школы Чернышевского до серьезного научного осмысления проблем
социального прогресса; от взглядов известного ученого-лесовода, профессора
Лесинского лесного училища до идей педагога-новатора, сторонника К.Д. Ушинского, В.И. Водовозова и др.
Особенностью творчества Н.В. Шелгунова является то, что в его арсенале отсутствуют монографические труды и фундаментальные исследования. Основной жанр его творчества - публицистика. Это накладывает свою специфику не только на философско-историческое наследие русского мыслителя, но и создает определенные трудности в изучении его творчества, в котором проблема прогресса преломляется через самые разнообразным вопросы истории, философии, экономики, педагогики, литературной критики. Публицистическая направленность не умаляет значения философского наследия Н.В. Шелгунова. Как отмечал известный русский религиозный философ В.В. Зеньковский, «поскольку публицистика действительно связывает себя с философской мыслью и ею питается, постольку она и входит в историю философии».1 Подчеркивая «теургическое беспокойство», пронизывающее собой российское общество пореформенного периода, В.В. Зеньковский указывает на то, что с падением церковного мировоззрения именно в литературе западнического направления, к которой принадлежал Н.В. Шелгунов, «этот теургический мотив образует, так сказать, основной нерв их философской публицистики".
Уникальность философского наследия Н.В. Шелгунова заключается в том,- что его творчество неоднозначно оценивалось как современниками самого мыслителя, так и исследователями советского периода. Это явление имеет объективные причины, главной из которых является то, что Н.В. Шелгунова справедливо называли "публицистом трех десятилетий". Он единственный представитель школы Чернышевского (за исключением М.А. Антоновича), который дожил до 90-х гг. XIX в., и, находясь в ссылках
1 Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Рн/Д., 1999. Т. 1. С. 300.
2 Там же.
См.: Яковенко В. Публицист трех десятилетий //Книжки «Недели». 1891. №3.
13 более 20 лет, в условиях строгой подцензурной печати продолжал
публиковаться в журналах «Современник» (1861-1862), «Век» (1862),
"Русское слово" (1864-1866), "Дело" (1867-1884), "Русская мысль" (1885-
1889), в газете «Неделя» (1873-1883). За столь длительную творческую
деятельность мировоззрение Н.В. Шелгунова прошло сложную эволюцию.
Неординарность взглядов Н.В. Шелгунова создала известную сложность
идентификации его мировоззренческой позиции не только для современников,
но и для исследователей советского периода. Именно поэтому в ходе нашего
исследования возникла необходимость переосмысления творческого наследия
Н.В. Шелгунова, свободного от идеологических штампов и стереотипов.
В оценке творчества Н.В. Шелгунова можно выделить два самых распространенных стереотипа, которые, несомненно, имеют под собой основание, но «загоняют» творчество мыслителя в узкие рамки стереотипных представлений, лишая тем самым его творчество разнообразия, глубины и самобытности.
Согласно первому стереотипу, Н.В. Шелгунов представлен как яркий представитель школы Чернышевского, вынужденный вечно находиться на вторых ролях. Данное утверждение свойственно как представителям консервативного направления (М.Н. Катков, М.А. Протопопов, А.И. Пыпин, В. Яковенко), так и абсолютному большинству советских исследователей (Э.Э. Герштейн, Г.Ф. Голованов, Н.В. Киреев и др.).1
Второй, искусственно созданный стереотип, представляет Н.В. Шелгунова как предшественника марксизма, прямого зачинателя нового
См.: Катков М.Н. Старые и новые боги // Русский вестник. 1861. № 2; Кое-что о прогрессе // Русский вестник. 1861. № 10; Протопопов М.А. Н.В. Шелгунов // Русская мысль. 1891. № 7; Пыпин АИ. Писатель 60-х годов // Вестник Европы. 1891. № 5; Яковенко В. Публицист трех десятилетий // Книжки «Недели». 1891. № 3; Герштейн Э.Э. Н.В. Шелгунов - соратник Чернышевского: Автореф. дис.канд. филос. наук. Саратов, 1947; Голованов Г.Ф. Общественно-политические взгляды и деятельность Н.В. Шелгунова в 70-80-х годах XIX в.: Автореф. дис.канд. ист. наук. М., 1950; Киреев Н.В. Общественно-политические взгляды Н.В. Шелгунова в 60-х гг. XIX в.: Автореф. дис.канд. ист. наук. Л., 1951.
14 пролетарского этапа в русском освободительном движении (А. Фомин,
А.С. Тонких, В.И. Галочкин).1 Следует подчеркнуть, что против данной
трактовки категорически выступал П.Б. Струве, утверждая, что «Шелгунов
был рационалист и позитивист».2
Высокую оценку философско-публицистического наследия Н.В. Шелгунова давали не только его единомышленники (Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев), но и известные общественные деятели (В .А. Гольцев, Н.Н. Клестов), которые утверждали, что «Шелгунов даже в 90-х годах был властителем дум молодежи» и «занимал едва ли не первенствующее место в нашей публицистике».3
Значительный вклад Н.В. Шелгунова в разработку идеи прогресса отмечали основоположники субъективного метода П. Л. Лавров и Н.К. Михайловский, которые характеризовали творчество Н.В. Шелгунова «самым отрадным явлением в русской публицистике»4, а его имя утверждали как «символ борьбы за идеалы свободы и справедливости»5.
Основоположник русского марксизма Г.В. Плеханов видел главную заслугу Н.В. Шелгунова в том, что он «более чем кто-либо из русских мыслителей того времени» сумел не только дать яркую, «правильную
См.: Фомин А. Писатель-гражданин // Исторический вестник. 1908. № 8; Тонких А.С. Мировоззрение- Н.В. Шелгунова: Автореф. дис.канд. филос. наук. М., 1953; Галочкин В.И. Н.В. Шелгунов как предшественник русской социал-демократии: Автореф. дис.канд. филос. наук. М., 1997.
2 Струве П. Десятилетие смерти КВ. Шелгунова // Мир Божий. 1901. № 6. С. 23.
3 См.: Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников: В 2 т. / Сост. Е.И. Покусаев,
А.А. Демченко. М., 1982. Т. 1; Андерсон В.М. Светила русской мысли. СПб., 1905;
Клестов Н.Н. Шелгунов и молодежь переходного периода // Современный мир. 1916. № 4;
Гольцев В.А. Памяти Н.В. Шелгунова // Русская мысль. 1901. № 10; Семовский В.И.
Н.В. Шелгунов. Из воспоминаний // Юбилейный сборник литфонда. СПб., 1859-1909;
Южаков С.А. Н.В. Шелгунов //Русское богатство. 1894. № 9.
4 См.: Михайловский Н.К. Николай Васильевич Шелгунов / Вступ, ст. к соч.
Н.В. Шелгунова / Соч.: В 2 т. СПб., 1891. Т. 1; О Шелгунове // Литературные
воспоминания: В 2 т. СПб., 1900. Т. 1.
5 См.: Лавров П.Л. Последовательные поколения. В память Г.З. Елисеева и
Н.В. Шелгунова. Женева, 1892.
15 характеристику положения рабочего класса на Западе и в России», но и
возвести «рабочий вопрос» в ранг наиважнейшей государственной проблемы.1
Весомый вклад Н.В. Шелгунова в освещении исторических,
экономических и фтшософских проблем отмечал В.И. Ленин, который
охарактеризовал похороны Н.В. Шелгунова, вылившиеся в мощное
антиправительственное выступление, как первую «социал-демократическую
демонстрацию передовиков рабочих при отсутствии массового движения».2
Проблема общественного прогресса неоднократно обсуждалась в
советской науке, однако в большинстве работ преобладал
идеологизированный подход как в принципиальном решении данной
проблемы, так и в освещении творчества революционеров-демократов, где
смысл общественного прогресса виделся в активизации классовой борьбы, а
цель - в утверждении коммунистических идеалов. Кроме того, ярко
выраженная тенденциозность прослеживается и в оценке революционного
народничества, роль которого была явно гипертрофирована и освещена
ореолом мученичества.
Творчество Н.В. Шелгунова неоднократно подвергалось критике и
переоценке со стороны советских исследователей. Сдержанное отношение
Н.В. Шелгунова к марксизму и радикальным методам борьбы вызывали
неодобрение, а порой явно негативную реакцию со стороны некоторых
исследователей. В отдельных работах открыто звучат обвинения в том, что
Н.В^ Шелгунов «проявил известный уклон в сторону либерализма и
мещанского капитализма», что он стал «выразителем интересов мелкой
буржуазии», а его творчество подверглось «местами либеральной коррозии».
Плеханов Г.В. История русской общественной мысли: В 3 т. СПб., 1914. Т. 3. С. 208; Предисловие к брошюре «Первое мая 1891» // Литературное наследие. М, 1934. С. 44. 2 Ленин В.И. Письма к родным. 1894-1919. М, 1934. С. 4; Первые уроки // Соч.: В 40 т. Т. 8. М, 1947. С. 118.
См.: Бельчиков Н.Ф. Народничество в литературе. М., 1934; Шахназаров И. Борьба Добролюбова и Шелгунова со Щаповым // Проблемы марксизма. 1933. № 5; Штерн И. Экономические воззрения Н.В. Шелгунова // Проблемы экономики. 1940. № 2.
Одной из задач нашего исследования является переосмысление творческого наследия Н.В. Шелгунова с позиций новых исторических реалий российской действительности. Результаты предыдущих исследований можно классифицировать по следующим направлениям: мировоззренческие позиции Н.В. Шелгунова отражены в работах В.Ф. Петровой, М.Н. Пеуновой, А.С. Слабкого, А.С. Тонких;1 социально-экономические вопросы - в трудах Б.И. Есина, Н.С. Сунцова, С.А. Нейштадт; вопросы историографии получили свое освещение в работах В.Е. Иллерицкого, В.И. Захарова;3 философско-педагогическое наследие Н.В. Шелгунова представлено в работах В.В. Большаковой, А.В. Плеханова, А.В. Бабаян;4 литературно-критическое -в работах В.А. Абрамова, В.И. Тростникова, Е.Н. Купреяновой.5
Таким образом, анализ литературы, посвященный творчеству Н.В. Шелгунова свидетельствует не только о широте и многогранности творчества Н.В. Шелгунова, но и подчеркивает серьезный вклад русского мыслителя в развитие отечественной философской мысли. Однако в числе названных работ проблема прогресса практически не исследовалась. Исключение составляет работа М.Н. Пеуновой «Этика Н.В. Шелгуноза», где
См.: Петрова В.Ф. Формирование философских и общественно-политических воззрений Н.В. Шелгунова: Автореф. дис.канд. филос. наук. Алма-Ата, 1984; Пеунова М.Н. Общественно-политические и философские взгляды Н.В. Шелгунова. М., 1954; Слабкий А. С. Мировоззрение Н.В. Шелгунова. Харьков, 1960; Тонких А. С. Мировоззрение Н.В. Шелгунова: Автореф. дис.канд. филос. наук. М., 1953.
2 См.: Есин Б.И. Н.В, Шелгунов. М., 1977; Сунцов Н.С. Экономические взгляды
Н.В. Шелгунова. М., 1957; Нейштадт С.А. Критика буржуазной политической экономии
Шелгуновым // Уч. зап. Казахского ун-та. Алма-Ата. 1941. Т. 7. Вып. 2.
3 См.: Захаров В.И. Вопросы отечественной истории в трудах революционера-демократа
Н.В. Шелгунова: Автореф. дис.канд. ист. наук. Саранск, 1981; Иллерицкий В.Е.
Революционная историческая мысль в России. М., 1974;
4 См.: Большакова В.В. Вопросы семейного воспитания и народного образования в
малоизвестных статьях Н.В. Шелгунова. М., 1974; Плеханов А.В. Русские революционные
демократы о семейном воспитании. Владимир, 1972; Бабаян А.В. Н.В. Шелгунов как
теоретик нравственного воспитания. Пятигорск, 2003.
См.: Абрамов В.А Героическая эпопея Л.Н. Толстого «Война и мир» в оценке Н.В. Шелгунова//Сб. тр. Бурят.-Монгольского науч.-иссл. ин-та. Улан-Удэ. 1958. Вып. 3; Тростников В.И. Литературно-публицистическая деятельность Н.В. Шелгунова в «Современнике и «Русском слове»: Автореф. дис.канд. филолог, наук. М., 1960; Купреянова Е.Н. Шелгунов // История русской критики: В 2 т. М., 1958. Т. 2.
17 автор сосредотачивает свое внимание на вопросах нравственного прогресса в
творчестве философа и утверждает, что «влияние Н.В. Шелгунова на
современников было огромно, что объясняется созвучностью его теории
морально-общественным запросам эпохи».1
Следует особо подчеркнуть, что на протяжении 20 лет, творческое наследие русского мыслителя практически было предано забвению. В наше время намечается тенденция к возрождению незаслуженно забытого отечественного мыслителя. Имя Н.В. Шелгунова появляется в философских словарях и справочниках, в некоторых научных изданиях. Однако в них он по-прежнему трактуется как классический представитель эпохи шестидесятых годов, ни в одной из перечисленных работ нет упоминания о вкладе мыслителя в разработку теории прогресса.2 Исключение составляют диссертационное исследование М.А. Котлярова, в котором отмечается вклад Н.В. Шелгунова в экономическое обоснование прогресса, и работа А.В. Бабаян, оценивающая Н.В. Шелгунова как «видного теоретика нравственного воспитания».3
В виду неоднозначности оценки творчества Н.В. Шелгунова автор считает целесообразным использование широкого спектра текстологического материала и элементов компаративистского анализа для переосмысления философско-публицистического наследия Н.В. Шелгунова применительно к новой исторической реальности.
1 См.: Пеунова М.Н. ЭтикаН.В. Шелгунова. М, 1978. С. 15.
2 См.: Семенов Ю.И. Философия истории от истоков до наших дней: Основные проблемы и
концепции. М., 1999; Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в
России. 1783-1883 гг. М., 1986; Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма русских реформ и
революций (сравнительно-политический анализ). М., 2000; Философы России ХГХ-ХХ
столетий / Под ред. П.В. Алексеева. М, 1995; Антология мировой политической мысли: В
Y т. М., 1997. Т. IY; Галочкин ВИ. Н.В. Шелгунов как предшественник русской социал-демократии: Автореф. дис.канд. филос. наук. М., 1997.
См.: Котляров М.А Социалистическая идея прогресса в России второй половины XIX — начала XX вв.: Автореф. дис.канд. филос. наук. Екатеринбург, 2001; Бабаян А.В. Н.В. Шелгунов как теоретик нравственного воспитания. Пятигорск, 2003.
18 В данной работе впервые предпринята попытка рассмотреть
многогранное творчество Н.В. Шелгунова в контексте главной проблемы его
исследования - проблемы общественного прогресса, которая включает в себя
широкий спектр объективных и субъективных факторов экономического,
социально-политического, нравственно-этического развития общества.
Диссертант предлагает новое видение философского наследия Н.В.
Шелгунова, которое имеет право занять достойное место в отечественной
философской мысли.
Цели и задачи исследования. На основе изучения разрозненного публицистического творчества Н.В. Шелгунова реконструировать и проанализировать созданную им концепцию социального прогресса. Определить специфику концепции прогресса Н.В. Шелгунова в сравнении с аналогичными концепциями исследуемого периода, изложенных в творчестве западников и славянофилов, представителей консервативного, радикального и либерального направлений.
Данная цель достигается решением следующих задач:
выделить и исследовать круг источников, наиболее ярко отражающих основные положения концепции прогресса Н.В. Шелгунова; на основании этого провести анализ философско-теоретического обоснования прогресса в творческом наследии мыслителя;
на основе сравнительного анализа прогрессистских идей изучаемого периода,- определить- сущностные характеристики, критерии и диалектику движущих сил общественного прогресса в интерпретации Н.В. Шелгунова.
выявить основные положения концепции личности, базирующейся на утверждении идеи о всесторонне развитой личности, которая является главным носителем и целью общественного прогресса;
проанализировать идею «новой хозяйственной личности», выступающей в концепции Н.В. Шелгунова доминирующим фактором социального прогресса.
19 Методологические основы и теоретические источники исследования
Методологической основой диссертации является диалектическое единство трех основных принципов - историзм, объективность, системность, что предполагает рассмотрение изучаемой проблемы в контексте историко-философской мысли России. Важными методологическими принципами исследования являются также логико-исторический метод и метод социального детерминизма, ориентирующие исследование в соответствии с тенденциями общественно-исторического и социально-политического развития.
Учитывая специфику творчества Н.В. Шелгунова, работавшего в условиях жесткой цензуры, а также издержки идеологического подхода со стороны абсолютного большинства исследователей философского наследия Н.В. Шелгунова, автор счел необходимым использовать метод логического анализа, который позволил реконструировать весьма неоднородные взгляды русского мыслителя, представив их как достаточно целостную концепцию прогресса. Это помогло не только более глубоко осмыслить «герменевтический круг» проблем, завуалированный цензурными издержками, но и представить обновленную интерпретацию творчества русского философа.
Источниковедческой базой данного исследования явились, прежде всего, произведения Н.В. Шелгунова, издававшиеся трижды большими тиражами в 1871, 1891 и 1904 гг., а также многочисленные статьи и очерки, опубликованные в различных журналах. Не осталась в стороне и часть литературного наследия, не пропущенная цензурой и опубликованная в Варшаве в 1907 г., а также в журнале «Красный архив» в период 20-х гг. прошлого века.
Большую ценность представляет полемика Н.В. Шелгунова по вопросам общественного прогресса с известными общественными деятелями
20 пореформенного периода К.С. Аксаковым, Н.И. Кареевым, П.Л. Лавровым, К.Н. Леонтьевым, Н.К. Михайловским, B.C. Соловьевым, Л.Н. Толстым; а также с издателями известных журналов, среди которых были Г.Е. Благосветлов («Русское Слово», «Дело»), В.А. Гольцев («Русская мысль»), М.Н. Катков («Русский вестник», «Московские ведомости») и др.
Особый интерес представляют воспоминания русского мыслителя, его переписка с друзьями Н.Г. Чернышевским, Д.И. Писаревым, М.Л. Михайловым, Н.К. Михайловским, а также с супругой Л.П. Шелгуновой.
В диссертации используются философские работы отечественных ученых, имеющие отношение к изучению проблемы прогресса -Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, А.И. Герцена, Н.И. Кареева, Л.П. Карсавина, П.Л. Лаврова, К.Н. Леонтьева, Н.К. Михайловского, Л.И. Мечникова, Г.В. Плеханова, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, П.А. Сорокина, П.Я. Чаадаева, Н.Г. Чернышевского, В.М. Хвостова, А.С. Хомякова, П.Д. Юркевича.
Автор также обращается к философскому наследию современных авторов, таких как В.Ф. Асмус, А.А. Галактионов, И.А. Гобозов, А.Ф. Замалеев, А.А. Миголантьев, П.Ф. Никандров, А.И. Новиков, Ю.И. Семенов, И.Т. Фролов и др.
Научная новизна работы. Концептуальное исследование социально-философского наследия Н.В. Шелгунова в контексте проблемы прогресса предпринято нами впервые. В результате исследования собрана воедино, реконструирована и проанализирована созданная им концепция прогресса.
На основе анализа социально-экономических, философских и социологических статей Н.В. Шелгунова впервые воссоздана идея новой хозяйственной личности, проанализирован складывающийся тип новой рациональности как непосредственной созидающей силы прогресса в период становления новых капиталистических отношений в России.
21 Новые акценты данного исследования позволили значительно
расширить предстаьления о творческом диапазоне мыслителя и по
достоинству оценить его вклад в развитие русской философской мысли.
Основные положения, выносимые на защиту.
Философское наследие Н.В. Шелгунова правомерно рассматривать не только в качестве достойного продолжения материалистической направленности школы Н.Г. Чернышевского, а, прежде всего, как яркое самобытное явление русской философии, обосновавшее идею прогресса в рамках сложного интеграционного процесса, сочетающего в себе совокупность объективных и субъективных факторов диалектического единства противоположных тенденций.
Определение сущностной основы прогресса и его структуры, выявление движущьх сил прогресса, глубокий анализ экономических, политических, нравственно-этических проблем свидетельствуют о значимости вклада русского мыслителя в решение исследуемой проблемы.
Осмысление диалектической взаимосвязи коллективного и личного начала в контексте проблемы свободы приводит мыслителя к утверждению того, что только свободная личность является исходным пунктом и конечной целью прогрессивного развития человечества.
Идея «новой хозяйственной личности», выдвинутая Н.В. Шелгуновым в качестве альтернативы типологическим моделям личности пореформенного периода, охватывающего 60-80-е гг. XIX в., является квинтэссенцией шелгуновской концепции, получившей в наше время свое новое звучание і: особую актуальность.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Результаты проведенного исследования позволяют утверждать, что концепция прогресса Н.В. Шелгунова имеет серьезный, научно обоснованный характер и представляет значительный интерес для современной философии. Положения и выводы могут послужить материалом для дальнейших
22 исследований по курсу истории русской философии, для изучения вопросов, связанных с осмыслением философии истории и по отдельным проблемам социальной философии; кроме того, материалы исследования могут быть использованы для составления программ и учебно-методических пособий по истории русской философии.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации излагались автором на вузовских, межвузовских и всероссийских научно-теоретических конференциях. Материалы работы использовались при чтении лекций, проведении семинарских занятий по курсу «История русской философии», по отдельным проблемам социальной философии, а также в руководстве научно-исследовательской работой студентов и курсантов Мурманского государственного технического университета.
По теме диссертации опубликованы следующие статьи: «К вопросу о нравственном прогрессе в философской концепции Н.В. Шелгунова», «Гуманистический аспект педагогической антропологии Н.В. Шелгунова», «Проблема становления личности в философской антропологии Н.В. Шегунова», «Антиномичность общественного прогресса», «Воспитание и образование как факторы социального прогресса в концепции Н.В. Шелгунова», «К вопросу об особенностях национального менталитета русской интеллигенции пореформенного периода», «Философское обоснование прогресса в концепции Н.В. Шелгунова». Основные положения и отдельные вопросы диссертации заслушивались и обсуждались на заседаниях кафедры философии МГТУ.
Структура работы определяется задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Философское обоснование идеи прогресса в творчестве Н.В. Шелгунова
Проблема прогресса занимает ведущее место в философском наследии Н.В. Шелгунова. Богатое публицистическое творчество русского мыслителя насчитывает более 300 статей и публикаций, большинство из которых в той или иной степени преломляется через идею прогресса. При изучении данной проблемы он опирался на осмысление философских работ известных европейских и русских мыслителей различных эпох. Серьезное влияние на формирование идей Н.В. Шелгунова оказало творчество представителей немецкой классической философии Г. Гегеля, Л. Фейербаха; английской политической экономии Д. Рикардо, Д. Милля, французского и английского утопического социализма Р. Оуэна, Ш. Фурье, позитивизма О. Конта, Г. Спенсера. Но наибольшее воздействие на формирование мировоззрения русского мыслителя оказали идеи марксизма, не случайно Н.В. Шелгунов одним из первых в России осуществил авторизованный перевод работы Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии».1
Несмотря на увлеченность русского мыслителя идеями европейских мыслителей, следует подчеркнуть,, что мировоззренческие ПОЗИЦИИ Н.В. Шелгунова опирались, прежде всего, на творчество русских философов, активно занимавшихся изучением проблемы прогресса. Для того чтобы по достоинству оценить вклад Н.В. Шелгунова в осмыслении общественного прогресса, нам представляется целесообразным воссоздать ретроспективу идеи прогресса в русской философской мысли XIX в. и подчеркнуть накал идейно-политической борьбы в решении данной проблемы.
Первая половина XIX в. характеризуется острейшими дискуссиями западников и славянофилов, видевших смысл прогресса в выборе исторического пути развития России. Мысли о судьбе России - это, пожалуй, единственная тема, связывающая воедино самые различные идейно-теоретические и социально-политические течения в русской философии. В логических построениях западников и славянофилов Россия и Запад выступали как противостоящие друг другу обособленные исторические образования, базирующиеся на разных началах Историософская концепция П.Я. Чаадаева, представленная в «Философических письмах», наиболее ярко противопоставила вековую отсталость России достижениям Запада.1 Его утверждения о том, что Россия является неким боковым ответвлением европейской цивилизации и что всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось, вызвали активный общественный резонанс и послужили поводом для многолетних дальнейших дискуссий по вопросам будущего устройства России.
Столь резкие высказывания заставили консолидироваться сторонников славянофильства, которые отстаивали идею самобытного пути развития России, в корне отличающегося от западных ориентиров. Пути достижения прогресса сводились славянофилами к возрождению святоотеческих традиций, достижению утраченной соборности русского духа, возвеличиванию патриархальных идеалов, утверждению идеи самобытности России (И.В. Киреевс сий, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин).
Наиболее яркое философско-теоретическое обоснование российской самобытности получило в концепции Н.Я. Данилевского, выдвинувшего в противовес идее монолинейного прогресса идею поливариантного развития, трактующую прогресс как эволюционную смену культурно-исторических типов, синхронно проходящих различные фазы жизненного цикла. Анализируя генезис двенадцати культурно-исторических типов, Н.Я. Данилевский утверждает, что на смену дряхлеющей европейской цивилизации приходит новая - славяно-русская цивилизация. Идеи поливариантного развития в дальнейшем разрабатывались европейскими мыслителями О. Шпенглером и А. Тойнби и были положены в основу цивилизационного подхода в трактовке исторического процесса.1
Следует отметить, что Н.В. Шелгунов не разделял идею поливариантного развития, лежащую в основе цивилизационного подхода Н.Я. Данилевского. Он по своим убеждениям был типичным западником, поэтому его позиция по данному вопросу была однозначной: истинного прогресса Россия может достичь лишь при условии ликвидации своей вековой отсталости, взяв на вооружение лучшие достижения европейской цивилизации.2 Оставаясь сторонником линейно-стадиального прогресса, базирующегося на принципе универсальности в трактовке исторического процесса, он прекрасно осознавал, что всеобщие законы общественного развития, преломляясь через конкретный исторический материал, имеют свою национальную специфику, что история каждого народа имеет свой неповторимый характер.
Проблема выбора исторического пути развития России была неразрывно связана с идеей прогресса. Материалистические основы трактовки исторического процесса были заложены в трудах Т.Н. Грановского, СМ. Соловьева.3
Прогресс как смысл истории в интерпретации Н.В. Шелгунова
Процесс исторического развития был объектом изучения многих исследователей. Зародившаяся много веков назад идея прогресса приобретает в XIX в. характер новой парадигмы, в осуществлении которой многим виделась возможность не только разгадать скрытый механизм истории, но и определить цель и смысл существования человеческой цивилизации. Понятие прогресса глубоко вошло в арсенал различных наук, особенно в историю, философию, социологию. Проблема прогресса сложна и многогранна, поэтому очень важно определить сущность прогресса, над выяснением которого трудились лучшие представители европейской и отечественной мысли.
В многочисленных попытках осмысления сущности прогресса русскими мыслителями можно выделить три направления: теологическое, сциентическое и аксиологическое. Теологическое обоснование прогресса, восходящее к высшему транцедентному началу, нашло свое отражение в творчестве таких мыслителей как В.С.Соловьев, Н.К.Леонтьев, С.Н. Булгаков. Сциентическое направление, основанное под влиянием позитивизма, и дополненное в дальнейшем осмыслением прогресса в природе, экономике, научно-техническом развитии, разрабатывалось в учениях Н.Г. Чернышевского, А.А. Богданова, В.В. Лесевича. Аксиологическое направление, активно отстаивало необходимость ценностного подхода в определении критериев прогресса, что нашло выражение в философской рефлексии Н.И. Кареева, В.М. Хвостова, Н.А. Бердяева, П.А. Сорокина, С.Л. Франка и др.
Особое место в иерархии «теорий» прогресса занимает концепция Н.В. Шелгунова, которая, вобрав в себя элементы сциентического и аксиологического характера, выдвинула на первый план идею прогресса как смысла истории, стремящегося к созданию совершенного общества и появлению всесторонне развитой личности.
Н.В. Шелгунов отстаивал идею всемирности исторического процесса. В его работах человечество рассматривалось как единое, прогрессивно развивающееся целое. Объектами его теоретического интереса были идеи многих европейских и отечественных мыслителей, активно разрабатывавших подходы к обоснованию единства исторического процесса. Погруженность Н.В. Шелгунова во всемирно-историческую проблематику предопределило его понимание исторического статуса России как особенного в едином общеевропейском потоке. Его видение места России в мире было в достаточной мере дистанцировано от чаадаевского представления о неразвитости нашей страны, от славянофильской убежденности в самодостаточности славянского мира, а также от теологических концепций почвенничества, объединенных идеей исторического миссианизма.
Н.В. Шелгунов оставался убежденным сторонником материалистического подхода в объяснении природных и исторических процессов, базирующегося на глубоком изучении социально-экономических, политических, правовых и нравственно-этических факторов прогресса. Он не мыслил себе будущего России вне общеевропейского контекста, а потому однозначно положительно оценивал деятельность Петра I по европеизации страны, полагая, что традиционные институты русской истории изжили себя и стали тормозом для ее прогрессивного развития. Однако специфика российской действительности, безусловно, нашла свое отражение в творчестве мыслителя. В конечном итоге Н.В. Шелгунов выработал собственную позицию по этому вопросу: несмотря на особенности развития русской истории, специфику общинного землевладения и отличие русского менталитета от западного, Россия была, есть и будет одним из великих европейских государств, и законы всеобщего развития будут способствовать его прогрессивному развитию.
Н.В. Шелгунов сумел преодолеть мучительный разлад в области идентификации российского пути развития, пытаясь объединить славянофильскую «самость» и идею всеобщего развития. Он был убежден, что всеобщие законы исторического развития не смогут нивелировать специфику национального и, как бы активно не прогрессировали развивающиеся государства, в русле общих прозападных тенденций национальные особенности будут сохраняться. В своих работах философ концептуально изложил свое понимание фундаментальных основ единства социального развития, предпринял попытку дальнейшей разработки своего взгляда на исторический процесс как на интегральное целое, что приблизило его к научному пониманию законов общественного развития.
Таким образом, Н.В. Шелгунову удалось объединить идею всеобщности исторического процесса и национальную самобытность российской действительности. Более того, им были определены факторы - «условия» прогресса, способствующие гармоничному вхождению российского общества во всемирный поток исторического процесса, что выгодно отличает его концепцию от концепций его современников.
Ход человеческой истории Н.В. Шелгунов рассматривал как прогрессивное, эволюционное движение по пути совершенствования цивилизации и развития человеческого самосознания. Философу представлялось очевидным, что исторический процесс при всем его многообразии обладает единством, развивается в соответствии с закономерностями, свойственными истории развития всех народов, но при этом история каждого народа имеет свои существенные особенности, насыщена спецификой национального колорита.
В этом контексте большой интерес представляет сопоставление шелгуновскои концепции с идеями великого русского мыслителя А.И. Герцена, чье творчество оказало существенное влияние на мировоззрение Н.В. Шелгунова; при этом целесообразно отметить принципиальное различие в трактовках исторического процесса обоих мыслителей. Как указывает М.Д. Головятинская, А.И. Герцен выделял три стадии всемирной истории: греко-римский мир, смыслом которого была языческая идея, романо-германский мир, ведомый идеей христианства и эпоха грядущего социального переворота, исторической миссией которой будет осуществление идей социализма1. В отличие от А.И. Герцена, Н.В. Шелгунов, исследуя исторический процесс в целом, делит его на определенные стадии: античную, средневековую и капиталистическую эпохи с последующим переходом ее в социалистическую стадию развития. В основе шелгуновскои трактовки лежит идея исторической преемственности различных социокультурных образований.
Проблема личности в философском наследии Н.В. Шелгунова
Проблема прогресса и неразрывно связанная с ней проблема личности занимают одно их центральных мест в русской философии. Особенностью русской философии с момента ее зарождения была антропологическая направленность; неподдельный интерес к проблеме личности проявляли философы консервативного, либерального и демократического направлений. Теории социального прогресса как составляющие обществоведческих концепций в этом случае не были исключением, т.к. любые факторы социального прогресса - экономические, социально-политические, нравственно-этические, идеологические - представляют собой абсолютно безжизненную конструкцию, если не включают в себя человеческий фактор. Вопрос о том, какое место должен занимать человек как активный деятель и творец социального прогресса в силу, специфических особенностей российской социально-философской мысли второй половины XIX в. исследовался в широком аспекте. Отсюда и разнообразие не только подходов к исследованию проблемы человека как фактора социального прогресса, но и всех теорий прогресса в целом. Каждый из исследователей решал эту проблему индивидуально, поэтому личность как субъект социального прогресса выступала в совершенно разных обликах. Одной из задач данного исследования является определение специфики решения проблемы личности как субъекта социального прогресса в отечественной социально философской мысли и отражении роли Н.В. Шелгунова в решении этой сложной проблемы.
Проблема личности занимает важное место в философском наследии Н.В. Шелгунова. Пожалуй, никто из представителей школы Чернышевского не уделял этой проблеме столько внимания. За свою долгую публицистическую деятельность (1855-1891) ученый сумел переосмыслить отечественный и зарубежный философский опыт, придать философии острое социальное звучание, поставив в центр анализа проблему личности. Творческое наследие Н.В. Шелгунова своими истоками восходит к исследованиям философского наследия своих предшественников.
Прежде всего надо отметить, что в предшествующих историософских построениях личность была не субъектом и деятелем исторического процесса, а ее объектом например, в философии Г. Гегеля, история как бы развеществляется мировым духом, превращая личность в простого исполнителя высшей воли. Именно то, что у Г. Гегеля личность выступает в конечном счете лишь орудием абсолютного духа, не удовлетворяло многих представителей российской социально-философской мысли, в том числе и Н.В. Шелгунова.
В первой половине XIX в. проблема личности активно дискутировалась в идеологических спорах западников и славянофилов. По сути своей спор западников и славянофилов шел о соотношении личности и общины, личности и государства. Квинтэссенцией славянофильской доктрины было учение о духовной цельности человеческой личности, основывающейся на православных ценностях и коллективистских началах, выразившихся в понятиях соборности и общинности как некого религиозно-метафизического основания, через которое личность и общество могут достичь состояния гармонии (И.В. Киреевский, А.С. Хомяков). В социальной сфере соборное начало наиболее полно воплотилось в сельской общине, которая утвердила, по мнению А.С. Хомякова, «лучшую форму общежительности», где принцип «самоотречения каждого в пользу всех», оберегает человеческую общность и в то же время сохраняет неповторимые черты каждого индивида.1 По утверждению лидера младших славянофилов Ю.Ф. Самарина, общинный принцип должен стать всеобъемлющим, т.к. «общинное начало составляет основу, грунт всей русской истории», представляя собой «союз, освещенный вечным присутствием Святого Духа».1 Именно поэтому славянофилы требовали сделать общинный принцип всеобъемлющим и утвердить его основой государственной жизни.
Мировоззрение Н.В. Шелгунова базировалось на материалистических установках, поэтому он не разделял идей славянофильской доктрины и указывал на идеалистический характер их мировоззрения, выразившийся в том, что у славянофилов подлинная «русскость» связывалась не с реально существующей крестьянской общиной, а с ее идеализированной моделью. Реально существующая община была далека от идеала. Мыслитель был не согласен с лидером славянофильства И.В. Киреевским, активно настаивающем на противопоставлении российского коллективизма и западноевропейского индивидуализма, русской «целостной натуры» и европейской «расколотости внешнего человека».2 Однако, несмотря на принципиальную разницу в мировоззренческих позициях, Н.В. Шелгунов смог по достоинству оценить вклад славянофилов в укрепление русского самосознания, в сплочение нации.
Оппоненты славянофилов - западники - также пытались решить данную задачу - ввести личность в исторический процесс. Однако славянофильская трактовка не устраивала сторонников западничества. Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин отвергали теорию крестьянской общины как социокультурного идеала. На вооружение ими была взята западноевропейская концепция индивидуализма, в которой личность рассматривалась прежде всего в правовом контексте. Западники однозначно утверждали, что в общине идет процесс растворения человеческой личности, стирание ее индивидуальности.
Особого рассмотрения требует позиция основоположников «русского крестьянского социализма» А.И. Герцена и Н.П. Огарева, чье отношение к общине было неоднозначным. С одной стороны, они считали ее необходимым опорным элементом будущего русского социализма, где коллективная собственность на землю и общинное самоуправление служило бы гарантией социалистических преобразований, в которых будет отсутствовать дух мещанства и накопительства, где свобода каждого не будет ограничена наличием частной собственности. С другой стороны, они прекрасно осознавали, что в общине нет конкуренции, нет внутренней борьбы, создающей разнообразие и движение, что личность в общине была совершенно подавлена и не имела должной степени свободы. Преодоление этой сложной антиномии виделось им в «русском социализме», который «от земли и крестьянского быта, от общинного владения и общинного управления - идет вместе в работничьей артелью навстречу экономической справедливости», т.е. стремится к социализму, чтобы сделать все возможное для развития полной свободы личности.1
В концепции западников человек признается реальным носителем социального прогресса, активным его деятелем. Об этом говорит яркий этический и социологический индивидуализм западников, так как они разрабатывали концепции общественного развития, в которых критерием и целью социального прогресса выступает внутреннее саморазвитие личности.
Наиболее выпукло эта проблема представлена в наследии школы Н.Г. Чернышевского, особенно в трудах Н.В. Шелгунова, где вопрос о включении отдельной личности как реального субъекта социального прогресса в исторический процесс рассматривался в различных аспектах. В отношении подавленности личности общиной Н.В. Шелгунов был солидарен с представителями западничества, что община есть равенство рабства.
Проблема поиска нового нравственного идеала в творчестве Н.ВШелгунова
Проблема нравственного идеала всегда являлась одной из основных философско-этических проблем, которые непосредственно касаются жизни каждого человека и общества в целом. Эпоха великих реформ произвела потрясение основ жизнеустройства традиционного уклада российского общества, и прежде всего корректировку нравственно-этических идеалов. Произошло неизбежное размежевание общественных интересов, которое можно условно разделить на три ведущих направления: консервативно-охранительное (М.Н. Катков, К.Н. Леонтьев); либерально-демократическое (Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин) и радикалистское (Н.Г. Чернышевский, П.Л. Лавров).
Социальный идеал консерватизма базировался на таких понятиях как традиционализм, монархизм, соборность, национализм, ориентация на нравственные и религиозные ценности и был направлен на сохранение и укрепление существующего режима. Однако в условиях новой исторической реальности идеал консерватизма медленно, но верно терял своих сторонников.
Основными парадигмами либерального общественного идеала были свобода личности в рамках правового государства, универсализм, историчность, солидарность, этичность. Однако традиции западного либерализма, стремившегося сохранить компромисс между обществом и личностью как необходимого условия для полноценного общественного существования, были мало приемлемы для русской действительности. Именно склонность к компромиссу, недостаточная четкость и жесткость позиции способствовало тому, что либеральное направление не нашло должной поддержки среди русской общественности. В бурном процессе полемических споров именно либералы получили наибольшее количество резких критических выпадов как «справа», так и «слева». Драма русского либерализма заключалась в отсутствии широкой социальной базы для реализации своих идей.
В контексте данного исследования следует особо подчеркнуть, что именно либеральные мыслители выделяли критическую и гносеологическую функции общественного идеала, они рассматривали общественный идеал как масштаб для оценки исторических явлений. Так, Н.И. Кареев говорил о необходимости взглянуть на «действительный ход истории с точки зрения формулы прогресса, то есть подойти к реальной истории с предложением для нее известной идеальной цели, достигающейся известным образом, и, исследовав, насколько эмпирический ход истории не соответствует формуле прогресса, произвести суд над доселе совершившимися историческими явлениями, сделав оценку всего хода истории».1
Русский радикализм также основательно разрабатывал проблему общественного идеала. Несмотря на свою разнородность и размежевание в вопросах стратегии и тактики, их позиция базировалась на процессе радикальной критики современного им российского общества. Основными чертами общественного идеала народничества выступают эгалитаризм, солидарность, социальная справедливость. Пореформенному общественному устройству они противопоставили идеал социалистического общества. Определяющим принципом социалистического общества они считали принцип солидарности, который понимался ими как органичное согласование личных- и- общественных интересов. Несмотря на отсутствие единства программных действий, их объединяла идея долга и борьбы за социальную справедливость, высокая степень готовности пожертвовать своей жизнью за светлые идеалы будущего.
Н.В. Шелгунов придает большое значение не только аксиологическому аспекту мировоззрения индивида, но и общества в целом. Социально-экономический кризис российского общества определяет и кризис ценностных ориентации, ценностного сознания. Без жизненно важных ценностей не может обходиться ни одно общество. Генезис ценностных ориентации является сложнейшим процессом, поскольку одновременно происходит и разрушение, и зарождение новых ценностей. Оставаясь верным сторонником революционно-демократических убеждений, Н.В. Шелгунов сводил основные жизненные ценности к воспитанию в подрастающем поколении чувства независимости, активной жизненной позиции, готовности к самопожертвованию ради высоких идеалов свободы. При этом радикалистская устремленность концептуальных установок мыслителя в целом была ориентирована на принцип гуманизма, провозглашающего идеи равенства, справедливости, уважения человеческого достоинства.
Как отмечают многие исследователи, характерной особенностью русской философской мысли является ее связь с искусством, в особенности с литературой. На эту специфику 60-х гг. XIX в. указывали многие философы, в том числе и Н.В. Шелгунов: «Никогда, ни раньше, ни после, писатель не занимал у нас в России такого почетного места»1. Писатель, по утверждению Н.В. Шелгунова, стал «общественным мыслителем, воспитателем и пророком, открывавшим горизонты будущего», а также «наставником и учителем общественного строительства», указывавшим «идеалы и цели стремления». При этом Н.В. Шелгунов особо подчеркивает высокую степень ответственности писателя за идеи своих произведений, т.к. литература пореформенного периода - это «литература общественно-воспитательная, литература поучающая и учащая» . В то же время он отмечает, что в 60-х гг. создался внезапно «совсем новый, небывалый читатель с общественными чувствами, общественными мыслями и интересами, желавший думать об общественных делах, желавший научиться тому, что он хотел знать». В единстве этих духовных стремлений писатель видел залог будущих прогрессивных начинаний.
Таким образом, диалектическое единство литературы и реальной жизни представляет собой внутреннюю, глубоко органичную связь, которая вытекала из того, что в центре русской философии находилась проблема человека. Искусство же обладает неограниченными возможностями в передаче внутреннего мира человека, всех форм его деятельности. Анализируя взаимосвязь литературных идеалов и типов с реальной исторической обстановкой, Н.В. Шелгунов пришел к выводу, что «каждый народ в каждый момент своей исторической жизни выражает свои господствующие стремления в известных идеалах и типах».1 На тесную диалектическую взаимосвязь русской философии с литературой и искусством указывали впоследствии и мыслители XX в. Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, Г.П. Федотов и др.
