Введение к работе
Актуальность исследования. Современную филологическую науку М.Л. Гаспаров называет «нарциссической филологией». В.П. Аникин отмечает догматизм, бесплодность и малопродуктивность заимствования понятий и метода «из лингвистики в ее структуралистском варианте». Ю.И. Минералов называет введение «нефилологических методик в область литературоведения» своеобразной «агрессией». В искусствоведении также утвердилось мнение, что историко-генетический, сравнительно-исторический, формально-стилистический методы являясь универсальными, не могут быть «не подменены и не заменены новейшими методами, такими как иконография, иконология, структурализм и другие». Ведущие специалисты указывают тем самым, что многие исследователи XX столетия, обратившись к научному аппарату смежных наук, интенсивно используют терминологическую базу западноевропейского или американского происхождения, мало знают или вовсе пренебрегают научными филологическими и культурологическими открытиями отечественной науки. В то время как продуктивность и основательность русской филологической науки безоговорочно признавалась и признается тем же западом, а несостоятельность использования методологии естественных наук в гуманитарной области знаний философски обосновывалась еще в начале XX в. «Болезненность», может быть, даже «кризисность» состояния современного научного филологического знания требуют вглядеться в отечественное историко-культурное, теоретико-методологическое наследие, чтобы, с одной стороны, определиться с подлинными причинами «болезненных состояний», а с другой, — опереться на то, что жизнестроительно.
Труды Ф.И. Буслаева «определили собой в основном направление последующей литературоведческой работы» и отличались постановкой «вопросов широкого обобщающего и общетеоретического характера». П.Н. Сакулин писал: «Буслаев – целая методологическая школа. Дух его научного творчества нисколько не устарел». Важнейшей категорией исторической концепции Ф.И. Буслаева является понятие духовности, на необходимость «новой теоретической разработки» которой и установление «ее соотношения с основными искусствоведческими и литературоведческими категориями» настаивает В.И. Гусев. Ю.И. Минералов прямо указывает, что его книга «Теория художественной словесности» «в своем историко-литературном аспекте преломляет буслаевский и потебнианский подходы на современном уровне». Cовременные ученые, цитируя Ф.И.Буслаева, тем самым указывают на необходимость всестороннего постижения его наследия, – с другой стороны, эти обращения к имени и научным позициям Ф.И. Буслаева, доказывают важность его открытий для мировой науки.
Широта научных интересов академика, утверждение им сравнительно-исторического метода, важность его методологии, величина личности Ф.И. Буслаева и научный вес его творчества были определены уже наукой XIX в. учеными разных направлений и подтверждены в XX в.
Высокое «руководящее значение» и мировое значение самостоятельных разработок Ф.И. Буслаева для русской науки трудов Ф.И. Буслаева было того же порядка, как «произведения Лессинга в Германии и Тэна во Франции». Справедливо мнение Л.П. Бельского, что творчество Ф.И. Буслаева так значительно для становления и развития отечественной и мировой науки, что «для оценки его многочисленных трудов потребуются тома».
Актуальность теоретико-методологических проблем научного творчества Ф.И. Буслаева и их практическую значимость для воспитания и образования во всякое время и в любом обществе подчеркивали многие исследователи. Э. Л. Афанасьев обращает внимание, что ответы Ф.И. Буслаева будут всегда интересовать науку, так как «самые вопросы выбраны из тех, которым дано еще долго, – а может быть и всегда – сопутствовать течению национальной жизни и развитию человеческой культуры».
При полном признании заслуг Ф.И. Буслаева мы наблюдаем не просто широкое разнообразие точек зрения относительно наследия ученого, но острую дискуссионность, непримиримость подходов, контрастность и противоречивость оценок. Исследователи стремились выяснить наличие или отсутствие эволюции во взглядах Ф.И. Буслаева; противоречивость или цельность его общей концепции; последовательность или одновременность разных аспектов деятельности ученого; зависимость от школы Я. Гримма или независимость общих и конкретных позиций исследователя. В итоге разногласия выливаются в прямо противоположные заключения: Ф.И. Буслаев только мифолог (А.Н. Пыпин) или вовсе не мифолог (А.И. Соболевский, В.И. Чичеров, Е.И. Семенов, Ю.И. Минералов); ученый, следующий за чужими открытиями (М.М. Плисецкий, С.В. Смирнов) или новатор, инициирующий развитие разных направлений науки (А.Н. Веселовский, А.И. Кирпичников, Е.И. Семенов, А.И. Баландин, С.Н. Азбелев, В.П. Аникин, Ф.М. Селиванов, А.Л. Топорков, Ю.И. Минералов).
Фольклористы (М.К. Азадовский, Ф.М. Селиванов, С.В. Смирнов, и др.) по вопросу об отношении к школе немецких романтиков весьма единодушно считают Ф.И. Буслаева принадлежащим к школе немецких романтиков. Искусствоведы (М. В. Алпатов и др.), историки (Б. Ф. Егоров) и литературоведы (Е.И. Семенов, Ю.И. Минералов) считают, что Ф.И. Буслаев никогда не принадлежал к школе романтиков ни немецких, ни русских.
Дискуссионность многих положений науки о наследии Ф.И. Буслаева заставляет подробно обратиться к его содержательной стороне и убеждает нас в необходимости целостного исследования феномена Ф.И. Буслаева, не по отдельным областям, но в целом их комплексе.
Причины, прежде тормозившие полноценное изучение наследия ученых-филологов XIX в., исчезли. Это создало возможности более пристального и конкретного анализа, внесения в сферу научного рассмотрения фактов, ранее остававшихся либо на периферии этой сферы либо вне нее из-за идеологических барьеров. Осмыслению прежних концепций в контексте своего исторического времени, выяснению причин постановки проблем и особенностей приемов их решения была посвящена серьезная историографическая работа Л.А. Топоркова. Однако, она исследовала только одну проблему: теорию мифа в русской филологической науке XIX в. и в частности только этот элемент в работах Ф.И. Буслаева.
Главенствующее же место в творчестве Ф.И. Буслаева занимает феномен и концепция историзма, более того, именно историзм в его научном мировоззрении является стержнем, осью, основанием. С.Н. Азбелев считал взгляды Ф.И. Буслаева «пророческими, хотя до сих пор не вполне реализованными». Именно в этой области как нигде обнаруживается насущная необходимость снять штампы предшествующего периода освоения его концепции историзма, исторической методологии, выяснить актуальные, но нереализованные идеи, подходы и методы, которые могут дать значительный творческий импульс современным исследованиям.
Глобальность этой проблемы и непреходящая ее актуальность объясняется тем, что она связана с основными онтологическими и гносеологическими вопросами и в философских концепциях материализма и идеализма трактуется принципиально по-разному. Историзм как важнейшая философская и теоретико-методологическая проблема постоянно волновала мировую науку. Можно сказать, что под знаком разрешения этой проблемы развивалось и филологическое знание последних столетий. Об этом говорят дискуссии середины XIX в., 20-х – 30-х гг. и 60-х XX в. Дискуссии же 80-х годов XX в. отечественной и зарубежной филологии на эту тему прямо указывают на незавершенность обсуждения проблемы историзма и апеллируют к истории науки.
Актуальность изучения проблемы историзма определяется также тем, что с ней связаны важнейшие теоретические установки и исследовательские приемы, выработанные при ее решении и используемые с известными уточнениями и изменениями современной фольклористикой и литературоведением, а также вопросы национального самосознания.
Собственно проблеме историзма посвящен ряд работ, как фольклористических, так и литературоведческих и искусствоведческих, где анализируются современные задачи и с различной степенью глубины и охвата материала представлено историографическое наследие, в том числе – Ф.И. Буслаева. Науке первой половины XX столетия при освоении взглядов Ф.И. Буслаева относительно проблемы историзма пришлось придерживаться штампов, опиравшихся на мнение позитивистов XIX в.
С другой стороны, шел поиск адекватного подхода к освоению научного наследия Ф.И. Буслаева. Во второй половине XX в. В.И. Чичеровым, Ф.М. Селивановым, Е.И. Семеновым, В.П. Аникиным, С.Н. Азбелевым, А.И. Баландиным, Ю.И. Минераловым, А.Л. Топорковым и др. внесены существенные коррективы в схемы прямолинейного движения дореволюционной науки, что подготовило изменение взгляда и на творчество Ф.И. Буслаева.
История оценок дискуссии Ф.И.Буслаева с современниками прошла путь непростых исканий и связана с постепенным освобождением суждений от предвзятой критики. Односторонность трактовок, полемическая острота формулировок сменилась на указание не только различий, но и сходств взглядов Ф.И. Буслаева славянофилов, западников, революционеров-демократов (М.К. Азадовский, Л.И. Кызласова, А.И. Баландин),
Утверждение порочности теоретических взглядов Ф.И. Буслаева сменилось признанием их научной основательности, «практические» подходы революционеров-демократов и славянофилов стали оцениваться как демагогические. Категоричное утверждение статичности и антиисторичности концепции Ф.И. Буслаева сменилось указанием на её динамизм (Ф.М. Селиванов, В.П. Аникин, А.И. Баландин, А.Л. Топорков, С.Н. Азбелев и др.).
Историографический обзор трудов, посвященных анализу феномена Ф.И. Буслаева и его творческого наследия, дает основания для вывода о том, что они не – создают полного целостного представления о сущности концепции историзма Ф.И. Буслаева, глобальности замысла ученого, его уникальной реализации в научном наследии исследователя. Единодушное признание мирового уровня наследия Ф.И. Буслаева, актуальности подходов и выводов, с одной стороны, с другой, – дискуссионность оценок относительно конкретных и общих положений взглядов Ф.И. Буслаева, говорит о насущной необходимости подробно и всесторонне рассмотреть его историческую концепцию в целом. Более того, осмысление этой проблемы во всей её полноте в литературоведении до сих пор не предпринималось. Между тем её решение представляется актуальным по целому ряду обстоятельств:
-
Выявление сущностных качеств системы представлений академика Ф.И. Буслаева как организующей все многообразие накопленного к XIX в. гуманитарных знаний, формирующей все векторы исследований самого ученого, центральных направлений филологического знания его современности, последующих ведущих течений в литературоведении, искусствознании, фольклористике, лингвистике, позволяет уточнить и конкретизировать истоки и особенности русского научного филологического процесса середины XIX в.
-
Постижение открытий Ф.И. Буслаева в исследовании круга вопросов, связанных с проблемой историзма в их социально-нравственном и духовно-нравственном плане дает возможность указать на некоторые важные закономерности в развитии не только литературоведения, фольклористики, искусствознания, лингвистики, но и обратить внимание на тенденции в развитии методологии указанных наук, того широкого пласта сравнительно-исторических методик, который нуждается не только в самостоятельном, но и контекстном осмыслении.
-
Побудительной причиной «пойти вглубь», к самому началу отечественной филологической науки – стало понимание «схожести» проблем, к которым исследования XX в. возвращены и не решать которые мы права не имеем. При этом научная методология Буслаева, нравственные основы которой забыты его современниками и последователями, дает не только филологически глубокие, но и философски доказательные и нравственно безупречные ответы на многочисленные вопросы, поставленные перед нами сегодня. Исследование концепции историзма Ф.И. Буслаева может быть значительно углублено благодаря изучению особенностей философского осмысления претворения им святоотеческого учения в его научной системе.
-
Задача целостного изучения феномена научного наследия Ф.И. Буслаева предполагает не столько учёт и характеристику всех его эмпирических проявлений, сколько выявление и анализ закономерностей его концепции историзма. Эту задачу плодотворнее осуществить, сосредоточив внимание на хотя и относительно локальном, но принципиально важном материале. Именно поэтому в центре нашего внимания оказалось его филологическое творчество. Речь идёт о литературоведческом, фольклористическом и отчасти искусствоведческом аспектах деятельности ученого. При всем различии указанных специальностей ученый смог научно глубоко, методологически выверено, выразительно представить в своем наследии и запечатлеть тенденции культурной эпохи в целом.
-
Принципиальное своеобразие концептуального взгляда исследователя обнаруживается при рассмотрении его наследия с точки зрения тех позиций, с которых изучал многообразные явления русской культуры сам Ф.И. Буслаев. Эта позиция связана с христианской духовностью, которая определила особенности концепции историзма ученого и повлияла на выбор и характер сравнительно-исторического метода в трех его аспектах, а также на комплексный междисциплинарный подход.
Объектом диссертационного исследования стало научное наследие Ф.И. Буслаева, в частности его филологическое наследие: во-первых, опубликованные работы ученого как в отдельных монографиях, сборниках, так и журналах, газетах и отдельных оттисках. Во-вторых, неопубликованные материалы 45-ти фондов 8-ми российских архивов, а также эпистолярное наследие ученого общим числом 987 номеров. В-третьих, работы его современников и ученых XX-XXI вв. разного профиля, развивающих или опровергающих выводы исследователя; философская и христианская аскетическая литература.
Предметом является концепция историзма Ф.И. Буслаева в его филологическом наследии как отражение целостности его мировоззренческих позиций, представленной на теоретико-методологическом уровне. Основное внимание в настоящей работе уделяется характеристике и анализу научных методов, идей, основополагающих принципов и содержания исторической концепции Ф.И. Буслаева.
Цель работы: определение содержания, форм и научных способов проявления феномена историзма (система, процесс, переход) в концепции Ф.И. Буслаева. Цель работы может быть достигнута благодаря подробному анализу концепции историзма словесно-художественного творчества в научном наследии Ф.И. Буслаева и требует решения следующих задач:
выявить черты самобытности мировоззренческих основ феномена историзма, проследить их конкретное отражение в содержательной ткани литературоведческой и фольклористической проблематике ученого;
определить роль и место исторических взглядов Ф.И. Буслаева в системе воззрений культурно-научного сообщества XIX века, в том числе западников, славянофилов, революционеров-демократов, западноевропейской философии и святоотеческого учения в связи с этим подробно рассмотреть дискуссии, в которых участвовал Ф.И. Буслаев;
указать конкретные элементы влияния святоотеческого взгляда в общей методологии Ф.И. Буслаева;
уточнить систему ключевых дефиниций понятийного аппарата как отражающих основные элементы исторической концепции Ф.И. Буслаева;
определить роль и значение сравнительно-исторического и историко-функционального методов, сравнительно-исторических методик в выяснении генезиса, типологии, заимствований, миграций, элементов национальной истории;
рассмотреть взгляды ученого на уровне комплексного подхода и исторических комплексов образов;
определить характер взаимодействия литературоведческих, искусствоведческих, фольклористических взглядов ученого;
раскрыть главенствующие компоненты концепции историзма в феномене литературного стиля и исторической поэтики Буслаева;
определить значение и роль Ф.И. Буслаева в формировании исторической поэтики;
указать на общие черты влияния концепции историзма и современного звучания методологии и теории в научном творчестве отдельных ученых без специального дополнительного анализа этих взаимодействий.
Методологические основания и теоретические источники диссертации. Исследование включает использование сравнительно-исторического, историко-культурного, историко-литературного, сравнительно-типологического, историко-функционального и биографического методов. Теоретическими и методологическими основами настоящего исследования стали разработки в области исторической поэтики, типологии культур, комплексного подхода и сравнительно-исторического метода, теории словесности и стилей. Существенную методологическую значимость для настоящей работы имели труды А.Ф. Лосева, В.М. Жирмунского, М.В. Алпатова, В.П. Аникина, Ф.М. Селиванова, С.Н. Азбелева, Е.И. Семенова, Л.И. Емельянова, Э.Л. Афанасьева, В.И. Гусева, А.М. Камчатнова, Л.М. Крупчанова, Ю.И. Минералова, Т.В. Зуевой, В.Ю. Троицкого, А.Н. Ужанкова, а также философские сочинения В.В. Зеньковского, Л.П. Карсавина, Г.В. Флоровского, П.А. Флоренского, И.А. Ильина, святоотеческие труды.
Предыдущие исследования подходили к наследию Ф.И. Буслаева с мерками мифологического или исторического направления, не пытаясь осознать глубинную причину творческого процесса ученого. Концептуальной позицией автора стало изучение теоретико-исторической системы Ф.И. Буслаева имманентно, с тех позиций, с которых смотрел на историко-литературоведческие проблемы сам ученый. Это направило наш научный поиск, позволило учесть богословско-православную направленность научных взглядов исследователя.
Положения, выносимые на защиту:
-
Мировоззрение ученого является фундаментом его научных филологических и культурологических идей. Глубокое и органическое использование святоотеческого учения о страстях и добродетелях, внедрение его основ в научную методологию отчетливо прослеживается в трудах академика как искусствоведческого, так и филологического направлений.
-
Самостоятельность и оригинальность исторической концепции Ф.И. Буслаева формировалось в диалоге с немецким романтизмом и его выразителями в русской науке. Историзм постигался Ф.И. Буслаевым и его современниками через призму ключевых проблем эпохи, чем определял его доминантные выходы в современность.
-
Идея историзма и феномен историзма связан у Ф.И. Буслаева с основами теоретического и практического изучения художественной словесности.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в литературоведении осмыслен феномен концепции Ф.И. Буслаева историзма в целом. В результате системного его исследования в диссертационной работе выявлены новые грани философских и эстетических представлений Ф.И. Буслаева, что дает возможность дополнить совокупность знаний об общих чертах развития русской филологической науки XIX в.
Новизна работы обусловлена также выбором объекта и предмета исследования, новыми подходами в осмыслении научного творчества Ф.И. Буслаева, анализом ранее не привлекавших внимания литературоведов произведений, а также ракурсом, который систематически не апробировался на представленном в диссертации архивном материале:
в научный оборот вводятся архивные материалы, прежде никогда не рассматривавшиеся в подобном объеме и с избранным научно-филологическим вектором;
впервые анализ литературоведческо-фольклористических трудов Ф.И. Буслаева предпринят с привлечением православно-богословских позиций, адекватно мировоззренческим взглядам ученого;
впервые сделана попытка выяснить связь богословского подхода ученого с решением им проблемы историзма в словесности;
впервые проводится комплексное исследование творчества с точки зрения феномена историзма. Важность и серьезность внимания к этой проблематике обуславливается еще и тем, что речь идет не только о Ф.И. Буслаеве, но в его лице отечественном литературоведении, фольклористике, искусствознании в период их становления;
впервые с опорой, как на искусствоведческие, так и литературоведческие взгляды ученого, т. е. в контексте целостной историко-литературоведческой концепции ученого воссоздана широкая картина исторической концепции Ф.И. Буслаева в ее подробных системных связях, процессе, переходных явлениях;
впервые рассматривается проблема терминологии периода становления фольклористики на основе наследия Ф.И. Буслаева.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что её выводы о специфике содержания и формах реализации феномена историзма в творчестве Ф.И. Буслаева вносят вклад в разработку теоретических и методологических проблем историко-литературного процесса, стиля в частности при осмыслении сущности эстетических и философских принципов историзма как художественно-мировоззренческой системы.
Практическая значимость работы состоит в том, связанные с заявленной проблематикой, материалы и результаты работы могут быть использованы в процессе дальнейшего изучения историографии, феномена Ф.И. Буслаева и его концепции историзма в теории и истории русской литературы; при разработке учебников, учебных и учебно-методических пособий, энциклопедических статей, связанных с именем Ф.И. Буслаева, методологии и культуре языка для высшей и средней школы, в практике вузовского и школьного преподавания литературы и фольклора, при чтении курсов по теории и истории литературы и фольклора, спецкурсов по исторической поэтике, типологии культур и др.
Новый взгляд на наследие Ф.И. Буслаева является концептуальным и может быть использован при подготовке и издании полного собрания сочинений Ф.И. Буслаева, насущную необходимость которого для современной науки данное исследование ярко подтверждает.
Апробация работы. Результаты диссертации отражены в монографии «Концепция историзма в филологическом наследии Ф.И. Буслаева» (М., 2010), в отчетах по научному проекту "Творческое наследие Ф.И. Буслаева в истории филологии и искусствознании" (руководитель) по федеральной целевой программе "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" на 2009-2013 годы. По теме диссертации опубликовано 29 работ, 8 из которых опубликованы в журналах, рекомендованных ВАК РФ. Они также неоднократно излагались диссертантом в докладах на ежегодных всероссийских конференциях по проблемам гуманитарных наук и православной культуре «Пасхальные чтения» (Москва, МПГУ, 2005, 2006, 2007, 2008, 2010), в выступлениях на международных, всероссийских, региональных конференциях и научных форумах в вузах Москвы, (более 30 раз), научных семинарах кафедры, сессии филологического факультета МПГУ. Основные положения диссертации были представлены в виде научных докладов на Международной научной конференции «Наука о фольклоре сегодня: междисциплинарные взаимодействия» (Москва МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997), XIII Богословской конференции (Москва ПСТБИ, 2003), II Международной конференции «Феномен творческой личности в культуре» (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006), Международной научной конференции «Российская славистическая фольклористика: пути развития и исследовательские перспективы» (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006); научно-практической конференции «Наследие Д.С. Лихачева в культуре и образовании России» (Москва, МГПИ, 2006), конференции «170 лет академику А.Н. Веселовскому» (Москва, МПГУ, 2008), VIII Всероссийском студенческом фестивале «Учитель русской словесности», посвященного 190-летию Ф.И. Буслаева (Москва, МПГУ, 2008) научно-практической конференции «Синтез в русской и мировой художественной культуре» (Москва, МПГУ, 2009) и других конференциях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав: «Проблема историзма в методологии филологического наследия Ф.И. Буслаева», «Проблемы художественного стиля и исторической поэтики», заключения. Дан библиографический указатель трудов Ф.И. Буслаева, включающий 231 издание плюс 172 рецензии современников на работы Ф.И. Буслаева, указатель 987 номеров эпистолярного наследия Ф.И. Буслаева 45-ти архивных фондов 8-ми архивов (РГБ ОР, ААН – М., ААН – СПб., РНБ, РГАЛИ, ГИМ ОПИ, ГЛМ, ЦИАМ). Список использованной литературы насчитывает 514 работ.
