Введение к работе
Актуальность данной работы определяется тем, что в диссертации поставлена проблема, не только не рассмотренная в науке в достаточной мере, но даже не сформулированная прежде. Исследователей творчества Цветаевой ее пьесы привлекали в первую очередь как факт поэзии. О системе театральных воззрений самой Цветаевой, а главное, о феномене театральности ее творческого сознания и его претворения на разных уровнях, в том числе за пределами творчества, специальных работ пока не существует. Целостной концепции, объясняющей тип и законы театра, созданного Мариной Цветаевой, нам также обнаружить не удалось.
Степень изученности проблемы
Говоря о театре Цветаевой, большинство исследователей имеют в виду исключительно ее драматургию. До нас дошли шесть законченных пьес, написанных Цветаевой в 1918–1919 гг., и отрывки и сведения о еще нескольких, незавершенных и утраченных. В середине 1920-х гг. Цветаева хотела издать четыре пьесы под общим заглавием «Романтика»; кроме «Червонного Валета» и «Каменного Ангела», которые тогда считались утерянными. Замысел не был осуществлен. В данной работе мы именуем «Романтикой» весь цикл из сохранившихся шести пьес.
Отзывы современников на прижизненные и посмертные публикации пьес крайне скудны. Выпущенный в 1922 г. в Москве «Конец Казановы» был отмечен единственной рецензией С.Д. Богдановского, который не признает произведение пьесой из-за «отсутствия действия». М.А. Осоргин в статье «Поэт Марина Цветаева», опубликованной в «Последних новостях» в Париже в 1926 г., называет ее пьесы о Казанове и Лозэне «драматическими поэмами» и утверждает, что это «лучшее, что она написала». Через год в Москве, в журнале «Печать и революция», Д.А. Горбов оценил их как «эстетическую конфету <…> специфически-дамского вкуса». В.О. Перцов во внутренней рецензии 1957 г. на так и не вышедшее «Избранное» Цветаевой включенную в сборник пьесу «Феникс» называет значительнейшим произведением поэта. В.Н. Орлов во вступительной статье к тому Цветаевой в серии «Библиотека поэта» 1965 г. главным в ранних пьесах считает «игру со словом, виртуозный, эпиграмматически острый диалог». И.В. Одоевцева отказывает в высокой оценке пьесе «Каменный Ангел», включенной в парижский том «Неизданного» Цветаевой. В целом, современники не дают сколько-нибудь подробного анализа пьес, кроме признания их сугубо поэтических достоинств. Многое дали будущим исследованиям воспоминания дочери Цветаевой А.С. Эфрон, изданные в Москве в 1989 г. В конце 1980-х появился ряд первых биографий поэта. Большинство их авторов в самостоятельной художественной ценности пьесам более или менее отказало. Раннюю драматургию Цветаевой, особенно на фоне созданных ею поэм и крупных лирических циклов, было принято едва ли не прощать автору, как личную слабость.
В книге ведущего цветаеведа А.А. Саакянц «Марина Цветаева. Жизнь и творчество» определено, что обращение Цветаевой к театру – поиск «спасения в отвлечении, в уходе от убогой и зловещей действительности». В целом обращение Цветаевой к театру Саакянц характеризует как род «болезни», «некую подмену истинного и настоящего».
Профессор славистики Мичиганского универстита (Анн-Арбор, США) Майкл Мейкин предлагает постмодернистский взгляд на художественный мир Цветаевой с точки зрения «унаследованных» (в его терминологии), так или иначе задействованных ею текстов. Этот подход вписывает творчество поэта в мировую культуру в традиции толкования, усвоения и отрицания разнообразных литературных источников. Ранние драматургические Цветаевой Мейкин считает «наименее удавшимися». «Темы заката эпохи, утраты величия, болезненного хода времени <...> и откровенная ностальгия по исчезающему из жизни благородству (как социальному, так и личному) показывают, в какой степени события современности влияют на творчество поэта».
Театровед из С.-Петербурга Д.Д. Кумукова – автор пока единственной монографии о драматургии Цветаевой, рассматриваемой в контексте «музыкально-синтетической» концепции, разработанной Ницше и Вагнером и претворенной в пьесах Стриндберга и Блока. В интересе к музыке как к первоистоку бытия, в близости законов новой драмы принципам музыкальной композиции эстетическая позиция Цветаевой была близка младосимволистам, утверждает автор, поскольку так же следовала идеям Ницше.
Г.Ю. Бродская предприняла первое исследование жизни и творчества актрисы С.Е. Голлидэй, прототипа ряда цветаевских пьес, адресата ее лирики и героини поздней прозы «Повесть о Сонечке». В своем взгляде на драматургию Цветаевой исследовательница повторяет уже сложившийся взгляд на эти пьесы как на лирические поэмы в форме диалогов, основанные на впечатлениях от встреч с конкретными людьми театра той поры.
Т.А. Быстрова в монографии «Путешествие в Италию с Мариной Цветаевой» подробно сопоставляет пьесы «Приключение» и «Феникс» с их исторической основой – мемуарами Дж. Казановы, которыми пользовалась Цветаева.
На сугубо литературной природе пьес Цветаевой настаивает в диссертации «Жанровая типология поэм М.И. Цветаевой» и филолог из Вологды Е.В. Титова. Ученый отказывает им в определении жанра «пьесы» и предлагает для них термин «театральные поэмы», один из подразделов общего жанра «лиро-драматических поэм», куда входят также «Поэма Конца» как «поэма-драма» и «Крысолов» как «поэма-либретто». В этих произведениях исследователь видит результат взаимодействия между видами искусства – сцены и слова, где «драматическое действие условно».
Еще один филолог – Р.С. Войтехович из Тарту рассматривает раннюю драматургию Цветаевой как вариации мифа о Психее, метасюжета ее творчества. Смысловой стержень пьес, по Войтеховичу, заключен в постижении протагонистом своей судьбы, т.е. смысла жизни как любви к своему избраннику, олицетворяющему душу.
Театровед А.Ю. Смольяков в диссертации «Стилизация в русской поэтической драме начала XX века: Драматургический цикл М.И. Цветаевой «Романтика»» рассматривает стилизацию как игру стилем и как его интерпретацию, видя в ней основу творческого метода Цветаевой-драматурга.
Среди трудов меньшего объема, но не всегда – значения, мы назовем предисловие П.Г. Антокольского полному изданию пьес Марины Цветаевой. Это первое рассмотрение пьес Цветаевой в театральном ракурсе, содержащее множество ценных наблюдений над образами и структурой пьес.
Театровед А. Ануфриева наибольшим достоинством ранней драматургии Цветаевой называет «неоднородность творимого драматургом мира, творимого на грани реального и условного, величественного и гротескового <...> специфически-театральными средствами: действенный конфликт, четкая композиция, система тщательно разработанных ремарок, дающих полное представление об атмосфере и образной структуре пьесы <...> в основе его – глубоко поэтическое восприятие мира, не допускающее снижения, упрощения конфликта, обытовленного и бесформенного <...> актерского существования», с чем мы принципиально согласны.
Театровед Н.Г. Литвиненко в эссе «Рипост. Марина Цветаева» видит в пьесах Цветаевой, действие в которых происходит в XVIII в., «рипост» - т.е. ответ поэта на историческое знание об эпохе, свое видение того времени. Несколько замечаний Н.Г. Литвиненко о собственно театральной природе пьес нам кажутся весьма точными: «Цветаева начала в драматургии с внешней, откровенно бутафорской театральности, с аллегории, - утверждает автор, имея в виду «Червонного валета», - <...> в самой структуре пьесы, и особенно в ее театральном «наряде», есть многое от балагана (при всей изысканности)».
Как видно из обзора трудов, основное внимание исследователей, занимавшихся драматургией Цветаевой, сосредоточено на двух кругах проблем: биографических обстоятельствах создания пьес и их внутренних особенностях. Театральность не рассматривалась отдельно как свойство ни пьес, ни в целом дарования Цветаевой. Поскольку «Два слова о театре» Цветаевой, где она по-своему отрицает театр, прозвучали очень авторитетно для ученых, прежде не принимался во внимание тот факт, что цветаевское «отрицание театра» было итогом, а не предпосылкой ее обращения к театру и собственно драматургической работы.
Предмет настоящего исследования – театральность творческого сознания М.И. Цветаевой, особенно ярко проявившаяся в революционные годы в напряженной драматургической работе и в конструировании поведенческой и идеологической модели театра как ответа на революцию. Объектом выступили тексты шести пьес 1918–1919 гг., эпистолярное и дневниковое наследие М.И. Цветаевой, а также театральные манифесты начала ХХ в., театральные рецензии и мемуары современников поэта.
В данной работе мы ставим перед собой цель изучить феномен театральности творческого мышления Цветаевой, реализовавшийся, во-первых, в сближении театра и жизни, жизнетворчества по законам театра, особенно в период Гражданской войны, во-вторых, в обращении поэта к драматургии как средству максимального воплощения этой театральности.
В движении к заявленной цели мы полагаем необходимым решение ряда задач:
изучение личного театрального опыта Цветаевой с детства и до эмиграции, ее личные и творческие взаимодействия с деятелями театра;
определение диалогических связей и перекличек, возможных влияний театральных идей и сценической практики ее современников; поиск возможной близости эстетических установок;
анализ творческой реакции Цветаевой на идеалы революции; изучение круга ее размышлений и убеждений, легших в основу идейного комплекса пьес, в наследии того же периода;
исследование «театрализации жизни» Цветаевой в доэмигрантский период, средств ее проявления в мышлении и поведении поэта;
изучение цикла из шести пьес, написанных Цветаевой в 1918–19 гг., во взаимосвязях внутри образуемого ими цикла; исследование их хронотопов, ключевых тем, композиции, типов конфликта, образов героев, решения театрального пространства, действия, ритма;
исследование проблемы героя, конструирование системы сквозных образов;
выявление методов тотального преображения – переодевание, игра, парадокс, ирония;
сопоставление поэтики цикла пьес «Романтика» с театральными эстетиками – от символизма до неоклассицизма;
сравнение драматургических опытов Цветаевой с режиссерскими системами русского театра рубежа веков, изучение взглядов Цветаевой на исполнительское искусство;
итоговое рассмотрение «антитеатрального манифеста» Цветаевой «Два слова о театре» с целью определить взаимоотношения поэта с театральным искусством.
Хронологические рамки исследования. Мы прослеживаем соприкосновение Цветаевой с театром, начиная с детства поэта, т.е с 1900-х гг. С другой стороны наше исследование ограничивается 1922 г., годом отъезда поэта в эмиграцию, завершением раннего периода ее творчества. Внутри этих рамок особенно детально рассмотрены 1918–1919 гг. – время работы над пьесами и наиболее полного воплощения феномена театральности.
Методологическая база состоит из комплекса подходов, позволяющих решить поставленные задачи в их сложности и многообразии. Комплексное изучение искусства рубежа веков, применение новых приемов исследования на стыке дисциплин, расширении поля взаимодействия гуманитарных наук в этом сегменте знания обеспечивает актуальность методологии сегодня.
С этой целью в работе применялись следующие подходы: аналитический, типологический, историко-функциональный, реконструктивный, сравнительный, герменевтический. Для изучения идейного и художественного контекста Серебряного века за основу были взяты труды теоретиков и художников названной эпохи – А. Белого, А.А. Блока, М.А. Волошина, В.И. Иванова, В.М. Жирмунского и других. Также мы воспользовались образцами новых ракурсов исследований рубежной эпохи, данных в сборнике ГНИИ «Переходные процессы в русской художественной культуре», в трудах зарубежных исследователей А. Пайман и О. Ронена, а также исследованием С.В. Стахорского о театральных утопиях Серебряного века.
Для изучения проблемы театральности творческого сознания, игровой стихии, определявшей личность и творчество Цветаевой в целом, принципиально важны разработанные в начале ХХ в. идеи о тотальности театрального начала в жизни Й. Хейзинга, Н.Н. Евреинова и современные работы А.В. Висловой о понимании эпохи Серебряного века как глобального театра за пределами сцены. Изучая театральную природу пьес, мы опирались на принципы анализа драматургии, разработанные в трудах известных отечественных теоретиков драмы и театра ХХ в. Б.О. Костелянца, М.Я. Полякова, В.Е. Хализева, и на работу американского ученого Э. Бентли «Жизнь драмы», а также на принципы театроведческой реконструкции спектакля, «вычитывания» театра из драматургического текста и методы комплексного исследования театрального процесса, театральных течений и режиссерских систем ХХ в., блестяще продемонстрированные в фундаментальных трудах Б.В. Алперса, Т.И. Бачелис, Б.И. Зингермана, Е.А. Зноско-Боровского, П.А. Маркова, К.Л. Рудницкого. В изучении пространственно-временной структуры цикла пьес мы следовали теории хронотопа, разработанной М.М. Бахтиным. Для определения особенностей поэтической драмы были необходимы труды П.Г. Антокольского, А. Ануфриевой, З.Г. Минц, Г.В. Титовой, А.В. Федорова. Проследить бытование цветаевской драматургии во времени, взаимодействие авторского Я поэта и художественного контекста эпохи способствовало применение историко-функционального и сравнительно-типологического подходов, широко освещенных в работах Н.Я. Берковского, С.М. Волкова, Ю.М. Лотмана, Н.Я. Эйдельмана, сегодня ставших классическими.
Источниковая база включает в себя материалы, опубликованные в нашей стране и за рубежом. Важно отметить, что архив М.И. Цветаевой в РГАЛИ был закрыт до 2000 г. по завещанию ее дочери А.С. Эфрон. Таким образом, подлинное знакомство с поэтом состоялось лишь в нашем столетии. В качестве источников использованы:
- Публикации пьес М.И. Цветаевой, как прижизненные, так и посмертные, собрание сочинений М.И. Цветаевой в 7 т., куда завершенные пьесы вошли вместе с неоконченными и сохранившимися драматическими отрывками в т. 3: «Поэмы. Драматические произведения», выпущенный в 1994 г. в Москве.
- «Записные книжки» в 2 т., «Сводные тетради», «Семья: история в письмах», вместе составившие серию «М.И. Цветаева. Неизданное».
- Отзывы и рецензии на пьесы поэта, вошедшие книгу «Марина Цветаева в критике современников» в 2-х т. (М., 2003).
- Воспоминания и письма родных, друзей и современников поэта в сборниках и отдельных изданиях.
- Труды теоретиков и практиков театра начала ХХ в., в том числе А. Белого, А.А. Блока, М.А. Волошина, Н.Н. Евреинова, В.Э. Мейерхольда, Е.Б. Вахтангова, А.И. Таирова.
- Театральные статьи и манифесты разных авторов начала ХХ в., собранные в изданиях «Театр. Книга о новом театре» и «В спорах о театре».
Научная новизна работы состоит в том, что ней впервые предпринята попытка рассмотреть театральность, присущую творческому сознанию Цветаевой, как единый источник последовательной театрализации жизни и драматургического вдохновения, активизированный революцией; найдены идейные и художественные доминанты цикла «Романтика», определены основные структурные особенности типа театра, созданного поэтом. Мы предлагаем ряд положений и их доказательств относительно феномена театральности художественного сознания Цветаевой, изученного нами и на уровне идей – реже сформулированных автором, чаще данных имплицитно, и в ее художественных текстах разных жанров, и на поведенческом уровне, воплощенных в самой творческой биографии поэта. Впервые выдвинута гипотеза о театральности мировидения Цветаевой, включающей не только ее творчество, но и саму личность поэта. Цветаева предстает как активный визионер, творящий театр из себя, ассимилирующий мир творящим сознанием и превращающий этот мир в театр. Тем самым прослеживается популярная в художественной среде Серебряного века идея художника-демиурга, а искусства – как жизнетворчества.
В результате Цветаева оказывается в парадоксальной ситуации – с одной стороны, вписывается в ряд театральных утопий Серебряного века, с другой стороны, как творец театра собственного Я, не вмещается ни в одну из систем современного ей театра. Между тем, таков удел многих театральных проектов художественного времени (и прежде всего – символистского толка), не нашедших воплощения в реальной сценической практике тогдашней России. Наряду с этим, мы полагаем, что в цикле ранних цветаевских пьес представлен законченный и самобытный типа театра, что обнаруживается в сопоставлении с другими театральными системами.
В работе первые выявлены образная структура цикла пьес «Романтика», его пространственно-временная организация, исследованы с точки зрения театроведения приемы работы поэта с мизансценой, темпом, гротеском и иронией, трансформацией и маской. Изучение широкой амплитуды воззрений Цветаевой относительно разных сторон и возможностей театра как вида искусства вписано в широкий контекст и получило документальное подтверждение – здесь и дневниковые и эпистолярные размышления поэта, театральные идеи деятелей литературы и театра, сценическая практика режиссеров рубежа Х1Х-ХХ вв., мемуары и свидетельства современников.
Теоретическая и практическая значимость исследования. На основе разнообразных материалов сформулирована идея театральности творческого сознания Цветаевой и доказательно рассмотрена в период ее пиковой реализации в период 1918 – 1919 гг., совпавшей с критическим временем революционного слома, переворота «культурной пирамиды» (М.К. Мамардашвили). Предпринята попытка вычленить систему театральных воззрений Цветаевой из разных источников, определить идейные доминанты и художественные особенности типа театра, представленного в цикле «Романтика», ее эстетические пересечения с важнейшими художественными течениями (в первую очередь, символизмом) и режиссерскими системами того времени, показана эволюция автора в понимании проблемы героя. Факты, приведенные в работе, и сделанные выводы могут быть использованы как для дальнейшей теоретической разработки проблемы, так и для составления соответствующих статей учебных пособий, энциклопедий, чтения специальных курсов в театральных вузах и т.д. Выводы автора работы относительно театрального мировидения Цветаевой и разбор драматических произведений могут заинтересовать практиков современного театра, ищущих пути сценического воплощения этого сложнейшего материала.
Апробация работы. Главы настоящей диссертации обсуждалась на заседаниях кафедры Истории театра России РУТИ-ГИТИС. Основные положения диссертации содержатся в опубликованных работах, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Также проблематика работы затрагивалась в докладе автора «Внешнее и внутреннее действие в пьесе М.И. Цветаевой «Червонный валет»» на аспирантской конференции в РУТИ-ГИТИС в 2011 г, в докладах на ряде конференций и чтений по творчеству М.И. Цветаевой и культуре Серебряного века, проходивших в Москве, Коктебеле, Судаке в 2005 – 2013 гг. (Дом-музей Марины Цветаевой (Москва), Дом-музей М.А. Волошина (Крым, Коктебель), Библиотека им. А.П. Чехова (Москва), Библиотека им. М.А. Волошина (Москва)). Материал, наработанный в ходе подготовки диссертации, был положен в основу методических разработок экскурсий и выставок по теме «Марина Цветаева и театр» в Доме-музее Марины Цветаевой, использован в лекциях по теме диссертации, прочитанных автором диссертации для студентов театральных институтов и филологических факультутов ВУЗов.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Идея жизнетворчества, активно развиваемая художниками Серебряного века, нашла у Цветаевой приятие и воплощение в виде многоуровневой театрализации – привнесения отчетливо театральных, карнавальных элементов в свое бытие.
-
Вершинного воплощения театрализация в жизни Цветаевой достигает в период Гражданской войны, как действенный ответ поэта вызову времени, создание модели антибольшевисткого мышления и существования, попытка обретения своей «культурной ниши» посреди хаоса.
-
Обращение к драматургии закономерно произошло из того же комплекса идей, что и театрализация; средствами поэтической драмы Цветаева воплощала тот тип героя, который в жизни во многом олицетворяла сама. Создание театра собственного "Я" привело к невмещаемости цветаевской драматургии ни в одну из современных ей театральных систем.
-
Аристократизм происхождения и мировоззрения поэта, мощная прививка европейской культуры определили идейный комплекс, образную структуру и художественный язык ранней драматургии Цветаевой. XVIII век выбран временем действия в трех из шести пьес по принципу максимальной театрализованности всех сторон жизни, аналогично послереволюционному времени.
-
Изучение драматической структуры на собственной творческой практике привело Цветаеву, во-первых, к созданию оригинального типа театра, прокламативно тяготеющего к художественным стилям прошлого, преимущественно к романтизму, и одновременно апеллирующего к современности; во-вторых, к разочарованию в возможностях театрального искусства, ограниченного телесностью, пространственностью и сиюминутностью происходящего на сцене.
Структура работы состоит из Введения, трех глав: «Театр в жизни Марины Цветаевой», «Цикл пьес М.И. Цветаевой «Романтика» в театральном контексте ее времени», «Некоторые аспекты театральности у М.И. Цветаевой»; а также Заключения и Списка использованной литературы.
