Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические аспекты и исторический контекст исследования
1.1. Процесс распада единого советского государства и образования СНГ
1.2. Современные концепции теории интеграции
Глава II. Политическая трансформация пост-советского пространства после 1991г .
2.1. Национальное и государственное строительство на пост-советском пространстве
2.2. Интеграционные и дезинтеграционные тенденции в СНГ
Глава III. Политическая трансформация и проблема интеграции стран Центральной Азии
3.1. Политическая трансформация государств Центральной Азии .
3.2. Участие государств Центральной Азии в интеграционных процессах .
Заключение Список использованной литературы
- Современные концепции теории интеграции
- Интеграционные и дезинтеграционные тенденции в СНГ
- Политическая трансформация государств Центральной Азии
- Участие государств Центральной Азии в интеграционных процессах
Современные концепции теории интеграции
Актуализация проблемы пост-советской реинтеграции 12 государств СНГ, особенно государств Центральной Азии, главным образом, обусловлена, как последствиями скоротечного распада СССР, так и проблемами становления государственности и межгосударственных отношений ННГ.
Сам факт распада СССР и его последствия надолго предопределили насущность другой задачи - создание полноценной государственности ННГ. Поэтому для понимания как характера реинтеграционных процессов, так и национально-государственного строительства важно осмысление сущности распада советской сверхдержавы.
Исторический и политический контекст распада СССР далеко не однозначен, чтобы делать категорические (и надо сказать ставшие уже стереотипными, общепринятыми) утверждения о неизбежности этого распада. В целом, думается, существовали как объективные, так и субъективные факторы, которые в разной степени способствовали ослаблению государственности Советского Союза и подводили державу к кризисному состоянию. Другое дело, что еще не столь много времени прошло, еще существует у кого-то ностальгия по советскому прошлому или обиды на него, кто-то стремится реализовать себя в новых условиях, других переполняют политические или националистические амбиции. Отмеченное мешает осмысливать свершившееся и сопоставить с уже известными случаями в прошлом, как процессом распада многонациональных региональных империй, так и зарождением идеи ре-интеграции. Руководство СССР в лице Горбачева и его сторонников осуществляло с середины 1980-х реформы в стране, в значительной мере на основе пересмотра идеологии внешней политики. Эта политика составляла содержание так называемой доктрины Горбачева «перестройки и нового мышления».
Эта доктрина признавала важность: взаимозависимости и сотрудничества, а не классовой борьбы; решения глобальных проблем, а не идеологических разногласий; национального самоопределения, а не навязанных извне социальных систем; политических, а не военных методов решения проблем; строительства вооруженных сил на основе принципа «разумной достаточности» и принципа неделимости безопасности.
Эта доктрина действительно вызвала серьезные изменения во внешней и внутренней политике СССР. Реформы Горбачева привели к окончанию «холодной войны» между социалистическим Востоком и капиталистическим Западом. А во внутренней политике доктрина подразумевала перестройку основ советского государственного строительства и создание новой демократической системы. Именно эти два фактора - тип государственного устройства и форма правления - составят впоследствии смысл главного вопроса трансформационного процесса во всех ННГ. Первые признаки такой повестки дня в тогда еще советских республиках появились как раз в годы перестройки, в связи с перестройкой, благодаря перестройке и, как ни странно, вопреки перестройке.
Перестройка, можно сказать, раскрепостила политическое сознание и политическую активность масс. И первой мишенью для беспощадной критики со стороны этой «раскрепощенной» массы, и прежде всего со стороны интеллигенции, стала Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС) - партия, которая была фактически носительницей полной власти в государстве и системообразующей политико-государственной структурой. Во многих советских республиках, особенно в России, стали раздаваться критика и возмущение деятельностью КПСС, создавшей в СССР тоталитарное государство.
Реформы Горбачева имели, как бы сказано, два измерения - внутреннее (перестройка) и внешнее (новое мышление). Предложенная Горбачевым доктрина нового мышления, по сути, коренным образом изменила образ советского социалистического государства в мировом сообществе, а также стала первым импульсом для пересмотра основ мирового порядка, который был основан на концепции «холодной войны» и биполярного мира. Впервые на официальном уровне СССР и США действительно признали о коренном повороте в их отношениях во время советско-американского саммита на Мальте в декабре 1989 года. Как вспоминает бывший Помощник М.С. Горбачева А.С. Черняев, «Встреча на Мальте произошла более чем вовремя. Дело в том, что именно осенью в «социалистических странах» Европы развернулись события, которые стремительно привели- к коренной перемене всей европейской ситуации... Именно в это время вслед за потерей власти коммунистами в Венгрии и Польше рухнула Берлинская стена, пал режим Хонеккера, «ушли» Живкова. Главными, конечно, были события в ГДР; они воочию показали, что речь идет не о завершении «целого этапа в истории социализма», как нам хотелось бы тогда думать, а о конце «Ялты», сталинского наследия в Европе»5.
Действительно, основательное изменение внешней и внутренней политики Советского Союза, ознаменовавшее собой трансформацию его политической системы стало главной причиной пересмотра самой парадигмы международных отношений. Кстати, сегодня с большой уверенностью мы можем утверждать, что и нынешняя политическая трансформация в ННГ есть продолжение той самой советской политической трансформации (об этом ниже).
Интеграционные и дезинтеграционные тенденции в СНГ
Говоря о политической трансформации в контексте национального и государственного строительства, следует заметить, что в последнее время важной частью научных и политических дискурсов о национальном государственном устройстве, форме правления, национальной идеологии практически во всех ННГ стал вопрос о судьбе демократии43. Изучение этого вопроса приводит нас к мысли о том, что демократическая перспектива на пост-советском пространстве не столь уж и ясная. Другими словами, демократия далеко не гарантирована не только в силу ошибок или консерватизма политических режимов и руководителей рассматриваемых нами стран, но и в силу более глубинных процессов, связанных с историей и геополитикой . И это все более явственно обнаруживается, когда мы анализируем последствия распада тоталитарного сверх-государства.
«В континентальной империи демократизация одной метрополии, не затрагивающая колоний, невозможна. Поэтому связь демократизации и распада империи здесь - значительно более непосредственная, демократизация значительно опаснее для единства имперского государства и соответственно - сопротивление ей больше»45.
Говоря о природе возникших в странах СНГ политических режимов, Фурман пишет: «Во всех этих странах (за исключением Молдовы) устанавливаются однотипные с российским режимы «имитационной демократии», во главе которых встают представители советской номенклатурной элиты. Часто это - те же самые люди, которые стояли во главе республик в конце советской эпохи. Эти правители стремятся сохранить свою власть, а затем передать ее избранным им наследникам, используя не правовые, но имитируемые как правовые и демократические, методы — избирательные кампании, в которых оппозиция не имеет доступа к избирателям, фальсификацию результатов выборов и референдумов и т.д. При этом они не могут рассчитывать на поддержку стран Запада, ...но всегда могут положиться на полные понимание и поддержку России и своих собратьев по СНГ»46.
Собственно государственное устройство несущей конструкции СНГ -России - больше всех испытывает драматические последствия распада СССР. «В пост-советской России государственное развитие происходит при доминировании авторитарности в политической системе, рыночности (с активным государственным регулированием) - в экономической, а также державно-славянофильских мотивов - в идеологической» . Западные эксперты также оценивают российскую политику как авторитарную и направленную на усиление роли государства, а также укрепление личной власти Президента. Они оценивают форму правления как управляемую демократию48.
Россия все же уникальное государство на пост-советском пространстве: российское государство было ядром Советского Союза и остается ныне ядром СНГ как регионального пространства, а русский язык служил всегда языком либо государственным (во времена СССР), либо межгосударственным языком Содружества. И сегодня, безусловно, духовное, СИПРИ-2004. экономическое, военно-политическое возрождение России может вновь поднять авторитет России прежде всего в так называемом «ближнем зарубежье» и откроет новые возможности для функционирования русского языка в качестве языка межнационального общения.
В политике национального и государственного строительства поддержка РФ русскоязычного населения является важным идеологическим и политическим инструментом49. Интересам России отвечает придание русскому языку статуса государственного или межнационального общения в ряде государств (например, в Киргизии или Казахстане). В правительстве РФ действует Правительственная комиссия по делам соотечественников за рубежом, организуется помощь школам с русским языком обучения, увеличивается количество мест в вузах России для приема соотечественников, разработана большая программа по поддержке соотечественников50. В целом работа в этой области ведется по двум направлениям: - оказание помощи и защита прав русскоязычных граждан стран СНГ; -содействие в решении проблем переехавших в Россию, создание условий для компактного переселения русских.
Большую тревогу, в этой связи, у России вызывает кадровая политика в странах СНГ, тенденция вытеснения русскоязычных специалистов из властных структур, учреждений медицины, образования, искусства, культуры. Объективно сейчас Россия заинтересована в миграции на её территорию даже коренного населения республик бывшего СССР, в то время как, еще в большей степени Россия заинтересована в закреплении русского населения в местах их компактного проживания в этих республиках.
В то же время в России считают, что многочисленные устойчивые в истории вызовы и угрозы с западного, южного и восточного направлений всегда ориентировали народы, населяющие регион Северной Евразии и Обзор внешней политики Российской Федерации 2006 www.mid.ru соседей, к России, что во многом и определяет их вектор политической, экономической, оборонной, поведенческой ориентации. Данное положение вещей, пусть и с вариациями, сохранится в будущем. Это обусловливает во многом дает основание России сохранить пост-советское пространство общности народов для одних в той или иной форме неоимперии, а для других - в качестве своей сферы интересов.
Между тем, политическая трансформация пост-советского пространства, как объективный процесс, приобретает свои специфические формы в каждой отдельной стране, порождает сложный реинтеграционный или дезинтеграционный контекст. Рассмотрим вкратце этот вопрос.
Вспомним, что Украина отказалась подписать устав СНГ участвовать в новом Союзе. По утверждению многих украинских политологов, Украина и СНГ тоже не рассматривала в качестве интеграционной структуры, а относилась к ней как к форме «цивилизованного развода» бывших советских республик. На фоне нынешнего кризиса Содружества украинская позиция выглядит обоснованной.
Руководитель Главной службы внешней политики Секретариата президента Украины Константин Тимошенко, в свою очередь, напомнил: Украина неоднократно заявляла о неудовлетворении функционированием СНГ и "деятельностью этой организации вообще". Добавив, что Украина уже рассматривает вопрос о прекращении участия в Содружестве, Тимошенко, тем не менее, оставляет ему последний шанс: многочисленные соглашения, подписанные в рамках СНГ, должны начать функционировать. А вот если этого не произойдет, Украина поставит "конкретный вопрос о прекращении участия Украины в этой международной организации"
Политическая трансформация государств Центральной Азии
Особое значение в проблеме идентичности народов ЦА имеет религия Ислам. Эта религия является не просто вероисповеданием этих народов, по и формой и содержанием их национальной и культурной самоидентификации. После обретения независимости с исчезновением советского государства начал исчезать и советский атеизм, на место которого пришел Ислам. Причем он даже стал, с одной стороны, объектом политического процесса, а с другой стороны - средством манипулирования общественного сознания.
Одной из причин усиления влияния Ислама российский ученый А. Малашенко называет систематическое обращение к нему нынешнего светского истэблишмента. Например, можно вспомнить клятву Каримова, Ниязова, Рахмонова на Коране при принятии президентской присяги. Малашенко правильно замечает, что «президенты обращаются к исламу не только в связи с вопросами внутренней политики. Тема верности Исламу возникает и при формулировании внешнеполитического курса, особенно когда требуется подчеркнуть или подкрепить идею общности мусульманских народов, солидарности между мусульманскими государствами» .
Кроме того, Малашенко указывает на роль внешнего фактора, т.е. на влияние Саудовской Аравии, Ирана, Пакистана и других мусульманских государств, которые активно помогают центрнальноазиатскпм НЫГ в организации паломничества в Мекку, строительстве мече гей. «Ислам, таким образом, становится легитимным участником политических процессов, создавая прецедент использования ислама не только правящими политиками»101.
В целом, мы можем согласиться с Малашенко в том, что динамика воздействия Ислама на центральноазиатское общество обусловлена, во-первых, внутренней логикой существования самого Ислама как образа жизни; во-вторых, общим религиозным возрождением, означающим, в частности, постепенное восстановление свойственных мусульманам ценностных ориентации, их более глубокое проникновение в религиозное учение, рост религиозной грамотности и распространение исламского образования; в-третьих, ходом социально-политических процессов, успехами или, напротив, неудачами реформ, в результате чего обращение к Исламу становится реакцией на ухудшение материального положения человека, понижение его социального статуса и психологический дискомфорт; наконец, в-четвертых, влиянием со стороны зарубежных единоверцев ".
В этой связи стоит отметить, что в качестве серьезно! ] дестабилизирующей силы в регионе исламско-экстремистский фактор сыграл свою роль несколько раз103: Говоря о роли религиозного фактора в политической и социальной трансформации стран ЦА, следует особо подчеркнуть, что эта роль, наверняка, будет все больше возрастать и будет все более выражена в той или иной форме как в политической, так и в общественной жизни. В этой связи, обращают на себя внимание различные рассуждения о том, насколько страны и народы региона отличаются по степени распространения Ислама и роли этой религии в ежедневной жизни этих народов. Часто можно слышать о том, что, например, в Казахстане и Кыргызстане Ислам не имеет широкого распространения и его значение не столь высоко как и Узбекистане пли Таджикистане. Доходит до того, что некоторые казачские политологи, например, говоря об угрозе исламского экстремизма и связанного с ним терроризма, усматривают источник этой угрозы на территории Узбекисгана или Таджикистана, а также, конечно, Афганистана, счшая, что Казахстану чужд подобный религиозный экстремизм.
Несмотря на это, в зарубежной, особенно западной политологической литературе принято говорить обо всех этих странах как мусульманских. С методологической точки зрения, видимо, такое представление более корректно. Оно позволяет рассматривать роль Ислама не в страновом разрезе, а как общерегиональный феномен. Действительно, вспомним даже не столь далекое время, когда в начале XX века вплоть до разделения региона на советские республики здесь существовала Туркестане кая Автономия, а жители региона идентифицировали себя не по этническому признаку, а по религиозному и часто называли себя «мусульмане Туркестана».
По мнению российского политолога Г.А.Рудова, «нельзя механически представления о роли ислама в странах афро-азиатского направления на рочь ислама в Центральной Азии. ЦА - это не Алжир, не Египет, наконец, не Турция и Иран Центральноазиатский регион полтора, а то и два столетия был тесно связан именно с Россией. ...» 4.
А по большому счету, думается, роль религии, особенно Ислама, в Центральной Азии необходимо изучать более глубже, поскольку эта религия как таковая претендует на активную роль в обществе и, по факту своего существования, просто не может оставаться в стороне от политических процессов, происходящих в стране.
Участие государств Центральной Азии в интеграционных процессах
По мнению казахстанского независимого экономического обозревателя Тулегена Оскарова, высказанному «НГ», более тесная экономическая и политическая интеграция его страны с другими государствами Центральной Азии имеет для нее больше преимуществ, чем недостатков. Казахстан, говорит Оскаров, богат топливными ресурсами, а Киргизия или Таджикистан имеют только гидроэнергетику. «Мы прекрасно дополняем друг друга не только в энергетике, но и в сельском хозяйстве и практически по всему спектру отраслей народного хозяйства. Для Казахстана это также выгодно и потому, что у наших соседей - избыток рабочей силы, а у нас - ее острая нехватка». Этот вакуум заполняется узбекскими, таджикскими и киргизскими рабочими.
Таким образом, миграция из соседних стран, с которыми предлагает интегрироваться Назарбаев, для Казахстана имеет как плюсы, так и минусы. К последним, считает Оскаров, относится то, что гастарбайтеры из сопредельных стран имеют более высокий уровень исламизации и не горят желанием смешиваться с казахским населением. Но это лучше, чем замещать недостающую рабочую силу китайцами, полагает экономист. По этой причине Астана предпринимает шаги по облегчению интеграции иностранных рабочих в казахское общество. В частности, в прошлом году несколько сот тысяч нелегальных мигрантов из Узбекистана, Киргизии и Таджикистана были легализованы.
Очевидно, что политическое объединение — результат, объединения экономического. Административные преграды на определенном этапе превращаются в тормоз экономического развития. Это наглядно видно; на примере развития банковской системы Казахстана. Банки этой страны, по словам Оскарова, являются сейчас экспортерами капитала в соседние постсоветские республики. Однако даже инвестиции, например, в узбекскую экономику, натыкаются на серьезные барьеры. Фактически узбекский банковский сектор закрыт для казахстанских банков:. Кроме того; таможенный и пограничный режим между двумя; странами также далек от идеала. Все; это, вкупе с высоким уровнем; коррупции; приводит к масштабной)контрабанде:и к тому, что «бизнес между двумя странами теряет смысл». Политическое объединение могло бы решить многие проблемы. Однако, считает Оскаров, «наши соседи хорошо понимают, что рыночная экономика; влечет за собой демократизацию; разгул инакомыслия». Поэтому проблемы в центральноазиатской интеграции.возникают не случайно. Что до Казахстана; то он, пословам Оскарова; к ней готов.
Призывы Назарбаева к более тесной интеграции всегда находили поддержку и среди руководителе и среди общественности Киргизии, сказал «HF» профессор" Зайнидин Курманов: «Со странами СНГ нас многое объединяет - русский язык, общая история, советское наследие. Мы прекрасно знаем, что нас не ждут ни на Западе, ни на.Востоке, зато мы можем быть весьма полезны на постсоветском пространстве. И прежде всего в Центральной Азии».
Как известно; в Киргизии, так же кащ впрочем, ив других странах региона, весьма сильны позиции казахского бизнеса. Это, однако, по мнению Курманова, не смущает киргизов, которые не опасаются, что более мощный Казахстан просто проглотит маленькую Киргизию. Не смущает Бишкек и то, что в случае реализации плана Назарбаева на деле, Киргизии придется поделиться частью своего суверенитета в пользу наднациональных органов нового союза, как это имеет место в ЕС. «Мы уже сделали это, когда вступили в ООН. Являясь членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и ОДКБ, мы также делегируем1 часть своих суверенных прав наднациональным органам ради достижения определенных национальных целей. Так что нас это не пугает», — говорит Курманов.
Для Киргизии насущны лишь две политические проблемы ее потенциального участия в новом возможном объединении. Во-первых, отношения между соседями по региону имеют характер отношений старших и младших братьев. «Такого, как в Евросоюзе, когда крошечный Люксембург имеет те же права, что и ФРГ, у нас в Центральной Азии, к сожалению, нет», — говорит эксперт. Вторая проблема состоит в разнице политических систем центральноазиатских стран. «Киргизия и так выглядит белой вороной на фоне наших авторитарных соседей. Их политические пристрастия и без того очень сильно влияют на наше руководство, отчего наши, президенты пытаются превратиться в маленьких «туркменбаши». И если в перспективе объединения нас ожидает вариант некоего средневекового ханства, то нас это совершенно не устраивает», - подытожил Курманов.
